По ту сторону от ничто
Автор: kate1521
Фандом: Star Trek ТОС
Категория: джен
Жанр: приключения
Размер: 23 500 слов
Герои: Кирк, Спок, МакКой и другие
Рейтинг: PG
Дисклеймер: никаких прав не имею
Дневник капитана. Звездная дата 5523.1
«Энтерпрайз» занята исследованием системы 742, находящейся в отдаленном секторе Галактики. Третья и четвертая планеты этой системы относятся к М-классу. Четвертая планета населена гуманоидной цивилизацией, находящейся на глубоко доварповом этапе развития, а третья лишена разумной жизни. В интересах соблюдения Первой Директивы изучение 742-4 будет проводиться с орбиты и пока отложено до лучших времен, а на пилотное исследование третьей планеты «Энтерпрайз» выделено шесть стандартных суток. Мы вышли на орбиту планеты и готовы к спуску первого десанта.

Закончив запись в судовой журнал, Кирк посмотрел на отображенную на обзорном мониторе планету. Все-таки он не любил, когда звездной системе доставался только цифровой код. Конечно, греческие буквы тоже не содержали в себе какой-то особой романтики, и Кирк почти всерьез жалел, что было упразднено старое правило, по которому название звездной системе или планете давали либо ее первооткрыватели, либо те, кто впервые исследовал ее. Было в этих названиях что-то личное, живое, а кодовые наименования отдавали канцелярщиной, да и для уха были куда менее приятны. 742-3 казалась экзотичной красавицей, укутанной в зелено-голубое покрывало атмосферы, и имя ей подошло бы какое-нибудь необычное, яркое.
- Капитан, - отвлек Кирка от нелогичных размышлений старпом. – Анализ геологической структуры планетарной коры 742-3 завершен.
- Отлично, Спок, - Кирк бодро кивнул и поднялся со своего места. – Тогда давайте в десант, - и он послал вулканцу яркую мальчишескую улыбку, полную неприкрытых предвкушения и азарта.
- Так точно, капитан, - чопорно отозвался вулканец и стал вызывать на мостик подвахтенного. А Кирк кивнул обернувшемуся рулевому. – Мистер Сулу, мостик ваш. За старшего по кораблю останется мистер Скотт, - и направился к турболифту, зная, что Спок как раз успеет его нагнать у самых дверей. Собственно, в десант капитан вполне мог спуститься еще полчаса назад, сразу после выхода «Энтерпрайз» на орбиту. Но он знал, что процедуру сбора данных по геодезии Спок всегда выполняет сам – за исключением тех случаев, когда его присутствие необходимо в десанте, а десант, в свою очередь, не терпит отлагательств. Но сегодня явно был не такой случай. Так что капитан решил не пороть горячку с десантом – в конце концов, ранг дает не только раннюю седину и начальную стадию паранойи, но и привилегии, верно? Конечно, если привилегии не в ущерб делу. А тут никаким ущербом и не пахло, поэтому Джим решил сделать себе маленький подарок – подождать с первым десантом до того момента, когда в нем сможет принять участие Спок. Чтобы вулканец при спуске на планету не выслушивал рапорт офицера-научника, а мог просто оглядеться вокруг широко раскрытыми глазами. В очередной раз удивиться разнообразию мира. И восхититься этим.
От последней мысли Кирк невольно улыбнулся, и эта улыбка как раз получилась адресованной Споку, вошедшему в турболифт следом за капитаном.
- Транспортаторная, - распорядился капитан, берясь за ручку управления и не переставая довольно улыбаться. А чего бы ему не улыбаться? Сегодня у них праздник. Ведь это именно то, что они больше всего любят в своей работе – вот эти приятные мурашки предвкушения знакомства с чем-то новым и неизведанным. А потом интрига и радость новых открытий.
Так что капитан улыбался широко и от души, и был весьма доволен зрелищем того же предвкушения, которое светилось в глубине темных глаз старпома. Научное любопытство было одной из немногих слабостей, которые позволял себе его сверхаскетичный друг, и лишить его возможности в полной мере просмаковать это удовольствие казалось Джиму почти что преступным пренебрежением по отношению к Споку.
- Ну что, мистер Спок, готовы к встрече с неизвестным? – весело блеснув глазами, спросил Кирк и энергично потер руки.
Вулканская бровь чуть приподнялась, словно ее хозяин воспринял этот несерьезный вопрос абсолютно всерьез и теперь намеревался столь же всерьез на него отвечать.
- Я полагаю, капитан, что если вы находите целесообразной некую моральную подготовку, то она требуется именно вам. Поскольку я, в отличие от вас, уже ознакомился с данными, полученными при сенсорном сканировании биосферы планеты, и в первом приближении составил общее мнение относительно ее базовых особенностей.
Кирк с деланой суровостью свел брови над переносицей.
- В таком случае, мистер Спок, мне представляется нелогичным, что начальник научного отдела не предоставил капитану всех нужных данных, чтобы обеспечить соответствующий уровень его информированности, - довольный своей попыткой уложить вулканца на обе лопатки на его же собственном поле, Кирк с любопытством смотрел на Спока в ожидании ответного маневра. Тот не заставил себя долго ждать.
- Я полагаю, что дефиниция человеческого понятия «сюрприз» исключает предварительное информирование, - невозмутимо заявил он.
- Сюрприз? – а вот сейчас Кирк изумился совершенно искренне, но получить хоть какие-то ответы он не успел, дверь турболифта распахнулась, и Спок приглашающим жестом предложил капитану выйти первым.
- Однако какие успехи в применении нелогичных человеческих затей, Спок, - все-таки заметил тот, проходя мимо друга и не желая оставлять за ним поле боя.
- Считаю грамотное их применение логичным. Поскольку положительное влияние на людей нелогичных затей такого рода эмпирически установлено, -- легко парировал Спок, следом за капитаном покидая турболифт.
В результате глазам ожидающих начальство двоих офицеров научного отдела и двоих офицеров службы безопасности предстало зрелище весело смеющегося капитана и бесстрастного старпома, входящих в транспортаторную.
- Джентльмены, занимаем места, - капитан махнул рукой в сторону телепортационной платформы, а сам повернулся к главному инженеру, который сегодня лично заведовал спуском. – Скотти, она ваша. Контрольные сеансы связи по стандартному протоколу.
- Есть, сэр, - отозвался мистер Скотт, заканчивая настройку транспортатора.
Капитан легко вспрыгнул на платформу, занимая последний оставшийся свободным диск, и скомандовал:
- Активируйте.

Припасенный Споком сюрприз оказался Сюрпризом с большой буквы. Когда дымка рематериализации рассеялась, и десантники огляделись вокруг, они не смогли сдержать негромких восторженных возгласов. Казалось, они внезапно очутились в заколдованном лесу из сказки. Растительность была разных оттенков голубого и синего – впрочем, Спок был прав: наверняка эта окраска прогнозировалась заранее и была обусловлена спектром излучения местного солнца, который, кстати, придавал и атмосфере такой необычный цвет. Но воображение облик местной флоры все равно поражал неслабо. К тому же, будто не удовлетворившись одной только экзотической окраской, местные растения решили использовать корни в качестве дополнительного аксессуара и щедро развесили их на собственных ветвях, а те, которые не поместились, без лишнего смущения расквартировали у соседей. При этом корни не отставали от листвы в сочности цвета, только это был не нежно-голубой, а синий разных оттенков глубины. Может быть, часть корней все же находилась там, где им и положено – иначе растения просто попадали бы - хотя возможно вот этот вот хоровод обеспечивал еще и функцию взаимной поддержки, успешно замещая стандартное закрепление в грунте.
Но и это было еще не все.
Растения, словно задумав перещеголять экспрессионистов, обзавелись крупными яркими цветами – от желтых, через все оттенки и переливы оранжевого до яркого карминно-красного. Причем красовались эти цветы в самых неожиданных местах – не только в розетках голубых листьев, но и на покрытых синеватым мхом стволах, и даже на ярко-синих корнях, создавая такой контраст, что в первую секунду невольно хотелось зажмуриться. И даже голубые травинки не желали отставать – их цветочки были некрупными, но ничуть не менее яркими.
- Настоящий пир красок, - пробормотал лейтенант Соколов, ученый-биолог.
- Скорее уж пьяная гулянка, - не согласился с ним второй научник, лейтенант-коммандер Вагнер.
Офицеры службы безопасности усмехнулись и переглянулись, но мнение свое оставили при себе.
- Неважно, пир или пьянка, но в любом случае тут очень красиво и необычно. И глазу точно есть за что зацепиться, - подвел итог капитан. – Да и запах, - Кирк со вкусом втянул в себя свежий, наполненный инопланетными ароматами воздух, - вполне приятный.
- И безопасный для гуманоидной физиологии, - внес дельное замечание Спок, который уже работал с трикодером. – Мистер Вагнер, анализ и структурирование биологического разнообразия. Мистер Соколов – анализ биохимических цепочек.
- Есть, сэр, - синхронно отозвались ученые и углубились в работу.
- Джентльмены, а вам как обычно, - кивнул Кирк безопасникам. – Фазеры на оглушение, контроль периметра.
Безопасники с деловитым видом отошли в стороны, а Кирк еще раз огляделся вокруг. А потом, не удовлетворившись этим, подошел поближе к особенно крупному и яркому цветку, украшавшему ветку одного из ближайших деревьев. Цветок немного напоминал земные орхидеи – сходство усиливали воздушные корни, хоть и были они синие, а не зеленые. Вблизи было видно, что лепестки окрашены неравномерно, прожилки более яркой окраски складывались в элегантный узор, который выглядел так, будто его нарисовал очень старательный и аккуратный художник.
- Да ты настоящая красавица, - сказал Кирк цветку и от неожиданности едва не отшатнулся. Тот, словно услышав и должным образом оценив слова капитана, немного повернулся, располагаясь полностью «лицом» к говорящему. Однако больше ничего не происходило. Цветок застыл, «глядя» на капитана и как будто дожидаясь дальнейших комплиментов.
- Мистер Спок! – окликнул Кирк вулканца, и тот быстрым шагом подошел к нему. – Посмотрите на это, какой необычный эффект, - Кирк для лучшей демонстрации зашел в тыл цветку и свою фразу произносил там. Цветок честно повернулся, явно не собираясь оконфуживать капитана.
Вулканские брови взлетели вверх, и их хозяин нацелил трикодер на растение.
- Действительно, эффект очень необычный, - заметил он, но цветок на вулканца никак не отреагировал.
- Смотри-ка, а ты ей не нравишься, - с улыбкой поддел Кирк друга.
- Нелогичный вывод, - невозмутимо парировал тот, хотя его глаза весело блеснули. – Фактически мы наблюдаем явление хемотаксиса, которое не подвержено симпатиям и антипатиям. Ты наклонился к цветку достаточно близко, и рецепторы на лепестках уловили градиент концентрации углекислого газа, который создался из-за выдыхаемого тобой воздуха. На данном этапе анализа биомассы планеты мы наблюдаем относительный дефицит фауны по сравнению с флорой, и как результат логично предположить наличие высокой конкуренции за опылителей, так как перекрестное опыление ветром при такой высокой плотности зарослей явно не слишком эффективно. Отсюда и размер, и яркая окраска цветков, а также резвившийся в ходе эволюции механизм хемотаксиса.
- Понятно, - Кирк выпрямился, - а я уж хотел обвинить местную флору в дурном вкусе, - он бросил на вулканца лукавый взгляд.
- Как видите, капитан, для таких обвинений нет оснований, - с достоинством кивнул Спок, хотя глаза его продолжали весело искриться.
Их шутливый обмен прервал писк коммуникатора, и Кирк ответил на вызов, все еще продолжая улыбаться.
- Капитан, - это была Ухура. – Из штаба пришло экстренное переназначение миссии. В колонии на Бета-Кастеллини-3 вспыхнула эпидемия, мы должны отвезти им сыворотку, с Тритании. Груз приготовят, ориентируясь на наше прибытие через сорок два часа. Ближе нас никого нет. Мистер Чехов произвел расчет, на седьмом варпе мы дойдем в точку рандеву за тридцать семь часов.
- Я понял, мисс Ухура, - кивнул капитан, на лице которого не осталось и следа расслабленного выражения. – Я сейчас поднимусь на борт.
Завершив разговор со связисткой, он вздохнул и развел руками.
- Ну что, Спок. Через пять часов снимаемся с орбиты, и на седьмом варпе пойдем до Тритании. Вам четыре с половиной часа на то, чтобы попытаться что-то собрать тут, - Кирк с нескрываемым сожалением огляделся вокруг. – Надеюсь, после миссии на Бета-Кастеллини-3 нам разрешат вернуться сюда и продолжить начатое.
Спок кивнул и отошел к своим офицерам, а Кирк снова распахнул коммуникатор.
- Мистер Скотт, поднимайте одного.

Было нелогично за выделенное время пытаться объять необъятное, поэтому Спок решил сосредоточиться на анализе того участка, на котором они высадились. Общие оценки он решил отложить до следующего раза – вне зависимости от того, будет ли выполнять их «Энтерпрайз» или другой исследовательский корабль. Для проведения адекватного углубленного сбора данных он запросил спуск еще двадцати сотрудников своего отдела и четырех офицеров службы безопасности.
Распределив обязанности и участки работы, Спок решил немного углубиться в лес, чтобы расширить зону сбора данных. По пути он не переставал собирать всю доступную информацию – с учетом сильной ограниченности по времени не было смысла забираться особенно глубоко – поэтому от места их спуска он удалялся достаточно медленно.
Продвигаясь вперед, он выбирал места, где деревья росли пореже, и старательно наклонялся, чтобы не задеть причудливые переплетения корней. Спок ожидал, что в глубине леса цветов станет меньше, чем на открытой поляне, но обнаружил, что ошибся в своем предположении. Казалось, что цветов стало даже больше, и их окраска определенно стала ярче, насыщенней. Каждый как будто кричал: «Обрати внимание на меня!»
Спок честно обращал, потому что не обратить не было никакой возможности.
Тут был настоящий карнавал цветов. Крупные оранжево-красные, похожие на шапки из лепестков, украшали ветки; не менее крупные, но элегантные, с ярким желтым, похожим на сердцевину цветка орхидеи центром выглядывали из голубых листьев; маленькие пятилепестковые, окрашенные той же палитрой, но в гораздо более контрастных сочетаниях красовались на травяных стебельках; и наконец на синем мху тоже было что-то очень похожее на цветы – той же синей окраски, что и весь остальной массив, но словно бы едва заметно мерцающие в сумеречном освещении леса.
Привлеченный этим интересным явлением, Спок подобрался поближе к месту, где мерцание было особенно заметным, и внимательно разглядел покрывающий стволы и воздушные корни мох, а потом записал данные на трикодер.
- Очаровательно, - не сдержавшись, произнес он вслух. Позже, в неспешной обстановке лаборатории он разберется, что является источником, а возможно, даже целью этого впечатляющего явления.
Выбравшись обратно в более свободную часть леса, Спок, не сдержав вздоха, коротко пожалел, что Джиму пришлось вернуться на борт. Ибо лейтенант Соколов был прав, местная флора представляла собой настоящий пир для глаз, и никакая голография не сможет передать живого очарования этого мира.
Сзади раздался негромкий треск, и Спок оглянулся. Синяя форма научного отдела почти сливается с цветом местной флоры, и на 742-3 могла бы послужить неплохим маскировочным нарядом, - подумал он, едва сдержав желание поморщиться: лейтенант Кубак мог бы передвигаться по лесу более аккуратно. Но от устного замечания начальник научного отдела все-таки решил воздержаться. Офицерам были поставлены жесткие временные рамки, и неловкость могла быть связана со спешкой, а не с небрежностью.
До времени возвращения на борт оставалась двадцать одна минута, и Спок решил, что углубляться дальше не имеет смысла. Остановившись, вулканец осмотрелся вокруг. В паре метров от его нынешней позиции рельеф местности приобретал незначительный уклон, и лес прерывался, сменяясь сбегающей в овраг поляной. На другой стороне оврага поляна поднималась до того же уровня и вновь переходила в лес. Чуть ниже по склону оврага, среди стеблей травинок там, где не было цветов, виднелись светлые ноздреватые полусферы, размером около пяти - семи сантиметров в высоту. Просканировав их и проанализировав данные, Спок пришел к выводу, что это ни что иное, как представители царства грибов. Желая взять образец, Спок шагнул на склон оврага.
А дальше все произошло стремительно.
Влажный мох оказался неожиданно скользким, и Спок, поскользнувшись и потеряв равновесие, в одну секунду оказался катящимся кубарем вниз по склону оврага. Внезапное падение и довольно болезненный удар об почему-то очень твердый склон на несколько секунд дезориентировали его, и он не сразу понял, что катится вниз гораздо быстрее, чем это было бы логично для такого уклона. Спок попытался остановить свой быстрый спуск или хотя бы замедлить его, но обнаружилось, что на ровном склоне ухватиться абсолютно не за что, а травинки, в которые он попытался вцепиться, просто остались в его руках. Еще четыре секунды – и Спок болезненно ударился боком о какой-то острый край, и лишь в самый последний миг умудрился ухватиться за кромку, повиснув над непонятно откуда тут взявшейся пустотой.
Тяжело дыша, Спок попытался ухватиться поудобнее, но в результате пальцы едва не соскользнули с облепленной чем-то склизким и потому очень скользкой кромки. Вулканец замер на месте, пытаясь унять судорожное сердцебиение и одновременно привести мысли в порядок.
Он сканировал эту зону, трикодер показывал наличие небольшого понижения рельефа, никаких глубоких разломов на дне оврага он не фиксировал. Однако под ногами опоры точно не было, и, попытавшись посмотреть вниз, Спок не смог разглядеть ничего, кроме темноты. Возможно, в каком-то полуметре от его сапог было дно оврага, но проверять это опытным путем у Спока не было никакого желания. Он знал, что всегда есть возможность ошибки трикодера. Какой-то экран – искусственный или естественный – мог помешать обнаружению разлома, и тогда о его фактической глубине можно было только гадать. Краем глаза Спок попытался найти противоположный склон обрыва – возможно, удастся поставить руки в распорку и таким образом выбраться? Но нет, до противоположного склона было чуть больше метра. И если кромка окажется столь же сколькой, как с этой стороны, попытка маневрирования такого рода неминуемо заставит его сорваться вниз.
Пальцы начало ломить, и Спок понял, что долго так не продержится. Вытащить коммуникатор он не мог, гордость в его ситуации была нелогична, так что он набрал полные легкие воздуха и как можно громче крикнул:
- Мистер Кубак! На помощь! Мистер Кубак!
От крика кромка странно завибрировала, и Спок, до крови закусив губу, изо всех сил вцепился в нее, чтобы не сорваться вниз. Стало ясно, что тут лучше не кричать, но и подтянуться вверх на руках у него не было шансов – он держался едва-едва, сцепление было совсем слабым, а любая попытка сдвинуть руки грозила риском соскальзывания. Спок попытался, не сдвинув пальцы, упереться в стену трещины носками сапог и толкнуть себя наверх, но ноги безнадежно соскальзывали со склизкой поверхности. Тогда Спок попробовал согнуть ноги в коленях и попытаться создать распорку хотя бы так, но ширина трещины оказалась для этого слишком большой.
На секунду его накрыло неконтролируемой злостью на идиотизм всей этой ситуации, в которой он так глупо очутился. Но Спок усилием воли заставил себя успокоиться. А потом и сосредоточиться – и он заметил, что пальцы очень медленно, но тем не менее неуклонно съезжали с края, и никакие его попытки ухватиться покрепче не давали результата. Порода была очень твердой, поэтому вдавить пальцы в нее не получалось, а покрывающая ее желеобразная субстанция так и норовила соскользнуть со своей подложки.
- Мистер Спок! – раздалось сверху. И тут же следом, не дожидаясь его ответа. – Кубак – «Энтерпрайз». Срочно наводитесь на коммуникатор мистера Спока и поднимайте его на борт! Я повторяю – срочно!
Спок бы порадовался тому, как быстро его подчиненный сориентировался в ситуации и нашел оптимальный выход, но от громкого голоса лейтенанта скользкая кромка под его пальцами принялась яростно вибрировать, будто пытаясь поскорее спихнуть его вниз.
- Мистер Спок, держитесь!
А вот это последнее было уже совсем лишним. Чувствуя, как правая рука неумолимо соскальзывает, Спок попытался перехватить ее, прижавшись всем телом к стенке разлома… Но не успел совсем чуть-чуть. Левая рука соскочила с края, и рефлекторно сжавшиеся пальцы беспомощно ухватились за воздух, правая кисть свезла за собой пригоршню склизкой субстанции, покрывающей край, и Спок с коротким вскриком соскользнул в пустоту.
- Мистер Скотт, вы сумели зацепить его?! – срывающимся голосом спросил лейтенант, стискивая коммуникатор так, что побелели пальцы. – Мистер Скотт!
- Не ори, парень! – яростно рявкнули из коммуникатора в ответ. – Сигнал не определяется! Словно сквозь землю провалился! Только что был и исчез, я не успел навестись. Что у вас там за чертовщина происходит? Четко, коротко и без психа!
- Он провалился куда-то! Я только что видел его руки на краю, а теперь там ничего нет! – лейтенант честно старался выполнить требование главного инженера, но голос дрожал, срываясь, потому что он шкурой, всем своим существом чувствовал – произошло что-то ужасное и непоправимое. Хотя в голове как-то не укладывалось, что могло случиться что-то серьезное. Ведь какие-то пять минут назад все было в полном порядке! Увидев, что мистер Спок, маячивший впереди, вдруг куда-то исчез, Рихард решил пойти посмотреть, куда он запропастился. Трикодер показывал впереди небольшой овраг с пологими склонами, и Кубак хотел было просто спуститься по одному склону и подняться по другому, когда заметил примятую и свезенную траву на склоне, а потом и пальцы, судорожно вцепившиеся в край чего-то, что, по-видимому, было не фиксируемым трикодером разломом, в который и угодил мистер Спок. Первым порывом Рихарда было броситься на выручку, но та самая интуиция, которая сейчас во весь голос вопила, что дело для старпома обернулось полной задницей, заставила его остаться на месте, застыв на самом краю склона.
- Что значит куда-то?! – взорвался главный инженер. – Черт тебя возьми, что там вообще такое? Обрыв, пещера, карст? Породы какие-то экранирующие?
- Я не знаю! Трикодер показывает, что там просто небольшой овраг! Но он явно попал в какую-то трещину или разлом в породе. На глаз из-за тени кажется, что там просто земляное дно, но теперь понятно, что никакого дна там нет! Куда-то же он делся! И подходить, чтобы посмотреть, я не решаюсь – мистер Спок не разиня, падающий на ровном месте.
- Стой на месте, парень, - решительно распорядился мистер Скотт. - Сейчас я перекину на твои координаты подмогу. Походить к месту инцидента будете со страховкой.
- Есть, сэр, - голос лейтенанта теперь звучал уверенней. В самом деле, можно ведь закрепить страховку. И к тому же, может там и правда какой-то естественный экран, который скрывает разлом, а теперь и сигнал коммуникатора. И глубина может быть небольшой – ну или по крайней мере не смертельной. Воспрянув духом, Кубак стал оглядываться вокруг в поисках надежного крепления для страховки – и как раз вовремя, потому что мистер Скотт не стал тянуть с подмогой, и рядом с лейтенантом замерцали три золотых столба искр.
А Скотти, проинформировав десант о несчастном случае и закончив переброску, наоборот, напряженно выпрямился и тяжело перевел дух. Ему теперь предстояло сообщить о случившемся капитану.

Спустя десять минут после назначенного для старта с орбиты 742-3 времени, на месте несчастного случая со старшим помощником «Энтерпрайз» все еще кипела бурная деятельность.
Довольно быстро выяснилось, что случившееся действительно правильнее всего было называть несчастным случаем. Обычным несчастным случаем, которые иногда происходят даже с самыми предусмотрительными и несклонными к авантюрам.
Склон оврага оказался в самом деле очень скользким – первым отправившийся на разведку лейтенант Кубак почти моментально оказался лежащим на спине и, если бы не страховка, уехал бы вниз на сорвавшихся с неустойчивой хлипкой подложки растениях, будто на салазках. Хотя выглядел склон очень надежным, да и уклон был небольшим.
А неизвестная пропасть, в которой исчез вулканец, была самым обычным тектоническим разломом в породе, который из-за особенностей минерального состава не фиксировался трикодером.
Проще говоря, все случившееся было результатом крайне неудачного стечения крайне неудачных обстоятельств. В это было трудно поверить, но это в самом деле было именно так. Никакой загадки, никакого коварного злого умысла инопланетного разума, никаких неизвестных сил. Просто очень скользкий склон. И просто очередная разновидность природных экранов – сто первая в цепочке уже известных и встречавшихся.
Итак, причина случившегося выяснилась быстро, после чего тут же сложилась картина того, как все происходило.
Дальше предстояло самое главное – вытащить из разлома старпома. Все занятые установкой лебедки десантники работали молча, не смея высказать предположений о том, в каком состоянии может найтись старпом. И старались не смотреть на работающего тут же капитана.
Лебедка была установлена и закреплена быстрее, чем предполагал стандартный протокол. К этому моменту допуск максимальной длины троса был уже подготовлен – увы, просканировать глубину коварной ловушки, в которую угодил вулканец, было невозможно из-за экранирующего эффекта породы, поэтому исходили просто из того, чтобы спускать настолько глубоко, насколько будет возможно. Капитан хотел сам спуститься на страховке в разлом, но в итоге выбрали офицера полегче – лейтенанта Кохера, невысокого худенького инженера.
Вот только спуск на всю допустимую без риска обрыва длину троса ровным счетом ничего не дал. Стенки разлома отвесно уходили вниз, незначительно расходясь в стороны. Они были гладкими, будто отполированными и лишенными каких-либо выступов, так что зацепиться, даже теоретически, падающему Споку было решительно не за что – как не на что было опереться ногами, когда он отчаянно пытался удержаться за край разлома. Дно разглядеть не удалось даже в свете очень мощного прожектора – глубина разлома оказалась слишком большой, и луч просто рассеивался где-то там, в кромешной темноте пустоты внизу. Но кое-что лейтенанту Кохеру разглядеть все же удалось – на глубине в одиннадцать метров он заметил зеленые еще влажные мазки на стенках разлома. И дальше по мере спуска он видел их еще несколько раз.
Уже поднявшись наверх и рапортуя об этом капитану, Кохер не смотрел ему в глаза. Но лицо Кирка по каменности и бесстрастности сейчас дало бы фору вулканским старейшинам. Коротко кивнув лейтенанту, он резким движением распахнул коммуникатор, который не выпускал из рук.
- Скотти, готовьте автономное оборудование – с прожектором, камерой и установкой для передачи данных в режиме реального времени. Визуальный осмотр до глубины двадцать семь метров ничего не дал. Будем спускать дрон, чтобы гарантированно добраться до дна. Где бы оно ни было.
- Я понял, капитан. Мои ребята уже работают над передатчиком, который преодолеет помехи от этой чертовой породы, - голос главного инженера, в отличие от абсолютно ровного капитанского, едва заметно подрагивал.
- Рапорт по готовности, - сухо подтвердил Кирк и отключился.
- Капитан, - обратился к нему лейтенант-коммандер Фуде, ученый-геолог, который подошел в момент разговора и терпеливо дожидался его окончания, а потому все слышал. – Полученные данные свидетельствуют о том, что мы не можем пользоваться нашей стандартной аппаратурой.
Кирк посмотрел на него, и геолог разглядел в капитанском взгляде с трудом сдерживаемое раздражение.
- Мистер Фуде, давайте конкретней. В чем дело?
Фуде, как и, наверное, каждый в экипаже, прекрасно знал о тесной дружбе капитана и старпома, и потому понимал, что капитан сейчас может взорваться от любой мелочи. И подозревал, что обстоятельный научный рапорт запросто может послужить запалом для этой бочки с порохом. Однако решил, что лучше сообщить всю информацию, чтобы капитан точно понял масштаб стоящей перед ними проблемы.
- Сэр, состав пород, которые открывает этот тектонический разлом, является абсолютно уникальным – такого мы еще не встречали ни на одной планете, и он отсутствует в банке геодезических данных Федерации. Да, одним из его эффектов является экранирование наших трикодеров и другого сканирующего оборудования, но это только вершина айсберга.
- Мистер Фуде, - нетерпеливо качнул головой капитан, перебивая ученого. Уникальность инопланетной геологии его сейчас явно интересовала мало, и Фуде не мог его за это винить. – Подготовьте рапорт, я прочитаю его позже, а сейчас…
- Нет, сэр, - Фуде уверенно выдержал взгляд капитана, раздражение в котором теперь было уже нескрываемым. – Нужно, чтобы вы выслушали его сейчас. Дело в том, что этот уникальный композит обладает свойством, которое в чем-то похоже на пьезоэлектрический эффект, но все-таки им не является. Поляризация в веществе происходит под действием звуковой волны – или же других частотных колебаний. И поэтому работа с нашим оборудованием даже сейчас, когда мы находимся рядом с разломом, создает угрозу дестабилизации, которая может сказаться не только местно, но и в глобальном масштабе планеты. Если же мы спустим наше оборудование в разлом, риск дестабилизации пластов минерала будет нарастать по экспоненте.
- И что вы мне сейчас предлагаете? – глаза прищурившегося капитана опасно блеснули.
Фуде едва заметно выпрямился, но ответил все так же твердо и уверенно.
- Сейчас – избегать грубых вмешательств, а сперва тщательно проанализировать все аспекты найденного уникального эффекта, чтобы найти возможность обойти его. Возможно, минерал нечувствителен к какому-то спектру частот.
- Сколько это займет времени? – почти перебил его капитан.
- Пока не могу дать прогнозов, сэр, - качнул головой Фуде.
- Капитан, мы можем пока спустить на тросе банальную камеру с прожектором. Она гораздо легче человека, спустить сможем намного глубже, - предложил один из инженеров. – Камера не вызовет дестабилизацию этих ваших пластов? – и инженер глянул на научника с таким выражением, будто найденный пьезоэлектрический эффект был если не фантазией Фуде, то уж точно его персональным капризом.
- Хорошая идея, мистер Ригсон, - кивнул Кирк. – Приступайте. И закрепите на модуле камеры трикодер. Возможно, в непосредственной близости получится что-то считать. Начнем с этого, а потом мистер Скотт спустит дрон.
- Капитан, - вмешался Фуде, и Кирк несвойственным ему дерганным движением повернулся к геологу.
- Мы сильно ограничены во времени. Помимо того, что время ожидания помощи может быть критично для мистера Спока, нас ждут на Тритании, чтобы передать вакцину для пораженной эпидемией колонии. Поэтому у нас нет возможности проводить какие-то масштабные исследования. Быстрая оценка – вот все, чем мы можем оперировать.
- Нет, капитан, - твердо возразил Фуде. – Мы пришли в этот мир для того, чтобы изучать его, а не для того, чтобы рисковать его разрушением. И мистер Спок никогда не допустил бы, чтобы ради спасения его жизни ставилась на карту судьба целой планеты.
Взглядом Кирка можно было растопить ледовый панцирь Антарктиды, но Фуде знал, что даже в таком состоянии капитан признает правоту его аргументов. И в самом деле, через пару секунд Кирк отвел взгляд, и плечи его зримо поникли.
- Хорошо, - глухо сказал он. – Без риска для планеты мы можем хотя бы камеру с трикодером на тросе спустить в этот разлом?
- Полагаю, что да, - кивнул Фуде, не чувствуя никакой радости от своей победы. С другой стороны, разлом был проверен на глубину больше двадцати метров. Так что сейчас они искали уже не мистера Спока, а его тело, даже если капитан не хотел даже мысленно признавать это.
- Капитан, мы начинаем! – окликнул командира Ригсон, и тот отошел к инженерам, начинающим спуск трикодера и камеры в разлом. Вручную с лебедки – раз уж спуск автоматического дрона был заказан.
Вся процедура заняла почти пятьдесят минут. И в результате разлом был обследован на глубину в триста пятнадцать метров, но дно по-прежнему не было обнаружено. Больше не позволяла длина троса на лебедке, но это было уже не так важно – всем было ясно, что выжить при падении с такой высоты было просто невозможно.
Недавно присоединившийся к десантникам бледный доктор МакКой, нервно теребил ухо и поглядывал на капитана, который стоял чуть в стороне рядом с Фуде и вместе с ним просматривал данные, которые трикодер собрал в разломе. Доктор видел, что Кирк нарочно старается не встречаться с ним взглядом, потому что сочувствие, даже молчаливое, сейчас резало бы его больнее любого тупого ножа. И понимал, что держится их выглядящий абсолютно спокойно капитан сейчас исключительно на чувстве долга и необходимости держать лицо перед экипажем. Что творится у него внутри, и что с этим потом делать, Боунсу не хотелось даже думать. Но подумать было необходимо – потому что кто, если не он? И помочь он сможет попытаться только при условии, что Джим его вообще подпустит. А это, кажется, было под большим вопросом. Слишком уж легко читалось намерение Джима заковаться в свои доспехи из долга и ответственности – так заковаться, что снять уже будет страшно. Страшно рассыпаться в хлам и уже не суметь собраться обратно.
Боунс бросил на капитана очередной пристальный взгляд и в очередной раз нервно подергал мочку своего уха. Это только казалось, что Джим вместе с научником просматривал данные трикодера, на самом деле он просто стоял рядом с ним, тупо уставившись в экран, но думал не о пробегающих по нему строчках. Хотя о чем именно думал капитан, догадаться было легче легкого.
- Стоп, - внезапно сказал Кирк, заставив геолога и МакКоя дружно вздрогнуть. – Скотти говорил, что сигнал коммуникатора пропал через пять секунд. Я решил, что он сломался от удара. Но Спок должен был лететь эти триста пятнадцать плюс еще сколько-то метров порядка десяти секунд.
- На самом деле это заняло бы… - начал поправлять его Фуде, но Кирк резко вскинул руку, перебивая его.
- Неважно! В любом случае это заняло бы больше пяти секунд. Скотти всегда точен в своем рапорте. А он сказал, когда докладывал о происшествии, что успел засечь сигнал коммуникатора Спока, но не успел навестись – сигнал с ускорением пошел вниз и через пять секунд исчез.
- Экранирующий эффект…, - начал было возражать Фуде, но опять был перебит.
- А вот это мы сейчас проверим, - Кирк уже стремительно шагал обратно к лебедке, на ходу сдергивая с пояса свой коммуникатор и распахивая его. – Скотти, - скомандовал он, вызвав «Энтерпрайз», - контролируйте сигнал маяка моего коммуникатора. Мы попробуем спустить его в разлом.
- Есть, сэр, - деловито отозвался Скотти, а МакКой, наблюдавший всю эту сцену, едва не завыл в голос. Какая к чертям собачьим броня из долга, тут в полный рост неверие и отказ принимать!
А Кирк тем временем споро закрепил коммуникатор на лебедке, и та снова побежала вниз. Капитан же, не мешкая, взял коммуникатор одного из инженеров и опять вызвал «Энтерпрайз».
- Скотти, ну что там? – нетерпеливо спросил он.
- Да ничего. Сигнал идет вниз. Есть небольшие помехи, но контакт с маяком уверенный.
- А если бы он набирал скорость с ускорением свободного падения, помехи могли бы усилиться до уровня потери сигнала?
- Сэр, при чем тут скорость? У нас же не допотопный передатчик с ручной подстройкой.
- Я понял, Скотти. Продолжайте отслеживать сигнал, если будет обрыв контакта, сразу сообщите.
- Да я уж понял. Контролирую. Спускается. Помех даже меньше стало, чем у поверхности было.
Кирк резким движением потер висок, словно желая разогреть мысли, и спросил:
- Скотти, вы уверены, что с момента начала падения Спока до исчезновения сигнала прошло ровно пять секунд?
- Сэр, когда это я говорил что-то по работе, в чем не уверен? – главный инженер честно попытался изобразить обиду в голосе, но явно слишком сильно нервничал, чтобы справиться с этой задачей. – Мне семь секунд надо было, чтобы зацепить его – и плевать на скорость падения. Как раз двух секунд и не хватило. Да если словам моим не верите, можете приказать компьютерные логи проверить – у мистера Спока всегда все ходы аппаратуры записаны.
Уже произнеся последние слова, Скотти сообразил, что говорить их не стоило, и сконфуженно умолк. Но Кирк или не заметил его оплошности, или успешно сделал вид. Он скомандовал инженерам:
- Спускайте на максимальной скорости на всю длину лебедки.
Когда трос был полностью вытравлен, Кирк напряженно спросил:
- Скотти, что там с сигналом?
- Да ничего особенного. Устойчивый. Уже спустили на всю длину?
- Именно, - подтвердил Кирк, махнул рукой инженерам, чтобы поднимали обратно, и пробормотал почти про себя. – Может, дело все же в скорости? – после чего скомандовал в коммуникатор. – Скотти, наводитесь теперь на тот, по которому я говорю. Я сброшу его вниз.
Если от главного инженера и были какие-то комментарии, их никто не услышал, потому что Кирк прервал связь и без лишних колебаний шагнул на самый край оврага, примериваясь, чтобы метнуть коммуникатор точно в разлом.
- Капитан, Первая Директива! – испуганно воскликнул Кохер, но Кирк лишь раздраженно отмахнулся.
- Какая еще Первая Директива. Когда еще тут появится разумная жизнь, если вообще появится. К тому же, он упадет вниз, за столетия его засыплет осадочными породами. А если через разлом будет извержение, его расплавит лавой.
Так что капитан без тени сомнения на лице размахнулся и бросил коммуникатор в разлом, немного в сторону от поднимающейся лебедки. И тут же вернулся к группе инженеров, чтобы позаимствовать новый.
- Скотти, ну что там? – с нескрываемым взволнованным нетерпением в голосе спросил он.
- Сигнал был четкий примерно до пятисот метров, - голос отвечающего мистера Скотта был мрачен. – Точно скажу после компьютерной оценки траектории. Потом помехи стали резко усиливаться, и еще через три секунды сигнал угас. Предполагаю, он не упал на дно, а был закрыт экранированием из-за характера пород и глубины.
- Вас понял, - подтвердил Кирк, мрачнея на глазах, разорвал связь и отдал коммуникатор хозяину.
За спиной капитана люди молча переглянулись, но никто – даже доктор МакКой – не решился высказаться. Впрочем, он и не участвовал в переглядках. Все его внимание было приковано к капитану, который, сложив руки на груди, пристально смотрел в проклятый разлом, словно и впрямь надеялся получить от него какие-то новые ответы.
МакКою хотелось крикнуть – да что там, заорать во всю глотку - так, чтобы Джим услышал, не смог заткнуть уши и не услышать: «Джим, черт тебя побери! Тут нет никакой загадки! Есть не фиксируемый трикодером чертов разлом, глубиной до ада, и есть чертов склон, скользкий, будто каток! И все! Больше тут ничего нет!»
Хотелось, очень хотелось, но он сумел сдержаться. Тоже ради Джима, потому что понимал, что сейчас не время. И, проклятье, ему и самому было больно – мучительно, выворачивающе больно – как от глупости этой смерти, так и от самого ее факта: ведь, черт побери, Спок был другом не только Джиму, пялящемуся в гребаный разлом. Но он понимал, что чудес не бывает и что проклятые законы физики не отменить. И даже сам Спок подтвердил бы это. Как бы сильно ни был нам дорог кто-то, безжалостное мироздание не станет ради нас менять своих законов.
Из разлома появился коммуникатор капитана, и тут же, будто испуганный новой для себя функцией зонда инопланетных бездонных пропастей и спешащий напомнить о своей нужности, начал попискивать сигналом входящего вызова.
Кирк коршуном бросился на прибор, торопливо отцепил его от троса и откинул крышку так резко, что едва не оторвал ее. Но это была всего лишь Ухура.
- Капитан, вас вызывает штаб. Адмирал Комак.
- Я понял, мисс Ухура, - деревянно ответил Кирк, зримо игранув желваками. – Скажите ему, я сейчас поднимусь.
И, переключив канал, он скомандовал Скотти:
- Мистер Скотт, поднимайте меня на борт.
Когда капитан исчез, растворившись в золотистых искорках дематериализации, все снова переглянулись и вернулись к своим делам, а МакКой тихо простонал, прикрыл веки, с силой помассировал их и тоже вытащил коммуникатор:
- Скотти, поднимай меня.

Беседа капитана с командованием была рекордно короткой. Спустя буквально пять минут после своего возвращения на борт, Кирк вошел на мостик - мрачный, словно грозовая туча.
Резким движением усевшись в торопливо освобожденное Сулу командирское кресло, он вдавил кнопку интеркома, выходя на связь с транспортаторной:
- Скотти, передавайте транспортатор Кайлу и пусть поднимает всех людей и оборудование, - сухо распорядился он. - А сами пулей в инженерное, готовиться к старту. Вы мне обещали выжать восьмой варп до Тритании.
- Так точно, капитан, - ответил главный инженер и, к его чести, больше не стал задавать никаких вопросов.
Вахта украдкой переглянулась, после чего все снова уткнулись в свои консоли. Они не знали содержания разговора капитана и Комака, но догадаться было совсем не трудно. Имеющиеся данные не позволяли предполагать для мистера Спока никакого другого исхода, кроме гибели при исполнении обязанностей. И даже если была какая-то теоретическая микроскопическая счастливая вероятность, которая казалась капитану достаточной, начальство она ожидаемо не удовлетворила. Но дело было даже не в начальстве. Их ждали на Тритании, потому что тысячи жизней колонистов на Бета-Кастеллини-3 были под угрозой. Ухура, пока капитан был внизу, выяснила, что ближе всех, кроме «Энтерпрайз», к Тритании находится «Вашингтон», но ему на максимальном варпе было до нее сто восемнадцать часов хода. К моменту их прихода на Бета-Кастеллини-3 колония там просто вымрет.
Поэтому все понимали, что для капитана существует единственное возможное решение – они должны немедленно сняться с орбиты и идти на Тританию. Независимо от чувств и эмоций капитана по этому поводу.

* * * * *
Рывок на максимальном варпе до Тритании, быстрая погрузка вакцины и новый рывок на полном ходу к Бета-Кастеллини-3 обошлись без происшествий. Ну или пока обошлись, потому что до прибытия в колонию оставалось еще почти четыре часа – для того, чтобы справиться о расчетном времени прибытия, МакКой специально зашел на мостик.
Шла вахта бета, и капитанское кресло занимал второй помощник. Картина эта резала глаз начмеда своей неправильностью, хотя это было откровенно глупо с его стороны – не мог же Джим торчать на мостике круглосуточно. Слава Богу, не мог и не торчал.
МакКой невольно глянул и в сторону научной консоли – там вахту нес незнакомый офицер-научник, и МакКой еле успел подавить несправедливую волну неприязни в его адрес. Черт, а ведь это была смена бета, и доктора атаковала целая стая ознобных мурашек от одной мысли о том, что чувствовал Джим, по привычке оглядываясь на научную станцию в свою законную смену альфу, и видя на месте Спока чужую спину.
Второй помощник вопросительно посмотрел на него, не понимая, почему доктор все еще торчит на мостике, и МакКой, чувствуя необъяснимое раздражение, махнул ему рукой, дескать «спасибо за информацию, не утруждайтесь проводами, я сам найду дверь», после чего пошел наконец обратно к турболифту.
Перед походом на мостик он, воспользовавшись допуском начмеда, узнал у судового компьютера местонахождение капитана. Так что сейчас Джим, скорее всего, по-прежнему был в своей каюте. Скорее всего – потому что со времени ухода с орбиты той проклятой планеты их капитан был прямо-таки неуловим. МакКой догадывался, что тот его попросту избегает. И, честно говоря, понимал, почему.
Джим его отлично знал. И знал, что рационализма в докторе МакКое будет поболе, чем в некоторых отдельных зеленокровых старших помощниках. И также знал, что он, будучи хирургом, всегда предпочтет безжалостно иссечь проблемную ткань, вместо того, чтобы наблюдать ее медленный и мучительный путь до некроза. А сам Джим был явно не готов позволить отнять у себя соломинку, за которую он с таким отчаянным упорством цеплялся.
Скомандовав лифту ехать на пятую палубу к каютам старших офицеров, МакКой тяжело вздохнул. Что же, тут Джим был прав. Он не собирался потакать попытке отрезать хвост по кусочкам и тешить себя пустой надеждой. К тому же, этот удар был не из тех, которые можно смягчить. А значит правильнее было признать случившееся и начинать учиться жить с этим.
При этой мысли Боунс невольно поморщился. В свое время Спок вот так же отказывался принять гибель капитана, и благодаря этому Джим сейчас был жив. Тогда он, Боунс, будто поменялся местами с вулканцем – эмоциональный отказ поверить фактам и настойчивое желание верить в чудо против рационального требования позаботиться об экипаже и увести корабль из опасной зоны.
Боунс поморщился снова. Он не любил вспоминать те события. Даже ненавидел их вспоминать. Хотя сам Спок сказал бы ему, «забудьте, доктор». Собственно, он и сказал.
Тогда слепая вера помогла выбить джек-пот. Тогда. Черт возьми, тогда, но не сейчас. Сейчас были не какие-то полуабстрактные поля и интерфазы, а совершенно реальный разлом в скале и каменное дно на глубине в дохренища метров. Ну о чем тут говорить? Хотя Джим считал, что есть о чем. Притягивал абстракцию к реальным камням, пытаясь сделать их менее реальными. Как будто это что-то меняло. Вон даже научники во время докторского визита к ним в отдел – да-да, перед походом на мостик он зашел к научникам, чтобы спросить, есть ли какие-то подвижки и хоть какая, даже совсем дохленькая надежда – так вот, даже научники прятали глаза и говорили, что пока ничего нового нет. Уникальный минерал исследуется, и обрисовывающиеся перспективы великолепны. Сказали бы еще, что очаровательны. Будто он ради выяснения научных перспектив этого сраного камня пришел.
Турболифт распахнул двери, и МакКой, не давая себе передумать, решительным шагом направился к дверям капитанской каюты. Сейчас как раз было самое подходящее для разговора время. В глубине души Джим сам понимал, что тешит себя химерой. И надо было помочь ему взглянуть правде в глаза. Как бы это ни было больно – это единственный выход. А кроме того, до прибытия в колонию и последующего разговора с начальством оставалось меньше четырех часов. И отсрочки для медицинской поддержки колонистов не будет – заболевших пока немного, тут им усиление не нужно, а остальные проблемы решит доставленная вовремя вакцина. И это значит, что меньше, чем через четыре часа отказывающийся верить в смерть Спока Джим будет отстаивать свое право вернуться на ту проклятую планету и продолжить поиск. Будь в это вовлечен какой угодно другой адмирал, были бы шансы на понимание. Черт возьми, на шаг навстречу – в конце концов, у них тут исследовательский звездолет и великолепности перспектив чертова минерала никто не отменял. А значит можно было закрыть глаза на личные мотивы капитана Кирка и дать добро на возобновление миссии. Но только не в случае Комака. Нет, не в случае Комака.
Глубоко вздохнув, МакКой поднес руку к звонку интеркома. Но не нажал, а крепко стиснул пальцы и зажмурился, опуская голову и не решаясь нажать на кнопку.
Черт тебя возьми, Спок, ну неужели нельзя было держаться в стороне от того проклятого обрыва?!

* * * * *
Кирк поймал себя на том, что уже довольно давно сидит, уставившись на стоящую на рабочем столе шахматную доску. Он глубоко вздохнул и перевел взгляд на мягко мерцающий экраном падд.
До прибытия на Бета-Кастеллини-3 оставалось три часа и сорок семь минут. Там они сгрузят вакцину. Разумеется, предложат помощь своих медиков, если она нужна. А потом – потом обратно к 742-3. Приказа еще не было, но Кирк не сомневался, что выбьет его. Это было только логично – вернуться и продолжить поиск пропавшего члена экипажа. Хотя по лицу Комака Кирк видел, что с формулировкой «пропавший без вести» он не был согласен. Но это было его дело. Все равно у них будет возвращение на орбиту 742-3 и продолжение поиска. Без вариантов.
Взгляд, будто магнитом, снова притянуло к шахматной доске. Наверное, Спок сейчас назвал бы шансы на успех поиска. Хотя на его месте Спок этими шансами никогда не оперировал. И да, в противном случае он бы не сидел в этом кресле и в этой каюте. При воспоминании о холодной мертвой пустоте ловушки интерфазы Кирк ознобно передернул плечами.
Но дело было вовсе не в ответном долге. Вообще нет. Если уж давать имена мотивам, свои Кирк назвал бы скорее эгоистическими. Потому что…
Тут пришлось глубоко вздохнуть, потому что от тени мысли о том, что Спок больше никогда…
Кирк резким движением стиснул кулаки, зажмурился и тряхнул головой. Горло сдавило спазмом, и на миг показалось, что это он сорвался и летит в пустую бесконечность. Холодную и немую.
Нет.
Шанс оставался, и пока что научники не могли найти внятного объяснения такому быстрому исчезновению сигнала коммуникатора Спока. Да, они говорили про нестабильность полей. Да, они говорили, что могло быть несовпадение условий в момент падения Спока и брошенного в разлом коммуникатора, из-за которого экран сформировался в первом случае гораздо раньше. Да, они все это говорили. Но их заявления были лишь очередной гипотезой, для подтверждения или опровержения которой пока было недостаточно данных. Просто они спешили сняться с орбиты и не успели их собрать. Значит им нужно вернуться и собрать. И узнать точно.
Кирк неосознанно чуть оттянул воротник и кашлянул, прочищая горло. Потом опустил взгляд на падд. Надо отдать Боунсу приказ готовить оборудование. И людей подготовить, если колонисты попросят медицинской помощи. Людей и оборудование.
Мысль прервал звонок дверного интеркома, и Кирк приказал компьютеру открыть дверь. Появление на пороге Боунса собственной персоной было почти ожидаемым, и капитан глубоко вздохнул, смиряясь с необходимостью разговора, хотя ничего обсуждать откровенно не хотелось. Но попытка отвертеться могла закончиться тем, что его нынешняя способность занимать капитанское кресло будет поставлена под сомнение. А этого он никак не мог допустить. Только не сейчас.
- Проходи, Боунс, - сухо пригласил он доктора войти и кивнул на стул напротив. – Присаживайся.
Тот вошел и присел, не сводя с капитана пристального взгляда, от которого хотелось поежиться. Но Кирк сдержался, лишь ответил доктору таким же испытующим взглядом. И решил для начала немного разрядить обстановку.
- Через три с половиной часа мы будем на орбите Бета-Кастеллини-3. Пока связи с ними нет, но надо быть готовыми к тому, что они могут запросить помощи. Как оборудованием, так и людьми.
- Я понял, - кивнул доктор, решив умолчать о том, что он заходил на мостик и потому уже знает про расчетное время прибытия. Капитан привычно взял в свои руки контроль над ситуацией, стремительно перехватив инициативу, и Боунс понял, что если будет ходить вокруг да около, то Джим просто виртуозно уйдет от разговора. А он сюда пришел не для того, чтобы упражняться в дипломатических ухватках. Поэтому он посмотрел в капитанские глаза и негромко, но твердо спросил, тоном показывая, что увиливания не помогут:
- Джим, ты как?
Ореховые глаза едва заметно прищурились, и капитан откинулся на спинку кресла. А еще Боунс заметил, как он подавил порыв сложить руки на груди.
- Какой ответ ты ожидаешь получить? – прозвучало напряженно и очень сухо, но Боунс был готов к выставленной на всю мощь защите.
- Уж во всяком случае не «я в порядке», - без улыбки ответил он, удерживая зрительный контакт.
- Странно слышать такое пожелание от доктора.
- Джим! – вспыхнул МакКой, не выдержав, и хлопнул по столу раскрытой ладонью. – Прекращай этот балаган!
Кирк, будто ставший ненужным плащ, отбросил прочь напускное спокойствие и резко подался вперед, сверкнув на доктора взглядом, в котором отразилась бурлящая внутри и до сих пор тщательно сдерживаемая злость.
- Балаган? Серьезно? А что вы хотели услышать, доктор? Ожидалось мое признание в том, что я очень волнуюсь за судьбу моего старпома? Так, по-моему, это очевидно и без всяких слов! Мы понятия не имеем, что там произошло, и чем это закончилось для Спока!
- Не имеем? – Боунс голоса не повышал, но смотрел на капитана остро. – Джим, среди сотни фрагментов картины один кажется тебе подозрительным, и ты готов строить на этом целую теорию?
- Кажется? А тебе не кажется?
МакКой тяжело вздохнул и грустно посмотрел на Кирка.
- Он падал. Летел вниз в узком каменном разломе с дикой скоростью. Ты не подумал, что он мог удариться боком о стенку этого чертова разлома и просто разбить комм?
- Тебе так хочется объявить его погибшим? – прищурившись, зло спросил Кирк, и МакКой аж отшатнулся от неприкрытой жгучей ненависти, которой шарахнуло от его друга.
- Ладно. Извини, - бросил Кирк, с видимым усилием беря свою вспышку под контроль, и снова откинулся на спинку своего кресла. – Я не имел этого в виду.
- Я понимаю. Все в порядке. Вот только, Джим, я ведь всерьез, - теперь Боунс навалился локтями на столешницу. – Ты же сам прекрасно знаешь, как это работает. Мозг ищет любую лазейку и вцепляется в нее мертвой хваткой.
Кирк с выражением мрачной отстраненности на лице все-таки сложил руки на груди.
- И что? Предлагаешь махнуть рукой и ехать дальше?
- Черт, Джим, - МакКой поморщился. – На самом деле неважно, что предлагаю я. Что ты будешь делать, если это предложит Комак? Точнее, не предложит, а отдаст приказ.
- Вот когда отдаст приказ, тогда и буду думать, что делать.
- Раньше ты всегда играл на опережение.
Кирк глубоко вздохнул и прямо посмотрел на МакКоя. Теперь в его взгляде не было злости, только спокойная стальная уверенность.
- Ну хорошо. Если ты хочешь начистоту – то вот тебе расклад. Козыря в рукаве у меня никакого нет, а есть всего три аргумента: жизнь члена экипажа на кону, недостаток данных и расхождение в тех, которые есть. Если этих аргументов будет мало для Комака, новых не появится.
Капитанские плечи чуть расслабились, и он наконец развязал узел из рук, вместо этого сложив их в замок на коленях.
- Но пока нет официального уведомления из Штаба, я остаюсь командиром «Энтерпрайз», и исполняются тут именно мои приказы. А я прикажу идти к 742-3, не принимая никаких входящих сообщений. Думаю, экипаж догадается, что происходит, и за ним останется право на мятеж, но я уверен, что до этого не дойдет. А отвечать в любом случае буду только я – экипажа это не коснется, ведь они будут просто исполнять приказы своего действующего капитана, как и требует от них Устав.
МакКой шумно выдохнул. Что же, как раз что-то подобное он и предполагал. И понимал, что капитан в курсе ожидающих его при таком раскладе последствий. Но все-таки тихо спросил:
- Ты же понимаешь, что вот этого тебе точно не простят? Это тебе не вояж к Вулкану с заступничеством Т`Пау.
- Я и там ни на какое заступничество или снисхождение не рассчитывал, - со все тем же пугающим спокойствием ответил Кирк.
- Черт, Джим! – МакКой знал, что не сможет тягаться с ним в выдержке, поэтому и не собирался. – Да тебя за это не просто из капитанского кресла выпиннут, тебе срок нехилый такой дадут! А то и вовсе голову лечить отправят! Ты хоть понимаешь разницу? С Пон Фарром - там живой Спок был, которого предлагалось обречь на смерть, а тут все по-другому!
- А я его мертвым не видел. И никто не видел, - отрезал Кирк. Сухо, безапелляционно, лишь в самой глубине глаз что-то сверкнуло.
МакКой тяжело перевел дыхание и смерил капитана внимательным взглядом. Ясно было, что решение это окончательное и пересматривать его Кирк не собирается. Ладно, разве не это он и хотел выяснить, когда шел сюда? Ведь, черт возьми, он на самом деле знал, что Джим решит идти именно этим курсом. И не собирался допускать того, что произойдет дальше.
- Ладно, остынь. Не пори горячку. Я, когда к тебе шел, подумал немного, и у меня есть идея получше. Эта сраная дрянь с номером – там биоценоз действительно очень любопытный. И перспективный, - МакКой едва не поморщился, произнося это слово. – Ферментные системы там определенно стоит покрутить. Мы же до сих пор так и не научились синтезировать риталин, а тамошние растения, похоже, умеют это делать.
- Умеют, значит, - повторил Кирк, остро глядя на доктора.
- Похоже, - тот очень постарался не вильнуть взглядом.
- Боунс, - Кирк тяжело вздохнул и покачал головой, а когда снова посмотрел на МакКоя, взгляд его смягчился и потеплел. – Тебя за это точно так же с флота вышвырнут. Той же самой метлой даже.
- Да ну, - МакКой улыбнулся. Джим его ожидаемо раскусил – ну что ж, он не собирался прикидываться оскорбленной невинностью. – Напугали ежа голой задницей. Это на твою головную боль очередь стоит вон от Академии и до, - МакКой неопределенно махнул в сторону внешней обшивки, - а на мою желающих немного. К тому же это у тебя был бы саботаж, а у меня – так, легкий безобидный маразм старого сельского доктора. Принял желаемое за действительное. В конце концов, не обязан же я все время быть правым? Показалось, что перспективно – ну ошибся, подумаешь. С кем не бывает?
- Боунс…
- Так, хватит боунсить, - доктор решительно качнул головой. – В конце концов, мне он тоже не чужой. И я тоже имею право на всякие сумасбродные поступки.
Он хотел было добавить «а то ведь протухну со скуки без его логичных комментариев», но не смог. Слова буквально в горле застряли. Ведь не для Спока он это делал. Для Спока он уже ничего не мог сделать. И логичных комментариев, как и вскинутой в наигранном недоумении брови больше никогда не будет. И при этой мысли пришлось резко закусить нижнюю губу, чтобы не дрожала. Впрочем, Джим этого и не заметил – судя по внезапно закаменевшему лицу, стиснутым губам и резко дернувшемуся кадыку он был слишком занят контролем над своей собственной мимикой.
- Ладно, - Боунс поднялся. – Тогда я пойду отправлять отчет для командования, чтобы время не терять.
- Его ты тоже по пути сюда подготовил? – мягко спросил Кирк, снизу вверх глядя на доктора.
- Ой, - будто от надоедливой мухи, отмахнулся от него МакКой. – Не один ты тут привык на опережение играть, - и с этими словами он вышел из капитанской каюты.

Проводив его спину взглядом, Кирк оперся локтями о стол и с силой потер лицо ладонями. Слова Боунса, объясняющие несовпадение в исчезновении сигнала коммуникатора, ударили очень болезненно, хоть он и сумел не подать виду. «Он мог удариться боком о стенку этого чертова разлома и просто разбить комм», - визуализировалось с чудовищной четкостью, и перед глазами Кирка в очередной раз встала картина того, как падал Спок, только на этот раз не во сне.
И да, он понимал, что это обоснованное объяснение, и наверное где-то на подсознательном уровне он и сам о нем догадывался, да только не хотел пускать в сознание. Не мог пустить. Потому что…
Кирк вскочил с места и принялся расхаживать по каюте, словно в попытке убежать от нежеланных мыслей. Хотя это было так глупо. Он всегда считал, что «я подумаю об этом завтра» - не про него.
Кирк остановился, расправил плечи и глубоко вздохнул.
Забегать вперед тоже не стоило. Сперва они соберут все данные. Уже после этого будут выводы. Или даже факты – если научный отдел найдет безопасные частоты для спуска дрона в разлом, и они сумеют добраться до дна.
А пока… Пока он может позволить себе огонек надежды. Пусть призрачной и даже нелогичной. А если она не оправдается – что же, он примет это.
Кирк тяжело вздохнул, прикрыл глаза и стиснул заведенные за спину руки.
Спок… перед мысленным взором стремительно понеслись картинки, сменяя друг друга, словно нарезка кадров из фильма. Ярких, живых кадров.
Джим до боли закусил губу и крепко зажмурился. Поднял руку и вытер выступившую из-под ресниц влагу. Сглотнул вставший в горле комок, еще раз глубоко вздохнул и вернулся за стол, к открытой странице падда.
С минуты на минуту должен был прийти отчет от Боунса, который требовалось завизировать и перенаправить в Штаб.

* * * * *
Как МакКой и предполагал, колонисты от предложенной помощи отказались: поблагодарили за своевременную доставку вакцины и сказали, что справятся своими силами.
А дальше уже сработала запущенная доктором утка. И на коротком брифинге с адмиралом Комаком, на который он был приглашен вместе с капитаном – как главный виновник торжества – он видел, что тот давал добро на миссию практически сквозь зубы, как только этим добром не подавился, непонятно. Но деваться адмиралу было некуда – потенциальное исследование было слишком важным, чтобы просто отмахнуться от него.
Так что доктор с мрачным внутренним удовлетворением смотрел, как адмирал через губу выдает новое назначение для «Энтерпрайз». Нет, МакКой понимал, что дело было не только в той старой истории с Пон Фарром – далеко не только в ней. Он знал прекрасно, что у всего адмиралтейства натурально начинался родимчик, стоило лишь запахнуть так называемой «эмоциональной скомпрометированностью» какого-нибудь капитана. Идиоты. Эмоциональная скомпроментированность, ага. А кто кудахчет, будто счастливые куры на насесте, про «невероятный тандем» и «уникальное взаимопонимание»? Неужто непонятно, что для таких вот тандема и взаимопонимания без эмоциональной скомпроментированности по самые уши просто не может обойтись? Не бывает в таких делах «тут помню, тут не помню, а тут рыбу заворачивали». Не работает это так – у живых людей не работает.
Экран в переговорной погас, и капитан в ту же секунду голодным хищником метнулся к интеркому.
- Кирк-инженерному. Скотти, мне нужен максимальный варп до системы 742. Вытянете?
- Сделаю все, что смогу, - с готовностью отозвался главный инженер.
- Спасибо, - поблагодарил Кирк, прежде чем переключить канал. – Мистер Фаррел, приготовиться покинуть орбиту. Старт по отмашке из инженерного о готовности. Курс к системе 742, максимальный варп.
- Есть, сэр.
Кирк закрыл канал, а после этого позволил себе минутку слабости – прикрыл веки и с силой помассировал их. МакКой сочувственно смотрел на него. Во время их разговора в каюте он как-то не присматривался – больше думал о том, как правильно маневрировать, чтобы суметь точно разобраться, что там у Джима на уме. А сейчас вот присмотрелся.
И откровенно говоря, выглядел Джим на редкость дерьмово – побледневший, осунувшийся, с залегшими под глазами темными тенями. И все это на фоне напряженных плеч и еще больше, чем обычно, выпрямленной спины – такое впечатление, что он теперь ежесекундно контролировал осанку. Хотя, почему впечатление? Так оно наверняка и было. Никакой слабины, кругом один долг. Как там Спок когда-то сказал? «Капитан не может позволить себе неидеальности».
- Джим, ты сколько часов спал с тех пор как? – спросил доктор раньше, чем успел подумать, а стоит ли задавать этот вопрос.
Капитан едва заметно вздрогнул и бросил на него какой-то затравленный взгляд. Боунсу аж нехорошо стало от этого зрелища.
- Спал, - резковато ответил Кирк и тут же попытался сменить тему. – Боунс, спасибо тебе. Знаешь…
- Подожди, - МакКой сурово свел брови над переносицей. Он тоже умел пользоваться ситуацией, и был намерен не упустить возможности разговора с Джимом. Капитану сейчас порядочность не позволит заткнуть, или начать юлить или банально сбежать. – Ты когда спал в последний раз?
Кирк вздохнул и устало посмотрел на МакКоя, прекрасно понимая неизбежность разговора и явно заставляя себя смириться с ней. Потом присел боком на край стола и опустошенно провел ладонью по лицу.
- Сегодня ночью, - легко прочитал недоверие во взгляде доктора и покачал головой. – Да не вру я. Правда спал. Мне кораблем командовать надо, мы в космосе, тут в любой момент что угодно случиться может, так что я не могу позволить себе не спать.
Ну да. Опять долг.
- Вот только, - капитан помедлил, явно обдумывая, стоит ли говорить что-то.
- Давай, не тяни, - надавил Боунс, тоже присаживаясь на столешницу.
- Сплю урывками. Голова утром чугунная. Может дашь стимулятор? – он с надеждой посмотрел на начмеда.
- Стимулятор ему. Тебе снотворное надо, а не стимулятор, - без обычного огонька проворчал МакКой. - Не дам и не проси.
- Нет, снотворное не надо. Да и толку от него? Усталость берет свое, я без проблем вырубаюсь. Но едва засыпаю…, - Кирк резко вздохнул, потом сглотнул, словно борясь со сжимающим горло комком. – Вижу, как он висит там, цепляясь за край. Я это все вижу будто со стороны, вижу, как у него белеют кончики пальцев, как он пытается удержаться, подтянуться – он же никогда не сдается, даже если шансов по определению ноль. А потом в какой-то момент одна рука соскальзывает, он секунду или две пытается ухватиться снова, но тут срывается вторая – и он с криком летит вниз. Вот от этого крика я и просыпаюсь.
- Проклятье, - не сдержавшись, пробормотал Боунс. Кошмары были самым худшим вариантом из всех возможных. Тут и правда никакие снотворные не помогут. И они могут в рекордно короткие сроки так вымотать Джима, что его и правда придется на время отстранять от командования. А это было очень плохо, потому что любимая работа была сейчас для него самым лучшим лекарством – даже если она сама по себе была ежесекундным напоминанием о его потере.
- Ладно, - капитан оттолкнулся от столешницы и поднялся на ноги. – Я в инженерное. Обсудим со Скотти, что нужно сделать, чтобы хватило на ворваться в 742 с криком.
Кирк запнулся на последнем слове и застыл на месте, невидящим взглядом уставившись в пространство перед собой. А потом медленно повернулся к доктору.
- С криком… - задумчиво повторил он, а потом в один шаг подскочил к МакКою и стиснул его плечи руками. – Боунс, это же практически рефлекс! У него весь контроль ушел на то, чтобы пытаться удержаться, ему точно не до подавления рефлекторных вокализаций было! Он наверняка кричал, когда падал!
- Джим, - МакКою сейчас было плевать на то, кричал Спок или нет, а вот капитан выглядел так, будто был не в себе. Но Кирк не дал ему высказаться, энергично встряхнул и продолжил:
- Фуде говорил про звуковой аналог пьезоэлектрического эффекта! – и на этом капитан наконец-то выпустил докторские плечи и стремглав выбежал из переговорной.
Ошарашенный МакКой с минуту тупо смотрел ему вслед. Потом представил, как капитан сломя голову несется по коридору до турболифта, пугая попадающихся навстречу членов экипажа, и торопливо вышел из переговорной.

* * * * *
- Эй! Ты живой вообще? – звук незнакомого голоса и настойчивое тормошение за плечо было первым, что осознал Спок. Глаза никак не хотели открываться, очень хотелось попросить обладателя голоса перестать его трясти, но губы почему-то ссохлись и отказывались разлепляться. Все тело от головы до ступней ломило, будто он попал под работающий гравипресс, причем голова и левый голеностоп уверенно держали лидирующую позицию.
Спок попытался вспомнить, что произошло, но в обычно четкой памяти был странный туман, и вдобавок все более настойчивые действия того, кто его тряс, мешали сосредоточиться.
Попытка открыть глаза обернулась яркой вспышкой, которая едва не исторгла из вулканца стон. Но он стиснул зубы и попытался еще раз.
Яркий свет по-прежнему немилосердно резал глаза, но, подслеповато прищурившись, Спок сумел разглядеть мальчика лет десяти-двенадцати, который настойчиво тряс его за плечо и так и осветился радостной улыбкой, когда увидел, что Спок открыл глаза.
- Я уж думал, ты мертвый, - заявил паренек, наконец отпуская плечо Спока. – Вставай быстрее, большая вода. Река разольется, и ты утонешь. Ну же!
И мальчик, вскочив на ноги, настойчиво потянул вулканца за руку. Тот с трудом сдержал еще один стон, потому что плечо вспыхнуло такой болью, будто его не ребенок за руку потянул, а бульдозер.
Но спорить Спок не стал и начал мучительно подниматься.
- Ну же, быстрее! Она очень быстро прибывает, ты что, не знаешь? Потом мы уже не успеем.
- Иди один, - проскрипел Спок, и сам изумился звуку своего голоса. – Я тебя догоню.
Но мальчишка замотал головой и подхватил вулканца под локоть, помогая подняться на ноги.
- Быстрее же! – он глянул куда-то за спину Споку, испуганно охнул и потащил его вперед вдвое энергичней.
Споку захотелось тоже оглянуться, чтобы оценить опасность, но он решил, что в его состоянии это может закончиться падением, а терять время явно было нельзя. Так что он в меру сил поспешил за мальчиком, сосредоточившись на том, чтобы не подвернуть ногу и не упасть на неровных острых камнях. Кажется, это и правда был берег какого-то водоема – краем глаза Спок заметил сзади справа серебристое мерцание водной поверхности водоема с каменистым, очень неудобным для перемещения берегом шириной около полусотни метров. Причем впереди их еще ожидал крутой подъем высотой метров в пять. Во рту загорчило при мысли о необходимости взбираться на него, но зато этот подъем, вероятно, обещал спасение от прилива, которого так боялся мальчик.
За этими мыслями и наблюдениями Спок кое-как доковылял до подъема, и хотел было хоть на пару секунд остановиться, чтобы перевести дух, но парнишка торопливо потянул его дальше.
- Ты что? Быстрее, надо быстрее! Придет волна, и нас смоет!
Перспектива оказаться в воде подстегнула Спока. Кроме того, понятно было, что мальчик не собирается оставлять его и потому рискует быть смытым вместе со своим подопечным. Последняя мысль заставила Спока собрать остатки сил и решительно полезть на штурм каменистого склона.
Задача оказалась чудовищно сложной, хотя Спок и не любил подобные метафоры, но здесь она была самой что ни на есть подходящей. Камни срывались из-под сапог, от рук тоже было мало пользы, но вулканцу все же удавалось продвигаться вверх.
- Не помогай мне. Поднимайся сам. Мне нужно сконцентрироваться, а с тобой у меня больше риск сорваться, - сказал он мальчику в надежде наконец заставить его подняться наверх, к безопасности. Тот не понял подвоха и, к облегчению Спока, быстро и ловко полез наверх.
Буквально через пару минут он, высунувшись через край обрыва, уже подгонял его:
- Что ты еле шевелишься! Быстрее давай!
Спок старался изо всех сил, пытаясь полностью сосредоточиться на камнях под ногами и руками и не отвлекаться на сердитые крики сверху. И вот тут, карабкаясь по камням и ежесекундно рискуя сорваться, он наконец-то вспомнил, как здесь оказался. Вспомнил, как поскользнулся на склоне оврага и покатился вниз. Вспомнил край разлома, за который он цеплялся, скользя пальцами по его студенистому покрытию и обдирая ногти о подлежащую твердую породу. Вспомнил, как порода вибрировала от его собственной попытки позвать на помощь и от окриков лейтенанта Кубака, и вспомнил, как сорвался и полетел в темноту разлома. Вспомнил даже, как свистел воздух в ушах, и вспомнил осознание неотвратимости смерти. А потом… потом было чувство, похожее на эффект дематериализации в луче транспортатора, и он даже успел тогда подумать, что мистер Скотт сумел зацепить его, наведясь на сигнал коммуникатора, но дальше был страшный удар, выбивший воздух из легких, дикая боль во всем теле, а потом – темнота. И следующим его воспоминанием было уже возвращение в сознание на этом каменистом берегу от окриков мальчика.
Все это требовало тщательного анализа и обдумывания, но сперва ему нужно залезть наконец на этот каменный обрыв, который Спок уже начинал ненавидеть, несмотря на всю нелогичность подобных эмоций вообще, а в адрес неодушевленных геологических образований – в особенности.
С трудом переводя дыхание и закусив губу, чтобы самым постыдным образом не застонать, Спок наконец перелез через край склона, и оказался на ровной плоской поверхности, покрытой невысокой синей травой. Стараясь дышать поверхностно, чтобы не тревожить пострадавшие ребра, Спок посмотрел на своего очень довольного спасителя, который сидел на траве и радостно улыбался. А посмотреть на мальчика стоило уже давно. Спок напряг память, пытаясь вспомнить, где он видел такой фенотип: удлиненный череп и немного непропорционально длинные семипалые конечности, плоский нос, очень светлые с сиреневатым отливом волосы и ярко-зеленые лишенные белков глаза. Ну конечно: аборигены 742-4 выглядели именно так, или во всяком случае были очень похожи. Кроме того, они находились на первобытном уровне развития, а внешний облик мальчика говорил о том, что его раса тоже не относится к технологически развитым.
А паренек, увидев, что бессильно опустившийся на траву Спок уже отдышался, с деловитым видом встал и мотнул головой:
- Пойдем.
Пока еще не сориентировавшийся в происходящем и своем местонахождении Спок не хотел куда-то идти.
- Ты хочешь отвести меня к себе домой? – спросил он, чтобы немного потянуть время. Ну и, возможно, прояснить ситуацию.
Мальчик по непонятной причине помрачнел.
- Нет. Чужаков нельзя приводить к дому предков. Хотя ты же не чужак, чужаки – они из другого племени. Вряд ли в других племенах есть такие, - прозвучало как вопрос, но Спок предпочел на него не отвечать, и, чтобы избежать внимательного взгляда мальчика, огляделся вокруг. Тем более, что это давно пора было сделать.
За спиной у него была река. Неширокая, не больше пары сотен метров в ширину, но достаточно бурная. Противоположный берег был тоже высоким, и Спок видел, что уровень воды в реке быстро поднимается. Видимо, неподалеку она впадала в океан, и потому на ней сказывались приливно-отливные явления. Да, ему очень повезло, что мальчик нашел его и привел в сознание.
Местность в целом очень походила на ту, которую он видел на 742-3, и он бы даже предположил, что по-прежнему находится там, но сенсоры не определяли на 742-3 разумной жизни. Конечно, бывали ошибки, и логичнее было бы предположить ошибку в сенсорном поиске или анализе, а не загадочное перемещение на поверхность 742-4 прямиком из разлома в породе ее соседки. Однако в любом случае перемещение из разлома на поверхность не подчинялось обычным физическим законам, и, если тут работали какие-то другие законы, для них расстояние могло не иметь значения.
Ситуация определенно требовала сбора данных и тщательного их анализа, и Спок автоматическим жестом проверил, висит ли на боку трикодер. Он действительно висел, но, к сожалению, его жест привлек внимание мальчика.
- А что это у тебя за штуки? – без лишнего смущения он подошел к вулканцу и наклонился, чтобы потрогать заинтересовавшие его предметы. И восхитился. - Ух ты, гладкие какие! Так что это?
Наверное, Джим моментально придумал бы, чем отвлечь его внимание, или же изобрел бы неожиданное объяснение, - подумал Спок, невольно вспоминая механический рисосборник, хотя это была не самая удачная из капитанских импровизаций.
- Я всегда ношу их с собой, - ответил он, чтобы хоть как-то заполнить паузу. – Так куда ты хочешь отвести меня?
Попытка была слабая, но мальчик, неохотно отвлекшись от интересных вещей, все-таки ответил:
- Да в пещеру. Ты плохо ходишь, тебе надо где-то отлежаться. А в пещере ночью можно затаиться. И тогда звери не почуют тебя и не придут, - сказал он это с очень серьезным и авторитетным видом. Споку оставалось только кивнуть. Общая слабость и проблемы с левым голеностопом делали предложение мальчика очень заманчивым, хотя Спок понимал, что ему в интересах соблюдения Первой Директивы лучше держаться подальше от аборигенов, вне зависимости от того, где он находился.
- Тогда пошли, - предложил он, делая решительную попытку подняться на ноги. Поход обещал хоть как-то отвлечь мальчика от лишних расспросов. Но надежды оказались напрасными. Паренек поддержал Спока под локоть, когда он вставал, а потом спросил:
- Так откуда ты пришел? И что с тобой случилось?
- Оттуда, - Спок махнул рукой куда-то влево. Просто потому, что справа шел мальчик. – И я упал с обрыва, - ну хоть в последнем не пришлось сообщать вымышленную информацию.
Мальчик сочувственно кивнул.
- А в твоем племени все такие, как ты?
Спок едва сдержал неподобающий вулканцу вздох.
- Нет. Я просто таким родился. Не таким, как остальные, - пусть он лучше предстанет плодом единичной мутации, чем порушит мальчику картину мира.
- И тебя изгнали, - догадался паренек, и в его глазах засветилась настолько искренняя и неприкрытая жалость, что Споку пришлось срочно отвести взгляд.
- Да, - сдержанно ответил он, демонстративно сосредотачиваясь на анализе окружающей обстановки, в надежде, что мальчику станет неловко продолжать разговор. Жаль, пока юный абориеген оставался рядом, он не мог воспользоваться трикодером или хотя бы проверить его функциональность. Как и функциональность фазера и коммуникатора.
- Вот тут, - мальчик сорвался на быстрый бег, в минуту достигнув края леса, ногой разворошил травяной покров, и Спок увидел темный провал в каменистой породе. – Когда большая вода, там совсем сыро, но это нестрашно, - оглянулся на него мальчик и с видом заправского хозяина сделал приглашающий жест рукой. – Я тут всегда пережидаю ночь, когда иду на дальнюю охоту.
- Спасибо, - поблагодарил Спок, хотя предложенное пристанище выглядело не особенно привлекательно. Точнее, совсем не привлекательно. При мысли о необходимости ночевать в сырости Спок едва сдержал желание поежиться. Но оставалась еще надежда, что его найдут раньше, чем наступит ночь.
Будто почувствовав его желание остаться в одиночестве, мальчик произнес:
- Ну ладно, мне пора идти, а то не успею вернуться до того, как солнце уйдет.
- Конечно, - кивнул Спок. Он очень хотел поблагодарить паренька за свое спасение, но боялся, что это может вызвать новые расспросы, и потому вынужден был промолчать.
А мальчик, явно не ожидая благодарностей или продолжения беседы, без лишних слов развернулся и быстрой тихой тенью всего за пару минут скрылся в лесу, будто его тут и не было.
Спок не решился сразу начать проверять приборы, потому что допускал, что юный абориген мог наблюдать за ним из леса. Вместо этого он присел на корточки и заглянул в свое предполагаемое временное обиталище. Из пещеры на него пахнуло сыростью, а опершись рукой о породу, образующую вход, он почувствовал влагу под пальцами. Так или иначе, мальчик считал это самым приемлемым вариантом ночевки, и Спок был склонен довериться его суждению. Поэтому он без долгих раздумий забрался вовнутрь, преодолевая невольное отвращение.
Внутри пещера оказалась столь же неприятной, сколь и снаружи. Она была неглубокой и невысокой, но, усевшись, Спок сумел расположиться с некоторым комфортом – если, разумеется, не принимать во внимание сырость. Стены были покрыты чем-то сиреневатым и на вид склизским, так что пришлось тщательно выбирать участок, на который можно было опереться спиной. Но зато теперь Спок был скрыт от посторонних глаз и мог наконец заняться оборудованием.
К сожалению, коммуникатор оказался безнадежно разбит. Фазер, судя по состоянию покрытия, сильно пострадал от удара, но функции свои выполнял. Это было очень хорошей новостью - учитывая полученную от аборигена информацию о местной фауне, он мог очень пригодится, причем в самое ближайшее время.
Дальше была очередь трикодера. Ему тоже здорово досталось – через экран проходила трещина, один из регуляторов настроек оказался сорван. Споку пришлось повозиться, чтобы активировать режим общего сканирования.
Для начала Спок запросил общую карту местности, чтобы сориентироваться относительно своего окружения. Как оказалось, он не ошибся в своих предположениях – всего в 3,765 километра к юго-западу от его нынешнего положения начиналось массивное водное пространство. Внутреннее море или океан – точно определить было невозможно, радиус действия трикодера этого не позволял. Но с учетом сильных колебаний уровня реки можно было предположить, что это океан. По другим сторонам горизонта лес тянулся до границы сканирования трикодера, и никаких поселений гуманоидов не определялось. Спок переключил прибор на поиск биосигналов, но тот отказался выполнять сканирование.
Спок недовольно нахмурился и решил выйти наружу – возможно, причина была не в неисправности трикодера, а в экранирующем эффекте окружающей породы. Надеясь, что его спаситель и правда ушел обратно в поселение, Спок, старательно не обращая внимания на слабость и боль во всем теле, выбрался из пещеры.
Теперь единственный биосигнал определился, и он быстро удалялся на северо-северо-восток. Увы, показания трикодера были нечеткими, и Спок сделал вывод, что без повреждения прибора тут не обошлось. Что же, тогда ему придется обойтись малым.
В первую очередь Спок вернулся к берегу реки. Нужно было найти то место, куда он упал, и собрать там все возможные данные. Шанс того, что это даст ключ к обратному перемещению, был ничтожен, но пренебрегать им не следовало. Но уровень воды в реке пока был по-прежнему высоким, хотя течение стабилизировалось. Значит, пик прилива был или достигнут, или даже пройден.
Спок сделал необходимые замеры и занес их в память прибора, чтобы позже построить график колебания уровня. Он помнил слова мальчика про быстроту подъема реки и не хотел быть застигнутым врасплох.
Итак, поиск и обследование точки его попадания сюда пришлось пока отложить, и следующим пунктом значилась необходимость позаботиться о средствах выживания.
К счастью, лейтенант Кубак был свидетелем его падения, поэтому не возникнет вопросов, с какого именно места начинать его поиск. Судя по длительности его свободного падения, разлом был очень глубоким. Но Спок не сомневался, что капитана это не остановит от того, чтобы тщательно обыскать его. Даже без учета их дружбы, капитан никогда не объявил бы члена экипажа погибшим, доподлинно не убедившись в этом факте. И когда в результате поиска свидетельств гибели не будет найдено его тело – или хотя бы его останки – начнется поиск гипотез.
Спок предполагал, что поиск этот пройдет уже не на месте несчастного случая. «Энтерпрайз» получила задание доставить вакцину на Бета-Кастеллини-3. И если какой-то из звездолетов не окажется на приемлемом удалении от Тритании, «Энтерпрайз» придется уйти с орбиты 742-3. Но выполнив миссию, она обязательно вернется, и, возможно, решение к тому моменту уже будет найдено. Или найдется после дополнительного сбора данных. Поэтому его задачей было выжить и дождаться. При этом не удаляясь от места попадания в этот мир. Во-первых, потому, что десантная группа могла попасть в ту же ситуацию, в которую едва не попал он. И тогда спасателям самим понадобится помощь, и он должен быть здесь, чтобы предоставить ее. А для собственной уверенности перед каждым приливом он просто будет сканировать берег на предмет появления биосигналов.
А во-вторых, удаляться ему нельзя потому, что, зная капитана, Спок не сомневался: тот примется искать его уже здесь, искать со всей энергией, при этом не слишком считаясь с Первой Директивой.
На последней мысли Спок одернул сам себя. Разумеется, он не считал, что капитан неуважительно относится к Первой Директиве. Но в то же время понимал, что в ситуациях, подобной нынешней, Джим естественным для себя образом не мог отбросить эмоциональные мотивы. Он был человеком, человеком в самом полном смысле этого слова, и отказывать ему в праве поддаваться своим эмоциям было нелогично и… несправедливо. Поэтому Спок должен был просто принять эту особенность во внимание. И, как выражался Джим, «дождаться прибытия кавалерии». Примерно на том месте, где это прибытие ожидалось, чтобы кавалерия тут все не потоптала.
Про себя улыбнувшись этой мысли, Спок занялся сканированием окружающей флоры, чтобы найти себе источник пропитания. А вот тут и встала в полный рост первая серьезная проблема.
В почве и воде содержался кобальт – причем не в следовом виде. И это означало, что Спок не сможет тут ни есть, ни пить. Несмотря на то, что его физиология была гибридной, надеяться на помощь человеческой ее части было нелогично. Все-таки биохимия его крови была преимущественно вулканской.
И это могло стать критическим фактором. Поскольку поискового отряда все еще не было, значит ученым «Энтерпрайз» не удалось сходу раскусить орешек этой аномалии. И если миссию по доставке вакцины оказалось некому передать, значит их корабль должен был уйти с орбиты. И вернуться лишь через несколько дней – дать точный прогноз было невозможно, потому что неизвестно было, как долго «Энтерпрайз» придется оставаться на орбите, оказывая помощь колонистам.
Спок задумчиво посмотрел на инопланетную реку, которая несла к океану свои серые воды. Пасмурное небо потихоньку темнело, видимо, не пробивающееся сквозь облака солнце уже начинало клониться к горизонту, и Споку было пора располагаться на ночлег. Начинать обследование мира, в котором он незапланированно очутился, было логичнее с утра.

Утро было таким же пасмурным, как и день накануне. Спок отметил, что на листьях деревьев и на траве поблескивает обильная роса, и с трудом сдержал желание поежиться. Воздух здесь был до отказа насыщен влагой, которая моментально выпадала обильным конденсатом при любом удобном случае. Ночное понижение температуры явно попадало в категорию таких случаев.
Сегодня ночью Спок основательно продрог, сидя в сырой пещере на протяжении нескольких часов – и даже разогретые фазером камни не особо помогали. А сейчас пропитавшаяся влагой униформа только добавляла неприятных ощущений, плохо сочетаясь с утренней прохладой. Или, если уж откровенно, с утренним холодом.
Спок энергично потер руки в попытке хоть немного разогреть их и решил приступить к изучению местности. Было нелогично упустить шанс собрать данные об этом мире, и к тому же была хоть и небольшая, но все-таки вероятность найти какие-нибудь растения с биохимическим механизмом выведения кобальта, которые он мог бы использовать в качестве провианта. И вулканец, чуть прихрамывая на левую ногу, решительно направился вглубь леса.
Биоценоз тут отличался от биоценоза 742-3. И Спок про себя даже подумал о нелогичности факта появления разумной жизни на четвертой, а не на третьей планете системы. Общие законы биоценотического развития повторялись в большинстве миров, а вот появление тут или там разумной жизни подчинялось какой-то отдельной логике, которую пока не удавалось понять. Конечно, при условии, что она все-таки была.
Мир 742-4 – если это действительно была она, ведь выводы он сделал только на основании внешнего вида аборигенов – был куда более суровым миром и гораздо меньше подходил на роль колыбели разумной жизни. Спок уже определил координаты своего местонахождения, и, как ни удивительно, они совпадали с координатами точки спуска их десанта на 742-3. То есть это тоже был пояс умеренных широт. Но здесь было однозначно холоднее и намного мокрее. От последней мысли Спок снова поежился. Пропитавшая одежду влажность начинала доставлять серьезные неудобства, которые с трудом удавалось игнорировать. Зато одежду можно будет выжать и таким образом добыть воды для питья. Содержание кобальта в атмосферной влаге было почти в диапазоне предельно допустимых концентраций. И да, имело смысл подумать над способом сбора атмосферных осадков. Более… гигиеничным.
На этой мысли Спок подавил неподобающий вулканцу вздох и занялся сбором биологических данных. Первое, что он с некоторым удивлением выяснил: запредельная влажность была не сезонной, а являлась постоянным состоянием атмосферы. По крайней мере, в этой природной зоне. Метаболизм растений абсолютно ясно сигнализировал об этом. Аналогичная ситуация наблюдалась и с облачностью: здешние растения никогда в своей жизни не сталкивались с прямыми солнечными лучами.
Спок в очередной раз зябко передернул плечами, чувствуя, как волоски на руках поднимаются дыбом. Рассчитывать на прояснение и возможность хоть немного согреться и просушить свою одежду не приходилось. Не позволяя себе предаваться сожалениям на эту тему, поскольку это было нелогичным и все равно ничего не изменило бы, Спок натянул рукава туники пониже и продолжил свои исследования.

В полдень он сделал перерыв, чтобы воспользоваться отливом и осмотреть зону своего болезненного приземления. Он без проблем нашел то место, где вчера взбирался на крутой берег, а вот дальше начались сложности. Следы крови из полученных им поверхностных повреждений были полностью смыты водой, и Спок довольно долго медленно ходил по берегу, постоянно замеряя показатели. Наконец ему повезло – причем он не отрицал, что это было именно везением – и он увидел, как показатели магнитного поля планеты резко скакнули, и тут же снова стали нормальными.
Спок застыл на месте и сместился назад на четверть шага.
Никакого эффекта.
Новое смещение – и опять никакого эффекта.
Спок нахмурился и сместился еще на четверть шага, внимательно глядя на экран трикодера. И тут снова увидел это – резкий скачок показателей напряженности по всем векторам – так, словно поле закручивалось тут в какую-то безумную воронку. Хотя он был неправ – здесь оно не закручивалось, здесь было устье этой воронки, а вход в нее был там, откуда он сюда переместился.
Тщательно зафиксировав показатели, Спок до самого начала прилива продолжал вышагивать по неровным скользким береговым камням, непрерывно сканируя пространство, чтобы убедиться, что такой участок на этой площади имеется только один.
Когда время уже стало поджимать, Спок поспешил обратно к подъему, почти физически ощущая приближение прилива – казалось, даже сизые облака в небе нависли ниже, и стоящая в воздухе сырость стала еще более концентрированной, так что стало даже трудно дышать. Карабкаясь по влажным камням, Спок понял, что вчерашние трудности могли быть связаны не только с его субъективным физическим состоянием, но и с объективными причинами.
С огромным трудом преодолев последний метр, Спок, тяжело дыша открытым ртом, позволил себе присесть на мокрую траву. Все равно его брюки не станут еще более сырыми, чем они уже были. Сзади уже шумели волны прилива, и Спок, оглянувшись, с невольным содроганием пару минут наблюдал его мощь. Вода прибывала очень быстро, океанский напор повернул течение реки вспять, и она, недовольная насилием над собой, бурно пенилась, вставала короткими злыми волнами, крутилась водоворотами и яростно лизала берег, поднимаясь все выше и выше. Неудивительно, что полоса, уходящая при приливе под воду, была абсолютно безжизненна. Видимо, живым организмам было не под силу дважды в день противостоять этому буйству стихии.
С трудом отведя взгляд от впечатляющего зрелища, Спок мысленно попенял себе собственную нелогичность. Было недопустимо с его стороны откладывать возвращение на последнюю минуту. Просто недопустимо.
Спок невольно поморщился. Длительная рефлексия была нелогична, так что вулканец вздохнул еще раз – теперь для того, чтобы выровнять дыхание. Определенно, его легкие, неприспособленные для столь насыщенной водными парами атмосферы, будут причиной целого потока нелогичных комментариев доктора МакКоя. Очень эмоциональных и не всегда цензурных.
Мысль о возвращении на борт «Энтерпрайз» согрела не хуже стакана горячего чая, хотя этот феномен и не поддавался рациональному объяснению.
Спок бросил короткий взгляд на хмурое тяжелое небо, развернулся и направился обратно в лес, чтобы продолжить сбор данных. Проанализировать то, что он собрал на берегу, он намеревался ночью, считая это очень логичным способом скоротать время.

Хотя этой ночью ему было, чем заняться, почему-то она прошла даже тяжелее, чем предыдущая. Самыми выматывающими были холод и сырость. Они были какими-то упорными и безнадежными. Боль от ушибов, усталость, голод, одышка – они накатывали волнами, то усиливаясь, то отступая, и Споку удавалось практически не обращать на них внимания, воспринимая как нечто вроде фонового шума. С сыростью и холодом этот трюк не проходил. Они наседали медленно, но очень настойчиво, отвоевывая у контроля все новые и новые участки восприятия. Спок планировал обойтись ночью без разогревания камней, потому что хотел поберечь заряд фазера. Спустя час после того, как он расположился в пещере и начал работу, он понял, что ближе к утру все-таки придется воспользоваться фазером. Ближе к полуночи Спок понял, что его план… попросту неосуществим. Ощущение липнущей к телу влажной одежды стало больше похожим на навязчивый зуд и порождало императивный импульс избавиться от нее даже ценой необходимости остаться нагишом.
Так что Спок с отвращением стащил футболку, отжал ее в корпус от коммуникатора, который он приспособил в качестве посуды, натянул обратно, а после этого вытащил фазер и занялся обогревом своей пещеры.
Было нелогично отрицать, что он испытал самое настоящее наслаждение, когда протянул озябшие кисти к раскаленному докрасна камню. Грея руки в волне идущего от камня тепла, Спок бросил короткий взгляд на сделанную им заготовку для разведения огня. Завтра он воспользуется ею и перестанет растрачивать заряд фазера. К сожалению, развести костер без подготовки было невозможно – слишком уж отсыревшим было все потенциальное топливо, и потому оно категорически отказывалось воспламеняться. С одной стороны, это было плюсом, ведь здешнему биоценозу наверняка не была знакома такая беда как пожары. С другой стороны, Спок не хотел даже представлять, какие трудности пришлось преодолеть аборигенам на этапе открытия способа получения огня. Даже он, отлично знающий теорию процесса, вынужден был использовать весьма нетривиальные решения. Чтобы высушить будущий розжиг, он накрыл его своей туникой, чтобы создать внутри хотя бы подобие замкнутой атмосферы, а для поглощения имеющейся в системе влаги использовал эпифиты, аккуратно собранные так, чтобы не повредить корни, а затем тоже сложенные вовнутрь. Конечно, просушка будет очень относительной, но Спок намеревался воспользоваться высоким содержанием серы в почве. Поэтому он перед просушкой древесины тщательно натер ее землей. Он очень надеялся, что его метод сработает, потому что в противном случае заряда фазера не хватит надолго.
Твердо сказав себе, что руки уже достаточно согрелись, Спок вернулся к работе с трикодером. Собранные на берегу реки данные были очень интересными. Тщательно их проанализировав, Спок пришел к выводу, что аномалия с вероятностью 74,56% имеет обратный вход. Но сработать она могла только с объектами, движущимися с определенной скоростью и при условии создания вокруг объекта электрического поля узкого диапазона напряженности.
Сделав этот вывод, Спок глубоко задумался, поджав губы и обеспокоенно их покусывая. Как на «Энтерпрайз» справятся с отправкой спасательного отряда? Фактор достижения скорости был в случае его падения очевиден и легко повторим. Иначе обстояло дело с фактором электрического поля. Разлом в породе, в который он провалился, не определялся аппаратурой. Удастся ли в таких условиях произвести замер нужных показателей поля или хотя бы вычислить их на основании косвенных данных? Это он здесь снимал данные без помех. На 742-3 такой возможности не будет. Если только научный отдел не разработает способ их нейтрализации.
Что же, теоретизировать на эту тему было нелогично. Поэтому Спок заставил себя прекратить размышлять в этом направлении, отложил трикодер и посмотрел на остальное имеющееся в его распоряжении оборудование: фазер и разобранный коммуникатор.
Нет, у него не было никакой возможности собрать из этого как генератор поля с нужными ему характеристиками, так и двигатель для достижения необходимой скорости. Установку для очистки потенциальной пищи от кобальта собрать из этого тоже не получится.
Спок не стал сдерживать усталого вздоха, снова протянул руки к уже остывающему камню, и откинул голову назад, опираясь затылком о холодную влажную стену пещеры. Сегодня ему не удалось найти флору, свободную от солей кобальта. Возможно, ему удастся сделать это завтра.

Утро следующего дня было удивительно похоже на утро предыдущего. Та же роса, те же свинцовые унылые тучи. Оглядывая окружающий его мрачный пейзаж, Спок впервые подумал, что зависимость людского настроения от погоды, возможно, не так уж нелогична.
Сделав первый шаг, Спок с огромным изумлением ощутил, как его повело вбок, и едва успел поймать равновесие, чтобы не упасть. Тяжело переведя дыхание, Спок оперся рукой на ствол ближайшего дерева и несколько раз сглотнул, прогоняя подступившую к горлу тошноту.
Его состояние ухудшалось гораздо быстрее, чем он ожидал. Понятно, что дело было во взаимном усугублении неблагоприятных факторов, но все равно все происходило… как-то неправильно быстро.
Спок передернул плечами, не сдержав прокатившую по телу волну озноба, а потом решительно заставил себя выпрямиться. Что же, если темп отрицательной динамики превосходил ожидаемый, это означало лишь то, что ему следовало поспешить. Собрать максимум данных об этой планете и одновременно с этим попытаться найти решение хотя бы одной своей проблемы.

К полудню Спок чувствовал необычную для себя усталость и желание присесть под ближайшим деревом, чтобы просто посидеть с закрытыми глазами и ничего при этом не делать. Поэтому он заметил приближающийся биосигнал гуманоидной формы жизни только тогда, когда до него оставалось не больше сотни метров. Спок тут же завершил работу и как мог быстро поспешил к своей пещере, надеясь укрыться там и остаться незамеченным.
Торопливо и потому не особо аккуратно забравшись вовнутрь, он проверил расположение биосигнала. Как он и предполагал, удаление значительно сократилось, и, к сожалению, абориген явно должен был пройти мимо его укрытия. А возможно, пещера, в которой затаился Спок, даже была его целью. Во всяком случае, абориген направлялся прямо к ней. Когда до него оставалось двадцать метров, Спок торопливо выключил трикодер, и убрал его вместе с фазером и частями коммуникатора в заранее приготовленную ямку в задней части пещеры, а потом засыпал все это землей и разровнял.
После этого Спок снова затих, стараясь даже дышать неглубоко, или, как выражался Джим, «через раз». Он старательно прислушивался, но даже его тонкий слух уловил звук шагов всего лишь секунд за пять до того, как раздалось негромкое:
- Эй! – произнесенное голосом его спасителя.
Спок резко выдохнул и даже на пару секунд прикрыл глаза, чтобы унять зачастившее сердце, после чего принялся пробираться к выходу.
- Здравствуй, - поприветствовал он мальчика, а тот расцвел улыбкой.
- А я подумал, что ты уже мог уйти, - заявил он, сбросил с плеча котомку из какого-то грубо выделанного природного материала и присел рядом с ней. – Вот. Я подумал, что ты пока не можешь охотиться, - с этими словами мальчик вытащил из котомки кусок поблескивающего синим мяса.
Спок с трудом подавил подкатившую к горлу тошноту и постарался улыбнуться, чтобы выразить мальчику свою признательность. Этот жест и правда очень тронул его, и он посчитал нелогичным привычно скрыть свои эмоции. В конце концов, мальчик не был вулканцем, да и вообще зрителей тут не было.
- Благодарю тебя, но я успешно поохотился и сыт.
- Тогда ладно, - мальчик не стал настаивать, к облегчению Спока убрал мясо, повесил котомку обратно на плечо и поднялся. – Значит ты здоров. Это хорошо.
- Да, - согласился Спок.
Мальчик явно собирался уходить, но почему-то медлил, а потом он неуверенно спросил:
- Почему ты не уходишь за реку, если ты уже здоров?
- А зачем мне туда уходить? – решил уточнить Спок, сочтя вопрос безопасным.
Мальчик вздохнул.
- Ну как же. Холодает. Уже давно пора уходить отсюда.
- Почему же твое племя не уходит?
Мальчик погрустнел и даже закусил губу.
- Мы всегда уходили на Времена холода. Потом возвращались, когда теплело. Здесь нельзя во Времена холода. Совсем холодно, и совсем мало еды, - он вздохнул еще раз. – Но теперь туда пришло другое племя, - он манул рукой куда-то за реку. – Мы воевали с ними, но у них оказалось больше воинов. Мой отец там ушел к предкам. Многие там ушли к предкам. И племени теперь придется остаться тут. У нас ведь теперь еще меньше воинов, чем было. Совсем мало осталось.
- Понятно, - проговорил Спок. Это законы первобытного мира. Тут все устроено именно так, - твердо сказал он самому себе. Но понимание, что все племя, включая вот этого паренька, скорее всего будет обречено на медленную смерть, было болезненным. И смириться с ним, приняв как факт, было тяжело.
- Ладно, я тогда пойду, - сказал мальчик. – Я теперь в семье главный. Отвечаю за всех. За мать и за троих младших. И должен добыть для всех еды, - прозвучало тоном простой констатации, без единой нотки детской гордости, будто само собой разумеющийся факт.
Спок посмотрел на мальчика, завел руки за спину и крепко сжал их. А тот еще раз посмотрел на вулканца, и в больших зеленых глазах засветилось искреннее сочувствие.
– Когда будешь уходить, переплывай реку по маленькой воде. А потом держись поближе к соленому озеру. Там лес гуще. Проще спрятаться и пройти. В моем племени сегодня утром уже двое маленьких не проснулись. Уходить тебе нужно быстрее.
- Я понимаю, - кивнул Спок. – Ты не волнуйся, я ночью развожу костер.
- Что делаешь? – мальчик с неприкрытым детским любопытством посмотрел на него.
- Зажигаю огонь, - быстро поправился Спок. Видимо, переводчик где-то дал сбой.
- Что? Я не понимаю, – паренек, уже передумав уходить, снова развернулся всем корпусом к вулканцу в ожидании ответа.
- Ну…, - Спок судорожно поискал другие синонимы, но ничего не нашел. – Как вы согреваетесь ночью?
- Что значит - как? Лежим рядом, укрываемся. Как еще можно согреться?
Требования долга офицера Звездного флота попытались было удержать оборону, но долго им выстоять не удалось, и пришлось выбросить белый флаг, а Спок шагнул в сторону пещеры.
- Никуда не уходи. Я сейчас покажу тебе, как можно согреться намного эффективней.
В пещере он проверил просушку растопки – методика была не самой эффективной, но ничего лучшего в этих условиях Спок не сумел изобрести. Так что он подхватил все подготовленное топливо и поспешил обратно. К счастью, мальчик послушно ждал его возвращения.
- Здесь все пропитано водой, поэтому без подготовки ничего не получится, - пояснил вулканец, присаживаясь прямо на траву и держа подсушенные палки в руках, чтобы снова не намочить их. Мальчик с горящими от интереса глазами расположился напротив. – Воду пьют растения, они без нее не могут жить. Поэтому, если огонь случайно потухнет, надо будет наломать палок и положить их под какую-нибудь тряпку, и туда же вместе с ними положить живое растение-эпифит… эммм, одно из тех растений, которые растут на деревьях, и корни у них не уходят в землю, а висят в воздухе. Только обязательно живое и обязательно с висящими живыми корнями, ты понял?
- Я понял, я знаю такие, их много, - нетерпеливо кивнул мальчик. - И что будет дальше?
- Еще нам будет нужна земля. Перед тем, как положить палки и растение под тряпку, надо как следует натереть палки землей. Видишь, мои все в земле?
- Да.
- И потрогай – они всего за сутки основательно просохли. Потрогай.
Мальчик потрогал, и на его лице появилось искреннее удивление.
- Они стали такие странные. И ты сказал – за сутки? – он с непониманием посмотрел на Спока.
- То есть должен пройти целый день, а потом ночь, - пояснил тот и продолжил. – А потом, когда все будет таким образом подготовлено, нужно делать так.
Спок глубоко вздохнул и взялся за нелегкий труд добывания огня трением дерева о дерево. Для себя он изначально собирался использовать куда более легкий метод, а конкретно искру от замкнутых цепей коммуникатора. Но для обучения мальчика этот метод не подходил.
Процесс занял без малого семнадцать минут, и Спок видел, что юному аборигену уже начинает надоедать странное зрелище. Но зато когда дерево наконец затлело, и Спок стал раздувать огонек, глаза мальчишки пораженно распахнулись, и он застыл, будто статуя, неотрывно глядя на разворачивающееся перед ним Чудо.
Огонь горел уже в полную силу, и Спок позволил себе маленькую слабость – протянул руки и погрел их.
- От него можно греться. И сушить на нем одежду. И готовить пищу – или засушивать мясо, чтобы оно дольше хранилось, и можно было запасти его впрок после удачной охоты. Но всегда нужно помнить об осторожности. Иначе огонь может быть очень опасен, - предупредил Спок. Но мальчик не поднял на него взгляд – он, будто завороженный, по-прежнему смотрел на танцующий на ветке огонек, словно не веря собственным глазам.
Спок осторожно поднял горящую палку и протянул мальчику.
- Бери и отнеси в племя.
- Ты даришь его мне? – мальчик посмотрел на вулканца с таким неприкрытым благоговением, что ему стало неловко.
- Конечно. Но запомни, как его можно получить снова.
- Я запомнил, - энергично кивнул тот.
- И запомни еще, что потушить его можно водой, большим количеством воды.
- Убить его? – шокированно переспросил паренек, но Спок твердо кивнул.
- Иначе огонь способен безжалостно уничтожить все живое. Сам он не живой, но с ним нужно быть очень осторожными, - в принципе, он ничем не рисковал – в этом насквозь мокром мире даже целенаправленно разводимый костер не подожжет лес. Но предупредить все же следовало. – Поэтому вот тебе еще палки – будешь их по очереди поджигать по дороге домой. А предыдущую обязательно будешь тушить в мокрых листьях на земле, а потом присыпать слоем земли. И уже потом идти дальше, - Спок чуть помедлил, а потом решил добавить еще штрих. - Давай, почувствуй сам – поднеси к нему руку. Сперва будет тепло и приятно, но если поднесешь слишком близко – станет больно. Если отдернешь быстро – ничего страшного. А если терпеть и держать – кожа опасно повредится.
Мальчик послушно последовал инструкции. Сперва по его лицу расплылась довольная улыбка, когда он почувствовал приятное тепло, а потом, еще приблизив руку, он резко отдернул ее с негромким удивленным восклицанием.
Спок едва сдержал улыбку.
- Теперь ты сам это проверил. Ну все, бери и неси домой.
- Я благодарю тебя, - голос мальчика дрогнул, и он осторожно принял горящую палку из рук Спока. – Мы сохраним его.
- И получите новый, если понадобится, верно?
- Да. Но мы сохраним и этот, - прозвучало как клятва, и Спок снова почувствовал смущение. Он не планировал примерять на себя роль Прометея, но, кажется, на этой планете его будут рисовать с острыми ушами, длинным носом и черными волосами. Потом, когда сюда прилетит исследовательская экспедиция, может выйти неприятный казус.
Мальчик явно хотел что-то еще добавить, но не мог пока найти слов, так что Спок поторопил его:
- Тебя ждет семья, поспеши. А я пойду через реку, пока низкая вода. Прямо сейчас.
Мальчик кивнул, развернулся и побежал в лес.
- Живи долго и процветай, - прошептал Спок, провожая взглядом его спину, исчезающую за деревьями. Он понимал, что только что совершил недопустимое вмешательство в развитие цивилизации 742-4, но абсурдным образом не чувствовал никакого стыда за свое деяние. Также он понимал, что ответственность за этот шаг полностью лежала на его человеческой половине, но сейчас рефлексировать на тему внутреннего конфликта было нелогично со всех точек зрения. А логично было пойти и собрать новое топливо на просушку.
Так Спок и поступил.

Вечером, перед тем, как забраться в пещеру, Спок позволил себе постоять несколько минут и просто посмотреть на небо. Оно было затянуто облаками, и звезд не было видно, но Спок прикрыл глаза и представил, что где-то там за облаками, звезды сияют так же ярко, как на обзорной палубе «Энтерпрайз». И среди них есть одна совсем крошечная звездочка, спешащая в космическом вакууме. Если миссия «Энтерпрайз» на Бета-Кастеллини-3 прошла успешно, и вакцина была доставлена до того, как эпидемия разбушевалась, их серебристая леди, как называл корабль Джим, уже летела обратно. А его задачей было дождаться.
Из задумчивого состояния Спок был вырван приступом кашля. На этот раз его не удалось сдержать, и Спок впервые подумал, что если «Энтерпрайз» слишком задержится, то у него есть реальная возможность не дождаться. Легкие, не приспособленные к работе в атмосфере с таким запредельным уровнем влажности, сдавали все больше и все быстрее. Голодание и потребление воды со следами кобальта только усугубляли ситуацию. А развивающаяся простуда грозила очень быстро перетечь в пневмонию, конец которой будет однозначным и вряд ли слишком отсроченным.
Отставить, - строго приказал Спок самому себе, использовав формулировку Джима вместо вулканского «это нелогично». Он должен дождаться. И точка.
С этой мыслью Спок еще раз глянул в мрачное темнеющее небо, после чего начал решительно забираться в пещеру на ночлег.

* * * * *
- Мы исходили из предположения, что в инициации перемещения, если оно действительно было, сыграл роль уникальный эффект минерала стенки разлома, - докладывал лейтенант-коммандер Свайлер, который пока выполнял обязанности начальника научного отдела. Исследования еще не были завершены, но через два часа «Энтерпрайз уже должна была выйти на орбиту 742-3, и капитан требовал озвучить версии. Так что было созвано совещание старших офицеров, и исполняющий обязанности начальника научного отдела был вызван на ковер. И сейчас Свайлер, глядя в мрачные лица сидящих тут капитана, главного инженера и начмеда, шкурой чувствовал, что те уже вооружились метафорическими розгами. Хотя объективно причин для порки не было – ну честное слово, они же опирались на одни голые предположения, как какие-нибудь, прости Господи, философы. Но увы, перед ним сидели люди со своими – кстати, очень понятными - эмоциями, и было наивно надеяться, что эти эмоции посажены на строгий ошейник, как это всегда было заведено у их пропавшего начальника отдела.
- Если оно действительно было, - повторил начмед, остро сверкнув глазами и посмотрев на Свайлера так, словно он на месяц просрочил очередной медосмотр. - То есть уверенности в этом по-прежнему нет?
- Все верно, нет, - кивнул Свайлер.
- Верно! Чудесно просто! А сказать точно, был мальчик или нет, вы хоть когда-нибудь сможете?! – сегодня начмед как-то особенно быстро дошел до точки кипения, и Свайлер увидел, как капитан послал ему предупреждающий взгляд. Но МакКой на капитана не смотрел, уставившись на Свайлера так пристально, будто собирался прожечь в нем пару дырок. Или будто боялся, что тот сбежит, и был готов пресечь попытку на корню.
- Мы не уверены, что сбор дополнительных данных на месте даст нам точный ответ, - как можно спокойнее ответил Свайлер.
- Чччерт возьми, - ругнулся МакКой.
- Боунс, - видя, что взгляды не помогают, вслух одернул его капитан, а когда МакКой посмотрел на него, чуть качнул головой. А после этого обратился к Свайлеру. – Я понял, тут у нас нет точного ответа. Но предположим, что перемещение было. Что насчет точки назначения?
Свайлер глубоко вздохнул.
- Никаких предположений. На данный момент мы рассматриваем вариант ее вариабельности в зависимости от характеристик триггера.
- Каких именно характеристик?
- Неизвестно, капитан.
- Это сумасшедший дом какой-то, - в этот раз МакКой сделал свое замечание негромко, как будто ни к кому конкретно не обращаясь.
- Скорее приют безработных астрологов, которые пристроились тут у нас на полставки, - раздраженно поддержал его главный инженер. – Парень, тебе хоть что-нибудь известно? Если да – то не тяни, поделись, если нет – не разводи тут словоблудство, как на заседании Лингвистической комиссии, а скажи прямо, что ни хрена нет!
Глубоко оскорбленный сравнением Свайлер так и вспыхнул румянцем, но сумел сдержаться и коротко ответил:
- Сбор данных был и будет затруднен сильными помехами.
- Мне профиль и диаграмму, - потребовал Скотти, постукивая по столу стилусом от падда. – Попробуем приложить инженерные мозги туда, где споткнулись физические.
- Хорошая идея, Скотти, - одобрительно кивнул капитан.
- Хорошо. Пришлю с нашими вероятностными графиками, - не стал препираться Свайлер. Он считал, что приложение инженерного мышления было логичней на этапе технического воплощения, но понимал, что сейчас свое мнение лучше оставить при себе. – Далее. Версия капитана об акустическом триггере может оказаться рабочей. Вопрос ее проверки упрется в те же помехи.
Свайлер умолк, и офицеры поняли, что больше никакой конкретики у него нет.
- Негусто, - пробормотал МакКой себе под нос, а потом продолжил уже в полный голос. – Хорошо, ладно. Все равно уж тут предположения, там предположения – так давайте для ровного счета выдвинем еще одно. Допустим, триггер был именно тот, допустим, Спока куда-то перекинуло. Так давайте возьмем те условия, которые были при его падении, прикинем, где он оказался, и там поищем? Ну хуже то от этого точно не будет!
- Если говорить простым языком, доктор, - с ангельским терпением произнес Свайлер, - то у нас нет формулы для подстановки переменных. Поэтому «прикинуть» мы не можем.
- Хорошо, - капитан хлопнул раскрытой ладонью по столу. – Давайте выйдем на орбиту и соберем нужные данные. Скотти – за вами поиск обходных путей для физиков.
- Будет сделано, сэр, - с готовностью кивнул тот.
- Тогда на этом совещание закрываем и собираемся снова, когда будет что-то конкретное. Все.
На этом Кирк быстро поднялся и стремительным шагом вышел из переговорной, хотя обычно с совещаний он выходил последним на случай, если кто-то захочет задержаться и обсудить с ним какие-то детали с глазу на глаз.
МакКой и Скотти с мрачным и понимающим видом переглянулись и тоже стали подниматься, а Свайлер забрал падд и поспешил в научный отдел готовиться к десанту.

Следующее совещание состоялось спустя сутки с небольшим. Все это время научный отдел трудился в авральном режиме. Даже в сверхавральном – в полном составе и без малейших перерывов, разве что с паузами на путь от лабораторий до транспортаторной. Да и то эта дистанция преодолевалась в основном бегом.
Так что докладывающий о результатах Свайлер имел такой бледный и усталый вид, что начмед обеспокоенно поглядывал на него и всерьез подумывал, чтобы после совещания немедленно отправить весь научный отдел на отдых в приказном порядке. В конце концов, идеи креативить – это вам не поле пахать, тут свежая голова нужна, а иначе вся эта затея просто пустая трата сил. И времени.
Так или иначе, сейчас Свайлер докладывал, и картина вырисовывалась безрадостная. Благодаря трудам инженерного отдела удалось разработать способ нейтрализации помех и наконец выловить по одному будто нарочно прячущиеся от энтерпрайзовцев данные. Выяснилось, что уникальный минерал под воздействием звуковых волн действительно формировал электрическое поле, показатели которого сильно менялись в зависимости от характеристик волн. При сочетании определенных показателей этого поля и скорости движения объекта возникал пространственный феномен – это было установлено. Но вот конечная точка перемещения объекта никак не хотела высчитываться, как ни бились ученые над формулой – все было без толку.
- Так у нас в функции фактически две переменные – скорость объекта и характеристика звуковой волны. Я не пойму, в чем загвоздка? – недоуменно потирая лоб, спросил Скотти.
- В том, что мы не можем определить собственные переменные минерала, - развел руками Свайлер. – А без них это как прыжок в никуда.
При последних словах до сих пор мрачно молчавший Кирк вскинул взгляд на Свайлера.
- То есть вы хотите сказать, что мы не можем рассчитать точку назначения, а повторить можем?
- Что повторить? – даже не сразу понял Свайлер. Зато доктор МакКой и мистер Скотт, судя по их лицам, все отлично поняли.
- Повторить перемещение, - нетерпеливо пояснил капитан.
- Эммм… аааа… Но, капитан, у нас нет ни малейшего представления о том, куда именно…
- Мистер Свайлер, вы можете ответить конкретно на поставленный мной вопрос? – резко перебил его Кирк, сурово сдвигая брови.
- Да, капитан. Теоретически – повторить мы можем.
- Хорошо. Теперь насчет направления этой аномалии. Она односторонняя или двухсторонняя? – три пары глаз уставились на ученого в ожидании ответа, и тот ощутил неловкость от такого пристального внимания. Он шумно вздохнул и свел руки за спиной. Болезненно знакомый жест заставил Кирка еще больше закаменеть лицом, Скотти - прищуриться и стиснуть челюсти, а МакКоя – закусить губу и бросить нервный взгляд на капитана.
- Если судить по векторам напряженности формирующегося поля… С вероятностью около семидесяти процентов она все-таки двусторонняя. Но капитан, вы, наверное, не поняли – мы понятия не имеем, куда она ведет.
- Отчего же, отлично понял. Вы это уже три раза сказали. Я пока не разучился понимать стандарт, - холодно ответил тот.
- Я хочу сказать – она может вести в никуда. В другую Вселенную, на непригодную для жизни планету, вообще в вакуум или в толщу породы. Куда угодно, понимаете? – с нажимом произнес Свайлер, инстинктивно повышая голос и даже чуть наклоняясь вперед. – Мы должны найти формулу расчета перемещения. Только так и никак иначе.
- Ну, это решать будете не вы, - пожал плечами капитан, но Свайлер не собирался так просто сдаваться.
- Сэр, мы не имеем права посылать туда живых людей! Даже предлагать это добровольцам не имеем права!
- Успокойтесь, мистер Свайлер, - поморщился капитан. – Для начала у меня еще один вопрос. Если мы попробуем воспроизвести перемещение с неживой материей, это поможет вам в расчетах?
- Мы не можем провести серию экспериментов – это слишком опасно для стабильности породы, - вздохнул Свайлер, немного остывая. – Единичный эксперимент или даже два эксперимента ничего нам не добавит. В любом случае, сканирование поверхности 742-3 показало, что на поверхности планеты мистера Спока точно нет. Живого мистера Спока, - добавил он, и заставил себя не отвести глаза.
- Я в курсе, - как-то слишком спокойно подтвердил Кирк. – Но мы тут собрались для совместного поиска решения, а не для того, чтобы обсудить отсутствующие результаты.
- Сэр…, - попытался возразить Свайлер, но Кирк остановил его жестом приподнятой руки и сухо продолжил.
- Очевидно, что вы будете продолжать поиск математического описания этого явления. Это не обсуждается и подразумевается само собой. Но нет никаких гарантий, что функция будет найдена вообще когда-либо, верно?
Свайлер молча кивнул, и Кирк все так же бесстрастно продолжил:
- Тогда параллельно с поиском функции ваш отдел будет работать над тем, чтобы добиться стопроцентной воспроизводимости первоначальных условий.
- С какой целью, сэр? – прямо спросил Свайлер, чуть прищурившись и едва заметно приподняв подбородок.
- С той самой целью, мистер Свайлер, - угрожающе блеснув глазами, отрезал Кирк. – Приказ капитана, срок исполнения – двенадцать часов. Намерены оспорить приказ?
- Никак нет, - мрачно буркнул Свайлер.
- Вот и отлично. Сможете справиться досрочно?
- Пока не могу сказать. Мы не обдумывали такую тактику.
- Доложите, когда обдумаете. Мистер Скотт, - Кирк встретился взглядом со Скотти, который последние несколько минут нервно грыз щеку изнутри. – С вас разработка оборудования.
- Есть, кэп`тин, - напряженно ответил главный инженер, про себя на чем свет стоит кляня чертов склон и вулканское научное любопытство вместе с ним.
- Тогда все могут быть свободны. Держите меня в курсе хода работ, - на этом капитан резко встал и уверенным быстрым шагом вышел из переговорной.
Скотти и МакКой коротко переглянулись, МакКой твердо кивнул, вскочил и еще резвее капитана скрылся за дверями, а Скотти повернулся к Свайлеру.
- Так, парень, давай-ка присаживайся, а то стоишь столбом, будто на экзамене. И обсудим детали, чтоб все было точно, как у ювелиров, и без накладок.
- Мистер Скотт, ну вы же понимаете!.. – эмоционально всплеснул руками ученый.
- Так, нервы отставим, они нам сейчас не помощники. И все я понимаю. Но если капитан отдаст приказ, у нас все должно быть готово. Там и без того случайностей хватит, чтобы пять рудовозов под завязку загрузить. Ни к чему своими руками новые клепать. Итак, что у нас тут есть…

- Джим! – МакКой успел догнать Кирка у дверей лифта и следом за ним ввалился в кабину. – Черт возьми, только не говори мне, что ты задумал именно то, чем оно кажется!
Кирк устало посмотрел на доктора. Отпускать ироничный комментарий у него не было моральных сил, отвечать резкостью – не хотелось.
- Боунс, мы не можем сидеть на орбите до скончания веков в ожидании формулы, - пожал он плечами и скомандовал, взявшись за ручку лифта. – Пятая палуба.
- И поэтому надо идти самоубиваться в этом разломе, так, что ли? Ты хоть понимаешь, что это все равно, что прямо сейчас пойти и шагнуть за борт?
- Не передергивай, - поморщился Кирк. – Там без шансов, а тут шансы есть. Опять же, тут точно есть смысл, а там никакого.
- Какие шансы, какой смысл? Джим, ты сошел с ума, - внезапно растеряв всю свою обычную экспрессию, и с какой-то безнадежной обреченностью в голосе почти прошептал Боунс. И почему-то этот тон вкупе с выражением докторских глаз подействовал на капитана куда сильнее, чем прежние громкие возмущения.
- Ни с чего я не сошел. Не в первый раз, рисковали и раньше, - резковато ответил он, жалея, что в лифте не на что перевести взгляд. – И при более низких шансах даже.
- Себе хоть не ври! – оборвал его МакКой.
- И не думал! – огрызнулся Кирк. – Шансы, что он жив, есть. Ты же не предлагаешь просто плюнуть на это, уйти и надеяться, что его когда-нибудь найдут на какой-нибудь из планет Галактики?
- Джим, - МакКой глубоко вздохнул, беря себя в руки, и продолжил ровным тоном. – Аномалии все равно, куда открываться. Хотя может и нет. Может она умеет вторым концом только в вакуум. Никто этого не знает и сказать не может. А теперь представь на секундочку, что это не Спок, а кто-то еще из наших ребят. Тот же Кубак, например. Ты сейчас вот так же метал бы икру и собирался бы прыгать следом? И подумай еще, что бы ты сейчас сказал другу Кубака – ну есть же у него какой-нибудь друг на борту – который бы хотел за Кубаком сигануть, чтобы узнать, куда его закинуло, и попытаться вернуть домой. Что бы ты ему сказал, Джим?
Кирк игранул желваками и угрюмо глянул на Боунса. Но тот и не ждал ответа и тихо, но настойчиво закончил.
- Просто иногда приходится отступить. Смириться. Принять. Сейчас именно такой случай. Сам Спок тебе это сказал бы.
- Сказал бы, - губы Кирка изогнулись в горькой усмешке. – Сказал бы – это уж обязательно. Второй вопрос, что он сделал бы на моем месте.
- Джим, ты…
- Не надо, - резко оборвал Кирк Боунса. – На самом деле, это и неважно. Неважно, что сделал бы он, и нет смысла ломать по этому поводу копья. Важно, что сейчас решил для себя я.
Двери лифта распахнулись, словно корабль был заодно со своим капитаном и таким образом поддержал его, подведя черту под разговором.
Кирк вышел из кабины и остановился лицом к лицу с вышедшим следом доктором.
- Это решено, Боунс, - уверенно посмотрел он ему в глаза. – Санпросвет беседы бесполезны. Ты меня не первый день знаешь.
Впрочем, МакКоя капитан тоже не первый день знал, так что, безошибочно прочитав на его лице мятежное выражение, он твердо добавил.
- Ты прав, иногда приходится отступить. Смириться и принять. Для меня сейчас не тот случай, а для тебя как раз он.
МакКой мрачно посмотрел на него.
- Уволюсь я отсюда. Уволюсь к чертям собачьим. И никаким калачом ты меня обратно не заманишь. Вот так же скажу: я решил, а ты смирись. Ясно тебе?
Кирк тяжело вздохнул, двумя пальцами сжал переносицу и на несколько секунд прикрыл глаза.
- Пойми ты, я просто не могу иначе, - тихо сказал он, опуская руку и снова встречаясь с доктором взглядом. – Неужели так трудно это понять?
- Тебе было бы просто понять, что твой друг собрался пойти и выпрыгнуть с крыши? И не говори мне про какие-то там шансы. Когда прыгаешь с крыши, они тоже есть. Зацепиться за дерево, например, - раздраженно выплюнув последние слова, МакКой резко крутанулся на каблуках и быстро пошел по коридору в сторону лазарета. Он уже понял, что ему не найти таких слов, чтобы переубедить Джима. Никому их не найти. Был один остроухий товарищ, который умел переубеждать капитана всего парой аргументов и одним взлетом стрельчатой брови. Но, конечно же, в глазах капитана старому сельскому доктору до него, как пешком до Альфа Центавры.
А капитан еще с минуту стоял на месте, провожая удаляющуюся спину МакКоя взглядом, потом тяжело вздохнул и пошел к своей каюте.

Спустя еще четырнадцать часов Кирк вместе со Скотти и Свайлером стоял на краю обрыва – в том самом месте, где с него скатился Спок. Природа еще не успела стереть следы попыток вулканца удержаться: на уже выпрямившемся голубом ковре зияли черные проплешины, а обнажившийся край разлома был вызывающего оранжево-желтого цвета. Кирк с отвращением поморщился и заставил себя отвести взгляд.
Впрочем, выражения лиц Свайлера и Скотти тоже были не самым приятным зрелищем. Оба офицера не упустили возможности и пытались отговаривать капитана, но их аргументы были сперва проигнорированы, а потом почти грубо обрезаны безапелляционным «решение окончательное».
Теперь капитан деловито проверял, хорошо ли закреплен небольшой рюкзак, в который был уложен портативный антиграв с реактивным ускорителем. Также туда был уложен запасной комплект из трикодера и фазера – просто на всякий случай. Убедившись, что рюкзак точно не слетит во время свободного падения в разломе, Кирк еще раз проверил надежность крепления «боевого» набора из фазера, трикодера и коммуникатора с усиленным сигналом маяка, а также собранного Скотти генератора электрического поля. По умолчанию на нем сразу были выставлены те же характеристики, что и для входной аномалии, но с возможностью при необходимости изменить их.
- Удачи, сэр, - чуть дрогнувшим голосом пожелал главный инженер, закрепляя на капитане тонкий трос страховки. На тот случай, если перенос не сработает, страховка должна была начать останавливать падение через три секунды после достижения нужной скорости.
- Все будет в порядке, Скотти, - с наигранной уверенностью заявил Кирк и крепко сжал плечо главного инженера. – Наша леди ваша. Мы с мистером Споком постараемся не задерживаться.
- Есть, кэп`тин, - ответил тот, и капитан хотел было уже разворачиваться и потихоньку спускаться по склону, когда заговорил Свайлер. Его невольно тяготило чувство вины – ведь если бы его отделу удалось покорить эту упрямую формулу расчета точки назначения, ничего этого сейчас не происходило бы. Умом он понимал, что они сделали все, что могли, просто этого оказалось недостаточно. Но от бремени вины это не избавляло. И простой факт состоял в том, что это было его задачей, и он с ней не справился.
- Капитан, не забывайте, обратный перенос будет возможен только из точки выхода аномалии на той стороне. Скорее всего, устье портала будет очень узким.
- Да, мистер Свайлер, я помню. Точку пометить, показатели замерить, - Кирк ободряюще улыбнулся ученому. – Я думаю, у мистера Спока там уже все замерено. Просто у него нет ни антиграва, ни двигателя, ни генератора поля. Что-нибудь одно, он, может, и собрал бы из подручных материалов, но все – это даже ему не под силу.
- Да, сэр, - без улыбки ответил Свайлер. Он понимал, что капитан разряжает обстановку, да только это было сейчас бесполезно. Все прекрасно понимали, что сейчас происходит, и никакая самая удачная шутка не могла снизить градус напряжения.
Кирк это тоже понимал, так что не стал затягивать прощание, а, еще раз проверив оборудование и страховку, начал медленно спускаться к разлому, крепко держась за натянутый трос.
На краю разлома он остановился, дожидаясь, пока Скотти вытравит трос на всю нужную длину. Глубоко вздохнув, Кирк посмотрел в темную бездну и решительным жестом дернул тумблер включения генератора. Тот тихонько завыл, и Кирк почувствовал, как порода под ногами едва ощутимо завибрировала.
- Подожди, не спеши, - пробормотал он ей. Генератор вышел на нужный режим и затих, автоматически встав в режим готовности. Порода тоже успокоилась. – Вот так-то лучше, - похвалил ее Кирк и снова посмотрел в разлом.
Пустота удивительным образом притягивала. Лишенная массы дефинитивная единица не может обладать гравитацией, - произнес в голове капитана знакомый низкий голос, и Джим, будто наяву увидев взлет острой брови, невольно улыбнулся.
- Нелогичность человеческой психики, Спок, - прошептал он, продолжая смотреть вниз.
На самом деле страшно не было. А было странное мурашечное чувство – точно такое он испытывал в Академии, когда первый раз прыгал с парашютом. Тогда он вот так же стоял и смотрел вниз перед тем, как сделать шаг в бездну.
О том, что взятый билет может оказаться билетом в никуда, Кирк сейчас не думал. Это было фактом, и он принял его как данность. В конце концов, он сказал Боунсу чистую правду – они шли на риск регулярно. Риск практически был их работой. Тут никто не мог бы назвать вероятности – наверное, даже сам Спок не смог бы – но это не отменяло того, что сейчас он просто стоял лицом к лицу с очередным риском. К тому же не абстрактным, а ради конкретного существа. А принять риск за Спока было… логично. Да что там – естественно. Кто-нибудь откажется рискнуть, чтобы сохранить часть самого себя? Вот то-то и оно. Что там Боунс говорил про патологический героизм? Тут вообще никаким героизмом и не пахло даже. Простая обыденность, вот и все.
Был у них еще вариант, что их общий билет будет билетом в один конец. Все-таки на двухсторонний характер аномалии Свайлер отводил только семьдесят процентов. Ну что же, это тоже не станет концом света. Уж вместе они со Споком найдут способ дать о себе знать, а до поры до времени поживут немного жизнью робинзонов. Тут капитана посетила мысль, что ему при таком раскладе достанется роль Пятницы, но он был согласен даже на это. Лишь бы все получилось.
Лишь бы.
Кирк глубоко вздохнул, сжал и разжал внезапно повлажневшие кисти. Потом вздохнул еще раз.
- Капитан, все готово! – доложил главный инженер, и Кирк – негромко, чтобы раньше времени не тревожить породу – отозвался:
- Вас понял, Скотти.
Ну что, долгие проводы – лишние слезы и лишняя нагрузка на потовые железы.
Кирк еще раз глубоко вдохнул, резко выдохнул и на новом вдохе прыгнул вперед.

* * * * *
Удар об воду оказался столь же болезненным, сколь и неожиданным. Кирк едва успел задержать дыхание, чтобы не нахлебаться воды, хотя она все равно тут же залила нос и уши. По инерции его сразу же уволокло в глубину, вдобавок положение его ухудшалось течением и тянущим вниз рюкзаком за спиной. Первым инстинктивным импульсом капитана было избавиться от грузила, но он чудовищным усилием воли запретил себе это делать. Хотя инстинкт самосохранения отчаянно вопил, что лучше сбросить и потом найти, чем утонуть. Подавив атаку паники, Кирк начал медленно выпускать пузырьки и, используя их в качестве ориентира, стал мощными гребками двигаться наверх. Когда его голова наконец оказалась на поверхности, воздух в легких уже почти закончился, так что первый вздох оказался больше похожим на судорожный хрип и закончился сокрушающим кашлем. Едва снова не уйдя под воду, Кирк торопливо сделал еще один гребок и попытался дышать ровно и неглубоко. Рюкзак по-прежнему тянул вниз, и Кирк, проморгавшись, немного суетливо огляделся, чтобы оценить масштаб проблемы. Оказалось, что все не так страшно – река, конечно, была довольно бурной, но зато неширокой, и капитан энергично погреб к ближайшему берегу.
Из-за проклятых водоворотов и течения пришлось изрядно хлебнуть воды, но это было ерундой. Главное, что эта битва окончилась победой капитана, и он, по-прежнему с рюкзаком на спине, благополучно причалил к берегу. Крепко ухватившись подрагивающими пальцами за камни высокого берега, Кирк позволил себе маленькую передышку, чтобы отплеваться от мерзкой на вкус воды, прокашляться и наконец выровнять дыхание.
Ужасно хотелось немедленно активировать трикодер и просканировать местность на вулканские биосигналы, но Кирк заставил себя немного потерпеть. Тиранить прибор в воде не стоило, он мог им еще здорово пригодиться. К тому же после лихого заплыва капитан не был уверен, что сможет удержаться против течения одной рукой. Быстро оценив берег поблизости, Кирк наметил себе участок, где склон как будто был не таким крутым, а камни, из которых он был сложен, казались поудобнее для хватов, и, аккуратно перебирая руками, спустился к нему метров пятьдесят вниз по течению.
Перед восхождением Кирк еще немного подышал в спокойном ритме, а потом решительно полез наверх. И тут же очень пожалел, что не перевесил рюкзак на грудь. Но сейчас возиться с этим было уже поздно, и Кирк, яростно сцепив зубы, продолжил свой штурм.
То, что ему таки удалось влезть на берег с первой попытки, было практически чудом, и капитан, кулем перевалившись за край на ровную покрытую синей травой поверхность, с минуту лежал, хрипло дыша открытым ртом. Потом он, не вставая, дотянулся до трикодера и активировал его на круговое сканирование. И не сдержал радостного вскрика, увидев заветную точку вулканской формы жизни. То, что Спок вылез на тот же берег, что и он, было уже чистым везением, и окрыленный и незамутненно счастливый капитан, ощутив прилив сил, кое-как поднялся на ноги и поспешно поковылял по нужному азимуту.
Биосигнал Спока был неподвижен, и это озадачило капитана, потому что как-то не вязалось с его деятельным старпомом, который не упустил бы возможности заняться изучением мира, в котором он оказался. Даже если предположить, что он остался без трикодера, потеряв его при падении или уже в реке. Все равно Спок не стал бы сидеть на месте, а занялся бы банальным наблюдением и сбором образцов. Ну разве только если предположить, что где-то тут крутятся какие-нибудь перводирективные аборигены. Тут Кирк впервые задался вопросом о том, а что это, собственно, за планета, но решил отложить это на потом. Сперва он убедится, что со Споком все в порядке. Тем более, что до вулканца было уже совсем близко. Торопливо преодолев последнюю сотню метров, Кирк остановился, с удивлением глядя на трикодер. Тот показывал, что до вулканца оставалось ровно три метра, но Кирк его не видел. И деться тут Споку было негде – деревья росли разрозненно, до настоящего густого леса оставался еще добрый десяток метров. Ям никаких рядом тоже не наблюдалось – только ровный покров из мокрой травы. На всякий случай несколько раз громко окликнув вулканца по имени и не получив никакого ответа, Кирк недоуменно походил вокруг, непрерывно глядя на экран трикодера. Биосигнал фиксировался уверенно, помех почти не было. Почти.
Кирк прищурился, глядя на прибор. Сдвинувшись на несколько шагов, он встал точно на координаты биосигнала Спока и принялся нарезать расширяющиеся концентрические круги, при этом энергично топая. На поиск ушло минут пять, и в итоге Кирк одной ногой провалился в великолепно замаскированную дыру в земле, болезненно подвернув при этом стопу. Разумеется, на травму капитан не обратил ни малейшего внимания, а, словно обезумевший терьер, торопливо раскидал земле-травяную маскировку, расширяя проход, и тут же ринулся в него, громко зовя друга по имени.
И всего в паре метров от входа едва не наступил на лежащего на земле вулканца.
- Спок! – перепуганный Джим, встав на колени, кое-как разместился рядом с ним в тесной пещере. – Спок! – окликнул он его громче и несильно встряхнул. Одежда Спока почему-то оказалась влажной, будто он тоже недавно вылез из реки, а сам он был непривычно горячий. – Черт возьми, - сквозь зубы пробормотал Кирк, начиная догадываться, что тут происходит. Кажется, Спок забился в эту нору умирать. А замаскировался изнутри, чтобы своим инопланетным трупом не нарушить Первую Директиву. – Нет уж, Спок, так не пойдет, - Кирк покрепче обхватил друга руками и, не имея возможности подняться тут на ноги, начал задом двигаться к выходу, таща за собой Спока. Снаружи было пасмурно, и через вход в пещеру поступало слишком мало света, чтобы понять, что происходит со Споком, и как ему помочь. Кое-как выбравшись наружу, Кирк поднатужился и вытащил следом за собой Спока, и тут наконец смог осмотреть его. Крови вроде бы нигде не было, только бледное лицо и при этом лихорадочный румянец на щеках. Ну и да, температура у Спока была никак не меньше тридцати восьми градусов – для вулканца настоящее пекло.
Первой мыслью Кирка было обтереть его прохладной водой, но, проклятье, воды тут и так было гораздо больше, чем нужно! Скинув на землю надоевший и мешающий рюкзак, Кирк наклонился над другом, бережным жестом убрал со лба влажную челку и снова настойчиво окликнул его:
- Спок!
И, о чудо, темные веки вулканца задрожали и медленно поднялись, и на капитана посмотрели мутные темные глаза.
- Спок! – Кирк расцвел радостной улыбкой, которая, впрочем тут же потухла, когда он понял, что во взгляде Спока не промелькнуло ни тени узнавания, хуже того, он даже не фиксировался на Кирке, а расфокусированно плавал то по его лицу, то по деревьям по соседству.
- Спок! – Кирк на этот раз не удержался и встряхнул вулканца. – Спок, это я, Джим! Ну же! Посмотри на меня! Это же я, Джим!
- Джим, - очень хрипло прошелестел вулканец, и наконец сумел сфокусироваться на лице капитана. – Джим, - повторил он и улыбнулся.
Кирк громко сглотнул. Улыбающийся Спок в его личном рейтинге степени апокалипсиса занимал одну из верхних строчек. Если Спок улыбался, значит имел место полный… В общем, все было плохо.
Будто желая показать, что капитан, как всегда, верно оценил ситуацию, Спок с явным усилием шевельнул рукой и накрыл ею пальцы Джима. И повторил, слабо улыбаясь и не делая ни малейшей – хоть самой дохленькой – попытки замаскировать нежность в голосе.
- Джим. Увидеть тебя… логично. Очень.
Спок, облизал губы и кашлянул, не переставая при этом тепло улыбаться.
- Так логично, - добавил он. Видимо на случай, если в первый раз капитан не был убежден в логичности всего происходящего. А потом добил лаконичным и искренним. – Я так рад.
И тут до Кирка внезапно дошло, что Спок просто считает его галлюцинацией! А тот слабо пожал его руку и уже почти беззвучно добавил.
- Жаль. Жаль, уже… никогда не скажу… тебе.
Его глаза начали закрываться, хотя было видно, что он борется со своей слабостью, желая подольше смотреть на Джима. Кирк, наконец справившись со своим оцепенением, резко наклонился к другу, одной рукой крепко стиснул его плечо, а второй сжал горячие пальцы вулканца.
- Спок! Смотри на меня, слышишь!? – мысленно Кирк обругал себя самыми последними словами за то, что не взял хоть какие самые примитивные медицинские приблуды. Хоть гипошриц с триоксом! Потому что, судя по хриплому частому дыханию Спока, с легкими у него все было совсем плохо. Но ругань сейчас не могла помочь делу, поэтому Кирк попытался успокоиться и начать думать рационально. В первую очередь ему нужно было объяснить Споку, что это не бред и не галлюцинация. По меньшей мере это заставит его бросить все силы на борьбу, а может даже вызовет прилив новых. Поэтому Кирк еще раз встряхнул его и со всей дури стиснул его кисть. – Спок, это я! Я на самом деле тут! Вот, чувствуешь? Разве галлюцинация может делать больно? Хочешь, я тебе еще пощечину дам?
- Не хочу, - вежливо отказался Спок, и Кирк кивнул.
- Тогда не буду.
- С галлюцинацией… нельзя… договориться. Она неуправляема, - заметил Спок, и темные брови дрогнули, чуть сдвигаясь к переносице.
- Ну вот, а я о чем говорю. А со мной ты всегда мог легко и без проблем договориться, верно? – Кирк одарил вулканца своей фирменной улыбкой, которая в этот раз получилась немного блеклой, уж слишком он волновался сейчас.
- Джим? – без прежней незамутненной радости в голосе, а как-то озадаченно уточнил Спок.
- Так точно, коммандер. Повторил перемещение через ту аномалию в разломе, искупался в реке и теперь вот пытаюсь убедить своего старпома, что я не галлюцинация.
Спок снова сипло кашлянул, но слава Богу, как будто передумал отчаливать в океан бессознательности и внимательно смотрел на своего капитана.
- Джим, - повторил он.
- Да, Спок. Я здесь. Теперь все будет в порядке, - капитан теперь мягко пожал руку вулканца, будто желая еще раз заверить его в своем присутствии. – Ты совсем плох, нам надо быстрее на корабль. Вот только я боюсь тащить тебя в таком состоянии в реку. Точка выхода аномалии хоть и недалеко от берега, но течение быстрое. Я не смогу грести, держать тебя и держать трикодер, чтобы найти точку входа. А для двигателей запас топлива небольшой, не хотелось бы тратить его на полеты над рекой в поисках нужных координат.
- Нет нужды… искать координаты, капитан. Я… нашел точку входа, - Спок чуть нахмурился, а потом с явным неудовольствием в голосе закончил, - несколькими днями ранее. И занес координаты в память… трикодера, - голос Спока с каждым словом слабел, и Кирку хотелось попросить его остановиться и поберечь силы, но он сдерживал себя. Возможно, для Спока сейчас было гораздо важнее стряхнуть дымку лихорадки и взять тело под контроль разума. А вулканец меж тем продолжал. – Здесь… нет помех. Поэтому я уже произвел… все нужные расчеты… по параметрам поля и… скорости.
- Спок, ну я же знал, что всегда могу на тебя положиться! – не скрывая своего восхищения, воскликнул Кирк.
- Иное было бы нелогично, - приподнялась черная бровь, и Кирк облегченно рассмеялся.

Чтобы отыскать оборудование своего старпома, Кирку даже пришлось приложить усилия. Видимо, Спок, когда ему стало совсем плохо, спрятал высокотехнологичные приборы со всей основательностью. И пусть Кирк понимал его поступок, но все равно не мог не изумляться ему. Хотя он был со всех сторон логичен и предсказуем. Также Кирк нашел потухший костерок, и в очередной раз умилился изобретательности друга, когда увидел, как хитроумно тот соорудил костер. Выбравшись обратно, он сразу же нашел взглядом Спока, чтобы убедиться, что ему за время капитанского отсутствия не стало хуже. Тот теперь сидел, привалившись спиной к дереву – Кирк сам его так усадил, чтобы было немного полегче дышать - и в ответ на встревоженный взгляд Кирка вопросительно приподнял бровь. «Ничего, просто человеческая нелогичность, не обращай внимания», - улыбкой ответил ему Кирк, не пропуская теплых искорок, замерцавших в темных глазах. И, не теряя время, уселся разворачивать оборудование.
Спок сделал слабое движение, явно желая прийти на помощь капитану, но тот со вздохом покачал головой.
- Спок, пожалуйста, не трать силы. Тебе они еще могут понадобиться. Вдруг что-то пойдет не так.
Вулканец вздохнул и тут же закашлялся, и Кирк торопливо отвел взгляд и погрузился в работу, чтобы не смущать друга.

Спустя каких-то пятнадцать минут оборудование для возвращения домой было готово. Не теряя времени даром, Кирк быстро надел на спину антиграв с двигателями, немного сдвинул назад закрепленный на поясе генератор и подошел к Споку.
- Так, дружище, теперь будем прикреплять тебя, - усмехнувшись, заявил он. Спок насмешливо приподнял бровь, но в принципе использованный Кирком глагол был как нельзя более точным. Никакие руки не смогли бы удержать тело с массой Спока против запланированного ускорения, так что инженеры Скотти разработали ремень-держатель, который сейчас Кирк и надевал на Спока, пропуская широкие ремни между ног и надежно закрепляя на талии. Отрегулировав длину ремней, он пристегнул всю конструкцию к своему ремню.
- Ну вот так, - удовлетворенно кивнул он, проверив надежность креплений. Одной рукой он обхватил Спока вокруг лопаток, чтобы придерживать его, и в нее же взял трикодер, намереваясь смотреть в экран через плечо вулканца, а вторую собирался использовать для управления. – Ну что, ничего не забыли? – весело спросил он, оглядываясь вокруг. – Раз ничего, тогда поехали. Сперва к реке, потом домой.
- Поддерживаю план, капитан, - слабо кивнул Спок, а Кирк на секунду приобнял его чуть крепче.
- Отлично, тогда от винта.

Когда спустя два часа и тридцать три минуты после прыжка капитана, из разлома, будто пробка из бутылки Шампанского, вылетели капитан и старпом, Скотти не сдержал эмоций и кинулся обниматься к Свайлеру, а после этого крепко расцеловал его в обе щеки к огромному смущению ученого. Но Скотти даже не заметил этого, он еще раз встряхнул его со словами:
- Отличная работа, парень! Из нас получилась отличная команда! На пять с плюсом! Нет, на шесть с плюсом!
После чего наконец отпустил Свайлера и развернулся к МакКою, чтобы стиснуть в объятиях и его. Правда, уже в куда более коротких.
Капитан со Споком уже спускались, и доктор даже издали разглядел, что выглядит их вулканец не самым лучшим образом.
Поэтому доктор торопливо распахнул коммуникатор и связался с дежурящим на транспортаторе Кайлом:
- Мистер Кайл, медицинскую бригаду в транспортаторную! И Кристине скажите, чтобы подготовила биокровать под вулканские параметры.

В нормальных условиях атмосферы и в компании антибиотиков Спок очень быстро пошел на поправку. И уже на третий день доктор МакКой выпустил его из лазарета, правда с неполным допуском и ворчливым пожеланием не нырять сразу головой в сверхурочку.
Покидая лазарет, Спок подумал, что доктор сегодня как-то особенно ворчлив и непривычно угрюм. Но вдаваться в психоанализ не стал, уж больно нелогичное и неблагодарное это было занятие. Причин состояния доктора могло быть бессчетное множество, а он и о половине мог не догадаться. Поэтому заниматься размышлениями на эту тему было попросту бессмысленно, так что Спок размеренным шагом направился в свою каюту, чтобы спокойно помедитировать, приготовиться к завтрашней вахте, а потом присоединиться к Джиму за ужином.

В столовой было довольно многолюдно и шумно – впрочем, как всегда по вечерам. Почему-то именно вечером люди были особенно расслаблены и говорливы. Впрочем, Спок уже давно смирился с этим фактом, а потому сейчас спокойно поглощал свой ужин и обсуждал с капитаном следующую порученную «Энтерпрайз» миссию.
- Серьезно, Спок, вот где логика в том, чтобы в который уже раз приспосабливать исследовательский крейсер с огромными мощностями под транспорт для очередной напыщенной дипломатической шишки? – недовольно поморщившись, поинтересовался Кирк, не особенно рассчитывая на ответ. Он сам понимал, что это было больше брюзжанием – приказ есть приказ, и он будет выполнен в максимально возможном лучшем виде. Тем более, что у капитана Кирка перед начальством теперь был должок. Как-никак, Боунсу спустили с рук его фальсификацию с риталином. Даже пальчиком не погрозили. Действительно – ну ошибся человек, с кем не бывает. Тем более, что физики выкатили Научному совету целую праздничную тележку, доверху нагруженную подарками: тут тебе и уникальный минерал для дальнейшего изучения, и пространственная аномалия, пока не описанная математической моделью. И сверху вишенкой еще и данные, собранные Споком на 742-4. Так что жаловаться начальству было в общем-то грешно, но Джим по опыту знал, что отягощать себя грехами оно не чуралось, поэтому был благодарен за то, что в этот раз все благополучно обошлось.
- Джим, в действительности логика в этом есть, - меж тем задумчиво произнес Спок, после того, как прожевал и проглотил. Кирк с нескрываемым удивлением посмотрел на него.
- И в чем же логика? – не сдерживая мягкой улыбки, спросил он. Ворчать сегодня не хотелось. Первая волна эйфории, которая накрыла его после благополучного возвращения Спока на борт, не схлынула до сих пор, и Кирка радовало все – даже простое и банальное слово «логика». Так что уж говорить про едва заметно мерцающие в темных глазах теплые искорки?
- Логика в том, что нередко дипломатические ошибки или даже дипломатические форс-мажоры обходятся цивилизациям дороже, чем не остановленная вовремя эпидемия.
- Да уж, это верно, - вздохнул Кирк. – А к форс-мажорам можно отнести посла, который не был доставлен в нужное место в нужное время.
- Действительно.
- Забавно, правда?
- Почему забавно? – приподнял бровь Спок.
- Да потому, что за последнюю тысячу лет по большому счету не изменилось ничего. Из-за невовремя опрокинутого на дипломатическом приеме бокала целые народы готовы вцепиться друг другу в глотки. А бряцанье оружием в целях демонстрации мощи так и осталось бряцаньем, только мощь стала гораздо внушительней, - Кирк обвел взглядом столовую. – А в остальном те же, там же, только масштаб другой. И ты прав, это не забавно, а грустно.
Спок внимательно посмотрел на своего командира.
- Позволь с тобой не согласиться. Ты берешь временной отрезок, который с нашей точки зрения выглядит очень значительным. В масштабах же Вселенной это весьма короткий интервал. Мы встречались с расами, которые стоят на иных ступенях развития и ушли от нас несравнимо дальше, чем мы от людей первобытно-общинного периода истории Земли, не говоря уже о средних веках. Мы же – в глобальном масштабе – пока остаемся на прежней ступени и продвигаемся вперед лишь количественно, а не качественно. Отсюда и «те же, там же». Ведь качественным изменениям пока неоткуда взяться, наше время для них еще не пришло.
Кирк снова вздохнул и с нескрываемым теплом и приязнью посмотрел на своего друга.
- Действительно логично.
Спок согласно кивнул, а Кирк, заметив вошедшего в столовую Боунса, произнес:
- А вот и наш доктор пожаловал. Сейчас он добавит огоньку в нашу беседу, - Кирк весело посмотрел на своего старпома. - Хотя в последние пару дней Боунс наш какой-то недовольный.
- В последние пару дней? – иронично приподнялась острая бровь. – По-моему, это стационарное состояние доктора МакКоя.
Кирк негромко рассмеялся и приветственно махнул рукой начмеду, который уже взял себе ужин и окидывал столовую взглядом, решая, к какому столику направиться.
- Присаживайся, Боунс, - гостеприимно пригласил доктора капитан, взмахнув рукой в сторону свободного стула, а Спок, вернувшийся к своему ужину, лишь чинно кивнул в знак приветствия.
- Приятного аппетита, - буркнул МакКой, и Кирк, пока тот присаживался, быстро обменялся с вулканцем многозначительным взглядом.
Доктор же, не посмотрев на них, молча принялся за еду.
Без разговоров ужин пошел гораздо быстрее своего обычного темпа, и уже минут через десять все трое перешли к чаю.
- Ты что-то сегодня уж больно молчалив, Боунс, - все-таки решился капитан. Он интуитивно чувствовал, что это не просто плохое настроение, и не хотел, чтобы невскрытый нарыв привел к чему-нибудь действительно серьезному.
- Молчалив? – Боунс усмехнулся, но как-то мрачно, а потом еще более мрачно глянул на вулканца. – Да просто не хотел портить вашу тишь и гладь. И божью благодать.
- Ну что уж сразу «портить», - улыбнулся Кирк, откидываясь на спинку стула.
- А то и портить, что смотреть тошно. Сидит вот опять истуканом, будто все так и надо.
- Боунс, - поморщился Кирк.
- Ну а что «Боунс»?! Нельзя все время играть в одну и ту же игру, которая называется «идеальный вулканец». А тебе уже хватит ему постоянно подыгрывать. Не в детском саду давно.
- Вот именно, Боунс, не в детском саду, - неожиданно жестко подтвердил Кирк, враз становясь серьезным.
- Да что-то не заметно, - отбрил его доктор и глянул на вулканца. - Нет, ну ты что, не понимаешь, что он из-за тебя в эту задницу полез?
- Боунс, прекрати сейчас же, - оборвал его Кирк, к строгому тону присовокупив стальной взгляд, будто они были в боевой обстановке на мостике, а не с комфортом расположились в столовой.
- Да я-то прекращу, а вот он прекращать и не собирается, - и МакКой сердито дернул подбородком на вулканца.
Темная бровь приподнялась в недоумевающем жесте.
- Доктор, чтобы что-то прекратить, я должен это что-то начать.
- Да хватит уже прикидываться! Ты прекрасно понимаешь, о чем я!
Теперь к челке отправились уже обе острые брови.
- Доктор, буду вынужден разочаровать вас относительно моей проницательности.
- Да ладно, что с тобой разговаривать, - доктор махнул на него рукой, по виду капитана поняв, что сейчас его заткнут самым решительным и бесцеремонным образом. И хотя Джиму ему тоже было, что сказать, сейчас для этого был неподходящий момент. И компания неподходящая. – Ты ж и спасибо сказать не подумаешь. «Не вижу логики в благодарности», - издевательски передразнил он, на удивление удачно скопировав бесстрастный вулканский тон. – Никак твой непробиваемый лоб не допрет до простой мысли, что сейчас по правилам логики твой труп должен был гнить в том мокром болоте. А сидишь ты тут и трескаешь свой салат исключительно по вине старых добрых и насквозь нелогичных человеческих эмоций. Это они твои вулканскую шкуру спасли, а вовсе не твоя хваленая логика.
- Боунс, я сказал – хватит, - еще строже, чем в прошлый раз, оборвал его капитан.
- Ой, да пожалуйста, я вообще могу вон за соседний стол отсесть. Сам хотел поговорить – пожалуйста, я могу. Или свое мнение уже нельзя высказать?
- Отчего же, доктор, можно, - с традиционной невозмутимостью ответил Спок, будто бы совсем не задетый словами докторами. – Второй вопрос, что ваше мнение мне прекрасно известно.
- И тебе на него плевать.
Спок чуть приподнял бровь.
- Как и вам на мое. А значит, если использовать земное выражение, «мы с вами квиты». И я не вижу логики в ваших постоянных попытках доказать мне свою правоту. Я в курсе вашей точки зрения и принимаю факт ее наличия. Я не пытаюсь донести до вас нелогичность вашего поведения, оставляя за вами право выбирать. Вы, со своей стороны, мне в таком праве по какой-то причине отказываете.
- Ой, да лицемерие это все. «Оставляю право». На словах-то оставляешь, конечно. А по сути я просто честнее и высказываю это вслух, вот и вся разница. Ладно, черного кобеля не отмоешь добела, - МакКой глубоко вздохнул, остывая, и бросил короткий взгляд на Кирка.
- Доктор, вы не могли бы объяснить мне, с какой целью животное с черным окрасом нужно пытаться, как вы выразились, «отмывать» до белого окраса? – с выглядящим абсолютно искренним и неподдельным изумлением осведомился Спок.
- А, тебе не понять, - отмахнулся от него Боунс, снова вздыхая.
- В этом я не сомневаюсь, доктор, - с нотками торжественности в голосе согласился вулканец, и Кирк, чувствуя, как отпускают напряжение и раздражение, послал ему благодарную улыбку.
Он понимал, что дело было не в какой-то там недоданной кому-то благодарности, и даже не в вулканских эмоциях. Просто в этот раз Боунс как-то особенно тяжело отходил от пережитого стресса. И естественным образом был еще вспыльчивей и еще хуже, чем обычно, контролировал себя. При том, что и обычно с контролем у их уважаемого эскулапа все обстояло далеко не блестяще. Ладно, сейчас они тут немного выпустят пар из доктора, а потом пригладят его. А сами уж расслабятся попозже - после ужина, за шахматами. Порадовавшись уже одной только мысли об этом, Кирк вздохнул и приступил к роли замиряющего.
- Ну что, джентльмены, сейчас подтянем пояса, отвезем этого посла-дипломата или как его там, и перекурим на какой-нибудь мирной безлюдной планетке. Нам всем надо отдохнуть.
- Угу, держи карман шире. Перекурит он, - фыркнул Боунс, но уже без прежнего пыла.
- Капитан, а отравлять себя вдыханием продуктов горения является обязательным условием предстоящего отдыха? – уточнил вулканец, чуть склонив голову на бок.
- Нет, Спок, это по желанию, - великодушно успокоил его капитан. – По-моему опция «по желанию» в таких делах как отдых только логична, верно?
- Исключительно логична, - с готовностью подтвердил вулканец, допил чай и начал подниматься из-за стола. Кирк тотчас же тоже осушил свой стакан и встал.
- Приятного вечера, Боунс, - с этими словами Кирк потрепал начмеда по плечу и, с трогательной синхронностью шагая со своим старпомом в ногу, пошел к выходу из столовой.
- Будто на плацу часами репетировали, - покачав головой, вздохнул Боунс, отхлебнул остывший чай и поморщился. Правда же, черного кобеля не отмоешь добела. Впрочем, рыжего тоже.

Copyright © TsPok & SilverWind

2014