СЛАВА КАПИТАНА
Перевод  HYPERLINK "http://st-tos.diary.ru/p67372759.htm?oam" \l "form" loony_spectre

Пролог

Переговорные частоты

ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ» NCC-1701. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА НЕИЗВЕСТНА

Иногда это был Гарри Мадд, иногда – Кодос. Но на этот раз, когда открылись двери турболифта, на него бросился Горн.

Кирк отшатнулся, когда белые когти прорезали воздух.

Он споткнулся, упал на пол коридора, попытался отползти, чтобы отсрочить неизбежное.

Горн приближался, делая один тяжелый шаг за другим. Его обсидиановый клинок мерцал с каждой вспышкой ламп красной тревоги, поблескивал глубоким, насыщенным цветом крови.

– Я устал гнаться.

Его голос был гортанным, шипящим.

– Подожди меня… я буду милосердный и быс-с-стрый.

Кирк замер, не в силах сдвинуться с места, даже чтобы спасти свою жизнь. Горн возвышался над ним, занеся руку для последнего удара, под чешуей напряглись мышцы. Его дыхание обдало Кирка запахом гнилого мяса, смерти, поражения.

Но Кирк не мог признать поражение и, отчаянно борясь со смертью, сумел вернуть себе контроль над телом и ударил ногой в колено существа.

Удивленный непокорностью жертвы, Горн отступил в сторону.

Кирк воспользовался предоставленным шансом. Вскочил на ноги. Бросился к турболифту.

– Мы уничтожили наруш-ш-шителей, а я уничтожу тебя!

Но жестокая угроза Горна потонула в вое сирен.

Кирк с трудом удержал равновесие, когда «Энтерпрайз» покачнулся.

Даже не имея возможности связаться с главным инженером, Кирк знал, что Скотти выжимает из двигателей «Энтерпрайза» даже больше, чем то, на что они способны. Он чувствовал их вибрацию – они изо всех сил пытались спасти корабль от сокрушительной гравитации планеты.

В то же время Кирк услышал завывание ветра и понял, что корабль вошел в атмосферу, и на этой траектории ему не выжить. По крайней мере, не на этой скорости и без щитов.

– Капитана Кирка – на мостик.

Ухура звала его, но он никак не мог ответить. Ни на одной переборке не было станций связи – лишь дыры, выжженные лазерными и дисрапторными зарядами во время сражения с клингонской абордажной командой.

Кирк бежал по коридору, пока не добрался до другого турболифта.

Он инстинктивно сжался, когда открылись двери.

Кабина оказалась пустой.

Он бросился внутрь и нажал кнопку активации.

– Мостик, – еле слышно выдохнул он.

– Капитан Кирк!

Ухура настаивала. Но Кирк так и не мог ей ответить. Коммуникатор в турболифте был разрублен мечом.

Мимо проносились палубы. Кабина остановилась.

Кирк едва успел понять, что так быстро до мостика добраться не мог, когда двери распахнулись, и в кабину ворвался Горн.

– Капитан-землянин!

Кирк пригнулся, и смертоносный клинок рассек воздух. Он ударил плечом в грудь Горну, пытаясь вытолкнуть существо из турболифта. Но двери уже закрылись. Кабина вновь пришла в движение.

Кирк оказался в ловушке, бежать было некуда.

Он заблокировал удар Горна, затем ударил его кулаком в нос. Кабину затрясло, когда «Энтерпрайз» вошел в плотные слои атмосферы.

– На мостик! – кричала Ухура.

Следующий удар клинка рассек рубашку Кирка и оставил глубокий порез на груди.

Горн торжествующе зарычал и ударил снова.

Кирк двигался так, как его учили, инстинктивно схватив огромную зеленую руку Горна и воткнув клинок в его толстую шею.

Визг Горна в тесной кабине был оглушительным. Из зияющей раны хлынул поток пурпурной крови, существо билось то об одну, то об другую стену.

Кирка обдало жаром от умирающего зверя, когда Горн навалился на него, прижав к закрытым дверям.

Кирк с трудом выбрался из-под мертвого существа. Горн распластался на полу кабины турболифта. Его тело вздрогнуло в последней судороге, затем замерло.

Кабина замедлила движение.

Кирк посмотрел на грудь – его рубашка была перепачкана кровью Горна, смешанной с его собственной.

Резаная рана была глубокой. Но не было времени добраться до Маккоя в лазарете. Не сейчас, когда «Энтерпрайз» так близок к разрушению.

Так близок к смерти.

Двери кабины открылись.

Кирк выбежал из турболифта на мостик.

Позвал Ухуру.

Никто не ответил.

Рядом с ее консолью лежал белый предмет с пятиугольными гранями, достаточно маленький, чтобы его можно было взять в руку.

Он понял, что этот предмет – Ухура. Она была разложена на простейшие химические составляющие.

Кирк не мог вспомнить, почему важно то, что у него есть эта информация. Он просто знал.

Он перевел взгляд на главный экран, где среди звезд на варп-скорости плясало адское пламя.

«Энтерпрайз» преодолевал галактический барьер. В то же самое время он с ревом несся сквозь атмосферу неизвестной планеты… в то же самое время его двигатели разрывались на части, а команда была разложена…

– Это сон! – крикнул Кирк и протестующе поднял руки. – Это сон.

Но в этот раз, в отличие от других, когда его преследовали Гарри Мадд или Кодос, простого понимания, что он спит, оказалось недостаточно, чтобы проснуться.

Кирк рухнул в кресло, схватился за подлокотники, не сводя глаз с экрана.

– Спок! Анализ!

Спок повернулся к нему от научной консоли, его знакомое лицо было синим в мерцании голографического проектора.

– Вы внимательно слушаете меня? – спокойно спросил Спок.

– Да… скажите, с чем мы столкнулись.

Кирк шагнул к Споку.

Но как быстро Кирк ни приближался к нему, Спок начал уменьшаться, отдаляться от него, а мостик рассеялся в облаке черного песка.

Кирк почувствовал, словно и сам уменьшается, словно его жизнь захватил невидимый вихрь, словно он вот-вот упадет во всепожирающую черную дыру.

– Мы – жизнь, Джим, – откуда-то издалека сказал Спок. – Но не такая, какой знают ее они.

Кирк потянулся к другу, ему хотелось, ему нужно было понять.

– Спок, объясните…

Но ответом Спока было лишь далекое эхо:

– Вы внимательно слушаете меня?..

***

Как только черная спираль захватила его, Кирк наконец проснулся на своем новом корабле, «Белль Рев».

Он сел на край койки в своей тесной каюте – несмотря ни на что, лучшей на всем корабле.

На лбу выступил холодный пот.

В ушах эхом отдавались удары колотившегося сердца.

Сон изменился. Не только Горн… Спок.

Изменилось то, чему Звездный флот и адмирал Кэтрин Джейнвей упрямо отказывались верить больше года.

Кирк больше не сомневался: Спок по-прежнему жив.

Спок позвал его.

«Мы – жизнь, Джим. Но не такая, какой знают ее они».

Кирк внимательно слушал Спока.

Глава первая

ИНСТИТУТ КОХРЕЙНА, НЬЮ-МОНТАНА. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2

Жители Альфы Центавра B-2, уже многие поколения не считавшие себя «колонистами», не были готовы к жестокости первого нападения. Никто и не подозревал, каким будет его цель.

Лишь роща фиговых деревьев, посаженных самим Кохрейном более двух столетий назад, выжила. Весь Институт Кохрейна лежал в руинах.

Но день, в который разразилась буря войны, начался, как и любой другой день на планете, слишком привыкшей к миру и самоуспокоенной.

В Северном полушарии Нью-Монтаны стояла поздняя зима; звезды Центавр A и Центавр B всходили вместе. Лишь летом все двадцать шесть часов, что длится день, светит солнце. В это время года орбита второй планеты Центавра B проходит между двумя большими звездами тройной системы Альфа Центавра.

На островном континенте Атлантида с утра были заморозки, леса из земных кленов и берез стояли без листьев, их голые ветки казались всего лишь тонкими темными мазками кисти на голубом холсте неба, которое уже несколько веков не было для людей «инопланетным».

Вдали от больших городов на восточном побережье из печных труб небольших домиков валил дым. Треск и запах горящего дерева дополняли картину природы; геотермальные станции, предоставлявшие энергию рассеянным повсюду поселениям, этого обеспечить не могли. Лишь в Институте Кохрейна использовались планетные генераторы антиматерии – они требовались для передовых разработок в варп-технологии.

Главный кампус составляли более тридцати высотных зданий, их темно-красные силуэты занимали зеленые склоны холмов. Из строений, расположенных на вершинах, можно было увидеть океан Лили на востоке и Скалистые горы на западе. Как первый человек, добравшийся до Центавра B-2, Зефрем Кохрейн с удовольствием воспользовался правом дать название и самой планете, и крупным геологическим объектам.

В одном из самых верхних зданий располагалась инсталляция Звездного флота. Исследования, проводимые там, были засекречены, чтобы возможности Звездного флота всегда значительно превосходили возможности гражданских кораблей, каперов и любых потенциальных «равных конкурентов» – этим вежливым термином Звездный флот обозначал своенравную Клингонскую Империю.

Официально известное как Здание 18, строение было старше всех остальных, построенное почти за девяносто стандартных лет до них. Его исторический фасад из тщательно обработанного красного центаврианского песчаника был укреплен горизонтальными бледно-коричневыми бревнами из местного дерева Линкольна, названного так Кохрейном за замечательную однородность древесины.

Строгий, гладкий интерьер Здания 18, однако, хранил признаки регулярной перестройки и улучшения. Последние изменения датировались безумными месяцами под конец Войны Доминиона, это было восемь лет назад. Хотя публично это не обсуждалось, но лидеры Звездного флота знали, что тяжелые военные потери привели к одному из самых впечатляющих рывков в науке за много поколений.

В Средний день, 27 числа Двенадцатого месяца на Нью-Монтане, что соответствовало звездной дате Федерации 58552.2, Здание 18 готовилось провести статическое испытание прототипа нового варп-ядра. Слегка отличавшееся по принципу работы от установленных на большинстве кораблей Звездного флота, экспериментальное устройство было замечательно своими размерами – почти на треть меньше стандартной конструкции при той же полезной нагрузке. Ожидалось, что при нынешней скорости разработки в течение десяти лет Звездный флот сможет испытать корабли размером с челнок, способные передвигаться на скорости варп-9. С точки зрения скорости перемещений галактика каждый день все уменьшалась.

Прототип варп-ядра должен был включиться в 0800 часов. На этих испытаниях он должен был создать варп-пузырь диаметром примерно четыре метра и силой поля не более пяти милликохрейнов. Эти показатели были важны: такое слабое варп-поле не сможет покинуть релятивистские границы планеты. Что еще важнее, ядро останется неподвижным, пока исследователи будут измерять форму и стабильность поля и эффективность миниатюрной матрицы из синтетического дилития – именно благодаря ей удалось уменьшить размер ядра.

Если бы испытание закончилось удачно, за ним последовали бы космические тесты.

Но испытание закончилось неудачно, и Группа разработки продвинутой варп-технологии Звездного флота заплатила за неудачу ужасную цену.



***



Коммандер Треск Друмен, инженер Звездного флота в третьем поколении, руководил испытаниями прототипа. Он прибыл в Здание 18 вчера в полдень и всю ночь работал, готовя прототип ядра к статическому тесту.

Время инициализации все приближалось, но Друмену не нужны были кофе или другие стимуляторы, чтобы не заснуть. Ему было тридцать четыре стандартных года, и возбуждения и стоявшей перед ним задачи вполне хватало, чтобы поддерживать бодрое состояние. Даже звание коммандера, заработанное в тридцать два года, не радовало его так, как предстоящее испытание.

Друмен был уверен в подготовленности команды. Прототип ядра уже был заперт в главной испытательной камере – огромной бронированной комнате со стенами из тридюрания, каждая сторона которой была длиной больше ста метров. Даже если бы из-за ошибки в вычислениях или скачка напряжения ядро перешло бы в варп-режим, камера была расположена таким образом, что вращение планеты заставило бы ядро врезаться в огромный резервуар, в котором было четыреста тысяч литров воды. Резервуар был встроен в заросший травой холм к востоку от Здания 18. Поскольку источник питания ядра остался бы вне варп-поля, поле бы немедленно сколлапсировало, не позволив ядру продвинуться более чем на несколько сотен метров.

Беспокоиться было не о чем.

В 0750 Друмен сел за главную мониторинговую консоль в тускло освещенной комнате управления. Как и было запланировано, тридюраниевый бронещит закрыл большое окно наблюдения. Теперь прототип ядра был виден только на рядах консольных мониторов, транслировавших показания визуальных сенсоров внутри камеры.

За три часа до этого из испытательной камеры выкачали атмосферу, оставив ядро в вакууме, почти равнявшемся по пустоте межзвездному пространству. Изображения из камеры были четкими и яркими.

В 0755 Друмен снова посмотрел на миникомпьютер, передающий сообщения, опертый на консоль, чтобы все могли его видеть. Сообщение содержало пожелание удачи от коммандера Джорди Ла Форжа. Он был легендой Звездного флота, и Друмен и его команда удивились и обрадовались, что один из величайших инженерных гениев Звездного флота лично обратил внимание на то, что они пытаются сделать. Ла Форж попросил, чтобы его как можно быстрее проинформировали о результатах испытаний, и Друмен с нетерпением ждал звонка, который планировал сделать еще до завтрака.

В 0759 Друмен опросил всю команду – более чем пятьдесят человек персонала Звездного флота и института. Их ответы были мгновенными и воодушевляли. Все системы проверены и готовы. Все сенсоры работали. Генератор антиматерии был включен и вырабатывал нужное количество энергии.

Друмен поправил китель, когда пошли последние секунды обратного отсчета.

Временной код: ноль.

Все шло в точности, как было запланировано.

В течение восемнадцати секунд.

Затем на консоли Друмена загорелся сигнал тревоги. Небольшой скачок напряжения.

Он не был достаточно большим, чтобы компьютерные подпрограммы безопасности автоматически прекратили испытание, но предупреждение заставило Друмена положить руку на большой красный рычаг с надписью «Откл.»

Он переводил взгляд с дисплея с энергетическим графиком на дисплей, показывавший прототип ядра, но, не считая синего мерцания излучателей Черенкова, расположенных вдоль ядра, по сравнению с первоначальным состоянием не изменилось ничего.

Вокруг Друмена его команда переговаривалась шепотом, пытаясь изолировать причину скачка напряжения.

Миррин О’Хара первой заметила и доложила об осадке.

Друмен немедленно включил визуальные сенсоры и увеличил масштаб изображения ядра.

На экране он увидел нечто загадочное. Вокруг корпуса ядра формировалась черная тень, росшая совершенно случайным образом, словно иней на запотевшем окне.

Друмен еще увеличил масштаб.

В более высоком разрешении осадок напоминал зерна черного песка. Но сейчас Друмен увидел, что он срастается в кубы, самый большой был размером не больше дециметра, другие были меньше, третьи и вовсе размером с пылинки.

О’Хара с готовностью определила химический состав осадка: в основном углерод со следами более простых элементов, вплоть до водорода.

Сила варп-поля начала меняться.

Друмен немедленно проверил состояние вакуума в камере – герметичность нарушена не была. Он нахмурился. Осадок не был частичками материи, сгустившимися из воздуха. Там не было воздуха.

Единственным объяснением было то, что его создало варп-поле.

А это было невозможно.

Невозможное, однако, продолжалось до 0802, когда варп-поле вспыхнуло.

Это наконец привело в действие автоматические системы отключения, а затем – Друмен не мог даже предположить причины произошедшего – все сенсоры в камере выключились.

Он снова опросил команду. Ни у кого не было объяснений тому, что они видели, и показаниям сенсоров.

Друмену нужно было больше информации. Он приказал разгерметизировать камеру, затем жестом показал О’Харе следовать за ним. Они спустились по лестнице к главному входу. Поскольку внутренние сенсоры по-прежнему не работали, Друмен осторожно просканировал трикодером комнату, убедившись, что в камере есть атмосфера и нет радиации. О’Хара подтвердила показания.

Двери открылись, и на Друмена из камеры хлынул холодный воздух – внутри атмосферное давление было чуть больше. Затем он почувствовал запах горелой проводки, способный испугать любого инженера.

Все освещение в камере отключилось.

До того, как он успел попросить об этом, О’Хара открыла шкафчик с аварийными инструментами, стоявший рядом с дверью, и достала два ручных фонарика. Освещая себе путь к варп-ядру, Друмен осторожно шагнул в камеру, О’Хара – за ним. Их шаги эхом отдавались от металлических стен.

Когда они подошли поближе, Друмен в свете фонарика увидел, что цилиндрическое ядро длиной девять метров и диаметром два не сдвинулось с испытательного стенда. Но сам стенд был почти не виден. Он задрался вверх, словно пытаясь спастись от холма из темных кубов, готового поглотить его, словно зыбучие пески – марсианскую пирамиду.

Черный осадок пристал к корпусу ядра, словно замерзшие потоки воды.

Друмен жестом приказал О’Харе обойти ядро слева. Сам он зашел справа.

Кроме осадка, их трикодеры не засекли ничего необычного.

Но у трикодеров были свои ограничения.

Друмен дошел до передней стороны ядра и чуть не уронил свое устройство.

Там стояла женщина в форме адмирала Звездного флота и чего-то ждала.

До того, как он успел спросить, как она сумела пережить вакуум и энергетические флуктуации варп-поля, адмирал улыбнулась ему.

– Здравствуй, Треск, – сказала она.

Это не был тон, которым адмирал обращался к подчиненному офицеру – это было приветствие близкого друга. А сейчас, когда Друмен получше рассмотрел ее в свете фонаря, она казалась слишком молодой для своего ранга.

– Адмирал… вы только что сюда транспортировались?

Теплая улыбка адмирала стала еще шире, и Друмен внезапно понял, почему ее голос казался таким знакомым – это была Элеанор Штейн.

Двенадцать лет назад, на выпускном курсе Академии, он безнадежно влюбился в нее. Но она, как и он сам, больше ценила карьеру в Звездном флоте, чем страсть, и после выпуска их дороги разошлись. Друмен все еще иногда видел ее во сне, и ему всегда было интересно, видела ли она во сне его.

– Видела, – сказала адмирал, ответив на его невысказанный вопрос.

По спине Друмена побежали мурашки. Адмирал шагнула вперед. Сделав этот шаг, она перестала напоминать его давно потерянную любимую, она стала ею – такой же, как двенадцать лет назад, адмиральская форма превратилась в кадетский комбинезон.

Друмен недоверчиво заморгал.

– Элеанор?..

– Коммандер… с кем вы разговариваете? – О’Хара обошла ядро с другой стороны, затем изумленно остановилась. Она направила луч фонарика в глаза кадетки. – Как вы здесь оказались?

– Миррин, – сказала кадетка, отвернувшись от Друмена к О’Харе.

Друмен снова моргнул, чувствуя озадаченность и в то же время облегчение. Освещение сыграло с ним злую шутку. В профиль адмирал совсем не походила на Элеанор, какой он ее знал. Даже ее комбинезон выглядел как гражданская одежда.

– Мама?..

Друмен услышал знакомый шок в голосе О’Хары. В его мозге словно отключились реле, заставив сработать внутренние подпрограммы безопасности, и из инженера он превратился в офицера Звездного флота.

Они с О’Харой встретили человека там, где человека быть просто не могло – причем одновременно похожего на любимую, которую он так и не забыл, и на мать одной из его сослуживиц.

Этому было лишь одно объяснение, и сделать можно было лишь одну вещь.

Друмен дрожащими пальцами дотронулся до коммуникатора. Он надеялся, что время еще есть, хотя и боялся, что уже нет.

– Друмен – Службе безопасности. Тревога. Неизвестный в Испытательной камере 1.

Неизвестная повернулась, ее лицо расплылось, затем сфокусировалось. Она снова была Элеанор.

– О, Треск, это было не обязательно. Теперь бояться нечего…

– О’Хара, – настойчиво сказал Друмен, – уходите отсюда. Бегите.

Не сводя глаз с Друмена, кадетка протянула руку к О’Харе…

…и рука растворилась в воздухе, словно дым.

У Друмена перехватило дыхание, когда темная нить, извиваясь, потянулась к О’Харе.

Фонарик и трикодер О’Хары с лязгом упали на тридюраниевый пол, когда она схватилась за лицо, охваченное облаком темной субстанции.

Друмен обрел дар речи.

– Отпусти ее!

Кадетка покачала головой.

– Я знаю, что она хочет этого. И ты тоже.

Друмен услышал шелест и в ужасе посмотрел вниз. В луче света, посланном упавшим фонарем О’Хары, волнистые тени черного осадка ползли от тестового ядра к его ногам.

Друмен попытался шагнуть назад, но почувствовал сопротивление. Он развернулся.

Черные кубы собирались позади него, доставая уже до колен.

Он начал падать, но кадетка внезапно оказалась рядом с ним, обхватив его обеими руками, как Элеанор в их последнюю ночь, проведенную вместе.

– Возьми… – сказала она.

Сердце Друмена заколотилось от страха, когда он посмотрел мимо захватчицы на маленькую кучку черного вещества, быстро исчезавшего в клубах дыма.

Все, что осталось от О’Хары.

– Прими…

Друмен заглянул в глаза, светившиеся любовью, которую он забыл, желанием, которое он попытался изгнать из своей жизни.

– Нет… – прошептал он, чувствуя, как его тело растворяется…

– Будь любим… – Мягкие губы нашли его губы, и Друмен почувствовал, как широко открывается его рот, а черные ростки проникают в горло и запечатывают легкие. Он уже почти не видел, затем вообще перестал видеть, когда лицо далекой любимой распалось на темные частицы, накрывшие его.

В 0808 отряд Службы безопасности Звездного флота с беспомощным изумлением наблюдал, как медленно передвигавшаяся, огромная волна черного песка поднимается в испытательной камере. Треск Друмен присоединился к Миррин О’Харе в Покое Тотальности.

В 0809 тестовое ядро взорвалось.

Скачок напряжения в проводах, ведущих к генератору антиматерии, отключил магнитные держатели.

В следующие десять секунд раздалось еще семь взрывов. Менее чем через минуту все тридцать зданий института охватил огонь.

Через две минуты погибли восемьсот пятнадцать человек.

В следующие три дня от ранений скончалось еще триста двадцать.

Выжили лишь фиговые деревья. Посаженные человеком, гений которого сделал возможной саму Объединенную Федерацию планет, теперь – единственные свидетели начала конца Федерации.

Тотальность наконец была готова поделиться своим даром со всеми существами галактики.

И она знала, что когда всю ценность этого дара наконец поймут, его примут без колебаний.


Глава вторая

ЗВЕЗДОЛЕТ «ТИТАН» NCC-80102, САЛТОН-КРОСС. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2

Менее чем через час звезда погибнет.

Свет, который возвестит о ее гибели, доберется до Земли лишь через пятьсот лет, но задолго до этого смерть звезды проанализируют и поймут астрономы на борту звездолета, зашедшего на орбиту вокруг нее.

«Титану» понадобилось менее трех месяцев, чтобы добраться до Салтон-Кросса. И, несмотря на всю необъятность космоса и множество существующих звезд, из-за уникальной природы этой звезды было очевидно, что «Титан» окажется там не один.

Силуэт звездолета класса «Луна» с классическими двумя гондолами, уплощенный, словно пойманный в момент перехода на варп-скорость, обрамляли и огромная бело-голубая звезда, которую он явился изучать, и блестящие хромированные шипы и крылья корабля аральди, присоединившегося к нему.

Два корабля, чьи командиры были полностью уверены в своих двигателях, находились в зоне разрушения грядущей сверхновой. Но вместе с опасностью их ждала возможность научного открытия. Именно таким сегодня было их задание.

Ни один из двух командиров не знал о начавшейся войне.

***

Как бы ни радовался и ни ценил Уилл Райкер время, проведенное на должности первого помощника капитана «Энтерпрайза», он мог спокойно признаться себе, что быть капитаном «Титана» – еще лучше.

Он командовал звездолетом одного из новых классов Звездного флота, вернувшегося к прошлым идеалам Федерации – он предназначался и для мирных исследований, и для военных задач. Обманчиво маленький, с весьма эффективными конструкторским и инженерными решениями, корабль стал домом уникального сообщества из трехсот пятидесяти лучших и умнейших граждан Федерации. Райкер гордился тем, что из всех двенадцати звездолетов класса «Луна» самая разнообразная команда – именно на его корабле. В экипаже было всего пятьдесят людей.

Эта смесь людей и инопланетных рас – от ференги до сиратов, от кардассианцев до вулканцев, от триллов до пакватанов – наполняла «Титан» духом общей цели и первооткрывательства. Не было приключения прекраснее, зова заманчивее, чем расширение границ знаний человечества и других рас.

Райкер знал: некоторым эти слова казались избитыми, но речь, произнесенная Зефремом Кохрейном несколько веков назад, по-прежнему отлично описывала миссию «Титана» – миссию всех существ во всех времена – «смело отправиться туда, где еще не был ни один…»

Райкер не мог представить лучшей жизни. Особенно потому, что он делил ее с женой, своей имзади на многие десятилетия, Деанной Трой.

Сегодня они, как всегда, начинали рабочий день в дежурной комнате Райкера. Он пил кофе, она – чай.

Разговаривали они, впрочем, о «Титане», планируя формальный прием и обед для аральди, новой расы, с которой только что вступила в контакт Федерация.

Важнее, впрочем, было то, что это первая раса, с которой капитан Райкер и Титан вступили в первый контакт без всякой подготовки со стороны Департамента по первым контактам Звездного флота.

Именно поэтому к нему и Трой присоединилась лидер корабля Фортрал, командир корабля аральди, с которым встретился «Титан».

– Мы сможем снизить атмосферное давление в зале приемов до пятисот миллиметров ртутного столба, – сказала Трой, перечитывая записи протокольного миникомпьютера. На «Титане» Трой служила советником и дипломатическим офицером.

Последовала небольшая задержка – Фортрал прислушивалась к переводящему устройству в наушниках. Согласно данным, предоставленных лидером «Титану», Аральда – большая планета, примерно в два раза больше Земли, но сила тяготения составляла всего две трети земной. Ее низкая плотность и обуславливала такое же низкое атмосферное давление. Наушники, надетые на Фортрал, работали не только как устройство перевода – они помогали понизить казавшиеся аральди слишком высокими и оглушительно громкими человеческие голоса и шумы систем жизнеобеспечения «Титана».

– Низкое давление не доставит вам неудобств? – забеспокоилась Фортрал. Темно-синие горизонтальные полосы на бледно-голубом лице, делавшие ее похожей на тигра, заблестели, когда задвигался ее основной рот. Вспомогательный рот, находившийся примерно посреди подбородка и использовавшийся только для еды и питья, остался закрытым.

Сама Фортрал говорила тихим, почти неслышным шепотом. Универсальные переводчики Райкера и Трой воссоздавали мягкость голоса, увеличивая при этом громкость.

– Нет, – ответила Трой. – Хотя некоторые блюда придется из-за этого готовить по-другому.

– Мы благодарны вам за жест доброй воли, – сказала Фортрал.

– А мы благодарны вам за информацию о сверхновой звезде, – широко улыбаясь, ответил Райкер.

«Титан» добрался до Салтон-Кросса две недели назад. Звезда типа O была в восемь раз больше Солнца, ее внесли в каталоги несколько веков назад. Но лишь в последние двадцать лет ученые пришли к выводу, что звезда вот-вот станет сверхновой.

Соответственно, «Титану» поручили доставить к звезде крупный контингент астрономов и астрофизиков, чтобы те смогли наблюдать ее предсмертную агонию.

Оглядываясь назад, Райкер понял, что не стоило удивляться, что около звезды уже дежурил инопланетный корабль; астрофизики аральди были ровней астрофизикам Федерации. У них даже были более подробные данные акустического сканирования поверхности звезды, чем те, что добыли автоматические зонды Звездного флота. К счастью, аральди оказались рады получить исторические наблюдения, которыми с ними поделился Райкер. Аральди не так долго изучали звезду, как люди.

Одна из темно-синих полос Фортрал на секунду моргнула белым, и она подняла трехпалую руку – этому человеческому жесту ее научила Трой, – чтобы люди прекратили говорить, и Фортрал могла получить «переплетенное» сообщение.

Полосы были не врожденными частями тела или окраса Фортрал, а некими технологическими приборами, подобных которым Райкер и его научный отдел еще не встречали. Он попросил офицеров попытаться определить, являются ли полосы результатом генной инженерии, или же это нанотехнологические имплантанты. Они все еще работали над этим.

Они, тем не менее, узнали, что полосы функционируют как коммуникаторы, транспондеры, трикодеры и даже – глава службы безопасности «Титана» рассказал об этом Райкеру, хотя эффект ни разу не был продемонстрирован – в качестве оружия.

Райкер нашел все это очень занимательным. Основные инструменты современной жизни на звездолете невозможно было отобрать у аральди, поскольку они встраивались прямо в тело.

– Научный лидер сообщает, что близится последний взрыв, – сказала Фортрал.

Райкер рефлекторно взглянул на иллюминатор дежурной комнаты. Он был настроен на почти полную непрозрачность, но Салтон-Кросс закрывала едва ли не половину обзора, а жар от ослепляющего света все еще чувствовался на лице. Теплота напоминала Райкеру о пребывании на настоящем морском корабле, о шуме ветра в парусах, плеске волн, ярком солнце. Он знал, что стал бы путешественником, в какую бы эпоху ни родился.

– Это соответствует и нашим предсказаниям, – подтвердила Трой.

Райкер моргнул, когда Фортрал плавно перетекла с кресла в стоячее положение. Движение трудно было описать иначе. Медицинские сканеры корабля обнаружили, что у аральди нет скелетной системы, хотя есть адаптивные связки мышц, выполняющие ту же поддерживающую роль. Однако, похоже, различные позы требовали различного расположения мышц. Когда аральди переходили из одной позиции в другую, из одних участков тела словно выпускали воздух, а затем накачивали его в другие.

И, напомнил себе Райкер, все аральди на корабле были женщинами. Почему на борту не было мужчин-аральди, не смогли ответить переводчики ни одной, ни другой стороны. Вопрос то ли был бессмысленным, то ли совершенно неважным для народа Фортрал.

– Тогда я должна вернуться, – сказала Фортрал, ее мышцы приняли положение, предназначенное для ходьбы. – Мы уйдем впереди взрывной волны, как и планировалось.

По кивку Трой Райкер встал вместе с ней.

План, с которым все согласились, был таков. «Титан» стартует от северного полюса Салтон-Кросса на скорости чуть меньше, чем варп-1. Таким образом, корабль сможет получить в реальном времени множество данных о взрыве звезды. Корабль Фортрал совершит тот же маневр от южного полюса.

Райкер и Фортрал договорились, что снова встретятся через неделю. Он с нетерпением ждал обмена показаниями сенсоров и праздничного приема в честь первого контакта. Празднества пройдут на «Титане». Люди, посещавшие корабль аральди, уже через несколько часов начинали страдать от подобия высокогорной болезни.

Райкер развел руки в стороны; человек показывал этим жестом, что безоружен, аральди же так здоровались и прощались.

– Лидер корабля Фортрал, я желаю вам безопасного путешествия и с радостью ожидаю вашего возвращения.

Фортрал ответила Райкеру и Трой тем же жестом, дожидаясь, пока ее переводящее устройство не прошепчет слова Райкера. Затем сказала:

– Желаю вам того же, и пусть живут в вас многие мужчины.

Затем лидер корабля аральди исказила рот, изобразив нечто отдаленно похожее на человеческую улыбку. Райкер тут же повернулся к Трой, надеясь, что та объяснит странное пожелание Фортрал, но советник покачала головой. Когда он снова посмотрел на Фортрал, все ее синие полосы мерцали, в основном меняя цвет от темно-синего до белого. Через мгновение она растворилась в воздухе, захваченная транспортером своего корабля.

– «Пусть живут в вас многие мужчины»? – спросил Райкер.

Трой пожала плечами.

– Что бы это ни значило, она произнесла это очень уверенно и с наилучшими пожеланиями. И мне кажется, что она действительно пыталась тебе улыбнуться.

– Тогда, думаю, мне была оказана честь.

Запищал компьютер на столе Райкера.

– Мостик вызывает капитана Райкера. – Это был первый помощник Райкера, коммандер Кристина Вейл.

– Слушаю.

– Капитан, корабль аральди отходит. Доктор Берк советует нам поступить так же.

– Уже иду, – ответил Райкер и показал на дверь, ведущую на мостик. – Время приступать к работе.

Муж и жена, капитан и советник, Райкер и Трой вошли на мостик «Титана».

Джоанна Берк, директор по астрономии в обсерватории Вейлера на Луне, уже ждала около научной консоли, к которой была приписана. Ее внимание приковывал главный экран, где Салтон-Кросс пульсировал, а по поверхности носились магнитные вихри, которые легко могли поглотить целую планету.

Коммандер Вейл встала с центрального кресла и отошла вправо.

– Все системы готовы к отступлению на скорости варп-0.95, азимут 0090.

Садясь в кресло в задней части мостика, Райкер снова подумал, что мостик представляет собой наиболее удобное сочетание «Энтерпрайзов» D и E. Он обратился к навигатору.

– Мичман Лавена, подведите нас к полюсу и готовьтесь перейти на варп.

– Есть, сэр.

Гидратационный костюм Айли Лавены издал характерное бульканье, когда ее чешуйчатые руки забегали по клавишам консоли. Женщина с Пасифики, морской гуманоид, могла на этом этапе своей жизни существовать только в водной среде.

Но Лавена управляла «Титаном» очень уверенно, и в ответ на введенные команды Салтон-Кросс начал поворачиваться на экране. Движение остановилось, лишь когда «Титан» оказался в восьмидесяти миллионах километрах над северным магнитным полюсом звезды.

– Потрясающе, – сказала доктор Берк. – Поток нейтрино достиг максимального значения – сто – двадцать минут назад, когда коллапсировало ядро звезды. Взрывная волна вот-вот достигнет поверхности. Первоначальный взрыв произойдет примерно через пять минут.

– Щиты на полную мощность, – приказал Райкер, пусть и сомневался, что они понадобятся. На расстоянии всего в восемьдесят миллионов километров от сверхновой звезды щиты «Титана» вряд ли смогли бы защитить его дольше, чем одну-две минуты, и Райкер совершенно не хотел проверять эту оценку. Наставник учил его, что лучше ошибиться из осторожности.

– Щиты на полной мощности, – подтвердил Тувок. Офицер по тактике, вулканец, столь доблестно служивший на «Вояджере» адмирала Джейнвей, принес в команду Райкера бесценный опыт. Он поддерживал стабильную работу корабля в первые сорок восемь часов встречи «Титана» с аральди, когда их намерения были неизвестны. Когда же стало ясно, что они настроены на мирное сотрудничество – они с готовностью обменялись научными данными, а Трой почувствовала их эмоции, – Тувок сосредоточился лишь на обеспечении безопасности корабля, находившегося так близко к готовой взорваться звезде.

– Поток нейтрино упал до нуля, – объявила Берк. – Вот оно.

Райкер автоматически рассчитал релятивистские эффекты, которые нужно будет принимать во внимание в следующие несколько минут. Он знал, что нейтрино двигаются со скоростью света. То, что нейтрино, производимые ядром Салтон-Кросса, больше не обнаруживались сенсорами на этом расстоянии, означало, что термоядерные реакции в сердце звезды прекратились четыре минуты двадцать семь секунд назад. За это короткое время нейтрино преодолели восемьдесят миллионов километров.

Изображение на экране, однако, создавалось на основе подпространственных сенсоров, информация от которых передавалась быстрее скорости света. Самое важное, что это значило – он мог видеть звезду такой, какой она была прямо сейчас.

Пока Райкер внимательно наблюдал, звезда внезапно начала уменьшаться, словно «Титан» уже начал уходить от нее на варп-скорости.

– Началось, – возбужденно сказала Берк. – Звезда коллапсирует, внешнее давление и внутренние термоядерные реакции больше не сопротивляются силе гравитации.

Райкер приложил руку к лицу, как и все на мостике. Даже со всеми визуальными предосторожностями вспышка света обещала быть очень сильной.

– Критическое состояние через семь… шесть… пять… четыре… три…

Отсчет Берк был прерван.

За две секунды до ее расчетного времени Салтон-Кросс превратился в сверхновую звезду.

В последние несколько недель Райкер достаточно хорошо узнал Берк, чтобы понять, что она очень обрадовалась тому, что расчеты оказались неверны, и, скорее всего, уже пересматривает в уме модель внутренних процессов звезды.

Главный экран стал белым.

Благодаря подготовительным лекциям, проведенным командой Берк для экипажа «Титана», Райкер понял, почему. Чуть менее, чем в четырех минутах двадцати семи секундах поодаль смертоносная волна радиации направлялась к его кораблю. За ней следовала немного более медленная, хотя и еще более разрушительная стена выброшенной звездной плазмы.

Радиация могла вывести из строя все системы «Титана», в том числе и щиты. А если щиты откажут, то весь экипаж «Титана» за секунды получит смертельную дозу радиации. Через несколько минут, когда ударит взрывная волна, «Титан» будет разбит, скорее всего – на составляющие молекулы.

Райкер не собирался ждать, пока это произойдет.

– Пора, Айли… уводите нас отсюда, скорость варп-0.95.

– Есть 0.95, капитан.

Райкер откинулся в кресле, улыбнулся Трой.

– Лучшие места в театре, – сказал он.

В это самое мгновение зазвучал главный сигнал тревоги, и замигали красные лампы.

«Титан» резко дернулся вперед, затем вниз.

Райкер быстро осмотрел мостик. Подобная задержка работы инерционных демпферов сейчас могла означать лишь одно: «Титан» вышел из искривленного пространства так же быстро, как и вошел в него.

– Доложить обстановку! – скомандовал он, уже найдя взглядом источник проблемы: все предупреждающие сигналы на инженерной консоли светились красным.

Рулевой отчаянно пытался привести в соответствие поле структурной целостности и демпферы.

– Инженеры докладывают, что варп-ядро вышло из строя, – спокойно объявил Тувок.

– Максимальный импульс! – приказал Райкер. Они не могли достичь скорости света на импульсных двигателях, но, если увеличить дистанцию между радиационной волной и кораблем, можно выиграть несколько секунд. – Мостик вызывает инженерный отсек!

Главный инженер «Титана», доктор Ксин Ра-Хавреи немедленно ответил, его голос был необычно напряженным. Райкер слышал на заднем плане выкрикиваемые команды и быстрые разговоры.

– Инженерный отсек, капитан.

– Как быстро вы сможете восстановить работу варп-двигателя? – встревоженно спросил Райкер.

– Он включен… варп-ядро набирает энергию и близко к пробою! Это полномасштабное… – Инженер-эфросианец ненадолго замолчал, затем Райкер услышал, как он выругался на одном из малоизвестных диалектов своей планеты.

– Приготовьтесь, капитан! Начинаем экстренное отсоединение варп-ядра!

Корабль Райкера вздрогнул. Все сигналы тревоги смолкли.

– Варп-ядро отсоединено, – сказал Ра-Хавреи.

Через мгновение выброшенное варп-ядро взорвалось менее чем в километре от корабля.

Взрыв произошел слишком близко, подпространственные взрывные волны поразили «Титан», перегрузив щиты и вызвав компрессионные импульсы во всех крупных электроцепях.

Свет на мостике погас.

Главный экран отключился.

Компьютерная сеть корабля не работала.

Райкер вскочил на ноги. Питавшееся от батарей резервное освещение работало, но дисплеи на всех консолях были заполнены помехами.

Весь экипаж мостика повернулся к капитану, ожидая приказов.

Но «Титан» неподвижно висел в космосе.

А всего через четыре минуты его должна была настигнуть волна радиации, несущаяся со скоростью триста тысяч километров в секунду. Погибавшая звезда намеревалась забрать с собой и наблюдавших за ней людей.

Глава третья

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЕЛЛЬ РЕВ», ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2

– Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я не должна отдать вас под военно-полевой суд, – сказала адмирал Джейнвей. – Или хотя бы причину, по которой я не должна прямо сейчас выкинуть вас в открытый космос.

Капитан Джеймс Т. Кирк, сидевший на скамье на узком камбузе «Белль Рев», понимал, что ему нечего ответить адмиралу – по крайней мере, ни один из возможных ответов не понравился бы ему самому, окажись он на ее месте.

Он не был удивлен тому, что Джейнвей злится на него. Он знал, злость копилась уже несколько месяцев, так что не получится даже изображать из себя оскорбленную невинность – а это была одна из лучших его стратегий.

Он не мог отрицать обвинений – в общем-то, на этом все.

Год назад, когда он был на борту «Титана» капитана Райкера, Джейнвей отдала ему корабль, которым он сейчас командовал. Тогда он назывался «Калипсо», но, как новый хозяин, Кирк переименовал его в «Белль Рев», что означало «Прекрасная мечта».

Какое название лучше подходило кораблю, плывущему среди звезд? Наверное, только «Энтерпрайз».

Согласно центральному реестру, космический корабль «Белль Рев» – коммерческое судно, зарегистрированное на Ригеле. Главный корпус корабля представлял собой тупоносый цилиндрический модуль размером примерно с гондолу ускорителя корабля старого класса «Амбассадор». В нижней части корпуса был небольшой выступ и две продолговатых гондолы ускорителя. Гондолы тоже были цилиндрическими. С точки зрения Кирка, это делало корабль больше похожим на музейный экспонат.

Но старомодная конфигурация скрывала хитро спроектированную распределенную фазерную систему. Ее важнейшие компоненты располагались по всему кораблю, так что их можно было привести в действие незаметно. Сдвоенные квантовые торпеды обладали той же характеристикой: они не «заряжались» до тех пор, пока за две секунды до запуска к ним не присоединяли боеголовки. До этого последнего момента сборки даже сенсорам на «Энтерпрайзе» Жан-Люка Пикара пришлось бы потрудиться, чтобы засечь такое уникальное расположение вооружений.

После установки варп-двигателя класса «Дифайент» маленький корабль стал сверхвооруженным и очень быстрым – одним из лучших кораблей-ловушек Звездного флота.

Словно и не прошло нескольких столетий, «Белль Рев» Кирка была шпионским траулером, бороздившим пространство в тех местах, где Звездный флот предпочитал не показываться под своим флагом.

– Я жду, – сказала Джейнвей.

Кирк решил воспользоваться старым как мир методом: ответил на вопрос, который, по его мнению, она должна была задать.

– Мне кажется, я хорошо выполняю свои обязанности.

Джейнвей моргнула, словно не расслышав.

– Капитан, – сказала она, не пытаясь скрывать раздражения, – я прибыла сюда именно потому, что вы не выполнили свои обязанности.

Кирк говорил легким тоном, но слова были серьезны.

– Вы действительно так думаете? Или Звездный флот приказал вам так сказать?

Джейнвей наклонилась вперед, подчеркивая каждое слово постукиванием пальца по столу.

– Я дала вам этот корабль, чтобы вы были глазами и ушами Звездного флота, когда мы не можем послать куда-то судно под собственным флагом.

– Вы дали мне этот корабль, чтобы я расследовал исчезновение Спока.

Джейнвей не позволила себя отвлечь.

– Капитан Кирк… посол Спок мертв.

Кирк почувствовал, как сжимается грудь, но подавил злость. Прошло уже много лет с тех пор, как он в последний раз подчинялся командной иерархии Звездного флота, и еще больше – с тех пор, как он перестал считать себя чем-то ему обязанным.

– Мы не знаем точно, – сказал он. Слишком свеж в памяти был сон: «Вы внимательно слушаете меня?»

– Я слышала ваш рапорт о событиях на Реме.

– Значит, вы знаете, что Спок поглощен неизвестным феноменом…

Джейнвей перебила, чтобы поправить его:

– Дезинтегрирован.

Кирк продолжил, словно она ничего не сказала:

– …и его судьба по-прежнему неизвестна.

Джейнвей покачала головой.

– Вот, оказывается, в чем дело? – спросила она. – Вы не просто ищете тех, кто несет за это ответственность. Вы действительно считаете, что он до сих пор жив?

В голосе адмирала звучали одновременно жалость и раздражение. Кирк отлично знал подобное сочетание, но наживку не заглотил.

– Конечно, – сказал он. Сон, конечно, в качестве улики представить было нельзя. Но сон был не единственным доказательством. – Я видел, на что способна Норинда. Изменение обличья…

Джейнвей снова перебила его, махнув рукой.

– Я знаю это все. Превращение в облака черного дыма, кучи черного песка, кубы разных размеров…

Кирк ненадолго задумался, пытаясь не дать отчетливому воспоминанию об исчезновении Спока и вызванным им отвращению и страху, помешать ему высказаться.

– Норинда владела технологией – или природными способностями, – которым мы не в силах даже дать определение. Спок может быть мертв. Но с таким же успехом его мог забрать инопланетный транспортер.

Джейнвей встала со скамьи, подошла к репликатору и начала изучать клавиши управления. Кирк понял, что адмирал пытается не дать себе сказать что-то, о чем может впоследствии пожалеть. Они оба сдерживали себя.

Джейнвей ввела код для стандартного кофе.

– Повторяю еще раз, – сказала она. – Вы видели, как его дезинтегрировали прямо на ваших глазах.

Кирк тоже подошел к репликатору, подождал, пока она возьмет чашку кофе.

– Я тысячи раз видел, как Спока «дезинтегрируют» лучи транспортеров.

Он заказал вулканский эспрессо без кофеина.

– Тогда почему же, когда вы были «недоступны» для специальных заданий, вы не возвращались в систему Ромула?

Кирк поднял чашку с кофе, словно провозглашая насмешливый тост в честь Джейнвей. Она лишь пощупала чашку, проверяя, не слишком ли кофе горячий.

– Потому что, – сказал Кирк, – Норинда не сумела спровоцировать гражданскую войну между Ромулом и Ремом, а движение «Джолан» после ее исчезновения распалось. – Он сделал глоток горячей жидкости, как всегда, отмечая явственные различия со вкусом оригинала. – Как сказал бы Спок: какой бы ни была ее конечная цель, логика говорит нам, что она попытается организовать новое движение на другой планете.

Джейнвей почти подозрительно посмотрела на него.

– На брифинге вы в точности сообщили наблюдательному совету, какую цель преследует Норинда.

– Я сказал наблюдательному совету то, что сама Норинда заявила как свою конечную цель. Есть определенная разница.

– Что? – удивилась Джейнвей.

Кирк замолчал. Впервые он встретился с меняющей обличье инопланетной формой жизни по имени Норинда в первые месяцы пятилетней миссии в качестве капитана «Энтерпрайза» NCC-1701. Она тогда солгала ему, рассказала историю о том, как бежала от «Тотальности» – зловещей инопланетной силы, каким-то образом завоевавшей туманность Андромеды.

Целую жизнь спустя он снова встретил ее на Реме, где она заявила, что возглавляет пацифистское движение, изгнанное с Ромула. Но оказалось, что именно Норинда и ее последователи пытались спровоцировать ту самую гражданскую войну, которой, по ее словам, она всячески сопротивлялась.

– Она сказала, что заставит ромуланцев и реманцев желать мира, ввергнув их в войну, – сказал Кирк. – Ее целью было оставить обе планеты в руинах, чтобы миллионы погибли, ибо только тогда выжившие поймут ценность любви.

– Но вы этому не поверили.

Кирк вспомнил множество обличий, в которых перед ним представала Норинда, используя некую подсознательную телепатию, чтобы принять внешний вид самой желанной женщины своего собеседника.

– Она – чудовище, – наконец сказал Кирк. – Единственный мир и покой, который она может предложить – это покой могилы. Она даже являлась моему сыну как его мать.

Кирку уже приходилось вести эту дискуссию год назад. Его мнение с тех пор не изменилось.

– Я считаю, что Норинда хочет лишь разрушения. Для нее «мирная планета» значит «планета без жизни».

Джейнвей, поколебавшись, словно бы сменила тему разговора.

– Вы никогда не думали, что цели Звездного флота и ваши могут не так и сильно различаться?

– Адмирал, если вы ищете общие интересы, вы их не найдете. Я хочу спасти Спока. Звездный флот считает, что он мертв.

– Но очевидно, что вы пытаетесь найти Спока, напав на след Норинды. Думаю, именно в этом наши цели сходятся.

Кирк вспомнил все, что знал о Джейнвей. Она проницательна и очень талантлива. Она с честью вернула корабль и экипаж из дикого квадранта Дельта. Ее повышение до адмирала было предрешено. Он даже считал ее весьма привлекательной, правда, она могла бы стать и еще привлекательнее, если бы хоть на день перестала быть адмиралом.

Но, кроме того, он знал, что она теснее связана со Звездным флотом, чем он когда-либо был или будет. Как и его друг Жан-Люк, Катрин Джейнвей на первое место ставила нужды Звездного флота и Федерации. Если, конечно, они не были связаны с вопиющими должностными преступлениями.

Но для Джейнвей в обстоятельствах, где нет четкого разделения между правильным и неправильным, Звездный флот всегда по умолчанию прав, если не доказано обратное.

И это значит, что раз Звездный флот ищет Норинду… Кирк прервался на середине мысли.

– Я всегда подозревал, что вы что-то мне недоговариваете, – сказал он. – В тот день, когда вы предложили мне этот корабль, я чувствовал это. Сейчас чувство еще сильнее.

– Теперь вы сменили тему, – сказала Джейнвей и напряженно улыбнулась Кирку.

– За прошедший год вы дали мне семь заданий. Я взялся за все.

– Вы выполнили лишь четыре.

– Вы отменили разведывательное задание в Нейтральной зоне до того, как я успел туда добраться. А андорианский политический заключенный, которого вы попросили «эскортировать» до «Дип Спейс 9», погиб в пути – осложнения после пыток.

– Пыток, устроенных клингонами, – сказала Джейнвей, аккуратно поставив нетронутый кофе на стол. – Не Звездным флотом.

– Таким образом, разногласия есть лишь по одному заданию, – сказал Кирк.

– Разногласий нет. Вам приказали отправиться на Инвер-3. Вы отказались. В результате была потеряна тайная наблюдательная команда Звездного флота. Что возвращает нас к военно-полевому суду над вами.

– Мой сын на этом корабле, – сказал Кирк. – Мои друзья, Боунз и Скотти. Все мы – гражданские. Инвер-3 – небезопасное место. Вы должны были послать команду по освобождению, а не шпионский корабль.

– Командой по освобождению были вы, – обвиняюще сказала Джейнвей. – Группа захвата ни за что не пробилась бы через планетарную оборону. Но «Белль Рев» не задали бы никаких вопросов. Шесть мужчин и две женщины остались бы живы, не откажись вы исполнить приказ.

– Если бы вы попросили меня одного, я бы отправился туда. Но я не хочу подвергать опасности невинных людей. И Звездный флот, который я знаю, даже не подумал бы так поступить.

Именно тогда Кирк решил, что хватит с него объяснять и оправдываться перед Джейнвей и Звездным флотом. Он отвернулся от напоминаний о прежней жизни и направился к двери, ведущей в центральный коридор и в новую жизнь.

Кирк вышел в коридор, не забыв наклонить голову, проходя через дверь: болезненные уроки года, проведенного на этом тесном корабле, заставили его стать внимательнее. Главный коридор, где с трудом могли разойтись два человека, был столь же тесным. Если чей-то рост превышал два метра, ему приходилось постоянно избегать столкновений со свисавшими с потолка проводами и осветительными лампами.

Он услышал, как стучат по полу каблуки ботинок Джейнвей.

– Кирк, вы не можете просто так взять и уйти. У нас был договор.

Кирк продолжил идти к межпалубной лестнице.

– Согласно договору, я не обязан подвергать свой экипаж опасности.

Проще сказать он не мог. Еще несколько быстрых шагов, и он добрался до лестницы, ведущей на мостик. На «Белль Рев» был турболифт, но Кирк предпочитал при возможности пользоваться лестницами. В тренажерном зале корабля стояла лишь беговая дорожка, на которой периодически менялась гравитация.

– Капитан Кирк! Вернитесь.

Кирк покачал головой, положив одну руку на ступеньку лестницы.

– Один из нас может сказать что-то, о чем потом пожалеет.

– Ваши друзья, может быть, и гражданские лица, но вы – нет.

Джейнвей подошла к лестнице и положила свою руку на его.

– Подозреваю, что вы отказались от задания на Инвер-3, потому что увлеклись исследованием каких-то улик на Манассасе.

Кирк с трудом удержался, чтобы не оттолкнуть ее руку. Ему не хотелось оскорблять адмирала. Но и остановить себя он ей не позволит.

– Я могу использовать корабль в любых целях между заданиями Звездного флота. Вы сами мне сказали.

– Да. Между заданиями. Но если вы отказываетесь от задания Звездного флота, выполняя свое, это недопустимо.

Кирк почувствовал, как Джейнвей слегка подтолкнула его руку, прежде чем отпустить.

Он глубоко вдохнул и выпрямился, услышал гул варп-генераторов корабля, находившихся в режиме готовности, чтобы перейти на сверхсветовую скорость по первой же команде капитана. Кирк чувствовал, как энергия генераторов проходит сквозь него. Он не мог отделить их потребности от своих собственность.

Он должен двигаться.

Как и корабль, его слишком долго держали на одном месте.

Он снова взялся за лестницу и повернулся лицом к Джейнвей.

– Я сказал все, что мог. Я отправил доклад, выслушал, как вы выразили позицию Звездного флота по данному вопросу. На этом все.

Эмоции покинули его, и в этот момент размышления он снова вспомнил Спока. «Мы – жизнь, Джим…»

– Вы не сможете отдать меня под военно-полевой суд с тем, что у вас есть против меня – даже для трибунала Звездного флота здесь достаточно поводов для разумного сомнения. Так что либо забирайте у меня корабль прямо сейчас, либо не забирайте. Но давайте не будем тратить время, пытаясь разрешить неразрешимый вопрос.

– Вы готовы отдать это? – с откровенным неверием спросила Джейнвей. Кирк понял, что она имеет в виду «Белль Рев».

– Я всегда смогу достать другой корабль, – сказал он, хотя и знал, что другой корабль с такими возможностями найти будет трудновато. – Мои друзья и сын пойдут со мной. Так что я не теряю ничего ценного.

Джейнвей так долго думала над ответом, что на секунду даже показалось, что она сдалась. Но она лишь изменила стратегию и правила игры.

– Что, если я скажу вам, что команда Звездного флота на Инвере-3 не была убита повстанцами?

Кирк не понял, что она пытается этим сказать.

– Тогда я скажу, что у вас был шанс отправить туда команду по освобождению и спасти их.

– Мы не знаем, где они.

Эту простую фразу Джейнвей произнесла тоном, сразу привлекшим внимание Кирка. Он присмотрелся к ней, пытаясь разглядеть на лице проявления эмоций. Но адмирал тоже много лет служила вместе с вулканцем. Ее самоконтроль не уступал самоконтролю Кирка.

– Уровень секретности того, что я собираюсь вам сообщить, намного выше уровня вашего допуска, – сказала Джейнвей.

Кирк усилием воли заставил себя промолчать. Если Джейнвей собиралась сообщить ему необходимую информацию, как он мог не иметь к ней допуска? Из всех болезней прошлого, исцеленных человечеством, правительственная бюрократия оставалась едва ли не единственным напоминанием о темных веках.

– Вся переговорная команда исчезла, – сказала Джейнвей. – Когда нужно было всего несколько дней, чтобы остановить гражданскую войну на Инвере-3, примирить обе стороны и вернуть планету в Федерацию.

Кирк был озадачен и заинтригован. Зачем Джейнвей сейчас рассказывала ему это? Особенно после того, как полчаса обвиняла его в гибели команды.

– Планета – большое место, – нейтральным тоном произнес Кирк, пытаясь понять, не скрывает ли Джейнвей еще что-то.

Джейнвей наконец признала поражение в битве умов и обескураженно улыбнулась.

– Хорошо. Теперь, возможно, Звездному флоту придется отдать под трибунал нас обоих.

Кирк пожал плечами, не уверенный, не является ли это очередной уловкой адмирала.

– Ничего, еще привыкнете.

Он осторожно посмотрел на нее, выжидая.

Джейнвей больше не стала тратить время.

– За последние полтора года сто двадцать восемь ключевых сотрудников Федераци… исчезли. Если считать посла Спока – сто двадцать девять.

В Кирке зажглась иррациональная надежда.

– Есть ли связь? – спросил он.

– Косвенная, – предупредила Джейнвей. – Но есть причина считать, что по крайней мере некоторые исчезновения связаны между собой.

Кирк задумался, отчаянно пытаясь найти хоть какую-то зацепку в том, что узнал о Споке, Норинде и движении «Джолан» на Ромуле и Реме. Зацепку, которая укажет на связь с другими событиями.

Но не нашел ничего.

– Почему вы так долго ничего мне не говорили? – спросил Кирк. Неужели он целый год искал Спока, не обладая нужной информацией?

– Мы не знаем, кто несет ответственность, – призналась Джейнвей. – Разведка Звездного флота…

– Разведка? – изумился Кирк.

– …не торопится рассекречивать расследование. Они обеспокоены тем, что несущим ответственность за исчезновения может быть выгодно, чтобы… мы ничего не знали.

Кирк заставил себя задать очевидный вопрос.

– Расследовала ли Разведка Звездного флота исчезновение Спока?

Джейнвей кивнула.

– В числе других случаев.

– И? – спросил Кирк.

Джейнвей гневно покачала головой.

– Повторяю еще раз – думаю, пришло время нам работать вместе.

Бюрократические процедуры важнее, чем благополучие людей… Кирк почувствовал знакомый приступ злости. Бездумные правила поведения…

– Я думал, что именно этим мы занимались весь прошлый год.

– Я не разрабатываю стратегию, капитан. А у вас есть репутация человека, не играющего по правилам.

Кирк проигнорировал приглашение к новому спору. Настало время двигаться дальше, хотя, похоже, несмотря на первоначальные мысли, он будет двигаться дальше вместе со Звездным флотом.

Он взялся за лестницу обеими руками.

– Если Звездный флот собирается помочь искать Спока, я хочу, чтобы мой экипаж услышал все. Никаких больше секретов. Никакой лжи. – До того, как Джейнвей успела запротестовать, Кирк начал взбираться по лестнице. – Увидимся на мостике.

Добравшись до палубы A, Кирк ясно понял, зачем кому-то понадобилось похищать сто двадцать девять официальных лиц Федерации. Даже не зная, кто именно похищен, Кирк был уверен, что найдет в их профессиях и роде деятельности схему, которая все объяснит – в том числе и их ценность для Федерации.

И это значило, что где-то вдалеке собирается с силами враг, и захват Спока не был лишь актом личной мести; это было первым ударом в войне, которая, возможно, уже началась.

Глава четвертая

ЗВЕЗДОЛЕТ «ТИТАН» NCC-80102, САЛТОН-КРОСС. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2

Райкер, не колеблясь, отдал серию приказов.

– Пошлите приоритетный сигнал тревоги кораблю аральди. Просканируйте радиационный поток, направляющийся в нашу сторону – возможно, удастся найти участок с меньшей интенсивностью. Рулевой, расположите нас кормой к направлению взрыва. Всему персоналу немедленно проследовать на самые передние участки носовых палуб.

Он нажал на коммуникатор.

– Райкер вызывает инженерный отсек. Когда у нас будут щиты?

– Работаем над этим, капитан. Две минуты… может быть, три…

– Сконцентрируйтесь на корме… я хочу, чтобы всю энергию направили на задние щиты. Отключите гравитацию, если потребуется.

Трой уже оказалась за консолью связи и переключилась на аварийное питание.

– Капитан, корабль аральди ответил. Они в пути.

В этот момент Райкеру больше всего хотелось приказать жене направиться в ангар; челноки «Титана» могли передвигаться с варп-скоростью. Но, поскольку главный генератор был отключен, не было времени вручную разгерметизировать ангар, чтобы запустить челноки или капитанскую яхту.

Райкер отбросил неразрешимую дилемму.

– Трой, спросите лидера корабля Фортрал, смогут ли они использовать тяговой луч на варп-скорости.

На мостике зажегся свет – главный источник энергии включился.

Райкер снова нажал на коммуникатор.

– Это ваша работа, доктор Ра-Хавреи?

Главный инженер ответил:

– Энергия возвращается… готовлюсь перевести ее на кормовые щиты…

Райкер увидел, что рядом с ним стоит Джоанна Берк.

– Этого будет недостаточно, – сказала астрофизик. – Я знаю спецификацию ваших щитов. Так близко к сверхновой… они не помогут.

Лавена доложила с поста рулевого:

– До радиационного фронта три минуты.

Райкер повернулся к Берк.

– Вы должны отправиться в зал собраний на седьмой палубе, – настойчиво сказал он. – Тогда между вами и радиацией, преодолевшей щиты, окажется вся масса корабля.

Астрофизик не уступила.

– Если мне суждено умереть, я лучше умру, наблюдая за сенсорами.

– Уилл, прибыл корабль аральди, – объявила Трой.

– На экран, – сказал Райкер, хотя и не знал, восстановлены ли системы связи.

Но экран включился, и на нем появилась лидер корабля Фортрал, плавающая среди паутины нитей в невесомости мостика. Хотя Райкер и был знаком с ней меньше двух недель, он видел, что она расстроена.

– Капитан Райкер, – сказала аральди через переводчик системы связи, – у вас произошел пробой варп-ядра?

– Верно, лидер корабля. У нас нет времени установить резервное ядро.

На мгновение открылся вспомогательный рот Фортрал. Этот вид привел Райкера в замешательство, ему показалось, что лицо инопланетянки расфокусировалось. Его глаза с трудом приспособились к виду двух ртов, расположенных один над другим.

– Мне очень жаль, что мы не сможем тянуть ваш корабль на варп-скорости.

– Тогда тяните нас на импульсной скорости, – сказал Райкер. – Чем дальше мы отойдем до того, как в нас ударит радиация, тем больше шансы, что щиты смогут защитить нас. – Райкер даже не смотрел на Берк; он знал, что это слишком самонадеянный план. Затем ему в голову пришла другая стратегия. – Лидер Фортрал… ваши щиты смогут выдержать радиацию на этом расстоянии?

Фортрал посмотрела куда-то вверх, словно проверяя показания сенсоров.

– С трудом.

После кивка капитана Лавена доложила:

– До радиационного фронта минута десять секунд.

– Я не прошу вас подвергать себя опасности ради нас, – искренне сказал Райкер. – Но мы будем благодарны за любую помощь, которую вы сможете оказать.

– Я понимаю, – сказала аральди.

Экран погас.

– Они уходят, – удивилась Трой.

Райкер был поражен. Он ждал хотя бы какой-нибудь помощи.

– Вызовите их снова.

– Нет ответа.

Свет на мостике «Титана» померк.

– Инженерный отсек вызывает мостик. Подаем всю энергию на кормовые щиты.

– Капитан, минута до радиационного фронта, – сказала Лавена. Голос рулевого, создаваемый сокращениями мышц, а не потоком воздуха, был подавленным и неуверенным.

Райкер наклонился вперед в кресле, быстро рассматривая, отбрасывая и снова рассматривая оставшиеся варианты, как бы малочисленны они ни были. Он вспомнил все, что знал о сверхновых… затем резко повернулся в кресле.

– Доктор Берк! Если мы взорвем все квантовые торпеды прямо перед радиационным фронтом, сможем ли мы создать пузырь давления? Который поглотит или отведет хотя бы часть энергии, направленной на нас?

Берк уставилась на него немигающим взглядом, словно пытаясь в уме решить все уравнения, связанные с вопросом.

– Да или нет, доктор?

Берк ответила не сразу, по-прежнему погруженная в мысли.

Райкер не мог терять времени. Он развернулся к тактическому офицеру.

– Тувок… запустите все квантовые торпеды по моему приказу, прямо от кормы. – Он обратился к астроному, не поворачиваясь к ней. – Попробуйте предположить, доктор: на каком расстоянии нужно их взорвать? Сколько должно оставаться до радиационного фронта? Отвечайте!

Напряженный голос Берк выдал ее беспокойство, но она понимала, что стоит на кону.

– Взорвите их как можно ближе к кораблю. – Затем она сама задала вопрос Райкеру. – За какое время взрыв квантовой торпеды достигает максимального давления?

Райкер покачал головой, раздраженный, понимая, что Дейта дал бы ему ответ мгновенно. Ему же придется искать соответствующие данные, обсуждать их с… Внезапно он вспомнил.

– Одна десятая секунды!

Действительно ли он вспомнил это число из каких-то давным-давно прочитанных справочных данных или же просто назвал первое попавшееся, Райкер не знал. Но на проверку времени уже не оставалось.

– Тогда взорвите их в двух десятых секунды перед радиационным фронтом!

Берк положила руку на плечо Райкеру, словно извиняясь.

– Это лучшее, что я могу предложить! Извините!

– Лавена! – сказал Райкер.

– Двадцать пять секунд до радиационного фронта.

– Тувок, вы сможете запрограммировать задержку?

– Нет времени, капитан. Придется делать все вручную.

– Две десятых секунды – ни больше, ни меньше.

– Вас понял, капитан… пятнадцать секунд… четырнадцать…

Затем корабль ощутимо тряхнуло, инерционные демпферы с трудом справились с нагрузкой.

Райкер быстро осмотрел все доступные дисплеи, пытаясь найти объяснение произошедшему.

– Доклад!

На этот раз первой ответила Берк. Астрофизик читала показания сенсоров.

– Корабль аральди… он взорвался… прямо за кормой…

– Три секунды, – доложила Лавена от руля.

Райкер посмотрел на Трой. По выражению лица жены Райкер понял, что она чувствует то же, что и он, что она хочет в последний раз обняться. Но он остался на месте, как и она. Кем бы они ни были друг другу, в первую очередь они были офицерами Звездного флота.

– Две секунды…

Смотря прямо вперед, Райкер поднялся, положил руку на подлокотник кресла. Готовясь к…

– Торпеды выпущены!

По мостику разнесся звук залпа квантовых торпед. Практически одновременно с этим палуба резко накренилась, когда корабль бросило вниз, и Райкер отлетел назад, врезавшись в лестницу, ведущую от инженерного поста.

«У щитов «Титана» сбились настройки! В следующий раз мы должны…»

Невероятная глупость этой внезапной мысли заставила Райкера расхохотаться, прежде чем он провалился в темноту, а его разум заполнило понимание…

Ему, экипажу, жене, кораблю пришел конец.

Следующего раза не будет.

Глава пятая

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЕЛЛЬ РЕВ», ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2

Когда Кирк принял формальное командование «Белль Рев», первое, что он сделал – перестроил мостик. Точнее, попросил сделать это Скотти.

Мостик «Калипсо» был тесным, на задней переборке располагался кабинет капитана, отделенный от команды прозрачной стеной. Информация поступала лишь в одном направлении: от экипажа к капитану. Где-нибудь, когда-нибудь, для другого капитана подобная командная структура была бы допустима: для торгового флота или частной яхты. Но Кирк верил в первоначальные идеалы Звездного флота: важную информацию должен знать весь командный состав. Так что сейчас мостик был почти круглым – по крайней мере, сплющенной эллиптической формы, – а капитанское кресло стояло практически по центру. Там Кирк был окружен консолями, и весь персонал мостика мог всегда видеть все дисплеи.

Практически единственным ключевым компонентом, оставшимся от старой конструкции, был трехпанельный главный экран. Сейчас на нем отображалась поверхность планеты Вулкан в трех разных масштабах. Кирку нравилось видеть сразу три набора критически важной информации, так что он попросил Скотти оставить систему как есть.

Все остальное на мостике серьезно изменилось. Большая часть аппаратуры была построена на заказ на частной верфи, заключившей конфиденциальный договор со Звездным флотом. В результате вся новая, ультрасовременная аппаратура была скрыта под артистично побитыми, потрепанными и выцветшими панелями. Кирк улыбнулся, вспомнив, как его сын Джозеф с интересом наблюдал за последними работами команды Скотта: специалисты поднялись на борт с красками и инструментами, чтобы сделать так, чтобы «Белль Рев» изнутри выглядела такой же старой и безобидной, как и снаружи.

– Смотрю, вы добавили своих особых штрихов, – сказала Джейнвей, поднявшись на мостик. После переоборудования она еще не бывала на борту «Белль Рев».

– Все они подписаны вами, – напомнил Кирк. Почему-то все, что говорила ему Джейнвей, казалось прелюдией к спору.

Но адмирала, похоже, не беспокоили масштабы модификаций. Довольно значительную цену она тоже не стала припоминать. Даже в эпоху, где денег не существовало, время и ресурсы Звездного флота четко отмерялись и распределялись согласно потребностям, и никогда не хватало ни того, ни другого, чтобы выполнить все, что требовалось. Ее больше интересовало количество постов на мостике.

– У вас действительно команда из восьми человек?

Именно столько кресел окружало новый мостик.

– Корабль полностью автоматизирован для стандартных операций, – сказал Кирк.

– То есть на борту вас всего четверо?

Кирк кивнул. Ему нравилось перевозить пассажиров, особенно исследователей, чья работа требовала постоянных перемещений из системы в систему. Ему нравилась компания знающих людей, особенно специалистов в тех областях, в которых он не разбирался или даже о существовании которых не знал. Чем больше он учился, тем больше понимал, как же мало знает и как сильно хочет узнать все. Присутствие исследователей было ценным опытом и для Джозефа – оно открывало мальчику глаза на возможности, ожидавшие его в этой жизни.

– Вы позовете их? – спросила Джейнвей.

Кирк исполнил ее косвенный приказ. Через несколько минут бортинженер Монтгомери Скотт, судовой врач Леонард Маккой и сын Кирка, Джозеф, собрались рядом с тактической консолью вместе с Джейнвей и Кирком.

Маккой тяжело опустился в операторское кресло. Он жаловался на имплантанты в ноге. Хотя Кирк и не помнил, когда Маккой не жаловался хоть на что-нибудь, но, поскольку его другу было уже сто пятьдесят шесть, Кирк ему все же верил.

Кроме того, Кирк начал подозревать, что ученые из Медицинской службы Звездного флота правы, утверждая, что почти рекордный возраст Маккоя обусловлен чем-то, что тот пережил в ранние годы службы. На всех планетах Федерации было известно лишь десять человек, биологически старших, чем Маккой. В статистику Медицинской службы не включались Кирк и Скотт, потому что они дожили до этого возраста не естественным путем.

Сам Кирк подозревал, что на долгожительство Маккоя повлияла его встреча с обучающим устройством на Сигме Дракона-6. Маккой после этого казался заметно помолодевшим. Заметное воздействие на интеллект пропало почти сразу, его последние признаки исчезли через несколько месяцев. Возможно, устройство подействовало не только на разум, но и на тело.

Скотт, в отличие от Маккоя, стоял у консоли совершенно неподвижно, что на него было совсем не похоже. Обычно он занимался по меньшей мере двадцатью делами одновременно. Инженер-ветеран каждую неделю заговаривал о том, что неплохо было бы наконец уйти на пенсию, но на «Белль Рев» всегда находилось что-то, требующее его инженерного опыта, еще один тест, который он обязательно должен был провести.

Кирк на самом деле сомневался, что его старый друг когда-нибудь уйдет на пенсию. Практически все его сослуживцы в Звездном флоте считали, что пенсия – это для других. И Скотт вряд ли будет исключением. Пока звездолеты летают, Скотт будет летать вместе с ними.

Дикой картой в небольшой команде Кирка была его собственная плоть и кровь, его юный сын Джозеф. «Дикой» – потому, что он был и сыном его возлюбленной Тейлани, объединявшей в себе генетическое наследие людей, ромуланцев и клингонов. Джозеф же был чем-то намного большим, чем суммой составлявших его частей.

Еще больше усложняло отношения с ребенком то, что Кирк не мог быть уверен, что Джозеф – его сын. Судя по генетическому анализу Маккоя, с таким же успехом Джозеф мог быть и его дочерью. Физиология Джозефа была уникальной: его тело могло развиться как мужское, женское или ни то, ни другое. Но сейчас, когда хронологически ему было почти шесть, а психологически – почти вдвое больше, Джозеф был не по годам развит, стремительно рос и постоянно изумлял отца.

Кроме того, Джозеф был одним из самых поразительных существ, которые Кирк когда-либо видел, даже если не учитывать родительскую гордость.

Когда Джозеф вошел на мостик, даже Джейнвей не скрыла своего удивления, хотя, как представлялось Кирку, она за свою карьеру повидала не меньше инопланетян, чем он – за свою.

Рост Джозефа составлял примерно полтора метра. Мускулатуру, отличавшуюся и от ромуланской, и от человеческой, трудно было разглядеть под одеждой.

Лицо Джозефа, однако – совсем другое дело. Ярко-красная кожа приобрела более привычный – для людей – коричневый оттенок. Он оставался безволосым, хотя клингонские гребни стали более выраженными, ромуланские уши – острее, а трилловские пятна – темнее.

Но это не были случайно перемешанные между собой части, совершенно не подходящие одна к другой: лицо казалось красивым и правильным. Кирку часто казалось, что так, как его сын, должны были выглядеть все гуманоиды. Иногда он задумывался, не случилось ли так, что давным-давно генетический код Джозефа был разделен и разбросан по разным планетам, создав уникальную внешность разных рас. Генетическая информация, переданная Маккою Беверли Крашер и относящаяся к расе «предков», о существовании которой заявлял доктор Ришар Гален, действительно очень походила на генетический профиль Джозефа.

Но Кирк не поощрял попыток Маккоя разгадать эту необъяснимую связь. Он знал: иногда стоило принимать вещи такими, какие они есть. И он был достаточно умен, чтобы признаться хотя бы себе, что его беспокоят возможные открытия Маккоя. На данный момент Джозеф был просто сыном своих отца и матери. И Кирку совершенно не нужны были исследования или открытия, которые это изменят.

К счастью или к несчастью, за исключением поразительной внешности, Джозеф ничем не отличался от обычного земного подростка.

– Привет, папа, – сказал Джозеф, зайдя на мостик.

Кирк осторожно напомнил сыну об этикете.

– Ты помнишь адмирала Джейнвей?

Джозеф посмотрел на адмирала, словно сравнивая ее внешность с фотографиями из большой базы данных, затем улыбнулся и протянул ей руку с длинными пальцами.

– Конечно. Когда мы летали на Рем. Привет, адмирал.

Джейнвей пожала Джозефу руку и, несмотря на годы подготовки Звездного флота, сумела лишь сказать:

– Джозеф, ты вырос.

– Неудивительно, он ест как целый тарг, – сказал Маккой.

Джозеф закатил глаза.

– Эй, дядя Боунз, дядя Скотти!

Маккой похлопал Джозефа по руке, Скотт кивнул.

Джозеф вопросительно посмотрел на отца.

– Это собрание экипажа?

– Адмирал хочет что-то рассказать нам о Споке, – сказал Кирк. – Я подумал, что нам всем стоит это услышать.

Даже отсутствуя, Спок по-прежнему являлся частью их жизни. Настроение друзей и сына Кирка сразу же изменилось.

– Адмирал, – сказал Кирк.

Джейнвей начала без преамбул.

– Вот что нам известно, – сказала она, и брифинг начался.



***



Исчезновения начались почти год назад. Если Спок тоже был жертвой неизвестных злоумышленников, не исключено, что он был первым.

По поводу остальных ста двадцати восьми – или ста двадцати девяти – Разведка Звездного флота не могла сказать ничего. Не было никакой схемы, в которую укладывались бы все жертвы.

Разведка начала участвовать в расследовании только через семь месяцев, после того, как исчезли по крайней мере пятьдесят человек, причем исчезновения никак не были связаны друг с другом.

В некоторых случаях люди исчезали по одному. Археолог на раскопках на Бэйджоре. Врач, взявший отпуск в Медицинской службе Звездного флота. Компьютерный инженер в институте Дэйстрома, который однажды зашел в свой кабинет и больше оттуда не вышел.

Кирка заинтересовало упоминание баджорского археолога. Два года назад Кирк и Пикар попытались провести на Бэйджоре отпуск, ныряя к подводным развалинам. Там погибло несколько археологов. Тогда все смерти отнесли на счет провалившегося кардассианского заговора с целью заполучить потерянный «орб», известный баджорцам как Слеза Пророков.

Но Джейнвей специально для Кирка добавила, что Разведка уже сделала вывод, что последний случай пропажи археолога кажется никак не связанным с тем, что пережили на Бэйджоре они с Пикаром.

Кирк заметил, что Джейнвей употребила слово «кажется», но позволил ей продолжить.

Разведка Звездного флота оценила масштабы исчезновений, расследуя катастрофу на Звездной базе 499.

В звездную дату 57503.1 база была уничтожена. Вдобавок ко всему военному и гражданскому персоналу станции, погибли шесть адмиралов, четыре капитана звездолетов и их научные офицеры и трое гражданских.

Отвечая на вопросы Кирка, Джейнвей подтвердила, что адмиралы и капитаны собрались на базе на засекреченную встречу, посвященную исчезновению звездолета «Монитор» почти четыре года назад. Кирк знал «Монитор» и его капитана; они оказали неоценимую помощь ему и Пикару в разрушении планеты-машины, создавшей «Виджер» и, возможно, ставшей колыбелью боргов. Подробности исчезновения и, скорее всего, разрушения «Монитора» трагичны. Его команда и капитан были настоящими героями.

Сначала, объяснила Джейнвей, не было видно никакой связи между тематикой встречи и катастрофой, поразившей звездную базу – необъяснимым разрушением генератора статического варп-поля.

Однако, отказ генератора стал связующим звеном между другими неполадками – иногда крупными, иногда незначительными, – которые, возможно, имели отношение к другим исчезновениям.

Варп-технология.

Почти восемьдесят пропавших – людей, вулканцев, бетазоидов и телларитов – участвовали в изучении мультифизики и совершенствовании варп-двигателей.

Их знания о варп-технологии сильно различались. Лишь немногие участвовали в самых современных разработках. Пропавший археолог тринадцать лет назад написал научный труд о разработке варп-теории на Бэйджоре – там никаких секретов не было.

Но, как знал Кирк, «Монитор» пропал, испытывая прототип трансварп-двигателя, частично основанного на захваченной технологии боргов.

Джейнвей закончила рассказ, озвучив лучшую оценку ситуации из всех, что были в распоряжении Разведки Звездного флота:

– Неизвестный враг или враги, похоже, наносят серию скрытых ударов по Флоту и Федерации, чтобы не позволить нам продвинуться в изучении варп-технологии.

Кирку вывод показался элегантным и даже логичным.

За исключением одной детали.

Он был неверным.



***



– А что насчет Спока? – спросил Кирк.

– Если честно, – призналась Джейнвей, – его исчезновение не имеет прочной связи со схемой, которую распознала Разведка.

– Оно с этим вообще никак не связано, – выпалил Скотт.

Джейнвей вздохнула, словно сдаваясь. Кирк прислушался с еще большим интересом. Если адмирал и надеялась умолчать о каких-то подробностях расследования, сейчас ей это сделать было все труднее. Ему нужно было узнать что-то, чего он уже не знал.

Джейнвей приблизилась к самой сути загадки.

– Разведка Звездного флота поставила вопрос: кому выгодно замедление наших разработок в области варп-технологии? Наши корабли способны развивать поразительные скорости. С точки зрения конфликта или космической битвы мы уже намного превысили пограничные скорости, на которых еще имеют практический смысл атакующие маневры. Так что Разведка решила рассмотреть оборонительный аспект варп-технологии, и именно здесь нашлась связь со Споком.

Кирк сразу понял, о чем речь.

– Норинда, – сказал он.

Джейнвей кивнула.

– Все движение «Джолан».

Маккой кашлянул.

– В моем возрасте вполне ожидаемо, что я много чего не понимаю. Но сейчас я запутался окончательно.

Кирк объяснил другу все.

– Норинда хотела развязать гражданскую войну между Ромулом и Ремом. Первый удар – одновременное нападение на три ромуланских города, совершенное «Птицами войны» на варп-скорости… они просто должны были врезаться в них.

Маккой был напуган.

Как и Скотт.

– Если пересчитывать на килограммы, то выброс энергии будет больше, чем при реакции материя-антиматерия.

– Очевидно, – сказала Джейнвей, – что если на горизонте замаячило гиперскоростное варп-оружие, Звездному флоту необходимо разработать защиту.

– Адмирал, невозможно создать щит, который остановит что-то с массой «Птицы войны», двигающееся на варп-скорости.

– Мы не знаем о таких щитах, – признала Джейнвей. – Но когда-то считали, что нельзя летать быстрее скорости света.

– Технически так оно и есть до сих пор, – с энтузиазмом, как и всегда, когда разговор заходил о технике, сказал Скотт. – Понимаете, варп-поле изменяет измерения пространства-времени, так что наша релятивистская картина мира не меняется, и мы на самом деле движемся со скоростью, не превышающей… – Он смолк, заметив нетерпеливые выражения лиц остальных. Основы варп-теории, как и теории счисления, преподавали в самых младших классах, и никому на мостике не требовался повторный курс. – Извините, – проговорил Скотт. – Вы говорили…

Джейнвей снова повернулась к Кирку.

– Норинда хотела использовать корабли на варп-скорости в качестве оружия. Норинда исчезла. Когда она исчезла, Спок тоже исчез. Именно эту связь и расследует сейчас Разведка.

– Вы считаете, что это существо по-прежнему где-то рядом, – сказал Маккой, – и готово нанести новый удар.

– По крайней мере одна рабочая группа в Разведке считает, что это возможно. К какой бы расе Норинда ни принадлежала, она – фанатик. Она больше века говорила о том, что несет в галактику «любовь».

Кирк отвернулся от Джейнвей и посмотрел на медленно плывшую на трех экранах поверхность Вулкана.

– Капитан Кирк?.. – спросила Джейнвей. – Вас это не убедило?

Кирка действительно это не убедило. Он был уверен, что какими бы ни были настоящие мотивы Норинды, они еще никому не известны. Но до того, как Джейнвей успела спросить, в чем он сомневается, запищал ее коммуникатор.

Она коснулась его.

– Джейнвей.

– Адмирал, мы получили сообщение от Командования Звездного флота, приоритет 1, только для ваших глаз. Нам нужно немедленно транспортировать вас назад.

Джейнвей бросила на Кирка извиняющийся взгляд.

– Заместитель проявляет слишком большое рвение, – объяснила она. – Он не знает, на что способен ваш корабль. – Она снова коснулась коммуникатора. – Мистер Нэс, «Белль Рев» может принимать зашифрованные сообщения Звездного флота. Пожалуйста, перешлите сообщение сюда.

После того, что Кирк посчитал долгой паузой, заместитель Джейнвей ответил, заметно растеряв прежний энтузиазм:

– Есть, адмирал. Передаю.

Джейнвей вопросительно посмотрела на Кирка. Кирк показал на побитую консоль связи. С одного бока осыпалась краска.

– Джозеф, – сказал Кирк.

– Вы только посмотрите, адмирал, – сказал Джозеф, когда Джейнвей пошла за ним к консоли. Он нажал большим пальцем на небольшую кнопку, похожую на что угодно, кроме биометрического датчика, затем ввел код на устаревшей клавиатуре. Через мгновение открылась задняя панель консоли, и на ней появилась прозрачная управляющая поверхность последней разработки Звездного флота.

– Введите код вот здесь, – важно сказал Джозеф, – и сообщение появится вон там.

Он показал на еще одну панель, которая отъехала вбок, и на ее месте появился небольшой экран.

Джейнвей поблагодарила его; по знаку отца Джозеф присоединился к Кирку, Маккою и Скотту, собравшимся у дверей турболифта в задней части мостика, чтобы не нарушать уединения Джейнвей.

Чтение сообщения заняло у Джейнвей две минуты. Она подошла к Кирку; ее щеки зарделись, лицо побледнело.

– Нападение на институт Кохрейна. Он полностью разрушен. Лучшие инженеры Звездного флота собрались там для важнейшего испытания. Власти сомневаются, выжил ли хоть кто-то.

Даже Джозеф понял по реакции взрослых, насколько серьезно положение дел.

Джейнвей протянула руку к коммуникатору.

– В произошедшем нет ничего скрытного, капитан. Федерация на военном положении.

Она коснулась коммуникатора. Кирк все понял. Ее разум был уже занят совсем другим. Ее тело тоже будет занято этим, как только его транспортируют в нужное место.

– Джейнвей вызывает «Соверен». Передайте рулевому, чтобы готовился к немедленному отбытию. Транспортируйте одного…

Кирк кивнул к Джейнвей, и та исчезла в золотистом сиянии транспортера. Было странно, что он сам не бросается в центр событий. Но у него была своя миссия. Спок.

Друзья Кирка разделяли его убеждения. Когда-то и их интересы были неотделимы от интересов Федерации. Но сейчас они были сами по себе. Их места на передовой заняли и будут занимать другие.

Маккой уселся за другую консоль.

– Опять все то же самое: нам говорят слишком мало и слишком поздно, – проворчал он.

– Думаешь, они действительно напали на какой-то след? – спросил Скотт. – Они помогут нам найти Спока?

Кирк обдумал вопрос, наблюдая, как Джозеф бежит к консоли рулевого и настраивает визуальные сенсоры.

– Исчезло более ста человек… в этом точно что-то есть, – сказал Кирк. Он не знал лишь того, было ли это «что-то» тем, о чем утверждали Джейнвей и Разведка Звездного флота.

На тройном экране появился флагман Джейнвей – «Соверен», первый корабль класса, к которому принадлежал в том числе «Энтерпрайз-E» Жан-Люка.

– Они включают двигатели, – доложил Джозеф.

Кирк посмотрел на сына – своего ребенка. Как и большинство детей, Джозеф сейчас проходил стадию крайней заинтересованности в звездолетах. Он наизусть помнил статистические показатели половины Флота.

– Стабилизируют варп-поле…

Кроме того, Джозеф с удовольствием изучал сенсоры и сканеры «Белль Рев». Карьера в Звездном флоте с повестки дня не снималась, хотя Кирк не собирался заставлять сына принимать никаких решений до тех пор, пока он сам не поймет, чем действительно интересуется.

– Стандартная энергетическая кривая, – объявил Джозеф, правильно прочитав показания тактических экранов.

Кирк увидел ухмылку Скотта.

– Весь в отца, – произнес Кирк.

Скотт нахмурился.

– Я-то думал, он весь в дядю Скотти.

Смех Кирка тут же прервался, когда мостик залило ярким светом.

Три экрана показывали беззвучный взрыв, уничтоживший звездолет «Соверен».

Корабль Джейнвей разорвало на куски.

Война пришла на Вулкан.

Глава шестая

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЕЛЛЬ РЕВ», ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58552.2

Еще до того, как Кирк осознал, что «Соверен» разрушен, он бросился к тактической консоли и поднял щиты.

Очень мало существует мест безопаснее для космических кораблей, чем на орбите Вулкана, так что большинство кораблей оставляло включенными лишь самые слабые навигационные щиты – этого было достаточно, чтобы справиться с любым орбитальным мусором, не замеченным Вулканским Центром управления полетами.

Но семисотметровый звездолет, взорвавшийся всего в километре от «Белль Рев», породил обломки несколько больших размеров.

Мостик маленького корабля задрожал, когда его энергетические установки резко переключились из режима готовности на полную мощность. В эти несколько секунд Кирк неподвижно смотрел на ужасное изображение на главном экране: корабль Джейнвей был таким огромным, что казалось, что он разваливается очень медленно.

Взрыв начался на нижней инженерной палубе, почти параллельно широким, похожим на крылья пилонам, державшим гондолы ускорителей.

Кирк сразу понял, что что-то случилось с варп-двигателем «Соверена».

Он мог лишь наблюдать, как вдоль пилонов растут грибы вторичных взрывов, разламывая их и гондолы, которые они поддерживали. Левая гондола треснула, и потоки антиматерии хлынули из ее синих излучателей Черенкова, вызывая взрывы везде, где сверхускоренные облака антипротонов врезались в корпус корабля. Вокруг гондол возникла мерцающая дымка: антиматерия реагировала с вырвавшейся на свободу атмосферой огромного корабля.

В первые несколько мгновений разрушения дисковая часть оставалась целой. Кирк увидел серию небольших взрывов – несколько вспышек на равном расстоянии друг от друга – вдоль места присоединения диска к гондолам.

Это значило, что была приведена в действие система автоматического отделения – жест отчаяния в условиях, увиденных Кирком. Времени предупредить экипаж не было. Те, кто были в коридорах или турболифтах во время взрыва отделяющих зарядов, уже погибли – в то самое мгновение, когда диск отделился.

В эти несколько секунд, когда время, казалось, замерло, Кирк почувствовал, словно умирает не корабль, а он сам. Он знал, что должен делать. Как и его друзья.

Кирк уверенными движениями провел «Белль Рев» сквозь расширяющийся вихрь обломков.

Скотт занял место у инженерной консоли, включая сенсоры и тяговой луч.

– Я буду в лазарете, – сказал Маккой. Его голос был тверд, в нем не было ни нотки жалобы.

Кирк, не сводя глаз с консоли, обратился к сыну.

– Джозеф, отправляйся к транспортеру. Всех, кого транспортирует Скотти, переправляй к Боунзу.

Кирк услышал хриплое «Да, сэр». Затем двери турболифта с шипением закрылись, и на мостике остались лишь капитан и инженер. Их задача: спасти всех, кого смогут, из экипажа более чем в тысячу.

В этот день погибло более шестисот человек.



***



За два часа спасательных операций «Белль Рев» транспортировала на борт двенадцать выживших.

Одну женщину Кирк засек в космосе, и Скотт успел вовремя транспортировать ее на борт. Она успела забраться в скафандр и запечатать шлем, но перчатки надеть не успела. Зафиксировав потерю атмосферы в открытых рукавах, скафандр автоматически запечатался на кистях рук. Незащищенные от вакуума мягкие ткани рук раздулись вдвое.

Еще двоих нашли в неповрежденном отсеке, когда-то бывшем частью ангара. Герметичная дверь закрылась в тот самый момент, когда взорвались отделяющие заряды. Их друзья по другую сторону двери, к сожалению, не выжили.

Остальных девятерых транспортировали из запечатанных комнат в дисковой части «Соверена». Они были на нижних палубах, где коридоры разгерметизировались, а аварийные щиты, которые должны удерживать атмосферу, отказали.

Большинство из двенадцати человек получило лишь небольшие ожоги. Что интересно, доложил Маккой, даже женщина с поврежденными руками должна была полностью восстановиться всего через несколько недель.

Когда последнего выжившего транспортировали на корабль Кирка, Вулканский Центр управления полетами уже полностью контролировал ситуацию, проведя хорошо скоординированную спасательную операцию с типично вулканской эффективностью. Маленькие поисковые кораблики шныряли среди обломков, ища признаки жизни и отсылая результаты сканирования на больничные корабли класса «Т’Каратх», оснащенные многочисленными транспортными установками.

Во время спасения выживших аварийные корабли использовали тяговые лучи, чтобы стабилизировать самые крупные неповрежденные части корабля и обломки, достаточно большие, чтобы не сгореть при входе в атмосферу Вулкана.

Кирку показалось, что интенсивная двухчасовая спасательная операция прошла за несколько минут. Но как только вулканцы сообщили, что все выжившие найдены и транспортированы, и попросили его покинуть зону операции, Кирк немедленно спустился в лазарет.

Он должен был знать.

– Адмирал Джейнвей, – сказал Кирк, едва войдя в забитый до отказа медицинский отсек, где Маккой обрабатывал раны двенадцати счастливчикам.

Джозеф работал бок о бок с Маккоем, подавая нужные аптечки и убирая появлявшийся мусор.

Кирк с радостью наблюдал за сыном, но его беспокойство за адмирала оказалось сильнее любой родительской гордости.

– Кто-нибудь знает, что с ней случилось?

Никто с «Соверена» не знал.

Они вспомнили, как ее заместитель объявил, чтобы экипаж готовился к немедленному вылету. Менее чем через минуту раздался взрыв – примерно столько времени как раз требовалось варп-двигателям, чтобы выйти на нужную мощность.

Отключилось основное освещение. Затем отказала гравитация. Последовали новые взрывы.

Тьма и смятение для двенадцати выживших прекратились, когда их транспортировали на корабль Кирка.

Больше они ничего не знали. Никто не мог ничего сказать о судьбе Джейнвей.

Разочарованный Кирк собрал идентификационные коды выживших, чтобы переслать их в Центр совместных операций Звездного флота на Вулкане. Вернувшись на мостик, он увидел, что Скотт уже начал посылать запросы.

Официальный статус Катрин Джейнвей – «пропала без вести». Ее не спасли, но и тела не нашли. Вулканцы высчитали, что понадобится несколько дней, прежде чем удастся исследовать и просканировать все имеющиеся обломки. Судя по силе взрыва, разорвавшего на части звездолет, было вполне вероятно, что найти удастся не все тела.

Вспоминая, что Джейнвей сказала ему о расследовании необъяснимых исчезновений, Кирк не мог не предположить, что некоторые из пропавших без вести исчезли не при взрыве, а с помощью того же феномена, что забрал Спока.

Захваченный тайнами, прятавшимися внутри тайн, Кирк направил «Белль Рев» к вулканскому линейному корабль «Совал». Ему даже не потребовалось пришвартовываться. Вулканцы транспортировали выживших с «Соверена» прямо из небольшого лазарета «Белль Рев» и коридора, где Маккой выставил кушетки.

Все кончилось.

Кирк почувствовал нереальность происходящего. Несомненно, в штабе Звездного флота на Вулкане уже началось расследование. Между Вулканом и Землей носились зашифрованные коммюнике. Корабли Звездного флота во всем квадранте получали новые приказы.

Составлялись военные планы.

Но Кирк и его команда, его друзья, были изолированы от действа. Они были просто наблюдателями.

Кирк с трудом обуздал эту мысль. Ведь не этого ли он всегда хотел? Идти своим путем и не зависеть от капризов Звездного флота?

– Что теперь, капитан?

Кирк посмотрел на Скотта, стоявшего за инженерной консолью, и – что случалось очень редко – не нашелся, что ответить.

«Я теряю командирские способности», – подумал Кирк. Этой чертой обладали все великие лидеры: способностью к принятию быстрых решений. Если, конечно, она сопровождалась мудростью, позволявшей менять курс в свете обнаружения новых фактов.

– Курс на Землю, – наконец сказал Кирк. Он свяжется с Разведкой Звездного флота, узнает, каких результатов они достигли в расследовании. Он был готов идти по любому следу, который приведет его к Споку.

Открылись двери турболифта, на мостик зашли Маккой и Джозеф.

Кирк повернулся в кресле.

– Ты хорошо помнишь Землю? – спросил он сына. Когда они в последний раз были на Земле, Джозеф был намного младше.

Джозеф просиял.

– Я помню лошадей.

Они тогда побывали на ранчо-курорте в Айове, неподалеку от места, где располагалась семейная ферма Кирка в Риверсайде. Но сейчас эта земля превратилась в национальный парк, и не осталось уже ни дома, ни конюшни. Кирк вспомнил, что когда-то там даже поблизости стоял памятник ему самому. Но его тоже больше не было. Правильно говорила старая пословица: слава преходяща. И уж точно слава не могла сравниться с радостью от катания на лошадях с сыном.

Кирк отбросил размышления и показал на контейнер, который нес Джозеф.

– Что это?

– Не знаю, – ответил Джозеф, вопросительно посмотрев на Маккоя.

– «Совал» транспортировал нам медицинские припасы взамен использованных, – сказал Маккой. – Эту штуку прислали вместе с ними.

Джозеф протянул контейнер Кирку.

– Это адресовано тебе, папа.

Кирк с любопытством взял его. Это был обычный почтовый контейнер, в который влезало несколько книг, может быть, пара обуви. Но он был совсем легким и почти пустым.

Он постучал по этикетке контейнера, и она включилась, показав его имя и корабль, но вот имени отправителя на ней не было.

– Вулканцы транспортировали это на борт? – спросил Кирк.

Маккой кивнул.

– Что бы это ни было, оно, по крайней мере, безопасно.

Кирк потянул за ручку открытия, и молекулярная печать, сверкнув, разделила контейнер на верхнюю и нижнюю половины.

Это был треугольник из гладкого металла. Определить его функциональные задачи или планету-изготовитель с первого взгляда было невозможно. Но Кирк достаточно часто его видел, чтобы сразу понять, что это.

На корабль прибыл посетитель.

– Вы на моем мостике, – сказал Кирк треугольнику, – здесь только моя команда.

После этих слов он почувствовал, как предмет вырвался у него из рук, включившись, и через несколько секунд воздух вокруг него задрожал и приобрел оптическую плотность: на мостике появился голографический дубликат доктора Льюиса Циммермана. Голограмма была одета в форму Звездного флота, и предмет – голографический излучатель последнего поколения – теперь крепился к левому предплечью.

– Капитан Кирк, я полагаю, – сказала Экстренная медицинская голограмма. – Мы снова встретились.

– Доктор. – Это не была просто копия доктора Циммермана, это была та самая копия – Экстренная медицинская голограмма со звездолета «Вояджер», ставшая разумным существом за время опасного путешествия корабля. – Я рад, что вы выжили.

– Я тоже, – ответила голограмма. Затем он посмотрел на Маккоя и Джозефа. – Доктор Маккой, всегда рад вас видеть. И Джозеф… адмирал была права, ты вырос.

Кирку понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, что стоит за невинным замечанием Доктора. Если Доктор успел поговорить с адмиралом Джейнвей о Джозефе, то…

– Джейнвей выжила?

Голограмма посерьезнела.

– С трудом. Она на «Совале», где ей заменяют поверхность легких. – Он оглядел своих слушателей, к которым присоединился уже и Скотт. – Это, конечно же, секретная информация.

Чувство одиночества Кирка лишь усилилось, когда он посмотрел на голограмму. Иллюзия жизни Доктора была почти идеальной, но увидеть почти незаметные подергивания мышц или другие движения, свидетельствующие о чьих-либо намерениях или искренности, было невозможно.

– Могу я узнать, почему?

– Как только адмирал транспортировалась на борт, ее позвали в инженерный отсек. Что-то произошло с варп-ядром. Она приказала отключить его, но ядро вышло из-под контроля.

– Оно только разогревалось, – резко сказал Скотт. – Цепные реакции так быстро не начинаются.

– Она была в кабине турболифта, когда произошел пробой ядра.

– Это был не пробой ядра.

Доктор поправился. Кирк заметил, что голограмме нечасто приходилось так поступать.

– Когда произошла катастрофа, – сказал Доктор.

– Это и спасло ее? – спросил Маккой.

– Кабину вынесло в открытый космос, была сильная утечка, но в ней осталось достаточно атмосферы, чтобы адмирала успели вовремя оттуда транспортировать.

– Вы так и не объяснили, почему то, что Джейнвей выжила – секретная информация, – сказал Кирк.

– Адмирал считает, что вот-вот должна была стать одной из «исчезнувших». – Доктор с интересом посмотрел на Кирка. – Она сказала, что вы поймете.

– Думаю, я понял, – сказал Кирк, нарочно не предлагая больше никаких объяснений. – Но она объяснила, почему так считает?

Голограмма задумалась, словно не уверенная в правильности того, что собирается сказать.

– На самом деле, прямо перед пробоем… – Он посмотрел на Скотта до того, как инженер успел его прервать, – …перед катастрофой, по словам адмирала, она увидела «черное щупальце», появившееся из панели управления турболифтом. Она сказала, что это произошло, когда она использовала коммуникатор, чтобы связаться с инженерами, словно… словно щупальце искало ее и нашло только тогда, когда она вышла на связь.

Кирк немедленно попытался вписать Джейнвей в схему, связывающую ее хотя бы с несколькими другими исчезновениями.

– Доктор, участвует ли адмирал в каких-либо проектах, относящихся к исследованию варп-технологий?

Голографический врач вопросительно посмотрел на Кирка.

– Сейчас она исполняет обязанности директора Разведки Звездного флота.

Кирк изумленно уставился на Доктора.

– Она ни разу не сказала… не сказала мне…

Голограмма пожала плечами, словно все то, что Джейнвей раньше говорила или не говорила Кирку, теперь неважно.

– Достаточно сказать, что условия изменились, – резко сказал Доктор. – Адмирал возвращается на Землю и предпочитает, чтобы враги считали ее мертвой.

Кирк поднялся, слишком возбужденный, чтобы сидеть на одном месте. Как директор Разведки Звездного флота, Джейнвей знала намного больше, чем когда-либо рассказывала ему. Все стало совершенно ясно. Звездный флот снова использовал его, причем намного более искусным образом, чем он сам пытался использовать Звездный флот. У него не было настроения, чтобы оценить всю иронию ситуации.

– Тогда «Белль Рев» тоже направляется на Землю. Мне нужно поговорить с Джейнвей.

Голографический доктор последовал за Кирком к рулю; иллюзия его реальности была настолько точной, что каблуки стучали по палубе.

– У адмирала другие приказы для вас.

– Ей придется отдать мне их лично.

Голограмма широко улыбнулась.

– Она предупреждала, что вы так и скажете.

– Я никогда не сомневался в ее способности оценить характер. – Кирк открыл навигационную карту. Чтобы проложить стандартный курс от Вулкана до Земли, потребуется меньше минуты.

– Может быть, до того, как вы совершите опрометчивый поступок, – сказал Доктор, – вы все же хотите услышать эти приказы?

Кирк уже собирался сказать голограмме, в какое место Джейнвей может засунуть свои приказы, но увидел, как на него смотрит Джозеф.

Его сын и так был непослушным, и Кирк совсем не хотел сам демонстрировать ему подобное поведение. С неохотой он отказался от открытой конфронтации.

– Хорошо, – сдался он. – Скажите.

– Адмирал Джейнвей приказывает вам найти посла Спока… на Вулкане.

Кирк одновременно почувствовал гнев и возбуждение. Гнев – из-за того, что Джейнвей совершенно определенно скрывала от него важную информацию. Возбуждение – потому, что вот-вот узнает что-то, что приведет его ближе к Споку.

Самым спокойным тоном, которым мог, он спросил, есть ли у Джейнвей причины считать, что Спок находится на Вулкане.

– Никто не знает, – сказал Доктор, и Кирк услышал в его голосе что-то похожее на сочувствие. – Но наш враг знает точно.

Глава седьмая.

ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ» NCC-1701-E. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58562.4

Сначала Райкер увидел лицо Жан-Люка Пикара и сразу подумал: «Так Жан-Люк тоже погиб…»

Затем он услышал голос, столь же знакомый, сколь и лицо его бывшего капитана.

– Он приходит в сознание… – Это была Беверли Крашер.

– Вижу, – сказал Пикар. Он улыбался. – Вы знаете, где вы, Уилл?

Райкер внезапно почувствовал острую боль в затылке и покалывание в левой руке.

– Мне страшно даже подумать… – с трудом проговорил он. Рот, казалось, был набит песком.

– Вы на «Энтерпрайзе».

Такого теплого, доброжелательного тона у капитана Райкер не помнил давно.

Но название корабля – другого корабля – встревожило его.

– «Титан»?..

– Потрепан, – сказал Пикар, – но цел. Как и ваша команда.

– Деанна…

– В отличие от вас, она догадалась сесть, когда корабль ударила взрывная волна. Ни царапины. Она на вашем корабле с Джорди.

Райкер покачал головой и сразу пожалел об этом. Подавляя тошноту, он посмотрел мимо Пикара и узнал стандартный лазарет Звездного флота.

– Сколько времени прошло? – спросил он.

Доктор Крашер встала рядом с Пикаром, держа в руках медицинский трикодер.

– Прошло десять дней со взрыва сверхновой, Уилл. Я держала вас в коме последние восемь дней – с тех пор, как мы прибыли к вам на помощь.

Райкер попытался сесть, но тело не двинулось с места. На него сразу нахлынул страх.

Крашер ответила на его невысказанный вопрос.

– Перелом спины, почти полностью оторванный спинной мозг, трещины в черепе… только двоим из вашего экипажа пришлось хуже, но сейчас они уже чувствуют себя хорошо.

До того, как Райкер успел ответить, она добавила:

– Обещаю вам, что все будет работать, как раньше, но вы здесь пробудете еще по меньшей мере три дня, пока соединяются нервные волокна. А каждый раз, когда вы попытаетесь сесть, я буду добавлять к сроку еще день.

Крашер победоносно улыбнулась, захлопнула трикодер и ушла.

Райкер посмотрел на Пикара.

– Мне нужно знать, что произошло.

– Как оказалось, довольно немало. В основном за прошедшую неделю.

Райкеру о многом предстояло узнать, но прежде всего его интересовал экипаж.

– Какова степень радиационного отравления?

– Очень небольшая.

Райкер изумился.

– Щиты выдержали?

Пикар ответил не сразу; Райкер достаточно хорошо его знал, чтобы понять, что его ждут плохие новости. Но если с кораблем, командой и Деанной было все в порядке, что же тогда…

Затем он понял.

– Аральди?

– Они спасли вас, Уилл. Ваш экипаж и корабль.

Райкер не понял.

– Как?..

Пикар вздохнул.

– Они заняли позицию между вами и радиационным фронтом, и как только фронт ударил в них, они перешли на варп. Мне кажется, они хотели забрать с собой в искривленное пространство большую часть радиации, чтобы создать дыру во фронте, приближавшемся к «Титану».

– Их корабль взорвался, – медленно проговорил Райкер, вспоминая ужасные секунды.

Пикар посмотрел ему в глаза.

– Но их тактика сработала. Аральди сумели уменьшить интенсивность радиации, ударившей в «Титан», более чем на шестьдесят процентов. Ваш… как бы так сказать, «безрассудный» маневр с квантовыми торпедами создал встречную волну давления, отразившую еще десять-пятнадцать процентов. С тем, что осталось, легко справились щиты. К тому времени, как «Титана» достигли заряженные частицы и звездный газ, ваши инженеры восстановили импульсные двигатели и смогли обогнать их.

Райкер почувствовал одновременно гордость за свою команду и горечь из-за гибели Фортрал и ее экипажа. Но одна деталь оставалась неразъясненной.

– Инженеры установили резервное варп-ядро «Титана»?

В глазах Пикара Райкер увидел, что тот нарочно умалчивал об этом.

– Нет, – признался Пикар. – По приказу Командования.

Райкер немедленно сделал единственный логичный вывод.

– Саботаж?

– Хотелось бы, чтобы все было так просто. – Пикар снова вздохнул и потянул за полу рубашки, пытаясь распрямить и без того безупречно гладкую ткань. – На самом деле никто не знает, что произошло за последние десять дней. Варп-ядра отказывают, приходят в критическое состояние, даже пробиваются в обоих квадрантах.

Райкер уставился на своего бывшего капитана. Он не знал, даже с чего начинать задавать вопросы.

– На данный момент, – продолжил Пикар, – лучшая теория состоит в том, что наша часть галактики проходит через район пространства-времени с иными характеристиками подпространства. Звездный флот считает, что это может быть связано с подпространственной нестабильностью, накапливающейся на оживленных транспортных линиях.

– Но мы же решили эту проблему много лет назад, – неверящим тоном ответил Райкер. – Модифицировали двигатели и…

Пикар не дал ему закончить.

– Что бы это ни было, это другой феномен. Положительной стороной стало то, что Звездный флот не потерял много кораблей благодаря автоматизированным процедурам сброса варп-ядра. Но потеряны десятки грузовых кораблей. Сотни частных судов. Транспортная система Вулкана парализована. Клингоны официально не признают ничего неординарного, но наши посты подслушивания засекли множество сигналов бедствия.

– Так корабль аральди…

– Я уверен, что они не собирались жертвовать собой ради вас. Но с их варп-ядром произошло то же, что и с ядром «Титана», и они не сумели сбросить его.

Райкер посмотрел на потолок лазарета, пытаясь осмыслить все рассказанное Пикаром. Постепенно к нему вернулось еще одно знакомое ощущение: биения сердца корабля, на котором он когда-то служил.

– «Энтерпрайз» на варп-скорости, – сказал Райкер. – Я чувствую, как работают генераторы.

Пикар спокойно кивнул.

– Некоторые типы ядер пока не подвержены действию странного феномена. Особенно старые.

– Этот корабль не старый.

– После столкновения с кораблем Шинзона корабль переоснащали… новых варп-ядер не нашлось. Нам установили «Блок-5», Джорди постоянно на него жалуется.

Райкер попытался не обращать внимания на гудение в голове. Не вышло.

– На «Титане» стоит «Блок-7».

– Когда мы вернемся на Марс, его не будет.

– Переоснащение? Уже?

– Звездный флот заменяет варп-системы на всех кораблях, подверженных действию феномена. Программа, скорее всего, займет годы. Приоритет – у кораблей класса «Соверен», «Форрест» и «Луна».

– Годы? – переспросил Райкер.

Следующие слова Пикара оказались еще более пугающими.

– Мы потеряли не только корабли и станции, работавшие на статических варп-ядрах. Мы потеряли почти все крупные учреждения, занимающиеся исследованием и производством варп-технологий. В том числе Институт Кохрейна.

Райкер уставился на Пикара.

– На Нью-Монтане?

– Погибли сотни людей. Большинство из них – варп-специалисты.

Изумление Райкера быстро сменилось подозрением. Варп-передвижение обеспечивало жизнь Федерации. Оно позволяло существовать Звездному флоту. То, что они лишились варп-технологии, а ученые и инженеры, ответственные за ее разработку и улучшение, погибли, тоже вело к единственному, логичному выводу – который, впрочем, отрицал Пикар.

– Звездный флот уверен, что это не умышленная акция?

Пикар покачал головой.

– Я тоже сомневался. Но это так широко распространилось, на тысячи световых лет… какой враг может нанести нам такой удар? Изменив фундаментальные характеристики подпространства?

– Самые опасные враги – те, чьи действия мы не можем предсказать.

Пикар похлопал бывшего первого помощника по руке.

– Природа непредсказуема, но я пока что не хочу называть ее врагом.

Но Райкер не собирался исключать никаких врагов.

Даже природные силы.

Глава восьмая.

ВРАТА, ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58562.5

В пустыне было жарко, как в доменной печи, но Кирку обжигающий ветер приносил драгоценные воспоминания и чувство, что он дома.

Вулкан и был для него вторым домом, домом его брата.

Он откинул капюшон охлаждающего плаща, чтобы почувствовать силу ветра и едва заметный озоновый запах далеких песчаных бурь.

– Вы уверены, что так стоит делать?

Голографический доктор стоял вместе с Кирком и Джозефом на обзорной платформе, вырезанной прямо в огромной выветренной скале. Далеко внизу размещалось разношерстное сборище общежитий и гостиниц – их практически случайное распределение было совершенно нехарактерным для Вулкана, что намекало на возраст этого места – оно появилось еще до эры Сурака и логики.

По преданию, именно от Врат Сурак начал свое путешествие просветления по пустыне, известной как Кузница. Именно с этого путешествия, произошедшего более двух тысяч лет назад, начались вулканские поиски логики.

Хотя голографическому доктору это не требовалось, он, как Кирк и Джозеф, был одет в охлаждающий плащ из красно-оранжевой ткани поверх проекции гражданской одежды, чтобы лучше смешаться с толпой паломников. Правда, мощные теплообменники, вшитые прямо в грубую ткань плаща, надетого на Докторе, не были включены.

– Уровень солнечной радиации значительно выше, чем на Земле, – предупредила голограмма.

Кирк знал, что Доктор желает ему добра, и простил ему это беспокойство. Осторожность, несомненно, была частью его программы; это неизбежно, учитывая его происхождение. После их первой встречи Кирк ознакомился с технической спецификацией Доктора. Голограмма была экспертной системой, основанной на жизненном опыте по крайней мере сорока семи медицинских специалистов.

– Я провел здесь достаточно времени, – сказал Кирк. – Я знаю, когда стоит уйти в помещение.

Он мог, но не стал добавлять, что иногда казалось, что он провел на этой планете многие жизни – результат слияний разумами с Сареком и Споком, оставивших в нем эхо многих поколений вулканцев.

– Пап, а можно мне попробовать?

Сын смотрел на него через затемненные защитные очки, уже взявшись за края своего капюшона. Как ни странно, но одной из немногих вулканских физиологических черт, которые Джозеф не унаследовал, были защитные внутренние веки.

Кирк кивнул.

Джозеф стянул капюшон и, как и Кирк, вдохнул горячего, сухого воздуха.

Кирк внезапно почувствовал себя смертным, когда увидел, что сын так точно копирует его действия. Это было еще одним напоминанием о том, что Джозеф станет его живым наследием, отражением всего, чем он был, после того, как его время уйдет. Понимая это, Кирк сделал все возможное, чтобы Джозеф видел в нем только хорошее, чтобы взял с собой лишь эту его часть. Но иногда он беспокоился, что сделал все же недостаточно. Джозеф, как губка, впитывал в себя все черты отца, хорошие и плохие.

К счастью, у сына были и другие примеры для подражания: Скотт, Маккой, до прошлого года – Спок. Кирк мог лишь надеяться, что советы и личный пример его друзей смогут уравновесить те случаи, когда он сам представал не в лучшем свете.

Джозеф сделал еще один глубокий вдох, почти комически нахмурился.

– Пахнет… инженерным отсеком.

Кирк понял, что за знакомый запах почуял сын.

– Энергетические разряды, – объяснил он и показал на горизонт, подернутый дымкой жаркого воздуха. – Там находится район, где магнитное поле планеты было давным-давно искажено.

Кирку не хотелось прямо сейчас рассказывать сыну о вулканских разрушительных атомных войнах. Об этих темных страницах вулканской истории можно было рассказать позже, когда он подрастет.

– Это похоже на третий магнитный полюс. Заглушает большинство электрических и транстаторных токов в этом районе, выпускает поглощенную энергию в воздух. Создает в облаках песка впечатляющие разряды молний.

Кирк перехватил взгляд Джозефа и вспомнил, как так же смотрел на собственного отца, удивляясь, есть ли что-то в этом мире, что он не знает.

Но Кирк не хотел, чтобы сын почитал его, как героя. Он хотел быть лишь отцом.

– Я все это прочитал в путеводителе. Тебе стоит тоже посмотреть эту статью. Скотти, думаю, поможет тебе с уравнениями взаимодействия энергии и…

Джозеф отвернулся, на его лице появилось знакомое выражение нетерпеливости, граничащей с невежливостью. Кирк наклонился к нему поближе и понизил голос, чтобы Джозеф не подумал, что его отчитывают на глазах у доктора.

– Ты знаешь наш договор. Большинство детей учатся в школах. Но пока ты на «Белль Рев», ты…

– Не обязательно превращать в уроки вообще все.

Кирк увидел, что голографический доктор смотрит в другую сторону, словно на горизонте внезапно появилось что-то на удивление занимательное.

– Джозеф… что я сказал тебе насчет такого тона?

Джозеф сжал губы; Кирк понял, что он не собирается ни за что извиняться. Внешне мальчик был мало похож на отца, но сейчас, когда Кирк увидел вызывающее выражение лица сына, ему показалось, что он смотрит в зеркале.

– Сейчас тему можно свернуть, – сказал Кирк, решив применить стратегию, которая раньше иногда срабатывала, – если ты согласен обсудить ее сегодня ночью.

Джозеф ненадолго задумался, затем ответил:

– Да.

Кирк решил вознаградить себя за эту маленькую победу. Он снял с пояса гостиничный миникомпьютер, ввел в него ограничительную сумму, затем протянул компьютер сыну.

– Почему бы тебе не купить немного джумджи?

У подножия широкой, высеченной из камня лестницы стоял лоток со сладостями. Вулканцы не слишком любили сахар, но с гостями с других планет торговля шла бойко.

Джозеф недолго боролся с гордостью. Он взял миникомпьютер с улыбкой.

– Спасибо, папа. – Он посмотрел куда-то мимо Кирка. – Доктор, а вы не хотите… – Он резко запнулся, вспомнив, чем был Доктор на самом деле.

Доктор улыбнулся мальчику.

– Нет, но спасибо, что спросил.

– Возвращайся сюда же, – сказал Кирк, и Джозеф тут же растворился в толпе.

– Думаю, для вас это интересный опыт, – сказал Доктор.

– Сюда подходят и еще несколько прилагательных, но слово «интересный» тоже уместно.

– Ты Кирк?

Кирк резко повернулся на звук своего имени, произнесенного с мягким, архаичным акцентом вулканца, говорившего на одном из древних диалектов планеты.

Перед ним стояла женщина-вулканка, одетая в темно-коричневую робу с желтоватым поясом. Ее голова была выбрита налысо. Кирк тут же понял значение и одежды, и внешнего вида. Они говорили, что женщина принадлежит к суракианам. Ее школа логики была одной из самых требовательных. Последователи этой школы достигали Колинара с помощью строжайших толкований учения Сурака. А это включало в себя отказ от всякой личной собственности, украшений – всего, что не было необходимо для обретения знаний.

Кроме того, Кирк сразу понял, кто это, и уважительно склонил голову.

– Ученый Т'Врел. Благодарю, что согласились встретиться со мной.

Т'Врел проигнорировала слова Кирка, внимательно смотря на Доктора.

– Что ты такое?

– Как и вы, мадам, я целитель.

Т'Врел осталась невозмутимой, и Кирк обнаружил, что не может сказать, сколько ей лет – пятьдесят, или уже одно-два столетия.

– Ты не настоящий, – сказала Т'Врел.

– Я уверяю вас, что я в достаточной степени реален, – настаивал Доктор. – Моя физическая форма создается с помощью голографии, но…

Т'Врел повернулась к Кирку, словно Доктора больше не существовало.

– Задавай свои вопросы, Кирк, – сказала она.

– Это лучшее место для нашего разговора? – спросил Кирк. В сообщении, которое он получил в ответ на запрос к одному из бывших помощников посла Спока, говорилось, чтобы он встретился с Т'Врел на этой платформе. Но встреча в таком открытом месте и разговор здесь же – совсем разные вещи.

– Здесь много пришельцев с других планет. Нет ничего необычного в том, что с ними говорят вулканцы.

Кирк решил, что раз Т'Врел чувствует здесь себя нормально, то и он тоже.

– Мне сказали, что вы работали со Споком на Ромуле, – сказал он.

Т'Врел не ответила.

Кирк уже был знаком с этой формой вулканской логики. Она бы сказала что-то лишь для того, чтобы поправить его или ответить на вопрос. Он продолжил:

– Вы были с ним, когда его похитили реманцы, работавшие на Норинду.

– Мне незнакомо это имя.

– Она возглавляла движение «Джолан» на Реме.

Т'Врел снова промолчала.

– Я считаю, что Норинда несет ответственность за исчезновение Спока.

– Объясни.

Кирк попытался дать как можно лучшее объяснение.

– Несмотря на внешность, она не была… гуманоидом. Я видел, как она растворялась, становясь черной пылью… черным дымом… черным песком… чем-то… веществом или явлением, которое захватило Спока и поглотило его.

Т'Врел оставалась бесстрастной, но Кирк почувствовал, что время, которое она отвела ему, быстро иссякает.

– Кроме того, мне кажется, что Спок – не единственный, кого ждала подобная судьба.

– У меня нет времени на то, что тебе «кажется». Я встретилась с тобой, потому что ты был другом Спока. Задавай вопрос или заканчивай разговор.

– Вы попросили меня объяснить.

– Но ты не объяснил.

– Я считаю, что Спок все еще жив, и я считаю, что его можно найти, если найти Норинду.

Это заявление Кирк сделал спокойно, зная, что к тому же выводу пришла и Джейнвей.

Т'Врел наклонила голову на несколько миллиметров, и, учитывая ее полную безэмоциональность до этого, Кирк мог приравнять эту реакцию к аплодисментам, выражавшим полное согласие с собеседником.

– Логично, – сказала она.

Надеясь, что ответ Т'Врел действительно означал согласие с его объяснениями, Кирк наконец задал свой вопрос.

– У меня есть причины подозревать, что Норинда или другие, действующие от ее имени, может быть на Вулкане, пытаясь проделать здесь то же, что попыталась сделать на Ромуле и Реме. Вы знаете о каких-либо политических, философских или научных движениях на Вулкане, подходящих под подобное описание?

Т'Врел наконец отвлеклась от Кирка и посмотрела на других вулканцев и инопланетян, стоявших на платформе. Снова посмотрев на Кирка, она ничем не выдала своих мыслей, но по ее следующим словам Кирк догадался.

– Пойдем со мной в мой с'урл.

Кирк узнал вулканское слово. Т'Врел пригласила его в свою школу – самое близкое к дому, что было у суракиан.

– Конечно. Только возьму с собой сына.

– Это не детское дело.

Кирк посмотрел на Доктора.

– Я с удовольствием заберу Джозефа назад на корабль, – сказала голограмма.

Кирк и Доктор вместе с Т'Врел прошли к лестнице.

– Я просто скажу сыну, куда отправляюсь.

Т'Врел ничего не ответила. Кирк опять счел ее молчание за согласие.

У подножия лестницы вокруг лотка со сладостями сгрудилась шумная, ворчливая группа телларитов. Т'Врел осталась ждать у изысканно вырезанных из камня перил, а Кирк и Доктор просочились сквозь толпу.

Кирк вздохнул. У прилавка Джозефа не было. Он оглядел маленькую площадку, окруженную ресторанами, магазинами и гостиницами.

– Я не вижу его, – сказал Доктор.

– У него денежный миникомпьютер, – проявив родительскую мудрость, сказал Кирк. – Должно быть, он в одном из магазинов.

Кирк запустил руку под охлаждающий плащ и дотронулся до коммуникатора, прикрепленного к рубашке. Снаружи он выглядел как обычный серебристый диск с эмблемой производителя в центре, ничем не отличаясь от других гражданских моделей. Внутри, правда, была установлена новейшая электроника Звездного флота, радиус действия которой составлял несколько световых дней.

– Кирк вызывает Джозефа, – сказал Кирк.

Он несколько секунд подождал; у него совсем не было настроения играть с сыном. Затем снова раздраженно ткнул коммуникатор.

– Кирк вызывает «Белль Рев».

На этот раз ответ был почти мгновенным.

– Скотт слушает, капитан.

– Скотти, засеки сигналы от меня и Джозефа и скажи, где он.

Кирк услышал понимающий смех инженера.

– Опять за свои старые шуточки, да?

У Кирка не было времени на объяснения. Он не знал, сколько прождет его Т'Врел.

– Просто готовься транспортировать его вместе с доктором.

– Хорошо… засек его. Пять метров к югу от тебя.

– Пять метров… – сказал Кирк, затем посмотрел на юг.

Лоток со сладостями.

Кирк убедился, что Т'Врел не ушла, затем быстро вернулся к лотку, уверенный, что Джозеф прячется за ним. Доктор обошел телларитов и зашел с другой стороны.

Джозефа там не было.

Кирк снова коснулся коммуникатора.

– Скотти, куда он ушел?

– Ох, он не двигался. Ты в двух метрах от него.

Кирк огляделся, совершенно озадаченный. Он был раздражен тем, насколько неудачное время выбрал Джозеф, но, тем не менее, проникся уважением к его умению прятаться.

Он посмотрел на заднюю часть лотка.

– Должно быть, он внутри.

Доктор потянул за матерчатый навес, скрывающий зазор между покатой крышей лотка и деревянной стенкой высотой до пояса.

Практически мгновенно возмущенный владелец лотка – ференги выхватил навес у Доктора.

– Клиентов обслуживаем у прилавка!

Доктор, не обращая внимания на протесты, снова потянул за навес, затем наклонился над стенкой.

Кирк увидел, как ференги отступил на шаг, затем с силой толкнул Доктора в плечо. Но Доктор изменил плотность голографической проекции, и рука ференги прошла сквозь него.

Попытавшись толкнуть призрака, ференги отпрянул и закричал от страха. Доктор, проигнорировав его, повернулся к Кирку и покачал головой.

Кирк не понял. За лотком был только…

С внезапным приливом тревоги Кирк бросился к мусорному контейнеру – бочке метровой высоты.

Кирк сорвал с контейнера крышку, посмотрел внутрь и пришел в ужас, увидев капюшон охлаждающего плаща.

– Джозеф!

Кирк потянул за капюшон, со страхом представляя, что может оказаться под ним.

Но там была лишь липкая куча конфетных оберток и палочек джумджа.

Кирк ощупал плащ и обнаружил лишь пристегнутый к нему коммуникатор Джозефа.

Его сын пропал.

Глава девятая.

ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ». ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58562.5

В любое другое время, при любых других обстоятельствах Пикар бы уже встревожился. Ему всегда было тревожно вблизи от дома.

Землю и Солнечную систему укротили много поколений назад. Были составлены подробнейшие карты всех планет, спутников и астероидов, и не осталось больше никаких «белых пятен». Закрытые куполами города на Луне позволяли семьям ужинать при свете Земли. На Марсе уже были зеленые поля и синие океаны, свежий и чистый воздух, лыжные трассы на полюсах, а вскоре, если верить инженерам окружающей среды, в экваториальных низинах должны появиться тропические леса.

Даже обширные подземные хранилища данных и музеи на Плутоне лишили романтики этот отдаленный мир, который по традиции (не разделяемой астрономами) по-прежнему считали планетой.

Если честно, Пикару грех было жаловаться на отпечаток, оставленный человечеством в ближайшем космосе – секторах, окружавших его родную планету и систему. Это были первые звезды, посещенные его народом в первую волну исследований, последовавшую за открытием Кохрейна.

Но он не обязан был любить это. И не любил.

Даже когда он был так близко к дому, его сердце по-прежнему оставалось на границе.

В душе он был исследователем и боялся, что наступит день, когда потомки человечества ступят на последнюю неоткрытую планету на краю галактики. К чему тогда станет стремиться человеческий дух? Появятся ли новые границы, которые нужно будет преодолевать? Или же Пикар принадлежит к вымирающему виду? Неужели он – просто точка на графике, ведущем от Кохрейна, через Арчера и Кирка в будущее с заранее известным исходом?

– Капитан?..

Тихий вопрос Трой прервал размышления Пикара. Она стояла рядом с командирским креслом, в больших черных глазах были заметны сочувствие и любопытство.

– Неужели возвращаться домой на самом деле так плохо? – спросила она.

Пикар улыбнулся. Он уже успел забыть ту легкость, которая чувствовалась на борту в присутствие Трой. Советник-бетазоид, чувствовавшая его эмоциональная состояние, помогала ему сосредоточиться на текущих событиях. И ему редко приходилось объяснять ей свои чувства. «Титан» находился на буксире, Райкер по-прежнему лежал в лазарете доктора Крашер, и Пикар был рад, что Трой решила занять гостевые покои «Энтерпрайза» до возвращения на Землю. К тому же новый советник «Энтерпрайза», Т'Лана, взяла отпуск для подготовки к курсу по ведению переговоров на Вавилоне.

– В нынешних обстоятельствах, – сказал Пикар, – не особенно. Мы нужны здесь. Исследования могут подождать.

Трой тепло улыбнулась, давая понять, что видит его насквозь.

– Вы никогда в это не верили, капитан. Но, как и для нас всех, долг для вас на первом месте.

Пикар улыбнулся в ответ.

– Мне не хватало вас, советник.

– Я знаю.

Их разговор прервал лейтенант Лейбензон, офицер безопасности. Неразговорчивый землянин получил полевое повышение во время Войны Доминиона, и его боевой опыт не раз оказывался бесценным как в военное, так и в мирное время.

– Капитан, нас вызывает аванпост Юпитер-92.

Пикар знал эту оборонную станцию. Построенная прямо внутри девяносто второго спутника Юпитера, она была частью системы глубокого слежения и связи в секторе 001. Этот спутник сам по себе не превышал размерами «Энтерпрайз».

Пикар поправил китель.

– На экран.

На экране тут же появился мужчина в необычной черной одежде. Пикару она больше напомнила униформу, чем гражданский костюм, хотя никаких знаков отличия на ней не было. На заднем плане среди операционных консолей сновал персонал в униформах Звездного флота. Атмосфера казалась напряженной, деятельность – почти беспорядочной. Но мужчина, кем бы он ни был и какую должность ни занимал, явно был на своем месте.

– Капитан Пикар, – сказал он, – пожалуйста, выйдите из варпа у Койпер-575. Там вас ждут буксиры, которые доставят «Энтерпрайз» и «Титан» на станцию «Юпитер».

Пикар рассвирепел от одной мысли о том, что его корабль будут тянуть маленькие суда. Еще больше его обеспокоило то, что Койпер-575 – это состоящая изо льда малая планета вдвое больше Плутона и в полтора раза дальше него от Солнца. Насколько ему было известно, это дейтериевая заправочная станция для транспортников. «Энтерпрайзу» там делать было совершенно нечего, особенно учитывая, что «Титану» требовался экстренный ремонт на верфях Утопии.

– Могу я поинтересоваться причинами? Наш пункт назначения – Марс.

– Мы работаем в экстренных условиях, капитан. Вы получите новые приказы, когда долетите до Койпер-575.

Человек в черном собрался нажать на кнопку, судя по всему, чтобы закончить связь. Но Пикар еще не закончил.

– Извините, но я не знаю вас и предпочел бы услышать новые приказы из уст представителя Звездного флота. Могу ли я…

Вместо человека на экране снова возникло Солнце, все еще находившееся на расстоянии нескольких световых лет. Самые близкие звезды размазывались на варп-скорости.

Пикар, озадаченный и раздраженный, посмотрел на звезды. Затем, словно и не прошло нескольких лет с тех пор, как Трой ушла с поста советника «Энтерпрайза», он повернулся к ней.

– Впечатления?

– Кем бы он ни был, – задумчиво сказала женщина-бетазоид, – он не привык, чтобы его приказы оспаривались. И он был очень встревожен. Я не сомневаюсь, что он действительно, как и сказал, работает в экстренных условиях.

Пикар принял решение и повернулся к тактической консоли.

– Мистер Лейбензон, откройте канал связи с Командованием Звездного флота.

Глава службы безопасности быстро вызвал клавиши управления связью на своей консоли и запустил автоматизированную последовательность.

Через мгновение экран моргнул.

На нем появился человек в черном.

– Капитан Пикар, у вас проблемы?

Пикар встал. Что-то было не так.

– Я посылал запрос на связь в Командование Звездного флота.

– Туда вы и попали. Временная штаб-квартира Звездного флота теперь располагается в комплексах на Юпитере.

– С каких пор?

– С тех самых пор, как закрылся Главный штаб Звездного флота в Сан-Франциско. Теперь возьмите курс на Койпер-575.

Пикар лихорадочно задумался. Как можно перенести штаб-квартиру, чтобы ни слова об этом не просочилось в подпространственную сеть?

– Я не получал никаких известий.

– И не получите, пока не пройдете энграмматическую проверку личности на Койпер-575. Теперь немедленно измените курс, или я объявлю вас враждебным судном.

Пикар посмотрел на Трой, едва слышно спросил: «Проверка личности?»

– Что бы это ни было, он говорит правду, – таким же шепотом ответила она.

Пикар снова повернулся к экрану, прикидывая возможные варианты объяснения увиденного. Но что бы ни случилось, он не собирался просто так поступаться своими командными полномочиями. Ставки были слишком высоки.

– В данных обстоятельствах я хотел бы получить приказ из знакомого мне источника, – заявил Пикар.

Человек в черном стиснул зубы, и Пикару не нужен был даже бетазоид, чтобы понять, что он видит внезапную вспышку гнева.

– Капитан Пикар, если вы – действительно тот, за кого себя выдаете, то немедленно выйдите из варпа, отключите все системы вооружения и ждите буксира. Если вы продолжите приближение к системе, по вам откроют огонь, и вы будете уничтожены. Конец связи.

На экране опять появились звезды.

– Сильное подозрение, – сказала Трой, явно неприятно удивленная враждебностью мужчины. – Он действительно сомневается в вашей личности. Он раздражен. И разочарован.

– Разочарован? – переспросил Пикар.

Трой покачала головой, словно не могла чего-то понять в этом человеке.

– Мне кажется, когда вы говорили с ним в первый раз, он почти надеялся, что вы поможете ему.

– Чем я ему помогу?

Пикар оценил иронию ситуации: всего несколько минут назад ему казалось, что в его родной системе больше не осталось тайн. Но сейчас…

– Мистер Лейбензон, – сказал Пикар, – есть ли на сенсорах корабли, вышедшие на перехват?

– Никак нет, капитан.

– Вы можете засечь хоть какие-нибудь стандартные сообщения из главного штаба Командования в Сан-Франциско?

– Множество подпространственных помех… необычно. Если стандартные сообщения и есть, то в этих условиях их засечь невозможно.

Пикар понял, что ему нужно больше времени, чтобы понять, что происходит.

– Рулевой, курс на Койпер-575.

Мичман Чойс ответил коротким «Есть, сэр», и звездное небо на экране сразу же начало смещаться – звездолет изменил курс.

Пикар встал за спиной операционного офицера. Лейтенант-коммандер Миранда Кадохата проходила подготовку у Дейты на «Энтерпрайзе-D», прежде чем получила перевод на другое судно, и Пикар с радостью приветствовал ее возвращение на корабль.

– Коммандер, пусть главы научного отдела подготовят доклад об этих помехах. Но сначала попросите коммандера Ворфа немедленно явиться на мостик.

Пикар снова подошел к Трой.

– Могу лишь предположить, что текущая ситуация имеет отношение к отказам варп-ядер.

Трой почувствовала подтекст в этой фразе.

– Вы начинаете думать, что это совсем не природный феномен.

– Если штаб-квартиру перенесли, то, возможно, потому, что боятся, что произошедшее в Институте Кохрейна может повториться там. А насчет сомнений в моей личности… это напоминает мне Войну Доминиона, когда любой мог оказаться метаморфом.

Трой улыбнулась Пикару.

– Только не в присутствии бетазоида, сэр.

Пикар был благодарен Трой за ее уверенность, но знал, что со стороны ситуация могла выглядеть совсем не так.

– Если только бетазоид сам не был метаморфом.

Трой кивнула.

Открылась дверь турболифта, и оттуда вышел Ворф. Мостик сразу словно уменьшился в размерах.

Пикар был не единственным, кто в изумлении уставился на Ворфа, пока тот шел к креслу, когда-то принадлежавшему Уиллу Райкеру. На новом первом помощнике Пикара была полная форма клингонского боевого командира, его обитые металлом ботинки громко стучали по палубе.

Ворф ответил на удивленный взгляд Пикара.

– Я расслаблялся. На голографической палубе. Вы сказали, чтобы я явился немедленно.

Пикар кивнул.

– Эта форма вам подходит. – Он показал на заднюю часть мостика. – Давайте перейдем в капитанскую рубку. – Трой тоже удостоилась его приглашения. – Советник, я был бы очень рад услышать ваше мнение.

– Безусловно, сэр.

Но до того, как офицеры дошли до рубки, лейтенант-коммандер Кадохата заставила их изменить планы.

– Капитан… подпространственные помехи вокруг Земли становятся все интенсивнее.

Пикар повернулся к мостику.

– Вы можете сказать, в чем их причина?

Пальцы Кадохаты забегали по клавишам, вызывая на экран показания научных сенсоров.

– Многочисленные искажения подпространства… – Она посмотрела на капитана. – Сэр, энергетические сигнатуры в точности соответствуют взрывам варп-ядер.

Пикар напрягся.

– Вызовите Командование.

На экране не появилось ничего. Только звезды.

– Командование не отвечает, – сказала Кадохата.

– Найдите любой канал, – приказал Пикар. – Сфокусируйтесь на Юпитере, найдите любой сигнал.

Звезды наконец пропали, уступив место изображению с визуальных сенсоров.

Пикар вгляделся в изображение и понял, что оно исходит с навигационного маяка, находящегося недалеко от станции «Юпитер», одной из крупнейших исследовательских платформ в системе. На станции постоянно жили почти десять тысяч человек.

В верхнем правом квадранте экрана на фоне черных облаков ночной стороны Юпитера ярким пятном выделялась станция, формой напоминавшей снежинку с длиной лучей около пяти километров.

Небольшие пятнышки света отрывались от главной структуры, словно снежинка разваливалась по краям.

– Что происходит? – спросила Трой.

Ответил Ворф.

– Корабли, пришвартованные к станции… они отчаливают!

– Нельзя, чтобы так много кораблей отходило в одно и то же время, – сказала Кадохата. – Правилами запрещено…

Она лишилась дара речи.

Одна из маленьких точек света, оторвавшихся от станции, внезапно вспыхнула, как новая звезда.

Затем еще одна.

– Их варп-ядра… – проговорил Пикар, не веря, катастрофу какого масштаба наблюдает.

Время спокойного, рассудительного рассмотрения вариантов прошло. Пикар резким голосом отдал новый приказ.

– Рулевой, курс на станцию «Юпитер». Мистер Лейбензон, освободите «Титан» от тяговых лучей. – Пикар посмотрел на систему связи, скрытую в потолке мостика. – Пикар вызывает инженерный отсек.

– Ла Форж слушает, капитан.

– Джорди, мне нужна максимальная варп-скорость прямо сейчас. Считайте это приоритетной экстренной мерой.

Инженер-ветеран не задавал вопросов. Через несколько секунд Пикар услышал басовитый гул варп-спирали, набравшей максимальную мощность. «Энтерпрайз» ожидал его команды, и он отдал ее.

– Вперед!

Глава десятая.

ЮПИТЕР. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58562.5

"Энтерпрайзу" понадобилось двадцать три минуты, чтобы добраться до Юпитера. За это время погибли тысячи.

Даже корабли, оставшиеся в целости и сохранности, практически не могли защитить свои экипажи и пассажиров. При такой близости к Юпитеру, на которой располагались главные исследовательские платформы, радиационное поле планеты убивало через несколько минут после начала облучения. Когда корабли теряли варп-ядра, у них неизбежно отключались щиты до тех пор, пока не начинали действовать вспомогательные генераторы или батареи. Задержка оказалась смертоносной.

"Энтерпрайз" сканировал один дрейфующий корабль за другим. Многие корабли выжили – они успели вовремя катапультировать варп-ядра, – но их щиты явно пострадали. Даже сейчас, когда щиты восстановились и снова работали на полную мощность, на десятках кораблей они защищали только трупы.

Другие корабли вышли на первичные орбиты – в основном транспорты с импульсными двигателями, которые пощадил феномен, так немилосердно обошедшийся с варп-технологией.

Через час после того, как волна взрывов варп-ядер серьезно повредила сооружения на Юпитере, «Энтерпрайз» фактически превратился в командный центр спасательной операции. Лейтенант Лейбензон и сменный экипаж координировали усилия более чем восьмидесяти небольших судов с боевого мостика «Энтерпрайза» – по мнению Пикара, это было намного более достойным применением резервного мостика, чем то, которое планировалось для него изначально.

Но на главном мостике именно Пикар возглавил самую важнейшую фазу операции – спасение самой станции «Юпитер».

Огромная орбитальная платформа получила повреждения, когда пришвартованные корабли были уничтожены. Хотя щиты держались, двигатели станции отказали, и она практически сразу начала медленно падать в бездонные облака самой большой планеты Солнечной системы.

На борту падавшей станции было слишком много членов экипажа, рабочих и посетителей, чтобы успеть эвакуировать их всех с помощью транспортера, челноков или спасательных капсул. Единственным способом спасти жизни почти десяти тысяч людей было спасти станцию, хотя даже тяговые лучи «Энтерпрайза» не в силах были сдвинуть такую массу.

Но это не помешало Пикару попытаться.

Он попросил Ла Форжа управлять тяговыми лучами из инженерного отсека, используя показания технических сенсоров, чтобы найти места, способные выдержать напряжение от контакта с лучом. Времени на описание задачи компьютерным системам корабля не было, так что Ла Форж работал, руководствуясь в основном интуицией, направляя один луч туда, другой сюда, захватывая узловые точки буквально на несколько мгновений, чтобы часть инерции станции через луч передалась «Энтерпрайзу», который поглощал и компенсировал ее.

Пикар слышал, как корабль скрипит, чувствовал дрожь – поле структурной целостности работало на пределе возможностей. Но в течение следующего часа станция «Юпитер» постепенно прекратила вращаться и переваливаться с боку на бок. Она по-прежнему падала на Юпитер по нисходящей орбите, но ее движение снова было стабильным.

А для того, что Пикар намеревался делать дальше, стабильность была совершенно необходима.

Это был маневр, сама мысль которого могла прийти в голову лишь человеку, изучавшему историю – период самого начала космической эры, когда страны использовали все доступные ресурсы, а люди рисковали жизнью лишь для того, чтобы выйти на низкую орбиту вокруг Земли.

Пикар сам занял место рулевого. Он не хотел и не мог взвалить бремя рискованной попытки на плечи кого-либо из членов экипажа.

Корабль Пикара грациозно развернулся прямо над облаками Юпитера, выходя на орбиту всего в десяти метрах ниже, чем орбита станции. Затем на скорости всего несколько метров в минуту «Энтерпрайз» начал подниматься, пока главный корпус корабля не оказался прямо под центром тяжести станции.

Ворф контролировал настройки щитов для этого маневра, зная, что их нужно настроить таким образом, чтобы они полностью защищали против радиации и любого быстродвижущегося орбитального мусора, но, тем не менее, пропускали медленно движущиеся объекты и позволяли им войти в контакт с корпусом корабля.

Медленно движущиеся объекты, такие, как станция «Юпитер».

– Пять метров… четыре с половиной… – Низкий голос клингона был спокойным и ровным, демонстрируя его доверие к капитану.

Пикар положил руки на клавиши управления рулем и двигателями. Импульсные двигатели были в режиме готовности; сейчас корабль передвигался исключительно на швартовочных ускорителях.

– Два метра… – сказал Ворф.

Пикар внимательно следил за показателями на дисплее рулевой консоли. Он рискнул лишь на долю секунды взглянуть на главный экран, полностью занятый нижней частью центрального узла станции. Она была настолько близко, что можно было спокойно прочитать инженерные коды.

– Один метр…

– Всем приготовиться к столкновению, – тихо сказал Пикар.

Затем на мостике послышался низкий металлический лязг, и «Энтерпрайз» дрогнул, словно звездолет превратился в парусник, попавший на море в штиль.

– Есть контакт, – объявил Ворф.

Пикар знал, что маневр был бы гораздо проще, если бы он решил завести «Энтерпрайз» в один из доков; компьютер бы выполнил его автоматически. Но чтобы взять, по сути, курс на столкновение, Пикару пришлось отключить автоматизацию.

– Мы стабильны? – спросил Пикар.

Операционный офицер проверила показания.

– Дрейфа нет, – подтвердила Кадохата. – Мы в плотном контакте.

– Тогда начнем, – сказал Пикар и снова изменил настройки двигателей, чтобы «Энтерпрайз» начал медленно толкать станцию вверх.

Нужно было делать все постепенно, иначе корабль мог запросто пробить ключевой узел, и шесть лучей оторвались бы, превратившись в обреченные космические суда без двигателей.

Металлический скрип и лязг, прерывистая вибрация поля структурной целостности, настройки которого постоянно менялись, пульсация генераторов искусственной гравитации, бесплодно пытавшихся распространить псевдо-инерционное поле на огромную станцию, находившуюся над ними… все эти ощущения заставляли Пикара считать корабль живым, словно он ехал верхом: «Энтерпрайз» казался огромным конем, с такой быстротой и легкостью отзывающимся на любое движение, что его невозможно было отделить от седока.

Связанный с кораблем, как никогда прежде, Пикар пережил двадцать минут неуверенности, прежде чем лейтенант-коммандер Кадохата произнесла то, что он надеялся услышать:

– Капитан, наша орбита меняется.

Пикар почувствовал громадное облегчение. Точно так же, как примитивные корабли на химическом топливе поднимали на орбиту вокруг Земли первые космические станции, «Энтерпрайз» сейчас нес на своем корпусе станцию «Юпитер», спасая ее от неминуемого разрушения. Когда началось движение, он переключился на импульсные двигатели.

Станция поднималась, словно феникс, спасенная от огненной смерти, отдаляясь от гроз планетарного масштаба, бушевавших в бесконечных облаках Юпитера.

После четырех часов медленного, но постоянного ускорения Ла Форж доложил, что главные импульсные трубопроводы вот-вот перегреются. Но он подтвердил, что на этой орбите станция останется в безопасности в течение нескольких месяцев – вполне достаточное время для замены двигателей и проведения ремонта.

Пикар снизил скорость импульсных двигателей, и станция «Юпитер» так мягко, что он даже не почувствовал никаких изменений, вышла на свою безопасную орбиту.

Только тогда Пикар наконец убрал руки от клавиш управления и почувствовал, как болят плечи и спина. Он несколько часов неподвижно сидел, склонившись над консолью.

Он осторожно встал и прогнулся.

– Мичман Чойс… займите пост рулевого.

Когда Пикар отошел от консоли, Чойс занял свое место.

– Нам нужно доставить всех выживших, поднятых на борт, в медицинские учреждения, – сказал Пикар. – Лучше всего подойдет денобуланский центр на Луне.

Вместо того, чтобы подчиниться или объявить, что прокладывает курс, мичман нервно посмотрел на Пикара, затем многозначительно перевел взгляд в сторону задней части мостика.

Пикар озадаченно посмотрел в ту же сторону, что и мичман, и увидел, что на его корабле гость.

– Адмирал Джейнвей, – удивленно сказал Пикар. – Какой приятный сюрприз.

Адмирал сидела в командирском кресле Пикара, легонько постукивая пальцем по подлокотнику. Невозможно было сказать, сколько времени она уже здесь находится, но Пикар был благодарен экипажу за то, что его не стали беспокоить.

– Посмотрим, как долго вы будете так думать, – сказала Джейнвей. – Мы направляемся на Меркурий. На импульсных двигателях.

Пикар посмотрел на Ворфа и Трой, но и они ничего не понимали.

– Похоже, здесь происходит многое, что мне неизвестно, – осторожно ответил Пикар.

Джейнвей вздохнула, но не поднялась с его кресла. Пикар увидел синяки под ее глазами, бледную кожу. Если адмирал не спал несколько дней, ничего хорошего это не сулило.

– Жан-Люк, в течение прошедшего года враг готовился к вторжению на территорию Федерации. Скорее всего, подготовка началась намного раньше, чем об этом стало известно нам.

Пикар забыл о боли в мышцах.

– Уверяю вас, мы готовы к встрече с любым захватчиком.

Джейнвей покачала головой.

– Слишком поздно. Вторжение уже произошло, а мы до сих пор не знаем, с кем воюем.

Глава одиннадцатая.

ВРАТА, МУНИЦИПАЛЬНЫЙ ЦЕНТР. ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58563.6

– На Вулкане нет преступности, – спокойно произнес префект Воррел.

Пытаясь вспомнить все, чему его учил Спок, Кирк ответил молодому вулканскому бюрократу таким же бесцветным тоном.

– Но мой сын похищен.

– Это не логичный вывод, мистер Кирк.

Воррел, возможно, считал, что держит эмоции в узде, но Кирк легко уловил в его голосе снисходительность. Тем не менее Кирку совсем не хотелось доставлять префекту удовольствие наблюдать его реакцию, соответствующую вулканским стереотипам об эмоциональных инопланетянах.

– Это единственное логичное объяснение, – ровным голосом сказал Кирк. – Возможно, мне стоит пообщаться с официальным лицом, лучше владеющим фактами.

Это был едва заметный знак, одна бровь на мгновение поднялась на миллиметр выше другой, но Кирк понял, что его оскорбление возымело действие.

Воррел демонстративно проверил миникомпьютер с данными – единственный предмет, лежащий на полированном деревянном столе. Остальная часть кабинета была столь же пустой. Лишь единственный ИДИК, выточенный из камня, нарушал монотонность гладких, ржаво-красных гипсовых стен и темных деревянных балок. Даже пыль, захваченная лучами света, пробивавшимися через покрытое инеем окно, была совершенно неподвижной.

– Вы признались, что спорили с сыном, – заявил Воррел.

– Насколько мне известно, отцы и дети спорят даже на Вулкане.

Префект положил руки на стол и уверенно склонил голову, словно Кирк только что передал ему инициативу в разговоре.

– Но на Вулкане ни одни, ни другие не поддаются эмоциональным реакциям на подобные споры.

Кирк с трудом сдерживался, чтобы не вскочить. Его сын пропал почти целые вулканские сутки назад. Ему нужен был доступ к записям камер публичного наблюдения, спутниковым съемкам, любым системам общественной безопасности, которые, по словам напыщенного префекта, не были нужны Вулкану, потому что на нем нет преступности.

– Я знаю моего сына, префект. Если он злится на меня, он дуется в своей комнате, притворяется, что не слышит меня, уходит к своему дяде Скотти в машинный зал. Но он не убегает от меня на чужой планете. Он знает установленные мной правила и следует им.

Невозмутимость вулканца уже приводила Кирка в ярость.

– Одна из причин споров между вулканскими детьми и родителями заключается в том, что дети часто приходят к выводу, что правила их поведения должны измениться без согласия на то родителей. Прав ли я в своем предположении, что подобное утверждение применимо и к людям?

Чувствуя, как в нем зреет отчаяние, Кирк понял, что этот вулканец сделает все, что в его силах, чтобы продемонстрировать, что в исчезновении Джозефа стоит винить лишь инопланетные эмоции. С Вулканом все в порядке – не в порядке другие народы, его посещающие.

Поняв это, Кирк понял, как вести разговор дальше.

– Тогда докажите, что я не прав, – вызывающе сказал он префекту. – Проверьте записи с камер публичного наблюдения и найдите там изображения моего сына, который снимает охлаждающий плащ и убегает. Используйте спутниковые сенсоры, чтобы обнаружить его и подтвердить ваше заключение.

Воррел слегка отклонился, но даже по этой небольшой смене позы Кирк заметил, что префект подозревает ловушку.

– Бюро общественной безопасности не ведет надзора за вулканцами в публичных местах.

– За вулканцами – нет, – согласился Кирк. – Согласен. Это не было бы логично. Но Врата привлекают посетителей с десятков других планет. Неужели вы не наблюдаете за сотнями эмоциональных инопланетян, которые могут нарушить общественный порядок?

Префект ответил не сразу.

«Вот я тебя и достал», – подумал Кирк. Но его лицо осталось таким же бесстрастным, как и у Воррела.

– Наблюдения за обзорной платформой не ведется, – признался префект.

Кирк увидел возможность для маневра. Если у вулканцев не было серьезного на то повода, они, как правило, не лгали. Но эта традиция не мешала им скрывать информацию, когда им было это выгодно.

– Я говорил не о платформе. Я нашел плащ Джозефа за палаткой со сладостями у подножия платформы. Ведется ли наблюдение за площадью?

Префект стукнул пальцем по столу, явно встревоженный тем, что этот раунд он человеку проиграл.

– Я понял. Ваша просьба была недостаточно точна. Думаю, в этой области действительно может располагаться визуальный сенсор. Чтобы наблюдать за… деятельностью инопланетян.

Кирк воздержался от насмешек. Он просто положил на стол небольшой миникомпьютер. На его дисплее было изображение Джозефа, снятое на прошлой неделе.

– У него очень характерная внешность.

Воррел посмотрел на миникомпьютер, поднял бровь, даже не пытаясь скрыть реакции на внешний вид Джозефа, напоминающий представителей сразу нескольких рас.

– Безусловно, – только и произнес он.

Затем он нажал скрытую кнопку, и прямо из стола вырос большой экран с данными, а над деревянной поверхностью засветились клавиши управления. До активации устройство было абсолютно незаметным.

Воррел ввел несколько команд, и экран зажегся. Он проверил записи на миникомпьютере, затем ввел дополнительную информацию.

– Вы отправили его за сладостями в четвертую оду после полудня?

– Примерно в это время, – подтвердил Кирк, пытаясь не казаться нетерпеливым. Он знал, как вулканцы исчисляют время.

Префект положил миникомпьютер Кирка возле контрольной панели, чтобы передать изображение Джозефа в главную компьютерную систему.

Поиск занял меньше секунды. Но даже это время показалось Кирку слишком долгим.

– Вот он.

Воррел повернул экран на стойке, и Кирк увидел застывшее изображение.

Оно поразило его, словно фазер на парализующей настройке.

На мгновение Кирк испытал облегчение. Рядом с каменной лестницей стоял Джозеф, откинув охлаждающий капюшон. Ромуланские уши, клингонские гребни, трилловские пятна…

Затем настало следующее мгновение.

Фигура, которую он принял за Джозефа, была слишком высокой, ростом почти с Кирка.

Порыв ветра прижал охлаждающий плащ плотнее к телу.

Это была женщина.

Женщина той же расы, что и Джозеф.

Но Джозеф был уникален, он объединял в себе генетическое наследование Кирка и Тейлани, которая сама по себе происходила от клингонов, ромуланцев, вулканцев и людей.

Откуда могла взяться она?

– Проиграйте запись, – сказал Кирк.

Префект заколебался, протянул руку, чтобы снова развернуть экран к себе.

Но Кирку было уже наплевать на любой протокол. Он внезапно вскочил с кресла и развернул экран, чтобы оставить его в поле зрения.

– Проиграйте запись! Это не мой сын!

Полностью сосредоточив внимание на Кирке, словно тот был диким животным, которое вот-вот бросится на него с обнаженными клыками, Воррел вслепую нажал нужную клавишу.

Запись с камеры безопасности на экране пришла в движение; туристы и паломники, пришельцы и вулканцы начали ходить по площади.

Но не женщина.

Она стояла у подножия лестницы, иногда осматриваясь, но в основном наблюдая за лестницей, словно ждала кого-то.

Ожидала кого-то.

Внимание Кирка было полностью приковано к экрану. Он не моргал, когда секунды сменялись минутами, а вулканские временные обозначения рисовались в углу экрана, словно ноты на нотоносце.

А затем на лестнице, в верхней части экрана, появилась знакомая пара ботинок. Запись была беззвучной, но Кирк хорошо помнил топот этих маленьких ног – он столько раз слышал их на «Белль Рев».

– Вот он… – неожиданно напряженным голосом проговорил Кирк.

На экране Джозеф бежал вниз по лестнице, почти комично меняя направление движения; сжимая в руках гостиничный миникомпьютер, он направлялся к лотку со сладостями.

Он даже не заметил женщину, пробежав буквально в метре от нее.

Но она его заметила.

Повернулась к лотку.

Шагнула вперед.

Изображение исчезло за помехами.

– Что случилось? – спросил Кирк.

Вместо того, чтобы попытаться повернуть экран к себе, Воррел вышел из-за стола и посмотрел на него со стороны Кирка.

– Необычно, – произнес он. Кирк не заметил в словах никаких эмоций.

Префект нагнулся над столом, ввел еще несколько команд.

Помехи забегали быстрее, затем снова появилось изображение площади в обратной перемотке; Джозеф взбежал назад по лестнице.

– Что не так с записью? – требовательно спросил Кирк.

Воррел ввел еще несколько команд, но безуспешно.

– Запись была удалена, – сказал он.

Страх Кирка усилился. Это не могло быть совпадением. Не на Вулкане.

Исчезновение Джозефа не было обычным преступлением. Оно было спланировано.

– Кто обладает полномочиями удалять записи? – спросил Кирк.

– Записи не могут быть удалены, – ответил Воррел. – Места в хранилище данных достаточно. Будущие социологи могут найти…

– Тогда как это случилось?!

Кирку нечего было терять. Если Воррелу хотелось считать Кирка типичным эмоциональным землянином, Кирк не собирался его разочаровывать.

Префект осторожно отошел к другому концу стола, словно пытаясь прикрыться им.

– Я… мне придется провести расследование.

– Мне нужен доступ к спутниковым системам наблюдения. У Джозефа уникальные биологические показатели.

– Это муниципальный центр, мистер Кирк. То, что вы просите, находится за пределами моих полномочий.

– Тогда найдите мне кого-нибудь, у кого есть эти полномочия. Немедленно!

Вулканец даже подпрыгнул, услышав резкий голос Кирка.

– Сэр, если вы начнете мыслить иррационально, это ничем не поможет.

– Мой сын был похищен из района, находящегося под вашей юрисдикцией. Если я обнаружу, что вы несете хоть какую-то ответственность за это вопиющее нарушение безопасности… то, гарантирую вам, вы еще не видели, каким «иррациональным» я могу быть.

Кирк показал на контрольную панель. Воррел вызвал на ней систему связи.

Тут же ответил голос вулканки.

– Слушаю вас.

Префект прокашлялся, всячески избегая смотреть на Кирка.

– Я префект Воррел, район Врат. Против пришельца из другого мира было совершено преступление. Мне требуется помощь Министерства планетарной обороны.

– Опишите природу преступления.

Каждое слово префекта было для Кирка словно нож, пронзающий насквозь сердце.

– Был похищен ребенок.

– Сейчас введено чрезвычайное положение. Это преступление не может быть рассмотрено министерством.

Кирк в ярости в два прыжка обогнул стол и закричал на вулканку на экране:

– Это недопустимо! Мой сын пропал, а записи камер безопасности Вулкана были изменены, чтобы скрыть преступление!

На вулканке было красное убранство Сил планетарной обороны Вулкана. Она отвернулась от визуального сенсора, передающего ее изображение, чтобы что-то прочитать.

– Согласно анализу голосовых записей, вы – человек, Джеймс Т. Кирк.

– Да, это я, – подтвердил Кирк. Обычно он с большой неохотой пользовался заработанной за карьеру в Звездном флоте славой, но в нынешних обстоятельствах он готов был воспользоваться чем угодно, что поможет ему добиться помощи от вулканских властей.

– Это хорошо, – сказала вулканка. – Мы вас искали.

И до того, как Кирк хотя бы успел спросить, почему, он почувствовал на себе холодное прикосновение транспортерного луча, и кабинет префекта Воррела растворился вокруг него.

«Они достали меня, – успел подумать он перед тем, как транспортировался. – Как и моего сына».

Глава двенадцатая.

АКАДЕМИЯ «ВОСТОК», МЕРКУРИЙ. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58563.6

Пикар, покачиваясь, сошел с транспортной платформы. Транспортация оказалась необычно жесткой. Он чувствовал дезориентацию.

К нему подошел медтехник Звездного флота, взял его за руку, помог восстановить равновесие.

– Сэр… вы знаете, где вы находитесь? – спросил медик. Он говорил громко, словно ожидая, что Пикар может его не услышать.

Пикара вопрос озадачил – не потому, что он не знал ответа, а потому, что он даже не ожидал подобного вопроса.

– Сэр? – снова спросил медик.

Пикар увидел поодаль еще одного медика, нацелившую на него медицинский трикодер. Больше в маленьком транспортном отсеке никого не было, даже техника, управляющего транспортером.

– Академия «Восток», – ответил Пикар. Древний аванпост, находившийся глубоко под поверхностью Меркурия, был одним из самых старых исследовательских заведений в Солнечной системе.

– Вы знаете текущую звездную дату?

Пикар раздраженно отдернул руку, которую держал медик.

– 58563. К чему все это? – Он посмотрел на платформу. Она все еще мерцала, словно готовая транспортировать еще кого-то. – Что-то не так с транспортером?

– Нет, сэр. Но вы были в буфере около десяти минут, а это иногда может…

– Что?

– Подтверждение личности, – сказал медик, стоявший рядом с Пикаром. Он посмотрел на медика с трикодером. – Совпадение полное?

Второй медик кивнула. Только тогда Пикар заметил, что на поясе у нее фазер. Как и у первого медика.

– Что здесь творится? – требовательно спросил Пикар.

Первый медик подтолкнул Пикара к закрытой двери.

– Вам пора на брифинг, сэр. Там ответят на все ваши вопросы.

Затем дверь открылась, и Пикар почувствовал, как чья-то твердая рука толкает его в спину. Он спотыкался из-за слабого тяготения Меркурия, составлявшего лишь треть земного, пока рефлексы не приспособились.

Коридор, лежащий за транспортным отсеком, был пуст. Пикар почувствовал запах сырости и плесени. Белые стены выцвели, потолочные панели светились синим. В сочетании с отсутствием искусственной гравитации все это создавало общий эффект древности и заброшенности. Пикар решил, что это, возможно, часть исходного аванпоста, который, как ему казалось, был оставлен после того, как построили новые здания.

Послышался голос – из невидимых динамиков на стене, а не его коммуникатора.

– Капитан Пикар, пожалуйста, направляйтесь по левому коридору.

– Кто вы? – рявкнул Пикар. – Где адмирал Джейнвей?

Адмирал транспортировалась вместе с Пикаром после того, как «Энтерпрайз» вышел на стандартную орбиту вокруг планеты. Он ожидал, что они и прибудут вместе.

– Адмирал уже была обработана. Пожалуйста, направляйтесь по коридору.

– Обработана?

– Прошу вас, капитан. Вы задерживаете следующее прибытие.

Пикар с трудом подавил раздражение и возникшие вопросы.

Пройдя по коридору слева, он остановился у двери аварийного шлюза. Кое-где с нее облупилась краска, обнажая плотные слои, нанесенные один на другой, что делало ее чем-то похожей на топографическую модель. Пикару эта дверь показалась антикварной, построенной еще до открытия силовых полей, когда атмосферное давление поддерживалось лишь физическими средствами.

– Пожалуйста, встаньте рядом с дверью.

Пикар подчинился, услышав механический гул и постукивание в потолке коридора; затем вторая бронированная дверь внезапно опустилась позади него.

У него зашумело в ушах, когда в небольшом пространстве между двумя дверями установилось нормальное давление.

Аварийный шлюз. Пикар понял это, когда с шумом заработал похожий на колесо запирающий механизм первой двери. Когда он закончил работу, Пикар почувствовал вибрацию в полу, и дверь открылась, обнаружив за собой следующую секцию коридора и охранную команду Звездного флота.

Командовал отрядом бетазоид; выражение его больших черных глаз прочитать было невозможно. Позади него бесстрастно стояли, держа руки на курках фазеров, четыре крупных человека с мощными мускулами, родившиеся, похоже, в колониях с высокой гравитацией.

– Капитан Пикар, добро пожаловать на Меркурий. Вашу правую руку, пожалуйста.

Бетазоид держал в руках белое устройство, которое Пикар определил как модифицированный медицинский монитор, надеваемый на запястье пациента. Это была старая технология, редко применявшаяся на звездолетах, где сенсоры могли наблюдать за находящимися в лазарете с любого расстояния.

– Я не болен, – сказал Пикар.

Бетазоид протянул монитор Пикару, открыв его, словно кандалы.

– Мы знаем. Пока вы были в транспортерном буфере, вся ваша генетическая и клеточная структура была тщательно проанализирована. Этот монитор позволит нам поддерживать соматическую непрерывность.

– Соматическую непрерывность? – переспросил Пикар.

Бетазоид поднял правую руку. На нем тоже был монитор.

Пикар посмотрел на охранную команду. И у них на руках были мониторы.

Профессиональная улыбка бетазоида сошла с лица.

– Нам нужно знать, что человек, появившийся из транспортера, остается самим собой все время, пока пребывает здесь.

Пикар протянул правую руку.

Бетазоид закрепил монитор на его запястье, затем запаял его плазером.

Пикар попытался поправить монитор, двигая его взад-вперед. Запечатанный на молекулярном уровне прибор не двигался с места и казался очень тугим и неудобным.

– Я чувствую ваше сопротивление, – сказал бетазоид. Он проверял дисплей трикодера, наведенного на монитор. – Я понимаю его. Но, возможно, сейчас это не лучшая модель поведения.

Его улыбка была формальной, почти фальшивой.

– Монитор работает, капитан. Если он когда-либо перестанет работать, или сенсорная сетка по каким-то причинам прекратит засекать его сигнал, вы услышите объявление. В этом случае вы должны прекратить любое свое занятие и оставаться на месте в зоне досягаемости ближайшего визуального сенсора, ожидая представителей службы безопасности.

Пикар сделал последнюю попытку преодолеть официоз, за которым прятался бетазоид.

– Произошел какой-то инцидент, от которого нас теперь защищают эти процедуры?

– Вам все скажут на брифинге, – ответил бетазоид.

Фраза явно означала нежелание продолжать разговор.

Дверь позади Пикара закрылась.

– У нас новоприбывшие, их тоже нужно обработать, – сказал бетазоид, затем жестом указал на коридор за спинами охранников. – Пройдите через синюю дверь. Спасибо, капитан.

Пикар решил не протестовать против подобного обращения. Пока он не узнает, что заставило Звездный флот установить такой уровень безопасности, высказывать сомнения в процедурах не стоило.

Синяя дверь оказалась в нескольких сотнях метров дальше по извилистому коридору. Пикар по пути встретил лишь двух человек – оба были гражданскими, с такими же, как у него, мониторами на руках. Никто не заговорил с ним – его поприветствовали лишь кивками.

К двери была прикреплена бумага с единственным написанным вручную словом.

БРИФИНГ.

Пока Пикар искал контрольную панель, дверь открылась. За ней оказался большой балкон из ребристого металла, нависающий над огромной пещерой, в которую легко поместился бы весь зал Совета Федерации. По затхлому, влажному воздуху, вырвавшемуся из пещеры, Пикар понял, почему коридор пахнет именно так.

Балкон был прикреплен болтами к стене пещеры, словно часть какой-то давно заброшенной шахты. Его, как и шлюзовые двери, покрывал толстый слой старой краски, и освещали аварийные лампы, установленные на поручнях через несколько метров. Они указывали путь к широкой лестнице, тоже сделанной из ребристого металла, которая вела на дно пещеры, поддерживаемая невероятно тонкими сваями.

Посмотрев вперед, Пикар увидел в пещере несколько островков света, созданных лампами, укрепленными на шестах. Некоторые области были заставлены грузовыми контейнерами. В одном месте стоял ряд переносных туалетов. Другое, похоже, служило полевой кухней. Персонал Звездного флота и гражданские рабочие трудились повсюду, перенося припасы из контейнеров, собирая переносную аппаратуру… От всего вместе веяло поспешной подготовкой, словно здесь находилась убегавшая армия.

Мысль о том, что инсталляцию Звездного флота так быстро и с такой готовностью загнали под землю, пугала.

Пикар с мрачным видом спустился по лестнице. В одном из освещенных оазисов стоял черный стол для собраний, установленный на низкой платформе, чтобы обеспечить ровную поверхность. Стол окружало не менее пятидесяти стульев, но за ним сидело лишь двенадцать человек, среди них – адмирал Джейнвей. Из остальных одиннадцати Пикар, подойдя поближе, узнал адмирала флота Робура Бернетта, третьего лица в Командовании Звездного флота, и двух гражданских политиков: Уилера, президента Марса, и Джеробу Так Фонг с Альфы Центавра. Советник Джероба была представителем Нью-Монтаны в Совете Федерации и председателем Наблюдательного комитета Звездного флота.

Все остальные присутствующие были людьми, как гражданскими, так и из Звездного флота. Пикар не знал никого из них.

Они, впрочем, его узнали, и, как только он поднялся с неровного пола пещеры на платформу, все повернулись к нему. Пока что никто к нему не обратился, и Пикар поддержал молчание.

Джейнвей жестом показала ему сесть на стул рядом с ее местом. Пикар посмотрел на ее медицинский монитор. На всех сидевших за столом были надеты приборы.

Пикар решил, что пора заговорить.

– Они действительно необходимы? – спросил он, садясь рядом с адмиралом.

– Да, – тихо ответила она, но ничего больше не объяснила. Пикар, последовав ее примеру, не стал задавать вопросов.

Затем встал адмирал Бернетт; позади него включился голографический экран, закрыв собой стену пещеры, находившуюся метрах в десяти. На экране Пикар увидел стандартную карту размещения флотов в квадрантах Альфа и Бета, хотя на ней было гораздо меньше изображений, нежели обычно.

Бернетт прокашлялся и начал брифинг. Он стал тратить время на любезности. Его голос казался слабым, словно его поглощала огромная пещера, но то, что он говорил, оказало ошеломляющее воздействие.

– За последние одиннадцать дней Звездный флот потерял примерно две трети кораблей с варп-двигателями.

Пикар был поражен, как и большинство сидящих за столом. Джейнвей, что удивительно, оставалась спокойной.

– Менее пяти процентов попавших под воздействие судов были уничтожены. В большинстве случаев системы безопасности сработали, как полагается, и варп-ядра были сброшены.

Какой-то гражданский выпалил:

– Все потери связаны с неисправностями варп-ядер?

– Все потери, – подтвердил Бернетт. – Большинство наших оставшихся кораблей с варп-двигателями, – он показал на Пикара, – вроде «Энтерпрайза», экипировано варп-ядрами более старых моделей либо находятся на боевых постах с приказом ни в коем случае не переходить на варп-скорость.

Еще один гражданский встревожено вмешался:

– Адмирал, эти «неисправности» – прямая атака на Федерацию?

Бернетт посмотрел на советника Джеробу, словно у них уже был разговор на эту тему.

– Не только на Федерацию. Хотя Клингонская Империя не делала никаких официальных заявлений о необычных происшествиях с кораблями, по неофициальной информации из наших источников в Имперском флоте, они потеряли более половины судов с варп-двигателями. Перехваченные радиопередачи из Ромуланской Звездной Империи свидетельствуют о том, что их потери намного меньше, но все же значительны. Похоже, что их крупные корабли, использующие для перехода на варп-скорость сингулярности нано-масштабов, не попали под воздействие. Но их гражданский флот уничтожен практически полностью.

Еще больше беспокоит доклад «Дип Спейс 9»: ни один корабль с варп-двигателем, в том числе те, которые должны были прибыть по расписанию, за последние восемь дней не появлялся из баджорского межпространственного тоннеля. Это говорит о том, что неисправности происходят и в квадранте Гамма.

Пикар почувствовал, что должен высказаться. Он поднял руку, чтобы подать сигнал Бернетту, и снова почувствовал непривычный вес надетого на запястье монитора.

– Жан-Люк? – сказал адмирал флота.

– Адмирал, если неисправности действительно происходят по всей галактике, то почему мы уверены в том, что они являются результатом умышленной атаки, а не какого-либо нового природного феномена?

Бернетт протянул руку со своим медицинским монитором. Он заблестел в резком свете, окружавшем стол.

– Зачем нужно вот это, вы имеете в виду?

Пикар подождал ответа.

– В ряде случаев, – сказал Бернетт, – неисправности оказались связаны с актами инфильтрации.

Это явилось откровением для Пикара и большинства остальных. За столом начал нарастать шум.

– Можете ли вы охарактеризовать природу инфильтрации? – спросил Пикар.

Бернетт снова поднял руку с монитором.

– Оборотни. Намного более продвинутые, чем Основатели или, если уж на то пошло, все остальные полиморфные существа, известные нам. Именно поэтому вас всех доставили сюда транспортером, чтобы подтвердить ваши личности с помощью сравнения с более ранними транспортерными записями. Серьезнее – то, что этих оборотней, притворявшихся персоналом Звездного флота, видели на десятках попавших под воздействие судов, находившихся на расстоянии тысяч световых лет, в течение буквально нескольких дней.

А самое серьезное, – заключил Бернетт, – то, что, потратив столько времени и сил, чтобы проникнуть на наши корабли и инсталляции, они с готовностью умирают, создавая неисправности.

Адмирал флота замолчал, услышав, как начались сразу несколько оживленных разговоров.

Пикар хотел получить ответы на очень многие вопросы, но важнейшим из них был один. Он не сомневался, что он повлечет за собой и другие ответы.

– Адмирал, – сказал Пикар, заглушая голоса остальных, – зачем нас сюда доставили?

Бернетт состроил гримасу, и Пикару не понадобились даже способности бетазоида, чтобы почувствовать груз поражения, лежавший на плечах адмирала.

– На данный момент, – сказал Бернетт, – все мы, сидящие за этим столом – Командование Звездного флота.

Наступила тишина.

– А как же адмирал Мюллер? – изумленно спросил Пикар. Эрик Мюллер был главнокомандующим Звездного флота, лишь несколько месяцев назад занявшим свой пост.

– Считается пропавшим без вести. «Эребус» шесть дней назад вылетел с Вулкана. Пробой варп-ядра произошел настолько внезапно, что его не смогли сбросить. Никто не выжил.

Пикар понял, что теперь он больше не находится в компании незнакомцев. Все присутствующие теперь были его коллегами, а он – их. «Эребус» был звездолетом класса «Соверен», как и «Энтерпрайз». Судьба адмирала Мюллера и его экипажа могла постигнуть и экипаж Пикара, если бы не встреча с Шинзоном и последовавшая за ним установка варп-ядра старой модели.

– Насколько понимаю, нас к этому привели другие потери в личном составе? – спросил Пикар.

– Совокупность факторов, – коротко сказал Бернетт. – Некоторые члены Командования погибли. Другие застряли в межзвездном пространстве и ждут спасательных судов с варп-двигателями. Правда, их так много, что понадобятся месяцы, чтобы доставить их всех на Меркурий. Третьи просто пропали. Адмирал Джейнвей расскажет нам об этом аспекте силы, с которой мы столкнулись, немного позже.

Пикар не представлял себе, что Джейнвей могла рассказать о пропавших офицерах, но требовалось подтверждение еще одной упомянутой Бернеттом детали.

– Почему Меркурий?

Адмирал показал на худого бородатого мужчину, стоявшего рядом с ним. Как и Бернетт и большинство остальных присутствующих, он, похоже, не спал уже несколько дней.

– Объяснение я предоставлю доктору Мюирхэду.

Хотя они никогда не встречались, Пикар узнал имя инженера. Он был главным администратором Отдела двигательных технологий Звездного флота.

Мюирхэд поднялся, когда Бернетт сел. Его слова тоже были предельно просты.

– Мы не знаем, что вызвало эпидемию неисправностей варп-ядер. Сначала воздействию подвергались только определенные модели. Однако у нас есть подробные инженерные описания нескольких инцидентов, и они говорят нам, что практически во всех случаях варп-ядра отказывали в момент подачи энергии.

– А что насчет других случаев? – спросил кто-то из-за стола. Пикар не разглядел, кто.

– Местоположение тоже, похоже, играет определенную роль в неисправностях, – ответил Мюирхэд. Корабли, даже с варп-ядрами моделей, подверженных воздействию, которые переходили на варп-скорость в гравитационных колодцах звезд или других массивных объектов, не испытывали неисправностей. Это говорит нам, что метод, с помощью которого провоцируется отказ варп-ядра, использует искажение обычного пространства-времени. Там, где определенный объем пространства-времени уже искажен сильным источником гравитации, метод неэффективен. Это может объяснить еще и то, почему крупные ромуланские корабли, источниками энергии которых являются миниатюрные черные дыры, не подверглись такому же масштабному воздействию.

Теперь Пикар понял, почему Командование Звездного флота перебазировалось на Меркурий. Эта планета находилась так близко к Солнцу, что даже пятьсот лет назад, на самой заре мультифизики, релятивистское воздействие на орбиту Меркурия было отмечено астрономами.

– Однако, – продолжил Мюирхэд, – небольшая защита, предоставляемая гравитационным колодцем, скорее всего, будет временной.

Он взял со стола небольшой миникомпьютер, ввел несколько команд, и на голографическом экране появился трехмерный график. Основные значения, изображенные на нем, со временем сводились к нулю.

– Как вы видите, характеристики варп-ядер, подвергающихся воздействию, идут по нисходящей энергетической кривой. Наши самые мощные конструкции попали под удар первыми, это началось одиннадцать дней назад с разрушительного пробоя в Институте Кохрейна. С тех пор, однако, под воздействие попали и менее мощные ядра. Если тенденция продолжится так, как изображено на графике, то еще через десять дней варп-передвижение, основанное на технологии Кохрейна, станет… невозможным.

Ответом стало пораженное молчание.

Мюирхэд сел. Бернетт сложил руки на столе, в его голосе хорошо слышались усталость и отчаяние.

– Другими словами, мы находимся пред лицом уничтожения межзвездной торговли, межзвездных путешествий, межзвездной культуры…

Бернетт оглядел стол, словно для того, чтобы убедиться, что все точно понимают положение, в котором оказались.

– Через десять дней Объединенная Федерация Планет перестанет существовать.

Глава тринадцатая.

ПЛАТФОРМА ПЛАНЕТАРНОЙ ОБОРОНЫ 22, ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58563.6

Кирк появился из транспортного луча с мыслью, что ему окончательно надоел вулканский обструкционизм.

Но, готовясь логически объяснить свое недовольство тем, что его куда-то транспортировали против его воли, он понял, что перед ним стоит не вулканец, а человек.

Обворожительная темноволосая женщина в форме капитана Звездного флота.

– Мистер Кирк, я капитан Блэйкли. Извините за внезапное…

– Не стоит извиняться, – сказал Кирк. Он не желал тратить время. – Моего сына похитили. Сенсорные записи вулканских властей повреждены. Мне нужен звездолет с полным комплектом сенсоров, причем немедленно.

Капитан промолчала, словно ожидая дерзостей от Кирка.

– Мне жаль, что так случилось с вашим сыном. Я не…

– Мне неинтересна жалость. – Кирк, оттолкнув Блэйкли, подошел к иллюминатору. Судя по спокойному мерцанию звезд, он был в космосе. Судя по стилизованному изображению горы Селайя на дальней переборке, помещение было вулканским. Он хотел узнать, где оно находится – на звездолете или космической станции.

– С какого вы корабля? – резко спросил Кирк.

Блэйкли встала рядом с ним, словно они вели светскую беседу.

– «Магеллан».

Кирк не знал этого корабля, но решил предположить.

– Научное судно?

– Да, – сказала она, почему-то улыбаясь, – но это не главное.

– Да, не главное, – согласился Кирк. Он выглянул в иллюминатор и, увидев цилиндрические проекции, понял, что находится на космической станции. Судя по размеру Вулкана далеко внизу, станция была на геостационарной орбите. Для полного сенсорного сканирования планеты это не подходило. Планету нужно было облететь полностью. – Где он?

Блэйкли с любопытством смотрела на него, словно это он, а не она, вел себя странно.

– Ваш корабль, капитан Блэйкли. «Магеллан».

Капитан наконец заговорила.

– Его больше не существует, мистер Кирк. Именно поэтому я забираю под командование «Белль Рев».

– Нет, не забираете.

Блэйкли достала небольшой миникомпьютер Звездного флота и протянула его Кирку.

– Вот мои приказы, – сказала она. – «Белль Рев» – один из последних кораблей Звездного флота в системе Вулкана, которому позволено переходить на варп-скорость. Я должна немедленно доставить его на Землю.

Кирк даже не стал читать приказы, а просто осторожно оттолкнул миникомпьютер в сторону.

– У меня приказ адмирала Джейнвей. Она хочет, чтобы я остался на Вулкане.

Кирк впервые увидел колебание на лице Блэйкли.

– Адмирал Джейнвей погибла на «Соверене»…

Кирк скрыл удивление. Он только что выдал информацию, которой, как он считал, офицер Звездного флота уже должен был обладать, и попытался замести следы.

– Она отдала мне эти приказы еще до того, как вернулась на «Соверен».

– Значит, адмирал не знала о трудностях с варп-двигателями, с которыми мы столкнулись. – Блэйкли странно фамильярным жестом положила руку на плечо Кирку. – Думаю, что можно сказать, что адмирал изменила бы приказы в свете текущей ситуации.

Кирк знал, что такого бы не случилось, но не хотел разрушить планы Джейнвей, которая собиралась скрыть от врага то, что выжила при гибели «Соверена».

– Мне нужно поговорить с вашим командиром, – сказал Кирк.

– Мой командир мертв.

Кирк задумался, не слишком ли много антистрессовых таблеток выпила женщина.

– Кто отдал вам приказ?

Блэйкли снова улыбнулась, будто Кирк был ее старым другом.

– Мне нужна «Белль Рев».

Кирк не собирался отдавать свой корабль.

– Мне тоже.

Блейкли положила руку на грудь Кирку, это скорее был жест любовницы, чем офицера Звездного флота, желающего поставить на место гражданского.

– Мне нужен ты, – сказала она. Затем она схватила Кирка за затылок и притянула к себе, целуя.

Кирк сразу же толкнул ее, пытаясь заставить отступить хоть на шаг, но ее сила была…

Нечеловеческой.

– Нет!

Кирк сумел повернуть голову, но не вырваться из ее хватки.

– Джеймс, пожалуйста…

Его глаза расширились от ужаса. Он знал этот голос.

Этот голос все еще шептал ему во снах.

Голос женщины, умершей пять лет назад на Халкане.

Тейлани…

Сейчас его обнимала любимая жена, мать Джозефа. Форма Звездного флота, надетая на капитана Блэйкли, испарилась, словно туман, оставив это существо в его объятиях, обнаженным, безобидным, невероятно желанным.

– Я люблю тебя, Джеймс…

Кирк толкался, боролся, но ее руки притягивали его все ближе. Пальцы, подобные дюраниевым когтям, держали его затылок, заставляя посмотреть в глаза, которые он так хорошо знал.

Он увидел в них свое лицо, искаженное страхом.

– И я знаю, что ты любишь меня…

Миллиметр за миллиметром существо с телом Тейлани, голосом Тейлани, запахом Тейлани притягивало его губы к своим.

– Возьми… – прошептала она, ее опьяняющее дыхание было теплым, сладостным и манящим.

– Норинда! – закричал Кирк, пытаясь вырваться из объятий существа.

Затем у него перехватило дыхание, когда лицо Тейлани покрылось на паутину темных линий, кожа вдоль этих линий распалась на кубики, а рука, державшая его за шею, пропала.

– Будь любим, – сказало существо.

Кирк ловил ртом воздух – лицо накрыло его волной удушающей тьмы.

Затем была вспышка света.

И обжигающее тепло.

Знакомое ощущение – онемели пальцы, руки и ноги.

Он почувствовал, как упал на спину и больно ударился о палубу.

Его лицо внезапно очистилось. Но он стал тереть его ладонями, чтобы избавиться от ощущения, оставленного тьмой, словно он прошел сквозь огромную паутину.

Затем он увидел тьму, разделенную на части.

Кучу кубиков разных размеров, медленно складывавшихся внутрь себя и уменьшавшихся, словно тая и впитываясь в палубу под лучами фазеров.

С огромным трудом Кирк повернул голову, чтобы не видеть ту мерзость, что попыталась забрать его, и увидел в дверях вулканский охранный отряд; трое стреляли из фазеров, четвертый вулканец бросился к нему.

– Джеймс Кирк? – спросил вулканец в красной форме цвета вулканской пустыни. Он помог Кирку подняться на ноги.

– Это я, – сказал Кирк. Его сердце по-прежнему колотилось.

Темная куча превратилась в пятно от порошка, постепенно растворявшееся.

– Как вы попали сюда? – спросил вулканец.

– Вы транспортировали меня, – с негодованием ответил Кирк.

Вулканец покачал головой.

– Это конфиденциальная оборонная станция. Ваша транспортация была незаконной.

Кирк с этим не согласился.

– Эта станция защищена щитами?

Вулканец собирался было ответить, затем понял, на что намекает Кирк.

– Логично, – только и сказал он. Очевидно, если Кирка транспортировали на космическую станцию, то кто-то, обладавший на это полномочиями, изменил настройки щитов, чтобы пропустить луч.

– Начну сначала, – сказал Кирк, затем быстро пересказал вулканцу все произошедшее с момента исчезновения Джозефа. Когда он дошел до момента, где префект Воррел связался с Министерством планетарной обороны, вулканский офицер моргнул, демонстрируя беспокойство.

– Вот тогда, – закончил Кирк, – меня транспортировали сюда.

– Минутку, – сказал офицер. Он подошел к трем своим спутникам, продолжавшим с помощью трикодеров изучать то место на палубе, откуда уже исчез черный осадок.

Кирк не собирался ждать, пока вулканцы достигнут консенсуса. Он коснулся коммуникатора.

– Кирк вызывает «Белль Рев».

Скотт немедленно ответил.

– Капитан, где вы?

– На космической станции Министерства планетарной обороны, на геостационарной орбите. – Кирку не понравился голос инженера. – Что случилось, Скотти?

– В префектуре только что взорвалась бомба. Мы думали, что вы там.

Кирк едва не потерял равновесие. Интересно, не для него ли была предназначена эта бомба? Но, с другой стороны, почему тогда кто-то позволил транспортировать его из здания?

Затем ответ сам нашел его.

Норинда хотела взять его живым.

Норинда только что попыталась проделать с ним то же, что сделала со Споком. И если растворение было смертельным, то не было никакого смысла позволять ему спастись из взорванного здания. Гораздо легче для нее было бы убить его в префектуре.

Предположения Кирка окончательно подтвердились.

Это значило, что Спок жив. Сама Норинда только что подтвердила это.

Командир вулканского охранного отряда вернулся к Кирку.

Воодушевленной надеждой найти Джозефа и Спока, Кирк снова коснулся коммуникатора.

– Готовьтесь, мистер Скотт.

Лицо вулканца оставалось непроницаемым даже для Кирка.

– Ваша история беспокоит нас. Она подразумевает, что безопасность нашей планетарной обороны и местных правоохранительных органов нарушена.

– Согласен, – сказал Кирк.

Вулканец снова посмотрел на палубу.

– А феномен, который мы наблюдали…

– Известен Звездному флоту, – сказал Кирк. – И я не сомневаюсь, что он каким-то образом связан с похищением моего сына.

Вулканец задумался над его словами, и чем дольше длилось молчание, тем яснее Кирк понимал, что ему не понравится ответ вулканца.

– Как гражданское лицо, вы не можете оставаться на этой станции.

– Я понимаю, – сказал Кирк. – Если вы транспортируете меня назад к Вратам, я…

– Нет, – перебил вулканец. – Вы не можете и вернуться на Вулкан.

– Почему?

– Введено чрезвычайное положение. Как инопланетянин, вы обязаны подать заявление о выдаче визы через свое посольство.

Лицо Кирка залилось краской от гнева.

– Мой сын на Вулкане. Я не уйду без него.

Вулканец поднял палец, и остальные три охранника тут же оказались рядом с ним.

– Мистер Кирк, учитывая возможности правоохранительных органов моей планеты, для преступной организации нелогично держать жертву похищения на Вулкане. Следовательно, ваш сын – не на Вулкане.

Несколько мгновений Кирк размышлял, как можно обойти этих четверых охранников. Но так же быстро он решил, что затраченные усилия не будут того стоить. Даже если ему удастся вывести из строя всех четверых вулканцев, то в коридорах за пределами транспортного отсека будут другие.

Лучше было вернуться на «Белль Рев» и уже оттуда добраться до планеты.

Если Норинда хотела, чтобы он вернулся на Землю, то, как отлично понимал Кирк, ради Джозефа он обязательно должен остаться на Вулкане.

Ему казалось, что даже Спок поддержал бы его логику.

Глава четырнадцатая.
ВРАТА, ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58564.5
Кирку понадобилось менее двенадцати часов, чтобы вернуться на Вулкан.

На «Белль Рев» содержались данные обо всех самых секретных кодах Звездного флота, в том числе необходимых для общения на высшем уровне с вулканскими властями. Кроме того, на корабле было простенькое устройство, которое, если надеть его как коммуникатор, переписывало индивидуальный идентификационный код Звездного флота, передаваемый с каждой транспортацией.

Кирк подал заявление на посадочную визу под именем лейтенанта Роджера Рейми с звездолета «Соверен», а компьютеры «Белль Рев» сумели тайно загрузить послужной список лейтенанта Рейми в банки памяти Вулканского Объединенного оперативного центра.

Кирк сомневался, что какой-нибудь вулканец станет лично рассматривать его заявку – вся система была автоматизирована и, в нынешних обстоятельствах, работала на пределе возможностей. Он транспортировался с корабля в орбитальную гостиницу, где размещались выжившие с «Соверена» и других поврежденных кораблей. Оттуда, воспользовавшись паспортом лейтенанта Рейми, он запросил транспортации на Вулкан, и его просьбу выполнили без лишних вопросов.

Кирку очень хотелось попытаться организовать еще и вторую визу, чтобы Экстренная медицинская голограмма Джейнвей смогла сопроводить его. Но голографический излучатель Доктора, скорее всего, был бы во время транспортации отмечен как подозрительная технология, а Кирк не собирался никаким образом привлекать к себе внимание. Доктор в результате остался на «Белль Рев» со Скоттом и Маккоем, которые были готовы забрать Кирка в тот момент, когда Кирк сочтет это необходимым.

Таким образом, Кирк в одиночестве транспортировался в центральный транспортный узел Врат и немедленно направился к единственному знакомому, который не станет немедленно докладывать о его присутствии.

К ученому Т'Врел.



***



Как и ожидал Кирк, с'урл Т'Врел оказался простым строением, совершенно ничем не примечательным, за исключением своего положения в самой древней части стоявшего в пустыне городка. Некоторые здания вроде бы существовали еще со времен Сурака, хотя Кирк сомневался, что хотя бы одна постройка тех времен пережила сражения, кипевшие в этом месте.

Широкие каменные ступени, изношенные веками взаимодействия с песком и пылью и сандалиями тысяч паломников, вели с улицы к неукрашенному портику из каменных глыб. Глыбы были темно-красного цвета, вулканского цвета мира и покоя. Он говорил им о поразительных пейзажах в пустынных районах и об отсутствии крови.

Кирк поднялся по ступеням, закутанный в сшитый из грубых нитей плащ. Он натянул на голову капюшон – не для охлаждения, а для сохранения инкогнито.

Поднявшись на верхнюю ступень, он увидел широкий двор, вымощенный булыжниками и окруженный одноэтажными зданиями; рядом с каждым зданием проходила широкая крытая дорожка, служившая крыльцом и одновременно позволявшая пройти от одного домика к другому, оставаясь в тени. Но сейчас близился закат, и оранжевое солнце Вулкана отбрасывало длинные тени от горизонта. Прятаться в тень было не обязательно.

Одинокий вулканец, одетый в коричнево-желтую мантию, ничем не отличавшуюся от той, в которую была одета Т'Врел, подметал песок с нескольких булыжников отточенными, методичными движениями. Невозможность когда-либо выполнить эту задачу в масштабах всего двора заставила Кирка подумать, что это упражнение относится скорее к медитации, а не к уборке.

Едва заметное мерцание свечей пробивалось из многих открытых окон зданий. Кирк остановился, пытаясь понять, какое из абсолютно одинаковых зданий может быть главным залом, где он сможет спросить о местонахождении Т'Врел.

В эти несколько мгновений открылась одна из близлежащих дверей, и оттуда вышла еще одна суракианка – не медленно, не быстро, но с определенной целью.

Суракианка подняла спрятанную под капюшоном голову, подойдя к Кирку; судя по тем немногим чертам лица, которые Кирку удалось разглядеть, она была молодой, не старше двадцати стандартных лет. Возраст вулканцев по внешнему виду становилось трудно определить лишь после того, как они достигали полной зрелости.

Поскольку мантия молодой вулканки была окрашена лишь одним оттенком коричневого цвета, а не двумя, как у Т'Врел, Кирк решил, что она – новичок в школе. Тем не менее она могла знать, где находится Т'Врел.

– Добрый вечер, – сказал Кирк, когда молодая женщина подошла ближе.

Она с неожиданным напряжением посмотрела в глаза Кирку и тихо прошептала:

– Ты здесь не в безопасности, немедленно следуй за мной.

У Кирка не было времени, чтобы тщательно обдумать решение. Не было шанса логично оценить вероятность ловушки. Вместо этого, действуя инстинктивно, он развернулся прямо на середине шага и последовал за суракианкой вниз по ступенькам, назад на освещенную закатным солнцем улицу.

Женщина в плаще даже не обернулась, чтобы посмотреть, последовал ли Кирк за ней. Кирк понял: ее острый вулканский слух мог легко ответить на этот вопрос, оценив расстояние, на котором слышны шаги Кирка.

Пятнадцать минут они ходили кружным путем, который, по предположению Кирка, был составлен таким образом, чтобы любой тайный наблюдатель вынужден был раскрыться. Особой защиты от орбитального сканирования или даже идущего вдалеке преследователя с трикодером это не давало, но Кирк подумал, что молодая женщина, должно быть, пользуется и другими средствами защиты от этих методик. Просто игнорировать их было бы нелогично.

Наконец настала ночь, и на небе появились вулканские звезды; их было намного меньше, чем в пустынных районах Земли, из-за ярких спутников главной звезды этой планеты. Эридан B и C, далекие настолько, что казались лишь светлыми точками, тем не менее в это время года были достаточно яркими и близкими друг другу, чтобы отбрасывать двойные тени между широко расставленными уличными фонарями, освещавшими пустынные проходы.

В конце концов молодая женщина свернула в проулок, и, когда Кирк свернул за ней, то обнаружил, что она ждет его; ее лицо по-прежнему было наполовину скрыто капюшоном.

– Тебя послала Т'Врел? – спросил Кирк.

Ее ответ удивил его.

– Нет. Она ждала тебя. Но ждали и другие. Было беспокойство, что тебя захватят, а у нас не было четкого плана по предотвращению этого.

– Кто захватит? – спросил Кирк.

– Мне кажется, ты знаешь. – Она повернулась к двери, на которой не было никаких обозначений, в стене похожего на складское помещение здания. – Сюда.

За дверью был узкий коридор. В конце коридора – еще одна дверь. А за дверью оказалось то, над чем в любых других обстоятельствах Кирк бы хорошо посмеялся – настолько это казалось нелепым и невулканским.

Это был бар, старый и ветхий. В основном для посетителей-инопланетян, но были в нем и вулканцы – как посетители, так и работники.

Свет был тусклым, большая его часть исходила из фосфоресцентных каналов в полу, пробуждавших живой свет из вулканских пещер Т'Калларон.

Бар полнился разговорами на дюжине инопланетных языков, их было слишком много даже для универсального переводчика, встроенного в коммуникатор Кирка.

Но самым заметным был слабый запах, который вызвал давние воспоминания. Смесь жженой корицы и андорианской пряности, похожей на анис, соединенная с потом дюжины других существ и дымом из открытого гриля, где горело вулканское каменное дерево.

Впервые Кирк почувствовал этот соблазнительный запах далеких миров в Сан-Франциско, целую жизнь назад, еще до того, как поступил в Академию.

Кирк закрыл глаза, захватил момент и воспоминание, вспомнил свой сон.

«Вы внимательно слушаете меня?»

Он был все ближе к Споку. Он чувствовал это.

– Сюда, – сказала суракианка. Слова молодой женщины резко вернули Кирка в настоящее.

Он последовал за ней к небольшому столику в углу, вдали от остальных.

Два потрепанных деревянных стула были приставлены к столу, что сказало Кирку, что его приготовили специально для них. Кирк оглядел зал из-под капюшона, но увидел, что никто не обращает внимания ни на него, ни на его спутницу.

Они сели. Молодая женщина сняла капюшон.

Кирк удивился тому, что ее голова не побрита налысо.

Еще больше он удивился тому, что она оказалась даже не вулканкой.

Она прочитала вопрос в глазах Кирка.

– Верно, – сказала она. – Я ромуланка. Но, если уж говорить об обмане, ты не лейтенант Рейми. Так что мы в расчете.

Кирка одновременно впечатлили и обеспокоили познания женщины.

– Меня зовут Маринта, – сказала ромуланка.

– Предполагаю, ты знаешь, кто я.

Маринта кивнула.

– И я знаю обе причины, по которым ты здесь. Чтобы найти своего сына. И посла Спока.

Кирк снова оглядел тускло освещенный бар, но так и не увидел, чтобы кто-нибудь посмотрел в сторону двух одетых в плащи людей.

– Что еще? – спросил Кирк. Он понимал, что осторожничает, возможно, даже слишком. Но по-прежнему существовала вероятность того, что Маринта завела его в ловушку, а не вывела из нее.

Она засунула руку в складки мантии и достала миникомпьютер. По крайней мере, Кирку показалось, что это миникомпьютер, хотя на нем не было дисплея.

Маринта достала из устройства тонкий прозрачный цилиндр и протянула его Кирку.

– Надень это на глаза.

Кирк увидел в цилиндре небольшую выщербину и приставил ее к носу.

Цилиндр остался на месте – узкая трубка из прозрачного материала, похожая на невероятно тонкие очки.

– Ты знаешь, что случилось на Звездной базе 499.

Судя по тону Маринты, это не было вопросом.

Кирк вспомнил, что Джейнвей рассказала ему об этой катастрофе. Когда отказал генератор статического варп-поля станции, база была полностью уничтожена. Вероятнее всего, это было первым проявлением того самого феномена, который сейчас поражал варп-ядра по всей галактике. Кроме того, именно этот инцидент заставил Звездный флот начать расследование исчезновений мультифизиков и специалистов по варпу, в том числе Спока.

– Знаю, – сказал Кирк.

– Погибли все сотрудники, а также несколько выдающихся посетителей.

Джейнвей рассказала Кирку и об этом. Шесть адмиралов, четыре капитана звездолетов и их научные офицеры и трое гражданских. То, что на встрече присутствовали гражданские, говорило о том, что они представляют Разведку Звездного флота или какую-либо другую тайную организацию.

– Звездная база 499 была просто подпространственной радиостанцией, – сказала Маринта. – Шесть адмиралов. Четыре капитана звездолетов. Что они там делали?

Кирк не был уверен, на что именно намекает Маринта.

– Насколько мне известно, они расследовали исчезновение «Монитора».

– Верно.

Кирк снял прозрачный цилиндр, чтобы посмотреть на Маринту повнимательнее. Ромуланка могла упомянуть исчезновение «Монитора» лишь по одной причине.

– Ты думаешь, что все связано, – сказал Кирк.

– Я знаю, что все связано, – ответила Маринта.

Кирк хотел услышать подробности.

– Я понимаю сходство между разрушением звездной базы и неисправностями варп-ядер. Но «Монитор» исчез шесть лет назад. Как это относится к тому, что происходит сейчас? И, тем более, как это связано с моим сыном?

Маринта показала на необычный миникомпьютер.

– Используй просмотрщик, и сам все увидишь.

Кирк посмотрел на цилиндр, затем снова приставил его к глазам.

Маринта открыла панель небольшого устройства, нажала кнопку.

Вулканский бар растворился вокруг Кирка; все, что он видел – дрожащую стену голографических помех.

– Он не работает, – сказал Кирк.

– Сосредоточься, – ответила Маринта.

Затем появились изображения, и Кирк увидел гибель звездолета «Монитор».

Глава пятнадцатая.
ВРАТА, ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58563.6
Изображения, проецируемые на сетчатку Кирка, были полны помех и иногда едва узнаваемы.

Звуки, передаваемые прямо в уши, иногда казались совершенно непонятными; призрачные, скорбные, иногда среди них слышались обрывки слов, внезапная догадка в тоне голоса, тихая молитва, когда гибель приближалась.

Запись длилась семь минут.

На ранней стадии карьеры Кирк бы и внимания не обратил на эту историю. Она была настолько фантастичной. Настолько невероятной.

Но сейчас он уже встретился с достаточным количеством секретов и загадок жизни, чтобы понять, что вселенная хранит в себе неисчерпаемую сокровищницу тайн, которые еще предстоит открыть. Кирк понимал: не стоит не доверять записи лишь потому, что его разум не смог сразу понять, что на ней изображено.

Однако у него были все причины, чтобы усомниться в ней.

– Как ты добыла ее? – спросил он.

Маринта не ответила. Вместо этого она посмотрела мимо Кирка, на вход в бар, и неторопливым движением натянула капюшон.

– Мы должны идти, – сказала она. Встав, она спрятала маленький компьютер-проигрыватель в рукаве.

У Кирка не было выбора: она знала эти места намного лучше него. Он поднялся на ноги и тоже надел капюшон.

Когда он прошел за ней в заднюю часть бара, освещенную еще хуже, то оглянулся через плечо и увидел двух вулканцев в красных униформах, разговаривавших с барменом.

Маринта открыла еще одну дверь, жестом показала Кирку, чтобы он прошел вслед за ней в коридор. Затем, тихо закрыв дверь, она достала из складок мантии еще одно устройство. Это была брошь IDIC, простая, недорогая поделка, которую продавали туристам на городской площади.

Маринта прикрепила брошь к плащу Кирка, поправила ее.

– Она замаскирует твои биологические показатели, – сказала она. – Устройство работает только при общих сенсорных проверках, но, по крайней мере, трикодеру службы безопасности ты покажешься вулканцем.

– А ты? – спросил Кирк.

Маринта расправила мантию, показав, что у нее брошь IDIC уже есть.

– Наши разведданные оказались точными. Они не нашли тебя в с'урле, так что начали поиски.

Кирк видел, что Маринте хотелось поскорее уйти по этому новому узкому деревянному коридору, но подозрения по поводу ее мотивов никуда не исчезли.

Он поднял прозрачный цилиндр проигрывателя.

– Какое совпадение, что власти явились, как только мы собрались обсудить это.

Маринта даже не скрывала раздражения.

– Запись, которую ты видел – перехваченная передача. Мы получили ее восемнадцать месяцев назад с телларитского грузового судна. – Она беспокойным жестом показала на коридор. – Мы должны идти.

Она быстро зашагала вперед. Кирк, не протестуя, пошел с ней в ногу.

– Откуда бы вы эту запись ни получили, она изменена.

Кирк видел достаточно записей визуальных сенсоров, чтобы суметь распознать грубые формы подделки. Много лет назад он сам стал жертвой подобного мошенничества.

– Не изменена, – сказала Маринта. – Улучшена. Исходный подпространственный сигнал сильно деградировал. Он прошел путь в триста пятьдесят тысяч световых лет.

– Что, конечно же, невозможно.

Маринта остановилась у еще одной деревянной двери – на ней была вырезанная надпись на вулканском языке и инкрустация из патины.

– На первый взгляд – да. Но ты просмотрел запись сам. Ты узнал капитана Левински?

Она постучала кулаком по пыльной стене, и открылась спрятанная панель, на которой находился ладонный сканер. Маринта приложила к нему руку, и панель загорелась зеленым.

В последний раз взглянув вдоль коридора, Кирк подтвердил, что действительно узнал капитана на изображениях. Девять лет назад Левински, Кирк и Жан-Люк Пикар выполнили на «Мониторе» совместное задание. Тогда Левински оказал Кирку и Пикару честь, переименовав корабль из «Монитора» в «Энтерпрайз».

Тяжелая резная дверь открылась, за ней оказалась узкая лестница, ведущая вверх, в полную темноту.

Маринта отошла на шаг, показав, что Кирк должен идти первым. С некоторым опасением Кирк подчинился.

Маринта продолжала попытки убедить его, пока они поднимались.

– И ты знаком с траекторией и возможностями Келванских экспедиционных зондов возвращения?

Ромуланка снова была права. Сам Кирк нес ответственность за эту смелую миссию.

Более века назад корабль из Келванской Империи в туманности Андромеды выжил, пройдя через галактический энергетический барьер, но затем потерпел крушение в пространстве Федерации. Хотя келванцы на этом корабле собирались заложить фундамент для последующего завоевания галактики Федерации, на самом деле они бежали от природной катастрофы, поразившей туманность Андромеды – повышение уровня радиации, которое сделает всю галактику непригодной для жизни.

Через два года после первого контакта с келванскими разведчиками Федерация запустила три высокоскоростных роботизированных зонда в Келванскую Империю, чтобы передать сообщение Федерации о планетах, пригодных для колонизации келванцами. Несмотря на то, что в зондах использовалась продвинутая келванская варп-технология, нынешние лидеры Федерации знали, что космическим кораблям понадобится еще два века, чтобы добраться до места назначения. Скорее всего, пройдет еще три столетия, прежде чем бюрократам Федерации двадцать девятого века придется иметь дело с келванской эвакуационной армадой.

– Я хорошо знаком с зондами, – сказал Кирк. Он не видел причин рассказывать подробности.

Лестница слегка покачнулась, когда захлопнулась дверь внизу.

Кирк развернулся, уверенный, что мгновение назад слышал чьи-то шаги.

– Ты что-нибудь слышала? – спросил Кирк.

Маринта покачала головой и подтолкнула его вперед.

– Нам нужно выбраться в безопасное место, где они не смогут просканировать нас отдельно.

Кирк продолжил подниматься по лестнице, прибавив скорость в ответ на настойчивость Маринты.

Она остановилась на верхней ступеньке и достала маленький сенсорный миникомпьютер. В тусклом свете от его экрана Кирк увидел узкую металлическую дверь всего в метре впереди.

– Что теперь? – спросил он. Ему очень не нравилось быть во власти этой женщины. Он не знал, гонятся ли за ними. Он не знал, не ведет ли она его прямо в руки врагов.

Маринта по-прежнему изучала экран сенсорного компьютера.

– Нам нужно подождать, – сказала она.

– Чего?

Она посмотрела на Кирка и сменила тему.

– Вдобавок к келванским зондам, помните ли вы необычную планету-колонию, которую некоторые называли Мадд?

– Я знаю ее, но не вижу ее значения в этой истории.

– Двести тысяч синтетических гуманоидов, – сказала Маринта, не отвлекаясь от рассказа. Она смотрела мимо Кирка, вниз по лестнице во тьму. – Роботы, выжившие в научном аванпосте, основанном еще одной расой из туманности Андромеды. В отличие от келванцев, они заявляли, что спасались от разрушения своего солнца.

– Я помню и планету, и гуманоидов, – сказал Кирк. Именно на этой планете он снова встретился с невыносимым Харкортом Фентоном Маддом. – Но как она связана с сообщением «Монитора» и келванскими зондами?

Он тоже посмотрел во тьму. Но ничего не увидел. Ничего не услышал.

– Подумай, какое расстояние пришлось преодолеть их создателям, – сказала Маринта. Она понизила голос до осторожного шепота. – Если они боялись лишь гибели единственной звезды, то запросто могли бы найти множество безопасных мест в собственной галактике.

Этого было достаточно, чтобы Кирк все понял.

– В туманности Андромеды происходит еще что-то, – сказал он.

– Признаки этого были заметны многие десятилетия, – согласилась Маринта. – Но никто не сопоставил подробности. Синтетические существа, келванцы…

Кирку не нужно было, чтобы она продолжала дальше.

– Это не природная катастрофа. Это не гибнущие звезды и не уровни радиации. Они все бежали от Тотальности.

Маринта захлопнула сенсорный миникомпьютер.

– Сейчас! – сказала она, затем толкнула плечом металлическую дверь.

Она со скрипом открылась; за ней оказалась пустынная улица, освещенная лишь бледным светом звезд-спутников.

Кирк колебался, собираясь потребовать у Маринты подробных объяснений по поводу того, на что она намекает, прежде чем идти дальше.

Затем он услышал низкий гул фазера и треск ломающегося дерева.

Свет вспыхнул у подножия лестницы, проникая сквозь разбитую дверь.

Маринта прошипела: «Двигайся!» и вытащила Кирка на улицу за рукав плаща.

Кирк бежал за ней, пока они не свернули за угол и оказались на более оживленной улице.

Магазины были открыты, и их вывески освещали засыпанную песком дорогу.

Маринта замедлила шаг, опустила голову, словно была обычной ученицей.

Кирк сделал то же самое, постоянно прислушиваясь, не преследует ли их кто-либо.

Словно они не были в опасности, словно их не преследовали, Маринта продолжила разговор.

– Чем бы ни была Тотальность, – тихо сказала она, – мы должны сделать заключение, что завоевание туманности Андромеды завершилось. – Она посмотрела на Кирка сквозь отверстие капюшона, и он увидел, как блеснули темные глаза ромуланки. – А теперь она напала на нашу галактику, чтобы сделать то же самое.

Кирк продолжил идти, пробираясь сквозь группы паломников и туристов, почти пораженный ужасной схемой, формировавшейся в его разуме.

С точки зрения стратегии все, что Тотальность попыталась предпринять до настоящего времени, отлично укладывалось в план военного завоевания.

Даже для формы жизни, которая умела, о чем свидетельствовало сообщение «Монитора», строить трансварп-коридоры между галактиками, перемещение достаточного количества военной техники и бойцов из туманности Андромеды в Млечный путь было бы очень трудной задачей. А есть ли лучше способ завоевать этот островок вселенной, чем настроить его обитателей друг против друга – воспользоваться уже имеющимися ресурсами?

Кирк вспомнил свою первую встречу с Нориндой, когда она и сама заявила, что бежала от Тотальности. Хотя он понял это только сейчас, ее план был ясен с самого начала: всех капитанов звездолетов, которые пришли к ней на помощь, она стравила друг с другом. Но это соревнование не было игрой, какой она его описала – и правила которой Кирк принял. Это была тщательно рассчитанная уловка, чтобы определить, какую из рас, обитающих в квадранте, легче всего будет обратить в оружие, чтобы использовать против остальных.

Тогда он удивился, когда Норинда присудила победу неизвестной расе с незасекаемым кораблем. Лишь в ретроспективе Звездный флот понял, что ромуланцы выиграли соревнование Норинды.

Таким образом, Ромуланская Звездная Империя стала инкубатором для Норинды и ее планов по распространению ссор и раздоров.

До второй ее встречи с Кирком.

Когда Спок изобразил свое мнимое убийство на Ромуле, Кирк начал расследование, явившись именно тогда, когда должен был сработать план Норинды по разжиганию гражданской войны между Ромулом и Ремом.

Прибытие Кирка не было совпадением. Отчаянные действия Спока были спровоцированы необъяснимым сопротивлением, с которым встретилось его движение по воссоединению. Спок подозревал, что какая-то группа распространяет разногласия, но не знал, что это Норинда и ее последователи по движению «Джолан».

Но Кирк раскрыл манипуляции Норинды с ромуланской политикой. С помощью Пикара и Спока, «Белль Рев» и голографического доктора, даже Джозефа Кирк обнаружил истинную природу Норинды и поддержал стабильность Ромуланской Империи.

План Норинды провалился.

Но Кирк знал: столкнувшись с интеллектом, способным завоевывать целые галактики, в высшей степени высокомерно было бы думать, что у него не окажется запасного плана.

– Они не смогли заставить нас воевать друг с другом, – шепнул Кирк Маринте, – так что теперь они стремятся изолировать нас, уничтожив нашу способность путешествовать среди звезд.

– Загнать нас в ловушку, – согласилась Маринта. – Чтобы систематически уничтожить нас, планету за планетой. Их логика неоспорима.

Хладнокровное резюме ромуланки вызвало у Кирка вспышку гнева.

– Ты думаешь, мы должны сдаться?

Маринта повернулась к нему и невероятно знакомым жестом подняла бровь, услышав вопрос.

– Напротив. Причина, по которой я связалась с тобой – у тебя есть способность добиваться успеха даже вопреки логике.

Было что-то знакомое в этих словах, что-то необычное в этой ромуланке, но Кирк не мог выразить ни то, ни другое словами. Он лишь чувствовал.

– Кто еще знает о записи?

Они прекратили разговор; Кирк увидел, что ей совершенно не нравится стоять на месте. Сейчас она оглядывала оживленную торговую улицу.

– Кроме специалистов, погибших на Звездной базе 499 – лишь очень немногие.

Подозрение Кирка возросло.

– Почему вы не показали их большему количеству людей?

Маринта повернулась, ее движение было резким и неожиданным, и Кирк впервые увидел, как ее ромуланская страсть пробила брешь в вулканской подготовке.

– Люди на звездной базе умерли, капитан. Все, кто получают запись и пытаются изучить ее, умирают.

Кирк уставился на молодую женщину – даже не потому, что она проявила эмоции.

Маринта почувствовала, что что-то изменилось.

– Что такое? – спросила она.

Кирк не знал, куда заведут его следующие слова, но он должен был узнать.

– Ты назвала меня капитаном. Очень немногие люди сейчас меня так зовут.

Маринта закрыла глаза, словно осознав свою ошибку. Но даже не пыталась блефовать.

Она посмотрела Кирку в глаза, показывая, что ей нечего скрывать.

– Я провела много времени с послом Споком. Я работала с ним на Ромуле. Год назад… той ночью в Примедиане, у колизея…

– Когда он подстроил свое мнимое убийство, – сказал Кирк.

Маринта не стала спорить.

– Я была с ним. Я была… частью плана.

– Почему ты не сказала мне этого с самого начала? – спросил Кирк.

Нервы Маринты все же выиграли битву с эмоциями, она повернулась на пятках и быстро зашагала вперед.

Кирк догнал ее.

– Почему ты мне не сказала? – повторил он.

– Я беспокоилась, что ты используешь это против меня. Что ты усомнишься в подлинности сообщения «Монитора».

Кирк почувствовал, что чего-то не хватает, что Маринта объяснила не все, что хотела.

– Я не понимаю, что здесь такого важного, – сказал ей Кирк. – Даже если запись настоящая, все, что она объясняет – то, что произошло с «Монитором».

– Не только это, капитан Кирк. – Маринта снова остановилась и с гневом, абсолютно не сочетавшимся с ее вулканским облачением, с силой вложила проигрыватель в руку Кирка. – Эта запись может подсказать нам, как победить Тотальность.

Кирк не стал убирать миникомпьютер в складки плаща.

– Я ничего подобного не увидел.

Глаза Маринты рыскали по улице, словно солдаты во время патруля.

– В сообщении – не только семь минут записи визуальных сенсоров. Капитан Левински уложил в сигнал результаты трех лет исследований. Все, что он и его экипаж узнали о подпространственном коридоре Тотальности, о том, как был уничтожен один из келванских зондов, о природе того, что Левински и его команда называли «Искажением», которое преследовало их. Все это – в сообщении. Нужно лишь отделить данные от шума.

– Почему я? – спросил Кирк. – Почему не власти?

Маринта посмотрела на Кирка, словно тот не услышал ничего из того, что она ему сказала.

– Тотальность может быть где угодно, быть кем угодно… Капитан Кирк, властей больше не существует. Мы не можем никому доверять.

Кирк понял аргументы Маринты, но ему требовалось последнее подтверждение.

– Откуда ты знаешь, что можешь доверять мне? – спросил он.

С гневным и дерзким выражением лица Маринта стащила с лица капюшон, схватила Кирка за правую руку, положила ее на свое лицо, а своей рукой нащупала катра-точки Кирка.

Прямо на улице, окруженная покупателями, на глазах у зевак, она произнесла древнее заклинание.

– Мой разум – к твоему разуму… мои мысли – к твоим мыслям…

Кирк почувствовал знакомое ощущение телепатического контакта.

– Но ты ромуланка… – выдохнул он.

– Наши разумы – одно целое, – закончила Маринта.

И Кирк почувствовал, как переплелись и слились его и ее мысли. В жизни и разумах обоих присутствовал Спок.

Именно он был общей точкой, связывавшей их.

Общей точкой, которая дала Маринте знать, что она может доверять Кирку, дала знать Кирку, что он может доверять ей – ромуланке, которая верила в воссоединение своего народа и вулканцев, работала на благо этого дела, работала со Споком, училась вулканским дисциплинам и нашла в своем разуме древние таланты, дремавшие с тех времен, когда ромуланцы и вулканцы были одним и тем же.

Кирк разорвал контакт. Он увидел и почувствовал достаточно и не видел причин углубляться в чужой разум и дальше.

Но одна эмоция чувствовалась очень четко, когда он отнял руку от лица Маринты.

– Ты любила его…

Она не стала этого отрицать.

А затем сверху их осветил прожектор, и Кирк услышал голос, кричавший через усилитель:

– Пришельцы, оставайтесь, где стоите. Вы арестованы.
Явились власти.
Власти, которым нельзя больше доверять.

Глава шестнадцатая.
ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ» NCC-1701-E, МЕРКУРИЙ. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58564.6
Теперь они все носили медицинские мониторы. Никому не позволялось ходить по «Энтерпрайзу» без сопровождения. По приказу Временного командования Звездного флота, размещенного на Меркурии, запрещалось собираться в группы менее трех человек. Любой, кто будет обнаружен в одиночестве или лишь с одним сопровождающим, должен быть немедленно оглушен.

Райкер нарушил неловкое молчание в турболифте, выразив свое недовольство.

– Это недопустимо.

Пикар смотрел прямо вперед.

– Согласен. – Он вздохнул. – Но учитывая, что мы имеем дело с оборотнями, можете ли вы предложить другой способ обеспечить нашу безопасность?

Райкер покачал головой. Трой взяла его за руку.

Он знал, что она хотела утешить его, но жест возымел противоположный эффект. Все, что видел Райкер – белые кандалы на ее руке. Они все были пленниками. Что еще хуже, пленниками они сделали себя добровольно.

Двери турболифта открылись на мостике «Энтерпрайза». Пикар кивнул трем охранникам, стоявшими между альковами турболифтов, и Райкера поразило, как легко и машинально он, Пикар и Трой подняли правые руки, чтобы показать, что их мониторы на месте, и соматическая непрерывность не нарушена.

– Мы идем в капитанскую рубку, – сказал Пикар лейтенанту, возглавлявшему охранный расчет.

Лейтенант кивнул, словно давая свое разрешение.

Райкер знал, что возражать или просто что-то говорить бесполезно.

В рубке ждали Ла Форж, Крашер и Ворф.

Рядом с ними было пустое кресло, и Райкер почувствовал боль потери, вспомнив о Дейте. Отсутствие андроида ощущалось очень сильно. Понимание, что он пожертвовал собой, чтобы спасти Пикара, давало некоторое утешение, но недостаточное.

Ла Форж встал и поприветствовал Райкера рукопожатием.

– Хорошо выглядите, капитан.

– Всего-то дел – заменили спинной мозг, – сказал Райкер. Он повернулся к своему другу-клингону, на этот раз одетому в стандартную униформу Звездного флота.

– Ворф.

– Капитан.

Двое мужчин обменялись очень многими эмоциями, сказав всего два слова, оба были очень рады видеть друг друга. Оба были рады, что, несмотря на страшную угрозу, перед лицом которой оказалась Федерация в эти мрачные дни, они встречают ее вместе.

Затем Райкер слегка улыбнулся доктору Крашер, увидев в ее руке медицинский трикодер.

– Разве сейчас ваша смена? – спросил он. – Вы объявили, что я полностью здоров, шесть часов назад.

Крашер закрыла трикодер.

– Осторожность никогда не повредит.

Пикар занял свое место во главе стола. Остальные, поняв, что это знак к началу собрания, тоже сели.

– Для начала, – сказал Пикар, – есть ли у вас вопросы по поводу наших приказов?

– Можно ли нам ставить их под сомнение? – спросил Ла Форж. Он произнес это словно в шутку, но Райкер знал, что в его словах была большая доля серьезности.

Пикар тоже почувствовал это и ответил на замечание Ла Форжа со всей серьезностью.

– Джорди, Звездный флот никогда еще не сталкивался с такой подавляющей угрозой. У врага нет флота, на который мы можем напасть, главной планеты, которую можем изолировать. Мы даже не знаем, как они перемещаются с места на место. У них нет оружейных систем, которые мы можем вывести из строя или, по крайней мере, разработать от них защиту. Сражаться с ними – все равно, что… сражаться с дымом.

Райкер понимал это. Он был уверен, что понимают это и все остальные. Но продолжать войну сейчас не было его задачей. Как и Звездного флота.

– Меня беспокоит то, – сказал Райкер, – что я не верю, что наши текущие приказы жизнеспособны.

– Возможно, это так, – согласился Пикар. – Не в долгосрочной перспективе. Но нам нужно обезопасить себя.

– Объявив в системе эмбарго? – раздраженно спросил Райкер. – Не это ли – очевидная причина нападений? Стремление прекратить межзвездное сообщение?

– И они добились в этом немалых успехов, – сказал Пикар.

– Тогда получается, что мы просто помогаем врагу достичь того, что он намеревается сделать? – спросил Райкер. – Я не хочу принимать план действий, навязанный нам врагом.

Пикар ничего не возразил, и Райкер догадался, что возразить его наставнику нечего.

Вместо этого Пикар сам задал вопрос.

– А что вы предложите, Уилл?

Райкеру пришлось сделать над собой усилие, чтобы отбросить нежелание общаться со старым другом, как с равным. Он был заместителем Пикара более десяти лет, и привычка уже стала второй натурой. Но сейчас они были капитанами звездолетов, оказавшимися лицом к лицу.

Райкер высказал все, что думал.

– Первое, что я предложу – не сдаваться. Не делать того, что хочет от нас враг. Прекратить межзвездные путешествия… ввести эмбарго во всех системах… это то же самое, что забиться в пещеру.

Райкер сделал паузу, давая Пикару возможность ответить, но Пикар молчал.

Райкер продолжил:

– Начнем с того, что, согласно анализу доктора Мюирхэда, у нас есть в распоряжении десятки кораблей с устаревшими варп-ядрами, которые не попадут под воздействие явления, вызывающего неисправности, в течение по крайней мере недели. Давайте воспользуемся ими, чтобы заставить врага напасть в выбранное нами время в выбранном нами же месте, чтобы полностью проанализировать их тактику и технологию.

Райкер снова замолчал. На этот раз у Пикара был вопрос.

– Как вы предлагаете спровоцировать подобную атаку?

– Использовать «Титан» в качестве наживки, – сказал Райкер. – Установить варп-ядро новой модели, отбуксировать корабль в межзвездное пространство, затем подать энергию на варп-ядро, а нас в это время окружат другие корабли с сенсорами, работающими на предельной мощности.

Пикар отбросил эту идею.

– Мы уже потеряли слишком много кораблей. Даже на импульсных двигателях «Титан» играет ключевую роль в поддержке эмбарго вокруг системы.

– «Титан» не будет в опасности, Жан-Люк. Мы уже знаем, что его система сброса ядра работает. В худшем случае мы потеряем еще одно ядро. В лучшем – узнаем, как врагу удается нападать.

– А что потом? – спросил Пикар.

Райкер посмотрел на старых друзей, но не увидел ни поддержки, ни неодобрения. Все, даже Трой, похоже, не хотели прерывать дискуссию двух капитанов.

Райкер продолжил объяснения.

– Если мы узнаем что-то после атаки, то у нас будет точка отсчета для разработки обороны.

– А если мы не узнаем ничего большего, чем уже знаем из устных свидетельств и сенсорных записей о сотнях других атак, что тогда, Уилл?

Райкер уже слышал такую резкость в голосе Пикара, но никогда еще она не была направлена на него.

Пикар сам ответил на свой вопрос.

– Есть большая вероятность, что к тому времени, когда ваш план можно будет привести в действие, корабли сопровождения с устаревшими варп-ядрами тоже станут уязвимыми. В этом случае мы потеряем еще несколько кораблей, застрявших между звездами, которым понадобятся годы, если не десятилетия, чтобы добраться до ближайшей системы на досветовых скоростях.

А каждый потерянный таким образом корабль – это минус один корабль, способный защищать систему. Защищать Землю.

– От чего защищать? – спросил Райкер и тут же пожалел, что повысил голос.

Ответ Пикара был быстрым.

– Ромуланские «Птицы войны» не подвергаются воздействию. Теоретики считают, что трансварп-тоннели, используемые боргами, тоже не подвергаются воздействию. Это два врага Федерации, которые смогут передвигаться быстрее света, и нельзя отбрасывать возможность, что есть и другие – или те, кто несет ответственность за атаки, или те, кто захочет воспользоваться нашей новой слабостью.

Райкер не хотел спорить. Он хотел лишь обсудить факты. Пытаясь сохранить спокойный, разумный тон голоса, он начал сначала.

– Хорошо, Жан-Люк, давайте посмотрим, куда нас приведет план Командования. Мы устанавливаем вокруг системы эмбарго, якобы для того, чтобы до нас не добрался враг. У нас есть «Титан», «Энтерпрайз», еще сотня кораблей, все они занимают посты в Облаке Оорта, готовые перехватить и проверить любой корабль, направляющийся в нашу сторону.

Пикар кивнул, подтверждая то, что знал Райкер: этот сценарий совпадал с основной идеей стратегии Звездного флота.

– Если мы так сделаем, – ровным голосом сказал Райкер, – ромуланские «Птицы войны» выйдут из варпа на орбите Марса и нападут на Землю, когда наши корабли будут в нескольких световых часах от нее. Командование действительно готово рискнуть такой возможностью?

Пикар ответил таким же тщательно контролируемым тоном, тоже не собираясь спорить со своим бывшим офицером, словно он тоже жалел о напряжении, вспыхнувшем между ними.

– Вы забываете о том, что другие корабли расположены на пикетных постах возле всех крупных станций в системе. Если ромуланцы решат напасть, то Разведка Звездного флота считает, что им понадобятся месяцы, чтобы организоваться. За эти месяцы мы сможем построить собственные корабли с двигателем, работающим на сингулярности.

Пикар помолчал, словно раздумывая, что бы еще рассказать, затем добавил:

– Также ведется ускоренная программа по разработке двигателя, использующего варп-тоннели. Командование уверено, что в течение двух лет мы восстановим способность к межзвездным перелетам.

– Два года скрываться, – сказал Райкер. Ему трудно было скрыть разочарование в голосе. – Оставив себя открытыми для любого следующего шага, запланированного врагом.

Пикар строго посмотрел на него и предложил свое толкование фактов.

– Два года на перестройку флота, чтобы встретить врага в более равных условиях.

Два капитана несколько секунд молча смотрели друг на друга. Пикар посмотрел на остальных присутствующих.

– Вы можете свободно высказывать свои мысли.

Ворф ответил, не колеблясь.

– Капитан Райкер прав. Единственный способ ответить на атаку – контратака, пока у нас есть еще на это ресурсы.

Голос Ла Форжа был почти извиняющимся.

– Я тоже считаю, что мы должны вызвать врага на себя. Два года – это слишком оптимистичный срок на копирование ромуланского двигателя. Мы даже не знаем, как они хранят свои нано-масштабные сингулярности. И есть подозрение, что они не производят сингулярности, а захватывают их. Это значит, что нам понадобится другая модель межзвездных двигателей, чтобы отправиться на охоту за сингулярностями и разработать подобие ромуланского двигателя. – Ла Форж пожал плечами. – С инженерной точки зрения, мне кажется, нам понадобится от десяти до двадцати лет, чтобы добиться этой цели.

– Сколько бы времени это ни заняло, – добавила доктор Крашер, – мы, по крайней мере, будем в безопасности.

Все посмотрели на нее, ожидая объяснений.

– Все, что сделал враг – лишил нас способности передвигаться на варп-скорости. Даже в системах, где уничтожены все варп-двигатели, никаких больше атак не последовало. Так что, возможно, враг хочет только этого. Они этого добились. А теперь они оставят нас в покое.

Райкер не мог винить доктора Крашер за то, что она предпочла стратегию, которая, возможно, приведет к меньшему количеству жертв, но он знал, что она неправа.

– Извините, доктор, но мне кажется, что это наивное предположение.

Затем Райкер услышал, как Трой делает глубокий вдох, и понял, что сейчас произойдет. Она так делала каждый раз, когда не соглашалась с ним.

– Напротив, – сказала Трой, – я считаю, что Звездный флот избрал правильный подход. – Она обращалась к Райкеру – не как жена, а как офицер Звездного флота. – Я понимаю твое раздражение. – Она повернулась к Ворфу. – Я понимаю потребность в чувстве, что мы что-то делаем, наносим ответный удар. – Она посмотрела на Ла Форжа. – И я знаю, что сроки, в которые Звездный флот собирается разработать новую систему сверхсветовых двигателей, основывается в равной степени на реальности и оптимизме.

Но капитан Пикар прав. У нас нет ресурсов, которые можно потратить на рискованный план, который может не только не сработать, но и привести к потере еще большего количества кораблей.

Подвела итоги она, снова обращаясь к Райкеру.

– Враг, похоже, хочет изгнать нас из межзвездного пространства. Как ни трудно это признать, он добился этого. Но, как напомнила нам Беверли, нет никаких известий о дальнейших нападениях на отдельные планеты. Так что лучше будет выждать, перестроить флот и нанести удар, когда будем полностью готовы – с позиции силы, а не отчаяния.

Райкер знал, что продолжать нет смысла. Возможно, Пикара удалось бы убедить, если бы все остальные сошлись на одной точке зрения. Но когда мнения разделились ровно напополам, причем обе стороны привели сильные аргументы, лучше было придерживаться исходного плана.

Он кивнул доктору Крашер, повторив те же слова, которыми она поприветствовала его появление в капитанской рубке.

– Осторожность никогда не повредит.

Ворф зарычал, ясно давая понять, что он думает об этой идее.

Пикар закрыл тему.

– Обещаю вам, Уилл… если неисправности перестанут распространяться на более старые ядра, и мы сможем по-прежнему хоть как-то перемещаться на варп-скоростях, то я представлю ваш план на рассмотрение Командования. Мы узнаем об этом примерно через две недели.

В конце концов, как отлично знал Райкер, они с Пикаром все же не равны. Пикар входил в состав Временного командования Звездного флота. Райкер – нет.

– Спасибо, – сказал Райкер.

Он смиренно улыбнулся Трой, увидел ее вопросительный взгляд и не в первый раз почувствовал облегчение от того, что хотя его жена-бетазоид и могла чувствовать его эмоции, она не могла прочитать его мыслей.

Глава семнадцатая.

ВРАТА, ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58564.6

Для Кирка это было не просто вопросом выживания.

Неважно, что на самом деле Маринтой могла овладеть паранойя, и прибывшие вулканские власти на самом деле легитимны. Неважно, что на самом деле все ее слова могли оказаться правдой. В любом случае Кирк знал, что если позволит захватить себя в плен здесь и сейчас, он потеряет Джозефа.

Так что его цель была простой.

Он не позволит взять себя в плен.

Он приложил ладонь ко лбу, чтобы защитить глаза от яркого света прожектора, оглядел сконфуженных зевак, которые, не протестуя, разошлись в стороны, когда вулканские офицеры службы безопасности пошли вперед, окружая добычу. В круге не было ни единой бреши. Никакого логичного выхода.

Это значило, что осталось только нелогичное.

Кирк схватил Маринту за руку, чтобы та не отставала, затем бросился на ближайшего офицера, крича ему: «Двигайся! Двигайся!»

Вулканец заколебался, удивленный непредсказуемой реакцией Кирка. Это промедление, не длиннее удара сердца, дало Кирку решающее преимущество. Он размахнулся локтем и с силой ударил застигнутого врасплох вулканца по шлему, опрокинув его на землю.

Не снижая скорости, Кирк втолкнул Маринту в дверь ближайшего магазина, и их сразу окружили насыщенные запахи спелых фруктов и помета животных.

Они пробежали вдоль первого ряда прилавков, где были разложены местные песчаные ягоды, когда Кирк услышал гул первого фазерного луча. По трели Кирк понял, что фазер установлен на оглушение.

Он сразу же отскочил вбок, потянув за собой Маринту, и они скользнули за раскачивающуюся груду сетчатых ящиков, которые удерживал в равновесии потрепанный антигравитационный погрузчик.

Раздались новые выстрелы из фазеров, и Кирк услышал крики смятения на вулканском и других языках, когда покупатели начали в панике искать укрытие.

В дальнем конце маленького магазинчика раздался небольшой взрыв, и мерцавшие над головой фонари погасли. Кирк решил, что еще один фазерный выстрел, должно быть, повредил энергетический узел.

Теперь свет исходил только из двери и окон, выходивших на рыночную площадь; вулканские охранники превратились в зловещие силуэты на фоне бледно-оранжевого освещения фильтрованных уличных фонарей. Офицеры были в постоянном движении, пытаясь перехватить и проверить каждого убегавшего покупателя.

Кирк коснулся руки Маринты, показав ей, чтобы она следовала за ним вглубь магазина, за еще один ряд прилавков.

Из нового укрытия Кирк посмотрел наверх и увидел, как через плохо пригнанные доски в потолке пробивается голубой свет. Лучи медленно меняли свое положение, пока летательный аппарат, испускавший их, не занял пост над зданием. Судя по движению света, аппарат явно собирался парить прямо над ними. Их каким-то образом сканировали.

Настало время разрабатывать новую стратегию. Внимание Кирка привлекли мяукающие звуки. Они исходили от стола владельца магазина. Кирк обернулся и увидел, что там прятались два тибурона, их бледные лысые головы поблескивали в тусклом освещении. Позади них вдоль стены стояли стеллажи с небольшими клетками, где сидели голодные, настойчивые детеныши домашних сехлатов, каждый из них – не крупнее земного щенка. Это был зоомагазин, а фрукты служили едой для животных.

Новая стратегия сама пришла к Кирку. Он протянул руку Маринте, напряженно прошептал:

– Твой IDIC.

Какую бы подготовку Маринта ни прошла, вулканскую или нет, Кирка очень обрадовало, что она оказалась очень тщательной. Не задавая лишних вопросов, Маринта передала ему простенький металлический брелок, на самом деле бывший сложным генератором биосигналов.

Кирк успел лишь кивнуть в сторону дальней части магазина, снимая свой IDIC. Но Маринта поняла.

Кирк реско встал и бросился к столу владельца магазина, Маринта – за ним.

Еще один фазерный луч сверкнул во тьме, но было уже поздно. Кирк и Маринта уже оказались рядом с дрожащими тибуронами.

– Все в порядке, – прошептал Кирк. – Они гонятся за нами, а не за вами. – Он жестом показал, чтобы владельцы магазина встали. – Уходите. С вами все будет в порядке.

Сетчатые уши гуманоидов задрожали от страха. В квадранте Альфа Вулкан, подобно Земле, был знаменит тем, что преступность была полностью искоренена.

– Идите! – прошипела Маринта.

Словно получив удар током, тибуроны вскочили и кинулись к передней двери.

Кирк досчитал до трех, прежде чем прозвучали новые выстрелы из фазеров, и оба тибурона рухнули на пол, пораженные оглушающими лучами.

Кирку больше не нужны были доказательства правоты Маринты. Вулканцы никогда сначала не стреляли, а потом проверяли, кого же застрелили. Кем бы ни были эти офицеры охраны, вулканцами они не были.

Но это нисколько не изменило следующий этап плана Кирка.

Быстро и бесшумно они с Маринтой отперли и открыли все клетки с сехлатами, до которых смогли дотянуться.

Хотя щенкам сехлатов было лишь по несколько месяцев, их мех был коротким, а клыки еще не отросли, они шипели и фыркали, вырвавшись на свободу.

Кирк схватил двух и нацепил на их ошейники брошки IDIC, затем быстро бросил их на землю, но не успел уберечься от их маленьких когтей. Как только рычащие сехлаты упали на пол, они тут же исчезли под прилавками и витринами, их короткие ноги держали их близко к земле.

– Они уходят! – закричал охранник.

Кирк выглянул из-за стола и увидел, как несколько их преследователей навели трикодеры на противоположную сторону магазина. Как он и ожидал, офицеры настроили свои устройства на фальшивые биосигналы, исходящие от брошек IDIC.

Бегущие шаги, шум падающих ящиков, визг сехлатов.

Отличное отвлечение.

Кирк и Маринта бросились к занавешенной двери в задней части магазина. Но до того, как они успели добежать, из тени на них выскочил офицер.

Железная рука сомкнулась на горле Кирка.

Кирк бился, вырывался, но разорвать хватку было невозможно.

Он видел вулканское лицо офицера в бледно-оранжевом освещении рынка. Офицер открыл рот, готовый крикнуть: «Они здесь!»

Но до того, как слова успели покинуть губы офицера, Маринта костяшками пальцев ударила его по шее, сбив дыхание.

Его хватка ослабла. Кирк развернулся, чтобы контратаковать, но Маринта уже отодвинула воротник формы вулканца, ее пальцы искали контакта с незащищенной кожей на плече.

Кирк знал, что она делает, но все равно изумился: вулканский захват нервов, проделанный ромуланкой.

Вулканец упал с полузадушенным стоном, его попытка вскрикнуть осталась незамеченной в хаосе продолжающегося обыска посетителей и рычании убегающих сехлатов.

Кирк и Маринта пробежали сквозь завешенный проход, покинув магазин.

На маленькой аллее за рядом магазинов спрятаться было негде.

Кирк остановился, чтобы сориентироваться.

Маринта беспокойно посмотрела на черный купол небес.

– Когда они поймут, что их одурачили фальшивыми биосигналами, то начнут сканировать снова. Скорее всего, с орбиты.

Кирк догадался, что она собиралась предложить, и не согласился.

– Расставаться слишком опасно.

– Капитан, они будут искать двух существ, передвигающихся вместе – человека и вулканца. С орбиты меня видно именно так. – Она протянула ему проигрыватель. – Ты должен доставить это тому, кто сможет достать всю возможную информацию. Тому, кому ты можешь доверять.

Кирк подбросил проигрыватель на руке, оценивая его вес – не массу, а роль, которую он может сыграть в борьбе с Тотальностью.

– На Вулкане нельзя доверять никому, – сказал он.

– Ты – капитан звездолета. У тебя есть корабль. Воспользуйся им.

Воздух задрожал. В небе двигалось что-то большое и темное. Кирк узнал мерцание поисковых прожекторов, когда летательный аппарат, паривший над магазином, начал изменять положение.

– Мой сын на Вулкане, – тихо сказал Кирк. – Я не брошу его.

Маринта натянула капюшон, скрыв лицо и готовясь к бою.

– Ты должен! Единственный способ, которым ты сможешь спасти Джозефа и Спока – победить Тотальность. Способ описан в этом сообщении. Если ты останешься на Вулкане, то потеряешь его.

Маринта внезапно протянула руку и коснулась лица Кирка, словно снова собираясь слиться с ним разумами.

– Я чувствую в тебе эхо Спока. Ты знаешь, что бы он хотел, чтобы ты сделал. Ты знаешь, что должен сделать. Не только ради сына и друга, но и ради всей жизни в галактике.

Кирк отошел на шаг. Разум его понимал, что Маринта права, но сердце по-прежнему не соглашалось.

– Джозеф – мой сын…

– А если ты спасешь Джозефа и потеряешь галактику, то что ты получишь? Что оставишь ему в наследство?

По аллее внезапно пробежал порыв ветра. Ослепительный луч прожектора осветил бордюрные камни прямо перед ними.

– Ты знаешь, что должен сделать, – сказала Маринта. Затем она повернулась и вбежала в луч прожектора, пробежала его насквозь и продолжила движение.

Летательный аппарат над аллеей, силуэт которого было не разглядеть в свете вулканских звезд, развернулся и изменил направление полета, его луч последовал за Маринтой.

Кирк заставил себя отвернуться от нее и побежать в противоположную сторону. Он не оставит Вулкан. Он не бросит сына.

И тут он увидел, как тени на аллее отделились от стен, мусорных баков и пустых ящиков, поднялись в воздух перед ним, переплелись, словно живые щупальца.

Кирк остановился.

Где-то вдалеке он услышал крик женщины и сразу понял, что это Маринта.

Он развернулся и увидел лишь вспышку голубого света, отраженную от кривых стен, и днище летательного аппарата, грозовой тучей висевшего в воздухе.

Кирк снова обернулся и увидел, что темные щупальца исчезли. На их месте стояла женщина.

Существо.

– Джеймс… – сказала Норинда. Она говорила голосом Тейлани, каждое слово было для Кирка словно нож по сердцу.

Она пошла в его сторону, и с каждым шагом он видел ее все лучше: приближался луч прожектора.

Ветер усилился.

Она была почти рядом.

– Ты знаешь, что хочешь меня, – прошептала Тейлани.

Она была права, и Кирк знал это. Но то, что он хотел сделать и то, что должен был сделать, сильно отличалось одно от другого.

Кирк потянулся в карман плаща за коммуникатором. Ему казалось, словно он движется сквозь встречный поток воды.

Руки Тейлани протянулись к нему, удлиняясь, снова становясь щупальцами.

– Возьми, – взмолилась она. – Прими…

Сердце Кирка болело по погибшей жене, и он знал, как легко и с каким блаженством снова пал бы в ее объятия, какой бы лживой ни была сладостная иллюзия.

– Кирк вызывает «Белль Рев», – сказал Кирк, отбросив видения рая. Он испугался собственного хриплого голоса. Он не мог покинуть Вулкан. Не мог оставить сына. Сына Тейлани.

– Скотт слушает, капитан…

Щупальца уже почти коснулись его.

– Сейчас, Скотти! – выдохнул Кирк. – Сейчас!

– Джеймс, нет! Не бросай меня! – заплакала Тейлани.

Она взвилась в воздух, словно гигантская кобра, раздувшись, чтобы поглотить его, и ветер толкнул его к ней.

Но мерцание прожектора уже слилось с сиянием транспортного луча.

Мучительное мгновение – или целую жизнь? – спустя Кирк спрыгнул с транспортной платформы на «Белль Рев», двигаясь, словно все еще пытался сбросить с себя удушающие щупальца, что хотели забрать его.

Он остановился, тяжело дыша и зажмурившись от яркого света в транспортном отсеке. Резкое освещение было практически невыносимым после темной вулканской аллеи.

Он снова тронул коммуникатор.

– Скотти, полные щиты! Выведи нас отсюда немедленно!

Он тут же услышал гул реактора на антиматерии, когда щиты переключились из навигационного режима в боевой.

К тому времени, когда Кирк добрался до коридора, он почувствовал крен, характерный для искусственной гравитации, что означало, что корабль перешел на варп-скорость. Когда он добрался до лестницы на мостик, корабль вздрогнул, и щиты загудели под вражеским огнем.

Дважды, поднимаясь на мостик, Кирк едва не сорвался, когда инерционные демпферы не смогли скомпенсировать резкие маневры корабля и бросили его из стороны в сторону. Он насчитал еще три попадания, но щиты держались. Он был уверен, что, учитывая размеры «Белль Рев» и внешний вид кораблика, преследователи, вероятнее всего, удивлены неожиданно мощными щитами.

Наконец выбравшись на мостик, Кирк спрыгнул с лестницы и направился прямиком к навигационной консоли, где Скотт управлял кораблем.

На центральном экране Кирк увидел проносившиеся мимо на варп-скорости звезды. На левом экране – три вулканских крейсера, пустившихся в погоню. На правом – схема ключевых систем «Белль Рев», демонстрировавшая, что все они целы и невредимы.

Рядом с одним из крейсеров вспыхнуло зеленым.

– Приближается торпеда, – спокойно сказал Скотт. – Господа врачи, если вы не возражаете…

Кирк посмотрел на тактические консоли. Экстренная Медицинская Голограмма мастерски управлялась с оружием. Рядом с ним угрюмый доктор Маккой следил за настройками щитов.

– Отражаю, – радостно сказала голограмма, словно ему очень нравились новые задачи.

Левый экран внезапно залился золотым светом, хотя Кирк не заметил больше никакого эффекта.

– Щиты по-прежнему на уровне девяносто семь процентов, – доложил Маккой.

Скотт самодовольно улыбнулся Кирку.

– Им нас не догнать. Еще пять минут, и мы выйдем за пределы досягаемости.

Кирк похлопал инженера по плечу.

– Отличная работа, Скотти.

– Куда нам направляться после того, как оторвемся от них?

Кирк дотронулся до проигрывателя, спрятанного в кармане охлаждающего плаща.

Если нельзя было доверять ни одному представителю власти на Вулкане, то Кирк мог, по крайней мере, отправиться к тому, кто поймет его. К тому, кто, как и он, мог изменять правила. К тому, кто сможет извлечь из сообщения «Монитора» все данные до последнего байта.

Никто не мог ожидать, что Кирк обратится именно к этому человеку, так что никакой ловушки поставить будет невозможно.

Под это описание подходил лишь один человек.

Кирк отдал приказ.

Глава восемнадцатая.

ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ», СЕКТОР 001. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58567.2

Хуже всего было спать.

Каждую ночь Пикара и Беверли Крашер запирали в капитанской каюте под наблюдением визуальных сенсоров, а снаружи на посту стояли три охранника. Каждый офицер, получивший назначение на это задание, следовал одной и той же рутине.

Рядовой состав спал на койках в ангаре, пользуясь экстренными припасами, которые на «Энтерпрайзе» хранились для оказания гуманитарной помощи и массовых эвакуаций. Уединиться было невозможно даже в душе и туалете.

Несмотря на навязанную компанию друг друга, которую всем приходилось терпеть, Пикар был не единственным, кто заметил, насколько пустым казался его корабль.

Ворф, Ла Форж, Беверли – все они испытывали жуткое чувство заброшенности.

Несмотря даже на потребность в бригадах из трех охранников, экипажа было вполовину меньше нормы. На борту не было членов семей, не служивших в Звездном флоте. Научные отделы были закрыты, всех сотрудников перевели на Меркурий. В инженерном отсеке у Ла Форжа осталось специалистов лишь на три минимальных смены. Поскольку варп-ядро было отключено, варп-инженеры не требовались.

Именно это больше, чем что-либо еще, по мнению Пикара, сделало его корабль настолько безжизненным: постоянная, почти подсознательная вибрация варп-двигателей пропала, словно «Энтерпрайз» потерял свой пульс, свое сердце.

Он больше не был звездолетом, превратившись в обычное космическое судно.

Безмолвно лежа в темной каюте, Пикар почувствовал, словно часть его самого исчезла вместе с кораблем, и испугался, что вскоре и Федерация медленно скатится в такую же беспомощность. Даже присутствие Беверли не могло развеять его опасения и растущего чувства уязвимости.

В 0300 по корабельному времени именно эти темные мысли, а не сон Пикара, потревожил Ворф, когда вызвал его с мостика.

Пикар почувствовал, как пошевелилась Беверли, повернул голову к экрану связи рядом с койкой, даже не открывая глаз.

– Говорите, мистер Ворф, я не сплю.

– Капитан, к нашим координатам приближается корабль на высокой варп-скорости. Он держит курс на Землю и достигнет нашей позиции через тридцать три минуты.

Пикар сел и открыл глаза, посмотрев на изображение первого офицера на мостике. Беверли встала с постели, привычная к расписанию капитана корабля, не слишком отличавшегося от расписания главного медика.

За три дня несения сторожевой службы в Облаке Оорта, окружавшем Солнечную систему, «Энтерпрайз» не встретил ни одного корабля с варп-двигателем. Другие корабли, поддерживавшие эмбарго вокруг сектора 001, доложили лишь о горстке кораблей, запрашивавших разрешения на вход в систему. Вся доступная информация свидетельствовала о том, что необъяснимые неисправности варп-ядер продолжили прогрессировать именно так, как предсказал доктор Мюирхэд. Старые и менее мощные варп-ядра тоже попали под воздействие, оставив в межзвездном пространстве еще больше кораблей.

– Это корабль Звездного флота? – спросил Пикар.

– Технически – да.

– «Технически»?

– Это корабль-ловушка. Корабль Звездного флота с гражданской регистрацией. «Белль Рев».

Пикар хорошо знал это название.

– Это корабль Кирка, – сказала Беверли.

– По крайней мере, так он говорит, – ответил Ворф.

Пикар направился в личную уборную, а Беверли подошла к маленькому репликатору, заказав «Эрл Грей» и кофе. Скептицизм Ворфа был понятен. По существующим правилам ведения боевых действий ни один корабль Звездного флота не должен был верить заявлениям экипажа или пассажиров любого корабля до того, как будет подтверждена генетическая идентичность и установлена соматическая непрерывность.

Дверь уборной открылась, оттуда вышел Пикар.

– Я через несколько минут буду на мостике. Скажите капитану Кирку, что я буду рад встрече.

– Мне кажется, он не планирует встречаться с нами.

Пикар остановился в дверях, посмотрел на экран связи.

– Кирк ведь понимает текущую ситуацию, так?

Пикар не видел Ворфа на экране, но слышал практически не скрываемое раздражение. Похоже, клингон уже поговорил с Кирком.

– Он был… необщителен. Мне кажется, вам придется обсудить это с ним самому.

– Вас понял. Десять минут.

Пикар запустил программу контрастного душа в акустической ванной.

У него было предчувствие, что так просто дело не закончится.

С Джеймсом Т. Кирком всегда было непросто.



***



«Белль Рев» неслась к Земле в полной боеготовности.

Кирк провел четыре дня, сосредоточившись лишь на событиях на Вулкане. Ничто не мешало поискам Спока и попыткам спасти сына.

А в это время Федерация оказалась на краю краха.

Подробности, которые Кирк узнал от Ворфа, поразили его. Ситуация казалась нереальной. Но он снова и снова вспоминал слова Маринты, которые давали ему перспективу, словно она понимала весь масштаб угрозы, в то время как сам Кирк видел лишь личное.

«Если ты спасешь Джозефа и потеряешь галактику, то что ты получишь? Что оставишь ему в наследство?»

Федерация в опасности. Общению всей галактической культуры настает конец.

Тотальность – не только его враг. Она враг всех.

Но даже зная это, он все равно не собирался менять план.

– Джим, ты уверен насчет этого? – спросил Маккой.

Кирк сидел за навигационной консолью на мостике своего корабля. Скотт вернулся в инженерный отсек; варп-двигателям наверняка в следующий час понадобится тонкая настройка.

Экстренная Медицинская Голограмма сидела за тактической консолью. Доктор Маккой, один из медицинских экспертов, чей характер и опыт стали основой для создания ЭМГ, стоял рядом с Кирком.

– Если Ворф сказал правду, – объяснил Кирк, – то «Белль Рев», возможно, является единственным кораблем с варп-двигателем на расстоянии двадцати световых лет от Земли. Если мы встретимся с «Энтерпрайзом»… как только мы остановимся, то сразу превратимся в цель.

Маккой нахмурился.

– Предполагая, что «Энтерпрайз» в опасности или захвачен врагом. У тебя нет никаких доказательств этому.

С точки зрения Кирка, у него была вся необходимая информация, и его очень удивило непонимание Маккоя.

– Тогда где же Жан-Люк? Ты видел экипаж на мостике, когда нас вызвал Ворф – кроме него, ты узнал хоть одного человека?

– На корабле сейчас ночь, – возразил Маккой. – Ворф сказал, что Пикар на пути к мостику.

– Тогда, когда он туда придет, я подумаю. А пока, Боунз, я хочу, чтобы вы с Доктором были готовы пустить в ход щиты и оружие.

От тактической консоли послышался голос голограммы.

– Лично я был бы очень рад изменить курс таким образом, чтобы вообще не встречаться с «Энтерпрайзом». – Он пожал плечами. – Я не собираюсь вести огонь на поражение по кораблям Звездного флота.

– Понял вас, – ответил Кирк. У них уже был этот разговор. Если потребуется, Кирк сам займет место за оружейной консолью, стреляя, только чтобы нанести несмертельные повреждения.

– Тогда зачем напрашиваться на конфронтацию? – настаивала голограмма.

Кирк вызвал тактический дисплей на правом экране. Он показывал Облако Оорта – сферический панцирь диаметром три световых года из обледеневших обломков, оставшихся после формирования Солнечной системы. Но Кирка беспокоила внутренняя граница облака, тянувшаяся в тридцати-пятидесяти астрономических единицах от Солнца.

Там концентрация первобытного материала была самой плотной. Тысячи небесных тел, многие из них больше Плутона, которые сами запросто могли называться планетами, будь они поближе к Солнцу, медленно двигались по широким орбитам. Именно отсюда появлялось большинство комет в системе. Со времен Ромуланской войны, прошедшей столетия назад, Облако Оорта считалось первой оборонительной линией сектора 001.

После короткого общения с первым помощником Пикара Кирк воспользовался мощными сенсорами «Белль Рев», чтобы просканировать этот внутренний панцирь из космических обломков. Хотя понадобилось бы несколько дней сканирования с гораздо более близкого расстояния, чтобы полностью разобраться в текущей структуре панциря, Кирку сразу стало ясно, что тактика Звездного флота не изменилась.

Сенсоры обнаружили примерно восемьдесят кораблей, расположенных в облаке примерно на одинаковом расстоянии друг от друга и составлявших оборонительную сеть. А если Кирк нашел восемьдесят кораблей с помощью дальнобойных сканеров, то, как он подозревал, среди планетоидов и обломков скрывались сотни других.

Даже на варп-скорости корабль, проходящий через Облако Оорта, чтобы войти в систему, попал бы под огонь этих судов. А если бы корабль остановился, как приказал Ворф Кирку, его бы быстро окружили в трех измерениях. Вырваться можно и из такой ловушки, Кирк знал это, но маневр может дорогого стоить.

Тактическая ситуация оказалась такой, что, несмотря на все желания голографического доктора, избежать конфронтации было невозможно. Так что в поисках преимущества Кирк решил по-прежнему держать курс на «Энтерпрайз», хотя бы потому, что некоторые члены экипажа, вроде Ворфа, еще помнят его, и, возможно, задумаются хотя бы на несколько секунд, прежде чем предпринимать враждебные действия. Судьбы битв и даже целых империй решались за меньшее время.

– Я не напрашиваюсь на конфронтацию, – заверил Кирк голограмму. – Просто из всех кораблей, охраняющих систему, «Энтерпрайз» с наименьшей вероятностью откроет по нам огонь.

– Имеешь в виду – если им до сих пор командует Пикар? – Маккой явно не был убежден.

Кирк не собирался вступать в длительные дебаты.

– Боунз, я бросил Джозефа на Вулкане не для того, чтобы здесь тратить время попусту. Мы не остановимся, пока не доберемся до Земли.

– Тогда не трать время на то, чтобы говорить это мне, – сварливо ответил Маккой. – Скажи им.

На центральном экране сенсоры нарисовали подпространственное изображение корабля, наконец оказавшегося в пределах досягаемости.

На краю скопления каменных и ледяных глыб, которые в бою могли запутать показания сенсоров, ждал враг.

Звездолет «Энтерпрайз».

Глава девятнадцатая.

ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ», СЕКТОР 001. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58567.2

– Он не замедляет хода, – прорычал Ворф, оставляя центральное кресло.

Пикар остался стоять, изучая обзорный экран. «Белль Рев» была в двадцати минутах пути, но даже на максимальном увеличении казалась смазанным белым пятнышком. Тактические сенсоры показывали, что корабль приближался на скорости варп 9.2. Он не знал, что за двигатель мог заставить такой маленький корабль двигаться на таком факторе искривления. Но, в конце концов, именно для этого и была предназначена его уникальная конструкция: внезапность и обман.

Пикар посмотрел на лейтенанта Лейбензона за тактической консолью.

– Свяжитесь с «Белль Рев».

Молодой офицер исполнил приказ с военной четкостью, и мгновение спустя на обзорном экране появилось изображение мостика маленького корабля.

В центре, на угловатом черном командирском кресле, казавшемся Пикару антикварным, сидел Джеймс Т. Кирк. На нем была гражданская одежда, но, судя по излучаемой им спокойной уверенности, это запросто могла быть и униформа Звездного флота.

– Жан-Люк, – поприветствовал его Кирк.

– Джим, – ответил Пикар.

Кирк улыбнулся.

– Нам нужно прекращать встречаться вот так.

Пикар глянул в сторону, услышав, как открываются двери турболифта. Из них торопливо вышла Деанна Трой в сопровождении трех охранников. Она ответила согласием на просьбу Пикара вернуться в его экипаж на время чрезвычайного положения; как флагманскому кораблю, «Энтерпрайз» требовался самый опытный советник в системе. Пикар знал, как ему повезло с ней.

– Как? – спросил Пикар.

– Когда шансы против нас, а ситуация мрачная.

Пикар улыбнулся в ответ, вспомнив, как они впервые встретились лицом к лицу – десять лет назад на Веридиане. Кирк тогда произнес те же слова, что и сейчас.

Но Пикар знал, что Кирк занимается не пустой болтовней, к тому же раздумий о прошлом тот никогда не любил. Он тщательно подобрал слова таким образом, чтобы дать Пикару знать, что он – Джим Кирк.

К несчастью, во вселенной, где существовала телепатия, Звездный флот требовал большего, чем общие знания, чтобы подтвердить личность.

– Джим, – сказал Пикар, – Ворф говорит мне, что сообщил вам о чрезвычайном положении, объявленном Звездным флотом.

– Оборотни.

– Именно, – удовлетворенно подтвердил Пикар. Кирк никогда не любил ходить вокруг да около. – Природа врага, с которым мы столкнулись, такова, что были установлены новые процедуры подтверждения личности.

– Понимаю, – сказал Кирк. – Я видел, на что способны эти существа.

Это откровение застало Пикара врасплох.

– Вы встречались с ними?

– Я считаю, что Вулкан сейчас находится под их контролем.

Пикар рефлекторно посмотрел на Трой, нажал кнопку отключения звука на подлокотнике кресла, чтобы не передать сказанные слова на другой корабль.

Она была пораженной, почти напуганной.

– Он говорит правду или то, что считает правдой. И он очень обеспокоен.

Пикар снова повернулся к экрану и включил аудиосвязь.

– Нам нужно многое обсудить.

Кирк снова сразу перешел к самой сути.

– Не сегодня, Жан-Люк. Я не остановлюсь, пока не доберусь до Земли.

Пикар понимал, что если пойти на конфронтацию с Кирком так быстро, то ничего добиться не удастся. «Белль Рев» все еще была в восьми минутах пути.

– Могу я узнать, почему? – спросил Пикар.

Кирк с задумчивым видом вытянулся в кресле.

– Скажем так… вы беспокоитесь, что я – не тот, кем кажусь… так вот, я беспокоюсь о том же самом.

Пикар понял. Он поднял руку, чтобы показать Кирку наручный монитор.

– Именно поэтому мы носим вот это, – объяснил он. – Когда наши корабли встретятся, мы транспортируем вас к себе. Это позволит нам сравнить вашу клеточную и генетическую структуру с нашими идентификационными файлами. Когда это будет сделано, вы получите такой же монитор, который будет находиться под постоянным сканированием, устанавливая так называемую соматическую непрерывность, так что вас невозможно будет подменить оборотнем.

Кирк снова ответил уклончиво.

– По-моему, это слишком запутанно для плана, который мог разработать Звездный флот.

Пикар услышал тихий голос Трой, подтвердивший его подозрения.

– Вы его не убедили.

Пикар попробовал другой подход.

– Джим, если вы не уверены, что я – это я, то почему считаете, что на Земле будет легче? Если «Энтерпрайз» захватили оборотни, почему они не могут захватить и Командование Звездного флота?

– Легче захватить корабль, чем планету. – Кирк посмотрел в сторону. – Мои сенсоры показывают, что ваш варп-двигатель отключен, так что получается, что на Земле вы в последний раз были дня два-три назад. За это время могло произойти очень многое.

Пикар снова удивился, на этот раз – тому, что сенсоры маленького корабля засекли состояние варп-двигателя «Энтерпрайза» на таком расстоянии. Он отключил звук и повернулся к тактической консоли.

– Лейтенант, найдите спецификацию «Белль Рев».

Офицер службы безопасности даже не поднял головы от консоли.

– Есть, сэр.

Пикар повернулся к экрану, снова включил звук.

– Джим, помните, два года назад мы попытались провести вместе отпуск?

– Надо будет когда-нибудь попробовать снова.

– В пустыне мы говорили о риске.

Лицо Кирка разом посуровело. Пикар надеялся, что он вспоминает их приключение на Бэйджоре.

Через несколько секунд Кирк задумчиво кивнул.

– Я помню.

– Сейчас вы уже наверняка просканировали оборонительный периметр системы. Вы знаете, с чем столкнетесь. И даже на «Белль Рев» у вас нет шансов пробиться. То, что вы пытаетесь предпринять – это мое определение риска, Джим. Оно того не стоит.

Кирк нажал кнопку на подлокотнике сидения, и вместо одного Кирка появилось широкоугольное изображение всего мостика.

– Поскольку мы оба строим из себя параноиков, – сказал Кирк, – и не знаем, кто еще может нас слушать, вот весь мой экипаж. Вы видите, кого не хватает?

Пикар узнал Монтгомери Скотта и Леонарда Маккоя – их он ожидал увидеть на любом корабле, которым командовал Кирк. Но был весьма озадачен, увидев за тактической консолью Экстренную Медицинскую Голограмму.

А вот кого не хватало, Пикар не знал. Посол Спок пропал год назад, к тому же он в любом случае не был членом экипажа «Белль Рев».

– Боюсь, что нет, – признался Пикар.

– Вспомните малышку Мелис, – ровным голосом сказал Кирк.

– Он сомневается в вашей личности, – прошептала Трой.

Пикар попытался вспомнить имя. Мелис… Мелис…

– Маленькая девочка.

Он вспомнил. Девочка с Бэйджора, которую поразила болезнь Ф'релорна. Болезнь была вызвана ядовитыми химикатами, оставленными кардассианскими оккупантами. Но зачем Кирк вспомнил о ней сейчас?

– У меня возникли разногласия с Пророками, – сказал Кирк.

– Капитан, – тихо подсказала Трой, – он интересуется не вашими воспоминаниями прошлого. Он смотрит, как вы мыслите.

Пикар тут же понял. Было вполне возможно, что оборотни, напавшие на Федерацию, могли извлекать информацию из существ, которыми притворялись, так что могли ответить на любой вопрос о прошлом этого существа, знать любую тайну.

Но то, как человек думает – это динамическая функция разума и духа, и Кирк пытался понять, с настоящим ли капитаном Пикаром говорит, или же с его копией, обладающей всеми воспоминаниями.

И к Пикару пришло понимание, что же на самом деле пытался сказать ему Кирк.

На Бэйджоре мать больной девочки считала, что болезнь была волей Пророков, что ребенок наказан за прегрешения отца.

«Грехи отца…» – подумал Пикар.

Кирк каким-то образом исцелил девочку, хотя и настаивал, что просто отдал ее в руки Пророков.

Но истории оказалось достаточно, чтобы Пикар понял вопрос Кирка.

– Джозеф, – сказал Пикар. В глазах Кирка он увидел остальную часть истории, то, что сейчас гнало Кирка вперед.

Кирк произнес страшные слова, которые нельзя заставлять говорить ни одного отца в мире.

– Я оставил его.

Пикар знал, что ничего не сможет сказать или сделать, чтобы заставить Кирка передумать.

Если Джозеф остался на Вулкане, то единственной причиной, по которой Кирк мог отправиться на Землю, было то, что он считал, что только так сможет спасти сына.

– Джим, остановитесь рядом с «Энтерпрайзом». Позвольте мне помочь.

На лице Кирка появился испуг, словно какие-то слова Пикара значили совсем не то, что он хотел сказать.

– Я не могу.

– У меня приказы, Джим. Мне придется остановить вас.

Кирк положил руку на одну из кнопок на кресле.

– Попробуйте.

На какое-то мгновение показалось, что Кирк собирается еще что-то сказать, но в конце концов он лишь добавил:

– Конец связи.

На обзорном экране снова появилось изображение приближающейся «Белль Рев».

Пикару ничего больше не оставалось.

– Полная боеготовность, – приказал он.

Глава двадцатая.

ОБЛАКО ООРТА, СЕКТОР 001. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58567.3

– Джим, ты должен еще раз все обдумать.

– Пусть Жан-Люк думает. Это у него приказы.

Кирк встал с кресла и подошел к тактической консоли. Доктор Маккой – за ним.

– Послушай, – сказал Маккой. – Ты знаешь, что Пикар на «Энтерпрайзе». Это не ловушка.

– Все не так просто, – ответил Кирк. – На Вулкане Маринта была сама собой. Но при этом она оказалась наживкой для ловушки, о которой сама не знала. – Кирк проверил показания тактической консоли и хмуро посмотрел на голографического доктора. – Почему оружие не в боевой готовности?

Доктор сложил руки на груди.

– Как я уже сказал, я не выстрелю по кораблю Звездного флота.

Кирк протянул руку и включил оружие сам.

– Но вы будете стрелять по планетоидам, кометам и другим обломкам, которые могут встать у нас на пути. – Индикаторы на консоли загорелись зеленым – теперь из оружия можно было немедленно стрелять. – Не так ли?

Голографический доктор нахмурился, но ничего не ответил.

Кирк отошел от консоли и увидел, что Маккой по-прежнему пристально смотрит на него.

– Не думаю, что Жан-Люка так же просто обдурить, как молодую ромуланскую атташе, – сказал Маккой.

– Боунз, ты прав. Жан-Люк прав. Все правы. Но мы до сих пор не знаем, как Норинда и… и Тотальность передвигаются с места на место. Невозможно узнать, где они появятся в следующий раз. – Кирк знал, что должен все объяснить подробнее старому другу. – Если бы ты гнался за мной, а я был в бегах, то к кому бы я в первую очередь обратился за помощью?

Маккой понял, что его загоняют в логическую ловушку, и ему это явно не нравилось.

– Раз нет Спока, – сказал Маккой, – то ты отправился бы к Пикару.

– Именно поэтому я и не могу обратиться к нему. – Кирк посмотрел на Скотта, сидевшего за навигационной консолью. – У Норинды был доступ к Споку и Тейлани… двум людям, которые очень хорошо меня знали. Я сейчас должен поступать совсем не так, как поступаю обычно, чтобы она не могла это предугадать. – Кирк понял, что у него нет выбора. Он должен назвать причину, по которой так хотел добраться до Земли. – Именно поэтому мы направляемся к Земле, чтобы получить помощь от адмирала Джейнвей и Командования Звездного флота.

Маккой неохотно кивнул.

– В этом ты прав. Ты обращаешься за помощью к Звездному флоту – такого от тебя точно никто не ожидает.

Кирк одними губами улыбнулся Маккою за его отнюдь не восторженную поддержку, затем заглянул через плечо Скотта.

– Как двигатели, мистер Скотт?

– Урчат, как трибблы.

– Отлично. – Кирк вдохнул, зная, что собирается обречь команду и корабль на план действий, от которого уже не отказаться. – Курс на сближение с «Энтерпрайзом»… – Он проигнорировал вопросительный взгляд Скотта. – …и начинайте замедление до варп 1.5. Пусть он подумает, что мы собираемся подчиниться приказам.

Хотя Скотт явно сомневался в приказе Кирка, он все же изменил курс и снизил выходную мощность варп-двигателей.

– Есть, капитан. Но почему варп 1.5?

Кирк похлопал главного инженера по плечу.

– Я не хочу жертв.



***



– «Белль Рев» замедляется, сэр. Она… она идет курсом на сближение.

Пикар знал, что не стоит лишний раз переспрашивать лейтенанта Лейбензона. Вместо этого он посмотрел на Трой.

– Советник?

Трой казалась такой же озадаченной, как и офицер службы безопасности.

– Я не почувствовала, что Кирк намеревается сделать что-либо иное, чем пройти мимо нас. – Ее лицо помрачнело. – Но то, что его корабль сейчас делает совсем не то, что он сказал, подразумевает, что сейчас у корабля может быть другой командир.

Пикар понял ее вывод, но не понял, как такое возможно.

– У него всего три члена экипажа: два вышедших на пенсию специалиста Звездного флота и голограмма. Сомневаюсь, что они способны поднять бунт.

Трой нахмурилась.

– Три члена экипажа, которых мы видели.

– Верно, – согласился Пикар и снова повернулся к Лейбензону. – Лейтенант, просканируйте «Белль Рев» на признаки жизни. Я хочу подтверждения тому, сколько у Кирка на борту членов экипажа и где они находятся.

Офицер службы безопасности немедленно вызвал на своей консоли тактический сканер, но при этом ответил:

– Капитан, я просмотрел спецификацию корабля Кирка. С сигнальными процессорами и излучателями, которые есть на борту, он может запросто спрятать в трюме целую боевую группу воинов Джем'Хадар, а мы не сможем их засечь до тех пор, пока не подойдем вплотную.

Ворф подошел ближе к Пикару и понизил голос. Он всегда с неохотой что-либо советовал капитану, если они были не в приватной обстановке.

– Капитан, лучше их не сканировать. Зачем давать им лишнюю причину думать, что мы что-то подозреваем?

– Таким образом мы сохраним наше преимущество, – сказал Пикар, сразу поняв, на что намекает Ворф. – Лейтенант, не выполняйте последний приказ. Не сканируйте «Белль Рев» до тех пор, пока она не подойдет совсем близко.

– Есть, сэр.

Пикар увидел, что Трой собирается возразить, но остановил ее.

– Все в порядке, советник. – Затем, обращаясь к Лейбензону, добавил: – А если «Белль Рев» попробует пройти мимо, то вот дополнительные приказы…



***



– Последнее, что Жан-Люк захочет сделать – это уничтожить нас, – сказал Кирк. – Он знает, что на борту я, а не моя копия. Но он не может быть уверен, что нами манипулируют, как и мы не можем быть уверены, что он не попал под влияние Тотальности.

– Думаешь, он блефует? – спросил Маккой. Судя по тону, он так совсем не считал.

– Не совсем. Он хочет попробовать вывести нас из строя. – Кирк посмотрел мимо Маккоя на своего инженера. – Скотти, как «Энтерпрайзу» лучше всего атаковать нас, чтобы сильнее всего повредить и при этом обойтись без жертв?

Скотту не пришлось даже думать над ответом.

– Вывести из строя наши варп-двигатели, перегрузив их. Если придется идти только на импульсных двигателях, то нас окружат еще до того, как мы доберемся до орбиты Нептуна.

– Именно, – сказал Кирк.

– Именно? – переспросил Маккой.

Кирк пожал плечами.

– Именно так я и поступил бы на месте Жан-Люка.

– И как нам защищаться?

Кирк посмотрел на центральный экран, где «Энтерпрайз» все увеличивался в размерах: «Белль Рев» приближалась к звездолету.

– У нас такие щиты, Боунз, что «Энтерпрайз» может прицелиться в наши двигатели и при этом не рисковать разорвать нас на куски только одним способом.

Кирк улыбнулся, увидев, как Скотт и голографический доктор посмотрели на него с таким же ожиданием, как и Маккой.

– Вот что мы сделаем, – сказал Кирк.



***



– Он идет на скорости варп 1.8 и по-прежнему замедляется, – доложил Ворф.

Клингон занял место Лейбензона за тактической консолью. Офицер службы безопасности теперь сидел за вспомогательным компьютером, управлявшим транспортерами корабля. Как только откажут щиты «Белль Рев», Кирка и всех находящихся на борту его корабля – сколько бы их на самом деле ни было, – транспортируют оттуда и продержат в буфере до тех пор, пока их личности не будут подтверждены. Ла Форж настроил отдельный канал для голографического излучателя, который давал физическую форму Экстренной Медицинской Голограмме.

– Вы не уверены, что предусмотрели все возможные обстоятельства, – тихо сказала Трой.

Пикар вздохнул. Она, как всегда, была права.

– Кирк может пристать к нам, в этом случае мы транспортируем его на борт, подтвердим его личность и отпустим, – сказал Пикар. – Или же он может попробовать проскочить мимо нас на варп-скорости. Если это так, то сомневаюсь, что даже щиты «Белль Рев» смогут выдержать огонь фазерами и квантовыми торпедами, который мы откроем по кораблю. Наконец, он может развернуться, и в этом случае у нас будет возможность вывести из строя его двигатели и взять его на буксир. Трудно предположить какие-либо еще варианты.

– Но вы все равно не уверены, – сказала Трой.

– Я все спрашиваю себя: что бы я сделал, будь я на месте Кирка?

Лейтенант Лейбензон поднял голову от вспомогательной консоли.

– Это похоже на игру в шахматы с самим собой. Невозможно придумывать секретные комбинации.

Пикар согласился.

– Я знаю, что Кирк сейчас сидит на своем мостике и спрашивает себя, что бы он сделал на моем месте.

Ворф снова доложил от своей консоли:

– «Белль Рев» замедлилась до варп 1.5 и поддерживает скорость.

Пикар посмотрел на Ворфа.

– Он не сбрасывает скорость до импульсной?

– Нет, сэр.

– Что такое? – спросила Трой, и ее беспокойство оказалось созвучно с внезапной тревогой Пикара.

– Кирк точно знает, какие стратегии я применю против него… – Тревога Пикара все росла, когда он сделал следующий шаг и попытался предугадать следующий ход Кирка. – Так что он…

Он все понял и резко нажал на кнопку коммуникатора.

– Это капитан… всем готовиться к столкновению!



***



– Ты же это не серьезно, – сказал Маккой.

– Сядь и приготовься, – сказал Кирк. – Мистер Скотт, держите нас на курсе, отклонение пятьдесят метров.

– Они даже не узнают, что их ударило, – сказал Скотт.

Но Кирк знал лучше.

– Узнают. Сейчас Жан-Люк уже точно знает, что я собираюсь сделать.

– Пятнадцать секунд до столкновения, – произнес Скотт. Он был так же спокоен и уверен в себе, как и Кирк.



***



– Но его корабль будет уничтожен! – сказала Трой.

Пикар почувствовал, как внутри вскипает гнев.

– Он не станет идти на самоубийственный таран. То, что он идет на скорости варп 1.5, значит, что он хочет нас уничтожить не больше, чем мы его.

Ворф зарычал.

– Предлагаю маневры уклонения, сэр.

– Он хочет, чтобы мы сделали именно это, – сказал Пикар. – Это даст ему достаточную задержку, чтобы пролететь мимо нас.

– Не понимаю, – проговорила Трой. – Зачем он так делает?

Пикар попытался скрыть свое восхищение тактикой Кирка, но не смог.

– Пока он идет прямо на нас, мы не сможем попасть в его двигатели, не взорвав мостик. И он знает, что я так не поступлю.

– Мы просто останемся на месте? – спросила Трой.

– Это старая земная игра под названием «Слабо», – сказал Пикар. – Но я тоже умею изменять правила.



***



– Капитан Кирк! «Энтерпрайз» отключил щиты!

Кирк, услышав пораженную фразу голографического доктора, не мог не восхититься тактикой своего противника и друга. Этого он никак не ожидал.

– Отлично, Жан-Люк, – пробормотал Кирк. – Все щиты отключены?

– Действуют только навигационные, – ответил Доктор. – Но они защитят его только от пыли и обломков, а не от нас.

– Все правильно, – сказал Кирк. – Жан-Люк знает, что мы не станем его таранить.

– Что прикажете, капитан? – спросил Скотт.

– Следуйте прежним курсом, – сказал Кирк, снова поставив себя на место Жан-Люка и предположив его следующий ход. – Он попытается замедлить нас тяговыми лучами.

– Ох, это же на куски нас разорвет!

– У них уже наготове транспортеры, чтобы спасти нас.

– Нужно ли сменить курс?

– Нет, – сказал Кирк. – Приведите в действие наш тяговой луч и не прячьте его энергетической сигнатуры. Наши транспортеры недостаточно мощны, чтобы спасти весь экипаж Жан-Люка, так что если он хочет нанести урон, пусть потом за собой уберется.



***



– Они включили тяговые лучи, – сказал Ворф.

Пикар ухмыльнулся – единственный на мостике, кто вел себя так, словно их не ожидала гибель через несколько секунд.

– Вот я и достал его.

– Что? – спросила Трой.

– Все, что могу придумать я, – объяснил Пикар, – может придумать и Кирк. Так что нужно постоянно опережать его на шаг, хотя бы на несколько секунд… Мистер Ворф, готовьтесь активировать щиты…

– Готов, – рыкнул Ворф. – Столкновение через…



***



– …пять секунд, – сказал Скотт. – Четыре…

Кирк схватился за подлокотники кресла и лишь за три секунды до столкновения наконец понял, что Пикар превзошел его в маневрировании.

– Скотти! – закричал Кирк. – Тарань его! Он собирается…

Глава двадцать первая.

ОБЛАКО ООРТА, СЕКТОР 001. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58567.4

Как и их капитаны, если «Белль Рев» была всесокрушающей силой, то «Энтерпрайз» – несокрушимой стеной.

За секунду до столкновения щиты «Энтерпрайза» включились на полную мощность, как и ожидал Кирк.

Щиты «Белль Рев» пересеклись со щитами «Энтерпрайза» в беззвучной, дрожащей голубой вспышке энергии Казимира.

Но энергии было недостаточно, чтобы полностью рассеять силы, участвовавшие в столкновении.

Кое-какая часть ушла в искривленное пространство потоками подпространственных искажений. Другая вышла в нормальное пространство-время каскадами гамма-излучения, которые через несколько часов обнаружат астрономические детекторы во внутренней части солнечной системы.

А самая мизерная часть одного процента превратилась в кинетическую энергию.

Движение.

«Энтерпрайз» развернуло вокруг центра тяжести, словно огромную несимметричную мельницу.

Внутри завизжали сигналы тревоги, а поле структурной целостности, державшее корабль вместе, забрало из генераторов всю энергию, снизив гравитацию, погасив освещение.

Членов экипажа, не пристегнутых к своим местам, бросило на переборки, подкинуло к потолку, отшвырнуло центробежной силой.

Из перегруженных систем полетели искры.

Дым и протестующие крики наполнили воздух, который больше не очищался – системы жизнеобеспечения отключились.

Снаружи могучего корабля были видны следы выхлопов: химические маневровые двигатели предпринимали безнадежные попытки выровнять его. Но столкновение передало ему слишком много энергии, и лишь импульсные двигатели могли снова стабилизировать положение – двигатели, которые отключились из-за работы поля структурной целостности.

«Энтерпрайз» вошел в неуправляемый штопор.

Состояние «Белль Рев», длина которой не превышала трети «Энтерпрайза», тоже было немногим лучше. Хотя именно энергия движения маленького корабля передалась «Энтерпрайзу», «Белль Рев» тоже начала вращаться. Но, поскольку ее масса была меньше, маневровые двигатели сумели быстрее справиться с нежелательным движением.

Случись это столкновение в межзвездном пространстве, корабль Кирка восстановился бы куда быстрее «Энтерпрайза» и продолжил движение.

Но это было облако Оорта.

«Белль Рев» врезалась в безымянную глыбу первобытного льда размером примерно с челнок через десять секунд после того, как ее отбросило от щитов «Энтерпрайза».

Дико крутящийся «Энтерпрайз» столкнулся с более крупным обломком кометы семнадцать секунд спустя.

Цепная реакция столкновений кораблей и мелких обломков продолжалась шесть минут.

И в конце концов несокрушимая стена и всесокрушающая сила, как и их капитаны, безжизненно повисли в космосе, окруженные облаками разбитых камней и льдин. Их миссии завершились.



***



У «Белль Рев» была настолько мощная система резервирования, что Кирк меньше всего беспокоился о серьезных повреждениях.

Он стоял со Скоттом у экологической консоли, работая над восстановлением жизнеобеспечения. Поскольку на борту было лишь три человека, которым требовались эти системы, запросы были не слишком большими.

Следующим вопросом была способность двигаться на варп-скорости. Несмотря на продвинутые щиты и вооружения «Белль Рев», главным ее преимуществом над «Энтерпрайзом» была скорость.

– Статус варп-двигателей? – спросил Кирк.

Инженер посмотрел на диагностические экраны навигационной консоли.

– Отключены, но перезагружаются… Все резервные системы включены.

– Сколько понадобится времени?

– Десять минут, – сказал Скотт.

– Они нужны мне через пять, – ответил Кирк.

Он увидел хитрую улыбку Скотти.

– Я так и думал, что вы так скажете. Пять минут.

Кирк услышал удар, эхом разнесшийся по мостику. Звук доносился откуда-то снизу. Он подошел к двум докторам у тактической консоли.

– Что это было?

– Столкновение с обломком, – сказала голограмма. – Наши щиты отключены, а эти резервные системы не перезагружаются.

После еще одного удара мостик содрогнулся. Затем раздался звук, словно производимый сыплющимся песком.

– Мы двигаемся практически с той же скоростью, что и обломки, так что энергия столкновения незначительна, – объяснил Доктор.

Кирк сам закончил мысль.

– Но мы не можем перейти на варп-скорость без щитов.

Маккой хмуро посмотрел на него.

– Мы сейчас даже импульсные двигатели включить не можем.

Кирк позвал инженера.

– Скотти… сначала нужно восстановить щиты.

– Тогда надо спуститься в инженерный отсек.

– Идите, – ответил Кирк. – И будем надеяться, что «Энтерпрайзу» пришлось еще хуже.

Скотт скептически посмотрел на Кирка, спешно шагая к турболифту.

– Я почему-то в этом сомневаюсь…



***



Новые ремни безопасности на креслах мостика удержали ключевых членов экипажа Пикара на месте во время столкновения и после него, но больше половины мучались тошнотой после ужасных переворотов.

Пикар был одним из немногих, кто смог успешно ей сопротивляться, и когда инерционные демпферы наконец-то пришли в соответствие со скоростью вращения, и гравитация восстановилась, он выбрался из ремней безопасности и осторожно добрался до тактической консоли.

Ворф перед столкновением стоял. Теперь он лежал без сознания на палубе у дверей рубки, и за ним ухаживал мичман, работавший за инженерной консолью.

На главном экране звезды по-прежнему двигались по спиральным траекториям.

– Компенсируйте движение корабля на экране, – приказал Пикар. – Затем найдите корабль Кирка!

Мичман за операционной консолью модифицировал выходные данные дисплея, чтобы далекие звезды оставались неподвижными. Пикар с удивлением увидел, что некоторые точки света по-прежнему двигались, но потом понял, что они – часть ледяной бури, созданной двумя кораблями.

– Получены термальные показания по «Белль Рев», – сказал мичман. – Расстояние – восемьдесят три километра. Отправляю данные на тактическую консоль.

Пикар рассмотрел новое изображение маленького корабля. Он прекратил вращение, но оказался окружен тесным облаком обломков. Пикар не увидел никаких признаков утечки атмосферы или антиматерии, так что, скорее всего, корабль был цел и невредим.

А если он был цел и невредим, то по-прежнему являлся угрозой.

– Мостик вызывает инженерный отсек, – сказал Пикар.

Ла Форж немедленно ответил, кашляя и пытаясь отдышаться.

– Как скоро мы сможем двигаться? – спросил Пикар.

– Капитан, мы сейчас можем двигаться на одном импульсном двигателе. Но не сможем послать команду, чтобы перезагрузить остальные, пока он работает.

Пикар нахмурился. На одном импульсном двигателе его обгонит даже лунный челнок.

– У нас есть тяговые лучи? – спросил Пикар.

– Вот этого добра сколько угодно, – сказал Ла Форж.

– Активируйте их, – сказал Пикар. – Рулевой, курс на «Белль Рев».

И, использовав тяговые лучи в качестве обманного хода, Пикар вызвал управляющие клавиши, с помощью которых собирался начать настоящую атаку на Кирка.



***



– Джим, «Энтерпрайз» приближается…

Кирк поднял взгляд от инженерной консоли, увидел корабль Пикара на центральном экране, буквально продиравшийся сквозь облако кометного льда, направляясь прямо к «Белль Рев».

– Скотти… – сказал Кирк в коммуникатор консоли.

– Щиты или двигатели, капитан… Я не смогу дать вам и то, и другое до того, как до нас доберется этот бегемот.

Кирк обратился к докторам.

– Он активирует оружие?

– Все системы вооружения, похоже, отключены, – сказал голографический доктор.

Доктор из плоти и крови, стоявший рядом с ЭМГ, добавил:

– Мы засекли флуктуации из излучателей тяговых лучей.

Кирк посмотрел на экран, думая, как Пикар.

– Он не может обогнать нас, не может победить в бою, так что он схватит нас… – Кирк снова включил коммуникатор на консоли. – Скотти, в каком состоянии наши тяговые лучи?

– Какие тяговые лучи? – ответил инженер. – Все излучатели расплавились.

Кирк знал, что Пикар собирается предпринять. С помощью тягового луча он смог бы найти контрход. А вот без него… Кирк стал вспоминать возможности своего корабля, рассматривая каждую систему как потенциальное оружие. Но время почти вышло.

– Дайте мне щиты как можно быстрее, – сказал Кирк. – Жан-Люк пытается обмануть нас, включив тяговые лучи, но на самом деле он собирается забрать нас транспортером.



***



Как только Пикар навел транспортер на Кирка, Маккоя, Скотта и излучатель голографического доктора, включились навигационные щиты «Белль Рев», и на этом его надежды захватить экипаж корабля закончились.

Не тратя ни секунды, Пикар включил тяговые лучи на полную мощность, нацелив их на корабль Кирка.

Он поудобнее сел за тактической консолью, ожидая попыток Кирка вырваться. Но вместо этого «Белль Рев» понеслась к «Энтерпрайзу» еще быстрее, чем тянули ее лучи.

Пикар проверил показания сенсоров: все двигательные системы «Белль Рев» были отключены.

– Что же движет их корабль? – громко спросил Пикар, снова пытаясь поставить себя на место Кирка.

Ответил Ла Форж из инженерного отсека.

– Капитан… они усилили мощность на генераторах искусственной гравитации! Основное поле находится вне корпуса, и они падают на нас!



***



«Белль Рев» внезапно развернулась, и вращающий момент от тяговых лучей «Энтерпрайза» и перенастроенного гравитационного поля маленького корабля развернул «Энтерпрайз», направив его прямо на облако обломков.

Но у «Энтерпрайза» было то, чего не было у другого корабля – работающий двигатель.

Он перевернулся, увернувшись от обломков и втащив туда «Белль Рев».

«Белль Рев» вылетела из облака, оставляя за собой след из испаряющегося льда и органических газов, которые были старыми уже тогда, когда Солнце только образовалось. Ее ослабленные щиты перегружались, а транспортные лучи «Энтерпрайза» снова и снова бились в них, все приближая их отказ.

В ответ маленький корабль выстрелил мимо «Энтерпрайза» квантовой торпедой, взорвав ее позади звездолета, чтобы устремить поток радиации на единственный работающий двигатель в попытке вызвать перегрев.

«Энтерпрайз» ответил, переключив всю энергию на кормовые щиты и внезапно отключив тяговые лучи. Словно после разрыва эластичной нити, «Белль Рев» попала под притяжение собственной искусственной гравитации, поцарапав днище «Энтерпрайза», и снова оказалась захваченной тяговыми лучами прямо перед сенсорной антенной. Затем большой корабль снова включил щиты, заключив в них и «Белль Рев».

Теперь оба корабля были связаны вместе, их положение было равным благодаря сложному сочетанию возможностей и боевых повреждений. Оба капитана были мастерами своего дела, оба были решительны, у каждого из них было собственное, уникальное преимущество.

Преимущество Пикара состояло в том, что он сражался не один. Три корабля Звездного флота уже спешили на помощь. Первый из них, звездолет «Такер», должен явиться через двадцать минут, и «Белль Рев» будет захвачена.

Преимуществом Кирка был работающий варп-двигатель.

А на такой дистанции он был оружием.



***



– Если мы включим варп-скорость внутри щитов, то ты порвешь «Энтерпрайз» в клочья! – воскликнул Скотт.

Кирк постукивал кулаком по подлокотнику командирского кресла, рассчитывая шансы.

– Нет. Жан-Люк не станет рисковать своим кораблем. Когда мы включим варп-двигатель, он отключит щиты.

Скотта, похоже, это не убедило.

Маккой решил высказаться.

– Не отключит, Джим. У Пикара есть приказ – защищать родную систему. Три корабля уже идут ему на помощь. И он знает, что ты не хочешь убить половину его команды.

– Что, если эти корабли, идущие на помощь, наполнены оборотнями, Боунз? Что, если Пикар – ничего не подозревающая наживка, как Маринта?

Голографический доктор неодобрительно наморщил лоб.

– Я никогда еще не видел настолько разочаровывающей демонстрации навязчивого недоверия. Капитан Кирк… вы и капитан Пикар – товарищи по оружию, капитаны звездолетов… друзья. Неужели вы не сможете найти никакого компромиссного решения?

– Он сражается за родину, – сказал Кирк. – Я сражаюсь за сына.

Никакого компромисса быть не могло.

Глава двадцать вторая.

ОБЛАКО ООРТА, СЕКТОР 001. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58567.4

Ворф, на чьем лбу блестела недавно регенерированная кожа, доложил от своей консоли:

– Капитан… вражеский корабль приводит в действие варп-двигатели.

Ворф назвал Кирка «врагом». «Как до этого могло дойти?» – подумал Пикар.

– На этом корабле мистер Скотт, – сказал он. – Он знает, что случится с нами, если включит варп-двигатели внутри наших щитов.

Трой наклонилась к нему из кресла, стоявшего слева, и быстро заговорила.

– Капитан, я уверена, что вы разговаривали с настоящим Джеймсом Кирком. Я не чувствовала никакого двуличия, никаких признаков того, что он может быть самозванцем. Но по поводу Скотта я не могу быть уверена.

Пикар отчаянно сопротивлялся паранойе. Но, в конце концов, какой у них был выбор?

– Когда «Такер» будет в пределах досягаемости?

Кадохата ответила от операционной консоли; она явилась на мостик всего несколько минут назад вместе с остальными старшими офицерами.

– Через девять минут.

– Когда «Белль Рев» будет готова к включению варп-двигателей?

– Менее чем через минуту, – ответил Ворф.

– Капитан… – начала Трой, и по печальному тону советника Пикар понял, что она почувствовала, какое решение он принял – единственное возможное в данной ситуации. Он не дал ей договорить.

– Первый помощник, уменьшите периметр щитов, чтобы как можно плотнее прижать к нам «Белль Рев». Переведите всю свободную энергию на поле структурной целостности. Всем второстепенным членам экипажа перейти в спасательные капсулы.

Ворф одобрительно зарычал.

– Вас понял, сэр. Она не уйдет.

Пикар снова сел в кресло, и ремни безопасности тут же плотно зафиксировали его на месте.

– Она не уйдет, потому что Джим Кирк не перейдет на варп-скорость, – твердо сказал он.

Ему очень хотелось в это верить.



***



Кирку не потребовались знания Скотта, чтобы истолковать показания на левом экране. Пикар готовился к худшему.

– Мне кажется, он не блефует, – сказал Скотт.

– Мне тоже, – согласился Кирк. – Мы сможем пробиться через его щиты, когда перейдем на варп-скорость?

– Да. Но наш варп-пузырь оторвет от «Энтерпрайза» большинство нижних палуб. А эта дополнительная масса настолько разбалансирует наше поле, что мы не сможем уйти далеко, прежде чем сработают автоматические системы отключения. Может быть, на пять-десять астрономических единиц. После этого у нас останутся лишь импульсные двигатели, как и у всех остальных кораблей в системе.

Кирк знал, что Пикар отправил ему послание. Он видел его в мерах, предпринятых Пикаром, чтобы как можно лучше защитить «Энтерпрайз». Послание было очень простым: «Если ты блефуешь, то я принимаю ставку».

Кирк решил еще поднять ставки.

– Скотти, установите минимальный размер для нашего варп-пузыря, чтобы мы причинили «Энтерпрайзу» как можно меньшие повреждения.

Маккой в ужасе посмотрел на Кирка.

– Джим… ты не можешь.

– Боунз, Жан-Люк не оставляет мне выбора. Все, что ему нужно сделать, чтобы спасти корабль и экипаж – отключить щиты.

Кирк чувствовал, словно вот-вот выйдет из челнока для орбитальных затяжных прыжков без керамического костюма. Он стиснул руками подлокотники кресла, сделал глубокий вдох и отдал приказ.

– Мистер Скотт, мы должны дать «Энтерпрайзу» понять, что происходит. Начинайте тридцатисекундный обратный отсчет до инициализации варп-двигателя.

Инженер нахмурился, но больше ему предложить было нечего.

– Есть, капитан… настраиваю поле… минимальный объем… и начинаю отсчет… сейчас.



***



– Они начали тридцатисекундный отсчет до инициализации варп-двигателя, – объявил Ворф. – Кроме того, они уменьшили объем варп-поля.

– Он пытается снизить нанесенный им урон до минимального, – сказала Трой. – Он сумеет уйти.

Пикар посмотрел на экран, показывавший оставшиеся секунды.

– Мистер Ворф, мы сможем его остановить?

– Нет. Но повреждения, которые мы нанесем, позволят ему идти на варп-скорости лишь несколько секунд. Он окажется в пределах досягаемости наших кораблей еще до того, как доберется до внешних планет. – Ворф замолчал, затем с гордостью добавил: – Мы принесем достойную жертву.

Пикар стал лихорадочно раздумывать, взвешивая шансы… двадцать две секунды… Что бы он сейчас ни предпринял, Кирк уйдет… двадцать секунд… Но «Белль Рев» будет повреждена… восемнадцать секунд… Можно ли рассчитывать в этой ситуации, что Кирка перехватят до того, как он доберется до внутренней части Солнечной системы?.. шестнадцать секунд… Неужели ему придется рискнуть кораблем и экипажем и ничего в результате не добиться?.. четырнадцать секунд…

Пикар принял, пожалуй, тяжелейшее решение за всю свою карьеру, приготовился отдать приказ. Но затем…

– Капитан… сенсоры засекли аномальный поток энергии в его варп-генераторе.

Пикара словно током ударило.

– Неисправность?

Неужели все так просто?

– Его варп-ядро постепенно набирает энергию для пробоя, – добавил Ворф. Не дожидаясь дальнейших приказов, клингон включил тревогу, предупреждавшую о столкновении.

– Сэр, мы должны убрать щиты, чтобы позволить ему сбросить варп-ядро, иначе взрыв уничтожит оба корабля.

Пикар знал это – но действительно ли случился пробой? Или же это еще один трюк Кирка? Разрываемый на части возможностями, Пикар посмотрел на временной дисплей.

Десять секунд…



***



– Скотти?.. – Кирк встал с кресла, увидев, что показания варп-ядра зашкаливают. – Это пробой?

– Нет… это что-то другое, но вот что – сказать не могу… – Скотт лихорадочно заработал за своей консолью, открыл визуальное изображение инженерного отсека. – Ох…

Кирк встревоженно уставился на экран. Компактное варп-ядро его корабля было охвачено щупальцами из черного песка.

Он смотрел, как они двигались, подобно быстрорастущим лианам. Те же черные щупальца, что на его глазах забрали Спока. Те же черные щупальца, что выросли из протянутых рук Норинды.

– Отключите его! – приказал Кирк.

– Я пытаюсь, – ответил Скотт. – Но оно получает энергию из другого источника!

– Тогда отключите все источники энергии на корабле!

– Если мы отключим щиты, – предупредил Скотт, – «Энтерпрайз» сразу же транспортирует нас отсюда.

Кирк знал: одно дело – рисковать жизнью ради шанса на победу. Но вызывать настоящую катастрофу – это просто глупость.

– Мы проиграли, Скотти… выключайте все!

Свет моргнул и отключился. Через мгновение включились работавшие на батарейках аварийные лампы. В тусклом освещении мостик казался очень темным. Это был цвет поражения.

Изображение инженерного отсека на экране тоже мигнуло, но не пропало.

Кирк озадаченно повернулся к своему инженеру; у экрана не было никаких резервных источников питания.

– Скотти, отключите все системы.

– Капитан, я отключил…

Маккой и Экстренная Медицинская Голограмма стояли с обеих сторон Кирка, столь же озадаченные. Согласно показаниям на экране, выходная мощность всех источников питания «Белль Рев» равнялась нулю. Тем не менее, щиты по-прежнему были подняты, а на варп-ядро подавалась энергия.

Затем на экране темные щупальца отделились от варп-ядра и сплелись в дрожащую колонну, похожую на марсианский пылевой смерч. Колонна меняла форму и цвет, пока не превратилась в…

Норинду. Одетую в форму адмирала Звездного флота.

Кирк врезал кулаком по кнопке включения коммуникатора, открыв канал в инженерный отсек.

Норинда тепло улыбнулась визуальному сенсору.

– Джеймс, не нужно так делать.

– Убирайся с моего корабля.

Норинда покачала головой, продолжая улыбаться.

– Я не хочу, чтобы ты умер. Я не хочу, чтобы Жан-Люк умер. Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь умер. Уже умерли слишком многие, ты не находишь?

– Я не верю тебе, – сказал Кирк. Он быстро перешел к консоли Скотта. – На Реме ты сказала мне, что хочешь погрузить всю галактику в войну, чтобы мы поняли, что значит отказаться от «любви», «мира» и «понимания».

Кирк коснулся руки Скотта и показал на кнопку, управлявшую заглушками варп-генератора; он хотел, чтобы Скотт открыл их, и инженерный отсек залило дельта-радиацией.

– Не делай этого, Джеймс. Я единственная, кто защищает тебя.

Кирк жестом показал Скотту, чтобы тот готовился.

– От кого? – спросил Кирк. Но, как только он произнес эти слова, он сразу понял. – От Тотальности…

Норинда кивнула, ее дружелюбное лицо не изменило выражения.

– Я думал, что Тотальность – это ты, – сказал Кирк.

– Мы все – Тотальность. Ты просто не хочешь этого принять.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Ответь вместо этого на мой, – возразила Норинда. – Чего ты хочешь, Джеймс? Чего хочет любое из вас… существ, чтобы открыть для себя настоящую правду бытия?

Кирк внимательно изучал ее, вспоминая все ее обманчивые, опасные воплощения, с которыми ему довелось встретиться. Она обладала способностью полностью затуманивать внимание с помощью особой формы телепатии, вызывающей бездумное, неизбежное желание – первую демонстрацию любви, которую она предложила ему при первой встрече. Но сейчас она почему-то не стала пользоваться этой способностью. Почему?

Кирк провел целый час, пытаясь думать, как Пикар. Теперь же ему представляло еще более сложное испытание: думать, как Норинда.

Ему не нравилось, куда вели эти мысли.

Хотя он так и не знал, в чем состояла конечная цель Тотальности, но что, если Норинда – не чудовище? Что, если ее вели не жажда завоеваний и побед, как ромуланцев или боргов? Что, если она искренне хотела понять «существ», с которыми конфликтовала?

Что, если она на самом деле хотела – желала – получить от него ответ, который мог бы привести к мирному разрешению их конфликта?

Если это было так, то Кирк решил воспользоваться этим преимуществом.

– Верни Спока, – внезапно сказал он, надеясь, что желание Норинды, возможно, заставит ее сделать широкий жест.

Норинда недоуменно уставилась на него с экрана.

– Вернуть его? Откуда?

Кирк спокойно ответил:

– Ты забрала его на Реме, растворила его в черный песок, точно так же, как попыталась сделать со мной.

Норинда удивилась еще сильнее.

– Джеймс, я дала Споку подарок… дар. Я не забирала его. Он не пропадал.

– Дар… – повторил Кирк, озадаченный этими словами, пытаясь понять их значение. Затем понял. Норинда сейчас говорила то же самое, что и год назад на Реме.

– Ты даровала Споку… покой?

Недоумение Норинды исчезло, снова сменившись блаженной улыбкой.

– Да, Джеймс, да! Покой Тотальности! Твой друг теперь знает. Он знает настоящую правду бытия!

Кирк вспомнил слова Спока и понял, что они скрывают в себе – всегда скрывали в себе – тайну всего, что произошло.

«Мы – жизнь, Джим. Но не такая, какой знают ее они».

«Они, – подумал Кирк. – Тотальность».

Форма разумной жизни, настолько чужеродная, что она не имела ничего общего с биологической жизнью.

– Если Спок знает эту правду, – осторожно начал Кирк, – если он познал Покой Тотальности, тогда позволь ему вернуться и рассказать о ней.

– Но, Джеймс, я же рассказала тебе.

Кирк попробовал снова.

– Мы не такие, как ты, Норинда. Нам… сложно понять друг друга. Но Спок… он видел обе стороны. Он сможет рассказать нам то, что ты хочешь, чтобы мы узнали, причем так, что наша форма жизни это поймет.

Норинда оставалась неподвижной. Кирк был почти уверен в том, что ее сознание ушло в другой мир.

Затем ее блаженная улыбка стала еще шире.

– Я понимаю, – объявила она. – Посол Спок. Воссоединение. Но в больших масштабах. В масштабах Вселенной. Ты прав, Джеймс. Мы действительно хотим одного и того же.

– Ты вернешь его? – настаивал Кирк.

Норинда покачала головой.

– Ты лучше знаешь.

Затем ее тело исчезло в клубах дыма, а последние черные щупальца на варп-ядре растворились, и в конце концов в инженерном отсеке не осталось никаких следов Норинды. Лишь ее голос доносился из пустоты.

– Он всегда был с тобой.

На палубе появилось нечто новое. Распростертое, безжизненное тело в украшенной драгоценными камнями мантии вулканского посла.

Спок.

Глава двадцать третья.

ОБЛАКО ООРТА, СЕКТОР 001. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58567.5

На мостике «Энтерпрайза» царила тишина, наэлектризованная и напряженная.

«Белль Рев» по-прежнему находилась внутри щитов «Энтерпрайза», прижатая к днищу большого корабля. Ее варп-ядро не пробилось. Сенсоры показывали, что оно вообще не работает. Но щиты оставались подняты.

Это значило, что Пикар не мог транспортировать с захваченного корабля Кирка, Скотта, Маккоя и голографического доктора и закончить противостояние мирным путем.

Восемнадцать минут прошло с тех пор, как Ворф засек в варп-ядре накопление энергии для пробоя, а затем оно внезапно, необъяснимым образом отключилось. Ла Форж внимательнейшим образом исследовал показания сенсоров и не смог их понять; ядро должно было взорваться. Почему оно не взорвалось, оставалось тайной.

Но, по крайней мере, с облегчением подумал Пикар, что бы не произошло – или происходило – на «Белль Рев», он уже сражался с Кирком не на равных. К «Энтерпрайзу» присоединились два корабля Звездного флота: «Такер» и «Гарно». Оба судна принадлежали к классу «Гагарин»: быстрые, тяжеловооруженные и сильно бронированные крейсеры сопровождения, построенные, чтобы сражаться с Джем'Хадар, солдатами Доминиона.

Два корабля заняли посты в десяти километрах по правому и левому борту «Энтерпрайза», нацелив оружие на корабль Кирка, готовые вывести его из строя, как только он попытается уйти. А менее чем через час должен был прибыть и спешно отремонтированный «Титан». Тяговыми лучами четырех кораблей можно будет наконец взять Кирка на буксир, как бы он ни пытался манипулировать полем искусственной гравитации. Ожидание закончится.

Затем Лейбензон, сидевший за вспомогательной консолью, обратился к капитану с докладом, и все снова изменилось.

– Капитан Пикар, похоже, Кирк скрывал от нас свой полный экипаж.

Пикар почувствовал укол разочарования.

– Я знаю, – утешающе сказала Трой, хотя он не произнес ни слова. – Вы надеялись на лучшее.

Как всегда, советник была права. Пикар ожидал от Кирка упорства и упрямства, но не желал думать, что Кирк может умышленно солгать. Открытый обман ставил на нем клеймо врага.

– Сколько еще команды на борту? – спросил он.

Лейбензон нажал несколько клавиш.

– Пока что я засек еще одно живое существо.

– Только одно? – Пикар не понял. Он прошел к консоли офицера службы безопасности, чтобы просмотреть показания сенсоров самому. – Зачем пользоваться экранами и щитами «Белль Рев», чтобы спрятать всего одного человека?

– Сенсоры показывают, что на корабле Кирка не было использовано никаких обманных контрмер. Это говорит либо о том, что настоящие контрмеры еще более сложны, чем указанные в спецификациях, либо…

– Либо о том, что новый член экипажа появился на корабле за последние несколько минут, – закончил Пикар.

Он не мог представить, как ситуация могла стать еще хуже. Теперь же было даже не важно, лгал Кирк или нет. Каким-то образом на борт к Кирку проникло живое существо, скорее всего – оборотень.

И это значило, что Ворф прав.

«Белль Рев» теперь стала вражеским судном.

У Пикара не было иного выбора, кроме как относиться к нему именно так.



***



– Это Спок, все верно.

Маккой убрал медицинский трикодер, посмотрел на Экстренную Медицинскую Голограмму.

– Подтверждаю, – сказала голограмма, закрыв собственный трикодер.

Кирк посмотрел на старого друга, все еще лежащего на палубе в инженерном отсеке, где Норинда каким-то образом создала его прямо из воздуха, сама исчезнув. Спок дышал, его глаза были открыты, но он ни на что не реагировал.

– Что с ним такое, Боунз?

– Ну, судя по его энцефалограмме, – сказал Маккой, впрочем, не слишком убедительно, – он может находиться в состоянии глубокой медитации.

– Медитации? – переспросил Кирк. Ему уже приходилось беспокоить медитацию Спока в прошлом; кризисы на звездолетах могли разразиться в любой момент. Но Спок всегда выходил из состояния интенсивной концентрации примерно за минуту и при этом обычно мог говорить. Что было не так в этот раз?

– Никаких признаков транспортерной травмы? – спросил Кирк.

Маккой покачал головой.

– Его сюда не транспортировали.

– Но его здесь… реконструировали, – проговорил Кирк, пытаясь разгадать эту загадку. – Я читал о случаях транспортерной комы… квантовое состояние мозга восстанавливается не полностью, и…

Его прервал Доктор.

– Капитан, прошло больше века с тех пор, когда в литературе был описан последний случай транспортерной кататонии. – Он посмотрел на Спока, сжал губы. – Предлагаю нюхательную соль.

Маккой ухмыльнулся голограмме.

– Вы думаете о том же, о чем и я. У меня есть немного в лазарете.

И тут Спок двинулся.

– Боунз! – воскликнул Кирк.

Спок неуклюже поднялся на ноги, его глаза по-прежнему были открыты и не мигали; он смотрел прямо вперед, словно не замечая двух людей и голограмму, стоявших перед ним.

Кирк не смог сдержаться и схватил Спока за руку.

– Спок! Ты вернулся! Ты пропадал целый год!

Но Спок лишь медленно поворачивал голову, пока не устремил взгляд на главный выход.

Он отошел от Кирка, направился к двери.

Маккой и голограмма снова достали трикодеры, сканируя Спока, пока дверь не открылась, и он не вышел в коридор.

– Сейчас-то что с ним? – громко спросил Кирк, спеша за Споком к турболифту.

Маккой поднял голову от трикодера.

– Судя по этим показаниям, он все еще медитирует.

Голограмма заглянула через плечо Маккоя; Доктор выглядел явно заинтригованным.

– Поразительно. Почти полное подавление всех сознательных мыслей.

Кирк внезапно почувствовал, что точно знает, что Спок собирается сделать.

Маккой увидел понимание на его лице.

– Что такое, Джим? Ты знаешь что-то, что не знаем мы?

Но у Кирка не было времени делиться своим открытием. Среди множества прочих способностей Норинда обладала телепатическим чувством. Если Спок знал что-то, что хотел скрыть от Норинды, то он мог воспользоваться своей великолепной умственной дисциплиной, чтобы спрятать это знание от собственного сознательного разума и, соответственно, и от ее телепатии. А затем Кирк понял, что если Норинда использует свое телепатическое чувство на нем, а не на Споке, то и она теперь знает, что хочет сделать Спок.

Спок вошел в турболифт, с ним туда же забрались Кирк, Маккой и голограмма.

Кирк коснулся коммуникатора. Ему нужно было убрать Норинду подальше от корабля, а из того, что он только что увидел, стало ясно, что она использовала в качестве точки доступа.

– Скотти… полностью отключите варп-ядро.

– Слишком поздно, – ответил Скотт с мостика. – Я только что увидел всплеск энергии на реле. Оно снова получает энергию, и я не знаю, откуда она берется.

За гулом турболифта Кирк услышал, как по кораблю снова начала раздаваться пульсация кохрейновских генераторов.

– Скотти, сбросьте ядро, если необходимо, но не позвольте ему набирать энергию!

Кирк надеялся, что Скотт не произнесет следующих слов.

– Капитан… щупальца вернулись! Они растут над ядром!

Норинда заглянула в разум Кирка и узнала, что собрался предпринять Спок. Теперь она возвращалась, чтобы остановить его.



***



– Теперь-то что? – спросил Пикар, изучая сенсорные данные о «Белль Рев».

– Их варп-ядро, похоже, снова активировано, – с подозрением произнес Ворф.

– Передайте эти данные Джорди, – приказал Пикар. – Готовьтесь убрать щиты и использовать тяговые лучи, чтобы оттолкнуть «Белль Рев» подальше до того, как взорвется их варп-ядро.

– Это может быть еще один трюк, сэр.

Пикар покачал головой.

– Он мог сработать, когда мы были единственным кораблем в пределах досягаемости. Но «Такер» и «Гарно» могут открыть перекрестный огонь и помешать Кирку перейти на варп-скорость.

Затем из инженерного отсека доложил Ла Форж:

– Капитан, я смотрю за показаниями о «Белль Рев», и у них действительно проблемы.

– Расскажите подробнее, – сказал Пикар.

– Я вижу многочисленные попытки сбросить ядро… они уже разгерметизировали инженерный отсек… но пробой вот-вот дойдет до критической точки.

– Что творится на этом корабле? – спросил Пикар. Но никто из экипажа не мог ему ответить.



***



Двери турболифта открылись на мостике. Кирк сразу бросился к Скотту; обернувшись, он увидел, как Спок медленно, но с четкой целью направляется к консоли жизнеобеспечения.

– Я сделал все, что мог, – сказал Скотт. – Но у ядра, похоже, пробудился собственный разум.

Кирк вслед за Скоттом посмотрел на центральный экран, по-прежнему демонстрирующий то, что происходило в инженерном отсеке.

Тесно переплетенные щупальца полностью обхватили варп-ядро. Вспышки яркого золотистого света пробивались через немногочисленные промежутки между щупальцами: ядро пульсировало, набирая полную мощность.

С каждой вспышкой от основной массы отделялось одно щупальце, опускалось на палубу и превращалось в гуманоида.

Среди них Кирк увидел и Норинду, снова в адмиральской форме. На других были униформы Звездного флота, устаревшие более чем на десятилетие, со знаками отличия специалистов.

– Кто-нибудь из этих существ – люди? – спросил Кирк.

– Если они ходят в вакууме, можно с уверенностью сказать, что нет, – бесстрашно сказал Скотт. Он проверил показания консоли. – Через десять секунд произойдет пробой, сэр. А сделать ничего нельзя…

На мгновение Кирк почувствовал печаль. Не по себе, а по тем, кто ему доверял и кого он подвел. По Боунзу и Скотти, голографическому доктору и, прежде всего, своему сыну.

Но печаль столь же быстро исчезла, когда Кирк вспомнил…

– Спок!

Он развернулся и увидел, как Спок методично работает за консолью жизнеобеспечения, внося поправки в один из параметров.

До того, как Кирк хотя бы успел задуматься, что за параметр меняет Спок, он узнал ответ на свой вопрос, хотя и не понял его. Он почувствовал, как его вес удвоился, услышал, как заскрипело кресло Скотта и раздраженный, протестующий крик Маккоя.

Кирк добрался до ближайшего кресла и с шумом рухнул в него.

– Спок?.. – выдохнул он.

Кирк с трудом дышал, когда его тело стало еще тяжелее, а плечи наклонились вперед. Вокруг он слышал скрип корпусов консолей и тихие хлопки.

Спок установил искусственную гравитацию корабля по крайней мере втрое выше земной и все увеличивал ее.

Кирк ловил ртом воздух.

Маккой ничком лежал на палубе, похоже, без сознания.

На голограмму изменение гравитации не подействовало, и Доктор стоял рядом с коллегой, держа в руках трикодер.

– Капитан! – пробормотал Скотт. – Смотрите!

Кирк, приложив огромные усилия, повернул голову к Скотту. Рука инженера дрожала на консоли, он с трудом показывал на экран.

Кирк моргнул – даже это движение причиняло боль. Форма его глаз исказилась увеличившейся гравитацией, и все перед глазами расплывалось.

Но ему все же удалось сфокусировать взгляд на гуманоидах в инженерном отсеке, и он увидел, как они распадаются. Извивающиеся колонны черного песка исчезали в клубах дыма, растворяясь вместе со щупальцами, обхватившими варп-ядро.

Свободный от их влияния, компьютер наконец-то принял от Скотта команды отключения.

Свет в ядре тут же стал пульсировать медленнее и потускнел, когда оно снова выключилось.

Пробой был предотвращен.

Кирк обмяк в кресле, сконцентрировавшись на дававшихся с трудом вдохах.

– Гравитация, Спок?

– Как я рассчитал, – спокойно ответил Спок, – гравитация, в четыре раза большая нормальной земной, достаточна, чтобы не позволить Тотальности добраться до нас.

Кирк попытался кивнуть и сразу же пожалел об этом. Его подбородок так и остался на груди, и сразу же заболела шея.

– Добраться до нас откуда? – проговорил Кирк, заставляя себя снова поднять голову и посмотреть на Спока. Тотальность была настолько непохожа на все в этой вселенной, что он решил, что она наверняка пришла из какого-то другого измерения, другой реальности.

Но Кирк был не Споком.

– Они отсюда, – сказал Спок. – Тотальность возникла в нашей вселенной.

Кирк моргнул; в глазах уже плясали черные пятна.

– Но они так отличаются…

– Напротив, – сказал Спок, ничем не выдавая того, что тоже находится под воздействием четырехкратной силы тяжести. – Они – жизненная сила, обитающая в девяноста шести процентах вселенной. А мы, биологическая жизнь, основанная на химических соединениях, занимаем оставшиеся четыре процента.

Это их вселенная, Джим. Для них мы кажемся экстремофилами, жизнью, которую они не знают и не понимают. В сущности, мы не более чем паразиты, которых Тотальность стремится или довести до своего уровня, или уничтожить.

Они не оставят нам иной судьбы.

Глава двадцать четвертая.

ОБЛАКО ООРТА, СЕКТОР 001. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58567.8

В темном, холодном регионе собрались уже пять кораблей. Солнце было просто еще одной точкой света, слишком далекой и тусклой, чтобы осветить суда, неподвижные друг относительно друга. Их можно было увидеть лишь за счет того, что они закрывали собой звезды.

«Белль Рев» оставалась привязанной к «Энтерпрайзу». Пикару два сцепленных корабля напоминали окаменевших доисторических чудовищ, схвативших друг друга смертельной хваткой, обреченных на вечную битву, в которой никто не мог победить.

Остальные три корабля были наблюдателями этого замершего конфликта. К «Такеру» и «Гарно» присоединился «Титан». «Белль Рев» не выдержала бы их совместного нападения, но, пока она оставалась настолько близко к «Энтерпрайзу», атаковать ее было невозможно.

Это была настоящая патовая ситуация, невзорвавшаяся бомба, медленно накатывавшаяся приливная волна, которая вот-вот должна была разбиться.

Она не могла продолжаться долго.

Если галактике суждено было выжить.



***



– Темная материя? – переспросил Пикар.

На экране Кирк подтвердил то, что сказал Спок; он говорил медленно и взвешенно.

– Темная материя и темная энергия. – Оба человека на «Белль Рев» выглядели изможденными, их лица осунулись в высокой гравитации, в которой они решили пребывать. – Это имеет смысл, Жан-Люк, и вы это знаете.

Пикар обдумал предложенное Споком объяснение и не был удивлен его логичности.

Сотни лет назад, в смутные времена, предшествовавшие Третьей мировой войне, люди обнаружили, что большая часть вселенной в основном состоит из таинственной невидимой субстанции и почти незаметной силы, которую тогдашние физики назвали темной материей и темной энергией. В следующие столетия концепция оказывалась то в фаворе, то в опале у ученых, когда постоянно предлагались новые теории квантовой космологии, одна версия вела к другой, когда делались все новые и новые открытия. Но в уравнениях всегда прятались два больших неизвестных с меняющимися именами: теневая масса, квинтэссенция, сито Хиггса, ленты измерений, частицы де Ситтера, эфирная тяга…

Но сегодня, как знал Пикар, в эпоху, когда технология не была ограничена уже ничем, мультифизики обратились в прошлое. Исследователи снова вывели на первый план эти первые, простые и самоочевидные термины – темная материя и темная энергия, – чтобы обозначить ими эту не поддающуюся подсчету, но подавляющую часть космоса, составлявшего полную сумму Вселенной, не считая звезд и галактик.

Сейчас, как и тогда, когда эти концепции были впервые обнаружены, они оставались источником удивления. Примерно четыре процента Вселенной, состоявшие из обычной материи и энергии, создали жизнь, а остальная часть пустоты была безжизненна.

Но сейчас Спок сказал, что лучшие умы Федерации оказались неправы. Жизнь появилась не только в нескольких нестабильных средах на планетах и спутниках, а также горстке комет и астероидов. На невидимых, непознаваемых просторах Вселенной существовала и иная форма жизни. На самом деле эта жизненная сила спонтанно появилась из темной материи и темной энергии с такой же неотвратимостью, как биологическая жизнь – из химии теплых и влажных физических сред.

Единственное место, по словам Спока, где жизнь, основанная на темной материи, появиться не могла – это миниатюрные частички Вселенной, где единичные облака водорода сгустились в звезды и галактики. Эти маленькие регионы пространства-времени, похоже, создали настолько экстремальные условия, что даже «темная жизнь» посчитала, что в них не могут возникнуть никакие формы жизни.

Спок объяснил, ни больше ни меньше, тайну Тотальности, ее происхождение и мотивы. С течением эпох жизнь из темной материи распространилась по Вселенной, избегая скоплений нормальной материи и энергии, опасных для своего существования, и превратилась в общее сознание Тотальности. Со временем проекции этой объединенной жизненной силы – по мнению Спока, эквиваленты биологических индивидов – разработали методы проникновения в экстремальные среды, где жизнь, знакомая им, существовать не могла, и исследования их. Но, к их удивлению, жизнь там существовала.

Тотальность нашла «светлую жизнь»: жизнь, какой ее знали люди и другие биологические существа, сформировавшаяся из облаков водорода и звезд, образовавшихся из них. Но Тотальность также обнаружила, что эта «светлая жизнь» хоть и способна развить ограниченные интеллектуальные способности, но, к сожалению, не может понять истинную природу Вселенной. Так что, ведомая желанием просветить несчастные создания, населявшие жалкие клочки Вселенной, Тотальность поставила перед собой благородную задачу: перестроить агрессивные среды из сгустившегося водорода. Она искала способы уничтожить разрушительные звезды и галактики, в которых, как в ловушке, оказалась жизнь из светлой материи. Их главная цель была позитивной и исполненной сочувствия, сказал Спок: впитать все зачахшие, экстремальные формы жизни в огромный, величиной с Вселенную общий разум высшей реальности.

Спок повторил свой вывод для Пикара.

– Тотальность считает, что несет мир и радость во вселенную, по одной галактике за раз. Последними, кто обрел «спасение», стали жители Келванской Империи в туманности Андромеды. Теперь настала очередь нашей галактики.

Пикар посмотрел на маленький экран связи, появившийся из командирского кресла. На нем появился Уилл Райкер, стоявший на мостике «Титана». Он услышал все и явно был чем-то обеспокоен.

– У меня вопрос к послу, – сказал он.

– Пожалуйста, – ответил Спок.

– Какова связь между гравитационными полями и варп-пузырями?

Спок, похоже, обрадовался возможности объяснить все еще подробнее. Пикар следил за его объяснениями, но верил, что экипаж подскажет ему, если он пропустит нечто важное.

– Жизнь из темной материи, – сказал Спок, – порождена квантовой пеной бытия. Это естественный и неизбежный результат работы структуры, лежащей в основе вселенной, точно такой же, как море виртуальных частиц и вакуумная энергия, постоянно происходящая из того, что мы ошибочно зовем «ничто».

Но условия, наиболее подходящие этой форме жизни, требуют плоского пространства-времени. Мощные источники гравитации создают искажения измерений.

Пикар увидел связь.

– Именно поэтому Тотальность так долго избегала звезд и галактик.

Спок подтвердил вывод Пикара.

– Однако, – продолжил он, – подпространственные искажения, создаваемые нашей варп-технологией, компенсируют гравитационные искажения. Это делает практически любой варп-генератор, основанный на теории Кохрейна, порталом, через который Тотальность может попасть в наши гравитационные колодцы.

Райкер последовал за логикой и смог ответить на последнюю часть вопроса Пикара.

– То есть, усилив местное искусственное гравитационное поле, мы, по сути, затыкаем дырки между измерениями.

– Модель упрощенная, но верная, – сказал Спок.

Пикар посмотрел на Трой, та кивнула.

– Спок верит во все, что сказал вам.

– Посол, вы заявляете, что всю эту информацию вам дала Тотальность? – спросил Пикар.

– Не дала, – сказал Спок. – Информация была… доступна во время моего пребывания в ее мире.

Несмотря на тяжкую ношу учетверенной гравитации, Кирк выглядел нетерпеливым.

– Жан-Люк, мы можем обсудить подробности позже. Сейчас мне нужно добраться до Земли.

– Хорошо, – сказал Пикар. Он был так же рад возможности выйти из патовой ситуации, как и Кирк. – Отключите щиты, позвольте нам транспортировать вас на борт, и мы продолжим эту дискуссию на пути к Командованию.

Кирк напрягся.

– Вы невнимательно слушали. На данный момент мой корабль – единственный, на борту которого гарантированно нет проекций Тотальности. Если вы хотите видеть нас на «Энтерпрайзе», вам придется увеличить свои настройки искусственной гравитации.

До того, как успел возразить Пикар, за него это сделал Ворф.

– Сэр, при четырехкратной гравитации мы не сможем эффективно сопротивляться каким бы то ни было попыткам Кирка уйти или напасть на нас.

– Я слышал это, – сказал Кирк; его терпение было явно на исходе. – С моей точки зрения, единственная причина, по которой вы отказываетесь повышать гравитацию – то, что «Энтерпрайз» уже захвачен шпионами.

Пикар откинулся в кресле, зная, что «Энтерпрайзу» готовы прийти на помощь еще три корабля, и у Кирка не осталось никаких вариантов.

– Джим, с таким же успехом можно утверждать, что вы отказываетесь, чтобы мы подтвердили вашу личность, только потому, что вы – самозванец.

Голос Кирка стал тверже.

– Жан-Люк, Спок только что рассказал, как сражаться с Тотальностью. Мы изгнали с корабля Норинду. Я пытаюсь доставить Звездному флоту критически важную информацию, которая может предоставить еще большее тактическое преимущество. Я не сотрудничаю с врагом.

Пикар подтянул форменную куртку.

– Я понимаю ваше раздражение, но факт состоит в том, что преимуществом обладаю я. Вы сможете освободиться, лишь доверившись мне. Чем раньше вы это сделаете, тем быстрее мы доставим вашу информацию Звездному флоту и тем скорее вы сможете вернуться на Вулкан, чтобы найти сына.

Кирк заговорил медленно, выделяя каждое слово.

– У вас нет преимущества. До тех пор, пока этот корабль остается под действием четырехкратной гравитации, я могу перейти на варп-скорость без помех со стороны Тотальности. Даже если при этом я разорву на куски ваш корабль. Я даю вам минуту на раздумье.

Трой наклонилась ближе к Пикару.

– Никаких вопросов. Он готов пойти на человеческие жертвы.

В ответ на с трудом сдерживаемую ярость Кирка Пикар хладнокровно заявил:

– А я готов их принять.

Кирк и Пикар посмотрели друг другу в глаза с экранов.

– Пятьдесят секунд, – сказал Кирк.

– Вам не уйти от других кораблей, – предупредил Пикар.

– Тогда я, по крайней мере, умру свободным.

Несокрушимая стена. Всесокрушающая сила.

Два зверя, вовлеченные в вечную битву, готовые умереть, но не признать поражение.

– Сорок секунд…



***



Кирк едва дышал. Ему требовались все силы, чтобы просто сидеть прямо. Но он не давал себе расслабиться. Он не хотел продемонстрировать Пикару слабость.

Скотт, стоявший за инженерной консолью, почти потерял голос. Голографический доктор сделал всем инъекции триоксида и митохондриальных усилителей, но четырехкратная гравитация все равно брала свое.

– Варп-ядро включается, капитан, – прохрипел он. – Никаких признаков помех…

Кирк знал, что рядом стоит Спок, нажимая кнопки на панели связи.

– Джим, ты уверен, что это необходимо?

Кирку понадобилось усилие, чтобы четко произнести всю фразу.

– Ты был далеко, Спок. Мне кажется, что вулканские власти захвачены Тотальностью. А если это может случиться там, то может случиться и на Земле, и на «Энтерпрайзе».

Спок не стал спорить, хотя Кирк не знал, потому ли, что принял этот аргумент, или потому, что усталость начала сказываться и на нем.

Затем, без предупреждения, изображение Пикара на центральном экране сменилось подпространственными помехами.

– Скотти?.. – начал Кирк. Неужели Тотальность разработала новый метод проникновения в нормальное пространство-время?

Но до того, как инженер успел ответить, причина помех появилась на экране. Изображение оказалось весьма неожиданным.



***



– Капитан, я пробился на оба канала, – сказал Тувок. – Сейчас вы на обзорных экранах «Белль Рев» и «Энтерпрайза».

На этот раз Райкер даже не пытался скрывать своих чувств, и уважение, которое он должен был чувствовать к двум более старшим капитанам, куда-то испарилось.

– Вы двое немедленно отмените боевую готовность, или, клянусь, я открою огонь по вам обоим!

Кирк появился на левой стороне главного экрана. Он словно не услышал угрозы Райкера.

– Это не ваша битва, капитан, – просипел он. – Тридцать секунд, Жан-Люк.

– Почему это вообще должна быть битва?! – воскликнул Райкер.

Пикар был на экране справа: стиснутые зубы, пронизывающий взгляд.

– Уилл, я рассчитываю, что вы остановите Кирка, как только он выйдет из искривленного пространства.

– Нет! – закричал Райкер. – Вселенная не вращается вокруг вас двоих! Мы все выполняем задание Звездного флота, и есть другой способ разрешить эту ситуацию!

Райкер с удовлетворением увидел, что Кирк и Пикар наконец отреагировали на то, что он сказал; строгость тут же исчезла с лиц обоих.

– Двадцать пять секунд, – сказал Кирк. – Убедите меня.

– Я увеличу гравитацию на «Титане»! Это будет нейтральная зона. Когда вы оба будете уверены, что на этом корабле нет шпионов, я транспортирую сюда всех для подтверждения личности и осмысленной дискуссии о дальнейших шагах. – Райкер повернулся к Тувоку. – Мистер Тувок, варп-ядро Кирка по-прежнему активно?

– Да.

Райкер посмотрел на двух капитанов на экране, отдавая Тувоку приказ.

– Очень хорошо. Нацельтесь на «Белль Рев» и «Энтерпрайз». Все фазерные банки, полная мощность.

Затем Райкер с предельной ясностью объявил свой ультиматум.

– Капитан Кирк, капитан Пикар, вы слышали мое предложение. Но если вы так серьезно намерены разорвать свои корабли на части, позвольте мне оказать всемерную помощь.

– Фазеры нацелены, – сообщил Тувок.

– Капитан Кирк, – сказал Райкер, – ваш ход.

Глава двадцать пятая.

ОБЛАКО ООРТА, СЕКТОР 001. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58567.9

Пикар с беспокойством посмотрел на Трой. Даже ему стало понятно по выражению лица советника, что она испугана.

– Я никогда не чувствовала у Уилла такого гнева, – тихо сказала она.

Чувство вины Пикара лишь усилилось. Сколько раз он советовал Райкеру всегда искать другой способ, пытаться разрядить ситуацию, а не упрямо настаивать на своей точке зрения?

Теперь уже ученик преподал урок учителю.

– Хорошо, – сказал Кирк со своей стороны экрана на «Энтерпрайзе». – Я согласен оставаться на месте. А вы позволите мне провести полное сенсорное сканирование «Титана», чтобы наблюдать за гравитационными настройками.

Райкер на экране напряженно улыбнулся.

– Принято. Капитан Пикар?

– Я должен был сам подумать о чем-то подобном, Уилл.

– Мы оба должны были, – сказал Кирк.

Пикар кивнул. Он понял, как и Кирк, что это было самое близкое к извинению из того, что они когда-либо могли сказать друг другу.

Райкер быстро отдал приказы. Все члены экипажа должны были закрепить незакрепленные предметы и приготовиться к увеличению гравитации. Меры предосторожности не слишком отличались от учений по передвижению в вихревых потоках, которые были частью повседневной жизни на звездолетах.

Через две минуты все палубы доложили о готовности.

– Тувок, – сказал Райкер, – увеличьте гравитацию на корабле до четырехсот процентов. – Он посмотрел на экран, где ожидали Кирк и Пикар. – Капитан Кирк, начинайте сканирование.

Уже чувствуя увеличение массы, Райкер сел в кресло и приготовился; пластины искусственной гравитации под мостиком увеличили поток частиц Казимира, манипулируя инерцией.

– Двойная гравитация, – спокойно объявил Тувок.

Райкер услышал тихий скрип палубы и нескольких консолей, реагировавших на увеличение тяготения. Он почувствовал небольшое изменение почти незаметной вибрации поля структурной целостности, посылавшего дополнительную энергию на корпус корабля.

– Тройная гравитация, – объявил Тувок; единственный из всех присутствовавших на мостике, он все еще стоял, и на него, похоже, утроение массы нисколько не действовало. – Три с половиной…

Мичман Лавена, сидевшая за рулевой консолью, внезапно жестом попросила замены и рухнула с кресла на палубу, неуклюже растянувшись на спинных плавниках своего костюма, защищавших ее жабры.

– Приношу извинения, капитан, – запинаясь, проговорила она. – Настройка давления костюма… не работает…

Коммандер Вейл с громким топотом добралась до руля, словно неся на плечах двухсоткилограммовый груз, и упала в кресло Лавены. С трудом подняв руки к клавишам управления, она приготовилась к работе.

Лавена лежала на палубе сбоку от кресла; даже через костюм было хорошо слышно тяжелое, булькающее дыхание ее жабр. Райкер увидел, что вода из костюма разлилась вокруг нее. Из-за рыхлой формы костюма складывалось впечатление, что она тает прямо на палубе.

Райкер сосредоточенно повернул голову, чтобы найти кого-нибудь из членов экипажа поблизости от шкафчика с аварийными инструментами. Лавене требовалось немедленно впрыснуть в костюм новую воду.

На палубе, смотря в никуда, сидел мичман с пустыми глазами, вытянув ноги и опершись спиной на дверцу шкафчика.

– Мичман!

Молодой человек не ответил.

Райкер порылся в памяти. Юноша был одним из немногих людей на борту, недавний выпускник Академии. Райкер встречался с ним, даже имел с ним короткий разговор по поводу профориентации… он вспомнил имя.

– Мичман Дойл!

Затем произошли три вещи, из-за которых Райкер уже никогда не забывал этого имени.

Первая: Дойл быстро и легко повернул голову, чтобы посмотреть на него.

Вторая: как и Тувок, выросший в условиях высокой гравитации на Вулкане, Дойл дышал без труда.

Третья: как только Тувок доложил о четырехкратной гравитации, мичман Дойл распался на части.

Райкер с удивлением смотрел на то, как мичман разделился на угловатые нити, словно его пропустили сквозь сито, каждая кубическая частица теряла цвет, падая на палубу, превращаясь в зерна, похожие на черный песок, которые постепенно теряли очертания и вещественность, пока на палубе не осталось ничего, даже пятна.

Экипаж «Титана» пораженно молчал. Заговорил лишь Тувок.

– Занимательно, – произнес он.

– Капитан Кирк… – наконец сумел выдохнуть Райкер под сокрушительным давлением четырехкратной гравитации. – Вы это видели?

– Что важнее, – ответил Кирк с не меньшим трудом, – Жан-Люк, вы это видели?

– Видел, – проговорил Пикар. – Я… я готов транспортироваться на «Титан», когда вам будет удобно, Уилл.

Райкер собрался с силами и опросил палубных офицеров на корабле. Кроме Дойла, растворились еще семь членов экипажа: два человека и пять инопланетян.

Вывод был однозначным: несмотря на медицинские мониторы и постоянное наблюдение, Тотальность совершенно незаметно проникла на «Титан».

Для Райкера это означало одну и только одну вещь.

Каждый корабль, звездная база и инсталляция Звездного флота теперь должны считаться оккупированной территорией.



***



Кирк, Пикар и Райкер – три поколения лучших людей Звездного флота – вернулись на Меркурий на варп-скорости на борту «Белль Рев» Кирка.

Когда с ними связались, они отказались транспортироваться на планету, чтобы встретиться с членами Временного Командования Звездного флота. Кроме того, они отказались объяснять свое поведение по открытым каналам связи.

Враг был повсюду.

Их гонцом стала Экстренная Медицинская Голограмма. У него не было физического тела, которое могла бы скопировать Тотальность. Детали единственной материальной его части – продвинутого голографического излучателя – были изучены и измерены Звездным флотом до молекулярного уровня. Хотя его сложные компоненты невозможно было скопировать с помощью технологии двадцать четвертого столетия, сам излучатель можно было легко проверить на наличие изменений.

Менее чем через час после того, как Доктор транспортировался в академию «Восток» глубоко под поверхностью Меркурия, он вернулся с адмиралом Джейнвей.

Чтобы не нанести травму адмиралу, Кирк попросил своего инженера установить в транспортном отсеке нормальную гравитацию. Как только Джейнвей сошла с платформы и села в одно из кресел, Скотт, работая с мостика, медленно повысил гравитацию до безопасной отметки – в четыре раза больше земной.

К облегчению трех капитанов – и ЭМГ – адмирал, пусть и чувствуя беспокойство и неудобство, осталась целой. Она не распалась на черные песчинки и не исчезла.

Через несколько минут состоялась встреча на мостике, где на консольных креслах были подголовники, и в целом они были удобнее. Присутствовали также Скотт и Спок. Маккой ушел в лазарет и лег на диагностическую койку, наблюдая за дискуссией на мостике по каналу связи.

По приказу капитанов Доктор был готов сделать адмиралу укол триоксида или оказать любую другую медицинскую помощь. Но, поскольку Джейнвей не была уверена, что это не новый обман со стороны другого врага – не Тотальности, – она отказалась.

Голографический доктор, тем не менее, остался рядом с Джейнвей, объяснив, что его рассказ капитанов убедил, как в скором времени убедит и ее.

Затем адмирал со скептицизмом настоящего ученого выслушала историю трех капитанов.



***



Кирк оценил реакцию Джейнвей, когда на центральном экране проиграли сенсорную запись с мостика «Титана».

Когда мичман Дойл, распавшись на части и исчезнув, оказался проекцией Тотальности, которую, очевидно, каким-то образом забрали назад, выражение лица адмирала сменилось со скептического на обеспокоенное.

Но ее еще не убедили.

Кирк поймал взгляд Пикара, увидел невысказанный вопрос. Им по-прежнему нужно было доказать свою правоту.

Джейнвей осторожно покачала головой.

– Это интересно, но кажется бессмыслицей.

– Это совершенно неизвестная форма жизни, – возразил Райкер. – Вполне вероятно, что она ведет себя не так, как предсказывает логика.

Джейнвей перевела взгляд на Спока.

– Вы не возражаете против этого, посол?

– Мне любопытно было бы узнать, почему увиденное кажется вам бессмыслицей, адмирал.

Богатый опыт подсказал Кирку, что Спок теряет терпение из-за осторожности Джейнвей.

– По многим причинам, – хладнокровно ответила Джейнвей, демонстрируя, что заставить ее быстро согласиться не выйдет. – Самая важная из них: если эта так называемая Тотальность настолько могущественна, почему они всего лишь лишили нас возможности путешествовать на варп-скоростях? Почему бы им не полностью захватить нас?

Кирк достаточно часто говорил с Нориндой, чтобы узнать ответ.

– Они не хотят заставлять нас делать что-либо.

Джейнвей недоверчиво нахмурилась.

– Вы говорите, что они хотят вести войну без использования грубой силы, которую они ведут, уничтожая сотни наших кораблей и вызывая тысячи жертв? Вы что, Кирк?

Кирк попытался пожать плечами, но под грузом четырехкратной тяжести они не сдвинулись с места.

– Тотальность уверена, что как только мы на самом деле поймем, что они предлагают нам, мы тут же примем это – без боя.

– И что именно они нам предлагают? – спросила Джейнвей.

– Возможность присоединиться к ним, – сказал Спок.

Ответ Джейнвей был полон цинизма.

– И слиться воедино с вселенной.

Спок, непроницаемый для подобных эмоций, сосредоточился на фактах.

– Адмирал, они считают, что вселенная – это они, и в чем-то они правы.

Кирку показалось, что у Джейнвей не было больше сил игнорировать экстремальные условия встречи. Даже разговор при четырехкратной гравитации был тяжелой нагрузкой. Она замолчала, сделала глубокий вдох, а голографический доктор незаметно навел на нее трикодер, просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

– Посол, где именно вы были в течение года?

Спок ответил, до безумия легко контролируя речь и дыхание.

– Я существовал в мире темной материи. Моя личность осталась целой и невредимой; у меня была иллюзия тела, с помощью которого я взаимодействовал с иллюзорной физической средой, созданной, чтобы облегчить мое существование. Но я чувствовал другие разумы вокруг, словно постоянно пребывая в состоянии остаточного слияния разумами с бесчисленным множеством индивидуумов. – Он посмотрел на Кирка. – А когда мне дали возможность медитировать, я обнаружил, что способен чувствовать разумы других, тех, кто остался в этой реальности.

– Это сработало, Спок. Ты добился моего внимания.

Спок ответил на признание Кирка почти незаметным кивком, затем снова посмотрел на Джейнвей.

– А где-то глубоко, на расстоянии, но постоянно маня к себе, находился разум Тотальности, призывая меня сделать следующий шаг – к полному поглощению.

– Поглощению во что? – спросила Джейнвей после долгой паузы.

– В саму Тотальность, – сказал Спок.

– Групповой разум? – Джейнвей скорчила гримасу. Кирк посочувствовал ей. Им всем было очень трудно это понять. – Вроде боргов?

– Нет, адмирал. Я знаком с коллективом, а этот опыт был уникален. Боргами движет потребность ассимилировать отдельные личности и заставлять их работать ради постоянного роста группы, а Тотальностью не движет ничто, кроме их существования в данный момент. У нее нет ни целей, ни предназначения – только знание.

Джейнвей с трудом подняла руку и потерла висок.

– Я думала, что их цель – сделать нас частью себя.

– Это верно, – согласился Спок. – Но не ради того, чтобы завоевать нас, не ради того, чтобы захватить наши ресурсы, но просто потому, что… им жаль нас.

Джейнвей озадаченно уставилась на Спока.

– Адмирал, – пожалев ее, сказал Кирк, – еще с самой первой моей встречи с Нориндой все сводилось к тому, что Тотальность хочет лишь помочь нам.

Джейнвей посмотрела на Пикара и Райкера.

– Вы оба тоже этому верите?

Кирк не был удивлен, что его собратья-капитаны оказались не готовы принять его заключение.

– Чем бы ни была Тотальность, – сказал Пикар, явно с осторожностью выбирая слова, – это форма жизни, с которой мы никогда не встречались. Живущая в мире, который не способны понять наши разумы. Мне кажется, что неважно, какова их мотивация, как бы верно или неверно мы ее ни понимали. – Он посмотрел на Кирка, словно извиняясь. – Важно – положить конец тому, что они сделали с нами.

Спок дал нам способ изгнать их с наших кораблей и позволить снова передвигаться на варп-скоростях. А у Джима есть база данных с информацией, собранной первым кораблем, который встретился с Тотальностью, когда она была на пути между туманностью Андромеды и нашей галактикой.

Джейнвей снова посмотрела на Кирка, окончательно перестав что-либо понимать.

– Что это за корабль?

– «Монитор». – Дрожащей рукой Кирк достал принадлежавший Маринте проигрыватель медного цвета из кармана куртки. – Это их последнее сообщение. Я думаю, что в нем содержится информация, которая позволит не только оказать сопротивление Тотальности, но и нанести ответный удар.

Джейнвей довольно сжала губы.

– То есть вы признаете, что мы находимся в состоянии войны?

– Мы – да, – сказал Кирк. – А они – нет. – Он знал, как Джейнвей отреагирует на то, что он сейчас скажет, но это его не остановило. – Понимаете, причина, по которой они тянутся к нам и пытаются связаться, а не сразу завоевывают – в том, что Тотальность любит нас.

Как Кирк и ожидал, Джейнвей не поверила ни единому его слову. Если бы она могла подняться с кресла, чтобы насмеяться над ним, она бы, наверное, так и сделала.

– И как же вы предлагаете сражаться с «любовью», капитан?

Кирк ничего не сказал, но покрепче схватил проигрыватель, надеясь, что ответ – где-то в содержимом сообщения.

Потому что сейчас у него не было никакого ответа для адмирала.

И он знал, что если не получит этот ответ, то никогда больше не увидит сына.

Глава двадцать шестая.

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЕЛЛЬ РЕВ», МЕРКУРИЙ. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58569.2

Когда требовалось, Звездный флот мог работать очень быстро.

Временное Командование Звездного флота согласилось с рассуждениями Кирка и не стало отправлять сообщения с информацией об обнаруженной слабости Тотальности. Подразумевалось, что на всех кораблях Звездного флота есть по крайней мере один шпион Тотальности, так что Командование не сделало ничего, чтобы предупредить их о том, что вскоре произойдет.

Вместо этого, точно так же, как во времена Кохрейна и первой великой волны открытий человечества, за десятки лет до обнаружения подпространственного радио, послания присылали гонцы.

Одного за другим командиров звездолетов, размещенных в Солнечной системе, посещали трое представителей Командования и отдавали словесные приказы. Один за другим командиры отдавали приказ о подготовке к увеличению гравитации. Члены экипажей каждого корабля дюжинами рассыпались на черные кубы и песок, когда гравитация достигала четырехкратной отметки.

На кораблях, очищенных от проекций Тотальности, варп-ядра снова были включены, и звездолеты снова смогли путешествовать значительно быстрее света.

Первыми их целями оказались корабли, застрявшие меж звезд. Капитанам кораблей, где варп-ядра сумели вовремя отключить, приказали повысить гравитацию, затем на варп-скорости следовать к Земле.

Тем же кораблям, что сбросили варп-ядра, тоже приказали повысить гравитацию и ожидать команды переоснастки из Корпуса инженеров Звездного флота. Все неотложные потребности были исполнены, а пассажиров, обладающих критически важными для сражения с Тотальностью умениями, перевели на корабли с действующими варп-двигателями – среди них оказался и голографический доктор Джейнвей, проверявший способность ключевого персонала адекватно действовать в условиях повышенной гравитации.

Защита Спока, как ее решили назвать, распространилась из сектора 001 на скорости варп-9. Специальные дипломатические агенты донесли информацию до Ромуланской и Клингонской Империй.

Но, когда помощь получили даже конкуренты Федерации, одна планета Федерации осталась вне рамок.

В первый раз Тотальность попыталась основать плацдарм на двойной планете Ромул-Рем. Для второй попытки она выбрала другой мир.

Так что решено было предоставить Тотальности одну безопасную гавань, в которую она могла отступить. Одну планету, на которой она почувствует себя в безопасности. Одну планету, при которой Звездный флот даст генеральное сражение, когда придет время.

Ни один корабль Звездного флота не отправился на Вулкан.

Стратегия была хладнокровной и просчитанной; ее поддержали высокопоставленные вулканские дипломаты в Солнечной системе.

Спок дал Звездному флоту стратегию, которая позволила выявлять шпионов Тотальности и предотвратить новые проникновения на свои станции.

Кирк дал Звездному флоту сообщение с «Монитора», и среди его секретов ученые и инженеры Звездного флота обнаружили технологию для создания оружия, которое сможет изгнать Тотальность из пространства Федерации, а затем и из галактики.

Вулкан станет первым полем боя и, если все сработает, как должно – последним.

Нужно было только время.

Но времени у Кирка как раз не было.



***



Сидя в одиночестве в каюте, Кирк подумал, что единственное, что не дает ему сойти с ума – постоянное давление четырехкратной гравитации. Каждое движение требовало обдумывания и планирования. Усталость не отступала. Усилия, затрачиваемые на дыхание, еду и обсуждение планов со Споком, Маккоем и Скоттом, практически не оставляли ему времени на беспокойство и тем более на отчаяние.

Он был уверен, что Норинда не хочет принести вред его сыну.

Но ее средства и мотивы, действия и цели постоянно менялись со временем, словно Тотальность была непостоянна.

Это значило, что сейчас Джозеф в безопасности.

Но вечно он в безопасности не будет.

Именно поэтому менее чем через двадцать часов «Белль Рев» отправится на Вулкан с новейшим оружием из арсенала Звездного флота – локальным гравитационным проектором.

Команда инженеров Звездного флота разработала устройство меньше, чем за сутки; Скотт сказал Кирку, что все, что им пришлось сделать – модифицировать два антигравитационных устройства для переноски таким образом, чтобы они работали не в фазе: точно такой же техникой Кирк попросил Скотта воспользоваться во время сражения «Белль Рев» с «Энтерпрайзом», чтобы сгенерировать поле искусственной гравитации вне корпуса корабля. Разность фаз была важна для того, чтобы гравитационные искажения антигравов происходили на расстоянии, а не на поверхности контактных пластин.

Теоретические основы устройства были известные еще тогда, когда Кирк только поступил в Звездный флот. Он по-прежнему с удовольствием вспоминал ночные гравитационные гонки, в которых в Академии был великолепен: команды гардемаринов соревновались, кто дальше и быстрее забросит одноклассника, привязанного к антигравам, на главной территории поздно ночью – и кого после этого не поймают.

Но антигравы уступили место тяговым лучам. Поскольку тяговые лучи передвигали предметы с помощью направленных гравитонов куда эффективнее, чем генераторы гравитационных полей, технологию так и не стали развивать.

Однако сейчас с помощью собранного буквально на коленке устройства, чуть-чуть превышавшего в размерах стандартную фазерную винтовку, можно было создать зону четырехкратной гравитации радиусом в метр на расстоянии от трех до двадцати метров.

Кирк с нетерпением ждал шанса использовать это оружие на Норинде при их следующей встрече. Оно не убьет ее. Оно даже не причинит ей вреда, что подтвердил Спок. Оно просто отгонит ее.

От него и от его сына.

А когда он добьется этого, сказал себе Кирк, может быть, тогда можно будет озаботиться и судьбой Федерации.

Сейчас ему важен был только Джозеф.



***



Именно из-за Джозефа он не спал в эту ночь.

Кирк лежал, растянувшись на койке в своей каюте. На нем была надета маленькая кислородная маска для облегчения дыхания – на этом настоял Маккой. Но и с открытыми, и с закрытыми глазами он видел лишь кошмарные образы Джозефа, рассыпающегося на черный песок, уходящего от него в лживые объятия Норинды.

Он знал, что сделает все, чтобы предотвратить это.

Раздался звонок в дверь и отвлек его от мрачных мыслей. Со Споком он должен был встретиться в 0600, а до этого времени было еще несколько часов.

– Свет, – сказал Кирк компьютеру, и каюта осветилась. – Назовите себя.

Из скрытых динамиков зазвучал знакомый голос.

– Жан-Люк. Надеюсь, что не беспокою вас.

Кирк едва не рассмеялся, но на это ему не хватило сил. Когда Жан-Люк его не беспокоил тем или иным образом?

Не потому, что им трудно ужиться друг с другом, это он понял уже давно. Потому, что они очень похожи.

– Минутку, – сказал Кирк. Затем он с трудом перевернулся на бок и подставил руку, готовясь сесть. Глубоко вдохнув три раза, он стянул кислородную маску и, издав нечленораздельное ворчание, перекинул ноги через край койки, толкнул себя вперед и сел.

Он едва не рухнул, с трудом удержавшись руками за койку. Ступни болели от удара о палубу.

– Вот сейчас меня потревожили, – сказал Кирк. Он поправил рубашку; при четырехкратной гравитации раздеваться перед сном было пустой тратой сил. – Войдите.

Дверь в коридор открылась, и Кирк с удивлением увидел, что Пикар стоит там, словно четырехкратная гравитация была абсолютно нормальной.

– На вас экзоскелет? – спросил Кирк, раздраженный тем, что Пикар почему-то страдает не так сильно, как он.

Пикар поманил Кирка к себе.

– Выйдите в коридор.

Кирк заскрипел зубами, но встал и как можно более легкой походкой направился к двери, усилием воли заставляя ноги не подкашиваться.

Затем он вышел в коридор и почувствовал внезапное головокружение, словно палуба ушла из-под ног.

И он стал легким. Руки обрели гибкость, он легко их поднял. Колени больше не болели. Ему показалось, будто он плывет.

– Что такое с гравитацией? – спросил Кирк, хотя и порадовался облегчению тела.

– Звездный флот экспериментирует, – ответил Пикар с ухмылкой, исчезнувшей так же быстро, как и появилась. – Мы рассказали капитанам кораблей в системе об открытии Спока. На каждом корабле, где повысили гравитацию, исчезали двойники членов экипажа. По записям камер наблюдения на кораблях мы сумели разузнать, где именно происходили подмены.

– Инженерный отсек, – сказал Кирк, поняв, почему гравитация в коридоре теперь нормальная.

– Именно, – подтвердил Пикар. – Включенные варп-ядра – это двери, через которые Тотальность попадает на наши корабли и в наши здания. Пока во всех инженерных отделах поддерживается четырехкратная гравитация, нам не грозит опасность шпионского проникновения.

Сначала Кирк был впечатлен. Потом вспомнил, каких трудов ему стоило просто выйти в коридор.

– А почему в моей каюте по-прежнему четырехкратная гравитация?

– Приказ Звездного флота: все командующие офицеры должны помещаться в условия четырехкратной гравитации четыре раза каждый день и перед каждым стратегическим собраниям. Просто для уверенности.

На этот раз ухмыльнулся Кирк, указывая на свою каюту.

Пикар, очевидно, понял, чего хотел Кирк, нахмурился, но не стал возражать. Приготовившись, он осторожно вошел в каюту. Его плечи сразу поникли, лицо побледнело.

Кирк остался в коридоре. Не одному ему пришлось пострадать.

– Как долго Звездный флот рекомендует командующим офицером оставаться в условиях четырехкратной гравитации? – невинно спросил он и добавил: – Я могу сходить за кофе, вернуться через час-другой.

– Эффект, похоже, мгновенный, – напряженно сказал Пикар. – Так что считается, что минуты вполне достаточно.

Кирк решил, что достаточно повеселился.

– Вы меня убедили, – смягчился он. – Выходите.

Пикар вышел из каюты Кирка и зашатался, пытаясь удержать равновесие.

Кирк не улыбался. Пора было заняться делами.

– Поскольку сейчас 0200, посмею предположить, что Звездный флот придумал что-то сверхважное и попросил вас сообщить об этом мне.

Пикар кивнул.

– Давайте и в самом деле выпьем кофе.

Глава двадцать седьмая.

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЕЛЛЬ РЕВ», МЕРКУРИЙ. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58569.3

– «Эрл Грей», горячий, – сказал Пикар репликатору на маленьком камбузе «Белль Рев».

– На самом деле, – сказал Кирк, стоявший позади него, – вам этого не захочется.

– Захочется.

В раздаточном окошке появилась дымящаяся чашка с чаем.

Кирк сочувственно посмотрел на Пикара, предлагая попробовать.

Пикар отпил чаю. Скривился.

Кирк показал на стенной шкафчик.

– У меня есть настоящие пакетики с чаем в стазисных мешочках.

Пикар с облегчением поставил чашку с чаем в устройство по переработке отходов и заказал кипящую воду. Через несколько минут он попробовал свежезаваренный чай и улыбнулся.

– Так гораздо лучше.

Кирк отпил глоток вулканского эспрессо.

– Ну и?

Это было достаточной преамбулой к разговору двух капитанов.

Начал Пикар.

– Разведка Звездного флота привлекла лучших аналитиков к исследованию сообщения «Монитора». Они уже извлекли оттуда множество информации и считают, что там ее еще больше.

– Что за информация?

– «Монитор» записал энергетическую сигнатуру крупной проекции Тотальности. Она больше, чем звездолет. Феномен, который они назвали «Искажение». «Монитор» тогда находился в межгалактическом пространстве, в сотнях тысяч световых лет от ближайшей звезды.

Кирк понял, почему эти сенсорные показания могут представлять ценность.

– Прекрасная среда для Тотальности. Локальные гравитационные эффекты в этом регионе в лучшем случае незначительны.

Пикар кивнул.

– Проекция настолько велика, что мы даже видим межизмеренческое взаимодействие между миром темной материи, где обитает Тотальность, и нашим нормальным пространством-временем.

Кирк увидел, что Пикар подводит свой монолог к некоему моменту истины.

– И это ценно, потому что…

– Энергетическая сигнатура уникальна, и ее… уже видели раньше.

Кирк не ответил.

– Дефлекторные системы «Монитора» автоматически включились на полную мощность, когда Искажение приблизилось, – сказал Пикар.

– Что означает, что Искажение имеет физическую форму.

Пикар кивнул, затем добавил:

– Но главные сенсоры не смогли понять, что находится перед ними. На самом деле большая часть полученных нами данных происходит из анализа оптических свойств Искажения – как оно размывало свет находящихся за ним галактик, как оно выглядело на обзорном экране… Сначала экипаж посчитал, что видит действующее маскирующее устройство.

Кирк посмотрел на свое эспрессо, пытаясь понять, почему слова Пикара казались знакомыми.

Пикар продолжил, словно ожидая ответа Кирка.

– Кроме записей о включении дефлекторов и визуального изображения Искажения, все сенсорные сканирования показали отрицательную плотность, отрицательное излучение и отрицательную энергию.

Кирк поднял голову; слова снова и снова звучали в его разуме, невероятно знакомые.

– Прошло очень много времени… но я уверен, что уже когда-то видел такие показания.

Но он так и не смог вспомнить.

– Я нашел их в архивах, – сказал Пикар, – почти три года назад.

Теперь Кирк уже ничего не понимал.

– До всех последних событий.

– Но после того, как вы рассказали мне о первой встрече с Нориндой.

Кирк кивнул.

– Я помню. Когда мы были в пустыне на Бэйджоре.

Теперь кивнул Пикар.

– В отпуске.

– Какова связь?

– Вы рассказали, как Звездный флот приказал вам обнаружить корабль Норинды после того, как засек его передвижение на невозможной скорости.

– Верно. Выше варп-шкалы, которой мы тогда пользовались. По-моему, фактор 15.

– При движении с таким фактором искривления… как вы думаете, откуда он мог появиться?

Кирк пожал плечами. Это было так давно.

– Они тогда боялись сказать об этом, но, похоже, они были правы. Корабль появился из-за пределов галактики. От…

И тут, словно пораженный лучом фазера, Кирк вспомнил, где впервые услышал подобные показания.

– От галактического барьера.

На заре исследований на сверхсветовых скоростях несколько кораблей пытались проникнуть через таинственный энергетический барьер, окружавший галактику, но потерпели неудачу.

Но после того, как Звездный флот подтвердил, что корабль Норинды действительно появился из-за пределов галактики, Кирку приказали вернуться по его траектории. Так что в первый год своей пятилетней миссии на «Энтерпрайзе» Кирк добрался до барьера и попытался пройти его.

Попытка стоила жизни трем членам экипажа, в том числе его лучшему другу Гари Митчеллу.

Тем не менее в следующие годы, при следующих попытках, «Энтерпрайз» смог пройти барьер и пережить этот переход без всяких последствий.

На брифингах одна из теорий, выдвинутых Командованием Звездного флота, гласила, что барьер каким-то образом «узнавал» «Энтерпрайз» после первой попытки и пропускал его.

Другая теория утверждала, что галактический барьер ослабевал. Хотя в то время, поскольку не было найдено никаких объяснений его существованию, невозможно было и объяснить, что заставляет его слабеть.

Кирк увидел, как складывается мозаика, хотя картина, изображенная на ней, пока была неполной.

– Звездный флот считает, что между Тотальностью и галактическим барьером есть связь?

Пикар кивнул.

– Из текущего исследования феномена выведено несколько убедительных теорий, которые утверждают, что барьер – искусственное сооружение, воздвигнутое, возможно, не менее четырех миллиардов лет назад.

«Четыре миллиарда», – подумал Кирк. Про этот временной отрезок он тоже слышал раньше.

Пикар продолжил.

– Примерно шесть лет назад мой экипаж принял участие в эксперименте по проникновению через барьер с помощью искусственного межпространственного тоннеля.

Кирку ничего не было известно об этой попытке.

– Вам это удалось?

Ответ Пикара был загадочен.

– Это длинная история, и, по приказу Командования, она не подлежит разглашению.

Кирк знал, что Пикара невозможно заставить нарушить приказ.

– И что это дает нам?

Пикар отпил чаю, словно пытаясь как можно дольше отсрочить следующую фразу.

Но время пришло.

– Джим, для меня это невероятно сложно.

Кирк встревожился. Если разговор начинался подобным образом, он не сулил ничего хорошего.

– Продолжайте, – сказал он.

– Разведка Звездного флота обнаружила в этом систему, которая их беспокоит.

Кирк решил не тянуть резину.

– Насколько понимаю, часть этой системы – я.

Пикар кивнул.

– Вы стали первым, кто вошел в контакт с Нориндой. Через несколько месяцев вы прошли через галактический барьер, что до того времени казалось невозможным. Затем вы контактировали с Нориндой на Реме.

– Я предотвратил гражданскую войну между Ромулом и Ремом, которая могла распространиться на два квадранта. И в этом не только моя заслуга, Жан-Люк. Вы тоже приняли в этом участие.

Пикар не ответил Кирку. Он продолжил, словно заучил свою речь наизусть.

– А сейчас вы снова контактировали с Нориндой, на этот раз – на Вулкане, планете, которую Командование считает, в полном соответствии с вашим описанием, находящейся под контролем Тотальности.

Кирку не понравилось, куда идет разговор; не нравилось это и Пикару.

– Каков конечный вывод, Жан-Люк?

– Тотальность продемонстрировала свою способность похитить и впитать в себя кого захочет и когда захочет. Ее жертв, возможно, связывает их предположительная способность противостоять действиям Тотальности – словно она пытается уничтожить потенциальных врагов до начала главной атаки.

Кроме того, она продемонстрировала способность заменить практически любого его точной копией, опять-таки чтобы подорвать наше возможное сопротивление.

Кирк так и не понял, что пытается сказать Пикар.

– В чем дело?

– Джим, – прямо сказал Пикар, – Командование озабочено вопросом: почему она не забрала вас?

Кирк резко выпрямился на скамье, едва не смахнув со стола чашечку с эспрессо.

– Они пытались. Норинда пыталась. На Реме. У Врат. На вулканской космической станции.

Пикар скептически посмотрел на Кирка.

– И, тем не менее, вы из всех сотен, может быть, тысяч человек, за которыми гоняется Тотальность, остаетесь единственным, кому удалось избежать ее попыток похищения.

Кирк покачал головой, не веря, на что намекает Пикар.

– Жан-Люк, я спасся на космической станции только потому, что вбежали вулканские охранники и расстреляли Норинду из фазеров.

– Вулканские власти, – мрачно сказал Пикар, – которые, как вы утверждаете, скорее всего являются проекциями Тотальности.

– Это подстроено? – спросил Кирк. – Командование думает именно так?

– Если честно, – ответил Пикар, – Командование вообще не знает, что и думать. Но их беспокоит то, что вы много взаимодействовали с Тотальностью, но при этом она оставила вас в покое. Им нужен ответ, Джим.

Кирк недоверчиво уставился на друга.

– Я сражался с Нориндой и Тотальностью каждый раз, когда наши пути пересекались. Я рисковал своей жизнью и жизнями моих друзей, чтобы доставить Звездному флоту информацию, необходимую им, чтобы сражаться с Тотальностью. Я не коллаборационист.

Пикара аргументы Кирка не убедили, и он повторил вопрос.

– Тогда почему она оставила вас в покое?

Кирк решил, что с него хватит. Он вскочил на ноги, чтобы выплеснуть внезапно вскипевший гнев.

– Я не знаю, и мне наплевать. Я выполнил свой долг. Я получил информацию и аппаратуру, за которой прибыл. Теперь я хочу лишь вернуться на Вулкан и забрать сына.

Пикар спокойно поднялся.

– Простите, но я не могу вам этого позволить.

Кирк изумился.

– Вы должны.

– Джим, вы сделаете все, чтобы спасти сына, верно?

– Конечно.

– Именно поэтому мы не можем рисковать, позволив вам снова войти в контакт с Тотальностью.

Кирк сжал кулаки.

– Вы считаете, что я раскрою Тотальности стратегию Звездного флота в обмен на сына.

– Это одна из возможностей.

– Другая возможность – то, что я все это время был поставщиком информации для Тотальности.

Пикар не ответил, и Кирк понял, что его вывод верен.

– Вы действительно думаете, что я способен так низко пасть? Что я могу стать предателем?

– Честно? Вы известны тем, что не подчиняетесь правилам.

– Единственные правила, которые я нарушал – те, которые того заслуживали.

– Кто это решает?

Кирк раздраженно взмахнул руками.

– Мы. Люди на границе. Люди, которые делают такое, что никто никогда до них не делал. Исследователи, капитаны звездолетов, я и вы, Жан-Люк…

Лицо Пикара приобрело почти тоскливое выражение.

– Когда-то – возможно, но… Мы из разных эпох, друг мой. Изменились не правила, а игровое поле.

– Дайте мне шанс, и я заставлю вас передумать, – сказал Кирк.

Но Пикар печально покачал головой.

– Звездный флот готовит специальный отряд по захвату Вулкана. Мы найдем вашего сына и вернем его вам.

Кирк понял: если Звездный флот нападет на Тотальность и заставит ее отступить, то Джозефа заберут у него навсегда. Норинда лично позаботится об этом.

Не для того, чтобы отомстить, а потому, что Звездный флот прав.

Между Кирком и Нориндой была какая-то особая связь.

Кирк не знал, что это за связь, но зато наверняка это знала Норинда.

И, чтобы убедиться, что Кирк снова станет ее искать и найдет, она вооружила себя идеальной приманкой.

Джозефом.

– Мне жаль, Джим.

– Мне тоже, – ответил Кирк.

– Вы пойдете со мной? Они хотят, чтобы вы оставались на Меркурии, пока все не закончится.

Кирк покачал головой.

– Не думаю.

Пикар вздохнул, не ища конфронтации. Он дотронулся до коммуникатора.

– Пикар вызывает «Энтерпрайз».

Два капитана посмотрели друг другу в глаза.

Через несколько секунд Пикар снова коснулся коммуникатора.

– Пикар вызывает «Энтерпрайз».

– Я удивлен, что вы не читали спецификацию этого корабля, – сказал Кирк. – Особенно ту часть, где описывается аппаратура, блокирующая несанкционированную связь.

Пикар нахмурился, коснулся коммуникатора.

– Пикар вызывает Командование Звездного флота.

Ответа не было.

– Пикар вызывает любой пост.

Тишина.

– Простите, Жан-Люк, – искренне сказал Кирк. – Но мне нравится быть готовым. А вы пойдете со мной?

Пикар широко раскрыл глаза.

– Куда?

– Вы уже знаете ответ, – сказал Кирк. – Если мне больше нельзя менять правила, пришло время изменить игру.

Глава двадцать восьмая.

ВРЕМЕННЫЙ ШТАБ КОМАНДОВАНИЯ ЗВЕЗДНОГО ФЛОТА, МЕРКУРИЙ, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58569.9

Райкер с недоверием посмотрел на Джейнвей.

– Вы уверены, что Пикара не забрала Тотальность? – спросил он.

Джейнвей осторожно присела на край стола. Стол был старым и потрепанным и наверняка раньше стоял в кабинете какого-нибудь шахтера. Несмотря на то, что передвижение на варп-скоростях снова стало возможным, Командование не планировало покидать Меркурий до тех пор, пока Тотальность не будет уничтожена. На время кампании заброшенный шахтерский комплекс, соседствующий с самой старой секцией академии «Восток», продолжит служить временным штабом Звездного флота.

– С гравитационными установками у всех входов и выходов это невозможно, – сказала Джейнвей. – Я отправила Жан-Люка на «Белль Рев», чтобы он вернулся с Кирком…

– Арестовал его? – перебил Райкер.

Джейнвей нахмурилась, услышав эти слова.

– С технической точки зрения – нет. Мы беспокоимся насчет Кирка, а не уверены. Мы просто хотим, чтобы он оставался в безопасности.

– И не контактировал с Тотальностью.

– Предупредительная мера, – подтвердила Джейнвей. Она внимательнее посмотрела на Райкера. – Вы, похоже, встревожены, капитан.

– Джеймс Т. Кирк – предатель? Само то, что кто-то в Командовании считает такое возможным… тревожит меня.

– Не предатель, – сказала Джейнвей. – Вольный стрелок.

– Насколько я знаю, именно поэтому вы сделали его командиром корабля-ловушки. Вы достаточно доверяли ему, чтобы сделать секретным агентом Разведки Звездного флота.

Голос Джейнвей по-прежнему звучал спокойно, но слова были очень резкими.

– Мне представляется, что у вас были особые командные отношения с Жан-Люком. Как первый помощник, вы наверняка были обязаны ставить под сомнения его приказы и обсуждать альтернативы. Но сейчас вы – капитан, обращающийся к адмиралу. У нас с вами нет особых командных отношений.

Райкер стиснул зубы.

– Да, адмирал.

– Возвращаясь к теме. Два часа назад «Белль Рев» покинула орбиту. Жан-Люк не здесь. Нет здесь и Джима Кирка.

Абсолютно бесцветным тоном Райкер сказал:

– Возможно, Кирк убедил Пикара присоединиться к нему.

– Для чего? – жестко спросила Джейнвей. Райкеру явно было нелегко, но Джейнвей, похоже, приходилось еще тяжелее. Райкер хорошо знал, что Кирк мог воздействовать на некоторых людей. Затем поправил себя: на большинство людей.

– Я не знаю Кирка так же хорошо, как Жан-Люк, – сказал Райкер. – Или так же хорошо, как, вероятно, узнали его вы за прошедший год. Но кажется очевидным, что единственная причина, по которой Кирк вернулся в Солнечную систему и попытался преодолеть эмбарго – он хотел найти помощь, чтобы спасти сына. Я знаю Жан-Люка, и его вполне можно было увлечь подобной миссией.

Джейнвей покачала головой и твердо сказала:

– Капитан Пикар – офицер Звездного флота, а сейчас настало время кризиса: под угрозой миллиарды жизней. Невероятно, что он мог бросить свой корабль и отказаться выполнять свой долг, чтобы спасти одного ребенка.

Уже не в первый раз Райкер почувствовал огромный провал между собой и Джейнвей. Возможно, это было из-за того, что Джейнвей заканчивала научную школу, а Райкер – командную. Возможно, она до сих пор не могла забыть опасное путешествие через квадрант Дельта и понесенные потери. Но что бы ни было причиной такого непреклонного поведения, она явно видела Вселенную в черно-белых тонах, в намного большей степени, чем он сам.

Он задумался, сколько же членов экипажа нужно потерять капитану, чтобы получить такие шрамы на душе, чтобы командовать по принципу «все или ничего».

Райкер надеялся, что ему достаточно повезет, чтобы не узнать об этом никогда.

– Раз уж вы спрашиваете, адмирал, – сказал он, – мне нетрудно предположить, что капитан Пикар может посчитать очень важной жизнь единственного ребенка, чьим бы этот ребенок ни был. И, поскольку сына Кирка, похоже, забрала Тотальность, я не уверен, что могу считать решение Жан-Люка выступить против Тотальности отказом выполнять свой долг.

Глаза Джейнвей сверкнули, словно он снова переступил невидимую черту, но на этот раз она продолжала молча слушать. Райкер воспользовался этой возможностью и продолжил говорить.

– А если говорить о том, что он бросил корабль… Если Жан-Люк считает миссию Кирка опасной, то это будет далеко не первый раз, когда он принимает на себя дополнительный риск, чтобы защитить свой экипаж. Если честно, я не вижу причин для беспокойства. По крайней мере, в имеющейся на данный момент информации. – Райкер заставил себя улыбнуться строгому адмиралу, чтобы та не слишком резко отреагировала на следующий вопрос. – Вы не пытались установить контакт с кораблем Кирка?

Джейнвей ответила очень быстро.

– Все корабли с варп-двигателями поддерживают подпространственное радиомолчание, и вы это знаете.

– Приношу свои извинения, адмирал, но простой вопрос о том, находится ли Жан-Люк на борту корабля Кирка, не раскроет никаких наших планов по нападению на Тотальность.

– Никакой подпространственной связи, – отрезала Джейнвей. Затем она покачала головой, привстала со стола и остановилась в задумчивости. Райкер смотрел, как она подняла взгляд на низкий, покатый, покрытый пятнами потолок. Темные провода свисали из-под обломанной плитки в дальнем углу и исчезали в недавно выбитой дырке в полу. Райкер с легкостью мог поверить, что вернулся в несовершенные дни двадцать первого века, когда было построено это здание. Возможно, исследователям эпоха казалась захватывающей, но условия жизни на планетах, не принадлежащих к M-классу, оставляли желать лучшего. Меркурий не был исключением.

– Вы знаете, капитан, – сказала Джейнвей, посмотрев ему прямо в глаза, – я не слишком уверена, что вы подходите для этого задания.

Райкер вздрогнул от неожиданности. Он думал, что его вызвали, чтобы обсудить общую стратегию и расположение флотов перед основной атакой на Вулкан.

– Прошу прощения, адмирал… какого задания?

– Вернуть Жан-Люка и остановить Кирка.

Райкер попытался скрыть негодование.

– Я идеально подхожу для него.

Джейнвей ничем не выразила своего согласия.

– Потому что?..

– Я соглашусь, что Кирк сейчас совсем не друг Командованию Звездного флота, но… он доверяет мне.

Адмирал задумалась, начав расхаживать взад-вперед.

– Тупиковая ситуация между Кирком и Жан-Люком… вы разрешили ее.

– Я предложил им выход из безвыигрышной ситуации, – с воодушевлением сказал Райкер.

Джейнвей остановилась, повернулась.

– Что, если Жан-Люк – не пленник Кирка, как считаю я? Если Кирк сумел убедить Жан-Люка помочь ему взять штурмом Вулкан и попытаться спасти сына…

– Что я считаю более вероятным, – вставил Райкер.

– …как я могу быть уверена, что Кирк не убедит и вас перейти на его сторону?

– Мы все на одной стороне, адмирал. У Кирка просто другой подход. Более прямолинейный.

– Вы говорите так, словно поддерживаете его действия.

– Я понимаю его действия. Есть определенная разница между одним и другим.

– Вы считаете, что сможете отговорить Кирка от самостоятельного нападения на Вулкан?

– А это действительно столь важно?

Джейнвей его вопрос, похоже, застал врасплох.

– Да, капитан, это важно. Кирк знает, как мы смогли изгнать Тотальность с наших кораблей. Он знает о гравитационных проекторах. Эту информацию можно извлечь из его разума с помощью телепатии, или же он может сам поделиться ей в обмен на сына.

Райкер хотел возразить, но на самом деле не мог предположить, как далеко может зайти Кирк ради безопасности Джозефа. То, что он мог раскрыть секреты Звездного флота, было вполне вероятно – особенно если ему удастся убедить себя, что он не нанесет этим никакого реального вреда.

Джейнвей посмотрела на Райкера и, похоже, догадалась о его мыслях.

– Так что вы понимаете всю важность задания.

Райкер кивнул и с неохотой подтвердил:

– Не дать Кирку вступить в контакт с Тотальностью и вернуть Жан-Люка.

– Тогда считайте, что получили приказ. – Джейнвей обошла стол и села. Она включила миникомпьютер, затем выдержала паузу, не смотря на него и не убирая руки с кнопок.

– Вы возьмете «Энтерпрайз».

Райкер даже не скрывал изумления.

– А почему не «Титан»?

– Он не готов к передвижению на варп-скоростях, а «Энтерпрайз» готов. И я предполагаю, что вы знаете этот корабль так же хорошо, если не лучше, чем ваш собственный.

Джейнвей говорила отрывисто, беспристрастно.

Райкер понял, что разговор на этом закончен.

– Есть, адмирал.

– Доброй охоты, капитан.



***



– Что вы на самом деле собираетесь сделать? – спросил Пикар.

Кирк проигнорировал вопрос, поставил поднос с обедом Пикара на маленький серебристый столик возле койки.

– Я знаю, как дорог вам сын, – снова попытался завязать разговор Пикар, – но все равно не верю, что вы готовы поставить под угрозу существование… всей жизни в галактике ради него – когда есть и другие варианты.

Кирк сел на край койки маленькой гостевой каюты напротив Пикара.

– Варианты Звездного флота? – спросил Кирк.

– Джим, вы должны понимать, что у вас будет больше шансов спасти Джозефа, если вы примете участие в общей скоординированной атаке на Тотальность.

– Я совсем не уверен в этом, Жан-Люк. Так же, как и вы.

Пикар тщательно выбирал следующие слова. По его прикидкам, до Вулкана оставалось еще двенадцать часов. Если «Белль Рев» явится в систему и действительно обнаружит, что она под контролем Тотальности, то план атаки Звездного флота может оказаться под угрозой раскрытия. Ему каким-то образом нужно было убедить Кирка передумать и остаться вне досягаемости Тотальности.

– Джим, скажите честно, что один человек может сделать против них?

Кирк пожал плечами.

– Один человек? Не знаю. Но вы сами сказали: по какой-то причине Тотальность оставила меня в покое.

По телу Пикара пробежал холодок.

– Джим, вы работаете на нее?

Кирк пристально посмотрел на него.

– Вы хорошо меня знаете, чтобы понять, что это не так.

Пикар отбросил опасения.

– Вы правы. Знаю. Но тогда… У вас есть какие-нибудь теории, объясняющие, почему они относятся к вам не так, как ко всем остальным?

Кирк кивнул.

– И что это за теории? – спросил Пикар.

– Они телепаты. Вам лучше не знать. На всякий случай.

– На случай, если они схватят нас?

– На случай, если они схватят вас.

– Вы действительно считаете, что вам не угрожает опасность с их стороны?

Кирк покачал головой.

– Год назад я ответил бы «нет». Я ни от кого не отличался. На Реме Норинда попыталась… забрать меня в Тотальность, точно так же, как Спока. Но… не смогла.

Пикар попытался вспомнить, что тогда услышал по каналу связи на орбите Рема. Затем вспомнил доклады, прочитанные после брифинга в Командовании Звездного флота. В них не было никакого упоминания о нападении на Кирка.

– Вы не упомянули об этом ни в одном своем докладе.

– Это было неважно.

– Джим, как это могло быть неважно? Если Норинда напала на вас, и эта атака закончилась неудачно, тогда получается, что у вас была от нее защита – защита, которая могла помочь нам победить Тотальность.

– Я знаю.

– Так что это было? Что вы сделали?

– Я? Ничего.

Пикар не понял.

– Но вы были с ней одни. Да, Спок тоже там был… именно тогда мы его потеряли, и…

Пикар пораженно замолчал. Кирк транспортировался к Норинде не один. Норинда потребовала, чтобы его сопровождал еще кое-кто.

– Джим… это Джозеф?

Кирк говорил, словно вырывая слова из сердца.

– Джозеф остановил ее. Когда я не смог и Спок не смог, он смог.

Пикар был изумлен. Он знал, что Норинда хотела захватить Джозефа под свой контроль, но считал, что причиной тому было желание ее и ее последователей спровоцировать войну между Ромулом и Ремом, а Джозеф, которого приветствовали как нового Шинзона, идеально подходил для этих планов. Когда Норинда пропала, а ее сеющее распри движение «Джолан» развалилось, Пикар ожидал, что все вернется на круги своя.

– Мне кажется, пришло время вам рассказать, чего такого особенного в вашем сыне, – сказал Пикар.

Колебание Кирка подсказало Пикару, что если даже тот и не знал ответа, то, по меньшей мере, догадывался.

– Джим, – настаивал он, – Джозеф может быть жизненно важен для будущего Федерации.

– Он ребенок.

– Мы на войне.

Вызов Пикара остался без ответа. Он попробовал еще раз, настойчиво, но с обнадеживающей ноткой.

– Если вы скажете мне, что знаете, весь Звездный флот постарается обеспечить безопасность вашего сына.

Лицо Кирка было каменным.

– Вы просите меня отправить единственного сына на войну.

Пикар не мог говорить, как отец – только как капитан звездолета, а на этой должности, как ему иногда казалось, солдатом приходилось быть не реже, чем исследователем. Так что, как солдат, он просто сказал:

– Если это требуется для победы – да.

Кирк отвернулся, подошел к двери, и она открылась перед ним.

Он остановился, посмотрел на Пикара; по лицу было видно, что его раздирает ужасный внутренний конфликт, который Пикар даже не пытался понять.

– Он – мой сын, Жан-Люк. Как я могу подвергать его опасности? Как я могу рисковать потерять его? – Пикар видел, что Кирк хотел сказать что-то еще, но было еще не время. – Я люблю его, – тихо сказал он. – Я найду другой способ сражаться.

Кирк вышел в коридор. Дверь закрылась и заперлась за ним.

Пикар задумался, не нашел ли Кирк в своих родительских муках ответ на вопрос Джейнвей: «Как же вы предлагаете сражаться с любовью?»

Пред лицом исчезновения всей жизни в галактике… возможно даже, всей жизни во Вселенной… Кирк не мог рискнуть единственным шансом, который мог помочь жизни выжить.

В чем состояла тайна силы Тотальности? Тайна, которая объясняла, почему ее невозможно победить?

Возможно, с любовью сражаться невозможно.

Тогда, выходит, поэты всегда это знали.

Любовь побеждает все.

Глава двадцать девятая.

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЕЛЛЬ РЕВ». ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58571.1

Когда Кирк переоснастил «Белль Рев» за счет адмирала Джейнвей, он установил в четырех небольших каютах рабочие столы, компьютерные консоли и шкафы с инструментами, превратив их в лаборатории. Их особенно облюбовали ученые, которых он приглашал на борт, и не последней тому причиной стало то, что в выбранных каютах были иллюминаторы с передним обзором.

За восемь часов до прибытия на Вулкан Кирк нашел Спока в самой большой из кают. Он не удивился. Это была лучшая лаборатория с лучшим обзором, и даже после целой жизни на службе Звездного флота Спок смотрел через иллюминатор на звезды.

– Устанем ли мы от них когда-нибудь? – спросил Кирк, входя.

Спок встал, сложив руки за спиной и продолжая смотреть на звезды, проносившиеся вверху, внизу и по сторонам.

– В прошлом я находил их мирными.

Кирк встал рядом со Споком, озадаченный недосказанностью в его словах.

– А теперь – нет?

Спок склонил голову и сжал губы, раздумывая.

– Я провел год в Тотальности. Они видят звезды по-другому – считают их эквивалентом смерти. Во мне по-прежнему сохранилось эхо этого восприятия. Это интригующая дихотомия – тянуться к чему-то и одновременно бояться этого.

Кирк улыбнулся.

– Я могу назвать очень много вещей, подходящих под это описание. – Он на мгновение отвел глаза от звезд. – Что Тотальность знает о смерти?

Спок ответил не сразу, и Кирк не торопил его. Спок объяснил, что ему очень трудно выразить словами то, что он пережил в другом мире.

– Они знают о небытии, – наконец сказал Спок. – Не как жизненная сила в целом, а как отдельные проекции.

– Проекции? Это их эквиваленты отдельных личностей? – спросил Кирк. – То есть они знают личную смерть?

Спок кивнул, по-прежнему не сводя глаз с иллюминатора.

– Проекции обретают определенные индивидуальные черты, тем больше, чем дольше они пребывают вне своего мира. Некоторые становятся смелее других. Некоторые – более задумчивыми.

– Ты общался с кем-нибудь из них?

– С немногими, – сказал Спок, – хотя это и было очень сложно. У нас не было никаких общих тем. Чаще всего я чувствовал, что они находятся вокруг меня, наблюдая, как я общаюсь с другими личностями, которых забрали в этот мир.

– С людьми, которых они захватили? – спросил Кирк.

– С похищенными, да. И с теми, кого они заменили. – Спок повернулся к Кирку, и тому показалось, что Спок до сих пор пытается осмыслить пережитое. – Я нашел диапазон их реакций… неожиданным.

– Как это?

– Некоторые чувствовали сильный страх. Тотальность брала образы из наших воспоминаний, чтобы создать иллюзорные среды, которые, как она надеялась, облегчат наше пребывание в их мире. Но результаты повергали многих в смятение. Престранная мешанина из мест, посещенных похищенными в прошлом, и мест, о которых они только мечтали или представляли себе.

– Ты тоже пережил что-то подобное?

Спок кивнул.

– Моя первая встреча с Тотальностью случилась в реконструкции гор неподалеку от усадьбы моей семьи. Я был подростком, а Норинда явилась мне как… одна знакомая.

Кирк услышал колебание в голосе Спока и, как друг, сразу понял, что это воспоминание Спок обсуждать не хочет.

– Среди тех, кого ты повстречал, – вместо этого спросил Кирк, – были ли такие, кто не боялся?

– Некоторые считали, что это загробная жизнь, соответствующая их религиозным верованиям. Большинство из них было удивлено, но довольно. Но другие… как я сказал, постоянно было чье-то присутствие, невидимое, неощутимое, которое пыталось заманить нас дальше. Из наших реконструированных сред – глубже в Тотальность.

Кирк достаточно хорошо знал Спока, чтобы понять, что тот недоговаривает.

– Тебя искушали, – сказал Кирк.

Медленно, почти с неохотой, Спок показал на иллюминатор.

– Это было похоже на звезды, Джим. Покой. Понимание. Причастность.

Кирку это показалось неожиданно забавным. Он отвернулся от иллюминатора, сел за одну из консолей.

– Сколько мы с тобой посетили планет, лидеры которых заявляли, что обнаружили секрет идеального общества? – Он засмеялся. – А все, что необходимо было для достижения совершенства – не задавать вопросов.

Спок по-прежнему смотрел на звезды.

– Это было по-другому.

Кирку не понравилось, как это прозвучало.

– Ты… поверил им?

Спок с почти извиняющимся выражением лица посмотрел на Кирка.

– Я почувствовал это. Я почувствовал… что можно понять еще что-то, если откажусь от своей настороженности и приму их предложение.

– Так почему же ты не принял? – спросил Кирк.

Спок не ответил.

– Спок?

Спок опустил голову.

– Не знаю.

Кирк встал и подошел к другу.

– Ты боялся?

Но Спок покачал головой.

– Не так, как ты мог бы подумать. – Он отвернулся от звезд, словно насмотревшись. – Другие ушли.

– Ушли? – спросил Кирк. Он не понял Спока.

– Глубже в Тотальность, – ответил Спок. – Некоторые члены экипажа «Монитора». Некоторые похищенные ученые, кто-то из подмененного персонала Звездного флота. Они почувствовали зов Тотальности и… приняли его.

– Что с ними случилось? – спросил Кирк.

– В том-то и вопрос, – сказал Спок. – Это невозможно узнать. Их разумы… пропали из виду.

– Ты думаешь, что их убили?

– Нет, – с уверенностью произнес Спок. – Мне кажется, что они просто ушли на план существования, о котором мы не можем ничего знать.

Кирка обеспокоила эта идея.

– Истинная реальность существования.

Спок кивнул.

Кирку очень не хотелось задавать следующий вопрос, но он знал, что должен.

– Думаешь, это правда?

Спок покачал головой.

– Ты сам это сказал. Сколько мы посетили планет, где кто-то заявлял, что обладает высшей истиной?

Кирк почувствовал, как друг колеблется, словно не желая сказать что-то, что расстроит его.

– Тотальность – не планета, – сказал Кирк. – Судя по всему, что ты рассказал нам, природа вселенной делает Тотальность неизбежной.

Спок кивнул.

– Но природа вселенной делает неизбежной и биологическую жизнь везде, где существуют для этого условия.

– Горстка планет, – сказал Кирк. – Несколько спутников. Места, где температура и влажность достаточно высоки, и это продолжается достаточно долго, чтобы химия превратилась в биологию. Но Тотальность… сама структура пространства и времени создает ее. Везде.

Спок кивнул, словно Кирк сказал что-то, чего не посмел сказать он сам.

Кирк посмотрел на звезды через иллюминатор, его беспокойство росло.

– Что есть жизнь, как не поиск ответов?

Слова Спока были тихими, тщательно отмеренными, шокирующими.

– В Тотальности мы, возможно, нашли их.

На долгие мгновения настала тишина.

Затем Кирк сказал:

– Я не могу это принять.

Спок ничем не выдал своего желания спорить.

– Ты там не был.

– Именно это я и имею в виду, – сказал Кирк. – Судя по тому, что ты рассказал мне, ты тоже там не был. Ты не был там, где говорят «правду». Ты сказал, что почувствовал зов. Ты видел или чувствовал людей, принявших его. Но они исчезли. Если существует высшая истина, не думаешь ли ты, что ей можно поделиться с другими? Неужели ты не считаешь, что кто-то должен вернуться назад и поделиться ей с нами?

Но если это похоже на прохождение подпространственного горизонта событий в черной дыре… границы, через которую не может пройти никакая информация… это может оказаться просто смертью.

– Тем не менее, – тихо сказал Спок, – мне интересно.

– В этом разница между жизнью, которой являемся мы, и жизнью, которую представляет Тотальность. Мы не знаем ответов, поэтому ищем их. Тотальность заявляет, что знает ответы, но единственный способ узнать их для нас – войти в черную дыру и надеяться, что Тотальность говорит правду.

Спок посмотрел на Кирка, и Кирк заметил в голосе друга незаметный ни для кого больше черный юмор.

– Ах, с чего бы Норинде внезапно начать сейчас говорить правду?

Но Кирк не засмеялся, даже не улыбнулся.

– Трудно было сопротивляться? – спросил он.

– Да, – сказал Спок.

Кирк посмотрел на звезды, желая, чтобы они двигались быстрее.

Если даже Споку было трудно сопротивляться Тотальности, то какие шансы были у ребенка?

Глава тридцатая.

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЕЛЛЬ РЕВ». ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58571.4

В звездной системе Вулкана не было облака кометных обломков. С течением эпох гравитационный танец звезд Эридана уничтожил все сколько-нибудь массивные тела, обращавшиеся вокруг них, кроме внутренних планет, обращавшихся вокруг самого большого из трех вулканских солнц.

Но, как и другие члены Федерации, в ответ на угрозу со стороны Тотальности вулканцы установили собственное эмбарго в системе. И, в двенадцати световых часах до пункта назначения, с «Белль Рев» вышел на связь Вулканский Центр управления полетами.

Кирк сидел в командирском кресле; все присутствовавшие на мостике повернулись к нему, ожидая его ответа и приказов. Скотт сидел за навигационной консолью, Маккой – за тактической, Спок стоял рядом с Кирком.

– Что мне сказать им? – спросил Скотт.

Кирк знал: неважно, что именно он скажет. Любой ответ приведет к одному и тому же результату.

– Сколько прошло времени, лет двести с тех пор, как вулканский корабль в последний раз открыл огонь по судну землян?

Скотт и Маккой встревожились, словно ожидая, что Кирк объявит общую тревогу.

Спок совершенно безучастно ответил:

– Двести двадцать семь и пятьдесят семь сотых года. Это было время Вулканской Реформации.

Как всегда, хотя он давно уже должен был привыкнуть к этому, Кирк почувствовал восторг от того, как легко и непринужденно Спок вспоминает исторические факты.

– Пусть история не повторится, – сказал Кирк. – Скотти, откройте канал связи с Вулканским Центром управления полетами. Выведите на экран.

Скотт с облегчением выполнил приказ.

На экране появилась задумчивая вулканка с короткими белыми волосами. Через мгновение она высоко подняла бровь, что означало, что Кирк шокировал ее.

– Джеймс Т. Кирк? – спросила вулканка.

– Верно, – сказал Кирк. – Прошу пропустить мой корабль и экипаж.

Вулканка перевела взгляд на других присутствующих на мостике.

– Спок, – знающим тоном произнесла она.

Спок вежливо склонил голову и ничего не ответил. Кирк уже дал ему понять, с чем им, скорее всего, придется столкнуться. Разговора не требовалось.

– Цель путешествия? – спросила вулканка.

– А что вам говорит логика? – спросил в ответ Кирк.

Вулканка улыбнулась, подтвердив подозрения Кирка: она была такой же «вулканкой», как и охранники, с которыми пришлось столкнуться ему и Маринте.

– Выйдите из варпа на расстоянии миллиона километров и продолжайте движение на импульсном двигателе, – сказала она. – Вас встретят корабли сопровождения и направят в нужные координаты.

Кирк ответил на улыбку женщины.

– Скажите Норинде, что скоро я встречусь с ней.

Невулканская улыбка женщины исчезла.

– Она будет ждать, Джеймс. Конец связи.

На экране снова появились несущиеся мимо на варп-скорости звезды; оранжевая звезда в центре экрана светила сильнее прочих.

– Мистер Скотт, – спросил Кирк, – сколько еще до прибытия?

– Двадцать две минуты, сэр.

Кирк встал с кресла, в последний раз взглянул на него.

– Очень уместно.

Спок с любопытством взглянул на Кирка.

Кирк объяснил:

– Передаю командование Жан-Люку. От одного капитана «Энтерпрайза» – другому.

– Что ты там еще задумал? – спросил Маккой. Он поднялся, опершись на консоль, и встал рядом с Кирком и Споком. Он до сих пор не восстановился после двух дней, проведенных при четырехкратной гравитации.

– Вы просто высадите меня, Боунз. Потом выпустите из каюты Жан-Люка и передадите ему командирские полномочия.

Маккой изумился так же сильно, как и самозваная вулканка – правда, в отличие от нее, он этого даже не скрывал.

– Кто придумал эту идиотскую схему?

Он пристально уставился на Спока, словно уже зная ответ.

Кирк посмотрел мимо Спока и Маккоя.

– Скотти, за нами по-прежнему гонятся?

– Да, так и есть. «Энтерпрайз» в трех часах позади и быстро приближается.

– Мой бой – с Нориндой, – сказал Кирк Маккою. – Бой Жан-Люка… ваш бой… бой всей Федерации…

– С Тотальностью, – сдался Маккой.

– Я хочу лишь вернуть сына. – Кирк положил руку на подлокотник кресла. – Человек, сидящий здесь, должен хотеть чего-то большего.

Маккой презрительно фыркнул.

– Ты думаешь, что эта посудина и один звездолет смогут победить Тотальность?

– Это не «один звездолет», Боунз. Это «Энтерпрайз». Спок знает, что делать. Жан-Люк будет координировать корабли. А чуть менее, чем через день Тотальность останется лишь неприятным воспоминанием, и вы снова станете искать Джозефа.

Маккой нахмурился.

– Мне не нравится, как ты это сказал. Ты что, не будешь искать Джозефа?

Кирк уже принял решение и смирился с ним. Он не собирался и не хотел ничего обсуждать.

– Норинда отпустит Джозефа лишь в одном случае. – Он понимал, как тяжело это будет услышать его друзьям. – Так что его будущее теперь зависит от тебя, Спока и Скотти, потому что…

– Не говори этого, – предупредил его Маккой.

Кирк слышал в голосе Маккоя гнев и раздражение, понимал любовь, породившую обе этих эмоции.

Но он должен был сказать друзьям правду.

– В этот раз я не вернусь.



***



В городе Ши'Кар стояла ночь, на улицах было тихо.

Кирк ожидал чего-то подобного.

Высокие здания окружали площадь, куда его транспортировал Скотт согласно полученным координатам. В окнах горел свет. Городской пейзаж светился коричневым, красным и желтым – насыщенными цветами гладких башен, возвышавшихся вокруг него. Их скругленные углы и мягкие контуры напоминали о давно ушедших столетиях, когда вулканская архитектура только зарождалась, и примитивные здания лепили из глины и давали им затвердеть на солнце.

Вулкан всегда оставался миром традиций; слияния разумов поддерживали жизнь в древних воспоминаниях на протяжении многих поколений.

Кирк задумался, не были ли слияния разумов причиной тому, что в древнем городе, столице Вулкана, сегодня так тихо.

Не разошлись ли слухи, от одного разума к другому, что правительства больше не существует, а политиков и гражданских служащих заменили двойниками? Неужели вулканцы попрятались по домам, медитируя, ища утешение в логике пред лицом Тотальности? Или же телепатическая энергия Тотальности обнаружила вулканцев идеальными приемниками, и их разумы оказались беззащитны перед врагом, который обернул их главную силу – интеллект – против них?

На этот вопрос он ответить не мог. Да и не хотел. Этим пусть занимаются другие, обладающие лучшей подготовкой.

Сегодня, в огромном, темном, безмолвном городе, у него была лишь одна цель, одно предназначение.

Он пересек пустынную площадь, направляясь к ярко освещенному зданию, так сильно выделявшемуся на фоне остального Ши'Кара.

Перед ним, построенный в лучших традициях дерзкой земной архитектуры с ее резкими формами и острыми углами, освещенный лампами, воссоздававшими бело-голубой спектр Солнца, стоял Центр совместных операций Звездного флота.

Там находилась штаб-квартира Вулканского Центра управления полетами.

И именно там, как ему сказали, сопровождая «Белль Рев» на орбиту, его и ждали.

Теплый и сухой ночной ветер развевал его куртку. Кирк услышал, как ткань шуршит о дуло гравитационного проектора, закрепленного у него на спине.

Шаги Кирка отдавались отрывистым эхом, когда он подходил к широкой, ярко освещенной дорожке, ведущей от площади к входу в здание.

Никто не преградил ему дорогу.

Даже кабинки охранников, в которых всегда кто-то находился, пусть больше и ради церемонии, были пусты.

Кирк посмотрел на боевой трикодер, закрепленный на запястье.

Его даже не сканировали.

Либо Тотальность уже знала все, что можно знать о нем, в том числе и о том, что он взял с собой этой ночью, либо Норинда считала, что он в любом случае не будет представлять никакой угрозы.

Кирк ожидал возможности заставить ее передумать.

Он вошел в ослепительно белое здание, пройдя под сверкающей серебристой эмблемой Командования Звездного флота.

«В последний раз», – подумал он.



***



Парадный зал пустовал, хотя такого не должно было быть.

В обычный день или ночь сотни существ сновали бы по полированному мраморному полу: кто-то торопился бы, кто-то шел медленно, тихо разговаривая, многие были бы одеты в униформу Звездного флота, другие – в инопланетную одежду.

Но сейчас казалось, что Звездный флот уже побежден.

Единственным звуком в огромном зале был шум фонтана: каскад чистой воды стекал по вырезанной из камня копии печати Федерации.

Кирку не дали никаких точных инструкций, кроме как явиться в это здание. Другой человек стал бы ждать в заброшенном зале с высоченными стеклянными стенами и сводчатым потолком.

Но не Кирк.

Поскольку его никто не встретил, он направился прямиком к эскалаторам, ведущим на следующий этаж. Там стояли турболифты с бронзовыми дверями. На них он доберется до командного уровня.

Эскалаторы были неподвижны.

Он решил, что это хороший знак, потому что они управлялись с помощью гравитации. У Тотальности явно были причины отключить находящиеся поблизости гравитационные генераторы.

Кирк поднялся по гладким неподвижным ступенькам.

Когда он поднялся этажом выше, один из турболифтов издал звуковой сигнал.

Открытая дверь была приглашением.

Кирк принял его, вошел внутрь. Лифт стал опускаться.

Поездка заняла тридцать секунд; этого было достаточно, чтобы спуститься на пятьсот метров под землю. Достаточно для того, чтобы Кирк вспомнил, как оскорбились вулканцы, когда люди настояли на том, чтобы упрятать местный командный центр Звездного флота под полукилометровым слоем дисперсных щитов. Вулканцы протестовали: в чем логика предположения, что враг может проникнуть достаточно глубоко в Федерацию, а затем достаточно далеко в систему Вулкана, чтобы угрожать этому центру?

Но после того, как «Виджер» остановили буквально за несколько секунд до уничтожения Земли, а вулканцы подсчитали, сколько космических зондов потеряли при таинственных обстоятельствах за прошедшие столетия, возражения быстро прекратились.

В предусмотрительности тоже есть своя логика, в конце концов решили они.

Двери турболифта открылись.

Кирк вышел в небольшое фойе, увидел три разноцветных эмблемы, изображенных на полированном белом полу.

Первая – стилизованный IDIC, изображавший гору Селайя и покрытый вулканскими письменами. Вторая – эмблема Звездного флота. Третья – печать Федерации на английском и вулканском языках.

Кирк направился к раздвижной полупрозрачной двери, ведущей в командный центр.

Он уже был здесь несколько раз, и даже в звании капитана, а потом и адмирала Звездного флота его встречала вооруженная охрана.

Сегодня здесь было так же пустынно, как и на улицах.

На мгновение остановившись перед дверью, Кирк задумался, остался ли на планете хоть один вулканец. Возможно ли, что их всех забрали в Тотальность?

Прямо перед ним на двери появилось зеленое изображение руки – цвет вулканской крови, сигнал предупреждения.

Он положил свою руку на изображение.

Раздвижная дверь открылась.

Он вошел в командный центр Вулканского Центра управления полетами – темной, куполообразной комнаты, похожей на мостик звездолета размером со стадион.

Кирк оглядел многочисленные дисплеи на дальней изогнутой стене. Каждый экран – десять метров в высоту, пятнадцать в ширину – показывал сложные движущиеся графики и карты, относящиеся к пространству вокруг Вулкана и планетной системы. Серебристо-серые рабочие станции окружали дальнюю стену в несколько ярусов, повернутые к центру и главным экранам. В центре же он насчитал девять кресел, стоявших на пьедестале. Каждое кресло опиралось на единственную заостренную ножку, а не на несколько – один из тех редких случаев, когда вулканскую технологию применили в чисто эстетических целях. На подлокотниках всех кресел были установлены небольшие дисплеи и клавиатуры.

Кирк знал, что в любое время здесь должны работать более сотни техников, а также персонал Звездного флота и сил Вулканской планетарной обороны.

Но даже это помещение было заброшено.

Он поднялся на пьедестал.

На каждом из девяти установленных на креслах дисплеев отображались лишь помехи, словно их все кто-то отключил.

Словно этот центр больше не служил никакой цели.

Кирк быстро решил, что это Норинда отправляет ему послание: «Тотальность считает, что ни в чем этом больше нет необходимости».

Последняя мысль едва успела появиться в его разуме, когда из-за спины он услышал голос Норинды:

– Ты прав, Джеймс.

Кирк подпрыгнул, развернулся, выхватил гравитационный проектор из-за спины, чтобы прицелиться в…

Норинды там не было.

Он медленно осмотрелся, стоя на пьедестале. Никого вокруг не было.

Ее голос снова зазвучал в его ушах.

– Почему ты сопротивляешься?

Кирк резко оглянулся. Ничего. Никого.

С ним играют. Преподают урок.

– Я не сопротивляюсь, – громко сказал он, и его слова эхом отдались в пустой комнате. – Я здесь.

– С оружием?

Он не мог понять, откуда исходит голос Норинды. Она словно была невидимой.

– Нам нужно поговорить, – сказал Кирк. Он направил ружье в потолок, держа его наготове, но не угрожая.

– Я всегда хотела только этого, – сказала Норинда.

– Покажись, – потребовал Кирк.

Тихий смех Норинды разнесся по пустынному центру.

– Скажи то, что действительно имеешь в виду, Джеймс.

– Покажи мне моего сына.

– Я покажу тебе Джозефа, – прошептала Норинда. – Но он больше не твой сын…

От этих слов у Кирка сжалось сердце, хотя шипение раскрывающейся двери заставило его приготовиться к бою.

Он снова повернулся, сжимая ружье, и увидел, как из коридора в комнату проникает свет, выхватывая из темноты чей-то силуэт.

Силуэт сделал несколько шагов вперед. Знакомый и в то же время совершенно другой.

Дверь закрылась, свет снаружи больше не проникал в комнату.

– Джозеф?.. – с сомнением спросил Кирк.

Темная кожа, пятна, гребни… остроконечные, слегка загнутые вверх уши, как у матери.

Но его сын стал выше, шире в плечах, уже не похожий на двенадцатилетнего ребенка… он стал старше, юношей, почти мужчиной.

– Джозеф, – проговорил Кирк, когда его сын поднялся на пьедестал. – Что с тобой произошло?

Мальчик – юноша – посмотрел на свои руки, словно впервые их увидел и обнаружил, что они изменились.

– Ничего из того, что не должно произойти, – сказал он.

Его голос был ниже. Глаза – темными, так похожими на глаза матери.

– Отец, – сказал он.

Где-то в глубине души Кирк почувствовал, что это просто обращение, а не проявление нежности. Не громкий крик «Папа!» или веселое, детское «Папочка!»

Он расстался с сыном всего на неделю, а прошло, казалось, не меньше пяти лет.

Кирк быстро оглядел командный центр, нигде не увидел Норинды.

– Пора идти, – сказал он.

Но ребенок Тейлани, сын Кирка, итог всей их жизни, любви и наследия, больше не принадлежал им. Не принадлежал Кирку.

– Нет, – сказал Джозеф. – Мое место здесь…

Кирк не смог сам произнести следующие слова.

– …с Нориндой.

И, словно тень, ставшая реальностью, с пьедестала поднялось темное пятно и превратилось в колонну, из которой сформировалось существо, которое Кирк встретил давным-давно в Мандилионском разломе.

Притягательное, очаровательное, желанное и смертоносное.

Она со смехом обняла сына Кирка, забрала его.

Кирк знал – это смех победы.

Глава тридцать первая.

ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ». ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58571.4

«Иметь что-то совсем не так приятно, как желать».

Эту старую вулканскую пословицу Райкер вспомнил, сидя в капитанском кресле «Энтерпрайза». Райкер всегда мечтал командовать именно этим кораблем, но сейчас, получив его в свое распоряжение, он чувствовал себя самозванцем.

Потому что «Энтерпрайз» был не просто кораблем. Он служил на двух кораблях с этим именем. Но экипаж оставался прежним, как и капитан.

Когда Райкер в первый раз отказался от командирской должности, то сделал это ради карьерного роста. Гораздо лучше быть первым помощником на любом звездолете класса «Галактика», чем командовать маленьким кораблем, который может никогда не получить задания, которое отправит его за пределы границы Федерации.

Но еще дважды за время службы на «Энтерпрайзе» Райкеру предлагали командирскую должность, и он отказывался. Оба раза – потому, что понимал: его карьера теперь развивается по-другому. Он не хотел просто командовать каким-нибудь звездолетом – он хотел быть достойным идеалов и традиций звездолета «Энтерпрайз».

Затем настал день, когда он понял, что Пикар и его «Энтерпрайз» неразделимы.

Когда Джонатан Арчер ушел в отставку из Звездного флота, его «Энтерпрайз» получил почетное место на орбите Плутона, и миллионы людей с тех пор прошли по его коридорам, восторгаясь историей, которую видел и создал этот корабль. Последний «Энтерпрайз» Кирка тоже был списан, а не передан другому командиру.

Наконец поняв это, Райкер сам попросил о командирской должности и стал капитаном «Титана».

А всего через год получил «Энтерпрайз» Пикара.

Сидя в командирском кресле Пикара, размышляя об иронии своих желаний, наблюдая за спокойной работой экипажа на мостике, он почувствовал, как за ним наблюдает Трой.

Она улыбнулась, и он понял, что она точно знает, о чем он думает.

– Ты лишь одолжил корабль на время, Уилл. Ты уже так делал. А потом вернул его.

Райкер согласился с ней. Когда Пикара ассимилировали борги, Райкер получил временное повышение в должности, став капитаном «Энтерпрайза». Тогда никто не думал, что спасти человека, захваченного коллективом, возможно, но Пикар вернулся к ним. Райкер надеялся, что такое же чудо произойдет, если придется спасать кого-либо из Тотальности. В конце концов, возвращение Спока говорило о том, что подобное возможно.

Но все зависело от того, чего на самом деле хотела Тотальность. А сейчас Райкер этого не знал.

Дальнобойные сенсоры показали, что «Белль Рев» прошла через вулканское эмбарго, не останавливаясь, и сейчас находилась на орбите Вулкана.

Райкер не сомневался, что Кирк собирался выступить против Тотальности, и опасался, что Тотальность ждет, что Кирк выступит против нее. Райкер не знал, что движет Тотальностью, хотя и понимал, что могло сподвигнуть отца на отчаянные действия, предпринятые Кирком. Но невозможно было простить то, что Кирк либо похитил Пикара, либо уговорил его помочь в безрассудном, безнадежном деле.

Райкер оглядел полутемный мостик «Энтерпрайза», уже чувствуя горечь утраты.

Кто теперь будет им командовать?

– Капитан, – прорычал Ворф от тактической консоли. – Мы получили экстренное подпространственное сообщение.

Райкер выпрямился в кресле. Все корабли Звездного флота и союзников поддерживали подпространственное радиомолчание, чтобы как можно дольше скрывать от Тотальности секрет изменения гравитации. Но экстренное подпространственное сообщение от Командования могло означать, что совершено новое открытие – возможно, новая тактика, которую немедленно нужно было взять на вооружение.

– От адмирала Джейнвей? – спросил Райкер.

Ворф, как всегда, ответил грубовато, но четко.

– Нет. От капитана Пикара. На него напали.



***



Через двадцать секунд после того, как Кирка транспортировали на поверхность планеты, «Белль Рев» перешла на варп-скорость прямо на орбите Вулкана.

Это был маневр, запрещенный из-за хаоса, который он сеял в сенсорных и коммуникационных сетях планеты. Два корабля, сопроводившие «Белль Рев» на геостационарную орбиту над Ши'Каром, оказались застигнуты врасплох.

У Спока не было никакого желания предупреждать их о своих планах, так что, в отличие от Кирка в противостоянии с Пикаром, он приказал перейти на варп-скорость сразу, без всякого заметного периода инициализации.

Но меньше чем через минуту корабли сопровождения, похоже, получили приказы и отправились в погоню.

Сидя в командирском кресле «Белль Рев», Спок смотрел, как два вулканских корабля неуклонно приближаются. Он знал, что этот корабль может легко обогнать их, если дать ему время.

Но для того, что попросил его сделать Кирк, время значения не имело.



***



В запертой каюте Пикар чувствовал себя, как зверь в клетке.

Он почувствовал, как «Белль Рев» вышла в нормальное пространство, увидел в иллюминаторе Вулкан. Затем, буквально через минуту после выхода на орбиту, корабль снова резко перешел на варп-скорость.

Теперь он слышал фазерные очереди, ударяющиеся о щиты.

Кирк, похоже, либо сошел с ума, либо был мертв.

В дверь позвонили.

Пикар отвернулся от иллюминатора и сияющих звезд, вызывающе-презрительно сложил руки на груди.

– Что вам нужно?

Дверь открылась. На пороге стоял доктор Маккой, хрупкий врач с характером, столь же твердым, как у самой «Белль Рев».

– Время покинуть корабль? – спросил Пикар.

– Я уже задавал этот вопрос, – сказал Маккой с едва заметной улыбкой. – Но Спок ответил, что это было бы нелогично.

– Спок?

– Он согревает вам кресло, капитан. – Маккой кивнул на открытую дверь. – Вас ждут на мостике.



***



Главный инженер Скотт был не таким умелым пилотом, как капитан Сулу, но изящества и точности маневрирования не потребовалось, чтобы во второй раз подряд прорваться сквозь вулканское эмбарго.

Скотт потратил целый год, чтобы модифицировать и улучшить исходные параметры «Белль Рев», так что кораблю даже не нужно было уворачиваться от вулканского огня; нужно было лишь лететь вперед, а щиты легко рассеивали энергию фазеров и искажения квантовых торпед, словно кит – облака пены на волнах.

– Отлично сработано, мистер Скотт, – сказал Спок.

– Хотелось бы мне приписать себе все заслуги, – ответил инженер, не поднимая взгляда от консоли. – Но это самая жалкая попытка организовать эмбарго из всех, что я когда-либо видел.

Спок понял его. Согласно показаниям сенсоров на правом экране, лишь два эскортирующих корабля по-прежнему гнались за «Белль Рев». Ни на одном из кораблей, дежуривших на пикетных постах, не было работающих варп-двигателей. Судя по их медленной реакции, ни один из них даже не понял, что «Белль Рев» пытается покинуть систему.

Споку была вполне ясна логика ситуации.

– Я считаю, что это значит, что не все корабли в системе находятся под контролем Тотальности. Корабли, которым приказали поддерживать эмбарго, похоже, не были предупреждены о нашем появлении, и я подозреваю, что одна из причин их далеко не блестящей попытки остановить нас состоит в том, что их командиры сомневаются в полученных приказах.

Скотт посмотрел на Спока.

– Тем не менее, моя заслуга в том, что мы пробрались через этот беспорядок, все-таки есть.

– Несомненно, мистер Скотт.

Открылся турболифт, и на мостик вбежал Пикар. Он быстро оглядел три обзорных экрана.

– Каков наш статус?

– Щиты на девяноста пяти процентах мощности, – решительно ответил Скотт. – Поддерживаем скорость варп 8.5. Наши вулканские приятели приближаются на скорости варп 8.6.

Пикар повернулся к Споку.

– Почему мы не отрываемся от них?

– Они станут объектами эксперимента, – сказал Спок, – для которого нам понадобится помощь «Энтерпрайза».

Спок видел, с каким усилием Пикар сдерживает раздражение.

– А где «Энтерпрайз»?

– Если держаться прежнего курса, мы встретимся с ними через тридцать восемь минут, – сказал Скотт. – Конечно, в случае, если мы нарушим режим радиомолчания, чтобы сообщить им о том, что запланировали.

Спок встал с командирского кресла, показал на него рукой.

Пикар уже был скорее озадачен, чем разозлен.

– А зачем вам вообще понадобился я?

– Капитан Кирк описал свою последнюю встречу с вами по пути к Земле. Мы не можем тратить время на подобное недоверие – оно помешает нам сделать то, что мы должны.

– И что же мы должны? – спросил Пикар.

– Уничтожить Тотальность. Желательно – достаточно быстро, чтобы спасти капитана Кирка.

Пикар окончательно перестал что-либо понимать.

– Доктор Маккой сказал, что Джим на Вулкане.

– А Вулкан сейчас – пасть зверя. Пожалуйста, капитан, свяжитесь с «Энтерпрайзом». Мы можем сражаться с Тотальностью, но для этого нужно действовать быстро и решительно, до того, как она сможет разработать контрмеры.

Пикар сел в центральное кресло, хотя было видно, что он по-прежнему относится к услышанному со скептицизмом.

– Мистер Скотт, – сказал Пикар, – откройте канал связи с «Энтерпрайзом».

Маккой кашлянул от своей консоли.

– На этом корабле это моя работа.

Пикар лишь отмахнулся.

– Тогда… пожалуйста, выполняйте приказ. – Он пристально посмотрел на Спока. – А я хочу знать все, что запланировал Джим.

Спок по-вулкански, едва заметно, пожал плечами.

– Я готов рассказать это вам. Но Джим предупредил меня, что это вряд ли вам понравится.

Пикар вздохнул.

– В этом я не сомневаюсь.

Спок начал свой рассказ.

Глава тридцать вторая.

ВУЛКАНСКИЙ ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58571.5

Кирк знал: все когда-нибудь заканчивается.

Держа на руках новорожденного сына, он понял это особенно ясно. Рождение новой жизни по определению означало конец старой.

Джеймс Т. Кирк и Тейлани с Чала с любовью объединили свои жизни, чтобы создать Джозефа, своего посланца в будущее, символ того, что будущее настанет, а жить в нем будет еще лучше, чем в настоящем.

Так что Кирк знал, что придет день, когда Джозеф уйдет от него, больше не ребенок, но звено в цепи человечества, которая тянулась из неизвестного прошлого в чудесное, невообразимое будущее.

Но он никогда не представлял, что это случится вот так – что сына отберут у него.

Тысяча просьб и предупреждений пронеслась сквозь разум Кирка, когда он увидел сына в объятиях чудовища, настолько притягательного, что ни один ребенок не сможет распознать ее притворства.

Но все, что Кирк сумел произнести в пустоте командного центра, это: «Джозеф, нет… только не так».

Джозеф улыбнулся Кирку, словно жалея, словно будущее, снисходительно смотревшее на прошлое.

– Ты знаешь, что мое место – не с тобой, – сказал он.

– Это неправда.

Джозеф провел рукой по гребням на лбу, дотронулся пальцами до острого уха.

– Посмотри на меня. Я не похож на тебя. Я не похож на мать.

– Ни один ребенок на них не похож, – взмолился Кирк.

Улыбка пропала с лица Джозефа, он посуровел.

– Я не ребенок.

Кирк закрыл глаза, пытаясь придумать ответ. Снова открыв глаза, он понял, что говорить ему больше нечего.

Норинда изменилась.

В прошлом она принимала форму женщины, самой привлекательной для мужчины, с которым общалась. Теперь Кирк понимал причину, по которой она избрала такую тактику: секс был движущей силой биологической жизни, и Тотальность стремилась подчинить себе эту движущую силу.

В прошлом, когда Норинда появлялась перед Джозефом на «Белль Рев» и на Реме, она выглядела как Тейлани, разбивая сердце Кирку, но призывая потерянные воспоминания об успокоении и материнской любви, которым не мог сопротивляться ни один ребенок.

Но Джозеф сказал, что он больше не ребенок, и Кирк понял, что это правда, потому что Норинда выглядела точно так же, как на изображениях, снятых камерой наблюдения у Врат.

Ее кожа была темной, как и у Джозефа, на лбу были гребни, на висках – пятна, уши – заострены, точно как у Джозефа. Она превратила себя в женщину той же расы, к которой принадлежал Джозеф, и Кирк инстинктивно догадался, что именно поэтому его сын, чей пол не мог предугадать даже Маккой, наконец стал мужчиной.

– Ты не видишь, что она делает? – спросил Кирк.

Норинда положила голову на плечо Джозефа.

– Он точно знает, что я делаю, – сказала она. – Любовь, Джеймс. Это все, что предлагает Тотальность, все, чем является Тотальность. – Она посмотрела на Джозефа с обожанием и удивлением. – Я люблю его.

Кирк увидел, как Джозефа захлестнули эмоции, вызванные привлекательностью и преданностью Норинды.

– Мое место… – начал Джозеф, его голос был хриплым от желания.

– Не с этим существом, – сказал Кирк.

Норинда злобно взглянула на него.

– Не вмешивайся.

Кирк посмотрел на нее; его следующий вопрос был вполне очевиден.

– Тогда почему бы тебе не остановить меня?

Норинда не ответила, посмотрела на Джозефа, затем снова на Кирка, словно бы в нерешительности.

Кирк решил сполна воспользоваться своим преимуществом, даже не понимая, почему им обладает.

Он протянул руку, дразня поработительницу своего сына.

– Ты пыталась забрать меня в свой мир, так же, как Спока. Так давай же. Вот он я. Не сопротивляюсь!

В Норинде было достаточно человеческого, чтобы Кирк смог разглядеть в его глазах, что она больше всего на свете хочет забрать его.

Но она не потянулась к нему.

Кирк воспользовался этим моментом, точно так же, когда бросился на вулканского офицера на рынке, рассчитывая, что даже секундная задержка даст ему преимущество.

Он поднял гравитационное ружье и в упор выстрелил в Норинду.

Но Джозеф был сыном Кирка и инстинктивно бросился между дулом оружия и Нориндой.

Если он ждал, что его сейчас поразит луч фазера или пуля, то ошибался.

Не было никакого энергетического луча, никакого искажения воздуха, но Джозеф внезапно закричал от боли, когда у него подкосились ноги: он попал под действие гравитации, почти вчетверо более сильной, чем на Вулкане.

Кирк пришел в ужас из-за того, что причинил боль сыну, тут же отпустил курок, но затем бросился между невероятно ровно стоявшими креслами, чтобы выстрелить в Норинду сбоку.

Он подбил ее, когда она спрыгивала с платформы, пытаясь спастись.

Она рухнула на темный пол, словно упала с высоты в восемь метров, а не в один.

Кирк медленно прошел к боковой части пьедестала, не сводя прицела гудящего ружья с Норинды.

Он увидел, как она начала темнеть по краям, рассыпаться на черный песок, словно ее опалило вулканическое пламя.

Она приподнялась на локтях, попыталась уползти из зоны действия.

За ней оставались темные следы: она снова превращалась в тень.

Кирк позволил себе момент ликования.

Он был готов пожертвовать собой ради сына. Но сейчас у него появился еще один шанс. Время еще было.

Но затем Джозеф бросился на Кирка и столкнул его с платформы на пол.

У Кирка перехватило дыхание, когда он ударился об пол; сверху на него спрыгнул сын.

По сильной боли внизу груди Кирк понял, что сломал ребро.

Перед глазами от боли вспыхнули звезды, когда он пытался вдохнуть. Затем боль в ребрах была заглушена болью в руке, когда Джозеф, тут же вскочив на ноги, выбил у Кирка гравитационное ружье.

Кирк прижал руку к груди, чувствуя, что сломал указательный палец.

Затем, словно Кирк сам был просто ребенком, Джозеф схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги.

Кирк дрогнул. Центр управления поплыл перед глазами. Его рука пульсировала от боли, от каждого вдоха горело в груди.

– Ты не можешь больше меня контролировать, – сказал Джозеф. Его лицо потемнело от ярости и напряжения. Другую руку он сжал в кулак.

Кирк не верил глазам.

– Твой гнев – не от меня, – сказал он сыну. – Подумай… подумай и вспомни… все, что я дарил тебе – любовь и понимание. Ты всегда был на своем месте.

Джозеф заколебался.

– Подумай сам. Она манипулирует тобой, – сказал Кирк. – Контролирует тебя…

Норинда, восстановившись, встала позади Джозефа, провела ладонями по его плечам и груди, прижалась к нему, словно ища защиты.

– Он снова лжет, – прошептала она. – Все, что он говорит обо мне – ложь, потому что он ревнует.

– Я хочу жить своей жизнью, – сказал Джозеф.

– С ней ты не сможешь, – предупредил Кирк. Он глянул на пол, ища гравитационное ружье. Оно лежало в трех метрах, огоньки на нем по-прежнему горели. – Она заберет тебя в Тотальность.

– Лжец, – сказала Норинда, словно слова Кирка были совершенно не важны. Затем, так быстро, что движение показалось смазанным, ее рука вытянулась, превратилась в черную ленту и разбила гравитационное ружье на куски, разлетевшиеся по всему полу. Кирк остался беззащитен.

Джозеф, похоже, ничего не заметил. Он по-прежнему смотрел на отца, глаза его горели юношеским негодованием.

– Так почему же она до сих пор этого не сделала?

На какое-то мгновение боль и отчаяние покинули Кирка. Джозеф был прав. Почему Норинда ничего не сделала с Джозефом?

Кирк считал, что она забрала Джозефа в качестве приманки для него. Но сейчас, когда Кирк был здесь, она ничего не делала ни с одним из них.

Ответ поразил Кирка, словно молнией.

Норинда не могла забрать ни одного, ни другого.

Кирк знал, что она пыталась забрать его в свой мир темной материи на Реме, но ничего не произошло – лишь его рука ненадолго исчезла во тьме.

Кирк выпрямился, преисполненный знания. Он игнорировал боль в ребрах и в руке.

– Потому что она не может причинить нам вреда, – сказал Кирк сыну. – В нас есть что-то особенное, в тебе и во мне. Может быть – наши гены. Может быть – что-то инопланетное, под действие чего я попал в Звездном флоте. – Кирк улыбнулся. Не об этом ли говорила Медицинская служба Звездного флота, отмечая поразительное долголетие Маккоя? Что он попал под воздействие чего-то неизвестного за время карьеры?

Должно быть, точно так же объяснялась и неуязвимость Кирка. В нем было что-то особенное. Что-то, что он передал сыну.

– Тебе конец, – сказал Кирк, шагнув в сторону Норинды. – Я – оружие, которое изгонит Тотальность.

Джозеф встал у него на пути.

– Не подходи к ней.

– Я знаю, что она такое, Джозеф. Я знаю, как она может отвлекать и смущать…

Кирк вскрикнул, когда Джозеф неожиданно ударил его в лицо.

– Ты ничего о ней не знаешь, – сказал он.

Кирк приложил руку к лицу, чувствуя большую боль от того, что его ударил собственный сын, чем от самого удара.

– Джозеф, нет…

Юноша подошел ближе, ударил Кирка в грудь, и сломанное ребро отозвалось такой болью, словно его проткнули раскаленным добела копьем.

Кирк задохнулся от боли, отступил на шаг.

– Ты не понимаешь… – проговорил он дрожащим голосом.

Он никогда еще не чувствовал себя таким старым, не терпел такого ужасного провала.

– Если ты хочешь пойти за ней, – сказал Джозеф, мощно и неумолимо наступая, лучась молодой силой и уверенностью, – сначала повергни меня.

Он остановился, опустив руки и даже не пытаясь защищаться.

Кирк был на расстоянии удара от Джозефа.

Он не мог превзойти силы, скорости или выносливости сына.

Но за плечами Кирка были годы боевой подготовки Звездного флота. Он научился Восемнадцати ударам возмездия у клингонского мастера. Спок показал ему, как внезапным резким ударом в любое из шести нервных скоплений можно сразу вывести из строя любого человека.

Кирк не мог победить Джозефа ни в какой драке. Но с его опытом было достаточно один раз поднять руку на сына, и Джозеф потеряет сознание еще до того, как упадет на пол.

Всего один удар.

Но ударить сына?..

Это было немыслимо.

Не было никаких правил, чтобы изменить. Никакой новой игры, чтобы играть.

Кирк наконец встретил противника, которого не мог победить, потому что не мог причинить ему боли.

Джозеф почувствовал, что отец признал поражение.

– Со временем ты поймешь, – сказал Джозеф.

– Я уже понимаю, – печально ответил Кирк.

Норинда прижалась к Джозефу, повернула его голову к своей, пылко поцеловала.

Кирк отвернулся.

Норинда засмеялась.

– Не беспокойся, Джеймс, – нежно сказала она, – скоро ты почувствуешь себя лучше.

Кирк посмотрел на Норинду, не понимая, что она имеет в виду.

– Время тебе получить свой дар.

Кирк удивился. Тотальность называла «даром» захват людей и перемещение их в свой мир.

– Возьми, – сказала Норинда, направляясь к Кирку с распростертыми объятиями. – Прими, – продолжила она, и ее руки превратились в черные щупальца, которые пронеслись по воздуху, словно дым, и обхватили Кирка.

– Будь любим, – сказала она.

Боль, словно электричество, пронзила кожу Кирка, когда он почувствовал, как растворяется в объятиях Норинды.

Ее лицо было очень близко к нему, она приняла человеческий облик – точно такой же, как при их первой встрече.

– Да, верно, – сказала она детским, дразнящим голоском, – ты был неправ. В тебе ничего особенного нет.

Чувствуя полное поражение, Кирк почувствовал, как его тело превращается в ничто, и его наконец забирает Покой Тотальности.

Глава тридцать третья.

ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ». ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58571.5

– Сдаться? – спросил Райкер.

Пикар на обзорном экране «Энтерпрайза», казалось, был доволен этой стратегией не больше своего бывшего первого помощника.

– Чтобы это сработало, – объяснил Пикар, – нам нужно подобраться достаточно близко к вулканским кораблям, чтобы застать их врасплох.

И голос, и изображение Пикара были искажены помехами, между ответами была хорошо заметна временная задержка. Вместо подпространственной связи «Энтерпрайз» и «Белль Рев» использовали лазерную передачу – старый, но эффективный метод избежать прослушивания. В этом случае прослушать их могли два вулканских крейсера, гнавшихся за кораблем Пикара; уже через несколько минут они были готовы нагнать его и открыть огонь.

– Вот уж не думал, что начну командование «Энтерпрайзом» с такого, – сказал Райкер.

Пикар печально улыбнулся.

– Только не стоит слишком привыкать к этому креслу.

Райкер улыбнулся в ответ.

– Джорди нужно знать еще что-нибудь?

– Просто следуйте по наводке мистера Скотта и… надейтесь на лучшее. Конец связи.

Райкер дотронулся до коммуникатора.

– Джорди, вы все слышали?

– Конечно, капитан, – ответил из инженерного отсека Ла Форж.

– Думаете, это сработает?

– Будет трудно, если они попытаются взять нас на абордаж, когда мы нападем. Но если Звездный флот это протестировал, я готов попробовать.

Райкеру очень хотелось напомнить Ла Форжу, что Пикар сказал, что методика искажения искусственной гравитации была протестирована «в симуляторе», но решил не усложнять и без того донельзя запутанную ситуацию.

Когда Спок вернулся из мира темной материи со знанием, что именно гравитация не подпускала Тотальность к звездам и галактикам, он предоставил ключ к новой стратегии. Затем Отдел продвинутых исследований Звездного флота доказал правильность концепции на Меркурии, использовав спроецированные гравитационные поля в качестве оружия. Теперь же адмирал Джейнвей возглавила ускоренную программу по использованию новой технологии для сражения с Тотальностью на Вулкане и, если понадобится, изгнания ее с других планет Федерации.

Почему-то Райкер совсем не удивился, что во время такого грандиозного предприятия Джеймс Кирк сумел воспользоваться этой программой ради личных целей. Кроме того, он обрадовался, узнав, что Пикара действительно похитил Кирк. Но еще больше он обрадовался, что Пикар сам принял решение сделать все возможное, чтобы помочь своему собрату-капитану спасти сына. А если личные цели Кирка одновременно еще и приведут к победе над Тотальностью – тем лучше.

– Нас вызывают вулканские крейсеры, – объявил Ворф.

Райкер переглянулся с Трой, довольный, что она снова рядом. Увидев, что она готова, он пригладил китель и сказал Ворфу вывести сигнал на экран.

На экране появился молодой вулканец с землистым лицом, одетый в боевой шлем.

– Звездолет «Энтерпрайз», – спокойно сказал вулканец, – вы находитесь на территории Вулкана. Выйдите из варпа и приготовьтесь к взятию на буксир.

Райкер знал, что должен притвориться, что сдается, чтобы план Пикара сработал, но сыграть роль требовалось хорошо. Так что, привычно уже изобразив оскорбление, он отверг требование.

– Мы находимся вдалеке от территориальных границ вашей системы.

– В текущей ситуации действуют новые правила. Все корабли, передвигающиеся на варп-скорости, считаются вражескими. Сбросьте скорость до импульсной, или по вам будет открыт огонь.

Несмотря на смертоносную угрозу, голос вулканца оставался резким и безучастным.

Райкер с показным раздражением ответил:

– У нас спасательная экспедиция.

– Предоставьте детали.

– Нас попросили встретиться с частным кораблем «Белль Рев».

Райкер заметил, как вулканец напрягся. Он посмотрел на Трой; ее кивок не был заметен никому, кроме него.

– «Белль Рев» и ее экипаж виновны в преступных действиях в системе Вулкан. Если вы будете настаивать на оказании им помощи, то будете сочтены соучастниками.

Райкер заерзал в кресле. С величайшей неохотой он обратился к рулевому:

– Мичман Чойс, перейдите на импульсную скорость.

Райкер снова посмотрел на вулканца на экране.

– Насколько понимаю, вы хотите просканировать нас.

– К вам высадятся на борт и обыщут, – сказал вулканец.

– Я отправлю жалобу в Командование Звездного флота, – пригрозил Райкер.

– Этой организации больше не существует.

– Капитан, – перебил Ворф, следуя сценарию. – Попадание в «Белль Рев».

– Повреждения? – спросил Райкер, словно это было настоящее беспокойство, а не часть плана Пикара.

– Они потеряли варп-двигатели, – ответил Ворф. – Сильная флуктуация щитов.

– На борту корабля есть служащие Звездного флота, – с налетом гнева сказал Райкер, зная, как типично человеческое проявление эмоций досадит настоящему вулканцу.

– Они докладывают о ранениях, – громко сказал Ворф. – Тяжелые ожоги. Они запрашивают экстренную медицинскую помощь.

Райкер встал и посмотрел в лицо безымянному вулканцу.

– Я выполню эту просьбу. Если вы хотите высадиться к нам на борт и обыскать корабль, то придется сделать это, когда мы доберемся до «Белль Рев». Конец связи.

Райкер сделал резкий рубящий жест рукой, и на обзорном экране снова появились звезды, проносящиеся мимо на варп-скорости. Он посмотрел на Трой, та тихо захлопала в ладоши.

– Браво. Он поверил каждому слову.

В иных обстоятельствах Райкер бы поклонился. Но сейчас ему предстояло вести «Энтерпрайз» в битву.

– Мичман Чойс, проложите курс на «Белль Рев». Максимальный варп. Держитесь на расстоянии пять километров, когда мы прибудем, и, чтобы у вулканцев не возникло подозрений, если они все же решат нас просканировать, скажите дежурным по транспортному отсеку, чтобы они готовились к медицинской эвакуации.

– Есть, сэр.

Райкер повернулся к Ворфу.

– Что делают вулканцы?

– Следуют за нами. Пушки заряжены, торпеды готовы к бою.

Райкер подождал несколько секунд, затем сказал:

– Если они до сих пор в нас не выстрелили, значит, будут ждать до тех пор, пока не убедятся, делаем ли мы то, о чем заявили.

Ворф обнажил клыки в хищной ухмылке.

– Значит, они наши.

Райкер не был так же уверен, как Ворф, но он давно понял, что спорить с клингоном – себе дороже.



***



– «Энтерпрайз» выходит из варпа, – сказал Скотт.

Пикар внимательно следил за экранами. Через мгновение после того, как «Энтерпрайз» остановился, тот же маневр проделали два вулканских крейсера.

– Расстояние до целей? – спросил Пикар.

– Пять километров по правому и левому борту, – ответил Маккой. – Они зажали нас в тиски.

Пикар постучал пальцем по подлокотнику кресла.

– Нужно сделать наоборот.

– Нас вызывают, – объявил Маккой. – Это вулканцы.

Пикар посмотрел на Спока, стоявшего рядом с ним.

– Какие будут предложения?

– Продолжить лазерную связь с «Энтерпрайзом», – сказал Спок.

– На таком расстоянии, – предупредил Пикар, – вулканцы засекут передачу.

– Верно, – согласился Спок. – Но не смогут расшифровать ее содержания, если не перехватят.

Пикар улыбнулся, поняв, что произойдет в результате. Лазерная связь могла происходить только на линии видимости.

– Одному из этих кораблей придется пройти между нами и «Энтерпрайзом».

– Капитан, – сказал Скотт, – вулканцы, по-моему, немного злятся. Они хотят, чтобы мы открыли канал связи, или они откроют по нам огонь.

Пикар встал, чтобы лучше подготовиться к исполнению своей роли.

– Доктор Маккой, откройте лазерную связь с «Энтерпрайзом». Пересылайте ему данные сенсоров, любое содержимое библиотеки… только не забудьте зашифровать информацию, чтобы вулканцы уж точно ей заинтересовались.

– Вулканцев не нужно «заставлять» чем-либо интересоваться, – заметил Спок.

– Если это действительно вулканцы, – сказал Пикар. – Выведите на экран, доктор.

На центральном экране появился суровый вулканец. Пикар с удивлением увидел, что на нем надет боевой шлем, словно он был готов в любой момент вступить в рукопашный бой.

– Я требую объяснений: почему вы выстрелили в меня? – гневно спросил Пикар.

– Требуете? – ответил вулканец. Он почти улыбался. – Уберите щиты и приготовьтесь к высадке десанта.

Пикар продолжил играть свою роль; ему было интересно, как быстро вулканцы заметят лазерную связь.

– Я не сделаю ничего подобного. У вас нет права применять силу в открытом космосе.

Вулканец собирался ответить Пикару, но затем внезапно посмотрел куда-то за пределы экрана, словно получив важное сообщение.

Это было нужное сообщение.

– «Белль Рев», немедленно прекратите лазерную связь с «Энтерпрайзом».

Пикар, надеясь, что логика Спока надежна, пошел на конфронтацию.

– У нас нет никакой возможности вести лазерную связь.

Вулканец свирепо посмотрел на него с экрана. Затем Маккой сообщил, что вулканский корабль по правому борту быстро приближается, и он тут же оказался прямо посередине между «Белль Рев» и «Энтерпрайзом», заблокировав лазерную связь между двумя кораблями.

Пикар, нажав на кнопку, отключил связь с вулканцем.

– Он там, где нам нужно?

– В точности, – ответил Спок.

– Огонь, – приказал Пикар.

Впервые с того времени, как началась война с Тотальностью, светлая материя нанесла ответный удар.



***



Атака была грубой, выбор оружия – не самым точным.

Если бы «Энтерпрайз» и «Белль Рев» попытались применить такую тактику против ромуланской «Птицы войны», после нескольких секунд смятения ромуланцы бы рассмеялись и настроили щиты, сделавшись неуязвимыми для дальнейших надоедливых попыток атаки.

Но Пикару и Райкеру и нужно было лишь несколько секунд.



***



На таком расстоянии от главной звезды Вулкана в темноте межзвездного пространства не было видно практически ничего.

«Белль Рев» и «Энтерпрайз» можно было опознать только по габаритным огням, по сути, невидимым на фоне звезд.

Вулканский крейсер, возможно, ярко блеснул на этом фоне, когда включил импульсные двигатели, чтобы расположиться между двумя кораблями Звездного флота. Но когда он остановился, его габаритные огни и тусклое освещение из иллюминаторов снова растворились на фоне десятков тысяч звезд.

Энергия, которую «Энтерпрайз» и «Белль Рев» направили на вулканский корабль, тоже была невидимой.

Оба корабля настроили генераторы искусственной гравитации таким образом, чтобы спроецировать тяготение друг на друга вне фазы. Сдвиг по фазе был точно рассчитан таким образом, чтобы волны Казимира встретились в своих высших точках на координатах вулканского корабля и усилили друг друга, значительно повысив локальную гравитацию.

В это мгновение сторонний наблюдатель мог бы увидеть вспышки света: на корабле вулканцев начало отказывать оборудование, а затем произошла серия взрывов. Еще несколько секунд, и корабль стал очень хорошо видимым, когда взорвалась гондола ускорителя по левому борту.

Затем небеса осветились залпами квантовых торпед и выстрелами фазеров со второго вулканского крейсера.

Но иллюминация продлилась недолго.

Второй крейсер совершил серьезнейшую ошибку, придя на помощь первому. Оказавшись между двумя кораблями Звездного флота, он тоже оказался захвачен гравитационными волнами.

Раздались новые взрывы.

Крейсеры были раздавлены.

А когда их просканировали, не было найдено ни одного тела, потому что ни на одном корабле не было настоящих вулканцев. Только проекции Тотальности.

Стратегия Федерации оказалась успешной.



***



Как только Лейбензон подтвердил, что жертв нет, мостик «Энтерпрайза» взорвался радостными криками.

– Прервите радиомолчание, – сказал Райкер Ворфу. – Передайте сообщение адмиралу Джейнвей: все сработало.

На экране появился довольный Пикар.

– Отличная работа, Уилл.

– Это заслуга нас обоих.

– Готовы ко второму раунду?

– Я готов к стольким раундам, сколько потребуется.

Пикар улыбнулся.

– Увидимся на Вулкане, – сказал он.



***



Взрывы все еще сотрясали разрушенные вулканские крейсеры: их топливные и энергетические системы окончательно вышли из строя и уничтожили себя.

Но сияние корпусов двух кораблей, переходящих на варп-скорость, затмило маленькие, спорадические вспышки.

Закончилась первая схватка в битве при Вулкане.

Но не последняя.

Глава тридцать четвертая.

ТОТАЛЬНОСТЬ. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА НЕИЗВЕСТНА

Кирк чувствовал, что забывает о чем-то.

Он услышал шум воды; по крайней мере, это казалось знакомым.

Он повернулся и увидел ручей, протекавший через густую рощицу. Поднял голову, чтобы посмотреть на солнце, но вместо него увидел куполообразную крышу в сотни метров высотой.

«Я уже здесь бывал», – подумал он.

Множество зеленых растений. Запах жизни, такой сильный и утешающий.

Кирк сделал глубокий вдох, наслаждаясь ощущениями.

А затем вспомнил.

У него сломано ребро.

Вывихнут палец.

Но боли он не чувствовал.

– Приятно, не правда ли? – спросила Норинда.

Кирк развернулся к ней лицом и увидел реманку, высокую, серокожую, бледную, как мертвец, с клыками и ушами, похожими на крылья летучей мыши.

– Я на Реме, – сказал Кирк. Он наконец все вспомнил. Это было в прошлом году. Федерация считала, что Спок погиб от рук наемных убийц. Кирк прилетел туда, чтобы узнать правду.

Но он не мог вспомнить, узнал он ее или нет.

Реманка, которая была Нориндой, с любопытством смотрела на него.

– Что есть правда, Джеймс?

– Не это, – сказал Кирк и отверг иллюзию.

Реманка взорвалась облаком черного песка.

Кирк прикрыл глаза рукой, а когда убрал ее…



***



…был рассвет, кроваво-красный, длинные черные тени, словно следы от когтей, пересекали кучу разбросанных обломков и небольшие пожары.

«Я был и здесь», – подумал Кирк. И, хотя его тело по-прежнему не чувствовало боли от ранений, у него защемило в сердце, когда он увидел картину разрушения, развернувшуюся вокруг. Он попытался вспомнить, почему это так, почему этот пейзаж вызвал у него такие страдания.

Приближались две фигуры, которые было не разглядеть против света.

Он подумал о Бэйджоре. Как два года назад они с Пикаром прошли через пустыню у океана Доблести. Но это был не Бэйджор – это случилось раньше.

Он задумался, откуда это знает.

Фигуры приблизились: молодая вулканская женщина, старик-ференги.

«Но он не ференги», – вспомнил Кирк.

Он был… он был…

Старый ференги кашлянул и показал черным ногтем на Кирка.

– Будь я Хранителем, – засмеялся он, – которому дали задание обучить целую галактическую Федерацию и подготовить ее к будущему существованию среди целой вселенной других федераций…

Кирк не расслышал остальных знакомых, запавших в память слов, потому что внезапно понял, где же находится.

Халкан.

Вокруг него были обломки звездолета, забравшего жизнь Тейлани.

Он опустился на колени и заплакал, когда к нему вернулись все воспоминания об этом месте и времени.

Склонившись над ним, старый ференги, который не был ференги, но зато был старше, чем мог представить человеческий разум, продолжил:

– Иметь возможность сохранить жизнь и улучшить условия, в которых она может процветать, и при этом умышленно отказаться от ответственности за использование этой возможности… Капитан Кирк, я считаю, что, несмотря на все, что вы видите вокруг, нет более великой трагедии, чем эта.

Кирк поднял голову и сквозь слезы увидел темные, лишенные возраста глаза ференги, смотревшие на него и сквозь него.

Что он еще сказал в этой пустыне смерти?

Что-то о том, что Кирк избран?

О том, что Тейлани избрана?

– Джозеф… – выдохнул Кирк; ему показалось, что он вот-вот все поймет.

Затем ференги исчез, хотя его никто не транспортировал, как и много лет назад, и оставил Кирка наедине с печалью и молодой вулканкой.

Она озадаченно посмотрела на него.

– Ты можешь получить что угодно, Джеймс. Быть где угодно. Чувствовать что угодно. Но все равно выбираешь это?

Кирк моргнул, когда яркое утреннее солнце этой планеты на мгновение ослепило его, и молодая вулканка стала Нориндой.

Кирк поднялся, набираясь сил от потери, которую пережил здесь, потому что в этой иллюзии Норинда не превратилась в Тейлани.

В тот самый момент, когда понимание заполнило его разум, Норинда растворилась в черноте, и тени охватили Кирка, а затем…



***



…он зажмурился от яркого света в музее, уже не пугаясь внезапных перемен в обстановке.

Он осмотрелся, чтобы понять, где находится, в ужасе остановился, увидев маленькое мумифицированное чучело Балока. Рот миниатюрного инопланетянина был изогнут в кривой улыбке; он созерцал стакан с траньей, привязанный к руке.

Кирк был в комнате ужасов.

И он знал, кто создал ее.

Он сам.

Его другая ипостась.

Император Тиберий, который поверг в руины Землю и Вулкан в параллельной вселенной – темном отражении собственной вселенной Кирка.

Но, тем не менее, Кирк знал: именно в эту комнату, логово Тиберия, он пришел всего шесть лет назад, чтобы заключить сделку ради жизни Тейлани.

Позади него зазвучали тяжелые шаги. Металл по камню – звук военной обуви во все эпохи.

Кирк знал, что находится в измерении, отличающемся от обычного существования. Знал, что Норинда рыщет в его памяти, пытаясь найти место и время, которое он примет как новый дом в ее мире.

Это знание придало ему сил.

Он повернулся, чтобы снова встать лицом к Тиберию, выступить против обратной стороны самого себя и примириться с ней, как в прошлом.

Но сейчас не было зеркала, в которое он мог бы посмотреть.

К нему приближалась Норинда.

– Это неправильно, Джеймс. Я даю тебе любовь, а ты окружаешь себя… – Она оглядела ужасные экспонаты музея. – …таким уродством.

Кирк почувствовал себя еще сильнее. Как вообще он мог считать Норинду желанной?

– Я точно знаю, почему я здесь, – сказал Кирк. – И точно знаю, почему этого никогда не поймешь ты.

Лицо Норинды напряглось от боли и смятения и распалось на части, когда…



***



…над головой заблестела неоновая вывеска:



BIENVENU VOYAGEURS A TRAVERS LE TEMPS / ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ВО ВРЕМЕНИ



Кирк засмеялся, узнав это место. Он увидел людей в формальной одежде, окружавших его, услышал возбужденные разговоры, музыку, звон хрусталя, и сразу понял, где находится: остров Святой Елены в Монреале.

Это случилось почти семь лет назад, он тогда впервые вернулся на Землю со времен злополучного запуска «Энтерпрайза-B». Увиделся со старыми друзьями. Даже встретил копию Джейнвей из параллельной вселенной.

Он знал, что «сейчас» Тейлани ждет его дома, на Чале. Она призвала его совершить это путешествие, вернуться на Землю, даже не представляя последствий: зачатие Джозефа, их свадьбу, ее смерть.

Но он снова оказался здесь, незадолго до начала неожиданного второго шанса, чувствуя, что жизнь еще не окончена. Он понял, что не изменил бы этого момента, даже если бы мог. Вместе с великой печалью пришла великая радость, и, возможно, так и должно быть.

К нему подошла Джейнвей из другой вселенной, одетая официанткой и держащая в руках поднос с напитками.

Кирк не позволил себя одурачить.

– Все потому, что ты не контролируешь ситуацию, – сказал он, продолжая диалог.

Двойник Джейнвей превратился в Норинду.

– Я пытаюсь дать тебе любовь! – взмолилась она.

Кирк изумился ее непониманию.

– Но у меня уже есть любовь, – ответил он.

Норинда решила больше не спорить. Она сражалась с его сопротивлением единственным известным ей способом, единственным, оставшимся у нее после стольких лет пребывания в мире Кирка в качестве проекции и без всякой связи с собственным миром.

Жизнь Кирка все быстрее неслась перед ним, словно в такт взмахам огромных крыльев.

Он снова был ребенком и в ужасе бежал сквозь вьюгу на Тарсусе-4, а за ним гнался Кодос.

Он скакал на лошади по пляжу на Чале, восторгаясь запахом моря, жаром солнца, чистотой голубого неба, белого песка и любовью Тейлани, скакавшей рядом с ним; ее волосы развевались на ветру.

Он был в доме на ферме родителей. Ромуланские убийцы охотились за ним. На кухне он впервые увидел Тейлани, ощутил на губах вкус их первого поцелуя.

Он сказал Споку и Маккою, что уходит в отставку, и отправился на Чал, чтобы найти Тейлани, раскрыть тайну этой планеты и ее жителей, найти любовь.

На камнях планеты Веридиан с Пикаром, когда они впервые встретились лицом к лицу, долгое падение, приближающаяся тень смерти… которая оказалась Сареком.

Борги. Он уничтожил машинный мир, чтобы спасти Пикара. Потерял себя в энергетическом луче, который перенес его…

…снова на Чал, к Тейлани, чтобы победить вирогенную чуму, изуродовавшую ее красоту.

В мелькании света и тьмы, в потоке всех переживаний, которые когда-либо были у него, родилось новое знание: Кирк понял секрет, который ему открывался, по крайней мере, частично.

Тейлани… Все вело к Тейлани.

А Тейлани вела к Джозефу.

А Джозеф – к…



***



Норинда закричала от невыразимой муки, и весь мир Тотальности присоединился к ее воплю отрицания.



***



Еще одна вспышка, и Кирк оказался на мостике своего «Энтерпрайза». У руля был Гари Митчелл, корабль приближался к галактическому барьеру.

На мгновение Кирк был озадачен: как Норинда нашла это воспоминание? Оно никак не связано ни с Тейлани, ни с Джозефом.

«Почему я здесь?» – подумал Кирк.

Он оглядел мостик, каким он был в начале первой пятилетней миссии. Такой новый мостик, такой молодой экипаж.

Затем он заметил аномалию.

Доктор Элизабет Денер, психолог, пропавшая без вести вместе с Гари. Она присутствовала, но в обличье Норинды.

– Нет, – сказала Норинда. Она стояла, устремив взгляд на кипящую пурпурную энергию галактического барьера на обзорном экране. – Только не снова! – закричала она со всей силой Тотальности, и…



***



…когда взрыв тьмы закончился, Кирк вернулся туда, где все началось.

Корабль Норинды, вскоре после того, как он получил командирскую должность на «Энтерпрайзе».

Сейчас Кирк понял, насколько большую часть обстановки корабля Норинда воссоздала на Реме: купола, наполненные сотнями оттенков зеленого; каждый вдох напоминал о цветущих джунглях, пышных растениях, журчащих реках; стена люминесцентных цветов, переплетенные гроздья алого и шафранового.

Сейчас он понял связь между тем, что видел тогда, в первые месяцы на «Энтерпрайзе», и тем, что видел в прошлом году.

Норинда не знала этого, но притягательность, сила и тайна жизни в мире Кирка уже завоевала ее до того, как Тотальность успела завоевать остальную вселенную.

– Я не понимаю, – сказала Норинда.

Она явилась перед ним такая же, как в первый раз. Закутанная в прозрачные одеяния, светившиеся так же, как стена из цветов, с блестящими темными волосами, струящимися подобно тени, захваченной ветром.

– Ты никогда не поймешь, – ответил Кирк.

– Но я могу столько тебе предложить.

– То, что ты предлагаешь, для нас смертельно.

Она молча посмотрела на него, затем повторила:

– То, что ты предлагаешь, для нас смертельно.

По ее безупречной щеке скатилась блестящая слеза.

Кирк не знал, просто ли Норинда повторяет его слова, или же она только что поняла, что их миры несут друг другу лишь смерть.

Кирку стало почти жаль ее.

Он явился на Вулкан, сознательно попался в ее ловушку, готовый отдать свою жизнь, чтобы спасти сына.

Затем, когда она забрала его в Тотальность, дав понять, что его выводы неверны, и в нем нет вообще ничего особенного, он принял смерть. Он был готов уйти, если будет знать, что Джозеф останется на свободе.

Но, пытаясь захватить, очаровать, смутить и овладеть им, она добилась ровно противоположного тому, что хотела.

– Нет… – заплакала Норинда, когда прочитала мысли Кирка.

– Даже здесь ты не можешь сделать ничего, чтобы контролировать меня, – тихо сказал Кирк. – В моем сердце есть Тейлани, есть мой сын, и они всегда будут там.

На этот раз взрыв был подобен вспышке сверхновой.



***



Когда Кирк снова смог видеть, вокруг было темно и холодно.

Он почувствовал запах старомодных удобрений, сразу вспомнил ферму своей семьи и…

В шоке уставился на до боли знакомые здания.

Услышал шипение дождевальных машин, поливавших безупречные газоны.

Увидел статую Зефрема Кохрейна, тянущуюся к низким облакам Сан-Франциско и звездам, прятавшимся за ними.

Он был на территории Академии Звездного флота, какой она была много лет назад, когда он был подростком, как сейчас Джозеф.

– У тебя все воспоминания одинаковые? – с негодованием спросила Норинда.

И Кирк понял, что победил ее.

Сражаться с любовью можно было с помощью еще большей любви. Настоящей любви. Семьи, друзей и любимых.

Они – все они – ждали Кирка в его мире, в его жизни, в его воспоминаниях.

Урок был преподан. Если не Норинде, то, по крайней мере, ему. Он не примет смерть. Он готов сражаться.

На этот раз взорвалась не только Норинда.

Взорвалось все, и…



***



Кирк был нигде, вокруг не было никаких ориентиров, никакой иллюзорной среды. Все, что он понимал – то, что еще воспринимает окружающую действительность и до сих пор слышит Норинду.

– Я хотела привести тебя сюда по твоему собственному выбору, Джеймс. Так было бы легче.

Кирк знал, что она имеет в виду. Спок рассказал об этом.

Норинда забирала его глубже в Тотальность, за точку невозврата, чтобы показать главную тайну.

Или чтобы показать ему смерть.

Глава тридцать пятая.

ВУЛКАН. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58571.6

Капитан Пикар на «Белль Рев» шел впереди; «Энтерпрайз» пронесся сквозь вулканскую блокаду на полной скорости, и ни один корабль не открыл огонь. Какой бы техникой Тотальность ни пользовалась для общения в нормальном пространстве, их системы явно были в беспорядке.

А если, как подозревал Пикар, только командующие офицеры вулканских сил самообороны были заменены проекциями Тотальности, то он был более чем уверен, что вулканские экипажи уже поднимают на кораблях мятежи.

Но сражение с отдельными проекциями можно было отложить на потом.

Сейчас Пикар должен был уничтожить лидера Тотальности в этом мире. Все имеющиеся доказательства указывали на то, что этот лидер – Норинда.

Пикар проложил курс на Вулкан, к городу Ши'Кар, где, согласно плану, Кирк уже вступил в бой с врагом – если, конечно, выжил.



***



Кирк не ощущал ничего, кроме себя.

Он не чувствовал себя невесомым, но не чувствовал и какой-либо гравитации.

Он не чувствовал воздуха на коже. Не дышал. Не слышал, как бьется сердце.

На одно бесконечное мгновение он с ужасом подумал, что умер, и с еще большим ужасом – что вечно будет ощущать свое небытие.

Сколько времени он сможет продержаться в подобной ситуации, не сойдя с ума?

Он подумал, не это ли есть высшая истина реальности, обещанная Нориндой – дар безумия?

Затем на самом краю поля зрения, словно смотрел не в ту сторону, он увидел свет.

Сначала он моргал, затем зажегся ярче.

Он услышал нарастающее жужжание аппаратуры. Свет мигал, словно расфокусированный обзорный экран.

Он снова почувствовал свое тело – знакомое ощущение, словно по коже бегают искры, затем его сдавила одежда, словно появившись из ниоткуда.

Кирк вдохнул, затем воздух резко вырвался из его легких: вернулась боль в сломанном ребре, затем – в пальце.

Потом он ощутил тяготение. Он падал.

Он вытянул руки, готовясь к удару, и лишь затем понял, что кто-то – или что-то – держит его за ноги, пытаясь удержать.

В то же время что-то еще тянуло его за предплечья.

Он ударился о твердую поверхность, воспользовался ей, чтобы наклониться вперед, высвободить из хватки руку, затем ногу.

Зрение Кирка размылось, когда смазанные, расфокусированные изображения начали вращаться вокруг него все быстрее и быстрее…

Послышался мужской голос.

– Оставь моего отца в покое!

Вихрь черных частиц мгновенно испарился, оставив Кирка, которого спас тот, кого он сам пришел спасти.

Джозеф.



***



Пикар сидел за навигационной консолью «Белль Рев», пилотируя корабль Кирка. Чтобы гравитационное оружие работало, каждое движение «Белль Рев» должно было быть скоординировано с «Энтерпрайзом». Как бы Пикар ни уважал инженерные таланты мистера Скотта, это была война.

Два корабля приблизились к Вулкану и, на таком близком расстоянии до базы Тотальности, открыли огонь.

Пикар быстро привык к возможностям маленького корабля и бросал его в сложнейшие, рискованные маневры, принимая на себя самые мощные фазерные залпы с вулканских судов, переворачиваясь или разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, чтобы подбить атакующий корабль, когда он проходил между «Белль Рев» и «Энтерпрайзом».

Каждое сражение длилось лишь несколько секунд. Два корабля создали сфокусированное поле повышенной гравитации, которое мгновенно изгоняло проекции Тотальности назад в их мир темной материи.

Корабль за кораблем падали жертвами их натиска; некоторые из них полностью опустели, на других остались лишь озадаченные вулканцы, увидевшие, как их командиры распадаются на черные частицы и исчезают.

Пока «Белль Рев» и «Энтерпрайз» неумолимо приближались к своей цели, Маккой и Скотт передавали критически важную информацию вулканским кораблям, свободным от контроля Тотальности: они должны увеличить локальную гравитацию вокруг варп-ядер до значения, в четыре раза превышающего нормальное земное, и проекции темной материи окажутся заперты навсегда.

На центральном экране появилась ночная сторона Вулкана.

Пикар увидел паутину блестящего света, покрывавшую Ши'Кар.

Выходить на орбиту смысла не было.

Он передал Райкеру, чтобы тот готовил «Энтерпрайз» к входу в атмосферу.

Они приближались.



***



Кирк скорчил гримасу, с трудом присев на жестком полу командного центра. Он трясся от холода. С мрачным видом он поставил себе диагноз: симптомы соответствовали внутреннему кровотечению. Через несколько минут он потеряет сознание от шока.

Но даже в этих неприглядных обстоятельствах он чувствовал себя в безопасности, потому что рядом стоял его сын, смотря в лицо их общему врагу.

Норинде.

Она стояла в пяти метрах от них, обнаженная, словно в последний раз пытаясь достать до самых примитивных отделов мозга своих противников и покорить их.

Ее лицо менялось, словно живая скульптура: от молодой гуманоидной женщины, с которой впервые повстречался Кирк, до женщины, принадлежавшей к той же расе, что и Джозеф. Но оба идеальных обличия были испорчены нахмуренными бровями, говорившими о нерешительности.

– Ты обещала мне, что не причинишь ему боли, – сказал Джозеф. Кирк с удовольствием заметил новые оттенки в тоне сына; эта форма внешности Норинды, так похожая на его собственную, потеряла свою власть над ним.

– Я не причиняла ему боли, – жалобно ответила Норинда. – Я дарила ему высший дар.

– Он не хочет его, – настаивал Джозеф. – Ты сказала, что оставишь его в покое, как и меня.

Норинда шагнула вперед, раскинув руки, предлагая себя, словно не в силах понять, как Джозеф – как кто угодно – мог отказаться от нее.

– Я должна оставить тебя в покое. Но больше никого. Даже Джеймса.

Услышав эту фразу и словно почувствовав опасность, Джозеф закрыл собой Кирка.

– Значит, ты солгала мне, – проговорил Джозеф.

– Только потому, что люблю тебя больше всех, – призналась Норинда. Она протянула руку Джозефу, словно желая притянуть его к себе. – Позволь показать тебе, как сильно.

– Папа… – сказал Джозеф, и это неуверенное обращение придало Кирку сил. Превозмогая усталость и раны, он поднялся на ноги; в это время из руки Норинды выросла узкая полоска черных частиц, через мгновение принявшая другую форму.

Тейлани, юная, зовущая, какой была, когда Кирк последовал за ней на Чал.

Теперь Тейлани смотрела на Кирка точно так же, как Норинда – на Джозефа, на лицах обоих призраков была заметна боль от отказа, обе они протягивали руки в мольбе и надежде.

Их голоса слились в зловещую гармонию.

– Я несу тебе любовь, – обещали они.

Затем их руки раскрутились, словно столбы дыма, и, не задумываясь, Кирк оттолкнул Джозефа в одну сторону и прыгнул в другую, а щупальца схватили пустое пространство, где стояли отец и сын.

Тяжело дыша, чувствуя головокружение и тошноту, Кирк понимал, что еще одной атаки избежать не сможет. Он был уверен, что это же понимает и Норинда.

Но он все равно с опаской наблюдал, как из рук обеих проекций вырастает по черной полоске. Полоски слились и выросли, и появилась еще одна Тейлани, ее лицо было полнее, живот округлился – именно такой она выглядела, когда была беременна Джозефом.

Обе Тейлани и Норинда приближались к Кирку неестественно синхронным шагом.

– Прими… – сказали они вместе.



***



До того, как «Энтерпрайз» и «Белль Рев» вошли в атмосферу Вулкана, они нейтрализовали еще восемь сторожевых кораблей. Но после этого на них не напал больше никто.

Пикар улыбнулся в мрачном торжестве, представив, как на сотнях вулканских кораблей внезапно и необъяснимым образом устанавливается четырехкратная гравитация, что, несомненно, озадачит даже вулканские экипажи, когда они увидят растворяющихся в воздухе двойников. Скотт и Маккой успешно передали важную информацию вулканскому флоту.

Ионизированные следы перегретой плазмы отмечали траектории «Белль Рев» и «Энтерпрайза», беспрепятственно продолжавших свой путь.

На горизонте рос Ши'Кар.



***



Кирк отшатнулся, когда нечто, бывшее молодой Тейлани, протянуло свои бесформенные руки, чтобы обхватить его. Как только одна из них обрела плотность и потянула его вперед, он увернулся и швырнул противницу на двух других.

Воспользовавшись моментом свободы, Кирк отскочил назад и спрятался за скоплением рабочих станций на первом ярусе, крикнув сыну: «Беги!»

Прежде чем укрыться, Кирк успел оглядеть зал, следя за расположением врага, ища Джозефа…

…и там, где были три гуманоидных женщины, Кирк увидел уже шесть.

Тейлани, молодую и прекрасную. Тейлани, беременную, постаревшую, со шрамами, но полную внутренней красоты. Норинду, какой она была при первой встрече. Норинду-реманку. Тейлани в облегающем черном летном костюме, в который она была одета в день их первой встречи. И – самое жестокое – Тейлани в свадебном платье.

– Будь любим, – молили тени потерянных любимых. – Будь любим, – упрашивали они, один голос во многих телах; это было уже не приглашением, а почти оглушающей командой.

Воздух в командном центре изменился, когда шорох щупалец и шум от движения тел стал громче. Кирк остался в укрытии, не рискуя выдать свою позицию, чтобы увидеть, во сколько еще существ превратится Норинда, желая наконец заставить его принять ее.

Но звук приближающихся шагов сказал Кирку, что он вообще не сумел спрятаться.

На него пали тени. Десятки теней.

Кирк из последних сил встал, повернулся к ним лицом.

Но затем существа закричали, как одно, от отчаяния, отвернулись от него к платформе в центре комнаты.

Кирк с удивлением посмотрел в ту же сторону.

Джозеф набросился на толпу проекций – разных обличий Тейлани и Норинды, некоторые из них даже имели черты обеих сразу.

Существа сразу же повернулись к его сыну, и, словно по командному центру прошла волна тепла или атмосферное искажение, они одно за другим превращались в женщину из расы Джозефа.

– Будь любим! – умоляли, требовали они.

В то же время появлялись все новые и новые проекции, словно выраставшее из драконьих зубов неуязвимое войско из древних мифов, ведомые первобытной эмоцией, движущей жизненную силу их реальности.

Кирк знал, что видит удушающую силу разозленной любви, отвергнутой страсти, и что ни логика, ни оружие не смогут удержать ни одного, ни другого.

Но его сыну это удавалось.

Кирк выбрался из укрытия, готовый встать рядом с Джозефом. Несмотря на сопротивление, которое его сын оказывал Тотальности, Кирк не знал, как ему или Джозефу удастся избежать этого противостояния и смогут ли они выжить вместе.

Затем над другим изогнутым скоплением рабочих станций появился знакомый золотистый свет. Зазвучала знакомая музыкальная нота.

В одно мгновение игра снова изменилась.

В зал транспортировался Жан-Люк Пикар.

Глава тридцать шестая.

ВУЛКАНСКИЙ ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58571.6

Пикару понадобилось всего несколько секунд, чтобы оценить ситуацию, и она привела его в ужас.

Затем он вздрогнул, услышав, как его зовет Кирк.

Пикар подбежал к рабочим станциям, где сидел на корточках Кирк. Он оглянулся через плечо и увидел десятки существ, напоминающих Норинду, которые разрывали на части другие рабочие станции с жуткой сосредоточенностью боргов. Они явно искали что-то или кого-то.

Пикар присел возле Кирка, оценил его состояние, нашел его плачевным.

– Вы ужасно выглядите.

Кирк улыбнулся, словно ничего необычного не произошло.

– Я тоже рад вас видеть.

У Пикара не было времени на любезности или перебранки. По его прикидкам, масса существ, разбиравших дальнюю часть командного центра, доберется до них через несколько минут.

– Что это за существа?

– Норинда, – сказал Кирк. Внезапно он закашлялся, вздрогнул и приложил руку к боку.

– Все они?

– Она в отчаянии, – ответил Кирк. – Она настолько уверена, что мы должны любить ее, что пытается придать себе такую форму, которой мы не сможем сопротивляться. – Кирк грустно улыбнулся Пикару. – Но любовь работает по-другому, правда ведь?

– Сейчас не время для философских дискуссий о любви.

– Тогда что вы вообще тут делаете?

Пикар покачал головой. Кирк был способен найти юмор в любой самой тяжелой ситуации.

– Гравитационные проекторы работают, но дисперсные щиты, защищающие это место… – Пикар пожал плечами.

– Я удивлен, что вам вообще удалось сюда транспортироваться, – сказал Кирк. Пикар видел, что Кирк бледнеет и с трудом удерживает глаза открытыми.

– Транспортироваться мы можем – «Энтерпрайз» парит в двухстах метрах над операционным центром.

– «Белль Рев»?.. – с трудом спросил Кирк.

– Готова к бою. – Пикар и Кирк вздрогнули, услышав громкий скрежет металла в центре комнаты. – Что они делают?

– Ищут Джозефа, – сказал Кирк и снова закашлялся. – Но с ним все будет хорошо… я знаю…

Пикар не понял, почему Кирк так в этом уверен, но не собирался спорить. Он снял с пояса трикодер, напряженно заговорил.

– Послушайте, Джим, мы не можем транспортировать никого отсюда через щиты. – Он поднял трикодер. – Так что мне нужно указать этим трикодером цель, чтобы «Энтерпрайз» и «Белль Рев» сфокусировали гравитационное оружие.

– Тогда вам придется подобраться как можно ближе к исходной Норинде.

Пикар нахмурился.

– Как я могу отличить оригинал от копий?

– Все остальные выросли из нее, – сказал Кирк. – Она будет где-то в центре. – Он потянул за боевой трикодер, прикрепленный к запястью. – Возьмите вот этот – у него есть ремешок.

Пикар взял его.

– Я скоро вернусь.

Кирк выдавил улыбку.

– Я буду здесь.

Пикар выглянул за край рабочей станции, увидел больше сотни Норинд, в той или иной степени напоминавших Джозефа; половина разносила на куски командный центр в поисках юноши, другая половина бесцельно бродила, словно брошенная.

Но там, в центре комнаты, смотря туда-сюда, словно заблудившийся, Пикар увидел одну Норинду, которая выглядела более знакомой, более походила на человека, чем другие.

Он нашел свою цель.

Несколько дюжин Норинд повернулись к нему, чтобы остановить.

– Да! – воскликнули они с леденящей уверенностью. – Будь любим!

Пикар уже на бегу понял, какая опасность его подстерегает – живой барьер рук поднялся, чтобы схватить и разорвать… некоторые из них начали уже растворяться в воздухе, превращаясь в бесформенную черную субстанцию, которая каким-то образом могла забирать людей из этой реальности и перемещать их в мир Тотальности.

Но Пикар не отступил.

Смелые экипажи двух кораблей ожидали его сигнала.

Галактика хотела узнать, выживет она или погибнет.

Он продолжил бежать.

Голодная, управляемая толпа захлестнула его.

– Возьми! Будь любим! Прими!

Пикар нырнул вперед, перепрыгнул одну, пробрался под другой, скользнул по твердому полу, затем пробился к центру водоворота и вскочил на ноги перед Нориндой, которую узнал.

На мгновение вихрь существ остановился, когда первая Норинда потянулась к Пикару, чтобы с облегчением и обожанием приласкать его.

– Да, Жан-Люк! Ты понимаешь! Ты скажешь Джеймсу, Джозефу и всем остальным!

Она коснулась его лица, и Пикар отпрянул, когда Норинда медленно и незаметно начала превращаться в Беверли Крашер.

– Я так люблю тебя, – тихо проговорила Норинда, кончиками пальцев дотрагиваясь до его кожи. – Я так много хочу дать тебе.

Шок от того, что Пикар увидел знакомые глаза, которые не могли принадлежать Беверли, заставил его действовать. Он тут же надел боевой трикодер на изящное запястье существа.

Через мгновение прикосновение стало обжигающим, когда рука Норинды превратилась в вихрь пыли, и трикодер, который ничто не поддерживало, упал на пол и исчез в тени.

– Почему? – безутешно вскричала она. – Почему вы, существа, отрицаете все, что любите?

Пикар начал отступать, когда Норинда начала всхлипывать, заламывая руки.

На мгновение, когда он увидел ее боль, понял ее страдания, в глубине души он почувствовал жалость, а затем…

…больше рук, чем он мог сосчитать, схватили его, свалили на пол, держа руки и ноги неподвижными.

Пикар вскрикнул больше от удивления, чем от боли. Он попытался вырваться, но их было слишком много.

Он мог лишь поднять голову, чтобы увидеть исходную Норинду, больше не похожую на Беверли, приближавшуюся к нему со слезами на глазах.

– Прими… – заговорили одновременно все Норинды, их голоса резонировали, словно на молитве в храме. – Будь любим…

Руки, схватившие Пикара, усилили хватку, пригвоздив его к месту.

Норинда наклонилась над ним.

– Почему вы не понимаете? – спросила она голосом, полным печали и непонимания.

Пикар приготовился к тому, что произойдет дальше: перемещению в ее мир, в ничто.

Последняя его мысль была о Беверли.

Но в момент поражения послышался знакомый голос.

– Норинда!

Голос Кирка заглушил все остальные.

Пикар посмотрел через толпу Норинд и увидел Кирка, который, ковыляя, приближался к ним. Каждый шаг давался ему с огромным трудом.

– Отпусти его! – крикнул Кирк. – Ты хочешь только меня! Ты всегда хотела меня!

Пикар безуспешно боролся, не в силах помочь другу, когда черные щупальца вырвались из толпы, схватили Кирка и подтащили его вперед.

Норинды положили Кирка на пол рядом с Пикаром. Нового пленника даже и держать не было необходимости. Силы оставили Кирка. Он умрет там, где сейчас распростерся.

– Смелая попытка, – проговорил Пикар сквозь стиснутые зубы, сражаясь с болью от рук, обхвативших его. – Невероятно глупая… но, тем не менее, смелая.

– Вы бы сделали то же самое для меня, – прохрипел Кирк.

– О, скорее всего, нет, – сказал Пикар.

Два капитана посмотрели друг на друга, засмеялись через боль.

– Я хочу тебя, Джеймс… – сказали все Норинды.

– Тогда забери меня, – сказал Кирк. – Я отдаю себя тебе.

Пикар с изумлением увидел, как безутешное выражение на лице Норинды сменяется сверхъестественной радостью, и она начинает говорить одна.

– Джеймс… ты любишь меня?

– Я понимаю тебя, – сказал Кирк. – Я понимаю, что движет тобой. Я не могу ненавидеть это. Не могу ненавидеть тебя.

Норинда протянула к нему руки.

– Ты примешь любовь?

– Я любил и был любим. И именно поэтому я отдаю себя тебе, чтобы ты оставила в покое всех, кого люблю я.

Норинда заколебалась.

– Но я хочу и их.

– За любовь нужно платить, – сказал Кирк. – Если ты действительно хочешь сделать всех остальных счастливыми…

– Да! Хочу! – перебила Норинда.

– …тогда забери меня, – продолжил Кирк, – и дай свободу остальным.

– Нет, – вздохнули в унисон все Норинды. – Они будут одиноки…

Настоящая Норинда подошла ближе к Кирку и Пикару.

– Я буду одинока.

– У тебя буду я, – хрипло, настойчиво сказал Кирк. Пикар понял, что его друг угасает.

– Этого недостаточно, – сказала Норинда. Пикар услышал вздох Кирка, когда Норинда начала расплываться в воздухе.

– Никогда не будет недостаточно, – печально пропели все Норинды.

Облако тьмы приблизилось к Пикару и Кирку. Переговоры закончились. Норинда полностью изменила форму, и они оказались пред лицом примитивной, первобытной, всеохватной Тотальности, всеохватного желания.

Пикар посмотрел на Кирка.

– В общем-то, я не хотел умереть в собственной постели…

Кирк слабо улыбнулся.

– Я вообще не хотел умирать…

ОСТАНОВИСЬ.

Пикар не понял, откуда взялась эта команда. Она не была произнесена, но каким-то образом он почувствовал ее.

ОТПУСТИ ИХ.

Норинда снова приняла гуманоидную форму, отступила.

ПОВЕРНИСЬ КО МНЕ.

Все Норинды, как одна, отвернулись от пленников.

Пикар поднял голову, когда его отпустили.

В командном центре появился еще один человек.

Джозеф.

И он снова изменился.

Глава тридцать седьмая.

ВУЛКАНСКИЙ ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58571.6

Кирк услышал голос, который не был голосом, и узнал его.

Он вернул его из тьмы, которая была готова забрать его. Он должен был узнать, должен был в последний раз увидеть сына.

– Джим, смотрите… – восхищенно произнес Пикар.

Он помог Кирку сесть и увидеть то, что происходит перед ними.

Джозефа и настоящую Норинду.

Окруженная своими копиями, она снова стала трансформированным существом, похожим на человека, упала на колени перед сыном Кирка, поглощенная и побежденная неумолимой потребностью, которую она пыталась силой навязать всей жизни.

Джозеф тоже изменился, и Кирк сморгнул слезу.

Грубая мужественность, пробужденная в его сыне Нориндой, смягчилась. Джозеф снова стал собой, не был ни одного, ни другого пола. Его гребни, уши, все отличительные черты мириады рас, гены которых он нес в себе, тоже размылись, и не на что было показать, чтобы заметить разницу.

Кирку пришла в голову непрошеная мысль – древняя мудрость: бесконечное разнообразие в бесконечных сочетаниях.

Он никогда не понимал этого лучше, чем сейчас.

«Идеальное создание…» – подивился он.

НЕТ, ответил ему голос. ПРОСТО СОЗДАНИЕ.

Норинда говорила раздраженно, словно оправдываясь.

– Ты не можешь победить на этот раз!

Ее тело снова начало меняться, превращаясь в бесформенное нагромождение черных кубов, черного песка, первобытной материи в постоянном движении.

«На этот раз?» – подумал Кирк. Сколько же идет эта битва? Сколько раз уже встречались эти враги?

Норинда превратилась в дрожащую массу извивающихся щупалец, направленных на Джозефа, стремящихся обнять его.

Но Джозеф стоял неподвижно, развел руки в стороны, словно не собираясь сопротивляться.

Словно в ответ на ее любовь он предлагал свою.

Кирк увидел боевой трикодер на запястье Джозефа – он сделал себя целью для нового оружия Звездного флота, хотя Кирк и не понял, как его сын мог узнать об этом плане.

Затем Джозеф начал светиться.

На мгновение, лишь на мгновение, Кирка охватил неразумный страх.

Потом он узнал спектр энергии, вырабатываемой его сыном, частью которой был его сын.

Пикар потянулся к своему трикодеру, просканировал пурпурный свет, заполнивший комнату.

– Плотность… отрицательная, – прочитал Пикар на маленьком дисплее, затем изменил настройку. – Излучение отрицательное…

Кирку и трикодер не нужен был, чтобы узнать, каким будет последнее показание. Как и Пикару.

– Энергия отрицательная, – произнесли они вместе.

Джозеф был светом.

Норинда – тьмой.

Кирк знал, что наблюдает за битвой, которая началась намного раньше, чем он впервые встретился с Тотальностью, намного раньше, чем появилась сама Земля.

– Галактический барьер… – сказал Пикар.

Кирк понял.

– Построен для защиты… четыре миллиарда лет назад, когда в этой галактике жила лишь одна раса.

ПРОЧЬ ОТСЮДА, сказал голос.

– Никогда! – дерзко крикнула Норинда.

Ее щупальца жадно стремились к Джозефу, но разлетались на облачка тумана, едва дотронувшись до энергии, окружавшей его.

Самого Джозефа уже невозможно было разглядеть. Он сиял той же самой энергией, которая подпитывала галактический барьер – той же самой энергией, которую Кирк увидел в своей первой миссии, когда отправился за границы владений Земли, туда, где действительно еще не побывал ни один человек.

Кирк поднял руку, чтобы прикрыть глаза, но свет все равно был виден.

Затем Кирк понял, что, хотя его сын добился победы, сам он проиграл.

Он не мог даже просто поднять руку.

Силы покинули его. Рука упала. Он даже сидеть не мог. Он вытянулся на темном полу, каждый вдох давался ему все труднее, и он знал, что один из этих вдохов вскоре станет последним.

Пришло время умирать.

А затем… он увидел Жан-Люка, тоже распростертого на полу и хватавшего ртом воздух.

– Жан-Люк, – сказал Кирк, – держитесь.

– Я держусь, – ответил Пикар, словно озадаченный беспокойством Кирка. – Повышенная гравитация продержится всего несколько секунд.

– Повышенная гравитация?

– «Энтерпрайз» и «Белль Рев», похоже, наконец навелись на боевой трикодер. Мы находимся в спроецированном гравитационном поле.

Будь у Кирка силы, он бы засмеялся.

Пикар вопросительно посмотрел на друга.

– Что… вы думали, что умираете?

Кирк посмотрел на яркий пурпурный свет, заполнивший командный центр, цвет славы, который следовал за ним всю карьеру.

– Не сегодня, – сказал он. – Я никогда не умру сегодня.

Затем свет достиг такой яркости, какой Кирк раньше никогда не видел, поглотив всех Норинд, заполнив его зрение и сердце таким ярким и чистым блеском, что даже Тейлани, возможно, увидела его и поняла, что их любовь по-прежнему жива.

– Тейлани, – прошептал Кирк, когда свет окутал его, – мы победили…

Глава тридцать восьмая.

ПОСЛЕДСТВИЯ

Большинство похищенных вернулось из темного мира Норинды. Как именно, никто объяснить не смог. Но колонисты с планеты Дельта Вега, бывшей шахтерской станции, проснулись на следующее утро после событий на Вулкане и обнаружили почти тысячу новоприбывших, в недоумении стоявших в полях и лесах, окружавших центральный город их колонии.

Командование Звездного флота сделало вывод, что Дельта Вега была выбрана для приема похищенных, потому что, по крайней мере, в квадранте Альфа, она была самой близкой к краю галактики и, соответственно, галактическому барьеру планетой класса M. Хотя это предположение подразумевало, что выбор сделан неким интеллектом, Звездный флот решил не исследовать эту проблему. По крайней мере, публично.

После докладов о возвращении похищенных клингонов и ромуланцев исследователи ожидали, что в ближайшие десятилетия и века услышат схожие истории от культур, с которыми Федерация еще не вступила в контакт.

Некоторых похищенных так и не нашли. Как сказал Спок, некоторые личности, которых он встретил в мире темной материи, похоже, приняли приглашение уйти глубже в Тотальность. Никто из этих людей так и не вернулся, среди них – капитан и экипаж звездолета «Монитор». Они были исследователями, так что их решение выглядело вполне понятным.

В первых докладах, последовавших после событий, было указано, что проекциями было заменено не менее четырехсот человек из Звездного флота. Но на Вулкане произошло более пяти тысяч подмен. Стратеги вели неистовые споры по поводу того, почему именно Вулкан выбрали для такой массовой инфильтрации. Большинство считало, что Тотальность, слепо веря в успех своей миссии, решила, что вулканцы сочтут логичным принять ее приглашение.

Ни один вулканец приглашения не принял. Все похищенные с этой планеты вернулись.

Кроме того, интересовались и тем, что произошло, когда «Энтерпрайз» и «Белль Рев» провели успешную гравитационную атаку на Ши'Кар: после исчезновения Норинды растворились и все остальные проекции – в Звездном флоте и всех других организациях. Еще несколько месяцев Звездный флот планировал случайным образом повышать гравитацию на звездолетах и звездных базах, чтобы убедиться, что никакие новые проекции не предприняли новых попыток шпионажа. Однако были причины считать, что Тотальность не сможет напасть больше никогда: показания сотен подпространственных обсерваторий подтвердили, что галактический барьер радикально изменился за несколько дней, став сильнее, чем когда-либо, словно каким-то образом перезарядился. Быстрые подсчеты свидетельствовали, что увеличившийся отрицательный энергетический диапазон барьера предотвращал открытие любых новых порталов в мир темной материи.

В приватной обстановке Командование Звездного флота стало рассматривать барьер в новом свете. Он теперь считался не навигационным неудобством, не выпускавшим корабли Звездного флота из галактики, а приятным феноменом, не впускавшим нечто в пределы галактики.

Хотя публичный доклад Звездного флота не ответил на вопрос, каким образом произошла перезарядка галактического барьера, небольшая группа офицеров Звездного флота, действующих и ушедших в отставку, считала, что знает ответ.

Через месяц после событий на Вулкане группа собралась на небольшой поляне на планете под названием Чал. На поляне стояли наполовину достроенный дом, старый пень, так и не выкорчеванный из земли, и простая могила, отмеченная полированным камнем и именной доской с звездолета «Энтерпрайз».

Рядом с могилой появился еще один камень. На нем были надписи на четырех языках: стандартном, вулканском, клингонском и ромуланском. Под камнем не было тела, потому что тела не нашли, и никто даже не надеялся, что его когда-нибудь найдут.

На одном из этих языков было просто написано:

ДЖОЗЕФ САМУЭЛЬ Т'КОЛ Т'ЛАН КИРК С ЧАЛА

С ЛЮБОВЬЮ

Для тех, кто знал, это было достаточной данью памяти.

Эпилог.

Палимпсест

ЗВЕЗДОЛЕТ «ЭНТЕРПРАЙЗ» NCC-1701-E. ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 58582.5

Желтые линии гравитонной сетки приобрели люминесцентный оттенок, когда на голографической палубе погас свет. Обычно Кирк нетерпимо относился к голографическим реконструкциям: зачем переживать прошлое, когда впереди еще ждут настоящее и будущее?

Но Маккой и Жан-Люк убедили его, что эта реконструкция стоит того, чтобы потратить на нее время.

Доктор и капитан сейчас стояли рядом с Кирком вместе с доктором Крашер, Споком и Скоттом, адмиралом Джейнвей и голографическим доктором.

Черные стены, пол и потолок голографической палубы не изменились, на них лишь мерцала желтая сетка – искусственного заднего плана здесь не требовалось.

Затем реконструкция обрела форму. Гуманоид. Женщина. Одетая в простую белую робу. На ее голове не было волос, черты лица казались несформированными, но почему-то законченными.

Кирк посмотрел на Жан-Люка, увидел, как друг улыбается. Эту реконструкцию он хорошо знал.

– Вы удивляетесь, кто мы такие, – начала женщина. Голос был искусственным. В своей первоначальной форме он говорил на языке любой компьютерной системы, в которую попадет, так что его могла понять любая достаточно продвинутая раса. – Зачем мы сделали это; как вышло так, что я стою перед вами, изображение существа, жившего так давно.

Кирк, конечно, был наслышан об этом сообщении, но все равно удивился его ясности и преуменьшению: «так давно».

Женщина продолжила:

– Жизнь зародилась на моей планете раньше, чем во всей остальной части галактики. Мы покинули свою планету, исследовали звезды и не нашли никого похожего на нас.

Мы были одиноки.

Наша цивилизация процветала на протяжении целых эпох. Но что такое жизнь одной расы по сравнению с необъятностью космического времени? Мы понимали, что когда-нибудь исчезнем, и ничего от нас не останется. Так что мы оставили вас.

Пикар рассказал Кирку эту историю: двенадцать лет назад один археолог собрал вместе достаточно разрозненных кусочков мозаики, и Пикар не смог воспротивиться соблазну закончить его работу.

В результате, после отчаянной гонки с кардассианцами, ромуланцами и клингонами по всему квадранту ему удалось первым расшифровать послание расы, которую стали называть Предками.

– Наши ученые посадили семя в первобытные океаны многих планет, – сказала женщина, – где жизнь была в зачаточном состоянии. Эти семена-коды определили направление вашей эволюции: в сторону физического тела, напоминающего нас – сейчас вы его видите. Оно, конечно, такой же формы, как наше. Ибо вы – конечный результат. Семена-коды, кроме того, содержали это сообщение, которое мы рассеяли в виде фрагментов по множеству планет.

Кирк понял, что эта часть послания разрешает одну из великих загадок внеземной жизни, возникшую еще во времена первых исследовательских путешествий Зефрема Кохрейна – почему природа предпочитает гуманоидную форму. Почему в галактике, где толианцы, медузианцы и хорта эволюционировали и добились успеха как разумные, пусть и совершенно не похожие друг на друга существа, их формы не повторялись на других планетах, а гуманоиды независимо развились на сотнях?

Послание ответило на этот вопрос: у большинства, если не у всех гуманоидных рас общий предок.

Женщина уже почти договорила.

– Мы надеялись, что вам придется сотрудничать и помогать друг другу, чтобы активизировать это сообщение. И, если вы видите и слышите меня, то наша надежда сбылась.

Вы – памятник. Не нашему величию, а нашему существованию. Таково было наше желание. Чтобы вы тоже познали жизнь и сохранили живой память о нас. В каждом из вас есть немного от нас, и, значит, в каждом из вас есть что-то друг от друга.

Женщина замолчала, и Кирк увидел на ее лице выражение радости и печали.

Это было лицо Джозефа.

На него снова навалилось бремя потери. Но, увидев это послание, поняв, что оно может пролить свет на тайну и чудо существования Джозефа, он одновременно почувствовал прилив радости.

Радость и печаль, слитые вместе. Есть ли что-либо более человеческое?

Затем женщина произнесла последние слова.

– Помните о нас…

И она растворилась. Словно в знак уважения, свет на голографической палубе не зажегся.

– Сообщению четыре миллиарда лет, – сказал Пикар.

– Как раз тогда на Земле зарождалась жизнь, – добавил Маккой.

– К тому же примерно тогда был установлен галактический барьер, – сказал Спок.

– Вы действительно считаете это возможным? – спросил Скотт. – Что такую штуку на самом деле можно построить?

Джейнвей не сводила глаз с пустого пространства, где стояла женщина-гуманоид.

– Меня в этом всегда пугало то, что они были невероятно развиты, но, тем не менее, знали, что умирают. – Она посмотрела на остальных. – Как можно знать, что ваша раса умирает, и не предпринять никаких шагов по собственному спасению?

– Только в том случае, – сказал Кирк, – если они знали, от чего умирают, а единственное средство для спасения создать не успевали.

Голографический доктор почесал подбородок.

– Вы предполагаете, что на расу Предков, которую мы увидели, напала Тотальность, и они построили галактический барьер, чтобы спасти не себя, а… своих детей.

– Именно так поступают родители, – сказал Кирк.

– К сожалению, – возразила Джейнвей, – у этой теории недостаточно доказательств.

– Я тоже так думаю, – сказал Кирк. Спорить смысла не было.

Джейнвей направилась к арке голографической палубы.

– Это все очень занимательно, но мне нужно возвращаться в Командование. Доктор?

Голографический доктор распрощался.

Джейнвей повернулась, прежде чем пройти через арку.

– И, капитан Кирк, новые модификации, которые вы заказали для «Белль Рев», будут завершены завтра. У нас для вас есть дело на Андоре. Они нашли что-то интересное подо льдом.

Кирк улыбнулся, но ничего не ответил.

В конце концов все разошлись, чтобы вернуться к другим занятиям и другим жизням, и их осталось лишь трое. Кирк, Спок и Маккой.

– Так что вы скажете, джентльмены, – начал Кирк. – В отсутствии доказательств, было ли все произошедшее предначертанием судьбы?

Спок не был в этом убежден.

– Судьба подразумевает интеллект, способный интерпретировать почти бесконечное количество фактов, чтобы предсказать наиболее вероятный результат событий.

Маккой нахмурился.

– Или просто интеллект, которому очень везет. Не нужно все еще больше усложнять.

– Или, может быть, это все – стечение обстоятельств? – спросил Кирк. – Джозеф, Тейлани, этот ференги на Халкане… вся моя карьера в Звездном флоте, если уж на то пошло?

– Придется признать, что все сработало очень хорошо, – сказал Маккой.

– Если бы что-то не сработало или сработало не очень хорошо, – серьезно добавил Спок, – сомневаюсь, что мы бы собрались здесь, чтобы обсудить выгодные результаты произошедшего.

Кирк задумался.

– То есть ты утверждаешь, что вещи имеют смысл лишь в ретроспективе?

Спок наклонил голову.

– Я предполагаю, что ты задал вопрос, на который ответить невозможно.

– Депрессии от этой мысли хватит на целый день, – пожаловался Маккой.

Кирк улыбнулся, радуясь, что находится в компании друзей.

– Можно посмотреть на это и по-другому, Боунз: пока существуют вопросы без ответов, всегда можно обнаружить что-то новое. Ты можешь представить лучшую причину для того, чтобы с утра встать с постели?

Ни Спок, ни Маккой спорить не стали.

– Так что, ты собираешься узнать, что еще задумала для нас адмирал? – спросил Маккой.

Кирк ухмыльнулся, обнял друзей за плечи, направился вместе с ними к арке, навстречу новым приключениям, все еще лежавшим впереди.

– На самом деле, – сказал он, – я работаю над новой идеей…

Он рассказал им все по пути назад на «Белль Рев».

Это была хорошая идея.

Через час они вернулись к Монтгомери Скотту, туда, где было их место.

На варп-скорости среди звезд. Их миссия продолжалась.

И всегда будет продолжаться.



КОНЕЦ








PAGE 


PAGE 1