Speak Into Silence: McCoy
Разговор в безмолвии: Маккой
Автор – Hafital
Рейтинг -G
Категория - challenge

Mаккой: 2368 год

Старик стоял перед обзорным иллюминатором и глядел на пролетавшие звезды. Было холодно в комнате и его кости ныли от долгой неподвижности, но он не шевелился. Проклятые распроклятые космические корабли. Почему на них всегда тепло как в морозильнике? Чему на них пытаются не дать пропасть?
Он вздохнул.
Кого он пытается обмануть? Он все время мерзнет. Даже душным летом в Джорджии.
- Сэр. Не будет ли вам более удобно в вашей каюте?
Маккой слегка напрягся. О Боже. Только не «он» снова. Маккой полуобернулся и взглянул на молодого человека, стоявшего позади него.
- Нет.
Он вернулся в прежнюю позу. Надоедливый выскочка. Как его там имя… Фермс… Бернс? Этому человеку обязательно стоять так близко?
- Адмирал, уже 22.00. Разве не будет мудро лечь спать?
Маккой снова вздохнул. Только с его удачей можно было заполучить такого помощника-олуха как этот парень.
Его бы в няньки.
Зануда. Всегда сующий свой мерзкий нос куда не просят, задающий назойливые вопросы: «Не хотели бы отдохнуть, адмирал? Не подать ли вам стул, сэр? Вы устали? Не нуждаетесь ли вы в чем-нибудь? Разрешите убрать крошку с подбородка? Не нужно ли вам в уборную? Можно подтереть вам задницу, сэр?» Всего этого более чем достаточно, чтобы заставить человека напиться.
Кстати об этом...
Глядя на окно, Маккой обратился к лейтенанту.
- Если бы я хотел вернуться в свою каюту, молодой человек, я бы вернулся. Я не нуждаюсь в ваших подсказках. Ясно?
- Но, сэр…
- Свободны, лейтенант.
Маккой услышал, как Бернс подошел еще ближе.
- Сэр, разрешите отвести вас в каюту? У вас завтра ответственный день. Вам нужно отдохнуть.
Он положил свою руку на руку Маккоя.
Маккой повернул голову и взглянул на круглолицего лейтенанта. Взгляд его голубых глаз мгновенно заледенел.
- Сынок, убери свою руку, покуда она у тебя есть.
Маккой проследил, как Бернс нервно сглотнув, убрал руку.
«Хорошо, кто бы мог подумать, что есть еще порох в пороховницах. Кто мог подумать? Каков трус. Сто сорокалетняя старая песочница».
- Оставьте меня.
Бернс начал возражать.
- Я сказал «оставьте».
Маккой снова повернулся к окну.
На мгновение повисла тишина, затем он услышал тихие шаги, и как открылась и закрылась дверь.
В плечах отчасти исчезла напряженность. Он выждал с минуту, чтобы убедиться, что Бернс не вернется назад, после чего, развернувшись, подошел к репликатору.
- Порцию виски.
Он нуждался в том, что могло согреть его старые кости.
Это был всего лишь синтеголь, от одной порции вреда не будет. Он прихлебывал его как ребенок понемногу, щадя свой организм.
«Черт, я все еще доктор. Я знаю свои возможности».
Тихо посмеиваясь себе под нос, он прошел со стаканом назад к иллюминатору. На этот раз он подкатил одно из кресел, и сел бережно держа в руке драгоценную влагу. Было бы крайне неудачно для него пролить хотя бы немного, «потому что стоит ему сесть и тогда уже не подняться». По крайней мере, не без немалых усилий.
Он откинулся назад, устраиваясь как можно удобнее.
- Компьютер. Поднять температуру на двадцать градусов.
Компьютер прощебетал в ответ.
Так. Стало лучше. Он поднял стакан, сделал маленький глоток и вернулся к наблюдению.
Он никогда не думал о звездах как о чем-то прекрасном. Это было присуще Джиму, не ему. Стоило послушать Джима и вы могли поклясться, что он толкует о самых дорогих во вселенной драгоценных камнях, а не об этих бледных крохотных искорках. Маккой никогда не понимал их притягательности, но это не имело значения, пока Джим был рядом.
Спок понимал. Маккой помнил свет в глазах Спока, когда тот слушал Джима. Да, он понимал. Черт, вероятно, он чувствовал то же самое. Треклятый непостижимый вулканец.
«Он точно знал, как водить меня за нос. Нас всех».
Маккой сделал еще один глоток.
И теперь Спок исчез. Никто не знает куда он делся. Просто взял и ушел, не сказав ни слова. Говорят, он на Ромуле. Наверняка в каком-нибудь чертовски дурацком идеалистическом крестовом походе.
Так что теперь он остался один.
Джим умер. Спок все равно, что умер. И он один.
Звезды внезапно стали настолько яркими, что Маккой закрыл глаза, не обращая внимания на слезы, стекающие по его лицу.
Ублюдок не сказал ему ни слова в последний раз, когда они встречались два месяца назад. Маккой едва не умер от удара. Спок звонил с той же частотой с какой Земля вращается вокруг Солнца. Маккой мог признаться, лишь теперь наедине со своими мыслями, как бы он был счастлив получить весточку от Спока.
Он тихо проклинал себя, радуясь, что один и никто не увидит как он плачет. Он вытер слезы.
Десять минут. Такой длины была беседа. Ему хватило времени, чтобы сказать: «Спок! Какого черта? Да, я все еще жив, черт возьми. Я вижу, ты немного поседел. Что ж, пора».
«Ты можешь все рассказать мне. Я умею хранить тайны».
Когда Джим погиб, это было столь внезапным. Он плакал как ребенок, перебирая все ругательства какие знал, включая несколько собственного сочинения. Но когда ему сообщили о Споке, он не почувствовал ничего кроме слабости.
Маккой слегка задрожал. Открыв глаза, он снова посмотрел на пролетающие звезды, и сделал очередной глоток. Он чувствовал себя ближе к Джиму здесь, среди звезд Джима. Они всегда были для него – звездами Джима.
Он ощутил усталость. Наверное, ему следовало вернуться в каюту. Чем дольше он сидел здесь в темноте, тем сильнее им овладевало уныние. Спок этого бы не одобрил, а менее всего Маккой хотел дать вулканцу хоть какой-нибудь повод со снисходительностью посмотреть на себя. Но он продолжал сидеть, не имея сил выбраться из кресла.
«Возможно, мне лучше вздремнуть здесь. Уверен, Бернбой не стал бы возражать».
Мысленно усмехнувшись, Маккой осторожно поставил остатки виски на подлокотник кресла, и, бросив последний взгляд на звезды Джима, закрыл глаза.

Copyright © TsPok & SilverWind

2014