Планета мертвого песка
http://ficbook.net/readfic/1129603

Автор: Катть.
Фэндом: Звёздный путь
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Фантастика, Экшн (action), Hurt/comfort

Размер: Миди, 63 страницы
Кол-во частей: 13
Статус: закончен

Описание:
Простая и скучная археологическая миссия на давно мертвую планету внезапно превращается в смертельную ловушку. Время уходит, и ценой за то, что дорого, может стать жизнь. Но, может быть, это не слишком большая цена?.. Джеймсу Кирку придется ответить на этот вопрос. И, возможно, не ему одному.


Пролог
Солнце жарило так, словно поставило себе задачей переплюнуть пресловутых чертей Дантова ада, что не сулило человеку, лежащему лицом вниз на мелком белом песке каменистого плоскогорья, ничего хорошего.
Жарко… Черт побери, где его выкинули, что здесь такое пекло?..
Джим поморщился и с трудом открыл залипшие от крови глаза. Открыл – и тут же поспешно зажмурился, спасая зрение от яростного, раскалено-белого света. Впрочем, увидеть место, где он находился, он все-таки успел. И, похоже, его первая ассоциация насчет ада была не так уж неверна.
Он лежал, распластавшись, как лягушка, на каменистой горячей поверхности, прямо под безжалостным белым солнцем неизвестной планеты. И жесткий белый песок, в который он утыкался щекой, был намного более горячий, чем нужен был, чтобы вызывать ассоциации с теплым пляжем и приятным отдыхом. Яркий свет, бьющий, казалось, прямо в глаза, почти ослеплял, а солнечные лучи ощущались как раскаленные волны, пронизывающие тело насквозь. И медленно прожаривающие его на манер бифштекса.
Последняя мысль была явно лишней, и Джим, досадливо поморщившись, с трудом приподнялся на локтях и осторожно, стараясь не размыкать сильно век, приоткрыл глаза. Ладони обожгло, и он, тихо чертыхнувшись, поспешно встал на ноги. Голова, естественно, тут же закружилась, но не настолько, чтобы вновь упасть. А значит, на это не стоит обращать внимание. Сейчас есть задачи поважнее.
Он осторожно огляделся, стараясь не обращать внимания на то, как в желудке образуется холодный, явно неуместный в этом пекле ком. Пустыня. В самом натуральном смысле этого. Никаких тебе оазисов, пальм или хотя бы пожухлой на солнце травы – только ровное, покрытое белесым песком пространство насколько хватает взгляда. И еще – солнце. Чертово солнце, которое буквально выжигает глаза – а ведь оно, если верить мельком брошенному вверх взгляду, еще даже не в зените. Страшно подумать, что будет с ним, когда оно доберется до верхней точки небосклона.
В том, что испытать это ему придется на собственном опыте, Джим не сомневался.
Он поспешно проверил собственное снаряжение, тщательно ощупывая потайные карманы и пояс – только для того, чтобы убедиться в том, о чем уже догадался. Ничего. Коммуникатор бесследно исчез – так же, как фазер, аптечка и трикодер, от подкожного маячка осталась только неглубокая ранка на правом запястье. При нем осталась только одежда, которую он обычно носил на корабле. Если подумать, это можно уже считать удачей – по крайней мере, плотная водолазка и брюки на какое-то время спасут его от солнечных ожогов, да и без сапог на этой сковородке ему пришлось бы туго.
Что ж, не так плохо, как могло бы быть.
А в том, что плохо быть может, и более того – бывает, причем с неким Джеймсом Ти Кирком как-то даже чаще, чем с другими – он убедился на собственном опыте.
Собственно, все, что с ним случилось, даже не слишком удивляло его. Вполне закономерный итог того, что по какому-то недоразумению называлось его жизнью. Последние полгода были слишком удачными, чтобы так могло продолжаться долго. А ведь он почти поверил, что сумел вырваться из этого замкнутого круга, хоть чего-то добиться… Завоевать уважение собственного экипажа, доказать, что он не совсем законченный неудачник…
Что ж… Теперь у его корабля был новый капитан, и если у его бывшего первого офицера хватит ума отправить вслед за бывшим капитаном главного инженера и навигатора – то таковым он останется надолго… Если повезет.
Кирк вздохнул, ощупал, морщась, огромную шишку на затылке и равнодушно посмотрел на выпачканные в собственной крови пальцы. В самом деле, единственное, что удивляет – это то, что его просто выкинули в этой пустыне, не позаботившись предварительно добить. Неужели у кого-то сантименты взыграли?
Джеймс Кирк мрачно хмыкнул неуместной мысли и, стянув рубашку, обмотал ее вокруг головы на манер импровизированного тюрбана. И зашагал, стараясь беречь дыхание, в сторону едва заметной дымки на горизонте – которая, если повезет, может оказаться горами. А в горах – если, опять же, повезет – может быть вода. Или хотя бы какая-никакая тень. А если не повезет…
Если не повезет – то он об этом уже не узнает. В этой чертовой пустыне, похоже, даже стервятников нет – и еще не факт, что этому стоит радоваться.
Закономерный итог, - билось в голове невеселое, - закономерный итог…

***

А начиналось ведь все более чем радужно. Учеба в академии Звездного флота. Одни из самых высоких баллов на курсе, головоломный тест, пройденный благодаря сообразительности и нелюбви к напрашивающимся решениям, множество друзей и еще больше подружек. Отец мог бы им гордиться – если бы дожил до этого срока. Но даже и так – именно Джордж Кирк был тем, кто стал эталоном и указателем направления для младшего из его мальчишек, и единственное, о чем Джим жалел – что так и не успел ему этого сказать.
Потом – диплом с отличием, назначение на один из лучших звездолетов Федерации, несколько героических – идиотских, как он понимал сейчас – операций, эйфория от собственных головокружительных успехов, тяжелая медаль «за отвагу» и как итог – досрочное присвоение звания лейтенанта. Множество друзей в экипаже «Фаррагута», среди которых он слыл отчаянным храбрецом, и отеческое отношение лучшего в Звездном Флоте капитана – Стивена Гарровика. О чем еще можно мечтать?
Сейчас, оглядываясь на то время, Кирк был вынужден признать – ему отчаянно, до неприличия везло.
И это не могло продолжаться бесконечно.
Все закончилось в одночасье. Рутинная геологическая миссия на Тикосе-4, странное, чудовищное существо, в буквальном смысле выпивающая из человека всю кровь… Сладкий запах меда, чужой голос в сознании, предсмертные крики людей, которые были для него семьей, непонимание, оцепенение, паника, поднимающаяся откуда-то из глубин его существа…
И, закономерным итогом - ошибка. Одна-единственная ошибка молодого лейтенанта, промедлившего всего на секунду.
Ошибка, которая стоила жизни половине экипажа «Фаррагута».
То, что было дальше, вспоминалось как кошмарный, бредовый сон – покалеченный корабль на орбите, страшная статистика, бесконечные, бесполезные поиски выживших среди двух сотен холодных, неестественно-белых тел, мертвые глаза человека, который практически заменил ему отца...
…Только вот от этого кошмара невозможно было проснуться.
Трибунал был больше похож на фарс – похоже, командование уже заранее все решило, и разбирательство имело чисто формальное значение. Впрочем… Кто станет в чем-либо разбираться, если подсудимый сам признал за собой вину и подтвердил, что мог выстрелить раньше, но промедлил, потому что испугался? Возможно, не стоило с такой готовностью признавать за собой вину? В конце-то концов, это было его первое по-настоящему серьезное сражение, не он первый и не он последний, кто превратился в соляной столп перед лицом неожиданной опасности.
Бессмысленно сейчас жалеть.
Как бы там ни было, а решение трибунала было однозначным и единогласным: исключение из Звездного Флота с лишением всех регалий и наград. К черту бы эти награды, он отдал бы их все за один-единственный шанс вернуться в прошлое и нажать на гашетку в тот самый миг, когда голос капитана Гарровика в наушниках скомандовал «огонь».
И всего через несколько дней после глупого судилища он стоял на пассажирской платформе космопорта, и все его вещи умещались в не слишком туго набитый туристический рюкзак за спиной. Его карьера в Звездном Флоте оказалась до смешного короткой. Только вот Джеймсу Тиберию Кирку, двадцатисемилетнему лейтенанту – бывшему лейтенанту! – было совсем не смешно. Космос… Это была не профессия. Это была жизнь. А теперь она закончилась.
Мать с Сэмом так и не узнали о его судьбе. Когда до Денеба добрался, наконец, корабль Федерации, обеспокоенный внезапным молчанием планеты, там их ждала только смерть и запустение. И недописанное письмо с оборванной на середине фразой, которое, никак по злой иронии судьбы, передали «ближайшему родственнику» ровнехонько в день его рождения.
Словом, ничего удивительного, что свою двадцать седьмую годовщину Джеймс Кирк встретил, глуша дешевое виски в одном из самых дрянных подпольных баров на Ригеле-6. Денег было мало, воспоминаний - много, а самопальной выпивки явно не хватало, чтобы качественно перевести душевную боль в головную. Зато рискованная игра со странным названием russkaya ruletka, как ни странно, действительно на время отвлекла от тупой боли в груди, которой было, пожалуй, слишком много для настолько непривыкшего к потерям человека.
На пятом круге его руку перехватила чья-то жесткая пятерня. И обладатель оной, не заморачиваясь долгими разговорами и философией, сделал ему предложение, от которого он – то ли по пьяни, то ли от обиды на всех и вся – не смог отказаться. Кажется, среди предложения фигурировали слова «риск», «приключения» и «космос». Хотя он не смог бы поручиться за это.
И на следующее утро Джеймс Тиберий Кирк проснулся в тесной каюте, с дикой головной болью и в должности навигатора пиратского корабля.

***

Крупный булыжник, попавшийся под ноги, заставил Кирка зло выругаться и растянуться лицом в горячей пыли. Шел уже третий час его похоронного шествия по чертовой «сахаре», и к этому времени гравитация, не слишком отличавшаяся от земной, увеличилась, по его ощущениям, как минимум втрое. Солнце стояло в самом зените, и Джим с равнодушным интересом отметил, что пик жары он, пожалуй, пережил. Или почти пережил. Обнаженные плечи покраснели и покрылись волдырями, горло высохло так, что он вряд ли смог бы что-нибудь сказать, даже встреться ему гипотетические «аборигены», накаленный белым карликом воздух был сухим даже на ощупь, дышать этой горячей смесью было настоящей пыткой. Однако он все еще был жив – и это уже была победа. Маленькая победа капитана Джеймса Кирка, который так не любил проигрывать.
Джим тихо застонал и, с трудом заставляя себя двигаться, медленно встал на колени. Сил подняться на ноги просто не было, даже мысль о неизбежном превращении в хорошо прожаренный стейк не могла заставить сделать еще одно усилие и сдвинуться с места. Что ж.. Вот и закончился этот глупый фарс. Он мог бы закончиться раньше, и далеко не так мучительно – благо, чертова пустыня изобиловала как корявыми, прорывающимися сквозь поверхность каменными зубцами, так и широкими трещинами в дряни, по ошибке называемой здесь «землей». С острыми, что характерно, каменными зубцами на дне.
Вот только он никогда в жизни не умел сдаваться. И никогда не любил простые решения. Иначе он никогда не смог бы за какие-то три года из навигатора и всеобщего мальчика на побегушках стать капитаном. Пусть – капитаном на суденышке, не превышающем двадцать метров в длину, и промышляющем в основном контрабандой и налетом на торговые суда, но – капитаном.
…Знать бы тогда, в Академии, где для него сбудется мечта о капитанстве… Знать бы, да придушить заранее штабных крыс, никогда не видевших реального боя и с такой легкостью выносящих приговоры людям, которые смерть видели, что называется, на расстоянии вдоха.
А вот теперь он больше – не капитан. И вообще никто. Падаль, которая даже стервятникам и прочей летающей пакости не нужна – по той простой причине, что никакой летающей пакости здесь, похоже, вообще не водится. И сидит он здесь, Джеймс Тиберий Кирк, сын легендарного адмирала, пялясь почти ослепшими глазами на белое солнце проклятой планетки. И не знает, то ли ему смеяться, то ли плакать… Хотя нет, плакать точно не стоит. Даже если в груди опять толкается тупая, давящая боль, смешанная с обидой. Он привык к предательству. Сам предавал не раз, и давно перестал воспринимать такой род отношений как что-то противоестественное.
Только вот оказалось, что получить удар в спину от человека, которому доверял, все еще так же больно, как и в далекой, почти забытой, юности.
Джим зло стиснул зубы, загоняя глубоко внутрь никому не нужные эмоции и с трудом, шатаясь, как после пятой рюмки саурианского бренди, встал на ноги. Постоял, качаясь и пытаясь унять дурноту и головокружение. Открыл глаза.
Закрыл. Снова открыл. И…
Ничего не изменилось. Вместо бело-желтого пейзажа пустыни и серой дымки все еще далеких гор на горизонте – лишь яркие ало-желтые круги перед глазами.
Кажется, средневековые покорители северного полюса называли это «снежной слепотой».
Кирк запрокинул голову к белесому, накаленному до предела небу, и тишину безжизненной планеты разорвал злой, хриплый смех. Какая ирония… Кобаяши-Мару, Джим. Он самый, точь-в-точь. Как жаль, что здесь нет компьютера, чтобы изменить для него программу…
Он покачнулся, чуть было не упав, и сделал несколько неуверенных шагов вперед. И еще. И еще. Шатаясь и оступаясь, с трудом удерживая равновесие на острых камнях. Сквозь боль в обожженных плечах и распухшем рту. Сквозь раскаленную темноту перед глазами и никуда не ушедший, непобедимый человеком страх падения. Он уже проиграл, не нужно быть предсказателем, чтобы понять это. Но проигрывать – проигрывать тоже можно было по-разному.
Это было единственное, что еще оставалось бывшего лейтенанту Звездного Флота Федерации от его первой, но страстной и безнадежной любви.
Он наконец вспомнил, что сказал капитан Рейнер в тот вечер на Ригеле-6.
«Ты любишь космос, парень?..»
Когда под ногой провернулся очередной крупный булыжник, Кирк споткнулся, неловко взмахивая руками, и рухнул лицом вниз на мелкую песчаную крошку.
И больше уже не пошевелился.
Глава 1. Неудача
Спок неловко распрямился и открыл глаза. В глазах вулканца медленно проявлялось осмысленное выражение. Маккой, давно уже с отчаянием смотрящий на него, встрепенулся и с надеждой уставился на первого помощника.
Спок поймал отчаянный, умоляющий взгляд доктора, и медленно, устало покачал головой. Убрал руку от лица неподвижно лежащего на диагностической кровати капитана и поднялся на ноги.
- Я сожалею, доктор, боюсь, методика принудительного выхода из транса здесь бессильна. Капитан слишком далеко. Я не готов рисковать полным слиянием ради того, чтобы заставить его проснуться. Для этого мне придется сломать мысленный заслон в его сознании, а подобное вмешательство способно причинить ему не меньший вред, чем нынешняя искусственная кома.
Доктор молча смотрел на собеседника, пытаясь осмыслить, осознать, что то, что казалось волшебным ключиком, выходом – в очередной раз оказалось пустышкой.
- Далеко?.. – наконец хрипло пробормотал он, с трудом выталкивая из себя слова.
- Я сожалею, - безучастным тоном повторил вулканец.
Сожалеет…
Да кому нужны его сожаления?!
Это было ошибкой. Последней каплей, которой не хватало Маккою, чтобы сорваться. Все это время… Когда он ждал этого зеленокрового ублюдка, вместо того чтобы отправиться с десантом вниз и разобрать эту проклятую планету по камешку в поисках спасения для Джима! Когда он трясся над двумя почти бездыханными тушками, не зная, вернет ли Спок Джима или сам останется там же. Когда…
А теперь он просто говорит, что он – сожалеет.
- Сожалеете? – взбешенно прошипел он, подскакивая к вулканцу и хватая его за плечи. Тот едва заметно вздрогнул, почти оглушенный бьющими через край чужими противоречивыми эмоциями, и с трудом удержался, чтобы не оттолкнуть человека. Если бы Леонард в тот момент дал себе труд приглядеться к «равнодушному» лицу старшего помощника, он бы серьезно задумался над мифом, что вулканцы не испытывают эмоций. Увы, он был сейчас не в том состоянии. А спустя секунду прежняя каменная маска вернулась на свое место, скрыв то, что никогда не будет озвучено.
А Маккой продолжал бушевать:
– Черт бы тебя побрал, Спок, это же Джим! Это не какая-то там подопытная мышка или каменная носорожка с лапками – это наш капитан! Неужели тебе все равно?!
Он задохнулся собственными словами и, выпустив свою жертву, без сил опустился в кресло. Спок молча стоял над ним – то ли разглядывая человека, то ли думая о чем-то своем – не понять.
- Доктор, - тихо заговорил он наконец, дождавшись, когда измученный медик окончательно успокоится и обретет способность слушать. – Поверьте мне, я не меньше вашего хочу спасти капитана. Однако сейчас не лучшее время, чтобы пытаться вызвать у меня эмоциональную реакцию. Сейчас только разум может помочь найти способ спасти капитана, и я надеюсь, что вы мне поможете в этих поисках – вместо того, чтобы мешать. Обещаю вам, доктор – если не будет другого выхода, я предприму полное слияние наших разумов, чем бы это не грозило ему… И мне. Только если не будет другого выхода – не раньше.
В лазарете наступила напряженная тишина, нарушаемая только тихим жужжанием включенного в режиме ожидания аппарата жизнеобеспечения.
- Я… - виновато пробормотал наконец Маккой, - Боже, Спок, прости… Не знаю, что на меня нашло. Я слишком боюсь за Джима. Я даже не представляю, как вывести его из этой комы. Знаешь, я иногда завидую тебе, тебе с твоей вулканской… А, ладно. Забудь.
Спок на секунду прикрыл глаза.
- В извинениях нет нужды. И, доктор… Чисто технически, состояние капитана нельзя назвать комой. Его мозг работает, более того, мозговая активность намного выше нормы, и по своей структуре больше всего напоминает состояние, называемое землянами «фазой быстрого сна». Однако это и не сон – он не реагирует на внешние раздражители, и, как я уже говорил, мне не удалось пробиться к его сознанию.
- Сон… Естественно, это не сон, Спок, я бы это тебе мог и так сказать! Это что-то совершенно неизвестное земной науке, - Маккой опять вспыхнул и раздраженно взмахнул руками, заставив первого помощника отступить на полшага, и закончил упавшим голосом, - Я не знаю, чем помочь Джиму, Спок. По медицинским показателям, он совершенно здоров. Просто он… Не реагирует ни на какие раздражители и не желает просыпаться.
- Не желает просыпаться? – Спок вскинул бровь, выражая свое недоумение, - Вы хотите сказать, что предполагаете сознательное сопротивление капитана Кирка нашим попыткам привести его в сознание?
- О, Пресвятая Дева! Спок, это была метафора! Ме-та-фо-ра! Вы когда-нибудь прекратите придираться к словам? Шли бы лучше, поискали способ разбудить капитана! И не мешали мне работать!
- К вашему сведению, доктор, именно этим я…
Договорить ему не дали.
- Вот и занимайтесь «именно этим» где-нибудь в другом месте! Давайте-давайте, выметайтесь отсюда! Что, у вас нет дел на мостике? Или еще где-то?! Идите, треплите нервы своему научному отделу!
Раздраженный Маккой мотнул головой в каком-то неопределенном направлении, сложив руки на груди и стараясь не смотреть вулканцу в глаза. Все-таки, ему было стыдно.
Спок укоризненно вздохнул, собираясь что-то ответить – и… Промолчал. Коротко кивнул, признавая логичность требований доктора, и повернулся к двери.
- Вы правы, доктор, нам лучше не терять времени. Если я получу какие-то новые данные, я сразу свяжусь с вами. Вас я, в свою очередь, прошу сообщать мне о любых изменениях в состоянии капитана.
- Не учи ученого, - буркнул доктор. - Давай, Спок, выясни хоть что-нибудь об этом чертовом поле! Пока еще не поздно.
Вулканец согласно кивнул и, не прощаясь, вышел из лазарета.
А начальник медслужбы, оставшись один, вернулся в свой кабинет и в который уже раз за день бессильно рухнул на кресло, с тоской глядя на показатели медицинского обследования. Все было идеально, никаких отклонений, никаких ран, враждебных микроорганизмов или лишних веществ в крови. Нет следов радиационного облучения, так же, как и каких-либо свидетельств повреждений мозга. И, несмотря на это, здоровый молодой мужчина вот уже два часа лежит, практически не подавая признаков жизни, не реагируя ни на какие внешние раздражители, и жизненные показатели свидетельствуют о состоянии, близком к каталепсии.
Леонард Маккой раздраженно стукнул ладонью по кнопке, выключая терминал, так и не сумев ни сосредоточиться, ни отдохнуть, и пошел обратно в лазарет. Иррациональный страх, что Джиму станет хуже, пока его не будет рядом, не поддавался никакому объяснению – так на то он и иррациональный…
В диагностическом отделении, естественно, ничего не изменилось. Так же колебались на нижней отметке данные дыхания, так же, медленно, неохотно, мигал огонек на панели, отмечая каждый удар еще живого сердца. Леонард задержался взглядом на панели состояния, привычно считывая физиологические показатели, и беспомощно покачал головой. Ничего… Никаких причин, которые могли бы объяснить состояния Кирка. Ни-че-го.
Он с тоской перевел взгляд на спокойное лицо друга, освещаемое недобрым красноватым отблеском реанимационных ламп. Споку он бы никогда в этом не признался, но перед собой не было никакого смысла кривить душой – ему было страшно. Что, если они ничего не смогут сделать? Что, если способа вывести Джима из этого состояния просто не существует, и он не спит – а умирает? Медицина не всесильна – начальник медицинской службы одного из крупнейших звездолетов Федерации знал это лучше, чем кто-либо другой… А ведь так хорошо все начиналось! Кто бы мог подумать еще сегодня утром, что очередное простое и почти скучное задание может обернуться трагедией?!
- Черт бы тебя побрал, Джим… - беспомощно прошептал он, - Почему тебе обязательно нужно быть героем?!.
Глава 2. Взгляд назад

9 часов назад


Энтерпрайз медленно выходил на орбиту Калса-4, планеты класса М, вращающейся вокруг древнего красного карлика.
Миссия была совершенно рутинной. Звездолет должен был доставить на недавно открытую планету, на которой были обнаружены следы давно исчезнувшей цивилизации, археологическую экспедицию, и обеспечить безопасность ученых во время исследований. Кирк задумчиво рассматривал планету на экране. Сверху она была похожа на тусклый серо-коричневый шар, кое-где подкрашенный голубоватыми нитями редких речушек и крошечных, из космоса больше похожих на лужи, озер. Морей на Калсе не было вовсе.
Словом, ничего примечательного. Обычная древняя, уже заканчивающая свой жизненный путь планета, вращающаяся вокруг такого же древнего, почти погасшего солнца. Кислородно-азотная атмосфера, гравитация восемь десятых земной, скудная растительность и слабые признаки углеродной жизни – и ни одного хищника крупнее мыши в радиусе двадцати парсеков. Рай, да и только. Правда, слегка пустынный и несколько заброшенный рай – но полдюжины археологов, с воодушевлением носящихся по коридорам звездолета в ожидании высадки, это место явно предпочти бы любому Эдему.
Нельзя сказать, что старший офицерский состав был с ними согласен… Но на вкус и цвет, как говорится. Тем более, приказ есть приказ, а наука есть наука. Пожалуй, лишь один Спок был искренне рад новой миссии. Ну, в каком смысле рад?..
«Позвольте напомнить, капитан, что радость – это эмоциональная реакция, а вулканцы»…
Вот-вот. Поэтому Кирк не стал указывать на то, что аксиома о безэмоциональности вулканцев в мучениях умирает при посильной помощи единственного на весь Энтерпрайз представителя этой расы, и только тихо ухмылялся про себя, когда был уверен, что Спок его не видит. Сам он за Спока был именно что рад – последние миссии выпали сложными и опасными, но очень скудными на новые знания. Первый офицер Энтерпрайз получил с десяток отравленных игл в то место, где у людей обычно располагалось сердце и пулю почти туда же; чуть было не пошел на обед гигантской амебе; а совсем недавно, вдобавок ко всем этим радостям, доказал на себе расхожую легенду, что вулканцы могут обходиться почти без сна несколько месяцев. Что характерно, исследовать в это время было либо нечего, либо некогда. Так что, Кирк, хотя и скривился при известии о необходимости плясать вокруг пятерых археологов, мечтающих сделать открытие и разграбить пару могил, не мог не отметить, что для первого офицера Энтерпрайз, да и вообще для ребят из научного отдела, такое задание будет настоящим праздником. Боунс, кстати, тоже отдохнет – раненых и покалеченных в экспедиции не предвиделось, разве что кто-нибудь исхитрится подхватить какую-нибудь местную простуду… Словом, он промолчал, так ничего и не сказав мрачно глядящему с экрана адмиралу Картрайту – который, кажется, был немало удивлен этим фактом.
А теперь вот он сидел с кислым видом в своем кресле, к огромной радости Леонарда Маккоя, который считал это выдающееся событие своим личным достижением, и остро завидовал счастливчикам из десанта. И старался не смотреть на Боунса, который, с его вечными медосмотрами и набившей оскомину придирчивостью, и был, на самом деле, главным виновником временного безделья капитана.
Странные постройки на поверхности древней планеты, похожие то ли на храм, то ли на лабиринт, обнаружил пять лет назад экипаж исследовательского корабля «Новик». Он же сделал первичное обследование планеты и картографировал эту планетарную систему. С тех пор археологи со всех концов Федерации чуть ли не воевали за возможность быть в составе первой экспедиции, которая должна была заняться исследованиями исчезнувшей цивилизации. Сам Кирк не видел в этой планете ничего необычного – одна из десятков, на которых пришлось побывать экипажу Энтерпрайз за последние несколько лет. Пожалуй, единственное, что его удивляло: отсутствие каких-либо построек на планете, кроме этого странного здания, сверху, с высоты двухсот километров, действительно выглядевшего, как гигантский лабиринт. Пожалуй, в таком мог бы заблудиться не только Тесей, но все население Древней Греции…
- Поднимаем первую партию экспонатов, - отвлек Кирка от размышлений ровный голос Ухуры. Девушка повернулась к капитанскому креслу, придерживая наушник, и коротко улыбнулась, – Кажется, мистер Аль-Мари в полном восторге.
- Не сомневаюсь, - хмыкнул Кирк в ответ. – Почти целая планета с кучей артефактов… Как там данные геологического сканирования?
- Ничего, капитан, - Спок на секунду отвлекся от приборов, чтобы посмотреть на начальника. – Планета, без сомнения, имела несколько кризисов тектонической природы, но все они случились достаточно давно и никак не могли служить причиной гибели цивилизации. Более того, город, в котором находится сейчас наш десант, расположен поверх тектонического разлома, что позволяет заключить, что…
- Да-да, я понял, спасибо, мистер Спок. Итак, город целехонек, как я понимаю. Да уж, ученым действительно настоящий праздник… Да, кстати… Спок, я ценю, что вы решили остаться на посту, но думаю, что вам лучше будет спуститься со следующей партией. Мне не нужно ваше самопожертвование – тем более, не сейчас. Заодно и поможете нашим «землекопам».
Тот на секунду задержался взглядом на лице командира и едва заметно наклонил голову.
- Хорошо, капитан.
Энтерпрайз едва заметно тряхнуло – лейтенант Сулу менял орбиту, выполняя задачу оставаться на геостационарной орбите над местом высадки. И на мостике снова наступила тишина. В приказах не было никакой нужды – отлично вышколенный и сработавшийся экипаж прекрасно знал свои обязанности и не нуждался в командах.
Кирк услышал за спиной движение и вопросительно оглянулся на своего медика, который подошел поближе и оперся на спинку его кресла, разглядывая на главном экране буро-коричневый шар планеты.
- Не понимаю… - пробормотал тот, отвечая на невысказанный вопрос друга. – Никаких следов войны, ядерных взрывов, геологических катастроф или прочей гадости. Что у них там произошло – тотальная эпидемия, что ли?
Спок распрямился, оторвавшись от окуляров и бросив короткий взгляд на недовольного медика.
- Доктор, возможно, вас это огорчит, но болезнетворные бактерии – не единственная причина, которая может вызвать вымирание населенной планеты.
- Единственное, что меня огорчает, - огрызнулся тот, - Что какая-нибудь злобная бактерия не вымерла вас, Спок!
Спок недоуменно вскинул бровь:
- Доктор Маккой, термин «вымерла» является глагольной формой, выражающей действие, совершенное субъектом, поэтому я не понимаю, как какая-либо бактерия могла бы меня «вымереть».
Со стороны навигаторского пульта послышались тихие смешки.
- Вот только не надо читать мне нотации, как пользоваться моим родным языком! – раздраженно огрызнулся доктор, бросив на собеседника сердитый взгляд. К ухмыляющемуся Чехову присоединился Сулу, старательно прячущий улыбку в уголках своих узких глаз. Джим неслышно вздохнул. Опять…
Его все еще не покидала надежда, что Боунсу наскучит трепать нервы мостику и он уйдет в лазарет, или в столовую, или еще куда. Там тоже полно народа, почему бы не поиздеваться над ним?.. Настроение у главы медицинской службы с утра было отвратительное благодаря новому лаборанту, ухитрившемуся испортить какие-то там важные образцы – как результат, градус ехидства дорогого доктора зашкаливал за любые разумные пределы. Перепалка со Споком продолжалась с того же самого утра, с редкими перерывами на издевательства над капитаном, и успела надоесть не только первому офицеру, но и всей смене «альфа».
В голосе вулканца отчетливо слышалась усталость.
- Именно, доктор, поскольку английский – родной язык вам, а не мне, было бы логично вам лучше разбираться в его аспектах.
- Аспектах?! К вашему сведению, людям свойственно говорить, не продумывая свою речь на полчаса вперед! Хотя тебе, конечно, это не понять, ты, компьютер с ушками!
Спок удивленно вскинул бровь – то ли удивленный сравнением, то ли усмотревший в словах доктора оскорбительный намек. Кирк вновь всерьез задумался над идеей отослать обоих с мостика под каким-нибудь благовидным предлогом, и к черту археологов с их исследованиями…
А потом Спок внезапно напрягся, мгновенно напомнив Джеймсу охотничью собаку, взявшую след, и резко повернулся к сенсорам, приникнув к окуляру и замер в напряженной позе.
- Спок? – встревоженно окликнул он своего помощника – и удивленно замолчал, наблюдая жест, у сдержанного вулканца больше всего приближенный к тревожной просьбе молчать. Несколько минут на мостике стояла недоуменная тишина, нарушаемая только шелестом клавиш, с огромной скоростью переключаемых начальником научного отделения. Наконец, Спок выпрямился и повернулся к капитанскому креслу.
- Итак? – поторопил его Кирк.
- Излучение, капитан. Неопределенной природы. Появилось внезапно, без каких либо внешних причин – в том районе, где действует наша группа высадки.
- Опасность для десанта? – тут же напрягся Джеймс.
- Неизвестно. Слишком мало данных. Судя по всему, мы наблюдали генерацию какого-то силового поля, радиусом около десяти метров и столько же в высоту.
Маккой, стоящий за левым плечом капитана, картинно всплеснул руками и сообщил, ни к кому не обращаясь:
- Неужели мои молитвы были услышаны? Вы чего-то не знаете, Спок? Какое счастье!
- Тихо, Боунс, - негромко одернул его Кирк, и Маккой, безошибочно уловив в голосе капитана опасные нотки, резко замолчал. – Там мои люди.
И тут же, не дожидаясь ответа, вдавил кнопку связи.
- Кирк десанту. Лейтенант О’Райли, докладывайте.
В динамике послышался неясный шум, чей-то приглушенный стон и злые ругательства.
- О’Райли, капитан. У нас небольшое ЧП – обвалилась стена, энсин Томпсон сломал руку. А так – все в порядке.
Кирк тихо чертыхнулся и переключился на внутреннюю связь.
- Транспортаторная, приготовьтесь поднять одного.
- Почему я не удивлен? – мрачно пробурчал Маккой, отворачиваясь от экрана. – Джим, я пойду в лазарет. Чует мое сердце, это сегодня не последний горе-археолог с глупыми травмами.
Кирк кивнул, соглашаясь – впрочем, доктор, исчезнувший за закрывшимися дверями турболифта, этого этого уже не увидел.
- О’Райли?
- Здесь, капитан.
- Когда случился обвал?
На том конце повисло смущенное молчание, и наконец голос молодого лейтенанта, запинаясь, неловко произнес:
- Э-э-э… Около полутора минут назад, капитан. Мы не сверялись с хронометром, не до этого как-то было. Мы только и успели Дика вытащить, как вы вызвали нас.
- Та-а-а-ак… Мистер Спок?
Он бросил взгляд на главу научного отдела, и тот, привычно заложив руки за спину, ровно заговорил:
- Время совпадает, капитан. Логично предположить, что десант случайно активировал какой-то артефакт, который и вызвал обвал и, как следствие, уничтожение упомянутого артефакта.
- Или этот артефакт был активирован самим обвалом… - задумчиво проговорил Кирк.
- Логично, капитан.
- Ладно. С этим разберемся позже. Спок, мне нужен твой прогноз – опасность для десанта есть? Я не могу рисковать людьми.
Вулканец задумался на секунду и решительно ответил:
- При условии, что люди не повторят контакта, вызвавшего генерацию поля, вероятность опасности ниже семи целых и трех десятых процента. Однако, думаю, поднимать десант, не зная причин и последствий появления излучения, может быть опасно для корабля.
Кирк задумчиво кивнул, принимая доводы своего старшего помощника, и вновь потянулся к пульту. Ухура, не дожидаясь приказа, привычно переключила линию на вызов.
- Мистер О’Райли, приготовьтесь к транспортировке энсина Томпсона. Остальным держаться вместе – и никаких раскопок и исследований, пока я не разрешу.
- Что?! - возмущенный вопль принадлежал явно не лейтенанту, - Капитан Кирк, это недопустимо! Экспедиция готовилась четыре года, мы не можем прерывать работу из-за…
Джим тихо скрипнул зубами. Настроение, и так с утра балансировавшее на нуле, стремительно падало все ниже. Чертовы ученые… Они вечно ломают себе шеи, суясь в самые опасные места, а отдуваться за них приходится его людям.
Стараясь, чтобы охватившее его раздражение не слишком явно сквозило в голосе, он холодно произнес:
- Мистер Аль-Мари, вы слышали приказ. Если вас это не устраивает, вы можете подать официальный протест.. И подождать ответ на него в своей каюте. О’Райли, о всех странностях сообщать мне немедленно, обязательные сеансы связи через пятнадцать минут.
- Так точно, сэр!
Кирк с досадой стукнул по клавише, отключая связь. Если и было что-то, что его раздражало больше, чем глупые штабные директивы и регулярные попытки Боунса затащить его на внеочередной медосмотр – так это твердолобые ученые с атрофировавшимся инстинктом самосохранения.
- Спок, - повернулся он к своему старшему помощнику, - Мне нужна информация по этому излучению. Как можно быстрее.
Вулканец коротко кивнул и вновь приник к сенсорам. Научная станция тихо гудела, обрабатывая огромные объемы информации, которые большинство экипажа и понять бы не смогли. А Кирк порывисто вскочил с кресла и нервно заходил по мостику. Вот вам и рутинная миссия! Ничего удивительного, что про Энтерпрайз ходят легенды вкупе с анекдотами и глупыми слухами! Тут даже не будучи суеверным, поверишь, что кто-то проклял корабль на всякие неприятности.
- Капитан! – внезпано отвлек его резкий голос Спока.
- Что? – он метнулся к научной станции, перегнувшись о парапет возле кресла старшего помощника. – Излучение?
- Да, капитан. Только что появилось. Точно такого же рода, как предыдущее, радиус двадцать восемь целых, семь десятых метра, энергия стабильная. Инфра-звуковые колебания отсутствуют, радиационный фон в пределах нормы. Рискну предположить, что излучение имеет волновую природу и представляет собой некое силовое поле.
- Далеко? – уточнять не было необходимости, Спок уже высчитывал что-то на сканерах.
- Двадцать четыре целых и два десятых метра от последней точки связи с десантом.
Кирк напрягся и наклонился к офицеру по науке, чувствуя, как скрипит под сжавшимися пальцами пластик поручня.
- Два раза прямо рядом с ними? Спок, не знаю, как ты, а я не верю в такие совпадения. Такое ощущение, что…
- Капитан, вызывает десант, - встревоженный голос Ухуры прервал разговор.
- Прошло семь минут, назначенный вами срок еще не истек.
- Я знаю, мистер Спок. О’Райли, что случилось?
- Капитан! – голос молодого лейтенанта срывался от волнения, нервно заикаясь, - Робинс, сэр! Она исчезла! Только что была рядом, а теперь…
Кирк тихо выругался.
- Черт побери, О’Райли! Я ведь приказал никуда не отходить! У вас проблемы с пониманием приказов?! Или с дисциплиной?
- Мы не отходили, капитан! – с отчаянием откликнулся молодой человек. – Мы.. Мы просто ходили по площадке, смотрели. Мы ничего не трогали, как вы и приказали! И все были на виду, а потом…
- Ясно. Соберитесь вместе и стойте, не шевелясь. Тот, кто попробует отойти хоть на шаг, отправится на гауптвахту. Конец связи, - и тут же, не дожидаясь, когда лейтенант отключится, стукнул по кнопке внутренней связи. Мостик лазарету. Доктор Маккой, в транспортаторную. Будьте готовы, внизу могут быть раненые. Служба охраны – троим приготовиться к спуску, экипировка боевая, фазеры на оглушение.
Он отключил связь и мрачно повернулся к Споку:
- Мне нужно знать, что происходит, Спок. Все, что сможет дать ваш научный отдел. Я спускаюсь вниз, держите меня в курсе.
Дождался подтверждающего кивка старшего помощника и отрывисто продолжил.
- Мне это все очень не нравится, господа, и я советую вам быть готовым к любым неприятностям. А пока что… Ухура, желтая тревога вплоть до отмены приказа. Мистер Чехов… вы идете со мной.
Он резко повернулся и размашисто пошел к турболифту, оставив встревоженную команду нервно переглядываться. Чехов, как ошпаренный, выскочил из своего кресла и поспешно бросился вслед за капитаном, на ходу виновато оглянувшись на остающегося у пульта приятеля.
В транспортаторной их уже ждали трое офицеров из службы де Саля и мрачный Маккой. Если и был на корабле сейчас кто-то, кто был раздражен и встревожен больше капитана, то это именно он.
- Черт побери, Джим, я знал, что это добром не закончится, - буркнул он, завидев капитана, - На таких планетках вечно творится какая-то чертовщина. Говорил я тебе, опять кто-то покалечится.
Кирк не стал отвечать. Наблюдая, как инженер вводит в транспортатор координаты десанта, он задумчиво облокотился рядом с ним на панель управления.
- Корабль в порядке, мистер Скотт?
- А то! – гордо откликнулся главный инженер, - Наша девочка в полном порядке, можете даже и не сомневаться! - и тут же встревоженно уточнил. - Кэптен, что-то случилось?
- Не знаю, Скотти, - коротко отозвался капитан. – Все возможно. Последи за двигателями и будь готов дать полную мощность по первому требованию – мне что-то разонравилась эта планета. Господа, все готовы? Отлично, трикодеры в записывающий режим, мне нужна вся возможная информация. Включай, Скотти.
Пять фигур растаяли в золотом сиянии, чтобы секундой позже материлизоваться на поверхности древней планеты. Главный инженер озадаченно покачал головой… И пошел проверять варп-привод. Не потому, что не был в нем уверен – его девочка была в идеальном порядке, ей бы сейчас прогулку на хорошей скорости, да без всяких глупых заданий типа низкой орбиты…
Но лучше перестраховаться.
Глава 3. Сюрпризы начинаются
Участники десанта стояли, сбившись в тесную кучку, на округлой площади, окруженной приземистыми, желтоватого оттенка строениями. Увидев капитана, они как по команде облегченно вздохнули и расслабились, как-то сразу перестав напоминать потерявшихся детей на прогулке. Сравнение Кирку не понравилось, и он, не став дожидаться отчета, коротко обратился к нервничающему Кевину О’Райли.
- Лейтенант, докладывайте. Когда последний раз вы видели энсина Робинс?
- Примерно за пять минут до последнего сеанса связи, сэр. Мы сначала не поняли, решили, что она просто отошла куда-то. У Бесси всегда были проблемы с дисциплиной.
Чехов за спиной капитана отчетливо хмыкнул, выражая свое согласие со словами О’Райли – девушка служила на Энтерпрайз меньше месяца, и за это время успела получить восемь дисциплинарных взысканий. Не только от своего строго начальника по научному отделу, но и от капитана и даже - небывалый случай! – он равнодушного к корабельной дисциплине доктора Маккоя. И последний раз Кирк всерьез подумывал о том, чтобы высадить этого малолетнего вундеркинда на какой-нибудь земной базе, пока энсин не разложила морально половину экипажа звездолета.
К роли директора детского сада он не привык, и привыкать не собирался, невзирая на все подначки Боунса. Строго покосившись на невовремя развеселившегося навигатора, Кирк дождался, пока тот поперхнется и виновато вытянется по стойке смирно, и повернулся обратно к начальнику группы высадки.
- Показывайте, где вы видели ее последний раз, - мрачно потребовал он.
И зашагал вслед за лейтенантом, раздраженно размышляя о том, что командование Звездного Флота в очередной раз подкинуло ему свинью, направив в один рейс с пятеркой ушибленных на голову археологов не знакомую с субординацией вчерашнюю курсантку, у которой слишком влиятельные родители, чтобы можно было запереть ее в каюте… И отправив всю эту взрывную субстанцию на планету, где до сих пор могли остаться сюрпризы исчезнувшей цивилизации. Если энсин Робинс пострадает в этой экспедиции, его карьеру можно будет смело считать законченной – следующие двадцать лет он будет подписывать интендантские накладные на каком-нибудь задрипанном транспортнике.
- Здесь, сэр. Я, мистер Д’х’р’шеллта и энсин Робинс стояли здесь, когда вы приказали прекратить раскопки. Я отдал приказ вернуться к центру площади, и… Сэр, простите, я не знал, что Бесси не пошла. Я подумать не мог…
- Кевин, - устало откликнулся Кирк, присаживаясь на корточки и исследуя трикодером сухой песок, - Вам придется привыкнуть, что нужно не только отдавать приказы, но и следить за их выполнением. Тем более, вы знаете, кем является ваш сослуживец. Не заставляйте меня жалеть, что я поручил это задание именно вам.
- Да, сэр, - уныло пробормотал молодой офицер.
Трикодер тихо пискнул, обнаружив, наконец, следы пропавшей девушки, и Кирк, поднявшись и махнув рукой своим офицерам, поспешно зашагал в указанном прибором направлении.
Следы петляли, словно уходящий у погони заяц – недисциплинированная кадетка явно не сочла приказ сохранять местоположение заслуживающем внимания и, похоже, самым наглым образом прогуливалась, любуясь окрестностями. Потом след внезапно выровнялся, прекратив делать круги и петли, и четкой, почти идеально ровной прямой направился к стоящему на краю площади массивному зданию. Кирк зло скрипнул зубами и прибавил шаг, пообещав себе запереть наглую девчонку в каюте вплоть до возвращения на землю, и плевать на гнев адмирала Полянской, приемной матери Робинс. А потом резко затормозил, изумленно уставившись на трикодер и слыша за спиной встревоженные возгласы десанта. Они, похоже, тоже это заметили.
След стал… таять. Четкая линия электромагнитных полей, свидетельствующих о пути, проделанном разумным существом, начала распадаться, рассеиваться прерывистым пунктиром. Словно Робинс прошла здесь не пять минут, а по меньшей мере несколько часов назад. Это было невероятно. Даже если бы девушка погибла, трикодер должен был показать ее путь. Кирк в очередной раз проклял командование, энсина Робинс и эту планету, и потянулся за коммуникатором.
- Кирк мостику. Мисс Ухура, определите количество разумных существ, находящихся на планете.
- Сейчас, сэр,- тут же откликнулась радист. – Отслеживаю сигнал. Тринадцать, все в радиусе полукилометра от вас.
- Благодарю. Спок?
- Ничего нового, - Кирк даже не удивился, услышав такой ответ. – Джим, вы приближаетесь к границам излучения. Крайняя точка его воздействия находится в шести, и тридцати семи сотых метра от вас. Я советую вам сохранять осторожность и…
- Благодарю, мистер Спок, я знаю, что мне делать. Держите меня в курсе, если появятся новые данные, сразу сообщайте. Конец связи.
Он захлопнул коммуникатор и обернулся к своим людям.
- Господа, вы слышали мистера Спока. Мы находимся рядом с источником неизвестной силы, ее воздействие на нас совершенно непредсказуемо. Мистер Аль-Мари, вы и ваши люди останетесь на этом месте, ни шагу в сторону. Боунс, ты пока с ними, и даже не спорь. Чехов, О’Райли – вы пойдете со мной, двигаемся параллельно на расстоянии десяти шагов, при любых признаках недомогания или странных ощущений сообщайте мне. Нельсон, Ривз, Чанг – обойдите поле по кругу, мистер Спок даст вам точные координаты. Если увидите, что мы ведем себя странно, немедленно вызывайте транспортаторную и поднимайте нас.
И, глубоко вздохнув, в несколько шагов преодолел отделявшее его от невидимой границы расстояние.
И…
Ничего не случилось. Он несколько секунд постоял, оглядываясь и прислушиваясь к собственным ощущениям. Рядом с таким же видом крутили головами двое молодых лейтенантов. Офицеры службы охраны медленно двинулись в стороны, поглядывая на трикодеры и с тревогой косясь на капитана. Тот тряхнул головой, пожал плечами – и пошел дальше. Что ж, по крайней мере, явных изменений в самочувствии он не ощутил, и вообще, не ощутил ничего. Похоже, поле не влияет на человеческие организмы и, вполне возможно, вообще имеет естественную природу. Что они знают об этой планете? Что они вообще знают о планетах любых классов? Загадок и тайн до сих пор больше, чем внятных ответов.
След Робинс растворился окончательно, теперь можно было надеяться только на старый добрый земной способ поиска. Кирк покрутил головой, чтобы найти своих людей и убедиться, что с ними все хорошо. И тут же напрягся.
- Чехов! Мистер Чехов, что с вами? Отвечайте! Павел!
Чехов стоял на месте, слегка покачиваясь и неловко растирая глаза ладонью. Услышав голос капитана, он встрепенулся и виновато уставился на него, смущенно переминаясь на месте.
- Я… Капитан, все в порядке. Немного закружилась голова… Простите, что отвлекся.
Он поспешно выпрямился и, больше не качаясь, пошел вперед, стараясь догнать ушедшего далеко вперед О’Райли. Кирк с нехорошим холодком увидел, как русский часто моргает, изо всех сил пытаясь сдержать зевок.
- Павел, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – встревоженно уточнил он, - Мы внутри неизвестного поля, вы помните об этом?
- Да… Да, капитан, я помню, все в порядке, честное слово! Разрешите продолжить поиски?
Парень умоляюще смотрел на него, преданно заглядывая в глаза, и Кирка посетила невеселая мысль: Что дальше? Он может приказать, но Чехов, считающий себя нарушившим приказ не вступать в схватки на Мелкоте, воспримет это как выговор. И будет еще больше из кожи вон лезть, чтобы доказать, что он достоин звания лейтенанта и больше не совершит ошибок. А виноват будет, как всегда, капитан, не захотевший отстранить парня от задания. Джим задумался на секунду и, наконец, неохотно кивнул.
- Хорошо. Продолжайте. Но о малейшем недомогании сообщайте немедленно. Мне не нужны доказательства вашего героизма, запомните это, Чехов!
Он дождался облегченного «есть, сэр!» и двинулся дальше, с еще большим вниманием глядя по сторонам и прислушиваясь к себе. А в голове упрямо билась одна и та же мысль:
«Не совершил ли я ошибку?..»

***

Опасения Кирка подтвердились уже через полминуты. Через полминуты и едва ли десяток шагов. Справа, с той стороны, где шел Чехов, внезапно послышался резкий грохот, испуганный вскрик и тут же, заглушенный грохотом обвала, возглас по-русски:
- Tvoyu mat’!
Кирк сорвался с места и, не дожидаясь, когда вернется отошедший за угол лейтенант О’Райли, кинулся к дыре в земле, где только что исчез Павел Чехов. Над небольшим, в полтора метра провалом, поднималась густая желтая пыль. Внизу же было хоть глаз выколи, даже встав на колени, Джим не увидел ничего, что могло бы прояснить судьбу навигатора. Даже глубину провала было не оценить, и Кирк почувствовал нехороший холодок под ложечкой, вспомнив, что на таких древних планетах часто встречались карстовые провалы, ведущие порой на несколько километров вглубь коры.
- Чехов! Чехов, вы живы? Чехов, Павел, черт бы тебя побрал! Ответь! Боунс! Сюда, скорее! - он поспешно выхватил коммуникатор, собираясь вызвать сюда Маккоя, но это не понадобилось – медик уже бежал к нему, на ходу открывая свою сумку.
- Черт возьми, Джим, отойди отсюда! Кто пострадал?
- Чехов. Я попробую…
И в этот момент снизу раздался слабый, но знакомый и, несомненно, живой голос:
- К… капитан! Я… Я в порядке, тут совсем не высоко. Кажется, я слегка отбил за… эээ, я слегка ушибся, сэр, но так все в порядке. Сейчас поднимусь.
Кирк облегченно вздохнул. Даже не оглядываясь, он чувствовал, как за спиной с таким же облегчением расслабляется О’Райли и офицеры охраны (кто разрешил входить в поле?). Маккой громко выругался, высказывая все, что он думает о тупоголовых недоумках, не смотрящих себе под ноги и ломающих шею на глупых планетах, но тоже выглядел довольным. Чехов замолчал, не рискуя возражать – даже отсюда его молчание выглядело смущенным.
Кирк поднялся с колен. Засунул обратно за пояс так и не пригодившийся и неосознанно зажатый в руке фазер, и помахал перед собой рукой, пытаясь разогнать пыль.
- Поднимайтесь сюда, Чехов. Вас надо осмотреть, думаю, доктору Маккою еще много чего есть сказать вам. Остальные продолжайте поиски. Раз уж мы все равно вошли в поле, нет смысла теперь разделяться.
- Да, сэр! Я сейчас, я… - и внезапно резко замолчал. Несколько секунд тишины, за которые Маккой вновь начал хмурится и мрачно теребить свою медицинскую сумку, поглядывая на провал – а потом медленный голос русского тихо доложил:
- Капитан, кажется, я нашел Робинс.

***

«Дневник капитана, звездная дата 4397.
Археологическая миссия на Калсе-4 обернулась непредвиденными неприятностями. Двое членов десанта получили травмы средней степени тяжести и в настоящий момент находятся в корабельном лазарете под наблюдением главного медика. Состояние энсина Робинс вызывает опасения доктора Маккоя, лейтенант Томпсон выписан под наблюдение врача с временным отстранением от дежурства по причине болезни. Мистер Чехов, получивший незначительные ушибы, так же был отправлен в лазарет по настоянию доктора.
Природа излучения, обнаруженного нами на планете, до сих пор неизвестна, в настоящий момент мистер Спок занимается его исследованием. По предварительному заключению, излучение имеет волновую природу и способно оказывать на человека травмирующее мозг воздействие. Источник излучения пока что не обнаружен, однако можно предположить, что причиной его появления каким-то образом послужило появление людей с Энтерпрайз. Мной было принято решение временно свернуть исследования во избежание новых пострадавших.»
Кирк отключил трикодер и оглядел свою небольшую команду.
- Ну что ж, господа, полагаю, приказ ясен? Мистер Аль-Мари, я сожалею, но ближайшие несколько часов вам придется заниматься вашими исследованиями на борту Энтерпрайз. Если у вас есть находки, которые еще не подняты на корабль – будьте добры, соберите их, и приготовьтесь к транспортации.
- Находки, - мрачно пробурчал пожилой араб, - Свидетельства жизнедеятельности исчезнувшей культуры называются артефакты, а не находки. Да, сэр, у нас есть новые артефакты, археологического материала хватило бы на десять лет исследований, но его все еще недостаточно, чтобы сделать хоть какой-то вывод об этой цивилизации!
- Сочувствую, - коротко отозвался Кирк. Упрямство археологов раздражало его, и приходилось постоянно напоминать себе, что по сравнению с некоторыми учеными, которых приходилось перевозить Энтерпрайз, Аль-Мари и его группа были просто образцом дисциплины и субординации.
Ученые, сопровождаемые офицерами из службы охраны, отправились упаковывать то, что удалось найти за последний час, а Кирк, в поисках чем бы себя занять, принялся расхаживать вдоль невысоких стен, действительно вблизи больше напоминающих лабиринт или какое-то святилище, нежели жилой город. Никаких построек, которые могли бы сойти за дома, загоны для скота или хоть что-нибудь, что показывало бы – когда-то здесь жили люди. Вели хозяйство, воспитывали детей, занимались какой-нибудь работой… Огромный мертвый город-храм – загадка, над которой придется поломать голову явно не одному поколению ученых.
Резкий сигнал коммуникатора прервал его размышления о бренности мира.
- Джим, привет, - донесся из динамиков ворчливый голос Маккоя, - Ты там еще никуда не вляпался?
- Тебе того же, Боунс, - благожелательно откликнулся он. – К твоему величайшему сожалению, нет. Так что сегодня тебе не удастся заполучить меня в свою власть. Что с Робинс, есть изменения?
- Трудно сказать. Она наконец-то пришла в себя, и каких-либо патологий или изменений в ее мозгу я не обнаружил, но мне все равно все это здорово не нравится. Я вкатил ей три кубика кордрозина, а она до сих пор выглядит так, словно вот-вот заснет прямо на стуле. Помяни мое слово, Джим – с этой планетой что-то не то. Ты сам как, а? Голова не кружится? Никаких галлюцинаций нет? Йети там, лепреконы, зеленые человечки?..
- Нет, Спок на мостике, - не удержавшись, хмыкнул Джим, вспомнив утреннюю перепалку между своими друзьями. И тут же посерьезнел. - Что случилось-то, Боунс? Что за допрос? Давай, выкладывай – я же вижу, что тебя что-то тревожит.
- Да видишь ли… - задумчиво пробормотал тот в ответ, - Странное дело. Альберта Робинс, когда пришла в сознании, была совершенно уверена, что только что побывала на Антаресе, где ее мачеха в четвертый раз выходила замуж. Мне потребовалось десять минут, чтобы убедить ее, что ничего этого не было и в помине. И если бы не пришел Спок, я бы ее еще полчаса убеждал – хорошо, что научники перед нашим ушастым калькулятором только что на цыпочках не ходят. Как тебе такая сказочка, Джим?
Кирк, удивленно хмыкнув, покачал головой. Сказочка ему очень не понравилась. Томпсон, не успевший увернуться из-под блока, Чехов, зевающий и клюющий носом весь путь из подземного города, теперь еще и Робинс, видевшая что-то, чего никогда не было. Ему очень хотелось, чтобы перестраховщик-Маккой ошибся в своих подозрениях, только вот и сам он чувствовал все усиливающуюся тревогу, и после слов доктора она только усилилась. Мертвый город ему не нравился. Не нравился просто до оскомины, до озноба, до отвратительного ощущения взгляда в затылок.
Он вздохнул, мысленно соглашаясь с мнением друга, и озвучил давно интересовавший его вопрос:
- А как Чехов? Ты что-нибудь нашел? Ему ведь явно было нехорошо, когда их с Робинс вытащили из подвала. Ты определил причину?
Голос Маккоя в коммуникаторе мрачно хмыкнул, развеивая все надежды капитана на легкие ответы.
- Павел Чехов в полном порядке, если не считать пары синяков на том месте, которое стыдно показать. Если хочешь, спущу его к тебе - в лазарете ему явно делать нечего.
Кирк задумчиво кивнул головой – скорее своим мыслям, чем все равно не видящему его медику. Синяки у парня, пожалуй, и впрямь были досадными – как и способ их получения. Провалиться из-за собственной невнимательности в яму в земле, отбить ноги и все, что выше, да еще и не заметить девушку - красивую, между прочим, девушку – всего в двух метрах от себя…
Робинс лежала на полу, в нескольких шагах он короткой лесенки, ведущей с поверхности в этот не то подвал, не то бункер. Шум обвала и громкие разговоры ее не потревожили, и даже когда разглядевший наконец-то пропажу Чехов добрался до нее и попытался привести в сознание стандартным методом, не проявила никаких признаков жизни. Кирк, разглядывая бледное и неестественно спокойное лицо кадета, не мог отрешиться от мысли, что девушка похожа на… Кого? Зомби? Спящую красавицу?
Маккоя все эти высокие материи не интересовали. Встревоженный низким пульсом и поверхностным дыханием девушки, он успел обозвать остолопами и растяпами весь десант, включая и не вовремя сунувшегося под руку капитана, и спешно поднялся вместе с раненой на звездолет. Предварительно высказав виновато молчащему Павлу свое мнение о «тупицах, у которых глаза на заднице и которые не смотрят себе под ноги, набивая на этой самой заднице шишки». И, естественно, забрав того с собой в лазарет.
На взгляд Кирка, для парня это было более суровое наказание, чем заслуженный выговор от капитана за невнимательность. Боунс был сегодня очень уж… ехидным. Даже больше, чем обычно.
Энергетическое поле, кстати, исчезло. Через несколько секунд после того, как Чехов приземлился на дно подземелья.
А Кирк почувствовал, как у него вновь начинает болеть голова.
- Джим? Что, на тебя все-таки напала какая-та злобная бактерия? Ты меня слушаешь? – вырвал его из размышлений голос доктора.
- А? – встрепенулся он, вспоминая о то, что разговор, в общем-то, еще продолжается.
- Вот тебе и «а»! Джим, Павел здоров, после падения у него кружилась голова, и «хотелось спать» - это я тебе его цитирую. Но я не могу сказать с уверенностью, что это не вызвано ударом – хотя сотрясения у него нет, да и вообще, никаких отклонений. Парень совершенно здоров – в отличие от тебя. Я отправил его к тебе, надеюсь, что в ближайшее время не получу ни его, ни тебя в разобранном состоянии. Ставлю бутылку саурианского бренди, что Робинс не сама по себе в обморок хлопнулась. Это то чертово излучение, что обнаружил наш ходячий компьютер, ее подкосило. Ладно, развлекайтесь, а у меня дела в лазарете.
И он отключился, не дав Джиму возмутиться на очередную подначку по поводу его здоровья. Чертов перестраховщик! Если он после каждого столкновения с кусачей местной фауной будет уходить в отпуск, то вообще забудет, как выглядит капитанский мостик.
- Что б тебя, - раздраженно пробормотал он. И, рывком развернувшись, зашагал обратно к площади, ко входу в обнаруженную археологами подземную крипту.
Любоваться видами резко расхотелось.
Глава 4. Когда приходит беда
Ученые все еще копались в округлой формы подвале, который обнаружил так удачно упавший Чехов. Гора специальных контейнеров перед входом угрожающе росла, и Кирк кисло поморщился, представив, сколько времени потребуется научникам, чтобы разобрать всю эту груду. Спок точно загоняет своих сотрудников, требуя от них отчетов и результатов… А сам и вовсе перестанет спать. И так до тех пор, пока Калс не окажется далеко за кормой Энтерпрайз. Невероятно, еще неделю назад решение командования поручить звездолету безопасную научную миссию казалась ему великолепной идеей. А теперь двое его людей выведены из строя, доктор ходит мрачнее тучи и сыплет мрачными предречениями, а первый офицер в ближайшее время будет появляться на мостике только во время обязательных дежурств, с головой закопавшись в рассыпающиеся от старости черепки. Идеальная миссия, ничего не скажешь.
Кирк поглядел в сторону ямы, проделанной незадачливым навигатором, и зашагал в сторону покатых ступеней, ведущих в тот же подвал. Как ни крути, а Робинс нашла более удобный способ спуска, и Джим собирался последовать ее примеру.
- Как идут работы, О’Райли?
- Мы почти закончили, сэр, - радостно поднял голову лейтенант, отрываясь от упаковки очередного контейнера. – Еще три ящика, и можно будет подниматься.
- Отлично, - устало улыбнулся Кирк. – Заканчивайте с этим, парни, и возвращаемся на Энтерпрайз. А, Чехов! Рад видеть вас в добром здоровье. Не хотите помочь с транспортировкой, если уж доктор Маккой сжалился и отпустил вас из своих владений?
- Да, капитан! Конечно!
Парень поспешно кинулся к еще не упакованным экспонатам. Джим только ухмыльнулся энтузиазму, звучащему в голосе русского и, демонстративно сложив руки на груди, прислонился к стене.
- Между прочим, - менторским тоном сообщил Чехов, помогая приятелю запечатывать последний контейнер, - полисиликон изобрели…
- В России. Я в курсе, - хмыкнул капитан, - И, ради бога, Павел, не нужно читать нам лекцию о деятельности профессора Спиридонова. Мы учились в школе, даже если вам в это трудно поверить.
- Простите, капитан, - уткнулся в незакрепляющийся шов навигатор.
Виноватым он себя явно не чувствовал. Кирк заметил, как парень потихоньку улыбается, косясь на него, и внезапно почувствовал, как слабеет ощущение тревоги. Возможно, все не так плохо, и эта миссия больше не принесет им неприятностей? Прошел уже час, и до сих пор не случилось больше ничего, что могло бы сойти за ЧП. Даст бог, и дальше будет так же.
Он оглядел своих людей, собравшихся вокруг, и открыл коммуникатор.
- Скотти, мы готовы. Поднимай нас, а потом забери контейнеры на поверхности.
Наконец-то на борт. Планета достала до печенок, если не сказать крепче. Кому рассказать, не поверят.
- Есть, сэр, семь полисиликоновых контейнеров на отметке 16-10-37, одиннадцать человек под поверхностью. Поднимаю, - бодро отозвался инженер. Тишина, потрескивание статистики в контейнере. А всего через несколько секунд Монтгомери Скотт вновь заговорил, и теперь голос срывался тревожным баском. – Кэптен, я не могу вас поднять! Не могу пробиться!
Его шотландский акцент был сейчас даже более заметен, чем обычно. Кирк мгновенно напрягся, невольно понизив голос и косясь на ученых, непонимающе глядящих на него.
- В смысле не можешь пробиться, Скотти? Пропал сигнал? Испорчен транспортатор?
- Нет, сэр, транспортатор в полном порядке! И сигнал на месте, я вас прекрасно вижу. Но луч транспортатора словно натыкается на какую-то преграду!
- Какого рода преграду, Скотти? Мне нужно знать, мы не можем оставаться здесь до бесконечности.
- Я знаю, кэптен! – возмущенно откликнулся инженер. – Я работаю над этим. Не могу понять, в чем дело – транспортатор исправен, я только что его проверял. Проблемы именно с вами, со всем десантом.
Кирк опустил коммуникатор и задумался. Сигнал не проходит, значит… А что, если?..
Мысль оказалась неожиданной, но это вполне могло сработать.
- Лейтенант О’Райли, пойдем-те ка со мной.
Молодой лейтенант удивленно подчинился, и, пригнувшись, вышел вслед за капитаном из тоннеля.
- А сейчас, Скотти? Не поднимай нас, просто скажи, проходит ли луч?
- Все в порядке, сэр, луч на месте… - облегченно отозвался голос главного инженера. – Начинать транспортацию?
За его спиной с таким же облегчением вздохнул О’Райли, да и сам Кирк чувствовал, как с плеч словно свалилась среднего размера скала. Проблем с возвращением на корабль им только и не хватало. Инженер ждал ответа, и Джим на секунду задумался. И решительно тряхнул головой.
- Подними археологический материал. Если все будет в норме, забирай ученых. Мы немного задержимся. Вниз никого не спускать, пока я с десантом не вернусь на борт. Двигатели в порядке, мистер Скотт?
- Так точно, кэптен!
Кирк невольно улыбнулся, услышав нескрываемую гордость в голосе своего главного инженера.
- Хорошо. Будьте готовы увеличить орбиту по моей команде. Конец связи.
Он убрал коммуникатор и осмотрел свою маленькую команду. Пятеро ученых выглядели удивленно, офицеры, наоборот, не проявляли ни малейшей тревоги, полностью доверяя своему капитану. Маркированные контейнеры с обнаруженными экспонатами медленно растаяли в воздухе. Через две минуты следом за ними последовали ученые. Только сейчас Джим понял, что все это время задерживал дыхание, ожидая какого-нибудь очередного дурного известия. Только теперь, когда гражданские оказались в безопасности на звездолете, он вздохнул спокойно.
- Ну что ж… Готовьтесь к транспортации. Поведем еще одно сканирование местности, на всякий случай, и возвращаемся. Мы задержимся всего на несколько минут, и я очень надеюсь, господа, что больше никто не попадет в беду. Сделайте мне такое одолжение.
Пока Чехов заносил в трикодер последние данные, Кирк последний раз оглянулся, рассматривая город. Трикодер в руках русского тихо попискивал, судя по всему, ничего нового за последние десять минут на планете не произошло.
И в этот момент ожил коммуникатор в руке Кирка.
- Мостик капитану!
И первые же звуки ровного, непривычно встревоженного голоса первого офицера заставили Кирка похолодеть в предчувствии дурных новостей.
- Кирк слушает, - внешне спокойно произнес он, внутренне напрягаясь. Такой голос Спока означал только одно – неприятности. Очень большие. И виновата в них, не нужно ходить к гадалке, эта планета.
- Капитан, - резкий голос старшего помощника прерывали писк работающих приборов и встревоженные голоса с мостика. – Только что на борту корабля активировалось силовое поле, идентичное тому, что обнаружено на планете. Кроме того, поле такой же природы появилось над планетой, на высоте ста километров над поверхностью.
- Черт! – Джим с досадой стукнул рукой по стене, чуть было не садив себе кожу. – Мистер Спок, свяжитесь с транспортаторной, пусть немедленно забирают нас.
- Джим, я не советую пока что подниматься на корабль.
Кирк изумленно покосился на коммуникатор.
- Я не ослышался? Спок, мой корабль в опасности, а ты советуешь мне задержаться на планете? Только не говори мне, что Маккой сумел убедить тебя в необходимости отдыха для меня!
- Капитан, это предположение в высшей степени нелогично, - недоуменно донеслось в ответ. – Я согласен с доктором в отношении вопросов, связанных с вашим здоровьем, однако мне и в голову не пришло бы советовать вам отправиться в увольнительную в подобной ситуации!
Джим пожалел, что не видит сейчас лица своего первого офицера. И в самом деле, что это с ним?.. Можно подумать, Спок виноват в случившихся неприятностях.
- Хорошо. Извини, Спок, мы все в последние месяцы изрядно устали и перенервничали. Просто объясни мне, что происходит и почему я не должен подниматься на борт?
- Не вы, капитан. Все, кто находится на планете. Поле, окутывающее планету, имеет схожую природу с полем, вызвавшим, судя по всему, потерю сознания энсина Робинс – однако является намного большим по мощности. По первоначальным расчетам, разница составляет порядка восьми в двадцать второй степени. Логично предположить, что проход разумного существа сквозь него вызовет несоизмеримо большие последствия.
- Шок? – встревоженно уточнил Кирк.
- Кома, - возразил вулканец, - Возможно, разрушение клеток мозга и другие необратимые последствия, вплоть до летального исхода. Или же – ничего. Пока что мы можем только предполагать. Однако я не советовал бы ставить эксперимент в данных условиях.
Даже по голосу Спока Джим увидел, как тот закладывает руки за спину, становясь в свою излюбленную менторскую позу. Он обреченно вздохнул, смиряясь со своей временной беспомощностью, и нехотя ответил.
- Хорошо, мистер Спок. Никаких экспериментов. И, кстати… вы заметили, когда поле появилось?
- Да, капитан, - без промедления отозвался тот. – Ровно через две целых четыре десятых секунды после того, как активировалось поле на борту Энтерпрайз. Служба безопасности сейчас обыскивает корабль, судя по показаниям сенсоров, источник находится где-то в инженерном отсеке. Логично предположить, что включение механизма на корабле активировало поле, которое является, судя по всему, частью планетарной защиты.
- Черт побери…
Спок отключился, вопреки обыкновению даже не спросив разрешения прекратить связь, а Кирк, бессильно вздохнув, захлопнул коммуникатор и, не дожидаясь вопросов, повернулся к стоящим вокруг людям.
- Вы все слышали, господа. Мы временно застряли на этой планете, и я не намерен ждать, пока с Энтерпрайз случится еще что-нибудь. Рассредоточьтесь, нам необходимо исследовать этот чертов город, пока он не подкинул нам еще какой-нибудь сюрприз. Включите трикодеры на максимальное сканирование.
- Что мы ищем, сэр? – неуверенно спросил Чехов.
- Пока не знаю. В любом случае, планетарное поле должно иметь какой-то механизм включения. А раз так, то у него обязательно должна быть какая-нибудь кнопка, на которую можно нажать и отключить эту защиту к чертовой матери. Не спрашивайте меня, как она выглядит, Павел. Не будем терять время. За дело.
Офицеры, переглянувшись, послушно разошлись в разные стороны, тревожно оглядываясь по сторонам. Сам Кирк двинулся в сторону практически неразрушенного приземистого здания в дальнем конце площадки. Какая, в самом деле, разница, в какую-сторону идти? Хоть кто-нибудь из них, но найдет что-нибудь важное.
Шагая по красноватой, перемежающейся редкими островками пожухлой травы, земле, Джим не мог отрешиться от мысли, что все они что-то упускают. Ситуация становилась не просто странной – угрожающей. Все-то несколько часов на планете, а пострадавших уже больше, чем в некоторых стычках с клингонами или ромуланами! Но почему Энтерпрайз? Планету исследовали не раз – правда, ни разу не спускаясь на поверхность – и ни один корабль не сообщал ни о каких странностях. Неужели Спок прав, и планетарная защита среагировала на появление чужаков на поверхности?..
Размышления прервал вызов с Энтерпрайз и резкий голос старшего помощника.
- Мостик капитану.
- Кирк слушает! Что случилось, Спок?
Он остановился, замирая от дурных предчувствий. Эта проклятая планета подкидывала одну пакость за другой, и сейчас он уже не ожидал от внеочередного вызова ничего хорошего. Мрачный голос Спока подтвердил, что предчувствия его не обманули.
- Капитан, источник излучения локализован, судя по всему, им является некий механизм. Однако пока что попытки отключить его не принесли результатов.
- Что ж, уже хоть что-то. А планетарное поле?
- Недостаточно информации для анализа. Однако предварительные исследования показывают, что оно каким-то образом влияет на системы звездолета и физическое состояние экипажа. На корабле участились обмороки и случаи кратковременной потери памяти, несколько человек находятся в состоянии, близком к коме. Доктор Маккой сейчас пытается найти средство защиты, однако я не уверен, что оно существует. Мистер Скотт сообщает об утечке энергии в главном реакторе, семь целых восемь десятых процента и продолжает расти.
Проклятье… Кирк скрипнул зубами.
- Я понял. Постарайтесь отключить поле на корабле, Спок. Что бы его не создавало – оно явно материально, раз уж его смог разрушить обвал и приземление на него лейтенанта Чехова. А я с десантом посмотрю, нельзя ли выключить планетарное поле прямо отсюда. Держите меня в курсе, Спок – мне нужна вся возможная информация. Конец связи.
Он захлопнул коммуникатор и до боли сжал его в руке, чувствуя, как металл вдавливается в кожу. Проклятье… Какой-то снежный ком, одна неприятность за другой, и, что хуже всего – он совершенно не представляет, как можно с ними справиться. Как ни досадно это ощущать, но он сейчас понимает намного меньше, чем Спок или Скотти. Вряд ли он смог бы принести больше пользы, даже окажись на мостике. Впрочем…
- Кирк мостику, - он вновь решительно открыл коммуникатор.
- Сулу, сэр! – тут же отозвался голос рулевого.
- Сулу, что у вас там?
- Под контролем, капитан. Утечка энергии в варп-реакторе, но пока что не слишком значительная. Мистер Скотт с мистером Споком пытаются отключить то поле, что работает у нас в инженерном – наверное, это из-за него у нас перебои.
Вот как раз в этом у Кирка были сомнения. Если Спок прав, то поле над планетой может принести гораздо больше проблем. Нарочито бодрый голос рулевого Кирка не обманул, Сулу, похоже, волновался не меньше, чем капитан, застрявший на внизу. Джим не стал его перебивать, позволив озвучить уже знакомую информацию, прекрасно понимая, что хуже психующего капитана на мостике может быть только психующий капитан вне его. Не стоило еще больше нервировать рулевого – да и всех, кто был сейчас у пульта управления.
Он дослушал доклад Сулу до конца и коротко спросил:
- Корабль слушается управления?
- Да, капитан.
- Отлично. Уводите корабль на высокую орбиту, отметка семьсот.
- Есть, сэр! – облегченно отозвался рулевой.
И замолчал, занявшись приборами. Кирк только вздохнул, отчаянно жалея, что не может оказаться на мостике. Сейчас он отчаянно завидовал Хикару, которому не нужно было поминутно дергаться, гадая о судьбе собственного звездолета. Он уже готов был отключиться, как внезапно из коммуникатора донесся взволнованный возглас и тихие, быстрые переговоры. Джим разобрал слово «инженерная».
- Сулу? – встревоженно окликнул он. И, не дождавшись ответа, повысил голос, - Лейтенат Сулу, докладывайте!
- Двигатели, капитан! – перешептывания на мостике наконец прекратились, и рулевой нервно уточнил: - Было резкое падение мощности, когда я попытался увеличить орбиту. Нас чуть было не швырнуло прямо на это чертово… простите, сэр – прямо на это поле.
- Проклятье… Хикару, держите орбиту, никаких отклонений вплоть до моего приказа!
Не дожидаясь ответа, он зло стукнул по кнопке переключения канала.
- Кирк инженерному! Скотти, что у вас творится?
- Скачок энергии, капитан! – взорвался в динамике возбужденный голос инженера. - Утечка уже больше двадцати семи процентов и продолжает расти. Это все то чертово поле под нами, оно высасывает из нас всю энергию! И из Энтерпрайз, и из людей. Я переключил энергию на дополнительные цепи, но долго они не продержатся!
На том конце что-то громко упало, отчетливо послышалось гудение энергетических цепей и приглушенные ругательства темпераментного шотландца. Кирк в бессилии впечатал кулак в стену, не замечая боли, и крепче сжал коммуникатор.
- Скотти, энергии хватит на смену орбиты?
- Энергии-то хватит… - неуверенно протянул тот, - но, кэп, я не уверен, что девочка выдержит такую нагрузку. Мы сейчас вроде бы как в гравитационном барицентре – поле на нас здорово влияет, но пока что мы справляемся с его притяжением. Оно, похоже, реагирует на движение – нас чуть не втянуло в него, когда ребята дали энергию на двигатели. Я бы не советовал пытаться увести Энтерпрайз с орбиты, сэр.
Кирк тихо выругался и с ненавистью взглянул в белесое небо.
- А коррекция орбиты? Мы сможем поддерживать ее?
- Не знаю, кэптен. Думаю, сможем. Но…
- Но? – поторопил его Кирк. В груди от интонаций Скотта что-то нехорошо екнуло, и Джим поспешно отогнал от себя гаденькую мысль о корабле, сходящем с орбиты и сгорающем падающей звездой в атмосфере.
- Если утечка энергии продолжится с такой же скоростью, то максимум через полтора часа двигатели отключатся. И… капитан, я не уверен, что та дрянь под нами позволит нам включить двигатели для коррекции. Одно дело – поддерживать орбиту, но рано или поздно все-таки придется включить главный двигатель, чтобы удержаться на этой высоте. Вы же понимаете, что…
- Понимаю, Скотти. Сделай, что сможешь. Мы попытаемся отключить поле, держитесь. Мне нужно, чтобы вы удерживали орбиту как можно дольше.
- Понял, кэптен. Сделаю все что смогу, можете на меня положиться!
Джим захлопнул коммуникатор и, устало прислонившись к стене, прижал руку к гудящей голове. В висках опять пульсировала тупая боль, и с каждым недобрым известием с Энтерпрайз она становилась все сильнее. Возможно, прав был Боунс, подозревая его в астении после недавнего столкновения с мугато?..
Он вздохнул. Прав, не прав… Сейчас он бы все отдал, чтобы иметь возможность вернуться на свой корабль и хоть что-то делать, чтобы разобраться с навалившимися на него проблемами. Делать, а не торчать на планете, не в силах ничем помочь своему кораблю.
Он решительно выпрямился и, найдя глазами ближайшую лестницу вниз, скользнул в сухую полутьму узкого коридора. На поверхности планеты не обнаружено никаких механизмов или крупных зданий. И это может означать только одно.
Он найдет этот проклятый генератор. И отключит его, даже если для этого ему придется разнести эту чертову планетку на куски.
Он его найдет.
Глава 5. Быть капитаном
Капитанский мостик в неверных красноватых бликах аварийного освещения выглядел непривычно мрачно. Все аппаратура, которая не была жизненно важна для функционирования корабля, была отключена, чтобы сэкономить стремительно тающую энергию. К числу этой «не жизненно важной» аппаратуры было отнесено и освещение – и состав смены альфа, по большей части, этот факт не слишком радовал. Кажется, единственным, кто не обращал на изменение освещения никакого внимания, был глава научного отдела.
Спок склонился над окуляром сенсоров, в который уже раз проверяя и анализируя все имеющиеся данные по планетарному полю. Ситуация ухудшалась с каждой минутой, а решения, которое могло бы спасти Энтерпрайз, по-прежнему не было. Утечка энергии достигла уже сорока семи процентов.
Интерком засвистел, сообщая о входящем вызове. Не отрывая взгляда от сенсоров, на которых с бешеной скоростью менялись бесконечные ряды цифр, Спок протянул руку и нажал на клавишу приема.
- Мостик слушает.
- Спок, что за чертовщина у вас творится?!. – раздался из динамиков раздраженный голос доктора Маккоя. – Я прибыл по вызову в инженерный отсек – и знаете, что мне ответили? Что сектор заблокирован и доступ в него запрещен! Не знаю, кто тот тупоголовый кретин, кто отдал такой приказ, но мне нужно туда попасть. Немедленно.
Спок тихо вздохнул. Чрезмерная импульсивность судового медика, особенно в подобных ситуациях, порой невероятно утомляла. И ровно, не отрывая глаз от приборов, ответил:
- Доктор, этот тупоголовый кретин, которого вы упомянули - я. И вынужден вас огорчить - мой приказ обусловлен текущей ситуацией и изменению не подлежит. Во втором инженерном действует поле неизвестной природы, и пока мистер Скотт не обезвредит его, или же пока нам не станет больше известно о его влиянии на разумных существ, второй отсек останется закрытым.
Звездолет в очередной раз сильно тряхнуло, и ему пришлось изо всех сил вцепиться в свою консоль, чтобы удержаться в кресле. У навигаторского пульта вполголоса выругался Сулу, не успевший среагировать и буквально вылетевший со своего места. Ухура, со страдальческим видом потирающая ушибленный локоть, поспешно переключала каналы, принимая отчеты о повреждениях. Спок не стал прислушиваться – если будет что-нибудь серьезное, ему об этом сообщат. Он поспешно перенастроил приборы, спеша зафиксировать изменения в энергетике поля. Нахмурился, считывая показания. И только после этого вновь повернулся к интеркому, из которого неслись приглушенные, но очень экспрессивные ругательства главного медика.
- Доктор, если у вас есть что сказать по существу - пожалуйста, говорите. В противном случае я попросил бы не отвлекать меня от исследований.
- Исследования? – взбешенно отозвался Маккой, перестав, наконец, сквернословить. – Тебя хоть что-нибудь интересует кроме твоих исследований, ты, ходячий компьютер?! Там пятеро человек, и они могут быть ранены. Они ТОЧНО ранены, раз не отвечают, это хоть ты понимаешь?! Если через три минуты меня не пропустят в отсек, ты, клянусь богом, пожалеешь об этом! Я тебе такой медосмотр устрою, что ты до конца экспедиции мостик будешь видеть только на экране библиотечного компьютера!
- Вы нелогичны, доктор Маккой, - холодно отозвался Спок, едва заметно поморщившись от неприкрытой агрессии в голосе Маккоя. – Если инженеры во втором отсеке действительно так тяжело ранены, то вы, без сомнения, попав под воздействие излучения, немедленно присоединитесь к ним. Как вы намерены оказывать помощь пострадавшим, сами находясь в бессознательном состоянии? Вам стоило бы научиться мыслить более рационально, доктор. У вас есть другие пациенты в лазарете и на седьмой палубе, которым вы можете помочь уже сейчас - советую вам заняться ими.
- Я обойдусь и без твоих советов, Спок, - раздраженно отозвался Маккой. И, наконец, отключился.
Спок вздохнул, усилием воли заставляя себя сохранять спокойствие. Чем больше он работал с людьми, тем слабее становились его ментальные блоки. Это… тревожило. За все годы работы в Звездном Флоте он так и не смог понять, по какой причине целесообразные и логичные решения, призванные разрешить ситуацию с наименьшими потерями, кажутся землянам менее привлекательными, чем безрассудная храбрость и стремление погибнуть без всякой пользы. Зачем совершать бессмысленные действия, пытаясь спасти тех, кому оказать помощь в данный момент невозможно – в ущерб тем, кому действительно можно помочь?
Судя по всему, ответа на этот вопрос он не получит никогда. Тяжело вздохнув, он вновь приник к окулярам. Времени оставалось все меньше.
Однако без помех продолжить исследования ему не дали. Интерком вновь громко засвистел, заставив всех – почти всех – невольно вздрогнуть.
- Скотт, сэр, - раздался в динамиках заметно картавящий голос главного инженера. – Утечка достигла уже пятидесяти процентов. Как там в научном отделе, мистер Спок? Если честно, я бы не отказался от небольшого чуда…
- Чуда? – недоуменно переспросил старший помощник, отвлекаясь от приборов. – Мистер Скотт, я сомневаюсь, что элемент земной мифологии способен помочь нам в подобной ситуации.
- Что? Да нет, я имел в виду… - немного смущенно отозвался Скотт, - Забудьте, сэр.
Спок подождал несколько секунд. Понял, что адекватного отчета, судя по всему, не дождется. И заговорил сам.
- Мистер Скотт, напоминаю вам, что до прогнозируемого времени схода с орбиты осталось пятьдесят три минуты семнадцать секунд. Вам удалось найти причину утечки энергии в главном реакторе?
В коммуникаторе на несколько секунд наступила тишина, прерываемая только гудением приборов и тихим воем сварочного аппарата. Потом, наконец, раздался резко помрачневший голос главного инженера.
- Нет, и не удастся! Мистер Спок, нет никакой причины! Мы с ребятами все до последнего винтика проверили, и вот вам крест – двигатели работают отлично, никаких отклонений! Причина утечки не в них.
- Планетарное поле, - кивнул, соглашаясь, Спок.
- Оно самое, сэр. Да еще и это чертово излучение во втором инженерном… Из-за него мы не можем полностью задействовать резервные цепи.
- Вы пробовали отключить его с помощью тяглового луча?
- И с помощью луча, и с помощью транспортатора, и даже всю энергию в отсеке пытались отключить! Все без толку. Чесслово, чертовщина какая-то, мистер Спок! Я тут уже думал – пустить по стенам электрический разряд, может, этот чертов генератор сломается? Но тогда ребятам в отсеке точно конец…
Главный инженер обреченно замолчал – даже не видя его, Спок ощутил, как тот расстроенно взмахивает рукой, выражая свою досаду за то, что не может ничего сделать для корабля и своих подчиненных.
Спок тихо вздохнул. То, что последует за его фразой, Скотту явно не понравится.
- Мистер Скотт, позвольте напомнить вам, что благо большинства превышает…
И резко замолчал, захваченный какой-то новой, не оформленной до конца мыслью. Внезапно ему показалось, что он что-то упускает. Что-то… Что-то было. Возможно, в последнем разговоре с капитаном, или еще раньше… Какое-то решение, очень простое, настолько простое, что он даже не думал о нем, подавленный неожиданным развитием ситуации.
На том конце было слышно мрачное сопение главного инженера; такое же молчаливое неодобрение, сгустившееся почти до осязаемого состояния, ощущалось и на капитанском мостике. Люди, как всегда, восприняли единственно логичное решение как жестокость.
Спок, не обращая на них никакого внимания, прикрыл глаза и задумался, заставляя себя прокрутить в деталях весь разговор со Скоттом, все, что сказал или подразумевал главный инженер. «Может быть, сломается»… Сломать?
Спок вдруг понял, что Скотт, сам того не подозревая, почти дословно повторил слова капитана. Возможно, разгадка именно здесь? Если артефакт, создающий поле, достаточно хрупок, чтобы его могло разрушить падение на него человека – вполне возможно, что эти же условия можно повторить, не нанося непоправимого вреда запертым в инженерном отсеке людям? Он задумался, формулируя мелькнувшую в голове мысль, и медленно спросил:
- Мистер Скотт, вы не пробовали инфразвук?
В динамиках наступила тишина. Озадаченное молчание. Наконец, Скотт неуверенно переспросил:
- Инфразвук, сэр?
- Именно, - Спок кивнул, мысленно рассчитывая допустимые пределы частотного диапазона, – Попробуйте пропустить через стены инженерного отделения звук частотой не более пятисот герц, и постепенно понижайте частоту вплоть до тридцати герц. Эти колебания относительно безопасны для живых существ, но в хрупком механизме вполне могут вызвать повреждения. Если ничего не получится, примените электричество. Надеюсь, мне не нужно напоминать вам о количестве людей на борту, которые погибнут, если вы не задействуете полностью все цепи. Это приказ, мистер Скотт.
И, не дожидаясь очередного возражения главного инженера, выключил связь.
В том, что возражения будут – если не по поводу применения низкочастотных колебаний, то по поводу этичности отданного им приказа – первый помощник не сомневался. Если бы еще он сам был уверен в своей правоте… Благо большинства превышает благо меньшинства – это утверждение не требовало доказательств. Однако это не означает, что отдавший необходимый приказ офицер не чувствует себя при этом… убийцей.
На мостике наступила тишина. Сейчас она казалась даже более гнетущей, чем несколько минут назад. Ухура, старательно отводя глаза, без какой-либо цели в десятый раз проверяла функционирование внутренней связи. Сулу и заменивший Чехова лейтенант Джонс уткнулись в свои приборы, делая вид, что невероятно заняты. Все эти невербальные действия не требовали никакой расшифровки.
Спок еле слышно вздохнул. Шестнадцати лет совместной службы с людьми было вполне достаточно, чтобы ощутить отчетливо сгустившуюся на мостике неприязнь. Но этого по-прежнему было недостаточно, чтобы понять, почему позволить погибнуть целому звездолету людям кажется предпочтительней, чем спасти его ценой жизней пятерых человек, которые все равно погибнут, когда корабль сойдет с орбиты. Эта нелогичность, по наблюдениям вулканца, имела особое значение для землян, называясь расплывчатым термином «человечность». Он не был уверен, что смог достаточно четко понять, что люди пытаются сказать этим словом.
Так же, как не был уверен в том, что капитан Кирк в подобной ситуации принял бы такое же решение.
И эта мысль, непонятно отчего, тревожила Спока.

***

«Дневник капитана, звездная дата 4397,2. Дополнение.
Высаживаясь на Калс-4, мы не могли предположить, что на планете до сих пор действует система планетарной защиты, построенная давно исчезнувшей цивилизацией. Поле невероятной силы и неясной природы, возникшее в ста километрах над поверхностью планеты, воздействует на Энтерпрайз, создавая дисбаланс в варп-ядре и вызывая быструю утечку энергии. Ситуация с самочувствием экипажа также остается по-прежнему тяжелой. Несмотря на отключение излучателя на борту звездолета, люди продолжают испытывать головокружение и потерю координации. Если верить предположениям старшего помощника Спока, так проявляется близость планетарного поля. Я и еще пятеро офицеров остаемся на планете, пока не будет выяснено влияние защитного поля на живые организмы. По иронии судьбы, капитан корабля вынужден оставаться на берегу, пока его корабль терпит бедствие. Однако, возможно, наше положение способно принести нам пользу. Я считаю, что аппарат, генерирующий силовое поле, находится на планете, возможно, в этом городе. Это вполне вероятно - учитывая, что других построек на планете не обнаружено. Пока старший помощник с главным инженером пытаются остановить утечку энергии и удержать корабль на орбите, мы постараемся найти и отключить этот аппарат. Возможно, это наш единственный шанс спасти Энтерпрайз.»
Кирк закончил запись и, повесив трикодер обратно через плечо, нырнул в очередной коридор. Он шагал по этим подземельям уже больше получаса, постоянно связываясь со своими людьми. За это время Скотти сумел-таки отключить (Или разрушить? Неважно) источник проклятого поля в инженерном отсеке. Спок за это же время выяснил структуру и волновой состав поля, но так и не смог найти способа его уничтожить. Маккой…
С Маккоем Джим связался лишь раз, получил яростную отповедь и требование не отвлекать его от обязанностей, если только внизу кто-то не сломал себе шею, и поспешно отключился. До схода Энтерпрайз с орбиты оставалось чуть больше сорока минут.
Узкий лаз, который Кирк выбрал, внешне ничем не отличался от всех остальных, и больше всего был похож на уложенные горизонтально трубки Джеффри. Он постоянно петлял, сменялся ступеньками, раздваивался, расширялся, выходя в широкие залы или, наоборот, сужался, превращаясь в узкие щелки, через которые не считающий себя толстым капитан протискивался с большим трудом, лишь благодаря гладкости стен не оставляя в них клочки форменной одежды.
Корабль, висевший на орбите, занимал все его мысли, заставляя поминутно смотреть на коммуникатор, ожидая дурных вещей. Спок немедленно сообщит, если начнется сход с орбиты или другие проблемы… Только вот тогда может оказаться уже поздно.
Коммуникатор в очередной раз запищал, когда он проходил через центр небольшого помещения, больше всего похожего на обсерваторию или смотровую площадку – судя по округлому потолку, забранному странным, похожим на стекло прозрачным материалом. Он вынул коммуникатор и поднял голову, не в силах отрешиться от мысли о своем корабле, борющемся за жизнь где-то в этом белесом, хорошо видном сквозь окно, небе.
- Кирк слушает.
- Капитан, - голос Спока звучал ровно, как и всегда, но Джиму показалось, что он слышит в нем тщательно скрытые нотки волнения. – Мы обнаружили источник энергии, создававший дестабилизирующее поле в машинном отделении. Это цилиндрический объект, идентичный тому, что подняла на борт археологическая экспедиция. Судя по всему, оказавшись вблизи источника высокочастотной энергии, он активировался, а пропущенный мистером Скоттом сквозь обшивку инфразвук разрушил его. Материал, из которого изготовлен излучатель, довольно хрупок. Сейчас мы выясняем, кто из десанта вынес из аналитической лаборатории предмет инопланетной цивилизации.
- Это сейчас не главное, Спок, - прервал его Кирк. – Разберись, как он работает. Хотя бы – как его выключить. У нас сейчас нет времени на дисциплинарные разбирательства.
- На этот вопрос я могу ответить уже сейчас, - тут же отозвался первый помощник, и Кирк не удержался от улыбки. – В выключенном состоянии выступающая из цилиндра деталь дугообразной формы должна быть погружена в соответствующей формы отверстие в боковой части механизма. По сути, этот механизм очень простой, я полагаю, что…
- Не сейчас, Спок. Мне нужно, чтобы ты разобрался, что за поле излучает эта дрянь. Почему люди теряют сознание, оказавшись внутри него? Это срочно, Спок – сам знаешь, корабль долго не удержится на орбите, а как только он приблизится к планете, то попадет под действие этой силы.
- Так точно, капитан. Научный отдел работает над этим, однако пока что никаких точных данных нет. Одно могу утверждать точно – этот механизм имеет систему самозащиты. Судя по характеру остаточного излучения, во время работы он генерирует вокруг себя силовое поле, не позволяющее использовать тягловый луч. Логично предположить, что отключить его может только живое существо.
Кирк удивленно покачал головой.
- Какой в этом смысл, Спок?
- Полагаю, что смысл заключается в назначении артефакта, пока нам неизвестном. Учитывая количество подобных предметов на планете, население, судя по всему, было хорошо осведомлено об их свойствах. Я предполагаю, что силовое поле каким-то образом причиняет вред отключившему его – то есть, система самозащиты имеет психологическую природу.
- Ясно… - Кирк замолчал, обдумывая сказанное своим первым офицером, и задумчиво произнес, - Спок, но ведь это, как ты любишь выражаться, нелогично. Должна быть возможность безопасного отключения – возможно, дистанционного, или какой-то прибор, который отключал бы защитное поле…
- Логично, капитан.
Он на секунду замолчал, явно прислушиваясь к чему-то, что говорят на мостике, и быстро добавил.
- Поступили результаты квантово-волнового анализа поля. К сожалению, пока что я не могу определить принцип его действия, но не подлежит сомнению, что транспортация сквозь него безопасна. Длина его волн слишком велика, чтобы оказывать какое-либо влияние на перемещаемый транспортационным лучом объект. Прикажете поднять вас на борт?
Кирк задумался на секунду и решительно тряхнул головой.
- Нет, не сейчас. Мы уже обследовали часть города, новая группа только потеряет время. Подготовьте группу высадки из двадцати-тридцати человек, которые имеют хоть какие-нибудь знания в квантовой физике. Я пересылаю на ваш компьютер все имеющиеся у нас данные.
- Хорошо, капитан. Десант будет готов через три целых, шесть десятых минуты. Я спущусь вниз, возможно, мне удастся…
- Нет! – резко возразил Кирк, - Спок, ты нужен мне на корабле. Здесь будет кому лазить по подземельям, а от тебя мне нужны все сведения о планетарном поле, которые может дать твой отдел, и хоть какой-нибудь план его нейтрализации.
На том конце воцарилось молчание, на какой-то момент Джиму показалось, что его первый офицер изменит своей извечной привычке дотошно исполнять приказ и примется возражать. Наконец, Спок медленно – и преувеличенно холодно, на взгляд Кирка, ответил:
- Так точно, капитан. Позвольте приступить к работе?
- Давай. Конец связи.
Кирк в который уже раз за сегодняшний день резко захлопнул крышку коммуникатора и с ненавистью посмотрел на высокие, гладко обточенные стены. Проклятая планета… Через сотни тысяч лет после того, как умер последний ее житель – она продолжает угрожать людям, оказавшимся на ее орбите. Угрожать Энтерпрайз.
Очередной узкий коридор принял в себя капитана обреченного звездолета. Где-то там, наверху, гордый корабль отчаянно борется за жизнь. И времени в песочных часах, отсчитывающих минуты жизни четырехсот с лишним человек, остается все меньше.
Они должны найти главный компьютер до того, как Энтерпрайз сойдет с орбиты.
Коридор опять раздвоился, и Джим, чувствуя, как медленно поднимается в нем отчаяние, шагнул в правый из них
И замер, пораженный открывшимся ему зрелищем.
Коридор, резко вильнув, вывел в огромный зал. В невероятно огромный, гигантский… Поражающий своей массивностью. Противоположная сторона помещения терялась в серовато-желтом сумраке, света, который падал из невидимых световых шахт, было недостаточно, чтобы полностью осветить его. А в центре…
В центре было оно. Он. Механизм. Творение древней, невероятно могущественной цивилизации.
И одного взгляда на потрясающего размера цилиндр было понятно, что это – именно то, что он искал. Сейчас, глядя на гигантскую машину, Кирк понимал, как наивны все их попытки изучить эту планету, узнать о судьбе расы, ее населявшей.
Создатели генератора могли опередить Землю на тысячи, на миллионы лет… Они могли быть вообще не гуманоидами, и они…
Неважно.
Кирк с трудом оторвал взгляд от дугообразной рукояти, выглядевшей совсем по-земному, и с невольным трепетом поднял взгляд наверх, туда, где из верхней части цилиндра вырывался густой, пульсирующий луч плазмы. Поле. Та самая сила, которая чуть было не уничтожила Энтерпрайз.
Он все-таки его нашел.
«В выключенном состоянии дугообразная деталь должна быть утоплена в соответствующее отверстие на боковой части цилиндра», - вспомнил он слова Спока. Спок, Спок, Шерлок Холмс вулканской расы – тебе слишком редко говорили, насколько бесценны твои отчеты и советы.
Кирк переключил трикодер на анализ волновой структуры, напряженно разглядывая колыхающуюся серую пелену, начинающуюся всего в нескольких шагах от него. Нет, он не станет рисковать. К счастью, механизм состоит из материального вещества, и рычаг ничем не отличается от того, который мог бы сделать айовский механик на своей ферме. Его можно отключить, не подвергая опасности жизнь человека. Должен быть способ. Из обещанных Скотти полутора часов прошло всего пятьдесят девять минут, у них есть время. Возможно, если перепрограммировать транспортатор на кинетический захват, можно…
Он вздрогнул, когда коммуникатор на поясе внезапно резко засвистел, сообщая о входящем вызове. Он резко откинул крышку и нажал на прием.
- Кирк слушает.
- Капитан! - в обычно ровном голове вулканца ясно слышалась тревога, - Энергия поля растет с постоянным ускорением, по моим расчетам, Энтерпрайз осталось около семи минут до того момента, как начнется сход с орбиты. По утверждениям мистера Скотта, энергии хватит еще на один контролируемый виток, однако у меня есть сомнения в этом.
Кирк в ярости чертыхнулся, зажмуриваясь на секунду. Чертова планета! Чертова древняя мертвая планета! Она ломает все его планы, она словно насмехается, маня призраком удачи и тут же отнимая все, что удалось вырвать у нее. Семь минут… Даже гений-Скотти не успеет что-нибудь придумать за это время.
- Вы нашли способ отключить генератор?
Он почти не ожидал, что Спок ответит утвердительно, и даже не огорчился, когда услышал подтверждение своим мыслям.
- Пока что нет. Если точнее – мы знаем, как его отключить, я докладывал, капитан, что аппарат очень прост в управлении и отключается механически. Однако мы не знаем, как обезопасить себя от воздействия защищающей генератор силы. Ее природа до сих пор непонятна, так же как и то, чем она может угрожать живому организму. Мы обнаружили источник поля, генерируемого вокруг планеты – думаю, будет логично рискнуть и попробовать отключить его вручную.
- Однако вы до сих пор не знаете, что будет с тем, кто его отключит.
- Нет, капитан, - после короткого молчания негромко ответил вулканец. – Однако я не вижу другого варианта. Благо большинства превышает…
- Благо одного. Благодарю вас, мистер Спок, я в курсе.
На другом конце на несколько секунд повисло озадаченное молчание – судя по всему, Спок пытался понять значение странной горечи в голосе своего капитана. Бессмысленная задача – Джим позволил себе усмешку – раз уж даже сам он не знает, что хотел сказать.
- Капитан, - осторожно произнес он наконец, - Судя по моим расчетам, источник находится в радиусе сорока метров от вашего текущего местоположения. Я прошу разрешения спуститься на планету, чтобы…
Кирк медленно покачал головой, не в силах отвести взгляда от медленно переливающейся завесы всего в нескольких шагах от себя. И, наконец, тихо проговорил:
- Не разрешаю. Спок… Тобой я не намерен жертвовать. И… надеюсь, ты ошибаешься.
- Сэр, боюсь, я не понимаю, что вы хотите ска.. Капитан! – и Джим вздрогнул, вдруг услышав в резко изменившемся голосе своего первого офицера что-то, похожее на страх. – Согласно пункту семнадцать дробь четыре Устава Звездного Флота, капитан корабля не имеет права сознательно рисковать своей жизнью в пользу нижестоящих офицеров! Я прошу вас держаться как можно дальше от источника, и…
- К черту устав, Спок! Там мой корабль и мои люди. Мостик на вас, коммандер. Конец связи.
Кирк резко отключил коммуникатор, чтобы не слышать ответа друга, но за секунду до этого успел-таки услышать:
- Джим!
И тут же, уже почти незличимо:
- Мостик транспортаторной!
Он на секунду прикрыл глаза. Споку будет тяжелее всего… И Боунсу. Камень глушит сигнал, чтобы добраться до него, им придется пройти весь путь по коридорам. Ему хватит времени. Только бы Боунс потом не сорвался и не винил во всем Спока! Или себя. Слишком мало времени, чтобы успеть что-то объяснить ребятам. Время… Проклятое время. Почему его всегда его не хватает? Самую каплю, нескольких секунд…
Джим горько усмехнулся и посмотрел на тусклое свечение поля, чувствуя, как поднимается откуда-то из глубин его существа холодный, животный страх. «В выключенном состоянии дугообразная деталь…» Устав, надо же! К черту Устав - вместе со штабными чинушами, составлявшими его. Пусть сами посмотрят – каково это посылать вместо себя на смерть своего лучшего офицера – и лучшего друга, а потом уже составляют свои идиотские директивы. А он несколько ночей подскакивал на постели, услышав во сне слабеющий голос старшего помощника, затухающий в тишине неуправляемого шаттла с выставленной на минимум системой жизнеобеспечения. Устав…
Кирк глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться.
Шесть минут. Хватит тянуть.
Это… Страшно? Трудно?
Привычно. Он привык к риску – к опасности, к угрозе смерти. Страх всегда остается страхом – что бы ни говорили об этом психиатры и вулканские философы. Разница только в том, что офицеров Звездного Флота учат с ним бороться.
Защитное поле казалось сейчас совсем безобидным. Он знал, насколько обманчиво это ощущение.
Он вытянул руку и медленно шагнул вперед.
Глава 5. Быть капитаном, продолжение
Спок бежал по коридорам звездолета, не обращая внимания на людей, поспешно шарахающим к стенам. Его провожали удивленно-встревоженными взглядами – спешащим куда-либо старшего помощника видели не часто, а холодное, словно закаменевшее лицо никак не прибавляло желания сталкиваться с этим живым айсбергом, рвущимся куда-то к своей непонятной цели.
Спок не обращал внимания на эти взгляды. Мнение экипажа интересовало его сейчас меньше всего. Он чувствовал, как его захлестывают иррациональные, неконтролируемые эмоции, и удерживать маску холодного безразличия становилось труднее с каждой секундой. Тщательно выстраиваемые годами мысленные бастионы рушились, опрокинутые одним нелогичным и безрассудным решением одного человека.
«Я вулканец, я контролирую…»
- Транспортаторная, - ровно проговорил он, прислоняясь к стенке лифта.
Это было нелогично. Нецелесообразно. Джим не имел права принимать такое решение. Благо большинства превышает благо одного – это утверждение являлось аксиомой и не требовало, по убеждению Спока, доказательств. Благом же большинства в условиях дальнего космоса являлось выживание капитана корабля. Капитан в любых обстоятельствах должен остаться невредим – это одно из условий нормального функционирования звездолета. Жизнь остальных офицеров в подобном уравнении значит несоизмеримо меньше, и это также не требует доказательства. Любой офицер, в том числе старший помощник, заменим. Капитан – нет.
Джим Кирк – не заменим.
Спок не мог с точностью определить мотивов капитана Кирка. Где-то на периферии сознания билась нелогичная мысль, что решение капитана могло бы быть другим, предложи он на роль подопытного кого-нибудь другого. Спок не позволял себе задуматься над ней. Тот, кто предлагает смертельно опасный эксперимент, не имеет права перекладывать риск на кого-либо другого, вне зависимости от его значимости для звездолета. Эта мысль была совершенно нелогичной, но Спок был уверен в ее правильности.
Возможно, это то, что люди называют… человечностью.
В транспортаторной мистер Скотт шарахнулся от влетевшего вулканца, уставившись на него чуть ли не с ужасом.
- Господи, мистер Спок, что проис…
- Включайте! – резко оборвал его вулканец, стремительно поднимаясь на платформу и включая трикодер. – Координаты 7-14-26.
Ошарашенное лицо главного инженера медленно растаяло в золотом сиянии транспортации.
Материлизовавшись на планете, Спок, не дожидаясь, когда организм адаптируется после перемещения, сорвался на бег. Трикодер указывал на узкий коридор, восемьдесят четыре сантиметра шириной, и он, не сбавляя скорости, ввинтил свое тело в тесное пространство. Поворот. Еще поворот. Небольшой внутренний дворик с прозрачной крышей. Еще один коридор. Мозг равнодушно отмерял время, прошедшее с момента отключения коммуникатора капитана, игнорируя нелогичные, противоречивые эмоции.
Сорок три секунды. Сорок четыре.
Учитывая психологические аспекты и прогнозируемую сопротивляемость поля, на достижение выключателя Джиму Кирку потребуется от полутора до двух с четвертью минут.
Поворот. Пренебречь снижением скорости, это сэкономит четыре секунды, компенсируя опасность столкнове… Поворот. Еще поворот. Удар плечом в камень, резкая боль в суставе.
Спок споткнулся и был вынужден на три секунды прижаться к стене, восстанавливая дыхание и контроль над организмом.
Пятьдесят восемь секунд. Пятьдесят девять.
На восстановление контроля над эмоциями требуется не менее десяти секунд медитации. Нецелесообразно.
Не сбавляя скорости, он перевел фазер в режим оглушения. Если не удастся убедить капитана, его нужно будет остановить.
«Нападение на старшего по званию», - мелькнуло в голове. «Пункт восьмой дробь четыре Устава Звездного…»
Несущественно.
Впереди наконец появился яркий, пульсирующий свет. Спок ворвался в полутемное помещение, в центре которого стояла огромных размеров цилиндрическая конструкция, и…
- Джим!
Кирк резко обернулся, на миг на его лице промелькнула целая гамма эмоций – удивление, тревога, облегчение… Вина? А в следующую секунду он с усилием потянул на себя тяжелый дугообразный рычаг, и тот с отчетливым щелчком вошел в паз, не оставив не малейшего зазора.
- Джим, нет!
Спок ворвался в мерцающее поле всего на долю секунды после того, как оно исчезло. Низкое, мерное гудение механизма мгновенно замолкло, исчезло вместе с переливающимся палевым сиянием. В оглушающей тишине Кирк судорожно вздохнул, выпрямился, запрокинув голову и плотно зажмурив глаза…
И неловко повалился назад, прямо на руки подскочившему первому офицеру.
***
Почти нырнув вперед, вулканец бережно подхватил безжизненно оседающее тело капитана. Пальцы с лихорадочной поспешностью прижались к шее, считывая пульс.
- Спок лазарету.
- Маккой слушает, - тут же отозвался встревоженный голос.
- Реанимационную бригаду вниз. Координаты 7-14-26, азимут 116. Немедленно.
Он отключил коммуникатор и на секунду закрыл глаза, заново выстраивая ментальные барьеры вокруг собственных, практически неконтролируемых, эмоций. Эмоции – помеха. Страх и вина не рациональны. Джим Кирк еще дышит, физиологических повреждений не заметно. Он должен дождаться медиков.
Спок открыл глаза. Лицо Кирка стремительно бледнело, пульс, и без того не слишком частый, падал. Не физиологическая травма. Не удар электричеством. Транс, сродни постигшему механиков в машинном отделении – но, логично предположить, намного более глубокий. Пульс падает. Выровняется ли он, достигнув какой-то определенной отметки? Или транс перейдет в клиническую смерть?
Поколебавшись секунду, он мысленно взвесил все известные ему факты, и осторожно, стараясь не делать резких движений, поднялся, держа Кирка на руках.
Медицинская бригада во главе с Маккоем перехватила его на середине пути.
- Дыхание поверхностное, пульс сорок три удара в минуту, внешних повреждений нет, однако возможна травма от воздействия силы неясной природы, - ровным, ничего не выражающим голосом проговорил он, наблюдая, как доктор лихорадочно проверяет капитана медицинским трикодером.
- Что за сила, Спок? – встревоженно спросил тот. Спок в ответ отрицательно покачал головой.
- Не знаю. Я почувствовал движение энергии в тот момент, когда капитан отключил механизм. Учитывая физический контакт с рабочими деталями механизма, логично предположить, что эта энергия прошла сквозь его тело. Подозреваю, что его состояние сродни ментальному трансу, однако для более точного утверждения мне необходима специальная аппаратура.
Он слегка повернулся, продолжая держать Кирка на руках, чтобы позволить доктору осмотреть затылок капитана – ширина коридора не позволяла разминуться двоим, тем более с подобной ношей.
Маккой еще раз провел трикодером над головой Кирка и встревоженно заключил:
- Никаких повреждений нет, но есть признаки болевого шока. И, похоже, следы какой-то неврологической травмы. Спок, вы его трясли? Пощечины? Как там у вас принято выводить из транса?
- Доктор, подобный вопрос в данных обстоятельствах я нахожу оскорбительным!
Хирург отмахнулся, не отрывая взгляд от Кирка. Холодный тон ответа не взволновал и не обманул его. Зато показания трикодера беспокоили все больше – и это сейчас было намного важнее, чем в кои-то веки нервничающий Спок.
- Надеюсь, с позвоночником все в порядке… - пробормотал он, игнорируя укоризненный взгляд первого офицера. Оглянулся на двух санитаров, с тихой руганью пытающихся протащить в узкий проход реанимационные носилки. И вновь повернулся к стоящему зеленоватой статуей вулканцу.
- Спок, сможешь донести его до лазарета? Не хочу лишний раз дергать его…
Тот едва заметно вскинул бровь – то ли демонстрируя свое отношение к неуместности вопроса, то ли просто не одобряя зашкаливающей тревоги и раздражения в голосе начальника медицинской службы. Коротко кивнул, соглашаясь и, не обращая больше внимания на суетящихся людей, пошел к выходу.
Леонард, бросив на незадачливых подчиненных уничтожающий взгляд, двинулся следом, не отрывая глаз от скачущих на экране цифр. Пожалуй, спроси его сейчас – он не смог бы сказать, что уверен до конца в правильности своего решения. Тащить раненого человека на манер уснувшего ребенка, да еще и доверить его ходячему холодильнику, которому не понятно, что придет в голову в следующий момент – это, возможно, не самая хорошая идея. Однако… За все время осмотра жизненные показатели Кирка, и без того пугающе низкие, ни разу не упали – а вулканец, избегающий любых тактильных контактов, не сделал ни единого движения, которое могло бы потревожить раненого. Даже когда он, пытаясь осмотреть затылок Джима, в спешке задел того по лицу.
Он не мог поручиться, что его подчиненные смогут обеспечить Джиму такой же покой.
В главном зале уже толпились все остальные члены десанта, по встревоженным лицам которых было видно, что они уже связались с кораблем. Увидев безжизненно лежащего на руках старшего помощника Кирка, они резко замолчали и уставились на процессию практически с ужасом. Доктор невольно поморщился, гоня от себя мерзкую мысль, что их реакция может оказаться самой подходящей, и резко открыл коммуникатор.
- Маккой транспортаторной. Поднимайте.
Глава 6. Непростое решение
На капитанском мостике стояла тяжелая, угнетающая тишина. Смена альфа, все, кроме отправленного в лазарет Чехова, напряженно смотрела на собственные пульты, не решаясь поднять взгляд на старшего помощника. Тот сидел за своей станцией, привычно спокойный и уверенный… Но в невыразительном лице было сейчас что-то, что заставляло сплоченный экипаж отказаться от идеи о чем-то спрашивать или что-то предлагать первому офицеру Энтерпрайз. Прошло уже три часа сорок три минуты с того момента, как капитана Кирка подняли на Энтерпрайз, и три часа тридцать одна минута – с момента, когда Спок, решившись на слияние разумов, попытался вывести Кирка из искусственного транса. Голова до сих пор болела, глаза пекло, словно в них насыпали песка. Он так и не смог пробиться к сознанию Джима. И не мог найти этому никакой логичной причины. Сознание капитана ограждал барьер, стократ более сильный, чем мог бы выстроить человек, никогда не проходивший даже начального курса обучения ментальным техникам. Словно кто-то другой, намного более могущественный, враждебный, равнодушный поставил этот заслон, чтобы не позволить никому пробиться к сознанию безумца, решившегося вмешаться в работу гигантского планетарного механизма.
Спок не мог избавиться от мысли, что если бы он не испугался искалечить Джима, если бы не отступил, шагнул хоть немного дальше… Возможно, он смог бы вернуть его? Вернуть из…
Откуда?
Солнце. Ветер. Песок. Обжигающие солнечные лучи. Пронзительно-белый, слепящий свет солнца.
Спок вздрогнул, резко выпрямляясь и вскидывая голову, прислушиваясь к странному, медленно тающему ощущению жара. Нахмурился, пытаясь вспомнить что-то важное, что-то, маячившее на самом краю сознания. И…
Резкий сигнал интеркома отвлек его.
- Мистер Спок, - Ухура прижала наушник к уху, слушая какую-то информацию, и встревожено обернулась к старшему помощнику. – Командование Звездного флота требует отчета по первым суткам раскопок. Мне подготовить отчет?
Вулканец на секунду задумался. Резко кивнул головой:
- Перешлите отчеты археологов и данные по планетарному полю. Краткую характеристику ситуации получите у мистера Чехова. О состоянии капитана пока не сообщайте.
- Мистер Спок, но как же… - связистка изумленно уставилась на первого помощника, явно пытаясь понять, не ослышалась ли она - неужели Спок только что приказал солгать штабу?! Все остальные на мостике хранили молчание, но вид у них был такой же красноречиво-изумленный. Наконец, она опомнилась и поспешно кивнула, – Да, сэр. Я свяжусь с Павлом.
Она несколько секунд помялась, не решаясь отвлекать непривычно мрачного и сосредоточенного первого офицера, и наконец, набравшись храбрости, озвучила тревожащий всех вопрос.
- Мистер Спок, как вы думаете, капитан Кирк поправится?..
Он повернулся к девушке. На мостике стояла звенящая, густая почти до физического восприятия тишина. Спок внезапно понял, что все, даже те, кто делал вид, что ничего не слышал, напряженно ждут его ответа. Но что он должен ответить? Что обычно говорят в таких случаях люди, чтобы поднять моральный дух экипажа?
Что сказал бы сейчас Джим?..
Нет. Джима здесь нет. Он должен сам найти нужные слова. Он едва заметно покачал головой и медленно ответил:
- В настоящий момент я не имею достаточной информации для адекватного прогноза, мисс Ухура. Я нахожу не целесообразным моделировать ситуацию, имея неполные данные. Однако я напоминаю вам, что пока что среди пострадавших от воздействия планетарного поля не наблюдалось ни одного летального случая. Логично предположить, что и в данном случае есть шансы на благоприятный исход.
Он замолчал и, решив, что сказал больше, чем достаточно, вновь уткнулся в экраны приборов. На мостике сохранялась тяжелая тишина. Только вздохнула чуть слышно Ухура, да спина рулевого, которого Спок видел краем глаза, едва заметно расслабилась.
Спок закрыл глаза. Прислушался к себе.
Ощущение песка в лицо бесследно ушло.
Неужели ему показалось?..
Он несколько секунд посидел, разглядывая данные спектрографа, и, резко поднявшись, вышел с мостика.
***
Маккой в очередной раз вывел на экран результаты разнообразных обследований, пытаясь найти хоть что-нибудь, что объяснило странное, практически коматозное состояние Кирка. Четыре часа, прошедшие после поднятия Джима на корабль, прошли совершенно бесплодно. Никаких данных. Никаких объяснений. Ничего, что могло бы объяснить пугающе-тяжелое сознание их капитана.
Разошлись из лазарета медленно приходящие в себя люди. Ушел на высокую орбиту покалеченный, но все-таки живой Энтерпрайз. Вернулся в научный отдел Спок – может, хоть ему удастся что-нибудь найти?..
Маккой не мог избавиться от мысли, что напрасно оставил старшего помощника в покое. Возможно, следовало настоять, чтобы он все-таки провел свое «полное слияние» слияние с разумом Джима? Тогда, а не когда-нибудь в неопределенном «потом».
Дверь в лазарет тихо зашипела, открываясь.
Маккой поднял голову, взглянул на замершего в напряженной позе старшего помощника и недовольно пробурчал:
- Скажите мне, что я ошибаюсь и вам есть чем меня порадовать, Спок.
Вулканец на это заявление только вопросительно вздернул бровь.
- Полагаю, данная формулировка означает, что вам также не удалось определить причину состояния капитана Кирка?
Маккой недовольно поморщился, закрыл падд и откинулся на кресле, потирая пальцами воспаленные глаза.
- Причина, причина… - раздраженно отозвался он, - Вы хотите медицинское заключение, Спок? Ну так держите! Джим совершенно здоров! Никаких травм, физиологических изменений или повреждений мозга! Ни-ка-ких. Он просто спит. Спит и видит сны – и я не могу его разбудить! Вот вам и все мое заключение. Черт побери, Спок, я обычный сельский врач, я не волшебник! – он снова сник. – И я ничем не могу помочь Джиму, Спок. Ничем.
- Видит сны… - задумчиво повторил Спок, не обратив никакого внимания на внезапную вспышку доктора. – Это может быть объяснением. Мои исследования структуры этого поля косвенным образом подтверждают ваши слова. Судя по всему, это излучение воздействует на тело разумного существа, блокируя нервные центры, отвечающие за поступление информации об окружающей среде в мозг.
Он посмотрел на Маккоя, который внимательно прислушивался к нему, и продолжил:
- Однако, мои наблюдения показывают, что эти центры блокированы не полностью. Они продолжают получать и обрабатывать информацию. И возникает вопрос…
- Откуда?
- Именно, доктор. Возможно, в этом и кроется ответ. Излучение блокирует поступление информации из внешнего мира и создает в сознании разумного существа виртуальную реальность. Именно поэтому ваши энцефалограммы отмечают значительную мозговую активность. Это также объясняет причину, почему я не смог пробиться к сознанию Джима при сеансе мелдинга.
Маккой резко встал, впиваясь взглядом в первого офицера, и взволновано забормотал:
- Виртуальная реальность, виртуальная реальность… Никогда не слышал большего бреда, Спок! Но это действительно может быть выход. Смотри! – он поспешно вывел на экран трикодера какой-то сложный график. – Это показатель мозговой активности Джима. А вот, - еще один график лег поверх первого, - Показатели энсина Робинс. Замечаешь что-нибудь?
- Они почти идентичны, - кивнул Спок. – Но показатели капитана намного более интенсивны. Что ж, это логично – он подвергся воздействию излучения значительно большей мощности, и, вероятно, неврологическая блокада в его случае гораздо более крепкая. Однако я хочу вам напомнить, что энсин Робинс очнулась, значит, возможность вернуть в сознание капитана Кирка так же существует. Нам нужно найти способ. Советую вам пока что попробовать те же меры, которые были применены к мисс Робинс, а я тем временем…
- Обойдусь без ваших советов, Спок! – сердито огрызнулся Маккой, подходя к кровати Кирка и сосредоточенно набирая на панели управления сложные команды. – Те же меры не подойдут, я их уже все перепробовал. Разве что…
Он задумчиво отменил очередную команду, еще раз, хмурясь, взглянул на экран… И замер. Медленно повернулся, явно захваченный какой-то новой, неожиданной мыслью.
- Погоди-ка, Спок… Ты сказал – виртуальная реальность. А как насчет… Ну, этого твоего? – он неопределенно пошевелил пальцами, изображая невесть что, и с надеждой взглянул на старшего помощника. – Ну, там – «это нереально, этого мира не существует, и пули не настоящие…» А? Я помню, ты сказал, что это опасно, но ситуация изменилась, разве нет?..
Он осекся, увидев, как Спок едва заметно качает головой. Тот несколько секунд помолчал, с нечитаемым выражением глядя на доктора и пытаясь подобрать формулировку, которая могла бы верно отразить его мысли. Наконец, медленно ответил:
- Это возможно, доктор. Более того – я уверен, что если бы смог пробиться к сознанию капитана, то с вероятностью шестидесяти процентов смог бы вывести его из этого искусственного транса. Однако…
Он прервался, обдумывая свои дальнейшие слова, и доктор нетерпеливо поторопил его:
- Однако? Продолжайте, Спок, оставите вашу отвратительную привычку говорить намеками.
- Я не говорю намеками, доктор. Я пытаюсь найти термин, который был бы понятен вам. Поймите, мозг разумного существа далеко не столь простой орган, как привыкла считать земная медицина. Он имеет внутренние механизмы защиты. Барьеры, защищающие сознание от чужого вмешательство. Когда я вмешивался в ваше сознание на Мелкоте, я создавал барьер вокруг разума, используя вашу собственную внутреннюю защиту. Я не мог причинить вам вреда, поскольку вы знали о вмешательстве и были к нему готовы. Вы должны понять, доктор, что слияние разумов допустимо лишь при осознанном согласии обоих участников контакта. В противном случае слишком велик риск причинить серьезный вред партнеру. Болевой шок и временная дезориентация – лишь одно из возможных последствий, и далеко не самое плачевное.
- Не сомневаюсь, - Маккой невольно передернулся, вспомнив зеркальную вселенную, чужие горячие пальцы на лице и чужака, пугающе похожего на Спока… Но не бывшего им. – Попробовал на себе… Благодаря вашему двойнику.
Спок на секунду прикрыл глаза.
- Я сожалею, доктор.
- Забудьте, - смущенно буркнул тот. В самом деле – Спок-то в этом не виноват, и выплескивать на него обиду за испытанную боль, в лучшем случае, несправедливо.
- Странное требование, - Спок пожал плечами, - Я не нахожу целесообразным каким-либо образом изменять свою память. Позвольте мне закончить свою мысль. Я могу пробиться к сознанию капитана и попытаться принудительно вывести его из транса. Однако риск причинить его сознанию серьезный вред слишком велик, поэтому я предпочитаю пока что постараться найти менее… травматичный способ. Если мы не сможем найти другого варианта, я использую слияние разумов. Не раньше.
- Толку-то от вас… - разочарованно пробормотал доктор.
Он чувствовал себя обманутым. В какой-то момент он почти поверил, что вот сейчас Спок прикоснется к виску Джима, скажет что-нибудь такое же бредовое, как и тогда, на Мелкоте – и Джим придет в себя… Когда он уже перестанет верить в чудеса и Санта-Клауса?!.
Он раздраженно дернул плечами:
- В таком случае, Спок – идите и не мешайте мне работать! Я свяжусь с вами, если найду хоть какой-нибудь способ помочь Джиму…
И тихо, себе под нос, добавил:
- И если не найду, тоже свяжусь. И лучше бы вам пожелать мне удачи…
Первый помощник ничего не ответил. Когда Маккой, отвлекшись от ввода сложных команд в диагностический аппарат, оглянулся – в лазарете уже никого не было.

***

Солнце. Ветер. Свет.
Острый мелкий песок обжигает, как крошечные капельки лавы.
Темнота. Отчаяние. Боль. Обнаженные плечи горят, сожженные яростным белым солнцем.
Нет больше сил подняться. Нет воли дышать.
Спок резко выпрямился, отрывая взгляд от стремительно меняющихся на экране показаний, и замер, прислушиваясь к себе и пытаясь поймать ускользающее видение. Опустил веки, погружаясь в неглубокий транс и быстро анализируя собственное состояние. Только что он готов был утверждать, что вокруг него была пустыня. И это было… странно.
Условия на Энтерпрайз всегда были более, чем умеренные, воспринимаясь им практически как физический дискомфорт. Тренированное тело послушно справлялось с чрезмерно низкой для жителя Вулкана температурой и слишком высокой влажностью воздуха, но в своей каюте он всегда выставлял температурный режим, максимально приближенный к знакомым с детства. В своей каюте – да. Однако даже там неоткуда было взяться ни песку, ни столь высокой температуре. В таком случае, откуда тогда исходит это смутное воспоминание об обжигающей ладони мелкой каменной крошки и плавящих тело раскаленных лучах?..
Спок задумчиво взглянул на сканер, мысленно отмечая еще одну странность, с которой пришлось столкнуться на орбите этой планеты. И, решив не откладывать очередной, возможно, важный вопрос на неопределенное «потом», решительно затребовал отчет системы жизнеобеспечения.
Температура, показатель влажности, уровень гравитации, скорость фильтрации воздуха…
Он отключил экран. Интересно. Невероятно интересно и, возможно, даже потенциально опасно. Система не обнаружила ни малейшего отклонения от заданных параметров. В таком случае, откуда взялось это странное, неуловимо маячащее на периферии сознания ощущение жара? Поскольку эти сензитивные данные явно не могут исходить извне – логично предположить, что их источник находится в нем самом. Любопытно.
От размышлений его оторвал резкий сигнал интеркома. Встревоженный голос главного медика разорвал подавленную тишину, заставив всех, находившихся на мостике, вскинуться и с надеждой оглянуться на окаменевшего первого офицера.
- Маккой мостику! Спок, жду вас в лазарете. Немедленно!
Доктор, не дожидаясь ответа, отключился. Экипаж проводил невозмутимого старшего помощника встревоженными взглядами, и лейтенант Сулу, вздохнув, обреченно опустился в и без того пустое кресло капитана. Необходимость, как старшего на мостике, выполнять обязанности временного командира его сейчас явно не радовала.
Все это Спок отметил краем глаза, оценив и отправив в дальний угол сознания как несущественное. Все то время, пока лифт двигался к нужной палубе, он не позволял себе размышлять или моделировать ситуацию. Делать умозаключения, не имея данных, в высшей степени нелогично. И все таки…
Какая-то часть его существа отчетливо чувствовала, что вести доктора Маккоя вряд ли можно отнести к позитивным.
И он не ошибся. Стоило Споку переступить порог лазарета, как Маккой подскочил к дверям, почти вытолкав в коридор чем-то испуганную сестру Чепэл, и, закрыв за ней пандус, взволнованно обернулся к нему.
- Что вы там говорили о крайнем случае, Спок? Он настал. Джим умирает. У нас уже нет времени на поиски лекарства. Он горит, как в лихорадке, хотя никаких физиологических причин и в помине нет! Его организм слабеет с огромной скоростью, жизненные показатели как у новорожденного котенка, сердечная деятельность опустилась до нижней допустимой отметки и продолжает уменьшаться.
- Умирает? – Спок едва заметно вскинул бровь, - Когда вы узнали это, доктор?
- Когда? – тот раздраженно пожал плечами, - Да за несколько минут до того, как вызвал вас. Вы что, думаете, я стал бы играть в крикет, чтобы убедиться, что не ошибся?! Разница пока что не слишком заметная – но она стремительно растет, и если мы хоть что-нибудь не предпримем, самое большее через двенадцать часов капитан Кирк умрет. Вот такая арифметика, Спок. Если вы действительно можете войти в сознание Джима, если вы хоть что-нибудь можете сделать, чтобы вывести его из комы - сделайте это. Сейчас. Пока еще не поздно.
Не поздно. Пока не поздно.
Спок опустил веки, ничего не отвечая и пытаясь отделить только что полученную информацию от внезапно всколыхнувшихся, неожиданно ярких эмоций. Он должен быть спокоен.
Ветер. Солнце. Песок. Обжигающее ощущение проникающего в тело жара.
Одиночество.
Сензитивный образ действительно не исходил извне.
Однако не был он и частью его собственного сознания. Его вообще не существовало.
Тень. Смутное эхо, отклик от человека, чье тело сейчас медленно умирало на диагностической кровати, а сознание отчаянно боролось за собственную жизнь.
У них действительно осталось мало времени. Возможно, его вообще больше не осталось.
Спок согласно наклонил голову, соглашаясь со сказанным Маккоем.
- Мне понадобится время, доктор. Я надеюсь, что вы обеспечите мне его.
И совершенно спокойно, без единого лишнего движения, пошел к кровати Кирка.
- Спок! – Боунс схватил его чуть выше запястья, заставив развернуться, и с непонятным выражением уставился на него. И замолчал, словно мгновенно забыл, что хотел сказать – и хотел ли вообще. Секунды утекали. Старший помощник терпеливо стоял и ждал продолжения, даже не попытавшись освободиться, и доктор, вспомнив, наконец, об отношении вулканцев к тактильному контакту, сам выпустил свою жертву. Сглотнул, сам не зная, что хотел сказать… И что вообще можно сказать в такой ситуации.
Спок ждал. Мгновенное изменение поведения Маккоя вызвало у него легкое недоумение. Судя по всему, от него ожидали какой-то другой реакции. Любопытно… Какой? Возражений? Уточнений? Или же просто проявления эмоций?
- Я…- доктор неловко пожал наконец плечами и устало пробормотал, - Вот же черт… Даже не знаю, что сказать… Удачи, Спок. Постарайся сберечь Джима, ладно? И… себя. Просто не лезь на рожон. Понял, гоблин ушастый?!
Спок только головой покачал поразительной нелогичности заявления. Нелогичности – и противоречивости. Судя по всему, он никогда не поймет землян.
- Человеческие суеверия не могут… - начал было тот, и тут же замолчал. Медик глядел на него устало, расстроенно и почти обреченно. И он сам не мог дать гарантии, что подобное выражение не является идеально отражающим сложившуюся ситуацию. Возможно, немного удачи ему действительно не помешает?..
Вспомнив, наконец, что обычно говорили в таких ситуациях люди, он мягко отстранился и произнес:
– Спасибо, доктор.
Отвернулся и, не тратя больше времени на разговоры, решительно протянул руку к лицу Кирка.
***
Вторжение в чужой разум, без мысленной готовности партнера к сотрудничеству, без хотя бы номинального разрешения… Немыслимо. Противоестественно. Неэтично. Намного более грязно, чем физическое изнасилование – как ни крути, подобное надругательство затрагивает только тело, он же… Он может покалечить душу – какой бы странной не казалась ему эта человеческая концепция. Он может искалечить – душу, катру, личность – неважно – своего капитана.
Своего… друга.
Вторгнуться без спроса, как вор, как насильник, разорвать, причиняя боль, бастионы чужого сознания… Что может быть отвратительнее?
Спок обреченно вздохнул. Решение уже принято. Джим должен жить. Сейчас это главное. Цель оправдывает средства – так порой говорила его мать, с ехидной усмешкой взламывая компьютер отца, чтобы узнать дату очередного его возвращения домой. Он только молчал, пораженный нелогичностью утверждения.
А сейчас…
Возможно, логика не всегда может дать верный ответ.
Он медленно протянул руку и осторожно коснулся кончиками пальцев точек катры.
«Мои мысли – к твоим. Мой разум – к твоему… Наши разумы…»
И провалился в пропасть.
***
Темнота. Тишина. Покой. Нет боли. Нет страха. Иди вперед, иди – твой мир, новый мир, ждет тебя. Нет сожалений.
Непреодолимая сила подталкивает в спину, понуждая делать шаг в темноту. Ей не хочется сопротивляться. Ей невозможно сопротивляться.
Темнота. Покой.
Небытие.
Нет! Остановись, вернись, не нужно!
Он с усилием вырывается из под ласкового, смертельно опасного гнета, заставляя себя стряхнуть гибельное оцепенение. Вслушивается в темноту, где совсем недавно стих звук чужих шагов. Докричаться, дотянуться… Вернуть. Еще не поздно!
Тонкая нить чужого сознания. След гаснет, остывает – Спок почти физически видит, как тускнеет редкая цепочка шагов в непроглядно-черной темноте.
- Джим!
Связь тает. Исчезает в равнодушном ничто, которое – помнит он – нереально, не может, не должно существовать в реальности. Лишь в его – их – сознании.
Он с усилием, преодолевая растущее сопротивление, делает шаг вперед. Туда, куда уводит стремительно тающая пульсирующая нить. И…
Натыкается на стену.
Это не стена, нет – это стихия, сокрушительная волна цунами, гравитационный коллапс, сплошная стена силового поля. Сокрушительный удар сминает и выворачивает, ошеломляя своей силой, оставляя ощущение непреклонного запрета, заслона, ограждающего чужое сознание от вмешательства извне.
И он последним, отчаяным усилием рвется вперед, ломая невидимые бастионы, за самый конец, практически кончиками пальцев хватая рассыпающуюся золотую нить.
«Наши разумы… Едины.»
И в глаза бьет резкий, кажущийся в первый миг слишком ярким, свет. И обжигает гортань расскаленный, слишком сухой и непривычно безвкусный воздух пустыни.
- Джим?..
Глава 7. Следы чужого мира
Первое, что ощутил Кирк, когда к нему вернулась способность хоть что-нибудь чувствовать и понимать – это боль. Обожженная кожа горела, словно на нее плеснули кипятком, в голове гулко стучало, каждый удар сердца отзывался в висках тупым колотьем. И усталость – свинцовая, отупляющая, лишающая желания шевелиться усталость. Гори оно все… Синим пламенем, или желтым – просто оставьте меня в покое…
Из равнодушного отупения неохотно всплыло еще оно ощущение. Жажда. От которой Джим, медленно приходящий в себя, отмахнулся, как от совершенно неуместного желания. Может, вам еще стаканчик виски, капитан, и пару орионских танцовщиц в придачу? Для уточнения желаний, скажем так?
…И только потом пришло ощущение движения.
Несколько секунд Кирк изумленно прислушивался к себе, пытаясь определить свое положение, не открывая глаз, и медленно осознавая, что он больше не лежит на песке. Точнее, он точно где-то лежит, и это «где-то» размеренно движется, слегка покачиваясь в такт шагам. Мерный скрип песка, шорох изредка шаркающих по камням каблуков, ощущение давления на плечах и под коленями.
Он, наконец, понял, на что это было похоже.
Тихо застонав, Джим с трудом поднял руку, попытавшись убрать с лица лежащую на нем жесткую тряпку – и движение тут же прекратилось. Его слегка встряхнуло, заставив стиснуть зубы от короткой, но резкой боли в обожженных плечах – человек, несший его на руках, остановился, чтобы перехватить его поудобнее. Голову приподняли выше, оперев ее о чье-то костлявое плечо, и горячая рука перехватила его слабую ладонь, заставив ее вернуться на прежнее место на животе. Низкий голос спокойно произнес:
- Не нужно, капитан. Ваши глаза пострадали от интенсивного излучения местного солнца, для восстановления зрения вам нужна темнота. Будьте добры, сохраняйте неподвижность и не пытайтесь со мной бороться. Сейчас вы слишком слабы, чтобы предпринимать что-нибудь, через полтора часа я отвечу на все вопросы, которые вы пожелаете мне задать.
Кирк растерянно выслушал эту речь, больше годящуюся для какой-нибудь библиотеки или научной лаборатории, и без сил расслабился на поддерживающих его руках. Его невидимый собеседник явно переоценил его, предположив, что он сможет оказать какое-то сопротивление. Черт побери, да даже если бы этот парень решил его придушить, он и то вряд ли смог бы сопротивляться.
Ответа несший его человек, похоже, не ожидал. Движение возобновилось, на этот раз Кирк отчетливо ощутил, как изменяется центр тяжести его тела на каждом размеренном шаге, и снова услышал скрип мелкого вулканического песка под чужой обувью явно флотского образца. Под пальцами ощущался привычный жесткий ворс водолазки, и Джим невольно заинтересовался – если водолазка снова надета на нем – что тогда закрывает его лицо? Вот же черт – насколько же крепко его вырубило, если он даже не заметил, как его одевали? Боль-то явно была нешуточной, при таких-то ожогах. Хм… Похоже, все-таки «придушить» в ближайшие намерения его не то спасителя, не то похитителя не входит. Хотя это и заставляет задуматься.
Так и не сообразив, что нужно ответить, и нужно ли отвечать вообще, Джим, наконец, задал первый попавшийся вопрос из целой груды мыслей, вертящихся в голове.
- Через полтора часа?
Хриплый шепот был почти неразличим в шелесте ветра, но человеку это не помешало.
- Через один час, двадцать восемь минут девятнадцать секунд, капитан, - последовал такой же спокойный ответ.
- П… почему? - Джим растерянно запнулся, получив ответ, которого не слишком-то ожидал… и уж точно не в такой форме.
– При благоприятных условиях ровно через столько мы достигнем подножия горного хребта. Там я смогу оказать вам более адекватную помощь и отвечу на ваши вопросы.
«Горы»… В голове внезапно зашумело, ударило тяжелой волной от затылка к вискам. Джим услышал слово, но не смог даже обрадоваться. Горы, все-таки там были горы. Значит, он не ошибся.
Эта мысль была последней связной. Сознание снова помутнело и, проваливаясь в багровую темноту, он почувствовал, его вновь слегка встряхивают, поудобнее устраивая на руках тяжелое тело.

***

Когда он пришел в себя в следующий раз, первым ощущением была вода, текущая в рот. Он застонал и дернулся, жадно глотая горьковатую, с отчетливым железистым привкусом, теплую жидкость. Чья-то жесткая рука тут же властно прижала к земле, не позволяя подняться, и смутно знакомый голос произнес:
- Не дергайтесь, Джим. У вас значительное обезвоживание и сильные солнечные ожоги, постарайтесь не делать резких движений. Садитесь медленно.
Кирк открыл глаза.
Увиденное заставило его изумленно оглянуться, пытаясь понять, не галлюцинирует ли он. Хотя, это было бы досадно – вода и полутемная пещера явно были более приятными спутниками, чем горячий песок и солнце.
Человек, сидящий на корточках рядом с ним, вновь обмакнул клочок синей ткани в мутную лужицу, накопившуюся под стекающей со стены струйкой, и поднес ее ко рту Кирка. Вид у него был не слишком презентабельный: тощий, длинный, как жердь, с серыми от набившегося песка волосами и следами солнечных ожогов на обнаженных плечах. Впрочем, Кирк подозревал, что сам он выглядит не лучше.
- Капитан? Вы меня видите? – повторил незнакомец, не дождавшись ответа. Голос его был совершенно спокоен, словно он осведомлялся о погоде, а не спрашивал о здоровье им же спасенного человека. Джим почувствовал, как его брови недоуменно поднимаются. А потом он отметил еще кое что…
Уши.
И непривычный для человека, характерный зеленоватый цвет лица.
- Вот черт, - пробормотал он. – Что должно было сдохнуть на этой планетке, чтобы вулканец стал спасать человека?!
Бровь инопланетянина взметнулась вверх, выражая его недоумение. Он плавно поднялся на ноги, встряхнул от песка лежащую на полу синюю форменную водолазку и, даже не поморщившись от прикосновения жесткой ткани к обожженной коже, натянул ее на себя. И только после этого ровно отметил:
- Нелогичное заявление, капитан. Я не вижу взаимосвязи между прекращением жизнедеятельности живого существа и чьим-либо решением спасти другому жизнь. Однако вы видите меня, значит, ваше зрение восстановилось. Вы сможете сесть?
Он протянул руку, помогая Кирку подняться и усесться, прислонившись спиной к влажноватой стене. Джим был так удивлен, что даже не запротестовал против чужой помощи. И лишь секунду спустя вспомнил, что вулканцы, кроме всех прочих заворотов в их логичных мозгах, не любят прикосновений.
«Отлично», - мелькнула в голове сочащаяся сарказмом мысль, - «мне повезло нарваться на единственного в природе вулканца-сумасшедшего.»
- Хм… Мистер - не знаю, как вас называть – я благодарен вам за мое спасение. Однако – не сочтите за грубость - я очень хотел бы узнать причину этого.
- Причину? Джим, вы хотите сказать, что совершенно не помните меня?
Он опять повторил свое странное движение бровью, отчего и без того не слишком красивое лицо сделалось отчетливо несимметричным. Что-то этот жест здорово похож на выражение удивления… которое вулканцы, по определению, не могут испытывать.
«И он называет меня капитаном. Значит, с флотскими знаками отличия знаком. Офицер-вулканец с психическими отклонениями. Какое счастье!»
- Ладно, начнем сначала. Кто вы и зачем вы меня спасли?
- Я Спок, капитан. Вы не помните меня?
- Кто? – недоуменно поморщился Джим, пытаясь сообразить - Спок это имя, фамилия или вообще прозвище, вроде «Косого» или «Головолома»?
- Невероятно… - задумчиво проговорил вулканец, - Я предполагал, когда увидел вашу нынешнюю память, что мне будет трудно вернуть вас в сознание, но не ожидал, что эта реальность настолько глубоко внедрилась в ваше сознание. Вы не помните ничего, что происходило с вами до отключения планетарного поля? Миссия на Калс-4? Энтерпрайз? Доктор Маккой, Чехов, Сулу, Ухура? Мистер Скотт?
При каждом новом имени лицо Джима вытягивалось все больше, и он поймал себя на мысли, что выглядит, пожалуй, более чем глупо.
- Кто? – наконец повторил он, понимая нелепость своего вопроса, но так и не подобрав других слов.
- Поразительно, - снова пробормотал вулканец, не отвечая на вопрос. - Полное замещение памяти виртуальной реальностью. Изумительно.
- Так, стоп!
Джим резко выдохнул и вскинул перед собой руки, приказывая молчать. Закрыл глаза, пытаясь уложить в голове все, что только что услышал. Калс? Планетарное поле? Энтерпрайз? Энтерпрайз – это один из звездолетов Федерации. С полгода назад они чуть было не попались, и если бы капитаном там был кто-нибудь потолковее – тот же Пайк, а не тупица Дольчин, сидеть бы ему в удобном кресле в клинике и пускать слюни, пока судебные медики будут промывать ему мозги.
Какая связь между этими словами и появлением здесь этого странного инопланетянина?!
Вулканец – Кирк попытался вспомнить названное ему имя, но не смог - спокойно сидел рядом, вопросительно глядя на него и явно ожидая, когда ему разрешат продолжать. Что ж, по крайней мере, он знаком с субординацией. Уже хоть что-то. Кирк скользнул глазами по нашивкам на синей форменной рубашке мужчины. Коммандер. Тихо хмыкнул. И только после этого заговорил, выбрав, наконец, стратегию, которую и дальше будет использовать в разговоре с этим ушастиком.
- Вольно, коммандер. Мне нужно объяснение, что за чертовщина здесь творится – и желательно без иносказаний и глубокомысленных рассуждений. Личное мнение и характеристики вроде «изумительно» также можете оставить при себе – мне нужны только факты. Вам ясно задание? Приступайте.
И откинул голову на стену, продолжая внимательно следить сквозь приспущенные веки за послушно начавшим излагать свою историю вулканцем.
Услышанное заставило волосы зашевелиться на его голове. И вновь усомниться с душевном здоровье своего собеседника. Жаль, он никогда не увлекался медициной и не может точно вспомнить, страдают ли вулканцы психическими заболеваниями…
Рассказ действительно был похож на бред сумасшедшего.
Звездолет, находящийся под его командой. Археологические раскопки на планете, закончившиеся ранением двух человек. Планетарное поле, угрожающее скинуть звездолет в атмосферу и превратить в облако ионизированной плазмы. Отношения на корабле, которых никогда не могло быть. Судовой хирург, торчащий на мостике и осмеливающийся спорить с первым помощником. Обращение к нему по имени (имя! Боже, имя – откуда этот остроухий черт знает его имя? Документов ведь при нем не было…)… И – апогеем этому безумию – его запрет спускаться на планету и решение собственноручно отключить смертельно опасный механизм.
…И упомянутый старший помощник, добровольно решающийся войти в сон умирающего капитана, чтобы вернуть его в реальный мир.
Джим сидел, хватая воздухом рот и пытаясь справить с ощущением, что его вывернули наизнанку. Кто-то взял, и спокойно, равнодушно озвучил его мечту. Вытащил ее из потаенных глубин души, рассмотрел, препарировал, вычленил мельчайшие подробности придуманной когда-то для себя сказки… И рассказал ему.
Когда-нибудь раньше… Расскажи ему кто эту историю лет пять назад… Скажи, что так будет, что это – его будущее, его судьба… Он был бы счастлив. Что еще нужно военному, как не обожающая его команда и офицеры, готовые за него в огонь и в воду? Расскажи ему это тогда, когда ему было семнадцать – он поверил бы. Поверил, несмотря на явную бредовость истории, и готов был бы на любое безумство ради ее осуществления.
Когда-то…
Рассказ вулканца, явно вопреки всем его расчетам, отозвался тупой болью где-то глубоко внутри. У него отняли это все. Штабные крысы из звездного флота, такие же, как и этот коммандер с зеленой кровью. Зачем ему все это рассказали? Какая и кому может быть польза в том, чтобы убедить его в нереальности этого мира?
Он стиснул зубы, загоняя внутрь тоску по несбывшейся мечте, и открыл глаза.
И радушно улыбнулся выжидательно глядящему на него вулканцу.
- Вот, значит, как? Мистер…
- Спок. Меня зовут Спок, капитан.
От него хотят покорности? Доверия? Что ж, господа… Кто бы вы ни были - вы получите ожидаемое. Поиграем?
- Мистер Спок. Прекрасно. В таком случае, что же я должен сделать, чтобы вернуться в этот дивный мир?
Глава 8. Осколки непрожитой жизни
Кирк задумчиво пересыпал в ладонях мелкий каменистый песок. История была продумана хорошо, для мельчайших подробностей. Он до сих пор не понял резона, зачем морочить ему голову. Но он поймет. Силы возвращались к нему, совсем скоро он сможет защитить свою жизнь, сможет оборониться от этого зеленого человечка. А пока…
- Итак, я должен умереть. Любопытный способ выхода из транса. Позвольте тогда уточнить - почему же вы это не сделали сразу, зачем было тратить время? Вам не с кем поболтать?
- Странная идея, капитан, - недоуменно вскинул бровь вулканец. – У меня достаточно собеседников для общения, и я не стал бы тратить ваше время ради такой малости. Боюсь, вы невнимательно меня слушали. Мне необходимо, чтобы вы сами осознали нереальность этого мира и согласились покинуть его. Вы слишком глубоко ушли, я не в силах самостоятельно вывести вас из транса. Когда вы отключили планетарное поле, ваш мозг подвергся влиянию энергии огромной мощи, и эта сила, выражаясь образно, создала в вашем сознании виртуальный, не имеющий ничего общего с реальным, мир. Он держит вас слишком крепко, капитан. Вы сами, своей уверенностью в его реальности, питаете его. Если я убью вас, когда вы не будете к этому готовы, не смогу направить ваше сознание к выходу – этот мир, исчезая, уничтожит вас. Сейчас он для вас - единственная реальность.
- Он всегда – единственная реальность, - отрезал Кирк. – Что за байки вы мне рассказываете?
- Это не байки, капитан. Это даже не альтернативная реальность. Этот мир существует лишь в вашем воображении. Сон, воплотивший в себе ваши худшие страхи. Эта псевдо-реальность отняла у вас все, что было вам дорого – вашу семью, ваших друзей, Энтерпрайз. Людей, которые служили под вашим началом и готовы были умереть по вашему слову. В реальности трибунал оправдал вас, нашел ваши действия верными, трагедия на Тикосе-4 не стала концом вашей карьеры. Однако вы всегда чувствовали вину за то, что считали своей ошибкой. И это, судя по всему, стало точкой преломления, моментом, когда воспоминания о реально случившихся с вами событиях были заменены их виртуальными двойниками.
Кирк прикрыл глаза. Все. Разговор пошел по кругу. Ничего нового ему уже не скажут. Нет больше смысла слушать эти байки, слишком болезненно напоминающие, кем он мог бы стать… И не стал, благодаря равнодушию и подлости офицеров Звездного флота. Пора кончать с этим.
Он резко поднял голову, и его губы искривила злая, презрительная усмешка.
- Чудесная сказка, мистер Спок, или как там вас зовут на самом деле. Я не отправился на свалку после Тикоса, у меня есть корабль и смеющий называть меня по имени медик, мой старший помощник горит желанием меня спасти – а еще, наверное, я люблю ходить в розовой пижаме и играю на скрипке. Какая чудесная судьба!
Спок замер, подняв брови и непонимающе глядя на него. На спокойном, нечитаемом лице, наконец, чуть ли не впервые за этот бредовый разговор, отразилась явная и сильная эмоция: недоумение.
- Вы мне не поверили, - наконец заключил он.
- Гениальное умозаключение, - язвительно отозвался Кирк. – Как же вы, со своей логикой, не поняли этого раньше?
Спок помолчал. Наконец, холодно проговорил, тщательно подбирая слова:
- Я не привык, чтобы вы лгали мне, капитан. Это не в вашем характере.
- Ты ничего не знаешь о моем характере, понял, ты, зеленокровый гоблин?! - вдруг взорвался Кирк, наклоняясь к собеседнику и впиваясь в него сузившимися от бешенства глазами. – Ты не жил там, где жил я, ты ничего обо мне не знаешь!
- Разве? Капитан, я могу ошибаться в чем-то. Однако я лишь наполовину вулканец, моя мать с земли, и я привык различать нюансы поведения вашей расы. Кроме того, я достаточно долго вас знаю, чтобы делать суждения о характерных и не характерных для вас поступках.
Он замолчал, давая Кирку время обдумать сказанное. Кирк холодно молчал, игнорируя собеседника и ожидая, когда он закончит со своими сказками и перейдет к тому, ради чего, похоже, пришел сюда. Странно, что он не попытался убить его раньше. Ему нужна была какая-то информация? И он невольно выдал ее, сам того не заметив? Или же вулканец опасается нападать на него без оружия? Нет, глупо – он мог бы сделать это десятки раз, пока тащил по пустыне, накрыв его обожженные глаза собственной одеждой, и потом отпаивая его, пока он не смог говорить.
На этом воспоминании – плотная ткань на лице, следы солнечных ожогах на чужой коже (даже для вулканца местное солнце явно слишком яростное), ощущение бережно поддерживающих его рук – в груди опять толкнулась тупая, горькая обида. В первый раз за несколько лет его спасали… Лишь для того, чтобы убить потом, когда он перестанет быть нужен.
Спок молчал, ожидая хоть какой-нибудь реакции, и Кирк стиснул зубы, сохраняя равнодушно-презрительное выражение. Так и не дождавшись хоть какого-нибудь ответа, вулканец продолжил, и Кирку почудились в нарочито-ровном голосе следы волнения и… надежды?
- Джим, вы всегда говорили, что капитан отвечает за свою команду – вне зависимости от того, одержал ли член экипажа победу или совершил преступление. Что вы не имеете права на личные слабости, когда речь идет о жизни корабля. Вы доказали это на Калсе – отключив поле, вместо того, чтобы направить вместо себя другого. Вы считаете, что эти качества не присущи вам? Позвольте не поверить. Вы всегда останетесь собой, вне зависимости от того, какую жизнь вы считаете настоящей.
- Хватит, - раздраженно оборвал его Кирк. – Оставьте при себе ваши байки.
- Капитан, это не… - он замолчал, увидев выражение горького презрения на лице собеседника.
Кирк мысленно скрипнул зубами. Подонки… Почему он поверил, что Звездный Флот оставит его в покое? Почему он позволил себе заслушаться слащавых сказочек остроухого шпиона, вместо того, чтобы сразу распрощаться и попытать счастья где-нибудь в горах? Здесь есть вода, значит, может быть и жизнь. А он умеет выживать.
- Вот именно. Это НЕ, - горько усмехнулся он, отвечая на последнюю невысказанную реплику вулканца. - А все, что «не», меня не интересует. Благодарю за спасение, если мы выберемся отсюда, я верну вам долг. А теперь держитесь подальше, если не хотите, чтобы я счел вас угрозой и не закопал прямо здесь. Думаю, вам такая могила понравится, мистер Спок – здесь ведь такая же жара, как и на Вулкане, верно? Я не намерен расставаться с жизнь только потому, что кто-то рассказал мне красивую и заманчивую сказку.
Спок молча покачал головой. Тяжело, устало прикрыл глаза. Несмотря на внешнее спокойствие, Джим видел во всей его позе напряжение, волнение – почти страх. Мать землянка, значит? Ну-ну…
Джиму было интересно, что еще может сказать ему этот вулканец-полукровка. И захочет ли еще говорить что-нибудь. Наконец, тот шевельнулся и негромко, устало заговорил.
- Джим… Вы можете считать меня наемным убийцей, сумасшедшим или самим дьяволом. Боюсь, я где-то совершил ошибку. Это моя вина. Если вы погибнете здесь, ответственность за это будет только на мне. Я не имею возможности убедить вас, если только вы не дадите согласия на слияние разумов, однако я прошу вас задуматься вот о чем: я мог бы убить вас не единожды, имей я такое намерение. Мог просто оставить вас в пустыне. Я этого не сделал. Не кажется ли вам, что это говорит в пользу моего рассказа?
- Разве? Это говорит лишь о том, что вы не могли убить меня тогда – потому что вам нужно было что-то, что мог дать я-живой.
- Вот как? Почему же тогда я не убью вас сейчас? Зачем мне уговаривать вас на самоубийство?
- Мне тоже это любопытно, - недобро усмехнулся Джим. – Похоже, вы просто боитесь сражаться со мной голыми руками. И, поверьте, меня совершенно не интересует, где вы потеряли свой фазер.
- Вот как, - медленно проговорил вулканец, вольно или невольно повторяя слова Кирка. – Что ж… Полагаю, на этот вопрос я смогу ответить.
Он плавно встал и шагнул вперед.
Кирк слишком поздно понял, что может означать это движение. Метнувшись вперед, он поднырнул под руку вулканца, стараясь завернуть ее ему за спину и оглушить ударом о стену. И…
Его самого отшвырнуло к стене. От удара перед глазами замелькали яркие пятна, в голове мелькнула глупая мысль, что именно так, наверное, ощущается столкновение с грузовым шаттлом. А потом горячая ладонь инопланетянина сомкнулась на его горле, почти перекрывая воздух и заставляя мучительно хватать его раскрытым ртом, презирая себя за это проявление слабости.
- Все ваши умозаключения ошибочны, Джим. Мне не нужно уговаривать вас, чтобы забрать вашу жизнь. Я могу сделать это в любой момент, мне не нужно для этого ваше разрешение или согласие. Если бы я решил силой вторгнуться в ваше сознание, я бы сделал это, - вторая рука легла ему на лицо, и Джим почувствовал внутри медленно поднимающийся, неконтролируемый ужас. Он видел, как вулканцы проводят свой мелдинг. И слишком хорошо понимал, что может сделать с ним это чудовище, получи доступ к его сознанию.
Спок продолжал, холодно глядя на беспомощного человека сверху вниз.
- С оружием или без – вы обезвожены, измучены и находитесь на грани смерти от истощения. Если бы ваше убийство было моей целью, вы бы не прожили и минуты. Мне достаточно сжать руку, чтобы ваша шея сломалась.
- Ну так сделай это, вулканский подонок, - прохрипел Кирк, с ненавистью глядя в спокойное зеленоватое лицо. – Или кровь жидковата, с вашей-то пацифистской философией?!
Кирк чувствовал, как страх исчезает, уходит, смытый волной чистой ненависти. Он слабее этой твари, всегда будет слабее – но никто никогда не скажет, что Джеймс Ти Кирк умолял о пощаде.
Вулканец несколько минут молча смотрел на него. Потом разжал руку и отступил на шаг, позволяя ему без сил сползти на песок, кашляя и судорожно хватая воздух ртом.
Несколько минут Кирк был не способен о чем-либо говорить. Адреналиновая волна схлынула, и он чувствовал, как от усталости, боли и близости разминувшейся с ним на волосок смерти мелко дрожит все внутри.
Спок молча стоял рядом, не шевелясь и терпеливо ожидая, когда бывший пиратский капитан продышится. Кирк наконец смог успокоить мучительно саднящие легкие и, держась за стену, с трудом поднялся на ноги. Спок тут же шагнул вперед, поддержав пошатнувшегося человека за локоть, и, снова отступив на ту же дистанцию, мягко проговорил.
- Я не сделаю этого, Джим. Я пришел сюда не для того, чтобы убить вас, а чтобы спасти. Я не причиню вам вреда – никогда. Только, если это будет необходимо для спасения вашей жизни. И я никогда не вторгнусь в ваше сознание насильно. Я мог бы показать вам ваш мир, мог бы помочь вспомнить – но, если вы так страшитесь этого, я никогда не посмею сделать это без вашего разрешения. Я должен войти в ваш разум, и должен помочь вам умереть - только так, уйдя из этого мира, вы сможете вернуться в свой. Однако я не сделаю этого без вашего согласия. Это столь же бесполезно, как и там, на Энтерпрайз, отключить вас от аппарата искусственного жизнеобеспечения. Я надеюсь, что вы поверите мне и позволите помочь. Но если нет – я останусь здесь и разделю с вами вашу судьбу. Это будет справедливо. Поверьте мне, Джим.
Он замолчал, опустил голову, скрывая… что?
Кирк молча смотрел на вулканца, осмысливая сказанное и пытаясь заглушить в душе тихий отчаянный голос, который умолял поверить Споку, умолял довериться, рискнуть жизнью ради… Ради жизни?..
Кирк медленно покачал головой и, повернувшись, вынырнул сквозь узкую щель в стене наружу. К песку и ветру.
В который раз он уже чувствовал, как его мир рассыпается карточным домиком. И в этот раз даже не мог понять – должен ли он ловить его, или лучше помочь скорее разрушить.
Глава 9. Тень за моим плечом
Когда он вернулся в пещеру, вулканец сидел возле стены, в неудобной – на его взгляд – позе: на пятках, откинувшись назад и закрыв глаза. Спина неестественно прямая, поднятые к лицу сомкнутые руки складываются в странную фигуру – угол, образованный широко разведенными безымянными и средними пальцами. Кирк такого не сумел бы изобразить при всем желании. Да и на колени он не встал бы даже под угрозой немедленной смерти – впрочем, в любой другой ситуации подобной позы он тоже избегал бы, как огня. Однако в исполнении вулканца эта странная поза совершенно не выглядела ни унизительной, ни тем более подчиненной. Скорее уж он напоминал какого-то древнего монаха, совершавшего неведомый религиозный обряд. Медитации там, или как это называлось на Земле…
Заслышав звук шагов Джима, Спок открыл глаза и чуть повернул голову, с нечитаемым выражением глядя на человека. И это было единственное движение, которым он отреагировал на возвращение своего спутника. Кирк, чувствуя непонятное раздражение от того, что на него реагируют как на какой-то предмет обстановки, порывисто прошелся по пещере, задумчиво попинал крупный булыжник почти у самого входа, испытав какое-то злое удовлетворение от поднятого им шума. Вулканец проводил его спокойным взглядом и, словно утратив интерес, вновь закрыл глаза.
Несколько минут в пещере стояла тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра скалах. Остроухий сосед выглядел совершенно спокойным, никак не демонстрируя свое отношение к происходящему. Кирк же все больше нервничал.
- Ну и? – нарочито небрежно спросил наконец он, - Что дальше? Ты не собираешься меня убивать – по крайней мере, пока я сам не соглашусь. И как же ты намерен меня убеждать?
Спок шевельнулся. Открыл глаза, медленно повернул голову, переводя взгляд на собеседника. И Джим внезапно содрогнулся от безнадежности и тоски, которая взглянула на него из глубины этих темных глаз. На спокойном равнодушном лице по-прежнему ничего не отражалось – и от этого становилось по-настоящему жутко.
Не меняя своей неудобной коленопреклоненной позы, Спок медленно покачал головой.
- У меня не осталось аргументов, капитан. На каждый мой аргумент вы можете ответить своим, не менее логичным, чем мой. К сожалению, я не в силах доказать свою правоту. Я мог бы показать вам вашу настоящую жизнь, если бы вы позволили, но…
- Именно что – но! Можешь забыть об этом. Я не позволю лезть себе в голову какому-то зеленокровому бродяге. Итак, не хочешь хоть теперь объяснить, почему ты решил, что я позволю себя убить?
- Убить? – Спок задумчиво вскинул левую бровь, - Это не совсем корректное выражение. По сути, это ваше квази-существование не является жизнью, и бояться потерять его так же нелогично, как бояться проснуться, чтобы заниматься ежедневными обязанностями.
- Да неужели, - хмыкнул Кирк. Он сел на песок, возле стены, и с любопытством пригнулся вперед, разглядывая собеседника. Злость почти ушла, теперь ему было любопытно, что еще сможет придумать этот странный пришелец. Задумчиво разглядывая спокойно сидящего вулканца, он протянул:
- Ты предлагаешь мне рискнуть жизнью ради слащавых сказочек ушастого полукровки, с которым я знаком в общей сложности пару часов?
- Я предлагаю вам, - неожиданно резким тоном отрезал тот, - Рискнуть безликим, бессмысленным существованием ради шанса вернуться к настоящей жизни.
Кирк медленно выпрямился. Сжал, до побелевших костяшек, кулаки, чувствуя, как внутри вновь закипает холодная опасная ярость. Чертов вулканец, нарочно или непреднамеренно, опять ударил в больное место. В то, что было самым потаенным, самым болезненным пониманием Джеймса Тиберия Кирка – в осознание того, что все могло бы быть иначе. Что в жизни, которая – будь честен! – не стоит и рваного кредита, могло бы быть место подвигам, дружбе и доверию.
Только вот ничего этого нет. Нет и быть не может – а сказочки Спока были и остаются именно сказочками, утешениями для малолетних нытиков, не видящих другого выхода из неприятностей, чем уход из жизни. Возможно, он не шпион и не наемный убийца – что ж, тем хуже для него, раз он верит в мир, которого не существует в реальности
Вулканец спокойно смотрел на него – словно диковинное насекомое исследовал, с любопытством наблюдая за его поведением. Кирк зло усмехнулся и, презрительно кривя губы, ответил:
- Знаешь, на такие разговоры я перестал покупаться еще лет пять назад. Тебе придется предложить мне что-нибудь посущественнее, если ты хочешь, чтобы я согласился добровольно отправиться на тот свет.
- Посущественнее… - медленно проговорил Спок, - Вы сами не позволяете мне предоставить вам доказательства. Я могу предложить вам их, Джим. Я могу показать вам мир, который помню я. В котором Джеймс Кирк был капитаном Энтерпрайз… и одним из лучших офицеров Звездного Флота.
- Очередная байка из набора вербовщиков всех времен. Ты действительно считаешь меня таким идиотом?
- Нет, - с неожиданной усталостью вдруг откликнулся тот, - Я не считаю и никогда не считал вас идиотом. У меня просто нет больше времени убеждение. Ваше тело стремительно слабеет, у меня остается совсем немного времени на то, чтобы забрать вас отсюда. Через несколько часов, самое большее – вы убедитесь в моей правоте. Однако это уже ничего не изменит – вы будете слишком измождены, чтобы можно было сохранить вам жизнь, даже при помощи медицинских познаний доктора Маккоя. Я просто прошу вас довериться мне… И рискнуть. Разве жизнь не стоит риска?!
Кирк резко встал, с силой хлопнув ладонями по песку, словно опираясь на него. В глазах Спока при виде этого жеста мелькнула какая-то болезненная тень, и Кирк мысленно отметил эту странную реакцию и дал себе зарок с этим разобраться… Когда-нибудь потом.
- Рискнуть. Рискнуть, рискнуть! Я рисковал уже не раз, и почти каждый раз это заканчивалось для меня плачевно. А уж доверие… Мы знакомы меньше суток. Почему я должен тебе доверять? Только потому, что ты пытался придушить меня и не сделал этого по неизвестной причине? Кто ты такой?
- Мы знакомы шесть лет, капитан, - тихо напомнил тот, поворачивая голову вслед его лихорадочному движению. – И большую часть этого времени я был вашим старшим помощником.
Джим зло рассмеялся, оборвав своего собеседника на полуслове, и повернулся к нему, горько глядя в усталые темные глаза.
- Мой старший помощник выбросил меня умирать на этой чертовой планетке, стоило мне на секунду потерять бдительность. Не пытайтесь играть на моем тщеславии, мистер Спок, или как вас там правильно называть.
- Я не…
- Если вам нужно меня убить – сделайте это. Но не рассчитывайте, что вам это удастся легко. Мне нравится моя жизнь, и я не намерен с ней расставаться, ни по какой причине!
Он резко развернулся и вновь вышел из пещеры, взметнув целую тучу песка у входа. Вернулся в душную свистящую ночь. К песку, ветру… и одиночеству. Здесь явно было уютней, чем с этим памятником логике, рядом с которым – нелогично, зато верно! – даже камни начинали нервничать.
И уже не увидел, как на мгновенье исказились черты вулканца, и на болезненно искривившихся губах мелькнула живая, неожиданно сильная, человеческая эмоция.
Отчаяние.
***
Ветер завывал, как тысячи страдающих душ, запертых в мифическом аду, которым когда-то пугала их с Сэмом бабушка. Это, и впрямь, было адом. Темным, горячим и безвыходным. На небе этой проклятой планетки не было не только луны – даже звезд было не видно за плотной, застилающей небо пеленой густого песка.
Ночь здесь оказалась почти такой же недоброжелательной к нагло попирающим ее живым организмам, как и день. Резкий, постоянно меняющий направление горячий ветер хлестал по лицу, рукам, обжигая мелкой, остро обточенной каменной крошкой, заставляя болезненно щуриться. Кирк стоял в нескольких шагах от входа в ненадежное укрытие, натянув ворот водолазки на нос, и жадно вдыхал запах чужого мира.
Жизнь… Самая мелкая разменная монета в Федерации… Да и не только в ней. То, что с легкостью теряют из-за мельчайших ошибок, что без сожаления отнимают за горсть красивых блестящих камешков, а то и просто за упаковку пищевого концентрата. Дешевка, которая не стоит того, чтобы задумываться о ней, отдавая очередной приказ о зачистке зачумленного поселения или о расстреле невезучих переселенцев, на которых – вот беда! – не хватает присланных федерацией продуктов.
И в то же время, если задуматься – жизнь была бесценным сокровищем везде, где существовали разумные (и не очень) существа. Иначе почему он всегда с такой яростью цеплялся за нее, почему так боролся за каждый глоток воздуха, за каждую призрачную возможность прожить еще один день? Да даже не день – час, минуту! Почему сегодня, не прислушиваясь к доводам разума, до последнего продолжал бессмысленную борьбу, затягивая собственную мучительную агонию, вместо того чтобы смириться с неизбежным и оборвать пытку одним решительным шагом?..
А Спок предлагал с этим сокровищем расстаться. Отдать жизнь – пусть не слишком счастливую, пусть не такую, какой она виделась в семнадцать лет – за призрак. За то, чего могло не быть. Чего НЕ МОГЛО быть. Маккой, Скотти, Ухура, Чехов… Имена, ничего не говорящие ему, и в то же время затрагивавшие какую-то потаенную, болезненно звучащую струну в душе мальчишки, что когда-то отчаянно мечтал о дружбе, ради которой не жалко будет расстаться с жизнью. Который грезил Звездным флотом и верил, что капитан звездолета – нечто большее, чем просто строгий начальник… а потом вырос.
Он тяжело вздохнул. Себя ведь не обманешь – слова вулканца что-то затронули в нем. Им хотелось верить, хотелось, чтобы обещанная сказка о достойной жизни, о службе в Звездном Флоте оказалась правдой. Только вот…
Только вот он давно уже перестал верить в сказки. Герберт Уэльс был отличным парнем, и в общем-то неплохим фантастом… Но он сам – не такой. И Зеленая дверь навсегда останется закрытой – какие бы чудеса не ждали за ней. Просто потому, что с этой стороны всегда есть дела, которые важнее призрачной надежды на чудо – с той.
За спиной послышались тихие шаги. Вулканец остановился в шаге за его спиной, чуть справа, замерев и не пытаясь окликнуть молчащего человека. Джим скосил глаза – тот стоял, выпрямившись и заложив руки за спину, и терпеливо ждал, когда на него обратят внимания. Джим неожиданно ощутил, как что-то внутри болезненно дернулось при виде этой картины. Словно зыбкое, полузабытое воспоминание-мечта – то, чего никогда не было. Он никогда не позволял стоять за своим плечом. Никогда. Хотя порой ощутить за спиной спокойную уверенность дружеского плеча хотелось до воя, до зубовного скрежета…
Он отвык доверять. Все те годы, что прошли с роковой миссии к Тикосу-4, он не позволял никому стоять за своим плечом, не позволял подходить к себе сзади, прятать руки за спину в разговоре с ним. Его экипаж - бывший экипаж! – давно усвоил это и не позволял себе ничего, что могло бы вызвать жестокий ответ капитана корабля.
К мистеру Эттору он повернулся спиной лишь раз. И этот день был последним его днем в роли капитана.
- И что дальше, мистер Спок? – глухо спросил он наконец, поняв, что вулканец не намерен первым начинать разговор, - Оставьте при себе ваши аргументы. Не тратьте понапрасну свои силы и мое время.
Вулканец долго молчал. Кирк уже было решил, что тот и вовсе не собирается отвечать.
- Я не буду тратить ваше время, Джим. Я просто хочу, чтобы вы честно ответили на один вопрос. Хотя бы самому себе. Эта ваша жизнь… В ней есть хоть что-нибудь, за что действительно стоило бы бороться? Что-нибудь, что вы действительно боялись бы потерять?.. Я не могу обещать вам жизни по ту сторону. Я не могу доказать вам, что эта жизнь существует. Но если я говорю правду, у вас будет корабль, команда, которая считает вас лучшим капитаном во всей Федерации, и слава одного из самых ценных офицеров в Звездном Флоте. И…
Он замолчал, словно решаясь на что-то, неумело подбирая слова.
- И в той жизни я считал высшей честью быть вашим первым помощником… И вашим другом. Подумайте над этим, Джим. Прошу вас.
Он повернулся и тяжело, словно небольшая гравитация крошечной планетки придавливала его к земле, пошел в пещеру.

***

Спок сидел на том же месте, где Кирк оставил его, выходя наружу, и, кажется, в той же самой позе. Он выглядел усталым и измученным, словно это его, а не Кирка, пытались задушить десять минут назад. Заслышав шаги Джима, он поднял голову и вопросительно взглянул на него, высоко вскинув правую бровь. И капитана в который раз посетило странное ощущение, что когда-то он уже видел этот жест – этот или другой, похожий на него.
Вулканец едва заметно вздохнул и тяжело закрыл глаза, вновь склонил голову, почти утыкаясь подбородком в разведенные пальцы. Джим опять поморщился – и это знакомо. Или нет?
Он медленно пересек разделяющее их пространство и остановился рядом с неподвижным инопланетянином, глядя на него сверху вниз. Ровно проговорил, стараясь, чтобы голос ни на секунду не дрогнул, выдав его страх и надежду.
- Что ж, мистер Спок – не поверите, но мне надоела эта игра. Я сделаю вид, что поверил вам. В одном вы правы – терять мне действительно нечего. Как вы себе представляете наше грядущее общение? Мне придется подписать кровью какой-нибудь договор? Или вам хватит устного соглашения?
Спок тяжело, словно во сне, шевельнулся. Медленно поднял голову, впившись глазами в лицо Кирка. И тот чуть было не отшатнулся, различив на мгновение на неподвижном лице отражение того, что вулканцы, по определению, испытывать не могут – недоверие, облегчение, надежду… А в следующую секунду наваждение исчезло. Вулканец одним слитным движение поднялся на ноги, мгновенно перетекая из положения «сидя» в положение «стоя». И согласно наклонил ушастую голову.
- Мне будет достаточно вашего мысленного согласия.
Помолчал минуту, глядя на мрачного человека, и ровно добавил:
- Мне необходимо прикоснуться к вам, Джим. Я говорил - без слияния разумов мне не вернуть вас в реальность.
Джим поморщился. Стыдно признаться, но необходимость мелдинга пугала его больше, чем перспектива грядущей смерти. Но… А собственно, что он теряет? Собственный разум? Он его, должно быть, уже потерял, раз согласился на этот фарс, похожий не то на коллективный суицид, не то на ритуальное жертвоприношение. Он коротко кивнул, давая согласие на слияние.
Спок осторожно потянулся к его лицу. Кирк, невольно напрягшись, инстинктивно отстранился, противясь контакту.
- Капитан, - укоризненно сказал вулканец, останавливаясь и устало глядя на него. Раздраженно дернув плечом, Джим неохотно сделал шаг обратно, подставляя голову под чужую ладонь. Жесткие, неприятно-горячие пальцы коснулись его виска, осторожно ощупали скулу – и замерли в одном положении. Кирк готов был поклясться, что кожу под пальцами слегка покалывает – впрочем, он не мог бы поручиться, что это не было самообманом. Непривычно-беспомощное положение раздражало, он с трудом сдерживался, чтобы не оттолкнуть чужую руку и отодвинуться на пару шагов, восстанавливая личное пространство.
Спок медленно закрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, и…
- Руки, - Кирк вновь резко отшатнулся, отталкивая руку вулканца, скользнувшую было ему за плечо.
- Джим? – недоуменно вскинул бровь тот.
- Я не обещал, что позволю прикасаться к себе. Держите руки на виду, если не хотите проблем!
- Капитан, - вздохнул Спок, - Я вынужден напомнить вам то, что уже говорил два часа семнадцать минут назад: Для того, чтобы жить в одной реальности, в другой вам придется умереть. Вне зависимости от того, какую реальность вы выберете. Поскольку вы не владеете техникой осознанной остановки сердца, это придется сделать мне. Я предположил, что вулканский способ перелома основания черепа, тал’шай’я, является менее болезненным, чем смерть от удушения или перелома шейных позвонков. Если вы придерживаетесь иного мнения, я учту ваши пожелания.
- Единственное мое пожелание - чтобы вы оставили меня в покое, - огрызнулся Кирк, мысленно передернувшись при упоминании об удушении. Да уж, что угодно будет приятнее... Происходящее его нервировало, и чем дальше, тем больше. Этот убогая планета, этот странный вулканец, который сперва спасает его, а потом стремится убить… Проклятье! Нужно быть честным с собой – ему просто страшно умирать. Несмотря на все слова этот непонятного чел… вулканца, он слишком хорошо понимал, что с той стороны его, скорее всего, не будет ждать ничего, кроме пустоты.
Но менять решение в любом случае уже поздно.
- Джим, что бы вы ни решили, я прошу вас поторопиться – у нас осталось мало времени, ваше тело в настоящем мире умирает, скоро будет поздно для любой попытки вернуться туда.
Проклятый вулканец опять словно угадал его мысли. Интересно, а что будет, если он все-таки передумает?..
- Мистер Спок, - ровно, стараясь, чтобы голос звучал ехидно, а не испуганно, уточнил он, - Вам хоть раз говорили, что вы зануда?
- С регулярностью в среднем три с половиной раза в день. Более точную цифру я смогу предоставить, когда…
- Чтобы я еще хоть раз связался с вулканцем, - тихо пробурчал Кирк. – Черт с вами, Спок. Делайте хоть что-нибудь, только побыстрее. И учтите – я не люблю, когда я не вижу рук собеседника.
- Я учту, - кивнул тот. – Закройте глаза, Джим.
Он обреченно вздохнул и опустил веки. Пути назад действительно не было. Причем уже давно.
От пальцев вулканца шел жар. Кожу под ними кололо, вызывая слегка пугающее, странно-знакомое ощущение легкого головокружение, падения вниз. В ушах начал нарастать тихий, неясный шум. Словно песня на незнакомом языке – кажется, еще мгновение, и поймешь, о чем говорят, сейчас, еще минута, еще секунда… Слова, имена, эхо никогда не слышанных, но в то же время почему-то знакомых голосов. Лица, которых он никогда не видел в реальности, смех людей, которые никогда не существовали… Они будили в душе какие-то странные ассоциации, вызывали смутное ощущение, что он вот-вот вспомнит что-то важное, что-то…
Горячая ладонь легла на его затылок, и вниз по шее, к животу, к пальцам внезапно ударила, прокатилась огненным валом раскаленная волна. Он задохнулся плотным, шершавым воздухом – тот вдруг стал твердым, тяжелым, им больше нельзя было дышать.
Кирк медленно осел, чувствуя, как сознание захлестывают странные, то сладостно-радостные, то болезненные-отчаянные образы, сминая, уничтожая то, что было его личностью. Создавая на ее месте что-то другое, чуждое, незнакомое…
Проваливаясь в горячую черную пропасть без дна, он последней вспышкой сознания ощутил, как Спок подхватывает его под мышки, осторожно укладывая на жесткий песок вздрагивающее в агонии тело.
И темнота сомкнулась над ним.
Глава 10. То, что стоит риска
Маккой, в который уже раз за последние несколько часов, провел трикодером вдоль неподвижно сидящего Спока. В который раз, набрав команду на поддерживающем жизнь Кирка аппарате, увеличил подачу в его кровь триокса. Если бы это еще помогало…
Страшный, буквально сжигающий Джима заживо жар наконец спал, дыхание, по прежнему остававшееся едва заметным, стало ровным, без пугающих хрипов. Боунсу хотелось верить, что это признак того, что Спок нашел капитана и пытается спасти, а не симптом приближающейся смерти.
Бессильно вздохнул, он тяжело опустился на неудобный стул. Он ничего не мог сделать. Он, глава медицинской службы одного из лучших звездолетов Федерации, был не в силах сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь Споку в его поисках. Пожалуй, это было самым тяжелым – сидеть и ждать, пока кто-то другой боролся за жизнь его друга. И с каждой минутой надежда, что Спок успеет найти и вытащить Джима, становилась все слабее и призрачной. Жизненные показатели Кирка падали медленно – слава тебе, господи! – медленно и постепенно, но неуклонно. И неотвратимо. И это слишком хорошо говорило доктору Леонарду Маккою, к чему все идет.
Ужасное положение. Капитан в коме, старший помощник там же, лекарства нет, команда шляется по кораблю с похоронными лицами, вламываясь в лазарет под самыми идиотскими предлогами... А судовой врач сидит и тупо смотрит на двоих своих друзей, и изо всех сил пытается понять - живы они, или уже можно считать, что нет?
Он тихо застонал и сжал руками раскалывающуюся от боли голову. Господи, ну за что мне это, я простой сельский врач, чего тебе от меня надо? Ну не верю я в тебя, не верю, но если ты есть – сделай чудо, а? Трудно тебе, что ли?..
Едва слышный шорох заставил его вздрогнуть и резко подскочить на ноги. Спок, все это время неподвижно сидевший возле капитана и не реагировавший ни на что, внезапно резко открыл глаза, вскинул голову и, шатаясь, поднялся на ноги.
И тут же начал неловко заваливаться на бок.
- Спок! Черт бы тебя побрал, сумасшедший вулканец, ты что с собой сотворил?!
Леонард рванулся к другу, подхватил его под мышки, не дав упасть. Практически дотащил его обратно к креслу и помог опуститься на сиденье. Спок почти не сопротивлялся, с трудом передвигая подламывающиеся ноги и явно не вполне понимая, где находится и что с ним происходит. Но, когда доктор, поспешно глянув на показатели приборов, нахмурился и потянулся за гиппошприцем, его запястье перехватили.
- Я… доктор, я в порядке. Позаботьтесь о капитане.
- Спок? – севшим голосом прошептал Маккой. – Ты…
- Да, доктор. Я успел. Идите, сейчас у вас есть более важный пациент.
Доктор нахмурился. Тревожно оглянулся, бросив взгляд на панель над кроватью Кирка, и, упрямо поджав губы, вытащил шприц. Ввел Споку полную дозу транквилизатора и лишь потом, оставив его в покое, кинулся к капитану.
Триокс, транквилизатор, сердечный стимулятор, два кубика кордразина, еще триокс…
Джим был жив. Он остановился почти на самом краю, на той зыбкой границе, откуда даже самый лучший врач не всегда может вытащить. Но он был жив. Показатели, практически безнадежно-низкие, быстро повышались, выравнивались…
Маккой облегченно вздохнул. И, только теперь, убедившись, что его пациент не собирается умереть прямо сейчас, тревожно оглянулся на Спока. Тот сидел на кресле, тяжело навалившись на спинку, и внимательно глядел на суетящегося вокруг Кирка медика.
Боунс покачал головой… Сумасшедший, ненормальный, везучий зеленый гад!..
…И расплылся в улыбке.
- Спок… Не думал, что когда-нибудь скажу это… Но я твой вечный должник.
Тот устало качнул головой:
- Не нужно, доктор. Я не сделал ничего для вас. Кроме того, вулканцы не считают благодарность… - он внезапно резко замолчал и впился взглядом во что-то позади Маккоя. А Маккой вдруг почувствовал, как начинают дрожать руки – отчаянно, до полной безконтрольности, как на самой первой операции в интернатуре. Боясь поверить в то, на что с таким отчаянием надеялся все эти часы, он осторожно повернулся к Джиму.
…И наткнулся на взгляд мутных, с трудом фокусирующихся, почти ничего еще не осознающих карих глаз.
О, господи…
В глазах Кирка медленно таяла пелена страха и непонимания, он, не узнавая, смотрел на склонившегося над ним доктора. Вот он нахмурился, словно пытаясь ухватить какое-то крутящееся в голове воспоминание, и…
- Боунс?.. – едва слышно, неуверенно прошептал он наконец.
Только сейчас Маккой понял, что все это время задерживал дыхание.
- Все в порядке, Джим! – он поспешно наклонился еще ниже, чтобы тому не нужно было повышать голос, - С тобой все хорошо, Спок тебя вытащил. Корабль в безопасности, никто серьезно не пострадал. Я расскажу тебе все, когда поправишься. А теперь засыпай.
Кирк тревожно нахмурился. Он с трудом держал глаза открытыми и часто моргал, изо всех сил стараясь удержать уплывающую реальность. Выглядел он сейчас так, словно изо всех сил пытался вспомнить что-то важное.
Наконец, он медленно, с трудом повернул голову к почти лежащему на кресле и тревожно глядящему на него вулканцу. Нахмурился, что-то вспоминая…
- Спок?..
- Да, капитан. Я рад, что память возвращается к вам.
Молчание. Тишину в лазарете, казалось, можно было резать скальпелем. Кирк поморщился, губы неловко шевельнулись, явно пытаясь сформулировать какую-то фразу… И, так и не найдя слов, закрыл глаза.
Маккой подождал несколько секунд. Потом, так и не дождавшись продолжения, осторожно уложил безвольное тело поудобнее и потянулся за гиппошприцем. И тогда капитан снова зашевелился. Открыл глаза, вновь с тревогой всмотрелся в главного медика, потом, с такой же тревогой, перевел взгляд на Спока.
- Это… - хрипло пробормотал он, - Было?..
- Было?! – взволнованно переспросил Маккой, тоже оборачиваясь к старшему помощнику. – Что было, Спок? Что там произошло, что с вами обоими случилось?..
Спок отрицательно покачал головой, ответив одновременно и доктору, и капитану.
- Это был сон. Виртуальная реальность. Она не имеет никакой связи с вашей жизнью, капитан. Ваша память скоро восстановится, вам просто нужно отделить два блока воспоминаний друг от друга. Джим, полагаю, вам стоит сейчас отдохнуть.
- О, боже… - Джим опять закрыл глаза. Похоже, память возвращалась к нему, и что-то из этих воспоминаний вызвало у него практически ужас. – Спок, я надеюсь, вы простите меня за мои слова. Я не имел в виду…
- Капитан! – вулканец протестующе приподнялся на кресле, садясь ровнее, и едва заметно нахмурился. Маккой растерянно переводил взгляд с одного на другого. Сказать, что он ничего не понимал – значит ничего не сказать. Разговор, который здесь велся, явно не предназначался для его ушей… И он явно не знал чего-то очень важного, что случилось там – где бы не находилось это гипотетическое «там».
- Джим, - непривычно мягко заговорил снова Спок, не отрывая взгляда от капитана, явно из последних сил борющегося со сном, - Все, что вы говорили мне в горах, было совершенно логично, учитывая условия и вашу нарушенную память. И вы исходите из неверной предпосылки, полагая, что я могу испытывать обиду к вам из-за каких-либо ваших слов.
Он замолчал. Кирк резко открыл глаза, с трудом приподнялся на локте и изучающе уставился на своего первого офицера.
Спок покачал головой и продолжил:
- Капитан, вам нет нужды извиняться передо мной. Это я должен попросить прощения. Я без спросу вторгся в ваш разум, по всем меркам это в лучшем случае аморально. Я мог причинить вам вред своим вмешательством.
- Брэк, - пробормотал Кирк, без сил откидываясь обратно на постель, - Ты спас мне жизнь, Спок.
- Вряд ли это может служить…
Он вновь резко замолчал. Кирк устало поморщился, благодарно сжал руку Маккоя, который наклонился, чтобы отключить от запястья датчик сердечного ритма. И заговорил вновь, на этот раз – едва слышно и уже, словно бы, почти во сне.
- Спок, когда ты уже… избавишься от своей излишней щепетильности? Что я должен сделать, чтобы ты перестал извиняться за каждую мелочь? Тебе нужно разрешение в любой момент хм… вмешиваться в мой разум? Оно у тебя есть. И уже давно – если ты не заметил.
Маккой закатил глаза. Только этот ненормальный вулканец может извиняться за то, что рискнул своей жизнью и спас жизнь своему же капитану. И только этот ненормальный Кирк может начать читать в ответ лекцию, вместо того, чтобы тихо лежать и засыпать под целой кучей препаратов.
Он наконец не выдержал.
- Господа, вы выговорились? Ваш врач может наконец заняться своим делом, или вы и дальше намерены обмениваться любезностями?!
- Доктор? - недоуменно поднял бровь Спок. Маккой раздраженно поднял глаза к нему и, всплеснув руками, обратился уже к Кирку.
- Джим, ты вообще в курсе, что только что очнулся после пятнадцатичасовой комы, и по всем параметрам не можешь говорить? Спок, к тебе это тоже относится! Я не знаю, что у вас там случилось, но извиняться - ну, или требовать сатисфакции! – будете вне моего лазарета, все ясно?
Джим вновь открыл глаза. С трудом сфокусировал взгляд на медике. Криво, одной стороной губ, улыбнулся – точнее, попытался. Маккою вдруг пришла в голову странная мысль, что Джим не вполне понимает, где он находится и с кем разговаривает - кстати, если зеленый самоубийца прав, то это вполне может оказаться правдой.
- Я… - Кирк с трудом ворочал языком, уже проваливаясь в целительный медикаметозный сон. – Я не… Спок, мы поговорим потом. Боунс… Спасибо. Вам обоим. Я помню… Я…
Он рывком повернул голову к сидящему все в той же позе Споку и, прежде чем отключиться, взглянул на него неожиданно трезвым, осмысленным взглядом.
- Спок, ты был прав. Это… стоило риска.
И замолчал. Теперь уже насовсем. Боунс недоуменно переводил взгляд с одного на другого, однако Спок также хранил молчание. Едва заметно наклонил голову – то ли соглашаясь, то ли просто не в силах ровно сидеть. Ну, а Кирк…. Кирку вообще уже было все равно.
Маккой раздраженно отключил аппарат жизнеобеспечения от даже не шевельнувшегося, уже крепко спящего Джима и повернулся к Споку.
- Ладно. Теперь ваша очередь, Спок. Перебирайтесь на кровать, я уже настроил ее под вулканские параметры.
- Доктор, это излишне. Я не получил травм и не нуждаюсь в медицинской помощи.
- Неужели? Это уже решать мне. На кровать, Спок.
- У вас есть пациент, доктор Маккой. Предлагаю вам заняться им, - холодно отозвался первый помощник.
- Именно, мистер Спок. И пока что на этом корабле я врач, а не вы. Так что живо поднимайтесь и идите на обследование, иначе я сам вас туда перетащу. Вы не выйдете из лазарета, пока я не получу подтверждения, что ваша дикая вулканско-земная физиология в норме, - он ехидно ухмыльнулся и уточнил. – Точнее, в том, что у вас считается нормой. Давайте-давайте, Спок. Не заставляйте меня звать санитаров. Эту ночь вы проведете здесь, и можете даже не начинать спорить.
Старший помощник долго и внимательно смотрел на лучащегося ехидством доктора, и Маккоя посетила неприятная мысль, что сейчас он поднимется, холодно распрощается и пойдет к себе в каюту. Или на мостик. И что ему тогда делать? Действительно звать службу охраны, чтобы затащить первого помощника на обследование? Вот уж будет потеха всему звездолету, никакого театра не нужно….
Спок, судя по всему, догадался об обуревавших главного медика опасениях. Или не догадался, а просто пришел к тому же заключению, что и Маккой, и решил не устраивать цирка из очередного медосмотра. Или просто слишком ослаб после транса, чтобы встать и гордо уйти. Или…
Да какая, в общем-то, разница? Главное, что он едва слышно вздохнул, немного неловко встал на ноги и, не споря, направился к свободной кровати.
- Доктор, я вынужден повториться – у меня нет в наличии каких-либо физических травм, а с последствиями ментального истощения прекрасно справится вулканский целительный транс. Поэтому я настоятельно прошу вас не будить меня до того момента, пока я сам не выйду из него.
- Не нужно читать мне лекций, мистер Спок, - огрызнулся Боунс, - Вы сегодня уже даже не сотый с такими симптомами. Чертовы военные, от них всегда одни проблемы. Лезете в самое пекло, ломаете себе шеи и мозги, а латать вас кому приходится? Правильно, Маккою. Вот закончится эта чертова миссия, выйду в отставку, наймусь в детскую больницу где-нибудь в Джорджии и забуду как страшный сон этот ненормальный корабль и вашу зеленую рожу… - бурчал он, снимая показания с приборов и вводя уже погрузившемуся в целительный полу-сон полу-транс вулканцу все новые медикаменты.
Впрочем, его ворчание уже никого не интересовало. В лазарете, наконец, вновь наступила тишина. На этот раз, впервые за последние двенадцать часов – спокойная и умиротворенная, не нарушаемая сдавленными бессильными проклятиями главного медика и тихими всхлипами сестры Чепэл. На Энтерпрайз, наконец-то, все было в порядке.
- Как же вы достали меня, ребята, - устало пробормотал начальник медслужбы, с нежностью глядя на два неподвижных тела. – Как же вы напугали меня…
Он отвернулся, погасил в лазарете основной свет и вышел в свой кабинет, отменяя на терминале запланированный через полчаса вызов мисс Чэпел. Лазарету, слава Богу, больше не нужно было постоянное дежурство. Теперь – не нужно.
Маккой покосился на часы, решил, что нет смысла идти в каюту ради пары часов сна, и привычно уселся в свое кресло. Откинулся на удобную спинку и закрыл глаза.
- Спокойной ночи, парни…
Эпилог
Эпилог
Сутки спустя

На второй рекреационной палубе было пусто, в связи с серединой рабочей смены, и в большом зале находились только два офицера, стараниями упрямого главного медика отстраненные от обязанностей на неопределенный срок. Оба имели на этот счет немало возражений, но, в кои-то веки, их мнение никого не интересовало. И в первую очередь – начальника медслужбы, Леонарда Маккоя.
- Шах, - произнес Кирк, передвигая еще одну фигуру.
- Вам также, Джим, - старший помощник сделал ход и откинулся назад, без всяких эмоций глядя на доску.
- О! Любопытный ход. Но он не поможет вам, Спок. Я обещал вам мат через три хода? Полагаю, наш спор еще в силе.
- Я не вижу логического смысла в земной традиции, которую вы называете «спор», капитан. Однако вы правы, наше расхождение во мнениях все еще имеет место. Ваш ход, Джим.
Двери тихо разъехались, и в комнату отдыха вошел усталый, но явно чем-то довольный доктор Маккой. Остановился за спиной Кирка, с интересом разглядывая полупустую доску. Игра, судя по всему, приближалась к своему логическому завершению, несмотря на все усилия первого офицера изменить ситуацию. Белые конь и ладья Джима блокировали на третьем уровне обе ладьи Спока, ферзь, стоящий на втором уровне, угрожал черному королю, не позволяя вулканцу предпринять какой-нибудь достаточно действенный ход. Кирк едва заметно ухмылялся, заранее празднуя победу.
- Добрый вечер, доктор, - не отрывая взгляда от доски, ровным голосом поздоровался Спок. И передвинул слона на третий уровень, пытаясь прорвать оборону капитана.
- Боунс, привет, - радостно откликнулся Джим, с ехидной усмешкой передвигая ферзя и ожидающе складывая руки на груди. – Еще шах королю, Спок. И мат через один ход. Сдаешься, или предпочитаешь немного продлить агонию?
- Пожалуй, нет. Думаю, это будет нелогично, Джим, - вулканец, без какого бы то ни было раздражения, повалил на доску своего короля. Бросив короткий взгляд на Маккоя, оценил его настроение и начал заново расставлять фигуры. – Я бы предложил вам партию, доктор, но подозреваю, что вы опять откажетесь.
- Соглашайся, Боунс, - жизнерадостно посоветовал Кирк, кивая доктору на пустующее соседнее кресло и расслабленно опираясь локтем на стол. – Твои пробирки тебя подождут, тем более, что твоя смена закончилась еще сорок минут назад.
Маккой покосился на капитана, потом – на Спока, который ничем не выражал ни раздражения, ни нетерпения, и спокойно сидел в ожидании решения доктора.
- Ну уж нет, - наконец отозвался тот, - Сегодня я, пожалуй, обойдусь без всяких сложносочиненных игр. Лучше уж пойду спать. Эта чертова миссия вымотала меня хуже любого боевого рейда, Джим.
- Я знаю, Боунс, - мгновенно посерьезнел Кирк, - Я знаю. И не думай, что я забыл, чем обязан тебе. Обязан вам обоим.
Он перевел взгляд с доктора на Спока и вновь повернулся к Маккою.
- Ты ведь не просто так пришел, не так ли? Что случилось, Боунс?
- Ничего не случилось, - протянул тот, с трудом сдерживая зевок. – Просто я решил сообщить вам, обоим, что пришли результаты последних анализов. Вы совершенно здоровы – если не считать физической измотанности и остаточных последствий неврологического шока. Так что можете оба катиться на мостик – или еще куда-нибудь, мне все равно. А я пошел спать.
И, развернувшись, он, не прощаясь, вышел из комнаты отдыха.
Кирк переглянулся со своим первым офицером. Широко улыбнулся. И, хлопнув ладонями по подлокотникам кресла, порывисто поднялся на ноги.
- Ну что, Спок? Полагаю, вы уже соскучились по работе? Мне ждать вас на мостике, или пойдете к себе? Технически, ваш предыдущий больничный продолжается до 2000 по корабельному времени, у вас есть время отдохнуть или заняться своими делами.
Спок покачал головой и не спеша встал.
- Капитан, если упоминание о моем, как вы выразились, «больничном» является предложением, а не приказом, я бы предпочел вернуться к работе.
- Отлично, - Кирк коротко кивнул и шагнул к лифту, - Мостик!
Турболифт мягко двинулся вверх, направляясь к месту, где Кирк не был уже почти двое суток. И, против воли, он чувствовал странное волнение, словно не просто собирался вернуться к привычной работе – а возвращался домой. Хотя… Возможно, это было недалеко от истины? Если дом - это место, где ты чувствуешь себя уверенно и стремишься вернуться при первой возможности… Тогда да. Тогда так оно и есть.
Негромкий свист интеркома отвлек Кирка от размышлений.
- Кирк слушает.
- Десант возвращается на борт, капитан, - отозвался в динамиках мелодичный голос Ухуры.
- Вас понял. Приготовьтесь покинуть орбиту.
Он отключил интерком и повернулся к молчащему старшему помощнику.
- Вам так и не удалось толком побывать на планете, Спок. Для вас это, должно быть, разочарование – возможности исследования на этой планете огромные.
Спок несколько секунд помолчал и сдержано ответил:
- Меня огорчает то, что я не смог принять участие в первичном анализе культуры этой мертвой планеты, капитан. Однако, учитывая все факты, думаю, что это не большая беда.
- Да уж, не сомневаюсь, - хмыкнул Кирк. И, помолчав, негромко добавил, - Спок, спасибо. Ты знаешь, что без твоей помощи я не смог бы вернуться.
Вулканец вопросительно вскинул бровь.
- Капитан, повторное выражение благодарности нелогично и не имеет смысла. Вулканцы не считают вербальное выражение своих чувств чем-то необходимым. Кроме того, благополучие капитана корабля в условиях дальнего космоса является приоритетной задачей для…
- Да-да-да, мистер Спок, я помню, - отмахнулся от него Джим, пряча улыбку. – Я прекрасно помню все, что вы сказали мне вчера, и восхищен вашей преданностью долгу.
Спок подозрительно покосился на него. Джим, уже не сдерживаясь, расплылся в улыбке и, отвернувшись, порывисто вошел на капитанский мостик.
- Капитан! – Ухура, повернувшись на звук открытой двери, вскочила и с радостной улыбкой повернулась к вошедшим офицерам. – Мистер Спок!
- Добрый вечер, Ухура. Сулу, Чехов, Скотти. Рад вас видеть, господа!
Улыбающиеся офицеры повскакивали со своих мест и с радостным видом смотрели на вернувшихся капитана и старшего помощника. Пожалуй, единственным, кто не улыбался во весь рот, был мистер Спок – но Кирку показалось, что и он выглядел более… довольным, что ли, чем обычно?
- Вольно, господа, - улыбнулся Кирк. – Я рад видеть, что у вас все под контролем. Скотти, ремонт движется?
- Да, кэптен! – с законной гордостью отозвался главный инженер, пропуская его к капитанскому креслу, из которого только что встал. – Ремонт закончен, можем стартовать хоть сию же минуту!
- Отлично. Мистер Сулу, будьте готовы стартовать немедленно, как только будут закончены все подготовительные работы. Мистер Чехов, пожалуйста, рассчитайте курс к Звездной базе-17.
Офицеры, продолжая улыбаться, разошлись по своим местам. Сияющий Чехов посторонился, освобождая Споку место за научной станцией, и с довольным видом уселся за пустующий навигаторский пульт.
- Курс рассчитан, капитан!
- Прекрасно, - Джим последний раз взглянул сквозь обзорный экран на медленно плывущую под ними грязно-серую планету. Усыпальница неведомой, давно погибшей по непонятным причинам цивилизации, которая невольно чуть было не забрала с собой в могилу более четырехсот жизней.
Энтерпрайз… Четыреста тридцать семь людей и инопланетян, выбравших для себя службу в Звездном флоте. Людей, которым он мог полностью доверять.
Спок, закончив последний раз сканирование планеты, поднялся и, неслышно подойдя, привычно замер за правым плечом капитана. Даже не оборачиваясь, Джим мог предсказать, куда смотрит и о чем думает его первый офицер.
Не отводя взгляда от серо-коричневого шара на обзорном экране, он негромко произнес, обращаясь к первому помощнику:
- Вам не кажется это странным, Спок? Они опередили нас на миллионы лет, достигли таких знаний, научились строить настолько могущественные машины… И были уничтожены собственными творениями.
Тот едва заметно покачал головой. Кирк услышал, как в спокойном размеренном голосе едва заметно скользнуло задумчивое сожаление.
- Нет, капитан, я не нахожу это странным. Учение Сурака учит, что подобная судьба ждет каждого, кто отвергает реальность в пользу вымышленного мира. Возможно, эта раса могла бы выжить, если бы ограничилась лишь планетарным полем. Но стремление достичь комфорта и исполнения мечтаний, не прилагая для этого никаких усилий, погубило их.
- Полагаете, что все эти цилиндры, которые мы нашли внизу – это предметы постоянного пользования? – остро взглянул на старшего помощника Кирк. - Вроде головизоров или зубных щеток?
- Это вполне логичное предположение, капитан. Разница в материале, из которого изготовлены приборы, и в их мощности, подтверждает эту теорию. Возможно, деградация этой культуры длилась тысячелетия, пока не осталось никого, кто предпочел бы реальный мир виртуальной реальности. Или же все, что мы видели – свидетельства некой катастрофы, одновременного изменения программы у всех механизмов на планете. Полагаю, последующие исследования позволят ответить, по крайней мере, на часть этих вопросов.
- Катастрофы, - задумчиво пробормотал Джим, покосившись на резкий остроухий профиль друга, – Возможно, Спок. Все возможно. Сомневаюсь, что целью обитателей планеты были кошмары о реальности, где было уничтожено все, что им дорого. Но почему тогда работал планетарный механизм? И тот цилиндр в инженерном, и, кстати, тот, на который приземлился Чехов?
Спок несколько секунд помолчал – то ли обдумывал фразу капитана, то ли размышлял о чем-то своем, не связанном с разговором. Наконец, он шевельнулся и мягко ответил:
- Думаю, что термин «работал» не вполне корректен, Джим. Механизмы, без сомнения, функционировали – однако теория о нарушении их функций кажется мне весьма правдоподобной. Должно быть, изначальная цель этих приборов была иной, но что-то – или кто-то – изменило ее. Кроме того, мне кажется логичным предположить, что генераторы пси-поля используют жизненную силу владельца – это объясняет, почему вы так сильно ослабели всего после нескольких часов комы. В таком случае, они должны автоматически отключаться, когда владелец умирает.
Кирк резко вскинул голову, пристально взглянув на первого помощника, и встревоженно закончил:
- И автоматически включаться, когда рядом оказывается разумное существо.
- Энсин Робинс? – вопросительно вскинул бровь старший помощник.
- Именно, Спок. Где бы ни находился генератор – она явно к нему не прикасалась. Он сработал дистанционно. Как и цилиндр во втором инженерном.
Спок задумчиво покачал головой:
- Это может послужить объяснением исчезновения этой цивилизации. Если механизмы действительно вышли из строя внезапно, возможно, под действием каких-то внешних, геомагнитных или гравитационных причин, или же по воле какого-либо представителя этой расы – то на планете не осталось никого, кто мог бы отменить программу и спасти погрузившихся в виртуальные миры обитателей планеты, - он помолчал минуту, ожидая, когда собеседник отвлечется от созерцания мертвой планеты на экране, и спокойно спросил, - Капитан, мне подготовить документы для закрытия планеты?
Ответом ему было удивленное хмыканье и тщательно скопированное поднимание брови. Так выразительно, как у вулканца, у Кирка, конечно, не получилось – но это не означает, что он не старался. Он с неожиданным весельем отметил, что его сегодняшние напряженные размышления не остались секретом для его же первого офицера – так же, как и результат этих размышлений. Не исключено, что необходимый файл уже хранится в станции невозмутимого вулканца в ожидании момента, когда капитан Энтерпрайз наконец решит озвучить собственное решение. Впрочем… Почему «не исключено»? Это, как раз, наиболее вероятный вариант.
Кирк усмехнулся, уже не таясь, и решительно кивнул.
- Именно, мистер Спок. Полагаю, объяснения, способные удовлетворить наших высокоученых друзей из группы Аль-Мари, вы также уже приготовили?
- Я предоставлю вам текст официального отчета в 2025 по корабельному времени, если позволите. Капитан?
Спок, наконец, соизволил заметить странные мимические действия Кирка, отреагировав на них еще более недоуменным вскидыванием правой брови. От навигаторского пульта донеслись тихие смешки – Чехов с Сулу, поспешно отвернувшись, демонстративно уткнулись в свои консоли.
- Нет-нет, ничего, - Кирк поспешно спрятал ухмылку, наблюдая, как остальной экипаж мостика так же старательно пытается сохранить на лицах серьезное выражение. И, дождавшись, когда старший помощник, так и не получив объяснений, отойдет к собственному месту за научной станцией, повернулся к давно уже ожидающему приказа стартовать рулевому.
- Уводите нас отсюда, мистер Сулу. Фактор искривления – два. Курс – на Звездную базу 17.
Мертвая планета медленно таяла на обзорном экране. Возможно, попытка Кирка закрыть планету для посещений не увенчается успехом. Возможно, сюда еще вернутся исследовательские корабли Федерации. И, так же возможно, она принесет им еще немало сюрпризов и проблем.
Но это будет – не сейчас. И уже – не для капитана Кирка.
Неоткрытые миры ждали их.

END


Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/1129603

Copyright © TsPok & SilverWind

2014