Pat Foley (перевод: Наблюдатель)
Сердца и руки
Сердца и руки
Автор: Pat Foley
Когда стрельба закончилась, и его пациенты спокойно отдыхали в послеоперационной, Маккой надеялся на долгий напиток и короткий сон, именно в таком порядке. Вместо этого Кристина принесла ему чашку горячего кофе и сообщила, что в приемной ждет очередь пациентов. Он забыл, что у них на борту была "сотня ценных граждан Федерации". Непривыкших к фейерверкам и уходящим из-под ног палубам.
Хотя было только одно относительно серьезное ранение, сломанное крыло создания, напоминавшего страуса. Но даже страус согласился, что крыло было рудиментарным, а травма незначительной. Пока Маккой накладывал шину, крылатый дипломат, с блестящими от возбуждения глазами, шумно разорялся, что по его мнению, это неудобство вполне стоило возможности говорить, что он бывал в настоящем космическом бою, и доверительно сообщил, что с небольшим приукрашиванием (например, что его крыло было сломано, когда он героически спасал корабль) он сможет рассказывать эту историю за обедом не один месяц. Маккой рассудил, что так как страусы питались главным образом насекомыми и червями, такие обеды абсолютно не стоили неудобства сломать даже рудиментарный придаток, не говоря уж о космической битве. Но поскольку сам он уже весьма устал от фейерверков, и не желая лишать посла выдуманной радости, он отослал его, театрально взмахивающего свежевыправленными крыльями.
Очередь сокращалась, пока не остался последний случай - пораненный хвост самогО кошачьего посла.
- Не очень почетный шрам, - сказал посол, который выслушивал пернатого посла блестя глазами и слегка подергивая хвостом – даже несмотря на травму – будто это была в высшей степени заманчивая жертва. Инстинкты умирают тяжело даже в послах Федерации. Он сообщил, что его хвост прищемило дверьми турболифта. Маккой, однако, выявил болезненное растяжение, а не перелом. Доза акустических волн и гипоспрей с анти-воспалительным – и будет хорош как новенький. Мраов, посол, был одновременно благодарен и восхищен врачебным искусством Маккоя, объяснив, что ни один четвероногий вроде него едва ли мог двигаться не шевеля хвостом, так как он служил рулем и помогал поддерживать равновесие.
Он испытал заново восстановленную функциональность хвоста с чисто кошачьим энтузиазмом, кружа по комнате оживленным галопом, и неосторожно оказался на курсе столкновения с Амандой, которая только что появилась в комнате осмотра. Мраов попытался остановиться, но его когти были бесполезны на гладком полу, и паническое выражение на его кошачьей физиономии было бы забавным в иных условии. Через несколько секунд скольжения и воя ему удалось выполнить полуоборот, едва разминувшись с Амандой. Та, увидев несущиеся на нее четыре сотни фунтов кошачьих мускулов, отпрыгнула в сторону неожиданно быстрым движением для женщины, столько сегодня испытавшей. Маккой глянул между пальцами, прикрыв лицо когда, фигурально выражаясь, полетела шерсть. После дня подобного сегодняшнему, он ожидал худшего. Парочка сидела нос к носу на полу, временно ошеломленные и потрясенные.
Мраов, со своими кошачьими рефлексами, оправился первым, вытянул лапу и вежливо мурлыкнул. - Тысяча извинений за мою неуклюжесть, леди. Небольшие сложности в сцеплении. И кажется мой хвост еще не вполне оправился.
Аманда приняла лапу и грациозно поднялась на ноги. - Вовсе нет, посол Мраов. Мне часто хочется самой иметь четыре ноги при виде ваших соотечественников, вы все такие подвижные.
-О, вы не могли бы быть более грациозной, леди, даже если бы у вас были четыре лапы и хвост, - галантно сказал Мраов, после чего снова встал на все четыре, и его хвост опять едва не попал между закрывающимися дверями, пока Маккой не выкрикнул предупреждение. Мраов в последнюю секунду выдернул хвост, избежав катастрофы, и дверь за ним закрылась.
- Кто сказал, что кошки не неуклюжи. И вообще, мне правда нужно выпить, - сказал Маккой, тяжело вздохнув. – Вы в порядке?
- О да, - ответила Аманда. – Когда вы привыкаете к полутонне веса сехлата, бросающегося на вас в тяжелой гравитации Вулкана, вы учитесь быстро отпрыгивать в сторону, если не хотите повредить колени.
- Я не должен был позволять ему бегать в лазарете, - проворчал Маккой, и пошарил среди бутылок. – Все эти кошачьи ведут себя, будто объелись кошачьей мяты.
- Сверху резина, снизу пружины, - непонятно прокомментировала Аманда.
- Что? – Маккой поднял глаза от шеренги бутылок. Ему нужно было что-то по-настоящему эффективное.
- Тигра. – Под его все еще не понимающим взглядом она добавила: - Из Винни-Пуха.
- Боже мой. Как вам удалось выйти замуж за Сарека?
-Меня похитила картель, нелегально перевозящая зеленых орионских рабынь на Вулкан, и передала Сареку как взятку, - небрежно сказала она, глядя как он переставляет бутылки. – У вас нет орионского скотча? Я привыкла к нему в камере.
- Правда? – У Маккоя отвисла челюсть, когда он повернулся к ней. – Правда!
- О боже, я пошутила.
- О, разумеется, - смущенно сказал Маккой.
- Мне никогда не нравился скотч. Неинтересный напиток. Что мне правда нравится, это чай. – Она набрала Эрл Грей и сделала глоток. – В любом случае, работорговцы не тратили бы зря хороший скотч. Мы получали только воду в камерах.
- Нет, послушайте, - строго сказал Маккой, когда кончил откашливаться виски пятидесятилетней давности, которого некстати отхлебнул. – Я провел долгий день, штопая ваших вулканцев, когда корабль уходил у меня из-под ног, и если вы не собираетесь рассказывать мне правду, по крайней мере не лгите с таким невозмутимым лицом.
- Он увидел меня в полной комнате, и это была любовь с первого взгляда, - серьезно призналась Аманда. – Для него, разумеется. Бормотал о любви как только увидел меня. Я отворачивала голову и прогоняла его, пока он не пообещал мне дилитиевую шахту – он невероятно богат – и власть над планетой. Учитывая, что когда-нибудь я стала бы матриархом Вулкана, я подумала что брак может стоить того, хотя бы ради иронии. Не упоминая дилития. У девушки не может быть много хороших камешков. Одним из моих первых указов как Матриарха будет, что все вулканцы должны поверить в шесть невозможный вещей до завтрака и - …
- Аманда!
- Хотя он ничего. Если не обращать внимания на уши.
- Хватит! Я сдаюсь!
- И если вам нравится дьявольский тип.
- Он не может быть более дьявольским чем вы!
Аманда улыбнулась. – Можно мне еще чая?
- Наливайте сами, - проворчал Маккой. – Если бы я был орионским работорговцем, то не погнался бы за вами даже с лучом транспортатора.
- Сарек говорил то же самое. Но с работорговцами – и с вулканцами – никаких гарантий возврата.
Маккой выпрямился и взглянул на нее. – Теперь я знаю, откуда это у вашего сына.
- Что? – невинно спросила она.
- Если бы вы знали, как ваш вулканский сын достает меня. Вижу, он научился этому у вас.
- Я немного знаю. О ваших разногласиях. Он писал.
- Нечестно, он разглашает чужие тайны.
Аманда неожиданно посерьезнела. – Доктор. Я не знаю, как вас благодарить. Честно. Я знаю, что вы сделали для Спока во время Пон-Фарра. А теперь…вы вернули мне жизнь. Дважды.
-Нет, нет, - тревожно сказал Маккой. – Мне не нужно благодарностей, и тем более слез.
Она вытерла глаза. – Простите. Просто вспомнила, что я эмоциональный человек. – Она улыбнулась озорной, хотя и слегка дрожащей улыбкой. – Конечно, всегда остается дилитиумная шахта.
Маккой фыркнул. – С удовольствием бы выслушал еще парочку историй про сехлата. Маленькая выдача секретов с вашей стороны. Мне нужны боеприпасы против вашего сына.
- Я? Я не стану смущать его, вулканца, - с притворной сдержанностью сказала Аманда. – Я его мать.
- Думайте об этом как о способе помочь ему отыскать свою человечность, - предложил Маккой.
- Его отец всегда считал, что у него этого слишком много, - сухо сказала Аманда.
- Но вы нет.
Аманда остановилась, внезапно серьезная и задумчивая. – О, я не знаю. То, чего мне бы хотелось, и то, что я считаю лучшим для него, две очень разные вещи. В некотором отношении, я считаю что его отец прав. Он принадлежит Вулкану, следует по стопам своего отца.
- Вы не можете на самом деле в это верить.
- А вы на самом деле не знаете, что такое быть вулканцем.
- Я знаю, что в этом есть свои недостатки.
- Да. Но вулканцев нельзя легко превратить в кого-то другого.
- Иногда требуется быть немного человеком, чтобы выжить. Немного гибким. Я понял, наблюдая за вашим сыном. И это мы выяснили сегодня.
- Возможно. – Она склонила голову. – Я благодарна вам за помощь – за всю помощь. Но Спок должен принять это решение. Я не могу сделать это за него. Это одно из того, чему ты научаешься с вулканцами. Их тяжело убедить, и долго изменить. Если вы их любите, нужно просто это пережить. Хотя иногда это кажется почти невозможным.
- Ну, - тяжело сказал Маккой, - это разговор для иного дня. И я знаю, что прошло несколько часов, убийство, космическая битва и серьезная операция после того как ваш супруг сказал нам, что у вас уже был тяжелый день. Думаю, нам обоим пора отдохнуть.
Аманда покачала головой. – Я не могу уйти.
- Просто небольшой сон (в оригинале – cat nap – прим. переводчика), - поддразнил Маккой. – Не повредит.
Аманда не улыбнулась. – Я не оставлю их. – Она поглядела на Маккоя. – Мне только что вернули их, доктор. Я думала, что потеряла их обоих.
Маккой вздохнул. – А если я запрограммирую их мониторы, чтобы если ваши вулканцы только моргнут, вас вызовут?
- Не знаю.
- Если станете доставлять мне проблемы, вам не поздоровится. Я эксперт по усыпляющим чаям и хитрым уколам. Как вам известно.
Аманда откинулась назад. – Я рада, что сама заказала чай.
- Вы мудро поступили. Пойдемте, ваши вулканцы в стране снов, и людям пора к ним присоединиться. Я найду вам свободную кровать. И даже не за цену дилитиевой шахты.
- Рядом с Сареком.
Маккой глянул на нее. – И вы только что катались по полу с этим кошачьим послом. – Видя упрямый взгляд Аманды, он исправился: - Близко как возможно, только не в одной постели.
- Не думайте, что я бы не предпочла это, если бы только он не оправлялся от операции на сердце.
Потянувшись, Маккой взял ее за руку. – Мне кажется, их сердца в хороших руках.
Она удивила его, взяв вместо этого обе его руки и коснувшись их губами, встретившись своими голубыми глазами с его. – Согласна.
Снова лишившись дара речи, Маккой не смог придумать последнего слова.
- Вам не отвертеться, доктор, - сказала она с притворной скромностью и с блеском в глазах, и взяв его под руку, повела обратно в послеоперационную.
Автор: Pat Foley
Когда стрельба закончилась, и его пациенты спокойно отдыхали в послеоперационной, Маккой надеялся на долгий напиток и короткий сон, именно в таком порядке. Вместо этого Кристина принесла ему чашку горячего кофе и сообщила, что в приемной ждет очередь пациентов. Он забыл, что у них на борту была "сотня ценных граждан Федерации". Непривыкших к фейерверкам и уходящим из-под ног палубам.
Хотя было только одно относительно серьезное ранение, сломанное крыло создания, напоминавшего страуса. Но даже страус согласился, что крыло было рудиментарным, а травма незначительной. Пока Маккой накладывал шину, крылатый дипломат, с блестящими от возбуждения глазами, шумно разорялся, что по его мнению, это неудобство вполне стоило возможности говорить, что он бывал в настоящем космическом бою, и доверительно сообщил, что с небольшим приукрашиванием (например, что его крыло было сломано, когда он героически спасал корабль) он сможет рассказывать эту историю за обедом не один месяц. Маккой рассудил, что так как страусы питались главным образом насекомыми и червями, такие обеды абсолютно не стоили неудобства сломать даже рудиментарный придаток, не говоря уж о космической битве. Но поскольку сам он уже весьма устал от фейерверков, и не желая лишать посла выдуманной радости, он отослал его, театрально взмахивающего свежевыправленными крыльями.
Очередь сокращалась, пока не остался последний случай - пораненный хвост самогО кошачьего посла.
- Не очень почетный шрам, - сказал посол, который выслушивал пернатого посла блестя глазами и слегка подергивая хвостом – даже несмотря на травму – будто это была в высшей степени заманчивая жертва. Инстинкты умирают тяжело даже в послах Федерации. Он сообщил, что его хвост прищемило дверьми турболифта. Маккой, однако, выявил болезненное растяжение, а не перелом. Доза акустических волн и гипоспрей с анти-воспалительным – и будет хорош как новенький. Мраов, посол, был одновременно благодарен и восхищен врачебным искусством Маккоя, объяснив, что ни один четвероногий вроде него едва ли мог двигаться не шевеля хвостом, так как он служил рулем и помогал поддерживать равновесие.
Он испытал заново восстановленную функциональность хвоста с чисто кошачьим энтузиазмом, кружа по комнате оживленным галопом, и неосторожно оказался на курсе столкновения с Амандой, которая только что появилась в комнате осмотра. Мраов попытался остановиться, но его когти были бесполезны на гладком полу, и паническое выражение на его кошачьей физиономии было бы забавным в иных условии. Через несколько секунд скольжения и воя ему удалось выполнить полуоборот, едва разминувшись с Амандой. Та, увидев несущиеся на нее четыре сотни фунтов кошачьих мускулов, отпрыгнула в сторону неожиданно быстрым движением для женщины, столько сегодня испытавшей. Маккой глянул между пальцами, прикрыв лицо когда, фигурально выражаясь, полетела шерсть. После дня подобного сегодняшнему, он ожидал худшего. Парочка сидела нос к носу на полу, временно ошеломленные и потрясенные.
Мраов, со своими кошачьими рефлексами, оправился первым, вытянул лапу и вежливо мурлыкнул. - Тысяча извинений за мою неуклюжесть, леди. Небольшие сложности в сцеплении. И кажется мой хвост еще не вполне оправился.
Аманда приняла лапу и грациозно поднялась на ноги. - Вовсе нет, посол Мраов. Мне часто хочется самой иметь четыре ноги при виде ваших соотечественников, вы все такие подвижные.
-О, вы не могли бы быть более грациозной, леди, даже если бы у вас были четыре лапы и хвост, - галантно сказал Мраов, после чего снова встал на все четыре, и его хвост опять едва не попал между закрывающимися дверями, пока Маккой не выкрикнул предупреждение. Мраов в последнюю секунду выдернул хвост, избежав катастрофы, и дверь за ним закрылась.
- Кто сказал, что кошки не неуклюжи. И вообще, мне правда нужно выпить, - сказал Маккой, тяжело вздохнув. – Вы в порядке?
- О да, - ответила Аманда. – Когда вы привыкаете к полутонне веса сехлата, бросающегося на вас в тяжелой гравитации Вулкана, вы учитесь быстро отпрыгивать в сторону, если не хотите повредить колени.
- Я не должен был позволять ему бегать в лазарете, - проворчал Маккой, и пошарил среди бутылок. – Все эти кошачьи ведут себя, будто объелись кошачьей мяты.
- Сверху резина, снизу пружины, - непонятно прокомментировала Аманда.
- Что? – Маккой поднял глаза от шеренги бутылок. Ему нужно было что-то по-настоящему эффективное.
- Тигра. – Под его все еще не понимающим взглядом она добавила: - Из Винни-Пуха.
- Боже мой. Как вам удалось выйти замуж за Сарека?
-Меня похитила картель, нелегально перевозящая зеленых орионских рабынь на Вулкан, и передала Сареку как взятку, - небрежно сказала она, глядя как он переставляет бутылки. – У вас нет орионского скотча? Я привыкла к нему в камере.
- Правда? – У Маккоя отвисла челюсть, когда он повернулся к ней. – Правда!
- О боже, я пошутила.
- О, разумеется, - смущенно сказал Маккой.
- Мне никогда не нравился скотч. Неинтересный напиток. Что мне правда нравится, это чай. – Она набрала Эрл Грей и сделала глоток. – В любом случае, работорговцы не тратили бы зря хороший скотч. Мы получали только воду в камерах.
- Нет, послушайте, - строго сказал Маккой, когда кончил откашливаться виски пятидесятилетней давности, которого некстати отхлебнул. – Я провел долгий день, штопая ваших вулканцев, когда корабль уходил у меня из-под ног, и если вы не собираетесь рассказывать мне правду, по крайней мере не лгите с таким невозмутимым лицом.
- Он увидел меня в полной комнате, и это была любовь с первого взгляда, - серьезно призналась Аманда. – Для него, разумеется. Бормотал о любви как только увидел меня. Я отворачивала голову и прогоняла его, пока он не пообещал мне дилитиевую шахту – он невероятно богат – и власть над планетой. Учитывая, что когда-нибудь я стала бы матриархом Вулкана, я подумала что брак может стоить того, хотя бы ради иронии. Не упоминая дилития. У девушки не может быть много хороших камешков. Одним из моих первых указов как Матриарха будет, что все вулканцы должны поверить в шесть невозможный вещей до завтрака и - …
- Аманда!
- Хотя он ничего. Если не обращать внимания на уши.
- Хватит! Я сдаюсь!
- И если вам нравится дьявольский тип.
- Он не может быть более дьявольским чем вы!
Аманда улыбнулась. – Можно мне еще чая?
- Наливайте сами, - проворчал Маккой. – Если бы я был орионским работорговцем, то не погнался бы за вами даже с лучом транспортатора.
- Сарек говорил то же самое. Но с работорговцами – и с вулканцами – никаких гарантий возврата.
Маккой выпрямился и взглянул на нее. – Теперь я знаю, откуда это у вашего сына.
- Что? – невинно спросила она.
- Если бы вы знали, как ваш вулканский сын достает меня. Вижу, он научился этому у вас.
- Я немного знаю. О ваших разногласиях. Он писал.
- Нечестно, он разглашает чужие тайны.
Аманда неожиданно посерьезнела. – Доктор. Я не знаю, как вас благодарить. Честно. Я знаю, что вы сделали для Спока во время Пон-Фарра. А теперь…вы вернули мне жизнь. Дважды.
-Нет, нет, - тревожно сказал Маккой. – Мне не нужно благодарностей, и тем более слез.
Она вытерла глаза. – Простите. Просто вспомнила, что я эмоциональный человек. – Она улыбнулась озорной, хотя и слегка дрожащей улыбкой. – Конечно, всегда остается дилитиумная шахта.
Маккой фыркнул. – С удовольствием бы выслушал еще парочку историй про сехлата. Маленькая выдача секретов с вашей стороны. Мне нужны боеприпасы против вашего сына.
- Я? Я не стану смущать его, вулканца, - с притворной сдержанностью сказала Аманда. – Я его мать.
- Думайте об этом как о способе помочь ему отыскать свою человечность, - предложил Маккой.
- Его отец всегда считал, что у него этого слишком много, - сухо сказала Аманда.
- Но вы нет.
Аманда остановилась, внезапно серьезная и задумчивая. – О, я не знаю. То, чего мне бы хотелось, и то, что я считаю лучшим для него, две очень разные вещи. В некотором отношении, я считаю что его отец прав. Он принадлежит Вулкану, следует по стопам своего отца.
- Вы не можете на самом деле в это верить.
- А вы на самом деле не знаете, что такое быть вулканцем.
- Я знаю, что в этом есть свои недостатки.
- Да. Но вулканцев нельзя легко превратить в кого-то другого.
- Иногда требуется быть немного человеком, чтобы выжить. Немного гибким. Я понял, наблюдая за вашим сыном. И это мы выяснили сегодня.
- Возможно. – Она склонила голову. – Я благодарна вам за помощь – за всю помощь. Но Спок должен принять это решение. Я не могу сделать это за него. Это одно из того, чему ты научаешься с вулканцами. Их тяжело убедить, и долго изменить. Если вы их любите, нужно просто это пережить. Хотя иногда это кажется почти невозможным.
- Ну, - тяжело сказал Маккой, - это разговор для иного дня. И я знаю, что прошло несколько часов, убийство, космическая битва и серьезная операция после того как ваш супруг сказал нам, что у вас уже был тяжелый день. Думаю, нам обоим пора отдохнуть.
Аманда покачала головой. – Я не могу уйти.
- Просто небольшой сон (в оригинале – cat nap – прим. переводчика), - поддразнил Маккой. – Не повредит.
Аманда не улыбнулась. – Я не оставлю их. – Она поглядела на Маккоя. – Мне только что вернули их, доктор. Я думала, что потеряла их обоих.
Маккой вздохнул. – А если я запрограммирую их мониторы, чтобы если ваши вулканцы только моргнут, вас вызовут?
- Не знаю.
- Если станете доставлять мне проблемы, вам не поздоровится. Я эксперт по усыпляющим чаям и хитрым уколам. Как вам известно.
Аманда откинулась назад. – Я рада, что сама заказала чай.
- Вы мудро поступили. Пойдемте, ваши вулканцы в стране снов, и людям пора к ним присоединиться. Я найду вам свободную кровать. И даже не за цену дилитиевой шахты.
- Рядом с Сареком.
Маккой глянул на нее. – И вы только что катались по полу с этим кошачьим послом. – Видя упрямый взгляд Аманды, он исправился: - Близко как возможно, только не в одной постели.
- Не думайте, что я бы не предпочла это, если бы только он не оправлялся от операции на сердце.
Потянувшись, Маккой взял ее за руку. – Мне кажется, их сердца в хороших руках.
Она удивила его, взяв вместо этого обе его руки и коснувшись их губами, встретившись своими голубыми глазами с его. – Согласна.
Снова лишившись дара речи, Маккой не смог придумать последнего слова.
- Вам не отвертеться, доктор, - сказала она с притворной скромностью и с блеском в глазах, и взяв его под руку, повела обратно в послеоперационную.
Оставить комментарий