Автор: pantswarrior
Оригинал: HYPERLINK "http://archiveofourown.org/works/149797/chapters/214623"
http://archiveofourown.org/works/149797/chapters/214623
Переводчик: ~Алиция~
Беты: Линнел,
Артер: masha_kukhar
Категория: джен
Жанр: ангст, драма
Размер: 37553 слова в оригинале
Вселенная: ТOS
Рейтинг: PG-13
Пейринг/Персонажи: Маккой, Спок, Кирк
Саммари: лекарство Фабрини против ксенополицитемии не дает ожидаемого действия. У Маккоя остается очень мало времени, чтобы найти другое средство и вылечиться – но Спок считает отчаяние абсолютно нелогичным
Дисклеймер: не имею, не претендую, не получаю
Примечание: AU по отношению к серии ТOS 3.08 «For the World Is Hollow and I Have Touched the Sky»
Предупреждение автора:
На АО3 не существует предупреждения «неимоверно депрессивная тема», так вот здесь - именно такое предупреждение. У этой истории на самом деле счастливый конец, но мы имеем дело с темой неизлечимой болезни и неизбежно ухудшающегося здоровья. (В конце концов, в заявке с Кинк-флэшмоба, которая вдохновила автора на этот текст, требовали описания каких-нибудь страданий.)
Также отмечу, что имеют место некоторые медицинские неточности - если Вы знаете что-нибудь о настоящей полицитемии, идея ксенополицитемии как неизлечимой смертельной болезни выглядит в какой-то мере смехотворной сама по себе. Дальнейшее исследование показывает, что .Вселенная Стар Трека даже не дает четкого объяснения, что это (редкое, но заразное и вызванное вирусом?). Я пытался сделать что-то осмысленное из того, что лежало в основе, и провел большое исследование реально существующих заболеваний такого рода, но «я фикер, а не доктор!» Я также постарался принять во внимание пару столетий развития медицины, чему способствовали контакты с инопланетянами, более развитыми, чем земляне; это означает, что многие вещи, которые являются важными сейчас, далеко не так важны или опасны для здоровья в фике по Стар Треку.

Огромная благодарность переводчика в первую очередь конечно артеру, Маше Кухар, которая не только нарисовала
невероятное количество красоты и с которой прекрасно и
спокойно работалось, Серпенте, благодаря которой было распутано множество закорючистых английских фраз, и без которой этот перевод был бы куда более скомканным, Тикоте
за помощь со сложностями химических терминов и понятий,
и конечно, моей прекрасной терпеливой и надежной, как Спок, бете Линнел, без которой я бы просто не вытянула эту работу





Лечение будет так же малоприятно, как болезнь – он знал это. Оно недалеко ушло от допотопной химиотерапии, убивавшей и здоровые и пораженные клетки, а химиотерапия в настоящее время была столь же старомодной и варварской, какими в ее время были пиявки. Но как и химиотерапия, это средство использовалось в медицине, потому что на тот момент не существовало лучшего. По даным информационной базы Звездного Флота, ксенополицитемия неизлечима; приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Маккой никогда по-настоящему не верил, что существует что-то совсем уж неизлечимое, кроме самой смерти – а, может, и она поддавалась лечению. Если бы речь шла о Джиме, Споке или еще о ком-то на борту «Энтерпрайз», он работал бы круглосуточно, чтоб найти лекарство. Удача, что архивы Фабрини содержали всю необходимую информацию, потому что, превратившись из врача в пациента, он не смог бы заняться лекарством сам.

Тем не менее, слабость, боли и постоянное смутное головокружение, которое даже после курса терапии никуда не исчезло, заставили его пожалеть об этой удаче. Может, он смог бы придумать что получше.

А может, и нет – некоторые из одномоментных средств лечения, которые он состряпал, тоже были не без побочных эффектов. Однако они действовали.

Как и препарат Фабрини, о чем говорили результаты анализов. Кристина настояла на том, чтобы проводить их лично, и они с Джеффом по два раза проверяли результаты, чтобы быть до конца уверенными; оба слишком хорошо знали Маккоя.

- Анализы так близко к норме, что и говорить не о чем, – сообщила она с сияющей улыбкой через неделю после окончания терапии.

- Я бы не стал загадывать наперед, – присовокупил М'Бенга, но и он не выглядел сомневающимся или озабоченным. – Нам никогда раньше не приходилось иметь с этим дело, у вас все еще наблюдаются некоторые побочные эффекты, и мы не знаем, является ли выздоровление окончательным. Будь вы моим пациентом, я бы рекомендовал регулярное тестирование как минимум в течение года, прежде чем объявить, что вы здоровы.

- Я ваш начальник, а не ваш пациент, прошу принять во внимание, – заметил Маккой, отворачиваясь от терминала и потирая переносицу, – но я не могу вас винить, сам наверняка сказал бы то же самое любому из моих пациентов. Вся информация из архивов Фабрини указывает, что это выздоровление, а не временная ремиссия, а эти остаточные проявления нельзя назвать неожиданными. Просто для полного выведения препарата из организма необходимо время: я знаю, о чем говорю, – добавил он, – потому что все еще мочусь оранжевым.

М'Бенга кивнул:
- Тогда увидимся снова через три дня?

- Даже не мечтайте, – сказал Маккой. – Хватит с меня того, что придется сидеть на заднице.

- Доктор… – с мягким укором начала Чепел.

Он одарил ее непререкаемым взглядом:
- Кристина, результаты у вас перед носом. Анализы в порядке. Вам приходилось видеть меня в куда худшем состоянии, чем сейчас.

- Приходилось, – подтвердила она, в сомнении склонив голову набок. – Но мне это не нравится.

- Вы же не хотите загнать себя, – поддержал ее М'Бенга.

- Я и не собираюсь, – парировал Маккой. – У меня есть замечательные сотрудники, в том числе вы двое, к которым я могу обратиться за помощью, если потребуется. Но завтра мы должны быть возле 6729Е, и на случай, если там что-то пойдет не так, я буду под рукой и смогу этим заняться, и точка. Ну а раз так, отчего бы мне не влиться в рабочий график?

- Полагаю, – не слишком охотно признал М'Бенга, – это логичный довод.

- Замечательно. Не хотите повторить это перед Споком за меня? – поинтересовался Маккой.

- Нет, даже если от этого зависит моя лицензия, – не раздумывая, ответил М'Бенга.

- Так я и думал, – проворчал Маккой. Что ж, придется объясняться самому. Ну, главный врач здесь он, так что Споку придется с этим смириться. Начать с того, что у вулканца были всякие смехотворные идеи насчет относительной слабости человека – и Маккою особенно нравилось доказывать, что люди гораздо более жизнестойки, чем воображал себе Спок.





Планета 6729Е была открыта пару веков назад, до того, как удалось преодолеть барьер скорости света, и имела признаки планеты класса M – пригодна для обитания людей и им подобных жизненных форм. Дальнейшие исследования показали, что она менее пригодна, чем ожидалось, но к тому времени с Земли уже был запущен зонд. Благодаря изобретению варп-двигателя планету в следующие несколько лет успели изучить более внимательно, пока он еще летел. Зонд должен был добраться до планеты несколько месяцев назад, он был технической древностью, собранная им информация уже наверняка устарела, но сам он имел определенное историческое значение.

Это, по оценке Звездного Флота, оказалось достаточной причиной для его поисков, и Спок был с ней согласен. Данные с зонда были не важны. Другое дело – доказательство успеха его миссии, продлившейся столетия на одних примитивных двигательных и программных технологиях.

Наиболее безопасным средством для поисков на 6729Е был шаттл; тонкой атмосферной оболочки планеты хватало только для того, чтобы можно было дышать в низинах между гор и кратеров, оставленных бесчисленными астероидами. Было бы большой удачей обнаружить зонд на таком участке. Если нет, поиски могут оказаться довольно трудными, особенно учитывая частые вспышки на солнце этой системы.

На борту «Энтерпрайз» Чехов отслеживал активность звезды и траекторию близлежащих астероидов, в то время как Спок и его команда, в основном научники, были заняты поисками. Датчики засекли металлические сплавы и затвердевшие частицы нефтепродуктов у края одного из самых больших кратеров – многообещающий знак, – и Спок, велев своим людям вести наблюдение, пилотировал шаттл, заставляя «Коперник» на малой скорости описывать виражи низко над горами и каменистыми возвышенностями планеты. Сенсоры показывали, что сейчас они должны быть почти над местом...

- Мне кажется, я вижу его, – вдруг сказала лейтенант Хилл, вскакивая на ноги, чтобы увеличить угол обзора из шаттла. – Прямо по курсу светлое пятно – это может быть бликом от зонда.

Спок тоже приподнялся со своего места, чтобы рассмотреть получше, и согласился с ее мнением. В ущелье, несмотря на положение солнца, было довольно темно из-за состава пород, и все же... Да – что-то было, безусловно; яркий солнечный свет отражался от какой-то поверхности.

- Хорошая работа, лейтенант. Похоже, это, действительно,  HYPERLINK "http://www.multitran.ru/c/m.exe?t=5132738_2_1&s1=artifact"

предмет, созданный человеком, а не природное явление. – Он нажал кнопку связи, снова усаживаясь и изучая окружающий ландшафт. – «Коперник» – звездолету «Энтерпрайз»: мы, по всей видимости, нашли зонд. Снижаюсь, чтобы проверить.

- Отлично. Рады это слышать, – последовал ответ капитана. – Если это зонд, вы сможете дотащить его до шаттла?

- Существуют горизонтальные участки практически ровного грунта, где можно приземлиться, хотя атмосферный слой достаточно тонкий, – сообщил Спок. – Нам потребуются скафандры и кислород, чтобы спуститься вглубь расщелины, где находится объект, но я считаю, это вполне возможно. – Он сделал паузу, когда они заложили еще один медленный круг над местом; на этот раз он мог видеть потемневшие от времени солнечные батареи, которые опоясывали модуль, поблескивая на солнце. – Подтверждаю. Это действительно зонд. Разрешите сделать посадку и начать поиск?

- Да, давайте, заберем его на борт. Сколько времени, по-вашему, это займет?

- Учитывая, что предстоит пересечь неисследованную местность и необходимо соблюдать осторожность, – сказал Спок, возвращаясь к самой оптимальной из посадочных зон, – и вес зонда как дополнительную нагрузку для шаттла на обратном пути, я оцениваю продолжительность примерно в девятнадцать-двадцать две минуты.

- Неплохо. – Капитан сделал паузу. – Мистер Чехов, еще что-нибудь, на что группе высадки стоит обратить внимание в ближайшие полчаса?

- Полчаса – да, двадцать минут – нет, – послышался ответ Чехова. – Кажется, начинается еще одна солнечная вспышка, и радиация на поверхности планеты достигнет опасного уровня примерно через двадцать четыре минуты.

- Хмм. – Спок мог расслышать обеспокоенный вздох капитана. – Времени в обрез.

- Я брал максимальное расчетное время, – заверил его Спок. – Думаю, нам потребуется, скорее, около девятнадцати минут, чем двадцать две, которые я определил для всей операции – а возможно, и меньше. Кроме того, я думаю, было бы приемлемо доставить нас на судно с помощью транспортатора вместе с зондом, как только мы окажемся рядом с ним, а после окончания геомагнитной бури транспортировать меня или кого-то другого обратно, чтобы вернуть шаттл.

- Отлично, чем не план, – согласился Кирк. – Я прикажу держать транспортаторы в состоянии готовности; Чехов будет сообщать вам о приближении вспышки.

- Очень хорошо. Я также буду периодически сообщать о наших перемещениях, – ответил Спок. – Заходим на посадку... Конец связи.

Хотя ландшафт ущелья был слишком неровным, чтобы посадить шаттл, оказалось несложно добраться до места пешком, даже в довольно громоздких скафандрах. Четверо участников десанта показали отличное время, спускаясь по следам выхлопа двигателя и металла – согласно показаниям трикодера. Даже несмотря на суровые условия, вокруг была скудная растительность: бурые травы и сухие на вид лианы, словно вытекавшие из трещин в скалах, увешанные тусклыми красными подобиями луковиц, и Спок воспользовался моментом, чтобы рассмотреть их. Они напоминали некоторые из пустынных растений Вулкана, хотя еще вопрос, смогли бы эти существовать там. На этой планете не было ни достаточно плотной атмосферы, ни запасов воды, чтобы сформировать настоящие облака, способные дать хотя бы кратковременный дождь. В предыдущих исследованиях 6729Е об этих растениях не упоминалось.

Однако сейчас их целью было добыть зонд, и, как только они до него добрались, Спок активировал коммуникатор скафандра.
- Спок – звездолету «Энтерпрайз». Мы достигли зонда; кажется, он в приемлемом состоянии, – сообщил вулканец, наблюдая, как его команда окружила древний летательный аппарат, стараясь рассмотреть получше. – Спусковые амортизаторы, должно быть, воспламенились, когда были задействованы. Основной модуль 1,75 метра в высоту и в диаметре соответственно, солнечные батареи в ширину и по длине дуги составляют примерно 1,5 метра каждая, распространяются на размах крыльев чуть более пяти метров. Не вижу каких-либо проблем с транспортацией его прямо на борт «Энтерпрайз».

- Отлично, приступайте, – послышался голос Кирка. – Сообщите, когда обозначите координаты.

Все заинтересованные лица знали, что нужно делать, и члены десанта, встав полукругом, заняли позиции по краям солнечных батарей.

- Спок – звездолету «Энтерпрайз», – снова вызвал старший помощник. – Мы обозначили местоположение, можно транспортировать на борт.

- Да, я захватил его, – раздался голос мистера Скотта, а через несколько мгновений зонд начал мерцать, пойманный лучом транспотратора.

- Мистер Чехов, – поинтересовался Спок, когда зонд исчез. – Какова на данный момент ваша оценка времени, оставшегося до момента, когда воздействие солнечной вспышки достигнет поверхности планеты?

- Тринадцать минут, девятнадцать секунд, – последовал быстрый ответ.

- Я без труда могу вернуться к шаттлу до истечения этого времени, – сказал Спок. – Рекомендую прямо сейчас транспортировать остальных членов группы высадки – при условии, что это приемлемо, капитан.

- Звучит неплохо, – ответил Кирк. – Будьте осторожны там, Спок: если случится какая-то задержка, немедленно дайте знать; мы будем следить за вашими передвижениями, так что сможем поднять, если потребуется.

Все в точности, как ожидал Спок.

- Очень хорошо – приступайте по команде лейтенанта Хилл, – распорядился он и зашагал по направлению к месту, откуда они пришли, тогда как остальные три офицера приготовились к транспортации. Убедившись, что их благополучно забрали на «Энтерпрайз», он сосредоточил все свое внимание на пути обратно к шаттлу. Да, идти в гору было гораздо труднее, чем спускаться, но почва была плотной, и он не ожидал каких-либо серьезных проблем.

Выше по склону он снова натолкнулся на лианы с их красными «луковицами». Те, как он обнаружил, состояли из нескольких лепестков, которые начали оттопыриваться и распрямляться, раскрываясь, как цветы, и подставляя свои тонкие усики разреженному воздуху и яркому солнцу планеты.

- Очаровательно, – пробормотал он себе под нос.

Защебетал коммуникатор в скафандре:
- Как у вас дела, Спок?

- Как и ожидалось – я продвигаюсь, капитан, – ответил Спок. – И должен буду достичь шаттла в течение пяти минут.

- Это хорошо, потому что Чехов говорит, излучение должно добраться до вас через семь минут, – сообщил Кирк.

- До настоящего момента ничто не препятствовало быстрому возвращению, – сказал Спок, чуть прибавляя шагу. – За исключением, может быть, научного любопытства; на границе того, что можно считать верхним слоем атмосферы, имеется растительность. Понаблюдав за ее состоянием во время спуска и теперь, во время процесса, напоминающего цветение, я пришел к выводу, что это растение может существовать за счет излучения от солнечных вспышек.




Негромкое, понимающее хмыканье:
- Это интересно...

- Вот-вот, я всегда говорил, что, возможно, вам стоит иногда остановиться и вдохнуть аромат роз, – послышался другой голос. – Хотя сейчас не слишком подходящее время, если вы не хотите поджариться.

- Я отдаю себе в этом отчет, доктор, – откликнулся Спок. – Но также хочу отметить, что в подконтрольном микроклимате скафандра я неспособен к обонянию запахов, даже если у этих растений действительно есть аромат. Я нахожу это крайне маловероятным, так как отсутствие жизненных форм на 6729Е подсказывает…

- Вы когда-нибудь понимаете что-нибудь НЕ буквально?

Сквозь раздраженные интонации доктора Спок мог слышать, как капитан потихоньку смеется.

- Держите нас в курсе ваших действий, Спок.

- Да, капитан.

В ускоренном темпе Спок добрался до шаттла, сэкономив больше трех минут.

- «Коперник» – звездолету «Энтерпрайз», – проговорил он, выбираясь из скафандра и открывая канал с коммуникационной системы шаттла. – Я на месте и готов стартовать.

- Отлично, ждем вас.

Старт прошел идеально гладко, но тем не менее, как только шаттл поднялся в воздух, направляясь к орбите, где висел «Энтерпрайз», Спок проверил герметизацию и уплотнение на шлюзах. Воздух в шаттле, казалось, иссякал, и он обнаружил, что вдыхает все глубже. Уплотнение и внутреннее давление были в норме, и быстрая диагностика не выявила нарушений. И все же Спок начинал испытывать головокружение.

Очень любопытно. Не в состоянии понять, из-за чего возникли проблемы, Спок осмотрел внутренность шаттла, и ему показалось было, что он теряет сознание. Но нет – по крайней мере, пока.





- Только не говорите, что не скучали, пока я валялся в постели, – с усмешкой сказал Кирку Маккой со своего законного места за капитанским креслом. Смеющиеся глаза Джима ответили ему лучше всяких слов.

- Даже пробовать не стану, – тепло улыбнулся Джим. – Хорошо, что вы вернулись, Боунс.

Маккой возвратил улыбку.

- Это замечательно – вернуться. – Пусть разноцветные мигающие индикаторы на мостике никак не облегчали его головную боль, но наблюдать за командой, заниматься проверкой отправляющихся в десант и подначивать Спока было куда лучше, чем сидеть в темноте у себя в каюте.

Особенно подначивать Спока. Он был не в восторге от деликатного обращения, которым вулканец отреагировал, когда выплыл наружу его диагноз. Это было совершенно не так, как должно быть между ним и Споком, потому-то он с самого начала и пытался сохранить все в тайне.

Вскоре после взлета шаттла они увидели на экране, как тот приближается. Все казалось нормальным, пока Спок опять не вышел на связь:
- «Коперник» – звездолету «Энтерпрайз».

- Да, Спок, что там у вас? – отозвался Джим.

- У меня... – Повисла пауза. – …затруднения с дыханием.

- Чехов, – рявкнул капитан, но энсин ответил встревоженным взглядом, качая головой:
- Солнечная радиация еще не достигла планеты, честное слово.

- Если бы достигла, это было бы не самым худшим из его симптомов, – указал тут же всполошившийся Маккой.

- Я... Я считаю... что подвергся воздействию... – Звук сухого кашля. – Существует странная... черная пыль. Я не видел ничего на комбинезоне, когда снял его. Тем не менее, она... везде.

- Спок, держитесь, – велел ему Джим, вскакивая с кресла и, отвернувшись, нажал кнопку громкой связи. – Скотти, готовьтесь забрать Спока с «Коперника».

- Да, сэр.

- Одну секунду, Джим, – вмешался Маккой, схватив капитана за руку, когда тот ринулся к турболифту. – Спок, эта штука начала распространяться, когда ты уже был внутри шаттла?

- Да. – Краткий ответ лишь подтвердил, что Спок не в лучшей форме. – Я... потерял сознание. – Приступ кашля. – ...прошу прощения.

- Скотти! – приказал капитан. – Поднимай его…

- Еще минуту! – перебил его Маккой. – Джим, он заражен.

- Он задыхается , – зарычал в ответ Джим, вырывая у Маккоя свою руку.

- Скотти, блокируй дверь транспортаторной, убедись, что у всех там есть дыхательные маски, – крикнул Маккой в интерком, следуя за Джимом к турболифту. – Только тогда поднимайте Спока на борт и оставайтесь внутри.

- Капитан? – послышался настороженный голос Скотти.

- ...Делай, как он говорит, – сказал Джим, его голос прозвучал жестко и напряженно.

Взгляд, которым он одарил Маккоя, когда они зашли в турболифт, был не менее жестким.

- Это не просто пыль, – сообщил ему Маккой. – Если бы это было просто пылью, он бы увидел ее на комбинезоне. Независимо от того, что это, оно воздействует на него, и оно размножается. Вероятно, наши условия заставляют эту штуку расти быстрее, чем привычные, на поверхности планеты – у нас тут влага и воздух – это может быть кислород, азот, диоксид углерода ...

Джим резко ударил по кнопке громкой связи в турболифте:
- Скотти?

- Готовимся забрать его сей момент, капитан, – послышался чуть приглушенный и крайне озабоченный ответ. – Двери заперты, сейчас включаем...

Турболифт остановился прежде, чем им смогли подтвердить, что транспортация прошла успешно, но Джим все равно схватил за руку Маккоя и вытащил наружу, вдвоем они помчались по коридору в сторону транспортаторной.

- Джим! – Маккой хватал воздух ртом, задыхаясь даже от незначительной нагрузки. Определенно, он предпочитал быть доктором, а не пациентом. Несмотря на головокружение, ему удалось распахнуть одну из аварийных панелей рядом с транспортаторной, и, выхватив оттуда две маски полной защиты, вручить одну Джиму. – Все, что необходимо мне, относится и к тебе тоже.

Сгорая от нетерпения, Джим кивнул и натянул ее на голову, прежде чем снова активировать громкую связь:

- Он у вас?

- Он тут, в очень плохом состоянии, – подтвердил Скотти.

- Мы уже у дверей, – сообщил Маккой. – Впускай нас.

Едва оказавшись внутри, он и Джим бросились к Споку, без сил распластавшемуся на площадке транспортатора.

- Вызовите лазарет, – через плечо бросил Маккой, пока они перекатывали Спока на бок. Вулканец жестоко закашлялся; облако черной пыли вылетело у него изо рта. – Пусть несут сюда портативный генератор стерильного поля, аппарат оксигенации, набор для интубации и пачку гипо три-окс. И удостоверьтесь, что они все в масках.

Черная пыль как будто прочно обосновалась и возле глаз, и носа вулканца тоже, и обширные черные пятна расцветали на полу перед ним буквально на их глазах.

- То, что я и думал, – пробормотал Маккой, вынимая сканер. – Это из-за влаги. Оно получает не слишком много там, где обитает, так взялось наверстывать теперь.

- Какая-то тварь?

Маккой покачал головой, читая показания.

- Споры. Держу пари, они с того растения, которое ему показалось таким интересным. Видимо, нацеплялись к нему на комбинезон, слишком мелкие, чтобы увидеть невооруженным глазом. Оказавшись в благоприятной среде, внутри шаттла, они начали понемногу разлетаться, затем попали к нему в легкие. Там вроде какого-нибудь совершенно роскошного курорта, жарко и влажно. – Он осторожно погладил плечо Спока, когда вулканец выкашлял еще одно черное облако пыли. – Никто не имеет права выходить отсюда; пока мы не будем тщательно обеззаражены, а комната продезинфицирована – мы даже не можем доставить его в лазарет.

Джим медленно кивнул: он понимал. Маккой дотянулся до его руки и крепко сжал, потому что видел тревогу на лице капитана.

- Я позабочусь о нем, Джим. Не обещаю, что будет легко, но я уверен, что знаю, как нужно действовать. А вы позаботьтесь об остальных.

Джим глубоко вдохнул за своей маской, затем поднялся на ноги.

- Всем оставаться внутри, – скомандовал он персоналу транспортаторной и подошел к интеркому. – Кто-нибудь, направьте тягловый луч на «Коперник» – подберите его и оставьте в ангаре для шаттлов, давление сбросить до тех пор, пока не получите нового приказа.

Необходимость координировать действия команды давала ему возможность чем-то заняться, пока Маккой приводил в порядок Спока – или пытался привести. Даже когда прибыла Чепел с оборудованием, ситуация оставалась сложной, работать приходилось одними лишь переносными портативными средствами. Достаточно скоро состояние вулканца стабилизировалось. Спок был вне опасности, но не в состоянии дышать сам, пока им не удастся очистить его легкие от этой дряни – а делать это не имело никакого смысла, пока они оставались в загрязненной спорами транспортаторной, или все тут же началось бы по новой.

Наконец, еще пару раз затребовав кое-что из лазарета, Маккой практически полностью очистил легкие Спока; можно было надеть на него маску и более-менее безопасно транспортировать. Все прочие теперь могли пройти обработку в камере дезинфекции. И все-таки Джим перекрыл коридоры, просто чтобы быть уверенным, что те, на кого попали споры во время пребывания в транспортаторной, случайно не разнесут их дальше.

Захваченный и перенесенный лучом транспортатора Маккой, оказавшись на месте, прислонился к стене и, прикрыв глаза, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. У него было чувство, будто он не спал несколько суток, и он не смог удержаться от тихого стона, когда потер ноющие виски.

Он ощутил прикосновение на своем плече и снова открыл глаза, чтобы увидеть Джима, глядящего на него с сочувственной улыбкой.

- Так-таки хорошо вернуться, Боунс?

- Спросите меня через пару часов, – вздохнул Маккой и сделал еще один глубокий вдох, прежде чем они с Джимом опустились на колени возле Спока, уже с горем пополам сидящего самостоятельно, чтобы помочь ему надеть маску.





Худшее оказалось позади. Спок был поставлен на ноги, мог говорить и даже помогал Джиму и Скотти работать над проблемой обеззараживания; транспортаторная и половина палуб оставались изолированы, пока оно не будет доведено до конца. Маккой позаботился, чтобы его сотрудники изучили образец, взятый ранее при выдохе Спока, и подтвердилось, что именно влага – а не воздух – была причиной, активизировавшей споры. Они станут инертными, если удалить всю влагу из зоны заражения, и тогда можно будет завершить начатое – надев костюмы биозащиты, само собой. Будет достаточно легко определить, получилось ли у них, просто выпустив потом на палубы легкий туман при помощи климат-контроля. То же будет проделано и с шаттлом, хотя комбинезон, который был на Споке, придется отправить прямиком на утилизацию.

По-прежнему оставалась возможность еще одной вспышки заражения, прежде чем со спорами будет покончено, и сам Маккой перебирал в уме средства, которые были бы смертельными для растения, не будучи вредоносными для человека, в чьи легкие оно проникло. Когда удалось разработать состав для введения через ингалятор, в формуле которого он был достаточно уверен, доктор откинулся на спинку стула и потер глаза. Компьютер сообщал, что сейчас чуть больше 17:00 – а у него было ощущение, будто далеко за полночь.

Нормальный рабочий ритм, всего лишь. Даже если бы действительно было за полночь, или если бы он не закончил, и пришлось продолжать работу до полуночи – это Звездный флот, на войне как на войне.

Но так как он закончил ...

- Компьютер, освещение пятьдесят процентов, – пробормотал Маккой.

Так-то лучше. Не сказать, чтоб ему и дальше необходимо торчать в лаборатории; на самом деле, следовало бы, наверно, наведаться в лазарет с результатами на руках, но это был долгий день, и если вдруг возникнут проблемы, его вызовут. Ничего страшного, если просто закрыть глаза на пару минут, отбросить попытки сосредоточиться...

Его потревожил звук: кто-то вошел. Несколько озадаченный голос проговорил:

- Доктор Маккой, вы нездоровы?

Спок. Маккой выпрямился, чуть заметно поморщившись – опять кружилась голова.

- Кто из нас сегодня чуть сам себя не угробил, я? – спросил он, разворачиваясь вместе с креслом и демонстрируя запечатанную пробирку с молодыми побегами лианы, и на них крошечные красные луковки. – Эта штука пыталась устроить себе теплицу в ваших легких. Приличная доза инфракрасного излучения – и с ваших губ посыпались бы лепестки.

- Действительно. Ваши советы насчет аромата роз, кажется, принесли больше вреда, чем пользы.

- Очень смешно.

- Не поймите меня превратно, – сказал Спок. – Я благодарен вам за помощь и меры по обеспечению безопасности «Энтерпрайз». Капитан сообщил мне, что вы не сразу позволили транспортировать меня на борт.

- Учитывая факты, казалось логичным принять некоторые меры предосторожности, – заметил Маккой. – Я полагал, вы оцените.

- Я оценил, – просто ответил Спок. – Я просто перечислил факты, в этом не было сарказма.

- В виде исключения, – пробормотал Маккой. – Все равно, рад был помочь... Вы что-то хотели?

- Я пришел узнать, удалось ли вам найти простое в применении средство, на случай, если обеззараживание транспортаторной и прилегающих помещений не столь полное, как мы старались добиться.

- Собственно, только что закончил. – Еще один разворот кресла, чтобы показать Споку. – Не понадобилось много времени, чтобы выяснить, как уничтожить эту гадость, но встала серьезная проблема, как сделать это, не уничтожив реципиента...

Хронометр на столе с аппаратурой, как он отметил, закончив объяснять, показывал теперь 20:24. А он по-прежнему не чувствовал себя отдохнувшим, даже после того, как нечаянно вздремнул.

Это, кажется, было очевидно для Спока, который с интересом выслушал, как будет действовать разработанный им препарат, но едва Маккой закончил, тут же переменил тему.

- Вы, кажется, устали, – заметил он. – На это указывали уровень освещения и ваша поза, когда я вошел.

- Это был очень длинный день. И первый день, как я вернулся… А вы умеете оказать человеку теплый прием.

- Уверяю вас, у меня не было намерения возвращаться ни с какого рода диверсантами. – Спок остановился и окинул Маккоя критическим взглядом. – Вы вновь показали себя жизненно важной составляющей команды «Энтерпрайз», доктор; я не могу сказать, что вы не должны были возвращаться к обязанностям так скоро, но я рекомендовал бы, поскольку непосредственная опасность миновала, чтобы вы уступили потребностям вашего организма и отдохнули.

Медленно и осторожно Маккой встал на ноги, потянулся.

- Что такое, Спок? Звучит почти как будто вы озабочены.

- Я действительно озабочен, – ответил Спок. – Результаты наших миссий могут быть совершенно иными, если вы, вашими собственными упорными действиями, вынудите нас произвести замену.

Маккой состроил кислую мину.

- Спасибо за заботу. Во всяком случае, на этот раз я согласен, – признался он, потянувшись к терминалу, чтобы извлечь флэш-карту с документацией. – Только занесу это в лазарет – и вернусь к себе в каюту.

- Я передам ее в лазарет, – сказал Спок, перехватывая флэш-карту, прежде чем ее успел взять Маккой. – На сегодня вы сделали достаточно, особенно учитывая ваше состояние.

- О, прекрати, – запротестовал доктор. – Ксенополицитемия вылечена… Все, что осталось – это побочные эффекты от лекарства. Если вы мне не верите, можете попросить Джеффа или Кристину, чтобы показали вам мои отчеты, раз вы все равно упрямо настроены идти в лазарет.

- Действительно. – Спок поднял бровь. – Я сделаю и то, и другое.

И втайне Маккой был почти благодарен ему, потому что чувствовал себя паршиво. Возвратиться в свою каюту и лечь казалось замечательной идеей.

Хотя он подремал в лаборатории, но заснул легко и спал всю ночь, не просыпаясь. Это было чудесно... Однако, проснулся он таким же разбитым, как был, когда только опустил голову на подушку, и это было уже далеко не так чудесно. Ну, никто и не обещал, что будет легко. По правде говоря, он думал, что будет как раз наоборот.





Маккой начинал привыкать к постоянному дискомфорту, появившемуся после возвращения – слава Богу! – в строй. Это не мешало работе, просто небольшая усталость, головная боль, от которой, как правило, могли избавить долгоиграющие анальгетики, да приступы головокружения иногда. Они быстро проходили, если просто остановиться и постоять на месте, может, прикрыть на минуту глаза. Он знал, как справляться с такими вещами, и постоянно в этом совершенствовался.

На самом деле, он был уверен, что стал чувствовать себя значительно лучше. Через неделю он решил отказаться от болеутоляющего, предпочтя небольшую головную боль, так как она в тот день была заметно слабее, и взял еще один анализ крови, просто чтобы взглянуть.

...Показатели были немного выше, чем в прошлый раз, приходилось принять это как факт. Но он чувствовал себя лучше, чем чувствовал до сих пор, а это что-то да значило.

На следующей неделе значения показателей оказались еще выше, и он, ломая голову над результатами, решил снова сделать анализ. С тем же успехом.

Видимо, ему следовало признать, что побочные эффекты действительно оказались тяжелее самой ксенополицитемии. Болезнь еще не успела развиться достаточно, когда начали лечение, и он почувствовал себя значительно хуже, приступив к нему. Может быть, его «улучшившееся самочувствие» было на самом деле просто возвращением к прежнему состоянию после завершения курса.

Но он действительно чувствовал себя нормально, большую часть времени. Он выполнял свою работу в лазарете и в лаборатории, и его сотрудники наконец-то прекратили смотреть на него так, будто он вот-вот развалится на куски. Он ненавидел это. Не могло быть и речи о том, чтобы начать все заново, если только он не убедится, что что-то идет неправильно – особенно потому, что он, без сомнения, расстроит Джима и – что гораздо хуже – Спока.

Да... Он просто не станет об этом распространяться, постарается быть осторожным, и все будет в норме.

Через неделю случилось ЧП, пришлось лечить от радиоактивного облучения средней тяжести пару десятков человек из инженерного, и у Маккоя просто не нашлось достаточно времени, чтобы сделать анализы. Ему хватало возни с реальными проблемами, чтобы еще придумывать несуществующие.

И хотя на следующий день было затишье и предостаточно возможностей, Маккой подумал об этом, а потом раздумал. Его немного подташнивало в последнее время, за все утро он не съел ни куска... результаты могут быть нехарактерны, если сделать анализ прямо сейчас, так как прежние делались не натощак. И поскольку ему было паршиво, лучше потратить обеденный перерыв, чтобы вздремнуть, а не создавать себе лишнюю работу.

Звук интеркома в кабинете вырвал его из сна два часа спустя, однако он сумел взять себя в руки и ответить на вопросы Кристины, хотя чувствовал себя все еще отвратно.





Маккой так и не собрался сделать анализы. Ранние симптомы ксенополицитемии не были чем-то особенным, не имели характерных признаков – его усталость и головокружение могли означать что угодно. Может, даже просто настигшую его старость, но с этим бороться еще более бессмысленно, чем с ксенополицитемией. А раз все равно ничего не сделаешь, какой смысл подтверждать диагноз? Если болезнь вернулась, то все, что мог дать ему диагноз – это точку, от которой вести обратный отсчет, а он не хотел провести последние дни за подобным занятием.

Ну нет, он вообще не собирался доживать последние дни. Он не мог. У него было слишком много работы со всей той информацией, что собирали члены экипажа, и шишками, которые они собирали на себя, пока за ней гонялись. Да они пропадут без него.

Вот почему в свободное время он начал собственные исследования по этому препарату Фабрини от ксенополицитемии. На всякий случай. Эффективность лекарства зависела от органических соединений, которые существовали естественным образом на исторической родине Фабрини; на «Энтерпрайз» их пришлось синтезировать. Очень может быть, что определенные свойства при этом были потеряны – и, в самом деле, когда он синтезировал еще немного и изучал их, они начинали разрушаться сразу даже внутри вакуумной пробирки. Это было не удивительно – что-нибудь в подобной молекулярной структуре обязательно должно быть нестабильным.

Подтверждение этого факта, тем не менее, дало ему направление поиска ответов на два основных вопроса: во-первых, была ли нестабильность частью действия лекарства, или фактором, который делал его неэффективным? Во-вторых, если нестабильность делала его неэффективным, как Фабрини удавалось его стабилизировать?

Он был абсолютно уверен, что ответил на первый, проведя несколько опытов, и на сегодня уже почти собирался отключить приборы, когда неожиданно пришел вызов по громкой связи:

- Капитан – доктору Маккою, – раздался голос Джима, и в нем звучала озабоченность.

Маккой встал и, слегка опираясь на стену, направился к интеркому.

- Маккой на связи. Что случилось, Джим?

- Мы только что получили сигнал бедствия из обсерватории близ M33 – коротко говоря, в них врезался метеорит.

- Метеорит? – Маккой усмехнулся, несмотря на серьезность ситуации. – Как они могли его проморгать в обсерватории?

- По предварительной версии – из-за гравитационного колебания черной дыры, которое они регистрировали, – ответил Джим. – В любом случае, это вряд ли важно. Дело в том, что большая часть их сооружений разрушена, и мы приняли сигнал бедствия. Установили контакт и выяснили, что почти все в наличии, невредимы и в относительной безопасности на шаттле экстренной эвакуации. Однако есть еще полдюжины сотрудников, пропавших без вести, в том числе научный руководитель, и они, предположительно, заперты в ловушке внутри обсерватории.

- Подозреваю, там сейчас не самое уютное место, – заметил Маккой. – Так что, в общем и целом, нам предстоит принимать пострадавших.

- Верно. И вы будете нужны нам в лазарете.

- Считайте, я уже там, – сказал ему Маккой, выпрямляясь с некоторым усилием. Он вдохнул поглубже – и снова пришлось опереться на стену, когда накрыло волной головокружения.

- Спасибо, – сказал Джим, не замечая его недомогания. – Я надеюсь, мы не взвалим на вас слишком много.

- Да, хорошо бы, если так, – пробормотал Маккой. – Конец связи.

Головокружение прошло не до конца, но достаточно, чтобы идти без поддержки, сперва пошатываясь, а потом и ровно, по мере того как он добрался до лазарета. Когда двери разъехались перед ним, он был уже вполне в форме, чтобы начать отдавать подчиненным короткие указания и велел двум санитарам отправляться в транспортаторную, оказывать помощь каждому, кто не сможет ходить. Остальные могли пока запустить оборудование, подготовить все необходимое...

Маккой работал врачом до того как пошел в Звездный Флот и несколько лет прослужил на «Энтерпрайз»; он знал лазарет и стандартный порядок оказания неотложной помощи как свои пять пальцев. Даже если сейчас он слегка дезориентирован, а в глазах временами все расплывается, показания диагностических коек скажут ему все, что он должен знать, по основной картине такого рода повреждений. Речь всего-то о сшивании ран, складывании и первоначальном сращивании сломанных костей, и в одном случае – об остановке внутреннего кровотечения. Такие вещи он мог делать во сне, не то что с легким головокружением.

Впрочем, головокружения хватило, чтобы не замечать появление Джима, пока он не отвернулся от последнего пациента, чьи результаты подверг двойной проверке, и, потерев мутные глаза, не зацепился взглядом за солнечно-желтое пятно у дверей.

- Все не так уж плохо, – поднимая голову и подходя ближе к капитану, сказал он. – В основном незначительные травмы; некоторые из них могли стать смертельными или привести к непоправимым увечьям, не подоспей мы вовремя. Но так как мы успели, можно ожидать, что все полностью восстановятся.

- Хорошо. – Джим кивнул, потом сделал паузу. – А что насчет вас – как вы, справляетесь?

- Не с чем тут справляться, – отмахнулся Маккой. – Едва ли больше, чем оказание первой помощи.

- Я имел в виду, в более общем смысле, – уточнил Джим. – Вы почти не появлялись на мостике в последнее время – нам вас не хватает.

- Спорим, только не Споку, – усмехнулся Маккой. – Он всегда спрашивал меня, с чего бы это доктору находиться на мостике.

- С того, что я ценю его меткие замечания и забавные пикировки с первым офицером, – легко ответил Джим, прежде чем сделался серьезным. – У меня ощущение, что все хуже, чем я думал: ты потерял в весе.

- Может, и потерял немного, – признал Маккой, с вызовом глядя на Джима. – Тебе стоило бы последовать моему примеру, знаешь ли.

- Очень смешно, – сказал Джим. – Проблема в том, что тебе не стоило.

Это было правдой, и Маккою это было известно. На самом деле он не замечал внешних изменений, но знал, что одежда не сидит на нем как обычно, и это не было неожиданностью, учитывая, что его тошнило большую часть времени.

- Это просто проклятое снадобье Фабрини, – пояснил он. – Побочные эффекты навязывают мне свою компанию дольше, чем я мог предполагать.

- Прошло два месяца, – напомнил Джим. – И все еще побочные эффекты?

- Они идут на убыль, – заверил его Маккой. – Просто пройдет определенное время, прежде чем я опять наберу вес, вот и все.

Джим кивнул, потом слегка улыбнулся:

- Хотелось бы, чтоб в будущем это стало поводом вытащить вас куда-нибудь на хороший ужин, когда мы в следующий раз окажемся вблизи цивилизации, – сказал он. – Что скажете, Боунс?

- Если это приказ капитана, – ответил Маккой, тоже улыбнувшись, – полагаю, я не вправе отказаться. – Хотя мысль о том чтобы съесть большую гору еды, и, тем более, наблюдать, как Джим ест свою, заставила его желудок перевернуться.

Но приходилось признать, что проблема существует, и он на скорую руку взвесился в лаборатории, когда закончил работу. Определенно, он потерял в весе достаточно, чтобы это стало заметно, и так как он изначально весил в пределах нормы, часть потерянного, вероятно, пришлась на долю мышц. Не удивительно, учитывая, какую он испытывал слабость. Необходимо что-то делать с этим, решил он, после чего в своей каюте заказал отличную горячую еду. Всякие вкусные вещи; мясо было не для него, но кукурузный хлеб с картофельным пюре и соусом – это то, что он мог заставить себя съесть.

А может, и нет. Он прикончил меньше половины, и большую часть ночи просто пытался удержать в себе съеденное. Это никак не способствовало отдыху.





Маккой приложил усилия, чтобы заглядывать на мостик в среднем каждые пару дней, после того как Джим высказался насчет его отсутствия. Лучше стараться вести себя как обычно, ну и он всегда может откланяться через какое-то время, когда начнет виснуть на спинке Джимова кресла, чтоб удержаться в вертикальном положении. У него в лабораториях было несколько незаконченных экспериментов, в конце концов. Он даже может, если Спок спросит, честно сказать, что это связано с лекарством Фабрини от ксенополицитемии. Она не была распространенным заболеванием – вызываемая легко передающимся вирусом, фактически она оказывала негативное воздействие только на тех, у кого имелась определенная генетическая мутация – но теперь, когда у них есть основа для лекарства, те, кто заболеет ею в будущем, очень выиграют от его усовершенствования.

И он, безусловно, будет работать над этим проектом. Он больше не проверял у себя анализы, но и не собирался делать вид, будто не понимает, что происходит. Он знал точно. Это стало особенно очевидно, когда он снова начал ощущать покалывание в руках и ногах, и возвратилась субфебрильная температура. Выяснить, почему лекарство не сработало, было для него единственным реальным шансом, так что приходилось торчать в лабораториях независимо от того, насколько выжат он был после смены в лазарете.

Само собой, нечего было и думать заручиться помощью. Он вполне неплохо справлялся, по крайней мере, короткими перебежками, чтобы не заметили во время рабочей смены. Когда его начинало шатать, можно было просто некоторое время посидеть в своем кабинете или надолго уйти в туалет. Если его накроет, пока он делает что-то, требующее особой точности, это создаст проблемы, но пока ему везло. Если кто-то все-таки узнает, как ужасно он себя чувствует, его снимут с должности – а в Леонарде Маккое все еще оставалось слишком много жизни, чтобы сидеть сложа руки и ждать смерти, спасибо большое.

Слишком много жизни, но он не мог знать точно, насколько ее хватит – особенно в один прекрасный день, когда очнулся лицом вниз на полу личного кабинета посреди своей смены. Он смутно помнил ощущение дурноты, когда говорил Кристине что-то о проверке документации... Он, должно быть, едва успел это сделать до того, как потерял сознание.

К счастью, он отсутствовал не слишком долго, чтобы кто-нибудь пришел искать его. Маккой просто подтянулся, чтобы усесться в кресло, и открыл ящик, где прятал несколько гипо с инапровалином, откинулся на спинку и сидел, прикрыв глаза, пока не почувствовал себя немного лучше.

Затем он вернулся к работе, потому что работы хватало.





Он приспособился держать руки сцепленными, когда возможно; это помогало не чесаться от постоянного ощущения покалывания, к тому же руки порой начинали дрожать, возможно, больше из-за недоедания, чем из-за собственно болезни. Джим пока не мог выполнить свое обещание и вытащить Маккоя куда-нибудь поужинать от пуза, и это радовало, потому что доктор мало что мог удержать в желудке без сильного противорвотного средства. Он подумывал, что пора, наверно, сделать следующий шаг и просто начать принимать его постоянно, несмотря на опасность привыкания. Лучше немного дольше быть живым и зависимым, чем просто тихо загнуться без борьбы.

Для него это была, безусловно, борьба. Маккой был вне себя. Он ненавидел ксенополицитемию больше всего, с чем сталкивался в космосе; по крайней мере, от клингонов вы можете отстреливаться. Но эта болезнь – она собиралась убить его, и единственным оружием, которым он мог обороняться, были его исследования, заниматься которыми становились все труднее и труднее, по мере того как болезнь прогрессировала.

Но он не собирался позволить ей победить. Он принимал лекарства, он заставлял себя есть, он оставался на ногах на протяжении своей смены, прятал трясущиеся руки. А в свободное время шел в лаборатории и пытался найти способ стабилизировать химические соединения препарата. Мысль, которая не давала ему покоя – почему они стабильны на родной планете Фабрини, и больше нигде?

Однажды вечером, дрожащий от слабости и вялый от лекарств, которые даже после увеличения дозы едва поддерживали его в функциональном состоянии, не в силах сфокусировать взгляд на мониторе, он отшвырнул лабораторное оборудование, и, уронив голову на руки, заплакал. Это была не столько печаль, депрессия из-за его состояния, сколько чистая ярость, что он, кажется, ни черта не мог сделать со всем этим, и нет возможности найти опору в ком-то еще, даже на минуту. Это его сражение. Он был врачом, он был тем, кто должен быть в состоянии победить этот вид врага.

И все же в этот раз он оказался беспомощен.

Он позволил себе быть беспомощным ровно пять минут, затем поднялся из-за стола и подготовился к очередному этапу экспериментов.





- ...Сидите в темноте, Боунс?

Маккой, не заметивший, когда открылись двери лаборатории, резко выпрямился.
- О, прошу прощения, немного болит голова, – пробормотал он, протирая глаза. Это была правда и достаточно хорошее оправдание для его позы перед монитором, с передней панелью в качестве опоры. И, что весьма досадно, это был один из его хороших дней. – Честное слово, это зелье, которым поделились Фабрини, обеспечило мне мигрень – я нынче не в ладах с ярким светом.

- Ладно, тогда не будем прибавлять освещение, – согласился Джим, опираясь о стол рядом с ним. – Хотя, если вы неважно себя чувствуете...

- Что еще за новости? – проворчал Маккой, глядя на него снизу вверх. Его зрение по-прежнему оставалось немного нечетким, но, по крайней мере, Джим не расплывался. – Это я ваш главный врач, не наоборот.

Джим улыбнулся:

- Значит, вы готовы к завтрашней высадке с десантом?

Хороший вопрос. Маккой чувствовал себя сегодня немного лучше, чем вчера, несмотря на головную боль, которая была вполне терпимой. Головные боли, по сути, просто становились частью его ежедневного существования; боль была наименее раздражающим симптомом.

- О какой высадке речь?

- Только что пришло сообщение из штаба, по кодированному каналу, – пояснил Джим. – Они на прошлой неделе потеряли связь с грузовозом, после того, как судно изменило курс, чтобы не попасть в зону досягаемости сенсоров клингонской «хищной птицы». Новый курс увел их за квазар, который производит какие-то сильные подпространственные помехи, и предполагали, что именно поэтому они были вне контакта – но по другую сторону они так и не объявились.

Достаточно просто, но все это казалось как-то слишком просто.

- Как я понимаю, этот корабль вез что-то не вполне безобидное, – предположил Маккой.

- Некоторые из грузов были совершенно безобидными – но, кроме них, там были ромуланские дисрапторы. – Маккой поднял бровь; Джим продолжал: – Форпост на границе нейтральной зоны отразил внезапное нападение – они пока что стараются держать это в тайне, а тем временем переправляют технику, которую удалось захватить, в безопасное место. Или переправляли. Они решили отказаться от конвоя, так как это могло привлечь внимание.

- В результате корабль с захваченной инопланетной техникой исчез, – подытожил Маккой. – Ну и, раз вы упомянули десантную высадку, полагаю, это означает, что удалось найти зацепку.

- Учитывая последние данные о направлении движения и точке, в которой корабль находился перед тем, как пропасть, – сказал Джим, – они должны пройти вблизи одной планеты класса М, собственное население которой называет ее Аеда. Они – доварповая цивилизация, развитие где-то уровня земного 18-го века, так что сами они почти наверняка не могли сбить корабль. Но если случились проблемы, планета была бы подходящим местом для вынужденной посадки.

Маккой кивнул:

- Но не обязательно подходящим для ромуланского оружия.

- Вот потому я и хочу, чтобы с нами был опытный офицер-медик, – заключил Джим. – Если вы к этому готовы.

Маккою необходимо было обдумать это. Его здоровье ухудшилось с тех пор, как он последний раз участвовал в высадке. Но он был судовым врачом, был тем, кто нужен Джиму, и он чувствовал себя чуть получше в последние дня два. Или же Маккой просто начал привыкать ко всему этому. В любом случае, он еще не умер, и будь он проклят, если станет вести себя так, будто он уже покойник.

- Да, думаю, я в деле, – сказал он. – Не хотелось бы, чтоб вы, дети малые, угодили там в неприятности без меня.

Кроме того, он всегда мог выйти из игры, если к завтрашнему дню почувствует себя хуже.

Джим улыбнулся.

- Это верно, вы за нами присмотрите. Пока что в списке вы, я, Ухура, и плюс к этому я планировал попросить, чтобы Джотто рекомендовал кого-нибудь.

- Как, без Спока?

- Аеданцы очень похожи на землян. Мистер Спок вполне логично отметил, что, коль скоро мы планируем не выделяться среди местных жителей, его вулканские особые приметы потребуют больше маскировки, чем наши, – сказал Джим, – так что более целесообразно оставить его на «Энтерпрайз».

- Иными словами, ему надоело носить уродливые шляпы.

Джим рассмеялся:
- Может, что-то такое и сыграло роль в его решении.

- Его трудно винить, – проворчал Маккой. Несмотря на все их демонстративные дуэли, ему хотелось, тем не менее, чтобы Спок в этот раз был с ними. Если ему станет хуже, он знал – на Спока они всегда могут положиться. – Во всяком случае, можете включить меня в список. Когда нужно явиться?

- В 9:00, поэтому обязательно отдохните как следует. С собой стандартная аптечка и трикодер. – Джим еще раз тепло улыбнулся Маккою, задержав руку на его плече, прежде чем встать и уйти. – Рад, что вы собрались идти с нами, Боунс.

- Кто-то же должен охранять вас от вас самих. – Но, по правде говоря, Маккой чувствовал себя куда лучше, когда был чем-нибудь занят. Чем-то, с чем мог бы даже успешно справиться, подумал он; его настроение немного упало, когда он посмотрел результаты на мониторе. Если он не придумает что-то в ближайшее время, это может оказаться его последняя десантная высадка.

В общем – лучше приложить все силы, чтоб все прошло гладко.

Он лег спать рано, приняв лекарства и немного подкрепив себя пищевой добавкой вместо обычной еды – так намного легче для желудка. И на случай, если симптомы вдруг усилятся, ставя под угрозу миссию, не только добавил к стандартному содержимому аптечки собственные лекарства, но и положил вниз диск с записью, чтобы остальные могли узнать, что происходит, даже если он будет без сознания.

Возможно, он перемудрил с этим, признался он сам себе, лежа в постели и ощущая, будто корабль вращается вокруг него. Не исключено, что они вообще не найдут сухогруз, или, если найдут, что там не окажется выживших. Не понадобятся его личный опыт и знания, кроме как в самом худшем случае; им, скорей всего, не потребуется даже простой фельдшер.

Хотя, если прожитые годы его чему-то научили, так это всегда ожидать худшего. И что все неприятности преодолимы.





9:00 по корабельному времени «Энтерпрайз», по всей видимости, соответствовало глубокой ночи в той части планеты, где сенсоры отмечали следы выбросов импульсного двигателя в верхних слоях атмосферы. По крайней мере, тьма не была совсем уж непроглядной, когда они материализовались на обширной, слегка холмистой равнине – звезды давали достаточно света. Все больше оснований, подумал Джим, предполагать, что судно приземлилось где-то здесь; опытный пилот для аварийной посадки выберет как раз такой район.

Капитан сам был очень неплохим пилотом, и пока остальные члены десантной группы сканировали местность и осматривались, он перебирал в уме варианты.

- Если бы проблема была в самом грузовозе, они не сели бы так чисто, – отметил Джим. – Вон там город, который засекли наши сканеры – сами видите огни. И если нам видно их прямо отсюда, с земли, можно не сомневаться, что команда судна заметила их с высоты. К сожалению, для любого в этом городе было еще легче увидеть, а возможно, и услышать космический корабль, снижающийся у них под носом.

- Капитан, я обнаружила... какие-то искажения, примерно в одном километре к западу, – сообщила Ухура, хмурясь над трикодером. – Место, где не читается ничего вообще – никакой травы, никаких живых существ, даже состава атмосферы нет.

- Неисправность? – Джим обернулся, чтобы взглянуть, остальные тоже.

- Никакой неисправности, сэр, – сказал Рийяди, один из СБ-шников, сопровождавших их. – На моем такие же показания.

- И у меня то же самое, – подтвердил Маккой. Ему казалось, он догадывается, в чем может быть причина. – Те ромуланцы, что напали на форпост – у них был прибор невидимости?

- Это не похоже на работу ромуланского маскирующего устройства, – возразила Ухура.

- ...Если это не какая-то новая модель. – Джим задумался. – Замаскированный объект в космическом пространстве, если все работает как надо, должен создавать видимость абсолютной, ничем не занятой пустоты – такой провал в никуда – чтобы сливаться с окружающим вакуумом. Это имеет смысл только в космосе, конечно, потому что внезапное отсутствие материи внутри атмосферы планеты класса M будет торчать бельмом на глазу – как мисс Ухура только что и отметила.

- Тогда что это может быть? – спросил Сазерленд, второй СБ-шник. – Звездный Флот раздобыл еще одну модель?

- Хочу надеяться, что нам сообщили бы, но все может быть, – рассудил Джим, глянув на небо и открывая свой коммуникатор. – Просто чтобы не рисковать, пусть лучше там, наверху, будут в курсе. Всем приготовиться, идем дальше.

Группа высадки убрала свои трикодеры, за исключением Ухуры, которая продолжала отслеживать аномалию. Пока Кирк вызывал «Энтерпрайз», Маккой поддался слабости и ненадолго присел; это к лучшему, что они не высадились на планету в полдень, тогда ко всем его бедам добавилось бы еще и солнце, но для прогулки было все-таки рановато.

Не так давно Маккой и не заметил бы, случись ему пройти километр пешком. Год назад, благодаря звезднофлотской подготовке и тренировкам в спортзале, он был в достаточно хорошей форме, чтобы пробежать этот километр. Сейчас он начал задыхаться на половине пути – и только тогда ему пришло в голову, что нехватка выносливости ощущалась и до того, как был поставлен диагноз. Болезнь куражилась над ним дольше, чем он думал.

Неудивительно, что Джим приотстал и потихоньку ткнул его локтем:

- Эй, Боунс, что с вами? – спросил он, понизив голос. – Если вам нужно вернуться, просто скажите, кем вас заменить.

Маккой покачал головой:

- Мне всего лишь нужно время, чтобы восстановить прежние темпы – а этого никогда не произойдет, если не приложить усилий.

Даже в тусклом свете он видел, как Джим сверкнул доверительной улыбкой, сжав на мгновение его руку.

- Отлично вас понимаю, – тихо сказал он, прежде чем снова прибавил шагу, догоняя идущих впереди СБ-шников.

Подойдя ближе к источнику непонятных искажений, они смогли его увидеть – или предположить, что видят. Первым заметил Рийяди и остановился, указывая на нечто:

- Капитан, что вы на это скажете?

- Хороший вопрос, – хмыкнул Джим. – Лейтенант Ухура, что там на трикодере?

- Я очень удивлюсь, если мы смотрим сейчас не на маскирующее устройство – вернее, на что-то, что оно дает, – поправила она сама себя. – Здесь точное расстояние, верное направление... все совпадает.

- Нового ничего?

- Нет – и ничего старого тоже, – добавила она. – Вообще ничего.

- Точно подмечено. – Джим кивнул. – Пойдем, посмотрим поближе. Всем соблюдать осторожность.

Маккой не мог разобрать, что они там углядели; сам он ничего не видел. Но он устал, немного кружилась голова, и было темно – так что он просто был рад возможности пару минут не двигаться, собраться с силами. И начинал уже задаваться вопросом, имел ли право идти в десант, будучи так откровенно бесполезным.

С другой стороны, его потащили с собой не ради лишней пары глаз или крепких мускулов. Он здесь в качестве доктора, и только. Доктор им пока не понадобился. Если понадобится, будет очень кстати, что он с ними – а пока он их никак не задерживал.

Вблизи стало различимо то, что видели остальные: на фоне темного пейзажа выделялась область еще более густой тьмы, разрастаясь по мере того как они к ней приближались. Издали Маккой еще мог списать все на головокружение и плавающие перед глазами пятна. Теперь же он видел, что это пятно – реально существующее.

На подходе выдвинули теорию, что это что-то вроде пузыря. Пузыря из ничего. Джим подозревал, что эта штука удерживала и либо поглощала, либо рассеивала весь свет и энергию, с которыми соприкасалась, почти как черная дыра, только не изменяя физические объекты. На том примерно и сошлись, хотя, что там может быть внутри, оставалось загадкой.

Они остановились в нескольких метрах, слегка растянувшись в подобие шеренги и ожидая приказов. Джим походил взад-вперед, с любопытством присматриваясь к пустоте, а потом наклонился, пошарил в траве и отыскал небольшой камень. Когда он бросил его в пустоту, камень исчез – и затем появился снова, как будто пущенный точно по тому пути, которым был брошен, и упал на землю перед ними.

- Что бы там ни находилось, Джим, – заметил уже почти отдышавшийся Маккой, – по-моему, ему не понравилось, что вы швыряете в него чем попало.

- ...Нет, не думаю, что дело в этом, – задумчиво ответил Джим. – Вовсе нет.

Он шагнул вперед, присел на корточки, чтобы подобрать камень, и бросил его снова из этой позиции, снизу вверх, точно под скругляющийся край темноты. На сей раз, когда камень опять появился через долю секунды, он пролетел над его головой, чтобы приземлиться позади него.

- В точности, как я и думал, – сказал Джим, улыбаясь.

- Рикошет, – понимающе пробормотал Маккой.

- Отскакивает от того, что скрыто внутри, – подтвердил Джим, обернувшись, чтобы снова поднять камень. – И он, кажется, ничуть не пострадал от путешествий в маскировочное поле и обратно. Ухура, у вас трикодер – на всякий случай, я хотел бы получить сканирование этого камня, и давайте посмотрим, может, получится найти еще один, просто для чистоты эксперимента... – пробормотал он, обыскивая траву вокруг себя.

Прежде чем ему удалось найти новый, что-то еще стало появляться из темного пространства. СБ-шники немедленно схватились за фазеры, но уже через секунду расслабились, когда показалась молодая женщина в гражданской одежде, с растрепанными волосами и туго перебинтованным запястьем.

- Звездный Флот, – выдохнула она. – Слава Богу. Я коммандер Палмер, я отвечаю за эту миссию. Боюсь, неприятности сыпались на нас одна за одной.

- Капитан Кирк, USS «Энтерпрайз», – в свою очередь представился Джим. – Нас послали, чтоб вас найти; что произошло, и что...? – Он неопределенно махнул рукой в направлении темноты.

- Это нечто вроде эксперимента. Но в данный момент есть более насущные заботы, – сказала Палмер и обратилась к Маккою. – Вы медик? Нам нужна ваша помощь. Идемте внутрь, по пути все объясню, – сказала она капитану, жестом приглашая за собой.

Джим переглянулся с Маккоем, затем кивком указал двум СБ-шникам, чтоб тоже шли с ними. Сделал шаг вперед и исчез в облаке кромешной черноты.

Подавив тревожное чувство, Маккой сделал то же самое, только чтобы оказаться рядом с Джимом и Палмер около средних размеров сухогруза.

- Так и есть, грузовое судно, – констатировал Маккой.

Оглянувшись через плечо, он по-прежнему мог разглядеть Ухуру и двух СБ-шников, оставшихся снаружи, так ясно, словно между ними не было невидимого барьера.

- Думаю, вас проинформировали о цели этого рейса, – заговорила Палмер, ведя их в обход задней части судна к открытому люку.

- Перевозка трофейной ромуланской технологии, да, – подтвердил Джим. – А это какая-то новая модель маскирующего устройства, не так ли?

- Да, но не ромуланская, – пояснила Палмер. – Один из нашей команды, что называется, вдохновился идеей.

- Ясно...

- Корабли, патрулирующие сектор, засекли клингонское судно, прямо на пути нашего следования, – рассказывала Палмер, проводя их внутрь. – Решение сменить курс было принято, чтобы мы могли укрыться позади квазара. Но как только мы лишились связи, появились три орионских капера. Клингонское судно было всего лишь приманкой.

- Вот так никто в Звездном Флоте и не узнал бы, что случилось с грузовозом и его грузом, – заключил Джим.

- Это чистая случайность, что мы оказались первым судном, которое угодило в их ловушку – орионцы не рассчитывали встретить команду с уровнем подготовки Звездного Флота. – Палмер открыла внутреннюю дверь в узкий коридор. – Мы перевозили секретный груз на плохо вооруженном гражданском судне без конвоя – само собой, нас отбирали, исходя из нашей способности быстро реагировать и находить нестандартные решения при возникших проблемах. Мэттсон был нашим инженером, он несколько лет изучал ромуланские маскирующие устройства. Фактически, это было его хобби – пытаться разработать лучшее; он подошел к вопросу немного под другим углом, чем ромуланцы, и у него была возможность перенаправить некоторые энергосистемы, чтобы поднять это поле вокруг нашего судна, вместо щитов. Мы очень рисковали, но я отдала приказ это сделать, что и позволило нам ускользнуть.

- Но вы не можете вернуться обратно, – заключил Джим.

- У нас слишком сильно повреждены двигатели и внутренние системы, – сказала Палмер. – После того как мы были вынуждены сесть, нам ни за что не набрать скорость, необходимую, чтобы покинуть орбиту. Но с остальным – прямо сейчас надо заняться пострадавшими.

Они достигли носовой части судна и прошли в еще одну дверь, за которой открылась нерадостная картина: три офицера лежали на палубе мостика, бледные и перебинтованные кто сильнее, кто меньше.

- Думаю, настала моя очередь, – заметил Маккой, вынимая сканер и опускаясь на колени рядом с ними. – Жесткая посадка?

- Наоборот, – ответила Палмер. – Грэм наш лучший пилот, и он посадил нас без сучка без задоринки даже при ограниченных возможностях судна.

- Это было не сложно, – заговорил один из раненых, пытаясь приподняться; повязка на его бедре была насквозь пропитана кровью. – Метеоусловия здесь такие же, как на Земле, а мне раньше доводилось гонять шаттлы в одну третью мощности этого судна до спутника и обратно.

- Вам никуда не улететь, пока я вас не починю, – заявил ему Маккой, – так что просто лежите смирно.

- Все-таки, что произошло? – спросил Джим у Палмер.

- Снижаясь, мы убрали маскировку, – пояснила коммандер, – и местные жители нас заметили. Они оказались достаточно любопытны, чтобы прийти разбираться, и расправились с охраной, которую мы выставили снаружи. Оружие у них, может, и примитивное, но вполне смертоносное.

- ...Печально это слышать, – тихо сказал Джим.

Маккой заметил, как двое его пациентов смотрят на что-то с противоположной стороны мостика, где он мельком видел наброшенный брезент, когда входил. Однако, полностью сосредоточившись на раненых, он не обратил внимания, что у брезента был очень знакомый вид. Маккой слишком хорошо знал эти очертания фигур под ним, он сам точно так же прикрывал их проклятое множество раз.

- Значит, вот что стало с остальными? – спросил Маккой, убирая сканер. – Я обнаружил в их ранах кусочки металла, форма которых наводит на мысль о допотопном огнестрельном оружии, стреляющем пулями. Привести в порядок выживших не составит большого труда, если я смогу забрать их в лазарет.

- Мы были бы очень признательны, спасибо, – сказала Палмер. – Но есть еще одна проблема.

- Кажется, я догадываюсь, к чему вы клоните, – заметил Джим. – Грузовой отсек выглядел опустошенным, когда мы недавно там проходили.

- Как я уже сказала, они уничтожили нашу охрану, – продолжала Палмер. – И ворвались внутрь. Прежде чем остальным удалось туда добраться, они нашли контейнер, содержащий ромуланское оружие. Контейнер был запечатан при помощи электронного кода, кроме того, оружие внутри было заблокировано таким образом, что они не смогли бы выстрелить – так что я дала приказ отступить. Лучше остаться в живых и позже вернуть оружие, если будет возможность. Но их оказалось слишком много, мы все были ранены.

- И вы еще раз активировали поле невидимости, – сказал Джим.

- Мэттсон активировал его как раз перед тем, как поспешил к нам на помощь – отбивать нападение. Как видите, на планете оно не так эффективно, как в космосе, – объяснила Палмер. – Тем не менее, когда им не видно, что внутри, а мы их видим, это усложняет их задачу. Aeданцы – дотошный народ, они могли придумать способ опять пробраться внутрь судна после того, как отступили, если бы мы не возобновили маскировку. Они не решались войти в темноту; первого, кто попробовал, мы тут же оглушили и выкинули обратно, на обозрение остальным.

- Неплохо придумано, – задумчиво произнес Джим.

- Извините, что отвлекаю, – вмешался Маккой, – я понимаю, что остались еще нерешенные вопросы, но, Джим, как насчет разрешения забрать раненых в лазарет «Энтерпрайз», пока вы двое будете заниматься своим делом? Разумеется, коммандер, мне нужно и ваше разрешение.

- Да, безусловно, – ответила Палмер, и Джим кивнул одновременно с ней.

- Отлично. – Доктор, по-прежнему стоя коленями на полу, вытащил свой коммуникатор. – Маккой – звездолету «Энтерпрайз»...

- Мне следовало вас предупредить, – заговорила Палмер, потому что Маккой нахмурился, когда ему не ответили. – Из-за особенностей действия поля связь не работает ни в ту, ни в другую сторону.

- В таком случае, транспортаторы, видимо, тоже не работают, – проворчал Маккой. – Хорошо, как тогда – выключаем поле или выносим раненых наружу?

Джим вопросительно посмотрел на Палмер.

- Мэттсон мертв, – сказала она. – Он был единственным, кто знал, как правильно пользоваться прибором невидимости. Мы вряд ли сумеем включить его снова после того, как выключим.

- Тогда лучше оставить включенным, на всякий случай, – высказал мнение Джим. – Я позабочусь, чтобы наш главный инженер прибыл сюда и посмотрел, сможет ли он разобраться с этим, а заодно обеспечил заправку судна топливом, чтобы можно было увести его отсюда. А пока... – Джим кивком подозвал двух СБ-шников. – Давайте-ка поможем доктору.

Как раз то, что Маккою было нужно – помощь с переноской тяжестей. После всей этой ходьбы требовалось усилие даже на то, чтобы встать, но он встал и заодно помог подняться на ноги одной из раненых офицеров. Рийяди и О'Киф забрали мужчину, который был почти в беспамятстве – одна из его ран сильно воспалилась. Пилот по фамилии Грэм оказался достаточно мобилен, и, несмотря на состояние его ноги, мог дохромать за пределы поля, поддерживаемый с двух сторон Джимом и коммандером Палмер.

Как только они оказались снаружи, Маккой, не выпуская из виду своих готовых к отправке пациентов, присел рядом с ними и снова попробовал воспользоваться коммуникатором, краем уха слушая диалог Джима и Палмер, звучащий где-то на втором плане.

- Маккой – лазарету: у нас тут четверо служащих Звездного Флота с серьезными, но не смертельными повреждениями. Среди них – старший офицер, однако сперва я отправлю трех других, если вы позаботитесь встретить их в транспортаторной...

Последовали краткие описания ран и рекомендации по лечению, а заодно согласовали кое-что с транспортаторной. Это заняло всего пару минут, после чего Маккой остался сидеть в одиночестве, а раненые были подняты и спешно доставлены в лазарет медиками, которые получили инструкции вызывать его по любым возможным вопросам. Вернувшись к насущным заботам, он вновь прислушался к разговору между Джимом и коммандером Палмер, который теперь переключился на блокирующий механизм дисрапторов.

- Ну вот, ваши офицеры в надежных руках, – заверил он Палмер, как только в диалоге образовалась пауза, позволившая вклиниться. – А вы не хотите дать мне взглянуть на ваше запястье?

Палмер посмотрела на него так, словно она забыла про свою травму.

- Я могу обойтись без помощи, – ответила она, – зато нам может не хватить времени…

- На что?.. – поинтересовался Маккой

- Мы должны вернуть дисрапторы, – сказал ему Джим. – Судя по всему, то поселение, что мы видели раньше – самая вероятная точка, куда их доставили, но оттуда они могут отправиться дальше, если мы не поторопимся. Коммандер Палмер предлагает действовать прямо сейчас, под покровом ночи.

- Солнце начнет подниматься примерно через два часа, – прибавила она. – Как быстро вы приведете в порядок мое запястье?

- Зависит от того, что там – растяжение связок или разрыв, – сказал Маккой. – Регенерация может занять около часа.

Палмер покачала головой:

- Забудьте – у нас нет в запасе столько времени.

- Тогда вас нужно транспортировать на «Энтерпрайз» и заняться этим немедленно, – сказал ей Джим. – Я понимаю, вы несете ответственность за это судно и его груз, но теперь у нас есть несколько офицеров в отличной форме, чтоб отправиться на разведку. Ваша травма может поставить под угрозу и вас, и нас.

Хоть и с явной неохотой, Палмер кивнула, бережно прижимая к себе покалеченное запястье.

- Что правда, то правда, у меня нет информации или догадок, которыми бы я не поделилась с вами раньше.

- Вы уже выполнили свою задачу – не позволили этому оружию попасть в руки орионских пиратов, – уверил ее Джим, – и защитили вашу команду, насколько это возможно в экстремальной ситуации. Осталась самая последняя часть работы, и мы можем взять ее на себя.

Она чуть повернула голову, и Маккой проследил за ее взглядом – Палмер смотрела на пустоту, за которой был скрыт корабль.

- А моя команда?

- И ваша команда, – подтвердил Маккой. – Их мы тоже поднимем на борт.

Ее пристальный взгляд задержался еще на мгновенье.

- Хорошо. Я просто хотела убедиться, что поле работает, как надо.

Как только ее захватил луч транспортатора, Джим велел Рийяди и О'Кифу организовать и отправку тел погибших, затем глянул на Маккоя.

- Вы уверены, что не хотите тоже вернуться, Боунс?

- Не в мешке для трупов, – ответил Маккой, скептически выгнув бровь.

- Вы держитесь, все в порядке?

- В полном, – заверил его Маккой. – Разве что не слишком хочется снова подниматься, после этого марш-броска...

- Тем более, что марш-броску еще не конец, – заметил Джим, протягивая руку, – на твоем месте я бы возвратился.

- Будь ты на моем месте, у нас была бы куча проблем, – сказал Маккой, опираясь на его руку. – У тебя нет даже мало-мальского медицинского образования.

Джим мягко рассмеялся, а затем резко стал серьезным, свободной рукой подхватив Маккоя, когда того качнуло вперед.

- Стоп, тихо. Уверен, что тебе это по силам?

Палмер не пошла с ними именно из-за того, что наличие в команде пострадавшего ставит под удар всю команду. Маккой об этом знал... что никак не отразилось на его решении, только на душевном равновесии, и он мог сказать, что пока еще ему точно не настолько плохо.

- Все хорошо, просто немного устал, – сказал он, высвобождаясь из объятий Джима. Если станет еще хуже, думал он, достаточно скверно, чтобы это угрожало его способности выполнять свою работу, ТОГДА он вернется обратно. До тех пор, пока они не столкнулись с большими сложностями, выбор у него есть.

На всякий случай он ненадолго отошел с глаз долой, обратно в зону невидимости, и использовал еще один из припасенных у него гипо. Просто для пущей уверенности.

Между тем Джим давал инструкции Ухуре и двум оставшимся СБ-шникам.

- Нам предстоит добраться до того поселения, – объяснил им Джим. – Нужно найти контейнер с ромуланским оружием – а если контейнер был вскрыт, то само оружие. Очень кстати будут трикодеры; цивилизация этой планеты не является высокоразвитой в плане технологий, так что будем отслеживать электронные элементы замков. Установите фазеры на оглушение, по возможности не привлекайте к себе внимания. Аборигены уже в курсе, что происходит что-то необычное, и мы не должны еще больше вмешиваться в их жизнь.

Остальные закивали и проверили свои фазеры; Маккой, однако, не обеспокоился. Его фазер всегда стоял на минимуме, за исключением действительно серьезных поводов.

Окраины города достигли без происшествий; там оказалось что-то вроде деревянного ограждения, по-видимому, чтобы контролировать доступ, но препятствие было низкое и легко преодолимое. Не было никакой нужды идти к одним из ворот, где, как они выяснили, стояла охрана с огнестрельным оружием. Маккой порадовался, когда приземлился на ноги с другой стороны забора, не споткнувшись в очередной раз, хотя пришлось ухватиться за стену, чтобы вернуть себе вертикальное положение. Пока что неплохо.

Показания трикодера привели их к центру города, к кирпичному зданию, которое было выше других близстоящих. Вывеска на самом верху, скорей всего, указывала на его назначение, но буквы были для них непонятны. Джим шепотом предположил, что, судя по размерам и расположению, это что-то вроде мэрии. И если действительно так, им придется быть предельно осторожными.

Разумеется, когда они, держась в тени соседних домов, обошли и тщательно осмотрели здание со всех сторон, то обнаружили, что у всех дверей выставлена вооруженная охрана. Не было никакого способа подобраться достаточно близко и заглянуть в окна, чтобы получить намек на планировку здания или хоть краем глаза увидеть то, что они ищут. Данные трикодера, однако, по-прежнему указывали, что контейнер где-то во внутренних помещениях, и Джим наконец должен был признать, что большого выбора у них нет.

- Кирк – звездолету «Энтерпрайз», – тихо проговорил он в свой коммуникатор, когда они сбились в тесную кучку возле соседнего строения. – Мы оказались перед необходимостью тайком проникнуть в здание, где хранится оружие. Поддерживайте радиомолчание вплоть до моих дальнейших приказов... и держите транспортатор наготове, чтобы забрать нас отсюда по моей команде.

- Капитан, – обратилась к нему Ухура. – Мы ведь не собираемся все туда пробираться, правда?

- Всех получается многовато, – согласился Джим. – Сазерленд, Гонсалес, вы со мной. Ухура, вы и Боунс… Вы, для начала, отвлечете противника.

- Мы? Неужели? – буркнул Маккой. – И как же мы должны его отвлекать?

Целью было, конечно же, выманить охранников подальше от одной из дверей и не использовать при этом никаких современных технологий. План состоял в том, чтобы изобразить из себя обычную пару, пусть и одетую необычно для самобытной культуры, с которой пришлось столкнуться, и сделать вид, будто у них критическая ситуация. Маккой ради такого случая охотно согласился побыть жертвой, и после того как они, отойдя по улице на некоторое расстояние, двинулись обратно, переговариваясь с Ухурой совсем не шепотом, на обратном пути позволил своим ослабевшим ногам сделать как раз то, к чему они стремились последние полчаса – подогнуться под ним. Ухура, которая играла свою роль не менее убедительно, испуганно вскрикнула.

- Ох! Что с тобой, что случилось? – тут же принялась спрашивать она, упав возле него на колени. – Леонард, ты слышишь меня? Леонард! Ты только держись, я сейчас приведу помощь!

Дорога была грунтовая, пыльная, но все лучше, чем лежать на бетоне, думал Маккой, на минуту прикрывая глаза и слушая торопливо удаляющиеся шаги Ухуры.

- Это мой друг, он только что внезапно упал в обморок, – слабо доносились до него ее объяснения с охраной. – Пожалуйста, пойдемте со мной, пожалуйста. Помогите ему!

Более низкий голос стража разобрать было труднее, но Маккой мог снова расслышать мольбы Ухуры. Вздохнув, он заставил себя открыть глаза. Он наслаждался горизонтальным положением, более чем; но если и правда позволить себе уплыть в забытье, то добром это не кончится.

Тем не менее, он опять закрыл глаза, когда услышал, как приближаются шаги трех пар ног. Маккой подумал, что именно сейчас Джим должен начать действовать.

- Это здесь, – послышался голос Ухуры. – Я не понимаю, что произошло – казалось, он был в полном порядке, и вдруг...

Слова раздавались практически прямо над ним, и Маккой соизволил чуть пошевелить головой, издавая стон.

- Ты в порядке? – спросила Ухура, опускаясь около него на колени. – Что произошло?

- Я... Я не знаю, – пробормотал он, осторожно касаясь рукой виска. – У меня вдруг сильно закружилась голова...

- Ты сможешь сесть? – спросила Ухура обеспокоенно, затем обратилась к одному из охранников. – Эй, помогите мне поднять его...

Охранники, однако, помогать не спешили.

- Северянин, – заключил один из них.

- ...Простите? – пробормотал Маккой, с любопытством их рассматривая.

- Я не слышал ни про каких северян в городе, – добавил говоривший.

- А что вы оба делаете здесь после комендантского часа? – осведомился второй охранник.

- Комендантский час... – эхом повторил Маккой. Вот повезло-то – высадиться в тоталитарном государстве.

- Наши знакомые пригласили нас на ужин этим вечером, – поспешила объяснить Ухура, делая вид, что помогает ему сесть. – Мы заговорились... Наверно, мы совсем потеряли счет времени, и как только поняли это, то сразу начали собираться домой.

- Каков был характер этого сборища? – спросил первый охранник.

- Ну, просто личное, встреча в кругу друзей, знаете ли... - Ухура бросила Маккою многозначительный взгляд, который тот едва не пропустил, и в следующий миг ударила охранника локтем под дых, вскакивая на ноги. Получив не слишком понятное предупреждение и не слишком уверенный сейчас в собственной ловкости, Маккой только и мог, что подкатиться под ноги второму стражнику, увлекая за собой в грязь.

Ни у одного из охранников не было шанса вытащить их громоздкое, несуразное оружие, прежде чем Ухура и Маккой выхватили фазеры и оглушили обоих. Когда это было сделано, Маккой расслабился и, тяжело дыша, убрал свой фазер.

- Пфф, они сказали – «северянин», – заметил он. – Ни больше, ни меньше. Ума не приложу, должен ли я чувствовать себя оскорбленным.

- Уверена, у них этого нет в школьной программе, – поддразнила его Ухура.

- Как бы там ни было, еще некоторое время они будут… отвлечены.

- А кроме того, – азартно подмигнула Ухура, аккуратно укладывая на землю своего оглушенного противника, – теперь у нас есть униформа.

- Не стоит строить наполеоновские планы – Джим велел нам оставаться на месте, – напомнил ей Маккой, помогая оттащить бесчувственного охранника к стене ближайшего здания.

- Будет намного проще оставаться на месте, если не выделяться на фоне местного населения, – заметила она. – Думаю, балахона, шарфа и шляпы должно хватить...

Потребовалось не слишком много времени, чтобы освободить двоих мужчин от части верхней одежды, и, надев все это поверх своей звезднофлотской формы, они поспешили к двери, которую охраняли эти двое.

- Жаль, нельзя сообщить Джиму, где мы находимся, – пробормотал Маккой. – Ему не помешало бы знать, куда бежать, если запахнет жареным.

- По крайней мере, мы находимся в выгодном положении, чтобы прийти им на помощь, если что-то пойдет не так, – шепотом ответила Ухура, и Маккой кивнул, не говоря больше ни слова.

Упоминание комендантского часа полностью объясняет, отчего такое безмолвие ранним утром в центре города, подумал Маккой. Кругом было темно, тихо и мирно... пока не раздался громкий хлопок, а затем еще один. Это было похоже на выстрелы устаревшего огнестрельного оружия, и доносились они изнутри.

- Джим, – охнул он встревожено, на миг поймав взгляд Ухуры, прежде чем оба со всех ног помчались к зданию.

Ориентируясь на звук перестрелки, они вбежали в коридор. Несколько незапертых двойных дверей беспорядочно хлопали, пропуская в коридор яркие вспышки фазеров и выстрелы оружия местных. Совсем рядом послышался топот бегущих людей, и оба, Маккой и Ухура, обернулись, чтобы выстрелить в еще одну пару охранников, прибежавших выяснять, что происходит. Шума и суматохи оказалось более чем достаточно, чтобы окончательно дезориентировать Маккоя, но он не обращал внимания; главное было удостовериться, что с десантом все в порядке.

Как только Маккой оставил позади двери, определить, где находятся Джим и СБ-шники, уже не составило труда. Там было что-то вроде склада, или, может быть, каземата, учитывая наличие охраны, и фазерный огонь велся главным образом из-за одного большого ящика. Еще несколько охранников – видимо, те, кто нес караул внутри, – стреляли в ответ, но, судя по всему, их оружие требовало времени на перезарядку. Маккой и Ухура оказались в выигрышной позиции, чтобы оглушить тех, кто был на виду, а затем пригнуться и избежать ответного огня охраны, выскочившей из-за ряда бочек. Сразу вслед за этим оборвался на высокой ноте вскрик, и Маккой решил, что в кого-то они попали, но был слишком занят, пытаясь добраться до своих, чтобы заострять на этом внимание.

- Боунс? – воскликнул Джим, автоматически направивший на Маккоя фазер, когда тот нырнул за ящик, а затем убрал его, как только понял, кто скрывается под широкополой шляпой.

- Можно сказать, наш отвлекающий маневр оставил двух охранников в действительно очень отвлеченном состоянии, – выложил Маккой, после того как Сазерленд и Гонсалес потеснились, продолжая наугад палить из-за ящика. – Что тут у вас?

- Внутренний пост охраны, – сказал Джим. – Догадайся я раньше, что он может здесь быть – было бы здорово, потому что они не дали нам времени на раздумья.

- Ухура и я встретили двоих по пути сюда. Трудно сказать точно, сколько их всего.

- Уже на одного меньше, – сообщил Гонсалес, на мгновение укрываясь за ящиком.

- Отлично. Существует определенная закономерность, – объяснил Джим, поворачиваясь к Маккою. – Перезарядка занимает у них пару секунд, так что мы просто должны быть наготове... и не терять бдительности, потому что к нам тут проявляют какое-то нездоровое внимание.

- Ну, мы вас тоже вниманием не обошли, – заметил Маккой.

- Присоединяйтесь к честной компании, не стесняйтесь, – с широкой ухмылкой пригласил Джим и вскинул руку, провоцируя вражеский огонь, затем на самом деле поднялся, чтобы выстрелить в охранника, только что разрядившего свое оружие.

Тут подоспела на выручку Ухура, и вскоре огонь ослабел настолько, что она смогла добежать до них, не попав под пули противника.

- Оружие где-то в этом помещении, – негромко сообщил Джим. Он оглядел деревянные ящики и бочки вокруг. – ...Думаю, мы узнаем то, что ищем, как только найдем. Всем рассредоточиться и смотреть в оба – но будьте осторожны. Тут все еще может кто-нибудь укрываться или явиться подкрепление.

Энтерпрайзовцы поднялись на ноги, настороженно оглядывая помещение, но нигде больше не заметно было никакого движения. Джим молча подал знак, и они начали поиски.

Что касается Маккоя, он почти совершенно выдохся, и вместо того, чтобы помогать искать – четырех пар глаз ведь достаточно для помещения такого размера? – решил взглянуть на оглушенных охранников, просто удостовериться, что они в порядке. Фазер в режиме оглушения не должен причинить большого вреда, но это была чужая планета, незнакомый гуманоидный вид... Мало ли что. Плюс, это давало ему повод провести большую часть времени сидя, а не топтаться по каземату, тягая ящики с места на место.

Все, кого он осмотрел, были, кажется, в норме, когда Маккоя оторвал от его занятия звук фазера.

- Джим? – позвал он во внезапной тишине.

Мгновение Джим не отвечал, а когда наконец заговорил, то, похоже, обращался не к Маккою.

- ...Где вы это взяли?

- Я думаю, вы знаете, – послышался в ответ незнакомый голос. – У вас есть точно такие же, в конце концов. Вы тоже прилетели с неба?

Маккой выглянул из-за штабеля ящиков, по другую сторону которого укрылись двое охранников. Вот этого им только и не хватало для полного счастья – один из местных держал в руках фазер.

- Я... не думаю, что вы понимаете истинную цену тому, что к вам попало, – ответил Джим. – Если станет известно, что у вас есть... устройство вроде этого... Войны начинались и из-за более ничтожных вещей.

- Чего и следовало ожидать, – сказал незнакомец. – Пистолет, способный полностью отключить человека одним скользящим попаданием, и однако тот вскорости опять жив и здоров. А это... – Маккой зажмурился, когда аеданец стал поворачивать регулятор. – Это увеличивает мощность, не так ли? Конечно, я не пробовал его на людях, но получил интересные результаты на других объектах.

Поверни он регулятор до упора, и фазер сможет испарить кого угодно, не оставив следа. Глядя на лицо Кирка, Маккой начал подозревать, что незнакомец как раз и повернул. И теперь целился в Джима.

- Скажите мне, что находится в коробке, которую мы забрали с вашей летающей машины, – потребовал у капитана аеданец.

Джим колебался не больше секунды.

- Всего лишь еда, – сказал он. – Это коробка с пайками. Вы зря тратите время.

- Вы бы не проделали такой путь, чтобы вернуть коробку пайков, – рассудил незнакомец. – Что в ней на самом деле? Или мне наконец представляется удобный случай опробовать это оружие на живой мишени?

- Ладно, – уступил Джим. – Это наши...

Он не договорил, потому что аеданец вдруг резко перевел прицел на Сазерленда, поднявшего фазер:
- А ну, без фокусов… Так что ты там говорил?

- Карты, – определился Джим. – Это коробка с картами. Она необходима нам, чтобы найти дорогу домой.

- И где же ваш «дом»?

- Кое-где... очень далеко. Среди горных вершин в самом отдаленном уголке планеты, – солгал Джим.

- Именно затем вам машины, которые летают? – осведомился аеданец. – Так вы можете достигнуть своих горных вершин?

- Что-то в этом роде, да.

- И все-таки вам нужны карты, чтобы найти ваш дом? Хотя горы можно рассмотреть сверху? – Аеданец с подозрением следил за Джимом, снова направив фазер на него. – Я думаю, вы опять лжете.

- Я не лгу, – твердо сказал Джим.

- Что в коробке? Или один из ваших людей расскажет мне более охотно? – потребовал человек, наводя оружие на Ухуру.

В помещении было темно, и Маккой был почти полностью скрыт за коробками. Нельзя позволить этому зайти слишком далеко, решил он и на мгновение прикрыл глаза, пытаясь унять головокружение и слабость.
Ему нужно сосредоточиться…
Прицелиться...




Глаза подводили его, но доктор все-таки выстрелил и получил именно тот «результат №2», на который рассчитывал: аеданец развернулся на звук фазерного выстрела, чтобы взять на мушку укрытие Маккоя. При этом он оказался открыт для Сазерленда и Гонсалеса, которые только и ждали момента.

- Отличный выстрел, Боунс, – выдохнул Джим, опускаясь на корточки, чтобы забрать фазер из рук свалившегося без сознания аеданца.

- Отличный был сделан одним из них, – уточнил доктор, махнув в сторону СБ-шников из-за своих ящиков, за которыми все еще стоял на коленях. – Мой вышел далеко не блестящим.

Начали по-настоящему сказываться последствия перенапряжения... И он ощутил укол горечи от мысли, что это, вероятно, его последняя десантная высадка. Маккою стоило труда продержаться так долго, а если станет еще хуже, это поставит под удар остальных.

Но, по крайней мере, миссия, кажется, увенчалась успехом.

- Он достиг своей цели, – заверил его Джим, ослабляя ремни, которыми был обвязан стоящий отдельно ящик. – ... И, леди и джентльмены, я полагаю, мы нашли наши ромуланские дисрапторы.

Маккой поднялся на ноги, как раз когда Джим открыл ящик, и внутри обнаружился блестящий металлический контейнер – абсолютно отличный от любой другой емкости на этом складе. Джим щелчком раскрыл свой коммуникатор:

- Кирк – звездолету «Энтерпрайз»: мы нашли оружие. Приготовьтесь поднять на борт его и нас. – Он опустил коммуникатор и одарил группу десанта усталой улыбкой. – Думаю, я выражу общее мнение, если скажу, что на данный момент уже сыт этой планетой по горло.

Что касается Маккоя, то он испытал огромное облегчение, когда материализовался в транспортаторной, и в миссии можно было поставить точку. За время высадки никто не пострадал; раненые, которых они спасли, уже проходили лечение, и значит, у него есть время, чтобы вернуться в свою каюту, принять лекарства и немного отдышаться. При условии, что ему дадут это сделать, конечно.

- Я могу быть свободен? – спросил он, обращаясь к капитану. – Думаю, мне нужна передышка.

- Конечно, вы свободны, – сказал Джим. – Мне потребуется ваше присутствие для составления рапорта об операции, но я и сам хотел сперва немного отдохнуть. – Джим вдруг ухмыльнулся: – На вас с Ухурой все это неплохо смотрится, между прочим.

Маккой, закатив глаза, стянул с головы шляпу; он почти забыл, что все еще одет в форму, позаимствованную у охранников, и неудивительно, что у него возникли проблемы с периферическим зрением из-за этой штуки. – Можете взять ее себе, если считаете, что она сделает вас неотразимым в глазах прекрасного пола.

Джим усмехнулся и взял предложенную Маккоем шляпу.

- Если когда-нибудь выберемся в увольнение, можно будет попробовать.

Прежде чем Маккой успел ответить шпилькой, пришло сообщение по громкой связи:

- Чепел – доктору Маккою: слава Богу, что вы вернулись, у нас проблема в лазарете.

Вот тебе и отдохнул.

- Проблема? – переспросил Маккой, подходя к панели громкой связи. – О какой проблеме вы говорите?

- Сломанные кости не срастаются, как положено, – сообщила Чепел. – Ни на кого из бывших на том судне обычное лечение не действует.

- Вашумать, – почти простонал Маккой и оттолкнулся от панели, на которую опирался, надеясь, что инерции толчка ему хватит, как минимум, до дверей. Отсутствие шляпы не улучшило периферическое зрение до той степени, какой он ожидал. Пальто и шарф он стащил с себя в турболифте и использовал еще один гипо из аптечки. Если повезет, лекарство начнет действовать до того, как он доберется до лазарета.

Пока он шел, головокружение почти прекратилось, но зрение все еще было не слишком четким. Сойдет, решил он про себя, бросая чужую униформу в угол, а аптечку – на рабочий стол.

- Так значит, регенерация не дает результатов, – повторил он, прямиком направляясь к ближайшей биокровати в сопровождении с Чепел. – Совсем никаких сдвигов?

- Доктор М'Бенга сейчас проводит различные тесты, чтобы выяснить, с чем конкретно мы столкнулись.

- Надеюсь, не аппаратура отказала?

- Проверяли; с ней, кажется, все в порядке.

- Есть что-нибудь необычное кроме этого, еще какие-то отклонения от нормы? – спросил Маккой, одновременно изучая данные на мониторах биокроватей.

- Что там за проблема, доктор? – вмешалась в разговор Палмер. – Что происходит с моим экипажем?

- Мы пытаемся это понять, коммандер, – заверил ее Маккой. – Пока у меня впечатление, что тут не чрезвычайная ситуация, а лишь некоторые неприятности. Были еще какие-нибудь отклонения, сестра?

- Плотность костной ткани, кажется, была несколько меньше нормы изначально, но кроме этого – ничего примечательного.

- Хм... – Маккой вернулся к терминалу на своем рабочем столе. – А что из непримечательного?

Все это находилось в компьютере, но читать на данный момент было выше его сил: голова уже опять раскалывалась. В устном изложении Кристины не было ничего, что бросалось бы в глаза, за исключением небольшой анемии, которая его не удивила, учитывая, что люди застряли на чужой планете и питались одними сухпайками. Это, однако, навело Маккоя на одну догадку, и переговорив в лаборатории с M'Бенгой, он был почти уверен, что определил причину.

Они все еще проводили опыты, устанавливая модули одного из регенераторов на разные частоты, когда появились Джим со Споком.

- Все в порядке? – спросил Джим.

- Нет, – прямо заявил Маккой, не отрывая глаз от аппаратуры. Ему, наконец, удалось сфокусировать зрение на этой проклятой штуке и совсем не хотелось начинать все с начала. – Но, по-моему, мы сдвинулись с мертвой точки. Так зачем вы двое сюда явились?

- Нам нужна кое-какая информация от коммандера Палмер и ее экипажа, – сказал Кирк, кивая в сторону биокроватей.

- Тогда вперед и с песней, – рассеяно отмахнулся Маккой. – У меня тоже есть, что вам сообщить, когда закончите. Если в общих чертах: не позволяйте Скотти и его техникам долго торчать внутри сухогруза. Не думаю, что это может вызвать нарушения за небольшой отрезок времени, или у нас у всех проявилось бы то же самое, но в долгосрочной перспективе могут быть некоторые пост-эффекты от этого злополучного прибора невидимости.

Закончив перемодуляцию, Маккой оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джим задумчиво кивнул.

- Спок, сообщите Скотти – а я пойду, побеседую с Палмер.

К сожалению, перемодуляция, кажется, не возымела большого эффекта. Даже после того, как Джим и Спок получили нужную информацию и ушли, а медики попытались увеличить мощность аппарата вдвое, сломанные кости показывали лишь незначительные улучшения. Ничего не поделаешь, скрепя сердце сказал себе Маккой, и решил предложить своим пациентам еще один вариант. Тоже, в общем, ничего ужасного, но приятного определенно мало.

Он как раз вводил дозу лекарства последнему из раненых, когда по громкой связи пришло еще одно сообщение.

- Боунс, вы не заняты?

- Освобожусь примерно через десять секунд, – проворчал он, повернувшись к интеркому. – Или все-таки не освобожусь?

- Мы собираемся начать официальное совещание.

Так он и думал.

- Что-то мне подсказывает, что вы не согласитесь подождать до завтра.

- У нас был значимый контакт с доварповой цивилизацией, – подчеркнул Джим. – Я хотел бы запротоколировать все как можно скорее – к тому же, вы сказали, что должны что-то мне сообщить.

- Я и сообщил, разве нет...? – Маккой потер глаза. При взгляде на хронометр ему пришло в голову, что причин для усталости более чем достаточно, ведь он на ногах уже часов восемь подряд. Причем, на пустой желудок. С утра он практически не ел; на одних пищевых добавках долго не протянешь. Ничего из этого не составило бы особой проблемы в прошлые годы – но не теперь.

Маккой вздохнул.

- Я смогу подойти в пять, Джим. – Не имело смысла давить на друга, чтобы перенес заседание на час или два – это не даст ему того количества времени, в котором он нуждался. На самом деле ему было нужно еще раз принять лекарство, нормально поесть и немного поспать. Не смертельно, если придется отложить все это еще на час.





- …Мы транспортировались на планету, вблизи указанных координат, и почти сразу лейтенант Ухура обнаружила аномалию на некотором расстоянии к западу – это выглядело, как будто вся материя или энергия на том участке полностью исчезли, согласно показаниям трикодера.

Протокол как протокол – по крайней мере, пока все шло своим чередом. Капитан начал с краткого изложения полученных приказов, подготовки к высадке, списка участников. Это было неизбежно, но не слишком интересно для тех, кто уже в курсе.

Спок, заранее посвященный почти во все, что могли сказать участники десанта, присутствовал только затем, чтобы наблюдать и записывать. В данный момент наблюдать за доктором оказалось для него куда интереснее, чем слушать доклад капитана.

Маккой достаточно долго не принимал участия в высадках десанта – он редко покидал корабль с тех пор, как был поставлен диагноз и начато лечение ксенополицитемии. Спок знал о побочных эффектах и общем состоянии доктора; и вот, сперва он в группе высадки, потом необычная ситуация в лазарете – вряд ли Маккою удалось передохнуть. Он явно был без сил: тяжело облокотился на стол – глаза почти все время закрыты – и все сильнее и сильнее оседал в кресле. Спок предположил, что доктор плохо спал прошлой ночью, поэтому теперь засыпает на ходу.

Тем временем капитан передал диктофон мистеру Скотту, который принялся объяснять, как именно у Мэттсона получилось создать его необычное поле невидимости.

- Оно не без огрехов, – говорил Скотти, – но путь выбран верный, эт’ как пить дать. Я бы сказал, эта штука заслуживает того, чтобы продолжать ее разработку, и поддерживаю запрос коммандера Палмер о посмертном награждении для парня.

- Я согласен, – сказал Кирк. – Только не уверен, что стоит и дальше работать над этим устройством. Доктор Маккой, кажется, дал понять, что это маскировочное поле представляет определенную опасность, правда, из-за нехватки времени не вдавался в подробности. – Он повернулся к доктору. – Не могли бы вы сделать это сейчас?.. Доктор Маккой? – повторил он, когда Маккой не ответил. И тихо прибавил: – Боунс, вы в порядке?

- А, да, в порядке, – пробормотал Маккой, поспешно выпрямляясь на стуле. – Маскиров’чное поле, э ... ну да ... вполне уверен, что именно оно – причина неэффективности наших регенераторов при лечении травм у команды грузовоза. Эффект очень похож на... э-э, длительное воздействие определенных видов радиации... ткани потеряли сп’собность к регенерации. Не скажу, что сильно удивлен… сомневаюсь, чтобы что-то там мешало ’роникновению энергии, впрочем, неважно – все это взаимосвязано, в’ же понимаете, законы вселенной...

Спок отметил, что доктор мало-помалу опять начинает впадать в ступор, произнося слова все более нечленораздельно и невнятно.

- Н' у кого 'з нас не проявилось таких последствий после пребывания внутри него... – бормотал Маккой, протирая лоб, словно бы от боли. – Но эти люди находились там в течение многих дней. Думаю, это все из-за длительного воздействия. Возможно, в малых дозах с интервалами будет безопасно…

Спок был не единственным, кто заметил странности в поведении Маккоя.

- Спасибо, доктор, – сказал Кирк слегка напряженно и, снова понизив голос, склонился к нему через стол. – Вы хорошо себя чувствуете?

- Ч'сно говоря, нет, – признался Маккой, подпирая голову руками. – Вс’ нормально, пр’сто устал... –

- Вы уверены? – усомнился Кирк. – Мы вполне можем дальше управиться без вас, если вам нужно пойти к себе и лечь.

- Наверно, это хорошая идея, спасибо, – пробормотал Маккой, медленно поднимаясь.

- Итак, продолжим, – обратился Кирк к остальным, хотя Спок отлично видел, что взгляд капитана то и дело возвращается к доктору – беспокойство Джима выдавало не столько выражение его лица, сколько это пристальное внимание. Что до Маккоя, то он встал, тяжело опираясь на стол и не поднимая головы. – Aeданцы с самого начала застали экипаж врасплох, и хотя они активировали маскирующее устройство, несколько человек были застрелены из оружия аборигенов, – продолжал Кирк.

Спок наблюдал, как доктор, осторожно отпустив край стола, идет к дверям.

- Тем, кто выжил, удалось отстоять судно, – продолжал капитан, тоже следя за Маккоем, – но контейнер с ромуланским оружием оказался захвачен. Экипаж получил ранения, понес потери, и оставшихся людей было слишком мало, чтобы пытаться вернуть груз.

Маккой остановился, покачнулся, провел рукой по лицу.

- Обеспечив медицинскую помощь оставшимся в живых, – сказал Кирк, уже не притворяясь, будто не наблюдает за доктором, когда тот схватился за стену, чтоб не упасть, – я решил взять часть группы... Боунс, вы в порядке?

- Доктор Маккой! – ахнула Ухура.

Маккой окончательно потерял равновесие, и Кирк, уже поднимавшийся с места, бросился к нему; Спок, однако, оказался ближе и успел поймать доктора, не позволив ему упасть.

- Боунс, – выдохнул капитан, схватив Маккоя за плечи, в то время как Спок заботливо поддержал обмякшее тело. – Кто-нибудь, вызовите лазарет, – потребовал Кирк, и Ухура устремилась к панели громкой связи. – Мой начмед только что потерял сознание, – произнес он в сторону диктофона. – Не знаю, имеет ли это отношение к нашей десантной высадке, но к отчету мы в любом случае вернемся позже.

Отключив запись, Кирк вернулся обратно и присел на корточки возле Маккоя, которого Спок бережно опустил на пол. Насколько он мог судить, Маккой был без сознания.

- Что с ним, Спок? – спросил Кирк.

- Неизвестно, – ответил вулканец. – Я не считаю, что это как-то связано с высадкой, иначе бы у вас и у других членов десанта проявились бы те же симптомы. Я не заметил никаких признаков нездоровья ни у кого, кроме доктора Маккоя.

- Я могу подтвердить, что чувствую себя прекрасно, – негромко сказал Кирк, с тревогой глядя на лежащего на полу Боунса. – И что у него были кое-какие затруднения во время миссии – он утверждал, что просто не в форме. Но он вернулся на «Энтерпрайз» несколько часов назад, и, насколько я знаю, с тех пор не подвергался никаким физическим нагрузкам.

- Возможно, это переутомление, – заметил Спок; его пальцы задержались на миг на пульсе доктора: неустойчивый. Вид обычно неуемного доктора, неподвижно и молчаливо лежащего сейчас перед ним, вызывал чувство неправильности – что, по мнению Спока, было логично. – Однако я не думаю, что это вероятно. Было бы логичным, если бы медперсонал обследовал его, чтобы найти причину.

- Спок... – Рука Кирка опустилась на его плечо, заставляя оторвать взгляд от Маккоя. На лице капитана сейчас ясно читалась тревога, даже страх, когда он встретился глазами со Споком. – Побочные эффекты не должны быть такими продолжительными...

Споку, разумеется, тоже приходила в голову такая мысль. Доктор Маккой делал очень много тестов, связанных с препаратом Фабрини – от ксенополицитемии.

- Логичный план действий – медицинское обследование на предмет выявления причины, – повторил он.

Кирк кивнул и отпустил его плечо, только чтобы сжать руку Маккоя:
- Я знаю.

В лазарете в это время распоряжался доктор М'Бенга, и он подоспел достаточно быстро, хотя проведенный им общий осмотр практически не дал результатов. Тем не менее, он мог сказать, что симптомы не имели ничего общего с теми, что наблюдались у пациентов, которые провели несколько дней под маскировочным полем.

- Могу с уверенностью сказать, что это две совершенно разные проблемы, – сообщил он капитану и Споку.

- Хорошо – в таком случае, какова эта конкретная проблема? – спросил Кирк.

М'Бенга отложил медсканер в сторону.

- …Пока, разумеется, точно не установлено, – сказал он, покосившись на Маккоя, который все еще не подавал признаков жизни, несмотря на попытки мягкой стимуляции. – И сомневаюсь, что можно сделать это раньше, чем мы доставим его в лазарет и проведем более тщательное обследование... но я могу высказать вполне обоснованное предположение.

- Весьма любопытно, это «обоснованное предположение» - то же, которое сделали капитан и я? – поинтересовался Спок.

- Очень может быть.

- От предположений не будет пользы ни ему, ни нам, – отрезал Кирк, закидывая руку Маккоя себе на плечо. – Давайте отнесем его в лазарет.





Просыпаться Маккою страшно не хотелось. Он не любил пребывать в полубессознательном состоянии, но сейчас ему было так уютно, прохладно и мягко, а пробуждение в последние дни больше напоминало сражение с самим собой. Он не помнил, чтобы намечал на сегодня какие-то дела – в десанте он побывал вчера, так что для этого вставать не нужно... если только это был не сон... но он поставил будильник, поэтому даже если ему все приснилось, он поднимется, когда нужно. А сейчас он никому ничего не должен и может просто остаться в постели.

И все же он проснулся достаточно, чтобы начали одолевать мысли о том, что, может быть, не за горами день, когда он мало на что окажется годен, кроме как валяться в постели. Но, будь оно все проклято, – этот день не сегодня. Сегодня он не поддастся болезни, возьмет верх над ней. Даже если в процессе желудок вывернется наизнанку, признал он, с трудом садясь. Мутило так, что в глазах все расплывалось, а начни двигаться – станет еще хуже.

Однако что-то вынудило его снова лечь, прежде чем он успел подняться, и Маккой был совершенно уверен, что вовсе не ксенополицитемия положила руку ему на плечо. Только этого ему и недоставало – физического воплощения неизлечимой болезни, чтобы сделать жизнь доктора невыносимой. И так уже была одна вполне конкретная личность, которая отравляла ему жизнь, и…

Но тогда что, спрашивается, Спок делает в его каюте? Хотя опять же...

- Может, тело и не хочет меня слушаться, но соображаю я не хуже чем всегда, – проворчал он. – Я не в своей каюте, верно, Спок?

- Раз вы не в состоянии определить, – последовал ответ, – тогда, я полагаю, лазарет на данный момент самое подходящее для вас место.

- Так я и понял, – пробормотал Маккой и закрыл глаза, позволяя себе расслабиться. Конечно же, лазарет – он мог слышать писк приборов. – И припоминаю... Похоже, я оказался не на высоте. Ну, хотя бы скажите мне, Спок: сильно я опозорился на этом протокольном совещании?

- Ваша эмоциональная реакция на то, что вы потеряли сознание, из-за чего была отложена запись отчета, зависит только от вас, доктор.

- Очень смешно, – простонал Маккой, обхватив голову руками, словно это могло удержать ее на месте. Проблема была в том, что она никуда и не двигалась с места. – Или правильно сказать: очень по-вулкански?

- Действительно. Могу вас заверить, никто из присутствовавших не счел это забавным или в какой-то мере увлекательным.

- На самом деле, – вмешался еще один голос, который доктор сразу же признал, – все порядком переполошились. Никто из нас представления не имел, что с вами.

Маккой чуть слышно вздохнул: бежать было некуда.

- Полагаю, сейчас уже имеете, раз я здесь.

На сей раз голос Джима раздался ближе и звучал обвинительно:
- Почему вы нам не рассказали?

- После того, как вы отреагировали прошлый раз? – устало парировал Маккой. – Я не хочу, чтобы вокруг меня прыгали и тряслись как над стеклянным. К тому же, я не делал анализы несколько месяцев – не был уверен на сто процентов и не хотел быть. Это бы ничего не изменило, потому что все, что можно сделать – это лечить симптомы, пытаясь сдерживать проявления болезни еще немного дольше.

Крепкие пальцы сжали его руку, отнимая ладонь от лица, и Маккой, моргнув от неожиданности, уставился на Джима.

- И вы, зная, что не в лучшей форме, все равно отправились в десант?

- Перед высадкой я был в лучшей форме, – ответил Маккой. – Видимо, нагрузка оказалась чрезмерной.

- Мы не стали брать с собой Палмер, потому что с ее травмой это было опасно для всех, – указал Джим. - И в чем разница? Сколько жизней вы поставили под угрозу вашим безрассудством?

- Джим... – Может, тон Кирка и звучал негодующе, но его глаза, как нередко бывало, рассказали целую историю: ему причинили боль, глубоко ранили. – Вот потому я и не сказал вам, – прошептал Маккой, снова закрывая глаза.

- То есть, вы надеялись, что вам сойдет с рук то, что вы рискнули безопасностью наших сослуживцев?

- Послушайте, – пробормотал Маккой. – Наверно, я заслужил головомойку, признаю, но в данный момент для меня это слишком... Далеко там Кристина?

- Я здесь, – откликнулись совсем рядом.

- Сестра, я оставил у себя на столе сумку, в ней гипо с инапровалином, – попросил он. – Уже с нужной дозой.

Она проворковала что-то утвердительное, направляясь в кабинет за гипо, однако Джим оказался не таким гуманным:

- Вы держали в аптечке заготовленные для себя лекарства?

- А где их еще носить, в фазере? – выдохнул Маккой, прижав ладонь ко лбу. Где там этот гипо, в конце-то концов…

- Вы заранее знали, что так случится?

- Капитан. – Бесстрастный глубокий голос Спока переключил на себя внимание разгневанного Джима. – Нужно принять во внимание, что, если доктор знал, что состояние его здоровья может создать ему определенные сложности, то взять с собой необходимые препараты было логично. Насколько я знаю доктора Маккоя, он не стал бы помещать свои лекарства на место каких-либо стандартных, более универсальных медикаментов.

- Речь не об этом, – огрызнулся на него Джим. – Если вам было так плохо, вы не имели права участвовать в десанте.

- Капитан, я не припомню в ваших отчетах о десантных высадках ни одного случая, когда бы доктор Маккой подвергал опасности себя или других, – опять вмешался Спок, и тут Маккой наконец почувствовал прикосновение гипошприца к своему плечу, услышал шипение вводимого препарата. – Фактически, капитан, вы, кажется, высоко оценили вклад доктора в успех миссии, даже высказали удовлетворение тем, как доктор Маккой проявил себя после того, как долгое время не входил в состав десанта.

Это, похоже, сбило Джима с толку, он умолк и, когда препарат подействовал, Маккой снова открыл глаза и встретил его взгляд, отчаянный и больной, словно у раненого.

- Черт побери, Боунс… – пробормотал он, отворачиваясь. – Спок, если я кому-то понадоблюсь – я в своей каюте.

Маккой хотел окликнуть его, попытаться остановить, но так и не смог решить, стоит ли, пока Джим не скрылся за дверью. Вздохнув, он снова закрыл глаза и вытянулся на кровати. По крайней мере, теперь ему стало чуть лучше.

- Спасибо, Кристина, – тихо поблагодарил он.

- Могу я еще чем-то помочь? – спросила медсестра.

Конечно, оставалось кое-что, причинявшее дискомфорт, но не это его беспокоило по-настоящему.

- Я так понимаю, вы сделали кое-какие анализы.

- Мы обязаны были их сделать. – Она легонько накрыла его руку своей. – Джефф и я уже догадывались, до того как вы потеряли сознание. Работая с вами изо дня в день, нам сложно было не заметить, что что-то пошло не так.

- Ничего-то вы не упускаете, – проворчал Маккой. – Как и следовало ожидать от лучшей медицинской команды ЗФ.

- Мы всего лишь... – Чепел на секунду замялась. – Так как вы были в состоянии выполнять свою работу и ничего нам не говорили... учитывая, как вы повели себя в прошлый раз, мы тоже решили не затрагивать эту тему. Часть вины ложится на нас с доктором М'Бенгой, – сказала она, отводя взгляд. – Если накладывать взыскание, мистер Спок, я считаю, мы его вполне заслужили.

- Если я верно понимаю ситуацию, – ответил Спок, – то нет причин накладывать взыскания ни на кого из вас. До сегодняшнего вечера никто не имел на руках доказательств, что доктор Маккой страдает каким-либо заболеванием – в том числе, и сам доктор. Таким образом, не было ничего, о чем следовало сообщить, лишь предположения – а выговор за отказ сообщить о случайных подозрениях совершенно нелогичен.

У Чепел вырвался тихий вздох облегчения:
- Спасибо, сэр.

Маккой был уверен: Кристина не хуже него понимала, что Спок в очередной раз перевернул ситуацию, у которой не было четких нормативных рамок, в пользу собственных насущных приоритетов, но вряд ли хоть один из них мог пожаловаться на избирательность его логики.

- Капитан просто сорвался, – согласился Маккой, слегка потрепав ее по руке. – Когда он успокоится... – Он представил, что именно придется сделать Джиму, как только тот успокоится, и его сердце ухнуло вниз. – В общем, он скоро придет в себя, – закончил доктор. – Спасибо за поддержку, Кристина. Даже если это конец, благодаря вам у меня было чуть больше времени, и я ценю это, поверьте. И нет, вы не пойдете передавать мою признательность Джеффу, – улыбнувшись, добавил он, – потому что я сам в состоянии это сделать. Может, мне сегодня и досталось, но я не при смерти.

- Конечно, нет, – ответила она, возвращая улыбку, но взгляд ее был слишком понимающим и долгим.

Маккой ненавидел, когда на него так смотрели, но, к счастью, Спок спас его от этого взгляда, а Кристину – от желчной отповеди вопросом:
- Медсестра Чепел, могу я поговорить с доктором наедине?

- Конечно, – сказала Чепел, быстро глянув на Маккоя: – Вам точно ничего больше не нужно, уверены?

- Когда мы закончим, составлю список препаратов, которые я использовал для снятия симптомов, – пообещал Маккой. – На случай, если вдруг опять окажусь не в состоянии сам командовать парадом.

Она кивнула и, быстро отвернувшись, вышла. Маккой определенно не мог ее осуждать.

Хотя, возможно, не так уж его и спасли от проникновенных взглядов, потому что, несмотря на отсутствие на лице Спока явного выражения, в глазах вулканца была печаль, совершенно для него не свойственная.

- Проклятье. Спок, – вздохнул Маккой. – Ты никогда не занимался выражением сочувствия, так что не начинай теперь.

- Что касается капитана, – заметил Спок. – Он не столько рассержен, сколько встревожен.

- Думаешь, я не знаю? – фыркнул Маккой. – Кто здесь изучал человеческую психологию?

- В действительности, моя жизнь с момента вступления в Звездный Флот была постоянным, беспрерывным изучением эмоциональных реакций, проявляемых людьми.

- О, это должно быть очень увлекательно для тебя, – пробурчал Маккой. – Прогрессия отчаянья у тех, кто еще не умер, и полное отсутствие у них благодарности за внезапные излияния любви и уважения.

- Мне приходила мысль о другом исследовании. – И Спок – как ни странно – аккуратно пододвинул свой стул ближе к кровати, что выглядело прямо-таки фамильярностью. – За последние несколько месяцев вы неоднократно упоминали, что поставили ряд опытов с препаратом Фабрини.

- Да, чтобы узнать, как заставить его действительно вылечить ксенополицитемию, – ответил Маккой. – Я разобрался, почему оно не подействовало, но все еще продолжаю выяснять, почему оно, по всем признакам, работало у них. Или, скорее, как им удавалось сохранять его в рабочем состоянии – тут дело не в биологических различиях между нашими расами, а в стабильности молекул.

- Я был бы признателен за возможность просмотреть ваши записи, – сказал Спок и потянулся к мобильному терминалу возле биокровати. – Вполне возможно, свежий взгляд сумеет выявить то, что не удалось вам.

- Вы можете быть сто раз научным гением, – напомнил Маккой, – но ваша область слишком общая. Вы не в состоянии понимать биохимию на уровне специалиста.

- Я допускаю, что мои познания в медицине не идут в сравнение с вашими, – согласился Спок. – Тем не менее, я хотел бы получить возможность просмотреть материалы.

- Как ни приятно позлорадствовать по поводу признания, что на самом деле есть что-то, в чем я лучше вас, думаю, на данный момент я не могу позволить себе такой роскоши. – Маккой вывел на экран свои файлы и повернул терминал к Споку. – Если вы разбираетесь хотя бы вполовину моего, то сразу увидите, в чем основная проблема.

Спок кивнул:
- Я заметил, когда впервые обнаружил формулу в базе данных Фабрини. Если исходить из вашего утверждения, то это не случайное изменение химической структуры, и оно действительно так нестабильно, как кажется.

- Синтезируешь его на открытом воздухе, и оно реагирует с азотом – или с кислородом, если в среде чистого O2 – это было второе, что я испробовал – и становится бесполезным. В вакууме – и оно сразу начинает распадаться на составляющие, – подтвердил Маккой. – Даже при почти моментальной инъекции большая часть молекул успевает распасться раньше, чем воздействует на клетки-мишени.

Спок опять кивнул, сосредоточенно пробегая глазами записи:
- И вы уже провели большинство из тех экспериментов, о которых я тогда задумывался.

Формулировка отнюдь не показалась Маккою правильной:
- «Большинство», Спок?

- Фактически, все, – признал Спок, в этой своей ничуть-не-уязвленной вулканской манере. Впрочем, торжество Маккоя по поводу его капитуляции было мимолетным: – ...И еще несколько настолько абсурдных, что мне бы никогда не пришло в голову, что кто-то может пытаться их осуществить.

- Это всего лишь доказывает, что вы разбираетесь в медицине хуже, чем я, – проворчал Маккой. – Кроме того, я пробовал все, что приходило на ум... За неимением большого выбора.

- На самом деле, у вас был выбор, – заметил Спок. – Вы могли поставить в известность...

- Вы видели, как Джим это воспринял, – на полуслове оборвал его Маккой. Не похоже, чтобы Спок осуждал его, да и Маккой изучил вулканца слишком хорошо: он бы не стал. – Я видел, как он отреагировал в прошлый раз, и вы тоже. Спок, мы оба знаем, что Джим хотел отправить меня в отставку, когда я рассказал ему про диагноз.

- Я бы не предложил вам сообщить ему, если вы в состоянии исполнять свои обязанности.

- Но вы бы вряд ли смогли утаить это от Джима, – возразил Маккой, прижимая ладонь к больной голове. – Вы двое слишком хорошо друг друга знаете – и я знаю, что вам обоим это отлично известно.

Мгновение Спок молчал.

- Джим намерен отстранить вас от исполнения служебных обязанностей.

- Так я и думал, – пробурчал Маккой. – Не стану утверждать, будто не заслуживаю этого, или что это нецелесообразно на данном этапе.

- Это было трудным решением для него, но я считаю, оно было логичным.

- Я вполне в состоянии делать мою работу, Спок, – сказал Маккой, но в голосе звучала обреченность. Он устал оправдываться – и просто устал. – Моя главная обязанность – лазарет, и там я отлично справлялся. Это десантная операция плюс проблема с ранеными довели меня сегодня до потери сознания. Большинство начмедов не занимается регулярным участием в десантных высадках, и я все еще лучший хирург на этом корабле.

- Не стану спорить, – сказал Спок. – Мое мнение, по сути, не имеет никакого отношения к уровню вашей врачебной квалификации.

- Выкладывай, – буркнул Маккой. – Ты же знаешь – мне всегда безумно интересно услышать твое мнение.

- Кроме того, в чем я согласен с капитаном, я нахожу логичным следующее, – начал Спок. – Если вы будете освобождены от ваших служебных обязанностей, все ваши силы, пусть в ограниченном объеме, могут быть направлены на дальнейшие исследования вашего заболевания и поиск методов лечения.

Никаких обязанностей, только исследовательская работа. Это имело смысл, но, вместе с тем, Маккою принципиально не нравился такой план.

- А что, если в лазарете потребуется врач с моим опытом?

- Доктор М'Бенга также квалифицированный медик, хотя ему действительно недостает вашей исключительной способности интуитивно выявлять скрытые осложнения, – сказал Спок. – И если по какой-то причине появится острая необходимость именно в вас, то думаю, проводя свои эксперименты в лабораториях «Энтерпрайз», вы будете вполне доступны. Не существует инструкций, которые запрещали бы бездействующему персоналу или даже гражданским лицам заниматься оказанием медицинской помощи, если того требует ситуация.

- Все верно, – признал Маккой. Мысль, что он не сможет принимать решения по медицинским вопросам по-прежнему не радовала, но, по крайней мере, его не отстраняли полностью, и не было места лучше, чтобы заниматься его экспериментами, чем лаборатории «Энтерпрайз». – Думаю, я смогу это пережить.

- Есть еще одно условие, которое необходимо соблюсти, – сказал Спок.

- Опять же, у меня нет особого выбора, – заметил Маккой. – Что за условие?

- Я прошу разрешения участвовать в ваших экспериментах, и чтобы мне был предоставлен доступ к вашим записям по ним.

- Ну и ну, Спок. – Маккой удивленно поднял бровь. – И при этом у вас будет еще собственная работа. Вам что, заняться больше нечем, кроме как играть со мной в лаборанта?

- Я вулканец, – ответил Спок. – Для меня ценны и жизнь, познание. Хотя моя область знаний не является столь специально-медицинской, как ваша, я считаю стремление к новым знаниям, а также поиск лекарства от смертельного недуга рациональной тратой времени. Кроме того, моя вулканская физиология позволяет мне меньше отдыхать; я в состоянии выполнять мои обычные обязанности, параллельно помогая вам.

- Ну, разумеется. – Все это оправдания для отвода глаз, Спок просто никогда не решится сказать правду. С другой стороны, Маккоя бы встревожила правда, это значило бы, что дело совсем плохо. Его положение пока еще не настолько отчаянное, нет – пусть он и проснулся в лазарете. – Хорошо; в таком случае, – сказал Маккой, создав на мобильном терминале нужный допуск, прежде чем закрыть файл, – не желаете ли присоединиться ко мне через пятнадцать минут в лаборатории 7?

- Через пятнадцать минут, – заметил Спок, – будет 21:03. Если вам позволено покинуть лазарет, и вы намерены это сделать, то я намерен проводить вас в вашу каюту для отдыха.

- Спок, со мной все в порядке, – вздохнул Маккой, приподнимаясь, чтобы сесть. Это было не так, и оба это знали. Маккой до сих пор не осознавал, что уже так поздно, потому что чувствовал себя паршиво практически весь день – для него это стало нормой. – Я могу самостоятельно добраться до собственной каюты, не сомневайся.

- Это было не предложение, – заявил Спок и вернул ноги Маккоя обратно на кровать, едва тот свесил их вниз. – Сегодня вы уже один раз теряли сознание. Будет целесообразно принять меры предосторожности.

- Хорошо-хорошо, – проворчал Маккой, с неудовольствием укладываясь обратно. – Давайте сюда сестру Чепел – и раз уж мы завели речь о моем здоровье, скажите ей, что она может заодно прихватить гипо с теракайном.





Проводив доктора Маккоя до его каюты, Спок нанес еще один визит.

- Войдите, – донеслось в ответ на звонок в дверь, непривычно глухо и сдержанно, и Спок шагнул внутрь. Джим сидел один в своей капитанской каюте, положив руки на стол, и бессмысленно рассматривал их, пока, наконец, не поднял глаза на Спока. – Вы пробыли там довольно долго – как он?

- Ему разрешили покинуть лазарет, и я сопровождал его по пути до каюты, – ответил Спок. – Он не испытывал никаких затруднений с тем, чтобы идти самостоятельно... и еще до того, как мы покинули лазарет, вернулся к своему обычному раздражающему поведению.

Последние слова заставили Джима улыбнуться, хоть и слабо.

- Это хорошо. Надеюсь завтра услышать от него море всяких доводов. И еще, о том... долго ли он сможет продержаться. – Джим запнулся. – Он ведь говорил тогда, что ему остается около года?

Спок помедлил и, хотя ему не предлагали, все же сел на краешек капитанской кровати.

- Джим, – начал он, – ксенополицитемия сама по себе не является патологией, приводящей к смерти. Обычная полицитемия часто бессимптомна, это всего лишь фактор риска в связи с другими серьезными нарушениями здоровья, и с ней могут жить в течение многих лет, не подозревая, что больны. Ксенополицитемия прогрессирует быстрее и не поддается стандартному лечению; таким образом, риск возникновения необратимого инсульта, сердечной недостаточности или другого смертельного инцидента – выше среднего и с течением времени только возрастает.

- Выходит, мы на самом деле не знаем, сколько у него времени, – пробормотал Джим. – Сегодня мы могли потерять его. – Он тихо вздохнул, откинувшись на спинку стула, глядя на Спока с кривой усмешкой. – Знаешь, на какой-то момент я подумал, что это он, а не ты. Явился с бутылкой и неписанным рецептом на утешительный разговор по душам.

- Распитие алкогольных напитков было бы крайне неразумным на данном этапе его болезни, – заметил Спок.

- Да и разговор далек от утешительного, – добавил Джим. – Но все-таки к лучшему, что я узнал... Всегда лучше знать, чем оставаться в неведении.

- Он понимает, что решение утаить от вас эту информацию принесло лишь вред, – сказал Спок. – Однако, если я правильно понял его объяснение, то видимо, столкнувшись с перспективой скорой смерти, он хотел жить полноценно столько, сколько сумеет. Я считаю это на удивление логичным.

- Логично, но не удивительно. Не то, чтобы я не понимал его, – признался Джим. – Но я обязан думать об «Энтерпрайз» и экипаже. Я не могу просто так, без веской причины, поставить под удар ни то, ни другое; а после того, что случилось сегодня... Я не вижу выбора – я вынужден освободить его от должности.

- Я по-прежнему согласен с вашим решением, – сказал ему Спок. – И после того, как мы с ним подробно переговорили о его ограниченных возможностях, мы также пришли к соглашению относительно роли доктора на борту «Энтерпрайз».

- Что за соглашение?

- В настоящее время действует несколько исследовательских проектов, за которые отвечаю я лично, – сказал Спок, – и ни один из них не требует моих экспертных знаний как руководителя научного отдела. Есть другие квалифицированные сотрудники, которые могут выполнить необходимые задачи вместо меня – если вы дадите мне разрешение передать им упомянутые проекты, чтобы я мог присоединиться к доктору Маккою в его собственных исследованиях по ксенополицитемии.

Джим опять посмотрел на свои сцепленные руки, но тут же перевел взгляд на Спока.

- Его собственные исследования... Все верно, он говорил, что проводит какие-то эксперименты.

- Если быть точным, он сказал, что они имеют отношение к препарату, формулу которого мы получили от Фабрини, – подтвердил Спок. – Мне не пришло в голову, что у него могли быть причины, помимо научного любопытства и упрямства, для того, чтобы тратить столько личного времени на данный предмет.

- Его упрямство – достаточный повод, – согласился Джим, в его глазах вспыхнул проблеск надежды.

- После нашего с ним обсуждения он готов сложить с себя обязанности начмеда ради того, чтобы сконцентрировать усилия на поиске по-настоящему действенного лекарства от его недуга. С вашего разрешения, я хотел бы помочь ему.

- Считайте, что разрешение у вас в кармане, – без колебаний объявил Джим. – Насколько он продвинулся в поисках этого «настоящего» лекарства?

- На данный момент я имел возможность лишь бегло просмотреть записи по исследованиям, – ответил Спок. – И хотя, когда мы говорили, доктор выглядел настроенным скептически, может оказаться, что он упустил из виду что-то, чего не упущу я.

- Я не сомневаюсь, вместе вы двое способны объять необъятное, – сказал Джим. – Пусть это будет вашим главным приоритетом, Спок. Вы все еще мой первый офицер и руководитель научного отдела – но каждый раз, когда вы не заняты в этом качестве... Не мне вам говорить, – закончил Джим совсем тихо. – Не будь я так далек от науки, я присоединился бы к вам.

- Кораблю необходим капитан, – отметил Спок. – Научный и медицинский персонал назначаются на каждое судно решать вопросы, подобные этому, за пределами компетенции капитана. Я полагаю, что доктор Маккой выразился бы так: «Делайте свою работу, Джим, и предоставьте нам делать нашу».

Как Спок и ожидал, это вызвало улыбку на губах капитана:
- Да, я думаю, именно так он и сказал бы.

- И хотел бы добавить... – начал Спок, и Джим кивнул. – Хотя я надеюсь, что доктор Маккой и я найдем способ изменить ситуацию, состояние его здоровья нестабильно, и может быстро ухудшиться без всяких предварительных тревожных признаков. Если нам не удастся своевременно получить препарат, хочу отметить, что у вас будет более чем достаточно времени, чтобы привыкнуть к тому, что его больше нет, и скорбеть о потере. Я рекомендовал бы вам не тратить на это свое время сейчас, когда он все еще с нами.

Джим закрыл глаза, снова кивнув:
- Я был расстроен не из-за того, что он скрыл от меня правду, – пробормотал он.

- Я знаю, – сказал Спок. – Так же, как и он.

- Он, наверно, сейчас отдыхает – или должен, по крайней мере. – Джим склонил голову на свои сложенные на столе руки. – Завтра я навещу его... Мне нужно, в любом случае.

Хотя Спок сознательно избегал эмоциональных реакций и обычно подавлял их в зародыше, оба его близких друга, Джим и доктор Маккой, были существами в высшей степени эмоциональными; трудно было оградить себя от их интенсивных и противоречивых чувств, сейчас так ярко выраженных. Он раздумывал лишь мгновение, прежде чем встать, шагнуть вперед и положить руку на поникшее плечо Джима в знак поддержки. Он знал, что Джим, как человек очень тактильный, это оценит.

И действительно, Джим неслышно вздохнул в ответ и сжал предплечье вулканца. Он понимал Спока не хуже, чем Спок понимал его, и удерживал его лишь несколько благодарных мгновений, прежде чем выпустить руку друга и поднять глаза.

Поскольку Джим понял его, Спок знал, что может говорить прямо.

- Я буду рядом, – сказал он. – Чтобы разделить этот опыт с вами обоими, независимо от результата.

- Я рад, – сказал Джим, не теряя нити взаимопонимания. – Как это ни эгоистично – но мне не обойтись без тебя.

Спок лишь молча кивнул.

Позже, вместо того, чтобы удалиться к себе в каюту, Спок пошел в лабораторию 7 и открыл файлы Маккоя и те, что были взяты из базы данных Фабрини. Было поздно, но он не ушел спать, пока не изучил каждый файл во всех подробностях, некоторые – по нескольку раз.






Проснувшись с утра, Маккой чувствовал себя... скажем так, утро началось как обычно – теперь, во всяком случае. Понадобилось принять привычные уже лекарства, прежде чем пытаться что-то съесть, после чего он стал одеваться на смену в лазарет – пока не вспомнил, что произошло накануне. На работу собираться никакого смысла, решил Маккой, даже если его пока не сняли с должности официально, но надо кое-что уладить с подчиненными. Или, точнее, бывшими подчиненными.

Чтоб сразу покончить со всем этим, Маккой, натянув футболку, уселся с завтраком за терминал и начал диктовать список используемых им препаратов и дозы – как обещал Кристине. Получившаяся в итоге колонка выглядела куда длиннее, чем он мог представить, когда просто применял все это по мере надобности, и этого хватило, чтобы убить последние остатки его аппетита. Но, по крайней мере, одно дело было сделано, и ему удалось немного поесть. Маккой заставил себя извлечь флэш-карту и подняться, несмотря на слабость; пришло время идти в лазарет.

И да, он должен был сказать Кристине и Джеффу, что знает –некоторые из препаратов вызывают привыкание. С учетом обстоятельств, Маккой не видел в этом большой беды. Раз в них есть необходимость, значит, он будет их принимать.

- Вы не хотите поговорить с капитаном? – спросила Кристина после того, как они прошлись по всем основным медицинским вопросам. – Он просил сообщить, если вы снова придете.

- Я пришел не на лечение, – заявил Маккой. – Какой смысл докладывать ему, что я занес флэш-карту? Это рабочий момент.

- Да, но, по-моему, в данном случае он просто хотел знать, когда вам станет лучше, – ответил М'Бенга. – Он хотел кое-что обсудить с вами.

- Могу представить, – проворчал Маккой, а затем натянуто, немного криво, улыбнулся: – И, Джефф – поздравляю.

- Меня это неожиданное повышение не слишком радует, – серьезно сказал М'Бенга. – Это, без сомнения, большая честь, но я бы предпочел делить с вами ответственность за работу медицинской службы корабля. Ваш уход ставит нас в невыгодное положение.

- Не в такое уж невыгодное, – заверил его Маккой. – Вы отлично справитесь. Просто не забывайте, когда необходимо, прислушиваться к своим чувствам , – иногда я думаю, что вы провели слишком много времени с этими проклятыми вулканцами, когда проходили интернатуру. – А может и не слишком , потому что его слова вызвали легкую улыбку.

- Я дам знать капитану, что вы здесь, – предложила Кристина, направляясь к панели громкой связи.

- А лучше, – посоветовал Маккой, поднимаясь, – скажите ему, что я сейчас сам к нему приду. Мои ноги в порядке, спасибо – ни одна из них пока не в могиле.

Он принял лекарство, нормально поел и отдохнул. Поэтому было особенно досадно, придя на мостик, встретить напряженный взгляд Джима:
- Вам необязательно было вставать, я мог бы дойти до...

- Джим, мне сегодня не хуже, чем вчера утром, когда мы отправлялись в десант, – решительно заявил ему Маккой. После того как он устроил прилюдное шоу на заседании, его уже не волновало, кто что думает. – Пусть у меня неизлечимая болезнь – но тот факт, что вы об этом узнали, еще не означает, что я срочно сделался инвалидом.

Несколько голов на мостике повернулось – не для того чтобы с удивлением уставиться на него, а чтобы наверняка этого избежать.

- И не означает, что я заразный, – уточнил Маккой, повысив голос.

Ухура, по крайней мере, не боялась взглянуть на него.

- Доктор, – начала она. – Это просто… так... такие новости... Это тяжело.

- Мне-то можете не говорить. Я врач – сколько раз, по-вашему, я видел, как люди реагируют на скверный диагноз? Я понимаю, что это тяжело, – сказал Маккой. Во всяком случае, он сумел удержаться от замечания, что для него это куда тяжелее, чем для любого из них.

- Мне жаль, – серьезно произнес Сулу. – Думаю, я могу сказать за всех присутствующих, когда говорю... – Он неловко повел плечами. – Не знаю, что и сказать.

- Можете об этом не беспокоиться, – проворчал Маккой. – Если кому-нибудь вообще необходимо что-то говорить, у вас есть время обдумать свою речь – я пока еще с вами. – Достаточно странным было отсутствие Спока, но, по минутном размышлении, Маккой решил, что, скорей всего, знает причину, и вновь повернулся к Джиму. – Итак, я слышал, вы собирались поговорить со мной.

- Да, с глазу на глаз. – Джим поднялся, приглашая его за собой обратно в турболифт. – Есть пара вопросов, которые надо обсудить.

- Не сказал бы, что они сильно нуждаются в обсуждении, – заметил Маккой, как только они оказались внутри и на пути к конференц-залу. – Даже если бы Спок не рассказал мне вчера вечером о ваших намерениях, они были вполне очевидны.

- Тем не менее, это должно быть сказано официально. – Джим помедлил. – Мне очень жаль, Боунс.

- Нет, я понимаю, – сказал Маккой примирительно. – У вас нет особого выбора, когда дело касается таких вещей... Думаю, просто пришло время.

- Время, – вздохнул Джим, когда турболифт прибыл на место. – Время всему назначенному под небесами, да... Не знаю, где расположена эта Вселенная по отношению к небесам, но цели такого предназначения я не вижу.

- Добро пожаловать в нашу Вселенную, – проворчал Маккой. – Иногда в ней все совершенно лишено смысла.

- Боунс... – Как только они вошли в конференц-зал, Джим обернулся к нему и просто... смотрел.

- Избавьте меня от этого взгляда побитой собаки, – сказал, наконец, Маккой, чуть прикрыв глаза. – Сколько раз нужно повторять? Я все еще здесь.

- Боунс, – снова повторил Джим, взяв его за плечи. На мгновение крепко сжал, а затем погладил, мягко, успокаивающе. – Для начала я должен сказать, что безумно сожалею. О ситуации в целом, но и хочу сразу извиниться за свое вчерашнее поведение.

- Все в порядке, Джим, – заверил его Маккой. – Коль скоро я знаком с типичной реакцией на стресс, то тем более знаком с вашей.

Джим кивнул.

- А в десанте… Не понимаю, как я не заметил…

- Потому что я постарался это скрыть, – ответил Маккой. – Хотел идти дальше. – Он смотрел на Джима в упор – так же серьезно, как Джим на него. – И спасибо, что дали мне такую возможность.

Джим со вздохом опустил руки, наполовину отвернувшись.

- Я не должен был позволять вам, – сказал он себе под нос.

- Я и сейчас рад, что вы сделали это, – сказал Маккой. – Я офицер Звездного Флота… в ближайшие секунд тридцать, по крайней мере. И думаю, нам лучше перейти к делу, – предложил он.

- Вы правы, – согласился Джим. – Поймите... мне тоже нелегко.

- Я знаю, – кивнул Маккой. – Но со мной случались вещи и похуже, чем отстранение от должности... с почетом, я надеюсь.

Джим опять посмотрел на него, покачал головой.

- Не совсем. Лейтенант-коммандер Леонард Маккой... – начал он, игнорируя ошеломленный вид Маккоя, – по рекомендации доктора М'Бенги вам предоставлен временный отпуск по медицинским показаниям.

Изумление, которое Маккой испытал при первых словах Джима, быстро обернулось скепсисом.

- Временный отпуск, Джим?

- Спок говорил, он будет помогать вам в ваших исследованиях, – сказал Джим. – Я уверен, что вдвоем вы найдете лекарство.

Он так буднично говорил об этом... Маккой покачал головой, хотя это было все равно, что пнуть щенка:
- Джим, я до сих пор не получил никаких результатов вообще, и у меня не осталось идей.

- Вот потому Спок и будет вам помогать, у него полно идей.

- Вчера вечером он сказал, что я уже испробовал все, что сделал бы он сам.

- Ну, тогда он придумает что-то еще.

- Джим…

- Временный отпуск по медицинским показаниям, – повторил тот, снова взяв Маккоя за плечи, на сей раз крепче. – Вы оглянуться не успеете, как вернетесь в строй.

Ясно, что Джим не особо вникал в прогнозы, подумал Маккой. Прочно застрял в фазе отрицания... Но, с другой стороны, из-за тех, кто глядел на него с жалостью, Маккой уже сам с трудом верил, что все еще жив. Так намного лучше, решил он и, чуть усмехнувшись про себя, склонил голову:
- Спасибо.

- Я просто скажу, как есть, Боунс, – искренне произнес Джим. – Ты мне нужен.

Маккой покачал головой.

- М'Бенга прекрасно справится, – заверил он. – Что бы ни случилось, «Энтерпрайз» продолжит свою миссию.

- Мне нужен не судовой хирург, – твердо сказал ему Джим. – Мне нужен ты.

Прикрыв глаза и слабо улыбнувшись, Маккой кивнул:

- Я понял, Джим. Ты ведь знаешь, я всегда боролся за жизнь всех твоих сослуживцев, и этот - не исключение.

- Смотри, чтоб так и было. – Джим еще раз обнял его и отпустил, тепло улыбнувшись. – Я думаю, Спок уже где-нибудь в лабораториях – уверен, он обрадуется твоему обществу.

- Уже иду, – согласился Маккой, направляясь обратно к турболифту.

- Только не перенапрягайся, – сказал ему Джим. – Если тебе надо, возьми перерыв. Хотелось бы снова увидеть вас в лазарете лишь тогда, когда вы вернетесь туда в униформе, доктор.

У Маккоя невольно приподнялся уголок губ:
- Я тоже так считаю.

Спок и правда ждал его в лаборатории 7. Хотя по большому счету и не ждал – войдя, Маккой нашел его неотрывно глядящим в микроскоп. Вулканец обернулся, вежливо кивнул:
- Доктор Маккой, – поздоровался он. – Я полагаю, что наметил новую перспективу для исследования.

- Вы серьезно? – Невозможно было не чувствовать в себе хоть немного надежды после недавнего разговора с Джимом.

- При всех ваших выдающихся достижениях в медицине, – заявил Спок, – у вас явный недостаток знаний в некоторых других областях, таких, как, например, история инопланетных двигательных систем.

- Уверен, это имеет какое-то отношение к тому, чем вы заняты, – поддел Маккой, заглядывая Споку через плечо.

- Хабериты, цивилизация, с которой Федерация установила контакт десять лет назад, относительно недавно открыли возможность сверхсветовых перемещений, – сказал Спок, опять уставившись в микроскоп. – Традиционные же их двигатели приводил в действие дитреллий митрозит – столь же нестабильный, как и состав Фабрини, при этом гораздо более летучий. Вскоре после того, как они освоили путешествия на скорости выше световой, произошел несчастный случай из-за возгорания топливных элементов на одном из их судов, впервые вышедших из варпа в другой системе – что привело к контакту с Федерацией.

- Но, как я понимаю, они нашли способ его стабилизировать, – заключил Маккой.

- Не совсем; однако удалось выяснить, почему это вещество не обладало такой летучестью в их родной звездной системе, – пояснил Спок. – Химический состав их солнца довольно необычен, оно излучает редкий тип радиации, который задерживал распад молекул.

Маккой понял с полуслова.

- Я уже попытался подвергать состав нескольким видам излучений, с различной длиной волн – вы видели мои заметки.

- Как я уже говорил, радиация особого рода, присутствующая на солнце хаберитов – редкость, и встречается только у считанных единиц нетипичных звезд, – сказал Спок. – Наши приборы не были откалиброваны, чтобы создавать такое излучение – однако я произвел перекалибровку.

Это вызвало у Маккоя невольную усмешку.

- Надо же – а от вас здесь, в конце концов, может быть толк.

- На данный момент я еще не добился успеха в синтезе препарата, – напомнил Спок. – Тем не менее, есть много возможных комбинаций, которые я намерен опробовать.

- Вы перекалибровали только эту станцию? – спросил Маккой.

- Я счел логичным перекалибровать также и ту. – Спок указал на станцию перед доктором.

Это как раз то, подумал Маккой, огибая лабораторный стол, чего можно было ожидать от их вулканца.

- В таком случае, мы управимся вдвое быстрее.

- Действительно, – согласился Спок.

Маккой подумал, что уже почти чувствует улучшение.





Но, даже с новой затеей Спока, следующая серия экспериментов ничего им не дала. Как и следующая за ней. Дни уходили без каких-либо сдвигов – или, хуже того, краткий момент, вроде бы обещавший сдвиг, так и оканчивался ничем. Они спорили – не могли же они со Споком обойтись без споров, – в каком направлении работать дальше; Маккой был готов оставить в покое средство Фабрини и просто поискать что-то еще, тогда как Спок настаивал, что раз Фабрини внесли препарат в базы данных, значит, есть способ сделать его пригодным для лечения. Вся беда в том, что у них не осталось никаких гениальных идей, как это сделать.

- Я думаю, наши разногласия можно разрешить логически, – заявил Спок Маккою, вскипающему как чайник по другую сторону лабораторного стола. – Имеется два различных мнения, и нас тоже двое. Ваша специальность – медицина, поэтому вам имеет смысл рассмотреть другие приемлемые варианты из области медицины. Мне же лучше знакомы физика вкупе с общей химией, и, следовательно, более подходит поиск возможности изменить имеющийся состав, чтобы сделать его эффективным.

- То есть, вы идете своим путем, а я своим? – проворчал Маккой. – Зачем мне вообще лаборант, если все, что он собирается делать – это убивать время на бесполезные вещи?

- Документы из базы данных Фабрини утверждают, что лекарство имело стопроцентное исцеляющее действие, – возразил Спок.

- Это было много веков назад, – не остался в долгу Маккой. – Судя по всему, вирус, вызывающий заболевание, мутировал и стал устойчивым к препарату.

- В базе данных Фабрини были представлены и другие болезни, с другими средствами лечения. Сравнив модели, я обнаружил что все средства, зафиксированные в том разделе базы данных, где мы почерпнули способ лечения ксенополицитемии – столь же нестабильные соединения. Логический вывод: все их можно стабилизировать.

- Или так было раньше. Эти базы данных принадлежат своему времени и своей родной планете, – возразил Маккой. – Возможно, и там дело было в чем-то вроде их солнца, как в упомянутой вами ситуации с хаберитами, и ни одно средство из этого раздела не будет эффективно, если попытаться применить его сейчас.

- Некоторые из описанных болезней распространены практически у всех цивилизаций, – заметил Спок. – Я считаю крайне маловероятным, что среди потомков Фабрини не было ни единого случая лейкоза с тех пор, как Йонада покинула их планету. Учитывая, что и его лечение было описано, как на сто процентов эффективное...

- Во времена царя Гороха, – перебил Маккой. – Возможно, после отлета Йонады оно тоже перестало действовать, и сейчас они разработали и используют другое лекарство.

- Такое возможно, – признал Спок. – Единственный способ выяснить факты состоит в том, чтобы связаться с ними и спросить.

- Ну-ну, карты вам в руки, и удачи, – проворчал Маккой. – У них нет внешних коммуникаций, забыли? Они считали, что живут на планете, не на корабле – зачем им средства внешней связи?

- Доктор Маккой, – начал Спок. – Я не могу не отметить, что вы становитесь все более и более раздражительным из-за моего намерения придерживаться прежнего курса наших исследований, хотя я не стал возражать, чтобы вы изменили направление ваших собственных. Есть ли причина, по которой вы против продолжения попыток усовершенствовать препарат из базы данных Фабрини?

Маккой замялся; ему не хотелось говорить правду, однако он понимал, что должен сказать, иначе дальше будет только хуже.

- Да, есть. Потому что я не думаю, что смогу продолжать работу. Мне необходимо добраться до лазарета, Спок, и будет надежнее, если вы меня проводите.

Спок молчал ровно столько, сколько требуется, чтобы поднять бровь, прежде чем кивнул и поднялся с места. Ни вопросов, ни тревожных возгласов... Будь благословенна вулканская безэмоциональность, подумал Маккой. В таких случаях.

- Вы заметили какие-то симптомы? – спросил Спок, обходя стол, чтобы помочь.

- Час назад я почувствовал, что начала неметь левая нога, – объяснил Маккой, опершись на руку Спока и поднимаясь. – Ничего особенного, у меня это ощущение покалывания уже в течение нескольких недель – но теперь стало хуже, и болезненно при прикосновении. Кроме того, даже сквозь одежду чувствуется, что там отек. Типично для тромбоза глубоких вен, а тромбы обычное дело на поздних стадиях ксенополицитемии.

- И потенциально смертельное, если сразу не прибегнуть к медицинской помощи, – закончил Спок, помогая ему осторожно дохромать до двери, по возможности не перенося вес на левую ногу.

- Именно так. – Маккой не боялся, что умрет сегодня – он умел заранее распознавать предупредительные сигналы и отреагировал без промедления. Будет несложно избавиться от сгустка, даже если тот начнет путешествовать раньше, чем они попадут в лазарет. Накативший страх не имел никакого отношения к неминуемой смерти.

Естественно, в течение пары минут после его появления в лазарете меры были приняты, и Маккой знал, что собирается сказать Джефф, пусть тот и переводил настороженный взгляд с доктора на Спока и обратно.

- Вам наверняка будут не по вкусу мои рекомендации, – сказал М'Бенга, обращаясь к Маккою.

- Уверен, что нет, – со вздохом кивнул Маккой.

- Строгий постельный режим, – сказал М'Бенга. – Двигательная терапия, разумеется, а в остальное время ноги в приподнятом положении, вставать как можно реже, при крайней необходимости. Мне очень жаль, Леонард.

- Именно это я сказал бы пациенту с моим диагнозом, – проворчал Маккой – Так что не стоит переживать.

- Как долго доктору Маккою потребуется постельный режим? – спросил Спок.

- В том-то и дело, – ответил М'Бенга. – Будь это самостоятельной проблемой, я предложил бы расслабиться на неделю-другую, заниматься лечебной гимнастикой для улучшения кровотока, использовать давящие повязки. К сожалению, здесь у нас прямое следствие его болезни – и вопрос не в том, повторится ли это, а в том, когда повторится. Регулярные физические упражнения ничем не помогут, и риск со временем будет только возрастать.

- И не существует никакого лечения, которое могло бы минимизировать риск?

- Еще раз: это ксенополицитемия, – сказал ему Маккой. – Стандартное лечение в лучшем случае бесполезно, в худшем – дает обратный эффект.

- При ксенополицитемии, – пояснил М'Бенга, – организм введен в заблуждение, будто бы его патологическое состояние на самом деле нормально. Применение антикоагулянтов просто заставляет его усиленно работать, увеличивая вязкость якобы ненормально жидкой крови, и состояние больного ухудшится еще быстрее.

Спок оглянулся на Маккоя, которого ничуть не обмануло кажущееся отсутствие выражения на его лице.

- С моей работой в лабораториях покончено, – неохотно подтвердил он. – Все ложится на ваши плечи. Так что вам, Спок, лучше очень хорошо подумать, на что теперь направить ваши усилия.

Мгновение вулканец раздумывал, затем покачал головой.

- Доктор Маккой, мы договорились, что я буду помогать вам, – заявил он. – И я окажу вам любую помощь, какая потребуется. Что включает и доставку вас в лаборатории и обратно, и поиск решения, которое позволило бы продолжать ваше исследование как можно дольше.

У Маккоя возникли сомнения, действительно ли Спок говорит серьезно.

- Что ты задумал?

- Доктор М'Бенга, – начал Спок, – как я понимаю, на «Энтерпрайз» имеются в наличии средства временного распределения больных и раненых.

- Разумеется, – ответил М'Бенга, выказав сдержанное любопытство легким поднятием бровей.

Полчаса спустя они снова были в лаборатории; Спок установил каталку возле стола, где они проводили свои опыты.

- Итак, доктор, – обратился он к Маккою, когда помог устроиться так, чтобы тому была видна информация на экране терминала, – что вы хотите, чтобы я делал дальше?

Он говорит об этом таким абсолютно будничным тоном, подумал Маккой. Возникла проблема, и Спок нашел решение, каким бы нестандартным оно ни было. Он бы поблагодарил вулканца, но знал по опыту, что Спок никогда не признает, что готов в лепешку расшибиться ради Маккоя. А сам Маккой не признается, как бесконечно любил он Спока в этот момент.

- Думаю, я бы еще проверил возможность генотерапии, – только и сказал он. – Редко встречающаяся генетическая мутация – то, из-за чего ксенополицитемия вообще может развиваться, и пока еще никому не удавалось исправить эту небольшую особенность – но вдруг здесь найдется что-то, что сможет остановить развитие болезни, когда она уже поразила организм?

Спок вывел на экран терминала генетический профиль:
- Точное местонахождение мутации?

Маккой показал ему, увеличив масштаб в соответствующей части экрана, и работа продолжалась – на сей раз совместно, а не просто одновременно.





И все-таки Спок не был убежден, что решение Маккоя является правильным. Опыты в новом направлении увенчались ненамного большим успехом, чем с препаратом Фабрини, и хотя порой казалось, что они продвигаются вперед, движение было крайне медленным. Спока беспокоили не темпы сами по себе, он прекрасно знал, что исследования зачастую требуют терпения. Беспокоило его, что эксперименты могут продлиться дольше, чем жизнь, которую они пытались сохранить.

Маккою приходилось принимать лекарства все чаще, но даже при этом Спок, обернувшись, не раз находил его откинувшимся на подушки, глаза закрыты в попытке справиться с головной болью или головокружением. Доктор еще больше потерял в весе, у него дрожали пальцы и держалась субфебрильная температура, иногда резко повышаясь. Но, по крайней мере, за две недели не появилось ни одного нового тромба, и Спок был благодарен за это; они ничего не смогли бы сделать, чтобы предотвратить тромбоз, только постоянно держать Маккоя под наблюдением в лазарете, что поставило бы Спока в затруднительное положение. Хоть он и сказал Маккою, что поможет ему с исследованием по генетике, они достигли предела, за который медицинские познания Спока не простирались. Там, где Маккой был способен ухватить суть, основываясь на своем опыте и интуиции, для Спока, как только он останется один, все сведется лишь к методу проб и ошибок.

Однако первым и главным побочным эффектом ограничения работоспособности доктора было то, что Спок без него мало что мог сделать, кроме как снова обратиться к варианту Фабрини. Хотя у него не было новых идей, он еще раз перечитал раздел с подробностями лечения ксенополицитемии, пытаясь разобраться, что же они могли упустить.

Одна из проблем, размышлял Спок однажды под вечер, после того, как довез Маккоя до его каюты, состояла в том, что они не сделали копию архива Фабрини целиком. Хотя бортовой компьютер «Энтерпрайз» обладал не меньшим объемом памяти, чем компьютер Йонады, они скопировали только ту часть, что имела для них значение, в том числе файл про ксенополицитемию и подобные ей нарушения. Вполне возможно, ему недостает какого-то контекста.

Просчитав возможные последствия, он направился искать Джима и нашел его в спортзале, отрабатывающего приемы рукопашного боя в паре с младшим офицером безопасности.

- Могу я с вами поговорить, капитан? – спросил Спок, как только Джим ловко уложил молодого человека на обе лопатки.

- Разумеется, – улыбнулся Джим, протягивая руку офицеру и с любопытством глядя на Спока. – Я думал, в такой час вы с Боунсом еще в лабораториях.

- Как правило, – кивнул Спок. – Он начинает проявлять признаки утомления все раньше и раньше в течение дня. Я помог ему добраться до каюты, чтобы он мог отдыхать, один час двадцать семь минут назад.

Хотя после физических упражнений Джим обычно выглядел более оживленным, бодрым и жизнерадостным, на сей раз он опустил глаза, его плечи чуть заметно ссутулились, когда капитан потянулся за полотенцем.

- Звучит не слишком весело.

- Невозможно сказать, сколько времени ему осталось, – сказал Спок. – Именно поэтому я хотел поговорить с вами; у меня есть одна просьба.

- Если это для Боунса – все что угодно, – заверил его Кирк.

Дело у Джима никогда не расходилось со словом, и как только он оделся, сразу поспешил на мостик, чтобы отдать распоряжения. Что касается Спока, он отравился в каюту к Маккою, зная, что даже если доктор был измотан физически, его ум все равно был готов воспринимать новую информацию. Сейчас, отдохнув какое-то время, он сможет мыслить достаточно ясно, чтобы оценить новость.

Хотя Маккой, когда вулканец видел его в последний раз, выглядел не хуже обычного, отсутствие ответа на звонок в дверь было серьезной причиной для беспокойства.

- Доктор Маккой, я вхожу, – сообщил он, повысив голос, после того как позвонил еще раз. Когда никаких возражений не последовало, он так и сделал.

Кровать была расстелена – очевидно, доктор отдыхал, как и собирался, и Спок проследил глазами складки постели, которые спускались на пол между кроватью и столом, а в них виднелся лежащий Маккой. Спок быстро опустился рядом на колени и начал распутывать его, вяло пытающегося справиться с простынями, чтобы освободиться.

- Доктор Маккой? – позвал он, перевернув доктора на спину.

- Вы, – пробормотал Маккой. Он обвел Спока расфокусированным взглядом, двигая только одним краем губ. – Я знаю вас. Как ж' ваше имя... Нужна пом'щь.

- Пожалуйста, лежите не двигаясь, – сказал ему Спок, отбрасывая простыни прочь и укладывая Маккоя на бок, в оптимальное положение. – Я вызову помощь.

- Мм... – Правая рука Маккоя на полу дернулась, но поднялась, чтобы потереть висок, левая. Спок взял подушку с кровати, подоткнул ему под спину, фиксируя положение тела, и вызвал лазарет.

- Старший помощник Спок запрашивает неотложную медицинскую помощь в каюту доктора Маккоя, – начал он.

- Говорит Чепел, – сразу же откликнулся голос медсестры. – Мы будем как можно скорее; что случилось?

- Доктор Маккой дезориентирован, у него спутано сознание и, кажется, частичная утрата подвижности. Учитывая его состояние и наблюдаемые симптомы, я подозреваю, что это инсульт.

- Я уведомлю доктора М'Бенгу, – пообещала Чепел. – Постарайтесь, чтобы он не двигался и, по возможности, не волновался до нашего прихода.

- Я постараюсь. Конец связи. – И подошел к интеркому: – Старший помощник Спок вызывает капитана Кирка.

- Кирк на связи. Что такое, Спок?

- Состояние доктора Маккоя резко ухудшилось, – сообщил ему вулканец. – Медперсонал сейчас прибудет; я решил, что должен поставить вас в известность.

Спок слышал, как Джим выругался себе под нос.

- Спасибо. Где вы?

- В настоящее время мы в каюте доктора Маккоя. Если вы хотите присоединиться к нам, я предлагаю встретиться в лазарете.

- Я приду. Спок, насколько все плохо?

- На данный момент неизвестно, – констатировал Спок. – У него нечто вроде приступа, но я бы подождал диагноза доктора М'Бенги, прежде чем говорить наверняка, насколько это серьезно.

- Ладно, скоро увидимся. Конец связи.

Закончив переговоры, Спок опять опустился на колени около Маккоя.

- Больно... – прошептал Маккой, все еще неловко держась за голову одной рукой. – Не понимаю... что пр'сходит...

- Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, – попросил Спок, беря его за руку. Даже через поверхностный контакт он уловил растерянность и панику, которые чувствовал Маккой. Спок осторожно сжал руку доктора в своих ладонях:
- Хотя вы не помните моего имени, вы действительно меня знаете, – тихо сказал он, – и я здесь, рядом.

Маккой слабо вздохнул и, кажется, в самом деле немного успокоился.

- Не п'нимаю, – пробормотал он.

Через несколько секунд появились доктор М'Бенга и сестра Чепел в сопровождении двух санитаров, которые были совершенно лишними – Спок сам легко мог поднять Маккоя на каталку. Пожалуй, и один из людей-санитаров с этим бы справился, подумал Спок, так сильно доктор Маккой потерял в весе. В любом случае, его молчание и беспомощность беспокоили куда больше потери веса.

По пути в лазарет М'Бенга начал обследовать доктора, а Спок тем временем пересказал Чепел подробности и свои дальнейшие наблюдения. Когда появился капитан, они только-только перенесли больного на биокровать; глаза Джима расширились при виде Маккоя, лежащего там в окружении медиков.

- Что с ним? – требовательно спросил он, подходя к Споку.

- Как и предполагал мистер Спок, доктор Маккой перенес инсульт, – сообщил М'Бенга, готовя гипоспрей. – Я избавлю вас от технических деталей и перейду сразу к сути: этот конкретный тип инсульта без особого труда поддается лечению, хотя у пациента могут сохраняться проблемы с мелкой моторикой, которые корректируются за неделю или две в процессе лечения. Само по себе это не опасно для жизни…

- Но мы имеем дело с ксенополицитемией, – закончил Джим.

- Это, скорее всего, лишь первый из многих подобных инцидентов. – М'Бенга сделал паузу и, понизив голос, обратился непосредственно к капитану и Споку. – Если их случится несколько, один за другим, это может привести к необратимым нарушениям. К сожалению, это одна из причин, почему ксенополицитемия приводит к летальному исходу. Однако, – сказал он более решительно, – сегодня я не собираюсь дать ему умереть.

М'Бенга вернулся к биокровати, и Спок с Джимом последовали за ним. Джим в отчаянье глянул на Спока, и тот просто встретил его взгляд с чуть заметным ободряющим кивком. Если случится беда, Джим не останется с ней один на один.

- Вас я тоже знаю... – пробормотал Маккой, искоса щурясь на Джима, пока ему вводили лекарства. – Кто вы? Не могу вспомнить...

- Я Джим, – глухо сказал капитан. – Джим Кирк. Ты знаешь, где ты? Ты знаешь, кто это? – спросил он, коснувшись руки Спока.

Маккой повернул голову, чтобы посмотреть на Спока:
- Я знаю его. Это... Он... – Маккой затих, пытаясь собраться с мыслями... – Проклятый вулканец. Эт' все, что я помню.

Спок не мог заставить себя принять оскорбленный вид, даже когда Джим улыбнулся:
- Почти в точку.

Доктор М'Бенга быстро определил местонахождение тромба, и Джима со Споком попросили выйти, когда приступили к пульс-терапии, чтобы его убрать. Они ждали за дверью без малого полчаса, пока М'Бенга не вышел и не сообщил им, что состояние Маккоя улучшилось.

- Он будет немного заторможенным, и терапию необходимо продолжать несколько дней подряд, но прогноз неплохой – кроме, разумеется, возможности повторения. – Тут в тоне М'Бенги промелькнуло сожаление: – Способов профилактики очень немного.

- Но они есть? – спросил Кирк.

- Все, что мы можем сделать – это свести к минимуму любые факторы риска, помимо ксенополицитемии, – ответил М'Бенга. – Никакого нервного или физического напряжения, например.

- Никакого нервного напряжения... – Кирк покачал головой. – Учитывая, что с ним происходит, доктор, это задача не из легких.

- Да, это так, – признал М'Бенга. – Ему на самом деле пришлось дать успокоительное, чтобы снять нарастающее беспокойство во время лечения.

- Но вы не можете просто накачать человека химией до бесчувствия, – сказал Кирк, нахмурившись. – Не тогда, когда его жизнь на волоске.

- Я того же мнения, – кивнул М'Бенга. – Но учитывая, какие у него впереди испытания, думаю, будет правильным предложить ему такой вариант, чтобы он мог выбрать сам.

- Он не захочет, – уверенно заявил Кирк. – Только не Боунс.

Спок был согласен – Маккой всегда слишком откровенно предпочитал эмоции со всеми их минусами любым возможным преимуществам их отсутствия – так что его больше беспокоило, какие еще рекомендации даст M'Бенгa.

- Я могу предположить, что доктору Маккою больше не разрешается находиться в лабораториях?

- Я настоятельно не рекомендую этого делать. Фактически, лучше всего, если он будет соблюдать строгий постельный режим – идеально, если в лазарете, чтобы нам сразу же знать о возникновении любой проблемы такого рода.

- Это он тоже не поддержит, – буркнул Джим, а затем резко обернулся к Споку. – Вы уже сказали ему?

- Я вошел к нему в каюту, чтобы сделать это, и нашел его на полу, – ответил Спок. – С этого момента у нас были другие заботы.

- Это еще мягко сказано, – заметил Кирк. – Доктор М'Бенга, как его самочувствие?

- Он пришел в себя и снова узнает окружающих, – ответил М'Бенга. – Как я и говорил, потребуется время, чтобы вернуть контроль над мелкой моторикой правой стороны тела, и он частично все еще под действием успокоительного, однако вполне в состоянии принимать посетителей, если вас это интересует.

Джим глянул на Спока с чуть заметной улыбкой.
- Пожалуй, мы немного снизим его эмоциональное напряжение и без медицинской помощи, если придем с хорошими вестями?

- Возможно. – Втайне Спок не был уверен, что не вызовет у доктора Маккоя еще большее эмоциональное напряжение своим планом. Было только к лучшему, что действие успокоительного еще не полностью прекратилось.

Когда они вошли, Маккой лежал, откинувшись на подушки. Усталая, чуть виноватая улыбка, с которой он их встретил, все еще оставалась немного ассиметричной.

- Джим... Спок, – пробормотал он с протяжным южным выговором, который, кажется, только и проявлялся, когда он был слишком утомлен или расслаблен. – Приятно вас видеть – обоих одновременно, к тому же. До этого получалось увидеть только по одному... – Он попытался протянуть правую руку, но она лишь чуть приподнялась, дрожа. – Как будто кто-то забрал половину моего лица.

- Я рад, что вам лучше, – сказал Кирк, сжимая условно-протянутую руку. Он чуть усмехнулся: – И, я уверен, Спок рад слышать, что на сей раз вы вспомнили его имя. Вы помните, что говорили раньше?

Маккой фыркнул:
- К сожалению. Ты ж мне этого теперь до конца жизни не забудешь, верно? – Почти тут же он понял, что сказал, и его улыбка погасла. – Нет, догадываюсь, что нет.

- Боунс... – Джим выглядел расстроенным. – Это еще не конец.

- Действительно, – подключился к разговору Спок. – Я еще не рассказал вам. Когда я нашел вас в вашей каюте, я, на самом деле, шел сообщить, что попросил изменить курс «Энтерпрайз», чтобы мы смогли перехватить Йонаду, и у меня была бы возможность подробнее изучить базы данных Фабрини.

Глаза Маккоя слегка расширились, затем закрылись в изнеможении.

- Спок... Вы не должны были этого делать.

- Вы также настаивали на смене курса ради моих интересов, – резонно напомнил ему Спок, – когда моя жизнь была в опасности из-за пон-фарра.

- И если я нарушал приказы ради него, то нарушу и ради вас, – сказал Джим Маккою. – К счастью, в этот раз наши текущие задачи было несложно передвинуть на более поздний срок.

- Нет, я имею в виду... – пробормотал Маккой. – Какой смысл? Я счастлив, что у меня такие друзья, как вы... способные на такую самоотдачу... Но все это бесполезно.

- Раз вы должны оставаться в постели, это сильно ограничивает мои возможности в проведении медицинских опытов, – заметил Спок. – Наибольшие шансы на успех для нас в том, чтобы вернуться к средству Фабрини.

- Послушайте, давайте без обиняков, – сказал им Маккой. – Мне не выкарабкаться. Не теперь, когда все настолько плохо... и будет становиться только хуже.

- Возможно, так и будет, – сказал Джим твердо. – А потом начнет налаживаться. Мы найдем выход.

Маккою удалось слабо качнуть головой, прежде чем снова уронить ее на подушки.

- Джим, это болезнь. Искать способы победить болезнь – это по моему ведомству, не по вашему. Только полюбуйтесь на меня...

- Я собираюсь любоваться на вас еще достаточно долго, – сообщил ему Джим. – Просто отдыхайте. Мы со Споком обо всем позаботимся.

Маккой глубоко вздохнул, как будто собирался с силами:
- Джим... есть кое-что, о чем я хочу вас попросить.

- Что такое?

- В моей каюте, в верхнем ящике стола, – тихо сказал Маккой, – лежит желтая флэш-карта. Какое-то время назад я записал сообщение для Джоанны – не стал дожидаться, пока дойду до такого плачевного состояния, как сейчас, не хотел, чтобы она запомнила меня таким...

- Боунс...

На лице Джима отразилось смятение. Спок не понимал, о чем речь.

- Джоанна? – спросил он.

- Моя дочь, – сказал Маккой.

Спок поднял бровь:
- Я не знал, что у вас есть дочь.

- Нет смысла об этом распространяться... это никого не касается, – проворчал Маккой. – В общем... я часто писал ей в последнее время, после того, как все это началось... не хотел говорить ей и заставлять волноваться, тем более, если мы вдруг исправим положение.

- Мы сможем, – упрямо заявил Джим.

- Давайте будем реалистами, – сказал Маккой. – Вероятность...

- К черту вероятности, – отрезал Джим. – Я не собираюсь сдаваться, и тебе не позволю.

Маккой вздохнул и вновь открыл глаза, глядя мимо Джима, на вулканца:

- Если ты не согласишься, это сделает Спок. Ведь так?

По Джиму было видно, как это его ранило, но дело было не в Джиме или его желаниях; Спок кивнул, продолжая неотрывно смотреть на Маккоя:
- Я отправлю сообщение, – подтвердил он официальным тоном.

- Спок...

- Это не означает, что я сдаюсь, – обратился Спок к Джиму. – Вероятность успеха существует до тех пор, пока продолжается жизнь, и я намерен заниматься этим, пока не иссякнут возможности. Несмотря на это, я уважаю желание доктора.

- К тому же вы наверняка не станете подглядывать в запись. – Маккой еще раз глубоко вздохнул, укладываясь поудобней. – Я знал, что могу рассчитывать на вас с вашим рациональным умом.

- Да, несмотря на ваши неоднократные попытки свести меня с ума своей иррациональностью, – ответил Спок, и кривая улыбка в ответ очень походила на благодарную.

Маккой нуждался в отдыхе, и они не стали задерживаться слишком долго. Когда Спок вышел, Джим пошел вместе с ним в каюту доктора.

- Я отослал бы для него эту запись, – признался Джим, пока они шагали через коридоры. – Я сделал бы что угодно по его просьбе. Я просто не хотел... чтобы он думал, будто я...

- Я понимаю, – уверил его Спок. – И не сомневаюсь, что доктор Маккой также прекрасно все понял.




Флэш-карта была там, где и говорил Маккой, и содержала личный комм-код, краткие инструкции и файл побольше. Как и подчеркнул Маккой, Спок не был расположен «подглядывать», несмотря на зудящее любопытство Джима.

- Его переписка с дочерью нас не касается, – заметил Спок. А затем, спустя мгновение, спросил: – Сколько лет Джоанне?

- Точно не уверен... кажется, сейчас чуть больше двадцати, – сказал Джим. – Он показывал мне фотографию с ее выпускного... Милая девушка.

Спок кивнул и нажатием кнопки молча отослал письмо по адресу. Рука Джима нашла его руку, и Спок не стал убирать ее.

- По оценкам Чехова, чтобы перехватить Йонаду, потребуется минимум четырнадцать дней, – помолчав, сказал Джим.

- Они неуклонно двигались своим курсом, и будут продолжать, поскольку у нас нет средств, чтобы связаться с ними, кроме как транспортироваться непосредственно на борт, – ответил Спок с легким кивком. – А мы за то же время отдалились на большое расстояние в другом направлении.

- Как думаете, он сумеет продержаться?

Спок чуть сжал его руку.

- Это не исключено, – был самый обнадеживающий ответ, какой он мог дать.





Если бы не подвесной терминал возле биокровати, Маккой и не знал бы, сколько прошло времени. Не то, чтобы ему в принципе было необходимо за этим следить; считалось, что он отдыхает и выздоравливает. Но каждому проклятому заинтересованному лицу было известно, что он и не думал идти на поправку, независимо от того, как и чем его лечат и сколько он отдыхает.

И все-таки он не сдавался. Тем более теперь, когда они отправились, бросив все, вдогонку за Йонадой. Он помогал Споку в работе над исследованиями, насколько это возможно из постели, просматривая уравнения, диаграммы и слайды, которые Спок сохранял в файловой группе, а затем отправлял ему в ответ свои соображения и идеи.

Часто заходил Джим, развлекал беседами, помогал – и, как подозревал Маккой, оценивал темпы ухудшения его состояния. Пока «Энтерпрайз» находился в хорошо изученном пространстве, у Джима не было необходимости постоянно торчать на мостике, однако и Споку в лабораториях от него было мало пользы. Зато в лазарете он мог быть руками Маккоя и его голосом, когда доктор слишком долго работал – если это можно считать работой – или тяжело переносил действие лекарств.

Однажды, спустя несколько дней после инсульта Маккой пытался объяснить Джиму, что он хотел втолковать Споку, и внезапно Спок тоже оказался рядом. Оба смотрели на него в замешательстве, но язык не слушался Маккоя, он не мог выговорить ни слова, не мог спросить, что происходит, как получилось, что Спок вдруг возник из ниоткуда. Ему потребовалось некоторое время, чтобы сообразить: вулканец вовсе не возник. Это был всего лишь первый из провалов в памяти, и с течением времени они стали происходить все чаще.

Еще через пару дней Маккой догадался, что внезапное исчезновение Джима, видимо, должно означать, что у него случился еще один обморок, а Джима и Спока просто не было рядом, когда он очнулся. Он и не нуждался в их присутствии, ничего подобного, но все равно чувствовал себя в какой-то мере обманутым – пока оба не явились на следующее утро. В ответ на вопрос Маккоя они сказали, что были с ним, когда он пришел в себя. Он просто не смог вспомнить.

Потом настал момент, когда посреди обсуждения проводимых опытов Спок начал посылать ему ахинею, и сколько Маккой ни пытался выяснить, что за проклятый бред он несет, вулканец только слал в ответ новую. А затем Спок обнаружился в лазарете, и с ним М'Бенга, который нес еще большую ерунду, и до Маккоя дошло, в чем состояла проблема, но тут он опять потерял сознание. Когда он очнулся, то должен был снова перебрать в уме все, что ему говорили, пытаясь нащупать нормальные человеческие слова, которые отдаленно напоминала ерунда из уст окружающих, пока M'Бенге не удалось достаточно стимулировать правое полушарие его мозга, и афазия не начала отступать.

Это как жить во сне, думал Маккой как-то вечером, лежа все в той же биокровати. Была и боль, и физическая слабость, но неврологические нарушения были самыми разрушительными и дезориентирующими. Законы пространства и времени больше не действовали, он не мог нормально двигаться; совершенно бессмысленные вещи казались вполне разумными, огромные куски воспоминаний приходили и уходили... Этот сон был кошмаром, но, как ни глупо, он боялся заснуть по-настоящему. Лучше кошмар наяву, чем вообще ничего.

Одним из воспоминаний, которые у него сохранились, порою искаженным, но неотступным, была память об отце. С самого начала вина и горе давили на него тяжким грузом; вторая волна, когда способ лечения нашелся так скоро после похорон Маккоя-старшего, едва не заставил его сына последовать за ним. Споку и Джиму не придется испытать того чувства вины, какое он тащил на себе; но того, чтобы они мучились, что могли бы спасти его, если бы только оказались чуть быстрее, а ему удалось продержаться чуть дольше, он для них тоже не хотел.

И все же память о последних днях отца, заполненных болью и, под конец, тихими умоляющими просьбами, мучила Маккоя настолько, что он заставил-таки себя поговорить с M'Бенгой, когда тот пришел с утра для очередного сеанса терапии.

- Джефф, – прошептал он. – Если ничего нельзя сделать... то ничего не сделаешь. Не мучьте себя. Выше головы не прыгнешь.

M'Бенгa смотрел на него сверху серьезно и понимающе.

- Я уверен, многие сказали бы, что мы и так уже прыгаем выше головы, – заметил он. – Однако я намерен продолжать... но не более того, обещаю.

Маккой не был уверен, удалось ли ему улыбнуться, но он видел рукопожатие М'Бенги на своей руке, пусть и не мог чувствовать его сквозь туман дезориентации и недавно введенного лекарства.




Спок тоже не спал, и не спал уже неделю. Для него, вулканца, сон был роскошью, без которой он мог прожить, и в настоящее время он мог им пренебречь. Наиболее рациональным было потратить свое время на исследования, чтобы всякий раз, когда Маккой был в сознании и мог мыслить связно, иметь на руках список из множества вопросов о различных путях их изысканий, чтобы потом обдумать ответы во все увеличивающиеся периоды, когда доктор бывал недоступен.

После приступа афазии Спок, однако, уже не так безоговорочно принимал ответы Маккоя. Порой он не вполне понимал, что говорит доктор, и, возможно, Маккой говорил не то, что собирался сказать. И доктор М'Бенга предостерег его, что Маккой не только под сильным воздействием препаратов, но также получил серьезные внутренние повреждения, часть из которых приходится на мозг. Его суждения уже не те, что раньше.

Тем не менее, у Спока не было большого выбора. Не в его характере было бездействовать, если под угрозой чья-то жизнь – и особенно когда это жизнь доктора Маккоя. Споку, конечно, приходилось терять сослуживцев, и хотя он не мог не чувствовать сожаления, их потеря была переносима, ведь смерть – известный фактор риска их службы. Однако из всех служащих Звездного Флота только с доктором Маккоем Спока связывали единственные в своем роде отношения; другие могли быть не менее яркими, талантливыми и самоотверженными, но никто больше не бросал ему вызов в той же манере. И пусть манера эта зачастую раздражала, потерять Маккоя было для Спока почему-то полностью неприемлемо.

Спок понимал, что это нелогичный подход; он наполовину вулканец, а Маккой человек. Если какой-нибудь несчастный случай не настигнет его раньше, то рано или поздно наступит день, когда он останется без общества доктора – как и без Джима. Он должен будет, в конечном счете, принять неизбежное. Но, в то же время, только логично приложить все силы, чтобы отодвинуть этот день куда-нибудь в очень отдаленное будущее.

Что касается капитана, он, по крайней мере, отдыхал, насколько возможно. Он признавался, что лежит по ночам с открытыми глазами, не находя покоя. И он распорядился, чтобы ему немедленно сообщали о любых переменах в состоянии Маккоя, в результате чего несколько раз прибегал в лазарет среди ночи, просто для того чтобы побыть там. Днем Кирк наверстывал упущенное, передавая корабль другим опытным офицерам, когда долгий, однообразный полет не требовал его личных знаний и опыта.

Тем не менее, поднимался Джим рано; Спок оглянулся через плечо, когда услышал свист лабораторных дверей.

- Капитан, – кивком приветствовал он Кирка.

Джим, подойдя взглянуть на работу Спока, улыбнулся в ответ, но вид у него был усталый.

- По-прежнему никаких успехов?

- Никаких, – подтвердил Спок. – Однако, при условии, что вы не пришли сообщить мне, что расчеты нашего навигатора оказались неверными, я надеюсь скоро сменить предмет моих исследований.

Джим кивнул.

- Если только Чехов правильно рассчитал курс – а так и есть, это же Чехов, – мы должны догнать Йонаду в ближайшие несколько часов. – Он выпрямился, повел плечами. – ...Я не мог спать.

- А у меня не было потребности. – Спок свернул файлы, с которыми только что работал, и еще раз открыл материалы из суперкомпьютера Фабрини. – Разумеется, я наметил план действий.

- Разумеется.

- Я предполагаю, что файл, который, в числе прочего, содержал формулу препарата против ксенополицитемии, был, по сути, лишь частью целого, – продолжал Спок. – Хотя прошло некоторое время, я помню раздел компьютерной базы данных, где обнаружил этот файл. И намерен изучить другие файлы того же раздела, чтобы выяснить, существуют ли еще какие-то аспекты содержащейся в нем методики лечения.

- Хорошая идея, – согласился Джим, вслед затем пожав плечами: – Хотя на данный момент я готов приветствовать вообще любые идеи.

- Аналогично; это был всего лишь вопрос выбора отправной точки. У меня есть и другие варианты, заслуживающие внимания, если в файлах не обнаружится ничего представляющего интерес.

- Отрадно это слышать, – заметил Джим. – Я могу чем-нибудь помочь?

- Поскольку вы пока отменили все текущие задачи ради поисков лечения для доктора Маккоя, вероятно, я могу взять несколько человек из команды? – внес предложение Спок. – Мой отделвполне обеспечен всем необходимым, чтобы, с вашего разрешения, взять образцы воздуха, почвы и других составляющих микроклимата на борту Йонады. Хотя нет никаких гарантий, что среда внутри судна идентична окружающей среде родной планеты Фабрини, она могла сохранить некоторое необходимое сходство.

- Возьмите всех, кого вам нужно, – сказал Джим.

- Я также хотел бы организовать дистанционную передачу файлов с баз данных Фабрини на наш компьютер, – продолжал Спок. – Мы уже значительно вторглись в эту культуру, я предпочел бы вмешиваться в их жизнь как можно меньше. Нам потребуется значительный участок памяти для долгосрочного хранения файлов.

- Я велю Скотти заняться этим.

- Джим, – прибавил Спок. – Мне не помешает еще одна пара глаз. Поиск решения пойдет намного быстрее, если мы займемся этим вместе.

Джим кивнул.

- Признаться, я слабо представляю себе, что должен буду искать во всех этих файлах.

- Некий процесс, который, как я подозреваю, должен быть применим ко всем содержащимся там методам лечения, – сказал ему Спок. – Может быть, комментарий относительно того, каким образом они созданы, или способ обработки. Что-то, что касается всех препаратов, формулы которых содержатся в позаимствованном нами файле. То есть, по сути, вообще все, что покажется интересным – хотя я подозреваю, вам будет не слишком интересно что-то, похожее на медицинскую энциклопедию.

- Неважно, интересно или нет, – заявил Джим. – Это личная миссия, не официальная – но все равно миссия.

Спок кивнул. Учитывая некоторые очень нелогичные миссии, которые им совместными усилиями удалось довести до конца, возможно, что ему и Джиму удастся достичь успеха и тут.

С другой стороны, приходилось признать, что не последнюю роль в большинстве их успехов сыграл доктор Маккой, будь то его знания или интуиция. Когда Йонада оказалась в пределах досягаемости сенсоров дальнего действия «Энтерпрайз», они решили навестить Маккоя в лазарете, чтобы сообщить об этом, и нашли его еще более слабым, чем накануне ночью.

- Легочная эмболия, буквально в одночасье, – сдержанно сообщил им доктор М'Бенга в кабинете, который до недавнего времени занимал Маккой. – Сигнал с биокровати поступил сразу, как только начались проблемы, но обычные методы лечения становятся неэффективными, когда имеешь дело с множественными изменениями, вызванными ксенополицитемией, а вспомогательные процедуры слишком рискованны. Я подумывал вызвать вас, как вы просили, но понадеялся, что мы в конечном итоге сумеем с этим разобраться – к тому же, думаю, у вас впереди длинный день.

- Так и есть, но это же все ради него, – сказал Джим. – Как он сейчас?

- Измотан и ощущает дискомфорт, но уже вне опасности, – ответил М'Бенга, поворачиваясь к монитору на столе. – Биоритмы немного нерегулярны даже для его нынешнего состояния, это обычно указывает, что пациент в сознании, но они были нерегулярны и тогда, и сейчас; возможно, он спит.

- Тогда пусть отдыхает, – успокоил М'Бенгу Джим. – Но если он проснется, я хотел бы сообщить ему, что мы вот-вот отправляемся.

Как выяснилось, Маккой был в полузабытьи – слишком дискомфортно, чтобы спать, сказал он, но время от времени уплываешь, почти скатываясь в бред, от усталости, напряжения и медикаментов.

- Все это скоро закончится, – сказал ему Джим, беря за руку.

- Не так, так иначе, – пробормотал Маккой.

Кирк это проигнорировал.

- Спок и я собираемся высадиться на Йонаду где-то через час. Он знает, что искать – может, поиски и не займут много времени.

- Может быть. – Маккой беспокойно завозился на постели. – Вы двое... на всякий случай, я хочу сказать вам спасибо. За все, что вы сделали.

- Спасибо приберегите на потом, – тепло улыбнулся Джим.

Но Маккой покачал головой.

- На всякий случай, – повторил он. – Я не хочу, чтобы... – Его взгляд на мгновение расфокусировался, и он моргнул, но опять взял себя в руки. – Если я не сделаю этого... Не хочу, чтобы у вас осталось чувство, будто вы…

- Боунс, – сказал ему Джим. – Мы знаем.

Маккой снова моргнул, очень стараясь смотреть на Кирка спокойно.

- Джим, – тихо сказал он. – ...Ты самый лучший друг, какого только можно пожелать.

Спок ожидал от капитана новых возражений, но вместо этого Джим лишь серьезно и пристально смотрел на Маккоя.

- Спасибо, – мягко ответил он. – Я не знаю, что бы делал без тебя... Не заставляй меня узнать это.

Глаза Маккоя на мгновение закрылись, а затем снова открылись и нашли Спока.

- Спок... – начал он. – Из всех самодовольных... невыносимых поганцев , которых я встречал в жизни... – Один уголок его рта чуть дернулся. – ...Ты мой любимый.

Спок колебался. Судя по всему, доктор считал это их последним разговором, и вулканец был тронут и заинтригован традиционно нелогичным, только Маккою свойственным, сочетанием привязанности и антагонизма и, наверное, ему стоило ответить честно.

С другой стороны, Маккою доставит больше всего удовольствия, если он не останется в долгу.

- Что ж, спасибо, доктор, – ответил Спок, приподняв бровь. – Однако если мой нынешний проект окажется таким успешным, как я рассчитываю, я могу стать намного более самодовольным и невыносимым. Я с нетерпением жду, когда смогу предъявить вам результаты моих усилий.

- О нет, это ужасно. – Маккой закатил глаза, и уголок его рта приподнялся чуть сильнее, как и у Джима. – Достаточно, чтобы надеяться на ваш полный провал.

Спок чуть заметно покачал головой, прижав кончики пальцев к тыльной стороне Маккоевской ладони.

- Провал не является моей целью, – заявил он.





Они понятия не имели, какого приема ожидать им в этот раз на Йонаде. Натира, конечно, простила их предыдущее вторжение, но они опять явились, не предупредив, как и в первый раз, когда такой сюрприз никого не обрадовал. Хотя теперь у них были более точные координаты; они могли транспортироваться сразу в поселение, где любая реакция будет немедленной и очевидной.

И действительно, их появление в жизненном пространстве Йонады вызвало шок у первых же его свидетелей, которые уставились на них в немом изумлении – однако нашелся человек, вспомнивший Кирка и Спока, несмотря на то, что они были здесь в последний раз много месяцев назад. Его слов оказалось достаточно, чтобы остальные расслабились, и всего через несколько минут они были удостоены знакомого высочайшего присутствия.

- Кирк, Спок, – тепло встретила их Натира, хотя ее улыбка совершенно недвусмысленно угасла, когда она не увидела с ними никого больше. – Мы рады вновь приветствовать вас на Йонаде... Маккой не с вами?

- Нет, он... – Кирк мягко коснулся ее протянутой руки. – Натира, у нас плохие новости – лекарство, которое мы обнаружили в архивах Йонады, не дало ожидаемого эффекта.

- Он все еще жив, – заговорил Спок, увидев тревогу на ее лице. – Тем не менее, он не в том состоянии, чтобы нанести визит. Мы здесь в его интересах и надеемся выяснить, почему препарат не действует.

- То есть, если вы нам позволите, – добавил Джим, все еще не выпуская ее руку. – Нам необходимо провести кое-какие опыты и еще раз получить доступ к компьютеру – я знаю, он считается неприкосновенным до прибытия Йонады к месту назначения, но у Маккоя нет времени в запасе.

- Нет, все в порядке, – ответила она, не раздумывая. – Я теперь понимаю, если даже не понимала раньше. Создатели обладали большими знаниями, и если беду можно предотвратить с помощью этих знаний прямо сейчас, то нет смысла их скрывать. Идемте, – она повела их за собой, взяв за руку и Спока тоже. – Я буду сопровождать вас – на людях; это все еще священное место.

Спок мягким движением отобрал свою руку.

- При всей признательности за вашу поддержку, – сказал он, – я должен попросить вас, чтобы вы сопровождали капитана и небольшую дополнительную группу личного состава с нашего судна. Что касается меня, также с вашего разрешения, я хотел бы возглавить свою собственную команду – собрать образцы для некоторых опытов; это не должно вызвать волнений, и доступ в святилище нам в любом случае не понадобится.

- Конечно, мы охотно примем вас и вашу команду, – заверила она. – Вы действительно спасли мой народ – и даже если бы не за это, то ради Маккоя. Вместе мы с ним или порознь, я сделаю все от меня зависящее, чтобы он прожил долгую и счастливую жизнь.

Джим осиял ее сердечной улыбкой, которую, как не раз убеждался Спок, женщины находили совершенно очаровательной.

- Я хочу, чтобы вы полетели с нами – вы, вероятно, самая благородная женщина из всех, что были в его жизни. Спасибо, Натира.

Пока Джим вызывал мистера Скотта для надежного обеспечения передачи большого массива данных, к ним транспортировалась команда научников со стандартным набором оборудования и перечнем для забора проб. Распределив между ними задачи, он сразу же дошел до зала оракула, но обнаружил, что двери закрыты. Датчик движения не открывал их, как раньше, и Спок достал свой коммуникатор.

- Капитан, вы и мистер Скотт в контрольном центре?

- Да, Спок. Скотти установил соединение, – услышал он в ответ. – Не стесняйтесь, присоединяйтесь к нам, как управитесь.

- Я попытался это сделать, – сообщил Спок. – Однако дверь в зал оракула…

Он не договорил, потому что двери разъехались в стороны, и Натира с чуть виноватой улыбкой быстро провела его внутрь, прежде чем они опять закрылись.

- Здесь никто больше не знает правду о Йонаде, – объяснила она, увлекая его в служебное помещение в дальнем конце зала. – Людям это будет открыто позже, как и задумали Создатели.

- Я понимаю, – кивнул Спок. – У нашей Федерации есть подобный принцип, называемый Первой директивой.

Джим поднял глаза от пульта, когда они вошли, зато мистер Скотт практически не обратил на них внимания.

- Спок, мы будем не против, если вы нам поможете со всем этим, – ненавязчиво намекнул Джим. – Медицинская база данных Фабрини довольно... обширна.

- Да, как раз скачиваю кусище от нее, – добавил Скотт. – Но если вы хотите определить най'более важные файлы, можем вызвать их на экран прям' сейчас.

- Прекрасно, – кивнул Спок, глянув на экран, и раскрыл корневой каталог.

Но даже просматривая файлы втроем, они не нашли ничего полезного к тому времени, когда последний человек из научной команды Спока доложил по коммуникатору, что необходимые образцы собраны и данные получены. Мистер Скотт уверял, что передача оставшейся медицинской части базы данных скоро завершится, и чтобы не отнимать время Натиры, было решено транспортироваться обратно на «Энтерпрайз», как только с этим будет закончено. Спок, впрочем, мог подняться на борт прямо сейчас, чтобы начать исследовать образцы, взятые его командой.

Вулканец успел провести стандартную обработку значительной части данных, когда был ненадолго прерван появившимся на пороге лаборатории Джимом.

- Капитан, – приветствовал его Спок, вставая. – Я предполагаю, вы связались бы со мной, если бы нашли ценную информацию, но, тем не менее, считаю необходимым спросить.

- Аналогично. Я думаю, вы вызвали бы меня, если бы что-то обнаружили, – сказал Джим, невесело покачав головой.

- Искусственный мир Йонады по своим характеристикам очень похож на большинство планет класса М, – откликнулся Спок, – с обычными допустимыми отклонениями в химическом составе, электромагнитной эмиссии и микроорганических формах жизни. Однако экспертиза этих отклонений может дать полезную информацию.

- Ну и мы ничего не нашли в тех файлах, что заставляет задуматься о следующем этапе, – присовокупил Джим. – Но Скотти и я не научники и не медики – мы, возможно, пропустили что-то, в чем вы или M'Бенгa могли бы уловить смысл.

- Доктор М'Бенга в настоящее время гораздо нужней в лазарете, – заметил Спок, – но мои опыты я могу поручить другому научному сотруднику – для того чтобы самому дополнительно просмотреть файлы.

- Вы уверены? – спросил Джим. – Вы самый компетентный и по части проведения опытов, и чтобы разобраться в тех файлах – я бы не хотел оторвать вас от одного из ключей к разгадке ради того, что может оказаться тупиком.

- Но здесь также есть вероятность зайти в тупик, – рассудил Спок, – а научный анализ данных, хотя и требует знаний, не особенно сложен.

- Может и так, но я все равно доверяю вам больше, чем кому-то еще, – признался Джим. – Разве это не справедливо?

- Возможно, справедливо, но непродуктивно. – Спок склонился к терминалу, подготавливая необходимые материалы. – Я отправлю половину файлов Фабрини доктору М'Бенге, чтобы он просмотрел их, если у него найдется свободное время; хотя объяснения, наверное, не требуются, но я уточню для него, что приоритетом является лечение пациентов, в том числе Маккоя. Я также назначу кого-нибудь из моих подчиненных обеспечить опыты и исследования, чтобы я мог заняться второй половиной файлов.

Джим, медленно кивнув, скрестил руки на груди и прислонился к стене, наблюдая.

- Мне жаль, что я не смог сделать больше.

- Есть кое-что, что вы в состоянии сделать, – сказал Спок, опять выпрямляясь и оборачиваясь к нему. – Вы можете отдохнуть. Час поздний, и доктор Маккой, несомненно, велел бы вам ложиться спать, видя, как вы пытаетесь взвалить на себя ответственность за все функции «Энтерпрайз» в полном объеме.

- Точно, так бы он и сделал, – согласился Джим. – Но что насчет вас? Не похоже, чтобы вы собирались спать.

- Я вулканец, – ответил Спок. – Вы – нет.

- Вы, кроме того, наполовину человек, – отметил Джим, но это был слабый аргумент; он уже зевал от усталости, про которую ему только что напомнили. – По логике... Боунс, должно быть, пока в порядке, раз нам ничего не сообщали.

Спок кивнул.

- Однако учитывая характер нашей нынешней миссии, я думаю, будет логичнее узнать о его текущем состоянии.

Джим подарил ему усталую улыбку.

- Как думаете, он разозлится, если мы заглянем к нему вместо того чтобы идти спать?

- Как известно, доктора возмущают очень многие разумные вещи, – заметил Спок, чем вызвал еще одну улыбку.

В лазарете в это время дежурил доктор Санчес, M'Бенгa сменился и ушел к себе отдыхать. По словам врача, Маккой спал сейчас относительно спокойно, но он считал, что капитан и первый офицер не станут помехой.

Как и сказал Санчес, Маккой лежал в забытьи на биокровати, дыша неглубоко, но ровно. Его кожа покраснела, лицо, так осунулось от боли и быстрого снижения веса, что в полутьме он выглядел почти совершенно другим человеком.

Джим и Спок в молчании наблюдали, как поднимается и опускается его грудь, пока Кирк со вздохом не уткнулся лбом в плечо Спока, прикрыв глаза. Вулканец мельком покосился на него, хотя он и так мог ощутить горе, которое, накладываясь на усталость, подтачивало дух Джима.

Без слов он протянул руку и просто сжимал плечо капитана, пока тот, наконец, не пошевелился, взяв себя в руки, и не пробормотал:
- Спать.

Спок кивнул, довел Джима до его каюты, а затем возвратился в свою собственную, где вывел на экран терминала файлы и принялся за чтение.




Судя по словам капитана и главного инженера, в наиболее важных из файлов Фабрини, кажется, не было ничего достойного внимания. Спок бегло просмотрел их и получил подтверждение от доктора М'Бенги, что тот намерен сделать то же самое, но не нашел указаний ни на какие дополнительные факторы, тем более – на то, что стабилизировало бы молекулярную структуру препарата.

Незадолго до того, когда ему полагалось явиться на вахту альфа-смены, Спок вернулся к чтению всех подряд медицинских файлов, в надежде найти какую-то подсказку, возможно, лишь благодаря случайности. Капитану было отправлен срочный запрос, и Джим разрешил пропустить вахту – так как в настоящее время их единственным делом было идти параллельным курсом с Йонадой – на случай, если потребуются еще контакты, – и на мостике не происходило ничего такого, что требовало бы его личного присутствия. Спок поблагодарил капитана и вернулся к исследованиям.

В отчетах, присланных с утра его сотрудниками, докладывалось, что они сделали тесты, которые он запрашивал, и ничего не обнаружили. Самому ему также не удалось ничего найти. Спустя несколько часов пришел тревожный вызов от Джима.

- Со мной только что связался M'Бенга – у Боунса приступ. Я иду в лазарет.

- Встретимся там, – ответил Спок, тут же поднимаясь с места.

Однако он нагнал Джима раньше, в дверях турболифта.

- Какова ситуация? – спросил Спок, едва закрылись двери.

- Из того, что я знаю, но еще не успел рассказать – М'Бенга волнуется, – ответил Джим. – Он сказал, что были проблемы при купировании приступов, к тому же это чувствовалось по его голосу.

Спок мог сказать то же и о голосе Джима. Приняв это к сведению, он решил больше не начинать разговор, пока они не будут на месте.

В лазарете все оказалось не настолько вверх дном, как они ожидали, а доктор М'Бенга выглядел усталым, но спокойным.

- Нам удалось стабилизировать его состояние, по крайней мере, на данный момент, – сообщил он. – Я не могу сказать, сколько времени это продлится, учитывая, что ему все хуже. Могу только предположить, что приступы начались из-за лихорадки вкупе с недавней травмой головного мозга, а эти факторы сами собой никуда не исчезнут.

- Если мы не найдем лечение, – констатировал Джим. – Есть какие-то сдвиги, Спок?

- Сдвигов нет, – признался Спок. – Однако я еще изучил не все материалы, которые мы получили от Фабрини.

Джим кивнул.

- Он не спит? Можно нам к нему?

- Несколько минут назад не спал, – ответил М'Бенга. – Однако должен вас предупредить: приступ сильно истощил его силы, физические и эмоциональные.

- Мы будем осторожны, – заверил его Джим.

Возможно, думал Спок, предупреждение было не столько ради Маккоя, сколько ради них; на доктора в нынешнем состоянии было тяжело смотреть. Он с трудом дышал, трясущаяся рука вцепилась в край биокровати.

- Боунс, – тихо позвал Джим, подходя к нему.

- Джим, – прошелестел Маккой, и его глаза приоткрылись, отыскивая их. – И Спок тоже... – Он, очевидно, перенес сильные боли, и даже, кажется, плакал. Спок видел доктора в крайне тяжелых ситуациях, но он не помнил, чтобы когда-нибудь видел его плачущим.

Джим, похоже, утратил дар речи, так что заговорил Спок:
- Мы побывали на Йонаде и получили их медицинские файлы, а также данные об окружающей среде.

- Спок, все в порядке, – прошептал Маккой, задыхаясь. – Все это ни к чему... просто отпусти меня.

- Я еще не закончил...

- Отпусти меня, – повторил Маккой, его голос звучал глухо. – Я разваливаюсь на куски... не могу даже чувствовать собственное тело, кромь' боли... Какой смысл?

Спок посмотрел на Кирка, на горестное выражение его лица. Вполне логично, что Джим расстроен подобным заявлением. Это тяжело для любого эмоционального существа.

И возможно, для Спока тоже.

- Мы еще не исчерпали все возможные варианты, – сказал он. – Было бы безответственно не довести исследование до конца.

- Вы не можете ничего исправить, – возразил Маккой.

- Посмотрим, – сказал Спок и оставил доктора вдвоем с капитаном. Что касается самого вулканца, он должен был закончить исследование.

Он обнаружил, что от работы его то и дело отвлекает раздражающая реакция, которую он начал испытывать каждый раз, как приходили сообщения – мышцы шеи и челюсти напрягались в ожидании. Это проходило, как только выяснялось, что сообщение не от Джима и не от доктора М'Бенги.





На следующее утро капитан, придя в лабораторию, нашел Спока занятым настройкой микроскопа.

- Джим, – поздоровался Спок и тут осознал, что, видимо, его начинает одолевать усталость, раз он обратился к капитану неформально, когда дело может носить официальный характер. Как правило, пристальное внимание доктора Маккоя не давало ему довести себя до ухудшения физического состояния, с головой погрузившись в исследования; еще одна сторона беспрецедентного влияния доктора на его жизнь.

Но как бы ни был утомлен Спок, Джим выглядел хуже. Однако не убит горем – во всяком случае, Споку хотел бы в это верить.

- Как доктор Маккой? – спросил он.

- Плохо, он при смерти, – тихо сказал Джим. – Как и до этого. Натира поднималась на борт навестить его, но он был под сильным действием препаратов после очередного приступа. Спок, пожалуйста, скажи мне, что хоть у тебя есть добрые вести.

- К сожалению, не могу, – ответил Спок. – Мои сотрудники отчитались по результатам тестов, которые я затребовал; они не нашли в микроклимате на борту Йонады ничего такого, что могло бы оказать влияние на стабильность препарата. Возможно, родной мир Фабрини имел какие-то отличия.

- Значит, больше никаких идей? – спросил Джим.

Спок покачал головой, снова поворачиваясь к своей аппаратуре.

- Я сам вторично провел некоторые из тестов, а также испробовал их комбинации. Ни различные типы излучений, ни состав атмосферы, по отдельности либо в сочетании не являются стабилизирующим фактором.

Джим глубоко вздохнул.

- Просто... Спок, продолжай делать все, что сможешь придумать. Только делай это быстро. Его время на исходе.

- Я отдаю себе в этом отчет. – Спок помедлил. – Доктор Маккой в обиде на меня за вчерашний внезапный уход?

- Вовсе нет. Он понимает, – сказал Джим. Подойдя к Споку сзади, он положил руку ему на плечо. – Он считает, что понимает лучше, чем ты сам.

Спок опять покачал головой, но почти незаметно.

- Заинтересованность в сохранении жизни является одним из ключевых аспектов вулканского мировоззрения.

- Но погоня за недостижимой целью – нет. – Пальцы на плече Спока сжались. – Я стараюсь не принимать чью-то одну сторону, но я бы хотел, чтобы в этом идеологическом споре победили вы.

- Можете быть уверены, с доктором Маккоем в качестве моего оппонента я буду отстаивать свою точку зрения, насколько в моих силах, – заметил Спок. – Как обычно.

Даже теперь Джим тихо фыркнул от смеха и потрепал Спока по плечу.

- Хорошо. Я сообщу, если будут новости.

Как только капитан ушел, Спок возвратился к прерванной работе. К сожалению, результаты оставались прежними, а запас идей почти иссяк. Как он подозревал, осталась единственная надежда – что образцы, доставленные с Йонады, были уже слишком старыми, так что некоторые компоненты окружающей среды начали распадаться от времени. Он сможет добиться лучших результатов с более свежими образцами.

...Или, может быть, подумал он, раз времени практически нет, следует потратить его более эффективным образом, чем собирать новые, пригодные для работы образцы. Минуту поразмыслив, он встал и направился к шкафчикам с оборудованием у дальней стены, возвратившись оттуда с инструментами, необходимыми, чтобы демонтировать кое-какие приборы с лабораторных столов и обеспечить их автономными источниками питания.

Пятьдесят три минуты спустя Спок транспортировался на Йонаду, на сей раз на открытом пространстве, в стороне от поселений. Он настроил оборудование, которое взял с собой, подсоединил портативные источники энергии и придал технике максимально устойчивое положение на неровностях ландшафта.

Это был, по мнению Спока, на редкость бессистемный метод исследований. Результаты, которые не могут быть воспроизведены в оптимальных лабораторных условиях, ненадежны и не вызывают доверия. А еще они сейчас для доктора Маккоя – единственный шанс выжить. Маккой, думал он, одобрил бы; доктор сам имел привычку проводить такие вот сомнительные изыскания, когда возникала угроза чьей-то жизни.

Тем не менее, Спок не предполагал успеха – именно поэтому он был очень удивлен, когда начал первый из опытов, просто для пробы, а процесс пошел неожиданно хорошо.

Он поднял бровь; вещество, только что реплицированное во внутренней атмосфере Йонады, не потеряло сразу вслед за тем свойства, которых он пытался добиться. Изучение под микроскопом показало, что молекулы, как и при первых опытах Маккоя, соединились с азотом, содержащимся в атмосфере...

Спок тщательно исследовал результаты, повторил эксперимент, частично изменив условия, и наблюдал в микроскоп, как процесс повторяется. Итак, вот почему попытки на борту «Энтерпрайз» были бесплодными.

В идеале, стоило поэкспериментировать еще и, возможно, разобраться в детялях, выяснить степень риска, но время доктора Маккоя истекало. Спок открыл коммуникатор и вызвал лазарет «Энтерпрайз».

Вскоре после этого к нему транспортировалась сестра Чепел с гипоспреем, как он велел, и офицер СБ, тоже в соответствии с его приказом.

- У вас получилось? – спросила медсестра, пристраиваясь на корточках около синтезатора и внимательно разглядывая вещество внутри.

- Очевидно, да, – кивнул Спок. – Несмотря на то, что был, кажется, и другой путь. Я полагаю, что синтезировал достаточно препарата; если вам не сложно, медсестра, пожалуйста, подготовьте гипоспрей.

- В этот раз оно точно подействует?

- Если нет, то я сомневаюсь, что мы сможем сделать для доктора Маккоя что-то еще, – сказал Спок и повернулся к СБ-шнику: – Время является решающим фактором; у меня нет возможности демонтировать технику до возвращения на «Энтерпрайз». Хотя я не предвижу проблем, но хотел бы, чтобы оборудование не оставалось без присмотра, пока я или кто-то другой не вернется за ним.

- Да, сэр.

- И, медсестра Чепел, – продолжал Спок. – После того, как вы закончите с гипоспреем, я прошу вас транспортироваться в населенный пункт и взять образец крови у одного из потомков Фабрини. Это поможет проверить правильность моей гипотезы.

- Да, сэр, – кивнула она. – Доставить ее в лазарет?

- Совершенно верно. – Отдав распоряжения, Спок опять раскрыл свой коммуникатор, чтобы сделать еще один вызов.

- Капитан, это Спок. Вы все еще с доктором Маккоем?

- Нет... Я думаю, можно было ожидать, что капитан рано или поздно объявится сегодня на мостике, – послышалось в ответ, с ноткой тревоги. – Что-то случилось?

- Насколько мне известно – нет, – сказал Спок. – Но кое-что может произойти в ближайшее время. Я собираюсь подняться на борт с Йонады и буду признателен, если вы присоединитесь ко мне в лазарете.

Возникла пауза, и тон Джима совершенно изменился – от исполненного беспокойства до полного надежды:
- Вы это сделали?

- Я не могу сказать наверняка, но, кажется, я нашел решение нашей дилеммы. Джим, я не советовал бы вам чрезмерно надеяться, – добавил Спок. – Я не провел все тесты в полном объеме и не могу предсказать точно, будет ли лечение более эффективным. Оно будет применяться по усмотрению доктора М'Бенги – и самого Маккоя, если доктор будет в состоянии решать за себя.

- Я понимаю, что это пробный образец лекарства, – послышался в ответ облегченный вздох Джима. – Но вы никогда не подводили меня, Спок, когда на карте жизнь.

- Будем надеяться, что эта тенденция сохранится, – сказал Спок, принимая от Чепел готовый гипоспрей. – Я поднимаюсь на борт.

- Ладно – увидимся через пару минут.

Доктор М'Бенга ничуть не меньше жаждал результатов.

- Вам удалось получить действующее лекарство, Спок?

- Пока ничего неизвестно, доктор, и я хотел бы услышать от вас совет, прежде чем опробовать его на нашем пациенте, – ответил Спок. – Капитан уже идет сюда, так что и он сможет быть в курсе. Доктор Маккой бодрствует?

- Нет, он спит, под действием седативных – ему необходимо отдохнуть, – сказал М'Бенга, проводя Спока в бокс, где доктор Маккой находился с тех пор, как попал в лазарет. – Однако я думаю, он поймет, если его разбудят по такому поводу.

Хотя Маккой был дезориентирован и испытывал дискомфорт, но к тому времени, как пришел Джим, он соображал достаточно ясно, чтобы понять Спока и все, что тот говорил.

- Знаеть', что? Просто сделайте это, – пробормотал Маккой. – Если подействует – отлично. Если не подействует – что ж, по крайней мере, вы попытались. Если все пойдет не так, как надо... – Он вздохнул и закрыл глаза. – Я хочу, чтобы это закончилось, все равно как.

- Я предпочел бы получить медицинское заключение относительно безопасности и потенциальных факторов риска прежде, чем ввести вам в кровь чужеродное вещество, – сказал ему Спок. – Ваше или доктора М'Бенги – не имеет значения.

- Хорошо... – тяжко вздохнул Маккой. – Тогда давайте начнем.

- Очень хорошо, – кивнул Спок, в то время как Джим взял руку Маккоя, предлагая молчаливую поддержку. – Я пытался реплицировать препарат, описанный в базе данных Фабрини, использую для этого образцы воздуха с Йонады и воссоздав особенности электромагнитного спектра, чтобы максимально точно повторить ее внутреннюю среду.

Спок рассказал о своих сомнениях насчет структурной целостности образцов и о том, как решил просто провести опыты на самой Йонаде.

- В качестве теста я синтезировал препарат без обеспечения стерильности или иных приготовлений, на открытом воздухе, – сказал он. – И почти сразу заметил отличие; вещество не стало инертным, как это было, когда эксперименты проводились на «Энтерпрайз», хотя в действительности оно среагировало с азотом, содержащимся в атмосфере. При ближайшем рассмотрении я обнаружил в нем микроорганизмы, которые загрязнили его, как бывает практически всегда при работе в нестерильной среде. Однако эти организмы присоединились к исходному веществу и каким-то образом сами реагировали с ним – питаясь им, перерабатывая азот и оставляя другие компоненты состава нетронутыми, в немного измененной форме, не вступающей в реакцию с воздухом.

- Выходит, лекарством был не сам препарат как таковой, – заключил М'Бенга, – а побочный продукт жизнедеятельности микроорганизмов, питающихся этим препаратом.

- Ну конечно, – проворчал Маккой. – Так очевидно... почему я не подумал об этом?

- Их ученые-медики, возможно, даже не понимали, что в действительности делало этот состав эффективным лекарством, – выдвинул теорию Спок. – Возможно, именно поэтому в файлах не дается полного разъяснения.

- Так что на самом деле в этом гипошприце, – спросил Джим, – отходы от какого-то там... микроба? Это безопасно?

- Эти же бактерии были обнаружены сотрудниками моего научного отдела в образцах почвы, – сказал Спок. – Как и большинство микроорганизмов, они выглядели безвредными. Мы окружены микроорганизмами везде, куда бы ни пошли, – отметил он. – Все, чего мы касаемся, воздух, который мы вдыхаем – даже наши тела – несет в себе множество полезных бактерий.

- А вы проверяли, люди на Йонаде действительно являются носителями этих бактерий? – спросил М'Бенга.

- Я попросил медсестру Чепел взять образец их крови с целью определить точно.

Джим все еще сомневался.

- Чужеродные микробы... Я не уверен, что мне это нравится.

- Скорей всего, побывав на Йонаде, мы сами теперь их носители, – указал Спок. – Я подозреваю, что доктор Маккой сохранил некоторые из этих бактерий в своем организме после нашего первого визита на Йонаду, и именно поэтому вначале лечение было эффективным – они сформировали эндосимбиотическую среду и вели себя так же, когда сталкивались с препаратом в его организме.

Тем временем возвратилась сестра Чепел с маленькой ампулой.

- Вместо того, чтобы объяснять первому встречному, зачем мне нужна его кровь, я разыскала Натиру, – сообщила она, передавая ампулу Споку. – Она не очень поняла... но сказала, что сделает что угодно, если это требуется Маккою, – закончила Чепел, чуть улыбнувшись доктору.

На протяжение разговора доктор молчал, полуприкрыв глаза, но теперь он глубоко вздохнул и заставил себя сосредоточиться.

- Все, что я говорил, остается в силе. В медицине случались и более странные открытия, Джим; на самом деле, это – совершенно обыденное.

- Я склонен согласиться, – сказал доктор М'Бенга, – но хотелось бы прежде исследовать этот образец крови, если не возражаете.

- Делайте все, что сочтете нужным, и протестируйте на нем содержимое гипоспрея, в том числе, – предложил Спок, передавая M'Бенге ампулу и гипоспрей, когда тот поднялся.

Хотя Джим, казалось, не в восторге от такого решения, он немного натянуто улыбнулся Маккою:
- Как насчет вашего профессионального мнения, доктор? Вы считаете это не опасным?

- Как я уже сказал, будь вы знакомы с историей медицины, вы бы поняли, насколько тривиально это открытие, – пробормотал Маккой, беспокойно завозившись на кровати. – Что касается безопасности препарата, я не знаю. Все, что я знаю – хуже, чем от ксенополицитемии, мне от него не будет.

Джим медленно кивнул:
- Точно подмечено.

- Единственное, что меня действительно беспокоит, – продолжал Маккой, – так это то, что... Я совсем превратился в развалину. Лечение достаточно дорого обошлось моему организму, даже когда он был не в таком плачевном состоянии.

- Еще одно меткое наблюдение, – сказал Спок. – Мы не знаем, будут ли побочные эффекты в точности такими же, более серьезными или менее серьезными.

- Если вы готовы рискнуть, – сказал Маккою Джим, – мы побудем здесь с вами. Спок и я, сестра Чепел... – Он повернул голову, глядя на Чепел, та серьезно кивнула. – Доктор М'Бенга... Мы все будем здесь и сделаем все возможное, чтобы вам было легче пройти через это.

- Если хотите, – предложила Чепел, – можем на всякий случай дать вам седативное.

Маккой решительно покачал головой:
- Я и так слишком долго засыпал, спрашивая себя, проснусь ли снова. Даже если это будет стоить мне жизни... Я хочу присутствовать. – Он повернулся к Споку, с гримасой, близкой к улыбке. – Это нелогично, Спок? Подвергать себя такому?

- Стремиться к знаниям до самого конца, – ответил Спок, – вполне логично.

- Проклятье, – ворчливо возмутился Маккой. – Я не хочу умереть, как вулканец.

- Есть простой способ этого избежать, доктор, – заметил Спок. – Не умирайте.

Улыбка Маккоя стала более теплой и настоящей.

- Ну ладно, посмотрим, насколько твой способ простой.

Вскоре возвратился доктор, и держался он теперь намного спокойнее, чем когда уходил.

- Все, как вы предполагали, Спок, – сказал он. – У потомков Фабрини, или, по крайней мере, у Натиры, действительно присутствуют в крови местные микроорганизмы. Так как у Натиры, судя по всему, отменное здоровье, я не думаю, что они вредны для ее народа – и, при ближайшем рассмотрении, я сказал бы, что они абсолютно безопасны для людей. У меня нет возражений против использования препарата. Кроме, – добавил он, – озабоченности по поводу тяжелого состояния доктора Маккоя.

- Мы только что обсуждали это, – сообщила Чепел.

- Если альтернатива – ничего не делать, то мы должны приступить к лечению, – добавил Спок.

- Справедливо, – кивнул М'Бенга. – Леонард, я полагаю, вы уже высказали свое мнение по этому вопросу.

- Давайте покончим с этим, – поддержал Маккой, с трудом меняя положение и вытянувшись на биокровати. Джим крепко сжимал одну его руку, а Спок другую. Прикосновение позволило ему ощутить усталость и боль Маккоя, ожившие страхи, которые тот пытался изгнать из памяти.

- Сестра Чепел, – обратился к ней М'Бенга, – в случае нежелательной реакции мне понадобится ваша помощь.

- Уже подготавливаю все необходимое, сэр, – согласно откликнулась она, отвернувшись, чтобы запустить аппаратуру.

Маккой глубоко вздохнул, прикрыв глаза, когда M'Бенгa прижал гипоспрей к его плечу. Раздалось шипение вводимого препарата – и никакой реакции в первый момент.

А потом Спок ощутил ее, как дрожь, через контакт с ладонью Маккоя, которая напряглось в его руке – доктор стиснул зубы, зажмурившись от болезненных ощущений, по мере того как они распространялись от места укола – и головную боль, достаточно сильную, чтобы заглушить все остальное.

Маккой задохнулся, его тело болезненно дернулось.

- То, чего я боялся: ему уже и так грозил новый приступ, без дополнительной нагрузки на организм, – пробормотал M'Бенгa, отбросив пустой гипоспрей и хватаясь за один из приготовленных Чепел приборов. – Держитесь, Леонард – с этим мы точно знаем, как справиться...

Джиму и Споку пришлось отступить, освобождая M'Бенге и Чепел пространство для работы, сопровождавшейся стремительным потоком инструкций и обменом короткими замечаниями. Наконец, внимательно изучив показания биокровати, М'Бенга со вздохом облегчения обратился к ним:
- На данный момент его состояние стабильно, – сказал он. – в этот раз удалось быстро взять ситуацию под контроль – но я бы дал ему передышку.

- Спасибо, – выдохнул Джим, однако выражение его лица стало сдержанным. – Что это значит? Лекарство не помогло?

- Об этом, вероятно, еще рано говорить, – казал М'Бенга, возвращаясь к биокровати и взяв медсканер. – Курс лечения предусматривает... – Он сделал паузу, внимательно глядя на показания сканера. – Нет, оно, кажется, действительно работает, –перебил он сам себя. – Я подумал, что раз мы смогли стабилизировать его так быстро, это уже хороший признак, но и все показатели медленно нормализуются. Артериальное давление снизилось – не до нормального уровня, но и не до опасного... Сестра Чепел, что вы скажете, если сравнить с первым разом, когда проводилось лечение? – спросил он, передавая ей сканер.

- О, в этот раз намного лучше, – сказала она, ни на миг не сомневаясь. – Тогда после первой введенной дозы положительная динамика была едва заметна. Более того, количество лейкоцитов уже увеличивается.

Спок посмотрел на Маккоя, в забытьи распластавшегося на биокровати, затем на Джима. Полная надежды улыбка начала расцветать на лице капитана, когда он встретился глазами со Споком.

- Спок! – прошептал он, явно вне себя от радости.

- Я бы пока не спешил праздновать победу, – предостерег их М'Бенга. – Лекарство необходимо вводить многократно, и как вы помните, его показатели в прошлый раз почти вернулись в норму именно перед ухудшением. Выздоровление не было окончательным.

- Это все равно лучшие новости с той поры, как все началось, – заявил Джим, по-прежнему улыбаясь Споку. – Вообще, любая хорошая новость – повод отпраздновать.

- По крайней мере, – согласился Спок, – мы имеем достаточный повод расслабиться. С празднованием, я думаю, следует подождать, пока доктор Маккой не сможет к нам присоединиться.

- Верно, – согласился Джим. – И, по крайней мере, он лучше всех обеспечит, чем праздновать – если только вы не сделали тут в лазарете какую-нибудь… хм… уборку, – закончил он, обращаясь к М'Бенге.

- Доктор Маккой всего лишь во временном отпуске, – ответил М'Бенга совершенно невинно. – И я вас уверяю, у меня не было никакой необходимости открывать определенные шкафчики.

Атмосфера в лазарете стала намного спокойней и куда более жизнерадостной, пока они сидели там в ожидании. Сестра Чепел время от времени проверяла показатели доктора Маккоя и сообщала, что они продолжают улучшаться, пусть не слишком радикально. Маккой спал, вполне мирно – и наконец, несколько часов спустя, он пошевелился.

При первом же писке монитора, едва ли не прежде, чем он успел открыть глаза, его кровать моментально окружили.

- Как ты себя чувствуешь, Боунс? – спросил Джим.

Маккой на мгновение задумался.

- ...Как будто должен выяснить у вас, что я пил вчера вечером, – сформулировал он наконец, – чтобы никогда больше не прикасаться к этой гадости. Но вы знаете... лучше.

- Вам и полагается чувствовать себя лучше, – уведомил его М'Бенга, – потому что ваше состояние, совершенно точно, улучшилось.

- Да, – сказал Маккой задумчиво, делая слабые попытки сесть. Чепел помогла ему, подложив еще одну подушку доктору под спину, и он кивнул: – ...Да. Мне действительно лучше. Все еще отвратительно, но лучше, чем невыносимо. – Он помедлил, будто боялся задать вопрос. – Так. Означает ли это..?

- Оно помогает, но только время покажет, будет ли восстановление полным, – сказал М'Бенга. – Вас ждет курс лечения – и даже если ксенополицитемия побеждена, впереди еще долгая реабилитация.

- Кроме шуток, все еще чувствую себя слабым как новорожденный котенок, – заметил Маккой. Он откинулся на подушки, а потом нашел глазами глаза вулканца. – Думаю, я должен поблагодарить вас, Спок – хотя у меня есть подозрение, что, если я это сделаю, ваш ответ заставит меня об этом пожалеть.

- Напротив, – сказал Спок. – Я решил воздержаться и не провоцировать вас, пока вы нездоровы. Когда вы достаточно восстановитесь, тогда, возможно, я возобновлю провокации.

Джим усмехнулся, и Маккой посмотрел на него с усмешкой куда более веселой, чем любой из них видел на его лице за последние недели.

- Я понял: если меня не доконает ксенополицитемия, я рискую умереть от шока, вызванного недостатком Спокова сарказма. – Он тоже ухмыльнулся, однако его тон сделался серьезным, когда он снова обратился к Споку: – Но на самом деле... Я у вас в долгу, Спок. Спасибо.

- Вы у меня не «в долгу», – ответил Спок. – Передо мной была поставлена задача, и я сделал все, что мог, чтобы добиться успеха в ее решении. И теперь, если вы все меня извините, – добавил он, выпрямляясь, – я должен продолжить мои исследования. Есть еще многое, чего мы не знаем о микроорганизмах, служащих основой стабильности препарата, а также тесты, которые я хотел провести перед тем как использовать его. Возможно, у меня будет дополнительная информация прежде, чем наступит время для следующей инъекции.

- Чушь собачья, – сказал Маккой с веселой улыбкой, когда Спок развернулся, чтобы уйти.






Спок действительно продолжал исследования, регулярно отчитываясь о полученных данных. Как он и подозревал, все, кто посетил Йонаду, стали носителями местных микроорганизмов – те невероятно быстро размножались и присутствовали почти на всем, что обследовал вулканец. Кроме того, он подозревал, что нестабильные на первый взгляд вещества из медицинских файлов Фабрини, используемые для лечения других заболеваний, стабилизировались с помощью того же процесса. Вполне возможно, эта раса и не догадывалась, что происходило на молекулярном уровне, или, может быть, эти бактерии были слишком обычным явлением, чтобы о них упоминать. Может быть, их даже не намеревались брать на борт Йонады, но те, кто взошел на корабль, принесли их с собой и внедрили в окружающую среду, сами о том не зная.

Однако, что любопытно: хотя продолжительность жизни этих микроорганизмов была чрезвычайно коротка, они, казалось, в состоянии поддерживать свое существование до бесконечности, как только попадали в подходящие условия – к примеру, в организм Фабрини или человека. Это давало ответ на вопрос, нужно ли Маккою принимать препараты, содержащие бактерии, на всем протяжении лечения, или, приобретя их в достаточном количестве, чтобы создать самоподдерживающуюся культуру, они могли уже распроститься с Йонадой... Хотя вставал вопрос, почему микроорганизмы не помогли доктору полностью излечиться в первый раз.

Через неделю после того, как их с Йонадой пути разошлись, Маккой заглянул в лабораторию, где Спок продолжал корпеть над своими опытами, и был встречен поднятой бровью.

- Я удивлен, видя вас разгуливающим по судну, доктор, – заметил Спок. – Вы чувствуете себя лучше?

- Намного, – кивнул Маккой, хотя тут же постарался найти посадочное место неподалеку от Спока; он совсем недавно начал самостоятельно держаться на ногах дольше пары минут. – Мне понадобится время, чтобы опять набраться сил после всего этого, но что касается моего самочувствия… Чертовски хорошо.

- Я читал рапорты доктора М'Бенги о ходе лечения, – заметил Спок. – Такое впечатление, что теперь, когда используется надлежащее лекарство, вы идете на поправку без всяких затруднений.

Хотя Спок, вероятно, понятия не имел, как это приятно – быть в состоянии сделать простые вещи: снова сидеть самостоятельно, или двигать рукой, или встать на ноги и дойти до турболифта, после того как долгое время был слабым и ограниченным в своих действиях. Даже смутная тошнота после отмены наиболее сильнодействующих лекарств и незначительные остаточные боли после вчерашних процедур радовали его, потому что это означало, что он не накачан обезболивающим.

- Да – Джефф сотворил чудо с реабилитацией, и эти ваши мелкие бактерии уже практически расправились со всеми проявлениями болезни. Искренне недоумеваю, зачем вообще нужны еще два курса терапии.

- Я не советовал бы прекращать...

- Разумеется, Спок, я собираюсь довести дело до конца, – заявил Маккой слегка раздраженно. – Поверь, я не жажду пройти через это снова.

- Я полагаю, что нет.

- К тому же вчера вечером я выходил на связь с Джоанной, – добавил он. – Она пыталась связаться со мной, когда получила мое сообщение... Теперь я уже почти хотел бы, чтобы ты отказался-таки его отправить; она была так расстроена. Но потом, когда я сообщил ей хорошие новости...

Спок опять загляделся в свой микроскоп, как будто разговор – или само присутствие доктора – не имело значения. Это было далеко от реакции, какую он встретил недавно на мостике, думал Маккой, но это так типично для Спока – вести себя, будто ему все равно. Даже при том, что Маккой знал вулканца как облупленного, и в каком-то смысле именно поэтому пришел искать его.

- Между прочим, я следил за вашими исследованиями, пока валялся в лазарете, – сказал Маккой более легким тоном. – Вы сделали кое-какие «поразительные» открытия.




- Не уверен, что мне нравится, когда вы произносите это слово, особенно таким образом, – заметил Спок, не отрываясь от микроскопа.

Маккой усмехнулся. Он так соскучился по этому.

- Я видел, вы определили, как избавиться от этих микроорганизмов – обычным обеззараживающим излучением.

- Едва ли это неожиданный результат, – заметил Спок. – Камеры дезинфекции разработаны, чтобы уничтожать потенциально опасные чужеродные частицы, приобретенные в неизученных мирах, к каковым относятся и данные организмы.

- Но мы не использовали дезинфекцию после высадки на Йонаде, – напомнил ему Маккой. – Не было необходимости – до той миссии не 6729Е.

- Все верно.

- Значит, – продолжал Маккой, наклоняясь к Споку, – лекарство, в конечном счете, может, и сработало бы, если бы ты не подцепил те споры.

Тут Спок поднял голову, глядя на Маккоя со своей обычной стоической невозмутимостью.

- Мне в голову приходила такая мысль.

- Так что в каком-то смысле это была твоя вина.

- Я не припомню, чтобы просил вас заниматься проблемой моей непредвиденной инвазии, доктор.

- Бросьте, Спок, – сказал ему Маккой. – Я не мог не заниматься вами, не больше, чем вы могли не продолжать искать лечение. – И вот теперь, подумал Маккой, они дошли до самой сути. – Но я полагаю, что это совсем другое, правда?

- На самом деле, я вижу некоторое сходство, – сказал Спок. – Кажется, у вас на Земле сказали бы, что мы «квиты».

- Ты твердолобый ублюдок, – пробурчал Маккой. – Ни на секунду не поверю, после всего, через что мы прошли, будто ты можешь вести счет.

- Вулканцы обладают превосходной памятью, – сказал Спок. – Это несложно.

- Ты не можешь просто сказать, как есть, правда? – проигнорировал насмешку Маккой. – Или ты настолько зациклился на отрицании, что и сам не знаешь, зачем вытаскивал меня, даже когда я твердил тебе, что это пустая трата времени и сил? Не в твоих правилах тратить время и силы впустую, Спок.

- Напротив, я, как известно, во многих случаях поддерживаю разговоры с вами.

- Прекрасно, пусть будет так, – вздохнул Маккой, скрещивая руки и опираясь локтями о стол. – Тогда чего ради, по-твоему, ты меня спасал? И не рассказывай мне про вулканцев, которые верят, что любая жизнь священна и так далее – не вы одни имеете такие убеждения, однако даже врач знает, когда пора сдаться. Ты перешел эту грань.

- И я добился успеха. – Спок повернул к нему лицо, заговорил менее сдержанно. – Вам не приходило в голову, что у меня был интерес? К примеру, доказать вам, что я также мог бы преуспеть в вашей профессиональной области, выбрав медицину своим увлечением?

- То есть, ты утверждаешь, что хотел переиграть меня на моем поле, – перевел Маккой.

- Для меня это – одна из веских причин продолжать мои исследования, невзирая на ваши протесты.

- Знаешь, ты можешь говорить, что хочешь, – сообщил ему Маккой. – Но я слишком хорошо тебя знаю. Есть только одна веская причина, которая объясняет все, что ты сделал для меня. Не только исследования, не просто отказ сдаваться – но и то, что ты приходил, то, как держал меня за руку, все остальное, что не имело никакого отношения к доводам рассудка. Возможно, ты никогда не сознаешься в этом, но я все равно знаю.

- Если вы и так знаете, а я не признаЮ этого, – заметил Спок, – то именно вы тот, кто напрасно тратит время и силы на этот разговор.

Их глаза встретились, яростные синие против непроницаемых карих. Через секунду Маккой улыбнулся:
- На сей раз, я думаю, ты можешь быть прав.

- Если вы хотите сделать что-то помимо напрасной траты сил и времени на разговоры, – предложил Спок, – возможно, вы будете не против помочь мне с моим текущим экспериментом.

Маккой кивнул:
- Не возражал бы побыть вдали от лазарета чуть подольше, – согласился он, придвигаясь вместе со стулом. – Над чем вы работаете?

- В самом начале нашего сотрудничества вы говорили, что пытались синтезировать препарат в вакууме и в среде чистого O2, – ответил Спок, передвинув свой стул так, чтобы Маккою было видно. – Мне было любопытно, вызовут ли подобные условия какие-либо отклонения в деятельности микроорганизмов.

- Знаете, я тоже об этом думал...

И Спок был прав. Со всеми загадками Вселенной, которые еще только предстоит разгадать, и чудесами, с которыми предстоит столкнуться – и спорами, которые, несомненно, будут у них со Споком обо всем этом – Маккою не было никакого смысла убивать время, пытаясь доказать что-то, о чем они оба и так прекрасно знали, что это правда.

Copyright © TsPok & SilverWind

2014