90


САМОМОМУ НЕЛОГИЧНОМУ ЧУВСТВУ…
Автор: Ллариан

Привет, читающий эти строки. На свой страх и риск ты входишь на территорию фан-фикшн. Это не Star trek Джинна Родденберри, и даже не Star trek Джеймса Блиша. Очень возможно, что тебе не понравится прочитанное, и будет жаль потраченного времени.
Ещё хочу сказать, что после всего, что дал мне Звёздный путь, у меня, наконец-то появилось что-то, чтобы дать ему взамен. Это мой первый опыт. Было много приятного в том, чтобы это писать. Если же будет приятное ещё и в том, чтобы это читать – тогда цель моя достигнута.
Итак, Звёздному пути, всему, что он воплощает и воспевает, Джинну Родденберри, всем, кто создавал и создаёт Star trek , всем, кто идёт рядом со мной по этому пути, моим друзьям, уютному сайту, на котором мы встречаемся, моему t ` hy ` la , и самому нелогичному чувству, надежде, посвящается…
Самому нелогичному чувству.

Пролог.
Друзья. Это так много значило для неё. Всегда, сколько она себя помнила. Может, отчасти, ради этого она и колесила по всей галактике. Ради поиска новых приключений и новых друзей, ради внезапных встреч со старыми. И вот сейчас она снова оказалась среди них.
«Я увижу вас, капитан, но вы меня не увидите», сказала она когда-то Джиму Кёрку. Так бы оно и было, Эван не сомневалась, если бы судьба, со свойственным ей своеволием, не поставила их вновь плечом к плечу перед лицом внезапной угрозы. Да, Эван нельзя было назвать человеком, покорно подчиняющимся течению судьбы. Но она любила свою судьбу, как каякер, любит стремительный поток, взбивающий облака брызг на порогах. Как объездчик лошадей любит дикого скакуна – воплощений непокорности, свободы и опасности. И, подобно им, она крепко держала в руках поводья своей судьбы, наслаждаясь неожиданными поворотами, взлетами, падениями, но, стараясь не терять бдительности.
Сейчас её мятежная судьба вновь привела её сюда, на борт «Энтерпрайза». Что ж, воистину «никогда не говори никогда». А это слово – «никогда», она ненавидела больше всего на свете. Даже более того, она отказывалась принимать само его право на существование. «Никогда» – холодный, мёртвый абсолют, не оставляющий никакой возможности для изменения, а значит для самой жизни. И ни единого шанса для надежды, а против этого восставало всё её существо.

Глава 1.
Джеймс Т. Кёрк, капитан звездного корабля «Энтерпрайз», лежал на кровати в своей каюте и наслаждался заслуженным отдыхом. Не то, чтобы капитан очень любил отлёживать бока на кровати, скорее наоборот. Но сейчас он не мог не признать, что ему доставляло удовольствие просто лежать, не двигаясь, и предаваться размышлениям. А поразмышлять было о чем. «Энтерпрайз» только что завершил миссию, которая привела к контакту с новой, неизвестной ранее цивилизацией. Капитан, за годы службы в Звездном Флоте, повидал много необычного и интересного, но, всё равно, не переставал удивляться разнообразию вселенной. К тому же Хелианцы были вполне достойны и удивления, и восхищения.
Было ещё неизвестно, войдёт ли новая раса в состав Федерации, это уже было делом дипломатов, но «Энтерпрайзу» и его экипажу принадлежала честь первого контакта с новой культурой. «Энтерпрайзу», и кое-кому ещё. Джеймс Кёрк улыбнулся. Вот уж была встреча, так встреча. Эван Вилсон, вернее женщина, которую капитан привык называть этим именем, оказалась верна себе. Честно говоря, с тех пор, как они виделись последний раз, капитан уже не думал, что когда-нибудь встретит её снова. Но, вопреки всем ожиданиям, она свалилась, как снег, ему на голову, прямо в разгар Хелианской миссии. И, надо сказать, очень кстати свалилась. Если бы не она… Но она появилась, появилась в самый нужный момент, чтобы снова разделить с ними приключение и опасность. Джеймс Кёрк опять улыбнулся.
Тишину капитанской каюты нарушило пищание интеркома. Джим ловко спрыгнул с кровати и подошёл к столу.
- Кёрк слушает.
- Капитан, - раздался мелодичный голос офицера по связи, - вам закодированное послание из Штаба Звёздного Флота.
«Та-ак. Соскучились» , подумал капитан, поморщившись. Но начальство, есть начальство. Придется общаться.
- Перешлите на мой личный компьютер.
- Отправляю, капитан. – лицо лейтенанта Ухуры исчезло, и экран монитора отобразил золоченый герб Звёздного Флота.
Кёрк удобно устроился за столом и ввёл свой личный код. Картинка на экране мигнула и сменилась. Седеющий человек с мужественным лицом, одетый в форму адмирала, учтиво кивнул Кёрку. Капитан тоже кивнул в ответ.
- Капитан Кёрк.
- Адмирал Ногура.
- Поздравляю с успешно завершенной миссией. В Совете Федерации сейчас только и разговоров, что о вашем деле с Хелианцами.
- Благодарю вас, адмирал. – ответил Кёрк, а про себя подумал: «Очень мило, с вашей стороны выйти на связь самолично, но почему у меня такое чувство, что здесь какой-то подвох?»
- Кстати, наша героиня всё ещё у вас на борту?
«Ах, вот оно в чём дело!»
- Полчаса назад была. Сейчас точно сказать не могу. – совершенно искренне признался капитан. От Эван Вилсон можно было ожидать чего угодно.
Адмирал привстал со своего кресла и наклонился ближе к экрану, явно пытаясь этим подчеркнуть важность ситуации.
- Кёрк, - доверительным тоном начал он. – Ваша первостепенная задача сейчас, доставить её к нам. Мы не можем допустить, чтобы она снова просто испарилась, как после истории с эпидемией на Йауо. Федерация хочет знать своих героев в лицо, ей не нужны безликие фантомы, которых никто никогда не видел.
«Хотите сделать из неё рождественскую ёлку, увешанную наградами, и выставить в витрине на всеобщее обозрение!» Кёрк едва сдержал улыбку, представив реакцию Эван на такую перспективу. В слух же он сказал:
- Простите, адмирал, но если она захочет уехать, боюсь, я не смогу её удержать. Да и вряд ли кому-то другому это удастся, – «хотя я бы хотел посмотреть на этого беднягу».
Голос адмирала утратил доверительность.
- Капитан Кёрк, боюсь, вы не понимаете. Это важное дело федерального значения. Думаю, человек столько раз выходивший невредимым из схваток с клингонами и ромуланцами, справится с такой мелочью.
«Клингоны? Ромуланцы?» Джим опять чуть не расхохотался. «По сравнению с Эван?»
- Воспользуйтесь своим обаянием, если нужно. В любом случае, у вас есть приказ. Вы доставите Эван Вилсон на Звёздную Базу 12, откуда она будет отправлена в штаб для участия в торжественной церемонии награждения.
Это уже было не смешно.
- Адмирал, но…
- Ногура заканчивает связь. – Мужественное лицо исчезло с экрана, оборвав капитана на середине фразы.
Кёрк ещё несколько секунд смотрел на пустой экран. Ситуация была идиотской. Мягко выражаясь. И в голове никак не укладывалась. Вдруг экран опять вспыхнул. Это снова была Ухура.
- Мистер Спок просит вас подняться на мостик. В зону действия дальних сенсоров вошел неопознанный корабль. На связь пока не выходит.
- Уже иду. – сказал капитан. Он на секунду задержался, - кстати, где сейчас находится доктор Вилсон?
Ухура улыбнулась.
- Она вместе с Сулу и Чеховым отрабатывает технику хелианской борьбы «кари-винду». Они в спортзале.
Кёрк нахмурился. Эксперименты доктора Вилсон с его экипажем капитану не очень-то нравились. «Перекалечит мне всех офицеров. А, ладно! Чем бы ни тешилась, лишь бы не сбежала с корабля раньше, чем я придумаю, как её уговорить. Чехов и Сулу переживут. Надеюсь.»
- Продолжайте попытки связаться с кораблем. Я иду. – Он шагнул за пределы своей каюты.

* * *
На мостике мистер Спок оторвался от своей консоли навстречу вошедшему капитану.
- По конфигурации не соответствует ни одному кораблю из данных библиотечного компьютера. Идентификационные номера и коды также отсутствуют. Данных о жизненных формах на борту пока нет, но, судя по траектории движения, объект управляем. Его перемещения целенаправленны. Возможно, курс корректируется автоматически. Расстояние до объекта 15.0632 миллиона километров.
- И куда он направляется?
- В нашу сторону, капитан. Его курс пересекается с нашим.
- Ухура, что со связью?
- Тишина, сэр. Я даже не уверена, слышит ли он нас.
- Мистер Спок, сколько времени осталось до того момента, когда наши курсы пересекутся?
- При сохранении той же скорости, два часа, семнадцать минут, тридцать восемь се…
- Спасибо. Есть ли видео связь?
- Да, капитан. Мы уже в диапазоне приема, - кивнула Ухура.
На экране возникло изображение таинственного корабля. По мостику пронесся вздох восхищения. Незнакомец действительно поражал воображение. Он напоминал бутон какого-то фантастического цветка. Изящные линии корпуса сплетались в причудливые, почти музыкальные узоры. Тёмная поверхность корабля едва заметно мерцала и переливалась. Но было что-то тревожное в его великолепии. Какое-то смутное беспокойство вселяло это творение неведомого разума.
- Удивительно, - озвучил Спок всеобщее состояние.
- Мистер Спок, что говорят сенсоры? – спросил капитан.
- Сканирую, - донеслось в ответ из-за научной консоли. - Материалы и конструкция корабля не имеют ничего общего с известными нам разновидностями. Объект движется на скорости, близкой к импульсной, механизм движения также неизвестного типа. Наличие жизненных форм на борту по-прежнему отрицательное. Капитан! – вдруг воскликнул Спок. В голосе офицера по науке прозвучало чуть меньше бесстрастия, чем обычно. – Получаю данные о необычном излучении с борта неизвестного корабля. Удивительно…Несмотря на огромное расстояние, луч достигает «Энтерпрайза». – Он обернулся и посмотрел на капитана. - Нас сканируют.
Кёрк сорвался с капитанского кресла и шагнул ближе к экрану, внимательно вглядываясь в незнакомый корабль.
- Есть опасность?
- Нет, капитан, излучение не представляет опасности. Определенно, его функция – сбор информации.
- Интересно, - сказал Кёрк, - незнакомый корабль… Мы только что установили контакт с одной расой, и вот, опять появился кто-то новенький. – Капитану вдруг пришла в голову интересная мысль. – Мистер Спок, а не могла ли планета Хелиан быть целью полета этого корабля?
- Это маловероятно. Даже когда наши сенсоры только засекли его приближение, вектор курса корабля пролегал, далеко минуя планету. Но, при этом он проходил нам наперерез.
- Лейтенант Ухура, передавайте приветствие на всех частотах. Возможно, они пока просто не могут ответить из-за расстояния. Кто знает, на каком уровне развития находится их технология, если она настолько отлична от нашей. Навигатор, проложить курс навстречу неизвестному кораблю, скорость…
- Капитан! – Раздался чей-то вскрик.
Главный экран был пуст. Никаких следов корабля, который только что занимал большую часть пространства, только обычный, мерцающий рисунок звёзд.
- Куда он делся? – Капитан обернулся к Споку. Тот склонился над сканером, озарённый его голубым свечением. Спок нахмурился, быстро нажал несколько кнопок на своей консоли, опять склонился над сканером и нахмурился ещё сильнее. Потом оторвался от приборов и перевел озадаченный взгляд на капитана.
- Дальние сенсоры больше не улавливают неизвестный объект. Но… его теперь улавливают ближние. Сэр, корабль находится рядом с нами. Расстояние 7.36 километра, направление 33.8. Скорость нулевая.
Вся команда мостика пораженно молчала.
- На главный экран, пожалуйста, - наконец пришел в себя капитан.
- Миллионы километров за доли секунды, - тихо пробормотал юный рулевой, занимавший место Сулу. – Хотел бы я летать с такой скоростью.
На экране вновь возник образ неизвестного корабля.
- Да, похоже, его технические способности несколько выше, чем можно было предположить вначале, – произнес Кёрк, садясь в капитанское кресло.
- Поправка, капитан, - заметил Спок. – Не уверен, что мы вообще можем вести речь о технике. Никаких механических устройств или какого-либо их подобия сенсоры не фиксируют.
- Но если не механизм, тогда что? Живая материя?
- Отрицательно. Объект не идентифицируется, как жизненная форма и не обнаружено никаких жизненных форм внутри объекта.
- Энергия?
- Нет. Не энергия. Некоторые флуктуации, конечно, присутствуют, но перед нами не энергетический сгусток, это плотная физическая субстанция, только тип нам неизвестен.
- Такую красоту могло создать только разумное существо, - произнесла Ухура. – Но где же её создатель?
Словно в ответ на её слова, по экрану прошла лёгкая рябь, и изображение объекта исчезло, уступив место другому видению, не менее прекрасному, чем неизвестный корабль. Ухура восхищенно вздохнула. Окруженное лёгким, туманным сиянием, на астронавтов смотрело красивое и одухотворенное лицо. Это был гуманоид, мужчина, возраст было трудно определить, как и трудно было вообще описать этот, неземной красоты, лик. Какими были черты лица, какого цвета были глаза, волосы, всё это ускользало от внимания. Детали отказывались фиксироваться в памяти, оставалось лишь общее впечатление, видение прекрасного. Существо смотрело сквозь экран ясным, осмысленным взглядом.
Спок поднял бровь. Он снова обратился к своим сканерам, что-то проверяя.
Капитан встал и шагнул к экрану.
- Я – капитан Джеймс Т. Кёрк, это космический корабль «Энтерпрайз», представляющий Объединенную Федерацию Планет.
- Я знаю, кто вы. – Голос существа зазвучал, как музыка. – Я искал вас.
- Капитан, - тихо позвал Спок. – Сенсоры по-прежнему не фиксируют признаков жизненных форм на борту объекта.
Кёрк кивнул, не отводя взгляда от экрана.
- Вы знаете, кто я, но мы не знаем, кто вы, - сказал он существу на экране. – Как к вам обращаться?
- Я – ваятель судеб. – Не дав капитану возможности что-нибудь ответить на сие заявление, существо снова заговорило:
- Прежде, чем я скажу то, что я скажу, пусть к вам присоединится та, кого вы зовете Эван Вилсон.
Кёрк и Спок переглянулись. Капитан был несколько удивлён, но не слишком. Зная Эван Вилсон, трудно было предположить, какие знакомые у неё водились. Кёрк обернулся к Ухуре и сказал:
- Лейтенант, передайте доктору Вилсон, чтобы поднялась на мостик. Побыстрее.
Ухура кивнула и надела наушник. Кёрк вновь повернулся к лицу на экране.
- Может, вы нам скажете, зачем вам нужна доктор Вилсон? Вы её друг?
«Ваятель» секунду молчал, словно только что услышал невероятную глупость.
- Мне не нужна доктор Вилсон. Мне нужны те, кому она нужна.
Странные слова незнакомца не понравились капитану. От них повеяло той же смутной тревогой, что и от великолепия его корабля. Это неясное ощущение несколько смазывало чувство восхищения от увиденной красоты. Что-то в ней было неправильно. Она … пугала. Не открыто, неявно, но от этой подспудности было неприятно вдвойне.
- Вы избраны. Вы – свидетели.
- Свидетели чего? – спросил Кёрк.
- Красоты. Вы свидетели самого прекрасного явления во вселенной, того, что никогда не свершалось ранее. Вы свидетели того, что никто не видел доселе, чуда, более прекрасного, чем что-либо другое в мире. Я совершил его.
- Мы уже видим чудо. – Ухура поднялась со своего кресла и шагнула к экрану. - Вы прекрасны. Ваш корабль похож на чудо. Я никогда не видела ничего более красивого. – В её голосе слышалось нескрываемое восхищение. – Мы очень рады встретить вас.
«Ваятель» взглянул на Ухуру совершенно бесстрастно, но с лёгкой тенью удивления.
- Радость? – Потом, словно забыв о её существовании, снова посмотрел на Кёрка. – То, что видят ваши глаза, ничтожно, по сравнению с тем, что увидят ваши души.
Капитан оглянулся на Ухуру, завороженно смотрящую на экран. «Мог бы и ответить на комплимент» , подумал он. «Существо, создающее и ценящее красоту, не может не ценить красоту вежливости» . К тому же, лейтенант Ухура и сама была достойна восхищения. Даже чисто внешне. Но капитан сейчас не мог думать о красоте женщин своего экипажа. Он, как и Ухура, завороженно смотрел на «ваятеля», слушал его слова, произносимые чарующим, бесстрастным голосом. Он восхищался блеском и великолепием, которое буквально излучало это неизвестное создание. Но, почему он не мог отделаться от чувства, что это был блеск лезвия острого ножа, занесенного для удара?
«Ваятель» снова заговорил:
- Не глаза ваши будут видеть, души ваши будут смотреть. На чудо, на моё свершение, на то, что я сотворю.
Спок нахмурился. Он тоже смотрел на существо на экране, как и все. Был ли он поражён? Да. Но не так, как все остальные. Он тоже чувствовал эстетику и умел удивляться удивительному, но его логичный разум постоянно контролировал эмоции, и сейчас это спасало его от ступора, который овладел людьми на мостике. Противоречие в словах «ваятеля» сразу бросилось ему в глаза.
- Простите, – произнёс офицер по науке. - Вы говорите, что вы сотворите что-то. Но чуть раньше вы сказали, что уже совершили то, что собираетесь показать нам.
«Ваятель» посмотрел на вулканца. Появлялось такое ощущение, что он вообще признавал за собеседников только его и Кёрка. Остальные на мостике словно не существовали.
- Сотворил, сотворю, сотворяю. Время не имеет значения, пространство не имеет значения. Лишь совершенство важно. Даже вы, примитивные создания, не осознающие самих себя, научились преодолевать законы и пространства, и времени.
Спок поднял бровь при словах «примитивные создания». Капитан тоже отметил про себя это снисходительное, если не сказать, высокомерное обращение. Его всё больше отрезвляли странности в поведении «ваятеля». Сначала он проигнорировал Ухуру, теперь вот это.
Двери турболифта с шипением разъехались в стороны.
- … я что, должен объяснять тебе, что такие тренировки опасны для новичков? – послышался голос Маккоя, выходящего из турболифта.
- Не бузи, Леонард. Ситуация была полностью под контролем. Или ты сомневаешься в моих медицинских познаниях? – ответила ему Эван Вилсон, идущая следом. – А не угомонишься, я применю к тебе парочку свежевыученных приемов, - добавила она.
Вилсон была одета в церемониальный голубой костюм, обязательный для хелианской борьбы «кари-винду». Завитки её каштановых волос забавно торчали во все стороны, видимо, взъерошенные во время борьбы. Лицо разрумянилось после тренировки. Всеобщий, живописный беспорядок её облика дополняла счастливая улыбка, сиявшая во всё её лицо.
Два доктора прекратили разговор, как только заметили изображение на экране. Кёрк внимательно наблюдал за выражением лица Эван, но ничего необычного не увидел. То же удивление и восхищение, что и у всех. Не похоже было, чтобы она узнала существо на экране.
- Эван, это существо хотело видеть тебя. Вы знакомы? – спросил Кёрк.
Эван Вилсон послала Кёрку недоумённый взгляд.
- Не думаю. Вряд ли бы я забыла такое. И на память пока не жалуюсь. – Она вопросительно посмотрела на экран. Но «ваятель» и не собирался больше держать в неведении своих «свидетелей». Высоко подняв голову, он заговорил торжественным, тихим голосом. От звука этого голоса мурашки бежали по спине, слова впечатывались в память, как священные заклинания.
- Сквозь судьбы и времена я коснулся сокровенной тайны бытия и изменил её. Среди детей третьей дочери жёлтой звезды, я отыскал точку соприкосновения, ещё изменчивую и неверную. Лишь прикосновение, лишь движение мысли и та, что видела вторую грань тысячелетий, пойдет за мной. Та, чей мир здесь, за три сотни лет от неё, сама пойдёт за мной. Достоинства её станут её недостатками, крылья её станут её путами, а сила её станет величайшей слабостью. Душа мечтателя подобна крыльям бабочки, дотронься до них раз - она уже никогда не полетит вновь. И неизменное изменится. Вы избраны, вы свидетели свершения. Вы увидите конец бесконечного, то, что никому доселе не дано было видеть. То, что никто не свершал – я свершу. То, что никто не видел - вы увидите. Та, чьё имя – Облакоподобная, примет моё свершение!
Капитан слушал эти слова с растущей тревогой, но понимал, что не может двинуться с места, словно звук голоса «ваятеля» сковал его невидимой цепью по рукам и ногам, парализовал его мышцы. Джеймс Кёрк просто стоял у своего кресла, но это было почти насилие, то, что удерживало его тело на месте, его глаза на экране, а его мысли заставляло следовать за смыслом слов «ваятеля». А ему хотелось бежать, хотелось кричать, хотелось сделать что-нибудь, чтобы предотвратить беду, которая, он инстинктивно чувствовал, надвигалась на них.
Он вдруг, почему-то, вспомнил Т`Принг, несостоявшуюся жену Спока. Белый песок церемониальной площадки нестерпимо сверкал, звон вулканских колокольчиков нагнетал напряжение, голова кружилась от разреженного воздуха и повышенной силы тяжести. Прекрасное и гордое существо торжественно произносило традиционные древние слова, красивый голос завораживал и восхищал. Так же, как сейчас. Совсем как сейчас. Очарование бесстрастной красоты, божественное спокойствие, скрытая угроза, удивительная жестокость, внезапная смертельная опасность. Он хорошо помнил этот путь, и куда он привёл. Он шёл на свадьбу своего лучшего друга и его красавицы-невесты. А потом… «О, Боже! Нет!»
«Ваятель» взглянул на Эван Вилсон. Лёгкое движение ресниц и румянец исчез с её лица. Эван пошатнулась и, нахмурившись, коснулась руками головы. Она снова качнулась, потом черты её лица, искаженные болью, разгладились и, Эван беззвучно упала на палубу мостика.
«Эван!!! Боже, куда делся голос?! Эван! Эван…»
- Эван! – Он рванулся было к ней, но остановился и повернулся к экрану, откуда на него спокойно смотрел виновник происходящего кошмара.
- Что ты с ней сделал? – потребовал он ответа.
- Жизнь бессмертной души идет вверх, ступень за ступенью, виток за витком, судьба за судьбой. Путь прост и неизменен. Но я сумел изменить его. Я коснулся лишь одной ступени, взял лишь часть её, лишь крохотную часть и, изменил вечный путь. Моё свершение гениально, и вы станете свидетелями.
- Да что здесь, черт возьми, происходит? – крикнул Маккой, опускаясь перед Вилсон на колени.
«Ваятель» обратил свой взгляд на, стоящего на коленях, доктора.
- Доктор, вы, более чем кто-либо другой, должны понимать изящную красоту проделанной мной работы. Помните вашу гениальную операцию по возвращению мозга вашему другу? Это чудо можно назвать лишь примитивной, бледной аналогией моего свершения.
- Чёртов сукин сын! Я спасаю людей, а не калечу их!
- Потеря одной нити жизни в бескрайнем потоке бытия, слишком маленькая цена за совершенство моего свершения, чтобы не заплатить её.
«Но платить придется не тебе!!!» Кёрк едва сдерживался. «Спокойно!» приказал он себе. Если и есть возможность помочь Эван, так это не упустить этого «творца». Кёрк сделал два шага вперед, привлекая к себе внимание.
- Это и есть твоё чудо? – заговорил он. – Прекрасное и удивительное, о котором ты говорил? Это то, чем мы должны восхищаться?! По-твоему, это так? – в голосе капитана был холодный металл, но под его поверхностью кипела раскаленная лава гнева. – Ты назвал себя «ваятелем судеб», но слово «ваятель» подразумевает создание, а не разрушение. И что ты создал? Ты постоянно твердишь о красоте своего свершения, но где эта красота? Я не вижу её потому, что нет красоты в разрушении, в том, что ты «творишь». Творение и созидание приносят радость. Тебя радует то, что ты сделал?
- Радует? - с лёгким удивлением спросил «ваятель».
- Ты говоришь, мы должны восхищаться красотой и совершенством? – снова заговорил Кёрк. – Но красота и совершенство приносят радость, заставляют чувствовать счастье. А твоё «свершение», - капитан вложил в это слово всё презрение, на какое был способен, - хочешь знать, ЧТО оно заставляет меня чувствовать? Что оно заставляет всех нас чувствовать? Боль! Горе, разочарование, ненависть, презрение! Презрение к твоему «свершению», презрение к тебе. Ты этого хотел? В этом была радость твоего творения? Тогда ты достиг цели! Ты хотел восхищения? Ты не вызываешь у меня восхищения, только отвращение!
- Радость, счастье, боль, отвращение… - задумчиво-бесстрастным эхом повторил «ваятель». Его, кажется, совсем не тронула пылкая речь капитана. Он бесцветно повторял слова, только что произнесенные с такой страстью, и ничто не шевельнулось в невозмутимом выражении его лица. Словно он даже не догадывался о смысле слов, которые повторял.
- Ничто не имеет значения. Только совершенство важно. Оно свершилось. – Экран мигнул, и «ваятель судеб» исчез.

* * *
На мостике «Энтерпрайза» воцарилась тишина. Главный экран смотрел на маленькую группу людей бездонными глазами космоса, в которых сверкали звезды. Пространство было абсолютно пустым. Ни астероидов, ни обломков, ни каких-нибудь следов корабля. Только далёкие звезды.
Звёзды. Джим не мог себе объяснить, почему он не мог оторвать глаз от картины, которую видел сотни раз. Да он и не думал об этом. Не думал ни о чем. Он просто застыл, вцепившись глазами в экран, в бессмысленной попытке удержать что-то, что ускользало туда, в пустоту. Надежду…
Первым очнулся Маккой. Вернее, очнулся его профессиональный инстинкт. Он быстро провел медицинским трикодером над бесчувственным телом. Потом заткнул прибор за пояс и поднял Эван на руки. Она показалась ему лёгкой, как ребенок.
- Посторонитесь! Если я и смогу что-нибудь сделать, то только в лазарете.
Он скрылся в турболифте.
- Никаких кораблей в зоне действия сенсоров не обнаружено. – Спок знал, что эта информация была излишней. Но он также знал, что она должна помочь окружающим возвратиться к действительности.
Кое-кому это уже не требовалось.
- Мистер Де Салл, примите мостик! Мистер Спок. – Капитан стремительно направился к турболифту. Спок последовал за ним. – Ухура. Копию записи на мой компьютер. – Двери турболифта закрылись.
- Есть, сэр, – сказала Ухура, глядя на закрывающиеся двери. Произошедшее потрясло и напугало её, но… Сейчас она видела то, что видела уже так много раз. Она видела злобу Маккоя, и непоколебимое спокойствие Спока, и (и это было, пожалуй, самое главное) она видела решительный блеск в глазах капитана, когда он повернулся к ней, чтобы отдать приказ. И она почувствовала, как и сотни раз до этого, что она не боится. Чтобы не случилось, капитан найдет выход, и они все помогут ему. Пальцы Ухуры уверенно запрыгали по клавишам.

* * *

Предмет её надежд не разделял такой уверенности. Он сидел напротив компьютера в конференц-зале и, в десятый раз, тупо просматривал запись произошедшего. Нужно было что-то делать. Но что? «Ваятель судеб» скрылся, не оставив ни единой зацепки. Ещё одно существо, наделенное невероятной, поразительной силой, но не знающее такой простой истины, как ценность жизни. Да-а, абсолютная власть развращает абсолютно. Джим вспомнил Гарри Митчелла. Ведь Гарри был его другом, а капитан умел выбирать друзей. И всё же, получив невероятные сверхспособности, Митчелл превратился в безжалостное чудовище. Что же было говорить о внеземном существе, которое никогда не дышало одним воздухом со своей жертвой. Но капитан дышал! И он не мог, просто НЕ МОГ позволить, чтобы всё так осталось. Он бы не позволил такого обращения ни с кем. А Эван…
Спок молча сидел напротив и смотрел на своего капитана. Джим оттолкнул монитор компьютера и встал из-за стола.
- Посмотрим, что у Маккоя.
Спок, по-прежнему молча, встал и пошёл за ним.
В лазарете было траурно тихо. Маккой что-то делал с приборной панелью диагностической кровати. Он бросил лишь короткий взгляд на Спока и Кёрка, когда они вошли. Тело Эван Вилсон было накрыто прозрачным, изолирующим колпаком.
Кёрк молча взглянул на доктора. Слова не требовались.
- Она в коме, - начал Маккой. – Необъяснимое угасание всех функций организма. Падение иммунитета; мне пришлось установить стерильную среду. Даже тело с мёртвым мозгом продолжает выполнять все функции, если его соответствующе стимулировать. Здесь же я подключил к автоматике всё, что только было можно, от дыхания, до процесса увлажнения глаза, но падение уровня метаболизма всё равно продолжается. Я не могу объяснить, почему…
- По-моему, наш собеседник нам всё подробно объяснил, - сказал Спок. – Человек – цельное существо. Угасание духа, рано или поздно, неизменно ведёт к угасанию тела. Что мы, судя по всему, и наблюдаем.
- Спок! – доктор был так возмущен, что даже забыл придумать очередное прозвище, которым он обычно награждал первого помощника. – Ты понимаешь, ЧТО ты говоришь? О КОМ ты говоришь? Это же Эван, чёрт тебя дери!
Капитан не обратил внимания на вспышку доктора. Маккой, как всегда, предпочитал скрывать за гневом чувства, которые его не устраивали. Любимая мишень этого гнева тоже не обратила на доктора ни малейшего внимания.
- Боунз, можно ли что-нибудь сделать…
- Чёрт возьми, Джим, я доктор, а не Господь Бог! Я не умею врачевать души.
- Тот, кто это сделал, тоже не Господь Бог.
- Боже мой! Да ведь он просто ампутировал часть её души, как какой-нибудь студент-молокосос из медшколы ампутирует конечность у лягушки.
- Я бы хотела знать, что ему поставят, - раздался тихий голос. Кёрк оглянулся по сторонам в поисках источника.
- Капитан, неужели я уже стала невидимой? По крайней мере, чувствую себя подходяще…
- Эван?!
Из-за прозрачной поверхности купола на него смотрели знакомые голубые глаза. Но из-за полуопущенных ресниц они казались тёмно-синими, ни одного блика не проникало в этот синий мрак.
- Эван. Как себя чувствуешь?
- Мумией в саркофаге! Доктор, снимите колпак, мне ничего не слышно.
Кёрк обернулся к другу.
- Боунз?
- Это не колпак, Джим, - тихо сказал Маккой. – Её слух снижается. Как и всё остальное.
Капитан снова повернулся к куполу.
Эван вздохнула и тихо усмехнулась. Это был лишь бледный призрак её прежних улыбок, но это была улыбка. Она ещё боролась.
- Ну, зато тебе не придется придумывать оправдание для командования, когда ты не привезёшь меня к ним.
- Ты…знаешь?!
- Знаю.
- Чёрт возьми, Эван Вилсон, имей совесть! Это же шифрованное послание штаба Звёздного Флота!
- Я рада, что моё плачевное состояние спасет меня от вашего праведного гнева, капитан.
- Эван. Мне нужно знать, что ты чувствуешь. – Быть может, если он узнает, что именно происходит, он сможет понять, как это остановить.
- Чувствую, что было чертовски здорово иметь с вами дело. – Она посмотрела в потолок и решительно вздохнула, концентрируя последние силы. Потом громко и чётко произнесла:
- Доктор, я же вам сказала, что вы не заполучите меня в пациенты надолго. Мистер Спок, живите долго и процветайте. Капитан. Джим…Прощайте! – Сила воли, что дала ей эти последние несколько секунд, разом оставила её вместе с сознанием.

Глава 2.
Кёрк, Спок и Маккой сидели за столом в конференц-зале.
- Итак, что мы имеем? – сказал капитан.
- Большую проблему и один экземпляр вулканского пессимиста в придачу, - пробурчал Маккой.
- Доктор, позвольте заметить, что мой «пессимизм» логически обоснован.
- Ни секунды в этом не сомневался!
- Боунз! – рявкнул капитан. – Спок, мне не нужен приговор! Я тоже был на мостике и знаю ситуацию. Мне нужна альтернатива!
Спок мысленно вздохнул. Какая альтернатива могла быть у этой ситуации? Он уже с десяток раз обдумал всё, и логика неизменно приводила его к одному ответу. Выхода не было. «Ваятель судеб» знал, что делает. Более того, только он был способен сделать то, что сделал. Даже если предположить, что где-то существовали другие «ваятели», то найти их практически не представлялось возможным. К тому же, не было никаких причин надеяться, что они стали бы исправлять то, что сделал их собрат. Надежда нелогична. «Надежда логична!» услышал он голос Эван Вилсон, обращающийся к нему из прошлого. «Она логична, мистер Спок, пока она заставляет людей верить в лучшее и даёт им силы жить». Заставляет людей… Но он не был человеком. Но Джим был, и Маккой, и большинство из 428 членов экипажа. А ещё Джим был его капитаном, и он был прав. Сейчас ему нужна была логичная и рациональная альтернатива, а это уже было должностной обязанностью Спока. И он заговорил.
- Исходя из того, что мы услышали, можно сделать предположение, что «свершение» произошло на одном из предыдущих этапов развития сознания личности, известной нам, как доктор Вилсон. После этого эффект последовательного изменения, подобно эффекту домино, прошёл по всем последующим уровням, включая и жизнь Эван Вилсон.
- Он говорил о становлении бессмертной души, о ступенях, - кивнул Кёрк, задумавшись. – Что-то вроде реинкарнации?
- Я полагаю, так, если предположить факт существования подобного явления, что само по себе весьма спорно.
- Давайте предположим, за неимением ничего лучшего.
- Капитан – необоснованные предположения, весьма шаткая основа для построения гипотезы.
- Я понимаю, мистер Спок, что вы - не строитель замков на песке, но, согласитесь, это не первый раз, когда вам всё же придётся им стать.
Спок поднял бровь, но все были слишком напряжены, чтобы кто-нибудь в комнате мог отреагировать на юмор в словах Кёрка.
- Альтернативы нет, - добавил капитан фразу, которую обычно выпадало произносить Споку.
- И ведь этот гад нам всё описал! Наверно, был так уверен, что мы ничего не сможем сделать, - сказал Маккой. – Чёрт! Хлебом их не корми, только дай похвастаться своими «подвигами»!
- Возможно, уверен больше, чем надо. Это может быть нам на руку, - ответил Джим. – Если у нас больше ничего нет, кроме его слов, давайте поищем зацепку в них.
Он снова повернулся к монитору.
- Компьютер. Показать запись речи «ваятеля».
Экран засветился, и на нём возникло красивое лицо незнакомца. Ясные глаза смотрели вдохновенно и осмысленно. Такой разительный контраст с глазами умирающей Эван.
- Сквозь судьбы и времена я коснулся сокровенной тайны бытия… - комнату наполнил знакомый мелодичный голос. Капитан поморщился, словно от боли. - … Душа мечтателя подобна крыльям бабочки, дотронься до них раз – она уже никогда… - От восхищения, которое Джим испытывал, когда впервые слушал эти слова, не осталось и следа. Теперь его просто тошнило от пафоса в словах «ваятеля». - … что никто не свершал – я свершу. То, что никто не видел – вы увидите. Та, чьё имя – Облакоподобная, примет моё свершение!
Запись закончилась, и в зале вновь стало тихо.
- Это что, какой-то ребус? – спросил Маккой.
- Похоже, именно так, доктор, - отозвался Спок. – Некоторый тип зашифрованной информации. Если проанализировать…
- Спок, ты что-то видишь? – быстро спросил Кёрк. – Говори же.
- Что можно увидеть в этой бессвязной болтовне? – раздраженно перебил Маккой.
- «Ваятель» сказал нам, что ни пространство, ни время для него не имеют значения. Но, тем не менее, он упомянул в своём описании и то, и другое. Он сказал, что избрал нас свидетелями своего «свершения», и, фактически, оставил нам координаты для поиска.
- Координаты?
Спок терпеливо вздохнул.
- «Третья дочь жёлтой звезды». Вы, возможно, не знаете, доктор, но только среди людей Земли принято называть звезду системы «желтой звездой». Ни одна из известных нам культур больше не использует подобное определение.
«Та, что видела вторую грань тысячелетий». Если предположить, что «первая грань тысячелетий» – это грань между первым и вторым тысячелетием, то логично считать, что под «второй гранью» будет подразумеваться граница между вторым и третьим тысячелетием земной истории. И, если та, о ком идёт речь, уже видела границу тысячелетий, значит указанное время, определённо - начало третьего тысячелетия. Учитывая продолжительность жизни земных существ, с вероятностью 96,3% - это должен быть двадцать первый век, с вероятностью 83,79% - его первая половина.
- Заказал нам билеты в партер, дал программку, так ещё и адрес оставил, - нахмурился Маккой.
- Итак, Земля, начало XXI века, - сказал Кёрк, вставая. – Не будем терять времени. Мистер Спок, начинайте ваши расчёты для временного ворп-движения.
Маккой посмотрел на Кёрка, как на буйно-помешанного.
- Капитан, - Спок тоже встал. – Согласно записям библиотечного компьютера, в этот временной период на Земле проживало примерно семь миллиардов человек. Даже если наше предположение верно, как мы найдем среди них объект «свершения»?
- С помощью логики, Спок.
- Логики? – бровь Спока выразительно изогнулась.
- Да, логики. Он оставил нам координаты, он оставил нам время, он назвал нас свидетелями, значит, он хотел, чтобы мы были там. Если ему это было так нужно, значит, он позаботится о том, чтобы мы нашли то, что ищем.
- Джим, а что ты будешь делать с приказами Штаба Звёздного Флота? – поспешно вставил Маккой. - Наше рандеву с «Потёмкиным»…
- Именно исполнением приказов Звёздного Флота я и собираюсь заняться. Мне было приказано привезти Эван Вилсон в целости и сохранности на Звёздную Базу 12. Это я и попытаюсь сделать.
* * *
Поскольку время, в которое отправлялся «Энтерпрайз», было установлено, мягко говоря, не очень точно, расчёты для временного ворп-движения заняли у Спока всего лишь пару часов. Скачок прошел совершенно обыденно, оставив двигатели с небольшими повреждениями, а экипаж с небольшими синяками. И вот, снова на главном экране красовался бело-голубой диск, не окруженный привычными орбитальными станциями, космическими доками и системами планетарной обороны. Хрупкая колыбель человеческого разума, и младенец ещё не выбрался из кроватки, чтобы разбросать свои игрушки по близлежащему космическому пространству. Всё же «Энтерпрайз» опасался подлетать близко. Хотя малыш ещё и не умел ходить, но глаза уже открыл, и смотрел на ждущий его, большой мир очень внимательно.
- И что теперь? – поинтересовался Маккой.
- Мы спускаемся на планету, - коротко ответил капитан, вводя в память синтезатора данные о гражданской одежде начала XXI века. Взяв аккуратную стопку, он передал часть вещей Споку, и стал переодеваться.
- И куда ты намерен направиться?
Доктор с любопытством наблюдал за Джимом. Маккой не был приверженцем логики, как Спок. Он верил в сумасшедшую звезду, которая всегда вела его капитана и друга сквозь самые отчаянные передряги. Джим часто почти сотворял чудо, чтобы спасти ситуацию и, надо сказать, он умел это делать как никто другой. Но сейчас он собирался найти неизвестно кого среди семи миллиардов других людей. Что ж, жизнь полна сюрпризов. Доктор подумал, что когда она перестанет удивлять его, ему больше нечего будет делать на этом свете.
Спок тоже наблюдал за капитаном. Молча. Но, несмотря на его скепсис, надо сказать, вполне обоснованный, он тоже был заинтригован. Он поправил шапочку, тщательно скрывавшую его уши. Как всегда.
Кёрк шагнул на платформу транспортера.
- Компьютер, включить рандомизатор.
- Обозначьте область выборки, - ответил механический голос компьютера.
- Область выборки: любые координаты на поверхности Земли, где регистрируются гуманоидные жизненные формы. Активировать.
- Координаты выбраны и введены.
- Гуманоидные жизненные формы? – переспросил Маккой.
Кёрк выпрямился на транспортаторе.
- Думаю, что под этапом развития сознания доктора Вилсон не подразумевалась кошка или бабочка, - он посмотрел на Спока, словно в ожидании подтверждения своих слов. Спок молчал. Капитан пожал плечами. – Надеюсь, что не подразумевалась.
- Любые координаты, - повторил Маккой. - А если вы материализуетесь в спальне какой-нибудь дамы? Или в ванной комнате?
Кёрк даже не улыбнулся в ответ.
- Значит такова наша печальная судьба. Мы выйдем на связь в течение двух часов. Заряжайте.
Две фигуры исчезли в сияющих потоках лучей телепортации.
- Удачи, - тихо сказал Маккой пустой платформе.

* * *
Они материализовались в полутемном, пустом ответвлении коридора.
- Алиса, добро пожаловать в страну чудес, - тихо пробормотал капитан, оглядываясь по сторонам.
В коридоре было тихо и пусто, но из-за угла доносился гул голосов. Кёрк и Спок осторожно выглянули за поворот. Солнечный свет, льющийся из широких окон, ударил им в глаза. По просторному коридору в обе стороны двигался оживленный поток. Коридор скорее напоминал галерею, по одной его стороне тянулся ряд окон, занавешенных прозрачным, ажурным материалом. Стены имели светло-бежевый оттенок. Потолок белого цвета, подсвеченный ярким солнечным светом, украшала череда люстр с матовыми абажурами, пола было не видно из-за большого числа идущих по нему.
Кое-где у окон стояли небольшие группки. Юноши и девушки весело разговаривали, то и дело, откуда-нибудь слышался смех. Все они выглядели очень юными, семнадцать-девятнадцать лет, ну, в крайнем случае, слегка за двадцать.
- Удивительно, - произнёс Спок, - университет. Или какой-либо иной тип учебного заведения, я полагаю.
- Не похоже, чтобы наш поиск сильно сузился, - с растерянной улыбкой сказал Джим, глядя на бесконечный, живой поток. Он невольно любовался этим фонтаном молодости и жизни. – Кажется, надо поблагодарить компьютер за то, что не забросил нас в детский сад.
Спок глубокомысленно нахмурился, анализируя слова Кёрка.
- Капитан, поскольку логика, по-видимому, последняя вещь, которой мы руководствуемся в этом поиске, я даже не знаю, что вам ответить.
- Ничего, Спок. Кажется, мы с вами не очень похожи на студентов. – Джиму было лишь тридцать пять, но он начинал чувствовать себя стариком среди окружающей его юности.
Вдруг его глаза поймали чей-то пристальный взгляд. Светловолосая девушка, стоящая в одной из групп у подоконников. Что-то отличало этот взгляд от других любопытных взглядов. В нём было что-то большее, чем праздный интерес.
Подумать на эту тему капитану не пришлось. Незнакомка кивнула своим собеседникам, накинула сумку на плечо и, стремительной походкой, направилась в сторону офицеров «Энтерпрайза». Капитан едва удержался от инстинктивного желания рвануть обратно, за угол. Впрочем, в следующую секунду ему помогли. Юная особа, крепко схватив Джима за руку, а Спока за рукав, решительно втащила их в коридор, в котором они материализовались. Потом повернулась к ним и просто сказала:
- Здравствуйте, капитан Кёрк, мистер Спок. Извините, если была неучтива.
Спок остался непоколебим, за исключением брови, которая, кажется, жила своей жизнью. Капитан же был слишком потрясён, чтобы подобрать свою челюсть с пола. Она смотрела на них и улыбалась. Открыто и просто.
- Господа, у меня есть планы, сбежать сегодня с пары лент, - заговорщицким тоном сообщила незнакомка. - Приглашаю вас в гости. Если конечно я не отвлекаю вас от спасения галактики.
И Джеймс Кёрк, отбросив всякое чувство реальности, также просто ответил:
- Почему бы и нет.
- Тогда идём, - и они двинулись вниз по коридору. Капитан и Спок переглянулись.
- Как вас зовут?
- Клаудиа. В честь одного римского императора, чья жизнь, чем-то очаровала моего деда. Впрочем, вы ведь, кажется, Тиберий по той же причине.
Капитан Кёрк решил, что ему не помешает немножко отдохнуть от сюрпризов, и шёл дальше молча, попутно размышляя, что всё это значит и как вести себя в данной ситуации.
Они вышли из здания на улицу.
«Весна» , подумал Кёрк . «Её ни с чем не спутать». За годы, проведенные в космосе, он не забыл, как удивительно пахнет весенний воздух. Лучи солнца нежно касались его. Тёплые, ласковые. «Это фантазия. Сон», подумал Джим. Эван не могла сейчас умирать там, в лазарете «Энтерпрайза». Это солнце не могло сейчас согревать его. Всё это был сон и, сейчас, он…
- К счастью, я живу недалеко. Вам, капитан, наверно, понравился бы наш общественный транспорт, но мистер Спок бы этого не пережил.
- Почему? – удивился Спок.
- О-о, вам лучше этого никогда не знать, - обернувшись к вулканцу, таинственно заявила их проводница.
Спок не стал выяснять причину, по которой ему не следовало пользоваться местным общественным транспортом, он просто шёл рядом с Кёрком и, с любопытством разглядывал окружающий мир. Капитан воспользовался наступившим молчанием, чтобы получше рассмотреть девушку, назвавшуюся Клаудией. Она была очень юной. Чёрная накидка, на вулканский манер, её складки волнами шевелились на весеннем ветру. Джинсы, чёрные ботинки и сумка на плече, довершали незатейливую экипировку девушки. Лёгкие светлые волосы свободно рассыпались по плечам. Обычная студентка, каких тысячи и в двадцать третьем веке. Ещё бы томик Сурака в руку и иллюзия будет полной.
Клаудиа вошла в подъезд одного из типовых, бетонных домов. Кёрк и Спок следовали за ней.
- Извините, господа, но «турболифт» не работает. Идём, - сказала Клаудиа, и направилась вверх по лестнице. Они поднялись на несколько этажей, и вошли в одну из дверей, расположенных на площадке.
- Чувствуйте себя, как дома.
Квартира, в которую они вошли, была небольшой, но уютной, хотя интерьер выглядел несколько странно. Хотя, может быть странно только для жителей двадцать третьего века.
- Хотите чаю? Я пойду, приготовлю. Располагайтесь удобнее. – Не дожидаясь ответа, девушка вышла.
- Ну, мистер Спок, какие будут предположения? – сказал Кёрк, оглядываясь по сторонам.
- Капитан, как я уже сказал, поскольку логика – это последняя вещь, которой мы руководствуемся в данном поиске, я затрудняюсь делать какие-либо «предположения».
- Что ж, раз мы пошли по этой тропинке, давайте, посмотрим, куда она нас заведет, - сказал Кёрк, садясь на диван. Спок ничего не ответил, просто сел рядом.
Вернулась Клаудиа. Она поставила чай на журнальный столик и устроилась в кресле, напротив своих гостей.
- Я очень рада видеть вас. У меня к вам океан вопросов, - она улыбнулась искренне и дружелюбно, - и что-то в вашем виде говорит мне, что они у вас тоже есть. – Взяв чашку с чаем в руки, она спросила: - Зачем вы прилетели сюда?
Джиму почему-то вдруг вспомнились слова Эдит Келлер: «Ложь – не самый лучший способ сказать «здравствуйте».»
- Мы ищем одного человека, - просто ответил он.
- Что же сотворил этот несчастный, чтобы удостоиться вашего внимания, устроил третью мировую или предотвратил первый контакт?
- Нет, ничего подобного он не сделал. – Но кое в чём вы правы, - капитан решил перехватить инициативу, - у меня есть несколько вопросов. И первый, откуда вам известны наши имена?
- Это трудно объяснить, но я постараюсь. Сэр, скажите, сколько раз вы путешествовали во времени?
- Довольно много.
- Сколько раз вы были на Земле, в двадцатом веке?
- Думаю, тоже довольно много.
- Если перефразировать ваш осторожный ответ, можно сказать, что это ваше любимое «место-время» для темпоральных прогулок.
- Можно и так сказать, - усмехнулся Кёрк.
- Вы знаете, что как пространство, так и время не идут по прямой, они искривлены и изогнуты. Чтобы сохранить устойчивый порядок в такой сложной структуре, разные точки пространства и времени вероятно соединены между собой своеобразными «мостиками» подобно тому, как изгибы аминокислотных последовательностей соединяются водородными мостиками в молекуле белка. Я немного знаю про эти связи, я лишь предполагаю их наличие и возможные свойства, которыми они обладают.
Через эти связи две разные точки пространства-времени могут влиять друг на друга. Это влияние выражается в некоторых физических эффектах, но гораздо сильнее оно отражается на людях, на их духовных ресурсах. Мысли, чувства, мечты, сны, фантазии. Мечты одного мира – это ментальное эхо реальности другого. Через связи между двумя точками пространства-времени можно наблюдать одну реальность, живя в другой. Это происходит со всеми, нет такого человека, который ни разу в жизни не видел снов. Только у всех разная способность к такому наблюдению. Все по разному относятся к своим снам и фантазиям, большинство не воспринимает их всерьёз, - тут лицо девушки помрачнело, но через секунду на него снова вернулась улыбка, правда она была чуть грустнее, чем раньше, - а немногие остальные… воспринимают. Просто не могут иначе…
Она отвела взгляд от своих гостей и посмотрела за окно.
- Вы слышали когда-нибудь выражение «безнадёжный мечтатель»? Они чувствуют иную реальность сильнее всех, порой даже так сильно, что теряют связь с реальностью, которой принадлежат. Благословение это, или проклятие, или и то, и другое одновременно, трудно сказать. Но не буду тратить ваше время на лирические отступления.
Путешествия во времени, это, фактически, перемещение физических объектов из одной точки пространства-времени в другую. Видимо, эти перемещения влияют на ментальные связи, усиливают их. И первое ваше путешествие на Землю двадцатого века, крепко связало наш мир с вашим. А каждое последующее делало связь ещё крепче. Фигурально выражаясь, вы проторили эту тропинку.
Ваше персональное участие в создании и поддержании этой связи сделало вас и ваши судьбы первыми «представителями» вашей реальности в нашем мире. Они потянули за собой Федерацию, Вулкан, клингонов, всё остальное…Но началось всё с вашего «Энтерпрайза» и с вас. Поэтому я знаю в мельчайших подробностях, как вы выглядите, хотя мои физические глаза никогда не видели вас прежде. И я не единственная, кто знает вас так хорошо.
Она посмотрела на капитана и снова улыбнулась. Улыбка была странной, какой-то нежно-ностальгической.
- Поэтому я не удивилась вашему появлению. Хотя, надо сказать, среди студенческой суматохи вы смотрелись весьма экзотично.
Кёрк молча смотрел на неё. Откровение было – что надо. Словно читая его мысли, она произнесла:
- Капитан, вас так потрясает факт, что вас знают и любят множество людей, о которых вы и понятия не имели? – она улыбнулась снова. – Хотя, меня бы потрясал.
- Очаровательно, - донеслось с боку.
- Нет, мистер Спок, очаровательно услышать, как вы это говорите.
- Ваша теория очень интересна, но…
- … спорна, мягко говоря? Я согласна с вами.
- Но вы говорите так, словно вы абсолютно уверены в ней. Мне бы хотелось узнать, на каких фактах вы основываете свои предположения, - сказал Спок.
- На фактах, которые сидят сейчас в этой комнате, успешно имитируя картину Репина «Не ждали».
Бровь Спока поползла вверх.
- Простите, мистер Спок, кажется, я не в меру шутлива. Факты? – она нахмурилась, глядя в пространство. – Факты. Это объяснить ещё труднее. Это факты для тех, кто вовлечён. Возможно ли будет понять не переживая это… я не знаю.
Она бросила на них быстрый, изучающий взгляд, раздумывая о чём-то. Потом, решившись, поставила свою чашку на стол, с выражением лица «ладно, что мы теряем».
- Сейчас, когда я оглядываюсь на свою жизнь, мне кажется, что я всегда вас знала, даже когда не знала о вас ничего.
В пятидесятых годах прошлого века, один лётчик встретил в баре одного доктора. «Слушай, парень, я хирург, а не оратор», сказал тот доктор, и всю ночь рассказывал лётчику об удивительных космических приключениях и путешествиях. Всё бы и закончилось болтовней за барной стойкой но, видимо, доктор оказался чертовски талантливым рассказчиком, или лётчик оказался чертовски впечатлительным слушателем, или то и другое разом. Вобщем, тот лётчик стал снежинкой, которая породила лавину. Лавину назвали красивым именем «Звёздный Путь». Сначала это было лишь научно-фантастическое телешоу, потом… Дня не хватит, чтобы описать, чем это стало потом.
Таким образом, часть реальности вашего мира воплотилась в фантастические истории нашего.
- Мечты и фантазии, - кивнул Кёрк, пока Спок напряженно пытался вникнуть в смысл слов девушки, той их части, в которой упоминалось перевоплощение лётчика в конденсат водяного пара, вызывающий лавину. Но, услышав пояснение Кёрка, он оставил эту затею.
- Но появление доктора было вполне реальным физическим событием. Что заставило вас сделать вывод, что в связи двух точек пространства-времени принимают участие какие-либо ментальные и духовные ресурсы?
- Мои собственные чувства, мистер Спок. Я сидела перед телевизором, смотрела телешоу сорокалетней давности и верила, действительно верила, в реальность того, что происходит на экране. Что-то внутри меня безоговорочно идентифицировало увиденное, как правду. Словно я всегда знала, что это было так.
Мистер Спок, вы случайно не знакомы с уровнем развития телевидения 60-х годов? Нет? Вы бы повеселились, глядя на это. О, извините! Веселье – человеческая эмоция. Я просто хочу сказать, что в антураже и спецэффектах того шоу вряд ли можно заподозрить причину ощущения реальности, которое оно оставило во мне. Это было, как откровение. Вера в то, что где-то, в ином пространстве и ином времени существует Федерация, и «Энтерпрайз», и вы. И это даже более чем вера, это было знание. Знание, всегда жившее во мне, бывшее частью меня и, внезапно вышедшее на свет. Несомненное и абсолютное.
Она усмехнулась сама себе.
- Простите, мистер Спок, вы просили факты, а я смогла дать вам лишь субъективное, эмоциональное описание своих ощущений. Я – нелогичный человек. Я не в силах логически доказать вам верность утверждений, которые сама бы нашла странными, если бы не жила ими. Я просто чувствую, знаю, но не представляю, как показать это вам. Доказательства внутри меня и мне самой не нужны другие. Мне приятно видеть вас, говорить с вами, но если бы вы никогда не появились здесь, я бы всё равно ни на секунду не усомнилась в вашем существовании.
Она замолчала, переводя дух, потом добавила:
- Телеистория стала точкой отсчёта. То, что она повлекла за собой, шло откуда-то ещё. Я думала об «Энтерпрайзе» и, вот здесь, - она коснулась пальцами виска, - могла видеть его. Я понимала, что знаю вещи, которые не могла знать. Вижу то, что никогда не видела и не могла видеть. Как звёзды превращаются в сияющие стрелы при переходе на ворпскорость. Как Т`Хут всходит над песчаным плато Гол. Как сверкает «Энтерпрайз», висящий в космическом доке, после генерального ремонта. Я могла касаться вещей, которые видела, чувствовать вибрацию корабля, летящего на седьмой ворп. Я даже попробовала телепортацию. Удивительное ощущение, когда сознание устремляется вслед за лучом, несущим атомы тела. И ещё…- она помедлила, осторожно посмотрев на них, словно пыталась представить их реакцию на то, что собиралась сказать, - я чувствовала ваши мысли и чувства.
Капитан и Спок переглянулись, заявление озадачивало. Но никто ничего не сказал, и Клаудиа продолжила.
- Не было никаких голосов в моем разуме. Не знаю точно, как…но я чувствую это. Просто вдруг понимаю, что знаю это и всё.
И я предположила наличие некого ментального, телепатического канала, связи, через которую я могу видеть и чувствовать реальность вашей точки пространства-времени. Это, что касается меня. Я не могу описать, что чувствуют другие, но, полагаю, что тоже что-то похожее.
- Другие?!
Она склонила голову, продолжая пристально смотреть на капитана.
- Другие. Те, кто тоже чувствует вашу реальность. Чей взгляд прикован к звёздам, как и мой. Многие, многие другие. Математики, переводчики, инженеры, ученые, врачи, студенты. Многие и очень разные, как члены Федерации. И иногда ничего больше не объединяет их, кроме «Звёздного Пути» и веры в его реальность. Вот, пожалуй, единственный, неоспоримый логический факт, который я могу привести, если конечно вы не сочтёте это явлением массового сумасшествия.
Клаудиа перевела взгляд на Спока и, как только он открыл рот, хором с ним произнесла:
- Очаровательно.
Правая бровь Спока стремительно взмыла вверх. Капитан прикрыл улыбку рукой. Однако это чувство юмора ему кого-то очень напоминало. Внезапное воспоминание обдало холодом, сдуло веселье, как пушинку. Эван… Эван!?!
Он пристально посмотрел на Клаудию. Высокая, очень хрупкая, ореол светлых волос ниже плеч. Внимательные, умные глаза, кажется, зелёные. Нет. Ничего общего не было у этого эльфа с яркой и энергичной Эван Вилсон. И всё же что-то…
- А где доктор Маккой? То есть, я знаю, он на «Энтерпрайзе», но почему он не с вами?
- У него было важное дело на борту, - капитан подумал, что становится настоящим вулканцем; говорит чистую правду, ничего не говоря.
- Передайте ему большой привет. Приветы получать всегда приятно, даже неизвестно от кого.
- Капитан, - заговорил Спок, - что касается доктора Маккоя. – Он повернулся к девушке. – Разговор, безусловно, очень интересен, но, - он снова посмотрел на Кёрка, - уже прошло два часа, двадцать семь минут, как мы спустились сюда.
- Да, конечно, - спохватился капитан. Боунз, наверно, там сходит с ума, ломая голову, куда они пропали. И, к тому же, надо было столько обдумать…Он встал.
- Мне бы хотелось поговорить с вами ещё.
- Вы знаете, где меня найти. Я всегда к вашим услугам. Прощайте.
- Нет, до встречи, - ответил Джим.
- До встречи, - повторила она задумчиво.
- Спасибо за чай, - сказал Спок.
- До свидания.
Поколебавшись секунду, капитан достал коммуникатор, откинул крышку и скомандовал:
- Скотти, двоих на борт.
Клаудиа стояла, скрестив руки на груди, и смотрела, как они растворяются в золотом сиянии транспортного луча. Когда они исчезли, девушка по-вулкански подняла бровь.
- Очаровательно.

Глава 3.
- Ну? – В вопросе доктора Маккоя воплотилось всё любопытство вселенной. Кёрк взглянул на Спока.
- Кажется, мы кое-что нашли. Вернее, кое-кого. – Он описал Маккою их маленькое путешествие.
- Вот такая встреча и такая история, одно невероятнее другого, - закончил Джим свой рассказ.
- Да-а-а, однако… - протянул Маккой. - Телешоу? – голубые глаза доктора засверкали озорством. – Надо будет найти того парня, и потребовать комиссионные за идею. – Он перехватил пристальный взгляд Кёрка. – Чёрт возьми, Джим, не смотри на меня так! Я не помню, что я наговорил этому лётчику.
- Видимо, достаточно, - мрачно вставил Спок. – С момента, когда мусорный бак с вашим коммуникатором внутри, материализовался вместо вас на транспортной платформе и, до того момента, когда мы нашли вас танцующим на столе в баре, прошло девять часов и двадцать одна и семь десятых минуты.
- Слушая каждый день подобные речи, не удивительно, что я захотел немного расслабиться, - огрызнулся Маккой, чувствуя укол совести, и злясь за это на вулканца. – Вы, Спок, сведёте с ума кого угодно.
- Доктор, вы не находите, что слово «немного», в данной ситуации несколько…
- Простите меня великодушно, если отвлекаю, но не могли бы вы оба… - капитан сделал выразительный жест рукой. Всё это было очень мило, но и очень некстати. Спок и Маккой виновато замолчали. – Нюансы нарушения Первой директивы обсудите потом. Спок, твоё мнение?
- На счёт чего, капитан? Теория связи различных точек пространства-времени крайне любопытна и даже вероятна, но, как и любая теория, в которой замешаны эмоции, не подкреплена достаточным количеством фактов. – При этих словах Маккой возвел глаза к потолку, но перебивать не стал. – Но, очевидно, что наша новая знакомая безоговорочно верит в свои предположения. Что же касается нашего поиска, то, как я уже сказал раньше, нет никаких логических причин полагать, что она та, кого мы ищем. – При словах «логических причин», гневные глаза Маккоя опять оказались на потолке. – В любом случае, её реакция на наше появление весьма любопытна.
- А как ты объяснишь тот факт, что она знает наши имена и другие вещи о будущем, которые не должна знать? – спросил Кёрк.
- Это знание может быть получено другим путём, чем тот, который она нам представила, - ответил вулканец.
- Например? – настаивал капитан.
- Например, при контакте с другим темпоральным путешественником.
Кёрк с досадой вздохнул.
- Ладно, оставим в покое вопрос, откуда она знает о нас. Спок, ты был там. Ты видел, слышал, наблюдал. Неужели ты не почувствовал, не заметил ничего… знакомого? – спросил он.
Спок удивлённо приподнял брови.
- Ничего необычного, капитан. Вы, кажется, заметили что-то, что я упустил?
Кёрка это заявление несколько озадачило. Спок не увидел ничего необычного, и это с его то наблюдательностью. Джим задумался, снова глядя внутрь себя и, пытаясь разобраться, что же, собственно, смутило его самого. Он потер вспотевшие от волнения руки. Уж не навоображал ли он? Может желание найти какой-нибудь выход, заставляло его видеть то, чего на самом деле не было? «Не знаю точно, как, но я чувствую это…» вдруг вспомнились ему слова Клаудии.
- Не знаю точно, как, но я чувствую, что это она, – прямо заявил капитан. – Я уверен. Не внешность, не голос, но что-то… , - он нахмурился, пытаясь выразить своё ощущение. Как было объяснить словами тонкое эхо присутствия Эван, которое он чувствовал в Клаудии так, чтобы это не сильно смахивало на бред сумасшедшего.
Маккой, словно прочитав его мысли, пришёл на помощь.
- А у нас есть особый выбор? Это хоть какая-то возможность. Давайте испробуем её. Вы заметили что-нибудь тревожное, какой-нибудь признак грядущей гибели в её поведении?
Капитан пожал плечами.
- Трудно сказать. Она умна, любопытна и у неё всё в порядке с чувством юмора.
- Ты сейчас описал состояние большинства людей в этом возрасте, - ответил доктор, - включая всех присутствующих. – Маккой даже не посмотрел в сторону Спока, проверить его реакцию на последнее добавление. Он и так прекрасно знал, что вулканец сейчас задаст ему логическую трёпку насчёт пункта о наличии чувства юмора у всех присутствующих. Это прекрасно знал и Кёрк, поэтому поспешил ответить.
- Трудно что-то сказать после одной беседы. Может тебе самому стоит взглянуть на неё?
- Чёрт возьми, Джим, я хирург, а не психолог! – сказал Маккой, немного злясь, что ему испортили увлекательный спор со Споком. Потом добавил, смиренно. – Хотя, вообще, я не против. Ваши рассказы очень интригуют.
Капитан улыбнулся. Он не мог сердиться на друга за то, что доктор пытался привнести немного лёгкости и веселья в зловещую мрачность ситуации. А мрачности на корабле в последнее время хватало. Пессимизм никак не поможет им сейчас, скорее наоборот. Так что пусть доктор упражняется в своё удовольствие.
- Спок, неужели тебе нечего больше сказать? – произнёс Маккой. – Из вас двоих, ты обладаешь официальными экстрасенсорными способностями. Неужели ты ничего не ощутил?
- Связь на расстоянии, - терпеливо начал объяснять Спок, - возможна лишь в редких случаях. В остальных необходим физический контакт. Наша новая знакомая ни разу не коснулась меня.
- Минутку, Спок, когда она подошла к нам в университете, она схватила нас за руки, чтобы увести в коридор, - сказал Кёрк.
- Вас, капитан, - уточнил Спок. – Меня она взяла за рукав.
- Надо же… - Маккой и Кёрк пораженно переглянулись.
- Вполне логично, если она, действительно знает о нас так много, как она говорит, - ответил Спок.
Кёрк внимательно посмотрел на своего первого офицера. Он слишком хорошо знал своего друга.
- Что-то ещё, Спок?
Спок нахмурился и сцепил вместе пальцы рук.
- Я не уверен, имеет ли это значение.
- Выкладывай, а мы решим, - пробормотал Маккой.
Спок посмотрел на свои сцепленные пальцы.
- Её имя, капитан. Возможно вы с доктором не заметили, потому что английский язык для вас родной, но мне, как вулканцу, это сразу бросилось в глаза. «Клаудиа». На английском слово «клауд» означает – «облако». В своём обращении «ваятель» назвал доктора Вилсон «Облакоподобной».
Кёрк и Маккой быстро переглянулись.
- А ведь точно… - сказал доктор. – И что это значит?
Кёрк посмотрел на Спока.
- Скажете, что это ещё одно «случайное совпадение»?
- Маловероятно… - отозвался Спок, и Кёрк с облегчением отвёл взгляд, - … но возможно, - глаза капитана снова вернулись к вулканцу.
- Даже если это не так, вряд ли данный факт можно считать доказательством, удостоверяющим её личность, - добавил вулканец.
Джим Кёрк ничего не ответил.

* * *

Как только трое офицеров вышли из зала для совещаний, пространство коридора заполнил звук красной тревоги. Потом вой клаксона оборвался, и взволнованный голос Кристины Чепэл произнёс:
- Доктор Маккой, срочно прибудьте в лазарет! Экстренная ситуация! Доктор Маккой – срочно в лазарет!
Прежде, чем эхо её слов замерло в коридорах корабля, все трое рванулись в сторону медотсека. Первым бежал Маккой. Вообще-то он был, чуть ли не худшим бегуном на корабле, но только не на дистанции по направлению к лазарету.
Маккой, Кёрк и Спок, точно в указанной последовательности, влетели в лазарет. Они пробежали через общие помещения и оказались в отделе экстренной терапии. Датчики над кроватью единственного пациента отсека тревожно мигали. Кристина Чепэл быстро переключала что-то на панели управления. Она подняла голову навстречу вошедшим.
- Рапорт, - коротко бросил Маккой, исследуя показания приборов.
- Остановка сердца две минуты назад, мышца перестала отвечать на искусственную стимуляцию. Падение уровня кислорода в крови…
Маккой слушал сестру Чепэл, не отрываясь от мониторов. Он занял её место у панели управления системой искусственной поддержки жизни.
Джеймс Кёрк с тревогой следил за действиями своего главного медика. Здесь он был бессилен помочь, как бы сильно он ни желал. Это был не мостик «Энтерпрайза», это было единственное место на корабле, где Кёрк чувствовал себя менее значительным, чем самый зелёный медтехник. Здесь капитаном был Маккой, и сейчас это была его битва, а Джим мог только следить за ним, как доктор следил за своим капитаном, находясь на мостике в критические моменты.
- Бесполезно, - сказал Маккой, и Кёрк похолодел при этих словах. Но доктор имел в виду совсем не то, о чем подумал Джим, - Придётся поднимать изоляционный щит. Сестра, принесите…, - дальше последовала череда непонятных фраз, видимо, названия медикаментов, и Кристина в мгновение ока скрылась из виду. Она вернулась через десяток секунд, уже в прозрачном халате поверх униформы. Маккой, не говоря ни слова, развернулся к ней, и сестра накинула на него второй халат.
- Компьютер, изолировать отсек, режим дезинфекции.
Мгновенно перед Кёрком и Споком из пола выросли прозрачные переборки, а отсек залился синеватым свечением, обозначавшим режим дезинфекции. Чепэл и Маккой надели маски, и купол, укрывавший Эван Вилсон, поднялся. Щиты изолировали звук, поэтому двое наблюдателей могли только догадываться о том, что происходит внутри. Судя по всему, сердце начало снова биться, но пульс был неустойчивым, и медики пытались его стабилизировать.
Кёрк, затаив дыхание, следил за немым действом, которое разворачивалось перед ним. Доктор и сестра работали так слаженно, словно были одним организмом. Не успевал Маккой открыть рот, чтобы сделать распоряжение, как Кристина уже подавала ему что-нибудь, или корректировала информацию на панели управления.
А Маккой… Любому вулканцу оказало бы честь то хладнокровие, с которым эмоциональный доктор «Энтерпрайза» делал свою работу. Он двигался быстро, чётко и, словно не замечал ничего вокруг, кроме пациента перед ним. Джим восхищался поведением друга. Он не знал, что точно так же Маккой восхищался им, когда экстренная ситуация случалась на мостике.
Наконец, бурная деятельность за прозрачной переборкой прекратилась, Маккой и Чепэл выжидательно застыли перед мониторами слежения за показателями жизнедеятельности. Бездействие длилось долгие минуты, потом Маккой отвернулся, стянул маску и провёл рукой по лбу. Кёрк скорее почувствовал, чем увидел, как доктор глубоко вздохнул. Маккой откинул голову назад и, с закрытыми глазами, произнёс несколько команд. Защитный купол скользнул на место и снова накрыл тело Вилсон. Голубое свечение погасло, его сменил обычный свет. Через несколько секунд прозрачная переборка плавно ушла обратно в пол.
- … и пусть кто-нибудь всё время дежурит здесь. Если что, немедленно вызывайте меня, - услышал Кёрк окончание слов Маккоя. Чепэл помогла доктору освободиться от халата. Маккой поплёлся мимо друзей в свой кабинет.
- О, Боже…, - он устало вздохнул и бессильно опустился на стул, - Кризис миновал… не знаю, каким чудом. Но дисбаланс функций организма неуклонно растёт. С таким развитием процесса рецидива не миновать, и я не могу гарантировать, что нам повезёт выбраться из этого второй раз. Сейчас мы стабилизировали показатели, но эта стабильность – замок на песке.
Кёрк, нахмурившись, слушал.
- Боунз, какие-нибудь прогнозы. Сколько времени…
- Прогнозы? – горько усмехнулся Маккой, - Джим, она больше не живёт, даже в чисто физическом смысле! Органическая гайка во внутренностях корабля, кусок трубопровода на углеродной основе, агрегат, которому приказывает компьютер, когда делать вдох, а когда выдох… , - теперь доктор мог дать волю чувствам.
- Боунз.
Маккой замолчал и опустил голову, коснувшись лбом стола.
- Я не знаю, с чем мне бороться. Ни ранений, ни повреждений, ни вирусов, ничего. Тело просто отказывается функционировать как положено, и всё. Такого в моей практике никогда не было. - Потом медленно поднялся и, глядя на Спока, сказал:
- Дни. Возможно, часы. Возможно, даже меньше этого.
Запищал интерком.
- Мостик вызывает мистера Спока.
Спок склонился над настольным динамиком.
- Спок слушает.
- Сэр, странные показания в спектре излучения подпространства.
Спок выпрямился.
- Я иду.
- Что-нибудь серьёзное, Спок? – насторожился капитан.
- Пока не знаю, - коротко ответил офицер по науке. – Чтобы выяснить это, мне необходимо подняться на мостик.
- Идите.
Маккой встал и тряхнул головой.
- Пойду, отпущу Кристину, её смена закончилась два часа назад. К тому же, сейчас лучше мне побыть рядом с Эван. Всё равно не смогу перестать об этом думать. Чёрт! Как некстати все мои младшие врачи остались на Хелиан!

* * *

Леонард Маккой стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на стерильный купол, под которым лежала Эван Вилсон. Красивые, бледные черты её лица были неподвижны, ресницы плотно сомкнуты. Странно, доктор часто видел людей в бессознательном состоянии, но он никогда не видел такого, как сейчас. Обычно, то ли из-за желания верить в лучшее, то ли из-за отчаянного отказа смиряться с неизбежным фактом потери кого-то дорогого, у людей, при виде человека без сознания возникала иллюзия, что они видят всего лишь спящего. У Леонарда Маккоя сейчас не возникало такой иллюзии. Всё, на что он смотрел, неумолимо говорило лишь одно, из этого тела медленно, но верно уходила жизнь, и она никогда не вернётся назад. Это чувство не оставляло его не потому, что он был врачом, и точно знал все медицинские аспекты состояния пациента, просто это было очевидно. Для кого угодно. Словно безнадёжность была чем-то физически ощутимым, видимым и не оставалась секретом ни для кого.
Приборы мерно попискивали. Эван была здесь уже сутки. Была. Маккой не мог сказать, что она действительно «была» здесь. Её тело жило сейчас, как часть лазарета. Аппараты гнали кровь по сосудам, не давали остановиться сердцу, поддерживали дыхание. Словно биологическая деталь в механическом цикле. Всего лишь деталь…
Сзади тихо подошёл Джеймс Кёрк и встал рядом. Они оба раньше не осознавали, как много в Эван было самой Эван. Она производила впечатление сильной и неукротимой личности. Стремительные движения, крепкое пожатие маленькой руки, яркий живой взгляд, громкий чёткий голос. А сейчас, под прозрачным куполом, как мало от неё осталось. Какой малой частью её было это тело. И в нём не было никакой силы и неукротимости.
- Джим, её почти нет…
Капитан Кёрк вздохнул. «Почти нет». Почти. Сейчас «почти», а что потом? Отчаяние тихонько подкрадывалось к нему.
- Боунз, что ТЫ обо всём этом думаешь? Я действительно сошел с ума? Притащил звездолёт и четыреста человек экипажа в прошлое, спустился вслепую на планету, собираюсь вмешаться в жизнь совершенно случайного человека. Спок, по крайней мере, не сомневается в моей невменяемости.
Маккой повернулся к капитану и пристально посмотрел ему в глаза. Когда он заговорил, в его голосе не было ничего от обычной ворчливой манеры «сельского доктора». Во вкрадчивом, тихом голосе слышалась теплота и странное спокойствие… мудрости.
- Да, Джим, ты действительно сделал всё это, кроме может, схождения с ума. Ты просто последовал за зовом сердца, когда разум сказал: «я пас». Так будь верен ему. Поверь мне, голос сердца не самая худшая путеводная звезда. А что касается Спока, то он идёт своим путем. Вулканцы – удивительный, восхитительный народ. Острые, не затуманенные эмоциями умы, удивительная память, невероятная способность к аналитике, я уже не говорю о физиологических преимуществах и продолжительности жизни. Сплошные достоинства. Но за все эти блага я бы не отказался от своей человеческой сущности. Потому, что им недоступна сила, которую дает человеку чувство надежды. Не полностью, конечно, но ни один логичный ум не доверится надежде всецело и безоговорочно. Это дар, доступный лишь людям. И Спок следует своей логике, которая говорит ему, что выхода нет. Когда логика даст ему какую-нибудь альтернативу, он скажет тебе об этом. К тому же, моё шестое чувство, почему-то говорит мне, что он не так уж и сомневается в тебе. – Доктор положил руку на плечо Кёрка и сжал его. В голосе слышалась страсть. – Иди своим путем! Делай то, что делал всегда. И мы все будем с тобой. И я, и Спок, и все остальные.
Капитан пристально смотрел на Маккоя. Иногда доктор поражал его. Он так активно поддерживал свой имидж ворчливого задиры, что многие люди принимали это за чистую монету. Но Кёрк знал, каков был его друг. Вот в такие редкие моменты, словно какой-то защитный экран спадал с доктора, и появлялся настоящий Маккой. В его словах звучала удивительная, гипнотическая мудрость. Она почти ощущалась физически, охватывала тёплым потоком, вселяла уверенность и спокойствие, прогоняя отчаяние. Удивительное сокровище, которое казалось тем ценнее, чем тщательнее Маккой скрывал его.
- Не лучшее время для сомнений, - сказал Кёрк тихо.
- Сомневаться свойственно всем, - также тихо ответил доктор. – В любое время.
Они стояли рядом и молча смотрели на изоляционный купол, за которым спала Эван.
Шло время, он перестал быть лётчиком, пошёл служить в полицию, потом стал писать сценарии для телевидения.
- Телевидение, - вставил Спок, - это передача изображений на расстоянии, осуществляемая путём преобразования светового изображения объекта в электрические сигналы, которые…
- О боже милостивый, зелено-кровный гоблин! – воскликнул Маккой. – Дай послушать, будь так добр! – Он гневно сверкнул на Спока голубыми глазами. – К тому же, я не совсем идиот и знаю, что такое телевидение.
Спок поднял бровь. Капитан безнадёжно покачал головой, мол, опять начинается. Клаудиа улыбнулась от удовольствия, глядя на эту сцену. Спок, было, открыл рот, чтобы ответить, но у доктора имелись другие планы на ближайшее время.
- Пожалуйста, продолжайте, моя дорогая, - сказал Маккой, снова повернувшись к девушке.
- За всё время, что минуло с того памятного вечера в баре, ваши истории не только не стёрлись из его памяти, но напротив, он видимо часто думал об этом. Фантастические рассказы стали его хобби. – Она замолчала на минуту. – Он был мечтателем. Скорее всего, он чувствовал подсознательно вашу реальность и раньше. Но судьба распорядилась так, что ему повезло узнать всё точно и в подробностях. От первого лица, в буквальном смысле.
Маккой, снова смущенно улыбаясь, пожал плечами.
- Ну, разве это было так плохо? – сказал он.
- Нет, доктор, это было совсем не плохо. Человек всегда смотрел на звёзды, а вы за одну ночь дали его мечтам реальное воплощение. Эта информация указала ему направление и позволила «настроиться» на вашу реальность. Теперь трудно сказать, что же именно он узнал от вас, а что выудил через СПВ уже самостоятельно.
- СПВ? – спросил Маккой.
- Связи точек Пространства-Времени, если я правильно понимаю, - ответил Спок.
- Да, правильно. А потом наш экс-лётчик вдруг обнаружил, как много людей вокруг разделяют его мечты. И он взялся за создание телешоу, в котором мог рассказать и показать другим то, что знал сам. Я только диву даюсь, как он сумел так точно всё воспроизвести. Даже вас. Я говорю не о внешнем сходстве, хотя это тоже есть. Что-то неуловимое, жесты, взгляды, интонации голосов, атмосфера, создаваемая героями на экране, всё удивительно точно совпадает с реальностью. Наверное, он очень старался. Под маской развлекательного телешоу скрывается обстоятельный и точный, в деталях, доклад о другой реальности. Словно зашифрованное послание. Как бы там ни было, очевидно, код к нему хранится в сердце мечтателя.
А время шло дальше. Но маленький фантастический сериал не канул в небытие в водовороте технического прогресса. Он продолжал нести своё послание сквозь время. Вот, донёс до меня. И, я уверена, понесёт дальше. Эффект от этого был похож на снежный ком. Те, кто понимал послание, начинали сами «прикасаться» к СПВ и чувствовать иную реальность. Некоторые стали делать то же, что и наш лётчик, рассказывать миру о том, что узнали. Книги, кино, телевидение. Другое время, другие судьбы, другие имена, другие корабли, другие приключения. Всё это давно уже вышло за рамки только вашей судьбы. И продолжает распространяться.
- Цепная реакция, - сказал Спок. – И эффект распространяется, постепенно нарастая во времени. Но, при такой модели развития явления, логично предположить, что это распространение не будет постоянным.
Клаудиа поморщилась от его слов. Вулканская прямота несколько раздражала. Потом на её лице промелькнуло озорство. От вулканской прямоты имелось запатентованное средство.
- Да, конечно, мистер Спок. Вы можете построить график развития данного процесса, можете высчитать процент мечтателей, потенциально способных на контакт с другой реальностью, среди общего населения планеты, определить количество поклонников научной фантастики в разные годы, и выяснить, когда всё веселье должно закончиться.
- Веселье? – Спок поднял бровь. Маккой безнадёжно покачал головой.
- Ну, я имею в виду, когда всё накроется медным тазом, и наступит большой бум-бум.
Вторая бровь присоединилась к первой. Маккой тихонько давился от смеха в своём кресле. Капитан держался более стоически, отчаянно пытаясь сохранить серьёзное выражение на лице, но получалось у него неважно. Спок недоумённо посмотрел на своих друзей, потом снова перевёл вопросительный взгляд на Клаудию. Сохраняя по-вулкански бесстрастное выражение лица, она нанесла последний удар.
- Когда крыша окончательно съедет и прихлопнет всех, кто пьёт лимонад на веранде.
Если бы у Спока была третья бровь… Маккой, не в силах больше сдерживаться, зашёлся в приступе дикого хохота.
Минуту никто не говорил. Когда порыв веселья немного поутих, Клаудиа сказала:
- Простите, мистер Спок. Я дёргаю вас за хвост.
Джим Кёрк вздохнул. Всё было таким знакомым. На несколько минут он забыл, где он и кто перед ним. Капитан больше не сомневался, Эван была здесь. Незнакомый голос произносил знакомые слова, незнакомые глаза смотрели так знакомо. Они нашли её.
- Отвечая на ваш вопрос, мистер Спок, думаю, петля времени просто замкнётся. Кто-то из поколения мечтателей поведёт человечество в космос, и разница между мечтами и реальностью исчезнет.
- Просто и гениально, - резюмировал Маккой.
- Очаровательно, - произнёс Спок. – Но некоторые выводы, с точки зрения логики…
- Боже милостивый, зачем мы взяли с собой этот ходячий компьютер?! – не выдержал Маккой.
- Боунз, ты не производишь впечатления человека, раскаивающегося в своих поступках. Заварить такую кашу…
- Простите, капитан, - перебила Клаудиа, - думаю, вы не правы. Вмешательство доктора было важным событием, но отнюдь не судьбоносным. Он дал нам детали, акценты. Имена, даты, названия. Они сделали картину вашего мира чётче и полнее для нас. Но если бы их и не было, ничего бы не изменилось. Мы всё равно бы смотрели на звёзды и в будущее. А ваша реальность всё равно воплощалась бы в нашей фантазии. Просто она бы не имела таких чётких форм, как сейчас.
- И, тем не менее, доктор изменил историю, - сказал Спок.
- Нет, не изменил, мистер Спок, а сотворил. Думаю, это было предрешено.
Когда она замолчала, Маккой благодарно кивнул и, с торжествующим видом воззрился на друзей.
- Мистер Спок, я понимаю, как это всё звучит с точки зрения логики, и искренне сожалею, что не могу предоставить вам свои доказательства.
Они встали, чтобы уйти.
- Было очень приятно познакомиться, - сказал Маккой. – Спасибо за гостеприимство и очень интересный рассказ.
- Спасибо, что пришли в гости. И, капитан, - добавила она, - в следующий раз, когда решите зайти в гости, телепортируйтесь прямо сюда. Не надо церемоний со стуком в дверь. Если мои несчастные соседи увидят, как вы материализуетесь в подъезде…
- Понятно, - улыбнулся Джеймс Кёрк. - До свидания.
- До свидания. – Ответ девушки потонул в жужжании транспортного луча.

Глава 4.
- Боунз, что скажешь? – не успев материализоваться до конца, спросил Кёрк. Ему не терпелось узнать мнение друга. Если за логику на «Энтерпрайзе» был ответственен Спок, то человеческая интуиция официально была ипостасью доктора Маккоя.
- Потрясающая история! И если эта девочка знает нас, то, получается, всё это - правда? Удивительно! Кто бы мог подумать, а…
- Да не это, Боунз, - перебил его Кёрк. – Девушка. Что ты думаешь о ней?
- Очень милая девочка, Джим. Что же касается остального, то, кажется, у неё всё в порядке. Вполне жизнерадостное поведение, и никаких тревожных признаков я не заметил. Я не могу сказать больше без полного обследования здесь, на борту, но на первый взгляд с ней всё нормально.
Кёрк нахмурился. Он был уверен, что Маккой тоже почувствует «присутствие» Эван, которое чувствовал сам капитан. Когда они вошли в медотсек, он спросил:
- И ничего не показалось тебе знакомым? Какие-нибудь мелочи?
- Да вроде нет. – Маккой склонил голову, испытующе глядя на друга. Вид ворчливого сельского доктора вновь куда-то делся. – Ты о том, как она пошутила над Споком? «Я дергаю вас за хвост»? – При этих словах, Кёрк быстро вскинул взгляд на Маккоя. Тот с сомнением покачал головой. – Это могут быть просто слова, Джим. Она могла услышать их том же СПВ, о котором она говорила.
Капитан ничего не ответил. Действительно, почему бы и нет? Ну встретила она их без удивления, ну знает она о них почти всё, так с чего он всё же решил, что она та, кого они искали? Потому, что компьютерный рандомизатор забросил их к ней? Но если это самое СПВ действительно существует, то вероятность встретить кого-то, кто знает их в лицо, была не так уж мала, в любом случае. Почему же он был так уверен? Он сам себе не мог толком объяснить, не говоря о том, чтобы его предположение выдержало какую-нибудь постороннюю критику. Поэтому он молчал. Он развернулся, чтобы уйти, но остановился у входа.
- Боунз, как состояние Эван?
- Пока стабильно, но мне с трудом удается поддерживать эту стабильность. Равновесие очень шаткое. – Маккой, как бы извиняясь, пожал плечами, мол, «прости, что сведения не обнадёживающие, я делаю всё, что могу». Кёрк понимающе кивнул и вышел.

* * *
Капитан поднимался на мостик, полный тяжёлых раздумий. Надо было как-то изменить ситуацию и быстро. Хотел бы он знать, как. Копаться в фибрах души, было вряд ли его призванием. Он со своими-то чувствами иногда не мог разобраться, а тут надо было выяснить, что не так с чувствами другого человека, причем настолько «не так», что эта личность должна погибнуть. Кто он такой, чтобы это знать? Он сейчас видел, как правы были Маккой и Спок. Он не Господь Бог, и даже не «ваятель судеб» , чтобы иметь хоть какие-то шансы. Но. У ситуации была одна неоспоримая характеристика: Выбора не было. А, значит, не было места и сомнениям. Ему придётся стать богом, чёртом, «ваятелем», кем угодно, но он должен всё исправить. Да. Так и будет. Вот только сомнения, видимо, были не в курсе, что для них не было места…
В любом случае, Кёрк решил, что ему нужно больше информации. Но сначала надо было выяснить, что там за новая проблема у Спока, и нет ли опасности для корабля. Капитан шагнул на мостик и направился к научной станции.
Спок сидел за своей консолью и смотрел на сканер, параллельно делая какие-то вычисления. Заметив Кёрка, вулканец оторвался от приборов.
- Странное искажение фазы подпространства. Колебания очень лёгкие, едва заметные, но повторяются периодически, - дальше Спок заговорил такими изысканными научными терминами, что Джим поморщился.
- Очень любопытное явление, - увенчал свою речь первый помощник. Кёрк почувствовал раздражение при этих словах.
«Значит, любопытное явление, да? Какая прелесть! И главное, самое время сейчас заниматься любопытными явлениями!» Ему так и хотелось сказать Споку, что они прилетели сюда не ради интригующих феноменов, и надо бы попридержать свой исследовательский интерес. Но он понимал, что если Спок уделял этому внимание, значит это имело значение, и понимал, что причина раздражения была совсем не в Споке, а в напряжении, созданном последними событиями, и вообще, капитан, в отличии от Маккоя умел держать себя в руках. Поэтому он позволил себе лишь тихий вздох.
- Мистер Спок, когда сможете сообщить мне что-то более конкретное, пожалуйста, не откажите в любезности…
Спок озадаченно поднял бровь.
- Капитан, разве есть причина сомневаться в том, что я именно так и поступлю? Это моя должностная обязанность, и нет необходимости в столь экстремально вежливых просьбах с вашей стороны.
Теперь Джим озадаченно поднял брови.
- Это всего лишь земная вежливость… , - бровь Спока осталась поднятой. – Забудьте, - махнул рукой капитан и пошёл к своему креслу.
Только он поравнялся с креслом, раздался сигнал зуммера, словно кресло приветствовало своего хозяина. Кёрк слабо улыбнулся такой мысли и нажал кнопку громкой связи.
- Джим!!! – интерком взорвался до неприличия громким криком, не говоря уж о неподобающем обращении к командующему офицеру. – Немедленно иди в лазарет! У меня хорошие новости.
Кёрк сразу забыл о субординации. О чем могли быть хорошие новости из лазарета? Сейчас только об одном.
- Эван пришла в себя?!
- Не настолько хорошие… , - отозвался Маккой уже более спокойно, - но достаточно. Спустись в лазарет. Мистер Спок, и вы, пожалуйста, тоже. У меня есть работа для вас.
Спок удивлённо оторвался от сенсоров и вопросительно посмотрел на капитана. Кёрк пожал плечами и быстро направился к турболифту. Спок, не говоря ни слова, присоединился к нему. Сквозь закрывающиеся двери Кёрк увидел, как энсин Чехов скользнул за научную станцию, а капитанское кресло занял Сулу. Это была система, отработанная годами.

* * *
Кёрк и Спок снова вошли в лазарет. Похоже, в последнее время, это заведение не отпускала их от себя надолго.
Маккой сосредоточенно работал над панелью управления системой поддержки жизни. Увидев вошедших, он нетерпеливо помахал рукой, подзывая их ближе.
- Посмотрите, - он указал на показания на экране, словно там была написана причина того, из-за чего он в таком срочном порядке выдернул их мостика.
Капитан пробежал глазами по строчкам показаний. Ничего не понятно. Вроде бы датчики мигают более спокойно, и попискивание приборов стало не таким тревожным. Кёрк скосил глаза на Спока, тот молчал, похоже тоже понимая не больше. Маккой скептически хмыкнул.
- Впервые за всё время, что Эван здесь, показания стабилизировались. Развитие дисбаланса замедлилось почти до нулевой скорости, что значит, несмотря на всю тяжесть её состояния, она теперь более менее стабильна.
Кёрк напряжённо слушал речь доктора. Наконец он не выдержал.
- Боунз, она пошла на поправку? Что это значит? «Ваятель» передумал и решил всё исправить?
- Ну да, это если только «ваятель» стал членом твоего экипажа, - видя недоумение на лицах друзей, Маккой сказал: - Идёмте, - и направился в свой кабинет.
Войдя в комнату, он нагнулся над столом и развернул настольный монитор так, чтобы он был виден капитану и Споку. Вид экрана сказал им не больше, чем вид монитора жизнеобеспечения. Он был покрыт какими-то значками, графиками, терминами.
Маккой сжалился над ними и стал объяснять.
- Эван не пошла на поправку, Джим. Я бы скорее сказал, что она остановилась на пути в физическому уничтожению. И эта сладкоголосая сволочь – «ваятель», тут ни причём. Это произошло потому, что я скорректировал деятельность терапии жизнеподдержания по индивидуальному плану организма Эван. А сделал я это вот почему, - он ткнул в экран настольного монитора. – Мистер Спок, не узнаёте интерфейс?
- Интерфейс личного сообщения из Общего Пространства, - ответил Спок.
- Это личное сообщение пришло ко мне сразу же после вашего ухода. Оно содержало подробную информацию по осуществлению терапии для пациентов в глубокой коме. Более того, оно содержало данные для конкретного пациента, учитывавшие самые мелкие индивидуальные особенности. Если неясно, я объясню: это информация, которой я не располагал бы, даже если бы Эван была служащей Флота и все её физические и медицинские характеристики хранились в моих банках данных. Это первое, а второе – калибровка параметров системы поддержки жизни выполнена очень тонко и четко. Не скажу, что я сам не смог бы установить такую настройку, но сколько времени мог занять подбор условий… дни, недели, я затрудняюсь сказать.
Маккой скрестил на груди руки и закончил:
- Кто-то отыскал для меня иголку в стоге сена и преподнёс на блюдечке с голубой каёмочкой вместе с гарниром. И пришла вся эта прелесть по каналу Общего Пространства. Каково, а?
- Ты хочешь сказать, что кто-то снабдил тебя информацией, которая помогла стабилизировать состояние Эван? – спросил Кёрк.
Маккой кивнул.
- И этот кто-то знает её очень хорошо, и ему известны все параметры её организма, и этот кто-то совсем не профан в области медицины, если не сказать больше, - Маккой склонил голову, словно задумавшись, - …и этот кто-то спас ей жизнь, или по крайней мере дал нам время, чтобы попытаться спасти её.
Спок сел за стол, продолжая изучать экран. Его длинные пальцы запрыгали по клавишам. Он нахмурился.
- Общее Пространство – зона, доступная для любого члена экипажа и свободная от любой формы идентификации по общему решению членов команды. Информация может вводиться с любого терминала на борту корабля, - сказал он.
Капитан встал за спиной Спока и тоже посмотрел на экран.
- Боунз, у тебя есть предположения по поводу личности этого анонима?
- Никаких, - категорично ответил Маккой. – Все мои младшие врачи на Хелиан, на борту остались только медтехники, сестры и я. Я понятия не имею, что это за медицинский талант кидается письмами в мой компьютер. Но я не буду Леонардом Маккоем, если не узнаю.
- Тогда, боюсь, вам придётся сменить имя, - отозвался Спок. – Общее Пространство не оставляет никаких возможностей для идентификации личности отправителя. Ваш абонент использовал самую простую и открытую форму для отправления послания.
- Всё гениальное просто, - пробормотал Кёрк.
- Именно из-за простоты операции, её невозможно отследить.
- Я был лучшего мнения о ваших способностях, Спок, - съязвил Маккой. – И хватит защищать право личности на анонимность, случай не тот. – Маккой опёрся руками на стол. – Отыщите мне его или её, Спок. Достаньте из-под земли, если надо. Я знаю, вы это можете.
- Доктор, мы находимся на корабле, в открытом пространстве. Не думаю, что предмет вашего поиска может находиться под поверхностным слоем земной коры.
Маккой закатил глаза и застонал. Потом, почти с жалостью посмотрел на Спока.
- Просто найди его, ладно?
- Я не совсем понимаю необходимость этого поиска. Необходимая информация уже получена, она действует, так зачем вам нужен некто, приславший её?
- Доктор прав, мистер Спок, - сказал Кёрк. – Сейчас нам меньше всего нужны тайны. Почему этот кто-то скрывается, если ему нечего скрывать? А если есть, что скрывать, то мы должны знать, что и почему. Начните поиск.
Спок пожал плечами.
- Я сделаю всё, что в моих силах, но не гарантирую успеха.
- Понятно. Действуйте, - капитан снова обернулся к Маккою. – Значит это даёт нам некоторое время, да? – он слегка улыбнулся. – Действительно хорошая новость, Боунз. Первая хорошая новость за последнее время. Так не будем терять его – время.
- Что у тебя на уме, Джим? – спросил Маккой.
Кёрк решительно вздохнул.
- Спущусь на планету, к Клаудии, понаблюдаю за ней.
- Второй раз за день?! И как ты ей объяснишь такое пристальное внимание? – не удержался от каверзного вопроса Маккой.
- Не знаю. Если будет надо, так и объясню.
- Извини, - усмехнулся Маккой, - но, я надеюсь, ты представляешь, как твой рассказ будет звучать для простого человека, всю жизнь мирно жившего на своей планете.
Теперь пришла очередь усмехнуться Кёрку.
- Мирно жила на своей планете? Ты словно и не слышал её, доктор. Физически жила, а в СПВ, возможно, видела больше нас. Она не удивляется, когда астронавты из будущего материализуются в её университете. Не думаю, что её удивит мой рассказ.
- Капитан, - подал голос Спок, - я согласен с доктором. Не рекомендую сообщать нашей новой знакомой подробности нашей миссии.
- Почему нет?
- Наши действия ограничивает тот факт, что мы находимся не в своём времени, и являемся угрозой изменения будущего. Думаю, также, Первая Директива имеет место, - сказал вулканец, спокойно выдержав пристальный взгляд Кёрка.
- Поясните.
- Земля этого времени ещё не вышла в дальний космос.
Кёрк на секунду задумался, потом понимающе кивнул.
- Но имеет ли всё это отношение к человеку, которому столько известно о будущем, сколько известно Клаудии?
- Нам не известно, что именно она знает и каким образом получены эти знания, так что, да – имеет, - не колеблясь, ответил первый помощник.
Кёрк пожал плечами. Ему это всё казалось излишней предосторожностью, но спорить со Споком он не стал.
- Хорошо, поступим по вашему, пока не узнаем больше.

* * *
Джеймс Кёрк материализовался в прихожей маленькой квартирки. Он обернулся к входной двери и постучал по косяку, чтобы обнаружить своё присутствие для хозяйки квартиры. Из-за угла коридора высунулась голова.
- Однако…
- Здравствуй, - сказал Кёрк.
- Здравствуйте, - она вышла из-за угла целиком. В руках у Клаудии была маленькая лейка, а голову опоясывал пестрый платок. – Что-то твориться в этой вселенной? Ладно бы там землетрясение, цунами или град размером с куриное яйцо, но увидеть вас в третий раз за два дня – это…
- Можно войти?
- Простите… Да, конечно! От удивления я забыла о вежливости.
Кёрк снова вошёл в знакомую гостиную и сел в кресло, оглядываясь.
- Обстановка не адаптирована для жителей двадцать третьего века, тем более для обитателя космического корабля, - Клаудиа встала на пороге.
- Мне подходит, - ответил капитан с одной из своих галантных улыбок.
- Хотите чего-нибудь?
- Нет, спасибо. Сядь, - попросил он. Кёрк вдруг заметил, что обращается к ней на «ты», не спросив разрешения. Но это казалось таким естественным. Не из-за её возраста. Просто он не мог отделаться о чувства, что хорошо знает её.
- Можно, я буду обращаться к тебе на «ты»?
Она кивнула.
- И даже нужно.
Клаудиа поставила лейку на столик и села напротив него. Джим снова очаровательно улыбнулся.
- Честно говоря, я по делу. Мне нужна твоя помощь, - честно признался он.
«Может хватит практиковать на мне вашу политику очарования?», подумала Клаудиа . « В чём дело-то? Хотя, какая разница. Практикуйте».
Она вернула улыбку, постаравшись переплюнуть капитанское очарование.
- Я вся во внимании.
- Вообще-то помощь нужна не совсем сейчас… но может понадобиться в любой момент и срочно.
- И…
- Я хотел заранее заручиться твоим согласием и, если ты конечно согласишься, иметь возможность найти тебя в любой момент, - капитан вытащил из-за пояса коммуникатор. – Я хочу попросить тебя всегда носить это с собой.
- Хотите, так попросите, - пожала плечами Клаудиа.
- Я говорю серьёзно, и это очень важно, - ответил Кёрк.
- Вы могли бы и не спрашивать, капитан. Никто из тех, кто путешествует по СПВ не откажется помочь вам, - сказала Клаудиа.
Кёрк протянул ей прибор.
- Всегда имей его при себе.
Девушка взяла чёрную коробочку и с любопытством посмотрела на неё.
- В воду не класть, с балкона не ронять и орехи этой вещью не колоть? – она сунула коммуникатор в карман. – А какого рода помощь от меня понадобится? Хотелось бы быть готовой.
- Просто пусть он всегда будет с тобой.
- И вы не скажете мне, зачем?
Кёрк и бровью не повёл.
- Нет, не скажу. Это изменит твоё решение помочь нам?
- Нет.
- Тогда верь мне.
- Верю, но ничего не могу поделать с любопытством. И с желанием открыть его, настроить частоту и сказать «одного на борт». Я надеюсь, вы знаете, что я умею пользоваться этим?
Кёрк покачал головой.
- При передаче коммуникатор посылает координаты объекта на транспортатор. Если неправильно настроить частоту, луч сработает не так и не материализует тебя в единое целое.
- Чудесно, - совершенно серьёзно ответила Клаудиа и посмотрела через окно на туманные горы на горизонте. – Что может быть прекраснее, чем смерть в соприкосновении с мечтой? Вы здесь, вы в третий раз пришли ко мне, принесли этот милый сувенир, - она хлопнула по карману, - и сейчас погибнуть в луче транспортатора, распылённой на атомы нестись по вселенной…
Кёрк, нахмурившись, слушал этот монолог. Она встретилась с ним взглядом и спохватилась.
- Не обращайте внимания. Просто я не боюсь смерти. Смерть вызывает у меня только одну эмоцию – любопытство. Ведь это часть жизни, и мне интересно, что эта часть несёт с собой.
Беззаботный тон девушки не успокоил Джима.
- Не слишком ли ты торопишься это узнать?
Она улыбнулась, но её улыбка не развеселила капитана.
- Просто присматриваю способ поизысканнее. Но вы правы, странный у нас разговор. Значит вы ничего не расскажете мне о вашей миссии здесь? Только то, что вы ищете человека?
- Первая директива запрещает, - сказал Кёрк, продолжая пристально смотреть на неё.
- Когда это вас останавливало раньше? – усмехнулась Клаудиа, начиная нервничать по этим интенсивным взглядом. – Вид у вас очень… серьёзный. Трудная задачка попалась?
- Даже не представляешь, насколько.
- Так расскажите, и я представлю.
- Лучше ты расскажи мне о себе. Ты живёшь одна?
- Практически. Родители переехали в деревню и живут здесь очень редко. Брат уже пол года живёт в другой стране. Я учусь в том премилом университете, где мы впервые встретились, и, по идее, должна однажды стать врачом. Остальное вы обо мне уже знаете.
Она остановилась, задумчиво улыбаясь.
- Странно, я думала, если мы когда-нибудь встретимся, мы найдём темы поинтереснее, чем моя биография. – Она запрокинула голову назад и посмотрела вверх, на потолок. – А где-то там, наверху, парит великий Арго, похожий на белоснежного лебедя, расправившего крылья.
- Мне он тоже всегда казался похожим на лебедя, расправившего крылья. Но я не очень то похож на героя древних мифов, - отозвался Кёрк.
Клаудиа с удивлением посмотрела на него.
- Вы читали мифы Древней Греции?!
- Читал.
- Удивительно. Меня всегда интриговала ваша начитанность. Когда вы успеваете, при вашей жизни?
- У меня не так уж мало свободного времени, - ответил Кёрк. - Это привычка с Академии. У нас с друзьями это было что-то вроде традиции. Читать всё, что только можно было прочитать. Чем оригинальнее было чтиво, тем лучше. Мы читали писателей настоящего, прошлого, разных стран, с Земли и инопланетных, и даже с планет за пределами Федерации. Каждый из нас отыскивал что-нибудь, читал, тащил в компанию и потом мы делились впечатлениями.
Джеймс Кёрк улыбнулся, глядя в никуда, захваченный воспоминаниями.
- Мне как-то удалось достать андорианскую «книгу», по крайней мере тот парень, у которого я её добыл, сказал, что это была книга.
- И что?
- К сожалению, мы так и не придумали, как её можно прочитать. Никаких явных символов или знаков мы на ней не нашли, там были только длинные, колючие ворсинки и ручка из материала на подобии дерева. Мы собирались выяснить, что это, у какого-нибудь андорианца, но никто не подвернулся, а потом эта штуковина куда-то потерялось.
Кёрк остановился, увидев, что Клаудиа смеётся, прикрыв рот рукой.
- Да, я знаю, - наигранно-сердитым тоном сказал он. – Гораздо позже выяснилось, что это была расчёска.
- Эта штука называется киат`митер. И это не совсем расчёска, если быть точным, скорее её далёкий эквивалент.
- Тем не менее, с нашим энтузиазмом, ещё немного и мы бы её прочитали. Но, кажется, всех переплюнул мой друг Мартинес. Он откопал где-то текстовое переложение клингонской оперы «Акху эн Мелота» на языке оригинала. Клингонского никто из нас не знал, у нас в арсенале был только словарь, но это не помешало нам прочитать оперу и, потом, с умным видом обсуждать её достоинства. Так что, древнегреческие мифы были самой обыденной вещью из того, что я читал.
Клаудиа оживилась.
- А я слышала «Мелоту». Я клингонского тоже не знаю, но я слушала её ушами клингонов и мне понравилось. Очень героическая вещь.
- Несколько самодовольная. Пафосная… - сказал Кёрк.
- … по земным понятиям, но, тем не менее, монументальная… - продолжила Клаудиа.
- … и производит впечатление не меньше, чем, скажем…
- … «Аида» Верди. Конечно, она несколько мрачновата и…
- … фатальна, как всё клингонское, но в ней есть сила, яркие, насыщенные краски. И идеалы, которые она воспевает…
- … не так уж далеки от земных понятий о храбрости…
- … чести…
- … верности долгу…
- … отваге…
- … дружбе…
- … и любви, - закончил Кёрк, удивлённо глядя на Клаудию.
- Ты читаешь вслух мои мысли!
- Это вы читаете вслух мои!
Капитан понимающе кивнул.
- Ты увидела их в СПВ, да?
- Нет, - отрицательно покачала головой Клаудиа. – Я даже не знала, что вы читали «Мелоту», не говоря уж о том, что вы о ней думаете.
- Но тогда как…?
- Я тоже ничего не понимаю, - сказала девушка. – Но это интересно…
Пару минут они пристально смотрели друг на друга, потом Клаудиа пожала плечами:
- Может случайно совпало. А почему вам не нравится моё сравнение «Энтерпрайза» с Арго? Я всегда думала о вашем экипаже, как об аргонавтах будущего.
- Аргонавты были героями, некоторые даже богами, а мы – простые люди, - ответил Кёрк.
Клаудиа улыбнулась странной мечтательно-нежной улыбкой.
- Это для вас самих, капитан. Но не для тех, кто следит за вами в СПВ. Но если даже забыть об этом, то сама суть истории об аргонавтах, её дух очень близок «Энтерпрайзу». Они тоже были друзьями, их корабль объединял их…
- … был их домом…
- … и на своём пути они тоже встречали много…
- … удивительного и неизвестного ранее…
- … Неожиданные опасности подстерегали их, но…
- … они поддерживали друг друга…
- … каждый вкладывал свои способности и…
- … они преодолевали все преграды, потому…
- … что положились друг на друга, рисковали жизнью друг ради друга…
- … и их сила была в их единстве, в их доверии…
- … потому, что в путешествии, подобном их путешествию…
- … иначе выжить было нельзя.
Оба они, и Кёрк и Клаудиа, поражённо смотрели друг на друга, но ни один из них не остановился.
- И они шли вместе, навстречу удивительному, а корабль был дорогим домом…
- … символом, который связывал их…
- … но гораздо важнее его была их дружба…
- … и привязанность друг к другу, а корабль был важен и дорог им, но не дороже жизни кого-нибудь из них, потому…
- … что корабль можно было заменить, а кого-то из них – нет…
- … и в этом главное отличие их от аргонавтов.
Снова повисло удивлённое молчание.
- Ух ты! – промолвила Клаудиа.
- Что, опять случайно совпало? – ответил Кёрк.
- Я чувствовала подобные идеи в СПВ, но сейчас я говорила то, что думала сама, - она с сомнением покосилась на капитана.
- У вас точно не припрятан какой-нибудь мыслесканер?
- Честное слово.
Джим и Клаудиа снова замолчали, испытующе глядя друг на друга. Внезапно, Кёрку показалась смешной серьёзность, с которой они отнеслись к ситуации. Он улыбнулся.
- Какое интересное ощущение, - сказал Джим. – Разделение мыслей, как при слиянии умов, и даже лучше потому что оно…
- … случайно, а не преднамеренно достигнуто. Да… и правда удивительное чувство. Давайте попробуем ещё! Интересно, насколько далеко заходит наше совпадение мыслей.
Кёрк согласно кивнул, и наклонился вперёд, положив руки на столик.
- Давай попробуем. Как только прозвучит мысль, с которой один из нас не согласен, останавливаемся.
- Договорились. Итак, важнее всего люди…
- … просто люди, самые обычные…
- … потому, что каждый обычный человек необычен по своему…
- … у каждого есть достоинства, которые выделяют его…
- … хотя, порой они очень тщательно скрыты…
- … но, чем тщательнее они спрятаны, тем они ценнее…
- … и тот, кто сумеет разглядеть и опознать их…
- … получает в награду ценнейшее сокровище.
Клаудиа встала из-за стола и прошлась по комнате. Потом снова обернулась к Кёрку.
- Все восхищаются личными качествами великих людей, о которых узнают из их произведений, биографий, исторических исследований. Они говорят: «Как жаль, что я не могу знать Сурака или встретить Шекспира – они были удивительными и замечательными людьми». Но вот что я думаю: каждый знаменитый человек когда-то не был знаменитым. А потом, словно прожектором, его высветило лучом судьбы, выделило из толпы, сделало все его достоинства явными для окружающих.
Кёрк кивнул, поймав ход её мысли, и продолжил.
- А, между тем, золото, лежащее в недрах земли и золото, лежащее на чёрном бархате в ярком свете витрин, это одно и то же золото. То, что так явно, легко заметить, легко им восхищаться но… Можно восхищаться тем, что на виду, и провести всю жизнь за стеклом витрин, а можно повнимательнее оглядеться вокруг и отыскать то замечательное, что скрыто рядом и прикоснуться к нему.
- Потому, что Сурака и Шекспира когда-то тоже никто не знал.
Золото с витрин лежало в земле, ждало, когда его заметят.
- Оно рядом и сейчас, надо только найти.
Кёрк подумал о тех, кто окружал его в жизни и сказал единственную вещь, которую мог сказать.
- Я нашёл.
Клаудиа кивнула.
- Я знаю.


Они просидели, разговаривая таким образом, до позднего вечера. Думать дуэтом оказалось очень увлекательным занятием. Их мнения совпадали далеко не всегда, и тогда они оживлённо спорили. Но, время от времени, кто-то из них открывал рот, чтобы высказать свою мысль и, тут же слышал её почти слово в слово от собеседника. Удивительное явление которому они так и не смогли придумать объяснение.

* * *
В приподнятом настроении, Джеймс Кёрк вошёл в конференц-зал. Он немного удивился, увидев там одного Спока.
- Доктор Маккой опаздывает, - заметил Кёрк и уселся за стол, напротив вулканца.
Спок отключил настольную панель, за которой работал.
- Нет. Ему надоело ждать вас два часа, четырнадцать минут назад, - спокойно заметил он.
Кёрк закусил губу. Оказывается, это он опоздал, и порядочно. Время пролетело совсем незаметно.
- Я исследовал обстановку, - ответил он, радуясь, что Маккой его не дождался. Доктор не был бы таким сдержанным, как Спок.
- Доктор сообщил что-нибудь новое? – спросил капитан.
- Состояние Эван Вилсон остаётся без изменений, новая терапия по-прежнему действует. Доктор занят поисками того, кто отправил ему медицинские данные. Я вскрыл сеть сообщений Всеобщего Пространства, но, как я и предполагал ранее, отследить источник не удалось. Сам принцип работы Всеобщего Пространства построен так, чтобы предотвратить любую попытку идентификации.
- Понятно. А что с вашим подпространственной аномалией?
- Пока ничего неопределённого. Я продолжаю исследование.
Кёрк мысленно усмехнулся. Каждый из них гонялся за своим призраком. Маккой искал своего таинственного абонента, Спок искал источник эхо. Капитан задался вопросом, за каким призраком гонялся он сам.
- Вы выглядите довольным. Хорошо провели время? – заметил Спок.
Кёрк задумался, задавая себе тот же вопрос.
- Да, - сказал он и вдруг почувствовал вину. Как легкомысленно он забыл о времени, когда кризис ещё не преодолён, и Эван по прежнему находилась в лазарете, между жизнью и смертью. И это он ещё хотел сказать Споку, что у них нет времени на изучение любопытных феноменов. А сам он чем занимался последние несколько часов?
- Я дал Клаудии коммуникатор и попросил всегда носить его с собой. Так мы сможем найти её в любой момент, если понадобится. Мы с ней говорили… , - Кёрк остановился, раздумывая, стоит ли излагать подробности.
Спок выжидательно молчал.
- … О многих вещах. Она - очень интересный собеседник. А ещё, во время разговора проявилось одно странное явление. Некоторые наши мысли совпадали чуть ли не слово в слово, словно приходили в наши сознания из одного источника. Я подумал, может быть она – телепат и бессознательно сканирует мои мысли.
- Не думаю. Я бы почувствовал телепатические способности, - ответил вулканец. – Она – обычный человек.
Что-то в тоне, которым Спок сказал последнюю фразу, снова подняло в душе Кёрка сомнение.
Обычный человек. Обычный человек, в смысле – не телепат, или обычный человек, в смысле – не обязательно тот, кто им нужен? Спок ничего такого не сказал, но его молчание было красноречивее, чем любые слова. Обычный человек, как тысячи других вокруг, почему он решил, что она и есть та, кого они ищут? Вопрос повисал в воздухе. Радостное настроение Кёрка мгновенно улетучилось.
Капитан поднял глаза на Спока.
- Спок, вы стали необыкновенно молчаливы в последнее время. Всё пытаетесь придумать, как бы потактичнее сказать мне, что мои усилия бессмысленны?
- Капитан, я вулканец, и я должен рассуждать, как вулканец. Но, годы, проведённые среди людей, многому научили меня. Я узнал, что вы иногда способны на вещи, которые не подвластны логике. – Он помедлил немного, потом произнёс. – И я не могу отрицать такую возможность сейчас.
Кёрк от удивления открыл рот. «Чёрт возьми…» Маккой оказался прав насчёт Спока.
- Спок! Ты ли это?
- Нет, - ответил Спок абсолютно серьёзно, - это не я. Но, тем не менее, всё так, как я сказал.
Джим кивнул. Снова Маккой был прав. Все они, весь экипаж, были с ним. Все верили ему и верили в него, безоговорочно. Даже Спок с его логикой и, порой, вопреки всякой логике, хотя он, как вулканец, и не мог показать и признать это открыто. Они вставали рядом с ним, плечом к плечу, перед лицом неразрешимой проблемы. Они верили в него, черпали в нём надежду, и отдавали ему свои умения и таланты взамен. А ещё, сами того не зная, они были источником ЕГО надежды. На мостике своего корабля, в окружении своего экипажа, со Споком по одну руку, и Маккоем по другую, он чувствовал себя способным совершить абсолютно всё, победить самую непобедимую силу. Это был замкнутый круг, от капитана к экипажу, от экипажа к капитану, от друга к другу. Надежда никогда не умирала в этом кругу, даже наоборот, становилась всё крепче с каждой новой переделкой, из которой они выбирались. А «Энтерпрайз» был драгоценной, сияющей шкатулкой, которая несла кольцо надежды по вселенной, бережно храня его от безразличной и холодной пустоты вакуума. Маленький мирок слабых и хрупких людей, но в нём жили самые сильные вещи в мире.
Капитан Кёрк задумчиво смотрел куда-то, сквозь стену отсека. Он видел «Энтерпрайз», парящий в космическом доке, кажется, после генерального ремонта. Такой ослепительно красивый! Капитан видел его со стороны, словно из транспортного шаттла. Корабль сиял так ярко, что было больно смотреть, и слёзы наворачивались на глаза, но Кёрк не отводил взгляд. Было больно, но от света ли? «Зачем я покинул тебя? Мой корабль. Снова мой… Когда я ушёл, я оставил здесь своё сердце…
Ушёл?! Покинул? «Энтерпрайз»?!? Что за бред? Когда это было?»
- Капитан, с вами всё в порядке? – прорвался откуда-то голос Спока.
- Что? – Кёрк покачнулся и ухватился за спинку кресла, чтобы удержать равновесие. Возвращение к реальности было ощутимым. - Спок? Я … кажется, задумался. Всё в порядке, просто немного устал.
Он потёр глаза, окончательно приходя в себя.
- Мне вдруг показалось, что я… Так реально… Нет, не важно, - Джим тряхнул головой, отгоняя эмоции, порождённые видением.
Спок внимательно смотрел на Кёрка.
- Капитан, когда вы спали последний раз?
- Спок, мне хватает подобных вопросов от доктора Маккоя. Если вам нечего больше сказать, объявляю брифинг закрытым.
К облегчению Кёрка первый офицер не стал настаивать. Спок собрал свои дискеты и распечатки и покинул конференц-зал.
Джеймс Кёрк тоже встал. Надо поговорить с Маккоем, но не сейчас. Пусть доктор немного успокоится.
Капитан поёжился. Как холодно в конференц-зале. Кёрк прекрасно понимал, что дело не в холоде. Температура в помещениях корабля поддерживалась автоматически, градус в градус. Нет. Холод приходил не снаружи, он был внутри. Ужасное чувство. Словно тебя бросили на необитаемом острове. Оторвали от всего, что ты знал и любил, что составляло твою жизнь каждый день. И никого рядом. Джеймс Кёрк снова вздрогнул. Какое тоскливое, гнетущее ощущение. И какое странное видение. Потерять «Энтерпрайз». Но не эта возможность напугала его больше всего. Напугали чувства, вызванные такой перспективой. Как же случилось, что маленький корабль стал для него средоточием всей жизни, а весь остальной огромный мир – необитаемым островом, чуждым и одиноким? Но ведь он не будет капитаном корабля вечно. Однажды придётся сойти на этот остров…
Но этим мыслям было ещё слишком рано занимать разум Джеймса Т. Кёрка и, также легко, как пришли, они покинули его вместе с тревогой. Капитан отправился на мостик.

Глава 5.
На мостике путь к капитанскому креслу ему преградила пара стройных ног, вытянувшихся на полу. Остальная часть обладателя ног, вернее обладательницы, скрывалась под коммуникационной консолью.
- Проблемы, лейтенант? – поинтересовался Кёрк.
Ухура, изящным движением выскользнула из под консоли. В зубах и в обеих руках она держала маленькие настроечные инструменты. Освободившись от них, Ухура улыбнулась своей жемчужной улыбкой.
- Нет, сэр. Просто у меня появилось свободное время и я решила проверить системы коммуникаций. Временной ворп-прыжок… - она выразительно пожала плечами.
Кёрк кивнул, отвечая ей понимающей улыбкой.
- Конечно, лейтенант. Продолжайте, - и пошёл к своему креслу.
Да, он всё прекрасно понял. С тех пор, как они прилетели сюда, у Ухуры совсем не было работы. Кто здесь мог послать им сообщение и с кем могли бы связаться они? И ещё, вторые сутки они находились, если так можно сказать, за сотни лет от дома, и это только делало честь экипажу, что никто пока не спросил, почему и зачем они здесь. Конечно, персонал мостика, который присутствовал при появлении «ваятеля судеб», имел некоторые догадки о причине их странной миссии, но остальной экипаж оставался в полном неведении. Это следовало исправить.
- Лейтенант Ухура, - снова обратился к ногам на полу Кёрк. – Громкая связь по кораблю функционирует?
Из-под консоли донеслась торопливая возня, в то время, как Ухура спешно пыталась снова выбраться наружу.
- Да, сэр, конечно.
- Тогда, пожалуйста, откройте частоту. Все палубы, - капитан устроился в кресле и подождал, пока Ухура займёт своё.
Офицер по коммуникациям деловито защёлкала переключателями.
- Частота открыта, капитан. Можете говорить.
- Внимание всему персоналу, внимание всему персоналу. Это капитан, - Кёрк помедлил пару секунд, формулируя в уме сообщение. – Два дня назад мною были получены распоряжения из Штаба Звёздного Флота, предписывающие нам приложить все усилия для того, чтобы доставить важного визитёра на Звёздную базу 12. Сразу после этого с «Энтерпрайзом» вошёл в контакт корабль представителя культуры, до настоящего времени неизвестной Федерации. Следствием контакта стало критическое состояние нашего пассажира. Нами будут предприняты попытки спасти жизнь нашего почётного гостя. Для этого «Энтерпрайзу» придётся некоторое время оставаться здесь, в прошлом Земли. Состояние тревоги не объявляется. Всем отделам и подразделениям работать в обычном режиме до последующих распоряжений.
Кёрк остановился, задумчиво глядя в пространство. Капитанский инстинкт подсказывал ему, что требуется нечто большее, чем простое изложение фактов.
- Господа, у нас только одна жизнь на руках и очень слабый шанс спасти её. Но несмотря на малость этих двух вещей, я считаю, что это стоит наших усилий. Кёрк заканчивает связь.
Джим бросил взгляд через мостик. Все офицеры, чьи обязанности не требовали неотрывного внимания, повернулись к нему. На их лицах он прочёл полное одобрение. Капитан был благодарен им за эту молчаливую поддержку. Пытаясь прогнать внезапно нахлынувшую сентиментальность, он сосредоточился на текущих отчётах. Поступили отчёты от всех служб, кроме медицинской. Ничего экстраординарного, всё было в норме. Только инженерная служба докладывала о незначительных повреждениях, произошедших во время ворп-прыжка, но ремонт уже был почти закончен.
Кёрк читал информацию, появлявшуюся на дисплее электронного блокнота, но его мысли упорно возвращались к тому, что он сказал своему экипажу. Одна жизнь у него на руках, одно сознание. Ему случалось спасать вселенную, но не приходилось ещё спасать от разрушения чью-то душу. А вселенная вдруг сузилась до одного единственного человека. Да она, по сути, и была маленькой вселенной, как и любой человек. Целой вселенной со своими законами и явлениями. Её душа теперь стала его полем битвы. Одна единственная душа…
«… нужды одного иногда бывают превыше нужд большинства». Кто сказал эти странные слова? Кажется, это вулканский постулат с точностью до наоборот?
Рождающийся день бросает красные отсветы на древние уступы горы Селейя. Ветер шевелит церемониальные одежды монахов. Кажется… там был Спок…
Лёгкая рябь сомнения прошла по глади воспоминания. Откуда это? Он никогда не был на горе Селейя. И на Вулкане-то был один раз, и то вспоминать не хочется. Э-э, Джеймс Кёрк, расстройство памяти в тридцать пять лет… Но сознание уплывало куда-то, убаюканное странными видениями… Глаза закрывались сами собой.
- Капитан. Капитан Кёрк, - услышал Джим. Голос как будто доносился со дна колодца. С усилием разлепив веки, капитан часто заморгал. Он вдруг понял, что слышит своё имя уже в четвёртый раз. Оглядевшись по сторонам, он получил букет встревоженных взглядов. Электронный блокнот валялся на полу.
- Капитан? - голос, как оказалось, принадлежал Ухуре. В нём звучало беспокойство. – Сэр?
Кёрк поднял руку предупреждая вопрос о своём самочувствии. Не хватало только, чтобы у всего экипажа развилась привычка советовать ему поспать.
- Я вас слушаю, лейтенант.
Ухура смутилась от явной жесткости в его тоне, требующей не обсуждать вещи, не касавшиеся обязанностей. Лейтенант указала на сигнал вызова, мигавший на подлокотнике капитанского кресла.
Кёрк тоже посмотрел на подлокотник. Надо же. Как он не услышал звуковой сигнал? Игнорируя факт, что он стал центром внимания всего мостика, капитан начал на кнопку.
- Лазарет мостику, - раздался голос шефа медслужбы.
- А-а, доктор. Очень кстати. Я как раз хотел узнать, где ваш текущий отчёт? – сказал капитан.
Динамик сконфуженно молчал. Потом промямлил что-то невнятное.
- Э-э… я был немного занят в последнее время. Но он уже почти готов…
- Хорошо, я скоро зайду к вам. Надеюсь, что я его получу.
Только Кёрк отпустил кнопку, как раздался новый сигнал. Теперь это была инженерная.
- Мы закончили ремонт, капитан. Я собираюсь провести диагностику, - доложил главный инженер.
- Понятно, Скотти. Я сейчас подойду, - ответил Кёрк.
Капитан быстро направился к турболифту, радуясь возможности уйти от нескольких пар обеспокоенных глаз, которые, он чувствовал спиной, провожали его в лифт. Кёрк прислонился к стенке, когда двери сомкнулись обрезав нити взглядов, как веревочки марионетки. Он сам был встревожен и обеспокоен, а главное, не понял, что с ним произошло. Так что он мог ответить им?
* * *

Прошло уже четыре дня с тех пор, как «Энтерпрайз» выскочил из своего временного ворп-перемещения.
Джеймс Кёрк стоял у окна, подставляя лицо весеннему солнцу и смотрел в окно. Отсюда открывался прекрасный вид на индустриальный город начала двадцать первого столетия. История в самом, что ни на есть, действии. В основном пейзаж состоял из коробок серой гаммы всех форм и размеров, испещренных крохотными квадратиками окон. Не очень живописно, но и в этом была своя прелесть. В любом случае, солнечные блики и ярко-голубое небо оживляли даже столь невзрачную архитектуру. Вокруг домов, во дворах стояли ещё голые деревья, но в их ветках уже путался едва заметный зелёный туман. Между домами был виден широкий проспект, на котором наблюдалось оживлённое движение. Стаи старомодных единиц личного транспорта всех видов и размеров проносились по нему в обе стороны. Воздушное пространство было необычно пусто – в этом времени малый воздушный транспорт ещё не был развит.
Вдруг в ближайший двор заехало одно из миниатюрных транспортных средств. Устройство сверкало глянцевыми боками глубокого тёмно-синего цвета и тонированными стёклами. Оно двигалось с такой мягкой грацией, словно ехало не по земле, а скользило по воздуху или по воде.
Джеймс Кёрк с мальчишеским восторгом приник к стеклу. Глаза его засияли.
- Ух ты! Какая прелесть! Точно как из исторических файлов в Академии. Такое чудо теперь можно увидеть только в историческом музее.
Заинтригованная Клаудиа, выбралась из-за стола, за которым сидела и тоже подошла к окну. Увидев предмет капитанских восторгов, она ахнула от возмущения.
- Ваш прелестный музейный экспонат, между прочим, самая современная модель мерседеса! Хотела бы я посмотреть на его владельца, если бы он услышал ваши слова.
- Историческое недопонимание, - улыбнулся Джим. – И, тем не менее, он восхитителен.
- Ха, восхитителен, - фыркнула девушка. – Консервная банка новомодного дизайна на четырёх колёсах. Если бы я жила в вашем времени, я бы завела себе личный телепортатор.
- Скучно, - лаконично отпарировал Кёрк.
- Зато практично.
- Ты же вроде мечтатель. Где твоя романтика?
Тем временем, яблоко раздора в виде синего авто покинуло двор и скрылось из виду.
- Моя романтика, как и ваша, лежит вне того мира, которому я принадлежу, - она откинула прядь светлых волос с плеча. – Но мне приятно, что мой мир очаровывает вас также, как ваш мир - меня.
Кёрк скрестил руки на груди, снова оглядел панораму и согласно кивнул.
- Интересный вид. В нем есть своё очарование.
- Да, особенно вон в тех трубах справа на горизонте, из которых валит дым. Просто замечательный штрих к портрету нашей цивилизации. Я удивляюсь, как доктор Маккой вообще отпускает вас на поверхность, зная сколько всего летает в нашей атмосфере, - сказала Клаудиа, возвращаясь за стол. – Хотя, будь я на вашем месте, может я бы с вами согласилась. Но, находясь на своём месте, я не понимаю этого. В вашей реальности жизнь не ограничивается одним миром. Это тысячи миров, тысячи существ, не похожих на нас, тысячи интересных вещей, необыкновенных вещей. Ни один самый прекрасный мир не стоит этого разнообразия.
Клаудиа задумчиво подперла подбородок ладонью. Теперь уже её глаза засияли восторгом.
- Лететь на звёздном корабле от системы к системе, от одной колыбели разума к другой, бродить по фантастическим лесам, в небесах над которыми сияет не одно, а два или три солнца, а ночью появляется с десяток лун! Видеть инопланетные города, представить которые не под силу даже самому богатому воображению, встречаться с теми, кто создал их! СПВ даёт мне возможность пережить это, не переживая, чувствовать, не чувствуя, - она вздохнула, переводя дух после своей страстной речи.
- Но, если всё так замечательно, почему ты сказала, что не знаешь, чем считать свои способности, благословением или проклятием?
- Потому, что из-за них кое-что изменилось в моей жизни, что-то было потеряно. Потому что у монетки есть другая сторона. Я нахожу это вполне закономерным. То хорошее, что дают мне путешествия по связям, должно как-то окупаться.
- Я не совсем понимаю, - Кёрк отвернулся от панорамы за окном, сосредотачивая своё внимание на собеседнице.
- Это всё не… - Клаудиа запнулась и замолчала. Некоторое время она молча царапала ручкой край книжной обложки, потом добавила:
Неважно, - и грустно усмехнулась. – Эти мысли не оставляют меня даже когда я в СПВ. Забавно. Но, думаю, я сама во многом виновата, - она оставила многострадальную книгу в покое. – Если не во всём.
- Что ты имеешь в виду? – снова спросил Джим.
- Я – единственное существо, которому подвластно изменять ячейку вселенной, являющуюся моей душой. Я несу ответственность за это. Никто другой, ни одно другое существо не имеет возможности изменять её по воле своего разума, какие бы цели оно не преследовало. Только я. И только я несу ответственность за все неудачи. Я говорю не о событиях жизни, я имею в виду духовное самосовершенствование. Вернее, его отсутствие, в моём случае. Даже если бы кто-то попытался вмешаться, даже если бы смог воздействовать, он не смог бы контролировать эффект. Это было бы… подобно попытке слона вытереть пыль в посудной лавке с завязанными глазами.
Кёрк слушал, не перебивая. Сочетание сарказма и отчаяния в её голосе заставило капитана поёжиться.
- А если предположить некоторую необыкновенную ловкость слона и отсутствие повязки? – спросил он.
Клаудиа удивлённо воззрилась на Кёрка.
- Что вы имеете в виду?
Джим Кёрк пересёк комнату и сел за стол перед ней.
- Я просто считаю, что существуют создания, способные на это. Ты недооцениваешь разнообразие вселенной, которым только что восхищалась.
- А я практически уверена, что таких нет. Я просто не верю в такую возможность. Есть материи, в которые никто не властен вмешиваться.
- Один человек мне однажды сказал, что возможность всегда существует. Надо только допустить её существование…
- Весьма самонадеянная особа.
«Это точно!» - Возможно. Но я склонен с ней согласиться.
- Ещё бы вы были не склонны. Вся ваша жизнь, насколько мне известно, соткана из таких «невероятных возможностей».
- Я – обычный человек. То, что случилось со мной, может произойти с кем угодно.
В глазах Клаудии опять появилось странное, печально-нежное выражение.
- Конечно, капитан, - произнесла она мягко. У Кёрка снова возникло чувство, что он что-то упускает.
- Конечно, это так, - повторила она более оживлённым тоном. – Извините за мрачность. Это то, о чём я говорила. Обратная сторона монетки, - Клаудиа бросила ручку и деловито сгребла со стола книги. – Интересно, а что бы мистер Скотт сказал о том «антикварном» мерседесе?
Но Кёрк не считал тему исчерпанной.
- Ты сказала, что СПВ лишает тебя чего-то.
Клаудиа неодобрительно покачала головой, но всё же отложила книги в сторону и ответила.
- Простой закон сохранения энергии. Если где-то что-то появляется, то где-то что-то должно исчезнуть. Если вы посвятили свою жизнь морской службе, оперный певец из вас уже не выйдет. Если вы блистаете на оперных сценах, забудьте о морских далях и разучивайте свои партии. Если вы – мечтатель, и проводите большую часть времени вне своей реальности, в реальной жизни вы вряд ли чего-то добьётесь. Это даже не размышления, не теория. Это закон. Простой и неизменный. Вы выбираете путь, раз и навсегда, и имеете дело с его достоинствами и с его ограничениями, даже если вам не нравится последнее. После того, как выбор сделан, вы не имеете права свернуть.
Клаудиа вздохнула и резко опустила голову.
- Иногда нет и выбора. Надо просто принять всё как есть. По крайней мере… постараться принять…
- Всё, достаточно! – беззаботным голосом сказала она. – Надеюсь, вы достаточно налюбовались на тёмную сторону Луны. Жаль, что здесь нет доктора Маккоя. Я бы попросила его дать вам веселящую таблетку.
Капитан с улыбкой ответил что-то в том же легком тоне, но мысленно продолжал анализировать полученную информацию.
Итак, не всё было столь радужно, как им показалось в начале. В ней присутствовал стандартный набор всех проблем и сомнений, свойственных человеку в этом юном возрасте. Неуверенность в своих силах и в мире вокруг, абсолютизм, страх не оправдать ожидания, свои и чужие. Но Джим интуитивно чувствовал, что дело не в этом. Было что-то другое, что привлекло его внимание, показалось тревожным. Отчаяние, печаль, страх, сомнения… Всё это было гнетуще, болезненно, но это было… обычно, насколько могут быть обычными подобные вещи. Безусловно неприятная часть жизни, но естественная. Это было нелегко, но это было свойственно всем людям, да и не людям тоже. Нет, дело было не в страдании. Дело было в другом. Не было ни намёка, ни малейшего проблеска надежды в её словах. Словно Клаудиа не ждала помощи, ни от судьбы, ни от себя, ни от кого. Никакой надежды. Вот чего Джим никак не мог понять. Как это было возможно, чтобы не было надежды. ВООБЩЕ не было.

* * *
- А я тебе говорю, Джим, что он делает это специально, - сказал Маккой, стукнув кулаком по ладони.
Доктор и капитан шли в зал для совещаний.
- Ну и зачем он, по твоему, это делает? – спросил Кёрк.
- Мне назло, - безапелляционно заявил Маккой.
- Боунз…
- Я серьёзно, Джим! Он мне мстит за то, что я всегда говорил о его компьютерах.
- Боунз – это НЕсерьёзно, во-первых. А во-вторых, я дал ему прямой приказ, заняться этим поиском. Спок – последний человек, который будет игнорировать приказ. Можешь быть уверен, он сделал всё, что смог.
Кёрк ускорил шаг, чтобы показать, что спор окончен, но Маккой не собирался сдаваться.
- Чушь собачья! К тому же, он не человек, ты знаешь, - крикнул он вдогонку капитану.
Спок уже был на месте. Он поприветствовал их кивком головы. Кёрк сел за столов и, посмотрев на сердитого Маккоя, сказал:
- Начнёт доктор.
- Я?
- Ты последним спускался на планету, - ответил Кёрк. – Можешь сообщить что-то полезное?
Маккой тоже сел.
- Думаю, не больше, чем прежде. Ничего экстраординарного я не замечаю. Насколько я могу судить, она в порядке.
- А Эван?
- Без изменений.
- Понятно. Спок, что с поиском того, кто отправил медицинские данные?
- Отрицательно, капитан.
Маккой посмотрел на Кёрка взглядом «Ну, что я тебе говорил?».
- Что ж. Тогда остаётся только продолжать наблюдать, - произнёс капитан.
- Спок, ты когда-нибудь бывал на горе Селейя? – внезапно спросил Кёрк.
Несмотря на весь самоконтроль брови Спока резко подпрыгнули вверх.
- Я несколько раз был рядом с горой, но никогда не поднимался на неё. На верхних уровнях находятся древние храмы. Вход туда строго запрещён всем, кроме служителей. Исключение делается только в ряде особенно важных церемоний. А почему вы спрашиваете, сэр? – нахмурившись, спросил Спок.
- Да так… Не важно, - ответил Кёрк.
Спок сложил пальцы вместе. Жест был почти нервным.
- Капитан, учитывая специфичность вопроса, не могли бы вы уточнить.
- Мне приснился сон. Я был на горе Селейя вместе с тобой. Но я никогда не бывал там, и не помню, чтобы даже видел где-нибудь изображение этой горы раньше. Я всегда считал, что сны образуются на основе образов, которые уже были увидены раньше.
- Так и есть, - подтвердил Маккой.
- Тогда любопытно, откуда могли взяться образы из этого сна. Я вообще очень редко вижу сны, а такие странные впервые.
- Такие странные? – переспросил Маккой. – Так он был не один?
- Да. В другой раз я видел «Энтерпрайз», висящий в космическом доке, и это чувствовалось, как будто я наконец возвращался домой после долгого отсутствия. Я ушёл с «Энтерпрайза», перестал быть его капитаном.
- Тебе такое приснилось?! – доктор поднял брови вслед за Споком.
- Я не спал, когда увидел это.
- Вот в это я охотно верю! – сердито подтвердил Маккой. - Когда ты вообще нормально спал за последнее время? Неудивительно, что уже появились галлюцинации. – доктор смягчил тон. - Ты меня беспокоишь, Джим. Зайди ко мне на осмотр как можно скорее.
- Боунз, это всего лишь сны. Странные, но не более. Совсем не повод устраивать медицинскую панику.
- Конечно, не повод, - фыркнул Маккой. – Для тебя повод посетить лазарет – это, как минимум, смерть. Все остальные недостаточно серьёзны!
- Капитан, - сказал Спок. – Вы помните, что происходило в этих видениях?
- Очень смутно. Я помню, что видел всё ясно и чётко, словно наяву. Но когда они закончились, я не смог вспомнить особых деталей. – Несколько секунд Кёрк молчал. Потом усмехнулся. – Ладно, думаю у нас сейчас есть вещи поважнее, чтобы сосредоточить своё внимание. Продолжим наблюдение.
Он встал из-за стола, собираясь уйти.
- Джим, а что думаешь ты? – остановил его Маккой. – Насчёт Клаудии. Есть предположения?
- Не знаю. Ничего такого, чем стоило бы поделиться. Может быть, - Кёрк задумчиво потёр рукой подбородок. – Если это и так, пока ответ ускользает от меня. Иногда я очень понимаю её, как будто её мысли, это мои собственные. Такое… разделение мыслей. Разделение…
Вдруг Кёрка озарило. Он даже на секунду забыл, как дышать, такой простой и гениальной показалась ему мысль. И как она не пришла ему в голову раньше?! Сделав судорожный вздох, он скорее проконстатировал, чем спросил:
- Спок, между тобой и Эван Вилсон раньше было слияние умов.
- Дважды, капитан. На Сивао, в лагере Жёсткого Хвоста, и во время нашей последней миссии, на Хелиан.
- Если бы ты коснулся её разума снова, ты бы узнал её?
- Без сомнения. – Спок, наконец, осознал, куда клонит Кёрк. Вздыхать он не стал, но его удивление тоже было очевидным. – Даже, если это не совсем она, - добавил вулканец, чуть помедлив.
Маккой же не утруждал себя самоконтролем.
- Джим, ты гений! Получаешь призовую рюмку саурианского бренди из секретных запасов лазарета. Спок, ты тоже!
Спок не удостоил ответом внеземную щедрость доктора Маккоя.
- Это бы многое прояснило, капитан.
- Осталось придумать, как уговорить её, - заметил Кёрк.
- Думаю, я знаю, как это сделать, Джим, - ответил Спок. Вулканец назвал Кёрка по имени. Это что-то да значило. Похоже, идея слияния умов увлекла его.
- Выдумки, ложь, Спок? – не удержался от ехидства Маккой.
- Не оскорбляйте меня, доктор.
- На этом и порешим, – Кёрк встал.
Будет хорошо, если они узнают всё наверняка. И будет хорошо, если это выяснит именно Спок. Капитану доказательства были не нужны, но вот особенная молчаливость Спока в последние несколько дней, тревожила его.
- Я собираюсь спуститься на поверхность, - сказал Кёрк.
- Можно с вами? – спросил вулканец.
- Ещё бы.

* * *

Кёрк и Спок взошли на платформу телепортатора.
- Отправляйте по координатам коммуникатора А3, - сказал капитан.
Очертания транспортного отсека растворились, но очутились они совсем не в квартире Клаудии. Когда материализация закончилась, Кёрк покачнулся от неожиданного порыва сильного ветра. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что стоит на мосту, соединяющем два крутых берега. Хотя, «соединяющий» – это было сильно сказано. С противоположной стороны, примерно до середины моста тянулись только тонкие балки, кое-где на них ещё оставались прямоугольники плит, но этого было явно недостаточно для безопасного перехода на другую сторону. Мост был метров десять в ширину. Капитан подошёл к краю, чтобы посмотреть вниз, но инстинктивно отпрянул назад, борясь с чувством головокружения. Он никогда не боялся высоты, но эта картинка впечатлила даже его. Река, над которой проходил мост, была довольно широкой и, видимо, спокойной, по крайней мере, плеска воды отсюда не было слышно. С такой высоты водная гладь казалась твёрдой металлической поверхностью, блестящей под лучами солнца. На мосту было тихо, если не считать свиста сильного, порывистого ветра.
- Очаровательно, - сказал Спок. – Несколько странно, что такое место может умиротворять людей.
- Должен с тобой согласиться, ответил капитан, думая о том, что внизу уместнее смотрелась бы темная бездна с бурным потоком и туманом брызг. А это мирное сияние у подножия моста никак не вязалось с тоскливым завыванием ветра здесь, наверху.
Кёрк оглянулся вокруг, в поисках владельца коммуникатора А3. Он увидел знакомую чёрную накидку в нескольких метрах впереди. Девушка сидела на одном из бетонных обломков, во множестве валявшихся в том месте, где полотно моста обрывалось.
- Добрый день, - окликнул её Кёрк.
- Рада вас видеть, - ответила Клаудиа. – Интересно, как вы меня нашли. Ах, да… Коммуникатор. – Она достала из складок накидки коммуникатор и задумчиво погладила золотистую крышку прибора. Потом снова спрятала его.
Капитан сел рядом на бетонный обломок, Спок тоже устроился неподалёку. Все молчали некоторое время, слушая печальную песню ветра. Лучи весеннего солнца проникали сквозь бреши в неровном слое облаков, и перечёркивали пейзаж светлыми жёлтыми полосами. Противоположный берег, видимо остров, был покрыт редким светло-бурым кустарником и небольшими деревцами. На свободных от деревьев пространствах ровным слоем лежала прошлогодняя высохшая трава, кое-где разбавленная ярко-зелеными пятнами пробивающейся новой растительности. Джеймс Кёрк подумал, что, несмотря на то, что этот край не считался самым живописным местом на Земле, и, несмотря на то, что он видел сотни пейзажей в сотнях миров, куда более экзотичные и интересные, чем этот, но здешние места нравились ему всё больше. Он подумал: интересно, почему, и снова окинул взглядом неяркую панораму. Какая разница? Разве это было важно.
Кёрк перевёл взгляд на Клаудию. Каждый раз, когда он спускался сюда, он не знал точно, зачем. Он не знал, о чём будет говорить, или что делать, просто спускался вниз, чтобы побыть рядом с ней, смотреть, слушать, говорить, в надежде однажды увидеть что-нибудь, что поможет ему понять, как действовать. Капитан смотрел на Клаудию, а она смотрела куда-то вдаль. Складки чёрной накидки изящно драпировались, подчёркивая хрупкость её фигуры в этой задумчивой позе. Её светлые волосы развевались по ветру, позолоченные ярким солнцем, глаза казались очень зелёными, видимо тоже из-за тёплого освещения. Тонкие черты лица сохраняли выражение задумчивой печали, но на губах была лёгкая улыбка, как будто девушка мысленно говорила с окружающей, неброской гармонией, и они понимали друг друга. Джим подумал, что ей бы сейчас пару острых ушей, как у Спока, и пару прозрачных крыльев за спиной, и принцесса эльфов из древней сказки сидела бы перед ними. Сейчас она казалась ему необыкновенно красивой. Красота была не той вещью, о которой капитан Кёрк молчал.
- Ты очень красива, - сказал он.
Она оторвалась от созерцания таинственных далей.
- Это не я, капитан. Это красота момента. – Её взгляд снова вернулся туда, где был. – Красота…Знаете, я видела столько красоты в вашей реальности. Другие миры, другая природа, другие создания – это удивительно.
- А что именно показалось тебе красивым? – поинтересовался капитан. – Я имею в виду частности, а не общее настроение.
- Частности? Ну-у…- она немного задумалась. – «Энтерпрайз», переходящий на ворпскорость, таллосианские «поющие» цветы, медитативный сад Сурака, - при этих словах Спок поднял бровь, - один клингон на мостике…
- Что-о??? – теперь уже брови капитана удивлённо поползли вверх. – Клингон?!?
Спок выразился более осмысленно.
- Мне казалось, что эстетические определения красоты у клингонской и человеческой рас координально различаются.
- Уверена, что это так и есть. И, тем не менее, я считаю некоторых клингонов красивыми, - девушку развлекло недоумение астронавтов. – Как бы это сказать…Несмотря на большие различия в понятиях красоты у разных культур, есть некая красота…понятная всем. Когда вы смотрите на полёт сокола в заоблачной выси, или любуетесь буйной растительностью тропического леса, или красками заката, вы не накладываете на них шаблоны красоты своего вида. Но если вас спросить, что вы видите, ответ будет: «красоту». Мы видим её, мы чувствуем её, мы понимаем её, хоть и не всегда признаем это вслух. Я бы сказала так: сердца наши говорят на одном языке, даже если глаза видят не одно и тоже, а наши мысли различны. Это понимание роднит нас больше, чем что-либо другое. Несмотря на всё разнообразие вселенной - она едина. Разве это не суть вулканского седьмого чувства – А`Тха, мистер Спок?
- Удивительно, - отозвался Спок, - вы совершенно точно описали природу этого чувства. Каждый вулканец с рождения осознает непреложную концепцию единства вселенной. Но я впервые слышу такое точное её описание от представителя другой расы.
- Ну, я рада удивить вас, - глаза Клаудии озорно сверкнули. – К тому же, думаю, было бы чертовски несправедливо, если бы только вулканцам была доступна высшая мудрость вселенной. Люди иногда тоже чувствуют её, возможно даже куда сильнее, чем вулканцы. Вам она дана с рождения, и поэтому в некоторой степени привычна. Мы же получаем её, как чудесный подарок, лишь на краткие мгновения, и это делает её очень ценной для нас. – Голос девушки приобрел оттенок печали. – К сожалению, такие мгновения очень редки.
Вдруг зачирикал коммуникатор.
- Стоит только уйти, как мы всем становимся срочно нужны, - несколько раздраженно пробормотал Джим.
- Кёрк на связи. В чём дело?
- Капитан, это энсин Чехов. Могу я услышать мистера Спока?
Спок открыл свой коммуникатор.
- Спок слушает.
- Мистер Спок, сенсоры снова засекли подпространственное эхо. Вы просили сразу сообщить.
- Я сейчас приду, - сказал Спок.
- Привет, Павел. Как дела? – раздалось рядом. Кёрк увидел, что Клаудиа тоже раскрыла свой коммуникатор. В ответ на её слова последовало удивлённое молчание. Потом голос с забавным русским акцентом осторожно спросил:
- Клавдия?
Капитан и Спок удивлённо переглянулись.
- Определённо, это я, - сказала девушка, лучезарно улыбаясь капитану. Потом последовала длинная фраза на непонятном языке, Кёрк предположил, что на русском, судя по тому, что из коммуникатора раздался восторженный ответ. Парочка обменялась ещё парой фраз покороче, и Клаудиа захлопнула коммуникатор.
- Вы же сами дали мне коммуникатор, капитан, - извинительной улыбкой сказала она. – Боюсь, я уже переобщалась с половиной вашей команды.
Джеймс Кёрк ничего не ответил, не желая больше выглядеть удивлённым идиотом, и повернулся к Споку.
- Что с эхом, мистер Спок? Что-то серьёзное?
- Не думаю, капитан. Возможно, оно вызвано образованием какой-нибудь подпространственной аномалии. Было бы интересно выяснить причину. Истории исследования подпространства очень мало известно о явлениях, вызывающих такой эффект, тем более о подобных явлениях в пределах Солнечной системы. Есть возможность, что эта аномалия спровоцирована нашими перемещениями во времени. Тогда, тем более, надо исследовать её…
- Понятно. Можете идти, если надо.
Спок снова открыл коммуникатор.
- «Энтерпрайз», одного на борт, - и исчез.
Капитан повернулся к Клаудии. На мосту никого не было. Он оглянулся по сторонам, пытаясь определить, куда же она успела деться за время их разговора со Споком. Когда он, наконец, увидел, куда, у него перехватило дыхание от ужаса. Раскинув руки в стороны, как канатоходец, девушка осторожно шла по тонкой балке в сторону противоположного берега. Дойдя до одной из оставшихся плит, она уселась на неё, скрестив ноги, и стала похожа на статуэтку на подставке.
- Я не могла отказать себе в удовольствии, пообщаться с мистером Чеховым. Он такой милый. – Чтобы ветер не заглушал слова, ей пришлось повысить голос. – Мистер Скотт тоже просто прелесть.
- А с ним ты общалась по-шотландски? – спросил капитан, судорожно пытаясь сообразить, как безопасно вернуть её обратно на мост.
- Нет, - засмеялась Клаудиа в ответ. – Я не знаю шотландский. Я и русский-то толком не знаю. Это была небольшая показуха.
- Не будешь ли ты так любезна вернуться назад, а то оттуда плохо слышно, - ответил Кёрк ей в тон, тоже делая вид, что не замечает страшной высоты, на которой они находились.
- А может лучше вы ко мне? – с невинным видом спросила Клаудиа.
- Нет уж, спасибо. Иди сюда!!!
Она осторожно поднялась на ноги и выпрямилась под порывами ветра.
- Не гневайтесь, великий капитан, я уже иду.
Как во сне, Кёрк смотрел на тонкую фигурку, медленно ступающую по балке ему навстречу. Вдруг, резкий порыв ветра заставил её остановиться и взмахнуть руками, в попытке сохранить равновесие. Капитан уже знал, что произойдёт в следующий момент. Складки чёрной накидки взметнулись вверх, и Клаудиа беззвучно сорвалась в пропасть. В ту же секунду Кёрк выхватил из-за пояса коммуникатор и, откинув крышку, закричал:
- «Энтерпрайз»! Коммуникатор А3 на борт. Немедленно! – и стал следить за летящим вниз телом. Лента расплавленного золота внизу нестерпимо сверкала отражённым солнечным светом. Через пару секунд чёрное пятнышко растворилось в золотых искрах.
- «Энтерпрайз»? – позвал капитан.
- Приняли одного на борт, сэр.
- Чёрт! – тихо выругался Кёрк.
- Сэр?
- Ничего, ответил капитан, стирая рукой со лба капли пота. – «Энтерпрайз», одного на борт.

* * *

Холодный ветер умолк, уступив место сбалансированному микроклимату корабля.
- Дурацкая выходка! – холодный тон капитана выражал ровно столько гнева, сколько он мог позволить себе в присутствии техника транспортного отсека. Он твёрдой походкой сошёл с платформы и остановился перед Клаудией.
- А где же «добро пожаловать на борт»? – ответила она обезоруживающе улыбаясь. Кёрк несколько удивился отсутствию хоть каких-нибудь признаков испуга. «Ведёт себя, словно зашла на чай к соседям, а не телепортировалась на межзвёздный корабль, на пути к неизбежной смерти. Что, настолько плевать на собственную жизнь?»
- Думаю, мне не стоит расписывать, что бы случилось, если бы транспортатор не сработал так быстро, или коммуникатор вдруг выпал при падении…
- …или вас не оказалось рядом, - добавила Клаудиа. – Спасибо, капитан, - она поморщилась, потирая запястье. – Хотя, это был не самый изящный способ спасения в данной ситуации. Лучше бы вы поймали меня за ногу.
Кёрк вопросительно посмотрел на неё, не поняв, о чём речь, затем перевёл взгляд на её руку.
- Что случилось?
- Транспортный отсек тоже отнюдь не поле цветов, даже при падении с высоты одного метра. Кажется, я сломала запястье.
- Идём в лазарет, - сказал капитан. – Сдам тебя Маккою, пусть повеселится.

Глава 6.

- Не верю, что я в первый раз на «Энтерпрайзе». Я знаю здесь каждый угол, - сказала Клаудиа, когда они шли по коридору.
- Как скучно, наверное, - с едким сарказмом отозвался Кёрк. Он всё ещё злился на неё.
В медотсеке Маккой удивлённо улыбнулся им навстречу.
- Значит, сегодня ВЫ собрались к нам в гости, - приветливо сказал он. – Добро пожаловать в лазарет.
- Боюсь, не только в гости, - ответила Клаудиа.
- Ей нужна твоя помощь, Боунз, - сказал капитан. – «Неудачное» падение, - он указал на руку девушки.
- Тогда вдвойне добро пожаловать, - произнёс Маккой. – Ну-ка, я посмотрю, что у нас тут. – Он несколько минут колдовал над рукой Клаудии, Кёрк и девушка молча следили за его манипуляциями.
- Перелом полулунной кости и растяжение связок. Болит?
- Сейчас, нет.
- И не должно. Я ввёл фиксатор, рукой крутить пару дней не сможешь, но болеть больше не должно. Если заболит, позвони мне.
- Позвонит, не сомневайся. Но тебе придётся записаться в очередь.
- Да что случилось-то? – спросил Маккой, удивлённый сердитым тоном Кёрка.
- Бросьте, капитан. Такое роскошное падение и всего лишь перелом руки, - сказала Клаудиа.
- Всего лишь? – переспросил Маккой. – Это далеко не «всего лишь». – Он обернулся к капитану, - Ты куда смотрел? Не мог помочь девочке?
Кёрк открыл рот, оторопев от такого несправедливого обвинения.
- Доктор, - перебила Маккоя Клаудиа, - вы распространяете свой гнев не в том направлении. Это была моя вина. Если бы не капитан, меня пришлось бы отскребать со дна реки.
- Так. Что это за история? – спросил Маккой, скрестив руки и выжидательно поглядывая то на Кёрка, то на девушку.
Зашипели открывающиеся двери, и в медотсек вошёл Спок. При виде Клаудии его обычно бесстрастное лицо отразило крайнее удивление. По вулканским меркам, конечно.
- Капитан, вижу… вы уже вернулись.
- Небольшой несчастный случай, пришлось срочно телепортироваться. Что там с вашим эхо?
- Пока ничего определённого. – Спок сделал паузу, как будто в чём-то сомневался. – Капитан, можно вас на минутку.
Они вышли в соседнюю комнату.
- Капитан, разрешите напомнить вам, что факт присутствия на корабле нашей гостьи является нарушением Первой директивы.
- Спок, я бы не поднял её на борт, если бы обстоятельства не были такими экстраординарными. К тому же, ей и так всё известно, она видела всё это через СПВ.
- Мы не знаем этого наверняка, как не знаем наверняка, существует ли СПВ. И если она не та, кого мы ищем, а у нас нет логических причин полагать, что это не так, тогда мы только что грубо и совершенно напрасно нарушили Первую директиву
Кёрк поднял озадаченный взгляд на Спока. Он уже настолько доверился своей интуиции, что совсем забыл, что «у них всё ещё нет логических причин» считать, что именно Клаудиа была целью их путешествия. И, кажется, его начинала раздражать роль адвоката дьявола Адвокат дьявола - в Римской Католической церкви при рассмотрении вопроса о причислении к лику святых, назначался человек, проводивший расследование, целью которого было выяснить, является ли кандидат достойной персоной, причём любые сомнения истолковывались не в пользу кандидата. , которую взял на себя Спок. Конечно, он понимал, что это была вулканская природа, делать выводы только на основе фактов, но…В конце концов, у капитана тоже была своя природа, и этой природе ужасно надоел вулканский скептицизм.
- Мистер Спок, в ваших силах всё проверить. Так сделайте это! У вас есть удобный случай. – И, оставив Спока удивлённо стоять в одиночестве, Кёрк лёгким шагом вернулся к доктору и Клаудии. Спок некоторое время постоял, раздумывая о чём-то, потом тоже присоединился к троице в кабинете Маккоя.
- Мэм, - осторожно сказал он, - помните нашу первую встречу? Тогда вы рассказали нам об СПВ и о ваших путешествиях по ним. Когда я спросил вас о фактах, на которых вы построили свою теорию, вы сказали, что есть неоспоримые факты, но вы не знаете, каким образом показать их мне.
- И до сих пор не знаю, - подтвердила Клаудиа.
- Думаю, существует способ, чтобы предоставить ваши факты, - он помолчал секунду. – Это сияние умов.
В наступившей тишине стало слышно, как пульсирует энергия в переборках корабля. Капитан решился прервать затянувшееся молчание.
- Мистер Спок обвинил меня в нарушении Первой директивы из-за того, что я телепортировал на борт корабля человека с планеты, ещё не вышедшей в дальний космос. Тебя, – Кёрк внимательно наблюдал за реакцией девушки.
- А нарушение Первой директивы – это тяжелейшее преступление для офицера Звёздного флота, - ответила Клаудиа, кивая. Она посмотрела на Спока. – Мистер Спок, если вы предположите, только предположите, что мои слова об СПВ – правда, то, в этом случае, в моей памяти должно храниться множество воспоминаний, связанных с вашим будущим. Если вы коснётесь их, узнаете то, что ещё не должны знать, не станем ли мы с вами нарушителями Первой директивы в куда большей степени, чем капитан?
- Я долго обдумывал такую возможность. Я думаю, что я смог бы выяснить необходимое, избегая нежелательных воспоминаний.
- Вы попадёте в мир ничем не сдерживаемых эмоций и чувств. Это, конечно, не вулканские эмоции, но их никогда и ничто не сдерживало. С самого моего рождения они росли, как вольные цветы в поле. Самоконтроль всегда был моей ахиллесовой пятой.
- Я отдаю себе отчёт о возможных последствиях нашего контакта полностью, логически и совершенно осознанно, - ответил Спок.
- В таком случае, почту за честь, мистер Спок, - с лёгкой дрожью в голосе ответила Клаудиа. Одно дело было, следовать за движением чьей-то мысли, повторяя каждый изгиб и поворот, но совсем другое дело было, сделать эту связь двусторонней, разделить с кем-то это единство. Теперь кто-то другой будет чувствовать её чувствами, и думать её мыслями.
Спок придвинул кресло и сел за стол напротив неё.
- Вы не представляете, что такое сознание мечтателя, - она с сомнением покачала головой.
- Тогда разделите со мной это знание.
Знакомый глубокий голос звучал гипнотизирующе тихо и вкрадчиво. Клаудиа снова вздохнула. В конце концов, это было честно, открыть своё сознание тому, чьи мысли она столько раз читала. Да и в подобной процедуре, пожалуй, не было другого существа, которому она могла довериться с более спокойным сердцем, чем этому вулканцу.
Оба придвинулись к столу ещё ближе, и склонились над ним словно два заговорщика. Спок поднял руку, и его длинные тонкие пальцы коснулись лица девушки. И снова глубокий тихий голос спокойно и уверенно зазвучал в наступившей тишине.
- Мои мысли в твои мысли.
«Мои мысли в твои мысли» , эхом вторил голос в сознании Клаудии, и она уже больше не чувствовала прикосновения пальцев на своём лице. Все её чувства отрешились от внешнего мира и обратились внутрь, слушая таинственный голос.
«Мы движемся вместе. Твой разум и мой разум едины».
Никакого потока чувств и мыслей, никаких образов, всё было сковано, скреплено и надёжно контролируемо. И, в то же время, пределы её сознания вдруг расширились до пределов сознания другого существа. Дух захватывало от такого простора, но… в этом пространстве было одиноко.
«Вот, поэтому» сказало её сознание почти против воли. Если бы были барьеры, чтобы скрыть этот невольный порыв, она бы скрыла, но барьеров не было, прятаться было некуда, они были единым целым. «Рука ваша коснулась моего лица, ваши мысли коснулись моих мыслей, но не было тепла ни в одном из этих прикосновений. Они были нежными и ласковыми, но в них не было ни нежности, ни ласки, это были только осторожность и вежливость. Вам не следовало касаться ни того, ни другого».
«Простите меня. Для людей это так много значит, хотя для вулканцев это совершенно обычно. Может, поэтому люди и не обладают нашими способностями».
Ответ приходил, как озарение, из ниоткуда. Не было больше никаких голосов, она просто знала, что он ответил. И она отвечала ему тоже.
«Близость прикосновения, близость мысли, без близости духа. Этого не должно быть. Это неправильно».
Она почувствовала лёгкое замешательство. Это было не её замешательство. Потом, пустота, которая встретила её, качнулась и уступила место чему-то иному.
Вулкан…Она видела Вулкан и раньше, но она никогда не видела его так, как видела сейчас. Она почувствовала, что выросла здесь. Дом…Горячий гостеприимный воздух, бескрайний мир золотого и красного, древние пески плато Гол и величественная Т`Хут, медленно плывущая по небу. Только те, кто жил здесь, на этой земле, под этим небом и дышал этим воздухом, могли понимать. И она понимала. Здесь разум не был защитной скорлупой, за которой можно было скрываться абсолютно от всех. Здесь не лгали друг другу, действительно не лгали потому, что ложь негде было скрывать. Потайного и неприкосновенного в сознании было также мало, как воды на бескрайних, песчаных просторах Вулкана. Было нелогично, засорять столь драгоценное пространство ложью. Поэтому никто не лгал здесь. Поэтому они легко открывали свои мысли другому. Слияние умов было более высшим уровнем общения двух сознаний, чем что-либо другое. Но оно совсем не предполагало экстраординарную близость между этими двумя. Сейчас она понимала. И чувствовала, что он понимал её тоже.
Люди не делили своё сознание на личностное и на открытое для контакта. Для них всё сознание было личной территорией, скрытой от других, полной тайн и загадок, не предназначенных для посторонних. Открыть их кому-то, для людей это было выражением необыкновенной близости и полного доверия. Это было настолько же прекрасное, насколько редкое и невероятное соединение. Не имеющие телепатических возможностей вулканцев, люди были похожи на одиноких странников, бродящих в темноте, в бесконечном поиске. Но если они находили друг друга, соприкосновение сознаний приносило необыкновенное единение. Люди звали это настоящей любовью, или близкой дружбой.
Спок удивлялся тому, что он видел в соединённом сознании. Но ещё больше его удивляло то, что, несмотря на человеческое отношение к слиянию умов, Клаудиа всё же открылась ему, словно он действительно был её близким другом. После того, как он показал ей Вулкан, даже лёгкое сомнение, что было у неё вначале, исчезло, и её разум распахнулся навстречу его мыслям, ничего не тая. Он задался безмолвным вопросом: почему? Скрепив ещё раз свой эмоциональный контроль, Спок окунулся в поток воспоминаний и мыслей.
Это было трудно всегда, когда он касался сознания невулканца. Как часть разума другого существа, он должен был защищаться от эмоций, порождённых этим сознанием. Прямо сейчас, эмоции снова окружали его. Эмоции разума, который умел пробираться сквозь пространство и время. Да, это было так, теперь он видел. Стремления, которые вели этот разум, были ему понятны и знакомы. Неутолимое желание познавать, искать, открывать новое, таинственное, неизведанное. Очаровательно… Ему было трудно, невероятно трудно потому, что очень хотелось разделить эмоции, которые наполняли её разум и переливались в его собственный. Он видел свободу, даруемую способностью существовать вне законов физической реальности, видел восторг, вызываемый возможностью познать нечто таинственное и, видел радость от встречи с теми, кто был дорог. С… ними? Он снова удивился, на этот раз тому, насколько близкой была связь через СПВ. Намного ближе, чем он представлял себе после рассказа Клаудии. Он коснулся одного из воспоминаний, плывущих мимо него, как будто тронул за плечо случайного прохожего на людной улице. И воспоминание развернулось, как будто прохожий обернулся к нему.
«Энтерпрайз». Всё выглядело так же, как было и сейчас. Мостик. Джим!
Здесь нечего было разделять. Всё уже было разделено. Знакомый образ, вопреки всякому контролю, вызвал мысленный, глубокий вздох. Чувства, возникшие в сознании Спока в ответ на видение друга, были зеркальным отражением чувств, возникших в другом сознании, слитом с ним в единое целое.
Джим выглядел точно так же, как сейчас. Вдруг Спок увидел себя, услышал свой голос, говорящий: «…уничтоженные цивилизации выстраиваются практически в прямую линию, капитан».
Великолепная фотографическая память Спока мгновенно откликнулась на появившиеся детали, и отыскала ответное воспоминание. Это было совсем недавно. Земная колония Денеба не отвечала на вызовы, и «Энтерпрайз» был отправлен, чтобы прояснить ситуацию. Странная, неизвестная культура атаковала жителей Денебы, и подчиняла их своей воле с помощью невыносимой боли. Жизненные формы внедряли в тела людей субстанцию, контролировавшую нервную систему. Брат капитана Кёрка погиб, прежде чем «Энтерпрайз» успел прийти на помощь. Одно из существ напало на Спока, когда партия высадки обследовала колонию.
Волны воспоминаний о боли охватили соединённое сознание. Невыносимая боль, удвоенная его воспоминанием и воспоминанием той, что была сейчас частью его. Боль – производная тела, тело подчиняется разуму. Он установил контроль над болью. Но она не исчезла. Тут он понял, почему. Это была уже не его боль, и это была не боль тела. Это была боль человеческого сердца, боль за близкого человека, страх за друга. Джим? Да, это был Джим, вернее его чувства, разделённые и бережно сохраненные в другом сознании, которое было сейчас частью сознания Спока.
Видение продолжалось, он мог видеть себя, сидящего за столом. Облученный интенсивным видимым светом, он теперь был свободен, но платой за освобождение стало потерянное зрение. Он слышал, как Кристина Чепэл говорит Маккою, что для уничтожения чужеродной культуры достаточно ультрафиолетового излучения.
Спок снова глубоко вздохнул, раздавленный чувством вины, упавшей на плечи двоих людей, стоявших тогда рядом с ним. «Это был мой выбор». Но от его слов никому не стало легче. Он знал об этом в тот момент, когда произносил их, но сейчас Спок ещё и чувствовал, как они прошли сквозь отчаяние его друзей, нисколько не уменьшив его.
А потом он почувствовал удовольствие Маккоя и…своё собственное удовольствие от возможности наблюдать за реакцией капитана, когда первый офицер «Энтерпрайза», как ни в чём не бывало, вошёл на мостик и приступил к выполнению своих обязанностей. Споку пришлось признать, что он внутренне улыбался, видя восторг на лице Джима, когда тот поймал осмысленный и невозмутимый взгляд своего друга. Потом Маккой с улыбкой объяснял капитану, как всё это вышло, а Джим прилагал усилия, достойные Колинара, чтобы взять под контроль свою радость и не прыгать по мостику от счастья. И слова доктора Маккоя, сказанные так, чтобы Спок не мог услышать: «Только, пожалуйста, не говори Споку, что я назвал его лучшим первым офицером в Звёздном Флоте».
Спок смутился от того, как его тронула увиденная сцена. Его второе «я» откликнулось пониманием. Видение, наконец, отпустило Спока, оставив его в недоумении и замешательстве. Теперь он знал, почему Клаудиа настолько доверилась ему. Увидев то, что видела она, Спок понял, что иначе и быть не могло. Каждый раз она смотрела на них глазами их самих, чувствовала и разделяла их чувства друг к другу. Каждый раз их чувства становились её чувствами. И она…любила их, как любят близких друзей. Другое сознание рядом с ним кивало, соглашаясь. Поражённый этим открытием, растерянный после вновь пережитого воспоминания, которое ему пришлось увидеть и почувствовать от лица каждого участника, Спок осознал, что вот-вот потеряет контроль.
Он оглянулся по сторонам. Сотни воспоминаний кружились вокруг. То, что он только, что видел, было лишь маленькой каплей в море. Спок боролся с желанием пойти дальше, узнать ещё, увидеть больше удивительного. Было столько важного, что он должен был знать. Ответы были здесь, его прошлое, будущее, его ошибки, которых он мог бы избежать, если бы увидел сейчас.
«Не стоит» , пришёл из ниоткуда ответ. Он знал, что не стоит, но так невероятно трудно было отвернуться от заветного знания. Он только что пережил событие из своего прошлого, но это было больше, чем его воспоминание. Он пережил это одновременно за всех участников действия. Все эти участники были людьми, они не сковывали свои чувства, они испивали чашу эмоций до дна. И ему пришлось испить её тоже. Более того, эти люди были ему не безразличны, и Спок с трудом сдерживал свой собственный эмоциональный ответ на их переживания. Многократное отражение чувств оставило его в замешательстве, он не был готов противостоять такому напору. Спок понимал, ещё немного, и щиты эмоционального контроля падут, оставив его во власти хаоса, но всё же его неудержимо манило к опасным воспоминаниям, словно бабочку к огню. Они были такими яркими, зовущими…
«Не стоит», снова откликнулось его второе «я». «Это ваша судьба. Удивительное не минует вас, оно придёт в своё время».
Слова отрезвили Спока, заставили стряхнуть с себя опасное очарование. Логика, контроль, обязанности. Он не имел права, потерять себя в границах чужого сознание. Эта мысль придала ему сил. Спок бесстрастно отвернулся от воспоминаний, плывших вокруг. Их единение было не для этого. Не позволяя затащить себя в очередной водоворот чувств, он сконцентрировал внимание на своём втором «я».
«Нет. Это не стоит внимания», лёгкой горечью отозвалось оно.
«Позволь мне увидеть», возразил Спок.
Непроизвольно, вторая рука Спока поднялась и тоже коснулась лица Клаудии, усиливая контакт.
«Позволь мне увидеть». Он устремился вперед. Её сознание откликнулось лёгким удивлением, но не противилось. Здесь его тоже встретили эмоции, снова ему приходилось чувствовать.
«Простите», сожаление наполнило соединённое сознание, «я предупреждала, что это будет трудно».
«Нелогично извиняться за свою природу».
«Я извиняюсь не за природу, а за её действие на вас».
Он ощущал её сомнение и страх ранить его, и он знал, что этот страх был не безоснователен, но он должен был получить ответ на свой последний вопрос: В чём же именно заключалось «свершение» «ваятеля судеб»? Всем своим существом он говорил ей, ОН ДОЛЖЕН ВИДЕТЬ. Что ж…
Вихрь противоречий закружил его, заставив потерять чувство реальности, невероятная феерия впечатлений, мыслей и сомнений, обжигающая и леденящая одновременно, хаотичная, не оформившаяся, смела все барьеры и заслоны вулканского разума, как девятибальный смерч сметает деревянные домики. Спока словно ударило электрическим током. Оглушённый, он инстинктивно отпрянул назад, прочь от хаоса.
Стало тихо. Медленно, очень медленно границы его личности начали восстанавливаться. Логика и спокойствие возвращались к нему. Это был лишь краткий миг, миг прикосновения к самым глубоким уровням сознания, но этого мига оказалось достаточно. Медленно и осторожно он начал выходить из слияния.
«Простите», сожаление и сочувствие его второго «я» вновь качнуло барьер только что восстановленного эмоционального контроля.
«Всё в порядке», прошептал он совершенно нелогичные слова утешения, нисколько не стесняясь их.
Удивительно. Спок вдруг обнаружил, что в их объединённом сознании было так просто и естественно понимать нелогичные эмоции, называть капитана и доктора Маккоя друзьями, что он так редко делал раньше. И это казалось логичным здесь. «Друзья», ещё раз произнёс Спок, уходя из сознания, только что бывшего частью его самого, и почувствовал, что ему будет не хватать всего этого.
Они отдалялись друг от друга всё сильнее и, когда связь уже почти разомкнулась, Спок почувствовал что-то неясное, какое-то… эхо? Как то эхо, которое последние несколько дней улавливали сенсоры «Энтерпрайза». Неясная тень чьего-то загадочного присутствия.
Руки соскользнули с лица Клаудии и медленно легли на стол. Двое сидящих за ним одновременно открыли глаза, но взгляды, некоторое время, были направлены в никуда, словно их хозяева забыли, как пользоваться глазами. Потом Спок посмотрел на девушку.
- Вы когда-нибудь раньше входили в слияние умов? – ещё не совсем пришедший в себя, Спок не заметил, как странно прозвучал его вопрос. С кем могла войти в слияние умов девушка с Земли XXI века?
Она некоторое время молчала, тоже собираясь с мыслями после слияния. Потом нахмурилась и удивлённо посмотрела на Спока.
- Я иногда наблюдала за слияниями в СПВ, - сказала она, - но я была скорее наблюдателем, чем участником. Моего присутствия никто не замечал, и никто не проникал в мои мысли. Не знаю, можно ли это назвать слиянием умов.
- Нет. Я имею в виду не наблюдение за слиянием через СПВ. Входили ли вы в слияние умов таким же образом, как это только что сделали мы, с другим живым существом, которое тоже разделяло ваши мысли?
До Клаудии начала доходить некоторая нелепость вопроса, она уже немного пришла в себя, и чувство юмора вернулось к ней.
- Ну, вокруг не так много вулканцев, или других телепатов, способных проделать такую вещь. Думаю, и меня нельзя заподозрить в обладании подобными способностями, - она подняла брови, совсем как Спок, когда он указывал кому-то на отсутствие логики в рассуждениях. – А почему вы спрашиваете?
Спок помолчал, обдумывая её вопрос.
- Я не знаю. Мне вдруг показалось…После слияния умов между двумя сознаниями сохраняется некоторая связь, они оставляют друг в друге что-то вроде ментального эхо. Мне показалось, что я почувствовал такое эхо во время нашего контакта.
Клаудиа недоумённо пожала плечами.
- Спок, - это капитану надоело ждать, когда парочка за столом заметит, что они здесь не одни. Вопрос Спока озадачил его, но сейчас было кое-что другое, что Джеймс Кёрк хотел услышать. – Что ты можешь сказать теперь?
Спок посмотрел на капитана, понимая, что его просят отчитаться, и ответил.
- Думаю, теперь я получил доказательства существования ментальных связей между различными точками пространства-времени, и, - он многозначительно кивнул Кёрку, - ещё некоторых фактов. Я стал свидетелем одного из воспоминаний о путешествии в СПВ. Должен сказать, это был очень интересный и познавательный опыт. – Он повернулся к Клаудии. – Благодарю вас за то, что дали мне такую возможность.
- Всё, что угодно, ради того, чтобы спасти капитана от трибунала за нарушение Первой директивы, - улыбнулась она в ответ. – И, конечно, я рада, что вы теперь верите мне. – Потом, посерьёзнев, тихо добавила, - Я тоже благодарю вас. Для меня это тоже был незабываемый опыт.
Спок кивнул ей и встал из-за стола.
- Мистер Спок… - Кёрк послал первому офицеру выразительный взгляд, затем обернулся к Клаудии. – Извини нас ненадолго, мы скоро вернёмся, - и пошёл к двери. – Боунз.
Спок и Маккой последовали за капитаном в соседнее помещение. Маккой уселся в кресло и стал крутиться на нём туда сюда, в ожидании рассказа. Спок встал перед капитаном и доктором, заложив руки за спину, и, совершенно невозмутимо произнёс.
- Вы оказались правы, капитан. Не понимаю, каким образом, но вы действительно нашли того человека, который нам был нужен.
Кёрк удовлетворённо кивнул, он не услышал ничего нового, но, всё же испытал некоторое облегчение. Маккой же с восторгом посмотрел на Спока, потом на Джима.
- Значит, она и есть Эван?
- Я бы сказал, сознание Клаудии, это сознание Эван Вилсон в перспективе. Я увидел несомненное сходство, но не абсолютное. Её разум наполнен хаотичными, неупорядоченными эмоциями. Хотя, в этом беспорядке есть некоторая, свойственная только ему, логика. Я немногое могу объяснить, я немного понял, но это было действительно похоже на более раннюю стадию развития одного и того же сознания. Удивительно. В мыслях доктора Вилсон сохраняется та же эмоциональность, но в них больше логики, больше контроля, они более упорядоченные. Сознание Клаудии похоже на не отшлифованный минерал, в случае же с Эван Вилсон этот минерал имеет более оформленный вид. Мне было трудно иметь дело с сознанием Клаудии, - Спок помедлил немного, - я коснулся самых глубоких его слоёв. Мне удалось сделать это совсем ненадолго, но я смог увидеть достаточно много. Я пытался выяснить, в чём именно заключалось разрушительное воздействие «ваятеля».
- И что ты можешь сказать? – спросил Кёрк.
- Ничего, капитан. Ничего определённого. Пока. Как я уже сказал, при прикосновении её сознание было похоже на мощный хаотичный поток. Он просто дезориентировал меня, я не могу сделать какие-либо выводы. Честно говоря, я вобще не понимаю, как можно существовать в таком нестабильном состоянии. В её мыслях было много странного и непонятного, но, за годы жизни среди людей я заметил, что часто то, что кажется мне непонятным и странным, для людей является абсолютно нормальным. Поэтому я не могу судить, что для неё естественно, а что может быть создано искусственно. По крайней мере, сейчас.
- Понятно, - задумчиво сказал капитан. – Ну что же, теперь мы хотя бы знаем наверняка, кто она и что СПВ существует.
Спок стоял, не двигаясь, и куда-то смотрел. Кёрк проследил за застывшим взглядом вулканца и наткнулся на стену. Он снова посмотрел на Спока.
- Что-то не так? Спок, с тобой всё в порядке?
- Всё в порядке. Просто я снова вспомнил странное эхо, которое почувствовал перед рассоединением наших сознаний. Если бы логическая возможность такого события не была практически равна нулю, я был бы уверен, что слияние умов имело место, - ответил Спок.
- Может быть это след, оставленный воздействием «ваятеля»? – спросил капитан.
- Я так не думаю. «Ваятель» продемонстрировал нам совершенную бесстрастность и невозмутимость, а в эхо ясно чувствовалось присутствие эмоций, определённо контролируемых, но эмоций. И, это касание было очень… - Спок запнулся, пытаясь подобрать нужное слово, - личным.
- Ещё одна загадка, - отозвался Маккой. Он встал с кресла. – Пойду к нашему «не отшлифованному минералу», она наверно совсем заскучала, пока мы тут говорили, - и вышел.
Кёрк обеспокоенно посмотрел на друга. Он видел, что слияние оставило Спока под сильным впечатлением. Джим тихонько тронул его за плечо.
- Ты уверен, что всё в порядке?
- Да. – Спок посмотрел на капитана с благодарностью. – Просто я был не готов к тому, что мне пришлось увидеть. Она не зря пыталась предупредить меня.
- Насчёт сознания мечтателя?
- Да. Для моего рационального и логичного разума это было подобно встрече вещества и антивещества. Очень сильный эффект, к счастью, это быстро прекратилось.
Капитан улыбнулся, услышав эти слова.
- Встреча вещества и антивещества даёт нам возможность летать на ворпскорости.
- Но может и уничтожить пол галактики, если неумело использовать её.
- Что ж. Мы ведь научились. Я верю в наши возможности.
Они пристально посмотрели друг на друга, капитан с улыбкой, Спок бесстрастно, но оба с пониманием.
- В любом случае, это точно предсознание доктора Вилсон, - сказал Спок. – Это удивительно, Джим. Это она, и не она. Что-то изменилось, что-то осталось прежним. Словно картина. В ней не хватает некоторых мазков, каких-то деталей, но это всё та же картина.
«Да-а, видимо, это действительно впечатляет, раз Спок позволил себе такое эмоционально окрашенное сравнение», - подумал капитан.
- Интересно было бы познакомиться с другими ступенями развития её сознания, - сказал Спок.
Кёрк усмехнулся.
- Это логика подсказывает тебе, что метод «научного тыка» пройдёт ещё раз? Предположим, мы снова прыгнем наугад, сначала во времени, потом в луче транспортатора. Вот только сомневаюсь, что где-нибудь, в каменном веке найдётся лётчик, который снимет сериал о космических путешествиях, и познакомит её с фактом нашего существования. Тогда она не подойдёт к нам в своём первобытном университете, и не поведёт нас к себе, пить чай, или что они там пили в то время.
Брови Спока медленно поднялись вверх.
- Капитан, я не предположил такую возможность. Я просто сказал, что это было бы интересно.
Кёрк спрятал улыбку.
- Конечно, Спок.
В этот момент в дверь вновь вошёл Маккой.
- Джим, боюсь, тебе придётся отлавливать нашу гостью по кораблю. Я обыскал весь лазарет, заглянул даже в хранилище запасного оборудования, её нигде нет.
Кёрк сделал недовольную мину.
- Может каких-то качеств Эван Вилсон у неё ещё и нет, но инициатива явно на месте. Сначала она обзвонила весь экипаж по коммуникатору, а теперь видимо, решила познакомиться лично. – Он вопросительно посмотрел на Спока и Маккоя. – Ну и как теперь её искать? Не вызывать же службу безопасности. – Капитан подошёл к интеркому. – Ладно, будем импровизировать. – Щёлкнул выключатель громкой связи. – Лейтенант Клаудиа, ответьте капитану, лейтенант Клаудиа ответьте капитану.
Капитан подумал, что даже не знает её фамилии. Обращение по имени после слова «лейтенант» звучало немного нелепо, но, с другой стороны, кто на корабле знал, что это имя, а не фамилия. Хотя, кто знает, кто уже знал.
Последовала долгая пауза.
- Лейтенант Клаудиа, ответьте капитану, - повторил Кёрк, чётко проговаривая каждое слово.
Щелкнул другой выключатель и из интеркома раздался голос, полный служебного рвения.
- Лейтенант Клаудиа слушает!
- Лейтенант, - ответил Кёрк, - где вы сейчас находитесь?
- Отсек для проведения досуга экипажа, спортивная секция, зал номер три, - чётко отрапортовал голос.
- Оставайтесь там. Это ПРИКАЗ, - капитан сделал ударение на последнем слове.
- Слушаюсь, сэр, - донёсся бравый ответ.
Кёрк выключил интерком. Не то, чтобы он был против перемещений Клаудии по кораблю, но только под его контролем, а не как вздумается этой сорвиголове. В конце концов, это был ЕГО корабль. Он направился к выходу из лазарета.
- Идём в отсек для проведения досуга.
Глава 7.

Спортивная секция в отсеке для проведения досуга экипажа занимала довольно большую территорию. Несколько спортивных залов располагались рядом с огромным центральным залом для отдыха, в котором мог свободно собраться весь экипаж корабля разом.
Капитан, Спок и Маккой прошли между игровыми столами, направляясь к входам в спортивную секцию. Зал номер три был небольшой комнатой, используемой для разных видов борьбы. Когда троица вошла в зал, их глазам представилась странная картина. Энсин Чехов лежал на полу в голубом комбинезоне для борьбы «кари-винду», заблокированный каким-то хитрым приемом. Рядом с ним, на коленях, стоял владелец коммуникатора А3 и поддерживал блокировку с помощью изящных колец «кари-винду». Поверженный на пол, энсин увлечённо объяснял своей захватчице какие-то тонкости приема, жертвой которого сейчас был. Рядом, тоже в специальном костюме, стоял Сулу и внимательно слушал, вставляя иногда свои комментарии.
Глядя на сию сцену, Кёрк снова задался вопросом, чего ради они затеяли это слияние умов со Споком.
Увидев капитана, трое борцов выстроились по стойке смирно.
- Вольно, - сказал капитан, - вы же не на дежурстве.
- И чем это ты тут занимаешься со свежесломанной рукой? – поинтересовался Маккой.
- Изучаю инопланетные виды спорта исключительно в целях заботы о своём здоровье. Вы должны быть мной довольны. – Клаудиа отложила в сторону кольца «кари-винду». – Но, боюсь, вы в любом случае не заполучите меня в пациенты надолго, мне пора возвращаться. – Она перевела взгляд на капитана. – Я полагаю, временное звание лейтенанта с меня снято?
Капитан безнадёжно покачал головой.
- Пойдём, я провожу тебя в транспортный отсек.
- До свидания, Павел, Хикару.
- До свидания, - откликнулась парочка в голубых костюмах.
Клаудиа, Маккой и Кёрк вышли из спортивного зала.
- Немного практики и она заткнула бы тебя за пояс, - заявил Чехов, глядя им вслед.
- Это не я тут только что валялся, как беспомощная сосиска, - отпарировал Сулу.
Чехов фыркнул и накинул одно из своих колец на руку Сулу. Тот быстро отреагировал на атаку и увернулся в сторону. Завязалась потасовка, ничего общего не имеющая с изящными приемами борьбы «кари-винду». Голубой клубок, весело смеясь, катался по полу, но вдруг замер на месте, узрев случайного свидетеля. Спок стоял рядом, с назидательно поднятой бровью и внимательно наблюдал за борцами. Чехов и Сулу поднялись с пола и приняли более достойные позы.
- А мне понравилась твоя подруга, - сказал Сулу, складывая свои кольца. – У неё красивое имя.
- Да, - гордо ответил Павел, - очень красивое. Это старинное русское имя.
- Вообще-то, римское, с произношением на германский или австрийский манер, - заметил Спок.
Чехов с сомнением покосился на первого офицера и, взяв Сулу за рукав, потянул его к выходу из спортзала. Спок проводил их взглядом, потом поднял с пола витые кольца, оставленные Клаудией. Ощущая в руках их лёгкость, Спок подумал, не потому ли Эван Вилсон так умело управлялась с этим древним хелианским оружием, что научилась им пользоваться задолго до того, как стала Эван Вилсон. Интересно, что бы сказал энсин Чехов, если бы знал, что он только что учил своего учителя.

* * *
Кёрк и Маккой шли в капитанскую каюту. Собственно, шёл капитан, а доктор увязался следом, чтобы убедиться, что тот ляжет спать. Как только на «Энтерпрайзе» случалась какая-нибудь чрезвычайная ситуация, его капитан сразу начисто забывал, что такое рабочие смены, и доктор считал своей священной обязанностью исправлять эту выборочную амнезию.
Они вошли в каюту и Маккой устремился к креслу, которое считал практически своим, так часто он в нём сидел. Кёрк плюхнулся на кровать напротив друга.
- Ну, как успехи? – спросил Маккой.
- Успехи? – с иронией отозвался Кёрк. – «Потрясающие», если учесть, что ещё бы секунда, другая и нам было бы некого спасать.
- Ты про её маленькое падение?
- «Маленькое»?! Боунз, она упала с моста высотой в сотню метров. Чудом осталась в живых.
Маккой поражённо молчал. Кёрк понимающе кивнул.
- Но самое странное, скажи, разве она была похожа на человека, который посмотрел в лицо смерти? Знаешь, Боунз, она говорила мне, что не боится смерти, но я думал, это были только слова. Одно дело говорить об этом, другое дело – пережить.
Маккой таинственно улыбнулся.
- Я знаю по крайней мере ещё одного человека, которого не особо пугает смертельная опасность.
Кёрк нахмурился.
- Это кто это?
Маккой взял со стола электронный блокнот и повернул его нижней, полированной стороной к капитану так, что там появилось отражение Кёрка.
- Познакомься.
- Боунз, я боюсь смерти, - запротестовал Кёрк. - Это естественно. Глупо не боятся, когда есть чего бояться. И меня пугает смерть.
- Никогда не замечал.
Кёрк не обратил внимания шпильку Маккоя.
- Но она словно совсем не испугалась. Словно не восприняла произошедшее всерьёз, - Он потёр глаза рукой. – Это странно. А у тебя какие успехи?
- Эван совершенно без изменений, и я считаю, что это очень хорошо, - ответил доктор. – Вот только мне пока не удалось выяснить, кто отправил это таинственное сообщение. Наш ушастый компьютерный гений ничем мне не помог. Я поискал информацию в личных делах экипажа, но не нашёл ни у кого дополнительного медицинского образования. Ума не приложу, кто бы это мог быть.
- Если он друг Эван, нет ничего удивительного в том, что он не любит лишнее внимание, - сказал Джим, вспомнив о Ногуре и его приказе привести Эван на церемонию награждения.
- А мне плевать. Я хочу знать, кто это сделал.
Маккой встал из кресла.
- Ну, я пошёл. А ты ложись спать. Слышишь?
- Слышу, слышу, - улыбнулся Кёрк в ответ на грозную интонацию в голосе доктора. – Иди в свой лазарет, Морфей. Я сейчас лягу.
- А ведь я проверю, имей в виду, - сказал Маккой, выходя.
Кёрк тоже встал и взъерошил рукой волосы. Кажется, Маккой прав, надо попробовать поспать. Но он взял в руки электронный блокнот и стал просматривать рапорты. Нигде ничего особенного не произошло, просто штиль какой-то. С другой стороны, что ему проблем мало? Это ведь хорошо, когда ничего не происходит. Да, хорошо… Хорошо… Нет! Ничего не было хорошо! У него ведь оставались минуты, может даже секунды до того, как «Энтерпрайз-В» разорвёт энергетической лентой, и все, кто находится на его борту разделят участь пассажиров Лаккула. Ситуация отчаянная, но он сейчас чувствовал себя лучше, чем когда-нибудь за последний год. Он чувствовал себя живым. Потому что у него снова был шанс что-то изменить, делать то, для чего он был рождён, и что делал всю свою жизнь. Он бежал по железным мостикам инженерного отсека и чувствовал под ногами тряску коллапсирующего корабля. Всё слетело прочь, его возраст словно пропал, словно ему снова было тридцать пять. Вот и генератор. С восторгом и ужасом одновременно, он смотрел, как его пальцы летают по настенной панели, перераспределяя дефлекторные цепи. Потом хлопнул по коммуникатору:
«Всё! ПОШЛИ!»
А потом взрыв… сияние энергетической ленты… и он падал… падал… Один…
«Я один. Я всегда знал, что это будет в одиночестве. Нет времени ни на мысли, ни на сожаления. Нет Маккоя, чтобы читать мне нотации, и нет Спока, чтобы поймать меня. Хорошо, что они далеко, в безопасности. Они продолжат свой жизненный путь без меня… »

* * *
Спок уже в третий раз нажимал кнопку предупредительного сигнала на двери капитанской каюты. Ответа не было. Это было в высшей степени странно. Капитан спал очень чутко, и должен был давно ответить. Видимо, он всё же куда-то ушёл. Спок перестал звонить и повернулся, чтобы уйти. В конце концов, новая информация о подпространственном эхо, которое он отслеживал, была важной, но ещё требовала изучения. Он найдёт капитана позже, по интеркому из своей каюты.
Какое-то странное сомнение вдруг шевельнулось в нём, что-то невнятное, неясное, но определённо, тревожное. Первый офицер резко развернулся и опять подошёл к каюте. Дверь автоматически открылась, когда настенные сенсоры засекли приближающееся тело. Спок вошёл в комнату.
Джим лежал на полу, сжимая в руке электронный блокнот, глаза капитана были закрыты. Спок быстро опустился на колени, проверил пульс. Пульс был, и даже был нормальным, что несколько успокоило вулканца. Он потряс Кёрка за плечи, пытаясь привести в чувства, но видимой реакции не последовало. Спок бросился к интеркому.
- Доктор Маккой, срочно в капитанскую каюту, - голос Спока был так спокоен, что Маккой иронично поинтересовался:
- Спок, вы что нашли там, под кроватью, моего анонима?
- Нет, но я нашёл здесь капитана Кёрка. Я не могу его разбудить.
- И не вздумайте! Он не спал нормально уже неделю. Он же не вулканец, чтобы выделывать такие фортеля со своим организмом.
- Вы дали ему какое-нибудь снотворное?
- Нет, я просто сказал ему, чтобы он лёг спать.
- Тогда он понял ваши слова буквально, и лёг спать прямо на пол, и уснул так, что я уже минуту не могу привести его в сознание.
Этого было достаточно. Маккой, забыв выключить интерком, схватил экстренный набор и вылетел из лазарета.

* * *

Доктор Маккой смотрел на Джеймса Кёрка, лежавшего без сознания на диагностической кровати.
Чёрт возьми! Чёрт!!! И ещё тысячу раз чёрт! Ему всё это надоело! Слишком часто, за последнее время его друзья становились его пациентами. Нет, он был не против пациентов, но только если он мог помочь им. А сейчас он не мог им помочь. Он мог поддерживать тело Эван в функционирующем состоянии, и лишь надеяться, что она когда-нибудь вернётся в него. И Джим… Какого чёрта теперь творилось с Джимом? Эти галлюцинации, потеря сознания. Здоровье капитана всегда было отменным. И кто следующий? Спок, или кто-то ещё?
Он достал из шкафчика бутылку бренди. Налил. Выпил. Легче не стало. Маккой удержался от соблазна повторить процедуру, ему нужна была трезвая голова. «Думай, Леонард Маккой, думай!» Всё ведь было прекрасно, пока не появился этот корабль. Черти его принесли! Потом Эван впала в кому. Теперь они наблюдали, как погибала Клаудиа. Доктор зажмурился и потёр лоб рукой.
Что все лекарства в мире могли сделать с умирающим духом? Маккой тяжело сел в кресло и уронил голову на руки. С духом… умирающим духом… Доктор резко поднял голову. С духом! Что Спок тогда сказал? «Человек – единое существо. Угасание духа неизменно ведёт к угасанию тела».
«Как же я сразу не понял?!» Маккой рванулся к кнопке интеркома.
- Мистер Спок, немедленно в лазарет!


* * *
Двери лазарета с шипением открылись, и вошёл Спок.
- Что случилось, доктор? Что-то с капитаном?
- Ещё как что! Спок, я думаю, с ним происходит то же, что и с Эван, или, по крайней мере, что-то подобное. Физические симптомы, только следствие. Что-то творится с его сознанием.
- Логичное предположение, - согласился Спок. Он тоже обдумывал такую возможность.
- Одного я не могу понять, какое отношение ко всему этому имеет Джим? «Ваятель» ничего не говорил о нём. Напротив, кажется, Эван была его единственным «авторским проектом». Спок, а что, если «ваятель» не был так искусен в своих манипуляциях, как он сказал? Что если его способ стал действовать не только на одно сознание? «Инфекция», которой он заразил Эван… то есть Клаудию, оказалась способной заразить и Джима.
- Маловероятно. Как вы знаете, я входил в слияние умов с Клаудией. Если бы такая «инфекция» существовала, я бы «заразился» первым.
- Да, но Джим… он как-то по особенному был ближе к ней, чем мы все. Он говорил, что понимает её. И он с первой встречи почувствовал в ней Эван.
Спок задумчиво кивнул.
- Определённо, причина того, что происходит с капитаном, кроется в их сходстве.
- Но что это может быть? – Маккой напряженно думал. Кёрка он знал уже несколько лет, Клаудию только несколько дней. Что же так объединяло их, что теперь капитан разделял её гибель?
Спок тоже думал. Он сливался с мыслями их обоих, и сейчас он вслушивался в свои ощущения, сравнивая два эхо, оставшиеся в нём от этих слияний. Он осторожно перебирал нити памяти, пытаясь отыскать причину. Лёгкое предчувствие, ещё слишком неясное, чтобы оформиться в слова, шевельнулось в его сознании. Неужели…
- Спок! Спо-о-ок! – доктор Маккой тряс его за плечо. – Я с тобой разговариваю. Что за столбняк на тебя напал?
Словно не слыша слов Маккоя, Спок продолжал с удивлением смотреть внутрь себя.
- Очаровательно, - произнёс он. – СПВ.

* * *

Маккой с удивлением воззрился на вулканца.
- Что ты сказал?
- СПВ, доктор. Это удивительно.
- Да, что удивительно?
- Теория связей пространства-времени. Наша юная знакомая сказала, что эта связь влияет на всех в разной степени. Есть люди, которые способны чувствовать связь пространства-времени так сильно, что могут видеть события другой реальности с большой точностью. Она – одна из таких людей. – Спок сделал паузу. – И капитан тоже.
Маккой пораженно молчал. Тогда Спок продолжил.
- Видимо, когда мы прилетели сюда, подсознание капитана уловило связь пространства-времени между этим миром и нашей реальностью. Понадобилось некоторое время для «настройки», но потом связь заработала, и капитан стал видеть нашу реальность, находясь здесь. Своё прошлое, настоящее и будущее. – Говоря это, Спок сам поражался своему открытию. Джим всегда был человеком, смотрящим в будущее. Но теперь он мог буквально видеть это будущее.
- Вот откуда видения, о которых он говорил! Это были не галлюцинации, это было… реально?!
- Реально. В будущем.
Маккой сел в своё рабочее кресло и уставился в противоположную стену невидящим взглядом.
- Это поразительно, Спок. Взглянуть на себя со стороны, узнать, что ждёт тебя впереди.
- Да, это поразительно, - Спок кивнул, соглашаясь, - и очень опасно. Особенно будущее. Я даже не могу предположить, что случится с сознанием, которое коснется самого себя в будущем. Чувства, переживания, рождённые в нём самом, к которым оно ещё не готово. Это может убить его.
- Боже милостивый! Значит, у нас ещё меньше времени, чем мы думали.
- Похоже, так. Нельзя допустить, чтобы сознание капитана изучало будущее собственной реальности. Последствия могут быть фатальными.
Спок посмотрел на бесчувственного Джеймса Кёрка.
- Каково состояние капитана на данный момент?
- Он не в коме, сейчас он просто спит. И пусть спит. Я не мог загнать его в пастель с тех пор, как всё это началось.
- Доктор, сон – специфическое состояние, он может блокировать сознательную деятельность мозга, но не блокировать развитие иллюзий. Если это так, то сон не решит нашу проблему. – Спок задумался на пару секунд. – Хотя, я могу это проверить.
Он подошёл к диагностической кровати и коснулся кончиками пальцев лица Джима. Спок осторожно заглянул в сознание друга. Там было тихо, сознание спало. Спок двинулся дальше, внимательно слушая. Тишина. Всё было спокойно. Хотя… «Спок». Это был голос Джима. «Спок, ты нужен мне». Спок едва удержался от инстинктивного желания ответить. Он взял под контроль эмоции, которые всколыхнулись навстречу этому зову, и стал слушать дальше. Нет, не слушать, теперь он мог видеть. Он видел Джима Кёрка, сидящего за столом в рабочем кабинете. Кажется, он выглядел немного старше, чем сейчас, и форма на нём была незнакомая, хотя со стандартными нашивками. Адмиральскими? Глубокая морщина пролегла между бровями Кёрка, он сидел, уставившись в одну точку. Спок снова услышал голос. «Клингонские корабли не исчезли. Это выглядело так, словно они прошли сквозь врата ада. И «это» приближается к Земле. Спок, как бы я хотел, чтобы ты был здесь, чтобы помочь мне разобраться. Как ты мне нужен».
Спок поспешно отгородился от нахлынувших эмоций, своих или Джима, он не мог разобрать. И снова едва удержался от того, чтобы ответить на этот зов, полный тревоги. Он чувствовал, как отчаянно Джим нуждался в нём. Джим, который был здесь, и Джим, который был где-то там, в их будущем. Спок осторожно позвал: «Джим». «Спок?!» «Джим, сосредоточься на моих мыслях. Сосредоточься». Спок стал думать об Эван Вилсон, о цели их полёта на Землю прошлого. «Думай о настоящем, не смотри в будущее». Но другое сознание, что было сейчас частью его, не слушало. Оно было свободно здесь. Прошлое, настоящее, будущее, оно не понимало разницы. Границы стёрлись, и оно летело куда хотело, увлекая Спока за собой. «Эван…» Словно вспышка молнии, через их соединённое сознание понеслись видения. Это была Эван в ослепительно белом длинном платье, медленно идущая по узкой, вымощенной камнями, дорожке. Зелёный сад, украшенный цветами. Маленькая кафедра в тени деревьев, за ней стоял Кёрк, снова в незнакомой форме, на этот раз парадной. Перед кафедрой, повернувшись лицом к дорожке, стоял какой-то молодой вулканец (?) в белом, торжественном костюме с бабочкой.
«Свадьба?!?», среагировало сознание капитана. «Классическая, земная церемония!» Видение было наполнено солнечным светом и чувством радости. Спок с трудом выпутался из сетей эйфории, окутавшей его. «Довольно», твёрдо сказал он. Видение дрогнуло. «Джим. Слушай меня. Ты под влиянием СПВ. Сконцентрируйся на настоящем. Эван Вилсон умирает. Она нуждается в твоей помощи». Спок слишком хорошо знал своего друга, чтобы сомневаться в действенности этих слов. Он почувствовал, как напряглось сознание Джеймса Кёрка, тоже освобождаясь от власти видения, и возвращаясь к своей реальности. Капитан просыпался. Когда пальцы Спока медленно соскользнули с его лица, Кёрк открыл глаза.
Маккой двинулся к нему с инъектором.
- Нет, Боунз, - поднял руку капитан.
- Не стоит, доктор. Сон не блокирует иллюзии.
- Тогда надо найти другой способ, - ответил Маккой.
- Тебе будет, чем заняться, Боунз, - сказал Кёрк, слезая с кровати.
- И куда это ты собрался, можно узнать? – Маккой снова поднял гипошприц.
Тут запищал интерком.
- Служба зовёт, - улыбнулся Кёрк, и, ловко увернувшись от инъектора, подошёл к прибору связи.
- Кёрк слушает.
- Капитан? С вами всё в порядке, сэр?
- Да, мистер Чехов, говорите.
- Снова эхо, сэр.
- Я уже иду.
- Тебя ещё никто не отпускал. – Маккой с инъектором наперевес, стоял в дверях лазарета.
- Боунз, я в порядке. Сейчас мне лучше всего заняться делом. Спроси у Спока.
- Подтверждаю, - коротко ответил Спок.
- К тому же, думаю, у тебя будет достаточно дел и без меня. Приказываю провести полное обследование всех членов экипажа. Особое внимание обратить на галлюцинации и внезапные обмороки в последние несколько дней.
- Я знаю, Джим, я сам собирался сделать это. Нужно проверить, нет ли кого-то ещё на корабле, способного чувствовать СПВ. – Он колебался с минуту. – Ну хорошо, иди. Но, Спок, следи за ним. Если что, сразу обратно, в лазарет.
- Я прослежу, доктор.
Кёрк и Спок вышли из медотсека.
Маккой подошёл к интеркому.
- Ксенобиологический отдел, полным составом, немедленно марш в лазарет.

Глава 8.
Кёрк и Спок поднимались в лифте на мостик.
- Значит, СПВ. – Кёрк посмотрел на своего первого офицера. Удивительное явление, Спок. Эван…то есть Клаудиа говорила о нём, но пережить подобное самому, это впечатляет.
- Интересный опыт, капитан, - отозвался Спок, - но нам не стоит повторять его. Если сознание прикасается к самому себе же в будущем, и для этого использует связь, в создании которой принимало непосредственное участие, - Спок выразительно поднял брови, - последствия могут быть непредсказуемыми.
- Да, пожалуй, ты прав. И всё же я удивлён, почему? Я никогда не считал себя мечтателем. – Джим задумчиво усмехнулся.
- Капитан, факт налицо. Ни я, ни доктор Маккой не почувствовали СПВ. Вы же, напротив, сразу нашли её.
Кёрк хмыкнул.
Спок нахмурился, наблюдая за ним, потом осторожно спросил:
- Капитан, я никогда не понимал отношение людей к слову «мечтатель». С одной стороны их, кажется, восхищает такая возможность, но с другой стороны к этому слову относятся с некоторым пренебрежением, я бы даже сказал, высокомерием. Как две столь разные характеристики могут относиться к одному предмету?
Кёрк пожал плечами.
- Люди часто не знают, чего хотят, Спок. Их притягивает возможность увидеть что-то новое, удивительное, пусть даже только мысленно. Но это же и отпугивает их. Считается, что лучше тратить время на реальные, физические вещи, которые не исчезнут, как только ты откроешь глаза.
- Но физические вещи тоже исчезают. Это нелогичный критерий.
- А люди вообще не логичны, ты разве ещё не заметил? Они живут по чувствам. Физический мир даёт им чувство уверенности, а мечты нет. Логично тратить время на то, в чём уверен, а не на бесплодные, бесцельные вещи, какими считаются фантазии.
- Логично, капитан, но логика весьма избирательная. Если появление фантазий, это научное явление, вызванное существованием вполне реального, научного объекта – СПВ, то нелогично считать их «бесплодными» и «бесцельными». Если изучить явление СПВ, выяснить все закономерности, по которым они существуют и функционируют, можно было бы использовать их для исследования другой реальности, получения интересных данных…
Капитан усмехнулся ноткам возбуждения в обычно бесстрастном голосе Спока.
- В своём исследовательском порыве ты противоречишь себе. Ты только что сказал, что мне не стоит смотреть на своё будущее. – Кёрк снова задумчиво посмотрел сквозь стену турболифта. - Но разве все мечтатели вместе не есть часть человечества, которое смотрит на своё будущее? Хотя, пока другая часть человечества, да и часть самих мечтателей не относится серьёзно к фантазиям, им ничего не грозит. Но, представь себе, если эту теорию поставить на научную основу. Это изменит и настоящее, и будущее. Короче, как ты и сказал, последствия будут непредсказуемыми.
Спок немного помолчал, обдумывая ответ капитана. Наконец он сказал.
- Логично.
Капитан кивнул, глядя на своего первого офицера, и продолжил за него то, что Спок не сказал вслух.
- И жестоко. Иметь такой дар, и не иметь возможности воспользоваться им. Путь, чтобы исследовать другой мир, узнать много интересного и нового, и нельзя идти по нему. – Капитан улыбнулся, вспомнив Клаудию. – Хотя некоторые идут. – Улыбка погасла. – Да, идут. Мечтатели, обречённые всю жизнь сомневаться в собственном здравом уме, не говоря уже об отношении к ним окружающих. – Он вздохнул. По крайней мере, Клаудиа не сомневалась в своём здравом уме. – Высшая мудрость вселенной, - резюмировал капитан.
- Но какая цель? – спросил Спок. – Видимо, мысленные путешествия мечтателей по связям необходимы, чтобы сделать эти связи прочнее.
- Кто знает, Спок, - ответил Кёрк. – Я почему-то уверен, что дело не только в этом. Может быть, то, что происходит с мечтателями, это первые отголоски будущего человечества. Я имею в виду не наше время, а будущее гораздо более отдалённое, когда мы изучим физическую сторону вселенной, и обратим свой взгляд на другие уровни бытия. – Кёрк улыбнулся и тряхнул головой. – Может СПВ будет чем-то типа… радио. Примитивная форма коммуникаций.
Спок поднял бровь.
- Капитан, и вы ещё удивляетесь, что вы один из них?
Кёрк и Спок одновременно посмотрели друг на друга, и капитан рассмеялся, а вулканец позволил себе едва заметную улыбку.
- Тем не менее, - добавил Спок, - интересное предположение.
- И не подкреплённое логичными фактами, вы забыли добавить. – Посмотрев на недоумённое лицо Спока, капитан развеселился ещё больше. – Ладно, не будем думать о вещах, которые нам знать ещё не полагается. Хотя, мистер Спок, у меня есть один вопрос. То видение, во время нашего слияния умов, как раз перед тем, как я проснулся… Я правильно понял? Эван в белом, сад с цветами… Свадьба?
Спок молчал, внимательно изучая взглядом вентиляционные панели на потолке, но капитан сделал вид, что не заметил этого.
- А молодой человек в белом костюме, у кафедры? Мне показалось, или у него действительно были такие необычные брови и заостренные уши?
- Вам показалось.
- Я так и подумал, - сказал капитан, широко улыбаясь. – Такие странные сны иногда снятся, знаете ли. – Двери на мостик открылись. – К тому же, это было бы крайне «нелогично».
- Согласен, - ответил Спок и пошёл к своей станции.

* * *

- Мистер Чехов, докладывайте, - скомандовал Кёрк, направляясь к капитанскому креслу.
- Сэр, сенсоры снова засекли необъяснимое эхо. Оно улавливалось лишь несколько секунд, а потом снова пропало. Но оно определённо было. - Говоря это, Чехов покинул научную станцию, которую тут же занял Спок, и направился к своей навигационной консоли.
- Понятно. Мистер Спок?
- Сканирую, капитан. Пока ничего.
Кёрк замолчал в ожидании. Торопить Спока было бесполезно, никто и так не работал быстрее.
- Капитан, - наконец подал голос вулканец, - сенсоры снова улавливают слабое подпространственное эхо.
Кёрк нахмурился.
- Капитан, - Спок развернулся в своём кресле к Кёрку лицом, – я получил некоторые новые данные во время последнего наблюдения за аномалией. Мы никогда не сталкивались с подобными проявлениями раньше, ни в природных явлениях, ни в технологиях. Но, несмотря на уникальность того, с чем мы столкнулись, нашей науке известна по крайней мере ещё одна вещь, вызывающая искажение подпространства, - Спок сделал секундную паузу и добавил. – Это ромуланский плащ невидимости.
- Плащ! – Кёрк встал с кресла. – И если то, что мы считали природной аномалией, возможно, плащ невидимости, значит то, что за ним скрывается, возможно корабль.
Спок кивнул и снова занялся сканированием.
- Это вероятно, но, как я уже сказал, тип колебаний принципиально отличается от ромуланских маскирующих устройств.
- Тогда может что-то подобное? Новая модификация?
- Возможно, но если это какой-то новый тип устройства невидимости, то у объекта, который его использует, должны иметься огромные источники энергии. Собственно, я вобще не понимаю, как сенсоры хоть что-то ловят. Это скорее похоже на утечку, неисправность. То есть, мы улавливаем не эхо «плаща», а эхо от того места, где устройство не закрывает то, что должно закрывать.
Капитан потёр рукой подбородок, снова садясь.
- Что же это такое? Беспилотный зонд, или корабль? Чей он и что здесь делает? Что этому кому-то может быть надо от индустриальной планеты, ещё не вошедшей в эру космических путешествий? - Кёрк оглянулся на Спока. - Ромуланцы? Клингоны?
- Вряд ли, капитан. С таким типом устройства у них мы ещё не сталкивались.
- Тогда может быть, наблюдатель? Исследующее устройство, ведущее наблюдение с целью изучения. Так же, как мы изучаем индустриальные цивилизации. Это бы объяснило плащ невидимости. Они хотят наблюдать, оставаясь незамеченными.
- Возможно. Недостаточно данных для точного вывода, - отозвался Спок, не отрываясь от консоли.
- Ухура. Универсальное приветствие на всех частотах, - сказал Кёрк.
- Есть, сэр, - Ухура надела наушник и покачала головой. – Ответа нет.
- Продолжайте передавать.
- Думаю, если устройство действительно является экраном невидимости, то этот экран даёт сбой. Если бы он работал исправно, мы бы не засекли объект. Я полагаю, мы можем использовать его неисправность. – Спок замолчал, что-то вычисляя. – Капитан, если экстраполировать вектор колебаний подпространственного эхо, можно сделать выводы о примерном местонахождении объекта. Он находится за Луной.
- Мистер Сулу, снимаемся с орбиты, и медленно идём вокруг луны.
- Маневрирую, сэр
«Энтерпрайз» начал медленно огибать Луну.
- Мистер Спок?
- Объект повторяет наш маневр. Идёт вокруг луны с той же скоростью, что и мы.
- Так, значит, всё-таки он прячется, и прячется он именно от нас. Мистер Сулу, огибаем Луну с максимально возможной скоростью. Преподнесём ему сюрприз.
- Есть, сэр.
«Энтерпрайз» заложил изящную дугу вокруг планетоида. Спок следил за показаниями приборов. Очевидно, манёвр «Энтерпрайза» был неожиданностью для таинственного источника эхо. Прежде, чем он успел увеличить скорость, «Энтерпрайз» оказался с той же стороны Луны. В тот же момент эхо пропало.
- Куда он делся? – капитан вскочил с кресла и подошёл к научной станции.
- Сканирую, - откликнулся Спок.
Несколько долгих минут он сохранял молчание, чутко следя за показаниями сенсоров. Вдруг эхо снова возникло. На обратной стороне спутника Земли.
- Объект снова появился. Интересно, - произнёс Спок, - он, видимо, обладает высокой маневренностью. Он снова копирует наше движение, сохраняя Луну в положении точно между нами.
- Мистер Сулу, резко измените направление, и ведите корабль ему навстречу.
Но незнакомец, теперь был начеку. Какие бы немыслимые выкрутасы не выписывал «Энтерпрайз», неизвестный корабль быстро корректировал курс и продолжал прятаться за Луной.
- Резвый малый, - сказал Кёрк, - и явно не проявляет желания познакомиться. – Эти кошки-мышки вокруг Луны могли затянуться неизвестно насколько. Он оглянулся на Спока. – Вы думаете, это вытворяет автоматика?
- Не исключено, но маловероятно. Больше похоже на сознательные действия пилота, - отозвался первый помощник.
- Я тоже так думаю, - согласился Кёрк.
- Капитан, - сказал Спок. – Когда мы первый раз совершили ускорение, мы на несколько секунд оказались на одной стороне с объектом и, как только это произошло, эхо исчезло. Я, кажется, обнаружил причину этого явления.
- И?
- Я уже говорил о том, что функционирование подобного экрана, видимо, требует очень больших энергозатрат. Объект не может поддерживать его по всему периметру. Судя по всему, устройство невидимости закрывает его не со всех сторон, а только с одной. С той, с которой мы его преследуем. Этим и объясняется существование эхо. Поэтому, когда мы поравнялись, эхо пропало. Источник эхо оказался полностью закрыт от нас. Я думаю, если мы оставим зонд и продолжим наше преследование, то, когда объект выйдет на зонд, он будет, повёрнут к зонду незащищённой стороной.
- Замечательно, мистер Спок. Выпускаем зонд.
- Зонд выпущен.
«Энтерпрайз» и неизвестный объект продолжали кружить вокруг Луны.
- Три секунды до входа объекта в зону действия сенсоров зонда, - сказал офицер по науке. - Одна. Получаю телеметрические данные.
Сенсоры «Энтерпрайза» зафиксировали небольшой взрыв.
- Объект уничтожил наш зонд, - проконстатировал Спок.
- Что-нибудь успели выудить, мистер Спок?
- Да, капитан. Это корабль. Две формы жизни на борту. Почти…
- Что значит, «почти»?
- Показания одной соответствуют гуманоидным. Второй сигнал очень слабый. И данные о корабле: это небольшая яхта, способная на ворпдвижение. Очень маневренная. Как я и предположил, с одной стороны экран невидимости неизвестного типа и очень высокой плотности.
- Если он не хочет встречаться с нами, - сказал Чехов, - почему не наберёт ВОРП и не улетит? Неужели надеется, что мы просто так отстанем?
- Наверно, ему здесь что-то очень нужно, - ответил Кёрк. Он обернулся к Ухуре.
- Лейтенант Ухура, что с вызовом.
- Пытаюсь, сэр. Пока молчит, - ответила Ухура, не отрываясь от проверки частот.
- Поддерживайте передачу. Вдруг он решит ответить. – Кёрк повернулся к Споку. – Спок, может это корабль «ваятеля»?
- Нет. Данные о материалах и строении корабля вполне соответствуют нашему техническому уровню. Корабль маневренный и быстрый, но это обычный корабль.
- Тогда, если это обычный корабль, мы смогли бы удержать его своим силовым лучом?
- Да, капитан, но чтобы поймать его в луч, мы должны догнать его, а это нам пока не удаётся.
Кёрк задумчиво прищурился.
- Мистер Спок, что если мы запустим шаттл ему навстречу?
- Скорее всего, его постигнет судьба зонда.
- Но шаттл не зонд, его не уничтожить за пару секунд.
- Да, сэр, но это можно сделать за пару минут.
Джеймс Кёрк снова повернулся к экрану, пристально всматриваясь в пустое пространство над бугристой поверхностью Луны.
- Этого может оказаться достаточно.
- Достаточно для чего, капитан? – поднял бровь вулканец.
- Мистер Спок, у корабля с такими затратами энергии сенсоры должны работать не очень хорошо.
Спок непонимающе уставился на капитана.
- Возможно, но не известно наверняка.
Кёрк нетерпеливо кивнул.
- Сможем ли мы с помощью шаттла создать иллюзию присутствия большого корабля, подобного «Энтерпрайзу»?
- С технической точки зрения это легко осуществимо. Но иллюзия будет сохраняться, только пока показания сенсоров искажаются планетоидом. Как только шаттл поравняется с объектом, чувствительность сенсоров восстановится и моментально выявит обман. Не говоря уже о визуальном контакте.
- Отлично, мистер Спок, то, что надо! Действуйте.
- Капитан, боюсь, мне не совсем ясно ваше намерение.
- Спок, когда мы создадим иллюзию второго звездолёта, Луна помешает неизвестному кораблю определить, где мы, а где созданный нами фантом. Это значит, что если мы и шаттл, полетим в противоположные стороны, мы поймаем незнакомца в тиски. Поскольку он не сможет узнать, где именно «Энтерпрайз», а где иллюзия «Энтерпрайза», пятьдесят на пятьдесят, что он выйдет к нам незащищённой стороной, и мы сможем засечь его координаты, и настроить силовой луч.
- Понятно, капитан. Я иду на посадочную палубу.
- Пятьдесят на пятьдесят! – воскликнул Чехов. – Прямо, как в русской рулетке. Или стакан водки, или мозги на стенке!
Кёрк усмехнулся.
- Сочное сравнение, мистер Чехов. Но, боюсь, ничьих мозгов на стенке не будет. В худшем случае мы лишь потеряем шаттл. Мистер Спок, сколько времени вам понадобится?
- Десять минут. – Спок исчез в турболифте.
- Десять минут все отдыхают, - тихо сказал Сулу. Капитан молча покосился на рулевого, но, десять минут делать действительно было нечего. Джим сел в своё кресло и приготовился ждать. Вдруг запищал интерком. Кёрк стукнул по кнопке.
- Мостик слушает.
- Мостик не слушает, я полным составом идёт в лазарет для прохождения медицинского обследования, - раздался знакомый ворчливый голос.
Кёрк поморщился. Он и забыл про Маккоя.
- Боунз, ты очень не вовремя. Поищи пациентов в другом месте.
- Капитан, вы, случаем, не в курсе, чей приказ я сейчас выполняю? Нет? Я могу вам напомнить. Я сказал, все марш в лазарет! Придёте быстро, обещаю долго не держать.
- Боунз, ситуация, правда, критическая. Ты не мог бы немного отложить охоту на ведьм?
- «Охоту на ведьм»?! Между прочим, ты на мостике только потому, что я слишком добрый. А за такие разговоры главная «ведьма» у меня неделю из лазарета не выйдет! – Капитан задумчиво скрёб подлокотник кресла, делать то всё равно было нечего.
- Спок мостику, шаттл подготовлен.
- Отлично, мистер Спок, - встрепенулся Кёрк. – Мы ждём только вас. Извини, Боунз, придётся отложить.
- Джим, ты думаешь, это шутки?
Кёрк вздохнул.
- Нет, я так не думаю. – Он повернулся к офицерам на мостике. – Господа, у кого-нибудь были галлюцинации или обмороки в течение последних нескольких дней?
Сулу и Чехов удивлённо переглянулись, и отрицательно покачали головами. Все остальные на мостике повторили этот жест.
- Вслух, пожалуйста.
- Нет. Нет… - донеслось со всех сторон.
- Слышали, доктор Маккой? Можете считать, что они прошли ваше обследование.
- С каких это пор ты стал доктором? На этом корабле я реш… , -
вошёл Спок, и Кёрк отключил интерком.
- Мистер Сулу, полная остановка, - скомандовал он.
- Объект тоже остановился, - доложил Спок.
- Мистер Спок, выпускаем шаттл.
- Шаттл выпущен.
- Задействовать фантом.
- Устройство функционирует.
- Поехали! – Кёрк немного наклонился вперед в капитанском кресле, словно сам готовился прыгнуть на неизвестный корабль, как только тот появится на экране.
На мониторе научной станции Спок следил за тем, как две точки, обозначающие «Энтерпрайз» и шаттл, синхронно пошли вокруг Луны, приближаясь к территории, из которой доносилось эхо.
- Мистер Спок, - сказал Кёрк, - возьмите управление силовым лучом на себя. Нам понадобится ваша быстрая реакция.
Спок переключил контроль тягового луча на свою консоль и продолжал внимательно следить за монитором. Неизвестный корабль остановился и завис на месте, как будто в нерешительности.
На мостике стояла напряженная тишина. Минуты ожидания текли медленно, словно нехотя.
- Спок? – позвал капитан.
- Мы и шаттл выйдем из-за Луны одновременно через двадцать одну секунду, двадцать, девятнадцать…
- Передний вид на экран, максимальное увеличение, - скомандовал Кёрк.
На экране проплывала неровная поверхность Луны, над ней пустое звёздное пространство. Тут на мостик вышел Скотти. Он уже перебрал свои любимые двигатели до последнего винтика, и теперь забрёл на мостик в поисках чего-нибудь интересного. Интересное, буквально, витало в воздухе мостика. Скотт даже не решился спросить, чего, собственно, все ждут.
- Три секунды, - произнёс бесстрастный голос Спока.
Капитан подумал, что Споку, наверно, нравится говорить таким будничным тоном, когда на мостике чуть ли не искры проскакивают от напряжения.
- Одна. – Капитан стиснул зубы.
На экране появилось изображение маленького, изящного кораблика. Кёрк возликовал, экран невидимости был на противоположной стороне. Маленький кораблик был неподвижен лишь секунду. В следующее мгновение он с невероятной скоростью рванулся прочь от «Энтерпрайза». Но на долю секунды быстрее была голубая стрела тягового луча, которая метнулась к нему подобно молнии. «Энтерпрайз» тряхнуло, когда кораблик дёрнулся, прочно пойманный лучом.
- Попался! – воскликнул Чехов, треснув от возбуждения кулаком по консоли.
Капитан откинулся в кресле.
- Браво, мистер Спок!
Тут он заметил Скотта, который остолбенело таращился на экран. Ничего не замечая, главный инженер, как загипнотизированный, подошёл вплотную к экрану. Кажется, если бы он был способен просунуть руку сквозь экран и потрогать корабль, он бы это сделал.
- Джемми!?! – священным шёпотом произнёс Скотт.
Кёрк встал с кресла, тоже подходя поближе к экрану. На корпусе яхты виднелись некоторые технические изменения, но ошибки быть не могло. Это была «Джемми». Личный кораблик Эван Вилсон.
- Какого чёрта… , - прошептал капитан. «Это ещё что такое?» Был лишь один способ выяснить.
- Мистер Спок, у неё есть щиты?
- Если и есть, то они сейчас отключены.
Кёрк стукнул по кнопке интеркома.
- Транспортная, засечь координаты жизненных форм на борту яхты. Служба безопасности, двоих вооружённых сотрудников в транспортный отсек. – Кёрк сорвался с места. – Мы идём. Мистер Спок. Пора познакомиться с нашими беглецами.

* * *
Капитан и Спок стремительно вошли в транспортный отсек. Двое сотрудников из службы безопасности уже стояли у дверей, держа в руках фазеры.
- Заряжайте, - бросил Кёрк.
- Первый объект, капитан, - ответил мистер Кайл. – Второй сигнал очень слабый, но мы уже почти настроились.
На платформе сформировался сияющий столб. Потом из него стал вырисовываться высокий стройный силуэт, весь в чёрном. Человек материализовался спиной к группе у пульта управления. Секунду он смотрел по сторонам, видимо, пытаясь определить, где оказался. Потом грациозно, но резко развернулся к астронавтам лицом. Складки традиционного вулканского плаща взметнулись вверх как крылья. Лицо незнакомца было абсолютно бесстрастно, но глубокие чёрные глаза сверкали. Красивая линия блестящих чёрных волос эффектно подчёркивала изгиб остроконечных ушей, таких же, как у Спока. Бледная кожа с бирюзовым оттенком резко контрастировала с чёрным цветом одеяния. В прямой осанке чувствовалось что-то царственное. Проницательный взгляд поймал глаза капитана, потом перекинулся на Спока.
«Вулканец?!», пронеслось в голове у Кёрка.
В этот момент Кайл произнёс:
- Капитан, второй сигнал локализован.
Кёрк оторвал глаза от гипнотического взгляда вулканца и посмотрел на Кайла. Первый гость производил впечатление. Чего же следовало ожидать от второго?
- Заряжайте.
- Нет! – в громком, ясном голосе не прозвучало эмоций. Почти. – Транспортация убьёт её.
Руки Кайла замерли в воздухе, он вопросительно посмотрел на Кёрка. Капитан медленно кивнул, не сводя пристального взгляда с вулканца на транспортной платформе.
- Кого, её? – осторожно спросил он.
В это время двери открылись, и вошёл Маккой. Он с удивлением воззрился на мизансцену у транспортатора.
Молодой вулканец шагнул вниз с платформы, чтобы быть на одном уровне с Кёрком. Спок мысленно оценил этот жест вежливости, а также его контроль над эмоциями. Уровень был довольно высоким, если учитывать ситуацию, в которой находился их невольный гость.
Незнакомец заговорил.
- Здравствуйте, капитан Кёрк, доктор Маккой, - он вежливо кивнул Кайлу и офицерам службы безопасности, стоявшим у двери. Повернувшись к Споку, он поднял руку в вулканском салюте. – Мира и долгой жизни, мистер Спок. – Потом он выпрямился, обращаясь к Кёрку. – Если бы вы могли дать мне обещание не предпринимать попыток телепортировать моего пассажира на борт вашего корабля, я мог бы ответить на ваши вопросы.
Капитан поймал себя на мысли, что начинает привыкать к знакомствам, при которых не надо было представляться.
- Кто вы? – сказал он.
- Доктор медицины Стлур, из Вулканской Академии Наук.
- Приятно познакомиться, коллега, - радостно отозвался Маккой, бывший не в курсе того, что их гость был почти их пленником.
Кёрк кивнул, продолжая изучать вулканца взглядом.
- У вас есть моё слово. Мы не будем никого больше телепортировать. По крайней мере, пока не проясним ситуацию. – Он сделал приглашающий жест в сторону двери. – Думаю, в комнате для совещаний нам будет удобнее.
Доктор Стлур твёрдым шагом направился к выходу, за ним последовал Маккой. Когда капитан поравнялся со Споком, он бросил на друга многозначительный взгляд. Первый офицер «Энтерпрайза» ничего не сказал, но Кёрк знал, они прекрасно поняли друг друга. Безусловно, не хватало торжественного белого костюма и бабочки, но сомнений быть не могло, перед ними находился именно тот молодой вулканец, который стоял у кафедры в видении о свадьбе Эван.

Глава 9.

В комнате для совещаний взгляды капитана и первого офицера «Энтерпрайза» были устремлены на вулканского доктора. Стлур сидел, положив руки на стол. Он держался с каким-то непринуждённым спокойствием, в его облике не было и тени высокомерия. Он казался очень молодым, пожалуй, даже моложе Спока. Хотя, с вулканцами было трудно судить о возрасте. Ему могли быть и все шестьдесят.
- Итак, - начал Кёрк, - не расскажите ли нам, откуда вы и что делаете здесь, доктор.
- Я не принадлежу к этому времени, - сказал Стлур, - также как и вы. Но я и не совсем из вашего времени. – Заметив недоуменные взгляды, он пояснил: - Думаю, я опережаю вас на несколько лет. - Поэтому я знаю вас, а вы меня, судя по всему ещё нет.
- И что привело вас в прошлое?
- Если я не ошибаюсь, капитан, то то же, что и вас, - он опустил глаза. - Я получил известие о том, что один человек должен погибнуть. – Его тон был безупречно спокоен, лицо было бесстрастно, но тёмные, выразительные глаза не могли утаить скрытой тревоги за этого таинственного кого-то.
- Изучив полученное сообщение, я пришёл к выводу, что в нём, путём завуалированных аллегорий, указываются координаты места и времени некоего события. Поскольку на этом информация заканчивалась, я посчитал логичным, отправиться по этим координатам и посмотреть, куда они приведут. Они привели меня сюда. Спустя несколько часов, мои сенсоры засекли появление вашего корабля. – Стлур сделал паузу. – Один человек очень много рассказывал мне о вас, капитан, и поскольку я сам не представлял, что делать дальше, я решил оставаться пока в стороне и последить за вашими действиями.
Капитан сидел и тихонько поражался способности юного доктора говорить о чём-то, не говоря ничего конкретного. «Кто-то», «один человек», «некое событие», ни имён, ни названий. Опять начинались кошки-мышки, только теперь вместо силового луча орудием ловли были вопросы.
- Человек, о котором шла речь в сообщении. Кто он?
- Женщина гуманоид.
«Изящно выкрутился, только этот номер не пройдёт» , подумал капитан.
- Кем она вам приходится?
Маневрировать было некуда, и Стлур, едва заметно вздохнув, ответил:
- Она – моя жена.
«Вот оно», подумал Кёрк. «Вулканцы не лгут – старый добрый миф». После нескольких лет службы со Споком, капитан обнаружил, что вулканцы действительно не лгут. Они просто невероятно искусно избегают правды, когда хотят её скрыть. Но, если задавать прямые, однозначные вопросы, всё становится куда легче. И Кёрк продолжил наступление.
- Как её имя?
- Т`Кей.
Капитан задумчиво поскрёб подбородок. Похоже, в случае с Эван вопрос, «как её имя?» не был однозначным.
- Это… единственное её имя?
Спок кашлянул, привлекая к себе внимание. Он доверял своему капитану, но капитан не был вулканцем и, возможно, не понимал всю унизительность подобного допроса. Он спрашивал Стлура о вещах, которые на Вулкане считались глубоко личными, и делал это, используя вулканские жизненные убеждения, как оружие для получения информации. Это было бы жестоко даже по отношению к преступнику, а вина Стлура пока заключалась лишь в том, что ему было трудно говорить с посторонними о некоторых вещах. Капитан, как человек, мог этого не понимать. В своём рвении к правде он мог проявить неосознанную жестокость, о которой потом бы сожалел. И Спок постарался тактично изменить направление беседы.
- Доктор Стлур, вы сказали, что нас и вас привели сюда общие причины. Какие факты заставили вас сделать это предположение?
Во взгляде Стлура появилась благодарность, ровно настолько, насколько это допускалось, но достаточно, чтобы Спок её увидел. Первый офицер снова отметил, как хорошо Стлур владел собой.
- Я не могу назвать это фактами, мистер Спок, но в данной ситуации я был готов руководствоваться даже предположениями. Существо, которое уведомило меня о том, что моя жена должна погибнуть, в своём сообщении употребило странную фразу: «и Обманывающий смерть не спасёт Облакоподобную». Я попытался расшифровать эту метафору и получил из неё некоторую информацию. «Облакоподобная» – это сказочный персонаж из легенд расы, населяющей планету Сивао. Имя моей жены, Т`Кей – это имя эквивалентного персонажа из вулканской мифологии. Что же касалось слов «Обманывающий смерть», то, - он повернулся к Кёрку, - это дословный перевод вашего имени с хелианского языка. Основываясь на данных вашей биографии, на моём собственном опыте общения с вами, и на рассказах моей жены, я сделал единственно логичное предположение, что речь в сообщении шла именно о вас, капитан. Когда сенсоры засекли появление корабля класса «Конституция», логично было предположить, что это «Энтерпрайз». Вероятность того, что какой-либо другой звездолёт класса «Конституция» случайно появится именно в этом месте и в этом времени, была равна 1 к 2032480. Факт вашего появления здесь, окончательно убедил меня в том, что вы предпринимаете действия по спасению «Облакоподобной». – Стлур посмотрел на Спока. Тот кивнул.
- Совершенно логично.
- Доктор, - Кёрк помедлил, подбирая слова, - могу я предположить, что тот слабый сигнал на борту вашего корабля, и есть ваша жена?
Стлур снова опустил глаза. Потом поднял голову и прямо посмотрел на капитана. Этот взгляд яснее всяких слов сказал Кёрку, что он прав.
- Да, вы правы. – Трудно было поверить, что абсолютно бесстрастный голос и этот, полный внутренней боли, взгляд принадлежали одному существу.
- Тогда, возможно, её нужна медицинская помощь?
- Капитан, я – доктор медицины. К тому же, если я прав, и мы здесь по одной и той же причине, то у вас на борту уже есть пассажир с аналогичными симптомами, и вы знаете, что медицина бессильна помочь. Можно только поддерживать жизнеспособное состояние.
- Поэтому вы сказали, что транспортация убьет её.
- Сейчас она, скорее элемент систем корабля, чем живое существо, - бесстрастные губы произносили бесстрастные слова, а глаза пылали, обжигая болью. Кёрк подумал, догадывается ли сам вулканец об этой бреши в его обороне эмоционального контроля. Или другие вулканцы не замечали её тоже? Для людей, по крайней мере, она была очевидна.
- Я попытался установить с ней мысленный контакт, и не нашел ничего, её разум отсутствует в её теле. Но тело ещё функционирует благодаря системам корабля. При телепортации она осталась бы без поддержки техники и умерла бы.
- Почему вы убегали от нас?
- Как я уже сказал, я немного опережаю вас во времени и, хотя это период всего в несколько лет, я посчитал, что необходимо ограничить любые контакты, которые могут повлиять на ход истории. Поэтому я принял решение, скрыть своё присутствие от вас, - он сцепил пальцы рук вместе и пожал плечами, - но вы всё-таки обнаружили меня. Управление кораблем всегда было прерогативой моей жены. Она пыталась научить меня, но я так и не освоил все тонкости пилотирования. Я доктор, а не пилот.
Кёрк и Спок переглянулись. Капитан подумал, что Маккою следовало бы это услышать. Джим удержал невольную улыбку. Всё же Стлур явно приуменьшил свои способности к управлению кораблём. Для простого доктора, который ничего не смыслит в технике, он довольно ловко убегал от корабля «Конституция» класса. И, к тому же, смог найти доступ ко внутренней системе сообщений корабля и отправить послание. С другой стороны и Маккой, несмотря на все его заверения, что он просто «Доктор, а не…» кто-то там ещё, был полон сюрпризов.
- Мы засекли вас чисто случайно, - сказал Спок. – Вы использовали какой-то тип маскировочного устройства, я раньше не сталкивался с подобной модификацией.
- Это разработка Т`Кей, ещё не совсем завершённая, насколько я знаю. Она работала над проблемой перераспределения энергии, когда мы получили сообщение.
- Очаровательно, - произнёс Спок. – Я бы хотел познакомиться с основным принципом работы.
- Вот, именно по этой причине я и старался избежать контакта с вами. Естественная склонность к обмену информацией между индивидами может стать причиной изменения будущего. – Он посмотрел на Спока, как бы извиняясь. – Простите меня.
Спок понимающе кивнул. Отказ был логичен, извинение несколько излишне.
- К тому же, я не уверен, что смог бы объяснить принцип работы устройства. Его разрабатывала моя жена, и все технические подробности были известны только ей.
- Доктор, ваше решение об ограничении контактов было очень логичным. Но, тем не менее, на один контакт вы всё же пошли, - сказал Спок.
Кёрк с удивлением посмотрел на своего первого офицера, потом перевёл взгляд на Стлура, в ожидании ответа. Если вопрос и застал вулканского доктора врасплох, то Стлур просто блестяще скрыл это. Он не замешкался, обдумывая ответ, не отвёл глаз от испытующих взглядов, обращенных на него, голос его звучал непринуждённо и спокойно. Спок искренне восхитился поведением соплеменника.
- Сохраняя своё присутствие в тайне, я продолжал внимательно наблюдать за вашими действиями. Я был удивлён, когда, сразу по прибытии сюда, вы телепортировались на планету, и очень заинтригован, когда вы несколько раз повторили свои визиты. Я сделал логичное предположение, что вы нашли что-то важное, и должен был выяснить, что именно это было. Координаты последних телепортаций совпадали, и я спустился по ним на поверхность. В комнате, где я материализовался, я обнаружил спящего человека, девушку. Сопоставив все имеющиеся данные, я предположил, что она и является целью ваших посещений. Проверить свои и ваши предположения я мог лишь одним способом.
- Слияние умов, - кивнул Спок. – Во время него я почувствовал в её разуме эхо вашего контакта.
Спок пристально всматривался в поведение молодого вулканца. Стлур не мог не знать, ЧТО Спок увидел в этом эхо. Радость в первые секунды, когда он понял, в чьё сознание попал, нежность, любовь, тревога, бесконечное счастье от возможности снова коснуться её мыслей, желание никогда больше не разрывать эту связь. Было бы мало сказать, что это были очень личные эмоции, предназначенные только для двоих. Это были потаённые рубежи души, в которые, порой, не решается заглянуть даже сам их обладатель. Теперь у этой сокровенной глубины был посторонний свидетель. Спок не знал, как дать понять молодому вулканцу, что он сохранит в неприкосновенной тайне всё, что невольно узнал. Спок подумал, что он бы, выражаясь земным языком, «сгорел со стыда», если бы кто-то так глубоко заглянул в его сознание. И он не верил своим глазам. Ни жеста, ни вздоха, ни признака смущения. Что бы ни происходило сейчас в душе Стлура, внешне он был само спокойствие и безмятежность. Удивительно!
- Когда я спросил у нашей юной знакомой, входила ли она раньше в слияние умов, она ответила «нет».
- Она спала во время слияния.
- Очень предусмотрительно, - заметил Спок.
Стлур снова перевёл свой взгляд на Кёрка.
- Капитан, я должен выразить своё восхищение вашими действиями. Я долго анализировал ситуацию и так и не смог найти хоть какой-нибудь логический путь для поиска. Но вы, похоже, его нашли. Мне бы хотелось узнать, какие логические факты привели вас к этому?
Кёрк немного растерялся от такой постановки вопроса. Капитан вспомнил реакцию Спока на его действия во время поиска предсознания Эван Вилсон, и решил, что не стоит устраивать логике Стлура такую шоковую терапию.
- Вообще-то, во всем этом было мало логики и фактов.
Поднятая бровь была ему ответом.
- Трудно объяснить, - сказал капитан.
Вдруг зазвучал сигнал интеркома.
- Мистер Спок, пожалуйста, срочно зайдите в ксенобиологический отдел.
Спок потянулся к интеркому, чтобы сказать, что он сейчас занят, но Кёрк махнул рукой.
- Идите, если надо, Спок.
Первый офицер вышел. Кёрк повернулся к доктору Стлуру.
- Доктор, почти сразу, после нашего прилёта сюда, главный медик «Энтерпрайза» получил личное сообщение с ценными медицинскими инструкциями, относительно пациентов в глубокой коме. Я полагаю, это тоже имеет к вам отношение?
- Я обнаружил некоторые факторы, стабилизирующие функции организма в подобном состоянии. Я подумал, что доктору Маккою могут пригодиться мои наблюдения.
- Он перекопал личные дела всего экипажа в поисках своего тайного помощника. Вы б хоть намекнули ему, что не стоит терроризировать экипаж в поисках законспирированного медицинского таланта. – Стлур удивлённо поднял бровь. Джим махнул рукой:
- Неважно. Что вы намерены делать теперь?
- Это зависит от ваших действий, капитан. Вы транспортировали меня сюда против моей воли. Формально я всё ещё являюсь вашим пленником, - ответил вулканец.
- Вы свободны.
- Тогда я хотел бы остаться рядом с вами и оказать любую возможную помощь в вашей миссии.
- Договорились, - сказал Кёрк. – Вы можете вернуться на «Джемми», или остаться на «Энтерпрайзе».
- Спасибо.
Джеймс Кёрк позволил себе облегчённый вздох. Таинственная проблема в виде подпространственного эхо обернулась не появлением клингонов или ромуланцев, а неожиданным новым союзником.
- Ну, хоть команда развлеклась, гоняясь за вами. А то в последние несколько дней заняты только мы трое, а остальной экипаж пинает дурака и ломает голову, чего мы здесь зависли.
Он встал из-за стола. В это время вернулся Спок, за ним следом шёл Маккой.
- Спок, что с ксенобиологами?
- Всё в порядке капитан. Просто у них возникли некоторые проблемы с контролем за приборами после того, - он посмотрел на Маккоя, - как доктор Маккой посадил в изолятор половину персонала отдела.
Кёрк перевёл удивлённый взгляд на Маккоя. Тот молча развёл руками, мол, ты сам велел мне этим заняться.
- Ладно, Боунз, пойдём, посмотрим на твой улов. – Капитан и Маккой вышли, оставив вулканцев одних. Спок посмотрел на Стлура. Доктор сидел молча, напряженно раздумывая о чём-то.
- Я рад, что «Энтерпрайз» обнаружил меня, - сказал он, наконец, убеждённым тоном.
Спок поднял бровь.
- По вашей реакции на наши попытки установить контакт, я бы этого не сказал, - заметил он скептически.
- Капитан объяснил мне, что, вследствие отсутствия достаточно напряженной деятельности на борту корабля, экипаж избивал ногами какого-то глупого человека, и наносил себе повреждения головы, пытаясь осознать цель вашего присутствия здесь. Он сказал, что попытки поймать мой корабль отвлекли их от этих занятий. Я не совсем понял логику их действий, но насилие нелогично, и я рад, что остановил его.
Спок поднял бровь ещё выше.

* * *
Кёрк и Маккой быстро шли по коридору в направлении лазарета.
- Джим, - наконец не выдержал Маккой, - откуда вы выкопали этого странного парня? Что делает вулканский врач на Земле в этом времени?
Маккой не присутствовал на интервью Стлура. Они как раз направлялись в конференц-зал, когда Кристина Чепэл срочно вызвала его в лазарет. Сотрудники ксенобиологического отдела никак не хотели оценить гостеприимство медотсека, и предпринимали активные попытки улизнуть из-под бдительного ока главной медсестры. Поскольку численный перевес был явно не на стороне персонала лазарета, их попытки грозили увенчаться успехом. Поэтому Кристина позвала на помощь доктора Маккоя. «Ну , сейчас я им задам! Стоит только отойти на минутку…» пробормотал Маккой, и с сожалением покинул компанию, направлявшуюся в зал для совещаний.
Капитану очень хотелось рассказать всё доктору, и посмотреть на реакцию друга. Он и сам был заинтригован. Эван за мужем?! За вулканцем!?!?! Он мог представить себе многое, но не это. Что ж, Эван всегда умела преподносить сюрпризы. Хотя, после недолгого знакомства со Стлуром, эта возможность уже не казалась ему такой невероятной.
- Он попал сюда так же, как и мы, и с той же целью, что и мы. – Они вошли в лазарет. – Я потом объясню, Боунз. Что с твоим поиском?
- Я проверил весь экипаж, кроме смены на мостике, - при этих словах доктор одарил Кёрка сердитым взглядом. – В общем, выявилось двенадцать человек, не считая тебя, у которых проявился эффект сенсорики СПВ. Всех их посещали видения событий, которые с ними никогда не происходили. Но, Джим, - добавил доктор, внимательно глядя в глаза капитану, - ни у кого эти видения не вызывали потери сознания. Ты уверен, что чувствуешь себя нормально?
- Я в порядке, Боунз. Да мне было и не до видений, в последнее время. – Он снова вспомнил Стлура и усмехнулся. – А что там за проблемы с ксенобиологами? – Обычно скромное и незаметное подразделение научного отдела Спока уже дважды за день попадалось на слух капитану.
- Да, ты знаешь, это очень интересно. Шестеро человек из двенадцати оказались ксенобиологами. Спок, наверно решит, что я саботирую работу его отдела, но я ничего не придумываю, можешь спросить Кристину.
- Шестеро… - изумлённо повторил Кёрк, - из всего экипажа? Это же почти половина подотдела. – Он почесал затылок и задумчиво улыбнулся. – Неведомый кто-то намекает мне, что я ошибся профессией? – Он рассмеялся. – Ладно, если уволят из капитанов, пойду в ксенобиологи.
- Мне пришлось дать им успокоительное. Они никак не хотели оставаться в лазарете, сказали, что у них какие-то срочные эксперименты, что-то в этом роде.
- Где они?
Маккой кивнул в сторону изолятора. Капитан встал и направился к изолятору. Бедняги учёные, наверно, ломали голову, за какие прегрешения их оторвали от работы и, буквально посадили под арест.
В изоляторе находилось с дюжину человек; пара техников, инженер, но синий цвет формы сотрудников научного отдела явно преобладал. Увидев капитана, все повскакивали с диагностических кроватей, на которых устроились в ожидании своей судьбы, и вытянулись по стойке смирно. Кёрк сделал освобождающий жест рукой.
- Вольно.
- Господа, - обратился он к своим подчинённым, - у нас с доктором есть основания предполагать, что экипаж находится под действием некоего необычного явления. Его действие выражается в появлении очень реалистичных галлюцинаций. Пока никаких серьёзных последствий не обнаружилось, но всё же, в целях предосторожности, приказываю вам оставаться в распоряжении доктора Маккоя и выполнять все его указания.
- Сэр, разрешите обратиться. – Это была энсин Уайт, совсем недавно приписанная на «Энтерпрайз». Капитан знал, что она, почему-то, боялась его до смерти. Когда он встречался с ней в коридоре, девушка краснела, бледнела, и стремилась поскорее скрыться куда-нибудь. Он был просто заинтригован, что же заставило её набраться смелости и обратиться к нему.
- Говорите, энсин.
- Сэр, когда вызов доктора прервал нас, мы вели наблюдение за важным экспериментом. Условия для него создаются в течении нескольких недель, - девушка запнулась. Видно было, что она очень волнуется. – Сэр… может, вы разрешили бы нам закончить? Пожалуйста, это займёт лишь несколько часов.
Кёрк почувствовал укол совести. Видно, его экипаж был не так уж и свободен, как он сказал Стлуру. После миссии на Хелиан учёные занимались обработкой полученной информации. Контакт с новой цивилизацией всегда нёс с собой много работы, особенно для подчинённых Спока. Сейчас капитан чувствовал себя виноватым. Сам то он продолжал выполнять свои обязанности, хотя был более всех подвержен влиянию СПВ.
- Доктор, думаю, несколько часов – это не страшно, – он вопросительно посмотрел на Маккоя.
- Пока ничего тревожного не наблюдалось, но я всё же приставлю к вам медицинского работника. И вечером чтобы все были в лазарете.
- Спасибо, доктор! Капитан! – энсин Уайт просияла. Кёрк даже испугался, как бы она не бросилась ему на шею, чтобы поблагодарить более основательно. Хотя… в принципе, он не имел ничего против, Кэтрин Уайт была очень симпатичной девушкой.
Ксенобиологи дружной толпой покинули лазарет, провожаемые тоскливыми взглядами остальных «мечтателей». Кёрк и Маккой тоже вышли.
- Капитан, вы сдали мне лёгких пациентов, а тяжёлый случай оставили без присмотра гулять по кораблю. Никто из них не терял сознание в отличии от вас. – Доктор оставил официальный тон. – Джим, я беспокоюсь за тебя. Ты правильно сказал «ПОКА никаких серьёзных последствий». Но Клаудиа говорила нам, что способность чувствовать СПВ развивается постепенно. Что, если тринадцать человек – это только первые ласточки? Что, если за ними последуют другие, а со временем может и весь экипаж? И что, при этом будет с теми первыми? Насколько их затянет в созерцание собственного будущего? И ты в этом списке стоишь первым номером.
- Боунз, если я не буду действовать, всё происходящее вообще не будет иметь смысла. Я не могу сидеть в лазарете.
- Я знаю, Джим. Но, в любом случае, мы не сможем оставаться здесь долго.
- Понятно. Тогда, не будем терять времени. – Кёрк направился к двери.
- Что ты собираешься делать?
- Спуститься с небес на Землю. В буквальном смысле.

Глава 10.

Материализовавшись в знакомой комнате, капитан Кёрк замер от удивления. Он в первую секунду решил, что у транспортатора сбилась настройка, и тот отправил его не туда, куда надо. Но, бросив беглый взгляд по сторонам он должен был признать, что с транспортатором всё в порядке. Проблема была в другом. Вернее, в другой.
Она сидела за столом и, если бы не знакомая вулканская накидка, он бы не узнал её. Капитан уже начал судорожно соображать, как же он объяснит незнакомому человеку своё появление из воздуха; я, мол, ангел, пришёл за вашим соседом, ошибся квартирой, простите великодушно… нет, у вас не белая горячка, извините, мне пора; как вдруг понял, что перед ним всё же Клаудиа. И не она. Вместо обычного светлого ореола на её голове красовалась шлемоподобная копна цвета вороньего крыла. Чёрные, матовые волосы невероятно усиливали впечатление бледности и хрупкости. В сочетании с чёрной накидкой впечатление создавалось более чем мрачное. Прямо скажем, теперь это был не эльф, а какой-то дух из загробного мира.
- Это вы, капитан. Здравствуйте.
Похоронный звон прозвучал бы радостнее её голоса. Кёрка передёрнуло.
- Ты… что ты сделала с собой?! – Фраза выглядела довольно нетактично, но, когда Джим спохватился, было уже поздно. Клаудиа удивлённо посмотрела на него исподлобья и, по-вулкански подняла бровь.
- Это называется, «сменить имидж». Любимое занятие всех студенток. Я тоже решила попробовать.
- Но почему?
- Почему бы и нет? Вижу, вы сражены наповал моей неотразимостью, практически, потеряли дар речи. – Она захлопнула книгу, которую читала. – Мой прежний вид был, как бы это сказать… неуместно легкомысленным. Теперь он более соответствует моему мироощущению.
«Да уж… Что бы теперь Боунз сказал насчёт того, что «внешне с ней, вроде, всё нормально».»
- Неожиданная перемена, - сказал Кёрк. – И очень резкая.
- Капитан, как ваши дела с поиском?
- С каким поиском? – не понял он.
- С поиском человека, за которым вы сюда прилетели. Ваша миссия. Видимо, график не очень забитый, если вы находите время критиковать мою причёску, - сказала Клаудиа, довольно резко. Потом отложила книгу в сторону.
- Извините, капитан.
- Джим.
- Я не могу.
- Что?
- Называть вас – Джим.
- Почему?
- Потому, что вы – капитан звездолёта, а я - непутёвая студентка, завалившая сессию.
- Все мои друзья зовут меня – Джим. Я думал, я твой друг.
- Звучит, как шантаж.
- Именно.
- Вы пришли повеселить меня? – она улыбнулась.
«Уже лучше» , подумал капитан, «уже лучше».
- Но, с сим благим намерением вы отвлекаете меня от подготовки к экзамену по микробиологии. Хотя, если подумать, как следует… пошла она к чёрту! – и Клаудиа, взяв книгу, как метательный диск, запустила её через всю комнату. Книга просвистела в воздухе мимо Кёрка и, с неприличным грохотом, но довольно точно приземлилась на полку. Джим, нахмурившись, проводил взглядом данный опознанный летающий объект.
- Зачем ты этим занимаешься, если тебе так неинтересно?
- Нет, микробиология – удивительно интересная наука, это просто я не способна её оценить. Знания отказываются поселяться в голове, где гуляет ветер, не говоря уже о способности этой головы что-нибудь создать. Для этого надо поменьше витать в облаках.
Кёрк вдруг почувствовал, что его начинают невероятно злить подобные высказывания.
- Ты всё время это твердишь! Почему ты считаешь, что мечтатели ни на что не способны в реальной жизни? – сердито воскликнул он.
Этот повышенный тон был, наверно ещё более непозволительным с точки зрения вежливости, чем его вопрос насчёт причёски, но Джим почему то чувствовал, что у него есть право и на этот гнев, и на этот тон.
Клаудиа сверкнула на него глазами и резко встала из-за стола. Несмотря на вулканскую одежду, вулканскую причёску и вулканские жесты, в этой комнате не было бесстрастных вулканцев, и капитану предстояла небольшая демонстрация в доказательство этого факта.
- Потому, что это так! – Клаудиа подозрительно быстро взяла в руки другую книгу, и Джим мысленно прикинул, каковы его шансы, стать мишенью вместо полки. Но девушка положила учебник обратно, на стол. – Взгляните на нас! – в голосе была горечь. – Кто мы все? Безнадёжные мечтатели, грезящие об иных мирах, где, быть может, у людей есть шанс! Я, и все мы, навеки заперты в мире одной реальности и навеки свободны в мире другой, которой никогда не будем принадлежать. – Она села обратно и снова заговорила спокойно и тихо.
- Это плата за прекрасный дар, видеть то, что мы не должны видеть. Это справедливо.
«Упрямая, как сто телларитов!» , в сердцах подумал Кёрк.
- Чья бы корова мычала! – услышал он. Клаудиа в упор смотрела на него.
- Вот, видите, да? Замечательно и удивительно, если учесть, что я не телепат, или что-то там ещё. Мне это нравится, я хочу это уметь и не хочу жить без этого! Скажите мне честно, разве такой замечательный дар может быть дан просто так, без всякой платы взамен? Просто из любопытства, вы действительно так думаете?
Вопрос был задан в лоб и, явно, загонял в тупик, поэтому Кёрк сделал то, что он всегда делал в подобных ситуациях, например, когда играл в шахматы со Споком.
- А какое отношение к СПВ имеет наша схожесть?
«Ход конём» возымел своё действие. Клаудиа отвела взгляд и задумалась.
- Ты что, так хорошо знаешь устройство вселенной, что будешь утверждать, что не бывает подобных явлений без СПВ? То, что мы, иногда, разделяем одни и те же мысли – удивительно, но не тебе ли лучше всех знать, что нет предела удивительному во вселенной.
- Без СПВ я не смогла бы увидеть это удивительное. – Клаудиа была явно растеряна, и капитан понял, что главное сделано: он заставил её сомневаться. Теперь, самое важное, суметь качнуть нарушенное равновесие в свою сторону.
- А ты пробовала? Сильно сомневаюсь. Ты удобно устроилась. Поставила на всём крест, сложила крылышки и камнем вниз. А что, если всё не так, как тебе кажется, и когда ты это поймёшь, будет слишком поздно? Если твоя гибель, не цена за владение СПВ, а наоборот, беда, которой нужно сопротивляться? Тебе не приходило в голову, что если ты погибнешь в этой реальности, то вряд ли сможешь смотреть на другую и пользоваться СПВ?
Капитан почувствовал, что начинает выигрывать и это подзадорило его.
- С СПВ, или без, мы понимали бы друг друга в любом случае. Предположим, я не верю с СПВ. Да и с чего я должен верить? Потому, что Спок сказал? А с чего я должен верить Споку с его вулканскими мистификациями?
Бровь Клаудии поднялась вверх. «Джим Кёрк, да ты веришь ему больше, чем себе самому».
«Кажется, загнул» , подумал капитан.
- Откуда он может знать. Он сам сказал, что в твоём сознании его словно ударило током. Может, он просто не понял.
По выражению её лица, Джим увидел, что и этот номер не пройдёт.
- Без СПВ я бы не знала о вас, - в её голосе появились нежно-печальные нотки, и капитан почувствовал, что она опять ускользает. Мысленно отругав себя за такую глупую ошибку, он снова сделал свой любимый ход «удиви противника».
- Хорошо. Ты права. Было бы нелогично отрицать существование СПВ, – подозрительно безмятежным тоном заявил он. - Тем более для меня. – Кёрк сделал эффектную паузу. – Особенно для меня.
Её глаза метнулись в его сторону быстрее молний в майскую грозу и, совершенно незаинтересованным тоном, она спросила:
- Почему это «особенно для вас»?
«Попалась!» , проконстатировал про себя капитан и, следуя мудрой истине, гласящей, что «всё гениальное просто», просто сказал:
- Я тоже чувствую СПВ.
Внутренне ликуя, он невозмутимо наблюдал за калейдоскопической сменой выражений на её лице, и чувствовал, что сейчас он отплатил ей за все сюрпризы, которые она ему устраивала, и как она сама, и как Эван. Джим с улыбкой подумал, что надо было засечь время, которое ей понадобится, чтобы вновь обрести способность говорить. Он заинтересованно ждал, какую же фразу выдаст потрясённое создание, сидящее перед ним, и, вообще, будет ли это фраза. «Что вы сказали?», или «Простите, что?». Он был готов поспорить, что это будет что-то лаконичное, вроде «А?», или «Что?».
- Что?
«Очаровательно!»
- Я тоже чувствую СПВ.
- Что?!?
«Какая прелесть!»
- Я то-же чу-в-с-т-ву-ю С-П-В.
- Как?
- Так же, как ты. – Капитан спокойно ждал, когда слова начнут выходить в большем количестве, чем одно за раз.
- Что?
«Нет, стоило сюда прилететь, только чтобы услышать это! Жаль, что Маккоя и Спока нет рядом».
- У меня тоже проявилась способность видеть через связи пространства-времени. Это произошло несколько дней назад. Я сначала не понял, что именно со мной происходит, но сегодня ситуация прояснилась. Я чувствую СПВ.
- Как?
Кёрку стало даже немного страшно, что если словарный запас так больше и не расширится за пределы комбинации «Что?» и «Как?». Но, его опасения оказались напрасны.
- Как это?!? То есть я имею в виду… почему? Не может быть… Чтобы… Это… не… Каким образом?! Но как же… Ведь не…! А-а-а… Нет. Но..…?!… Вы шутите?
- Нет.
- Но каким образом?
- Не знаю, но факт на лицо. Маккой и Спок могут подтвердить.
- Вы?
- Я.
- ВЫ?!?
- А почему бы и нет?
- Но вы…
- … капитан космического корабля, а не студент из двадцать первого века? А кто-то тут мне вдохновенно вещал, какими разными бывают «мечтатели». Странно, что после того, как ты увидела разнообразие вселенной через СПВ, тебе трудно принять этот факт.
Она встряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение, которое без сомнения, было вызвано бессонной ночью за учебником микробиологии.
- Я не верю.
Джеймс Кёрк наклонился ближе к ней и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Когда закончится пятилетняя миссия, адмирал Ногура отстранит меня от командования «Энтерпрайзом», и переведёт в штаб, адмиралом. Через несколько лет я снова приму командование кораблём, чтобы остановить враждебный объект, летящий к Земле через клингонскую нейтральную зону.
- О, Боже! – её глаза стали круглыми, как блюдца.
- Значит, это правда? Интересно...
- Это ещё не случилось. Вы не можете этого знать. Не должны…
- Спок сказал мне об этом. Но я ничего не могу сделать с тем, что уже увидел.
- Теперь ваше будущее изменится…
- Изменится, не изменится, но с «Энтерпрайза» я точно не уйду, пусть Ногура и не мечтает. Только вперёд ногами.
- Нет… - Клаудиа боялась даже представить, как теперь изменится всё, что она видела в СПВ, как изменится его судьба… Но… вдруг она поняла. Ничего не изменится. «Вы уйдёте. И будете жалеть. И стремиться назад. Что должно свершиться, то свершится». Ещё одно тайное знание, пришедшее из ниоткуда. Каким-то образом, всё останется так, как прежде. Она сдержала облегчённый вздох, капитану не стоило узнавать об этом.
Клаудиа подняла глаза на Кёрка и, как-то по новому посмотрела на него.
- Вы тоже… Невероятно.
- Кажется, мой имидж супермена окончательно испорчен?
- Восстановлению не подлежит.
- Ну слава богу.
- Меня удивляет ваше легкомысленное отношение к славе.
- А меня удивляет твоё легкомысленное отношение к жизни.
- О-о, нет. Пожалуйста, не заводите нашу приятную беседу на эту неприятную территорию. – Клаудиа оценивающе взглянула на Кёрка. «Не отстанете, да? Это у вас практически на лбу написано. Печатными буквами крупного формата». Она обречённо откинулась на спинку своего стула.
- Прекрасная погода сегодня. Птички поют…
- Почему ты так непоколебимо уверена, что не можешь управлять своей жизнью?
- …солнце светит…
- Чувство неуверенности свойственно всем, но не до такой же степени.
- …небо такое голубое…
- Перестань.
- Капитан, вы мне сообщили такую новость, а теперь удивляетесь, что у меня крыша едет? – Она сложила ладони вместе, слегка наклонилась вперёд и, доверительным тоном, сказала:
- Хотя, вы знаете, мне не даёт покоя один вопрос, - она выдержала паузу. - Зачем вы тратите на меня время?
«Чёрт возьми, Эван! Никогда нельзя было загнать тебя в угол».
- Почему «трачу время»? Может мне просто интересно быть здесь? Говорить с тобой? – Джим подумал что это, пожалуй, недалеко от правды…
- Капитан, ваша профессия – спасать вселенную. Вряд ли у вас есть время на пустые беседы, даже если они приятны. Это атрибут обычной жизни, а ваша жизнь, мягко говоря, «немного» необычна. Так что, давайте, выкладывайте.
Он поморщился.
- Твоё любопытство иногда раздражает меня сильнее, чем пение Спока, - отшутился Джим. Он исподлобья бросил взгляд на неё.
«Смотрите-ка, снова сработало». Он снова запутал её и увел в нужном ему направлении. Клаудиа серьёзно смотрела на него.
- Мне нравится, как поёт Спок.
- Что, что?
- Он отлично поёт.
- Я не знаю ни одного человека, который бы мог выносить эти звуки дольше пяти минут.
- Чушь собачья!!! Спок отлично поёт!
- Надеюсь, ты не побьёшь меня из-за этого? – улыбнулся капитан её горячности.
- Я сделаю лучше. Зачем далеко ходить? – она угрожающе подняла книгу.
- Ну, может через СПВ это слышится как-то иначе. У лейтенанта Ухуры идеальный слух, и она первая сбегает из комнаты отдыха, когда он начинает петь. У Спока уйма достоинств, но певческий дар в них явно не входит. Он программист, не музыкант.
- У вулканцев развиты оба полушария мозга. Технические способности не подавляют способности к творчеству, - отпарировала Клаудиа. – Это научный факт.
- Хорошо, хорошо, сдаюсь. Это дело вкуса, - засмеялся Кёрк. – Пусть будет так. Я попрошу Спока спеть для тебя. У нас на корабле есть звукоизолирующая кабина… , - он снова засмеялся, увидев как она опять поднимает книгу.
- Тебе вообще нравятся странные вещи. Клингоны, например.
- Ну не на длинноногих блондинок же мне засматриваться. Извините, что не разделяю ваши вкусы.
- Извиняю. Но пение Спока никак не подпадает даже под вулканскую концепцию единства вселенной.
Книга снова начала подниматься.
- Зато то, что я кидаю, обычно попадает даже в то, что так быстро пригибается.
Он поднял руки.
- Молчу.
- Молчать не надо, но оставьте в покое пение вашего первого помощника, пока этот спор не кончился трагично.
Джим с улыбкой кивнул. Он снова задержал взгляд на Клаудии, на её мрачном облике. Улыбка медленно испарилась. Вся эта милая болтовня и смех ничего не меняли. Ни на чуть. Где-то там, внутри, в глубине души она продолжала гибнуть, верно и неотвратимо. Как в океане, на поверхности могли бушевать бури радости или горя, но в самых глубинных слоях всё спокойно шло в соответствии с планом «ваятеля». Ничего у него, Джеймса Кёрка, не получалось. Ничего. Как и предсказывали «ваятель», Спок, весь мир…
- Не нравится мне выражение вашего лица, - услышал он голос. Клаудиа подняла руку, запустила её в волосы и вытянула шпильку. Потом другую, третью, а затем… стянула вороной парик с головы, и светлые волосы снова рассыпались по плечам.
- А купились вы довольно легко. Неужели правда поверили, что это настоящее? Это мне льстит. Может подумаю, и стану парикмахером с вашей подачи.
Джим молчал, с удивлением слушая, как внутри него уходит отчаяние, сменяемое чем-то другим. Тем, что всегда возвращалось, и всегда давало ему силы преодолеть самое непреодолимое. Вера в невозможное, надежда на лучшее. Он чувствовал, что готов попробовать ещё раз. Попробовать вернуть этот удивительный дар и ей. Раз, и тысячу раз, и сколько понадобится. С лёгким сердцем он искренне улыбнулся саркастической усмешке напротив.
- Может лучше метателем дисков? Задатки тоже имеются.

Глава 11.

- Капитан, - сказал лейтенант Кайл, когда Кёрк спустился с транспортной платформы. – Доктор Маккой просил передать вам, чтобы вы зашли в лазарет, как только прибудете. Он сказал, что это крайне важно и что вы в курсе, почему.
Кёрк понимающе улыбнулся. Ещё бы он был не в курсе. Маккой, видимо, уже догадался, что Стлур и есть тот, кто послал ему медицинские данные Эван Вилсон и теперь сгорает от нетерпения узнать подробности.
Капитан кивнул Кайлу и вышел из комнаты транспортации. Направляясь к турболифту он встретил Спока.
- Капитан, я должен поговорить с вами.
«Вам придётся записаться в очередь», подумал Кёрк.
- Давайте встретимся через пол часа в конференц-зале. Сейчас я должен кое-что объяснить Маккою.
Спок поднял бровь и заложил руки за спину.
- Это объяснение имеет отношение к нашему новому гостю?
- Вас что-то беспокоит?
- Я думаю, не стоит информировать доктора насчёт всех данных, которые стали нам известны, - сказал вулканец. – Знание этих фактов может помешать ему воздержаться от информационных контактов, которые могут повлиять на будущее.
Кёрк улыбнулся. Таким образом Спок пытался сказать, что Маккой не даст прохода бедному Стлуру, если узнает кем на самом деле был вулканский доктор. Любопытный Маккой – это была сила, которую не остановить взрывом фотонной торпеды. Именно по этой причине Кёрк собирался всё ему объяснить, не дожидаясь, пока его главмед сам возьмётся за исследование данного вопроса.
- Доктор Маккой вовлечён в это также, как и мы с вами. Было бы нечестно не ввести его в курс дела. Я думаю, вы несколько недооцениваете его способность держать своё любопытство под контролем.
«Надеюсь, что я не переоцениваю».
- К тому же, доктор Стлур показался мне способным защитить секретность, и свою, и будущего. Не согласны?
- Он полностью свободен от воздействия эмоций и понимает логическую необходимость этого шага, - уклончиво ответил Спок.
Кёрк вступил в прибывший турболифт.
- Кстати, а где сейчас доктор Стлур?
- Он на своём корабле, готовится перевести яхту на посадочную палубу шаттлов «Энтерпрайза».
- Понятно. Встретимся через пол часа в конференц-зале.
Двери закрылись и лифт понёс Кёрка к лазарету.
* * *

- Я знал! Знал, что не всё так просто, - воскликнул Маккой, не дав Кёрку закончить. – И вы со Споком ничего мне не сказали!? Увидеть такое и не рассказать!?! На Спока очень похоже, но ты, Джим…
Почему ты сразу мне не рассказал??
- Нас срочно вызвали на мостик, - напомнил Джим Кёрк.
- Конечно, оправдывайся теперь! Нет, вот ведь когда позавидуешь вулканской телепатии. Я бы мог сам всё увидеть! – Маккой с досадой взмахнул руками.
- Ещё увидишь, если я правильно всё понял. Это же наше будущее.
- Нет, я всё ещё не верю, - помотал головой Маккой. – Вы, двое, очевидно, бредили. Слияние умов между человеком и вулканцем всегда было непредсказуемым…
- Боунз, он здесь, - сказал Кёрк, которого забавляла реакция Маккоя на его рассказ. – И она тоже здесь. На его корабле и в том же состоянии, что и наша Эван.
- Всё равно ни за что не поверю! Эван замужем за вулканцем!?! Да она скорее бы проглотила триббла! Вам со Споком нужен срочный психоскан. Определённо, от коктейля из СПВ и слияния умов ваше психика дружно пошатнулась.
Кёрк, удобно устроившись в кресле, с улыбкой наблюдал, как доктор бегал по комнате, размахивая руками.
- Это объясняет, откуда у него данные о физиологии Эван.
Маккой остановился и склонил голову. Подумав, он кивнул.
- С этим не поспоришь, - доктор снова посмотрел на Кёрка, и в глазах его расцвёл восторг. – Нет, ты подумай…
Кёрк встал со своего кресла и похлопал друга по плечу.
- Я тебя отлично понимаю, Боунз. Я тоже едва поверил.
Маккой направился к шкафчику с секретными запасами лазарета.
- По этому поводу надо выпить, - сказал он, наполняя два стакана. Кёрк покорно сел обратно, в кресло. Друзья чокнулись и выпили. Глядя на свой стакан, капитан усмехнулся.
- Подумай только, мы пьём за свадьбу, до которой ещё несколько лет.
- Несколько сотен лет, если вспомнить, где мы находимся, - отозвался Маккой, тоже задумчиво изучавший свой стакан. – Невероятно… - почти беззвучно сказал он.
- … но – факт, - ответил капитан. – Хотя… мне кажется, Стлур не совсем типичный вулканец. Не такой, какими, как принято думать, вулканцы должны быть.
- Они все не такие, - отозвался Маккой. - Возьми хоть Спока.
- Спок – наполовину человек, - напомнил Кёрк.
- Ага, очень заметно, - ворчливо сказал доктор. - Думаю, общепринятый образ вулканцев – это, ни больше, ни меньше, чем старый добрый стереотип. На самом деле все гораздо глубже и сложнее.
Маккой сел на краешек стола.
- Страшно подумать, какой стереотип существует у вулканцев насчёт нас, - с печальной улыбкой сказал он. – Эмоциональные, несдержанные, нелогичные дикари.
- Разумные существа не руководствуются стереотипами. А вулканцы – самые разумные существа, которых я знаю, - возразил Кёрк.
- Ещё один миф о вулканской сверх развитости, - махнул рукой доктор. – Всем они руководствуются. Даже самое разумное существо не может избежать ошибок.
- Ну что ж. Может поэтому мы и вместе, - сказал Кёрк, опять вставая. – Чтобы ломать неверные стереотипы друг друга.
Маккой в ответ лишь покачал головой и тоже встал.
- Ты знаешь, он был здесь. Я говорю о Стлуре. Он был в отделении экстренной терапии. Когда я пришёл, Кристина сказала, что он стоит там уже минут двадцать. Он проверил настройку приборов в палате Эван. Я спросил его, он ли послал мне медицинские данные. Он ничего не ответил, только сказал, что я отлично выполнил настройку, и ушёл, - тон Маккоя стал задумчиво тихим. - Двадцать минут… и как он смотрел на неё… Чёрт меня подери, если это было бесстрастное вулканское поведение. Да у него в глазах бегущая строка «Я схожу с ума от беспокойства за неё».
- Ты тоже заметил, да? – оживился Кёрк. – А Спок, кажется, не видит.
Маккой многозначительно поднял брови.
- Видимо, вулканское зрение не такая блестящая штука, как все думают, - он отхлебнул содержимое своего стакана. - Ещё один неверный стереотип.
Доктор вопросительно посмотрел на пустой стакан Кёрка.
- Ещё налить?
- Нет, - Кёрк поставил стакан на стол. – Надо иди. Меня уже ждёт Спок.
Оставшись один, Маккой отсалютовал стаканом пустому пространству.
- За стереотипы, - и, залпом допив остаток спиртного, убрал стаканы в шкафчик.

* * *

Как и предполагал Кёрк, первый офицер уже ждал его в зале для совещаний. Зная, что Споку наверняка интересно, как прошёл разговор с Маккоем, но что он ни за что не спросит, Джим сказал:
- Я всё объяснил Маккою. И о том, как важно ограничивать информационный обмен, тоже. Не волнуйтесь, он не съест вашего доктора Стлура, - Кёрк остановился, поняв, что он употребил некорректное выражение. Он приготовился увидеть поднятую бровь и услышать вопрос насчёт того, как это один доктор может съесть другого.
Но, вопреки сложившейся традиции, Спок никак не отреагировал на такой подбор слов. Вместо вопроса вулканец сказал.
- Капитан, я думаю, у меня появились новые сведения относительно состояния девушки.
Спок склонил голову, пристально глядя на капитана. От этого жеста и этого взгляда у Кёрка появилось нехорошее чувство, что Спок сейчас скажет нечто совсем не приятное. Капитан хорошо знал своего друга. Очень редко в бесстрастном голосе вулканца появлялись тёплые нотки и, по опыту Кёрк знал, что на такое невулканское поведение Спока могла толкнуть только экстраординарная ситуация. Капитан приготовился услышать всё, что угодно. Тем не менее, к тому, что он услышал, он не был готов.
- Джим, - сказал Спок тихим голосом. – Она не верит в то, что мы реальны.
- Что? – капитан решил, что он ослышался, или не совсем понял, что сказал Спок. Но Спок снова повторил:
- Она не верит в то, что мы реальны.
- Что?!? – Кёрк на секунду зажмурился и тряхнул головой. Определённо, кто-то из них бредил. Но Спок спокойно стоял напротив, терпеливо ожидая, когда эффект, произведённый его словами, немного ослабеет и позволит капитану продолжить разговор. Было совершенно очевидно, что он прекрасно осознавал и значение своих слов, и действие, которое они окажут на Кёрка.
- Что ты сказал? – только и смог промолвить капитан.
- Наша юная знакомая НЕ верит в нашу реальность, - в третий раз сказал Спок, не спуская внимательного, терпеливого взгляда с Кёрка.
Капитан нахмурился. Нет, всё же он не понял, что имеет в виду Спок.
- В каком смысле, «НЕ верит»?
- В самом прямом смысле. Мои слова значат именно то, что я сказал.
- Не верит? Спок! Что ты говоришь?! После всего, после наших разговоров, после вашего слияния умов, как ты можешь говорить это серьёзно? Как – не верит, когда наоборот, верит абсолютно. Ты же слышал всё, что она сказала. Вспомни, как она вела себя, когда мы появились, и как она объяснила нам своё поведение! – капитана прорвало. Он чувствовал себя глупо, перечисляя Споку эти очевидные вещи, но потрясению надо было как-то выразиться, и он позволил словам потоком литься из него. – Ты же видел её, говорил с ней! Она абсолютно нормальный, разумный человек, который может разумно объяснить и описать то, что происходит с ней. И она это сделала! Почему же ты…? – на этом слова иссякли.
- Нет, капитан, не абсолютно нормальный человек, по крайней мере, не сейчас. Вы, возможно, забыли, но именно по этой причине мы здесь, - произнёс Спок. – Но тот факт, что она кажется абсолютно нормальной, как раз и не оставляет ей шансов на изменение ситуации. Её душевный кризис настолько скрытый, что никто из посторонних не замечает его. Если бы это было не так, возможно, поддержка друзей и близких помогла бы ей выбраться из кризиса. Но иллюзия, как вы выразились, «абсолютной нормальности» слишком правдоподобна. Даже вы, капитан, поверили в неё, несмотря на то, что знаете точно, что этого не может быть.
- Спок, но почему не верит? Она говорила абсолютно искренне. Гениальное притворство? Тогда это самое гениальнейшее притворство из всех, что я видел. – Кёрк говорил и не верил тому, что говорит. «Не знаю точно, как, но я чувствую…» И он тоже не знал, не мог объяснить, как и почему, но он не сомневался ни в правдивости её слов, ни в её искренности. Но ведь и Спок был прав. Если Клаудиа была предсознанием Эван Вилсон, которое изменил «ваятель», она не могла быть в порядке. Запутавшись ещё больше, капитан вопросительно посмотрел на Спока.
- Нет, капитан, она не притворяется. Она была честна с нами, и её слова, несомненно, были правдивыми.
Это было уже слишком для него. Кёрк, нахмурившись, посмотрел на своего первого офицера.
- Вы противоречите сами себе, не находите? Не верит, но была искренна, говоря, что верит. По-моему, одно исключает другое, - он встал и начал мерить шагами комнату. – Неверие – вполне осознанное чувство. Если она не верит, она в курсе этого. Как, в таком случае она может быть искренна? Логично? – он гневно посмотрел на Спока. Ситуация начинала его раздражать.
Спок проигнорировал сердитый тон капитана и продолжал отвечать абсолютно бесстрастно.
- Логично. Но дело не в том. Помните, после слияния умов вы спросили, что я думаю о её состоянии? Тогда я не смог сделать какие-либо выводы из-за трудностей с восприятием и анализом полученной информации. Но потом, во время нашего разговора в турболифте, после того, как вы пришли в себя, я получил недостающую часть головоломки, которая объединила все известные мне факты в единую картину.
- Разговор в турболифте? Об отношении людей к слову «мечтатель»?
- Да. Помните, вы сказали, что это свойство людей, сомневаться в фантазиях, какими бы увлекательными и реалистичными они не были.
- Но ведь она не сомневается. То, как она говорила о них, то, как она встретила нас… Спок, я не понимаю.
- Вот именно, то, как она встретила нас. Вспомните, не было ни намёка на удивление, словно она видела нас в Университете каждый день.
- Может она и видела. Может и каждый день. В СПВ.
- И, тем не менее, капитан, подумайте. Если бы вы, завернув за угол, вдруг встретили некую персону из ваших мыслей и фантазий, которую вы бы уважали, и которой восхищались, какой была бы ваша реакция? Помните, год назад, на борту «Энтерпрайз» появился мистер Линкольн. Тогда, капитан, я должен признаться, вы очень удивили меня тем, что стали относиться к нашему гостю так, словно он действительно был президентом Авраамом Линкольном. Ваша реакция кажется мне странной и нелогичной до сих пор. Я отношу факт своего непонимания к тому, что я не человек, и мне не всё понятно в человеческой природе. Вы вели себя так, как будто это была совершенно логичная возможность, что мистер Линкольн просто телепортировался к нам на борт, чтобы посмотреть корабль. Но вспомните первые минуты нашей встречи с ним. Что вы почувствовали, когда увидели его в первый раз? Удивление, неверие, радость? Что бы это ни было, это была яркая эмоциональная реакция, совершенно естественная при данных обстоятельствах. Как бы хорошо человек не владел собой, эту реакцию нельзя скрыть полностью. Наша юная знакомая не проявила никаких признаков удивления. Если бы она была вулканкой, я бы предположил, что она достигла высшей ступени Колинара, когда сознание полностью избавляется от власти эмоций. Но даже для вулканцев выражение удивления является допустимым действием, и вулканцы проявляют удивление.
Спок встал и подошёл к Кёрку. Он помолчал с минуту, давая капитану осмыслить услышанное.
- Во время слияния я увидел, что она действительно не испытала удивления. Наше появление вообще не вызвало никаких сильных эмоций. Было лишь одно слабое чувство, я затрудняюсь описать его точно. Это было что-то вроде… согласия. Словно она окончательно смирялась с чем-то неизбежным, с каким-то давно известным ей фактом, который снова подтвердился при нашем появлении. Лёгкая печаль и смирение с неизбежным. Это озадачило меня. Реакция не соответствовала ситуации. Только после нашего с вами разговора об отношении людей к мечтам, я получил ключ к пониманию этого несоответствия. Она верит в нас, в нашу реальность, в существование СПВ именно так, как она нам сказала. Но, из-за того, что она не может отрицать очевидное, она не может следовать человеческой природе и отрицать свои фантазии. Это противоречие долго мучило её пока не нашло выход. – Спок снова сделал паузу. – Как «мечтатель», очень сильно чувствующий СПВ, она верит в то, что видит. Как обычный человек, сомневающийся в реальности своих фантазий, она считает, что не способна на нормальную жизнь, имея эту веру. Это человеческая природа, Джим, и она диктует, что человек, верящий в свои фантазии ненормален. Клаудиа не сомневается в своих видениях, она сомневается в себе. Она считает себя безнадёжной и не верит в свою способность быть творцом собственной жизни. Ни амбиций, ни желаний, ни стремления чего-то достичь. Фактически, она вынесла себе вердикт: она не способна к жизни и недостойна жизни. И приводит приговор в исполнение.
Спок замолчал. Кёрк тоже ничего не говорил. Он размышлял о выводах, сделанных Споком, и понимал, что не может не согласиться с ними. Он и сам замечал в поведении Клаудии этот лёгкий оттенок обречённости. Даже её слова; «безнадёжный мечтатель», без надёжный, без надежды. Без надежды отыскать в реальной жизни что-то столь же прекрасное, как мир, который она видит в своих фантазиях. А без надежды не было и желания что-то искать.
Теперь ему всё было ясно. Её мечтательно-нежный взгляд, который так озадачивал его. Этот взгляд словно говорил: «Спасибо вам, капитан, за то, что пытаетесь, но вы не сможете спасти меня, потому что фантазии не спасают от реальной гибели».
- Надо же, а я ещё был уверен, что понимаю её. Я не увидел очевидного.
- Может, именно ваше сходство и стало причиной этого, – ответил Спок. – Удивительно. Она сомневается в себе потому, что слишком сильно верит в нашу реальность, а, сомневаясь в себе, она отрицает всё, что приходит из её фантазий, то есть, нашу реальность в том числе. Удивительный парадокс. Не верить из-за того, что верить слишком сильно. – Он посмотрел куда-то сквозь стену. – Как бы то ни было, пока она не верит, мы ничего не сможем сделать. Она знает нас слишком хорошо. Любые наши действия будут ожидаемы, и будут восприняты ею как часть её сумасшествия, а, следовательно, не принесут результатов.
- Ну это мы ещё посмотрим, - Кёрк стремительно направился к выходу в коридор. Спок ничего не сказал, только поднял бровь и вышел следом, стараясь не отставать. Если капитан собирался бросить вызов столь логически безнадёжной ситуации, то Спок собирался увидеть это.

* * *
В коридоре капитан и Спок встретили Маккоя, направляющегося в транспортный отсек.
- А я в гости, - сказал он улыбаясь.
- Тогда нам по пути, - коротко ответил Кёрк.
Маккой с сомнением посмотрел на капитана и осторожно спросил.
- Джим, ты был там пару часов назад. Что-то случилось?
- Ты что, против компании? – вопросом на вопрос ответил Кёрк, и Маккой решил больше не расспрашивать, но мрачное выражение лица Кёрка встревожило его.
Все трое молча вошли в транспортный отсек и заняли места на платформе.
- Телепортируйте по координатам коммуникатора А3. Заряжайте, - отдал приказ капитан.
Воздух вокруг них заискрился, и изображение транспортного отсека исчезло, а на его месте, через секунду, появился интерьер квартиры Клаудии. В комнате никого не было, и Кёрк направился в соседнюю, Спок и Маккой последовали за ним. Войдя, капитан замер на пороге.
Клаудиа лежала на полу посреди комнаты, вокруг валялись цветные карандаши, линейки, ещё какие-то канцелярские принадлежности. Раньше, чем кто-то успел что-то сообразить, Маккой растолкал Кёрка и Спока, и упал на колени рядом с девушкой. Он быстро проверил пульс, дыхание и обернулся к Джиму.
На капитана напал какой-то странный столбняк. Всё это было так знакомо, безжизненное тело на полу, Маккой над ним. Кошмар повторялся. Доктор Маккой отвернулся и, не говоря ни слова, выхватил свой коммуникатор.
- «Энтерпрайз», немедленно телепортируйте нас! – и подхватил Клаудию на руки.
Прежде, чем кто-то успел пресечь докторскую инициативу, они снова оказались в транспортном отсеке, и, прежде чем кто-то успел хоть что-то сказать, Маккой скрылся в дверях со своей ношей. Секундой позже, капитан опомнился и, бросив быстрый взгляд на Спока, отправился следом за доктором.
Маккой быстро шёл по коридору в сторону медотсека. «Какое-то проклятое дежа вю», - думал он, - «всё это уже было». Совсем недавно он точно так же, как сейчас уже нёс безжизненное тело в лазарет. И, совсем как тогда, он ничего не мог поделать с леденящим душу чувством страха, что он не сможет ничем помочь ей.
Капитан и Спок вбежали в лазарет и остановились у входа. Маккой молча, сосредоточенно занимался своей работой, не обращая на них никакого внимания. Кёрк, тоже молча, наблюдал за своим главным врачом. Спок стоял рядом.
- Боунз? – наконец не выдержал капитан.
- Джим, дай мне время. Подождите в моём кабинете, - ровным голосом сказал Маккой, не отрываясь от показаний приборов.
Кёрк медленно пошёл к кабинету, потом остановился, оглянулся, но тон Маккоя не терпел возражений, и капитан послушно ушёл в кабинет, предоставив доктору управляться с ситуацией своими методами. Спок последовал за ним и встал у двери, внимательно наблюдая оттуда за Маккоем.
Через минуту Маккой отложил в сторону медицинский сканер и медленно зашёл к ним в кабинет. На лице доктора виднелось явное облегчение, но он был по прежнему серьёзен. Не дожидаясь вопросов, он заговорил.
- Она больна, капитан. Хроническая болезнь. Для нас это уже история, но в этом времени она еще существует, и она неизлечима. При этой болезни содержание глюкозы в крови перестаёт контролироваться, её уровень может сильно упасть, или наоборот, сильно возрасти. И та, и другая крайности могут привести к коме, и к смерти. Я не сразу понял, в чём дело, но, к счастью, я достаточно читал медицинскую историю. Я даже могу определить примерный срок болезни – 5-7 лет. Сейчас она в коме, но мы успели вовремя, всё поправимо. Я могу легко вылечить её.
- Я не думаю, что вы можете, доктор, - произнёс Спок. Маккой с удивлением посмотрел на него. – В этой ситуации вы действовали эмоционально и инстинктивно и, возможно не подумали, что мы чужие в этом времени, и все наши действия отражаются на будущем. Подняв девушку на «Энтерпрайз», вы вмешались в естественный ход событий и, спасая её сейчас вы, возможно, делаете то же самое. Если же вы вылечите её от болезни, которая, как вы сами сказали, в этом времени неизлечима, вы координально измените её судьбу. – Спок помедлил секунду, зная, что его следующие слова причинят боль его друзьям, но он должен был сказать то, что должен. – Думаю, вам хорошо известно, как жизнь одного человека может повлиять на судьбу всего человечества. Вспомните Эдит Келлер.
Кёрк вздрогнул от этих слов, как от удара. Да, он помнил Эдит Келлер. Как он мог забыть её? Как он мог забыть этот крик и то, как он удержал Маккоя от попытки спасти её, хотя его собственное сердце отчаянно рвалось к ней на помощь. Да, он знал, что это была её судьба, и что от свершения этой судьбы зависели жизни миллионов, но это знание не уменьшало его боль, и не избавляло от чувства вины. Охваченный болезненными воспоминаниями, он поднял взгляд на Спока. Капитан знал, что жестокость слов вулканца исходила не от него самого. Она исходила от правды, на которую Спок обязан был указать, а капитан был обязан принять эту правду, какой бы болезненной она не была. Спок был прав тогда. И Спок был прав сейчас.
Маккой тоже потрясённо молчал некоторое время. Ему нравилась Эдит, и хотя ему не пришлось тогда делать выбор, который сделал Джим, всё же воспоминание о её смерти тоже часто воскресало в его памяти. Сейчас, в глубине души он знал, что слова Спока правильны, но Маккой просто не мог согласиться с ними, ни как человек, ни, тем более, как врач. И он сделал то, что делал всегда.
- Ты, остроухий, бесчувственный сукин сын! Ты что, предлагаешь мне стоять и смотреть, как она умирает, в то время как я могу помочь ей? Я правильно тебя понял? Я должен был оставить её там, в квартире, и спокойненько уйти восвояси?!
- Если опустить все красочные метафоры, которые вы употребили, доктор, то вы правы, - ответил Спок.
- Ах, так!!! Что же ты не остановил меня прямо там?! Воспользовался бы одним из своих вулканских приёмчиков, чтобы пресечь мой «эмоциональный порыв». Что бы я смог сделать против тебя? – Сквозь туманную пелену гнева, который его охватил, Маккой почувствовал укол совести. Эти слова были жестоки, даже по отношению к бесстрастному Споку.
- Спок! Чёрт возьми, я же врач! Как я могу оставить человека умирать, если в моих силах помочь ему?
- Верно, доктор, вы врач, и это извиняет ваш необдуманный поступок. Но теперь у нас есть проблема и наше решение должно предусматривать все последствия, которые оно повлечёт за собой.
- Как её состояние? – спросил капитан, вставая. Он скрестил руки на груди, и пристально смотрел, мимо своих друзей, словно пытался прочесть ответ где-то, в неведомой дали.
- Она всё ещё без сознания, но уже вне опасности. Я медленно снижаю уровень глюкозы до нормы. Кажется, серьёзных последствий это иметь не будет, позже я смогу сказать больше, - Маккой посмотрел тяжелым взглядом на Спока, - если конечно смогу продолжить обследование.
- Таким образом, будущее уже изменено, - констатировал Спок, - если она должна была умереть сегодня.
- Спок, но что если всё это случилось из-за вмешательства «ваятеля»? Ты не допускаешь такую возможность? – вдруг спросил Джим.
Спок поднял бровь.
- Не думаю, капитан. «Ваятель» вмешался в духовную структуру её личности, а болезнь – это чисто физиологическое явление.
- Но не ты ли говорил мне о единстве духа и тела, о цельности существа? Что изменение духа неизбежно влечёт за собой изменение тела?
Спок задумался.
- Теоретически, такая возможность существует. Но, капитан, мы не сможем точно узнать, было ли это естественное событие в её жизни, или это было последствие вмешательства «ваятеля». К сожалению, ваше предположение не решает проблему.
- Проблему не решает, мистер Спок, но определённо, даёт нам шанс. Не так плохо, для начала. В конце концов, предполагается, что мы здесь для того, чтобы помочь ей. Логично будет сделать вывод, что мы не сможем ей помочь, если она умрёт. Раз Боунз уже спас ей жизнь, мы ничего не можем поделать с этим фактом, так примем его, как свершившийся. Будем надеяться, что это было правильно.
- Джим, но что насчёт Клаудии? Я вытащил её из кризиса, но не устранил причину, она по прежнему больна. Завтра, или через неделю, или через год она снова может оказаться в таком состоянии. А я могу легко вылечить её.
- Это было бы опрометчиво и неосторожно, - снова предупредил Спок, и получил в награду ещё один гневный взгляд.
- Да, Спок, ты прав, мы должны быть осторожны. – Кёрк повернулся к Маккою. – Боунз, сейчас она вне опасности, так?
- Так.
- Значит, у нас будет время, чтобы разобраться с этим. Пока оставим всё, как есть. Может позже нам будет известно больше.
Он вышел из кабинета и подошёл к диагностической кровати Клаудии. Капитан посмотрел на пергаментные, тонкие черты её лица, и снова у него возникло гнетущее ощущение, что всё это уже было. При совершенной внешней несхожести Клаудии и Эван, настоящая ситуация неотвратимо напоминала ему то, что случилось несколько дней назад. То же ощущение бессилия. А может, дело было в чувствах, которые они обе вызывали у него.
Капитан молча отвернулся и вышел из медотсека.
* * *

Боль. Как будто десяток бетонных плит придавил голову. Кто бы мог подумать, что голова способна так болеть. Не хотелось ни шевелиться, ни открывать глаза, даже слушать не хотелось, но слух, кажется, возвращался обратно помимо её желания. Что-то пикает. О-о, какой мерзкий звук! Нет, стоит открыть глаза хотя бы только ради того, чтобы разделаться с источником этого кошмарного писка.
Клаудиа медленно приоткрыла один глаз. Какое-то синее пятно ходило туда сюда по комнате. Некоторое время поизучав сей загадочный объект, её взгляд отправился блуждать по стенам комнаты. Белый, белый, снова белый – какое потрясающее разнообразие! Та-ак, а это что за предмет нависает над головой? Похоже на информационное табло на вокзале. А-а, понятно.
- Ю.С.С. «Энтерпрайз», медицинский отсек, - голос прозвучал вполне сносно.
- А-а, - сказало синее пятно и подошло к кровати. – Добро пожаловать обратно, на этот свет.
- Что, всё так драматично?
- Да нет, я шучу.
- Я так и подумала.
- Как ты себя чувствуешь?
Клаудиа открыла второй глаз, поморгала и постаралась сфокусировать зрение. Получилось не очень хорошо.
- Ну, вокруг шумит море, в комнате довольно туманно и сила тяжести, как на Вулкане, - она снова посмотрела на синее пятно, - и если это не новые модификации лазарета, то я, пожалуй, немного не в порядке.
На плече зашипел гипо-спрей.
- А как теперь?
В глазах прояснилось, и боль стала постепенно уходить, оставляя место слабости.
- Значительно лучше.
Клаудиа попыталась приподняться на локтях, но чьи-то руки осторожно, но настойчиво уложили её обратно.
- Не вставай.
Маккой стоял рядом и смотрел на неё. Когда предметы обрели чёткость, она заметила пристальный взгляд доктора.
- Почему ты не сказала мне? – голубые глаза смотрели одновременно заботливо и твёрдо.
- Потому, что есть вещи, более интересные для обсуждения. – Клаудиа уставилась в потолок. Маккой проигнорировал этот вид «оставьте меня в покое». Он положил руку ей на плечо.
- Ты должна была сказать.
- Доктор… - она глубоко вздохнула и повернула лицо к Маккою, прямо встретив его внимательный взгляд. – Я не могу описать вам, как я благодарна за заботу, но вы не мой лечащий врач, а я не ваш пациент.
- Чушь собачья. Все мои друзья – мои пациенты. – Маккой беспечно и добродушно улыбнулся. – И потом, я, по большому секрету могу сказать тебе, что мне больше всего нравится в профессии врача, - он понизил голос до заговорщицкого шёпота. – У нас, на корабле ходит одна поговорка, - глаза Маккоя сверкнули восторгом. Он выдержал паузу и торжественно произнёс: - Никогда не спорь с врачом, завтра ты можешь оказаться его пациентом.
- Да ну? Но мне то нечего терять, я ведь уже здесь, - она наблюдала за Маккоем, и на её лице тоже расцветала озорная улыбка. – Или вы намекаете, что я теперь в вашей власти, дня этак на два? – Маккой, улыбаясь, отрицательно махнул головой. – На пять? – Снова отрицательный кивок. – На десять?! – Доктор, весь сияя, торжествующе смотрел на неё. – Ой, ну я и влипла! Давайте обсудим условия моей капитуляции.
Потом она понизила голос и, уже серьёзно, добавила:
- И спасибо за «друзей».
Несколько секунд оба молчали, застигнутые врасплох трогательностью момента. Потом Маккой сказал:
- Отдыхай. Тебе надо восстановиться.
Она не стала спорить и, с удовольствием потянувшись, закрыла глаза.

Глава 12.

Маккой нажал на кнопку вызова на двери в каюту капитана. Никто не ответил, и доктор уже собирался поискать Джима по интеркому, но дверь вдруг открылась, впуская его. Он вошёл внутрь и увидел Кёрка, сидящего на постели с взъерошенными волосами.
- Вот чёрт. В кои-то веки ты уснул, а я, идиот, собственноручно разбудил тебя. Спи дальше, я зайду потом, - Маккой развернулся, чтобы уйти.
- Стой, - сказал капитан, вставая и приглаживая волосы. – Я не спал.
- Ну и зря! – ответил Маккой, возвращаясь назад. – Если не начнёшь спать добровольно, я назначу тебе сонотерапию.
- Ты пришёл, чтобы прочесть мне лекцию о пользе сна?
- Вообще-то нет, но это тебе никогда не повредит. – Маккой удобно устроился в кресле напротив капитана. – Я насчёт нашей гостьи.
Кёрк натянул рубашку и сел обратно на кровать.
- Я тебя внимательно слушаю, Боунз.
- Джим, она пришла в себя два часа тому назад.
- Почему не позвал меня? – Кёрк снова встал.
- Сядь, ещё успеешь поговорить. Всё равно, сейчас она спит. Ты что, уже соскучился?
- Просто, есть важный разговор, - сказал Кёрк, вспоминая их беседу со Споком.
- Тогда, тем более, держись подальше от моей пациентки! Она только, что из комы, и меньше всего ей сейчас нужны важные разговоры. – Маккой смягчился. – Джим, я пришёл поговорить о другом. Я провёл два часа в медицинской библиотеке корабля и выяснил многое о болезни Клаудии…
- Боунз, - прервал его Кёрк, - я говорил со Споком час назад. Он считает, что болезнь не могла стать последствием вмешательства «ваятеля». Это слишком серьёзное изменение, а её душевное состояние ещё не настолько плачевно, и тем более, оно не могло быть таким 5-7 лет назад, когда она заболела. - Капитан встал с кровати, подошёл к Маккою и, печальным, но твердым голосом произнёс:
- Это значит, что мы не имеем права вмешаться. И мы не будем, как бы ни хотелось. Тебе не стоит больше заниматься этим.
Глядя на выразительные, голубые глаза Маккоя, Кёрк чувствовал себя судьёй, зачитывающим приговор. Когда эмоции, которые он прочёл на лице доктора, наложились на его собственные, капитан отвёл глаза от сверлящего, синего взгляда. Ему хватало и собственных переживаний, чтобы ещё спокойно выдержать бурю эмоций Маккоя. Пусть этим занимается Спок, невозмутимость была по его части. Но Маккой молчал и, это удивляло. Кёрк осторожно снова посмотрел на доктора. Голубые глаза вернулись в норму. Доктор спокойно сидел в своём кресле и следил за Кёрком.
- Я бы удивился, если бы наш зеленокровный сын вулканских пустынь сообщил хоть что-то хорошее, - ровным тоном произнёс он. – У тебя есть выпивка?
Капитан молча подошёл к шкафчику и, достал бутылку и два стакана, несколько озадаченный сдержанной реакцией Маккоя, и вполне сносным отзывом насчёт Спока. Когда он протянул доктору стакан с золотистой, прозрачной жидкостью, тот сказал:
- А теперь позволь мне закончить. Что бы ни сказал там наш остроухий врач-любитель, болезни и их причины – это, всё-таки, моя стихия. Я изучил этиологию и симптомы болезни Клаудии, и одно я могу сказать точно; «ваятель» имеет к этому отношение, если не прямо, то косвенно. У её болезни есть одна интересная особенность. Несмотря на то, что она неизлечима, по крайней мере, в этом времени, она позволяет вести вполне нормальную жизнь. Содержание глюкозы в крови - это биохимический параметр, и его можно контролировать искусственно при наличии некоторых знаний. Контроль, конечно, не идеальный с оборудованием этого времени, но вполне на уровне. Уделяя этому достаточно внимания, больной может вести совершенно нормальную жизнь, ограничения минимальны. Он может прожить так же долго, как и нормальный человек. Совершенно полноценная жизнь, но это если следить за своим состоянием. А есть и другой сценарий, не контролировать уровень глюкозы и не поддерживать его постоянным, просто не обращать на это внимания. Тогда сдержанность болезни начинает работать против пациента. Больной ведёт нормальную жизнь, не замечая никаких серьёзных изменений, до поры до времени. Он живёт, а в это время перепады уровня глюкозы разрушают все, без исключения, системы организма. Через несколько лет эти системы, одна за другой, дают сбой, и пациент умирает. Но есть ещё более быстрый исход. Содержание глюкозы падает очень низко, или поднимается слишком высоко и наступает кома, а потом – смерть. Последнее и случилось с Клаудией, если бы мы не вытащили её, она могла умереть. Но самое важное, Джим, по какому пути идти, выбирает сам больной. Если он хочет жить, он живёт. Если, конечно, он хочет… - Маккой покачал в руке свой стакан, позволив золотистой, ароматной жидкости выплеснуться на руку. Подняв глаза на Кёрка, он закончил:
- Она, практически, сама спровоцировала кризис, если не своими действиями, то своим намеренным бездействием. Что бы ни творилось у неё в голове после вмешательства этого сукиного сына, это что-то лишило её желания бороться и выживать.
Помнишь одну из наших первых миссий, когда мы вели наблюдение за разрушающейся планетой, и весь экипаж оказался под воздействием странного безумия, высвобождавшего глубинные чувства и страхи? Я тогда оперировал Термолина. Пустяковая операция, но он всё равно умер потому, что не хотел жить.
Джим, она выкарабкалась. Это значит, что ещё не всё потеряно. Но, честно говоря, я не вижу, как нам исправить её настрой на фатальный исход. – Маккой залпом выпил оставшееся содержимое своего стакана.
Звук активированного интеркома заставил обоих вздрогнуть от неожиданности.
- Лазарет вызывает доктора Маккоя.
Маккой стукнул по кнопке вызова.
- Маккой слушает.
- Доктор, если вы не зайдёте в лазарет в ближайшие пол часа, я уйду не попрощавшись. У меня, между прочим, экзамен, - раздался знакомый голос, слегка искажённый интеркомом.
Кёрк невольно улыбнулся.
- Значит, спит, говоришь? – стараясь сильно не издеваться, спросил он Маккоя.
- У тебя научилась, - пробурчал доктор и крикнул в интерком, - Если сделаешь что-нибудь подобное, я верну тебя в лазарет с любого экзамена. Ты знаешь, «Энтерпрайз» это может. Сиди на месте, то есть лежи, я уже иду, - и отпустил кнопку интеркома.
- Ещё не всё потеряно, - сказал он, глядя на Джима.
На мгновение, лицо Кёрка снова стало серьёзным.
- Твоя информация услышана и принята к сведению, Боунз. – Он повернулся к двери и добавил, - Пойдём в лазарет, пока там ещё кто-то есть.
Они вышли из каюты капитана в коридор.
- Ты знаешь, я подумываю оборудовать лазарет решётками и цепями для особо непокорных пациентов.
- Тогда твой медотсек будет больше похож на камеру пыток испанской инквизиции, - ответил капитан, шагая рядом с другом.
- Зато, сиё оборудование никогда бы не простаивало, благодаря некоторым личностям, - Маккой посмотрел на Джима, ясно давая понять, о каких личностях идёт речь.
Кёрк усмехнулся такому заявлению.
- Что-то ты нынче развоевался, доктор.
Маккой сокрушённо покачал головой
- Я просто схожу с ума, Джим. Знать, что можешь вылечить пациента и оставлять его на милость примитивной медицины двадцать первого века, для меня это кошмар.
- Вы только послушайте - это говорит простой сельский доктор, - Кёрк ободряюще улыбнулся своему хмурому главмеду.
Турболифт выгрузил их на нужном этаже, и они вошли в лазарет. Никого не было видно.
- Неужели ушла? – спросил капитан. – Да нет, никто бы не телепортировал её без моего ведома.
Доктор пожал плечами.
- А зачем телепортироваться? Это большой корабль - есть куда пойти.
Тут Маккой прижал палец к губам, давая знак, не шуметь и тихонько указал в сторону экстренного отделения. Через прозрачную стену Кёрк увидел неясный силуэт, Клаудиа стояла к ним спиной и смотрела на стерильный щит. Капитан и доктор тихо подошли и встали рядом с ней. Клаудиа оглянулась на них и снова повернулась к щиту.
- Это сделал тот, из-за кого вы здесь? – Спросила она через некоторое время.
- Да, - сказал Кёрк. Косвенно, ответ был правдой, хотя он знал, что Клаудиа имела в виду совсем другое.
- Она очень красивая. Каким жестоким гадом надо быть, чтобы обидеть такое прекрасное и беззащитное существо.
Капитан невольно улыбнулся, вспомнив, что случалось с теми редкими субъектами, которые всё же решались обидеть это «прекрасное и беззащитное существо». Он вспомнил, как сама Эван объясняла ему, как она пользуется эффектом, производимым её внешностью. Да-а, обидеть Эван Вилсон было трудно, во всех смыслах. Но вот, нашёлся же один… Улыбка Джима погасла. А у Эван даже не было возможности ответить обидчику. Теперь это была его, Кёрка обязанность и священный долг.
Трое людей стояли и смотрели на изоляционный купол в полном молчании. Эван Вилсон лежала на серебристых простынях, наполовину укрытая таким же одеялом. Она была одета в голубую форму пациента лазарета. Завитки тёмно-каштановых волос подчёркивали бледность её красивого лица. Изоляционный щит отбрасывал неверные блики на серебристое покрывало, заставляя его слабо мерцать. Приглушённое освещение в отделе интенсивной терапии создавало атмосферу таинственности. Хотелось говорить тихо, чтобы случайно не потревожить сон красавицы за прозрачным куполом. Казалось, здесь воздух был наполнен загадочной и глубокой печалью.
- «…И в гробу хрустальном том
Спит царевна вечным сном», - тихо произнесла Клаудиа.
- Что? – спросил Джим.
- Она похожа на мёртвую царевну, спящую в хрустальном гробу в недрах тёмных гор. – Клаудиа посмотрела на Кёрка. – Старая сказка, капитан. – Она снова повернулась к куполу. – «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях». Неужели мистер Чехов вам не рассказывал?
- Не рассказывал.
- Видимо, просто не успел. Он ещё надоест вам русскими сказками. – Она нахмурилась и медленно пошла вокруг щита. Однако мне кажется, я знаю её, я её уже видела. Не могу вспомнить.
- А чем кончилась та сказка? – задумчиво спросил Кёрк.
- Как и все сказки, счастливым концом. Прекрасная царевна проснулась живой и невредимой. – Клаудиа подошла к выходу из отсека и, в последний раз оглянулась на Эван. – Надеюсь, ваша сказка закончится также.
Все трое вышли из комнаты.
- А мне бы хотелось услышать сказку, - сказал Маккой.
- Заходите в гости, доктор, я вам расскажу, - ответила Клаудиа. Она повернулась к Кёрку. – Капитан, мне очень нравится у вас, но сейчас я должна сдавать экзамен. Я бы, конечно, объяснила в деканате, что пропустила экзамен из-за того, что была в гостях на звездолёте, но, боюсь, это вас несколько рассекретит.
- Минуточку, - вмешался Маккой. – Для начала, как ты себя чувствуешь? Несколько часов назад ты была в коме. – Он взял медицинский трикодер и стал водить им вверх вниз, проверяя её состояние.
- После вашего лечения я чувствую себя нормально и, поскольку, у меня нет уважительной причины для пропуска, лучше вам меня отпустить. Разве что, доктор Маккой выпишет мне справку.
- Что выпишу?
Клаудиа засмеялась.
- Не важно, забудьте.
- Нет, важно! Я хочу знать, - запротестовал Маккой.
Она вздохнула и покачала головой.
- В нашем времени, врач даёт пациенту письменный документ, подтверждающий факт его болезни в определённый промежуток времени. Выписывает справку. Этот документ предоставляется туда, где отсутствовал пациент, как объяснительная, и даёт право не работать в период выздоровления, - она снова посмотрела на капитана. – Идём в транспортный отсек?
- Если я не отпущу тебя на экзамен, мистер Спок опять скажет, что я вмешиваюсь в естественный ход истории и изменяю будущее, - ответил Кёрк, пытаясь улыбнуться.
- Именно, - сказала Клаудиа, направляясь к двери, - поэтому направим наш естественный ход в сторону телепортатора, - дверь с шипением разъехались перед девушкой, - … если конечно вы не собираетесь вести меня домой на шаттле.
- Мне надо поговорить с тобой. Это очень важно.
- Приходите в гости завтра, после обеда, - Клаудиа насмешливо улыбнулась. – Серьёзный разговор? Неужели решили рассказать мне о цели вашего пребывания здесь?
Кёрк ничего не ответил, и когда молчание продлилось несколько секунд, Клаудиа, тоже молча, развернулась и вышла в коридор. Дверь скользнула на место.
- Может быть… , - еле слышно произнёс Джим, и последовал за ней, с лицом мрачнее тучи. Маккой проводил его обеспокоенным взглядом.

* * *

Капитан Кёрк легко вскочил на платформу транспортатора, продолжая тихонько посмеиваться. Пять минут назад он заглянул в лазарет в поисках Маккоя. Доктора он не нашёл, зато стал свидетелем странной сцены, воспоминание о которой теперь мешало ему сохранять серьёзное выражение лица. Сколько раз он зарекался не говорить с вулканцами на просторечии, и каждый раз забывал, что они воспринимают всё буквально.
Началось всё с того, что Павел Чехов всё-таки умудрился вывихнуть себе плечо, упражняясь в «кари-винду» и пришёл в лазарет, чтобы получить помощь. Маккоя в лазарете не было, но его заменял Стлур.
Яхта «Доктор Джеймс Барри» мирно стояла на посадочной палубе, и, поскольку Маккой остался единственным доктором на «Энтерпрайзе», Стлур вызвался помогать ему, а Маккой был более чем не против. Во-первых, потому что помощь и правда была очень кстати, а во-вторых у Маккоя был собственный интерес, иметь Стлура поблизости. При всех разительных отличиях от жителей Вулкана, у Маккоя была развита одна очень вулканская черта - неуёмное любопытство. Сейчас предметом этого любопытства был Стлур, и хотя капитан настрого запретил Маккою всякие расспросы, доктор пытался получить информацию как-нибудь ещё, хотя бы просто наблюдая за вулканцем.
Поэтому, рукой Чехова пришлось заниматься Стлуру.
Павел сидел на диагностической кровати с мужественной миной, сжав зубы. Плечо причиняло сильную боль. Чехов не жаловался, но его вид был так красноречив, что Стлур ввёл ему двойную дозу обезболивающего. Доктор снял показания с медицинского трикодера, потом попробовал осторожно ощупать плечо но, при первом же прикосновении, Чехов так побледнел, что Стлур не рискнул продолжить.
- Плечо вывихнуто. Повреждённые ткани можно обработать протоплазером, после процедуры полное восстановление займет два-три дня, - Стлур остановился, пристально глядя на своего пациента. – Но вывих может быть исправлен только примитивным механическим способом. Это вызовет активный ответ со стороны нервной системы.
Чехов, морщась, посмотрел на доктора.
- Короче, намекаете, что будет больно, да?
- Обезболивающее снимет эффект, но не полностью. У вас очень активная нервная система и болевой порог высокий даже по человеческим стандартам. Ощущение будет кратковременным, но интенсивным, - по-вулкански честно ответил Стлур. Чехов предпочёл бы, чтобы доктор не был таким честным.
- Я мог бы провести процедуру в бессознательном состоянии. Кратковременный транквилизатор…
Стоицизм юного энсина был достоин восхищения.
- Фу, какая глупость! У нас, в России говорят: Терпи, казак, атаманом будешь! Валяйте, доктор! – храбро ответил, Павел, не чувствуя особой храбрости в душе. Он покрепче вцепился к край кровати здоровой рукой и приготовился, зажмурив глаза.
Стлур скептически поднял бровь.
- Пусть действие обезболивающего развернётся в полную силу. Я пока подготовлю протоплазер к процедуре.
Чехов почувствовал, что боль, действительно, стала терпимее. Он с интересом наблюдал за Стлуром. Вулканец неожиданно поднял глаза и встретился прямым взглядом с энсином. Чехов смущённо потупился.
- Простите, доктор, я не хотел пялиться. Просто меня впервые осматривает вулканский врач.
Стлур поднял бровь и вернулся к работе.
- Моя расовая принадлежность не оказывает влияния на мою квалификацию. Я хорошо знаком с человеческой анатомией, у меня была большая практика во время моей службы на…
Стлур внезапно оборвал себя, но Чехов этого не заметил потому, что спешил оправдаться.
- Нет, нет, я совсем не то имел в виду, - заверил он доктора. – Мне просто… интересно. Такая скука в последние дни.
Услышав слова Чехова, Стлур замер на секунду, задумался, потом отложил в сторону протоплазер и снова взял медицинский трикодер. Потом поднял прибор и стал водить им над головой Чехова. Павел отклонился в сторону и вопросительно посмотрел на вулканца.
- Док, с головой у меня всё в порядке.
Стлур взглянул на трикодер.
- Да, всё в порядке, - он закрыл прибор. – Я просто проверял.
- Зачем? – подозрительно спросил Чехов.
- Вы упомянули о скуке, которая является следствием отсутствия занятости. Я подумал, вдруг вы ломали голову.
- Что я делал?!?
- Ломали голову. Капитан предупредил меня, что такое происходит у членов его экипажа, когда они испытывают недостаток информации и избыток свободного времени. Но, очевидно, вы ничего не повредили.
Чехов наморщил лоб, пытаясь вникнуть в смысл слов Стлура.
- Да, - поспешно добавил доктор, - Не могли бы вы прислать в лазарет того человека с дефектом умственного развития, которого вы пинали. Возможно ему нужна помощь?
Павлу казалось, что Стлур заговорил по-вулкански, потому что Чехов вообще перестал понимать, о чём шла речь.
Видя его замешательство, Стлур внёс ясность:
- Так сказал мне капитан Кёрк.
- Капитан? – Чехов нахмурился и некоторое время сидел молча. Потом у него начало рождаться смутное подозрение. Годы службы рядом со Споком не прошли даром.
- Док, вы помните что ТОЧНО сказал капитан?
- Слово в слово. У меня фотографическая память, - кивнул вулканец.
- Повторите, пожалуйста.
Стлур точно повторил то, что сказал ему Кёрк в конференц-зале, сохранив даже интонации, и пока он говорил, озабоченность на лице Чехова сменилась на понимание, понимание на улыбку, а потом стены лазарета сотряс гомерический хохот. Стлур мгновение невозмутимо наблюдал за разбушевавшимся энсином, потом быстро положил ладонь ему на плечо, фиксируя конечность, и резко дернул руку вниз.
- Ха-ха-ха-ха-ха-аоо-о-о-ооууу!!! Ха-ха-ха…
Павел пронзительно вскрикнул, когда повреждённый сустав скользнул на место, но смеяться не перестал.
- Всё, - прохрипел Чехов, когда к нему наконец вернулся дар речи, - Я умер со смеху. Можете внести это в свой медицинский журнал.
Стлур поспешно вскинул трикодер и провёл им над красным, как рак энсином. Потом выразительно изогнул бровь и уведомил своего пациента:
- Уверяю вас, ваша жизнь в безопасности. Сердцебиение участилось и дыхание стало нерегулярным, но в остальном вы в норме.
Тон доктора был настолько ответственно-серьёзен, что Чехову стало ещё хуже. Он согнулся пополам и соскользнул с кровати на пол.
Но судьбе не было угодно позволить несчастному Павлу Чехову умереть от смеха – в лазарет вошёл капитан Кёрк. С растерянной улыбкой посмотрев на скрючившегося на полу навигатора, Кёрк поднял вопросительный взгляд на Стлура. Тот, как бы извиняясь, пожал плечами.
- Такие случаи уже бывали в моей практике. Лучшая тактика – не вмешиваться, пока приступ не утихнет самостоятельно.
Кёрк пожал плечами. Он наклонился к Чехову и подумал, вот бы сейчас крикнуть «Смирно!» и посмотреть, как энсин из этого выпутается. Но это, пожалуй, было бесчеловечно. Он с силой потряс Чехова и громко позвал:
- Мистер Чехов, возьмите себя в руки.
Чехов покивал в знак того, что услышал, но перестать смеяться не смог. Кёрк безнадёжно махнул рукой и, с помощью Стлура усадил Чехова обратно на кровать. Потом сделал вулканцу знак отойти.
- Что случилось, доктор? – спросил он тихо.
- Мы разговаривали с мистером Чеховым о занятости экипажа, и внезапно у него появилась эта экстремальная эмоциональная реакция, - ответил Стлур.
Кёрк удивлённо переспросил:
- Занятость экипажа? – и повернулся к Чехову, который наконец обессилено затих.
- О-о, капитан, вам надо было это слышать, - почти прошептал Павел, тяжело дыша. Стлур, тем временем, настроил протоплазер и начал водить им над вправленным плечом.
- Нет уж, спасибо, - сказал Кёрк. Меньше всего он хотел занять место Чехова на полу у диагностической кровати.
- Не напрягайте руку в течении трёх дней, - Стлур отключил протоплазер в сторону. – Вы можете идти.
Чехов слез с кровати и, вместе с капитаном покинул лазарет. По дороге навигатор вкратце рассказал Кёрку, что произошло, и капитан пожалел, что ранг не позволяет ему так же вольно выразить свои эмоции, как это сделал Павел.
Он снова хихикнул, стоя на платформе. Ох, уж эти вулканцы… Но, смех смехом, а интересно, Стлур просто воспользовался удачной случайностью, или он знал, какое действие окажут его слова, и намеренно привёл Чехова в такое состояние? Надо будет рассказать об этом Клаудии.

Глава 13.
Капитан материализовался в ставшей уже такой знакомой, квартире. Он позвал Клаудию по имени, но никто не ответил ему, и никто не вышел на встречу. Он заглянул в гостиную. Никого. Кёрк прошёл по коридору в комнату. Снова никого. Он задумался, что бы это могло значить, скользя взглядом по окружающей обстановке. Какое-то яркое пятно привлекло его внимание. Голубой прямоугольник на кровати, поверх него лежала автоматическая ручка. Кёрк подошёл и взял голубую книжку в руки, с любопытством открыл первую страницу. Текст был рукописным. «Дневник» , догадался капитан. Чувствуя небольшой укол совести от того, что вторгается в чьё-то личное пространство без разрешения, он присел на край кровати и стал читать.
Он читал и читал, пробегая взглядом страницу за страницей, и пока он читал, всё, что он собирал по крупицам сам, что услышал от Спока, от Маккоя, все части головоломки складывались в общую картину. Это было, путешествие по закоулкам чужой души.
Сначала она писала о мире, который открывала в своих фантазиях, о вещах которые она там видела, о том как она восхищалась ими, как дорожила ими, как боялась их потерять. Потом восхищение сменялось печалью от того, что этот удивительный мир был недоступен для неё, и от того, что он затмевал своей красотой мир реальный и мешал ей просто жить и ценить реальную жизнь по достоинству.
Потом она писала о том, как постепенно всё стало меняться в её жизни. Она перестала строить планы на будущее, да и вообще думать о жизни, потому, что её мысли теперь занимало совсем другое. Разве было время думать о жизни, когда такой океан прекрасного, увлекательного, непознанного звал её в мир, который она называла СПВ. Одну половину времени ей было наплевать на такое положение вещей, другую половину это до смерти пугало её.
Безразличное отношение к жизни не замедлило сказаться. Эта самая жизнь стала похожа на заброшенный сад, зарастающий сорняками нерешённых проблем. Растения в заброшенном саду, не взлелеянные заботливой рукой садовника, либо гибнут, либо в борьбе за существование перерождаются в нечто буйное и дикое. Так стремление чего-то достичь в жизни погибло, а её живой характер превратился в резкость и несдержанность. Врождённое упорство в преодолении трудностей в яростное, слепое упрямство. Чувство собственного достоинства в болезненную гордость и ранимость. Поэтому она насмерть рассорилась с самыми близкими и любимыми, кто пытался вразумить её. Отношения с родителями испортились настолько, что они решились оставить её жить одну, несмотря на юный возраст.
Она перестала интересоваться учёбой и только чудом ещё держалась в университете. Мечты стать врачом поблёкли, потускнели и от прежнего страстного желания осталось только бледное воспоминание. Её перестали интересовать и люди вокруг, она всё меньше общалась с окружающими, предпочитая общество своих фантазий обществу живых людей.

Дальше стало похоже, что дневник писали два разных автора. Одни записи были сделаны ровным почерком, звучали бесстрастно, безразлично, обсуждали изменения в жизни. В них не было ни тени чувств, только чёткая, спокойная констатация фактов и любопытство, чем же всё кончится. Чувства жили в другом мире.
Но потом бесстрастность сменялась зеркальной противоположностью. Бурей эмоций, когда она вдруг осознавала, что происходит с её жизнью. Сожаление, страх грядущего, смятение. Слова, написанные прыгающим почерком, звали на помощь ни к кому не обращаясь, и… снова обрывались, сменяемые смиренным безразличием.
Джим листал страницы всё быстрее. Чем дальше, тем чаще сменялись две противоположности и тем разительнее были различия между ними. Взгляд Кёрка бежал по страницам в погоне за ускоряющимися мыслями автора. Капитан уже едва вчитывался в смысл записей, ему и так был известен этот смысл. И ещё ему было известно, чем должен закончиться этот сумасшедший калейдоскоп страсти и бесстрастия. Он знал, ещё до того, как открыл последнюю страницу. Последняя запись была датирована настоящим днём. Всего пол страницы. Цитата. Стихи. Слова показались знакомыми.

«… Это шестой элемент, отражающий перекрёсток времён до точки, где всё замирает. И мы получаем свободу мысли, но это потом… »

Звучит странно знакомо. Кажется, что-то вулканское, может он видел это у Спока, или читал в Академии.

«… Приручи время, а воспоминания придут потом. Зыбкие, отрывистые, особенно, если близок конец… »

Да, определённо, вулканское. Кажется, ещё дореформационное.

«… Но главное – это хорошо умереть».
Поэзия Вулкана.
Лирас.
Последние строчки в дневнике эхом повторили слова вулканского поэта. «Главное – это хорошо умереть… Не ждать, пока нить жизни истончится до жалкой тени, оборвать её разом, сохранить достоинство. Хороший конец лучше плохого продолжения. Это, пожалуй, главное… теперь… »
На этом записи кончались. Дальше шла пустая бумага.
Кёрк резко вскинул голову. Почему он здесь? Если ЕЁ здесь нет, почему ОН здесь? Внезапно его взгляд наткнулся на коммуникатор, лежащий на столе.
«Чёрт возьми!»
Он вскочил, уронив книгу на пол, а в голове звучали слова Лираса: «Главное – это хорошо умереть». Но где?! Где?!? «Хорошо умереть…» В его мозгу пронеслось быстрее молнии. Разрушенный мост! Ну конечно же!
Кёрк бросился вон из квартиры, выбежал из подъезда на улицу.
Но где же он, этот мост?! Без коммуникатора придётся искать его самому. Но не в форме же бегать по улицам. «Чёрт!» Он влетел обратно, в подъезд.
- «Энтерпрайз»! Одного на борт!
Соскочив с платформы, Кёрк бросился к терминалу компьютера.
- Компьютер, покажи координаты телепортаций на поверхность планеты за последние две недели! Быстро!
- Пожалуйста, укажите название или систематический номер планеты и системы.
- Земля. Быстрее!
На экране появился ровный столбик координат. Все были одинаковыми, кроме одних в середине и самых первых. Капитан стукнул по кнопкам консоли.
- Вот эти! Телепортируй! – и снова дематериализовался на глазах у перепуганного техника.


Опять ветер и ослепительное солнце, опять это странное место, где сходятся стихии, и опять чёрное пятно на мосту. Кёрк облегчённо вздохнул. Слава богу, ещё НА мосту , и быстро пошёл к ней. Девушка стояла почти у самого края и смотрела вниз. Кёрк остановился в трёх метрах от неё.
- И что теперь?
Она вздрогнула и обернулась.
- Чёрт! Это опять вы? Но как? Коммуникатор…
- Наши мысли снова совпали.
- А я тут любуюсь видом в одиночестве. Вернее собиралась, пока вы не пришли, - стараясь говорить беззаботным тоном, ответила Клаудиа.
- Просто любуешься видом, - бесцветно повторил Кёрк.
Вдруг она подозрительно нахмурилась, бросила быстрый взгляд на капитана. Пары секунд хватило, чтобы она всё поняла, но Кёрк и не собирался скрываться.
- Да, я всё знаю.
- В таком случае, уважайте моё решение и уйдите. Пора это прекратить.
- Я так не думаю.
- А я думаю! – взорвалась Клаудиа. – Послушайте, великий Джеймс Т. Кёрк, спаситель вселенной! Займитесь, наконец, своими прямыми обязанностями. Спасите там какую-нибудь планету, остановите астероид, но оставьте меня в покое! Мне понадобится совсем немного времени, - Клаудиа отступила на пол шага, ближе к пропасти.
- Если спрыгнешь, я снова телепортирую тебя.
Она холодно покачала головой.
- Дохлый номер. Коммуникатора нет, - и снова сделала шаг назад.
Лучше уходите.
- Если разделяешь мои мысли, ты знаешь, что я не уйду.
- Если разделяете мои мысли, вы знаете, что я спрыгну.
Ещё пол шага к изрезанному краю моста.
Кёрк поднял руки. Он медленно присел на одну из вывороченных панелей.
- Хорошо. Объясни, почему.
- Это не важно.
- Нет, важно. Мне предстоит созерцать добровольный уход из жизни. Я хочу знать причину.
Её плечи как-то сникли, она опустила голову, закрыла руками
глаза. Кёрк подавил порыв, сейчас же броситься к ней и оттащить от края. Это ничего не меняло. Вопрос был не в физическом выживании. Даже если она спрыгнет, он мог вернуться во времени на день и удержать её, но зачем? Чтобы через пару дней она повторила попытку в таком месте, где он не сможет её найти? Нельзя заставить жить того, кто не хочет жить. Он должен заставить её захотеть!
Клаудиа молчала. Он следил за ней.
- Я жду. Наши мысли часто совпадали, но не сейчас. Нет причины, дающей человеку право прервать свою жизнь. Ты, похоже, веришь, что есть. Объясни.
Она резко подняла голову и гневно посмотрела на него.
- Я больше не хочу, чтобы это продолжалось! Я не хочу! Я не могу с этим больше жить! Так больше нельзя!!!
Клаудиа перестала кричать и устало всхлипнула.
- Это ужасно… ужасно. Разрываться между двумя мирами, не жить ни там, ни там. Бежать в одну сторону, чтобы потом ещё быстрее бежать обратно… Я не могу принадлежать вашей реальности, но я принадлежу! Я должна принадлежать своей реальности, но я не могу! Эта двойственность меня замучила, она меня разрушает. Я сделала выбор, не думайте, что он дался мне легко, и я хочу покончить с этим раз и навсегда. Прямо сейчас!
Ещё пол шага к краю, теперь она была совсем близко. Клаудиа развернулась лицом к пропасти.
- Иногда, я чувствую это в Споке, - тихим спокойным голосом сказал Кёрк. – Его тоже раздирают две противоположности и порой, мне кажется, он этого не выдержит.
Клаудиа снова обернулась к нему и непонимающе нахмурилась.
- Не беспокойтесь, со Споком всё будет в порядке. Он найдёт свой путь и мир с самим собой.
- Так почему же ты не ищешь, черт подери?! – вскочив с камня, крикнул Кёрк. Словно невзначай, он сделал к ней несколько шагов.
- Я не Спок. У меня своя судьба.
- Да? Какая? Добавить свою органическую субстанцию в состав воды этой реки? Чудесная судьба, просто блеск!
Клаудиа никак не отреагировала на экстремальное выражение эмоций Кёрка. На неё снова нашло убийственное спокойствие.
- Вы однажды сказали, что иногда, быстро принятое решение, лучше, чем долгие раздумья в поисках правильного. Я не хочу больше переживать эту войну миров внутри себя. Я приняла решение.
- Но не помню, чтобы я говорил, что трусливый побег лучше, чем борьба, какая угодно тяжёлая. Жизнь трудна, порой даже очень, но это не значит, что нужно перестать жить! Если природа наделила тебя способностью чувствовать СПВ, значит это правильно, и надо научиться жить с этим!
Клаудиа слабо улыбнулась и на её лице снова промелькнуло то умильно-ностальгическое выражение в духе «Ах, капитан, вы всё тот же благородный Джеймс Кёрк, которым я восхищаюсь». Это выражение начинало бесить Кёрка посильнее, чем красная тряпка быка на корриде.
Она с достоинством кивнула капитану.
- Для меня было честью, узнать вас, капитан Кёрк. Я надеюсь, в следующей жизни, мы с вами встретимся в одной реальности.
С этими словами она величественно повернулась к обрыву и шагнула навстречу сияющему зеркалу на дне бездны.
«Ну уж нет!» Кёрк резко подался вперёд и, схватив Клаудию за руку, бесцеремонно дёрнул назад. Рывок был такой силы, что она потеряла равновесие и налетела на него. Капитан поймал её за плечи. Когда их взгляды встретились, он прочёл в её глазах то, что и ожидал. Изумление пополам с гневом.
«Не лезьте не в своё дело! Зачем эта дешёвая мелодрама! Дурацкий и нелепый поступок! И совершенно бесполезный!»
Кёрк мысленно усмехнулся. «Всё было так красиво, прощальные слова и т.д., а я всё испортил, да?»
- «В следующей жизни», - передразнил он Клаудию, - «в одной реальности». Мы и сейчас в одной реальности, ты случайно не заметила? Но ты ведь не веришь в это. Чего же ты тогда злишься? Что я испортил тебе шоу со смертельным номером? «Знай своё место, фантазия», ты хочешь сказать? Убирайся в свой фантастический мир и не мешай мне красиво покончить с собой, сделать то, что я хочу.
Кёрк отпустил её, резко наклонился к земле и, подняв острый осколок бетона, с размаху полоснул им по ладони левой руки. Секунду на ладони и запястье белела глубокая рваная полоса, потом из неё хлынула кровь. Кёрк схватил порезанной рукой руку Клаудии и с силой сжал. Тёплая кровь заструилась по её локтю, пропитывая ткань рукава, роняя рубиновые капли на пыльную поверхность моста. Клаудиа застыла, с ужасом глядя на окровавленный союз их рук.
- Это сон? Похоже на фантазию? – требовательно спросил Кёрк. – То, что ты сейчас чувствуешь? Человеческая плоть и кровь! Всё это сон, по твоему? То, что сейчас течёт по твоей руке, её температура, цвет, запах, всё это нереально?! Тогда пусть она тебя не смущает! Если я нереален, со мной ничего не случится.
Они стояли, крепко сцепив руки, как борцы арм-реслинга, а вокруг завывал ветер. Кёрк не ослаблял пожатие, и частые бисерные капли продолжали падать на мост, слегка отклоняемые порывами ветра.
Клаудиа закрыла глаза и слабо попыталась вырваться. Безрезультатно. Она беспомощно посмотрела на Кёрка.
- Вы… истечёте кровью, - сказала она полувопросительно.
- Нестрашно, - холодно ответил Кёрк. – Фантазии не умирают от банальной крово-потери.
Она снова потянула руку, и снова он не шелохнулся.
- Капитан… Джим, перестаньте.
- Зачем? – он оглянулся по сторонам. – Отсюда открывается замечательный вид. И погода сегодня отличная.
- Прекратите, - почти жалобно потребовала она. – Хватит!
- Если я всего лишь плод твоего воображения, ты можешь прекратить это и без меня, - не смягчая тона сказал Кёрк. Он чувствовал, как начинает кружиться голова от снижения кровяного давления, и перед глазами замелькали сияющие мошки. Он прикидывал, сколько минут у него есть, перед тем, как он потеряет сознание и оставит её наедине с её выбором. Несколько минут, пока он ещё может повлиять… Кёрк смотрел ей в глаза немигающим пристальным взглядом.
- Ты почти врач, ты знаешь, сколько времени у меня остаётся и что произойдёт дальше.
- Через пол часа вы потеряете сознание, через полтора можете умереть, - похолодев от осознания смысла своих слов, произнесла Клаудиа.
- Это при условии, что я – живой человек, но если я – фантазия, завтра мы снова встретимся на утренней прогулке в СПВ. Птички будут петь, солнышко будет светить и всё будет прекрасно, - язвительно прокомментировал капитан. Он чувствовал, что его время истекает, и постарался вложить в свои слова всю убедительность, на которую был способен.
- Верь мне! Я НЕ ИЛЛЮЗИЯ. Я реален, также, как и ты. Верь мне! Или рискни проверить мои слова и будь готова к последствиям.
Капли крови капали на мостовую, отсчитывая бег секунд. Клаудиа во все глаза смотрела на Джеймса Кёрка. Вот он стоит перед ней, рискует своей жизнью ради спасения её жизни, делает то, что и должен делать Джеймс Кёрк, тот, за кем она часто следит в СПВ.
«Верь мне!»
Очередное видение, которое исчезнет, но почему оно мучит её, почему превращается в кошмар? Что не так?!
«Верь мне!»
«Боже, как он бледен! Да что же это?! Пожатие не ослабло, но, это только кажется, или его рука стала холоднее? Нет! Фантазия, не фантазия, я больше не могу этого выносить. Я не хочу видеть, как он умирает из-за меня! Реально это, или нет!»
И тут она поняла, ЧТО было не так.
«Верь мне!»
Вот оно в чём было дело. Он, реальный, или нет, делал то, что он должен был делать. А она? Что делала она? Со всеми своими убеждениями, идеалами и мечтами? Она позволяла ему умирать, реально, или нет.
«Верь мне!»
А она забыла единственную вещь, которая была с ней в обоих мирах, в реальном и фантастическом. Она перестала быть собой. Как она могла позволить ему умереть?! Реально, ли нет! Как она могла?!
И было ещё кое-что. Как она могла не верить ему? Кому ещё она, со своей полу жизнью в мире фантазий, могла верить, если не ему?! Он взывал к ней, поставив на спор с судьбой свою жизнь, а она? О ком, о чем думала она? Не о том, о чём должна, это точно! О, боже…
«Верь мне!»
«Я верю. Верю!»
Вина, стыд, сожаление, раскаяние накатились на неё волной.
«Как я могла перестать быть собой, позволить вам стоять на краю смерти, не слушать вас, не верить? О, боже. Простите… »
Но за признанием следовала его цена. Надо было суметь поверить в то, что он говорит. Поверить, несмотря ни на что. Поверить, что «Энтерпрайз» живёт не только в её мечтах, а реальность СПВ, это существующий где-то мир. Где-то… не только в её мечтах. И… что сейчас он здесь, рядом и… реален и материален, как бетон моста под ногами?
Осознание этого нового открытия постепенно заполняло её, борясь с неверием, медленно, но верно отвоёвывая для себя пространство на жизнь.
- Я верю вам… - почти беззвучно сказала она, но Кёрк услышал. Она могла бы и не говорить, он знал.
Клаудиа протянула свободную руку и коснулась ею своего локтя, потом поднесла её к глазам. Вся ладонь была в крови. Она долго смотрела на руку, словно впервые в жизни видела её. Потом подняла взгляд на Кёрка, и он почувствовал неуправляемую радость от того, что рождалось в них. Изумление. Не было больше пассивного спокойствия, или эмоциональной истерики. Это было изумление. Кристально чистое изумление.
- Я думала… - с трудом заговорила Клаудиа, - Мне так хотелось, чтобы вы пришли, и я… - Она тряхнула головой. – Я часто думала о вас. Мне хотелось видеть вас, и я видела. Мне хотелось быть вместе с вами в ваших миссиях, и я была. Мне хотелось, чтобы вы пришли сюда, и…
- … ты решила, что твоя фантазия создала для тебя и это? Ты решила, что потеряла способность видеть границу между реальностью и фантазией…
«… и, не имея надежды на лучшее, ты даже не стала пробовать ужиться со своей новой способностью. Сказала себе, что погибнешь и стала гибнуть. Просто смирилась» , мысленно закончил Кёрк.
Он разжал руку и выпустил ладонь Клаудии. Она продолжала ошарашено смотреть на капитана.
- А на самом деле вы здесь… Вы действительно здесь… Вы сами прилетели сюда… Я не имею к этому отношения и… всё это было…
- … реально, - кивая закончил он.
- … И коммуникатор…и телепортация…
- … и «Энтерпрайз»…
- … и медотсек…
- … и спортзал…
- … Павел, Спок и… и… вы.
- И я тоже, - слегка улыбнулся Кёрк.
Взгляд Клаудии снова упал на кровоточащую руку капитана.
- Можно вам помочь? – неуверенно спросила она.
- Да уж, пожалуйста, - капитан осторожно снова сел на обломок плиты, кровопотеря вызвала слабость. Клаудиа опустилась рядом с ним на одно колено, и деловито осмотрела руку. Через всю ладонь шла глубокая рваная рана, кончавшаяся чуть выше запястья. Клаудиа оторвала две полосы материала от своей накидки. Из одной она сделала подушечку и приложила к ране, другой туго прибинтовала импровизированный тампон. Кёрк наблюдал, как она занимается рукой, забыв о своём фатальном намерении. Словно, всё опять было прекрасно, но… Он не верил в столь лёгкий успех.
- Зачем ты делаешь это?
Она с улыбкой глянула на него.
- Я спасаю жизнь человеку, склонному к эффектным демонстрациям. Должен же кто-то этим заниматься к отсутствие доктора Маккоя.
- Спасаешь жизнь… и зачем?
Клаудиа озадаченно посмотрела на него продолжая забинтовывать руку.
- Потому, что… жизнь бесценна и священна.
- Это говорит человек, который только что собирался уничтожить одну жизнь.
Кёрк склонился ближе, пристально глядя на неё, стараясь силой взгляда подчеркнуть важность слов, которые собирался сказать.
- Ты ценишь чужую жизнь превыше всего, но твоя жизнь – это тоже жизнь. Она тоже священна и бесценна. За неё стоит бороться с судьбой, с обстоятельствами, с противоречиями внутри себя, как бы трудно не приходилось
- Наверно… - бесцветно промолвила она, явно не чувствуя смысла этих слов так, как чувствовал их Кёрк. Он с досадой опустил взгляд на забинтованную руку. Как же трудно достучаться до неё…
Капитан вздохнул. Похоже, инстинкт самосохранения напрочь стёрся из сознания, лишённого надежды.
И снова он почувствовал её мысли:
«Лучше уж так, чем прежде всего заботиться о своей жизни, несмотря ни на кого и ни на что».
Да, он был полностью согласен с этим, но сия истина сейчас играла против него.
Вдруг он быстро поднял голову . «Минуточку…» Пусть ей плевать на свою жизнь. Но если они с ней действительно были очень похожи, должно было быть ещё кое-что.
- Ты должна бороться и выжить. И ты выживешь, - спокойно и уверенно произнёс Кёрк. – Ты обязана выжить. Иначе она умрёт. Они умрут. Все. Позволяя себе гибнуть, ты убиваешь и их тоже. Тех, кто должен прийти после тебя.
* * *

Вот и всё. Солнце медленно спускалось к горизонту. Ветер продолжал петь свою унылую песню. Они сидели рядом, на обломках моста. После всех дней, что он провёл здесь, после всех разговоров, хитростей, манёвров, споров, он не придумал ничего лучше, чем рассказать ей всё, как есть. Теперь, когда все карты были раскрыты, он молча сидел рядом с ней и ждал развязки. Правда либо сделает своё дело, либо – нет. Клаудиа, тоже молча, смотрела вдаль. По её лицу нельзя было определить, что творится в её душе.
- Я подозревала, что вы не зря так часто появляетесь у меня. Должна была быть причина. Но я не думала, что всё настолько серьёзно. А слияние умов… Спок проверял, та ли я, кто вам нужен?
Клаудиа подняла пару камешков и стала перекатывать их в руке.
- Странно, почему «ваятель» не пришёл ко мне, как он пришёл к…, - она запнулась, - к другим.
- Может быть считал, что удар исподтишка сработает вернее. Если ты ничего не будешь знать, легче допустишь осуществление его плана. Сопротивление остальных ничего не меняло, но ты была изменяемой ступенью и твоё сопротивление, возможно, было опасно. Поэтому он не сообщил тебе.
- Или потому, что приберёг эту почётную обязанность для своих наблюдателей, вы не думаете?
Тихо вздохнув, она добавила:
- Кажется, единственный логичный вывод: в данном случае у меня просто нет выбора. Если столько судеб зависит от меня, я должна это сделать. Мне придётся стать богом, чёртом, «ваятелем», кем угодно, но я должна всё исправить.
Кёрк не смог держать улыбку при этих словах.
Клаудиа поёжилась, словно от холода.
«Но мне страшно, мне до смерти страшно».
Капитан ободряюще положил руку ей на плечо и вслух ответил.
- Так и должно быть. Страшно бывает всем. Это хороший знак.
Она кивнула, благодаря за поддержку.
- Удивительно. «К чему так отчаянно сражаться за то, чтобы быть частью одного мира? Почему вместо борьбы не взять лучшее от обоих?» Всегда восхищалась этими словами, но никогда не понимала, что они могут относиться и ко мне тоже.
- Красиво, - отозвался Кёрк. – А кто это сказал?
- Вы скажете Споку.
Кёрк смотрел на Клаудию и размышлял о произошедшем. Что теперь сулило им будущее, Эван, Клаудии, ему? Что будет дальше? Что ж, по крайней мере Клаудиа больше не была пассивной жертвой, теперь она стала их союзником. Но сможет ли это что-то изменить?
«Только время сможет ответить», услышал он голос. Голос был знакомым. Кёрк посмотрел перед собой. Сияние на горизонте заливало небо багровым пламенем, освещало излом гор вдали, окрашивало мир оранжевым, золотым и красным. Ветер шевелил каменную пыль на ступенях древнего храма на горе Селейя.
«Только время сможет ответить», сказал посол Сарек, отвечая на его вопрос о… Кёрк повернулся и посмотрел за плечо Сарека. Двое монахов поправляли одежды на неуклюжей фигуре, словно это был ребёнок. Фигура стояла спиной к Кёрку, но он и так прекрасно знал, чьё лицо скрывает широкий капюшон. Причину его надежды и боли. Надежды, потому что он уже похоронил своего друга, в буквальном смысле. Боли, потому что не знал, чего ожидать от того, кто вернулся из царства мёртвых. Сарек снова заговорил и Кёрк постарался сосредоточить внимание на нём. Не получилось, потому что кто-то стал бесцеремонно трясти его за плечо, разрушая торжественность происходящего.
- Эй-эй-эй! Капитан, - он поморгал и увидел Клаудию.
- Вы меня пугаете. Поскольку доктора Маккоя здесь нет, придётся мне это сказать: «отправляйтесь немедленно в лазарет».
Кёрк встряхнул головой.
- Кажется, опять. Опять я был в иллюзии.
- СПВ?
- Да. Какой-то храм, и… что-то…
Клаудиа встала с камня, странно глядя на него.
- Уже темнеет, - коротко сказала она. Эти два простые слова заставили его отвернуться от поиска смысла видения и вернутся к проблемам настоящего.
- Что ты теперь собираешься делать? – спросил Кёрк.
- Жить дальше, я полагаю.
Он с улыбкой помотал головой.
- Нет, я имею в виду, что ты собираешься делать в ближайшее время. Завтра, например.
«Не хочу терять тебя из виду».
Девушка опять села рядом с Кёрком.
- Честно говоря, не знаю.
Тут Джиму в голову пришла одна идея. Он указал вправо, туда, где река резко сворачивала и терялась в неровной, тёмной массе. Сумерки мешали разглядеть детали.
- Если не ошибаюсь, это лес?
- Да, и не только. Это заповедник. Там много скал.
Кёрк молча выразительно посмотрел на Клаудию.
Она тоже молча посмотрела на него. Потом медленно на её лице расцвела улыбка.
- Ой! Как же я могла забыть! У меня на завтра есть планы! Я собиралась прогуляться по лесу. Не согласитесь ли составить мне компанию? Вы скоро улетите и будет обидно, если вы не осмотрите местные достопримечательности.
- Обожаю заповедники, особенно со скалами, - сказал Кёрк, с предвкушением глядя на изгиб реки. К тому же, он не собирался «скоро улетать», пока не убедится, что всё будет в порядке. – Отличная идея. Только природа и никаких признаков цивилизации.
- О-о, в моём времени это не проблема. По-моему, вообще, единственный признак цивилизации здесь – это «Энтерпрайз».
Кёрк поднял глаза на тёмно-синее небо, скрывающее в своих глубинах его корабль.
- Мы не возьмём с собой коммуникаторы, чтобы не было соблазна ими пользоваться. Боунз, думаю, будет рад к нам присоединиться. А Спок…
- Он пойдёт из любопытства, - вставила Клаудиа.
- Точно. Даже если бы я не взял его с собой, он привёл бы мне тысячу логичных причин, по которым его присутствие необходимо.
- Да-а, он это умеет. Вспомнить только, как он загрузил вас аргументами, когда вы решили не брать его на охоту за хортой.
Кёрк покосился на собеседницу с шутливым возмущением.
- И сколько ещё человек стали свидетелями моего позорного преклонения перед могуществом логики?
Она ответила ему в тон.
- Утешьтесь тем, что такое же количество человек видело Спока в панике.
- ???
- Конечно это была вулканская разновидность паники. Он действительно испугался, что вы не возьмёте его на поиски хорты.
- Ну и дела-а-а.
- Только не рассказывайте ему. Он несколько дней будет ходить с более зелёным лицом, чем обычно.
Кёрк улыбнулся, вдруг вспомнив недавнюю сцену в лазарете.
- Ты хорошо знаешь вулканцев? Скажи, мне кажется, или у них действительно чувство юмора развито гораздо лучше, чем они признаются?
Клаудиа сделала бесстрастное лицо и картинно подняла бровь.
- Что за каверзный вопрос?
- Просто один мой знакомый вулканский врач слишком искусно пользуется смехотерапией для существа, не имеющего чувства юмора.
- У вулканцев есть все эмоции, они даже куда интенсивнее, чем человеческие. Но вулканские традиции предполагают контроль и управление чувствами. Каждый вулканец решает сам, какие эмоции сковать, а каким дать относительную свободу, но только внутри себя. И ни один вулканец не признается вам, что у него есть «чувство» или «юмор». Конечно, есть редкие исключения.
- Примерно так я всегда и предполагал.
Солнце уже скрылось за горизонтом, оставив как воспоминание о себе, розовый оттенок на длинных, лентоподобных облаках. Клаудиа посмотрела на перевязанную руку Кёрка.
- Рука болит? Вам надо в лазарет.
- Бывало и хуже, - отмахнулся Кёрк.
Девушка скептически осмотрела свои руки и одежду, покрытые пятнами засохшей крови, потом посмотрела на Джима, у которого рукав жёлтой форменной рубашки тоже до локтя стал коричневым. Кёрк понял, о чём она думает.
- Дефилировать по «Энтерпрайзу» в таком виде – не лучшая перспектива, но…
- … шокировать людей на улице своим кровавым видом в этот поздний час будет ещё хуже, - закончила Клаудиа.
Кёрк достал коммуникатор.
- Завтра, рано утром я буду ждать вас дома, - сказала Клаудиа. - Форма одежды – свободная.
- Тогда до завтра, - ответил капитан. Он поднёс к лицу коммуникатор, и бросил последний взгляд на обрывающийся мост, где лишь коричневое пятно на серой мостовой служило свидетельством произошедшего. Этот след скоро сотрётся солнцем, дождями и ветрами, и исчезнет, словно его никогда и не было. Кёрк надеялся, что другой след, след в душе Клаудии окажется прочнее.
- Транспортный отсек. Одного на борт, одного по координатам коммуникатора А3. Заряжайте.

Глава 14.
Ранним утром ясного, весеннего дня, ничем не примечательная группа людей вышла из подъезда, ничем не примечательного дома и направилась к окраине города, которая упиралась в лесной массив. Трое мужчин и девушка были одеты в обычные джинсы и спортивные куртки, и несли за плечами маленькие походные рюкзаки.
Утро было прохладным, но солнце ярко сияло, предвещая тёплый, приветливый день.
За минувшую ночь ничего необычного не произошло, да никто и не знал, что же именно должно произойти, или не произойти, и как скоро. Состояние Эван и на «Энтерпрайзе», и на «Джемми» пока было неизменным, а значит, оставалось только ждать.
Не смотря на неопределённость ситуации, Кёрк был в отличном настроении. Ему предстоял целый день на природе, в обществе друзей, и Клаудиа была рядом и под присмотром. Он продолжал зорко следить за ней, но сегодня он впервые почти не чувствовал тяжести ситуации, которая не отпускала его с начала этой миссии. Потому, что Клаудиа теперь всё знала и она будет бороться за себя и за тех, кто зависел от исхода её борьбы. Джеймс Кёрк верил в неё.
Клаудиа, казалось, тоже была спокойна и весела, по крайней мере внешне. Что же до Маккоя и Спока, то когда он рассказал им о разговоре на мосту, не во всех подробностях, конечно, то он даже не успел пригласить их с собой на прогулку, как они оба попросились туда сами. Всё же любопытство было великой силой.
Теперь все четверо шли цепочкой по узкой, лесной тропинке среди стройных сосен, распространявших вокруг едва уловимый аромат смолы.
Где-то, наверху, солнечные лучи пробивались сквозь ажурные кроны деревьев и отбрасывали на землю причудливый узор теней. Мозаика солнечных пятен на земле слегка подрагивала, когда ветер шевелил верхушки сосен. Иногда хвойный купол над головой сменялся открытыми пространствами, когда деревья расступались, чтобы открыть взглядам идущих поляну или нагромождение скал. Скальные россыпи были разбросаны по всему лесу, некоторые представляли из себя лишь груды камней, другие больше походили на настоящие горы и имели высоту в несколько сотен метров.
Поскольку лес состоял в основном из хвойных деревьев, земля была устлана слоем мягкой, пожелтевшей хвои и невероятным количеством шишек. Эта маленькая особенность никого не смущала, пока тропинка не пошла круто под гору и одна коварная шишка не попалась точно под ноги доктору Маккою. Оставшуюся часть спуска доктор совершил в сидячем положении, высоко подскакивая на каждом встречном камне, причём каждый подскок сопровождался такими отборными ругательствами из докторской коллекции, что капитан в порыве веселья закрыл уши Клаудии ладонями. Пока оставшаяся компания спускалась с холма более медленным способом, Маккой яростно отряхивался и проверял собственную целостность, попутно продолжая изливать свои чувства к шишкам конкретно, и ко всем хвойным этой вселенной в целом.
Спока больше всего заинтересовали белки, которых здесь оказалось немногим меньше, чем шишек. Симпатичные зверьки, похоже, отвечали взаимностью на любопытство офицера по науке, и устроили на ветвях такое шоу, что у бедного Маккоя заложило уши от ежеминутно повторявшегося «Удивительно».
После нескольких часов прогулки, всеобщее приподнятое настроение только ещё улучшилось. Кёрку всё больше нравился лес вокруг. Капитану это чувство лёгкости и веселья напоминало детство, и, как в детстве, он увлечённо лазил по каменным нагромождениям, стараясь забраться в самые труднодоступные места.
Наконец, лесная тропинка взяла устойчивый курс наверх, и деревья расступились, отрывая небольшое свободное пространство на вершине холма. Противоположная сторона холма была инкрустирована скальными выступами и представляла из себя почти отвесный обрыв, что заставляло тропинку круто свернуть вправо, где спуск был более доступным. Вершина холма представляла бы собой идеальную обзорную площадку, если бы не одна деталь. Прямо перед обрывом, отходя от него лишь на несколько метров, стояла небольшая скала. Она поднималась над уровнем площадки всего метров на пять, но этой малости хватало, чтобы безнадёжно загородить вид. Возможно, когда-то эта скала и холм были единым целым, но, сквозь тысячелетия, гигантский обломок постепенно отодвинулся, и образовал узкую расщелину. Эта расщелина имела около двенадцати футов в длину и делала скалу неприступной, как средневековый замок со рвом.
- Метрдотель, мне нравится, как обставлены апартаменты, только уберите эту тумбочку с горизонта, - ворчливо пошутил Маккой. Он осторожно подошёл к краю и заглянул в расщелину. Солнце освещало верхушки хилых сосенок, зажатых внизу, между двумя стенами. Оценив ширину и, ещё более, глубину пропасти по достоинству, Маккой также осторожно отошёл назад.
- Я здесь прыгать не буду, - заключил доктор. – И ты не будешь! – поспешно добавил он грозным голосом, когда заметил восторженный блеск в глазах Джима Кёрка. Он хорошо знал этот взгляд «вызов брошен – вызов принят».
- Там должно быть красивый вид, - промолвил Кёрк, и оглядел отвесные склоны скалы. С одной стороны к каменному нагромождению примыкал ствол поваленной молодой сосны. Джим быстро направился к нему.
- Капитан, это называется – плагиат, - сказала Клаудиа. – К тому же, у нас нет коммуникаторов, чтобы телепортировать вас на лету, если вы вдруг сорвётесь.
Кёрк лишь усмехнулся в ответ и легко вскочил на край бревна. Маккой двинулся к нему, чтобы остановить.
- Джим, не надо…, - но капитан уже был вне досягаемости.
Балансируя над пропастью, он прошёл по тонкому бревну на другую сторону.
- Не беспокойтесь, господа, в детстве это было моё любимое развлечение. У меня богатый опыт.
Тут он нечаянно зацепил ногой небольшой камень, тот с грохотом сорвался в пропасть. Тонкое бревно качнулось, потеряло опору и, секунду поколебавшись, полетело вслед за камнем. Капитан дернулся, пытаясь поймать конец бревна, но не успел, оно полетело вниз, разбрасывая веера щепок при ударах о камни.
- Только, боюсь, у вас не будет шанса повторить мой успех, - сказал он, улыбаясь, и глядя вслед бревну.
- Негодяй, это мог бы быть ты! – Маккой и сам не знал, почему его так панически пугали манёвры Джима на высоте. Словно какой-то забытый кошмар.
- Всё в порядке, Боунз. – Капитан выпрямился, вдыхая прохладный, утренний воздух, и любуясь панорамой. – Не сходи с ума из-за простого бревна. К тому же, чего мне бояться, если ты здесь.
- Если бы ты сорвался, моя помощь тебе бы уже не понадобилась!
Капитан обвёл взглядом открывающуюся перспективу, плавные изгибы холмов, бесконечное море пышных крон сосен и, виднеющиеся кое-где, скалы. Воздух был кристально чистым, и солнечные лучи, как кисти художника, ласково касались деревьев и скал, принося радость в дикий пейзаж. А надо всем этим было небо, такое голубое и огромное, словно оно было бесконечно. Джим знал, что это не так, и знал, как мала Земля в бескрайних просторах вселенной, и как она хрупка, но сейчас он не верил этому. Его глаза тонули в бескрайнем небе, а лёгкие не могли вместить весь свежий воздух, который ему хотелось вдохнуть. Ветер дул, легонько теребя полы куртки, и Джеймс Т. Кёрк закрыл глаза. Здесь, на этой прекрасной земле, он был свободен. Ничего не существовало сейчас, только небо, солнце и сосны вокруг. Он знал, что чудо разрушится, что он уйдёт отсюда, из этого места, из этого времени, быть может, навсегда. Он знал, и он не верил этому тоже.
- Тем не менее, капитан, у нас с этим возникает проблема, - донёсся снизу голос Спока. – Без коммуникаторов мы не сможем попросить «Энтерпрайз» снять вас. Нам придётся вернуться за ними и оставить вас здесь.
- И поделом ему! – крикнул Маккой. – Будешь теперь любоваться видом весь день.
- А здесь красиво. Жаль, что ты не видишь, Боунз, - капитану было слишком хорошо, чтобы обидеться на слова Маккоя.
- Наслаждаетесь, капитан? – крикнула Клаудиа. – Вы сломали нам все планы на прогулку, и я не замечаю ни проблеска сожаления. Теперь нам придётся гулять вокруг этой скалы, а кому-то топать за коммуникатором.
- Думаю, я сделаю это быстрее всех, - сказал Спок.
- Мистер Спок, а, сколько мы шли сюда?
- Шесть часов, семнадцать минут. Но один я успею быстрее.
- Да-а, тогда не будем терять времени, - она передала Споку ключи. – Ваш космический антураж лежит в тумбочке у окна.
Спок снял рюкзак, достал из него фляжку с водой и, не говоря больше ни слова, скрылся за деревьями.
- Нет, вы только посмотрите на него! – продолжал кипятиться Маккой. Джеймс Кёрк удобно устроился на самой высокой точке скалы, и был похож сейчас на статую Будды.
- Сидишь там себе, довольный, а Споку теперь придётся заделать шестичасовой кросс по лесу.
- Боунз, ты же доктор и знаешь, что пробежки на свежем воздухе полезны. – Капитан подставил лицо тёплым лучам, и наслаждался своим неожиданным пленом. – Думаю, Спок даже получит удовольствие.
- Конечно, он слишком тактичен, чтобы сказать тебе, какой ты легкомысленный болван!
- Доктор, если не угомонишься, я кину в тебя шишкой. Если ты не заметил, моя позиция для этого очень хорошо расположена.
- Лучше бы я положил тебя в Дельта-сон! – огрызнулся напоследок Маккой, и мысленно пообещал себе, что ещё доберётся до Кёрка.
- А как насчёт завтрака? – раздался голос Клаудии.
Маккой оторвал взгляд от силуэта Джима, и посмотрел в её сторону. Пока они обменивались любезностями, Клаудиа успела накрыть на «стол». Столом служил какой-то каменюка, и сиё застолье выглядело очень экзотично и заманчиво.
- Есть же справедливость в этом мире! – воскликнул доктор. – А ты будешь наслаждаться завтраком со своего наблюдательного пункта, - крикнул он Кёрку.
- Не будем жестокими, доктор, - усмехнулась Клаудиа. – Капитан, а бейсболом вы, случайно, в детстве не увлекались? – она подбросила вверх пакет с пирогом.
Джим вскочил на ноги и немного спустился по склону скалы, чтобы иметь побольше пространства для движения.
- Галактический чемпион по бейсболу готов к подаче! – весело выкрикнул он.
- Не поймаете, останетесь без завтрака, - засмеялась в ответ Клаудиа.
Она грациозно замахнулась и, с неожиданной силой, для такой хрупкой девушки, запустила пирогом в капитана. Пулей просвистев в воздухе, пакет звонко впечатался в живот Джима Кёрка, заставив его резко выдохнуть. Восстановив дыхание, он засмеялся.
- Ты поразила меня в самое сердце. Почти.
- Приятного аппетита, капитан.
- Джим, - сказал он. – И я кину шишкой и в тебя тоже, если опять услышу что-нибудь другое.
Он снова взобрался на самый верх, и уселся смотреть на небо, солнце, сосны и скалы. Он наслаждался каждой минутой. Это было немного эгоистично, но он же не по собственной воле здесь застрял, поэтому мог немного понаслаждаться безделием, любуясь этой высотой. Высотой… Высота всегда манила его своей свободой и неприступностью. Он хотел бросить ей вызов, хотел сразиться с ней в волнующем кровь поединке, быть с ней наравне. Поэтому сейчас он карабкался вверх по отвесной груди Эль-Капитана без страховочного троса. Сколько времени он уже поднимался, он не мог сказать. Мышцы ныли, пальцы были в ссадинах, но он был счастлив. Он оглянулся, окидывая взглядом открывавшийся отсюда вид. Небо, солнце, скалы, сосны…Спок и Маккой где-то рядом…Вдруг голова закружилась, и он не чувствовал больше, где была земля, а где небо.
Он не чувствовал больше опоры. Он… падал? Да, он падал. Стремительно. Это не было похоже на свободный полёт, ветер со страшной силой свистел вокруг, не давая открыть глаза. «Не страшно. Мне не страшно. Сердце замирает от ужаса, но мне не страшно. Может, немного любопытно, что же будет дальше, и всё… Нет! Не боятся только дураки!» Его настоящее сознание ещё противилось, отказывалось растворяться в своих же, не рождённых мыслях и ощущениях. «Почему я не боюсь? Я же сейчас умру. Почему я не боюсь?!?» Он настойчиво тянулся к ответу и всё глубже уходил в иллюзию. «Почему?…»
«Спок…», подсказало что-то. «Спок?». Имя обожгло внезапной болью. «Спок! Что с тобой случилось? Что случилось за эти три года, что ты провёл на Вулкане? За это время не было ни дня, чтобы я не вспоминал тебя. Почему ты молчишь, словно видишь всех нас впервые? И этот жестокий холод в твоём взгляде… Ты был так отчаянно нужен мне, и ты пришёл на мой зов. Спок!!! ЭТО ЖЕ Я. Что с тобой случилось?»

* * *
- Капитан! Джим! – крики Клаудии и Маккоя слились в тревожный дуэт. Увидев, как Джеймс Т. Кёрк медленно сползает со своей наблюдательной вышки, они рванулись к нему. Но пропасть стояла перед ними, перечёркивая всякую надежду подобраться к капитану. Они остановились на краю, продолжая кричать ему. Но он не слышал их. Он слышал только шум борьбы в коммуникаторе. «Саавик? Дэвид?!» Его сердце замерло, кровь застыла в жилах с сознанием того, что что-то ужасное случилось. Непоправимое… Он услышал бесстрастный голос Саавик: «Адмирал. Дэвид мёртв».
«Нет!». Боль затопила его сознание. «Нет! Дэвид! Мальчик мой. Я столько хотел дать тебе, я должен был узнать тебя, я только нашёл тебя. Это неправильно, ЭТО НЕ ПРАВДА!!! Дэвид…»
Если бы он мог, сквозь обшивку корабля, сквозь километры атмосферы дотянуться до него, он бы укрыл его от всех опасностей. «Дэвид! Дэвид!» Словно отчаянный зов мог воскресить его. Вдруг, как будто молния разорвала пополам красное небо. Девида больше не было, но… были Спок, Саавик, «Энтерпрайз». Боль, причинённая смертью сына, забилась в самый дальний уголок сознания, сейчас было не её время. Она вернётся потом, чтобы терзать его чувством вины до конца дней, но сейчас… сейчас он должен быть холоден и спокоен. Столько сейчас зависит от него. Он не имеет права на боль. Он должен действовать, во имя жизни.

* * *
- Джим! Джи-и-и-им!!!
Бесчувственное тело капитана лежало на гладкой поверхности уступа, лицо его было обращено к небу. Он просто лежал, как будто спал, не замечая опасной близости края пропасти. Ветер легонько шевелил его волосы, словно пытался осторожно разбудить и предупредить об опасности.
«Как близко! Как близко!» пронеслось в голове Маккоя. «Одно неверное движение и он сорвётся!» Маккой застыл от ужаса. Джим был совсем рядом с ним, всего в нескольких метрах, и так надёжно недосягаем, что хотелось кричать от досады. Спок. Если бы здесь был Спок! И что бы смог сделать Спок? Отрастить крылья и перелететь эти несколько метров?
- Джим! – звонкий голос Клаудии разнёсся эхом среди скал и сорвался на шёпот. – Джим… - Она, вдруг, почувствовала, что его нет здесь. Хрупкая оболочка спала на вековых камнях, за разделявшей их пропастью. Безмятежное лицо не отражало ничего, солнце играло на сомкнутых ресницах, которые никогда не дрогнут, чтобы вновь открыться его свету. Джим ушёл, он уплывал в пучину непережитых воспоминаний. Зачарованный зритель своей непрожитой жизни, он никогда не сможет найти дорогу назад. Скала была не опасна для него. Он с таким же успехом мог уже лежать у её подножия.
- Он не вернётся, - тихо произнесла Клаудиа, и Маккой с удивлением оглянулся на неё.
- Что?
- Он не найдёт дорогу назад. Он даже не будет искать. - Она не знала, откуда ей это известно, да и не спрашивала себя ни о чём. Она упала на колени на самом краю обрыва и закрыла глаза, вцепившись руками в первую весеннюю траву.
«Думай. Думай!» зазвучало в её голове. Она уверенно и быстро начала двигаться по знакомому пути, пробираясь по паутине СПВ. Здесь она была дома, здесь она была свободна. Всегда.
Маккой несколько минут смотрел на Клаудию, не понимая, что происходит. Она сидела на коленях, там, где и упала, у самого края. Доктор опустился на колени рядом с ней и, осторожно, но крепко, обнял её за плечи, удерживая от падения. Оставалось только ждать. Он поднял взгляд на Джима.

* * *
Потоки знакомых образов окружали её. Она листала события, как страницы тетради, смотрела на радость и горе, на тоску и веселье, но плакать, или смеяться было некогда. В доли секунды она переносилась на десятки световых лет, летела то в прошлое, то в будущее, и искала, искала. Все порталы души были открыты, от такого полного погружения было страшно, но и бояться было тоже некогда. Она вслушивалась в свои ощущения, стараясь уловить что-нибудь, она сама не знала точно, что. И вот, она почувствовала это. Знакомое событие, знакомые видения, но… Её ослепила волна эмоций. Это видение всегда было наполнено особенной болью и тоской, но сейчас чувства словно удвоились, как будто продублированные кем-то. Мысленно собравшись, она пошла им навстречу, не пытаясь противиться их напору.


Адмирал Кёрк сидел в капитанском кресле, на мостике «Энтерпрайза».
«Джим, тебе лучше спуститься сюда…»
«Боунз? А ты что там делаешь?»
Неясное предчувствие холодной змейкой прошло по сердцу. Кёрк обернулся. Кресло Спока было пусто.
«Спок?»
В ответ лишь тишина в динамике.
«Саавик, примите мостик».
Почти механическая фраза. Почему так долго едет лифт? Коридор. Лестница. Инженерный отсек. Боунз и Скотти стоят с виноватыми лицами и смотрят на… Боже! Спок!
Он рванулся вперёд, но чьи-то руки перехватили его.
«Не надо, Джим». «Фактически, он уже мёртв, капитан».
«Спок!»
Прозрачный пластиковый щит вокруг реактора не пропускает радиацию, бережно хранит её для своего единственного гостя.
«Спок!»
«Не печалься, адмирал. Это логично. Интересы большинства важнее…»
«…интересов меньшинства…»
«…или одного». Спок коротко кивнул.
«Я никогда не пробовал тест Кобайяши-Мару… до этого дня. Как тебе моё решение?»
«Спок!»
Он сделал усилие над собой, выпрямился и приложил руку к стене своей смертельной ловушки. Пальцы сложились в знакомое вулканское приветствие.
«Капитан. Джим… Я был, и навсегда останусь твоим другом.
Живи долго и процветай».
Не в силах больше держаться на ногах, он медленно осел на пол и потерял сознание. И что ещё сказать, что сделать? Вот он, совсем рядом, за прозрачной стеной, и в то же время уже нет. Далеко, неотвратимо далеко. Как же это?! Ведь всё получилось, ведь «Энтерпрайз» спасён, и они выбрались из абсолютно безвыходного положения. Как уже это было сотни раз. Но сейчас, нет. «Кобайяши-Мару», сказал Спок? Я сотни раз смотрел смерти в лицо и считал, что видел её, но я ошибался. Я видел её только сейчас, впервые в жизни. Она была здесь, за пластиковой стеной, и этого нельзя было изменить. «Кобайяши-Мару»… Никогда не терпел поражение. Но вот оно, реальное, как боль, которую не спрятать, не унять. Мой друг, я потерял тебя.
«Нет». Видение качнулось от этого простого слова . «Нет, ты вернул его. Ты снова изменил правила и вырвал его из объятий смерти» , произнёс вкрадчивый, тихий голос. Этот голос не принадлежал видению.
«Смотри. Почувствуй. Иди за мной».
Капитан Кёрк, сомневаясь, сделал шаг навстречу таинственному голосу.
«Идём», сказала невидимая тень, и вот, они уже неслись, рука об руку, мимо мелькающих дней. Генезис, Земля, «Энтерпрайз», Вулкан, Селейя. Спок снова жив, и всё в порядке. Что бы ни случилось, всё снова было в порядке. Всегда.
«Возможно всё» , прошептал голос. «Только не теряй надежду»
Джеймс Кёрк чувствовал чьё-то мягкое прикосновение, такое знакомое, нежное. Он знал этот голос. Но когда? Он совсем запутался. Когда это было? В прошлом, в будущем?
«Идём» , снова сказал голос. «Я покажу».

* * *
Маккой не мог сказать, сколько времени это всё уже продолжалось. Он, по прежнему, стоял на коленях на краю обрыва, и обнимал Клаудию за плечи. Она сидела, закрыв глаза, по её лицу текли слёзы, губы тихо шевелились, но Маккой не мог разобрать слов. Он не отрывал взгляда от другого бессознательного существа, лежащего на уступе скалы, прямо перед ним. Джим не подавал никаких признаков жизни. Маккой не знал, к лучшему это, или к худшему. Он и не пытался представить, что сейчас происходит там, где были Клаудиа и Джим. Он даже не ругался, как делал это всегда, в напряженных ситуациях. Все ругательства просто замёрзли в его сознании.
Вдруг он услышал треск маленьких камешков, скатывающихся в пропасть. Он поднял голову и увидел, что рука Джима соскользнула с уступа и теперь свисала в пропасть, грозя опасно сместить центр тяжести и уронить своего владельца вниз. Маккой сглотнул и снова попытался выругаться, и снова не смог вспомнить ничего подходящего. Он пристально смотрел на Джима, словно пытался силой взгляда удержать его от падения. Снова посыпались камешки, их звонкий стук слился с другим звенящим звуком, таким знакомым и таким долгожданным. Доктор Маккой смотрел, как золотые искры транспортного луча собрались в столб, и рядом с Джимом, словно ангел-хранитель, возник Спок. Он быстро посмотрел на доктора и Клаудию, и бросился к Кёрку. В этот момент тело капитана медленно поехало вниз с уступа. Спок ловко схватил его за руку и легко втащил обратно. Он сделал это с таким непринуждённым спокойствием, словно просто перетаскивал мебель в своей каюте.
«Чёртов, бесчувственный холодильник!», к доктору вернулась способность ругаться. Спок одной рукой держал Джима, а другой достал коммуникатор.
- «Энтерпрайз», четверых на борт.
Когда ансамбль из четырёх фигур материализовался на транспортной платформе, Скотти аж присвиснул. Зрелище было колоритное. Спок поддерживал бесчувственного капитана, перед ним на коленях стояла Клаудиа, вся в слезах, сжимая в руках пучки травы и землю, её обнимал, также стоящий на коленях, Маккой, на чьём лице были написаны все эмоции мира разом.
- Это сцена из какой трагедии Шекспира? – поинтересовался Скотти. Тут он заметил, что Кёрк без сознания. – Что с капитаном?
- Поговори ещё у меня! – доктор Маккой окончательно пришёл в себя, и был готов наподдать кому угодно. – Спок, скорее в лазарет! – Маккой не мог забыть слова Клаудии: «Он не сможет вернуться».
* * *
Маккой внёс Клаудию в лазарет и осторожно уложил на диагностическую кровать. На соседнюю кровать Спок водрузил спящего капитана. Маккой забегал вокруг кроватей, подготавливая приборы.
- Доктор, что вы хотите делать? – поинтересовался Спок.
- Поместить их в Дельта-сон. Надо вытаскивать эту парочку из страны грёз.
- Это не поможет, - ответил вулканец. – Они уже там. Если вы подключите Дельта-сон, их сознания могут потерять последнюю связь с телами. Тогда у них не будет возможности вернуться.
Маккой возмущенно посмотрел на офицера по науке.
- И что же, нам сидеть сложа руки?
- У нас нет другого выхода. Нам придётся подождать, когда они придут в себя сами.

* * *
Клаудиа пробиралась сквозь дебри иной реальности в поисках выхода. Выхода не для себя, а для того, кто сейчас шёл рядом с ней. Где могла быть эта зацепка, мгновение между прошлым и будущим, к которому принадлежал его спутник? Имя мелькнуло в его сознании – Эван. Надо искать Эван. Она почувствовала, каким теплом это имя отозвалось в сознании того, кто был рядом. Стремительный поток воспоминаний понёс их в прошлое. Было уже лучше. Теперь это были действительно его воспоминания, уже пройденные шаги в его жизни. Теперь надо было только удержаться в них, не упустить хрупкую цепь реальности.
«Эван…»
Клаудиа почти видела, как капитан задумчиво улыбнулся. Она видела, что Джеймс Кёрк чувствовал к маленькой женщине с яркими голубыми глазами. Эван веселила его своими выходками, но, в нужный момент могла быть холодной и решительной. Она восхищала его своей неиссякаемой энергией, он не мог понять, как в таком маленьком существе может быть столько внутренней силы. Но самое яркое ощущение было – удивление. Он вспомнил Клаудию. Да-а, Эван умела удивлять его даже тогда, когда она ещё не была Эван.
«Крайне лестно слышать» , улыбнулась Клаудиа. В этом они с Джимом были схожи; в любой отчаянной ситуации оставалось место для веселья.
Да, Эван не переставала удивлять его ни на минуту. Когда она сцепилась в рукопашную с Вызывающим Бурю в лагере Жёсткого Хвоста, когда она оказалась вовсе не доктором, и вовсе не Эван Вилсон (а капитан так и не перестал звать её этим именем), когда она вышла замуж...
Сомнение шевельнулось в сознании Клаудии, что-то было не так, нить терялась. Она снова стала всматриваться, теперь уже в свои воспоминания. Джим сказал, что Эван умирала вместе с ней. Вот он, ключ!
«Эван умирала» , отозвалось сознание рядом с ней, в голосе была растерянность и грусть. «Нелепо», прошептал он. «Ведь не война, не ранение, не болезнь… Нелепо… Неправильно… Жестоко».
«Смерть всегда жестока. Любая смерть» , отвечала Клаудиа, задыхаясь от печали и злобы на кого-то. «Всегда есть надежда. Если верить, всегда можно найти выход».
Её невидимый спутник внимательно слушал. Она чувствовала, что он всё больше верит ей. Было странно, но, пытаясь убедить его, она и сама начинала верить своим словам. Всё было возможно, если была надежда. А она была. Действительно БЫЛА теперь. Клаудиа улыбнулась.
- Возвращаю тебе то, что ты дал мне, - сказала она уже вслух. – Со всей моей благодарностью.
Джим Кёрк открыл глаза.
Глава 15.

Глаза капитана медленно сфокусировались на рисунке потолка медотсека. Он скосил взгляд на сторону и увидел Маккоя, который стоял рядом с его кроватью и улыбался.
- Ну что, выспался? – мягко спросил доктор. – Ну и напугал же ты нас всех.
Джим Кёрк осторожно пошевелил сначала пальцами рук, затем ногами.
- Проверяешь, не ампутировал ли я что-нибудь, пока ты был в моем распоряжении? – усмехнулся доктор.
Капитан, уже уверенно и с явным удовольствием, потянулся всем телом.
- Боунз, последний раз я себя так чувствовал, когда ночевал на сеновале, на ферме моего дяди. Кажется, я выспался на всю жизнь.
Маккой снова улыбнулся.
- Ну, на всю, не на всю, а спали вы семнадцать часов.
- Мы, - эхом повторил Кёрк и повернул голову к соседней кровати.
- Доброе утро, Джим, – Зелёные глаза улыбались ему навстречу.
- Ну, наконец-то, а то – капитан, капитан.
- Вам что, надоело быть капитаном?
- Я же не перестану им быть из-за этого. К тому же, четыреста человек ежедневно называют меня капитаном, когда я иду по коридорам корабля. Поверь, мне не грозит перспектива, забыть свой ранг. – Он оглядел медотсек. – Боунз, а где Спок?
- Может, ты забыл, но он не входит в состав персонала лазарета. Он ведь командовал кораблём, пока ты спал. А что, соскучился? А нука, лежать! – скомандовал доктор, увидев, что Кёрк слезает с диагностической кровати. Руки Маккоя пригвоздили капитана обратно к кровати.
- Лежи смирно, или я тебя привяжу, - предупредил он. – А ещё лучше, положу в Дельта-сон до нашего возвращения.
Кёрк с ужасом, жалобно посмотрел на Маккоя.
- Боунз, развлекаешься, да?
- Имею полное право, после всего, что ты нам устроил! – В голосе Маккоя зазвучал гнев - отголосок пережитых волнений. – Если бы не Спок, если бы не она… - Маккой кивнул в сторону Клаудии.
Капитан посмотрел на девушку. Можно было сказать тысячу слов, но зачем нужны были слова, когда у них настолько совпадали мысли. Он знал теперь абсолютно точно, что с ней всё в порядке.
- А ещё, у тебя больше нет повода, чтобы улизнуть от меня, - сказал таинственным тоном Маккой.
Капитан прекрасно знал, что имеет в виду доктор, но не стал лишать друга удовольствия сообщить ему об этом. Да, он знал это ещё до того, как открыл глаза, приходя в сознание.
- Один мой пациент, определённо, взял курс на выздоровление. Учитывая глубину лужи, из которой ей приходится выбираться, пока дела идут медленно. Но они идут! – Маккой с восторгом смотрел на Кёрка. Тот постарался изобразить бескрайнее удивление.
- Боунз, как тебе это удалось? – Но, поймав укоризненный взгляд Маккоя, он решил не издеваться над доктором. Это было чревато длительным заточением в лазарете, что в планы Кёрка отнюдь не входило. - Извини, доктор. Что же ты будешь делать, если скоро все твои пациенты выздоровеют?
- Думаю, ты позаботишься о том, чтобы они появились у меня снова.
- Ты преувеличиваешь мои способности, - ответил Кёрк. – Но мне надо поговорить со Споком. Пусть зайдёт ко мне с рапортом.
Маккой улыбнулся и выглянул в соседнюю комнату.
- Крис? – позвал он. – Где этот чёртов вулканец?
- Какой, именно? – донесся в ответ голос Кристины Чепэл.
Капитан тихонько усмехнулся. Теперь, благодаря присутствию Стлура, Спок не был единственным вулканцем на корабле, как и Маккой не был единственным доктором.
- Спок.
- Он в научном отделе.
- Отлично, пошли за ним какого-нибудь техника, пусть передаст, что капитан ждёт его отчёта, - сказал Маккой и вернулся к Кёрку и Клаудии. Капитан одарил его удивлённым взглядом.
- Боунз, что-то не в порядке с интеркомом? – спросил он.
- Джим, мы в двадцать первом веке. Дай мне насладиться атмосферой, - ответил доктор, скрестив руки на груди.
- Доктор Маккой, - сказала Клаудиа, - уже в средние века дальняя связь осуществлялась с помощью костров, которые разводили на возвышенностях. И, в двадцать первом веке у нас есть некоторые «примитивные» способы связи, чтобы не гонять курьеров по кораблю.
- К тому же, - добавил Кёрк, - в последний раз, когда ты «наслаждался атмосферой», половине команды пришлось всю ночь искать тебя по увеселительным заведениям.
- Ты теперь никогда не забудешь, да? – поморщился Маккой. – Будешь напоминать мне до конца жизни?
- Хорошо, не буду, - клятвенно заверил Джим, и подкрепил свою клятву улыбкой.
В этот момент в лазарет вошли Спок и Стлур.
- Капитан, я рад видеть, что с вами всё в порядке, - сказал Спок. – За время вашего… отсутствия не произошло ничего экстраординарного. Мой стандартный отчёт здесь, - он протянул Кёрку дискету.
Капитан отложил дискету в сторону, стандартный отчёт был рутиной, которая сейчас могла подождать. Он обвёл взглядом комнату и понял, что сейчас чувствует себя так же, как чувствовал тогда, на скале, до того, как потерял сознание. Счастливым и абсолютно свободным. До него ещё полностью не дошло значение произошедшего и, может, это было к лучшему. Его взгляд остановился на вулканском докторе и Клаудии. Вулканец уже сменил свою чёрную мантию на простую тунику светло-зелёного цвета. Зелёный цвет одежды невероятно шёл к естественному оттенку кожи. Капитан подумал, что, в человеческом эквиваленте, Стлур был одет в ярко-красный. Несмотря на простоту костюма, юный доктор не утратил ореола королевского благородства. Но, при всём этом, в его облике было что-то наивное, что ли. Никакого снисхождения или гордого превосходства более развитой расы, часто свойственного вулканцам. Стлур смотрел на мир с бесконечным любопытством и почтением. Это подкупало в нём, странный гость «Энтерпрайза», кажется, понравился всем, кто успел с ним познакомиться, включая самого капитана. Кёрку хотелось бы узнать его получше. И ещё, ему было интересно, считался ли Стлур красивым по вулканским понятиям. Конечно, такая оценка была нелогична, но, всё же, вулканцы ценили гармонию и эстетику ничуть не меньше людей. Ну, по крайней мере, на людей-то внешность доктора производила некоторое впечатление. Капитану захотелось помахать ладонью перед глазами Клаудии, когда её взгляд застыл при виде юного врача. Стлур, кажется, несколько растерялся, увидев здесь девушку.
- Я вас знаю? – произнесла она.
- Моё имя – Стлур. Я – доктор медицины.
- Моё имя – Клаудиа. Я – доктор медицины в перспективе.
Он коротко кивнул и произнёс:
- Мистер Спок подробно рассказал мне о вашей теории связей разных точек пространства-времени. Эта концепция кажется мне удивительной. Я бы очень хотел узнать подробнее о ваших ощущениях во время путешествий по связям.
- Это был бы очень долгий разговор, - ответила Клаудиа.
- Удивительное всегда требует долгих объяснений, - сказал Стлур. – К сожалению. – В его голосе, действительно слышалось сожаление. – Не могли бы вы, хотя бы ответить на пару вопросов?
«Только на пару? Для вас, хоть на тысячу» , подумала Клаудиа, зачарованно глядя на собеседника. Почему этот вулканец так действовал на неё? Что она, вулканцев, что ли, не видела?
- Да, конечно, - кивнула она. – С удовольствием. – И мысленно добавила, «с огромным!» , но тут же одёрнула себя. Не хватало ещё влюбиться в этого гостя из будущего, который через пару дней окажется за пару веков отсюда. Глупее ничего не придумаешь. Но сердечный ритм становился до безобразия частым, абсолютно игнорируя эти мудрые аргументы. «Как он красив!!!»
- Согласно вашей теории, - начал Стлур, - способностью чувствовать СПВ обладают все, но у всех она проявляется в разной степени.
- Как и любая другая способность, - ответила Клаудиа.
- И самое сильное проявление способностей позволяет ментально соединяться с другой реальностью. Это выражается в форме видений, - продолжил Стлур.
- Совершенно верно.
- Но для этих выражений не характерна потеря сознания, головокружение или рассеянное внимание?
Клаудиа усмехнулась и села на своей диагностической кровати, скрестив ноги.
- Знаете, иногда, от того, что я вижу, у меня идёт кругом голова, а о внимании в эти моменты говорить вообще не приходится. Но потеря сознания… Такого пока не бывало. Хотя, возможно, только пока - способности развиваются во времени.
Стлур удовлетворённо кивнул и закончил свою мысль:
- Тогда, если для развития способностей требуется время, а потеря сознания является самым высоким, практически недостижимым выражением этих способностей, почему капитан Кёрк достиг этого выражения всего за несколько дней?
- Не мог просто спросить, почему Джим вырубился, хотя никто больше такого не откалывал, - пробормотал Маккой.
Брови Спока и Стлура синхронно взлетели вверх. Маккой умильно улыбнулся, такому единодушию.
- Простите, доктор Маккой, но умение сжато выражать свои мысли с помощью земного сленга, это искусство, которое пока мне не доступно, - сказал Стлур с совершенно невинным видом. Маккой так и не понял, был ли это комплемент, или над ним пошутили. С одной стороны, вулканцы, конечно, не шутят, но с другой стороны, кто знал, чего следовало ожидать от вулканца, которого выбрала в мужья Эван Вилсон. Поразмыслить на эту тему Маккою не пришлось потому, что Клаудиа начала отвечать на вопрос.
- Думаю, дело в том, что капитан сам принадлежит к реальности, которую может наблюдать через СПВ, находясь здесь. Сродство его сознания к тому, чего оно касалось, приводило к слишком сильной ассимиляции в наблюдаемые события. Как бы это объяснить… - она повернулась к Кёрку. – Вы увидели свою жизнь и остались жить в ней, и эта реальность приняла вас с распростёртыми объятиями. Вы попали домой и забыли, что нужно куда-то возвращаться.
- И ты меня вытащила, - тихо ответил Джим. – Если бы не ты, я бы не вернулся. Так и гулял бы по закоулкам собственной судьбы, неизвестно сколько времени.
Трудно было сказать, где было больше тепла; в его мягких глазах цвета тёмного янтаря, или во вкрадчивом, тихом голосе. Таком знаком голосе… Клаудиа смущенно отвела взгляд.
- Вы вгоняете в краску мою скромную персону, - она попыталась спрятаться за иронией, но капитан не дал увести себя в сторону.
- Спасибо, - его голос прозвучал так искренне, что она снова подняла глаза, и их взгляды снова встретились. – За надежду, - добавил он ещё мягче. Какая нежность таилась в этом живом и энергичном человеке. Громкий командный голос мог быть таким тихим и проникновенным, волевые черты лица могли излучать столько тепла и привязанности. Клаудиа видела это сотни раз, но сейчас, когда этот взгляд и этот голос были обращены к ней, она словно впервые чувствовала их магию. Тепло карьих глаз встретилось с теплом зелёных.
- Вы дали мне надежду, - сказала она, не замечая, что отвечает ему тем же тихим тоном. – А когда я вернула её вам, моя надежда стала бессмертной.
Маккой и вулканцы молча, внимательно наблюдали за их почти телепатическим общением. Никто не решался заговорить, боясь разрушить волшебство мгновения. И капитан вдруг понял смысл произошедшего. Это было важно – иметь надежду на лучшее, но гораздо важнее оказалась возможность дать её кому-то другому. Стоило подарить кому-то надежду, и она возвращалась обратно ещё более сильной и прекрасной, чем была.
И Клаудиа. Он пытался возродить надежду на лучшее в её душе, и ничего не мог сделать с «гениальным свершением ваятеля судеб». Но вот оно было то, чего не предусмотрел «ваятель» - надежда возродилась сама, как только у Клаудии появилась необходимость дать её кому-то ещё, кому-то, кто отчаянно нуждался в ней.
Вся виртуозная работа «ваятеля» по изменению человеческой души пошла прахом, и капитан не собирался убиваться по этому поводу.
- Мистер Спок, чем занимался мой экипаж в моё отсутствие? – намеренно будничным тоном спросил Кёрк, и бросил взгляд на Маккоя. – Ну, доктор Маккой вряд ли сильно страдал от скуки.
- А мне нравится, когда в лазарете людно, - мечтательно улыбаясь, сказал Маккой. – И ксенобиологи вернулись…- доктор загадочно возвёл глаза к потолку.
- Понятно, Боунз, а что с остальными?
- Все отделы корабля занимаются анализом информации, накопленной во время контакта с цивилизацией Хелиан, кроме инженерной и технической служб, - сказал Спок. – Сотрудники этих отделений отправлены в увольнение и посвящают своё время отдыху. Через час, в главном зале для проведения досуга экипажа состоится матч по каригонийскому футболу, команда инженеров против команды технической службы.
- И что, мистер Скотт тоже играет в каригонийский футбол? – Джеймс Кёрк никак не мог представить себе начальника инженерной службы за подобным занятием, но если, всё же, это была правда, капитан хотел бы на это посмотреть.
- Нет, - ответил Спок. – Мистер Скотт находится на посадочной палубе. – Спок посмотрел на Стлура. – Он проводит полный технический осмотр корабля «Доктор Джеймс Барри», и, надо сказать, весьма увлечённо.
- «Джемми»? – капитан удивленно посмотрел на Спока, потом перевёл вопросительный взгляд на стоящего рядом с ним, вулканца в зелёной тунике. – Мистер Стлур, вы что-то там говорили об ограничении обмена информацией?
- Капитан, в данном случае у меня имелись особые инструкции хозяйки корабля, касающиеся мистера Скотта. К тому же, я проанализировал возможные последствия этого технического осмотра и пришёл к логическому выводу, что это вполне допустимое исключение, - спокойно ответил Стлур, и не моргнув под испытующим взглядом капитана. Тот откинулся на кровати и с минуту молчал, обдумывая что-то. Потом он сказал:
- Раз ваш запрет на обмен информацией предусматривает некоторые исключения, не ответите ли на один мой вопрос?
Стлур поднял брови, секунду подумал и утвердительно кивнул.
- Думаю, это возможно, если мой ответ не повлияет на ход истории.
- Во время одного из видений, - капитан посмотрел на Спока, - я оказался свидетелем вашего бракосочетания. – Кёрк склонил голову набок. – Это была классическая земная церемония, с белым платьем для невесты и цветами. Мне хотелось бы знать, почему?
Спок и Маккой тоже обратили вопросительные взгляды на Стлура, в ожидании ответа.
- Это действительно была традиционная земная церемония с соблюдением всех необходимых деталей, - подтвердил вулканец. Он сделал эффектную паузу, капитан долго потом гадал, случайно это было, или специально, и добавил:
- Вообще-то, церемоний было семь. Среди них были: земная церемония, проведённая вами, капитан, на Земле, в Сан-Франциско; традиционная вулканская церемония, прошедшая на Вулкане; хелианская церемония Слияния Судеб; сиваоанская церемония и ещё три других. Каждая из них проводилась на планете, на которой она возникла, с сохранением всех обычаев и атрибутов.
- Семь! – присвиснул Маккой, и ошалело посмотрел на Джима. Кёрк тоже спешно пытался осмыслить полученную информацию. Спок отреагировал быстрее всех.
- Но это крайне нелогично, тратить столько времени на формальное объединение.
- Извините, мистер Спок, но я не могу согласиться с вашим утверждением. Трата времени, в данном случае, была логически полностью оправдана. Участие в семи различных церемониях дало нам возможность эмпирически, детально познакомиться с особенностями их проведения у совершенно различных культур. Взгляд на них с позиции участников позволил обрести глубокое понимание сути процесса. Это был удивительный и бесценный опыт, который помогает увидеть и осознать Бесконечное Разнообразие в Бесконечных Комбинациях через непосредственное прикосновение, - закончил Стлур своё объяснение.
- Очаровательно, - только и промолвил Спок.
- Да-а, - протянул капитан. – Она продолжает брать в руки саблю и посох, и есть палочками. – Он улыбнулся, пытаясь представить Эван на Кунат`калифи. Заметив недоумённые взгляды друзей, он пояснил:
- Расширяет пределы досягаемости.

* * *

Джеймс Кёрк ещё раз окинул взглядом собравшуюся компанию; его друзей, которые всегда были с ним, вулканского доктора из будущего, земную девушку из прошлого. Как это было удивительно и странно, что они собрались вместе. Капитан опять улыбнулся. Видеть удивительное было его профессией.
Он снова сделал попытку встать со своей кровати, но Маккой был начеку.
- Нет, Джим, теперь никакие отговорки тебе не помогут. Я положу тебя в Дельта-сон, вплоть до нашего возвращения в своё время… - Кёрк открыл было рот, чтобы возразить, но Маккой добавил, - …и это не обсуждается.
Капитан посмотрел на Спока в поисках поддержки.
- Доктор Маккой прав, капитан. Последнее происшествие показало, что вы подвергаетесь вполне реальной опасности. Будет лучше, если мы не станем больше рисковать вашим здоровьем и жизнью.
Кёрк перевёл вопросительный взгляд на Стлура.
- Капитан, даже мой статус доктора медицины не дает мне права оспаривать решения главного медика на борту корабля. К тому же, я согласен с доктором Маккоем и мистером Споком. Не стоит рисковать.
«Сговорились, да?» подумал Джим. Он беспомощно огляделся по сторонам в поисках выхода. «Выход» насмешливо улыбался ему с соседней кровати. И, определённо, их мысли снова совпадали.
- Нужна помощь? – весело поинтересовалась Клаудиа.
- Не то слово, - ответил Кёрк.
Она повернулась к Маккою.
- Доктор, я могла бы остаться на «Энтерпрайзе» до вашего отлёта и страховать капитана от опасности потеряться в СПВ. С вашего одобрения, разумеется.
Маккой удивлённо посмотрел на неё и задумался на минутку, потом глянул на вулканцев.
- Как думаете, господа, разрешим им? – Потом, не дожидаясь ответа, повернулся к Клаудии. – Договорились! Если ты будешь следить за ним, я спокоен. – Он наигранно понизил тон и добавил: - и я согласился только при условии, что ты расскажешь мне остальные свои сказки.
Брови Спока и Стлура одновременно поднялись вверх при последних словах Маккоя. Доктор улыбнулся от удовольствия. Он прямо чувствовал себя дирижёром, по мановению руки которого взлетают вверх смычки скрипок целого оркестра. Ничего, что «смычков» было всего две пары, а в оркестре лишь два участника, Маккой был в восторге.
- Договорились, сказки будут, - заверила Клаудиа.
Капитан, облегчённо вздохнув, наконец, выбрался из постели.
- Спасибо. Ты спасла меня снова. – Он направился к выходу из лазарета. – Мистер Спок, доктор Стлур, можете начинать ваши расчёты для временного ворпдвижения.
Но, у самой двери Джим вдруг остановился.
- Поскольку тебе придётся провести на «Энтерпрайзе» пару дней, - сказал он Клаудии, - тебе снова присваивается временное звание лейтенанта, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями.
Кёрк увидел восторг, расцветающий в её глазах.
- Всего лишь на пару дней.
- Даже если на пару минут! – Клаудиа сияла, как рождественская ёлка в сочельник.
Капитан усмехнулся. Как он понимал её сейчас.
Когда двери за капитаном, Стлуром и Споком закрылись, Клаудиа, задумчиво глядя им вслед, спросила:
- Что это за новый доктор на борту «Энтерпрайза»? Я никогда не видела его через СПВ. Я знаю весь экипаж, но его вижу в первый раз.
- Он, не член экипажа, - сказал Маккой, тоже глядя вслед ушедшим.
- Тогда кто же он?
Маккой таинственно улыбнулся.
- Ну, продолжая тему сказки, я бы сказал, что это королевич Елисей.

Глава 16.

Клаудиа стояла у большого иллюминатора офицерской кают-компании, занимавшего почти всю стену просторного помещения. Здесь ничто не скрадывало блеск звёзд, ни огни ночного города, ни километровые слои атмосферы. Звёзды сияли ярко, и их было необычайно много. Некоторые были похожи на бриллианты на бархате вечернего платья, так ослепительно они сверкали. Другие были очень далёкими, и выглядели, как едва заметные пылинки. Клаудиа вспомнила, как она однажды увидела ночное небо вдали от города. Это было путешествие на поезде. Поздно ночью она вышла в коридор, побродить по вагону. Свет в коридоре не горел, но в душной темноте вагона ещё более чёрной темнотой выделялся бархатный прямоугольник открытого окна. Она подошла и выглянула наружу, в прохладную ночь. Состав мчался, словно на крыльях, по бескрайней степи, оживляемой лишь редким кустарником. Мир здесь казался разделённым надвое. Всего лишь на две части. Так просто. Внизу расстилалась земля, не отражавшая ни единого блика, тёмная, таинственная, пахнущая пряной сыростью полевых трав. Над ней было небо, усыпанное яркими звёздами. Ни деревья, ни силуэты домов не отнимали у него пространство, горизонт поровну делил мир между небом и землёй. Пугающая, тёмная реальность земли, против неосязаемой, нереальной дали неба. Извечное противостояние.
В небе жили её мечты, на земле жила она сама. Небо было прекрасным и манящим, земля – полной опасностей и тайн. Клаудиа раньше считала, что человек не может принадлежать обоим этим противоположностям. Она смотрела на небо, и восхищалась его красотой и ощущением свободы, которое оно дарило. Она знала, что не сможет отречься от этой красоты и жить с опущенной головой, никогда больше не мечтая. И, когда всё в жизни пошло не так, она решила, что это справедливая плата за то, что мысли её жили в небесах, а не на земле. Земля отвергала её, и Клаудиа смирилась. Если она должна выбрать между двумя мирами, она знала, что она выберет. Она не сопротивлялась, просто ждала конца, с любопытством и лёгкой печалью. Но теперь… Теперь, по какой-то неведомой причине, та картина ночной степи открывала ей совсем иной смысл, чем когда она видела её из окна поезда. Земля и небо были настолько же близки, насколько казались далёкими друг от друга. Вместе, всегда и никогда. Они были неделимым целым, и не существовали друг без друга. Красота неба не затмевала красоту земли. Она дополняла её, делала интереснее и ярче. Нет, не она дополняла. Они дополняли друг друга вместе. Реальность и фантазия. В вечной борьбе и вечном сотрудничестве они рождали чудо, называемое человеческой жизнью. Как Клаудиа раньше этого не понимала, она не могла объяснить сама.
Её размышления были прерваны шипением открывающихся дверей. Кают-компания была общедоступным местом, и не было ничего удивительного в том, что кто-то ещё забрёл сюда, полюбоваться звёздами. Клаудиа обернулась. Доктор Стлур замер у входа, увидев девушку, видимо он не ожидал встретить её здесь. Он секунду постоял молча, глядя на неё, потом кивнул, извиняясь за вторжение, и развернулся, чтобы уйти.
- Не уходите…
Он остановился в нерешительности, не поворачиваясь к ней лицом.
- Пожалуйста.
Вулканец опустил голову, потом медленно повернулся к Клаудии. Он терялся в её присутствии, и не знал, как себя вести. Она была его парой, она была ему ближе, чем кто-либо во вселенной, но не в этой жизни, не здесь, не сейчас. Логика отказывалась подсказать ему путь, и он просто избегал девушки, пока они были вместе, на «Энтерпрайзе».
- Простите, что потревожил ваше уединение.
Он поднял голову, и их глаза встретились.
- Я здесь не одна. Я в компании миллионов звёзд. Мы беседовали о жизни.
Стлур ничего не ответил, просто подошёл к иллюминатору и встал рядом. Он смотрел на мерцающие звезды в глубине космоса, она смотрела на отражение звёзд в глубине его глаз. Что ей было сказать ему? Её половине, её не свершившейся ещё судьбе. Человеческая иррациональность отказывалась подсказать ей путь.
Они стояли рядом, далёкие и близкие, вместе и не вместе, всегда и никогда, и не было слов между ними, чтобы говорить. Два существа, два дитя разных времён, разных культур, разных планет. Сколько они так стояли, минуту или целые года, никто из них не смог бы ответить.
- Покажите мне Вулкан, - сказала Клаудиа. Звук её голоса разорвал тишину безвременья вокруг них, и вернул времени нормальный ход.
- Расстояние от Земли до Вулкана равно 12.3017 световым годам. С такого расстояния свет звёзд, вокруг которых вращается планета Вулкан, теряется и затмевается излучением других светил. Даже в техническом арсенале этого межзвёздного корабля нет оборудования, способного установить визуальный контакт с таким далёким объектом. Но, если вы посмотрите на вот этот квадрант, то увидите примерную территорию, на которой находились бы звёзды планеты Вулкан, если бы они были видны. Вот здесь, немного выше Пояса Ориона, и на три градуса левее того…
Он замолчал на полуслове, вдруг осознав, что она имела в виду совсем другое. Снова время вокруг них изменило свой бег, то ли замерев на месте, то ли пролетая с невероятной скоростью. Минуту он стоял, молча, глядя ей в глаза. Рука Стлура медленно поднялась и коснулась её лица.
Маленький корабль летел по орбите вокруг одной из девяти планет небольшой жёлтой звезды, одной из миллионов звёзд в галактике, среди миллионов галактик в этой вселенной…
Её рука тоже поднялась и коснулась его лица.
В это мгновение, этой минуты, этого часа, этого дня, этого года, этого тысячелетия, которое лишь крупица в миллиардах миллиардов лет.
Их руки медленно скользнули вниз, неотрывно двигаясь по шее, по плечу, по предплечью, по кисти, пока кончики пальцев не встретились в традиционном вулканском жесте, объединяющем спутников жизни. Мгновение и вечность контакт не разрывался. Потом их пальцы разошлись, но цепь, протянувшаяся между ними, не разомкнулась.
Зашипели открывающиеся двери, и Стлур исчез. Клаудиа стояла, закрыв глаза. «Прощай, моя любовь. До встречи в другой жизни».
Да, они расставались только, чтобы встретиться вновь. В другой жизни. Он – через часы, она – через столетия. Но, время было неважно. Пространство было неважно. Чем бесконечнее они были, тем вернее две души находили друг друга снова и снова.

* * *

Ремонт корабля «Доктор Джеймс Барри» подходил к концу, к величайшему сожалению старшего инженера «Энтерпрайза». Мистер Скотт ещё раз придирчиво осмотрел все системы ворп-установок на маленькой яхте Эван Вилсон, и провёл со Стлуром многочасовой инструктаж по эксплуатации двигателей во время ворп-прыжка во времени. Случайно услышавший часть этой мудрой лекции, капитан попытался, было вызволить вулканского доктора из инженерного плена, но Стлур вежливо отклонил его благородную попытку, и стоически дослушал инструкции Скотти до конца. Капитан ещё раз подивился вулканской выдержке и отправился на мостик. Но, перед этим, он решил заглянуть ещё в одно место.
В лазарете словно стало светлее с тех пор, как капитан проснулся здесь в окружении своих друзей. Джеймс Кёрк заглянул в кабинет Маккоя. Там никого не было. Тогда капитан тихонько прошёл в отдел интенсивной терапии. Здесь тоже что-то изменилось, отдел больше не оставлял впечатления фамильного склепа из древних веков. Сложная приборная панель диагностической кровати весело попискивала и переливалась светом многочисленных лампочек неизвестного назначения. Изоляционного щита уже не было, доктор Маккой убрал его за ненадобностью. К Эван Вилсон возвращалась жизнь, с каждой новой минутой, с каждым новым вздохом. Она уже не выглядела такой бледной, как раньше, и даже дышала теперь без помощи приборов. Капитан постоял немножко, глядя на неё. Всё шло хорошо.
Когда Джим выходил из помещения экстренного отдела, юный лейтенант в голубой форме медицинского отдела вытянулся по стойке смирно ему навстречу. Капитан весело рассмеялся.
- Ты быстро приспособилась.
- Время дорого. Думаю, моя карьера будет самой короткой во всей истории Звёздного Флота.
- И самой впечатляющей, - сказал он, не отводя взгляд от Клаудии. Голубая форма очень шла к её светлым волосам, убранным в высокую прическу, по моде женщин экипажа при исполнении их служебных обязанностей. В этой форме девушка казалась ещё моложе, чем была.
- Даже я в твоём возрасте ещё не был лейтенантом.
- Только это меня и утешает, - засмеялась Клаудиа.
«Весёлый и жизнерадостный смех человека, который только начинает жить», подумал капитан. Да, всё было в порядке. Всё шло хорошо и это значило, что пора было возвращаться.
- Мистер Спок сказал, что они с доктором Стлуром закончили расчёты для ворп-прыжков. Кажется, они высчитали время возвращения с точностью до полсекунды. Ещё бы. Возились дня два, не меньше.
Если честно, Кёрк и не собирался их торопить. Он был благодарен вулканцам за их задержку с расчётами, как он подозревал, не совсем случайную. Сейчас, когда Дамоклов меч больше не висел над ними, капитан наслаждался каждой минутой, проведённой здесь. Он не ломал голову, почему. Просто всё было отлично. Ксенобиологи мирно спали, закончив свои эксперименты. Техники и инженеры проводили диагностику всех систем корабля перед прыжком, довольные и отдохнувшие после их внезапного отпуска. Спок и Стлур увлечённо занимались своими расчётами, кажется, эта парочка тоже отлично проводила время, по вулканским понятиям, конечно. Экипаж был доволен, и капитан был доволен.
А ещё Джиму нравилось, что где-то на корабле была Клаудиа, что то тут, то там слышался её серебристый смех и, завернув за угол, он мог случайно встретить её. «Ваятель» был прав, Джим наблюдал за самой прекрасной вещью во вселенной, он наблюдал, как возрождается человек. И это зрелище восхищало и радовало его куда сильнее, чем красота корабля «ваятеля». Капитану было так хорошо, что даже воспоминание о «ваятеле» больше не злило его.
- Это значит, что пришло время прощаться, - сказала Клаудиа.
- Это нечестно, - изобразил возмущение Кёрк. – Из-за твоей чрезмерной осведомлённости ты лишила меня любимой роли: быть гидом по моему кораблю. – Он улыбнулся, озорно и загадочно одновременно. – Но, думаю, есть место, которое я могу тебе показать. Я направляюсь на мостик, - и протянул ей руку.


* * *
Двери турболифта разъехались, и капитан и лейтенант расцепили руки. Обычная смена мостика занималась обычными делами, лишь на минуту повернув головы, чтобы поприветствовать улыбками вошедших. Джеймс Кёрк сделал приглашающий жест рукой, и стоял, с понимающей улыбкой глядя на свою спутницу. Он вспомнил, как он сам впервые ступил на мостик «Энтерпрайза». Это был первый день его капитанства и, тогда, Кристофер Пайк также стоял и смотрел на него, понимая и разделяя его восторг.
Клаудиа медленно шла по кругу, иногда касаясь то поручня, огораживающего центральную площадку, то спинки кресла, её взгляд скользил по знакомому до мельчайших подробностей интерьеру. В тысячный раз и в первый. Это было возможно. Впервые увидеть то, что видел тысячи раз. Команда мостика работала, как ни в чем, ни бывало, никто не обращал внимания на лейтенанта в голубой форме. Затаив дыхание, она оглянулась. Капитан Кёрк сидел в своём кресле и подписывал какой-то отчёт, а рядом, в ожидании, стояла девушка-секретарь. Картина была такой знакомой, что Клаудиа крепче вцепилась в поручень ограды, чтобы скрыть волнение. О, да! Это было более чем, возможно, впервые увидеть то, что видел тысячи раз!
Кёрк просматривал поступившие отчёты и незаметно следил за Клаудией. Сейчас она медленно огибала мостик, уже раз в двадцать пятый, наверное. Джима забавляло это хождение кругами, но в то же время он отлично понимал реакцию девушки, сам бы с удовольствием походил, в своё время, если б ранг позволял. Капитан поставил последнюю подпись. Всё. Можно было отправляться. А значит… Джеймс Кёрк всегда был устремлён в будущее, и он умел говорить «прощай». Но это не значило, что говорить «прощай» было легко. Даже ему. Особенно ему.
Он поискал взглядом Клаудию. Она стояла рядом с креслом Спока и, глядя на научную консоль через его плечо, что-то говорила вулканцу. Первый офицер поднял бровь, потом кивнул.
- Мне придётся изолировать остальные звуки. На корабле сейчас функционируют многие системы, - донеслось до Кёрка.
Спок начал проводить какие-то манипуляции на своей консоли. Капитан с любопытством наблюдал за этой сценой. Что это такое происходит на его корабле, о чём он не знает? Вдруг пространство мостика заполнилось странным гулом. Джим удивлённо вслушивался в неясный хор перестукиваний, отдалённо похожий на шум дождя. Как будто сотни капель, барабанили по крыше, каждая отбивала свой собственный ритм. Вдруг Джеймс Кёрк понял, что это. Беспорядочную какофонию звуков нельзя было назвать приятной на слух, скорее наоборот, но для капитана это была самая прекрасная музыка во вселенной. Стук четырехсот двадцати девяти сердец на борту «Энтерпрайза».

* * *

Четыре фигуры материализовались в мягком свете угасающего дня, на пустынной лужайке заброшенного парка. Молодая листва тополей отбрасывала на землю густую тень.
- Когда они успели? – озадаченно спросил капитан, глядя на ярко-зелёные листочки. – Сколько мы были на «Энтерпрайзе»? Два, три дня?
- Весна, капитан, - ответила Клаудиа, тоже оглядываясь по сторонам. – Иногда, здесь, это лишь неделя между зимой и летом. Особенность местного климата, ничего больше, если рассуждать логически.
- О, нет! Только не становись слишком логичной.
Она улыбнулась.
- Мне это не грозит. Мистер Спок может подтвердить.
Клаудиа, капитан и Маккой дружно посмотрели на Спока. Тот поднял бровь, анализируя в уме проблему, и, подумав секунду, выдал своё компетентное подтверждение.
- Определённо, не грозит.
Люди дружно рассмеялись. Спок сделал вид, что ему совершенно не понятна причина веселья. Все остальные сделали вид, что купились на эту показуху под названием «понятия-не-имею-что-такое-чувство-юмора». Потом капитан, посерьёзнев, посмотрел на Клаудию. Она ответила ему понимающим взглядом, и озвучила их общую мысль.
- Ненавижу долгие прощания.
- Я буду скучать по тебе, - неожиданно для самого себя, сказал Кёрк. И снова веселье бесцеремонно вклинилось посреди грусти расставания. – Может, как-нибудь посмотрю на тебя через СПВ.
Она печально улыбнулась и покачала головой.
- Боюсь, не получится. Разве вы раньше замечали за собой склонность к видениям? И это с вашей-то восприимчивостью к СПВ. Я подозреваю, у СПВ есть ещё одна особенность: направление, в котором их можно использовать, совпадает с направлением хода времени. Время идёт от прошлого к будущему, не наоборот. Вернувшись в своё время, вы забудете меня, как забывают сны поутру.
- Я надеюсь, что ты ошибаешься. В конце концов, в этой вселенной возможно всё.
- Кстати, насчёт «возможно всё», - сказала Клаудиа. - Я узнала кое-что. Это касается вашего киат`митера. В древние времена на Андоре их было принято дарить возлюбленным. В порядке расположения ворсинок киат`митера зачастую кодировалось скрытое послание, своеобразная дарственная надпись. В зависимости от размеров чувства и кошелька влюблённого надпись могла представлять собой порядочных размеров любовную поэму. Считалось, что при «расчёсывании» шорох киат`митера нашёптывал девушке слова любви. Так что мы напрасно смеялись над вашими попытками прочитать его.
Вокруг становилось темнее. Тёплый весенний вечер всё ближе подбирался к тому моменту, когда должен был передать бесконечную эстафету времени бархатной ночи. Клаудиа окинула взглядом троицу с «Энтерпрайза», пытаясь навеки впечатать эту сцену в свою память.
- Прощайте, пришедшие со звёзд.
Она посмотрела на капитана.
- Я увижу тебя снова Джим… ты не будешь видеть меня, но я тебя увижу!
Кёрк усмехнулся.
- Кое-кто уже однажды говорил мне эти слова. Вернее, скажет.
- И что произошло?
- Некоторое время спустя она сказала мне ещё кое-что.
- Что?
Капитан загадочно улыбнулся.
- Никогда не говори никогда.
Потом открыл коммуникатор.
- «Энтерпрайз», троих на борт.
Синие сумерки заискрились золотым сиянием. Когда последние, жёлтые искры растворились в наступающей ночи, девушка в тёмной накидке подняла глаза к звёздному небу, отыскивая взглядом другую искру. Маленькую, мерцающую искорку, которая вновь разожгла в её сердце, угасшее было, пламя надежды.
Она подняла руку по направлению к сияющей точке, пальцы сложились в вулканское приветствие.
- Живите долго и процветайте!
Точка поднялась выше, стала почти незаметной и, наконец, растаяла среди звёзд.

* * *

На мостике «Энтерпрайза» капитан смотрел на изображение доктора Стлура на главном экране.
- Нам пора возвращаться, капитан Кёрк, каждому в своё время, - сказал Стлур. Капитан подумал: ему показалось, или в голосе вулканца действительно было больше тепла, чем обычно. В любом случае, он решил, что не стоит это выяснять.
- Вы уверены, что сможете благополучно совершить прыжок во времени в одиночку?
- Да, я уверен. Пользуясь рекомендациями мистера Скотта, чисто логически, у меня нет никаких шансов этого не сделать. Мне нужно ещё кое-что подготовить, и хотя времени не так уж много, я думаю, я успею до того, как моя…, - он запнулся, - мой пассажир проснётся.
Маккой умильно покачал головой, «Эти вулканцы…».
- Тогда счастливого пути всем нам, - сказал Кёрк.
- Прощайте, капитан Кёрк, доктор Маккой. Мистер Спок, - он поднял руку в вулканском салюте, - мира и долгой жизни.
Спок вернул жест.
- Живите долго и процветайте.
На экране Стлур потянулся к кнопке отключения связи, но остановился, словно сомневаясь в чём-то. Он бросил быстрый взгляд на экран. Потом выпрямился, словно принял какое-то решение, и произнёс, обращаясь к Споку.
- Простите, мистер Спок, что сейчас разочарую вас. Я знаю, это нелогично, но…, - он повернулся к Кёрку, - благодарю вас, капитан. От нас обоих.
Кёрк был несколько ошарашен, но всё же кивнул в ответ.
Экран мигнул и погас. Кёрк и Спок удивлённо переглянулись. Маккой широко улыбался. Он почему-то был уверен, что доктор Стлур не так уж и разочаровал Спока, как сам думал. Может даже наоборот?
- Мистер Спок, всё готово? – раздался голос капитана.
- Формулы и необходимые расчёты введены в компьютер, - ответил Спок.
- Мистер Сулу, начать ускорение. – Капитан потянулся в кресле. – Поехали домой.


Глава 17.

Научный корабль «Потёмкин» приближался к системе планеты Хелиан, чтобы сменить «Энтерпрайз» на его посту, и продолжить укрепление только что установленного контакта. Когда система оказалась в зоне действия дальних сенсоров, команда мостика «Потёмкина» стала свидетелем странного происшествия.
Сначала сенсоры не могли обнаружить «Энтерпрайз», но чуть позже выяснилось, что он всё же находится в системе, хотя, вместо того, чтобы спокойно летать по орбите планеты, почему-то направляется к её звезде. Потом корабль заложил дугу вокруг вышеупомянутого светила и вдруг исчез с мониторов слежения. Не успела команда «Потёмкина» как-то отреагировать на подобное поведение, как «Энтерпрайз» снова появился, но уже с другой стороны звезды и преспокойненько направился обратно, к планете Хелиан.
Капитан «Потёмкина» запросил связь с «Энтерпрайзом».
- Джим, что это вы такое выделываете? – поинтересовался он, когда на главном экране появилось изображение Кёрка, потирающего затылок (временной ворп-прыжок снова прошёл удачно, в том смысле, что мозги не из кого не вытряс).
- Привет, Чичо! Мы, э-э… , - он посмотрел на Спока, вползающего в своё кресло, - мы проводили небольшое испытание… Мистер Спок разработал новую интермиксную формулу смешивания вещества-антивещества, и мы решили её проверить, пока ждали вас.
Спок послал Джиму «благодарный» взгляд за то, что его вовлекли в ложь, и отвернулся к научной консоли.
- С вами всё в порядке? – спросил капитан Мартинес. – Ты выглядишь странно, Джим.
- О, уверяю тебя, со мной всё отлично! Никогда не чувствовал себя лучше.
- Да? Ну, ладно. Хотя, вид у тебя усталый. Думаю, вам надо запросить отпуск. – Вдруг Чичо Мартинес радостно улыбнулся, словно вспомнил что-то. – Да, ведь ваше следующее место назначения для этого прекрасно подойдёт. Я там знаю парочку таких заведений… ну, я тебе потом расскажу, - понизив голос, с многозначительной улыбкой добавил капитан «Потёмкина».
- Место назначения? – не понял Кёрк.
- Звёздная база 12. Из штаба нам передали, что «Энтерпрайз» после Хелиан направляется туда. У вас, кажется, какой-то важный пассажир на борту?
Джеймс Кёрк обречённо вздохнул. А он то считал, что все проблемы уже позади.
- Да, что-то вроде того, – пробормотал он. – Неважно. Добро пожаловать на Хелиан. Через два часа телепортируйтесь на «Энтерпрайз». Мы спустимся на планету, и я представлю вас Хелианскому совету. До связи.
- До связи, - экран погас.
Кёрк с облегчением плюхнулся в своё кресло, позволил себе посидеть минутку. Он оглядел мостик, кажется, помощь никому не была нужна. Джим глубоко вздохнул, опёрся обеими руками на ручки капитанского кресла, и поставил себя на ноги.
- А где доктор Маккой?
«Глупый вопрос. Там, где и всегда во время ворп-прыжка, следит, чтобы не разнесло лазарет».
- Доктор Маккой находится в лазарете, - сообщил Спок.
«Спасибо за информацию! Неужели не видно, что я уже сам догадался».
- Замечательно. Лейтенант Ухура, свяжитесь с планетой, передайте, что делегация прибыла и готова спуститься на планету через два с половиной часа. Мистер Спок, я буду в своей каюте. Разбудите меня через полтора часа, - капитан поплёлся к турболифту, остановился и добавил, - или раньше, только если звезда Хелиан станет сверхновой.
В своей каюте Джеймс Кёрк рухнул на кровать, искренне собираясь последовать всем сно-хвалебным рекомендациям Маккоя.
- Компьютер, - слабо пробормотал он, - снизить интенсивность освещения. Я буду спать, - уведомил он машину.
- Следует ли отключить систему интеркома? – спросил механический голос компьютера.
- Интеркома, интердома, интерперелома… Отключай всё, что хочешь, только заткнись.
Компьютер глубокомысленно молчал, и Джим провалился в небытие. Наконец-то можно было поспать, не опасаясь быть затянутым в СПВ. Скоро ему должны были понадобиться все его силы. Встреча делегации дипломатов и учёных, представление их Хелианскому совету, солёные рассказики капитана Мартинеса – это всё были мелочи, но потом… Потом капитану предстояло решить проблему вселенского масштаба - уговорить Эван Вилсон полететь на Звёздную базу 12.

* * *

- А-а, чёрт! – пробормотал доктор Маккой, оттягивая воротничок своего парадного кителя. – Ненавижу эту униформу! Каждый раз возникает чувство, что она вознамерилась меня задушить. Встретился бы мне тот, кто её моделирует, я б ему вколол парочку кубиков формидозолина, в качестве маленькой личной мести!
Стоящий рядом, капитан Кёрк не стал выяснять, что такое формидозолин, и почему он был так опасен для модельеров одежды, он просто с усмешкой покосился на своего главного корабельного хирурга.
- Капитан, «Потёмкин» передаёт, что они готовы к телепортации, - раздался из интеркома голос Ухуры. – Группа из двенадцати человек.
- Отлично. Заряжайте.
Кёрк ещё раз окинул взглядом встречающую группу. Все были одеты в одинаковую парадную форму, различавшуюся только по цветам, кроме Скотти. Капитан улыбнулся; вот уж кому парадный костюм не стеснял движений. Главный инженер был в своём стилизованном варианте униформы, включавшем клетчатую юбку и клетчатый шотландский плед, лихо закинутый за плечо. У него еле удалось отобрать волынку, которую он всё время норовил присовокупить к своему наряду.
На транспортной платформе начали формироваться шесть золотистых столбов.
- Смир-р-рно! – скомандовал Кёрк, больше для развлечения, чем из любви к строгой дисциплине.
Материализация закончилась.
- Кар-р-рамба, Джим! – раздался бравый рык со стороны платформы, и Чичо Мартинес шагнул с транспортатора, сияя ослепительной улыбкой в тридцать два зуба. – Сто лет не виделись!
«Вот вам и конец всей дисциплине» , подумал Кёрк, также ослепительно улыбаясь в ответ. Глядя на капитана Мартинеса, Джим подумал, что ему бы тоже подошёл стилизованный вариант униформы, только вместо юбки и пледа, в данном случае во флотскую форму пришлось бы ассимилировать сарапе и сомбреро, а вместо волынки пришлось бы отбирать мексиканскую гитару.
- Добро пожаловать на борт, - сказал Кёрк, напуская на себя официальный вид, потом схватил протянутую руку и крепко пожал её. – Рад тебя видеть, старый космический волк! – Официальность сгинула в никуда.
- Ну, не такой уж и старый, академию-то кончали вместе! – весь Мартинес был одна сплошная улыбка, которая сверкала на смуглом лице, как жемчужное ожерелье на шее негритянки.
Капитан «Потёмкина» наконец перестал трясти Джима за плечи и повернулся к группе, сошедшей с платформы вслед за ним.
Разреши тебе представить; мой первый офицер – Алан Арчер, уполномоченный посол Федерации – Джексон Кариди…
Капитан Кёрк по очереди пожимал руки подходившим людям, стараясь запомнить, кто есть кто, и, попутно представляя гостям свой командный офицерский состав, а, в это время, на платформе начала материализовываться вторая группа.
- Чёрт меня подери! – услышал капитан за спиной, когда материализация закончилась и, честно говоря, он был согласен с Маккоем.
На крайнем слева круге транспортатора, с обычной непринуждённой лёгкостью сочетая невинный взгляд и царственное благородство, стоял доктор медицины Стлур из Вулканской Академии Наук.
- Вот те раз! Называется, не успели попроща… , - но возбуждённый монолог доктора Маккоя был прерван резким движением капитанского локтя в направлении докторской грудной клетки.
Группа учёных сошла с транспортатора.
- Наша исследовательская группа, - сказал Мартинес, и начал представлять учёных.
Стлур подошёл последним, и вежливо, но без всяких признаков узнавания, посмотрел на Кёрка.
«Так, значит это наша первая встреча! Как бы мне хотелось сказать вам «здравствуйте, доктор Стлур» до того, как нас представят, и посмотреть на вашу вулканскую реакцию».
- Доктор Стлур из Вулканской Академии Наук, - объявил Мартинес.
- Мой начальник медицинской службы – Леонард Маккой, - ответил Кёрк.
- Здравствуйте, - сдавленно просипел Маккой, отчаянно пытаясь сочетать дружественную улыбку с гримасой, вызванной последствиями меткого удара капитана.
- Долгой жизни и процветания, - почтительно ответил Стлур, и присоединился к остальным прибывшим.
- Господа, через полчаса мы спустимся на планету, а пока прошу всех в конференц-зал.
Офицеры «Энтерпрайза» и делегаты вперемежку направились в коридор, и когда почти все вышли, капитан поймал Маккоя за локоть и грозно пробормотал сквозь зубы.
- Боунз, не смей…
- Я – могила! – громко выпалил доктор, заставив Мартинеса и Спока, идущих впереди, обернуться на его возглас.
- Он хотел сказать: «Выпьем текилы!», - масляно улыбаясь, объяснил Кёрк. – Идёмте скорее в конференц-зал.
- Док, вы что, стали провидцем? – ответил Мартинес, удивлённо хмуря кустистые брови. – Или кто-то из этих портовых крыс уже успел проболтаться?
- Пристрелю! – прошептал Кёрк на ухо Маккою, продолжая добродушно улыбаться капитану «Потёмкина».
- У него профессиональный нюх на этанол, - торопливо пояснил он, послав Маккою испепеляющий взгляд. – Но мы отстали от остальных. Идёмте в конференц-зал, - и, взяв Спока и Мартинеса за локти, Джим чуть ли не силой потащил их по коридору, подальше от своего главмеда.

* * *

- … А потом Джим ка-а-ак вмазал тому здоровенному теллариту! Этот кабан пролетел через весь бар и смёл всю выпивку на барной стойке. Карамба! Вот это было зрелище, я вам скажу, мистер Спок! – капитан Мартинес причмокнул губами для выразительности. Спок и Маккой с любопытством слушали его рассказ.
- А в это время… , - продолжил Мартинес.
- … ты и Хочкинс увлечённо били морду двум другим, - закончил подошедший к ним Джеймс Кёрк. – Чичо, если ты будешь и дальше рассказывать моей команде истории из моего тёмного кадетского прошлого, я, пожалуй, поведаю им историю о твоих похождениях на Ригасе 5, - добавил он с улыбкой.
Мартинес сделал страшные глаза, что ему удалось весьма успешно с его жгучей внешностью.
- Да я ничего такого ещё и не рассказал. Вот на Звёздной базе 7… вот где, ёлки-палки, чёрт подери, была заваруха…
- Мартинес… , - предостерегающе произнёс Кёрк.
Капитан «Потёмкина» улыбнулся своей ослепительной улыбкой, и сделал вид, что увидел кого-то в конце зала.
- О, извините, господа, меня зовут, - и покинул своих слушателей.
Джим проводил его насмешливым взглядом, а Маккой поинтересовался:
- Что это за история о Ригасе 5? Я бы сказал, что моё желание её услышать прямо пропорционально скорости, с которой капитан Мартинес сбежал отсюда при её упоминании.
- Боунз, я не настолько бесчеловечен, чтобы рассказывать подобные вещи. Вот только Мартинесу об этом знать не обязательно.
Кёрк окинул взглядом зал для совещаний, временно приспособленный для небольшого приёма. Делегация учёных разбрелась по комнате, общаясь с офицерами «Энтерпрайза». Через несколько минут они должны были спуститься на планету Хелиан.
- Что вы думаете о капитане Мартинесе? – спросил Джим друзей.
- Забавный малый, - ответил Маккой, отпивая свой коктейль. – Я всегда считал, что служба на маленьких научных кораблях самая скучная вещь во вселенной, но с таким субъектом в капитанах…, - он выразительно закатил глаза. – Пожалуй, его команде не менее весело, чем нам с тобой.
Кёрк с подозрением покосился на доктора, не совсем уверенный, как понимать его слова.
- А вы что скажете, мистер Спок? – невинно поинтересовался Маккой.
- Чудовищная эмоциональность и нерациональность.
- У-у, вы только что сделали ему большущий комплимент, - протянул доктор.
Спок поднял бровь.
- Неужели?
Капитан почувствовал себя лишним в зарождавшейся дискуссии, и отключил своё внимание от беседы. Он поискал глазами Стлура. В течении всего приёма он незаметно следил за юным врачом. Кёрку очень хотелось подойти и поговорить с ним, но капитан никак не мог придумать мало-мальски удобный повод.
- А что вы скажете о докторе Стлуре? – услышал Джим голос Маккоя. Он поспешно вновь обратил внимание к разговору, учитывая тему беседы, вопрос доктора был явно провокационным.
Спок склонил голову на бок.
- Подобно тому, как вы, доктор, считаете капитана Мартинеса замечательным экземпляром представителя человеческой расы, я нахожу доктора Стлура классическим примером представителя вулканской расы. Непоколебимая лояльность к логике и полное отсутствие эмоций налицо.
Маккой при этих словах, не удержался и прыснул в кулак. Кёрк тоже улыбнулся; что бы там ни видел Спок, всё же, «на лицо» у Стлура порой бывало нечто совсем иное нежели полное отсутствие эмоций. Спок ответил вопросительным взглядом на улыбки друзей.
- Вы не согласны?
- Не-е-ет! Нет, Спок, - поспешно заверил Кёрк. – В конце концов, кто мы такие, чтобы судить, каким должен быть типичный вулканец.
- Посторонние, незаинтересованные лица с идеально беспристрастным подходом к вопросу, - промолвил объект их обсуждения, подойдя из-за спины капитана. - В конце концов, взгляд со стороны всегда гораздо более беспристрастен, чем взгляд изнутри.
Все трое растерянно замолчали, застигнутые врасплох неожиданным появлением вулканца, а проницательные глаза Стлура, тем временем, внимательно изучали их. Кёрк всем сердцем понадеялся, что вулканский слух Стлура не уловил их предыдущие реплики.
- Да, пожалуй, вы правы, - наконец пробормотал Кёрк.
Стлур заметил их смущение.
- Извините, что вмешался в ваш разговор, - он сделал лёгкий поклон и собрался уйти, но Маккой поспешил удержать его, спросив первое, что пришло в голову:
- Доктор, а как вы попали в делегацию для исследования культуры Хелиан? Я думал, что врачей в группе высадки более чем достаточно, практически весь штат моих сотрудников остался на планете.
Стлур, казалось, был несколько смущён, но ответил, как всегда, прямо.
- В группе высадки не было ни одного специалиста АТ-класса. Флот прислал приглашение, и я вызвался добровольцем.
По тому, как дружно поползли вверх брови Маккоя и Спока, капитан предположил, что слова «АТ-класс» для них что-то значат.
- Меня всегда интересовали контакты с новыми цивилизациями, и я посчитал, что будет логично оторваться, наконец, от теоретизирования и познакомиться с новым пространством для исследований лично.
- О, да, я понимаю, - кивнул Маккой.
Стлур перевёл взгляд на Кёрка.
- Я, некоторым образом, завидую вам. Я не так много видел, с тех пор, как покинул родную планету, но и того, что я увидел, достаточно, чтобы никогда больше не вернуться к кабинетной работе.
Капитан понимающе улыбнулся.
- Тогда, не будем больше медлить. – Он повысил голос, обращаясь ко всем присутствующим. – Господа, пришло время познакомиться с Хелиан. Прошу всех пройти в транспортный отсек.
Когда они шли по коридору, Кёрк тихо спросил Маккоя:
- Боунз, что значит эта хитрая улыбка? Кожей чувствую, ничего хорошего она не значит.
- Я тут подумал, Эван на «Энтерпрайзе», и он на «Энтерпрайзе».А что, если… Я хочу быть купидоном! Эх, жаль я не спросил, как они познакомились!
- Ты угомонишься, или нет?
- Молчу, молчу…
- А что значит АТ-класс?
- Ноль седьмая степень, - пояснил Маккой, - по вулканской номенклатуре, обозначающей уровень специалиста. Довольно высокая степень, обозначает, что он уже совершил парочку медицинских открытий за которые ему будет благодарна галактика. Не так уж редко, особенно для вулканца… если бы ему было лет так сто пятьдесят. Но этот мальчик…
- … может иметь с десяток детей твоего возраста. Ты же знаешь продолжительность их жизни, - ответил Джим.
Маккой отрицательно покачал головой.
- Может быть, но на сто пятьдесят он никак не тянет, даже при всех выкрутасах вулканской физиологии. Он и на половину этого не тянет, вот что удивительно.
Капитан пожал плечами.
- Может, вундеркинд.
Маккой скептически хмыкнул. Он решительно тряхнул головой.
- А знаешь, я спрошу у него. Делай со мной, что хочешь, но я узнаю…, - и доктор двинулся вперёд.
- Боунз… , - Кёрк попытался поймать Маккоя за руку но с ужасом понял, что промахнулся, и доктор беспрепятственно направляется к своей цели. Он смотрел, как Маккой и Стлур пошли рядом, разговаривая в пол голоса. Когда группа достигла транспортного отсека, Маккой снова присоединился к капитану. Первая партия делегатов разместилась на платформе, и Стлур в их числе.
- Доктор Маккой, я посажу вас под арест, - холодно промолвил Кёрк, понизив голос. Теперь он был по настоящему зол.
- Тогда я тебе ничего не расскажу, - бесцеремонно отпарировал Маккой, ничуть не испугавшись капитанского гнева.
Кёрк усмехнулся такой наглости, но Маккой отлично знал, что он может себе позволить и остаться безнаказанным. Капитан улыбнулся.
- Ладно, не посажу. Говори.
Доктор недоумённо пожал плечами.
- Ты был прав насчёт десятка детей, только они бы скорее могли сгодиться в ровесники моему прапрадедушке, а не мне.
Полюбовавшись удивлённой физиономией капитана, Маккой объяснил:
- Нет, расслабься, Джим, детей у него нет, но, после дождичка в четверг, ему исполняется двести сорок семь.
- Сколько… , - прошептал Кёрк. Ну и дела! А он уже привык воспринимать этого вулканца если не как юношу, то, по крайней мере, как очень молодого человека. Да-а, он кажется начинал понимать, что общего было у Эван Вилсон и Стлура. Они оба были полны сюрпризов, как рождественский мешок Санта Клауса подарков. Нет… но двести сорок семь, это невозможно, даже для вулканца… Получается, Стлур – почтенный старец??? Нет, это совершенно несерьёзно. Больше того, физически невозможно. Маккой, наверно, что-то не так понял. Определённо.
Вторая группа делегатов дематериализовалась, и Кёрк с Маккоем заняли свои места на транспортаторе.
- Видимо, редкий физиологический феномен, - сказал Маккой. – Внешне тело перестаёт заметно меняться после достижения средних лет. На Земле тоже встречаются люди, которые в семьдесят выглядят, словно им тридцать, ну а с вулканскими сроками жизни это вообще выглядит мистикой. Жаль, я не успел спросить о подробностях.
Джим молчал. Маккой ехидно улыбнулся.
- Будь я Споком, я бы сейчас сказал: очаровательно!

* * *
- Мистер Сулу, снимаемся с орбиты, курс на Звёздную Базу 12.
Капитан Кёрк задумчиво смотрел на уменьшающийся диск планеты на главном экране. Смена была, наконец, сдана, и «Энтерпрайз» покидал свою недавнюю находку, как всегда, с лёгкой печалью пополам с новыми надеждами. Когда-нибудь… они навестят этот мир снова.
Писк сигнала интеркома вывел капитана из задумчивости.
- Капитан? Это доктор Маккой. Зайдите, пожалуйста, в лазарет.
«Ну вот и свершилось» , - подумал Кёрк.
- Мистер Сулу, примите мостик. Мистер Спок, – и двое офицеров «Энтерпрайза» отправились в лазарет.

* * *

- Ю.С.С. «Энтерпрайз», медицинский отсек. И как это меня угораздило загреметь в свою же вотчину? – раздался недовольный голос, как только Кёрк и Спок вошли в лазарет.
- Помнится, на Йауо ты отстранила меня от выполнения обязанностей и уложила в постель практически без всякой причины. В качестве комментария могу сказать лишь одно: жизнь справедлива. Как говорится, кто с посохом к нам придёт…
- А вы мстительный человек, доктор Леонард Маккой… , - тут она заметила вошедших. – Капитан! Мистер Спок.
Эван Вилсон приподнялась на локтях в своей кровати, игнорируя предостерегающий жест Маккоя. Она ещё выглядела довольно осунувшейся, но в остальном, Эван была более чем в форме.
- Вот кто расскажет мне, что здесь произошло! А то я ничего не могу вытрясти из моего злопамятного коллеги.
Кёрк не стал сдерживать улыбку.
- Эван. Я хотел спросить, как ты себя чувствуешь, но, кажется, ответ очевиден и без вопросов.
- Спасибо. Вот только моё состояние нисколько не помогает мне в получении информации.
Она выбралась из-под одеяла и приняла сидячее положение под неодобрительным взглядом Маккоя. Одарив его премилой улыбкой, Вилсон взяла в руки медицинский сканер и стала водить им перед собой.
- Хватит сверлить меня этим укоризненным взглядом. Я всегда говорила, что из докторов получаются отвратительные пациенты. С чего ты решил, что я буду исключением? – Эван оглянулась назад, сравнивая показания сканера с показаниями на экране над диагностической кроватью.
- Что ж, мои чувства меня не обманывают, за исключением пониженного давления и небольшого падения концентрации эритроцитов, я в полном порядке, и, как врач, не вижу никаких причин держать меня в постели.
- Самообслуживание здесь ещё никто не объявлял. В данный момент единственный врач в этой комнате – это я, и я считаю, что тебе необходимо провести в лазарете ещё пару дней, в интересах реабилитации, - ответил Маккой.
Эван Вилсон посмотрела на главного медика «Энтерпрайза» долгим, пристальным взглядом.
- Тогда у меня предостаточно времени, чтобы выяснить у тебя, что же здесь всё-таки произошло. Сколько я была без сознания?
Маккой молчал, несколько смущенно. Вилсон повернулась к Кёрку.
- Джеймс?
Капитан посмотрел на Маккоя, на потолок, на пол, потом на Спока, лишь бы не встречаться взглядом с Эван Вилсон.
Тут в поле зрения Эван попал Спок.
- А-ха-а. Вот кто рассеет тьму! Мистер Спок, сколько времени я была без сознания?
Спок поднял бровь, секунду помолчал, потом сказал:
- Компьютер. Проверить записи медицинского журнала, определить время возвращения в сознание пациента Эван Вилсон.
Механический голос компьютера тут же откликнулся, назвав точную дату.
- Согласно межзвёздному времяисчислению, между моментом потери вами сознания и моментом вашего пробуждения, прошло семь часов, тринадцать минут, сорок пять секунд, - сказал Спок.
Кёрк внутренне восхитился. «Согласно межзвёздному времяисчислению…». Ну, Спок! И ведь технически это была абсолютная правда. Нет, вы подумайте…
Эван нахмурилась.
- Мне показалось, это было несколько дольше.
Капитан почувствовал угрызения совести; неприятно было выкручиваться из этой ситуации, но экстраполяция событий на будущее, проведённая Споком и Стлуром, чётко показала, что они не должны ставить Эван Вилсон в известность о событиях, связанных с её спасением. Кёрк был очень разочарован этим фактом, он был бы рад рассказать Эван о том, как они нарушили планы «ваятеля», об СПВ и о том юном существе, которое они встретили на Земле прошлого. Но он был не единственным здесь, кто был разочарован.
- Компьютер, какие события произошли на борту «Энтерпрайз» за последние семь часов, тринадцать минут, сорок пять секунд? – сказала Эван, продолжая сканировать взглядом троицу невольных конспираторов.
- Делегация, приписанная на планету Хелиан, прибыла на борт; делегация покинула борт корабля тридцать четыре минуты спустя; корабль покинул орбиту планеты Хелиан; рабочая смена В сменила рабочую смену А; отдел ксенобиологии представил стандартный отчёт начальнику научной службы; на палубе 12, секция 6 была произведена замена неисправного кабеля; на палубе 7, секц…
- Спасибо, компьютер, хватит. И это всё? – она с сомнением посмотрела на троих друзей. – А что случилось со странным пришельцем, который хотел видеть меня? Он говорил с нами, когда я потеряла сознание. Что-то о красоте…, какое-то творение…
- Пока мы пытались привести тебя в чувства, он куда-то исчез. Когда мы попробовали отыскать его сенсорами, то не обнаружили никаких следов корабля. Он бесследно пропал. Тут на связь вышел «Потёмкин», и о нём и вовсе забыли, - ответил Кёрк.
- Странно…
- Эван, за последнее время здесь не произошло ни одного интересного события, в котором ты бы не принимала самого активного участия. – Кёрк снова внутренне восхитился, на этот раз собой, ведь его слова тоже были абсолютной правдой.
Вилсон откинулась на подушку, о чём-то размышляя.
- Знаете, что я вижу? – сказала она. – Что-то случилось здесь, что-то серьёзное, и, по какой-то причине, вы не можете мне об этом рассказать. – Кёрк замер при этих словах, но, встретив насмешливый взгляд Эван, почувствовал облегчение. – Что бы не заставило вас принять такое решение, я знаю, это было достаточно важное обстоятельство. Я постараюсь не умереть от любопытства, хоть это будет довольно трудно, но…, - она замолчала на минуту, потом подняла глаза, и в них больше не было насмешки, - кое-что я знаю и без вас. Вы спасли мою жизнь, а может быть что-то и поважнее, и что бы там не произошло… спасибо вам.
Кёрк кивнул.
- Спасибо, что понимаешь.
- Надеюсь, когда-нибудь это запретное обстоятельство изменится, и вы мне всё расскажете.
Эван грустно усмехнулась.
- Вы знаете, мне снился странный сон, такой реалистичный, такой… , - она запнулась на середине фразы. – Но… я не могу вспомнить, что в нём происходило… ни одного события… остались только ощущения. Ничего не понимаю, у меня всегда была отличная память, но сейчас…
Она потёрла лоб рукой, силясь вспомнить. Джим взял стул и придвинул его ближе к кровати.
- А что за ощущения это были? Расскажи.
- Сначала, отчаяние. Отчаяние пополам с обречённостью и смирением. Что-то шло не так, что-то с чем я не могла ничего сделать, словно какое-то течение несло меня. Я пыталась бороться с ним, потом переставала бороться и плыла по течению, но что бы я не делала, результат не менялся. Что это было? Судьба? Но даже судьбе можно сопротивляться и достигнуть успеха. А тут… Но потом что-то случилось. Насколько сильно было отчаяние вначале, настолько же сильны были новые надежды. Меня переполняла радость и восхищение миром вокруг меня, как будто я только родилась и впервые видела его. Такая сильная радость… Жить! Чувствовать! Познавать! Бесконечно удивляться. Как прекрасно вдруг осознать, что в самой обычной жизни, с самыми обычными вещами у тебя есть всё, что нужно для счастья. Это всё равно, что получить всё, что нужно для счастья. Узнать, что всё наилучшим образом, восхититься этому факту, потом забыть его, снова узнать, снова восхититься… Как это прекрасно, вдруг осознать, где твой путь, как он прост и сложен одновременно. Самый трудный поиск – это поиск самого себя, но потерять себя хоть раз стоит, только ради радости, найти себя снова. Звучит странно, но это так.
Капитан, Спок и Маккой переглянулись.
- Как я и сказал, ты не пропустила ничего важного, - заметил Кёрк.
Эван покачала головой.
- Мой неясный сон оставил мне один ясный вывод: всё в жизни стоит пережить, всё что приносит нам жизнь – правильно и нужно, даже негативный опыт.
- Другими словами, всё что не делается, всё к лучшему? – сказал Джим.
- Другими словами, пожалуй так.
- Крайне нелогичное утверждение, - склонив голову, назидательным тоном произнёс Спок.
- Но разве я не живое и процветающее доказательство его верности? Что ваша логика советует сделать с этим неоспоримым фактом, мистер Спок?
- Долгое время находясь среди людей, я научился мириться с существованием некоторых вещей, не подчиняющихся законам логики. Похоже, это именно такой случай.
- Благодарю вас, что так великодушно признали нелогичную возможность нелогичного существования такого нелогичного существа, как я, - Эван, с выражением глубочайшей благодарности на лице, отвесила Споку поклон.
Маккой, мгновенно уловив, куда она клонит с восторгом подхватил эстафету.
- Нет, Спок, вы только подумайте! – с наигранным возмущением сказал он, - если бы всё во вселенной подчинялось логике, у Эван не было бы ни единого шанса сидеть сейчас здесь, с нами. По-моему, этого более, чем достаточно, чтобы запихать всю вашу логику вместе с вашими острыми ушами в кофемолку, и нажать кнопку пуска, - доктор уже просто сиял от возможности снова сесть на любимого конька. – Хотя, чёрт с ним, уши можете оставить, - решил он проявить великодушие.
Спок взирал на эту тираду с бровью, вознесшейся куда-то, на заоблачные высоты. Словно не замечая этого, Эван кивнула Маккою.
- Спасибо, доктор. Мне тоже очень приятно снова быть с вами. Но, кофемолка, это как-то несовременно, здесь лучше подошёл бы квазитропный протонный смеситель.
- Ну, вы же знаете, я – простой сельский доктор, и все эти технические выкрутасы…
- Ну ладно, ладно! – прервал его Джим, отчаянно пытаясь стянуть с лица предательскую улыбку. – Угомонитесь, эскулапы. Одного из вас он, пожалуй, ещё выдержит, но обоих разом…, - улыбка мощным нокдауном отправила своего хозяина отдыхать и, во всю ширь разместилась на капитанском лице.
- Простите, мистер Спок, - сказала Эван.
Брови Спока продолжали сохранять возмущенно-озадаченную асимметрию, но где-то в глубине его проницательных глаз, Эван чувствовала это каким-то шестым чувством, таилось понимание и согласие с охватившим всех весельем. Эван медленно и глубоко вздохнула и на мгновение закрыла глаза. Потом вновь открыла их и обвела собравшихся взглядом . «Джим, Леонард, мистер Спок… Похоже, некоторые вещи в этом мире не склонны подчиняться теории относительности Энштейна». Она усмехнулась: есть во вселенной что-то, что никогда не меняется.
- Доктор Вилсон, может поделитесь с нами причиной вашего веселья?
Задумавшись, она не заметила, как три пары глаз сошлись на ней.
- Эван, Джим. Иначе вам не уберечь свой хвост от моего гнева.
Так хорошо было быть частью их маленького мира, и оставить его, чтобы идти своим собственным путём, и, может когда-нибудь, вернуться сюда снова.


Глава 18.
Тишину капитанской каюты нарушило пищание интеркома.
- Личное послание из штаба Звёздного Флота, - сообщила Ухура.
«Какое счастье!!!!!» , подумал владелец каюты.
- Перешлите сюда, лейтенант, - ответил Кёрк.
На экране вновь возник мужественный лик командующего Звёздным Флотом.
- Адмирал Ногура.
«Как я скучал по вашей милой улыбке!»
- Капитан Кёрк, - Ногура величественно кивнул. – Ваш офицер по связи уже получила пакет приказов для следующей миссии «Энтерпрайза». – Адмирал слегка улыбнулся. – Я впечатлён вашими успехами, Джеймс Кёрк. Как показало время, вы напрасно сомневались в своих силах. Или уговорить Эван Вилсон остаться было не так трудно, как вы пытались представить? В любом случае, вы оправдали мои ожидания, как всегда. Жаль, что вы не можете присутствовать на церемонии награждения.
- Мне тоже очень жаль, адмирал. Я был бы счастлив.
«Безмерно».
- Знаете, Кёрк, человек с такими политическими талантами нужен мне здесь, в штабе. Как насчёт того, чтобы передать «Энтерпрайз» вашему первому офицеру и присоединиться к нам?
«Какой ужас-с-с!!!»
- Благодарю за честь, сэр, но я вполне доволен своей настоящей работой. К тому же не думаю, что мой первый офицер согласится принять командование.
- Найдётся достаточно достойных претендентов. Как бы там ни было, ваша пятилетняя миссия заканчивается меньше чем через год. Думаю, вам стоит готовиться к повышению.
- Со всем почтением, адмирал, это вряд ли то, чего бы я хотел.
- Иногда, Джеймс, нам приходится поступиться личными желаниями ради более важных вещей. Вы нужны Звёздному Флоту здесь.
Кёрк молчал. Он и сам не понимал, почему, но эти зазывы в штаб пугали его до смерти. Ногура, похоже твёрдо решил сделать из него адмирала, а Кёрку от одной этой мысли было тошно. Почему? Адмиральство в тридцать шесть – это было более чем почётно и успешно, в смысле карьерного роста. Тем более, если он так нужен Звёздному Флоту в штабе, он обязан согласиться. Но, почему-то его не оставляло чувство, что надо отчаянно сопротивляться намерению Ногуры. Что за дурацкая фобия? «Видимо, дело в том, что я слишком привязан к своему кораблю и своему экипажу, и не хочу оставлять их. Вот и вся загадка».
- До свидания, капитан Кёрк.
- Всего хорошего, адмирал.
Джеймс Кёрк встал из-за стола и тут же забыл о Ногуре, повышениях и тревогах. Была вещь поважнее, чтобы занимать сейчас его мысли, вещь, которой он никогда не переставал удивляться – поведение Эван Вилсон. Это было интересно, но, когда, пару дней назад он зашёл к ней, готовый на всё, чтобы уговорить её лететь в штаб, Эван не только не отказалась, но, более того, сразу же согласилась, чем повергла его в полное недоумение. Когда, перед телепортацией на Звёздную Базу 12, он всё же решил спросить её: почему?, она загадочно улыбнулась и сказала: «Доктор Маккой подкинул мне одну идею. Он объяснит. Скажите ему, что это связано с яблоками». И вот, теперь «Энтерпрайз» летел на шестой ворпскорости прочь от Звёздной базы 12, и, чёрт возьми, он не будет Джеймсом Т. Кёрком, если не получит это объяснение.

* * *
Войдя в лазарет, Кёрк обнаружил там Спока.
«Вы поглядите, просто жить друг без друга не могут», подумал он, глядя как Маккой обследует предплечье офицера по науке.
- Что случилось? – поинтересовался капитан.
- Химический ожёг. Несчастный случай в лаборатории, - как всегда, строго по существу ответил Спок.
Кёрк взглянул на покрытый пузырями ожог, на котором обнажился зелёный подкожный слой, и содрогнулся.
«Боль, наверно, адская» , подумал капитан, но Спок сидел так спокойно, словно пришёл всего лишь вытащить занозу, и с любопытством рассматривал жуткую рану, покрывавшую почти всю его руку до локтя.
- Какой ужас! – поморщился Кёрк.
- Какая прелесть! – сказал, выпрямившись, Маккой. – Продолжайте в том же духе, мистер Спок, и мне придётся сливать вас в ванночку, чтобы оказать первую помощь. Вам повезло, что рука не растворилась вообще, хотя она вполне могла бы.
- Доктор, тот факт, что моя рука сохранила целостность, не имеет никакого отношения к везению. Просто я хорошо знаком с правилами поведения при получении химических ожогов.
- Лучше бы вы были хорошо знакомы с правилами их неполучения. Сидите здесь, я пойду, приготовлю регенерирующий состав. С вашей половинчатой физиологией мне придётся над ним повозиться. Постарайтесь за это время не раствориться окончательно.
- Мистер Спок, вы в порядке? – обеспокоенно спросил капитан.
- Жить будет, - сказал Маккой, выходя из комнаты.
Спок удивлённо вскинул бровь.
- Доктор, разве отсутствие опасности для жизни, в данном случае, не очевидно?
- А-а-аххрр! Помогите мне, ангелы и бесы!!! – донеслось откуда-то, из недр лазарета.
Спок поднял вторую бровь, а Кёрк улыбнулся.
- Мистер Спок, вам следует быть осторожнее, - сказал Кёрк, сам точно не уверенный, что он больше имеет в виду: едкие реактивы, или доктора Маккоя.
К счастью, Спок не понял каламбура.
- Капитан, у меня появилась проблема.
- Да, я заметил, - Кёрк выразительно посмотрел на руку вулканца.
Спок снова не понял иронии, или сделал вид, что не понял.
- Речь идёт об эксперименте, проведённом ксенобиологическим отделом. Они тестировали способность к росту в различных условиях у образцов бактерий в…
Кёрк поморщился.
- Мистер Спок, давайте без научных подробностей. Ближе к делу.
- Точное время проведения эксперимента – очень важный фактор, который не может быть не указан в отчётах.
- И в чём проблема?
- В том, что эксперимент продолжался почти всё время, пока мы были в прошлом, если быть точным, семнадцать дней, три часа, пятнадцать минут. А в реальном времени мы отсутствовали всего семь секунд. Несоответствие слишком явное. Если кто-нибудь заметит его, а это скорее всего произойдёт, секретность нашей миссии будет нарушена, придётся предоставить объяснения к штаб Звёздного Флота, а экстраполяция событий на будущее показала, что это недопустимо.
Кёрк задумчиво хмыкнул и присел на краешек диагностической кровати.
- Мистер Спок, наш следующий пункт назначения – научный центр на Гамме Малурии. Сколько мы будем лететь туда?
- При данной скорости это займёт три дня, пять часов, четырнадцать минут. Приблизительно.
- Понятно. А сколько мы летели до Звёздной Базы 12?
- Пять дней, один час…
- А сколько нам потребуется времени, чтобы долететь до Гаммы на третьей ворп?
- В два раза больше, чем при настоящей скорости.
- Я не так хорош в вычислениях, как вы, мистер Спок, но, в два раза больше – это значит шесть. Плюс пять, что мы летели до 12-ой. Вот вам и ваши одиннадцать дней. По прилёте предоставите отчёт в научный центр Гаммы, - Кёрк заговорщицки улыбнулся. – Думаю, у нас появились проблемы с двигателями после ваших испытаний интермиксной формулы смешивания вещества-антивещества. Переходим на третью ворп.
- В научном центре Гаммы ждут моего отчёта в ближайшие сутки. Я собирался отправить отчёт через час.
- Тогда у нас проблемы ещё и с коммуникациями, - пожал плечами Кёрк.
Спок неодобрительно покачал головой.
- Ложь?
- Неточность, - поправил Кёрк, улыбнувшись. – Исключительно, в целях поддержания секретности. Экстраполяция событий на будущее, и все такое…
Спок покорно вздохнул.
«Прошлое… » , подумал капитан. «Эван, «ваятель», Земля. Клаудиа…» Он и не заметил, как мало он вспоминал о ней со времени их возвращения. Его обычная, реальная жизнь закружила его, как ураган, не давая опомниться или отвлечься от событий настоящего. Сразу по прилёте он попал в водоворот событий; встреча делегатов, представление их совету Хелиан, пробуждение Эван, а чего стоил только один Мартинес с его пирушкой в стиле старых дней Академии. Кёрк давно так не злоупотреблял спиртным, но Мартинес был бы не Мартинес, без его виртуозного искусства; напоить всех друзей в стельку, чтобы выразить им свою привязанность.
Спок предусмотрительно не пошёл. Его негласная обязанность состояла в том, чтобы встретить и незаметно расфасовать по каютам «отпраздновавших», когда они вернутся с «Потёмкина».
Капитан гордился собой. Он помнил, что, несмотря на почти полную невменяемость, он продолжал сохранять командный вид и идеальный самоконтроль. Он даже помог Споку дотащить пьяных Скотта и Маккоя до их апартаментов. Правда, Спок потом сказал, что это он тащил их всех троих, но Спок, конечно же, ошибался.
Капитан встряхнул головой. Ну вот. Он удивился, как легко его мысли опять ушли от того, о чём он действительно хотел подумать. Похоже, Клаудиа оказалась права. С тех пор, как он вернулся в своё время, всё пошло, как было раньше. И никаких иллюзий, галлюцинаций, даже просто снов он не видел. Как и раньше.
Он попытался вспомнить, как это было, быть в иллюзии. Кажется, они были там вместе с Клаудией… что-то случилось… что-то…
Он помнил смутную боль утраты, а потом, радость возвращения, но что или кого он потерял, а потом вернул…?
«Так. Стоп! Ещё раз…» Кёрк снова мысленно вернулся к моменту, когда он сидел на камнях, в плену у скалы, и попытался восстановить цепь событий. Безуспешно. Он приложил ладони к вискам и сжал голову руками, словно пытаясь выжать из неё нужную информацию силой. Нулевой результат. Это его разозлило. В конце концов, кто здесь хозяин этой головы со всем её содержимым?! Капитан озадаченно посмотрел на Спока.
- Странно, я не могу вспомнить ничего из того, что происходило, когда я был в иллюзии.
- Абсолютно логично, капитан, - ответил Спок.
- Да что вы! – сердито воскликнул Кёрк, раздосадованный потерей, которую он обнаружил, но тут же спохватился. – Простите, мистер Спок, я немного расстроен. Неприятно обнаружить, что чего-то лишился и даже не заметил. Это ведь мой личный опыт, МОИ воспоминания, а их больше нет.
- Совершенно человеческая реакция, - кивнул Спок. – Доктор Вилсон однажды объяснила мне, как для людей важны воспоминания. Эмоциональное отношение - эмоциональная реакция.
- Почему логично?
- Используя человеческие выражения; ход времени заботится о себе сам. Информация о будущем, которую мы получили во время путешествий по СПВ, непосредственно касалась событий нашего личного будущего, и ставила под угрозу естественный ход истории. Судя по всему, эта информация была изъята. Капитан, это не дефект вашей памяти. У меня фотографическая память, но я тоже ничего не могу вспомнить о событиях, увиденных в СПВ.
- Жаль…
Спок задумчиво кивнул.
- Сожаления нелогичны, но… мне вполне понятна ваша эмоция.
«…потому, что я её разделяю, хоть ни за что в этом и не признаюсь» , мысленно закончил Кёрк за своего первого офицера.
Спок осторожно вдохнул, и на секунду закрыл глаза. Тут Кёрк заметил, как сильно побледнел вулканец. Видимо, рана всё же беспокоила его несколько больше, чем он пытался изобразить. Кёрк с тревогой встал и подошёл ближе к другу.
- Боунз! Поторопись, пожалуйста, - крикнул он в направлении, в котором скрылся доктор.
- Сейчас иду. Я же не кофе здесь готовлю, подождите немножко! – донеслось в ответ.
- Удивительно, - сказал Спок.
- Что?
- «Ваятель судеб», капитан. Какое интересное существо. Отсутствие эмоций абсолютно полное и удивительное, и в то же время, его работа основывалась на изменении эмоционального состояния живого существа. Он оперировал факторами, которые были чужды ему самому.
- Может поэтому у него ничего не получилось.
- Поправка, Джим, у него получилось. Результат испортило наше вмешательство. Возможно, наше путешествие и наш нелогичный успех, тоже были ответом естественного хода истории на попытку изменить его.
Кёрк возмущённо усмехнулся.
- Послушать вас, так мы были всего лишь марионетками в руках вселенной?!
- Ну, я бы выразился не совсем так, но, в целом, вы правы. Это ставит все нелогичные события в нашем путешествии на свои места.
Кёрк, скептически улыбаясь, покосился на Спока. В своем стремлении свести всё к логическому объяснению, Спок, по мнению капитана, явно перегибал палку.
Кое в чём «ваятель» был всё же прав. Может они и пока не осознавали сами себя, но, тем не менее, они действительно преодолели и пространство, и время, и кто знал, что им предстояло преодолеть ещё. Не было границ для удивительного. И, уж конечно, они не были безвольными марионетками. Но капитан не стал спорить. Спорить со Споком - это была прерогатива Маккоя.
- Значит, вы находите «ваятеля» удивительным?
- Я отношусь к нему с чисто научной точки зрения. Мне чуждо ваше эмоциональное восприятие, поэтому… да, я нахожу его удивительным. Такое полное отсутствие эмоций, способность управлять материей, энергией и мыслью. Жаль, что у нас не было возможности, исследовать его более подробно.
- Говорите за себя. Мне не жаль. Спок, вы когда-нибудь слышали земное выражение «бесчувственная скотина»? Нет? Так вот, это именно то, что я думаю о вашем «удивительном» «ваятеле судеб». Может он и обладал потрясающими способностями, но как он их использовал? Я не считаю удивительным того, кто направляет свои таланты на разрушение.
Спок открыл было рот, чтобы возразить, но…
- А вот и я! Как вы тут, живы? – в комнату вошёл Маккой с миниатюрным подносом в руках. Он тоже сразу заметил необычайную бледность Спока и, быстро взяв в руки медицинский трикодер, стал водить им перед вулканцем. Спок опять закрыл глаза, между бровей на секунду пролегла маленькая морщинка, выдающая боль, и тут же исчезла.
Маккой быстро приготовил несколько гипошприцев и сделал инъекции.
- Похоже, некоторая доля яда попала в кровь прежде, чем вы успели нанести нейтрализатор, - сказал он Споку. – Как вы себя чувствуете?
- Вполне нормально, доктор. Вулканский разум обладает способностью держать под контролем нервные импульсы. Сейчас мой разум контролирует боль.
«…А также, ему основательно помогает лошадиная доза обезболивающего, которую я только что вам вкатил» , подумал Маккой, но в слух ничего не сказал, и стал молча наносить на рану регенерирующий состав.
- Сидите смирно, пусть высохнет, - сказал доктор, когда закончил.
Убедившись, что со Споком всё в порядке и беспокоиться не о чем, Кёрк снова сел на диагностическую кровать. Вдруг он вспомнил, зачем пришёл сюда.
- Боунз, ты должен разрешить одну загадку для меня.
Маккой оторвался от инструментов, которые складывал, и удивлённо посмотрел на Кёрка.
- Я к твоим услугам, Джим.
- Когда я собирался попросить Эван полететь на 12-ую Звездную Базу, а потом в штаб, для участия в торжественной церемонии, я был уверен, что она откажется. Но, вместо этого, она на удивление быстро согласилась. Мне интересно, почему? Это на неё совсем не похоже.
- Да, - сказал Спок. – Меня тоже удивил поступок доктора Вилсон. Он не соответствует её обычному стилю поведения.
- Честно говоря, я тоже был уверен, что она удерёт с корабля, как только услышит про церемонию, но я не понимаю, что Я тут могу объяснить. Она мне ничего не говорила, - ответил Маккой.
- Это связано с яблоками. Она сказала, ты поймёшь.
Кёрк выжидательно посмотрел на Маккоя, а тот задумался.
- С яблоками, с яблоками… Понятия не имею. Хотя, нет, постойте-ка…, - и на лице Маккоя начала расцветать восторженная улыбка.
Кёрк и Спок терпеливо ждали, когда восторг доктора оформится в слова. Маккой понимающе покачал головой.
- Значит, яблоки. Какая прелесть! Дело в том, что пока мы летели на Звёздную Базу 12, и Эван была здесь, в лазарете, я рассказал ей несколько сказок из тех, что рассказывала мне Клаудиа. Они ведь не попадали под запрет, установленный доктором Стлуром и вами, - он кивнул Споку, - так я подумал, почему бы и нет?
- И какое отношение имеют сказки к земным плодам и поступку доктора Вилсон? – спросил Спок.
- В одной из сказок рассказывается о том, как молодой принц отправился искать для своего отца яблоки, возвращающие молодость. Когда он нашёл то, что искал, король, владевший яблоками, согласился расстаться с ними только взамен на волшебное пернатое, называемое «жар-птица», которое проживало у его соседа. Когда юный принц обратился к этому соседу, тот согласился отдать свою птичку, но взамен попросил золотогривого коня, который жил у третьего монарха. Но этот третий пошёл в своих амбициях дальше всех и потребовал за своего копытного самую прекрасную из дочерей четвёртого короля, живущего неподалёку. Молодой принц не решился выяснять, что может запросить этот четвёртый король за одну из своих дочерей, и, не мудрствуя лукаво, просто украл принцессу однажды ночью. В этом ему помог волк, его четвероногий любимец, который умел разговаривать на международном Бейсике.
Впрочем, девушка была не против, ей давно хотелось сменить обстановку. Проблема же заключалась в том, что ей гораздо больше нравилась идея стать женой молодого принца, а не того субъекта, который владел конём, и принц был полностью согласен с этой позицией. Как выяснилось позже, золотогривый конь и «жар-птица» тоже разделяли симпатии девушки, что же до мнения яблок на этот счёт, то тут трудно судить. Проблему решил, опять же, четвероногий питомец принца, причём весьма оригинальным способом.
Когда компания доехала до владельца коня, они спрятали принцессу в лесу, а этот волк превратился в точную копию девушки, которую и отдали за коня. Потом принц с компанией удалились на безопасное расстояние, а волк произвёл настоящий фурор, когда принял свой реальный облик прямо на свадьбе «принцессы» и этого коневода, а потом снова присоединился к принцу.
Поскольку эксперимент с девушкой прошёл успешно, та же штука была проделана и с конём, и с «жар-птицей». Каждый раз они как бы вручались новому владельцу, а позже, когда компания принца оказывалась вне досягаемости, волк принимал естественную форму и убегал.
Эта история имела продолжение, но это к делу уже не относится.
Короче, Джим, ты фактически сыграл роль принца. Ты передал «жар-птицу» королю и ушёл. Ну а дальше… Думаю, мы скоро услышим продолжение этой истории.
- Совершенно логично. Зачем исчезать до прилёта на Звёздную Базу 12, когда можно исчезнуть после него. Таким образом, она дала вам возможность, выполнить приказ, капитан, и в то же время, сохранила свою секретность, - сказал Спок.
Кёрк вздохнул. Что тут было сказать? Эван, есть Эван. Он посмотрел на Маккоя.
- Доктор, похоже ваша склонность к рассказыванию историй опять сыграла не последнюю роль. В прошлый раз с этим лётчиком, теперь – с Эван…
- Я бы даже скромно заметил, что она сыграла первую, - довольно кивнул Маккой.
- Что, Боунз, решил переквалифицироваться в сказочники?
- Ну не всем же идти в ксенобиологи, когда их уволят с основной профессии.
Кёрк от души расхохотался при этих словах.
Спок сидел с задумчивым видом. Капитан снова обеспокоенно посмотрел друга.
- Спок, всё в порядке?
Спок посмотрел на него.
- Я просто размышлял о том, насколько точно доктор Вилсон будет следовать сказке. Как рассказал доктор Маккой, волк, сбежав от новых хозяев, всегда возвращался к принцу.
Маккой от удивления открыл рот.
- Боже, Спок, не хотите же вы сказать, что…
Вдруг запищал интерком.
- Скотт вызывает капитана Кёрка, - раздалось из динамика.
Кёрк спрыгнул с кровати, и подошёл к интеркому.
- Кёрк слушает.
- Капитан. Сэр…, - отозвался растерянный голос старшего инженера. – Здесь кое-кто просит разрешения подняться на борт.
Кёрк многозначительно посмотрел на друзей.
- Мистер Скотт, если это небольшая частная яхта с докторской степенью в названии, то разрешение дано. Я иду на посадочную палубу. Кёрк заканчивает связь.
Маккой улыбался.
- «Очаровательно», да, Спок? – сказал он.
- Скорее, очень логично, - ответил Спок и поднялся. – Я пошёл.
- Никуда ты не пошёл, зеленокровный камикадзе. Я отстраняю тебя от работы в лаборатории на три дня. В целях твоей же безопасности.
- Доктор, у вас нет причин задерживать меня здесь. Регенерирующий состав скроет ожег через несколько дней. Я вполне дееспособен.
- Причина – интоксикация ядовитыми реактивами. Требуется полная очистка организма, которая может быть проведена только в условиях лазарета. Три дня, - ничуть не растерявшись, отчеканил Маккой. - Это, если вам хочется поговорить о причинах, - добавил он.
Споку было нечего возразить на это. Он посмотрел на Джима.
«Знакомая ситуация, мистер Спок, только теперь мы, кажется, поменялись местами?» , подумал Кёрк.
Маккой тоже посмотрел на Джима. Капитан понял, что от него ждут решения. Он задумался. Спок явно выглядел нездоровым, но он также явно выглядел слишком упрямым, чтобы это признать. Так что…
- Мистер Спок, кто я такой, чтобы спорить с главным медиком на борту?
Спок обречённо сел на место.
«Вот и вы попались». Кёрк с улыбкой направился к выходу. Не то, чтобы он был слишком мстительным, но, просто эта парочка вечно спорила друг с другом по поводу и без повода в самых неподходящих ситуациях. Вот пусть и насладятся обществом друг друга в полной мере.
- Не делайте такое лицо, Спок. И не беспокойтесь о работе – я выпишу вам справку, - услышал он, выходя из медотсека.
- Что выпишите?
- Ай-ай-ай! Стыдно не знать таких простых вещей, только что вернувшись из двадц…
Двери лазарета закрылись.
Капитан Джеймс Кёрк, улыбаясь, шёл по коридорам своего корабля. А «Энтерпрайз» мчался вперёд, навстречу странным неизвестным мирам, встречам с новыми формами жизни и новыми цивилизациями, туда, где ещё не ступала нога человека…
Конец

Copyright © TsPok & SilverWind

2014