ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ
Анна Сандлер
1701:
НОВЫЙ ЧЛЕН ЭКИПАЖА

Папе, Саше, Ольге и всем-всем-всем (перечислить не успеваю)!
Спасибо!!!

ПРОЛОГ
На Москву опускалась свежая осенняя темнота. Уже вспыхнула феерическая россыпь огней большого города, заграничной рекламой завлекая богатых клиентов во всевозможные злачные заведения.
Пашка Смирнов со вздохом поднял голову от учебника по истории и с тоской подумал, что уже десятый час, а у него и алгебра не сделана, и доклад не допечатан, и историк грозился отомстить контрольной за позавчерашний промах в театре… Хотя – тут Пашка ухмыльнулся – те две тетки и правда трепались на весь балкон, мешая смотреть «Горе от ума», на которое их класс пошел исключительно из-за обещанных пятерок по литературе. Приятное воспоминание. Рядом на столе лежали книги из библиотеки: Шелдон, Гарднер, четыре фантастики и особая удача – Дик Френсис. Не видать бы ему «Дороги скорби», если бы не давнее знакомство с библиотекарем… До кровати Пашка добрался только в первом часу ночи. Читать не было сил. Видимо, сегодня бессонница ему не грозит…
Он открыл один глаз. Потом, после некоторого раздумья, второй. Сон пропал начисто. В комнате было что-то неестественное. Пашка привстал на кровати, обвел ее, родимую, взглядом… и засек тоненький луч света примерно в метр длиной. Тогда же он сообразил, что именно его беспокоило: тихое монотонное гудение, почти на нижней акустической границе, доносящееся из дальнего угла комнаты… того, где был луч. Минут пять Пашка наблюдал за ним, размышляя, сон это или только галлюцинация, и луч успел сменить цвет с голубого на оранжевый. Пашке стало страшно. Потом интересно. Потом любопытство пересилило страх, он откинул одеяло и встал с кровати. Луч не исчез. Пашка вспомнил, что в том углу стоит старый шкаф, который отец не позволял выбрасывать в память о бабушке. «А бабуля-то была не так проста», - мелькнуло в голове.
Медленно-медленно он двинулся в сторону таинственного явления и вскоре почувствовал вытянутой вперед ладонью гладкую поверхность старого дерева. А потом… потом стал различать слова, сперва неразборчивые, а затем тихие, но отчетливые и, как ни странно, понятные…
- Лейтенант, прошу вас, проверьте же наконец семнадцатый триггер, - раздраженно говорил кто-то с иностранным акцентом.
- Сэр, я уже семнадцать раз проверяла этот проклятый семнадцатый триггер, и он функционирует нормально! - ответил мелодичный женский голос.
- Простите меня, лейтенант, - после паузы вновь заговорил первый человек, - последние часы…
- Что у вас там творится? - перебил его решительно-резкий, но на удивление приятный баритон. - Вы уже устранили ваши «мелкие неисправности»?
- Ну-у, капитан…
- Понятно, мистер Скотт. На эту тему мы поговорим позднее, а сейчас, умоляю, продолжайте работать, - в этот момент послышалось тихое шипение и чьи-то быстрые шаги. - Я надеюсь, хоть у вас-то, доктор, все в порядке?
Пашка решительно открыл дверцу шкафа. Там было пусто. Как всегда.
- Если ты о моем отделе или о состоянии здоровья экипажа, то да, - ответил ироничный голос со смутно знакомым акцентом. - А вот если о моем личном состоянии, то Нет! С большой буквы! И нечего на меня так смотреть, ладно?!
- Но доктор, - немедленно проговорил низкий голос с нотками удивления, - я, конечно, не буду отрицать, что смотрел на вас, но ваше восклицание совершенно не отражает…
- Стоп! - оторвал его баритон. - Хватит, джентльмены, на сегодня вы свою норму уже перевыполнили. Боунз, можешь, если хочешь, остаться, только, я очень прошу, постарайся держать себя в руках.
- Во-первых, Джим, нормы у нас нет, а во-вторых, твой остроухий помощник меня провоцирует, как ты этого не видишь?!
- Капитан, - снова раздался низкий голос, - есть координаты. Москва, точнее… придется применять вариант номер 3. Сэр, будет лучше, если вы этим займетесь.
- Ладно, только скорее.
Пашка услышал, как на другом конце квартиры зазвонил телефон. Он тихонько перебежал через комнату, где спали родители, плотно закрыл дверь в коридор и уставился на аппарат. Тот продолжал звонить. Пашка взял трубку, машинально поглядев на светящиеся цифры: 3:15 14.05.1999.
- Да?.. - ничего более умного в голову не пришло.
- Добрый вечер, - вежливо поздоровался абонент – приятный баритон, которого называли Джимом. - Пожалуйста, постарайтесь никого не разбудить и не слишком удивляться.
Над кухонным столом возник синий экран размером со средний телевизионный. Пашкины глаза запоздало полезли на лоб, руки выпустили трубку. С экрана на него смотрел брюнет лет тридцати двух-тридцати трех, одетый в темно-коричневый свитер с какой-то эмблемой. Кожу его покрывал легкий золотистый загар, губы напряженно улыбались, а бархатистые карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, смотрели тепло и внимательно. Мужчина быстро окинул его взглядом и слегка расслабился.
- Считаешь, это разумно? - услышал Пашка шепот «за кадром». Человек на экране неодобрительно глянул куда-то в сторону и опять повернулся к нему.
- Извините, что нас прерывают. Меня зовут Джим Кирк. Как я могу к вам обращаться?
- Л-лучше всего Павел…
- Тезки, - послышался чей-то сдавленный смешок.
- Еще раз простите нас, Павел. То, что сейчас происходит, может показаться вам невозможным, но, поверьте, это не так. Я капитан космического корабля, который в данный момент находится на земной орбите…
- Из будущего. О-о-о… - потрясенно пробормотал Пашка. - Звездолет из будущего…
- Точно, - капитан широко ухмыльнулся. - Рад, что мы поняли друг друга. На всякий случай уточняю: это не розыгрыш. Честное слово. Обстоятельства, вынудившие меня выйти на прямую связь с представителем вашего времени, весьма серьезны. Главное – нашему кораблю необходим ремонт. Кое-какие из наших реле сгорели, а заменить их нечем. У вас в квартире есть такая штучка… - голос продолжал звучать, а на экране появилось изображение микросхемы, - дело не в ней, а в материале, из которого она сделана. Она нам необходима, Павел. Помогите нам вернуться домой. Поверьте, это не сон и мы реальны. Через сутки вызов повторится. До свидания.
Экран, сверкнув напоследок, исчез. Пашка бросился к старому шкафу. Он успел уловить две реплики:
- Джим, он?..
- Надеюсь, Боунз, иначе конец нам.
Все стихло. Напрочь сбитый с толку Пашка залез в кровать и мгновенно заснул.

Солнечный луч осторожно проскользнул сквозь тюлевую занавеску. «Проверяет обстановку», - сонно подумал заспанный Пашка. Комнату заливал свет. До звонка будильника оставалось десять минут: слишком мало, чтобы спать, и слишком много, чтобы вставать. Пришлось вставать. Отключить будильник он опять забыл, и противный звук… «Кстати, о звуках. Пора прекращать читать фантастику, не сон, а черт знает что. Свихнусь скоро». Бабулин шкаф не производил абсолютно никакого впечатления таинственности. Выбросив из головы ночные приключения, он принялся за гимнастику.
- Сынок, если придет счет за телефон, платить будешь ты, - заявил за завтраком отец.
- Почему?! - возмутился Пашка.
- Саша, когда ты придешь? - крикнула из кухни мама.
- Надеюсь, около шести, - отозвался отец.
- Почему я? - продолжал гнуть свое младший Смирнов.
- Трубку надо класть на рычаг, когда натреплешься с приятелем! - объяснил ему папа. - И даже если это не приятель, а приятельница, любовь – не повод для полной потери самоконтроля, как думаешь?
- Какая любовь?! - еще больше вознегодовал Пашка… и замер, уставившись в тарелку.
Вернувшись из школы, он перевернул отцовский стол и среди бумаг и всевозможных старинных вещиц обнаружил пыльную схему. «Вот, значит, что...» Оставалось ждать.
Время тянулось ужасающе медленно. Немного выручил Дик Френсис, но совсем немного. Полночь, час, два. Во дворе орала шпана, местные алкоголики и наркоманы на весь квартал выясняли отношения. Пашка перебирал в уме подробности вчерашних разговоров и крутил в пальцах кусочек металла. Раздался телефонный звонок, он схватил трубку. На прежнем месте возник синий экран. Рука дрожала, когда он поднимал трофей повыше:
- Это то, что вам нужно, капитан?
- Да, - коротко кивнул он. - Павел, не пугайтесь, пожалуйста, и не двигайтесь.
Пашка с готовностью закрыл глаза. Ему показалось, он растворяется в пространстве и времени. Все пришло в норму, глаза с любопытством открылись…
- Прекрасно, мистер Миновски!
Он стоял на невысокой платформе, зажимая в кулаке пресловутую схему. Помещение было свободным и отделанным красивым серебристым пластиком. Пашке протянул руку и помог спрыгнуть человек с резкими чертами лица… и с сильным акцентом.
- Понравилась транспортация, Павел? Вы, надеюсь, не забыли сувенир для нас?
- А-а, да… - он отдал схему. - Транспортация? Наверное, понравилась.
- Наш доктор Маккой в корне с вами не согласен, но, к счастью, он всегда в меньшинстве. Невозможно проявить больше терпения, чем…
- Скотти, как вы там? Не задерживайте нашего гостя, - проговорил прибор на стене.
- Идем, сэр, - отозвался Пашкин новый знакомый и передал схему молодому человеку лет двадцати пяти. - Давайте вперед, Павел, время решает все, - он засмеялся.
Двери лифта, или турболифта, как сказал Скотт, с шипением разъехались. На Пашку с любопытством оглянулись несколько человек, а он… Двухуровневое просторное помещение было напичкано таинственной техникой, компьютерами, приборами, которые сверкали всеми цветами радуги. На огромном переднем экране неспешно поворачивалась красавица Земля…
- Ты первый, Чеков, - неожиданно фыркнул стоящий слева мужчина, на вид постарше других. Его, кажется, называли доктором и Боунзом. На него тут же неодобрительно воззрился высокий человек с самой необычной внешностью… человек ли? Движения существа напоминали кошачьи, короткие темные волосы не скрывали вытянутых острых ушей и густых, идущих резко вверх бровей, но черные глаза были человеческими, и Пашка немного успокоился.
- Вряд ли, доктор, ваши шуточки будут понятны или приятны как нашему гостю, так и членам экипажа, вы не находите?
Вот и владелец строгого голоса нашелся. Внешность, пожалуй, соответствовала.
- Добро пожаловать на мостик, Павел, - широко улыбнулся ошалевшему Пашке капитан. Вдруг он вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. Офицеры за его спиной повторили его жест.
- От имени экипажа крейсера «Энтерпрайз», принадлежащего Звездному флоту Объединенной Федерации планет, я благодарю вас за спасение нашего судна.
- Рад был помочь, - выдавил Пашка, ошеломленный явной торжественностью момента.
- Джим, официальная часть закончена?
- Да, Боунз. Кстати, Павел, это Леонард Маккой, начальник медслужбы, - пояснил Кирк. - Старший офицер Спок, он же начальник отдела по науке, - строгий ушастик наклонил голову. - Монтгомери Скотта, нашего бортинженера, вы почти знаете. Лейтенант Найета Ухура, главный офицер связи, - Пашке улыбнулась красивая темнокожая девушка. - Лейтенант Хикару Зулу, рулевой, - симпатичный молодой азиат приветливо закивал. - И лейтенант Павел Чеков, главный навигатор.
Пашка уставился на своего тезку: темные волосы, настороженные глаза, тонковатые губы – ничего примечательного. Штурман пристально смотрел на него пару секунд и быстро отвернулся. Неловкое молчание прервал капитан:
- Павел, нам пора домой, иначе корабль заметят с Земли. Никто из нас не забудет того, что вы сделали. Спасибо вам. Живите долго и процветайте.
Обратная дорога к платформе транспортатора, инженер со своим помощником, прощаясь, подняли руки и исчезли. Пашка стоял рядом с телефоном, держа в руках трубку, из которой слышались короткие гудки. Машинально он опустил ее на рычаг, зачем-то отключил телефон и медленно поплелся в комнату…

***
Над Северной Атлантикой четвертые сутки бушевал шторм. В почти абсолютной темноте научно-исследовательский британский корабль «Чарльз Дарвин», казавшийся игрушкой на фоне громадных водяных валов, мужественно и привычно боролся со шквальным ветром и волнами. Пробили три склянки – три часа ночи в береговом исчислении. Угрюмое лицо стоящего на мостике капитана на секунду осветила усмешка. До чего же он все-таки отвык от этого «берегового исчисления»! Оставался еще целый час самой тяжелой вахты. Правильно, конечно: хочешь быть главным, изволь работать лучше всех остальных и каждую минуту доказывать, что достоин командовать. Господи, и как же ему надоело постоянно что-то кому-то доказывать… Капитан мысленно перебрал события последнего года своей тридцатилетней жизни: неожиданная гибель родителей, разрыв с возлюбленной, со многими из старых друзей. Но вот это назначение на «Чарльза» – воистину подарок небес. Он снова усмехнулся. Три телефонных звонка, пара визитов, и только его и видели на том теплоходе «Астрахань – Дербент», где старпом то и дело норовил напиться и выкинуть кого-нибудь из команды за борт. Вообще-то назначение явно было результатом головной боли какого-то начальства, иначе как объяснить столь разительную перемену? Скорее всего, за участие в первом международном эксперименте «Смешанные экипажи» многие отдали бы полжизни, а повезло ему…
Дверь радиорубки открылась, и на мостике появился светловолосый юноша лет двадцати. Рулевой Карл Миллер незаметно покосился на него из-за своего штурвала и навострил уши. Юноша подошел к главному пульту управления, стремительно отдал честь затылку капитана и, вытянувшись по стойке «смирно», громко проговорил:
- Сэр, вас срочно просят к телефону!
Павел Смирнов, бесцеремонно вырванный из мира своих мыслей, резко обернулся:
- Что? К телефону?! - и увидел лицо радиста. - А, это вы, Джеки.
Джек Нолан, стопроцентный англичанин, был известен на корабле как талантливейший мастер розыгрыша. Он ежедневно звал «к телефону» половину команды, и, что самое интересное, некоторые все еще подходили. Но до этого момента Нолан никогда не позволял себе подобных шуток с капитаном.
- Скажите сразу, Джеки, у вас что-то есть или…
- Так точно, сэр. Секунду назад я принял сигнал на частоте, которую не использует ни один корабль, ни наводный, ни подводный. Эту частоту даже любители используют чрезвычайно редко: она находится на верхней границе спектра прохождения радиоволн.
- И что же они хотят?
- Хотят говорить с вами, сэр.
- Со мной? Ты имеешь в виду – с капитаном судна?
Джек, как школьник, отвечающий вызубренное задание, поднял глаза кверху:
- Неизвестный корабль желает говорить с капитаном Павлом Александровичем Смирновым, командиром морского научно-исследовательского судна Объединенного Королевства «Чарльз Дарвин».
- Неизвестный? - удивился капитан. - Как они представились? Они вообще назвали себя?
- Да, но я проверил по компьютерному Ллойду: корабля с таким названием не существует!
- Еще лучше. Конкретно, как они себя идентифицируют?
- NСС 1701 «Энтерпрайз», сэр.
Взгляд капитана слепо уставился в переборку, мысли беспорядочно летели вскачь: «Энтерпрайз»… «Энтерпрайз»… я забыл, что это было, думал, приснилось, не хотел верить, думал… А, чего там, старался совсем не думать…» Из транса его вывел голос обеспокоенного радиста:
- Сэр, что с вами? Вы хорошо себя чувствуете?
- Д-да, спасибо, Джеки. Все в порядке. В радиорубке есть еще кто-то?
- Сейчас нет.
- Останьтесь здесь.
Он быстро пересек мостик, машинально глянув на хронометр: 3:15 14.05.2014. Войдя в рубку, Павел плотно закрыл дверь и прижался спиной к холодному металлу. Пятнадцать лет. Пальцы привычно пробежались по кнопкам радиостанции.
- Капитан Павел Смирнов слушает.
- Добрый вечер, - ответил ему решительный и такой знакомый баритон. - Постарайтесь реагировать на происходящее спокойно.
Над консолью возник синий экран. Глаза молодого капитана встретились с теплыми карими глазами…
- Капитан Кирк?
- Рад, что вы меня помните, Павел. Если у вас нет каких-либо срочных дел, я бы очень хотел лично побеседовать с вами на борту «Энтерпрайза».
- Согласен, сэр, но я должен предупредить старпома.
По его спине бежали мурашки, когда он выскочил на мостик и осмотрелся в поисках Махарайи Тхакура, вечно спокойного индийца, обожающего гнуть силой воли корабельные ложки под восхищенными взглядами команды. Не найдя помощника, он обернулся к недоумевающему Нолану:
- Срочно найдите Тхакуру, передайте, он занимает мое место, ясно? Не знаю, надолго это или нет, но, на всякий случай, прощайте, Джеки. Не… не ищите меня.
Радист полными ужаса глазами уставился на свихнувшегося капитана: не искать! Это на корабле, в шторм, за сотни миль от берега! Он что, в воду прыгать собрался?!
Пашка исчез в рубке:
- Я готов, капитан, скорее!
- Вас понял.
Джек Нолан вместе с только что появившимся старпомом ворвался в маленькое помещение. Фигура Павла Смирнова растворялась в ярких лучах бело-голубого света. Оба зажмурились, боясь ослепнуть, а когда открыли глаза, капитана нигде не было видно.
Через полчаса научно-исследовательский центр Атлантического океана получил экстренную радиограмму: «Капитан Смирнов пропал без вести, оставив исполняющим обязанности командира старшего помощника Махарайю Тхакуру. Тщательный обыск корабля результатов не дал. Подробная информация будет предоставлена по прибытии в порт. Идем в Уэркингтон для проведения срочного расследования. «Чарльз Дарвин».

Темнота расступилась перед Пашкой Смирновым, открыв ему транспортный отсек.
- Замечательно, мистер Миновски! - услышал он очередной знакомый голос и на этот раз сумел определить, что акцент у инженера шотландский. Монтгомери Скотт заулыбался:
- Добро пожаловать на борт, Павел! Давно не виделись! Ну и изменились же вы!
- А вот вы нет, сэр.
- Еще бы. Да и к чему мне меняться, скажите на милость? Клингоны и новобранцы боятся меня и так. Идемте на мостик, капитану необходимо с вами побеседовать, и остальные наверняка будут вам рады. Даже мистер Спок.
- Остальные?
- Разумеется. Доктор Маккой, Зулу, Ухура, Чеков… неужели забыли?
- Нет, что вы, мистер Скотт.
Как много лет назад, двери турболифта с тихим шипением разъехались, и Пашка очутился на капитанском мостике «Энтерпрайза». Ему широко улыбнулся и протянул руку Джеймс Кирк:
- Добро пожаловать на борт, Павел… или капитан Смирнов будет точнее? Времени даром вы не теряли.
- Может быть, чуть позже я смогу сказать, что точнее, а что ни к чему, сэр, - отозвался Пашка. Неожиданно его с ног до головы охватил приступ давно забытого детского счастья, при котором перехватывает дыхание, сердце прыгает по всей грудной клетке и невозможно поверить, что происходящее реально... Реально? Реально! Перед Пашкой стояли, улыбаясь, люди из будущего, настоящие, живые люди из плоти и крови. Все возможно, если возможно такое! Все! Раскинувшееся на огромном главном экране знакомое звездное небо, таинственные приборы, терминалы, консоли, сложнейшая техника, полускрытая под серебристыми, белыми и черными панелями, световые индикаторы всех цветов радуги… Вдруг окружающее поплыло куда-то в сторону, и он запоздало сообразил, что ладонью стирает набежавшую слезу…
- Павел, с вами все хорошо?
- Оставь человека в покое, Джим, - избавил его от ответа решительный голос со южноамериканским акцентом.
«Доктор Маккой, спасибо».
- Не видишь, в каком он состоянии? Я тебе как врач говорю: разговоры потом, понял? Я не хочу получить дополнительного пациента, который меня не слушается, а здоровым быть желает. Точно как ты и твои подчиненные. Мы в лазарете, салют.
Пока Маккой говорил, он успел подмигнуть Ухуре, кивнуть Зулу, глянуть на спину Чекова, поднять бровь в сторону Спока и оттащить Пашку к турболифту. Когда шипение стихло, Кирк посмотрел на своего помощника:
- Что скажешь?
Старший офицер изящно изогнул правую бровь. Капитан сумел удержаться от смешка.
- В каком смысле?
- Как он отреагирует на приказ нашей уважаемой госпожи Президента?
- Об этом еще рано говорить, сэр. Несколько дней я буду наблюдать за ним, только тогда…
На терминале Спока замигал красный сигнал. Не окончив фразу, офицер по науке принялся с невероятной скоростью нажимать клавиши своей консоли…
- В чем дело, мистер Спок?
- Положение t-туннеля резко поменялось из-за запуска на орбиту нового экспериментального спутника США, дезориентировалась позиция XX 6.9-07 на 0.03 коллана-гамма. Сэр, если мы сверхсрочно на пройдем туннель, имеется высокая вероятность того, что мы останемся в данном временном измерении на неизвестное количество стандарт-времени.
- Экстренный выход из t-пространства! Всем приготовиться к прыжку! - звучал в каждом уголке огромного звездолета напряженный голос Ухуры.
В лазарете Маккой торопливо давал Пашке инструкции о мерах безопасности, одновременно пристегивая его к койке:
- Сначала будет совсем плохо, при этом постарайтесь не слишком дергаться. Потом пойдут резкие переходы от повышенной силы тяжести до невесомости. Вместе все это продолжается не больше десяти минут, хотя кажется веком, особенно с непривычки. Вы случайно сознание отключать не умеете, нет? Жалко, ну да ладно, переживете. Главные трудности начнутся дальше. Не волнуйтесь, по расчетам нашего драгоценного ушастика вероятность гибели 1 к 45 миллионам… хотя на пару нулей он мог и ошибиться. Начинается! Мне тоже пора, пока, Павел.
Он бегом выскочил из палаты. Пашка закрыл глаза и после первой же перегрузки отключился.

Его медленно возвращал из мира грез к реальности нежный голос медсестры Ким, красавицы кореянки, единственной женщины на борту «Чарльза».
- Капитан Смирнов? Павел?..
«Почему не по уставу?» - подумал было он и тут же устыдился своей сухости:
- Мисс Ким, я видел самый странный и самый реальный сон в жизни… Будто я попал на борт космического корабля под названием «Энтерпрайз»… - произнес он и открыл глаза. На него смотрели готовые рассмеяться глаза молодой женщины, но это была никак не сестра Ким! Пашка потрясенно сел на кровати: белые стены просторной комнаты, множество непонятных приспособлений, подключенных к компьютерным мониторам… Женщина весело засмеялась:
- Давно я не видела настолько потрясенного лица, Павел, честное слово! Меня зовут Чэпел, медицинская сестра Кристина Чэпел, и вы по-прежнему на борту «Энтерпрайза».
- На борту?!
- Вот именно, - услышал он другой голос. - Все нормально, Кристина?
- Конечно, доктор Маккой, правда, Павел не сразу усвоил мое имя, а так все прекрасно. Во всяком случае, относительно физического здоровья…
- Спасибо, девочка моя, можешь гулять, только прогуляйся, пожалуйста, в сторону Орсей, не нравятся мне ее анализы.
Сестра подмигнула своему пациенту и исчезла, а врач нетерпеливо уставился на Пашку:
- Долго еще собираетесь сидеть? Вставайте, разговор с Джимом, к сожалению, никуда не делся.
Все еще слишком удивленный, чтобы обращать внимание на тонкости речи собеседника, капитан «Дарвина» вскочил. Скоро оба были на мостике.
- Куда подевался Джим, Спок? - огляделся в поисках Кирка Маккой.
- Должен появиться с минуты на минуту, доктор, - вежливо отозвался офицер по науке. - Добрый день, Павел, как вы себя чувствуете?
«Добрый день, как вы себя чувствуете», - придушенным шепотом передразнил Спока Чеков, стоящий возле своей консоли в стороне от капитанского кресла. Зулу, рулевой, обернулся: никогда раньше он не слышал в голосе друга такой искренней ненависти и уж тем более не замечал скрытой непочтительности в отношении офицера-вулканца.
- Что с тобой, приятель? - тихонько поинтересовался он, быстро соображая, не уловил ли острый слух Спока, мягко говоря, не слишком вежливую реплику штурмана.
- Со мной? Да ничего особенного, Зулу, если не считать, что меня… бесит этот… этот реликт истории, с которым все обращаются, как будто он целиком сделан из дилития, даже Скотти и мистер Спок. Ни разу не слышал, чтобы он спросил, как чувствую себя я, или ты, или Ухура! Проклятье!..
- Успокойся ты, Павел, - попробовал затушить разгорающийся конфликт рулевой, решив про себя откровенно поговорить с Чековым после вахты. - Если он и вправду так тебя раздражает, лучше просто не обращай внимания…
Зашипел турболифт, раздался радостный голос капитана:
- Павел!
- Да?
- Да, сэр? - в один голос отозвались Пашка и Чеков, одновременно повернувшись к Кирку. Тут же навигатор «Энтерпрайза», тяжело задышав, с откровенной ненавистью уставился на капитана «Дарвина». Тот с приоткрытым от удивления ртом слегка отшатнулся. Через две секунды Чеков сумел справиться с душившей его яростью и с усилием отвел взгляд. Пашка растерянно продолжал смотреть на резко очерченный профиль штурмана.
«Похоже, не у меня одного возникает сильное желание задать Павлу несколько вопросов, - мельком подумал Зулу. - Что же с тобой все-таки творится, приятель?..»
- Мистер Чеков, после вахты зайдите, пожалуйста, в мою каюту, - ледяным тоном отдал приказание Кирк. Рулевой слегка похолодел: капитанская каюта – это обычно или очень хорошо… или очень плохо.
- Есть, сэр! - вытянулся по стойке «смирно» Чеков.
Пашка опустил глаза. Мостик погрузился в тишину.

На капитанский мостик «Немезы» влетел лейтенант:
- Он прибыл, мой капитан!
Желтые глаза капитана Кодава загорелись:
- Прекрасно! Где он?
- Здесь, мой капитан, - раздалось у него за спиной. Кодав круто развернулся и впился взглядом в сухощавую фигуру: редкая гражданская туника, тонкие скулы, внимательные глаза – ученый. Всю жизнь капитан искренне презирал таких, будучи уверенным, что единственно верный путь настоящего клингона – это путь воина, а не исследователя крыс в чистенькой лаборатории. Но сегодняшний случай не вписывался в рамки обычного, ибо был предпоследней ступенью перед исполнением самой заветной мечты Кодава. Особенно ему льстило то, что в достижении этой мечты он обогнал тысячи и тысячи конкурентов - как ничтожных, так и сверхопасных…
- Коллак?
- Капитан Кодав? - слегка наклонил голову ученый.
- Ну?.. Рассказывайте! - свистящим шепотом потребовал командир «Немезы».
- Ваш проект запущен в действие. Первые этапы завершились полным успехом. Как вам известно, разработка, над которой уже несколько лет трудились виднейшие деятели науки Империи, а также Земли и Вулкана…
- Дальше!!!
Коллак недовольно поджал тонкие губы:
- Последний этап по времени займет одни стандартные сутки.
- Когда?!
- Он начнется через два стандарт-часа, препятствий не предвидится.
- Великолепно! Как вам удалось этого достичь?
На сей раз губы ученого чуть дернулись, что, судя по всему, следовало принимать за улыбку.
- Все гениальное просто, как говорят земляне, мой капитан. Один из рядовых на интересующем вас судне был заменен опытным офицером имперской службы, он и стал главным… основным исполнителем подготовительного этапа. Вы знаете, что разработанная программа начинает действовать в один момент времени, независимо от конкретного момента принятия преперата. Таким образом…
- Довольно!
Кодав, запрокинув голову кверху, расхохотался. Смех его раскатами разносился по мостику «Немезы», вырываясь в воображении капитана за пределы корабля, достигая сквозь парсеки вакуума того, что всегда было самой заветной его мечтой.
- Ты будешь моим, «Энтерпрайз»! Ты уже мой!!!

- Сколько лет ношусь по Вселенной, Боунз, а она с упорством, достойным лучшего применения, продолжает поражать меня, причем каждый раз вдвое сильнее предыдущего!
Кирк с Маккоем сидели вдвоем в маленькой каюте доктора, обсуждая события прошедшего дня и планы на завтрашний.
- Нашел, кому об этом рассказывать! - фыркнул в ответ Боунз. - Да я каждую минуту в твоем обществе сталкиваюсь с таким, что дальше некуда… как ты там сказал насчет вдвое? А сегодня ты, Джим, вообще все рекорды побил: выступить перед Главнокомандующим, получить отказ, принять на борт парня из двадцать первого века, чуть не остаться в его времени…
- Это уж не моя вина!
- …и ни слова не сказать ему о том, что он в будущем и никогда не вернется домой. И не перебивай старших!
- Кто тут старший - еще вопрос!
- А кто? - доктор сделал большие глаза, и капитан не сумел удержаться от смеха:
- Ладно, уговорил. Но если серьезно, я действительно не представляю, как сказать несчастному парню…
- Парню? Джим, да он младше тебя лет на пять, не больше.
- Правда? Мне-то кажется, лет на пятьдесят.
- Диагноз – синдром Ренбергена.
- Чей-чей синдром?
- Ренбергена. Вас разделяют века, и для тебя он – ребенок. И, кстати, о синдромах: что с Чековым?
Кирк помрачнел окончательно:
- Сам не пойму, Боунз. И это меня пугает. Очень. Я, конечно, устроил ему выволочку, только, кажется, зря.
- Он сказал, почему так взъелся на Павла? Вопрос чисто профессиональный.
- В самом деле? Нет, я ничего от него не добился.
- Хочешь, я попробую? Не обижайся, Джим, но некоторые вещи легче сказать доктору, чем капитану, даже обожаемому.
- Боунз, у тебя есть дар при желании говорить не очень приятные вещи с гарантией, что собеседник не обидится, ты в курсе? Этому тоже учат в Медицинской Академии?
- Не-е, это наше, маккоевское, - самодовольно ухмыльнулся доктор.
- А почему бы тебе не попробовать использовать этот дар при общении со Споком? Нет-нет, не говори своему командиру того, о чем потом пожалеешь!
- Провокатор! Хуже длинноухого кролика!
- Ладно, в общем, ты берешь Павла Чекова, а я занимаюсь его тезкой, договорились? Я у себя.
Дверь прощально пшикнула. Маккой откинулся в кресле и принялся обдумывать варианты ответной расправы.
Пока Кирк с Маккоем мирно беседовали в тихой каюте, на другом конце корабля старший офицер в многоголосице столовой как всегда невозмутимо поглощал свой исключительно вегетарианский ужин. Заканчивая еду, он вдруг вспомнил, что забыл уточнить у Зулу некоторые данные для расчетов, которыми собирался заниматься предстоящей ночью. Решив, что проще будет зайти на мостик, чем добиваться нужной информации через персональный терминал в каюте, Спок из столовой направился к командному отсеку. В турболифте никого, кроме него, не было. Погруженный в свои мысли, старший офицер привычно уставился на аварийную приборную доску… на две приборные доски. От неожиданности – зачем вторая? – Спок моргнул. Он опять смотрел на приборную доску. Одну. «Странно», - успел подумать вулканец, двери разъехались, и его взору предстал пустынный без капитана и доктора мостик. Несколько секунд старший офицер вглядывался в обстановку, ставшую уже продолжением его самого, потом шагнул вперед… Палуба резко крутанулась куда-то влево, перед глазами вспыхнули разноцветные огни, и даже его тренированный мозг не сумел так быстро среагировать на потерю равновесия. Почти не почувствовав удара, Спок рухнул на пол. Свет, режущий глаза, проникал все дальше, заполнял разум, без разбора затопляя логику и невесть откуда объявившийся бесконтрольный страх…
Сидевший в кресле капитана Зулу краем уха уловил, как приближается лифт и открываются двери. Внезапно сообразив, что не слышит шагов, он обернулся и увидел падающего офицера по науке.
- Уинтрен, вызывай доктора Маккоя, срочно! - крикнул он растерявшемуся юноше, заменяющему Ухуру, а сам ринулся к лежащему с открытыми глазами Споку. - Скажи, мы уже спускаемся!
Автоматика моментально среагировала на команду. Нервы Зулу, запоздало отзываясь на реальность, натянулись, а в голове одновременно возникли сразу две ужасные мысли: первая – если такое со Споком, то что же со всеми остальными? И вторая – он самовольно оставил пост командира корабля, доверенный ему капитаном. В эту секунду лифт остановился. В коридоре уже стояла команда медслужбы во главе с внезапно посерьезневшим Маккоем. Через три минуты старший офицер уже лежал в палате, вокруг него организованно суетились медсестры и санитары, а главный врач «Энтерпрайза» молниеносно снимал показания со всевозможных приборов и датчиков, подключенных к непривычно расслабленному телу вулканца. Кристина Чэпел, поймав на мгновение взгляд Маккоя, похолодела: она слишком хорошо знала, что такой сосредоточенный блеск означает непонимание…

Сразу после окончания своей вахты рулевой спустился в лазарет. Едва успев удивиться тому, что нет капитана, он увидел бледного как смерть Маккоя:
- Доктор, мистеру Споку не лучше?
- Лучше?! - обернулся к нему врач. - Да он в ужасном состоянии! Хуже не бывает! Я ничего не могу сделать! Оставьте же меня, наконец, в покое!
Дверь перед Зулу с резким шорохом задвинулась. Лейтенант ошеломленно вздохнул.
- Вы не сердитесь на Леонарда, мистер Зулу, - услышал он серебристый голос медсестры Чэпел. - Он не хотел на вас кричать, правда. Я расскажу вам все, что вас интересует, пойдемте.
Она мягко взяла лейтенанта под руку, и через минуту оба очутились в одной из пустых палат.
- Неужели ситуация настолько безнадежна? - нервно развел руками Зулу. - И, кстати, почему нет капитана? Я был уверен, что он давно…
- Безнадежных ситуаций не бывает, - грустно улыбнулась Кристина. - Это девиз «Энтерпрайза», не так ли? Мистер Спок сейчас находится в том же самом состоянии, в котором его доставили, нет ни улучшений, ни ухудшений. Оно отчасти напоминает глубокую кому или медитационный транс. А ваш вопрос о капитане… - она помедлила. - Он не знает.
- Как – не знает? - не понял сперва рулевой. - Совсем не знает?!
- Вот-вот, совсем. Леонард приказал не беспокоить его до утра и всю ответственность взял на себя.
- Можно подумать, у него и так мало ответственности. Почему?
- «Джим помешает мне нормально работать», - ловко сымитировала акцент Маккоя медсестра. - А если откровенно… думаю, он боится.
- Господи, чего же?
- Последствий. Ярости капитана. А больше всего – что не сможет помочь мистеру Споку. Он перестает себя контролировать, поэтому и наорал на вас, вы не обижайтесь.
- Я и не обижаюсь, я сам такой же. Но насчет ярости вы, пожалуй, хватили через край, как считаете, сестра?
Кристина с почти маккоевской иронией посмотрела на собеседника:
- Чуть-чуть подтолкните свое воображение, лейтенант Зулу, и представьте, что здесь начнется, когда до проснувшегося капитана Кирка дойдут последние новости.
- О-о, - понимающе поднял брови рулевой.

Плотно сжав губы, Джеймс Кирк стремительно двигался по длинному коридору. Всех встречных почему-то охватывало одно и то же желание: немедленно стать невидимыми, чтобы капитан, не дай бог, его или ее не заметил. Команда была отлично осведомлена о причине такой взрывоопасности высшего корабельного начальства и с некоторым трепетом ожидала неизбежной разрядки. Особенно нервничали сотрудники лазарета: эпицентром взрыва должна была стать палата С-4, из которой уже часов десять не выходил Маккой.
Начальник медслужбы «Энтерпрайза» мрачно смотрел на полную бутылку с крепчайшим бренди и пустой стакан и в сто седьмой раз за «ночь» жалел, что не может хорошенько обо что-нибудь ею треснуть. Но вся посуда уже очень много лет делалась из небьющихся материалов. Он прошелся по палате, взглянув – в который раз! – на неподвижные черты будто постаревшего первого помощника, дверь прошипела, и Маккой не оглядываясь понял, что пришла буря в лице Джима Кирка.
- Я не буду спрашивать, что произошло. Я не буду спрашивать, как это случилось. Я спрашиваю: почему я узнаю об этом последним?! - голос капитана от яростного шепота возрос почти до крика. Боунз вздохнул и повернулся к нему:
- Потому что ты бы тут же примчался сюда и начал бы путаться под ногами у меня и персонала.
Совсем было собравшийся толкнуть своего друга Джим увидел нетронутую бутылку и без сил рухнул на ближайший стул, спрятав в ладонях лицо, чувствуя в голове какую-то опустошающую неуверенность, а еще – боязнь того, что кто-нибудь может зайти и стать свидетелем беспомощности человека, в задачу которого прежде всего входило олицетворять абсолютную надежность. Боунз на мгновение положил на плечо капитана руку и отошел.
Тишина помогла Кирку прийти в себя: доктор все-таки неплохо знал своего худшего постоянного пациента. Он глубоко вздохнул и поднялся. Момент истины кончился.
- Расскажи все, что знаешь.
- Это и есть проблема, - немедленно откликнулся Маккой. - Я не знаю ни-че-го. Не преувеличивая. Зулу сказал, что нес вахту, услышал лифт и, когда никто не вышел, оглянулся. Спок падал с открытыми глазами так, будто сам был где-то в другом месте. Его доставили в лазарет, я начал обследование…
- И?
- И все. Точнее, ничего. Все мои машины говорят, что он здоров.
Джим вздрогнул: единственным, чего боялись - или опасались - все, кто служит в Звездном флоте, была неизвестность. Неопределенность. Нет причины – нет и ее устранения… и так всегда.
- Вот что, капитан, - вывел его из задумчивости голос Боунза. - Если действительно хотите помочь, выясните по минутам, что Спок делал в течение 48 часов до того, как поднялся на мостик… а Скотту скажите, чтобы давал полный газ к Звездной базе 16. Используй все свои многочисленные связи в командовании, Джим, слышишь? Я буду продолжать пытаться привести его в порядок, пока... пока один из нас не скончается.

Расследование продолжалось целый день. После пересылки его результатов в медотсек Кирк пошел узнавать, нет ли новостей. Едва оказавшись в лазарете, он слегка воспрянул духом: во владениях Маккоя царила деловитая суета, непохожая на утреннюю заторможенность. Про себя капитан взмолился, чтобы это впечатление не оказалось ошибочным, и попробовал войти в палату, но дверь перед его носом отъехала, и из нее с горящими глазами выскочил Боунз, пролетел мимо посетителя и скрылся в одной из лабораторий, крикнув на бегу:
- Кристина, за мной!
Медсестра оставила на ближайшем столе поднос, который был у нее в руках, и рванулась за начальником. Мысленно Кирк возблагодарил небеса. Не успел он подумать о том, что с момента несчастья со Споком прошли почти сутки, как интерком голосом Ухуры произнес:
- Капитана Кирка просят срочно явиться на мостик, повторяю, капитан, срочно явитесь на мостик…
По опыту зная, что такие вызовы обычно хорошо не кончаются, Джим развернулся и ринулся в командный отсек.
- Что случилось? - поинтересовался он, занимая свое место.
- Сенсоры дальнего действия засекли два корабля типа «Хищник», сэр, - сейчас же отозвался энсин Мэйсон, один из помощников Спока, в его отсутствие исполняющий обязанности офицера по науке.
- Клингоны – и по двое? - озадаченно пробормотал Кирк. - Раньше они летали по одному или по трое, да и не так близко к границам Федерации. Расстояние?
- Около трехсот семидесяти миллионов километров, сэр, четко идут на сближение.
- Когда будут на расстоянии выстрела?
- При данной скорости – через семнадцать минут двадцать секунд.
- Орудия к бою.
- «Хищники» совсем рядом, сэр, - спустя двенадцать минут доложил штурман, помощник Чекова. - Они движутся так, словно уверены в нашей полной беззащитности.
- Посмотрим. Ухура, связь есть?
- Нет, сэр, - откликнулась молодая женщина. - Наши сигналы просто глушатся… - не закончив фразу, она, сбив наушники, неловко упала.
- Ухура?! - расширившимися от ужаса глазами уставился на нее Зулу, поднял изумленный взгляд на капитана и тоже рухнул на пол. Почти одновременно падали остальные офицеры на мостике. В ступоре наблюдая за жуткой, неправдоподобной картиной, Кирк услышал шипение турболифта. Вскочив, он встретился взглядом с цепляющимся за гладкую стену Маккоем.
- Боунз?..
- Джим, экипаж отравлен… не… неизвестная программа в… синтезаторе… Спок первый… все, боже… - доктор сполз на пол кабины.
Ощутив, что теряет равновесие, Кирк опустился в капитанское кресло. На главном экране росли птичьи силуэты «Хищников». Вокруг пролилась тьма. Последней сознательной мыслью Джима был его «Энтерпрайз»…

На крейсере царила тишина. Это была не та повседневная тишина, которой мог похвастаться любой уважающий себя корабль Звездного флота. Это была тишина без людей: в отделении психологической разгрузки и лазарете, в помещениях службы безопасности и двигательном отделении, во владениях ученых – лабораториях и информационных центрах, жилых каютах и командном отсеке лежали тела. Четыреста тридцать человек экипажа.
В транспортном отсеке находился один дежурный лейтенант – дежурный пульта. Над платформой приемника появился синий свет, начали вырисовываться фигуры. Скоро в отсеке стоял десяток солдат Империи Клингон во главе с широкоплечим капитаном, который восхищенно-жадным взглядом окинул транспортационную установку:
- Вот это корабль! Какая громадина с огромной огневой мощью! Крас, остаешься здесь, наблюдаешь за доставкой остальных, - бросил он одному из рядовых. – Скажи, чтоб переправили сюда Коллака, быстро.
- Да, мой капитан, - вытянулся перед ним клингон и, небрежно оттолкнув тело дежурного, начал набирать на пульте команды. Почти тут же на платформе появился тощий силуэт ученого, а затем и он сам.
- Коллак, где капитанский мостик? – сразу рявкнул Кодав. – Мне не терпится увидеть поверженного Кирка, о котором многие мои соотечественники говорят, что он неуязвим, как и его драгоценный «Энтерпрайз»! Но теперь я всем докажу… Я войду в историю как герой Империи, победивший непобедимого капитана Джеймса Кирка!..
- Полагаю, мостик там, - прервал пламенную речь командира «Немеза» ученый и двинулся в сторону одной из дверей, оказавшейся шахтой турболифта. Методом проб и ошибок он довольно быстро нашел способ управления и вызвал кабину. Капитан нетерпеливо дождался, пока створки разойдутся и шагнул внутрь, не обращая внимания на ничком лежащего на полу землянина в форме. Коллак, вошедший вслед за ним, проявил большую любознательность: наклонившись, он разобрал значки на нашивках офицера, о чем не замедлил сообщить командиру:
- Это начальник медицинской службы, капитан, один из старших офицеров и, судя по докладам нашего агента, близкий друг Джеймса Кирка.
- Потом, - бросил ему Кодав. – Как эта штука управляется?
- Вероятно, аудиореакция, - пожал плечами Коллак и повысил голос. – Лифт, мостик.
- Принято, - вежливо отозвался компьютер, и кабина ушла вверх, остановившись, как показалось Кодаву, через годы.
Вожделеющим взглядом капитан обвел огромный, двухъярусный, заполненный множеством аппаратуры командный отсек «Энтерпрайза», сплошь усеянный безжизненными телами офицеров, задержавшись на центральном кресле. Он медленно приблизился… Откинув голову на спинку, с закрытыми глазами, с выражением почти боли на лице в кресле полулежал Джеймс Т. Кирк, командир крейсера. Кодав с минуту любовался на беспомощного врага, а затем бесцеремонно столкнул человека на пол и уселся на его место сам, испустив вздох полного удовлетворения. Его мечта сбылась.

Пашка медленно повернулся в постели с одного бока на другой, испытывая полное удовлетворение жизнью. Вчера он весь день посвятил собственному обследованию корабля: не просто стандартная экскурсия, а все служебные помещения, запертые двери, тайные ходы и выходы, благо почти на любой вопрос или просьбу он тут же получал подробный и охотный ответ. Звездолет оказался куда больше, чем казалось со стороны, и изучение только основных его палуб заняло примерно двадцать часов. Он еще разок потянулся и вскочил, решив первым делом выяснить, чем тут кормят пришельцев из прошлого: увлекшись расспросами и путешествиями по неположенным местам, он напрочь забыл о еде, и теперь желудок настойчиво напоминал о себе.
Путь к столовой, вернее, к турболифту, лежал через транспортационный отсек. В ту сторону и отправился капитан «Чарльза». Уже приближаясь к залу транспортации, Пашка услышал быструю речь на абсолютно не знакомом ему языке, но, не придав этому значения (мало ли кого он здесь не знает), открыл дверь и резко остановился: помещение было заполнено переговаривающимися существами, подобных которым в команде крейсера он не замечал. Но даже не это насторожило молодого человека, а наполовину скрытое пультом управления неподвижное тело лейтенанта Райанна Миновски. Подсознание, к счастью, сработало быстрее сознания – через секунду Пашку уже скрывала от неопознанных субъектов металлическая стойка какого-то механизма, названия которого он то ли не помнил, то ли не знал вовсе. «Боже, неужели мне так повезло, что, не успев оказаться на борту звездного корабля из будущего, я нарвался на космический теракт?!» – мелькнуло у него в голове. Разум мгновенно привел десяток доводов против этой мысли, но и вид пришельцев, и их явно военная форма, и обилие оружия – Пашка, выглянув из засады, заметил у каждого, по крайней мере, два фазера, которые на «Энтерпрайзе» носили только сотрудники службы безопасности, - а больше всего интуиция настраивали его в пользу такой версии. Голоса медленно начали приближаться. Сообразив, что надо срочно что-то предпринять, иначе его история в мире будущего не затянется, Пашка судорожно вдохнул, рыбкой выскочил за дверь (все как учили в училище) и, не оглядываясь, бросился бежать по коридору. Сзади немедленно послышался шум близкой погони.
Ему давно уже не случалось испытывать того ощущения преследования, которое вызывало откровенный смех у его приятелей и автоматически исключало из всех догонялок в детстве. Он не переносил топота и тяжелого дыхания за спиной или тишины и вкрадчивых шагов рядом, а сейчас, когда догонялками и не пахло, остатки самообладания напрочь покинули его, смытые волной черной паники. Ноги без участия сознания сами понесли его куда-то: вперед, направо, налево, снова налево, вниз по лестнице, на палубу, дальше, еще дальше…
Сработала реакция на красный цвет – опасность на любом судне, морском или межзвездном: на ярко-алом обводе люка выделялись четкие буквы «Шлюзовая камера К87. Вход без скафандра воспрещен». Капитан Смирнов затормозил и, мгновенно приняв решение, ударил по кнопке открытия. Люк послушно отошел и застыл. Юркнув внутрь, он разглядел панель настройки и щелкнул нужным тумблером. Люк герметично закрылся, оставив Пашку в темноте с бухающим о ребра сердцем и остаточными явлениями паники.
Выбор оказался более чем удачным: преследователи возле его убежища даже не задержались. Выждав минут десять, он ощупью попытался определить направление выхода, сделал наугад пару шагов, споткнулся обо что-то и полетел на пол. В абсолютной тишине капали секунды; ничего не происходило. Пашка перевел было дыхание – все-таки космос за стенкой, - как справа послышалось надсадное шипение воздуха, и луч рассеянного молочно-белого света разогнал мрак. «Везет мне на лучи», – почему-то подумал Пашка, осторожно подполз к краю открывшегося в полу лаза и заглянул внутрь.
Ничего особенно неожиданного или загадочного в квадратной комнатке высотой метра два не было. Капитан «Дарвина» вздохнул и спрыгнул вниз.
Посреди залитого ровным светом помещения находилось нечто, напоминающее стеклянную колонну, заполненную белым веществом, от которого исходило сияние. Из другой «мебели» в комнате были только узкая кровать и отключенный компьютерный терминал. Про себя Пашка пожал плечами и, подтянувшись, легко выбрался из таинственной каюты, решив при случае узнать (если, конечно, будет у кого), что за вещество излучает такой странный свет. Уже позже, когда он осторожно двигался по одному из бесконечных коридоров, возник второй, гораздо более естественный вопрос – почему под шлюзом? Ответ он получил из первых рук, но лишь много часов спустя. Пока же он, часто оглядываясь, быстро шел по закругляющемуся коридору и нервно прислушивался к шорохам и звукам вокруг; когда идти надоело, бравый капитан, наплевав на нормы морали и этики, без стука проскользнул в первую попавшуюся каюту, от души понадеявшись, что владельцы в данный момент не в душе.
Что бы там ни произошло, пока он спал и бегал от неизвестных инопланетян по всему кораблю, хозяйку каюты это явно застало врасплох: полуодетая молодая женщина лежала рядом с распахнутым шкафом для одежды. Решив, что мораль и этика все-таки ему не чужды, Пашка переложил ее на кровать, закрыл шкаф, нашел стул, сел и задумался. Один из принципов логики, которые он еще помнил, гласил: «Предполагать в первую очередь нужно самое плохое». Если без сознания валяются Райанн Миновски у пульта транспортатора, пара человек в коридоре и девушка в собственной каюте… такая красивая русоволосая девушка… то есть нет, это не то. Ага, вот… значит, можно предположить, что в том же состоянии находится вся остальная команда, от последнего рядового до капитана. Неплохо было бы наметить план действий хотя бы на ближайшее будущее, и первым пунктом… что первым пунктом? Выяснить, есть ли кто бодрствующий поопытней его в межпланетных терактах? Что вообще произошло? Второй вопрос показался капитану Смирнову чуть более перспективным, и таким образом план был намечен. Оставалась мелочь – привести его в исполнение. Здесь он посчитал необходимым для начала добыть пару портативных переводчиков, имеющихся в отделе безопасности, на мостике и в лабораториях. Выбрав лаборатории как самые «пришлым людям» ненужные, молодой человек вздохнул поглубже и с сожалением покинул уютную каюту симпатичного стройного мичмана.

Джиму виделся дом, старый, материнский, и далекое-далекое детство. Он успел заново пережить смерть родителей, Академию, первое назначение, перебитые колени, знакомство с рисковым молодым врачом, встречу с гордым вулканцем, работу с инженером-фанатиком, гибель брата и корабль, ставший смыслом его жизни… и хищные силуэты на переднем экране.
Цепочку событий оборвала тягучая боль в левом боку; видения стремительно таяли, уступая место звуками, запахам и предметам. Капитан заморгал, привыкая к свету, зрение нормализовалось… но разум не спешил воспринимать окружающее в качестве реальности.
Капитан находился на своем мостике. Посты Спока, Ухуры, Зулу, Чекова - всех офицеров - занимали клингоны. Почувствовав, что ему не хватает воздуха, Кирк глубоко и часто задышал, продолжая оглядываться по сторонам… особенно в направлении капитанского кресла, в котором сидел, развалившись, огромный широкоплечий субъект, а слева от него, на обычном месте Маккоя, стоял некто в гражданской тунике Империи, что само по себе было удивительным. Гражданский заговорил с Кирком, в то время как командир сосредоточенно всматривался в кнопки на консоли перед собой.
- Надеюсь, вы хорошо отдохнули? Как себя чувствуете, капитан?
Кирк сглотнул:
- Как пленник.
- Значит, удовлетворительно. Вот то, что вам необходимо знать на данный момент: ваш корабль захвачен Империей, команда нейтрализована, и сейчас мы летим в столицу под командованием уважаемого капитана Кодава.
- Вы вообще понимаете, что творите?! - сверкнул глазами капитан. - Какое преступление совершаете? Похищение крейсера Звездного флота...
В эту секунду вмешался сидящий в кресле Кодав:
- Преступление?! Да когда я доставлю тебя и твой корабль к императору, я стану величайшим из героев Империи!
- Когда? А может - если? - тихо переспросил Кирк.
- Если? Ну нет! На сей раз, Джеймс Кирк, именно «когда»! Ты в моих руках, целиком и полностью, так же, как и твой драгоценный «Энтерпрайз»! И помощи тебе ждать неоткуда: связь с начальством вы не поддерживаете, а весь экипаж в отключке. Мы с тобой еще поболтаем, Кирк, довольно скоро, у Коллака есть кое-какие срочные вопросы, - он отвернулся.
- Вы знаете, капитан, над какой проблемой бьются последнее время лучшие умы как Федерации, так и Империи, - не спеша начал говорить ученый. - Во избежание ненужных свидетелей, - на мостике толпилось около двух десятков солдат, - не будем говорить о ней вслух. Через разведку нам стало известно, что ваше судно принимало непосредственное участие в ее решении и именно с этой целью было направлено в данную часть Нейтральной зоны. Мы также выяснили, что активно работал над ней ваш старший офицер и помощник по науке, вулканец. По данным нашего агента - я говорю обо всем, конечно, в предельно упрощенной форме ради экономии времени, - ваша миссия и его работа завершились полным успехом...
- О, а я, кажется, понял, - перебил его, улыбаясь, командир «Энтерпрайза». - Вы каким-то образом прознали, что в бортовом компьютере имеется ключевая информация по... этой проблеме, и хотите ее оттуда извлечь, причем побыстрее - сроки поджимают? Но ничего не выходит, так?
- В принципе, да, - степенно кивнул ему Коллак. - Тут нам требуется ваша помощь, добровольная или же... Говоря совсем простым языком, нам нужен пароль – сочетание символов, открывающее доступ к интересующим нас файлам.
- Наивные вы люди, - еще сердечнее улыбнулся Кирк. – Пароль этот я, разумеется, знаю, врать не буду. Только толку-то вам от него никакого. С информацией, слава богу, работал только мой старпом, а у него есть оригинальная привычка не просто запирать, но и кодировать свои размышления - на случай вроде этого.
- Прекрасно, - слегка напрягся его собеседник. - Значит, мне нужен и код.
- Вот это и есть ваш недогляд, - капитан вдруг посерьезнел. - У меня его нет. А если бы и был - то, что зашифровал Спок, расшифровать может только он. А он благодаря той штуке, которой вы траванули мою команду, сейчас умирает в лазарете.
- И вы рассчитываете, что вам поверят? При вашей-то репутации?
- Рассчитываю, - гримасу Кирка при всем желании уже трудно было бы назвать улыбкой. - Потому что это правда. В кои-то веки. Ты разрабатывал эту дрянь?
- Совершенно верно, - горделиво наклонил голову успевший взять себя в руки ученый.
- Если Спок не выживет, я тебя лично убью, даю слово. При моей-то репутации.
Секунду Коллак оценивающе смотрел на него, потом бросил охране:
- Увести.
Капитана оставили наедине с собой в камере его собственного корабля. Он сполз по ближайшей стенке на пол; в уголках глаз стояли… слезы? О, черт, это хуже… Когда же он в последний раз плакал? Давно, на первом курсе Академии, когда погибли родители. Горло твердым кольцом сдавливал страх: за себя, за корабль, за экипаж... за Галактику, в конце концов. Как же это он так лопухнулся-то, а? Ой-й, плохо, все так запущено-о… Еще пара минут подобного самобичевания - и страх привычно забился в уголок. Самое страшное - бессилие, чтоб его, - неохотно последовало по тому же адресу. Ладно, будем думать.

За последнюю неделю Кристина Чэпел пополнела на три килограмма, но основная трагедия была не в этом: видимо, в минуту слабости она имела неосторожность… ну хорошо, дурость… пожаловаться на проклятущую диету приятельнице Лене из лабораторий. И началось. Ладно бы коллеги (на больных с психическими отклонениями ведь не обижаются, да и привычка берет свое) – так весь корабль не упустил случая развлечься за чужой счет! А она-то рассчитывала, что чековский тезка перетянет внимание на себя! Мечтать не вредно…
В тот вечер, когда заболел офицер по науке, Кристина встретилась с ним на входе в столовую, поздоровалась и только-только приступила к очередному этапу издевательства над честными женщинами (ужину) - срочный вызов в лазарет, доктор без нее обойтись не мог. Следующие часы о еде думать было, слава Создателю, некогда, а едва девушка отпила два глотка из вожделенной чашки кофе, послышался требовательный голос раздраженного начальства, и остальные вожделенные глотки достались санитару Збышеку.
Непреодолимый сон сморил медсестру в кабинете доктора, куда она зашла за очередными отчетами. Там же она и очнулась - довольно скоро, абсолютно не понимая, что произошло: кругом не было ни одной живой души, объединенной с телом. Чувствуя, что что-то здесь не так, Кристина выглянула из медотсека и почти тут же услышала шаги, быстрые и нервные. Через три секунды из-за поворота прямо на нее выскочил человек…
- Павел?! - не поверила глазам девушка; тот, в свою очередь, изумленно уставился на нее:
- Сестра Чэпел? А… вы что здесь делаете? - не дожидаясь ответа, он затащил ее обратно в лазарет, не забыв прикрыть дверь. – А почему вы не спите?
- С какой стати? - возмутилась Кристина. – У меня, между прочим, дежурство! Что случилось, Павел?
- Да мне самому интересно, честное слово, - не зная, куда деть руки, провел по волосам Пашка. - Я всю ночь пробыл в каюте, встаю, иду в столовую, никого не трогаю - и что я вижу в транспортном отсеке? Полумертвого Райанна Миновски и целую прорву неизвестных ребят, обвешанных этими, как их… фазерами!
- Фазерами? Там оружие вообще запрещено…
Молодой человек сердито покосился на собеседницу:
- Мне как-то показалось, им местные правила до лампочки, монстрам этим!
- Монстрам? Ой, боже... Вы речь их слышали, Павел? Какая она? – стало совсем не по себе девушке.
- Гортанная такая... - тут Пашка резко поднял голову, прислушиваясь. - Точно как эта.
Из наружного коридора до них донеслись приближающиеся голоса.
- Клингоны, - обреченно выдохнула Кристина. – Клингоны на борту «Энтерпрайза»...
- Здесь можно где-нибудь спрятаться? – Пашка, конечно, успел полюбить корабль, но до местного фанатизма ему было далеко. - Куда они могут идти?
- Идти? - уставилась на него девушка. - В лазарете сейчас и нет никого, кроме мистера Спока... А спрятаться...
- Думайте быстрее, - поторопил ее капитан «Чарльза». - Они как-то не показались мне чересчур дружелюбно настроенными.
Медсестра решительно попыталась взять себя в руки. Получилось примерно наполовину.
- Вряд ли они заглянут куда-нибудь еще, только в нужное им место: с любопытством у клингонов не очень. Мистер Спок в палате С4, если они собираются туда, то…
Дальше слушать Пашка не стал, опасался:
- Тогда попробуем убить обоих тушканчиков: я нашел переводчики, может, подслушаем что…
Оказавшись в темноте соседней с С4 палаты, медсестра настроила прибор, и оба обратились в слух. Разговаривали двое.
- Какой номер назвал капитан?
- Что-то с четверкой... Вот, вроде он.
Послышался звук открывающейся двери и встревоженный шепот:
- Только бы они ничего там не тронули...
Вздрогнувший было Пашка сделал страшную рожу в сторону Кристины и стал слушать дальше:
- Крас, что сказал старый кретин?
- Проверить, правда ли вулканец умирает или Кирк опять втирает ему очки, чтобы выиграть время.
- Времени ему хватит в тюрьмах Клинзая… - громкий смех. - Если, конечно, он до них доживет! Везет же нашему капитану: и Кирк, и его корабль в один день! Боги что-то очень благоволят к нему, а?
- Да уж, эта удача совсем выбила из него остатки здравого смысла: он приказал два раза провести Курул-Тай прямо на «Энтерпрайзе»! Такого с эпохи политеизма не видели!..
- Точно, - Пашка прямо видел согласный кивок другого солдата. – Помянул я при нем Синаю однажды – чуть не убил на месте, даже шрам остался! Пошли отсюда, не нравится мне рядом с полутрупами… Не, странно это – бояться древних божков…
Выждав, пока прошипит вторая дверь, Пашка повернулся к Кристине:
- Вот что, сестра. Не знаю, за что такая честь, но, кажется, мы единственные люди в сознании из всего экипажа. И нам надо срочно что-то с этим делать.
- Как раз это просто, - перебила его девушка. - Незадолго до того, как я… и все остальные отключились, доктор Маккой нашел причину обморока мистера Спока. Тогда же он понял, что отравлена команда целиком, но ничего не успел сделать: через пищевой синтезатор в организм каждого человека на борту попало некое вещество, почему-то подействовавшее на всех одновременно. Я выпила две глотка кофе, и дозы просто не хватило…
- А я вообще не ел часов двадцать, - кивнул Пашка. – Забегался.
- Не это главное, - махнула на него девушка. - Доктор Маккой сумел определить тип антидота, я в состоянии проделать оставшуюся работу… скорее всего.
Глаза ее собеседника понимающе заблестели:
- Та-ак… интересно вы тут живете, сестра! Доделывайте эту штуку, нам понадобится хотя бы одна доза до того, как вернутся эти личности, а они должны вернуться. Если им нужен старший офицер… ладненько, будет им старший офицер. Кстати, раз уж мы остались наедине… - блеск в глазах сменился с понимающего на плутовской, - могу я называть вас Кристиной, леди Чэпел?
На мостике Кирка невежливо подтолкнули к Коллаку.
- Приступим к беседе, капитан, - скрестил тот руки. - Будете говорить?
- О чем именно? - изящно поднял правую бровь Джим и подумал, что это движение перестает быть монополией старшего офицера.
- Прежде всего о пароле. О сочетании девяти земных символов. Код можно оставить на потом.
Капитан покачал головой и кротко улыбнулся, про себя лихорадочно вспоминая нечастые уроки Спока по подавлению эмоций:
- Давайте сразу перейдем к интересному. Мне весьма любопытно, как вы собрались вытягивать из меня эти сведения?
Тощий клингон поморщился:
- Не забывайте, капитан, вы говорите со мной, а не с Кодавом. Его любимые методы, скажем, несколько устарели. Я смотрю на мир трезво и предпочитаю более научные способы: психотропные средства, биохимическую терапию, телепатию… но в вашем случае все это, к сожалению, нереально, - легкий поклон в сторону собеседника. Тот, разумеется, был само внимание:
- И каким же образом вы решите эту сложную задачу? Причем, как вы помните, это лишь первый этап.
Коллак едва заметно кивнул солдатам, двое из них исчезли и тотчас вернулись, толкая перед собой высокого бледного человека. Джима чуть было не догнал отступивший в тюремной камере ужас: он успел подумать о корабле, клингонах, Споке и Галактике, но начисто забыл об остальном экипаже. Теперь размышлять стало поздно.
- Прекрасно, - нарочито безразлично взглянул капитан на молчащего офицера. – И?
- Не хотите ли изменить свое решение… пока кто-то не пострадал?
- С чего бы? – упорно не желал понимать мысль ученого Кирк. Пару секунд тот с чувством собственного превосходства смотрел на него и неумело растянул губы в улыбке:
- Ваша забота о друзьях так трогательна, капитан. Но, к сожалению, - для вас – в обычной жизни вы не столь осторожны. По сообщениям агента мне известно, что этот человек, Леонард Маккой, - широкий жест в сторону офицера, - или Боунз, как вы его называете, - один из двоих самых близких вам… существ на борту «Энтерпрайза». Как ни странно это для нас, клингонов, некоторые люди хуже переносят неприятные ощущения других, чем свои собственные, и, соответственно…

Последние дни дались главному навигатору «Энтерпрайза» тяжелее обычного… намного тяжелее. Причем виноватым в этом считать было абсолютно некого, кроме себя самого. Появление на борту малопонятной личности из двадцать первого века, имевшей наглость расхаживать по кораблю с его именем, произвело эффект пресловутой последней капли в пресловутой чашке. Вообще-то ни сам Чеков, ни Зулу, ни тем более Ухура не злоупотребляли… пока было нечем и не было хорошего повода. Повода-то у штурмана, честно признаться, не было и сейчас. Не считать же за него (повод) разнос у капитана в каюте… первый разнос за всю службу… Короче говоря, в одно далеко не прекрасное утро голова лучшего навигатора «Энтерпрайза» словно бы принадлежала не ему и раскалывалась на мелкие части, а на полу в рядок стояли три пустые бутылки. Испытывая дикие муки… совести, он скосил глаза на часы и подскочил:
- Вахта-о-у-й!.. Убьет меня капита-а-ан… а Зулу поможет, и еще вспоминать десять лет будет...
Десять минут у Чекова ушло на приведение внешности в относительный порядок, поиск таблеток и выскакивание за дверь. В кабине турболифта он пригладил пятерней волосы, чувствуя, как подозрительно быстро начинает чувствовать себя человеком. Больше ни о чем подумать он не успел: двери кабины разъехались, и его ошалевшему взгляду предстал до боли знакомый мостик, набитый под завязку до боли незнакомыми клингонами. Еще взгляд автоматически выделил Джеймса Кирка в наручниках, не менее ошалело уставившегося на собственного офицера. Прежде чем опомнились остальные, капитан изо всех сил ударил в висок стоящего напротив него сухощавого клингона и заорал:
- Павел, быстро отсюда!! Компьютер, лазарет!
Солдаты бросились к ним, а турболифт, подчиняясь заложенной программе, резко упал вниз, скрыв от штурмана происходящее на мостике. Прижавшись спиной к прохладной стенке, Чеков пытался унять колотящееся о ребра сердце и начать слышать хоть что-нибудь, кроме шума крови в ушах. Когда кабина замерла, он машинально вышел в коридор, едва не срываясь на бег, повернул вправо…
Меньше всего на свете главный навигатор ожидал увидеть того, кого увидел. Ненависть черной рекой захлестнула разум, мгновенно потопив в себе оставшиеся эмоции:
- Проклятье! Опять ты!..
- И что мне в последнее время так везет?! – в точности скопировал его тон Пашка Смирнов.
- Да вы что, ребята?! – чуть не споткнулась налетевшая на кровных врагов Кристина Чэпел. – Нашли время цапаться! Нам спрятаться надо, или кто-то хочет познакомиться с клингонами поближе?..
- Капитан их там долго не удержит, - согласился Чеков. – Ладно, пошли отсюда, там разберемся. Я, кажется, даже знаю, куда именно.
Возражать ему в виде исключения никто не стал.

Кодав в бешенстве раздавал приказы во что бы то ни стало отыскать таинственного пришельца, а Кирк в полном восторге следил, как он наматывает круги по мостику.
Вы поразмыслили над моим предолжением, капитан? – оборвал приятные мысли голос Коллака.
А как же, - улыбнулся, правда, не совсем искренне, Кирк. – Ничего вы Боунзу не следаете. Он вам нужен.
Объясните, - осторожно потребовал ученый.
Код знает только мой старший офицер, который сейчас в лазарете. Вы, наверное, даже догадыветесь почему. Боунз – единственный, у кого есть хотя бы какой-то шанс ему помочь.
Клингон задумал и кивнул:
Хорошо, капитан Кирк. Лейтенант Маккой может попытаться спасти вашего вулканца. Под охраной, разумеется.
Про себя Джим чуть-чуть расслабился, одна проблема откладывается.
Но это не значит, что я ничего ему не сделаю… - неслышно закончил Коллак.

Леонард Маккой очнулся в одной из пустующих палат своего лазарета, правда, почему-то на полу. Дико болела голова; он попробовал сообразить, кто же такой старательный делал анестезию, и вспомнил клингонов в командном отделении, сотни неподвижных тел в огромном эллинге для челноков… точнее – четыреста тридцать. Растерянные глаза Джима… Ему-то, наверное, хуже всего, с его патологической влюбленностью в «Энтерпрайз»…
Полумрак Боунзу не нравился; он щелкнул по световой панели, решительно открыл дверь и нос к носу столкнулся с недружелюбно настроенными клингонами. Да, а мы и забыли… Дверь перед ним, естественно, задвинули на место, но доктор заметил, что второй охранник достает коммуникатор и протестовать не стал. В одиночестве его атаковали совершенно ненужные мысли, вроде «чем все это кончится» и «долго ли лететь до имперской столицы».
Выходите, лейтенант.
Врач обернулся на незнакомый голос. На пороге вырисовывался сухощавый клингон, пытающийся улыбнуться.
Вы хорошо себя чувствуете? Операция прошла удачно, надеюсь, вам не пришлось пережить каких-либо неприятных ощущений?
Операция?!.. – не удержался от восклицания Маккой, хотя уже знал, о чем идет речь: залитый ярким светом коридор казался непривычно смещенным в сторону… как если бы закрыть ладонью левый глаз…
Джеймс Кирк сумел поставить передо мной задачу, а я сумел ее успешно решить, - ровным уверенным тоном тем временем говорил Коллак. – Он получит доказательства моего превосходства в данной ситуации, а я – нужного специалиста, который вполне может выполнять свои функции. Как профессиональный медик вы, лейтенант Маккой, знаете, что искусственное атрофирование нервов – дело простое, в принципе, но требующее тончайшей работы хирурга. Уверен, вы оцените саму работу и ее результат по достоинству.
Функции, значит, выполнять может? – тяжело глянул на ученого Боунз; в голове у него было пусто. – А ты не поторопился, приятель, с такими заявлениями?
Вместо ответа Коллак подтолкнул врача к соседней палате и раскрыл дверь; конвой неинтеллигентно втолкнул его внутрь.
Выбор за вами, лейтенант, - так же ровно произнес клингон, и доктор остался один. Вернее, не совсем один. Хорошо сказано – выбор, крутилась на языке банальная фраза.
Строгие глаза старшего офицера по-прежнему равнодушно смотрели в потолок.

Не нравится мне это место. Слишком близко к медотсеку, а там пошла подозрительная активность.
Во-первых, другого нет. Во-вторых, кто лучше знает корабль, ты или я? В-третьих, заткнись и не раздражай меня заранее, понял?!
Ребята, ребята, мы вместе всего пару часов, а вы оба уже очень мне надоели.
Два Павла и Кристина Чэпел ничего не делали в незаметной крохотной каюте рядом с лазаретом, и это занятие резко отрицательно сказывалось на моральном состоянии всех троих; тяжелую тишину периодически прерывали препалки вполголоса: переборки вокруг не были звуконепроницаемыми.
Что это? – внезапно подняла голову медсестра.
Где? – огляделся по сторонам Пашка.
Юморист, тоже мне! – не остался в долгу Чеков.
Это голос доктора Маккоя… - неуверенно пробормотала девушка. – Кажется…
Быть не может, - категорически отверг версию штурман.
Почему? – мгновенно возразил капитан «Дарвина». – Ты сам только что видел капитана Кирка в полном сознании!..
Иначе бы я был не здесь.
Тогда и доктор… но тогда… если… Слушайте!! – подскочил он.
И нечего орать… - завел было любимую песню Чеков, но на сей раз продолжить ему не удалось.
Да погоди ты со своим «нечего»! – отмахнулся Пашка. – Есть чего! Когда я шатался по вашему ненаглядному «Энтерпрайзу», Райанн Миновски из транспортационного отдела объяснил мне принцип распределения управления. Каждый отсек контролируется собственным обособленным компьютером, и медицинский, значит, тоже, да? От этого промежуточного центра к палатам, например, должны идти какие-то провода, кабели, располагаться вспомогательные механизмы… ну не знаю, что еще! По словам Райанна, все это находится между натуральными и декоративными переборками, так там наверняка есть свободное пространство для одного человека, верно? Если допустить – только допустить, – что доктор в палате С4 вместе со старшим офицером, почему бы не нанести ему неофициальный визит, а?

Хорошему настроению начальника медицинской службы – что это такое, интересно?! – далеко не способствовало общество его единственного и неповторимого пациента. Предстояло сделать выбор между двумя вариантами: по-быстрому привести вулканца в порядок, благо, сообразить, каким образом, он успел до этого становления сонного царства… либо не приводить никого в порядок вообще. Пришло время Боунза завидовать адскому терпению Спока.
Осторожный шелест… скрежет… тонкий щелчок. Допустим, со зрением у меня не совсем нормально, мрачно подумал Маккой. Но это не значит, что у меня обязательно должны быть слуховые галлюцинации. За его спиной раздался деликатный стук
Тут камеры наблюдения есть? – поинтересовался чей-то до боли знакомый голос.
Ну сами подумайте, откуда здесь камеры? – вопросом на вопрос ответил он и обернулся.
А, кроме вас, никого нету? – на всякий случай уточнил Пашка Смирнов, выползая из узкой дыры в переборке у самого пола и усаживаясь передохнуть. – Ка-ак замечательно…
Я бы не сказал, что нету совсем никого, - не согласился Боунз, опускаясь возле молодого человека. Мечты сбываются.
Он пока не считается, - пренебрежительно кивнул на первого помощника капитан «Дарвина». – До чего я рад вас видеть, доктор!..
Взаимно. Он вам припомнит эти слова, - пообещал Маккой. – Поскольку хуже, кажется, некуда, у вас хорошие новости. Рассказывайте спокойно, рядом никого.
Поражаюсь вашей проницательности, доктор, - от души ухмыльнулся его собеседник. – Так вот…
После изложения гениального (по простоте) замысла Пашка приличия ради посомневался, отдал врачу крохотную ампулку с бесцветной жидкостью и приготовился двинуться в обратном направлении.
Подождите часа три-четыре, - посоветовал ему на прощанье Маккой. – Мало ли… Мне ведь тоже сосредоточиться надо перед выходом.
Ага, - кивнул капитан «Дарвина». – Счастливо оставаться вам обоим!
Твои слова – да Богу в уши... – одними губами проговорил врач.

Свет, резавший глаза, померк и исчез; он мгновенно ощутил, что где-то на чем-то лежит… и это было приятно до неприличия. А еще приятней была прохладная темнота. Он попытался приподняться, но на плечи навалилась дикая тяжесть, и сопротивляться сил не нашлось.
Как странно чувствовать слабость…
Он медленно открыл глаза, моргнул и увидел белый потолок лазарета. И сразу вернулись остальные привычные ощущения.
Да неужели?! – удовлетворенно проговорил рядом некто, которого Спок узнал бы из миллиардов разумных существ Галактики. – Надо же, дождались второго пришествия!
Простите, доктор, это зависело не от меня, - как обычно отозвался он.
Может, я рано радуюсь? – вопросил Маккой у ближайшего монитора. Монитор не ответил. – Теперь опять придется терпеть его штучки. У вас голова не кружится? Нарушения зрения?.. – нахальство временно уступило профессионализму. Через полчаса Боунз позволил своему пациенту сесть и пристроился напротив:
Насколько я могу судить, вы поправляетесь со сверхъестественной скоростью, хотя удивляться, находясь рядом с вами, я давно разучился. К счастью, в большинстве случаев ваша потрясающая физиология вам помогает, а не мешает… ну да ладно. Пока вы были без сознания, на «Энтерпрайз» успел высадиться клингоновский десант… - последовал обзор имеющейся информации, в течение которого лицо вулканца не утратило каменной невозмутимости ни на миг. – Короче говоря. На борту сейчас шестеро бодрствующих: вы, я, Джим, Чеков, Кристина Чэпел и Павел Смирнов, только что заходивший нас проведать и притащивший с собой новейшую вакцину против транквилизаторов «доктора» Коллака. У нас появилась возможность спасти корабль заодно с Галактикой, все как всегда. И в этом спектакле вам предоставляется одна из главных ролей, поздравляю… и не надо говорить, что мы не в театре, хорошо?! Помните историю на Прима Мемори, мистер Спок? Медитационный транс и все прочее? Вы еще не разучились проделывать такое?

Пора начинать нашу трагикомедию, - наконец махнул рукой доктор; минуло часа два.
Мы не в театре, доктор, вы не могли бы быть серьезнее? Обстроятельства…
Так и знал, - обреченно оборвал его монолог Боунз. – Нет, я понимаю, врать всем, включая Джима, не твой стиль, да и не мой вообще-то, но все варианты кончились, не начавшись!
Я прекрасно осознаю необходимость поступиться истиной ради блага «Энтерпрайза» и команды, доктор.
Начальник медотсека слабо фыркнул:
Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я пожелал бы нам удачи. Одно растройство иметь с тобой дело, честное слово! Как Джим выкручивается, не представляю. Так как… начали или что?

Назначенные в охрану лазарета клингоны увидели выходящего из палаты С4 бледного как смерть человека.
Приведите сюда капитана Кирка, - голос его предательски дрожал.
В чем дело? – включил переводчик солдат.
Вызови сюда Кирка! – полушепот сорвался на крик. – Срочно! – и снова стих. – Скажи, он умер, ясно?! У-мер…
Клингон равнодушно достал коммуникатор. Через пять минут в лазарете возникли сразу трое – Коллак, его командир и Джеймс Кирк с застывшим растерянным взглядом.
Боунз? Ты ведь не… - бледный капитан гигантским усилием воли заставил себя говорить спокойно. – Спока больше… нет?
Прости, Джим, прости, - опустил взгляд врач. – Здесь его больше нет.
Кирк насторожился: Маккой действительно выделил слово «здесь» или он тешится самоиллюзиями?..
Если вы пытаетесь ввести меня в заблуждение, лейтенант, настоятельно рекомендую, как вы говорите, дать задний ход немедленно, - предупредил сухощавый клингон и вместе с Кодавом скрылся в палате; капитан «Энтерпрайза» приблизился к начальнику медотдела:
Боунз?!.
Нет, Джим, не подходи, прошу тебя… он мертв, я его не спас, Джим…
Кирк медленно, но верно начинал сомневаться в собственном разуме: плечи доктора ссутулились, губы произносили жуткие слова, а в глубине голубых глаз плясали знакомые ироничные искорки: неужто ты веришь, будто наш логик бросит тебя в самый нужный момент, а, Джим?..
Капитан моргнул и отвернулся; врач провел ладонью по усталому лицу.
Ну что ж, лейтенант, вы правы, - лед стал еще холоднее, быстро приближаясь к вакууму. – Вулканец мертв. Уверен, вы понимаете, чья это заслуга. Капитан, вы, несомненно, считаете, что данные в безопасности. Вы ошибаетесь, - в голосе Коллака пробилось торжество. – Один из моих коллег – опытный программист; сразу после прибытия он запустил в бортсистему «Энетерпрайза» самосовершенствующийся вирус, который адаптируется к сети и расшифровывает те самые «неподдающиеся дешифровке» коды вашего первого помощника. Время, конечно, теряется… но у нас его достаточно. Возвращаемся на мостик.
Что делать с телом? – неожиданный вопрос заставил его обернуться на Маккоя:
С телом?! – презрение было слышно во льду. – Сожгите.
Ни за что, - зло процедил сквозь зубы Боунз. – Вулканцы ненавидят огонь. Хоть теперь оставьте Спока в покое!
Не задерживай меня, федерат, - не менее злобно отозвался клингон. – Меня не волнует, что ты сделаешь со свежим трупом какого-то проклятого… полукровки, - аж выплюнул он, выходя из лазарета; капитану «Немезы» разговор приелся уже в самом начале. Запутавшегося в предположениях, подозрениях и ощущениях Кирка вытолкнули следом. Вот уж что-что, а против огня Спок в жизни не возражал, в отличие, к примеру, от акоголя или мясных зраз с грибной начинкой… куда это непроизвольно потянуло его мысли, а? Нехорошо получается, совсем нехорошо, обедать, кажется, пока негде…
После того, как Боунз остался в медотсеке наедине со своей охраной, ему понадобилась вся выдержка, чтобы не разразиться истерическим хохотом. А вот выдержки-то у него сроду не бывало…

В темноте слышались невнятные постукивания, шорохи, скрежты и произносимые шепотом, но с чувством обрывки не так чтобы совсем вежливых фраз:
Тьфу ты, зар-раза… где тут свет включается?
С ума сошли, какой свет?! Мы рядом, на ощупь… Ой!
Вот сами на ощупь… у-уй… и ищите, я себе уже все, что можно рассадил. Ни разу на «Чарлзе»…
Лучше заткнись со своими воспоминаниями, понял, ты, реликт античности?! А то, честное современное, будешь дрыхнуть со всеми, но без снотвор… - реплика оборвалась, сменившись непереводимыми фразами на богатом русском языке.
Это тебя Бог наказал, лейтенант, - удовлетворенно кивнул сам себе Пашка Смирнов, изо всех сил шарахнул по ключевой панели и вывалился в просторное сумеречное помещение. Девушка, выпрямившись, нажала на выключатель:
Морг автономен, можете продолжать ругаться.
Вставший на ноги последним Чеков с сомнением оглядел ряды узких ящиков:
Не знал, что «Энтерпрайз» рассчитан на такое количество покойников. И какой из них нам нужен?
Сами сюда не попадали, вот и не знали, - пожала плечами Кристина. – Давайте искать скорее, вдруг на этот транс холод действует?..
Вряд ли, - неискренне усмехнулся Пашка, но тянуть не стал. В рекордно короткий срок искомый предмет обнаружился (тезки практически не огрызались друг на друга), безжизненное тело старшего офицера общими усилиями перенесли на единственный стол в помещении…
А дальше? – подняла растерянный взгляд медсестра. – Как вывести мистера Спока из этого состояния?
Вопрос не ко мне, - скрестил руки на груди Чеков. – Это наш герой все придумывал и к доктору в гости ходил, он и эксперт.
Понятия не имею, - пожал плечами капитан «Дарвина». – Доктор Маккой ничего не сказал…
Нет, ну надо же, подумать только, «не сказал»! – саркастично сплеснул руками главный навигатор. – А какая гениальная идея, и план ей под стать! Трех дней не прошло, как на корабль попал, а… - его глаза вдруг заблестели долгожданной догадкой. – А совпадение-то какое интересное! Он сутки лазает по кораблю, заглядывает во все углы, заводит дружбу с техниками и мичманами, потом тихо-мирно убирается в каюту – и экипаж падает замертво, а на борту появляется невесть сколько клингонов! Что ты говорил – «синтезатор»? Если я не ошибаюсь, кто-то должен был туда заложить эту проклятую программу, верно? У тебя, приятель, – все возможности и ноль подозрений, ты же «реликт», о чем вы говорите?! И замечательное логическое мышление!..
Заткнись, лейтенант! – подскочила к шурману разъяренная девушка, оказавшись с ним нос к носу. – Его капитан на борт брал, соображаешь, что творишь?! Кстати, обвинения без доказательств противоречат любому уставу… и почему от тебя алкоголем несет?..
От кого?! – неубедительно изумился Чеков.
Чем?! – одновременно удивился ошалевший от атаки Пашка.
Сестра абсолютно права, мистер Чеков, содержание этанола в вашей крови существенно превышает норму.
Троица синхронно развернулась и узрела причину скандала – невозмутимого первого помощника капитана, в полном сознании стоящего возле стола с «гробом».
Как вы нас напугали, мистер Спок, - совсем другим тоном выдохнула Кристина Чэпел; вулканец поднял бровь. – Когда вы заболели, все прямо с ума посходили, а потом все остальное…
Благодарю вас, доктор Маккой ввел меня в курс дела.
Тогда нечего и рассказывать, - неуверенно посмотрела на него медсестра.
Есть, - проворчал Пашка. – Если бы штурман не психовал по малейшему поводу…
Кто тут психует?!.
Тихо! – шикнула на обоих Кристина и виновато улыбнулась старшему офицеру. – Извините, мистер Спок, они, э-э-э… не всегда ладят.
Вам извиняться не за что, вы не имеете к состоянию митера Смирнова и мистера Чекова никакого отношения, - вежливо ответил тот и переключил внимание на капитана «Дарвина»: - Как получилось, что вы трое не подверглись действию эпсилона-3?
Действию чего? А, этой заразы… Мы с Кристиной не ели, а насчет штурмана не знаю, он неразговорчивый. Да, можно уточнить у вас? – спохватился он, когда Спок повернулся к стушевавшемуся вдруг Чекову. – Под одной из шлюзовых камер есть каюта, маленькая такая. Она зачем?
Простите?
Будь рядом начальник медслужбы, он остался бы доволен: Спок моргнул. Но его не было, а присутствующие при сем историческом событии лица его даже не заметили, не говоря уже о достойной оценке.
На «Энтерпрайзе» нет помещений, расположенных возле шлюзовых камер, - немного четче обычного проговорил вулканец.
Есть, я туда провалился, когда от инопланетян бегал, - спокойно повторил Пашка. – Очень симпатичная каютка, компьютер стоит, койка есть…
На борту этого судна нет и не может быть мест, о которых я не осведомлен по долгу службы, - отчеканил старший офицер. – Следовательно, вы лжете с неизвестной мне целью…
Я?! – ощетинился капитан «Дарвина», который не испытывал благоговейного терпета перед «Офицером По Науке С «Энтерпрайза» и которому надоело выслушивать все подряд, потому что он «реликт». – Я?! Простите, сэр, так не пойдет!
Павел…
Если я ее покажу, тогда как?!
Хорошо, - согласился задетый вулканец.
После вас, сэр!
…Все четверо стояли в пресловутом шлюзе. Под скептическими взглядами капитан Смирнов про себя облился холодным потом и повторил свои шаги: от люка к противоположной переборке, чуть левее… И опять споткнулся о какой-то выступ. Восемь секунд. Господи, я всегда был атеистом. Помоги, а?!.
Мистер Смирнов, вы настаиваете на своей версии?
Он уже почти решил, что ему привиделся белый свет снизу, но представил, как будет доволен главный навигатор, если он сорвется:
Ага, сэр.
На девятой секунде Пашка потерял надежду, а в палубе открылся лаз; Чеков проглотил заготовленные фразы и подошел к проему, собираясь спрыгнуть.
Стойте на месте, лейтенант! – остановил его резкий приказ, и Павел понял: командование поменялось. Но капитан Смирнов кому попало подчиняться не привык:
Да не волнуйтесь вы, нет там ничего особенного…
Мистер Смирнов!
Пашка вздрогнул и замер рядом с навигатором, который злорадно фыркнул ему на ухо и громко пояснил:
Если вы еще не поняли, обязанности командира выполняет мистер Спок. Ему мы сейчас и подчиняемся, и вы не исключение, ясно?
Старший офицер, не говоря больше ни слова, исчез в таинственной комнате, за ним последовали обиженный Пашка, расстроенный штурман и огорченная Кристина Чэпел.
Трое молодых людей еще оглядывались, в то время как Спок уже сосредоточенно нажимал клавиши компьютера, выясняя положение дел в базе данных и на мостике. Пашку Смирнова, более или менее пришедшего в себя, куда больше интересовал светящийся столб. Он обошел его раз, другой – на абсолютно ровной поверхности не было ни единого выступа, рычага, ручки, кнопки – ничего. На него не обращали внимания. Шутя, Пашка слегка стукнул о прозрачную оболочку костяшками пальцев и шепотом спросил:
Есть кто дома?
Пожалуйста, уточните формулировку задания, - раздался четкий голос в ушах у старшего офицера. Он резко поднял голову:
Простите?
Оба Павла и Кристина Чэпел оглянулись:
Сэр?
Кто из вас только что произнес несколько слов?
Я молчал, - ответил Пашка.
И я, - отозвалась девушка.
Чеков только пожал плечами. Спок уже готов был отнести происшествие к остаточным явлениям своего отравления, когда фраза повторилась, не менее четко и ясно, чем в прошлый раз:
Пожалуйста, уточните формулировку задания.
Какого именно задания? - пошел по пути наименьшего сопротивления офицер по науке.
«Есть кто дома?», - голосом капитана «Дарвина» уточнил его собеседник. Именно голосом – сам Пашка в тот момент широко раскрытыми глазами смотрел на разговаривающего с самим собой вулканца. Логический ум Спока заработал на полные обороты:
Задание отменяется. Новое задание: идентифицировать свою личность или программную матрицу.
О, Господи, что тут происходит?! - вцепилась Кристина в рукав пашкиного кителя английского НИ-флота. Тот в ответ похлопал ее по руке: как-нибудь выясним.
Иолас 2000 Кей, экспериментальная модель с программно-матричным обеспечением амплитудо-фазовой системы, основывающаяся на элементах сигма-фактора. Вас интересует подробное описание?
Пожалуйста время, место и цель создания.
Стандартвременной промежуток 2439-2451.0, Солнечная система, Земля, Академия Звездного Флота, факультет прикладной нейропрограммистики. Цель создания не входит в доступную вам базу данных.
Кто имеет доступ к этой имформации?
Конструктор, главный программист и руководитель проекта. Будьте добры, представьтесь и сообщите о чрезвычайном положении на крейсере.
Старший офицер «Энтерпрайза» Спок. Чрезвычайные обстоятельства заключаются в несанкционированном проникновении на борт корабля представителей недружественной расы…
Недаром вулканец считался одним из лучших специалистов по компьютерам во всем Звездном Флоте: Пашка не понял из его монолога ни слова, штурман и медсестра - не намного больше, но зато искусственному интеллекту по имени Иолас-Кей почти не требовалась дополнительная обработка поступающей информации. Офицер по науке завершил отчет. Сведения в несколько долей секунды были проанализированы и сопоставлены с основной задачей.
К моей программе ваша ситуация не относится, офицер Спок. Я прерываю контакт.
Любой нормальный человек просто кивнул бы или заорал:<Нет!>, но только не исполняющий свой долг приверженец теории Шурака.
Еще один вопрос. Каковы ваши возможности?
Полностью автономная система связи с бортовыми компьютерами и терминалами, а также любым прибором в пределах корабля. Возможность подавать личные команды. Еще вопросы?
Да. Являетесь ли вы самообучающейся программой и какие решения вы можете принимать?
Ответ положительный. Я могу полностью координировать свои действия в пределах их соответствия моей задаче.
Определены ли пределы соответствия? Если ответ положительный, то кем?
Впервые за весь диалог таинственный Иолас задумался. И в комнате, и сознании Спока стояла мертвая тишина.

Успешно справившись со своей ролью в задуманном Павлом Смирновым спектакле, Леонард Маккой стал думать, как ему скоротать время в относительном комфорте лазарета, пока кто-нибудь о нем не вспомнил и не отправил в сомнительного удобства камеру. В самый напряженный момент этой деятельности он заметил на столике в палате неоткрытую бутылку бренди. Первая мысль была проста до банальности – тут Маккой криво усмехнулся – по словам Джима, он никогда не был банален. При воспоминании о капитане мысль была отвергнута как нечестная. Потом глаза доктора заблестели, и он, достав еще одну точно такую же бутылку принялся рыться в отделении с индикаторами.
Спустя пятнадцать минут четверо клингонов, стоявших на посту возле химлаборатории, увидели довольно интересную картину: в стельку пьяный доктор, шатаясь из стороны в сторону, шел по коридору, что-то тихо бормотал себе под нос и время от времени отхлебывал из полупустой бутылки с некой светло-коричневой и явно очень крепкой жидкостью. Дойдя таким образом до остолбеневших охранников, он, глядя снизу вверх, осмотрел каждого в от дельности, по-прежнему болтая что-то неразборчивое, и вдруг совершенно четко произнес:
Выпить хотите?
Один из солдат включил переводчик:
Повтори.
Ага… сейчас, - отреагировал доктор и, развернувшись на 180 градусов, двинулся в обратном направлении. Через какое-то время он добрался до двери, из которой вышел, и оттуда сразу донеслись звуки падающих приборов. Появившись вновь, доктор опять прошествовал от палаты до лаборатории, держа в руках уже две бутылки. Вручив одну из них ошалевшим солдатам, он с чрезвычайно таинственным видом прошептал:
Запасы… Медицина – такие возможности… Никому ни слова.
Охрана сменилась уже несколько раз, и все солдаты видели одно и то же: Леонард Маккой кругами бесцельно ходил по лазарету с бутылками в обеих руках, изредка показываясь клингонам и прелагая выпить. Не отличаясь живым воображением, те быстро перестали обращать на него внимание: что с ним, алкоголиком, сделается? А вот для самого «алкоголика» часы блужданий по своим законным владениям оказались, пожалуй, самым большим испытанием на терпение в жизни. Времени не было – и его надо было тянуть. Наконец, когда он намозолил глаза уже порядочному количеству «захватчиков», настала пора рисковать.

Райанн Миновски давно перестал думать о времени. Вообще перестал думать о чем-либо…кроме одного. Он не помнил, что с ним произошло, как упал около пульта управления транспортатором, как очнулся в кромешной темноте, как вспыхнул ярчайший свет, резанувший по глазам, а потом… Он был астронавтом и убежденным атеистом, хотя увлекался именно изучением религий Галактики. Теперь, сохрани он рассудок, он переменил бы взгляды: вокруг него был ад. День, два, неделю или час – он не знал. Вечность и боль, такая, о которой он не догадывался прежде. Единственный вопрос – почему? Он не понимал. Вначале. Потом стало неважно. Боль и темнота заполнили его, «Энтерпрайз» и Вселенную. Лишь в дальнем уголке мозга, как последняя зацепка за нормальный мир, был старый снимок. Анна, двоюродная сестренка двенадцати лет. Мелисса, любимая. Надежда. И все.

Зря вы упрямитесь, капитан Кирк. Жаль видеть ваши страдания, ваше сомнение: долг или совесть. Стоит вам пожелать, и я прикажу оставить мистера Миновски в покое. Или молчите дальше, придет и ваша очередь.
Капитан не ответил: в последнее время такой монолог стал для него привычным. Он тоже потерял счет часам. Тоже – как и Райанн Миновски на одном из вспомогательных экранов мостика. Долг и совесть, долг и совесть… Сколько он еще протянет? Вряд ли долго – слишком многое случилось за…такое короткое время. Коллак избрал верный путь: самого капитана не трогали, его синяки и ссадины даже начали подживать. Удар был – примитивней некуда: первого попавшегося члена команды вывели из комы эпсилона-3 и подключили к устройству, подающему неравномерные электрические импульсы прямо на нервные клетки. Капитану предоставили прекрасную возможности наблюдать.
Нет.
Протест возник неожиданно, а, может, так только показалось. «Нет. Мой корабль, моя команда. Мои друзья, один из которых мертв. Что угодно, но не Клинзай.» Благодаря сказавшейся выучке Кирк, моментально собравшись, стал припоминать обрывки услышанных им за прошедшее время разговоров. Скорость судна минимальная, ВОРП-двигатели отключились, значит «Энтерпрайз» пока в Нейтральной Зоне. Глаза капитана незаметно обежали сложнейшую аппаратуру, тончайшие компьютерные системы мостика… Вот где можно найти уязвимое место. Взгляд скользнул на скованные руки. Наручники – монолит, здесь ничего не поделаешь, одежда из мягкого материала, но… в кармане брюк должна быть… стоп, стоп… есть! Монета, точно такая, какие были в ходу на Земле в 2037 году. Он случайно нашел описание в старом файле древней библиотеки в пригороде Вашингтона, на «Энтерпрайзе» один из мичманов, кажется, Глейт, сделал по нему образец, зная страстное увлечение капитана антиквариатом. Он ведь так и носил ее в кармане, не мог собраться спрятать. Теперь. Самый уязвимый компьютер – навигационный («О, Боже, что сейчас с Павлом?»), туда и надо бить. Удача, что он стоит совсем рядом. «Короткое замыкание. Спок не одобрил бы: слишком банально. Хотя, если умер, пусть помалкивает со своей логикой.»
О, черт… - внезапно застонал Кирк, сделал «непроизвольный» шаг назад и рухнул спиной прямо на пульт Чекова. Медленно сползая на пол, он прикрыл глаза и на ощупь откинул крышку системного блока, загородив его собой. Чуть слышный звон, пара щелчков и… К нему подлетели двое солдат и сухопарый клингон. Ничего не происходило. Вдруг почувствовав, как приятно лежать с закрытыми глазами, он решил продолжать симулировать потерю сознания и отключился, успев услышать хладнокровное:
Это ненадолго, ничего…

Он очнулся в камере. От холода. Потом пришло одиночество и разочарование – не вышло, не получилось. И монетка попала… Обидно. Зашипела дверь.
Выходите, капитан.
Коридоры, каюты, палубы… Из-за поворота появился шатающийся человек в измятой форменной куртке. Взлохмаченные волосы, тусклые голубые глаза. Леонард Маккой неузнавающе уставился на остолбеневшего Кирка, отхлебнул из бутылки, подумал и наконец заплетающимся языком выговорил:
Джим… Выпить хочешь?
О, Господи, Боунз… - с чувством окончательного и бесповоротного предательства покачал головой Кирк. За что мне это?!
Ага, так, значит! - неожиданно разъярился доктор, и не успел капитан опомниться, как он уже лежал на палубе с гудящей от удара головой, а над ухом раздавались едва различимые, но от этого ничуть не менее язвительные слова:
Джим, приди в себя, Спок жив, бей сильнее, - и значительно громче и неразборчивей. - Трезвенник нашелся! Щас будешь покойн…
На тот момент мозг Кирка воспринял, к сожалению, только последние несколько слов. Когда его оторвали от доктора и увели, Маккой, постонав немножко для проформы, вскочил и, не теряя времени, двинулся в сторону эллинга для челноков. Одну из бутылок – с настоящим бренди – он на всякий случай прихватил с собой, ежесекундно подавляя жестокое желание попробовать ее содержимое. «Ну, Джим, за этот удар ты мне ответишь… Весь следующий год по два раза в неделю будешь полный медосмотр проходить…» - такие планы мести возникали в голове Маккоя, пока он, потирая синяк на скуле, по бесконечным лестницам поднимался на палубу 18.

Пашка Смирнов с Павлом Чековым уже довольно давно перебрасывались взглядами, отражающими гамму чувств от любопытства до ненависти, а Кристина Чэпел стреляла укоризненными карими глазками то в одного, то в другого. Затевать перепалку вслух никто не осмеливался, хотя все трое прекрасно понимали: взорвись сейчас в комнате небольшой снаряд, старший офицер и его таинственный собеседник вряд ли отреагируют.
…Наконец Иолас отыскал в программе ответ на странный запрос:
Пределы соответствия заложены в самой задаче, следовательно их на данный момент времени определяю я.
По каким конкретно пунктам ситуация на корабле не относится к вашей программе?
По одному из основных пунктов: отсутствие способных к действию членов экипажа.
Безотносительно к этому пункту, есть ли в исходных инструкциях какие-либо упоминания о вторжении на борт недружественной расы?
Ответ положительный. В случае захвата корабля должна быть задействована система самоуничтожения.
Так как вы являетесь самообучающимся интеллектом, ваши создатели предусмотрели промежуточные варианты, - это был не вопрос, а утверждение. - Таким образом…
Спок уже давно прекратил что-либо произносить вслух – все его переговоры велись исключительно на ментальном уровне, поэтому трое молодых людей в каюте невольно понемногу расслаблялись, переключая внимание на что-то поинтереснее неподвижного старшего офицера. Да, откровенно говоря, споры сверхкомпьютерщика со сверхкомпьютером тоже вряд ли бы их сильно заняли.
От нечего делать Чеков взглянул на экран ПК и застыл на месте не хуже вулканца, а потом принялся бешено стучать по клавиатуре, осторожно высвободив ее из-под пальцев своего командира.
Что там? - кивнул на монитор Пашка.
Данные с навигационного пульта, - отозвался штурман, забыв на время о взаимной ненависти. - Если я прав… а я прав… то «Энтерпрайз»… «Энтерпрайз»…
Ну? - подтолкнула его Кристина.
…потихоньку отклоняется от курса на Клинзай.
Ты уверен? - не поверила медсестра. - Чем же они там на мостике заняты, что не следят за приборами?
А они следят! - в восторге хлопнул ладонью по столу Павел. - И еще как следят! Только приборы-то ничего не фиксируют, понимаете? Пульт получил физическую команду уклона…
Физическую?
Механическую, прямо на аппаратуру, руками, как угодно! В общем, уклон идет в произвольном направлении, но регистрации этого не происходит, ясно? Это довольно опасно и считается крайней мерой.
Разве такое возможно?
Один прецедент есть, значит, возможно! О, да это наша собственная легенда, не хуже рассказов Скотти…
Мистер Чеков, во-первых, будьте добры говорить потише, во-вторых, верните мне клавиатуру.
«Интересно, сколько еще раз он будет встревать в самый неожиданный момент?» - мрачно поинтересовался у самого себя Пашка и развернулся на 180 градусов:
С возвращением вас, сэр.
Не время демонстрировать ваше чувство юмора, мистер Смирнов, - отверг предложение пошутить офицер по науке. - А вы, мистер Чеков, постарайтесь, чтобы следы вашего вмешательства в систему навигационного контроля впредь были не столь заметны.
Штурман послушно наклонил голову, но тончайшая вена прямо под кожей с правой стороны шеи – Пашка заметил – запульсировала чуть быстрее:
Есть, сэр!
Мистер Смирнов, вы недавно оказали «Энтерпрайзу» и его команде вторую неоценимую услугу…
Да?! - одновременно опешили Чеков и Пашка. - Правда? - это произнес уже только Пашка, штурман исподлобья смотрел на противоположную стену, избегая ультразвукового взгляда первого помощника.
Вы заставили проявить себя экспериментальную модель под рабочим названием Иолас 2000 Кей. Говоря упрощенно, это физико-кибернетический программно-матричный интеллект, основанный на действующих кристаллозондах сигма-фактора…
Э-э… сэр, а вы не могли бы опустить технологические подробности? - осмелился вставить Пашка. Медсестра и штурман всем своим видом демонстрировали избитую фразу:»Нас здесь нет и никогда не было.» Тем не менее, Спок оставил свои «упрощенные» выкладки и перешел к действительно существенной части:
Иолас Кей имеет собственную автономную систему связи и командования борткомпьютерами. После получения текущей информации он соответственно изменил свои прямые инструкции и сейчас является нашим союзником против незаконно вторгшихся на корабль существ.
Всеми компьютерами?! Вот это размах! - выразил общее мнение Чеков и, как настоящий навигатор, тут же поинтересовался: - Так это он корабль с курса сбил?
Нет, - вежливо ответил ему мягкий мужской голос. - Теоретически показания приборов верны и звездолет лежит на введенном курсе, а именно на звезду Клинзай. Практически же да, судно отклоняется от него на 7,2 х 10-24 долю градуса в стандартсекунду, отклонение произвольное, на 83,3 % вероятности случайное.
С-спасибо, - отозвался Чеков. - А что насчет связи с внешним миром?
К сожалению, предоставить вам прямой канал общения с Академией Звездного Флота выходит за пределы моих возможностей.
Образовалась пауза. Надежды троицы рухнули, когда зазвучал вулкански спокойный голос старшего офицера:
В инструкциях имеется упоминание об экстренной связи в чрезвычайной ситуации?
Да. Находящийся на стадии разработки направленный сигнал, вмонтированный в определенный участок внешнего корпуса звездолета, был отправлен сразу после появления на борту незарегистрированных существ. По моим подсчетам он достиг Штаба Звездного Флота 23 часа 18 минут назад.

С тайной надеждой адмирал Звездного Флота Объединенной Федерации Планет Пауль Гроссман в своем кабинете на Земле открыл пластиковую коробку, тихо радуясь, что рядом никого нет… и застонал, в очередной раз разочаровавшись во «Вселенской справедливости»: внутри лежали сложенный пластмассовый стакан, пакетик с темно-коричневым порошком и огромный, горячий, аппетитно пахнущий жареным мясом и свежим хлебом…гамбургер. Уныло посмотрев на сей скромный обед, адмирал вспомнил заботливые руки четырехлетней внучки и мрачно вгрызся в шедевр молодежной кулинарии. Конечно, молодежной такую еду назвать было трудно: ее потребляли люди от шестидесяти и младше, а иногда и старше, но вот в душе Гроссмана она отклика никак не находила. Хотя, с другой стороны, кто, кроме Ривы, вообще интересовался его обедами на службе?! Ох уж эта его служба, карьеру он себе сделал, но зато жизнь поломал, как и большинство высших чинов Звездного Флота. Когда он дослужился до звания капитана 2-го ранга («Боже, как давно это было!»), еще сохранялась иллюзия нормальной семьи, а потом исчезла и она. Вымерла, как и те плазматические «кошки», девятнадцать лет назад…
Сэр, у нас ЧП!!!
Полгамбургера полетело в сторону, шипящая черная жидкость полилась на новенький, последней модели голосовой модулятор. Техника выдержала, искры не посыпались, хотя на долю секунды Гроссман и испугался -– модулятор стоил солидных денег.
Полковник Бадри, ваше счастье, если у вас действительно ЧП!!
Индиец вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал:
Сэр, прошу прощения за вторжение, но Академия только что получила зашифрованное сообщение. Оно требует степени доступа конкретного человека: вас, адмирал. Название – «Иолас».
Машину, срочно. Вы со мной, - не стал терять времени Гроссман. Про себя Радж вздохнул с облегчением и выскочил из кабинета.
Пятый этаж, сэр, - уточнил полковник, когда они вместе вошли в Первый корпус Академии Звездного Флота. Лифты были заняты.
Пойдем так, - решил Пауль.
В деканате факультета прикладной нейропрограммистики господствовало внешнее спокойствие. На мониторе одного из приемопередатчиков в черной рамке стоял личный номер Гроссмана и слово «Иолас». И цифры 011, означающие сверхсрочность во всей организации. Адмирал набрал персональный код-идентификатор. Появился текст. Пробежав его глазами, он выпрямился и обратился к заместителю декана:
У вас есть связь с Правительством?
Да, конечно, сэр, проходите.
На экране один за другим возникали люди в форме и штатских костюмах. Наконец послышалось:
Соединяю вас с Президентом.
Стройная женщина с темными кудрявыми коротко подстриженными волосами и блестящими глазами вопросительно подняла брови.
Я прошу созвать экстренное заседание Парламента, госпожа Президент.
Приезжайте немедленно, адмирал, на это уйдет несколько часов, а я хочу знать подробности.

Ваше сообщение о захвате «Энтерпрайза», безусловно, интересно, но все же какова степень его достоверности, мистер Гроссман? - скептически наклонил голову сенатор Лафф.
Я ручаюсь за эту информацию.
Ваше ручательство – вряд ли достаточная основа для объявления войны Империи, как вы считаете, госпожа Президент?
Я считаю, компьютер врать не может, сенатор. Клингоны захватили звездолет класса «Конституция»! Неслыханно! И какой звездолет – легендарный «Энтерпрайз»! Капитан Кирк, гордость всего Флота – и вдруг отдает свой корабль! Каким образом это вообще могло случиться?!
Я знаю не больше вашего, госпожа Президент.
Знать - ваша обязанность, адмирал. Там кто-нибудь остался в живых?
Скажем так, я надеюсь на лучшее.
Хорошо, вызывайте председателя министерства Содружества Шеннона. Будем составлять текст ноты Императору, господа.
Через сутки по единому федеральному времени в Императорском дворце на Клинзае воцарился хаос: практически ночью были вызваны все члены Совета Императора, имеющие возможность в течение трех часов добраться до Главного Зала. Сверхсрочное заседание – такого ни разу не случалось, по меньшей мере, за два последних десятилетия!
Слухи и у людей, и у клингонов распространяются, как известно, с одинаковой скоростью, намного превышающей ускорение восьмой степени, поэтому причина быстро стала известна – официальная нота с Земли. О ее содержании, правда, пока никто не догадывался.
Ну что ж, мои воины, - натянуто улыбнулся Император, когда Зал относительно наполнился. - Вы в курсе дела. И сейчас я хочу спросить… какой идиот санкционировал захват крейсера федератов?! И почему этот идиот выбрал именно «Энтерпрайз» с Кирком?!
Эхо отзвучало, и по огромному помещению разлилась гробовая тишина. Никто не встал и не признался. Самым интересным было то, что никто действительно ничего не знал. Хотя по достоинству иронию ситуации и не оценили.
Еще через четыре часа по дипсвязи в столицу Федерации было доставлено ответное послание, возвещавшее о глубоком сочувствии Империи Клингон и Императора лично по поводу исчезновения звездолета Флота, но отрицавшее какое-либо участие правительства в санкционировании данной акции. Все это Президенту перевел с дипломатического языка один из помощников Шеннона, в то время как сам он составлял очередное сообщение. Вздохнув, Президент сузила глаза:
Значит, не приказывали. Даже если это правда, в чем я лично сомневаюсь, захват произошел. Кем бы не были эти клингоны, они граждане своего государства, и государство несет ответственность за их действия. А я несу ответственность за команду «Энтерпрайза» и не хочу, чтобы до следующих выборов журналисты подкарауливали мою семью с вопросом, куда девался их ненаглядный капитан Джеймс Кирк. Мистер Дрейк, - обернулась она к Командующему Звездным Флотом, - начинайте стягивать к ним корабли.
Но это агрессия!
Это ответ на агрессию. Первый выстрел будет не наш, успокойтесь, но не тяните время. Самое большее, что я могу позволить - сутки.

Крас уже давно находился на грани между сном и бодрствованием. Официально его пост, конечно, назывался ответственным и состоял в охране самого большого помещения на корабле. Неофициально… неофициально же он с самого начала этой безумной операции превратился в место ссылки и отдыха: охранять надо было 425 покойников… Вернее, почти покойников, лениво поправил мысль Крас и собирался хорошенько отоспаться, как вдруг услышал какой-то непонятный шум из-за стоящего в стороне от света челнока. Недолго думая, клингон выхватил фазер и отправился на проверку местности. Шорох повторился. Еще шаг, еще…
Боже, какой примитив! - не таясь, воскликнул доктор Маккой и изо всех сил шарахнул небьющейся бутылкой с бренди по лишенной воображения голове клингона. Бутылка разлетелась вдребезги, охранник развернулся на 180 градусов, выстрелил для очистки совести в произвольном направлении и рухнул на палубу эллинга.
Вот так, больше не будешь брезговать, - прокомментировал происшедшее Маккой . - Пить они не будут, дисциплина у них. Ха! Скотти!!! - заорал он через минуту. Конструкции поглотили звук, не осталось даже эха. Холод внешнего вакуума пробрал Боунза до костей: вся команда, все те, кого он каждый день видел, с кем мимолетом здоровался и прощался, находились здесь. Пробираясь между лежащими вповалку людьми, врач пытался отыскать среди них самого нужного сейчас – главного инженера. Лица, лица, мужские, женские, закрытые глаза, застывшие белые губы… Не удержавшись, он включил предусмотрительно взятый из лазарета сканер и одним движением обвел половину эллинга. На мгновение сердце остановилось: показания были почти на нулях, почти… Экипаж был в глубоком анабиозе.
Он чуть не пропустил шотландца. Господи, побудь еще с нами, а? Пожалуйста… Сделав укол, доктор отбросил выдохшийся инъектор в сторону и сел прямо на пол, облокотившись на ближайшую стену. Внезапно у него закружилась голова, он прикрыл глаза и почувствовал наконец, что дико устал. «Не сейчас, - боролись где-то внутри сон и совесть, - не сейчас, времени мало…»
Доктор! - выдернул Маккоя из дремоты громкий голос Скотта.
Монтгомери, как вы себя чувствуете?
Более или менее. Что происходит? - оглянулся по сторонам инженер. - Господи…
Вот именно, мистер Скотт. Все, что вы скажете и спросите, я знаю минут на сорок вперед, поэтому отвечаю сразу: все объяснения потом. Наша первая задача – изменить курс «Энтерпрайза» так, чтобы на мостике об этом не знали.
Ладно, сделаю. А зачем?
Домой вернуться хотите? Вот и я хочу, у моей дочки свадьба скоро.
Серьезно? Поздравляю! - обрадовался Скотти. - Я приглашен? Доктор, что у вас с глазами?
Неважно, пойдемте в двигательный отсек, по дороге еще поговорим.

Предлагаю действовать по испытанному принципу «разделяй и властвуй».
Конкретнее, пожалуйста, мистер Смирнов.
Пожалуйста, сэр. Мисс Чэпел берет на себя профессиональные обязанности – лечение команды. Вы – так сказать, теоретическо-организационную часть и общий контроль. А мы со штурманом – практикум.
И в чем же заключается этот практикум?
О, это доставит вам удовольствие: в непосредственном устранении ваших ненаглядных клингонов.
Насчет удовольствия ты, пожалуй, прав.

Послышалось шипение приближающегося турболифта. Спустя секунду, двери разъехались и на мостике появился очередной клингон. Само по себе это событие ничего особенно не значило: солдат здесь и так была целая куча. Новоприбывший направился прямо к Кодаву:
Мой господин?
Разве уже пришло время смены караулов? - мрачно повернулся к нему капитан.
Нет, мой господин. Произошло событие чрезвычайной важности.
Такой, что оно оторвало тебя от поста? Твой напарник сейчас там?
Нет, мой господин, его нет на посту…
За это полагается смертная казнь, и, не сомневайся…
Погодите, капитан, - остановил его прислушивающийся к разговору Коллак. - В чем дело?
Нам явила свой образ великая Синея, Императрица Темных Сил Космоса.
Что??? - перехватило дыхание у весьма и весьма религиозного Кодава. - Сама?..
Императрица приказала передать вам, что вы вторглись в ее владения и нет за это пощады. Она забрала с собой моего товарища.
Как именно великая богиня явила тебе свой лик? - дипломатично перебил его Коллак.
Мы стояли на посту. Вдруг отключилось освещение, но осталась аварийная подсветка. И мы увидели ее. Она была в страшном гневе, ее глаза излучали энергию двадцати лазеров. Она обратила свой взор на меня и сказала, что я буду ее речью, а другого она забирает как дань за свои владения. Потом она исчезла в огромной сфере ослепительного света…
Это разрушает все мои планы, - занервничал Кодав. - Если это правда..
Мой господин, клянусь, это правда!
…то сейчас нам особенно важно получить от Джеймса Кирка пароль борткомпьютера, - ловко перехватил инициативу ученый и обернулся к охранникам. - Приведите сюда капитана и начальника медицинской службы.
Капитан, мне надоело ваше упрямство, - проговорил он через пять минут. - Мне нужны оба пароля. Немедленно.
Последовала пауза.
Или вы называете эти девять символов, или ваш лейтенант умирает, а его место занимает Леонард Маккой. Ну?
Ненавижу пьяных людей, - отрешенно глядя перед собой, произнес Кирк. - ВМ78Р*42С. Будьте вы прокляты.
Мой господин, никто не знает, где начальник медицинской службы, - вставил неизвестно откуда взявшийся клингон.
Идиот, - спокойно отреагировал Коллак. - Но это уже ничего не значит.

Мистер Зулу? Хикару? - довольно четко расслышал рулевой и, сделав над собой усилие, открыл глаза:
Доброе утро, мисс Чэпел. А… - дальше продолжить он не сумел. Эллинг в последнее время использовался явно не по назначению.
Слушайте, мистер Зулу. Сейчас я ничего объяснять не буду, иначе просто потеряю голос. Берите инъектор, ампулы и приступайте.
К чему именно? К уколам?!
Конечно, чего вы так испугались? Это совсем не сложно, смотрите.
Тонкие пальчики медсестры молниеносно открыли верхнюю крышку прибора, вставили туда пять длинных ампул с бесцветной жидкостью, пробежались по каким-то кнопочкам… Рулевой нервно сглотнул:
А, может, я лучше вам объясню систему координат Айриш-Кенца? Это тоже совсем не сложно.
Нет времени. Вы должны только приложить к локтю пациента вот этот край и надавить сюда. Пока разбудите человек семь, и я столько же, но больше антидота у меня нет. Выбирайте проверенных людей и постарайтесь найти мистера Скотта. Вперед!
Она развернулась и отошла в другой конец эллинга. Зулу посмотрел на нее, на инъектор, пожал плечами и стал оглядываться в поисках Ухуры.

Последующие сутки стали для Кодава испытанием всей его жизни, или, по крайней мере, он так думал. Потрясенные рядовые по одиночке покидали посты и дежурства и с благоговейным ужасом рассказывали об очередной встрече с тем или иным богом из сонма Темных Сил Космоса. Причем каждый раз очередной бог или богиня как дань за личную территорию забирали с собой одного из солдат, никто из которых найден не был. Самой ощутимой потерей такого рода стал Коллак.

Пашка Смирнов закончил связывать очередного клингона и, растирая онемевшие от напряжения пальцы, оглядел результаты своих трудов. Вдоль стены рядком лежало уже не меньше восемнадцати инопланетян, так напугавших его вначале, скоро ожидалось прибавление. «Хватит, пусть теперь Чеков с ними возится» - подумал Пашка. Дверь в палату, вернее, во временную камеру, с грохотом распахнулась и на пороге появился сухощавый клингон со связанными за спиной руками, казавшийся на фоне высокого статного штурмана еще суше и злее.
Все, теперь моя очередь, - с ходу заявил ему Пашка.
В смысле? - не понял его напарник. - Этот рейд был, по-моему, самым удачным: если не ошибаюсь, именно он, - Чеков махнул рукой в сторону неподвижного Коллака, - стоял около капитана, когда я-а-а…
Заглянул на мостик?
Точно. Что-то мне подсказывает, с этого момента дело пойдет быстрее.
Я согласен, но очередь тут сидеть все равно твоя, - и Пашка, не дождавшись ответа, вылетел из палаты.
Эй!.. - больше штурман сказать ничего не успел. - Ну ладно, так и быть.

Мистер Спок, меня беспокоит, что мы так и не нашли ни мистера Скотта, ни доктора.
Мисс Чэпел, хотя «Энтерпрайз» и большой корабль, но он находится в открытом космосе, и исчезнуть с него логически невозможно.
В таком случае, куда же девался Леон… доктор Маккой?! Мы оставили его в лазарете, он должен был быть там!
Зная характер доктора, можно с большой долей вероятности предположить, что он где-нибудь мирно спит. Ведь вы, кажется, не обнаружили в палате спиртного, которое там было раньше?
Нет…

Мой господин, корабль сбился с курса!
Что???
Только что стало известно: «Энтерпрайз» отклонился от направления на Клинзай на несколько градусов!
Как это допустили?!
Капитан Кодав, все данные компьютеров подтверждают, что мы идем прежним курсом, но визуальное наблюдение говорит о противоположном.
Так исправляйте!!
Невозможно – по всем компьютерам курс верный.

Госпожа Президент, докладывают из Штаба: к заданной точке Нейтральной Зоны приближаются три крейсера класса «Конституция», 10 крейсеров второго и 18 – третьего ранга, а также межзвездные фрегаты, разведывательные и вспомогательные корабли. Они будут там через 30 часов.
Хорошо. Еще раз передайте всем капитанам, чтобы ни в коем случае не открывали огонь без спецприказа. Есть какие-нибудь движения у клингонов?
По дипломатическим каналам идут официальные переговоры об улаживании инцидента. Правительство продолжает придерживаться версии…
Секретаря прервал тихий звонок телефона в кармане Президента. Извинившись, она отошла, но кабинет был не настолько большим, чтобы Секретарь не расслышал отдельные ее реплики.
Да, милый… У меня все нормально, да… как Слава? Славик, золотце мое, все в порядке? Как в школе?… Что с математикой?.. Я так и знала, ты меня уже не удивляешь. Учителя еще не устали рисовать твои пятерки? Вы там с папой не балуйтесь, ладно?... И пообедать не забудьте… дома, конечно… Я сегодня не приду, много дел… нет, ничего необычного. Целую тебя, солнышко, привет папе и Шелли. Пока.
Пожалуйста, продолжайте, - через секунду кивнула она Секретарю. Тот понимающе улыбнулся:
Правительство Клингона придерживается прежней версии о своей неосведомленности, но, тем не менее, по последним данным разведки многие их корабли также изменили курс.
Я очень удивилась бы, не сделай они этого, - сжала губы Президент. - Конфликта быть не должно. Связи с «Энтерпрайзом» нет?
Адмирал Гроссман пытается установить ее с борта эсминца «Маджестик».

Леонард Маккой с плохо скрытым удовольствием потянулся:
Вот так, Монтгомери, и обстоят наши общие дела.
Да-а-а…
Это, разумеется, верно, но все не столь безнадежно, особенно с вашей помощью. Вы сумели столковаться с маневровыми двигателями?
Обижаете, доктор. Первое: огромная удача, что клингоны не включили ВОРП-двигатели, иначе я вообще ничего бы не сделал. Второе: через пару часов, не раньше, корабль зависнет, и никакая сила не сдвинет его с места, за исключением, конечно, приказа законного капитана, который, как известно, для нас с вами священен…
А направление? «Энтерпрайз» уже, кажется, рядом с границей.
Третье: направление я изменил, но это было бессмысленно.
Почему?!
Потому что оно уже было изменено до моего вмешательства.
Ну, точно – или Джим, или подпольщики. Мистер Скотт, мы вроде бы все сделали. Выпить хотите?
Вы, доктор Маккой, в чем-то гений.
До Спока это, к сожалению, еще не дошло.

Итак, вы все в курсе того, что произошло на корабле, и должны представлять себе сложившуюся ситуацию. Основная задача – в кратчайшие сроки нейтрализовать клингонов и сообщить о происшедшем в Штаб Звездного Флота. Для этого необходимо прежде всего взять под контроль капитанский мостик и двигательный отсек. Количество личного состава оставляет желать лучшего, так как начальник медицинской службы найден не был, а к необходимым для создания антидота эпсилона-4 веществам мисс Чэпел не имеет профессионального доступа…
А вы услугами переводчика пользоваться не пробовали? - тихонько поинтересовался Пашка у штурмана, сидящего рядом с ним на каком-то высоком ненадежном столе в одной из лабораторий лазарета, превращенной в конференц-зал. - Я половину его оборотов понять не успеваю.
Подожди, пока он не перейдет на свою территорию – научные исследования. Нам еще везет, мы люди маленькие, а каково тем, кого он сам хочет запутать… доктору, например? Капитана Кирка на 30 процентов уважают за то, что он всегда понимает, о чем говорит мистер Спок…
Я прошу тишины в аудитории!
Простите, сэр! - соскочил Чеков, отдавая честь, крышка стола треснула, Пашкин край прогнулся, и он боком грохнулся на пол с высоты метра полтора. Все обернулись. Штурман открыл рот. Старший офицер поднял бровь.
П-плохой человек, - по-русски процедил Пашка и встал. - Извините за шум, мистер Спок.
Они снова уселись, и Чеков явно против воли пробормотал:
Извини… -его собеседник залился беззвучным смехом. - Хватит корчить рожи, реликт.
…Также не был найден среди жертв эпсилона-3 главный инженер Скотт. Именно он сейчас самый важный для «Энтерпрайза» специалист, поэтому его поиски займут значительную часть личного состава…
Внимание! - во второй раз остановили монолог Спока. - Внимание, пожалуйста.
Говорит ИИ Иолас-Кей, - быстро пояснил он.
Разве он не под шлюзом? - шепнул Пашка. Навигатор снисходительно улыбнулся:
Привыкай, реликтик – компьютеры.
Не такой уж я и реликтик!
Такой. Ты слушай лучше.
Поступила новая информация, - говорил голос из динамика. - Маневровые двигатели остановлены и с мостика больше не контролируются. В пределах зоны дальнего наблюдения показались многочисленные корабли Звездного Флота и Флота Империи Клингон. На капитанском мостике обнаружены признаки паники.
Действовать надо немедленно, мистер Спок! - вскочил со своего места Зулу. - Восстановить контроль над фазерами и… - он замолчал на полуслове, глядя куда-то за спину старшего офицера.
А он-то что здесь делает? - растерянно проговорил кто-то справа. Спок обернулся. На пороге, цепляясь обеими руками за стену, стоял Джеймс Кирк.
Все уже…да? - обведя невидящим взглядом лабораторию, прошептал он и рухнул прямо в объятия своего первого помощника.

Нет, доктор Маккой, самогон – вещь, конечно, неплохая, но бренди все-таки лучше.
Слушайте, мистер Скотт, когда ко мне шел тот охранник, у меня было не так-то много времени размышлять, чем его бить. И потом, про самогонный аппарат Макконелл вспомнил тоже я, - Лиза Макконел была помощницей инженера.
Двигательный отсек заполнило ленивое молчание.
Интересно, наши друзья уже заметили, что нас нет? - нарушил его Скотти.
Смотря кто: два Павла и Кристина, скорее всего, да, а вот тот ушастый кролик – нет. Я прямо вижу перед собой его физиономию:»Нельзя позволять привязанностям взять верх над долгом, когда корабль в опасности.» Пойду проверю вашу машину. Еще взорвется, чего доброго… - поднялся с пола доктор.
Она не моя, и механизм абсолютно безопасен! - крикнул ему вслед Скотти, но вставать не стал.
Самогонный аппарат – один из вечных атрибутов цивилизации, вроде колеса, – действительно был в полном порядке. На всякий случай Маккой осмотрел его со всех сторон и налил спирт в бутылку, еще сохранившую слабый запах медицинской химии.
Руки вверх, - остановил его металлический голос из переводчика.
Он поднял руки, предварительно сделав приличный глоток, и хрипло осведомился у его владельца:
Выпить хочешь?
Клингон опустил оружие. За его спиной возник инженер. Боунз предупреждающе мотнул ему головой:»Исчезните!» Тот пожал плечами и отступил за какую-то установку. Спустя некоторое время переводчик и жуткий фазер перешли в собственность доктора, а бутылка, сначала первая, а затем и вторая – солдата. Озадаченный и слегка раздраженный Скотт ждал своей очереди. Наконец собеседник доктора встал и, мягко выражаясь, нетвердой походкой ушел восвояси. Инженер выскочил навстречу врачу:
Чем вы с ним занимались?!
Как - чем? Пили, конечно! Это самый действенный способ заставить дурака действовать, вы не знали? Причем тебе на пользу.
И что же он предположительно будет делать?
Устраивать бунт, я надеюсь, - довольно ухмыльнулся Маккой. - А нам пора проведать наших сообщников. Пойдемте в лазарет, обрадуем Спока… пусть подавится своей антиалкогольной политикой.

Капитан, почему они все-таки вас выпустили?
Насколько я понял из слов Кодава, потому что Синея разгневана, духи «Энтерпрайза» разозлены, а успокоить их могу только я. Правда, не уверен, правильно ли я его понял.
Пашка Смирнов в восторге ударил одной ладонью об другую:
Еще бы, сэр! Конечно, правильно. Значит эта идея сработала намного лучше, чем задумывалось!
А в чем она, собственно, заключалась?
Благодаря помощи Кристины Чэпел Кирк пришел в себя довольно быстро. Едва он оказался в состоянии слушать, Спок вкратце пересказал ему события, произошедшие на корабле за время его заключения несмотря на слабые протесты медсестры, не осмеливающейся в отличие от Маккоя приказывать капитану или старшему офицеру.
Да ничего особенного и не было, - немного смутился Пашка. - Просто в определенный момент я подумал, что, имея такого союзника, как суперкомпьютер, грех не воспользоваться этим преимуществом. Я попросил рассказать мне про этих клингонов: раньше ведь я с ними не встречался. Мне помог штурман…
Серьезно?-не удержался капитан, исподтишка бросив взгляд на Чекова.
…и я наткнулся на их пантеон. По правде говоря, шанс был маленький – ну кто сейчас верит в целую кучу злых богов? В общем, Иолас вместе с мистером Споком засекали пары солдат, и создавали голограмму какого-нибудь бога. И, вы знаете, подействовало! И здорово подействовало! Мы со штурманом без проблем обезвредили половину всей этой компании, они дожидаются своей очереди в одной из палат. Кроме рядовых, попалась пара офицеров и один в гражданском. После него дело пошло еще быстрее, а потом появились вы.
С минуту капитан молчал.
Этот в гражданском – некто Коллак, научный консультант Кодава. Сам-то он дурак дураком, но Коллак – его мозговой центр, он не поддался бы на ваши розыгрыши. Поэтому меня и выпустили так скоро: капитан верит в духов Космоса, верит искренне и глубоко. Нам всем крупно повезло, два Павла, - улыбнулся он.
Должно же везение когда-нибудь начаться,сэр!.. - жизнерадостно воскликнул Пашка и осекся. Члены экипажа замерли: за переборкой раздавались приглушенные шаги. Зулу с Чеховым моментально заняли места по обе стороны двери. Шаги, словно раздумывая, идти ли дальше, стихли, дверь раскрылась…
Спок! - ворвался в палату Леонард Маккой. - А, и ты здесь, Джим. Очень хорошо. Собирайтесь и не говорите потом, что я не гений.
Насколько я помню, я такого никогда и не говорил, - отозвался Кирк. - Где ты был?
В двигательном отсеке, вместе со Скоттом…
А они его ищут.
…но не в этом суть. Гарантировать не могу, но, может быть, у клингонов на мостике скоро будет столько дел, что они не обратят на вас внимания, даже если вы заявитесь туда всей компанией…сколько вас, кстати?
И откуда у вас эти сведения? - возможно дипломатичнее поинтересовался старший офицер.
А тебе не все равно? – почти нахально улыбнулся доктор. - Пошли!

Члены маленькой группы рассредоточились вокруг капитанского мостика, затаившись в им одним известных местах: шахтах запасных турболифтов, коридорчиках, вентиляционных трубах и еще Бог знает где. Связь, о которой до последней секунды беспокоился Спок, взяли на себя Иолас-Кей и Ухура: подключившись к экранам мостика, она предоставила капитану возможность наблюдать за происходящим с любой удобной для него точки. Слегка нервничая, Кирк, Маккой, Скотти и Спок - к последнему это, конечно, не относилось – заняли свою начальственную позицию на палубе уровнем ниже центра управления, рядом с главным турболифтом. Изображение наладилось, и капитан с ужасом узнал свой мостик, как и в момент его пробуждения заполненный клингоновскими солдатами.
Эй, Джим, очнись, ты нам здесь нужен, - вывел его из ступора голос Боунза Маккоя. Кирк глубоко вздохнул и сконцентрировался – подчиненным не надлежало видеть его слабость или, того хуже, ранимость.
Между тем, минуты капали, а ситуация на экране не менялась. По лицу первого помощника ничего нельзя было прочесть, но капитан почти физически чувствовал, как нарастает его скептицизм. Хотя терпение самого Кирка тоже было не безгранично, он пока находил в себе силы ждать… в отличие от Спока. Редкая ситуация.
Доктор Маккой, не кажется ли вам, что пришло время сказать нам, на каком основании вы затеяли эту операцию?
Может, и пришло, - не вникая в смысл слов, ответил врач:»Неужели я настолько плохой психолог? Где он только шляется…»
Мистер Маккой, - более настойчиво повторил вулканец, - я вынужден…
Спок, пока я это разрешаю, он будет ставить на моем корабле любые опыты… посмотри на мостик, - остановил его капитан.
Внезапно весь центр управления, вернее, его нижний уровень, где располагалось кресло командира, словно распался: относительную дисциплину сменила некоторая неразбериха, через десяток секунд превратившаяся в откровенный хаос.
Вуаля! - в восторге щелкнул пальцами доктор. - Джентльмены, вы имеете счастье наблюдать уникальный эксперимент: самогон плюс клингон равно бунт на захваченном судне! Джим, чего ты ждешь?
Он мог бы этого и не говорить: едва выделив источник беспорядка, Кирк скомандовал:»Вперед!» и в натуральную драку на мостике включились еще семнадцать человек. С сожалением расставшись с монитором и даже не вспомнив про троих помощников, капитан влетел в турболифт и через полминуты был в рубке «Энтерпрайза». Чувствуя себя Наполеоном при Ватерлоо, он по-хозяйски окинул взглядом поле битвы, определил себе цель и ринулся в гущу событий. Тем временем кабина исчезла, а когда двери разъехались во второй раз, в ней стояли Спок, Маккой и Скотт, забытые капитаном на предыдущем уровне. Старший офицер, зафиксировав основные точки сражения, невозмутимо вышагнул из турболифта и, осторожно обойдя сражающихся, двинулся к своей консоли. Инженер не долго думая присоединился к побоищу, а доктор выскользнул из лифта и вдоль стеночки попытался уйти из опасной зоны, размышляя по дороге, останется ли от мостика через полчаса хоть что-нибудь или нет. Выстрелов пока слышно не было: видимо, сыграл роль фактор неожиданности, но вот восторженные вопли вперемешку со звоном, треском и скрежетом миллионной техники в противовес логике слышались все громче. «А заштопывать их всех мне» - без особой радости подумал Маккой и посмотрел направо, туда, где Спок методично нажимал клавиши панели связи, один за другим разбивая спешные коды захватчиков. Неожиданно доктор ощутил на левой щеке чье-то очень знакомо воняющее перегаром дыхание и инстинктивно успел на несколько сантиметров поднять голову. Только потом он понял, что этот инстинкт спас ему жизнь: страшный удар, пришедшийся в скулу вместо виска, отбросил его вперед, прямо под ноги вулканцу. Тот, не отрываясь от работы, нагнулся и безо всяких усилий одной рукой поднял Маккоя с пола.
Боже, я пришел не убивать, а лечить, почему кого-нибудь это всегда не устраивает?! - на одном дыхании простонал он, начиная ощущать боль от удара. Тем временем его обидчик решил завершить начатое и двинулся к ним. В голове у Боунза гремели взрывы, он побледнел и отступил назад. На его глазах Спок, на секунду оторвавшись от пульта, обернулся к клингону… Дальше наступила ночь. Животный страх затопил сознание врача, но где-то в уголке мозга родился слабый автоматический диагноз:»Ослепление в результате черепно-мозговой травмы и предварительного вмешательства в высшую нервную деятельность.»
Через минуту день вернулся. Офицер по науке по-прежнему стучал по клавишам, а клингон тихо лежал в сторонке… очень тихо. «Хоть какая польза от него есть, не зря лекарства тратил, – взяла свое привычка к иронии. – Сотрясение остатков мозга, сто процентов.» Доктор снова опустился на пол.
Говорит адмирал Пауль Гроссман, вызываю «Энтерпрайз», «Энтерпрайз», ответьте, «Энтерпрайз», ответьте… - раздалось над его ухом. Маккой подпрыгнул и взвыл от возмущения. Спок стоял возле кресла Ухуры, сосредоточенно щелкая тумблерами:
«Энтерпрайз» на связи, адмирал Гроссман, у передатчика…
Спок! - перебил его изумленный голос. - Мы уже не надеялись! Слава Богу, вы живы! Ситуация под контролем? Что с Кирком?
Сэр, сейчас я не могу описать вам все обстоятельства, так как на мостике идет бой. По результатам сканирования я заключаю, что в этом секторе находится часть флотов Федерации и Империи Клингон. Орудия на кораблях готовы открыть огонь. Правильным ли будет мое предположение, что причина этого – «Энтерпрайз»?
Все верно, Спок. Вы не отвечали на запросы и…
Адмирал, нам нужен час, чтобы уладить проблему. В силах ли вы обеспечить нам это время?
Думаю, да, но…
Благодарю вас, конец связи.
Что за непочтительность – обрывать адмирала на середине предложения, - укорил старшего офицера Маккой и аккуратно обошел начинающее стихать сражение, уклонившись от летящего в его сторону предмета. – Я в лазарет за аптечкой. К моему возвращению кончайте здесь, ясно? - крикнул он, и, прежде чем Спок успел ответить, турболифт со свистом уехал.

Вернувшись вместе с Кристиной Чэпел, доктор увидел, что его указание выполнено: раскрасневшиеся, возбужденные и слегка побитые члены экипажа вручную перетаскивали своих неподвижных противников к турболифту, причем к некоторым их них явно приложил руку офицер по науке, иначе, рассудил Маккой, все бы не закончилось так быстро. Оглядевшись, он подошел к единственному тяжелораненому, который сидел на полу в стороне от суеты и пытался зажать рукой кровоточащее плечо. Плотная бордовая жидкость капала на его рваный комбинезон техника и на палубу, распространяя вокруг специфический острый запах.
Мистер Ибаррури, вы, как я вижу, отличились, - произнес Маккой и опустился на колени, раскрывая свой чемоданчик. Черные глаза невероятно красивого испанца блеснули, но улыбнуться он не сумел. - Почему это вы оказались единственным. кого ударили ритуальным кинжалом? Ничего-ничего, все нормально, скоро опять будете очаровывать хорошеньких лейтенантов и мичманов противоположного пола…
Боунз!
Джим, если я тебе нужен, иди сюда, - не оборачиваясь, ответил врач. Сведенные мышцы юноши наконец расслабились, и он обеспокоенно взглянул вокруг:
Доктор, а где остальные?
В эллинге, Рикардо.
Нет, его там нет, - отчего-то заволновался мичман. - Значит, он где-нибудь еще…
О ком ты, Рико? - успокаивая его, спросил Маккой.
О Райанне… Райанне Миновски…
Боже! - воскликнул подошедший было капитан и бросился к турболифту. Махнув медсестре, Боунз побежал за Кирком и втиснулся в закрывающиеся двери:
Джим, имей совесть, я устал догонять всех подряд. Что с этим Миновски?
Капитан дикими глазами посмотрел на друга:
Боунз, Коллак использовал его как средство давления на меня. А я забыл… Если он… я себе не прощу.
Маккой сглотнул: он более чем хорошо представлял себе «средства давления» клингонов. Лейтенанта они нашли в одной из тюремных камер. Кирк рванул провода. Врач поспешно провел сканером вдоль безжизненного тела. Капитан ждал его приговора. Страх нельзя было выпускать, нельзя, ведь все почти кончилось…
Джим, в лазарет, срочно. Санитаров нет, так что придется самим.
В медотсеке капитан как сумел помог доктору настроить аппаратуру и ушел на мостик.

«Энтерпрайз», стряхнув с себя мрачную тягучую тишину, погрузился в бурную деятельность. Переправив клингонов с мостика к их собратьям в импровизированной камере, люди приступили к делам, которых обнаружилось великое множество, и на первом месте в этом списке стояла помощь погруженной в анабиоз команде. Обязанности распределились быстро: Кирк, Спок, Зулу, Ухура, Чеков и один из мичманов остались на мостике налаживать управление; Скотти с двумя помощниками умчался в инженерный отсек приводить в порядок свои драгоценные двигатели; Маккой с Кристиной занялись изготовлением эпсилона-4, а все остальные, и в том числе Павел Смирнов, в эллинге «оживляли» экипаж.
По прошествии обещанного Гроссманом часа капитан попросил Ухуру соединить его с клингоновским флагманом. Связь была установлена моментально, и на экране появилось изображение, которое Кирк узнал без труда: флот возглавлял сам Император. Капитан вытянулся по стойке «смирно» и старательно отдал честь:
«Энтерпрайз» от лица Федерации приветствует вас, сэр!
Откровенно говоря, Кирк, ваши приветствия мне абсолютно не интересны, - английский Императора был превосходен. - Вы в курсе, что поставили вашу Федерацию на грань войны?
Нет, сэр! Пожалуйста, назовите хотя бы одну причину такого исхода?
Что он несет? - пробормотал адмирал, слушающий переговоры на «Маджестике».
На борту вашего корабля в плену мои подданные – это достаточная причина! - рявкнул собеседник Кирка. В ответ капитан широко раскрыл глаза, демонстрируя крайнюю степень удивления:
Кто сказал вам такую чушь?!
Повисло молчание, прерванное взрывом:
Это ясно без слов, Кирк!! И не пытайтесь…
Ни в коем случае, сэр. Но ваши обвинения в наш адрес совершенно безосновательны, если только не допустить, что они самовольно, в нарушение всех пунктов Органианского мирного договора проникли с оружием на борт судна Федерации.
Джеймс, если дело выгорит, получишь повышение, - промурлыкал на «Маджестике» Пауль (он знал, что Кирк никогда не согласится его принять). Капитан, не дождавшись ответа на свою реплику, продолжил:
В противном же случае мирная делегация Империи Клингон, приглашенная на «Энтерпрайз» для обмена некоторыми сведениями научного характера будет сейчас же в полном составе возвращена на ваш корабль… не так ли, мистер Скотт?
Так точно, командир. Делегаты готовы к перемещению, управимся в один заход, - ответил инженер из транспортационной комнаты. Кирк вновь взглянул на клингона:
Еще что-нибудь, сэр?
Нет, капитан. Недоразумение улажено. Флот будет немедленно уведен из данного сектора Нейтральной Зоны.
Есть! - воскликнул, поворачиваясь к полковнику Бадри, Гроссман.
Замечательно. Счастливого вам пути домой, - позволил себе сладенько улыбнуться Кирк и отключил связь. - Ну вот, леди и джентльмены, мы в очередной раз уберегли Галактику от войны. Спок, примите управление. Я хочу попрощаться с… делегацией.
Он успел в транспортный отсек как раз вовремя: все платформы уже были заняты неудачливыми захватчиками. Кирк глазами нашел сухопарого ученого и подошел к нему:
Знаете, что интереснее всего, Коллак? Вы никогда не получили бы того, зачем пришли сюда.
Клингон чуть напрягся.
Информации, столь нужной вам, не было в компьютере «Энтерпрайза», - быстро заговорил капитан, - это был с моей стороны чистейший блеф. Именно на случай вроде этого мы и находились здесь, растрезвонив о том, что Спок занимается разработками. Кстати, он жив: можете забыть мое обещание лично убить вас. Настоящие данные находятся на частной космической яхте далеко-далеко отсюда, а все, что вы выудили бы, погубив четыре с половиной сотни человек, - это заметки моего главного инженера об увеличении мощности двигателей… на полпроцента!
Примите мои поздравления, капитан, - презрительно сузил глаза Коллак. - Случайность была не в нашу пользу. Вспоминайте меня…
Активируй, Скотти!
Платформы опустели. Кирк, не обративший на последнюю реплику клингона никакого внимания, тяжело задышал, облокотился на ближайшую стену и закрыл глаза: »Райанн, живи, пожалуйста, живи, иначе все бесполезно…»
Скотти, если вы здесь закончили, не поможете в эллинге? - не разжимая век, проговорил он. Инженер кивнул, и троица исчезла. Из прострации капитана, как всегда, выдернул голос Маккоя:
Джим, тебя требует начальство. Джим..?
Все хорошо, Боунз, сейчас поднимусь. Теперь все хорошо…
Доктор согласно наклонил голову.

Оставленный без негласного покровительства штурмана Пашка заскучал. Не в смысле безделья, конечно, - дел было более чем достаточно - а морально. Как ни странно, размышлял он, делая инъекции, с Чековым они помирились, стоило им только чуть-чуть поработать вместе. Странная реакция навигатора на его присутствие и раньше удивляла Пашку, но по-настоящему он изумился, когда обнаружил, что Чеков начинает относиться к нему как к… младшему товарищу, хотя сам вряд ли был старше капитана «Дарвина». Вскоре, правда, сил на размышление уже не осталось, а его движения начали приобретать механический характер. В один воистину прекрасный момент Пашка попался на глаза докторам. «Завод кончился» - фыркнул Маккой, а Кристина взяла его за руку, и вдруг он очутился в какой-то каюте. Сфокусировав зрение на койке, он сделал несколько шагов, сел и заснул прежде, чем его голова коснулась подушки.
Разбудила его тишина. В коридоре за дверью больше не ходили люди, шум техники сошел на едва заметный гул. Пашка, не открывая глаз, потянулся: какой же все-таки мягкий ход у его «Чарлза»… «Чарлза»?! Подушка полетела в одну сторону, одеяло в другую, а сам он крайне неудачно грохнулся на пол.
Последнее время мне везет не только на лучи, но и на падения тоже, - проворчал молодой человек, вставая на ноги, и захромал в ванную. - С добрым утром, кстати.
В зеркале он узнал себя не сразу: трудно было поверить, что физиономия с синяками под глазами, трехдневной щетиной и волосами дыбом принадлежит ему. Секунд двадцать Пашка приучал себя к мысли начинать бурную деятельность с целью приведения своей внешности в состояние хотя бы средней взъерошенности. Когда большая часть хаоса на лице исчезла, он обнаружил, что спал, оказывается, не так долго – всего четыре часа. Напоследок еще раз заглянув в зеркало, Пашка саркастично поднял левую бровь и выскочил в коридор.
Знать не зная где он находится, молодой человек пошел куда глаза глядят. Глаза привычно глядели в сторону лазарета: из тех двоих, к кому он мог сейчас обратиться, доступнее была Кристина Чэпел (Чеков, скорее всего, пока оставался на капитанском мостике, а встречаться с кем-то из старших офицеров капитану «Дарвина» не хотелось). Даже с его ничтожным знаниям «Энтерпрайза» он чувствовал, что кризис миновал: свет из красного превратился в мягко-желтый, ощущалась вибрация, мелкие шумы, изредка попадались люди – огромный корабль жил обычной, правда, еще пока чуть заторможенной жизнью.
В лазарете Пашка нашел только двоих младших лейтенантов медицинской службы, пьющих кофе в ординаторской, которые угостили его на редкость вкусными пирожными, рассказали, что экипаж на заслуженном отдыхе за исключением вахтенных да, может, мистера Спока, и посоветовали или досыпать остаток «ночи», или обследовать гимнастический зал. Пашка, оценив рекомендации, выбрал второй вариант, и один из лейтенантов рассказал, как туда добраться.
Через полчаса он пришел к выводу, что физическая нагрузка – великая вещь. И думать при этом не надо. Тренажеры произвели на капитана «Дарвина» огромное впечатление, особенно самый старый и непопулярный, тот, который позволял играть в теннис, настольный и большой, в одиночку. Закончив комплекс упражнений для своего слегка искривленного позвоночника, он встал к столу и с удовольствием отбивал подачи компьютера маленькой ракеткой: пинг-понг с одиннадцатого класса был его слабостью.
Я вижу, бодрствовать, когда все спят, входит у вас в привычку, Павел.
Пашка обернулся и пропустил мяч. Джеймс Кирк на лету поймал легкий белый шарик и подошел к молодому человеку. Тот улыбнулся и отсалютовал ракеткой: обращение явно было неформальным.
Компьютер, конец игры, - произнес капитан и взял вторую ракетку. - Можно, я временно побуду вашим партнером?
Да, конечно, - кивнул Пашка. - Вы хорошо играете?
Не знаю, не пробовал, - рассмеялся Джим. Уже спустя полминуты Пашка понял, что Кирк со сверхъестественной легкостью делит внимание между мячиком и им самим.
Как вы себя чувствуете, Павел? - задал обычный вопрос капитан, но его собеседник давно сообразил, что обычных вопросов у командиров не бывает.
Хорошо, спасибо, сэр, а вы?
Я? - казалось, тот был поставлен в тупик. - Я капитан, моя прямая обязанность – всегда чувствовать себя отлично. Вы мало спали.
А вы вообще не спали.
Вот этого, пожалуйста, не надо, - неожиданно резко отозвался Кирк, ловко отбивая подачу. - Не хватало мне тут второго доктора Маккоя!
«Ни за что не поверю, что вы играете первый раз, сэр, а обманывать реликтов нехорошо» - подумал Пашка, с трудом дотягиваясь до мяча, а вслух сказал:
Сэр, «Энтерпрайз», кажется, не слишком поврежден, но я плохо в этом разбираюсь… На мостике ничего не сломано?
Нет, хотя вы очень постарались ради того, чтобы сравнять его с землей… то есть, с палубой. Спок заканчивает рекалибровку оборудования.
Извините мое любопытство, сэр, мистер Чеков еще там? - после короткой паузы спросил Пашка, не надеясь на положительный ответ.
Пока да, Спок не отпускает ни его, ни Зулу…а, черт! - с досадой вскрикнул Кирк, пропустив подачу. Его партнер ухмыльнулся:
Хладнокровие, сэр, хладнокровие.
Нет, это просто потрясающе! - развел руками капитан. - Впервые вижу человека, так наглядно сочетающего в себе моих начальников медицинского и научного отделов!
Спасибо, сэр, - просиял Пашка и погасил удар. Мяч снова отлетел за спину Кирка. - Вы, кажется, хотели мне что-то сказать?
Вокруг меня слишком много проницательных людей, - посетовал Джим. - Для меня это не очень приятная тема, но, боюсь, ее не избежать.
Радость Павла Смирнова мгновенно растворилась. Этого разговора он опасался с той секунды, когда осознал, что «Энтерпрайз» действительно перескочил через время. Будущее было его вечной неосуществимой мечтой и, попав на борт межзвездного корабля, он только резче чувствовал ее несерьезность. Появились неполадки в оборудовании, клингоны, искусственный интеллект, но все прошло, все исправили, люди возвращались домой, а он… «Боже, что мне теперь делать на крошечном «Чарлзе» после «Энтерпрайза», звезд за бортом и Спока?!» - мелькнула паническая мысль.
Да, сэр, - четко ответил он и положил на стол нелепую ракетку, опасаясь, не упала бы. И вдруг на самом краешке подсознания поймал то, что ускользало с самого начала беседы с капитаном. - Сэр, могу я спросить? Думаю, это важно.
Конечно, - втайне капитан тоже был рад оттянуть разговор: легко ли сообщать человеку, что он навсегда оторван от своего мира, своей эпохи?!
Во время драки на мостике я видел, как появились сначала вы, сэр, потом мистер Спок, доктор и инженер Скотт. Мистер Спок, кажется, отошел к компьютерам, главного инженера я потерял… но вот доктора заметил. Тогда он остановился, повернул голову вправо, а слева к нему подходил…клингон. Капитан Кирк, я могу ошибаться. Так было бы даже лучше, только…
К этому моменту Джим заволновался всерьез:
Только?..
Угол зрения у нормального человека никак не меньше 125 градусов. Учитывая растерянность, обстановку, да что угодно… Доктор Маккой просто обязан был его видеть, но он не видел! Клянусь Богом!
Вихрь недавних воспоминаний поднялся в голове капитана: неясные мелочи, небольшие недосказанности… все сходилось, слишком четко сходилось, чтобы быть ошибкой.
Боунз наполовину ослеп…и никто даже не заметил… Черт!
На стене запищал интерком. Кирк подлетел к прибору и хлопнул по кнопке приема:
Да?!
Капитан, спуститесь в медотсек, срочно, - без обычного «не могли бы вы» произнес голос старшего офицера.
Спок, остановите его! - беспомощно выкрикнул Джим и исчез. Пашка выскочил через секунду.
В дверях кабинета Маккоя стояли Спок и Кристина Чэпел. Едва переставляя ноги, капитан подошел ближе. Первый помощник и медсестра отступили…
До стола, за которым сидел доктор, было метра три. Раньше Кирк и не замечал, что у Маккоя такой длинный кабинет. Ничего «из ряда вон» не было: обычный врач с обычным инъектором в руке.
Боунз, ты что, спятил?!
Ой, Джеймс, не начинай сначала. Ты, наверное, уже сообразил – мой левый глаз не подлежит лечению, а правый перестанет видеть через месяц-другой, это один из клингонов постарался, видно, за мои успехи по части психоанализа. Звездному Флоту не нужны слепые хирурги. «Энтерпрайзу» тем более, ведь это лучший корабль…
Боунз, ты и… это, - капитан был не в силах произнести «самоубийство», - несовместимы! Это просто несерьезно!
Привыкай, Джим. Я, честное слово, не хочу причинять никому из вас боль, но я слишком люблю себя, чтобы доживать дни в каком-нибудь доме ветеранов-инвалидов. И решение мое абсолютно логично, спроси у Спока.
Боунз, да ты в жизни не был логичным! Опомнись, пожалуйста!..
Стой-ка ты там, где стоишь, Джим. А убеждения свои я поменял…
Капитан чуть ли не физически чувствовал, как напрягся палец Маккоя на кнопке инъекционного пистолета.
Хотя ваш вывод неправилен, доктор, это ваше решение, и мы с капитаном, думаю, должны уважать его, - вдруг проговорил Спок, стоящий немного дальше Кирка.
Спок! – в ярости повернулся к старшему офицеру капитан… и отлетел в глубину комнаты от спокойного удара собственного помощника, оставшись лежать на полу в полном нокауте. Боунз, привстав, огромными глазами смотрел на него, напрочь позабыв об инъекторе.
План сложился в голове Спока, как только он понял, что в данную минуту доктор действительно способен совершить самоубийство. Самым простым способом отвлечь его от этой мысли было сделать что-то такое, чего никто не ожидает (маккоевы практические уроки человеческой психологии не попали даром). Именно это «что-то» старший офицер и сделал, тщательно рассчитав силу удара. На него волной хлынули эмоции Джима: смятение и первобытный всепоглощающий страх, - но он был к ним готов. Едва вулканец зафиксировал, как ошеломленный Боунз опустил пистолет, он метнулся к столу. Инъектор, прочертив красивую дугу, упал прямо в руки Кристине Чэпел, показавшейся в дверях. Девушка в ужасе оттолкнула от себя безобидный прибор, и тот очутился на полу. Мгновение все оставались неподвижными, а потом…
Маккой скорбно взглянул на инъектор:
Зачем же вы так, Спок? Ведь это действительно соответствовало всем законам вашей идиотской логики.
Вы плохо знаете статистику, доктор. 98,7% самоубийств среди представителей вашей расы совершаются в состоянии аффекта, а он сам по себе нелогичен. В вашем случае требовалось всего лишь отвлечь ваше внимание на что-нибудь неординарное.
Кстати, о неординарном, - подал голос Джим Кирк. - Никто не хочет мне помочь?
К нему запоздало кинулись Пашка Смирнов и Кристина Чэпел. Капитан, держась за левую щеку, подошел к своим помощникам:
Я даже не знаю, что сказать. Спасибо тебе, конечно, что спас нашего хирурга, Спок, но все-таки, надеюсь, ты не задавался целью прибавить ему работы: я еще не окончательно пришел в себя после Кодава и его научного консультанта. А вот ты, доктор в кавычках…
Считай, Спок отдал тебе мой должок, - отреагировал Маккой, совсем не как человек, только что пытавшийся лишить себя жизни.
Какой должок? - не понял Кирк.
А помнишь: некий капитан, клингоны, депрессия, безвременно погибший старший офицер и твой персональный ангел-хранитель в моем лице..?
А-а, - протянул капитан. - Ты ведь еще не представил мне как своему командиру отчет с объяснением, почему от тебя за версту несло бренди, когда корабль находился в смертельно опасной ситуации. Пока у меня не будет отчета, у тебя не будет вон той штуки, - он махнул в сторону инъекционного пистолета.
Попробовал бы сам облиться лучшим бренди на всей 15 Звездной Базе, узнал бы, каких моральных усилий это стоит! А что касается отчета… - не остался в долгу Маккой.
Мостик вызывает капитана и старшего офицера, срочно! Капитан Кирк, мистер Спок, ответьте! - бесцеремонно прервал ставший интересным диалог интерком на столе у Маккоя. Вулканец нажал на кнопку передачи:
Мы поднимаемся, мистер Чеков. Джентльмены, сестра, - полувопросительно-полуизвиняюще кивнул он и вышел.
Что могло случиться? - вслух полюбопытствовал Пашка, давно сообразивший, что ему как общепризнанному «реликту» многое сходит с рук. - Мне не нравится паника в голосе штурмана…хотя я, наверное, ошибаюсь.
Вы неоправданно низкого о себе мнения, - слегка нахмурился капитан. - Если хотите, можете пойти со мной и доктором на мостик.
Кристина, лазарет на тебе, - махнул на прощание Маккой, выскакивая за дверь последним. Молодая женщина улыбнулась им вслед, но когда ее взгляд упал на злополучный инъектор, забытый Кирком на полу, улыбка пропала. Ее колени подкосились, и она, закрыв лицо руками, почти упала в кресло Маккоя.
Сестра Чэпел, мистер Миновски очнулся, у него опасно повышено давление… сестра Чэпел? - стукнув для приличия о стенку, заглянул в кабинет один из дежурных.
Иду, Збышек, - вздохнула девушка и встала.

Мистер Спок, вы же не можете отрицать, что… - услышал Пашка голос штурмана, едва турболифт остановился.
Я не намерен терять время, дважды повторяя приказ, лейтенант, - холодно посмотрел на Чекова офицер по науке. Тот отшатнулся, как от пощечины, отдал честь и пулей влетел в турболифт, чуть не столкнувшись по дороге с Кирком. Решив на сей раз пренебречь приглашением капитана, Пашка тихо произнес: «Спуск» и остался.
Ты что тут делаешь? - только через минуту заметил его Чеков.
Так… наблюдаю, - отозвался капитан «Дарвина». - За что ваш офицер по науке выставил тебя с мостика?
Навигатор искоса взглянул на него, убедился, что вопрос был задан серьезно, и ответил:
Халатность во время исполнения служебных обязанностей.
Пашка ждал продолжения: он чувствовал в собеседнике сильнейшую потребность выговориться.
Всегда я сам во всем виноват! - вдруг со злостью бросил Чеков. - Кто просил меня отсылать Дорис? Раз выдерживал я, должна была выдержать и она, не на каком-нибудь ремонтнике служим…
А кто это – Дорис?
Да помощница моя, мичман Чен. Я был… исполнял обязанности командира и офицера по науке заодно, видно, капитан слегка расслабился, когда забрали клингонов. Дорис заменяла меня за моим пультом. Проклятье, я же видел, что она спит на ходу! И отправил в каюту. Думал, сам справлюсь, корректировал позицию, отвлекся от научного пульта. Потом вдруг смотрю на главный экран…
И? - не выдержал очередной долгой паузы Пашка.
А там отсчет времени до самоликвидации! 38… теперь уже 35 минут – и бамм!
Что-о? - уставился на штурмана Смирнов. - До чего 35 минут?!
До взрыва, до чего же еще! Зря ты сюда прилетел, реликтик, жил бы в своем двадцать первом да жил! А тут вот ведь незадача какая! Боже!.. – затряслись плечи навигатора. Пашка продолжал ошалело смотреть на него.
Доктор Маккой, мне непонятна причина вашего недовольства: всего несколько минут назад вы сами собирались прекратить свое физическое существование.
Во-первых, это не смешно, а во-вторых, если я вкалываю себе в кровь цианистый калий, это одно, а если меня хочеть взорвать свихнувшийся результат эксперимента, это, знаешь ли, совсем другое! И с этим другим я абсолютно не согласен!
Спок, пожалуйста, перестаньте подначивать Боунза, а ты, Боунз, кончай сеять панику. В конце концов, в чем-то он прав…
Джим!! - доктор так посмотрел на Кирка, что тот махнул рукой и отвернулся.
Спок, вы хотя бы разобрались, почему ваш Иолас ни с того, ни с сего запустил этот экстренный режим?
Фразеологизм «ни с того, ни с сего» совершенно не отражает…
Вступление опусти, нам полчаса жить осталось.
О нет, в свой последний час я оказался рядом с, с позволения сказать, людьми, которые считают смерть очередным заданием средней тяжести! За что?! – вознес Маккой бесполезную молитву к небесам, точнее, к главному экрану.
Не получая новой информации (сейчас он не имеет права считывать показания аппаратуры), Иолас-Кей запустил крайний вариант программы, учитывающий полный захват крейсера без возможности спасения и возврата Федерации. Логическое заключение – ликвидация… по вашей же логике, доктор.
Маккой не успел придумать достойный ответ: заговорил капитан.
Есть варианты ошибки или отмены программы?
Нет, сэр.
Значит, мы обречены?
Я этого не говорил. Вмешаться в процесс можно только на уровне ключевых задач, прямой доступ к которым имеют три человека: главный программист, конструктор и руководитель проекта. Руководитель проекта – адмирал Пауль Гроссман…
…находящийся в двух шагах от нас.
Старший офицер принялся спокойно налаживать связь с «Маджестиком», капитан нервно постукивал пальцами по ближайшей ровной поверхности, доктор разбудил Ухуру. Появившись на мостике, она тоже попыталась связаться с флагманом, потом вдруг бросила наушники, упала на колени перед своим пультом и открыла внешнюю панель. Кирк заглянул внутрь через ее плечо. Тончайшая аппаратура систем подпространственной и пространственной коммуникаций превратилась в оплавленный кусок металла.

Пашка Смирнов и Павел Чеков стояли перед каютой штурмана и смотрели друг на друга, дожидаясь, кто моргнет первым.
Да что ты вообще можешь знать о нашей субординации!? - в голосе Чекова слышалась чуть заметная слабинка. - Даже если у тебя что-то и выйдет…
Я же тебе не о субординации толкую, а о 430 членах вашего… злосчастного экипажа! Все жить хотят! И я, кстати, тоже! - капитан «Диксона» сразу почуял свой перевес и поспешил его закрепить. - Через полчаса нам уже все равно будет! А если нет, отсидим два года где-нибудь в колонии, и все. Да тут и говорить не о чем, приятель! Пошли, я заблужусь без тебя в этих коридорах.
Молодые люди напрегонки рванули к турболифту. Секунды капали.
Видеть не могу эту дверь, - поморщился Пашка перед входом в шлюз и хлопнул по кнопке открытия. – А, знаешь, хорошо все-таки, что у тебя есть неучетное оружие…
Мимо его щеки пронесся поток горячего воздуха. Чеков толкнул его, и оба упали на пол, откатившись от шлюзового входа.
Даже не пытайтесь, проклятые федераты! - проорал чей-то голос, показавшийся Пашке смутно знакомым, и противоположная стена коридора начала темнеть под вторым и третьим залпами ручного фазера. Штурман приличия ради выстрелил в ответ и сел около капитана «Диккенса». Тот шумно вздохнул:
Н-да, прокололись мы, приятель.
В каком смысле?
А помнишь, ты решил, что клингонский агент на «Энтерпрайзе» – я?
Чеков кивнул.
Так вот: это не я. И, по-моему, я его узнал.
Юморист нашелся! - фыркнул навигатор. - В ту твою каюту нам иначе никак не пробраться.
Сам знаю. Предложения?
Только одно: заряд у его фазера не вечен, но и у наших тоже. Надо раздразнить его так, чтобы он остался без оружия до нас. Клингоны, к счастью, народ несдержанный, не в пример вулканцам.
Он же человек.
Пластическая операция и лекарства, подавляющие агрессивность, мы с таким уже сталкивались.
Понял. Эй, Ансель! – прокричал Пашка. - Зря ты это затеял! Подумаешь, корабль упустили… - он перекатился на другую сторону дверного проема, вызвав новый шквал огня. - Капитан найдет способ остановить программу!
Тебя ждет разочарование, федеральный прихвостень! Я разрушил систему связи, этот взрыв не предотвратить!
Два Павла обменялись испуганными взглядами. Чеков выстрелил снова:
Ансель, мы доверяли тебе! Зачем нужно было предавать капитана?
Ты просто кретин, - послышалось из шлюза. - Федерата Анселя давно нет в живых! Я надеялся вернуть свое звание, согласился на эту затею Кодава, позволил сделать из себя мягкотелого слабака, жил среди своих врагов, притворяясь им лучшим другом… Теперь Кодав на Клинзае, а я, сделавший самое трудное, здесь! Но все еще не кончено! Благодаря моей сноровке и этой странной системе самоуничтожения вы отправитесь в ад со мной! «Энтерпрайзу» конец!..
«Еще чуть-чуть, и стена расплавится. Интересно, долго мы собираемся ругаться?» - подумал Пашка, наблюдая за морем энергии, обрушивающимся на переборку. Штурман, продолжая стрелять, прыгнул к нему.
Черт.
Что такое?
Мой сдох, - Чеков в сердцах ударил кулаком по полу. - Плохо заряжен был. Ну-ка, - он потянулся к оружию приятеля. - Да, они оба плохо заряжены были.
Несколько секунд царило неожиданное спокойствие. Навигатор, прислушавшись, обрадованно улыбнулся Пашке:
Но и у него дела не лучше. Пошли!
Слаженно, будто давно работали вместе, они ворвались в тесный шлюз. К мимолетному удивлению Смирнова Чеков направил фазер на одинокую фигуру:
Стоять, не двигаться, руки вверх!
Лучше убей меня сразу, федерат! - гордо выпрямился двойник Анселя. Штурман мотнул головой. Пашка подскочил к человекоподобному существу и изо всех сил рубанул его ребром ладони по горлу. Тот захрипел и пошатнулся. Чеков, быстро перехватив свое оружие за ствол, ударил в какую-то неизвестную его напарнику точку на шее их противника, тут же рухнувшего без сознания. Совместными усилиями они вытащили его в коридор и оставили лежать в сторонке.
Замечательно, - не удержался капитан «Дарвина» от комментария. Оба спрыгнули в таинственную каюту. - Сколько осталось?
Шесть минут.
Пашку вдруг захлестнуло отчаяние.
Слушай, а что мы можем сделать-то?
Молодые люди посмотрели друг на друга.
Ладно. Ладно, - поднял руки ладонями вперед Смирнов. - Мы попробуем. В результате чего произойдет взрыв?
Нарушение равновесия материи-антиматерии в ВОРП-двигателях, - мгновенно отозвался Чеков.
Ясно. Сюда мы вряд ли сможем вмешаться. А каким образом? Откуда поступит сигнал?
Отсюда, наверное. Ведь, грубо говоря, основная микросхема Иоласа – вот она, - его собеседник показал на столб света. - Хотя что это за штука – убей, не представляю.
Пашка вспомнил момент, когда оказался здесь во второй раз. Он стукнул о столб костяшками пальцев…
Мне кажется, это простое стекло, - заявил он, касаясь точно самого света.
Исключается. Из него уже сто лет ничего не делают, - иронично проговорил Чеков. - Тем более, такие важные… объекты.
Я тебе говорю, это стекло. А стекло можно разбить.
Он подбежал к низкому столику с компьютером и столкнул машину на пол. Вообще-то, столик был достаточно тяжелый, но если оно толстое…
Уходи, - решительно повернулся он к штурману.
Нет.
Уходи, - на этот раз в голосе Пашки было мольба. - Честное слово, ты же нужнее. Если у меня не выйдет, будет неважно, а если вдруг выйдет? Я и так здесь задержался. Моя мечта исполнилась. За мечты нужно платить. Много.
Штурман, тяжело дыша, смотрел на него. Пашка заметил, что он всегда тяжело дышит, когда волнуется.
В конце концов я старше по званию, лейтенант. Осталось две минуты, Павел! - он сам не знал, когда перешел на русский. - Нас учили: жизнь должна быть сохранена…
Нас тоже.
Чеков, не отворачиваясь, отошел от него, подтянулся и выбрался в шлюз. Капитан «Дарвина» услышал, как зашипела герметика двери.

Приблизиться к сияющему столбу света было трудно, гораздо труднее, чем он думал. Все это происходит не с ним. Вот сейчас он очнется от странного шока и почувствует на губах соленый воздух и приторный запах машинного масла. Время не существует, так разве можно по нему путешествовать, словно по железной дороге? Он приподнял тяжелый столик. Смерть – лишь переход из одного состояния в другое, напомнил он себе.
Размахнувшись, он ударил по свету. Засверкали осколки. «Господи, как же мне повезло! А, может, я и не умру.» Ему стало жарко.

Павел Смирнов не решался открыть глаза. Он висел в невесомости, кружась, двигаясь, куда ему хотелось, и думать не думал о смерти.

Пашка понемногу начинал ощущать свое тело, и это не приносило никакой радости. Часть его сознания была пока в той приятной невесомости, а остальная медленно прощупывала через нервные клетки кожу, мышцы, кровеносные сосуды, сухожилия, кости, находя боль и еще что-то непонятно-плохое. Диссонанс между эйфорией разума и физической болезненностью был необычайно силен, много сильнее того и другого. С течением времени этот диссонанс не уходил, а, наоборот, нарастал. Вдруг появилось детское чувство жалости к себе.
Он неожиданно осознал, что на губах у него соль. Мысли уже могли оформляться в слова:»Я на борту «Чарлза Дарвина» на Земле 2014 года. Должно быть, в меня молния попала, так все болит. Мечты правда много стоят, даже в бреду.»
Пашка открыл наконец глаза. Мягкий ласковый сумрак лазарета… свет от шкал и стрелок медоборудования… «А я не умер, - пришла запоздалая мысль. - Ну и ладно» Он попытался шевельнуться – ничего не вышло. Скорость мыслительного процесса стремительно нарастала: Пашке вспомнились рассказы о фантомных болях, преследующих людей с ампутированными конечностями. Вдруг он сообразил, что соленая влага у него на губах – слезы, а не морская вода. Они, оказывается, лились ручьем и не собирались останавливаться. Коротко и тихо щелкнула дверь. На самый край пашкиной кровати опустился Леонард Маккой. От сочувствующего взгляда у молодого человека залихорадило лоб и виски.
Доктор, меня парализовало, да? С-скажите…-он немного удивился, что еще может разговаривать. Боунз вытащил из кармана баллончик, встряхнул и пшикнул на руку своему пациенту. Онемение постепенно улетучилось, и Пашку затрясли безудержные рыдания. От стыда он готов был провалиться сквозь землю, но кровать, как назло, крепко удерживала его в реальности, и он просто закрыл лицо руками. Ладони были замотаны бинтами. Мир распадался на осколки. Пашка почти бессознательно сел и подтянул к груди колени, обтянутые мягкой белой тканью больничных брюк. Преодолевая стыд, он поднял зареванное лицо:
Господи, доктор, почему?..
Боунз тихонько вздохнул, улыбнулся и обнял его, шепча на ухо что-то ласково-усыпляющее. Пашка провалился в темноту. И это было приятно.

В следующий раз он проснулся куда более тривиально и легко. И уж точно знал, где находится. «Начинаю привыкать» Пашка неловко сполз с кровати, оторвав по пути пару трубок, и подошел к двери. Рядом висело зеркало. В тот самый момент, когда он взглянул на себя, дверь отъехала в сторону, и в палате очутилась Кристина Чэпел, сразу потащившая его обратно к постели, приговаривая при этом:
Павел, вам же нельзя вставать, вы были очень больны, вы должны лежать, если доктор нас застукает, он меня уволит!..
Точно, милая, - отозвался, входя, Маккой. – Будь хорошей девочкой, проверь Райанна, тогда, может, еще поработаешь денек.
Медсестра подмигнула Пашке и исчезла. Врач проверил показания приборов и уселся рядом. Капитан «Дарвина» выжидающе смотрел на него из-под ресниц, как из засады. Секунду Маккой выглядел уставшим и каким-то непривычно несобранным, но через мгновение уже натянуто улыбался:
Вам крупно повезло, Павел. Да и нам всем тоже…
Доктор, скажите лучше, в чем мне не повезло?
Это вопрос двусмысленный.
Я видел свое лицо сейчас в зеркале. Оно другое. Доктор…
Ладно-ладно, успокойтесь. Про ваши приключения рассказал штурман, и благодарить вас будут многие, начиная с меня, но несколько позже. Взрыва не произошло, как вы поняли, Чеков разглядел только несильную вспышку в шлюзе. Он сразу вызвал, кого смог придумать: службу безопасности, лазарет, мостик, еще кого-то. Ухура наладила страховочный передатчик, тогда на борту находился даже адмирал Гроссман, руководитель проекта «Иолас»… Если опустить подробности, вас с трудом вытащили оттуда. Из-за радиации и… других последствий.
Пашка уставился в какую-то точку на стене. Маккой давно перестал улыбаться.
Я думал, что умру. Правда, - его голос был пуст.
Почти. У вас был 89-процентный тепловой ожог тела плюс огромная доза радиации. Понадобилась полная пересадка некоторых органов, в том числе кожи. Лицо… оно вообще исчезло. Мы не отходили от вас двенадцать часов, и это еще только благодаря информации и активному содействию Пауля Гроссмана. Пластическая операция тоже заняла время, потом реанимация… В общей сложности шесть дней.
А последствия будут? С «Энтерпрайзом» порядок?
Серьезных осложнений не предвидится. Я уже могу гарантировать, что остаток жизни вам придется просто изредка принимать таблетки: нарушенный баланс и все такое. А с кораблем все хорошо, заканчиваем косметический ремонт перед следующим заданием. И ждем вашего выздоровления.
Пашка подумал, вздохнул и поинтересовался:
Скажите, лейтенант Чеков на вахте?
Думаете, почему не зашел?
«Кирк прав: проницательности кругом через край» - мысленно ответил он и промолчал.
Вы на него не обижайтесь, Павел, я никого сюда не пускаю, - голос Маккоя погрустнел. - У нашего главного навигатора кошмарный стресс, вызванный недоеданием, недосыпанием, алкоголем, волнениями, глубочайшей депрессией и, насколько я понял, разногласиями с командованием.
Что?? - от удивления Пашка приподнялся на локтях. - У Чекова депрессия? Почему?
А вы как считаете?
Из-за меня?! Фу-у, - потрясенный до глубины души, молодой человек вновь упал на подушки. Стрелки приборов дрогнули.
Поспокойнее, пожалуйста, - озабоченно оглядел их врач. - Ну, хватит вам потрясений или еще?
Давайте лучше до конца.
Ладно. В принципе, это дело Джима, но он не в той форме…
Кстати, как капитан?
Мается в коридоре вместе во всеми. За исключением своих вахт и часов, в течение которых действуют мои инъекции снотворного. Почти насильственные, к слову… - взгляд доктора затуманился.
Тогда я знаю, о чем пойдет речь, - по спине молодого человека побежали мурашки. - Он собирался сказать, когда его вызвал мистер Спок, - он вдруг покраснел, вспомнив о причине того вызова, но Боунз, кажется, не обратил внимания.
Тем лучше. Вы мучаетесь оба, и ты, и Джим. Кончать с этом надо побыстрее. Ты не вернешься. Никогда.
Слова доходили до Пашкиного сознания постепенно, почти минуту. Голубые глаза глядели прямо на него.
Вы имеете в виду, доктор Маккой, что я остаюсь… здесь? В… этом времени? Насовсем?
Да, - Боунз вскочил и направился к двери, внезапно решив оставить своего пациента одного переживать известие. - Привыкай. Попытайся простить нас…
Доктор!
Врач обернулся. Пашка сидел на кровати и как-то странно смотрел на него:
- Доктор, мы, наверное, просто друг друга не поняли. Я думал… я боялся, что меня отправят обратно! Господи, да я больше жизни хочу остаться!
Маккой издал непонятный звук и вылетел за дверь. Пашка расслышал где-то истерический смех. Он откинулся на спинку кровати, преодолевая неизвестно откуда взявшееся головокружение. А через две минуты в палату ворвались капитан Кирк, Кристина Чэпел, Павел Чеков, лейтенант Зулу, Ухура, еще кто-то… Тишину лазарета в клочья разодрали восторженные вопли мужских и женских голосов.

Примерно так все и случилось, сэр, - развел руками капитан.
Участники последних событий, за исключением Спока и Маккоя, собрались в медицинском отсеке, в палате Павла Елизарова, бывшего капитана Павла Смирнова: со сменой черт лица ему пришлось сменить и фамилию. Документы, биография, сведения о дальних родственниках и история редчайшей неизлечимой амнезии были подделаны на самом высоком уровне, но в конце концов, как выразился Кирк, именно командование Звездного Флота совместно с Президентом приняли решение перетащить в будущее не нужного им свидетеля. Пашка задержался в медотсеке на несколько дней дольше, чем рассчитывал: его самочувствие стабилизировалось, но не улучшалось – поэтому адмирал и выслушал историю их приключений прямо в палате.
Говоря откровенно, больше всего мне это напоминает сюжет не очень дорогого фильма о террористах, - отозвался Гроссман и повернулся к больному: - Вы нынче герой, мистер Елизаров.
Тот через силу улыбнулся:
Спасибо, сэр. Можно спросить, что теперь будет с проектом «Иолас»?
А ничего. Мы его закрываем и сдаем отчеты в архив, - адмирал вздохнул. - Видно, программа была недостаточно продумана, хотя, видит Бог, мы старались. Он не должен был решить, что «Энтерпрайз» захвачен, так поздно. Случившееся с вами не поддается описанию. От проекта больше проблем, чем пользы.
Сэр, - поднял руку штурман, - скажите, почему все-таки тот столб под шлюзом был из стекла? Я не имею в виду, что это недоработка, наоборот…
Я вас понял. Стекло, как это ни странно, служило катализатором начальной реакции в веществе процессора этого, так сказать, компьютера. Кораблю сильно повезло, не правда ли, капитан Кирк?
Не в первый раз, адмирал, да и не в последний, надеюсь.
Чеков кивнул и искоса взглянул на Пашку: не притомился ли? Сам он пока тоже считался пациентом, но после выяснения «главного недоразумения месяца» полностью пришел в себя. «Верно, на радостях», - иронично хмыкнул Маккой, когда Кристина рассказала ему о дежурствах штурмана около приятеля.
Больной заметно побледнел, и Чеков незаметно кивнул Кирку на адмирала. Капитан тут же встал:
Сэр, вы не могли бы пройти на мостик? У моего старшего офицера есть к вам вопросы.
Гроссман с готовностью встал:
Конечно, капитан. Он ведь и ваш офицер по науке, верно?..
Оба вышли.
Никогда больше так не делайте, ясно? Я здоров! - угрожающе посмотрел на медсестру и штурмана Пашка. - А чего это он так выскочил? Или мне опять мерещиться?
Да ведь он сейчас с головы до ног трясется, что ты заявишь о происшедшем в суд, точнее, в специальную комиссию военного трибунала, - переглянувшись с Кристиной, ответил навигатор. - А если о твоей истории узнает пресса, ему вообще только застрелиться осталось! Мы ушли, не скучай.
Четвертая власть. Я здоров!
Дверь в ответ щелкнула.

Кирк, отвязавшись от адмирала, втихую сбежал с мостика, заперся в своей каюте и прямо в одежде рухнул на койку. Не успел он закрыть глаза, как в дверь постучали. Капитан с тоской застонал и крикнул:
Кто?
Спок, сэр, - донеслось из коридора. Кирк вскочил, одернул мундир – нельзя же окончательно опускаться – и уселся перед пультом.
Входите, мистер Спок.
Вулканец материализовался в дверном проеме, его взгляд обежал каюту и остановился на Джиме.
Можно с тобой поговорить, капитан? Неофициально.
Ладно, - слегка удивился его собеседник. - Заходи, присаживайся. Кофе пить будем?
Спасибо, я не буду, - вежливость никогда не изменяла старшему офицеру. - В последние сутки я заметил в твоем поведении некоторые отклонения от нормы…
Извини, конечно, Спок, но, по-моему, это вполне позволительно. Я все-таки человек, - развел руками капитан, про себя проклиная пристальный взгляд друга. Его заместитель продолжал смотреть ему прямо в глаза. Кирк не выдержал первым, отвернулся…
Ну хорошо, уговорил. Ты и сам все знаешь и понимаешь, так ведь? Вечно ты все знаешь… Иногда это по-настоящему бесит!
Джим вскочил и принялся расхаживать по комнате, уже сожалея, что вышел из себя. И нашел перед кем – перед Споком!
Простите мою настойчивость, капитан, но когда я сказал «норма», я учитывал все внешние и психологические факторы, имевшие место за эти дни.
Все ли? - не подумав, брякнул Кирк.
Просветите меня.
Джим опять упал на стул и вздохнул, глядя куда-то в сторону: »Сам виноват» Спок терпеливо ждал.
Ты можешь счесть это расшатавшимися нервами. Я и сам так сначала считал, - слова давались с трудом. - Я боюсь оставлять Боунза одного. До смерти боюсь.
Он невесело усмехнулся:
Не могу больше думать о том, что на Базе 3 он уйдет с корабля и не вернется. Господи, еще чуть-чуть, и я с ума сойду! Час назад он переслал на мой пульт рапорт об отставке по медицинским показаниям…
Старший офицер помолчал, удостоверившись, что Кирк высказался до конца:
Вижу, сэр, ситуация серьезнее, чем я думал, но она и не настолько безнадежна, как предполагаете вы. Может быть, вы не обратили внимания на одну мою фразу, имевшую место неделю назад, сочтя ее случайной или не соответствующей действительности…
Капитан озадаченно поднял брови.

Маккой с сомнением оглядывал приборы около Пашкиной кровати.
Ваше здоровье опять начинает меня беспокоить. Кое-каким показателям пора бы поменяться, а они на прежнем уровне. Почему?
Ну, доктор, врач из нас двоих скорее вы, чем я, правда? - откликнулся последний пациент лазарета.
В вашем случае – нет, Павел. У меня есть серьезные подозрения, что вы сами не желаете поправляться.
Абсурд, - слишком быстро отреагировал Пашка.
Отнюдь. Психологический фактор – один из важнейших в выздоровлении, это научно доказано. Лично я редко сталкиваюсь с такой проблемой: члены экипажа ненавидят общаться с медиками больше нескольких дней подряд. Вот, например, Райанн Миновски: смылся, стоило мне только заикнуться о его незанятом рабочем месте. Поэтому… - доктор ловко придвинул ногой стул к изголовью кровати и уселся на него верхом, - рассказывайте.
О чем?
О чем хотите. Вообще-то вы, разумеется, предпочитаете действовать, но слова тоже признаны особым видом деятельности. Или вы соврали насчет мечты о будущем?
Нет! - возмутился Пашка, прежде чем сообразил, что выходит из роли непонимающего. - Совсем нет. Теперь, когда я точно остаюсь, появились сомнения. Сумею ли я выжить у вас? Я же чужой. Один. Я не понимаю слов, которыми люди из команды перебрасываются так, между прочим. Мне придется где-то работать, но я капитан английского НИ-флота! Мне нравиться «Энтерпрайз», даже больше, чем нравиться, – но мне недавно исполнилось тридцать, доктор!..
Маккой помолчал.
У вас синдром Ренбергена. Я отвечу только на вашу первую претензию: вы выживете, потому что просто не сможете иначе. Альтернативы нет.
Есть. Вам ли об этом говорить?
Боунз резко откинулся назад:
Нечего брать пример со всех подряд, вы не ребенок. Моя попытка была идиотизмом.
Вовсе нет, вы подвели под нее солидную логическую базу.
Я умудрился одновременно напугать и обидеть нескольких хороших людей, причем в тот момент, когда все мы могли погибнуть! – вскочил Маккой. - В конце концов, меня тоже можно понять! Я слепну!
Не волнуйтесь вы так, доктор, все нормально, - поднял руки ладонями вперед Пашка, не на шутку встревоженный реакцией на свое, в общем, просто плохое настроение. - Давайте прекратим обсуждение проблем психологической адаптации, ладно?
Адаптации?! - врач отвернулся. - Ладно! Вы здоровы, так что одевайтесь и освободите лазарет, мистер Елизаров. Я вас выписываю!
Щелчок двери был злым, Пашка уже научился распознавать их характеры. В палату заглянула Кристина Чэпел:
Павел, что случилось?
Нет, у меня точно талант разговаривать с людьми! Кристина, я выписан!

Когда «Энтерпрайз» подходил к Звездной Базе 3, Пашка Елизаров, бывший командир «Чарльза Диккенса» капитан Смирнов, получил целых два сообщения сразу: первое от Кирка, извещавшее о времени прибытия, и второе от адмирала Гроссмана с информацией о его документах и зачислении в Академию Звездного Флота на общий подготовительный одногодичный курс.
В транспортационном отсеке собрался весь капитанский мостик корабля (остальной экипаж успел попрощаться с гостем раньше). На месте оператора стоял немного зеленоватый, но веселый Райанн Миновски, незаметно подмигнувший Пашке. Тот кивнул в ответ и подошел к платформе, обеими руками вцепившись в стандартную сумку с личными вещами. Неожиданно капитан вытянулся по стойке «смирно» и четким жестом приложил к виску правую руку. Офицеры повторили его жест.
От имени команды крейсера «Энтерпрайз», принадлежащего к Звездному Флоту Объединенной Федерации планет, я благодарю вас за спасение нашего судна.
Пашка глубоко вздохнул и тоже отсалютовал, благо, теперь он имел на это полное право.
Счастливо вам, Павел. Не забывайте нас.
Вот это вряд ли, - улыбнулся он: адреса, карточки, личные номера членов экипажа занимали половину его багажа. - Капитан Кирк.
Он повернулся к старшему офицеру и еще раз отдал честь:
Мистер Спок.
С вами было приятно работать, Павел.
Благодарю вас, сэр.
Настала очередь Маккоя.
Доктор?.. -полувопросительная интонация.
Простите за вчерашнее, Павел. Я сорвался.
С души молодого человека слетел последний камень, и Пашка, махнув на приличия и торжественность, повис на шее доктора:
Господи, и я тоже! Спасибо вам за все, огромное спасибо!
Оставайся таким же замечательным человеком, каким мы тебя узнали, - прошептал ему на ухо Боунз.
Зулу и Ухура пожали ему руку и пожелали удачи в Академии. А вот Чеков, подняв с пола точно такую же сумку, как у Пашки, в ответ на его недоумевающе-пораженный вид ухмыльнулся:
У меня отпуск. По личным обстоятельствам. Не против экскурсий по Земле в моей компании? До начала занятий, разумеется.
Подавляя желание залиться истерическим хохотом, Пашка помотал головой. Оба залезли на платформу, Кирк махнул лейтенанту за пультом…
Один момент, сэр. Мистер Чеков, разрешите небольшое уточнение, - на сей раз, к удовольствию Маккоя, любопытство в душе Спока взяло верх над ледяной логикой. - Почему вы все-таки избежали действия эпсилона-3?
Два Павла переглянулись, и штурман смущенно пожал плечами:
Два литра сорокапятиградусного спирта… в смысле, этанола. Какой там эпсилон-3?!
Фигуры растворились в синих искрах. Секунду члены команды осмысливали фразу, а потом раздался довольный голос Маккоя:
Они тебя обыграли, Спок. Ну разве не феноменальные способности?
Кирк затрясся в приступе беззвучного смеха.

Леонард Маккой сунул в сумку именной портативный инъектор, полученный им в день окончания Академии, вздохнул, задернул «молнию» и вышел из кабинета.
Отгул, доктор? - улыбнулась ему Кристина Чэпел, пытающаяся договориться с диагностическим компьютером.
Ага, - кивнул, не останавливаясь, он. - Счастливо оставаться.
За пультом транспортационного отсека по-прежнему скучал Райанн Миновски. Завидев Маккоя, он подошел к нему и немного смущенно проговорил:
Можно занять у вас пару минут? Во-первых, доктор, большое спасибо, что вытащили меня…
Боунз развел руками:
Работа, дружок, да и твой Рикардо оказался весьма кстати.
И еще одно… Понимаете… Мы хотели… хотим… чтобы вы узнали первым… После всего этого мы с Мелиссой решили пожениться.
Брови врача подскочили вверх.
Вот так новость! Вы оба просто умницы, а то я устал ждать. Мои поздравления невесте, ну, и тебе, конечно… соболезнования.
Счастливая эйфория исчезла с лица лейтенанта.
Как это?!
Успокойся, дружок, мое чувство юмора иногда переходит границы, - засмеялся его собеседник. - Счастья вам, ребята, на всю жизнь. Привет Рикардо. Он, разумеется, твой шафер? Где будет свадьба?
Здесь, - краска залила щеки молодого человека. - Хорошо, что мы с ней служим на «Энтерпрайзе». Мы и священника пригласили. Сразу, как только все вернуться из отпусков, а пока сообщим ее маме, братьям, сестре… Наверное, капитан не будет против, как вы думаете? Доктор Маккой…
Райанн? - подбодрил его Боунз.
М-мелисса просит вас быть посаженным отцом, вы согласны? Пожалуйста, доктор, я обещал ей вас уговорить!
Улыбка сползла с губ Маккоя.
Посмотрим, Райанн. Насчет Джима не беспокойся, он сам будет счастлив, словно новобрачный, поверь на слово. И, будь добр, доставь меня на Базу целым, ладно?
Лейтенант защелкал тумблерами, врач встал на платформу и растаял. Оператор убедился, что все в порядке, и опять уплыл в океан мечтаний.

Несрочное сообщение пришло на терминал старшего офицера «Энтерпрайза», когда он работал в своей каюте. Верный привычкам, сначала он закончил отчеты командованию и только через сорок минут потребовал открыть сообщение. Это была не видеозапись, какими теперь пользовались чаще, а короткий текст:
«Счастливо вам оставаться, Джим, Спок. Простите, что не попрощался лично, но у моего лайнера скоро вылет, да и страшно, честно говоря. Наверное, я жуткий трус. Очень советую тебе, капитан, вытащить М’Бенгу с Вулкана и сделать временным начальником медслужбы, а Кристину направь на повышение квалификации: хорошо бы ей занять мое место. Людей она знает, профессиональный уровень приличный, так что… Наш новый друг научил меня: жизнь должна быть сохранена, даже собственная. Джим, Спок, простите за тот раз. Я был идиотом. Приветы всем. До встречи в лучшем мире, друзья мои.»
Спок с переписанным на диск сообщением поднялся на мостик, где капитан занимался тем, что подтверждал отгулы членов экипажа.
Сэр, просмотрите, пожалуйста, - он передал диск Кирку, а сам отошел к пульту связи, отодвинул дежурного и начал отстукивать команды. Капитан пожал плечами, бросил диск в щель на своей консоли, прочитал текст, вылетел из кресла и подскочил к своему помощнику:
Когда?!
Сорок шесть минут, сэр,-отозвался тот. - Дежурный транспортатора?
Да, сэр?-ответил интерком.
Доктор Маккой сошел с корабля?
Да, сэр, почти час назад.
Он не сказал вам, куда направляется? - подавшись вперед, спросил Кирк.
Нет, капитан, ничего не говорил. Доктор был одет в гражданское, и при нем была сумка.
Спасибо, отбой. Чем вы заняты, Спок?
Запрашиваю информацию с Базы о заказах билетов на пассажирские лайнеры за последние тридцать часов. «Юрий Гагарин», 436 человек на борту, пункт следования – Земля, время следования – 45 часов. Место 303 забронировано сегодня утром Леонардом Маккоем, доктором медицины.
Отправление?
Офицер по науке глянул на хронометр:
Двадцать две минуты назад. Мне очень жаль, Джим.
Капитан растерянно посмотрел по сторонам. Главный экран показывал панораму Звездной Базы 3; Зулу с Ухурой как всегда о чем-то спорили в дальнем углу; Спок выжидающе склонил голову. Взгляд Кирка задержался на нем…
Спок, найдите Чекова и Елизарова. Все, кто еще на борту, остаются. Курс перехвата «Гагарина», быстро. Командующему Базы извинения и т. п. Режим связи-поиска.
Сэр, моя обязанность предупредить вас, что это незаконно.
Капитан зловеще оскалился:
Еще как законно. Рапорт начальника медицинской службы об отставке отклонен. Разрешение на увольнительную выдано не было. «Энтерпрайз» преследует обвиняемого в дезертирстве члена экипажа. Ухура? - связистка благодаря шестому чувству уже стояла у него за спиной. - Собирай команду в эллинге. Всех, кого найдешь. А вы, лейтенант Ибаррури, переведите контроль того визора на меня. Живо!

Мужчина в фирменном костюме улыбнулся, отключив таможенный трикодер, и сделал приглашающий жест. Боунз Маккой улыбнулся в ответ и поднялся на платформу короткорадиусного гражданского транспортатора. Сотрудник за пультом со скучающим видом начал тараторить привычную скороговорку:
Не волнуйтесь, транспортация абсолютно безопасна, это явление всесторонне изучено специалистами Земли, Вулкана, сетью станций Мемори…
Кончай, сынок, - оборвал его доктор. - Звездный Флот не смог переубедить меня, так что не трать силы.
Парень огромными глазами посмотрел на него и защелкал рычажками. Внутренне сжавшись, Маккой сказал себе: »Еще один раз - и все. На Земле закажу шаттл, пусть жалуются Гроссману.»
На борту его встретила улыбающаяся стюардесса, которая проводила его к месту 303, вежливо говоря:
Меня зовут Диана, я постараюсь, чтобы этот полет прошел для вас приятно… - она быстро заглянула в электронный блокнот, - доктор Маккой. Если вам что-нибудь понадобиться, без колебаний обращайтесь ко мне, хорошо? Отправление через десять минут. Перед стартом капитан Лейк скажет пассажирам несколько слов, а я проконсультирую относительно техники безопасности.
Усевшись, Маккой расширил угол обзора иллюминатора. На черном бархате вечного холода сверкал огромный бриллиант Звездной Базы, а рядом с ним в окружении небольших кораблей – огромный космический крейсер. Боунз вздохнул и поднял руку. К нему немедленно подошла Диана:
Чем могу быть полезна?
Скажите, места по другую сторону прохода все заняты? - ее блокнот был до странности похож на медицинский диагност.
Не забронировано одно место, доктор, но оно в самом конце салона. Может быть, вы скажете, что именно вас беспокоит?
Считайте это капризом, девочка моя. Я нервничаю при виде военных кораблей.
О, понимаю. Пойдемте.

Спок, вы рассчитали курс?
Да, сэр.
Командующий Базой предупрежден?
Да, сэр.
Время?
Тридцать одна минута.
Экипаж?
В эллинге.
Я буду говорить со всеми, Ухура.
Готово, капитан.
Здесь Джеймс Кирк, -«Господи, что за чушь он несет, неужели его люди не знают, как его зовут?!» - Вы не знаете, в чем дело. Я прошу всех вас о личном одолжении. Доктор Маккой подал рапорт об отставке из-за своей надвигающейся слепоты. Он ушел с корабля, никого не предупредив. Мы не успели сказать ему, что благодаря последним достижениям ученых Вулкана такое заболевание излечимо. Я прошу: пусть об этом скажет кто-то из вас, кого вы сами выберете. Я не хочу терять этого человека. Надеюсь, вы тоже. Спасибо.
Капитан откинулся на спинку кресла. К нему неслышно приблизился первый помощник:
Почему через команду, сэр?
Джим поднял глаза на своего друга:
Боунз очень упрям. Я боюсь, нам с тобой он может не поверить. Действительно боюсь.

У Анжелики Лейк, командира пассажирского корабля «Юрий Гагарин», с самого утра было паршивое настроение: после вчерашнего дня рождения подруги побаливала голова, будильник перепутал время, затем она два часа бегала по кабинетам всевозможных чиновников, добиваясь разрешения на освобождение своего навигатора, в очередной раз подравшегося с механиком, и едва успела в порт за положенные сорок минут до отлета. На этом ее невезение, кажется, кончилось, и в кои-то веки с билетами не было никаких обычных накладок, а навигатор после проведенной в полиции ночи тихонько проверял данные курса. Диспетчер дал ей «добро», и «Юрий Гагарин» отошел от Звездной Базы 3.
Полет протекал нормально. Прервал эту идиллию навигатор.
Капитан, я поймал связь-поиск.
Анжелика вздохнула:
Что там еще понадобилось Базе?
Это не База, мэм, - давно он к ней так не обращался. - Нас ищет крейсер Звездного Флота NСС 1701 «Энтерпрайз».
Интересные дела! - фыркнула она, снова начиная злиться. - Пусть распоряжаются у себя на Флоте, знаменитости… А хотя… включай, послушаем.
Говорит капитан «Юрия Гагарина» Лейк, - через полминуты произнесла она в микрофон.-«Энтерпрайз», объясните причину применения режима связи-поиска.
Здесь капитан Джеймс Т. Кирк, мэм, - отозвался далекий голос. - Прошу включить видеорежим.
Экран сломан, - молодая женщина поджала губы.
Извините. Я должен попросить вас о личной услуге, капитан…
Еще чего! Если это не официальный вызов, прекратите занимать канал!
На другом корабле воцарилось молчание, заполнилось невнятными звуками, затем возник новый голос, ниже и строже первого.
Простите, капитан Лейк, капитан Кирк временно покинул мостик. Не разрешите ли разъяснить вам кое-что?..
Приступ вредительства уступил место легкому любопытству.
Попытайтесь. С кем я говорю, кстати?
Старший офицер Спок, мэм. На борту вашего корабля находится человек, который думает, что не может служить в Звездном Флоте. Он ошибается. Мы просим вашего разрешения на несколько минут занять видеоэкран в салоне…
Номер места?
303.
Подождите.
Анжелика сбросила наушники и вышла из кабины в комнату стюардесс:
Место 303, кто там?
Доктор Леонард Маккой, но он пересел, - отозвалась Диана. - Какие-нибудь проблемы?
Его ищут флотские.
О, Боже, он ведь говорил, что его нервируют военные корабли! - тут же испуганно всплеснула руками девушка, известная среди коллег в основном склонностью к панике по малейшему поводу. - Капитан, Анжелика, что же это получается, он такой милый человек, почему Звездный Флот его ищет, может быть, он преступник, может, он уже…
Диана, заткнись, я и так сегодня дерганая, - оборвала ее Лейк. - Подойди к нему и спроси… ладно, не надо. Просто поинтересуйся, как дела.
Стюардесса кивнула и вышла в салон.
Доктор Маккой? - наклонилась она к неподвижно сидящему врачу. Тот вздрогнул и повернулся к ней, прищуривая глаза:
Кто это?
Это я, Диана, - удивленно ответила девушка. - Вы хорошо себя чувствуете?
…Дымка рассеялась, осталось только бешено колотящееся сердце: »Неужели так скоро?!» Боунз увидел озадаченное лицо стюардессы и через силу улыбнулся:
Я внорме, не беспокойтесь. Вы что-то хотели?
Нет-нет, думаю, все в порядке, - быстро проговорила она и скрылась за переборкой. А сердце никак не желало успокаиваться…»Коллак, ты блестяще решил задачу Джима, этот блеск просто слепит меня… Господи, и зачем я только сбежал, ведь знал же, ничего не измениться, а теперь поздно. Джим, «Энтерпрайз», где же вы?..»
Ничего себе шоу!
Маккой тряхнул головой и оглянулся. Пассажиры изумленно взирали на передний видеоэкран, на котором…
Это новый сериал? - во всеуслышанье поинтересовалась пожилая дама.
Да, последний проект «Планет Пикчерз», называется «Звезды убивают любовь», - тут же отозвался кто-то с задних рядов.
Мелисса? Райанн?? - потрясенно уставился на экран Боунз. - Павел?!
Предполагаемые супруги смотрели прямо в салон, отыскивая кого-то… как, впрочем, и еще пара сотен человек, стоящих в эллинге «Энтерпрайза». Наконец молодая женщина заметила врача:
Доктор Маккой!
Мелисса?! - не мог прийти в себя тот. Райанн покрепче обнял невесту за плечи:
Мы хотели сказать… экипаж, в смысле…
Доктор, пожалуйста, возвращайтесь! - перебила жениха девушка. - Мы все просим, возвращайтесь! Без вас никакой свадьбы не будет!
Не вздумайте! - возмущенно вскочил Боунз.
Мистер Спок связывался с Вулканом, там готовы вас принять, - добавил Пашка Елизаров.
К этому моменту все пассажиры, естественно, уже с интересом уставились на Маккоя.
Соглашайся, чего ждешь, - решительно прервала паузу пожилая дама, выдвинувшая предположение о сериале.
И верно, - подхватил какой-то затянутый в зеленую кожу парень, с завистью глядевший в экран. - Ведь это ж крейсер, не меньше. Меня бы уговаривать не надо было…
Доктор оглянулся кругом: остальные сочувственно кивали, одобряя высказавшихся.
Н-ну хорошо, - смущунно проговорил он. Диана помахала с другого конца прохода. Боунз взял сумку и очутился в кабине пилотов. Ему обворожительно улыбнулась леди с волосами цвета платины и знаками различия командира экипажа:
Вас любят, доктор. Я разрешила забрать вас прямо отсюда, не против?
Мир перестал существовать. «А я-то думал, тот транспортатор был последним», - радостно подумал он.

Ты удивил нас, Боунз, - проговорил Джим Кирк, удобно устроившись на диване в кают-компании «Энтерпрайза». - Просто не узнаю тебя.
Я не слишком наслаждался, - откликнулся доктор. - Извинений не дождешься.
Почему вы молчали об операции, которой подверг вас Коллак? - серьезно спросил Спок.
Не знаю, - пожал плечами Маккой. - Почему Зулу хочет скрыть погром в своей комнате, когда сам он виноват в этом меньше всего? Недостатки психологического портрета. И я так же: знал, что ослепну, особенно после того удара на мостике, но сказать не мог. Или не хотел.
Спок объяснил мне, что Даниель Корриган с Сорелом сумели подогнать свою методику стаза под атрофирование нервов, правда, естественное, - пояснил Кирк. - С помощью Гроссмана он нашел своего отца, а через него – Корригана. Знаешь, он ведь улетел с Вулкана: у них с Т’Мир медовый месяц. Сейчас они, пожалуй, уже в Академии…
Мало мне своих неприятностей, - мрачно глядя на старшего офицера, произнес доктор. Спок поднял брови. - Не хватало только встречи с разъяренной вулканкой, когда и ты-то меня с трудом терпишь.
Капитан с удовольствием засмеялся, когда его помощник повернулся к нему за объяснением:
Боунз опасается, что молодая леди обидиться на него за то, что ее супруг из-за травмы Боунза был вынужден прервать их совместное времяпровождение.
Безосновательное утверждение, - отреагировал Спок. - Как все вулканцы, она понимает, что нет ничего важнее жизни и здоровья, тем более…
Да-да, мы поняли, - остановил его Маккой. - Скажите лучше, почему вы не просветили меня денек-другой назад? Тогда я не выставил бы себя идиотом второй раз, и к тому же перед всей командой… Привет!
От ответа на последний вопрос капитана избавило появление Пашки Елизарова.
Здравствуйте, доктор Маккой… капитан. Мистер Спок, сэр, лейтенант Ухура просит вас проконсультировать ее насчет настройки чего-то там, если вы, конечно, свободны.
Старший офицер с достоинством кивнул и удалился. Джим с Боунзом переглянулись: интерком был бы удобнее.
Так как же вы здесь оказались, Павел? - поспешно поддержал беседу Маккой.
Нас нашла лейтенант Ухура, доктор, - ответил тот. - Мы со штурманом были еще в космопорте, когда «Энтерпрайз» уходил с орбиты, ну, и нас взяли на прогулку.
Эта прогулка съест весь ваш отпуск, - предупредил его Кирк.
Я хотел увидеть Вулкан с тех пор, как познакомился с мистером Споком. И, капитан Кирк, позвольте мне засвидетельствовать вам свое глубочайшее восхищение.
По какому поводу такие заявления? - заподозрил неладное Джим.
Никто кроме вас, сэр, не способен использовать крейсер класса «Конституция» в качестве пассажирского лайнера для одного человека.
Маккой зашелся в приступе хохота.
Это Чеков вам такое сказал? - подумав, поинтересовался Кирк.
Что вы, сэр, штурман только дал мне код файла «Основные типы кораблей Звездного Флота». У мистера Спока великолепная база данных.
На второй день неспешного полета Леонард Маккой окончательно потерял зрение. Махнув на предостережения Гроссмана и Скотта, Кирк увеличил скорость звездолета до 6-ВОРП.

После четырех дней полета «Энтерпрайз» зашел на орбиту Вулкана. Около транспортационной платформы их ждали родители Спока, целитель Сорел с дочерью Т’Мир и Даниель Корриган, сразу забравший Маккоя в Шикар. Сарек с Амандой повезли Джима и Спока домой. Еще на корабле капитан предлагал Пашке спуститься на планету с ними, но:
Извините, сэр, но я бы лучше остался на борту, а прогулялся потом, вместе со штурманом, - он смутился. - Често говоря, не хочу я пока встречаться с родителями мистера Спока: по-моему, меня и он-то с трудом терпит. Наверное, так будет лучше.
Как хотите, Павел. Мать Спока – на редкость интересная женщина. Ее зовут Аманда.
Она с Земли?!
Они с Сареком – первая такая пара. И очень крепкая. Подумайте на эту тему, они будут вам рады.
В доме посла было прохладно, что было высоко оценено землянином после путешествия по жаре. Аманда немедленно закружилась по кухне, а ее муж, извинившись, уехал, объяснив делами на работе. Накормив сына и его друга ужином, Аманда усадила их в гостиной и заставила во всех подробностях рассказать о попытке захвата корабля клингонами, в нужных местах смеясь, вскрикивая и ойкая. Поздно вечером, когда вернулся Сарек, капитан уже был в том блаженном состоянии на грани сна и бодрствования, которое не мог позволить себе на борту «Энтерпрайза», и больше дремал, чем слушал.
Ты поступила верно, жена моя, - донесся до него глубокий голос Сарека.
В отсутствии сообразительности меня еще никто не обвинял, милый, - отозвалась молодая женщина. - Джим сильный человек, но он становиться слабым, когда что-то случается с его друзьями. Должна же я была отвлечь его от плохих мыслей.
Ты не знаешь, чем закончилась операция? - спросил Спок. Ответ Сарека уплыл в сонную темноту.

Капитан, вставайте, нам пора ехать.
Куда?-с закрытыми глазами простонал Джим, перевернулся на другой бок и спрятал голову под подушку. - Не поеду, надоело. В конце концов, у меня отгул.
Спок растерянно взглянул на мать. Аманда покровительственно улыбнулась сыну и подтолкнула его к двери. Через полминуты она вышла сама:
Спускайся вниз, сынок, Джим сейчас будет готов.
Действительно, как только Сарек завел мотор, из дома выскочил удивительно бодрый капитан Кирк, на ходу застегивающий манжеты мундира, и запрыгнул на заднее сидение автомобиля, к Аманде. Она засмялась и протянула ему пластиковый пакет. Спок обернулся и встретился взглядом со своим прямым начальством, изо рта которого торчал большой кусок вчерашнего сладкого пирога. Похлопав ресницами и издав звук, истолкованный старшим офицером как «доброе утро», он энергично закивал Аманде.
Учись у своей матери, сын мой, - с водительского места откомментировал происходящее Сарек. - Знание человеческой психологии позволяет направлять их действия в нужное русло.
Кирк подтверждающе замычал.
Когда они приехали в Академию, занятия еще не начались, и они относительно спокойно добрались до медицинского отделения. На звуки шагов обернулся целитель Сорел и сразу показал рукой на складной диван, где в обнимку с подушкой спал Даниель Корриган. Капитан вздохнул. Целитель осторожно закрыл дверь в комнату со спящим коллегой. Когда все обменялись приветствиями, он повел их в лазарет. Около палаты Сарек с Амандой остановились. Джим и Спок вошли.
В палате было сумрачно и, как на секунду представилось Кирку, сыро. Он тут же распахнул окно, позволив горячим лучам утреннего солнца залить комнату. Боунз пошевелился. Спок стоял в тени. Маккой резко сел на кровати и шумно вздохнул, коснувшись повязок на лице.
Боунз?
Джим, ты один?
Почти.
Ушастый кролик здесь. Джим, мне страшно.
Мне тоже было страшно, когда ты смылся. Не надо так больше.
Не буду. А если я вот таким останусь?
Корриган и Сорел не допустят. Да и я не разрешаю. Мы.
Молчание продолжалось вечность.
Джим, о чем ты думаешь?
О том, что Коллаку просто фантастически повезло.
Прекрати. Я запрещаю.
И я, - добавил вдруг Спок.
Обследование глаз Маккоя вечером того же дня показало, что нервные волокна благополучно восстанавливаются.

…Пашка потянулся, как кот, слопавший хозяйскую сметану, и подумал, что, кстати, пора ужинать. Штурман щелкнул зажигалкой, тем дело и кончилось: вся еда была в готовом виде. И пустыня, залитая серебряным светом Т’Кут, явно не располагала к кострам. Из автомобиля дул прохладный ветерок, а они сидели, прислонившись к теплой скале, и молчали. Пашка смотрел на звезды, которые кое-что отняли, но взамен подарили куда больше. Ему было хорошо, почти как в детстве. А Чеков задремал.

ЭПИЛОГ
Эй, Павел Александрович, смотрите, это же «Энтерпрайз»!
Дурак ты еще, Мори, потому что молод. Слушай умудренных годами. Вот ты тут восхищенно вопишь – «Энтерпрайз». А знаешь ли ты, что любой из его экипажа, начиная с последнего рядового и кончая вашим обожаемым Джеймсом Кирком, отработал свое на точно таком же кораблике, как наш «Чарлз»?
Юноше не было и восемнадцати, поэтому он запомнил только первую фразу:
Вы не имеете права обзывать меня, даже если вы тренер! Вам самому не больше… тридцати пяти!
Спасибо на добром слове, мне сорок один, но я старше тебя на несколько эпох, так что вылезай-ка оттуда и присоединяйся к остальным, штрафник несчастный.
Паренек выполз из-под тяжеленной штанги и рысцой подбежал к тренеру:
Павел Александрович, вы будете вечером в кают-компании? Меня ребята просили узнать. А Кетавен передала, что новенькая Элли уже по вам сохнет… - он увернулся от подзатыльника и удрал в конец зала к 407-й группе курсантов Академии Звездного Флота, проходящих курс физической и психологической подготовки на тренировочном корабле Звездного Флота «Чарлз Дарвин».
Павел? - проговорил интерком на стене. - Это Джошуа. Поднимайся наверх, погляди, какая красота кругом.
Иду, капитан, - откликнулся тренер, натянул свитер от своей формы и одернул рукава. До мостика было недалеко.
На главном экране действительно было, на что взглянуть: система планет с гордо сияющим солнцем посреди моря звезд. А на фоне космоса – белый звездолет класса «Конституция», самый знаменитый из своих собратьев – «Энтерпрайз». Джошуа Лорринн, капитан «Чарлза», улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами на лице цвета молочного шоколада:
Вас к телефону, мистер Елизаров.
Пашка подмигнул ему. Пока он шел к пульту связи в голове легко зазвенели невесть откуда взявшиеся строчки:
Звезды, как пыль, сияют кругом,
Взгляд в их тумане тонет,
И космос лежит, свернувшись клубком,
Весь у меня на ладони.
Айзек Азимов, «Звезды как пыль», - чуть слышно пробормотал он и включил видеоэкран. - «Энтерпрайз», как слышите меня? Прием!..


© Сайолэнно.
PAGE 




PAGE 


PAGE 34

Copyright © TsPok & SilverWind

2014