Мердик
Звездная пыль
**************************************************************************************
Звездная пыль
http://ficbook.net/readfic/1327750
**************************************************************************************
Автор:Мердик (http://ficbook.net/authors/47154)
Беты (редакторы): Княжна Анастасия
Фэндом: Звездный путь: Перезагрузка
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Экшн (action), Даркфик, Учебные заведения
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП
Размер: Мини, 19 страниц
Кол-во частей: 6
Статус: закончен
Описание:
"Я тебя облюю" - отнюдь не повод для такой крепкой дружбы между Джимом и Леонардом. И все же, как они, эти совершенно разные люди, разного возраста и интересов, пересеклись в Академии, и с чего все началось?
Добро пожаловать в Парадис-Хэвен, лучший курорт в этой галактике!
Посвящение:
Самому лучшему Капитошке на свете.
Я говорил тебе, что ты охоененно великолепный друг?
Публикация на других ресурсах:
с предупреждением меня.
Примечания автора:
Действия происходят во время каникул между курсами обучения в Академии Звездного Флота.
1. "Отдохнешь,"- говорили они.
В комнате царил полумрак, и только свет от экранов и горящие лампы бара давали неровный отблеск на гладких поверхностях. МакКой развязной походкой подошел к столу, не глядя схватил за горлышко бутылку только что купленного ромуланского эля и, вскрыв на ходу напиток, завалился в глубокое кресло, утопая в подушках. Закинув ноги на край стеклянного столика, он блаженно вытянулся, еще больше погружаясь в атмосферу тепла и комфорта. Небритый, в поношенных джинсах и старой серой майке, он решил подарить этот вечер себе.
«Отдохнешь, - говорили они. Насладишься жизнью, - говорили они» - проворчал он себе под нос, хлебнув эль через уголок рта и лениво глянув на экран. Шла какая-то передача, и диктор с 5 звезды Кромвеля то и дело запинался, с трудом произнося текст на всеобщем. Его гортань не была приспособлена для исторжения подобных звуков, а потому акцент получался бы весьма забавный, если бы голос не звучал так мерзко. Словно тот поперхнулся и давится на глазах у всей разномастной аудитории. Скривившись, Леонард переключил канал, лишь бы убрать эту противную рожу с глаз долой.
«Подумать только, и как я согласился притащиться сюда?» - вслух рассуждал он сам для себя, не имея лучшего собеседника. Перед глазами так и крутились образы недавно увиденной картины.
Вместе со своими однокурсниками МакКой, наконец дождавшись каникул, ринулся сюда, на Парадиз-Хэвен, самый известный и лучший курорт в этой части галактики. Однако самому себе он мог признаться, что ехать сюда ему не очень хотелось. Точнее, совсем не хотелось. Особенно из-за огромного количества представителей иных цивилизаций. Он бы и на Земле с удовольствием отдохнул, если бы не слабость к ромуланскому элю, лучшему пойлу, что ему довелось попробовать. И, если бы здесь было так же трудно достать контрабандное питье, он бы точно не поехал.
Итак, они прибыли. После длительного перелета, регистрации и разыскивания собственного номера с последующим едва ли не самым полноценным за последние полгода сном, Лео со всей компанией собрался в клуб. Было шумно, было чрезвычайно людно, было много выпивки, много дыма, много угара, много музыки. Но после того, как к их изначально чисто мужской компании присоединились эти фифы с Фарадея-13, МакКой решил удалиться. Ибо ему хотелось просто блевать, когда эта синекожая прелестная девица раздваивала язык, пытаясь кого-нибудь поцеловать. Надо сказать, что язычок ее был длиной около тридцати сантиметров, был покрыт присосками и извивался как змея. А по совместительству был еще и откладывающим личинки фиф органом. И хер знает, просто она тебя целует, щекоча своим… кхм… органом, или яйца в тебя откладывает. Когда Лео задумался об этом еще раз, ему стало дурно. Дэррет, сидевший как раз по его правое плечо, увлеченно целовался с одной из них, тихо постанывая и обливаясь синей слюной. Послав друзей куда подальше, Лео решил вернуться в свой номер, и продолжить вечер в спокойной компании самого себя и нового руководства по паразитологии квадрата 19. На трезвую голову такое читать вообще невозможно. На пьяную еще терпимо, да и описание этих самых фиф там тоже было.
Вздохнув, МакКой сделал еще один глоток и принялся за чтение.
«Личинка Бурцеллии Гнодесской(бруцелион) первые 19 месяцев может быть зафиксирована в организме гуманоидов только с помощью тетта-режима биомедицинского трикодера с высокой разрешающей способностью при тщательном сканировании паратрахеальной области и области аэроплик. Больной чувствует себя удовлетворительно, общие фиксирующие показатели здоровья остаются в пределах биологической и возрастной нормы. Пока бруцелион развивается в макроорганизме, его питание происходит за счет ферментативного разложения на своей поверхности экзомуциоуса, после у личинки отрастают двояковыпуклые псевдоподии с фискальдами, которыми она способна двигать и перемещается с тропизмом к нервной ткани, гипируя себе путь по ходу нервного корешка…»
МакКой еще раз скривился, представляя эту картину, с горя глотнул эль, отставив бутыль на край стола.
«На 21 месяце заражения появляются первые внешние симптомы – уртикарная аквамариновая сыпь в генитальной и супрааксиллярной области, а так же единичные инфрапальпебральные экскориации с охральным окрашиванием, сопровождающиеся незначительным зудом и парестезиями. На 22 месяце появляются первые клинико-диагностические достоверные критерии…»
В дверь настойчиво забарабанили. С криком, с гвалтом.
- МакКой, открывай!
- Лео, открой, срочно! Еб твою мать, шевелись, мы знаем, ты там!
- Горацио! МакКой! Кой! Леонард! Лео!
Его однокурсники никак не унимались и все барабанили в дверь номера. Голоса у них были встревоженные. Послышался характерный звук захлебывающегося от рвоты гуманоида.
Леонард чертыхнулся, узнав голос Дэррета.
- Пошли нахер, я уже сплю. Приходите утром!
- МакКой, блядь, срочно! Дело важное… - Дэррет был на взводе, перекрикивая очередной приступ рвоты. Кого-то натужно выворачивало наизнанку, и прямо под дверью номера Леонарда. Топали ноги, хлюпала жижа, кто-то шептался, кто-то пытался заплетающимся языком что-то настойчиво разъяснить, то и дело переходя со стандарта на орионский, а оттуда на клингонский мат.
Проклиная все на свете, Лео с раздражением бросил на стол книгу и неспешно подошел к двери, бубня под нос ругательства. Набрав код, скрестил руки на груди, недовольно оглядывая компанию. Его однокурсники были все пьяны и поголовно в панике. Среди них затесалось еще несколько ребят в курсантских красных куртках, где-то за их спинами маячили обеспокоенные фифы с черными вихрами на голове.
- Какого хера вы сюда притащились? – сердито спросил Лео у стоящего перед ним Дэррета. Тот был неестественно бледен и обеспокоен, хоть и пытался выглядеть сдержаннее. Но Лео давно уже знал его, и знал, что этому человеку доверять не стоит. Дэррет помялся, переступая с ноги на ногу. Сапоги его были все в розово-красной жиже с золотистыми искорками. В коридоре пахло кровью.
- Тут такое дело… - виновато отозвался Дэррет, отходя в сторону и показывая то, что скрывала его широкая спина. На руках у двоих товарищей буквально висел человек. Это был высокий, достаточно красивый юноша с ярко-синими глазами и блондинистым вихрем на голове. Избитый, со сломанным носом, откуда, несмотря на воткнутые салфетки, хлестала кровь. Потерянный взгляд, опухшее лицо все в следах этой неимоверной рвоты. Разбитые в кровь губы, наливающееся лиловым правое веко. Тяжело дыша, он даже не стоял на ногах. Красная форма кадета Академии Звездного Флота была порвана на куски, на ней зияли дыры от разбитой бутылки, тонких порезов изломанным клинком. Несколько ссадин глубоко прорезали кожу, рвота перепачкала буквально все. От него несло перегаром. Давясь воздухом, он подпрыгивал на руках поддерживающих его товарищей, пытаясь вновь исторгнуть содержимое своего пищеварительного тракта, одновременно что-то мыча. Язык его не слушался. Как и ноги, как и разбитые руки.
- Твою мать, вы что, охерели совсем? Вы куда его притащили? Ему надо в госпиталь! – активно жестикулируя, Лео тут же кинулся к этому парню, совсем юнцу, хватая того под нижнюю челюсть, за горло и пытаясь прощупать пульс на сонных артериях, одновременно заглядывая в глаза. Опухшие губы уже медленно синели, а пустой взгляд с расширенными зрачками заставил сердце МакКоя сжаться.
- Да нельзя, Лео! Его же сразу тогда ликвидируют! – завопил Дэррет в приступе паники. Где-то за спинами кадетов маячили синекожие фифы, обеспокоенно поглядывая на мужчин и то и дело шелестя своими языками.
- Не-не-не, мы лучше к другому пойдем! – запротестовали кадеты, пытаясь поднять блондина на своих плечах и едва его удерживая. Парень сдавленно застонал, дрогнув сломанной рукой.
- Какому нахер другому? Вы не видите, он кровью истекает, идиоты! Что блядь произошло? – Леонард не говорил, он просто рычал, как зверь, рассматривая принесенного на порог паренька. Зрачки на свет практически не реагировали, да и растекающееся алое пятно в области печени МакКою вовсе не нравилось. Чертовски очень сильно не нравилось.
- Да все из-за этой бабы!
- Плевать я хотел на ваших баб, с ним что? - Лео впился взглядом в одного из парней, раздирая остатки формы повисшего паренька. Как он и ожидал, под печенью зияла рана, подкопченная плазмой по краям.
- Ну так это… Андерсон его так… Нельзя нам в госпиталь! Никак нельзя! – кажется, обезумевший кадет мог повторять только эти слова. Махнув рукой, МакКой раскрыл шире дверь. Курсанты непонимающе уставились на него.
- Хули варежкой щелкаем, заносите его, мать вашу! Или хотите, что бы он здесь сдох?! – воскликнул МакКой, проваливаясь в темноту собственных покоев. Включив свет, заливший всю комнату, он тут же стал освобождать стол, скидывая все на пол: книги, бутылки, стаканы, собственные записи, клетку с арахноидами, штакетники с пузырьками, стеклянный куб с циркадами.
- На стол его! На спину, лицом вверх, и раздеть! – приказал он, кивая головой Дэрреку, зазывая с собой. Кадеты тут же рассредоточились по номеру, пьяными глазами скользя по обстановке. Кто-то тут же нашел эль, восхищенно прославляя напиток («Опачки, какая прелесть!» - «Смотри-ка, а парень-то не простой». Тем временем двое уложили паренька на стол, быстро стягивая с него одежду. Блондин вяло отбивался, явно борясь с головокружением и галлюцинациями, мотая головой и нелепо шевеля руками. Его тяжелое дыхание было слышно даже в открытой ванной.
Леонард быстро, но тщательно мыл руки.
- Скажи, что я ошибаюсь и это не звездная пыль, Дэррет! – в голосе МакКоя звучала мука и надежда одновременно.
Дэррет притих, виновато потупив взор. Звездная пыль – наркотик, которым Дэррет ранее торговал. И именно по этой причине паренька нельзя вести в приличный госпиталь.
- Дэррет, - требовательно позвал МакКой, стерилизуя руки под лазером.
Но Дэррет молчал.
- Твою мать, Дэррет, ты обещал! Чтоб ты сдох! – Леонард взорвался. Из-за жажды наживы этого гуманоида теперь должен был умереть ни в чем не повинный паренек.
- Лео… - в дрогнувшем голосе мужчины послышалась мольба. МакКой локтем толкнул его, снося с дороги, и тут же начал командовать. Галдеж подвыпивших кадетов тут же сменился обеспокоенным ожиданием, но ребята мешались под ногами, больше раздражая Леонарда, чем помогая ему. Пришлось всех выставить, причем половину отправить в аптеку за препаратами. Остался только несчастный, задавленный тяжестью своей вины Дэррет. Открыли шкаф с аптечкой, рядом разложили приборы. Быстро проверив состояние паренька, Лео покосился на однокурсника.
- Как зовут-то хоть? – быстро набивая в падд показатели, Лео рассчитывал изначальные дозы инфузионной терапии. И мысленно благодарил Бога, что у него были эти чертовы растворы. Благодаря исследованию циркад – его курсовой работе - эти чертовы растворы были.
- Меня?
МакКой закатил глаза.
-Нет, блядь, меня! – прохрипел Лео, поспешно собирая операционную систему.
- А… Кирк. Джим Кирк.
Лео приподнял бровь, остановившись на миг. Лучший студент Академии. Сын героя Звездного Флота. На его столе. Избитый. Пьяный. Под наркотой. Умирающий. И МакКой лишь смутно представлял, что ему делать, внутренне паникуя так, что коленки тряслись.
- Твою мать… - тихо, обреченно проговорил Леонард.
- Лео… - вновь взмолился Дэррет.
- Заткнись и подай мне корнцанг. – Прошипел Леонард, вновь обработав руки. Установка была уже расположена на теле блондина, и теперь МакКой был полностью погружен в свои мысли, сосредоточившись на операции.
2. Всегда во всем вини арахноидов.
- Он просто спросил что-нибудь позабористей… Я… я не мог отказать, понимаешь. Он даже не знал, я просто протянул ему стакан, сыпанув туда всего две дозы… - Дэррек изливал свою душу измотанному МакКою, который с трудом сидел за столом, едва не засыпая на стуле. Склонив голову на ладонь, Лео потягивал свой эль, то и дело вздрагивая и просыпаясь.
- Ты совсем охуел? – Это был даже не вопрос, а утверждение. Сонное, усталое утверждение. МакКой развернулся и посмотрел на часы. Без четверти пять утра. Через пятнадцать минут необходимо сменить банку с плазмозаменителем, подождать еще полчасика, и можно будет наконец лечь спать.
- Бля, ну откуда мне было знать, что они поцапаются из-за этой девки? Андерсон, конечно зверь, но… Этот тоже без головы. Любой другой на его месте стушевался, не стал лезть на рожон. А этот… - Казалось, Дэррек был возмущен больше поведением Кирка, чем своим.
- Дэррек. Ты подсыпал этому парню наркоты и ничего ему не сказал, мать твою. Ты о чем вообще? – МакКой сонно разлепил глаза, с возмущением отодвигая от себя стакан.
- И это говорит мне человек, у которого пол-хаты завалено бутылками от контрабанды. Молчал бы.
- Я спаиваю только себя. Но не других. – Отрезал МакКой, откидываясь на спинку стула, чтобы просто не растянуться на столе.
- Ой да ладно, если бы он не стал лезть не в свое дело, все было бы хорошо. Ему бы понравилось. Следов не оставляет… - Дэррек был неисправим. МакКою это быстро надоело.
- Пошел вон.
Леонард вскинул бровь, скрестив руки на груди и хмуро глядя на своего «гостя».
- Ты поставишь его на ноги, да? – замямлил Дэррек, вставая с места. Его шатало. Не то от усталости, не то от выпитого.
- Пошел вон. – Все так же спокойно, оттого и более решительно повторил МакКой, более не намереваясь общаться с этим существом.
- Все. Ухожу. Только поставь его на ноги. Пожалуйста, Лео…
- ВОН! – рявкнул Лео, не пошевелившись.
***
Настойчивый, визгливый звон будильника заставил его вздрогнуть и резко сесть, сонно разлепляя глаза. В комнате до сих пор пахло кровью и медикаментами. По полу среди разбитого хлама бегали арахноиды, уже успевшие сплести свои ловушки в углах и дверных проемах. Леонард сонно вздохнул, оглядываясь по сторонам. Голова гудела. Он чувствовал себя чертовски усталым. И не с первого раза понял, что звенит вовсе не будильник, а коммуникатор. Порывшись на столе среди салфеток, остатков еды и пустых стаканов, он нашел прибор и поднес его к уху, растянувшись на столе и положив голову на согнутую в локте руку.
- МакКой слушает, - вяло отозвался Лео. Но голос куратора на том конце вселенной заставил его практически тут же пробудиться.
- Леонард. День добрый. Потрудитесь объяснить, зачем вам понадобилось пять литров человеческого плазмозаменителя в два часа ночи? – Требовательный, но в тоже время удивленный голос руководителя заставил его всего сжаться, желудок тут же наполнился гнетущей пустотой, к горлу подступила тошнота, а щеки Леонарда покрылись алыми пятнами. Признаться, что в два часа ночи к нему принесли умирающего паренька с катастрофической потерей крови, которому он нелегально провел операцию, буквально заштопав печеночные сосуды, было равносильно самоубийству. Оглядываясь по сторонам в поисках подсказки, он видел лишь следы вчерашнего безумия. Оглянулся на свою кровать, куда позже перенесли этого синеокого блондина. Тот мирно лежал под теплыми одеялами, щедро смазанный заживляющими составами и переклеенный пластырями.
МакКой сглотнул, задержав дыхание.
Одеяло медленно, едва заметно поднялось и опустилось. Кирк дышал. Облегченный вздох сорвался с губ доктора.
- Леонард? – голос куратора стал звучать требовательнее. На глаза Лео попались пауки.
- Арахноиды. – Выпалил МакКой, косясь на одного из представителей фауны Амберлона.
- Что? Какие еще арахноиды?
- Я проводил эксперимент с арахноидами. Их возможность откладывать яйца в человеческую кровь.
Куратор замолчал на миг в явном смущении.
- Так это же давно известно. Возможность есть. Вам же это прекрасно известно. – С легкой растерянностью в голосе отозвался мужчина.
- Я сомневался в чистоте эксперимента, хотел лично убедиться в цифрах вероятности.
- Неужели? И как же результаты?
МакКой обернулся, вставая со своего места и подошел к Кирку, бережно перехватывая запястье и нащупывая пульс.
- Не совсем убедительные. Необходимо дальнейшее проведение эксперимента.
- Вот как… И как это связано с вашей работой? – в голосе собеседника послышалась усмешка. Но Леонард, начав врать, шел до конца.
- Все просто: коферменты, которые выделяют яйца арахноидов по химической структуре сходны с коферментами личинок улундексии, которую я изучаю. По содержанию вещества в плазме возможно определение степени заражения паразитом.
- Что ж… Работайте. Но впредь сообщайте мне заранее о ваших экспериментах.
- Непременно. – Пообещал Леонард, захлопывая крышку коммуникатора. «Старый пердун», - прошипел он сквозь зубы, рассматривая недавние швы. Просканировал основные показатели с помощью своего трикодера. Кирк еще был без сознания, но хотя бы стабилен. Сменив банку капельницы на питательную смесь, Лео выкинул коммуникатор и зарылся дальше спать в кресло, придвинув его к кровати с Джимом. Сомкнув глаза, он практически тут же провалился в сон.
3. Та самая Ллоис...
Это был тихий стук. Скромный, нежный, хрупкий стук костяшками по панели двери. Именно этот стук разбудил Леонарда. Он раскрыл глаза, явно недоумевая, почему лежит на полу, в одежде, закутанный в одеяло, между креслом и кроватью.
Стук повторился. Пыхтя, Лео с трудом поднялся с пола, лениво разминая болящую шею. Карие глаза остановились взором на блондинистой голове, почти полностью скрытой ворохом одеял, из-под которого слышалось сопение. Кирк спал. Кирк жил.
МакКой посмотрел на часы, потом быстро достал трикодер, игнорируя стук в дверь. Обслуживание номеров пойдет к черту. Пока он не убедится, что сделал все возможное для этого парня, все может идти к ебеням.
Медленно и кропотливо он начал обследование, прогоняя из кровати половозрелых циркад. Эти твари, хоть и выглядели противно – длинные многоножки с черно-склизкими щетинистыми спинками и множеством синих глазок на изогнутых стебелька - на данной стадии развития для человека были безобидны.
Стук в дверь звучал настойчивее. Но все равно так же неуверенно.
Сбившись со счета, МакКой плюнул ругательство себе под нос. Пока жизни Джима ничего не угрожало, но этот стук его отвлекал. Закрывая трикодер, Лео, с грохотом перешагивая через разбитые вещи, подошел к двери и быстро набрал код.
На пороге стояла красивая девушка. Темно-каштановые кудрявые волосы, короткое платье, соблазнительные ножки. Больше ничего МакКой не увидел, поскольку буркнув « Ошиблись дверью», захлопнул ее перед носом гостьи.
Стук повторился еще настойчивее. Лео опять открыл дверь. Все та же девушка.
Бледная, взволнованная. Покрасневшие от слез глаза, яркий румянец от пощечины, прикрытые косметикой следы побоев.
«Денег нет», - буркнул МакКой, решив, что к нему зашла дамочка легчайшего поведения. Здесь, на Парадис-Хэвен, такое случается постоянно. Вновь захлопнул дверь, точнее попытался, но девица оказалась настырной. Она сунула носок сапога в проем, не позволяя двери закрыться. Лео нахмурился.
- МакКой? – с всхлипом спросила она полным отчаянья голосом. Лео вскинул бровь. Нет, определенно, эту девушку он не знал. Карие глаза с сомнением скользнули по ее фигуре. Чертовски красивая, но ее часто бьют.
- Слон сказал, Джим у вас… - срывающимся голосом прошептала девушка. Ее глаза, обращенные на МакКоя, светлые, небесно-голубые глаза, молили.
Сердце Леонарда вновь дрогнуло. Ему было чертовски жаль это создание. Но риск был слишком велик. МакКой нерешительно облизал сухие губы.
- Я не знаю никакого Слона и никакого Джима. Вы ошиблись, - с чрезмерным раздражением Леонард мягко оттолкнул девушку, вновь захлопывая дверь.
На самом деле, словесно познакомиться со Слоном он действительно так и не успел. Но прекрасно запомнил, что этот был тот огромный бугай, на плече которого висел Кирк. Тот самый бугай, который намеревался нести своего друга к другому «доктору». Тот самый бугай, что притащил пол аптеки, лишь бы МакКой вытянул его друга. Тот самый, у которого от волнения дрожали руки, когда Леонард попросил подать ему подать ампулы и гипошприц.
Стук в дверь вновь повторился, еще настойчивее, отчаяннее.
«Пожалуйста», - с рыданием взмолилась девушка, шмыгая носом. МакКой прикрыл глаза, тяжело вздохнув, поджал губы, оглядывая свой номер. Когда-нибудь его посадят. За контрабанду, за нелегальную помощь таким вот шалопаям, вечно влипающим в какие-то непонятные ситуации, за то, что он просто не может оставаться в стороне. Сказать «нет» умирающему.
Чертыхнувшись, МакКой вновь открыл дверь, высовывая голову снаружи. Незнакомка все так же смотрела на него взглядом избитого, но преданного щенка. Губы ее дрожали, по щекам искрились слезы. Она сложила руки в молитвенном жесте, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Леонард деловито огляделся по сторонам, проверяя, нет ли кого-то в коридоре. Курсанты еще ночью убрали все следы своего пребывания здесь, оставив лишь погром в его номере. Они бы и там прибрались, но Леонард не позволил. Убедившись, что никто не подкарауливает его, мужчина махнул головой девушке, едва распахивая дверь до узкой щелочки, чтобы она могла лишь протиснуться внутрь. Кивая головой, она вошла, с ужасом оглядываясь по сторонам. Запекшаяся кровь полосой тянулась от двери к столу, на котором недавно лежал Джим. Разруха, бегающие арахноиды, бутылки. И следы крови, размазанные по всему номеру вместе с засохшей рвотой, теперь уже лишенной золотых звезд наркотика.
Закрывая рот ладонью от ужаса, она рассеянно оглядывалась по сторонам. Слезы вновь и вновь катились по ее щекам, по ее пальцам. МакКой плотно захлопнул дверь, обернулся. Картина его жилья ему не понравилась. Крепко схватив девушку под плечо, он повел ее к кровати, поддерживая, чтобы та не упала, и перешагивая через пустые склянки инфузионной установки.
Но, увидев Джима, незнакомка тут же бросилась к нему, падая на колени возле кровати. Дрожащая бледная рука потянулась к дорогому лицу, застыв в нескольких сантиметрах от опухшего, уже посиневшего глаза. Кирк сдавленно застонал, еще больше напугав девушку.
- Жить будет, - пообещал Леонард, вновь настраивая трикодер на сканирование. Не в силах смотреть в эти небесно-голубые глаза.
- А ты та самая Ллоис? – спросил МакКой, опускаясь на кровать возле Джима и скидывая с его груди одеяло. Следы от клинка на груди, щедро смазанные зеленой субстанцией, выглядели ужасно. Еще хуже – глубокие царапины с рытвинами, окружающие область сердца, словно кто-то пытался вырвать этот орган Кирку из груди. Живот блондина был перетянут повязками, дополнительно покрыт пластырем, но все равно пропитан кровью. Пришлось экономить «нить», чтобы было чем заштопывать разорванные мышцы. Пусть лучше зияет кожа, чем он лишится еще какой-то части тела. Синяки, мелкие ссадины были везде. Словно Джим попал под лезвие мясорубки и костедробилки. Впрочем, если Кирк сцепился с Андерсоном, то так оно по сути и было.
Девушка активно закивала головой, все так же тихо всхлипывая. Каштановые кудри разлетелись по беззвучно вздрагивающей от рыданий спине.
Леонард неспешно сканировал паренька, внимательно смотря на показания трикодера, не отвлекаясь, не обращая внимания ни на что. Молчание, гнетущее, разрывающее душу ожидание затягивалось.
- Подай мне гипошприц. Он где-то на кухне, на столе. И эля.
Девушка послушно и быстро все принесла, в то время как МакКой отсоединил систему от вен Кирка. Тот все еще был без сознания, но тихо стонал, иногда вздрагивая всем телом. Желудок вновь стал бастовать, сжимаясь в спазмах.
- Тихо, тихо, - прошептал Лео, не глядя забирая шприц и заправляя его ампулой. Сделав укол, он посидел еще несколько времени, наблюдая за реакцией Кирка. Убедившись, что позывы на новую рвоту прошли, мужчина встал, бережно хватая девушку за плечи.
- Ему надо поспать, идем… - проговорил он, разворачивая потерянную Ллоис и провожая ее на кухню.
4. Звездная пыль
Очередная бутылка эля пошла хорошо. Синяя жижа приятно серебрилась в свете пробивающегося сквозь жалюзи солнца. Его лучи игрались с волосами девушки, отливая на каштановых завитках красным золотом.
- Я знала, что Андресон может вытворить нечто подобное… И знала, что от него просто не спастись. Девушки, которыми он увлекался ранее, тоже знали это, и примирялись. Да все знают, что Андерсону отказывать нельзя. И я уже хотела уйти из Академии, когда поняла, что эта тварь меня заметила. Но не думала, что он полетит следом за мной сюда.
МакКой вновь наполнил стаканы, с горечью слушая эту историю. Андерсон – молодой, неотесанный, избалованный хам, которого в Академии терпели и боялись все. Просто потому что за грязные дела сынишки всегда отвечал адмирал Андерсон, слишком влиятельный и жестокий человек. Противоречить им означало смертный приговор. И все это знали. Никто не осмелился сказать «нет» им. Никто, кроме этого чудака Кирка.
- Пей, - Лео подвинул стакан к руке девушки. Она благодарно кивнула, тут же пригубив напиток. Выдохнула, слегка закашлявшись от непривычной крепости эля. Лео подмешал туда спирт.
- Но я просто дура. Я кричала, извивалась и сопротивлялась, когда он меня… - едва всхлипнув, Ллоис давилась словами, вспоминая недавние события, - А потом Джим… Мы даже не были толком знакомы. Виделись всего на двух лекциях в Академии. Но он заступился за меня… Оторвал это чудовище от меня, встав между нами, закрыв собой меня. И сказал, чтобы Андерсон ко мне больше не прикасался, даже в сторону мою не смотрел. Что, раз девушка не хочет, пусть ищет другую подружку. Андерсон вспылил. Я еще никогда не видела его таким разгневанным. Да и никто не видел. Он тут же набросился на Джима, как зверь. Хуже зверя. Меня увели в сторону, но их разнять уже никто не мог. Там весь клуб был залит кровью.
Закрыв лицо руками, девушка вновь всхлипнула, пытаясь успокоиться.
- Пей, - Лео вновь придвинул к ней недопитый стакан.
- Он убьет его. – С горечью в голосе прошептала Ллоис. – Поклялся, что убьет.
МакКой поджал губы, оглядываясь в комнату. И в какой-то момент поблагодарил Дэррека, что тот подсыпал эту чертову "Звездную пыль". Иначе Джим бы просто не вынес этих повреждений. Помимо характерной устойчивой рвоты, при передозировке Звездная Пыль давала сильный обезболивающий эффект и централизацию кровообращения. В обычной же дозе наркотик не изменял сознание, не давал галлюцинаций, не влиял на мысли. Он просто позволял тебе чувствовать, что возможно все, что позволено все. Для каждого это был свой эффект. Но звездная пыль раскрывала душу, раскрывала истинные мысли человека, открывала тайники сердца. Легкое сладострастие обращалось в похоть, алчность – в неуемную жажду наживы, жестокость провоцировала на убийства, чревоугодие заставляло умирать от переедания. Дэррек хотел узнать, чем же живет Кирк, что он скрывает внутри, потому и не сдержался. Но Джим… особенный. Справедливость вплоть до самопожертвования. Кирк знал, чем рискует, заступаясь за девушку. И знал, что его вероятнее всего убьют. Но не мог поступить по-другому. И даже не глотни он Звездной Пыли - Лео был уверен - парень поступил бы точно так же.
«Весь в отца», - мелькнула в голове Леонарда мысль. Отчет о смерти героя МакКой читал, еще давно, и уже тогда поразился силе духа офицеров Звездного Флота. Жаль, что такими были не все.
МакКой сделал еще один глоток, задумчиво бегая взглядом по комнате. Арахноид сплел паутину в углу стойки, и теперь его паутина блестела на солнце. В углу, возле банки с кофе, лежала циркада, дрожа и извиваясь, набухая прямо на глазах и наливаясь ярко-фиолетовыми бугорками. Циркада, зараженная собственной личинкой, улумбексией, теперь умирала, разрываясь на части.
МакКой тут же вскочил со своего стула, уронив его, и моментально бросился в сторону насекомого. Впопыхах он толкнул Ллоис, на что та непонимающе взвизгнула, повалившись со стула на пол. Но Лео было все равно: улумбексии чертовски быстро бегают сразу после рождения и пытаются внедриться в любого гуманоида. Если сейчас же не поймать всех новорожденных, эти твари найдут себе новый «домик». Схватив какой-то графин с широким горлом, МакКой тут же накрыл циркаду им, едва успев.
Ярко-фиолетовые личинки, брызгая обездвиживающими парами, прыгали под стеклом, врезаясь в прозрачные стены и атакуя все, что движется. Ллоис выглянула из-за плеча Леонарда, едва сдерживая приступ тошноты. Но МакКоя осенило.
- Не трогай здесь ничего. И последи за парнем, пока я не приду. – Приказал он, накрывая сверху графин тяжелой коробкой консервов. Быстро переодевшись, совершенно не стесняясь девушки, МакКой метался по комнате, собирая вещи. Ллоис, округлив глаза, следила за ним, то и дело настороженно оглядываясь на тихо пищащих улумбексий.
Собрав шприц, он вручил его девушке, одновременно показывая то, о чем говорил.
-Через два часа сделаешь укол вот сюда, – он указал себе на шею, - для этого вот эту красненькую штучку толкнешь внутрь до защелкивания, затем возьмешь гипошприц вот так и нажмешь на кнопку сразу до конца. Когда почувствуешь толчок назад, убираешь руку. Через два часа. Запомнила?
Ллоис кивнула.
- Хорошо.
- А ты куда? – растерянно спросила девушка, наблюдая, как МакКой поправляет ворот своей старой курточки. Лео нахмурился, остановившись на миг. Он понимал, что это безумие. Что он чертовски сильно рискует. Но должен это сделать.
- Пожелай мне удачи. - бросил он через плечо, подходя к двери и набирая код, - И не открывай никому, кроме меня.
Громко захлопнув дверь, МакКой вздохнул. «Отдохнешь, - говорили они. Насладишься жизнью, - говорили они» - пробубнил он себе под нос, быстро вышагивая по коридору.
***
В главном комплексе Парадис-Хэвен было сорок пять уровней и в общей сложности порядка двухсот баров. МакКой обошел уже тринадцать этажей, разыскивая Андерсона. Но готов был выполнить задуманное до конца. В очередной раз толкая дверь и проваливаясь в атмосферу пьяного угара, Леонард огляделся по сторонам. Бар в стиле стимпанк был определенно не в его вкусе, да и присутствие вонючих голотов, покрытых слизью цвета дерьма, не придавало атмосфере притягательной пикантности. Но Леонард смело шагнул вперед, быстро перебирая ногами ступеньки. Несмотря на разнообразие посетителей, которых здесь было немного, отыскать высокую, гигантскую фигуру Андерсона было легко. Широкий, бритый череп, глубоко посаженные глаза и массивная челюсть. Этот человек был больше похож на питекантропа, или голонтона, чем на разумного представителя своей расы. Но даже сейчас, просто посмотрев на него, МакКой ощутил невероятную мощь, звериное чувство, которое царило в этом человеке. Это был вождь первобытного племени, самец, получающий свое любым путем.
«Я покойник», - мысленно проговорил Леонард сам себе, крепче сжимая меж пальцев тонкую полоску от Дэррека. Привычно подойдя к барной стойке, МакКой заказал два стакана эля. Он уже знал тот самый «пароль», который раскрывал ромуланские бутылочки. Кивнув бармену, мужчина протиснулся сквозь толпу, нагло садясь рядом с Андерсоном. Место было свободно, но недоброжелательные взгляды свиты этого бугая отпугивали всех желающих. МакКой решил просто не слушать свою голову, свою интуицию, раздирающую изнутри и кричащую «беги, беги отсюда пока жив».
Бармен поставил перед Леонардом два стакана. Андерсон лениво курил, выпуская дым кольцами.
МакКой притянул к себе два стакана, полукруглым движением придвинув один из них Андерсону под нос. Ловким движением скинул в голубую жижу прозрачную полоску звездной пыли, тут же растворившуюся в напитке с едва заметными серебристыми капельками.
- Позволь угостить тебя, - дружеским тоном отозвался Леонард, с гаденькой улыбкой глядя на подозрительно покосившегося на него Андерсона, - Я так рад, что хоть кто-то поставил этого ублюдка на место. Жалкий выскочка. – Карие глаза внимательно всматривались в лицо Андерсона. МакКой приподнял свой стакан, звонко цокнув им о стакан собеседника, не отрывая взгляда от лица. И медленно, тихо проговорил свой тост.
– Чтоб он сдох.
Андерсон расплылся в улыбке, кивая, и глотнул эля.
МакКой развернулся, облокачиваясь на стойку и медленно цедя напиток.
- Все время только и похваляется своим отцом. Ему и оценки-то завышенные только поэтому и ставят. "Мой папа герой, мой папа пожертвовал собой". А сам он дерьмо. Хуже. Клингонское дерьмо. Ничего из себя не представляет. Только и может напиваться, блондинка хренова. И в драки лезть. И все. Пустышка.
МакКой опрокинул в себя половину стакана, с шумом поставил обратно на стойку, обернулся к хмурящемуся Андеросону.
- Верно?
Тот что-то промямлил, задумчиво покусывая губу.
- А вот у меня нет отца. И никогда, черт побери, никогда я его не знал. И что же? – Леонард всплеснул руками, разливая эль по стойке. - Я разве от этого стал хуже? Разве от этого я плохой человек? Наоборот. Все видят во мне меня. А не папенькиного сынка. Понимаешь? - Он вновь обернулся к Андерсону. Тот уже был хмур. Знакомый затуманенный взгляд с едва заметными золотистыми искорками взирал на МакКоя. Лео похлопал себя по груди. Грубо, навязчиво.
- Мне вот, мне лично, без отца лучше. А если бы он был? Меня бы никто не воспринимал всерьез! Точно тебе говорю. Тоже был бы такой же выскочкой. ПУ-СТЫШ-КОЙ!
Карие глаза внимательно всматривались в лицо Андерсона. Золотистые искорки в радужке, слабый румянец на щеках. МакКой понял, что ему пора побыстрей убраться, пока он не попал под раздачу от этого громилы.
Хлопнув того по плечу, он быстро встал.
- Я бы не снес, чтобы про меня даже подумали такое. Доказал бы все сначала отцу. – Тихо, по секрету шепнул Леонард в большое ухо Андерсона. И, опираясь на это огромное плечо, встал из-за стойки. Оправил куртку на своих плечах и слегка покачивающейся походкой удалился из бара.
И только у себя в комнате, за закрытой дверью, убедившись, что этот самый « жалкий выскочка» жив и тихо дремлет на маккоевской кровати, а возле него – в кресле - так же тихо спит Ллоис, Леонард облегченно выдохнул.
«Пронесло», - подумал он. Теперь оставалось только ждать, когда звездная пыль доведет Андерсона до тайников его сердца.
Отчасти МакКою было стыдно. Он пробрался на кухню, прыгая через окаменевшую паутину арахноидов, схватил пустой стакан и плеснул туда выпивки. Сейчас, в баре, он буквально натравил этого безумного человека на его же собственного отца. Он подсыпал в контрабандный эль наркотик. Он сделал это специально, намеренно, продуманно. И ему было тошно.
Но в клятве врача есть такая фраза: «быть всегда готовым оказать медицинскую помощь, хранить врачебную тайну, внимательно и заботливо относиться к пациенту, действовать исключительно в его интересах независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств».
И сейчас его пациентом был Джеймс Ти Кирк. Человек, которого Андерсон намеревался убить.
5. Незнание
И вновь МакКою не позволили выспаться. Кто-то настойчиво, даже нервно трепал его за плечо. Лео едва распахнул глаза, проклиная все на свете, но пуще всего Парадис-Хэвен и этого идиота Дэррека, убеждавшего «Отдохнешь. Насладишься жизнью…». За все время мужчина ни разу еще не успел по-человечески поспать.
- В чем дело? – развязно пробормотал Леонард, мучительно сопя, растирая лицо пальцами, что бы хоть немного пробудиться. Ллоис обеспокоенно хлопала своей маленькой ладошкой по плечу МакКоя, то и дело кивая в сторону экрана. Звук был выключен. Но одного взгляда на трансляцию было достаточно.
Недоумевающее лицо Андерсона, крупным планом, злобное, в зверином оскале натужно пыхтело, сопротивляясь попыткам стражей порядка посадить его в полицейскую машину. Кадет рычал, вырывался, поливая площадной бранью на всех языках всех присутствующих, с особой ненавистью – своего отца. Ступенями выше со скорбной миной стоял сам адмирал собственной персоной, скрестив руки на груди. Андерсон-старший взирал на то, как его сына увозят, а по щеке его текла кровь. Глубокая рана, нанесенная извитым клинком, тем самым, что оставил след и на коже Кирка, была последней каплей его терпения.
- Смотри, смотри. Он напал на собственного отца! Совсем рехнулся. Говорят, он был под наркотиками! Совсем не в себе. И его просто ликвидируют… - шептала Ллоис горячо, не веря трансляции и в то же время мечтая ей поверить. Если Андерсона хотя бы поместят под арест, Академия вздохнет свободно.
МакКой лениво покосился на экран, затем махнул рукой, повалившись обратно в кресло. Кажется, он уже и забыл, что это такое – спать в кровати. В собственной кровати.
- Ты знал! Ты знал, что так и будет! – Внезапно девушку осенило. Округлив свои небесно-голубые глаза, она удивленно уставилась на него. Ее глаза стали похожи на озера родной МакКою Джорджии. Так, что даже в груди защемило. Ему захотелось домой. Забыть про этот курорт, как про страшный сон. Забыть про звездную пыль. Забыть про все…
- Послушай, милая, я доктор, а не ясновидящий. – МакКой отмахнулся, поворачиваясь на бок и косясь на собственную кровать. Джим был все так же недвижим. Но цвет лица стал более здоровым. Во всяком случае, не пепельно-серым, как раньше.
- Ты не доктор. Ты еще учишься. – Фыркнула девушка, скрестив руки на груди.
- Я доктор, просто… - Лео обиженно буркнул, а потом и вовсе махнул рукой. Объяснять этой девчонке, почему несмотря на то, что он доктор, ему все же приходится учиться в Академии Звездного Флота, было просто лень. Это требовало много сил, а их как раз и не было.
- Просто дай мне поспать… - заключил Леонард, поворачиваясь на бок, и, сладко зевнув, закрыл глаза.
***
МакКой сидел в кресле шаттла, раздраженно листая вкладки падда. Перелеты для него были настоящей мукой. И вновь ему встретилась эта мерзкая борт-проводница, заставившая сесть здесь вместо соблазнительного места в комнате 2х2 метра. За спиной, в дальнем конце салона стоял гвалт из мужских голосов. Распевали песни на все лады, смеялись, радостно шумели. В общем, эти ребята в красных куртках вели себя крайне вызывающе, отмечая последние дни каникул на Парадиз-Хэвен.
- Вашу мать, да заткнитесь уже вы! – Гаркнул Леонард через плечо, раздраженно оборачиваясь. И тут встретился с этими голубыми глазами. Блондинистые вихры были как всегда всклокочены, а ссадины на лице уже давно прошли, но Кирк все еще немного прихрамывал и носил фиксатор на руке. Примирительно улыбнувшись МакКою, паренек приподнял брови, состроив одну из самых очаровательных своих физиономий.
- Да ладно вам ругаться-то. Последний день, как-никак. Давайте уже выпьем за отличный перелет и лучшего пилота. – Веселый голос Кирка подтверждал слухи об этом человеке: неунывающий, не сдающийся, не верящий в беспроигрышные варианты, душа компании.
- Давай, давай, давай, - быстро торопя стоящую рядом Ллоис, Кирк вытянул стаканчики, подставляя под бутылку и наполняя до самых краев. Леонарду через руки передали напиток.
- Господа, за Парадиз- Хэвен! - с восторгом произнес тост Кирк, поднимая свой стаканчик вверх, - За рай, в котором мы побывали!
Все так же балагуря, компания продвинулась дальше, занимая свои места. Проходя мимо, рядом с Лео остановился тот самый Слон, неспешно наливая в стакан еще напитка и с лихвой переливая через край.
- Спасибо. Мы сделали, как ты сказал. Он ни о чем не знает. – Заверил мужчина МакКоя, хлопнув того по плечу.
От мощного хлопка - не зря кадета прозвали Слоном - Леонард подался вперед, облив себя алкоголем с головы до ног. И в раздражении, выкрикивая проклятья, бросил стакан в спинку ретировавшемуся мужчине, который уже со счастливой улыбкой мчался к подозвавшему его Джиму.
Немного успокоившись, Леонард вытянулся в кресле, вновь и вновь проверяя крепление, изредка наблюдая за блондинистыми вихрями впереди себя. Он решил, что Джиму не стоит знать, что тот пережил здесь, на Парадиз-Хэвен. И какую роль в этом сыграл студент-медик.
6. Я счастлив, что у меня есть такой друг...
В лаборатории тускло горел свет. МакКой сидел в кресле, забравшись туда прямо с ногами, и задумчиво рассматривал штакетник с цветными пробирками сывороток. Мысленно он перебирал в уме названия и дозировки лекарств, лишь бы отвлечься от настойчивого желания разбить все к чертям собачьим. Впервые за все время учебы в Академии Звездного Флота Леонард Горацио МакКой провалил экзамен. И даже не теорию, которую знал лучше своего куратора, а практический компонент. Потому что за время каникул истратил весь запас медикаментов, и дальнейшее наблюдение и экспериментальные данные получить было невозможно. И теперь его выгонят. C позором выгонят из Академии.
Но он не жалел об этом. Ему было досадно, обидно в край, что комиссия посчитала его обоснования недостаточно убедительными. Его расчеты, его биологические модели были верны, и Леонард в этом не сомневался. Но ему просто не хватило реализации эксперимента. Проклятого учебного эксперимента.
Лео глубокомысленно вздохнул, вспоминая дни каникул. То, как он вместе со Слоном перетаскивал Кирка из номера в номер, пока тот не очнулся. То, как он потом отлавливал по всем апартаментам арахноидов и этих мерзких личинок. Как на ходу придумывал какие-то невероятные объяснения, почему у него уходит столько лекарств на эксперимент. Лекарств, не предназначенных вообще для этих целей. Как к нему приходил Дэррек извиняться за свое поведение, а потом МакКой недосчитался дедушкиного именного гипошприца. То, как потом у одного из его однокурсников в лазарете из глотки вытаскивали личинки фиф, пока тот в прямом смысле задыхался…
Но МакКой не жалел. Если бы к нему пришли и сказали «ты провалишь экзамен, если откроешь им дверь», Леонард все равно бы поступил точно так же. Возможно, даже, намного быстрее побежал открывать эту чертову дверь. Но чувство досады все равно рвало на куски изнутри.
В лаборатории раздавались чьи-то тихие шаги. Уверенная, неспешная поступь. Фигура в красном кадетском мундире проплыла между стойками с аппаратурой, заглядывая в маленькое окошко, на месте которого должна была быть инфузионная система. Джим Кирк склонился, слегка смущенно оглядываясь по сторонам. Но на его губах все так же едва обозначалась улыбка. Он был похож на солнце, которое всегда светит, всем, кого встречает на своем пути.
МакКой мельком глянул на него. В первые дни, пересекаясь в коридоре, Лео не знал, куда себя деть, куда смотреть, лишь бы не сталкиваться лицом к лицу с человеком, которого он теоретически не знает. Но сейчас он уже привык делать вид, что они не знакомы.
- Прививочный кабинет – за соседней дверью, - буркнул Леонард, двумя пальцами отсалютовав в нужном направлении и не глядя на Кирка. Карие глаза с мнимым интересом всматривались в надпись на штакетнике. «Сделано на Мауроне».
- Леонард Горацио МакКой? - спросил Джим, и студент-медик удивился, насколько может быть приятным голос этого человека. Насколько вообще могут быть харизматичны и приятны люди.
- Чего надо? – буркнул Лео, еще больше уделяя внимания штакетнику. Кирк засуетился, быстро обходя массивную стойку, и, бережно зажав лист в руках, подошел к МакКою, встав рядом. Щенячий преданный взгляд Леонард игнорировать не мог.
Ему стало неловко. Пыхтя, он убрал ноги с кресла, сев в более приличную позу, и с сомнением посмотрел на пришедшего.
Джим протянул ведомость. И экзаменационный проект Леонарда.
- Профессор просил вам отдать это. – Кирк улыбнулся, кивнув головой. МакКой схватил распечатки и, не глядя, кинул их на ближайший стол.
- Это все? – Недовольно поинтересовался Леонард как можно более развязно. Дверь тихо скрипнула, пропуская зеленокожую орионку с рыжими кудрями.
- Джим, ты здесь, мой Казанова? Джимми… - игриво, с придыханием позвала женщина. Кирк обернулся на нее, рукой попросив подождать его совсем чуть-чуть. МакКой скептически вскинул бровь. Джим смотрел на него долго, и как-то по-особенному признательно.
- Ллоис мне все рассказала. – Тихо проговорил Кирк, спустя несколько бесконечно-долгих минут. – Спасибо, что спас мне жизнь.
Голова орионки вновь показалась в дверях. МакКой усмехнулся.
- Обращайся. – С непривычным теплом в голосе. Так отвечают близким друзьям. Тем, кто запал в душу. Джим протянул руку, и Лео ее крепко пожал.
- Джимми, мы опоздаем на вечеринку… - вновь защебетала протиснувшаяся в дверь орионка.
- Иди уже, герой-любовничек. – МакКой с усмешкой покачал головой. Кирк кивнул, быстро догоняя подругу.
Лео остался один, вновь погрузившись в воспоминания. Карие глаза скользили взором по штакетнику, как-то сами ненавязчиво переместились на ведомость, которую передал Джим. МакКой закашлялся, когда у него перехватило дыхание. Изумленно схватил распечатку, приблизив ко своим глазам.
В ведомости напротив фамилии Леонарда стоял высший балл. Третий за всю историю Академии Звездного Флота по этому предмету. Не поверив даже этой записи, мужчина схватил распечатку с собственным проектом, быстро листая страницы. Распечатка стала объемнее в три раза. И последние две трети составляла полностью виртуализированная модель эксперимента. Настолько продуманная и чистая, что создать ее мог разве что компьютерный гений. Настолько точная и просчитанная, что экзаменационная комиссия решила принять эти данные вместо практического эксперимента, приравняв результаты.
Леонард тяжело дышал от изумления, задыхаясь от невероятности, невозможности своих мыслей, раз за разом прочитывая код. Раз за разом сверяя показания. И лишь одно вызывало у МакКоя недоумение, смешанное даже с возмущением: Кирк (о, несомненно, это был он) переименовал клички улумбексий. Леонард нахмурился, выписав отдельно вычурные имена проклятых личинок. А затем рассмеялся, поняв их смысл. Общестуденческий шифр Академии.
«Друзья познаются в беде. Я счастлив, что у меня есть такой друг».
Звездная пыль
http://ficbook.net/readfic/1327750
**************************************************************************************
Автор:Мердик (http://ficbook.net/authors/47154)
Беты (редакторы): Княжна Анастасия
Фэндом: Звездный путь: Перезагрузка
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Экшн (action), Даркфик, Учебные заведения
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП
Размер: Мини, 19 страниц
Кол-во частей: 6
Статус: закончен
Описание:
"Я тебя облюю" - отнюдь не повод для такой крепкой дружбы между Джимом и Леонардом. И все же, как они, эти совершенно разные люди, разного возраста и интересов, пересеклись в Академии, и с чего все началось?
Добро пожаловать в Парадис-Хэвен, лучший курорт в этой галактике!
Посвящение:
Самому лучшему Капитошке на свете.
Я говорил тебе, что ты охоененно великолепный друг?
Публикация на других ресурсах:
с предупреждением меня.
Примечания автора:
Действия происходят во время каникул между курсами обучения в Академии Звездного Флота.
1. "Отдохнешь,"- говорили они.
В комнате царил полумрак, и только свет от экранов и горящие лампы бара давали неровный отблеск на гладких поверхностях. МакКой развязной походкой подошел к столу, не глядя схватил за горлышко бутылку только что купленного ромуланского эля и, вскрыв на ходу напиток, завалился в глубокое кресло, утопая в подушках. Закинув ноги на край стеклянного столика, он блаженно вытянулся, еще больше погружаясь в атмосферу тепла и комфорта. Небритый, в поношенных джинсах и старой серой майке, он решил подарить этот вечер себе.
«Отдохнешь, - говорили они. Насладишься жизнью, - говорили они» - проворчал он себе под нос, хлебнув эль через уголок рта и лениво глянув на экран. Шла какая-то передача, и диктор с 5 звезды Кромвеля то и дело запинался, с трудом произнося текст на всеобщем. Его гортань не была приспособлена для исторжения подобных звуков, а потому акцент получался бы весьма забавный, если бы голос не звучал так мерзко. Словно тот поперхнулся и давится на глазах у всей разномастной аудитории. Скривившись, Леонард переключил канал, лишь бы убрать эту противную рожу с глаз долой.
«Подумать только, и как я согласился притащиться сюда?» - вслух рассуждал он сам для себя, не имея лучшего собеседника. Перед глазами так и крутились образы недавно увиденной картины.
Вместе со своими однокурсниками МакКой, наконец дождавшись каникул, ринулся сюда, на Парадиз-Хэвен, самый известный и лучший курорт в этой части галактики. Однако самому себе он мог признаться, что ехать сюда ему не очень хотелось. Точнее, совсем не хотелось. Особенно из-за огромного количества представителей иных цивилизаций. Он бы и на Земле с удовольствием отдохнул, если бы не слабость к ромуланскому элю, лучшему пойлу, что ему довелось попробовать. И, если бы здесь было так же трудно достать контрабандное питье, он бы точно не поехал.
Итак, они прибыли. После длительного перелета, регистрации и разыскивания собственного номера с последующим едва ли не самым полноценным за последние полгода сном, Лео со всей компанией собрался в клуб. Было шумно, было чрезвычайно людно, было много выпивки, много дыма, много угара, много музыки. Но после того, как к их изначально чисто мужской компании присоединились эти фифы с Фарадея-13, МакКой решил удалиться. Ибо ему хотелось просто блевать, когда эта синекожая прелестная девица раздваивала язык, пытаясь кого-нибудь поцеловать. Надо сказать, что язычок ее был длиной около тридцати сантиметров, был покрыт присосками и извивался как змея. А по совместительству был еще и откладывающим личинки фиф органом. И хер знает, просто она тебя целует, щекоча своим… кхм… органом, или яйца в тебя откладывает. Когда Лео задумался об этом еще раз, ему стало дурно. Дэррет, сидевший как раз по его правое плечо, увлеченно целовался с одной из них, тихо постанывая и обливаясь синей слюной. Послав друзей куда подальше, Лео решил вернуться в свой номер, и продолжить вечер в спокойной компании самого себя и нового руководства по паразитологии квадрата 19. На трезвую голову такое читать вообще невозможно. На пьяную еще терпимо, да и описание этих самых фиф там тоже было.
Вздохнув, МакКой сделал еще один глоток и принялся за чтение.
«Личинка Бурцеллии Гнодесской(бруцелион) первые 19 месяцев может быть зафиксирована в организме гуманоидов только с помощью тетта-режима биомедицинского трикодера с высокой разрешающей способностью при тщательном сканировании паратрахеальной области и области аэроплик. Больной чувствует себя удовлетворительно, общие фиксирующие показатели здоровья остаются в пределах биологической и возрастной нормы. Пока бруцелион развивается в макроорганизме, его питание происходит за счет ферментативного разложения на своей поверхности экзомуциоуса, после у личинки отрастают двояковыпуклые псевдоподии с фискальдами, которыми она способна двигать и перемещается с тропизмом к нервной ткани, гипируя себе путь по ходу нервного корешка…»
МакКой еще раз скривился, представляя эту картину, с горя глотнул эль, отставив бутыль на край стола.
«На 21 месяце заражения появляются первые внешние симптомы – уртикарная аквамариновая сыпь в генитальной и супрааксиллярной области, а так же единичные инфрапальпебральные экскориации с охральным окрашиванием, сопровождающиеся незначительным зудом и парестезиями. На 22 месяце появляются первые клинико-диагностические достоверные критерии…»
В дверь настойчиво забарабанили. С криком, с гвалтом.
- МакКой, открывай!
- Лео, открой, срочно! Еб твою мать, шевелись, мы знаем, ты там!
- Горацио! МакКой! Кой! Леонард! Лео!
Его однокурсники никак не унимались и все барабанили в дверь номера. Голоса у них были встревоженные. Послышался характерный звук захлебывающегося от рвоты гуманоида.
Леонард чертыхнулся, узнав голос Дэррета.
- Пошли нахер, я уже сплю. Приходите утром!
- МакКой, блядь, срочно! Дело важное… - Дэррет был на взводе, перекрикивая очередной приступ рвоты. Кого-то натужно выворачивало наизнанку, и прямо под дверью номера Леонарда. Топали ноги, хлюпала жижа, кто-то шептался, кто-то пытался заплетающимся языком что-то настойчиво разъяснить, то и дело переходя со стандарта на орионский, а оттуда на клингонский мат.
Проклиная все на свете, Лео с раздражением бросил на стол книгу и неспешно подошел к двери, бубня под нос ругательства. Набрав код, скрестил руки на груди, недовольно оглядывая компанию. Его однокурсники были все пьяны и поголовно в панике. Среди них затесалось еще несколько ребят в курсантских красных куртках, где-то за их спинами маячили обеспокоенные фифы с черными вихрами на голове.
- Какого хера вы сюда притащились? – сердито спросил Лео у стоящего перед ним Дэррета. Тот был неестественно бледен и обеспокоен, хоть и пытался выглядеть сдержаннее. Но Лео давно уже знал его, и знал, что этому человеку доверять не стоит. Дэррет помялся, переступая с ноги на ногу. Сапоги его были все в розово-красной жиже с золотистыми искорками. В коридоре пахло кровью.
- Тут такое дело… - виновато отозвался Дэррет, отходя в сторону и показывая то, что скрывала его широкая спина. На руках у двоих товарищей буквально висел человек. Это был высокий, достаточно красивый юноша с ярко-синими глазами и блондинистым вихрем на голове. Избитый, со сломанным носом, откуда, несмотря на воткнутые салфетки, хлестала кровь. Потерянный взгляд, опухшее лицо все в следах этой неимоверной рвоты. Разбитые в кровь губы, наливающееся лиловым правое веко. Тяжело дыша, он даже не стоял на ногах. Красная форма кадета Академии Звездного Флота была порвана на куски, на ней зияли дыры от разбитой бутылки, тонких порезов изломанным клинком. Несколько ссадин глубоко прорезали кожу, рвота перепачкала буквально все. От него несло перегаром. Давясь воздухом, он подпрыгивал на руках поддерживающих его товарищей, пытаясь вновь исторгнуть содержимое своего пищеварительного тракта, одновременно что-то мыча. Язык его не слушался. Как и ноги, как и разбитые руки.
- Твою мать, вы что, охерели совсем? Вы куда его притащили? Ему надо в госпиталь! – активно жестикулируя, Лео тут же кинулся к этому парню, совсем юнцу, хватая того под нижнюю челюсть, за горло и пытаясь прощупать пульс на сонных артериях, одновременно заглядывая в глаза. Опухшие губы уже медленно синели, а пустой взгляд с расширенными зрачками заставил сердце МакКоя сжаться.
- Да нельзя, Лео! Его же сразу тогда ликвидируют! – завопил Дэррет в приступе паники. Где-то за спинами кадетов маячили синекожие фифы, обеспокоенно поглядывая на мужчин и то и дело шелестя своими языками.
- Не-не-не, мы лучше к другому пойдем! – запротестовали кадеты, пытаясь поднять блондина на своих плечах и едва его удерживая. Парень сдавленно застонал, дрогнув сломанной рукой.
- Какому нахер другому? Вы не видите, он кровью истекает, идиоты! Что блядь произошло? – Леонард не говорил, он просто рычал, как зверь, рассматривая принесенного на порог паренька. Зрачки на свет практически не реагировали, да и растекающееся алое пятно в области печени МакКою вовсе не нравилось. Чертовски очень сильно не нравилось.
- Да все из-за этой бабы!
- Плевать я хотел на ваших баб, с ним что? - Лео впился взглядом в одного из парней, раздирая остатки формы повисшего паренька. Как он и ожидал, под печенью зияла рана, подкопченная плазмой по краям.
- Ну так это… Андерсон его так… Нельзя нам в госпиталь! Никак нельзя! – кажется, обезумевший кадет мог повторять только эти слова. Махнув рукой, МакКой раскрыл шире дверь. Курсанты непонимающе уставились на него.
- Хули варежкой щелкаем, заносите его, мать вашу! Или хотите, что бы он здесь сдох?! – воскликнул МакКой, проваливаясь в темноту собственных покоев. Включив свет, заливший всю комнату, он тут же стал освобождать стол, скидывая все на пол: книги, бутылки, стаканы, собственные записи, клетку с арахноидами, штакетники с пузырьками, стеклянный куб с циркадами.
- На стол его! На спину, лицом вверх, и раздеть! – приказал он, кивая головой Дэрреку, зазывая с собой. Кадеты тут же рассредоточились по номеру, пьяными глазами скользя по обстановке. Кто-то тут же нашел эль, восхищенно прославляя напиток («Опачки, какая прелесть!» - «Смотри-ка, а парень-то не простой». Тем временем двое уложили паренька на стол, быстро стягивая с него одежду. Блондин вяло отбивался, явно борясь с головокружением и галлюцинациями, мотая головой и нелепо шевеля руками. Его тяжелое дыхание было слышно даже в открытой ванной.
Леонард быстро, но тщательно мыл руки.
- Скажи, что я ошибаюсь и это не звездная пыль, Дэррет! – в голосе МакКоя звучала мука и надежда одновременно.
Дэррет притих, виновато потупив взор. Звездная пыль – наркотик, которым Дэррет ранее торговал. И именно по этой причине паренька нельзя вести в приличный госпиталь.
- Дэррет, - требовательно позвал МакКой, стерилизуя руки под лазером.
Но Дэррет молчал.
- Твою мать, Дэррет, ты обещал! Чтоб ты сдох! – Леонард взорвался. Из-за жажды наживы этого гуманоида теперь должен был умереть ни в чем не повинный паренек.
- Лео… - в дрогнувшем голосе мужчины послышалась мольба. МакКой локтем толкнул его, снося с дороги, и тут же начал командовать. Галдеж подвыпивших кадетов тут же сменился обеспокоенным ожиданием, но ребята мешались под ногами, больше раздражая Леонарда, чем помогая ему. Пришлось всех выставить, причем половину отправить в аптеку за препаратами. Остался только несчастный, задавленный тяжестью своей вины Дэррет. Открыли шкаф с аптечкой, рядом разложили приборы. Быстро проверив состояние паренька, Лео покосился на однокурсника.
- Как зовут-то хоть? – быстро набивая в падд показатели, Лео рассчитывал изначальные дозы инфузионной терапии. И мысленно благодарил Бога, что у него были эти чертовы растворы. Благодаря исследованию циркад – его курсовой работе - эти чертовы растворы были.
- Меня?
МакКой закатил глаза.
-Нет, блядь, меня! – прохрипел Лео, поспешно собирая операционную систему.
- А… Кирк. Джим Кирк.
Лео приподнял бровь, остановившись на миг. Лучший студент Академии. Сын героя Звездного Флота. На его столе. Избитый. Пьяный. Под наркотой. Умирающий. И МакКой лишь смутно представлял, что ему делать, внутренне паникуя так, что коленки тряслись.
- Твою мать… - тихо, обреченно проговорил Леонард.
- Лео… - вновь взмолился Дэррет.
- Заткнись и подай мне корнцанг. – Прошипел Леонард, вновь обработав руки. Установка была уже расположена на теле блондина, и теперь МакКой был полностью погружен в свои мысли, сосредоточившись на операции.
2. Всегда во всем вини арахноидов.
- Он просто спросил что-нибудь позабористей… Я… я не мог отказать, понимаешь. Он даже не знал, я просто протянул ему стакан, сыпанув туда всего две дозы… - Дэррек изливал свою душу измотанному МакКою, который с трудом сидел за столом, едва не засыпая на стуле. Склонив голову на ладонь, Лео потягивал свой эль, то и дело вздрагивая и просыпаясь.
- Ты совсем охуел? – Это был даже не вопрос, а утверждение. Сонное, усталое утверждение. МакКой развернулся и посмотрел на часы. Без четверти пять утра. Через пятнадцать минут необходимо сменить банку с плазмозаменителем, подождать еще полчасика, и можно будет наконец лечь спать.
- Бля, ну откуда мне было знать, что они поцапаются из-за этой девки? Андерсон, конечно зверь, но… Этот тоже без головы. Любой другой на его месте стушевался, не стал лезть на рожон. А этот… - Казалось, Дэррек был возмущен больше поведением Кирка, чем своим.
- Дэррек. Ты подсыпал этому парню наркоты и ничего ему не сказал, мать твою. Ты о чем вообще? – МакКой сонно разлепил глаза, с возмущением отодвигая от себя стакан.
- И это говорит мне человек, у которого пол-хаты завалено бутылками от контрабанды. Молчал бы.
- Я спаиваю только себя. Но не других. – Отрезал МакКой, откидываясь на спинку стула, чтобы просто не растянуться на столе.
- Ой да ладно, если бы он не стал лезть не в свое дело, все было бы хорошо. Ему бы понравилось. Следов не оставляет… - Дэррек был неисправим. МакКою это быстро надоело.
- Пошел вон.
Леонард вскинул бровь, скрестив руки на груди и хмуро глядя на своего «гостя».
- Ты поставишь его на ноги, да? – замямлил Дэррек, вставая с места. Его шатало. Не то от усталости, не то от выпитого.
- Пошел вон. – Все так же спокойно, оттого и более решительно повторил МакКой, более не намереваясь общаться с этим существом.
- Все. Ухожу. Только поставь его на ноги. Пожалуйста, Лео…
- ВОН! – рявкнул Лео, не пошевелившись.
***
Настойчивый, визгливый звон будильника заставил его вздрогнуть и резко сесть, сонно разлепляя глаза. В комнате до сих пор пахло кровью и медикаментами. По полу среди разбитого хлама бегали арахноиды, уже успевшие сплести свои ловушки в углах и дверных проемах. Леонард сонно вздохнул, оглядываясь по сторонам. Голова гудела. Он чувствовал себя чертовски усталым. И не с первого раза понял, что звенит вовсе не будильник, а коммуникатор. Порывшись на столе среди салфеток, остатков еды и пустых стаканов, он нашел прибор и поднес его к уху, растянувшись на столе и положив голову на согнутую в локте руку.
- МакКой слушает, - вяло отозвался Лео. Но голос куратора на том конце вселенной заставил его практически тут же пробудиться.
- Леонард. День добрый. Потрудитесь объяснить, зачем вам понадобилось пять литров человеческого плазмозаменителя в два часа ночи? – Требовательный, но в тоже время удивленный голос руководителя заставил его всего сжаться, желудок тут же наполнился гнетущей пустотой, к горлу подступила тошнота, а щеки Леонарда покрылись алыми пятнами. Признаться, что в два часа ночи к нему принесли умирающего паренька с катастрофической потерей крови, которому он нелегально провел операцию, буквально заштопав печеночные сосуды, было равносильно самоубийству. Оглядываясь по сторонам в поисках подсказки, он видел лишь следы вчерашнего безумия. Оглянулся на свою кровать, куда позже перенесли этого синеокого блондина. Тот мирно лежал под теплыми одеялами, щедро смазанный заживляющими составами и переклеенный пластырями.
МакКой сглотнул, задержав дыхание.
Одеяло медленно, едва заметно поднялось и опустилось. Кирк дышал. Облегченный вздох сорвался с губ доктора.
- Леонард? – голос куратора стал звучать требовательнее. На глаза Лео попались пауки.
- Арахноиды. – Выпалил МакКой, косясь на одного из представителей фауны Амберлона.
- Что? Какие еще арахноиды?
- Я проводил эксперимент с арахноидами. Их возможность откладывать яйца в человеческую кровь.
Куратор замолчал на миг в явном смущении.
- Так это же давно известно. Возможность есть. Вам же это прекрасно известно. – С легкой растерянностью в голосе отозвался мужчина.
- Я сомневался в чистоте эксперимента, хотел лично убедиться в цифрах вероятности.
- Неужели? И как же результаты?
МакКой обернулся, вставая со своего места и подошел к Кирку, бережно перехватывая запястье и нащупывая пульс.
- Не совсем убедительные. Необходимо дальнейшее проведение эксперимента.
- Вот как… И как это связано с вашей работой? – в голосе собеседника послышалась усмешка. Но Леонард, начав врать, шел до конца.
- Все просто: коферменты, которые выделяют яйца арахноидов по химической структуре сходны с коферментами личинок улундексии, которую я изучаю. По содержанию вещества в плазме возможно определение степени заражения паразитом.
- Что ж… Работайте. Но впредь сообщайте мне заранее о ваших экспериментах.
- Непременно. – Пообещал Леонард, захлопывая крышку коммуникатора. «Старый пердун», - прошипел он сквозь зубы, рассматривая недавние швы. Просканировал основные показатели с помощью своего трикодера. Кирк еще был без сознания, но хотя бы стабилен. Сменив банку капельницы на питательную смесь, Лео выкинул коммуникатор и зарылся дальше спать в кресло, придвинув его к кровати с Джимом. Сомкнув глаза, он практически тут же провалился в сон.
3. Та самая Ллоис...
Это был тихий стук. Скромный, нежный, хрупкий стук костяшками по панели двери. Именно этот стук разбудил Леонарда. Он раскрыл глаза, явно недоумевая, почему лежит на полу, в одежде, закутанный в одеяло, между креслом и кроватью.
Стук повторился. Пыхтя, Лео с трудом поднялся с пола, лениво разминая болящую шею. Карие глаза остановились взором на блондинистой голове, почти полностью скрытой ворохом одеял, из-под которого слышалось сопение. Кирк спал. Кирк жил.
МакКой посмотрел на часы, потом быстро достал трикодер, игнорируя стук в дверь. Обслуживание номеров пойдет к черту. Пока он не убедится, что сделал все возможное для этого парня, все может идти к ебеням.
Медленно и кропотливо он начал обследование, прогоняя из кровати половозрелых циркад. Эти твари, хоть и выглядели противно – длинные многоножки с черно-склизкими щетинистыми спинками и множеством синих глазок на изогнутых стебелька - на данной стадии развития для человека были безобидны.
Стук в дверь звучал настойчивее. Но все равно так же неуверенно.
Сбившись со счета, МакКой плюнул ругательство себе под нос. Пока жизни Джима ничего не угрожало, но этот стук его отвлекал. Закрывая трикодер, Лео, с грохотом перешагивая через разбитые вещи, подошел к двери и быстро набрал код.
На пороге стояла красивая девушка. Темно-каштановые кудрявые волосы, короткое платье, соблазнительные ножки. Больше ничего МакКой не увидел, поскольку буркнув « Ошиблись дверью», захлопнул ее перед носом гостьи.
Стук повторился еще настойчивее. Лео опять открыл дверь. Все та же девушка.
Бледная, взволнованная. Покрасневшие от слез глаза, яркий румянец от пощечины, прикрытые косметикой следы побоев.
«Денег нет», - буркнул МакКой, решив, что к нему зашла дамочка легчайшего поведения. Здесь, на Парадис-Хэвен, такое случается постоянно. Вновь захлопнул дверь, точнее попытался, но девица оказалась настырной. Она сунула носок сапога в проем, не позволяя двери закрыться. Лео нахмурился.
- МакКой? – с всхлипом спросила она полным отчаянья голосом. Лео вскинул бровь. Нет, определенно, эту девушку он не знал. Карие глаза с сомнением скользнули по ее фигуре. Чертовски красивая, но ее часто бьют.
- Слон сказал, Джим у вас… - срывающимся голосом прошептала девушка. Ее глаза, обращенные на МакКоя, светлые, небесно-голубые глаза, молили.
Сердце Леонарда вновь дрогнуло. Ему было чертовски жаль это создание. Но риск был слишком велик. МакКой нерешительно облизал сухие губы.
- Я не знаю никакого Слона и никакого Джима. Вы ошиблись, - с чрезмерным раздражением Леонард мягко оттолкнул девушку, вновь захлопывая дверь.
На самом деле, словесно познакомиться со Слоном он действительно так и не успел. Но прекрасно запомнил, что этот был тот огромный бугай, на плече которого висел Кирк. Тот самый бугай, который намеревался нести своего друга к другому «доктору». Тот самый бугай, что притащил пол аптеки, лишь бы МакКой вытянул его друга. Тот самый, у которого от волнения дрожали руки, когда Леонард попросил подать ему подать ампулы и гипошприц.
Стук в дверь вновь повторился, еще настойчивее, отчаяннее.
«Пожалуйста», - с рыданием взмолилась девушка, шмыгая носом. МакКой прикрыл глаза, тяжело вздохнув, поджал губы, оглядывая свой номер. Когда-нибудь его посадят. За контрабанду, за нелегальную помощь таким вот шалопаям, вечно влипающим в какие-то непонятные ситуации, за то, что он просто не может оставаться в стороне. Сказать «нет» умирающему.
Чертыхнувшись, МакКой вновь открыл дверь, высовывая голову снаружи. Незнакомка все так же смотрела на него взглядом избитого, но преданного щенка. Губы ее дрожали, по щекам искрились слезы. Она сложила руки в молитвенном жесте, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Леонард деловито огляделся по сторонам, проверяя, нет ли кого-то в коридоре. Курсанты еще ночью убрали все следы своего пребывания здесь, оставив лишь погром в его номере. Они бы и там прибрались, но Леонард не позволил. Убедившись, что никто не подкарауливает его, мужчина махнул головой девушке, едва распахивая дверь до узкой щелочки, чтобы она могла лишь протиснуться внутрь. Кивая головой, она вошла, с ужасом оглядываясь по сторонам. Запекшаяся кровь полосой тянулась от двери к столу, на котором недавно лежал Джим. Разруха, бегающие арахноиды, бутылки. И следы крови, размазанные по всему номеру вместе с засохшей рвотой, теперь уже лишенной золотых звезд наркотика.
Закрывая рот ладонью от ужаса, она рассеянно оглядывалась по сторонам. Слезы вновь и вновь катились по ее щекам, по ее пальцам. МакКой плотно захлопнул дверь, обернулся. Картина его жилья ему не понравилась. Крепко схватив девушку под плечо, он повел ее к кровати, поддерживая, чтобы та не упала, и перешагивая через пустые склянки инфузионной установки.
Но, увидев Джима, незнакомка тут же бросилась к нему, падая на колени возле кровати. Дрожащая бледная рука потянулась к дорогому лицу, застыв в нескольких сантиметрах от опухшего, уже посиневшего глаза. Кирк сдавленно застонал, еще больше напугав девушку.
- Жить будет, - пообещал Леонард, вновь настраивая трикодер на сканирование. Не в силах смотреть в эти небесно-голубые глаза.
- А ты та самая Ллоис? – спросил МакКой, опускаясь на кровать возле Джима и скидывая с его груди одеяло. Следы от клинка на груди, щедро смазанные зеленой субстанцией, выглядели ужасно. Еще хуже – глубокие царапины с рытвинами, окружающие область сердца, словно кто-то пытался вырвать этот орган Кирку из груди. Живот блондина был перетянут повязками, дополнительно покрыт пластырем, но все равно пропитан кровью. Пришлось экономить «нить», чтобы было чем заштопывать разорванные мышцы. Пусть лучше зияет кожа, чем он лишится еще какой-то части тела. Синяки, мелкие ссадины были везде. Словно Джим попал под лезвие мясорубки и костедробилки. Впрочем, если Кирк сцепился с Андерсоном, то так оно по сути и было.
Девушка активно закивала головой, все так же тихо всхлипывая. Каштановые кудри разлетелись по беззвучно вздрагивающей от рыданий спине.
Леонард неспешно сканировал паренька, внимательно смотря на показания трикодера, не отвлекаясь, не обращая внимания ни на что. Молчание, гнетущее, разрывающее душу ожидание затягивалось.
- Подай мне гипошприц. Он где-то на кухне, на столе. И эля.
Девушка послушно и быстро все принесла, в то время как МакКой отсоединил систему от вен Кирка. Тот все еще был без сознания, но тихо стонал, иногда вздрагивая всем телом. Желудок вновь стал бастовать, сжимаясь в спазмах.
- Тихо, тихо, - прошептал Лео, не глядя забирая шприц и заправляя его ампулой. Сделав укол, он посидел еще несколько времени, наблюдая за реакцией Кирка. Убедившись, что позывы на новую рвоту прошли, мужчина встал, бережно хватая девушку за плечи.
- Ему надо поспать, идем… - проговорил он, разворачивая потерянную Ллоис и провожая ее на кухню.
4. Звездная пыль
Очередная бутылка эля пошла хорошо. Синяя жижа приятно серебрилась в свете пробивающегося сквозь жалюзи солнца. Его лучи игрались с волосами девушки, отливая на каштановых завитках красным золотом.
- Я знала, что Андресон может вытворить нечто подобное… И знала, что от него просто не спастись. Девушки, которыми он увлекался ранее, тоже знали это, и примирялись. Да все знают, что Андерсону отказывать нельзя. И я уже хотела уйти из Академии, когда поняла, что эта тварь меня заметила. Но не думала, что он полетит следом за мной сюда.
МакКой вновь наполнил стаканы, с горечью слушая эту историю. Андерсон – молодой, неотесанный, избалованный хам, которого в Академии терпели и боялись все. Просто потому что за грязные дела сынишки всегда отвечал адмирал Андерсон, слишком влиятельный и жестокий человек. Противоречить им означало смертный приговор. И все это знали. Никто не осмелился сказать «нет» им. Никто, кроме этого чудака Кирка.
- Пей, - Лео подвинул стакан к руке девушки. Она благодарно кивнула, тут же пригубив напиток. Выдохнула, слегка закашлявшись от непривычной крепости эля. Лео подмешал туда спирт.
- Но я просто дура. Я кричала, извивалась и сопротивлялась, когда он меня… - едва всхлипнув, Ллоис давилась словами, вспоминая недавние события, - А потом Джим… Мы даже не были толком знакомы. Виделись всего на двух лекциях в Академии. Но он заступился за меня… Оторвал это чудовище от меня, встав между нами, закрыв собой меня. И сказал, чтобы Андерсон ко мне больше не прикасался, даже в сторону мою не смотрел. Что, раз девушка не хочет, пусть ищет другую подружку. Андерсон вспылил. Я еще никогда не видела его таким разгневанным. Да и никто не видел. Он тут же набросился на Джима, как зверь. Хуже зверя. Меня увели в сторону, но их разнять уже никто не мог. Там весь клуб был залит кровью.
Закрыв лицо руками, девушка вновь всхлипнула, пытаясь успокоиться.
- Пей, - Лео вновь придвинул к ней недопитый стакан.
- Он убьет его. – С горечью в голосе прошептала Ллоис. – Поклялся, что убьет.
МакКой поджал губы, оглядываясь в комнату. И в какой-то момент поблагодарил Дэррека, что тот подсыпал эту чертову "Звездную пыль". Иначе Джим бы просто не вынес этих повреждений. Помимо характерной устойчивой рвоты, при передозировке Звездная Пыль давала сильный обезболивающий эффект и централизацию кровообращения. В обычной же дозе наркотик не изменял сознание, не давал галлюцинаций, не влиял на мысли. Он просто позволял тебе чувствовать, что возможно все, что позволено все. Для каждого это был свой эффект. Но звездная пыль раскрывала душу, раскрывала истинные мысли человека, открывала тайники сердца. Легкое сладострастие обращалось в похоть, алчность – в неуемную жажду наживы, жестокость провоцировала на убийства, чревоугодие заставляло умирать от переедания. Дэррек хотел узнать, чем же живет Кирк, что он скрывает внутри, потому и не сдержался. Но Джим… особенный. Справедливость вплоть до самопожертвования. Кирк знал, чем рискует, заступаясь за девушку. И знал, что его вероятнее всего убьют. Но не мог поступить по-другому. И даже не глотни он Звездной Пыли - Лео был уверен - парень поступил бы точно так же.
«Весь в отца», - мелькнула в голове Леонарда мысль. Отчет о смерти героя МакКой читал, еще давно, и уже тогда поразился силе духа офицеров Звездного Флота. Жаль, что такими были не все.
МакКой сделал еще один глоток, задумчиво бегая взглядом по комнате. Арахноид сплел паутину в углу стойки, и теперь его паутина блестела на солнце. В углу, возле банки с кофе, лежала циркада, дрожа и извиваясь, набухая прямо на глазах и наливаясь ярко-фиолетовыми бугорками. Циркада, зараженная собственной личинкой, улумбексией, теперь умирала, разрываясь на части.
МакКой тут же вскочил со своего стула, уронив его, и моментально бросился в сторону насекомого. Впопыхах он толкнул Ллоис, на что та непонимающе взвизгнула, повалившись со стула на пол. Но Лео было все равно: улумбексии чертовски быстро бегают сразу после рождения и пытаются внедриться в любого гуманоида. Если сейчас же не поймать всех новорожденных, эти твари найдут себе новый «домик». Схватив какой-то графин с широким горлом, МакКой тут же накрыл циркаду им, едва успев.
Ярко-фиолетовые личинки, брызгая обездвиживающими парами, прыгали под стеклом, врезаясь в прозрачные стены и атакуя все, что движется. Ллоис выглянула из-за плеча Леонарда, едва сдерживая приступ тошноты. Но МакКоя осенило.
- Не трогай здесь ничего. И последи за парнем, пока я не приду. – Приказал он, накрывая сверху графин тяжелой коробкой консервов. Быстро переодевшись, совершенно не стесняясь девушки, МакКой метался по комнате, собирая вещи. Ллоис, округлив глаза, следила за ним, то и дело настороженно оглядываясь на тихо пищащих улумбексий.
Собрав шприц, он вручил его девушке, одновременно показывая то, о чем говорил.
-Через два часа сделаешь укол вот сюда, – он указал себе на шею, - для этого вот эту красненькую штучку толкнешь внутрь до защелкивания, затем возьмешь гипошприц вот так и нажмешь на кнопку сразу до конца. Когда почувствуешь толчок назад, убираешь руку. Через два часа. Запомнила?
Ллоис кивнула.
- Хорошо.
- А ты куда? – растерянно спросила девушка, наблюдая, как МакКой поправляет ворот своей старой курточки. Лео нахмурился, остановившись на миг. Он понимал, что это безумие. Что он чертовски сильно рискует. Но должен это сделать.
- Пожелай мне удачи. - бросил он через плечо, подходя к двери и набирая код, - И не открывай никому, кроме меня.
Громко захлопнув дверь, МакКой вздохнул. «Отдохнешь, - говорили они. Насладишься жизнью, - говорили они» - пробубнил он себе под нос, быстро вышагивая по коридору.
***
В главном комплексе Парадис-Хэвен было сорок пять уровней и в общей сложности порядка двухсот баров. МакКой обошел уже тринадцать этажей, разыскивая Андерсона. Но готов был выполнить задуманное до конца. В очередной раз толкая дверь и проваливаясь в атмосферу пьяного угара, Леонард огляделся по сторонам. Бар в стиле стимпанк был определенно не в его вкусе, да и присутствие вонючих голотов, покрытых слизью цвета дерьма, не придавало атмосфере притягательной пикантности. Но Леонард смело шагнул вперед, быстро перебирая ногами ступеньки. Несмотря на разнообразие посетителей, которых здесь было немного, отыскать высокую, гигантскую фигуру Андерсона было легко. Широкий, бритый череп, глубоко посаженные глаза и массивная челюсть. Этот человек был больше похож на питекантропа, или голонтона, чем на разумного представителя своей расы. Но даже сейчас, просто посмотрев на него, МакКой ощутил невероятную мощь, звериное чувство, которое царило в этом человеке. Это был вождь первобытного племени, самец, получающий свое любым путем.
«Я покойник», - мысленно проговорил Леонард сам себе, крепче сжимая меж пальцев тонкую полоску от Дэррека. Привычно подойдя к барной стойке, МакКой заказал два стакана эля. Он уже знал тот самый «пароль», который раскрывал ромуланские бутылочки. Кивнув бармену, мужчина протиснулся сквозь толпу, нагло садясь рядом с Андерсоном. Место было свободно, но недоброжелательные взгляды свиты этого бугая отпугивали всех желающих. МакКой решил просто не слушать свою голову, свою интуицию, раздирающую изнутри и кричащую «беги, беги отсюда пока жив».
Бармен поставил перед Леонардом два стакана. Андерсон лениво курил, выпуская дым кольцами.
МакКой притянул к себе два стакана, полукруглым движением придвинув один из них Андерсону под нос. Ловким движением скинул в голубую жижу прозрачную полоску звездной пыли, тут же растворившуюся в напитке с едва заметными серебристыми капельками.
- Позволь угостить тебя, - дружеским тоном отозвался Леонард, с гаденькой улыбкой глядя на подозрительно покосившегося на него Андерсона, - Я так рад, что хоть кто-то поставил этого ублюдка на место. Жалкий выскочка. – Карие глаза внимательно всматривались в лицо Андерсона. МакКой приподнял свой стакан, звонко цокнув им о стакан собеседника, не отрывая взгляда от лица. И медленно, тихо проговорил свой тост.
– Чтоб он сдох.
Андерсон расплылся в улыбке, кивая, и глотнул эля.
МакКой развернулся, облокачиваясь на стойку и медленно цедя напиток.
- Все время только и похваляется своим отцом. Ему и оценки-то завышенные только поэтому и ставят. "Мой папа герой, мой папа пожертвовал собой". А сам он дерьмо. Хуже. Клингонское дерьмо. Ничего из себя не представляет. Только и может напиваться, блондинка хренова. И в драки лезть. И все. Пустышка.
МакКой опрокинул в себя половину стакана, с шумом поставил обратно на стойку, обернулся к хмурящемуся Андеросону.
- Верно?
Тот что-то промямлил, задумчиво покусывая губу.
- А вот у меня нет отца. И никогда, черт побери, никогда я его не знал. И что же? – Леонард всплеснул руками, разливая эль по стойке. - Я разве от этого стал хуже? Разве от этого я плохой человек? Наоборот. Все видят во мне меня. А не папенькиного сынка. Понимаешь? - Он вновь обернулся к Андерсону. Тот уже был хмур. Знакомый затуманенный взгляд с едва заметными золотистыми искорками взирал на МакКоя. Лео похлопал себя по груди. Грубо, навязчиво.
- Мне вот, мне лично, без отца лучше. А если бы он был? Меня бы никто не воспринимал всерьез! Точно тебе говорю. Тоже был бы такой же выскочкой. ПУ-СТЫШ-КОЙ!
Карие глаза внимательно всматривались в лицо Андерсона. Золотистые искорки в радужке, слабый румянец на щеках. МакКой понял, что ему пора побыстрей убраться, пока он не попал под раздачу от этого громилы.
Хлопнув того по плечу, он быстро встал.
- Я бы не снес, чтобы про меня даже подумали такое. Доказал бы все сначала отцу. – Тихо, по секрету шепнул Леонард в большое ухо Андерсона. И, опираясь на это огромное плечо, встал из-за стойки. Оправил куртку на своих плечах и слегка покачивающейся походкой удалился из бара.
И только у себя в комнате, за закрытой дверью, убедившись, что этот самый « жалкий выскочка» жив и тихо дремлет на маккоевской кровати, а возле него – в кресле - так же тихо спит Ллоис, Леонард облегченно выдохнул.
«Пронесло», - подумал он. Теперь оставалось только ждать, когда звездная пыль доведет Андерсона до тайников его сердца.
Отчасти МакКою было стыдно. Он пробрался на кухню, прыгая через окаменевшую паутину арахноидов, схватил пустой стакан и плеснул туда выпивки. Сейчас, в баре, он буквально натравил этого безумного человека на его же собственного отца. Он подсыпал в контрабандный эль наркотик. Он сделал это специально, намеренно, продуманно. И ему было тошно.
Но в клятве врача есть такая фраза: «быть всегда готовым оказать медицинскую помощь, хранить врачебную тайну, внимательно и заботливо относиться к пациенту, действовать исключительно в его интересах независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств».
И сейчас его пациентом был Джеймс Ти Кирк. Человек, которого Андерсон намеревался убить.
5. Незнание
И вновь МакКою не позволили выспаться. Кто-то настойчиво, даже нервно трепал его за плечо. Лео едва распахнул глаза, проклиная все на свете, но пуще всего Парадис-Хэвен и этого идиота Дэррека, убеждавшего «Отдохнешь. Насладишься жизнью…». За все время мужчина ни разу еще не успел по-человечески поспать.
- В чем дело? – развязно пробормотал Леонард, мучительно сопя, растирая лицо пальцами, что бы хоть немного пробудиться. Ллоис обеспокоенно хлопала своей маленькой ладошкой по плечу МакКоя, то и дело кивая в сторону экрана. Звук был выключен. Но одного взгляда на трансляцию было достаточно.
Недоумевающее лицо Андерсона, крупным планом, злобное, в зверином оскале натужно пыхтело, сопротивляясь попыткам стражей порядка посадить его в полицейскую машину. Кадет рычал, вырывался, поливая площадной бранью на всех языках всех присутствующих, с особой ненавистью – своего отца. Ступенями выше со скорбной миной стоял сам адмирал собственной персоной, скрестив руки на груди. Андерсон-старший взирал на то, как его сына увозят, а по щеке его текла кровь. Глубокая рана, нанесенная извитым клинком, тем самым, что оставил след и на коже Кирка, была последней каплей его терпения.
- Смотри, смотри. Он напал на собственного отца! Совсем рехнулся. Говорят, он был под наркотиками! Совсем не в себе. И его просто ликвидируют… - шептала Ллоис горячо, не веря трансляции и в то же время мечтая ей поверить. Если Андерсона хотя бы поместят под арест, Академия вздохнет свободно.
МакКой лениво покосился на экран, затем махнул рукой, повалившись обратно в кресло. Кажется, он уже и забыл, что это такое – спать в кровати. В собственной кровати.
- Ты знал! Ты знал, что так и будет! – Внезапно девушку осенило. Округлив свои небесно-голубые глаза, она удивленно уставилась на него. Ее глаза стали похожи на озера родной МакКою Джорджии. Так, что даже в груди защемило. Ему захотелось домой. Забыть про этот курорт, как про страшный сон. Забыть про звездную пыль. Забыть про все…
- Послушай, милая, я доктор, а не ясновидящий. – МакКой отмахнулся, поворачиваясь на бок и косясь на собственную кровать. Джим был все так же недвижим. Но цвет лица стал более здоровым. Во всяком случае, не пепельно-серым, как раньше.
- Ты не доктор. Ты еще учишься. – Фыркнула девушка, скрестив руки на груди.
- Я доктор, просто… - Лео обиженно буркнул, а потом и вовсе махнул рукой. Объяснять этой девчонке, почему несмотря на то, что он доктор, ему все же приходится учиться в Академии Звездного Флота, было просто лень. Это требовало много сил, а их как раз и не было.
- Просто дай мне поспать… - заключил Леонард, поворачиваясь на бок, и, сладко зевнув, закрыл глаза.
***
МакКой сидел в кресле шаттла, раздраженно листая вкладки падда. Перелеты для него были настоящей мукой. И вновь ему встретилась эта мерзкая борт-проводница, заставившая сесть здесь вместо соблазнительного места в комнате 2х2 метра. За спиной, в дальнем конце салона стоял гвалт из мужских голосов. Распевали песни на все лады, смеялись, радостно шумели. В общем, эти ребята в красных куртках вели себя крайне вызывающе, отмечая последние дни каникул на Парадиз-Хэвен.
- Вашу мать, да заткнитесь уже вы! – Гаркнул Леонард через плечо, раздраженно оборачиваясь. И тут встретился с этими голубыми глазами. Блондинистые вихры были как всегда всклокочены, а ссадины на лице уже давно прошли, но Кирк все еще немного прихрамывал и носил фиксатор на руке. Примирительно улыбнувшись МакКою, паренек приподнял брови, состроив одну из самых очаровательных своих физиономий.
- Да ладно вам ругаться-то. Последний день, как-никак. Давайте уже выпьем за отличный перелет и лучшего пилота. – Веселый голос Кирка подтверждал слухи об этом человеке: неунывающий, не сдающийся, не верящий в беспроигрышные варианты, душа компании.
- Давай, давай, давай, - быстро торопя стоящую рядом Ллоис, Кирк вытянул стаканчики, подставляя под бутылку и наполняя до самых краев. Леонарду через руки передали напиток.
- Господа, за Парадиз- Хэвен! - с восторгом произнес тост Кирк, поднимая свой стаканчик вверх, - За рай, в котором мы побывали!
Все так же балагуря, компания продвинулась дальше, занимая свои места. Проходя мимо, рядом с Лео остановился тот самый Слон, неспешно наливая в стакан еще напитка и с лихвой переливая через край.
- Спасибо. Мы сделали, как ты сказал. Он ни о чем не знает. – Заверил мужчина МакКоя, хлопнув того по плечу.
От мощного хлопка - не зря кадета прозвали Слоном - Леонард подался вперед, облив себя алкоголем с головы до ног. И в раздражении, выкрикивая проклятья, бросил стакан в спинку ретировавшемуся мужчине, который уже со счастливой улыбкой мчался к подозвавшему его Джиму.
Немного успокоившись, Леонард вытянулся в кресле, вновь и вновь проверяя крепление, изредка наблюдая за блондинистыми вихрями впереди себя. Он решил, что Джиму не стоит знать, что тот пережил здесь, на Парадиз-Хэвен. И какую роль в этом сыграл студент-медик.
6. Я счастлив, что у меня есть такой друг...
В лаборатории тускло горел свет. МакКой сидел в кресле, забравшись туда прямо с ногами, и задумчиво рассматривал штакетник с цветными пробирками сывороток. Мысленно он перебирал в уме названия и дозировки лекарств, лишь бы отвлечься от настойчивого желания разбить все к чертям собачьим. Впервые за все время учебы в Академии Звездного Флота Леонард Горацио МакКой провалил экзамен. И даже не теорию, которую знал лучше своего куратора, а практический компонент. Потому что за время каникул истратил весь запас медикаментов, и дальнейшее наблюдение и экспериментальные данные получить было невозможно. И теперь его выгонят. C позором выгонят из Академии.
Но он не жалел об этом. Ему было досадно, обидно в край, что комиссия посчитала его обоснования недостаточно убедительными. Его расчеты, его биологические модели были верны, и Леонард в этом не сомневался. Но ему просто не хватило реализации эксперимента. Проклятого учебного эксперимента.
Лео глубокомысленно вздохнул, вспоминая дни каникул. То, как он вместе со Слоном перетаскивал Кирка из номера в номер, пока тот не очнулся. То, как он потом отлавливал по всем апартаментам арахноидов и этих мерзких личинок. Как на ходу придумывал какие-то невероятные объяснения, почему у него уходит столько лекарств на эксперимент. Лекарств, не предназначенных вообще для этих целей. Как к нему приходил Дэррек извиняться за свое поведение, а потом МакКой недосчитался дедушкиного именного гипошприца. То, как потом у одного из его однокурсников в лазарете из глотки вытаскивали личинки фиф, пока тот в прямом смысле задыхался…
Но МакКой не жалел. Если бы к нему пришли и сказали «ты провалишь экзамен, если откроешь им дверь», Леонард все равно бы поступил точно так же. Возможно, даже, намного быстрее побежал открывать эту чертову дверь. Но чувство досады все равно рвало на куски изнутри.
В лаборатории раздавались чьи-то тихие шаги. Уверенная, неспешная поступь. Фигура в красном кадетском мундире проплыла между стойками с аппаратурой, заглядывая в маленькое окошко, на месте которого должна была быть инфузионная система. Джим Кирк склонился, слегка смущенно оглядываясь по сторонам. Но на его губах все так же едва обозначалась улыбка. Он был похож на солнце, которое всегда светит, всем, кого встречает на своем пути.
МакКой мельком глянул на него. В первые дни, пересекаясь в коридоре, Лео не знал, куда себя деть, куда смотреть, лишь бы не сталкиваться лицом к лицу с человеком, которого он теоретически не знает. Но сейчас он уже привык делать вид, что они не знакомы.
- Прививочный кабинет – за соседней дверью, - буркнул Леонард, двумя пальцами отсалютовав в нужном направлении и не глядя на Кирка. Карие глаза с мнимым интересом всматривались в надпись на штакетнике. «Сделано на Мауроне».
- Леонард Горацио МакКой? - спросил Джим, и студент-медик удивился, насколько может быть приятным голос этого человека. Насколько вообще могут быть харизматичны и приятны люди.
- Чего надо? – буркнул Лео, еще больше уделяя внимания штакетнику. Кирк засуетился, быстро обходя массивную стойку, и, бережно зажав лист в руках, подошел к МакКою, встав рядом. Щенячий преданный взгляд Леонард игнорировать не мог.
Ему стало неловко. Пыхтя, он убрал ноги с кресла, сев в более приличную позу, и с сомнением посмотрел на пришедшего.
Джим протянул ведомость. И экзаменационный проект Леонарда.
- Профессор просил вам отдать это. – Кирк улыбнулся, кивнув головой. МакКой схватил распечатки и, не глядя, кинул их на ближайший стол.
- Это все? – Недовольно поинтересовался Леонард как можно более развязно. Дверь тихо скрипнула, пропуская зеленокожую орионку с рыжими кудрями.
- Джим, ты здесь, мой Казанова? Джимми… - игриво, с придыханием позвала женщина. Кирк обернулся на нее, рукой попросив подождать его совсем чуть-чуть. МакКой скептически вскинул бровь. Джим смотрел на него долго, и как-то по-особенному признательно.
- Ллоис мне все рассказала. – Тихо проговорил Кирк, спустя несколько бесконечно-долгих минут. – Спасибо, что спас мне жизнь.
Голова орионки вновь показалась в дверях. МакКой усмехнулся.
- Обращайся. – С непривычным теплом в голосе. Так отвечают близким друзьям. Тем, кто запал в душу. Джим протянул руку, и Лео ее крепко пожал.
- Джимми, мы опоздаем на вечеринку… - вновь защебетала протиснувшаяся в дверь орионка.
- Иди уже, герой-любовничек. – МакКой с усмешкой покачал головой. Кирк кивнул, быстро догоняя подругу.
Лео остался один, вновь погрузившись в воспоминания. Карие глаза скользили взором по штакетнику, как-то сами ненавязчиво переместились на ведомость, которую передал Джим. МакКой закашлялся, когда у него перехватило дыхание. Изумленно схватил распечатку, приблизив ко своим глазам.
В ведомости напротив фамилии Леонарда стоял высший балл. Третий за всю историю Академии Звездного Флота по этому предмету. Не поверив даже этой записи, мужчина схватил распечатку с собственным проектом, быстро листая страницы. Распечатка стала объемнее в три раза. И последние две трети составляла полностью виртуализированная модель эксперимента. Настолько продуманная и чистая, что создать ее мог разве что компьютерный гений. Настолько точная и просчитанная, что экзаменационная комиссия решила принять эти данные вместо практического эксперимента, приравняв результаты.
Леонард тяжело дышал от изумления, задыхаясь от невероятности, невозможности своих мыслей, раз за разом прочитывая код. Раз за разом сверяя показания. И лишь одно вызывало у МакКоя недоумение, смешанное даже с возмущением: Кирк (о, несомненно, это был он) переименовал клички улумбексий. Леонард нахмурился, выписав отдельно вычурные имена проклятых личинок. А затем рассмеялся, поняв их смысл. Общестуденческий шифр Академии.
«Друзья познаются в беде. Я счастлив, что у меня есть такой друг».
Оставить комментарий