ПЛАНЕТА ПРАВОСУДИЯ
Автор: Джо Холдеман
Перевод Центурион СоНа

Дневник капитана, Звездная дата 6132.8:
Моральный дух экипажа кажется высоким, несмотря на четырехнедельную миссию. Утренние маневры прошли хорошо; сегодня днем у мистера Скотта запланирована тренировка. Я думаю, мы можем заявить, что успешно поддерживаем чувство, что «Энтерпрайз» находится в отпуске, а не без него; были вынуждены, путем капризов планирования, включиться в миссию, которую транспорпортатор или шаттл могли бы выполнить так же легко.
Я еще не встречался с нашим суперкарго, доктором Ателингом, кроме официального приветствия его на борту корабля. Мистер Спок высоко оценивает его репутацию в астрофизике, и некоторые из членов экипажа знакомы с ним по обучению в Академии.
К завтрашнему дню график обслуживания и обучения должен быть завершен; Я с нетерпением жду встречи с человеком, имеющим достаточную важность для графика тяжелого крейсера.

Капитан Джеймс Т. Кирк откинулся в мягком командном кресле и, казалось, замечтался. Фактически, он считал секунды.
Мистер Сулу должен был принять командование мостиком на смену, которая начнется в 12.00. Уже было 11.59, и последние пару минут Сулу бросал тревожные взгляды на капитана, очевидно, задаваясь вопросом, прервать ли его задумчивость.
Ровно двенадцать, можно и не смотреть на хронометр. Кирк встал. «Мистер Сулу?»
Рулевой уже был на ногах. «Да, сэр.»
- Если вы примете мостик ... - Когда Кирк проходил мимо Сулу по пути к турболифту, его взгляд продемонстрировал то, что могло сойти за подмигивание.
В столовой Кирк заказал ветчину и яйца - двойную ветчину, чтобы компенсировать отсутствие завтрака - и сел напротив доктора Маккоя.
- Привет, Джим, - сказал Маккой из-за края чашки кофе. - Долгая смена сегодня утром?
- Не такая уж плохая, Боунз. - Более мягко: - Это заметно?
- Только высококвалифицированному наблюдателю, такому, как я. Сообразительный ученик человеческой расы. Мешки под твоими глазами.
Кирк принялся за ветчину и яйца. «Я как бы провел двойное дежурство, - сказал он с набитым ртом, - за мистера Спока. Не хотел отвлекать его от медитации, но распределение этого рабочего графика оказалось сложнее, чем мы ожидали.»
- Как обычно, - сказал Маккой. - Если бы я был капитаном этого судна, я бы отпустил экипаж в увольнительную на четыре недели. Пусть они наверстывают упущенное в чтении, играх ...
- Хорошо, что капитан - я. – В дружеском голосе Кирка был только намек на суровость. – Не хотел бы я смотреть, как ты руководишь вторым мятежом в истории Звездного флота.
- Я знаю, что говорится в книге, Джим. Думаю, книга недооценивает усталость экипажа.
Кирк сделал себе кофе. «Ты, вероятно, прав. Но нет никакого вреда, нанесенного таким образом, и, по крайней мере, корабль будет в полном порядке, когда мы достигнем Академии.»
- Какая разница? Мы спустим вниз профессора и продолжим свой путь.
- Может быть и так, может и нет.
- Давай, Джим. Что знаешь ты, чего не знаю я?
Кирк начал нарезать свой второй кусок ветчины. «Я буду сопротивляться очевидному ответу на это ...»
- Ты просто боишься услышать то, что я скажу.
- Возможно. Ты знаком с Коммодором Мартином Лоуренсом?
- У меня не было такого удовольствия.
- Никакого удовольствия. Он был начальником Обучения полетам на звездолетах в Академии. У меня были некоторые споры с ним.
- Даже так?
- Так. Поэтому я подозреваю, что, строго как учебный опыт для кадетов под его командованием,- конечно, не как намек на мои способности командира, - он попросит, чтобы «Энтерпрайз» прошел проверку класса I.
- Кажется, я понял.
- Да, все должно быть правильно, вплоть до последней молекулы. Я подозреваю, что это будет очень тщательная проверка.
- Какой сумасшедший способ зарабатывать на жизнь.
Они ели молча в течение минуты. «Что там за такое волнение?» - спросил Кирк. За столом по ту сторону комнаты между двоими мужчинами происходил энергичный спор. Один из них был Джеймсом Ателингом, профессором, которого они перевозили в Академию, чтобы он стал новым деканом Колледжа науки Звездного флота, а другой - Андре Чарватом, старшим научным сотрудником, который занимал второе место после мистера Спока. Еще один сотрудник отдела науки, Шарон Фоллетт, тоже сидела за их столом, и в данный момент выглядела ошеломленной.
- Они спорят о физике? Я никогда не слышал об этом Чандлере.
- Я тоже не слышал, но это не физика. Я сомневаюсь, что они так увлеклись физикой. Это какое-то общее увлечение.
Они прислушались. «О, я понял, - сказал Кирк. - Это какая-то литература.»
- Если хочешь, назови это американской детективной фантастикой ХХ века - из того, что они говорили до того, как ты вошел, я так понял, что Чарват защищает автора по имени Хэмметт, а Ателинг предпочитает писателя более позднего времени по фамилии Чандлер.
Кирк пожал плечами. «Единственный персонаж, о котором я когда-либо слышал, это Шерк, ой, Шерлок Холмс ... представляется слишком незначительным персонажем, чтобы так жарко спорить и беспокоиться, - Он положил последнее из своих яиц на кусок тоста: - как эти люди относятся к своим увлечениям. Я так думаю.»
- В этом случае я думаю, что гораздо больше, чем Чарват беспокоится об Ателинге, и наоборот.
Кирк поднял обе брови. Звездный корабль держится на сплетнях; даже капитан от них не застрахован.
- Я разговаривал с Фоллетт, - тихо сказал Маккой. - Они все знают друг друга по Академии, хорошо знакомы друг с другом. Ателинг был молодым инструктором, когда Чарват проходил обучение в Академии, одним из лучших в любом отделе. Чарват тоже выбрал преподавание, преподавал в течение нескольких лет и затем решил, что для него будет предпочтительнее несение службы в космосе.
- Не вините его, - сказал Кирк.
Маккой кивнул. «Он преуспел, но нельзя отрицать, что Ателинг сделал это лучше, оставаясь в академических кругах.»
- И что? Это сравнение яблок и апельсинов.
- Правда, если только вы не яблоко. А Фоллетт усложняет ситуацию.
- Женщины всегда ... но каким образом?
- Ну, сейчас скажу, хотя это только мое собственное мнение.
- Как «сообразительного ученика человеческой расы»?
- Как человека с двумя глазами. Фоллетт училась в Академии десять или одиннадцать лет назад ...
- Окончила одиннадцать лет назад, - сказал Кирк. - Вторая в классе 286. – Кирк хорошо знал своих офицеров.
- Конечно. Ателинг к тому времени уже был профессором и начальником отдела, и стал ее советником-консультантом. Они работали вместе почти два года.
- И ты предполагаешь, чтобы они были, э ...
- Нет, не любовниками. Я думаю, что это скорее случай почитания полубогу.
- А Чарват?
- Ну, Фоллетт сдержанна. Но я думаю, что они или состояли, или были в процессе становления интимных отношений.
- Никто никогда мне ничего такого не рассказывал.
- Не все на этом корабле - твое дело, спустись с небес на землю.
- Это твое мнение.
- Тебе нужен список? Ты будешь удивлен, что медицинский офицер ...
- Нет, жизнь и так достаточно сложна. - Он выпил последний глоток своего кофе. - Интересно. Думаю, я должен поздороваться с профессором. Но я хочу оставить время для плавания перед вечерним совещанием.
- Нет, нет, Джим. Не для плавания, не заговаривай зубы. У тебя есть время для трехчасового сна.
- Пойдем, Боунз. Перестань быть мамочкой.
- Я имел в виду, ты не чувствуешь этого сейчас, но оно догонит тебя.
- Если бы это была какая-то другая ситуация, я мог бы пойти с тобой. Но это такая рутина ...

Между тем просигналил интерком. «Капитан Кирк.»
- В столовой, мистер Сулу.
- Сэр, не могли бы Вы прийти на мостик? Нам нужно ваше мнение о возможном изменении курса.
- Это не может подождать, мистер Сулу?
- Нет, сэр.
- Сейчас буду. - Он встал. - Постарайся вздремнуть, Боунз.
- Было бы еще лучше, если бы Спок заменил тебя, если это будет длинная сессия. Он должен быть там днем.
- Первый признак разваливания на части и я сделаю это. - Когда Кирк ушел, Сулу вызвал Андре Чарвата.
Чарват встретил Кирка у турболифта. «Доброе утро, капитан. Знаете ли Вы, что там такое?»
- Не больше, чем Вы, мистер Чарват. Возможно изменение курса. - Они почувствовали легкий толчок, когда турболифт изменил ось движения; теперь вверх, а не вперед. - Это должно иметь какое-то отношение к чистой науке, поскольку ...
Двери раздвинулись. Кирк почувствовал иррациональный момент раздражения, так как никто не смотрел на него. Затем он увидел, на что они все смотрят.
На главном смотровом экране виднелось изображение земно-подобной планеты, почти полное сходство. Около экватора планеты наблюдался синий свет, яркий, как дуга сварщика.
- Что это, сигнальный огонь?
- Видимо, нет, сэр, - сказал Сулу. - Он перемещается.
- Кажется, это планетное ... солнце, - сказала Ухура.
Кирк подошел к командному модулю и сел, не отрывая глаз от видения.
- Решительно невозможно, - сказал Чарват.
- Да, сэр, - сказал Сулу. – Тем не менее…
- У звезды должна быть масса, равная нескольким массам Юпитера, чтобы поддерживать самую слабую реакцию синтеза. - Взгляд Чарвата был прикован к изображению.
- Вы просили принять решение об изменении курса, мистер Сулу, в связи с тем, что мы откладываем миссию для расследования этого объекта?
- Да, капитан.
Кирк отвернулся от него и развернул свое кресло, чтобы обратиться к Чарвату. «Ну, мистер Чарват? Это выглядит довольно странным как для моего непрофессионального взгляда. Как Вы думаете, это оправдывает остановку на несколько часов?»
- Часов, сэр? Дней, если это именно то, чем кажется.
- Почему-то я думаю, что это именно то, как Вы сказали бы. - Он снова повернулся и снова посмотрел на изображение. - Я думаю, мне лучше прервать медитацию мистера Спока.
Он простучал по кнопкам, располагавшимся на ручке кресла в определенной последовательности, и они издали звук, похожий на кошачий вопль, который мог быть принят за музыку на Вулкане, родной планете Спока.
- Мистер Спок! - Кирк сказал довольно громко.
- Да, капитан?
- Прошу прощения за то, что прерываю Вас, но я считаю, что у нас есть кое-что на мостике, что Вы найдете очень интересным.
- Спасибо, капитан. Я немедленно присоединюсь к Вам.
Кресло перед монитором оборонительных подсистем был пусто; Чарват сел в него. «Мистер Сулу, - спросил он, - звезда находится на этой орбите планеты?»
- Нет, сэр, это бродяга.
Он медленно кивнул. «Это само по себе замечательно. Каков ее диаметр?»
- Немногим более одиннадцати тысяч километров.
- Почти размером с Землю, - размышлял он. - Это, должно быть, самая большая странствующая планета, которая когда-либо была найдена.
- Ухура, - сказал Кирк, - Вы проверите это, пожалуйста?
Тонкие пальцы женщины племени Банту затанцевали по кнопкам ее консоли управления, создавая рябь электронной музыки и плоский женский компьютерный голос сказал: «Каталог.»
- Поиск - самый большой диаметр. Категория - странствующая планета.
- Поиск ... 946 километров, NBD 287 722 …
- Закончить. - Она посмотрела на Кирка. - Вы же не эти цифры хотели, не так ли, сэр?
- Нет, просто хотел удостовериться. - Его брови нахмурились, когда он уставился на изображение. - Странствующие планеты, мистер Чарват, планеты-бродяги ... если я помню свою космологию, это что-то вроде остатков. От звезды, которая так никогда и не стала звездой.
- Да, сэр. Если масса протозвезд меньше, скажем, одной сотой массы Солнца, случайные возмущения между довольно большими массами могут отделить их от общей системы. Отправить их в самостоятельную жизнь.
- Но не с морями и атмосферой.
- Совершенно невозможно. Более легкие элементы выделяются за относительно короткий промежуток времени, поэтому элементы, необходимые для образования воды и воздуха, отсутствуют, даже если будет существовать источник тепла.
Двери турболифта открылись, и на мостик вошел Спок. Он посмотрел на экран и поднял бровь. «Очень интересно.» Он слушал минуту, пока Сулу и Чарват информировали его. Затем он повернулся к Кирку.
- Капитан, Вы приказали провести биосенсорный анализ планеты?
- Еще нет, мистер Спок. Очевидно, что на планете существует жизнь. - Земельный участок был расцвечен зеленым и коричневым.
- Я предлагаю, чтобы решить космологические загадки этой планеты, мы можем инициировать поиск разумной жизни.
- Мистер Сулу.
- Немедленно, сэр!
Чарват спросил: «Мистер Спок, Вы хотите сказать, что, по Вашему мнению, миниатюрное солнце - искусственная конструкция?»
- Это кажется весьма вероятным, по Бритве Оккама*. Она подразумевает самую невероятную цепь естественных событий, некоторые из которых никогда не наблюдались, а существуют только в теории, чтобы объяснить явление.
* Логический принцип, приписываемый Уильяму Оккама (A.D. 1280-1349): pluralitas turn est ponenda sine necessitate. Предположения, введенные для объяснения явления, не должны умножаться за пределы необходимости. Неформально: наименее сложное объяснение, вероятно, является самым правильным.
- Кроме того, сама планета, по-видимому, была модифицирована в разумном направлении. Береговые линии проявляют неестественную закономерность. - Несмотря на то, что планета была сильно скрыта облаками, на планете, казалось, было два больших моря, на севере и на юге, с единой земной массой в виде широкой ленты вокруг экватора. Северное и южное побережья казались прямыми.
- За сравнительно короткий промежуток времени, выражаясь геологически, эти береговые линии были бы разбиты. Чтобы настаивать на естественном объяснении их регулярности, требуется неприемлемое совпадение между силами тектонических плит, океанскими течениями и эрозией.
- На этой стороне планеты, - сказал Сулу, - нет никаких признаков жизни, более разумных, чем низшие приматы. Много разных форм жизни, но не разумных.
- Интересно. Озадачивающе. Капитан, я бы хотел знать мнение доктора Ателинга по этому поводу. - Кирк попросил Сулу позвать его.
- Оно будет таким же, как и мое, - равнодушно сказал Чарват.
- Скорее всего, - сказал Спок. - Однако, поскольку его специализацией являются источники нетеплового излучения, он будет иметь другую ориентированность на проблему. Мы с вами думаем с точки зрения обычного синтеза как источника энергии. Могут быть и более простые решения.
Он повернулся к Кирку. «Капитан, с вашего позволения, мы с мистером Чарватом перейдем палубой ниже в физическую лабораторию. Нам требуется гораздо больше данных.»
Кирк кивнул. «Я попрошу доктора Ателинга встретиться с вами там.» Оба научных сотрудника спустились по трапу на нижнюю палубу.
Ателинг присоединился к Споку и Чарвату после общего совещания в тот вечер. Кирк решил последовать совету Маккоя в двух категориях: он ухватил несколько часов сна, а экипаж был переведен в «режим пассивного ожидания» - никаких заданий, кроме основного обслуживания и безопасности. В коридорах не было танцев, но было выставлено вон много обуви, собрано много книг. Пока капитан спал, экипаж негласно обменялся заданиями.
В 18.00 в зале для брифингов на палубе шесть встретились десять офицеров и один гражданский.
Джеймс Ателинг был невысоким человеком в возрасте за шестьдесят, который, как и многие ученые, отказался от косметических препаратов, имитирующих молодость. У него были редкие седые волосы и лицо, полное характерных особенностей, и поразительные очки, которые он надевал, когда думал, что они могут принести его аудитории пользу прикосновением архаичной театральности. Это был не тот случай; он надел контактные линзы. Он держал руки за спиной и говорил с легким акцентом.
- Оно должно быть искусственное, - сказал он без преамбулы, как только предыдущий выступающий сел. - Не углубляясь в математические выкладки этого слишком глубоко, позвольте мне описать ситуацию. У нас, кажется, имеется крошечная черная дыра на орбите вокруг планеты. Черная дыра размером с горошину. Как вы знаете, черные дыры не испускают свет. Причина, по которой они были названы черными дырами, состоит в том, что гравитационный градиент по их краю или «горизонт событий» настолько крут, что даже самый энергичный фотон не может оттуда выбраться.
Черные дыры не сияют, но эта делает это. Это наше доказательство искусственности. Скопление вокруг этой черной дыры - довольно плотное облако водорода и гелия. Облако недостаточно плотное, конечно, для реакции синтеза. Излучение, которое исходит от ... конструкции, связано с кинетической энергией частиц, попадающих в черную дыру почти со скоростью света.
- Прошу прощения, профессор, - сказал Скотти. - Это не имеет смысла. Это нестабильная ситуация: черная дыра будет всасывать весь свой водород и гелий, который там и останется. Без цифр я не могу сказать как долго...
- Около десяти лет, - сказал Чарват. - При нынешнем уровне излучения.
- Это только половина тайны, мистер Скотт, - сказал Ателинг. - Ему нужно регулярно пополняться с помощью водорода и гелия. - Он сделал паузу, чтобы позволить сказанному запечатлеться.
- На самом деле это не было бы ужасно сложно, не в теории. Мы могли бы сделать это сами.
- Двигатель Бассарда. – сказал Скотти.
- Правильно. Ранний межзвездный транспорт использовал именно это: черпал межзвездный водород и гелий для использования в качестве топлива. - Он потянулся, чтобы коснуться несуществующих очков, потом усмехнулся. - Извините, у меня склонность к чтению лекций.
- Еще большая тайна заключается в том, что эта чертова вещь вообще не должна существовать! Как малюсенькая черная дыра, она слишком массивная. Она должна использовать весь этот газ за считанные секунды и потухнуть в пламени славы. Но это не так. Что-то тянет газ обратно.
- А с другой стороны, - взволнованно воскликнул Чарват, - что-то держит газ! В противном случае, радиационное давление рассеет облако за несколько недель.
- Какие-то поля тяги и давления? - предположила Ухура.
- Мы думали по этим направлениям, - сказал Ателинг, - хотя трудно понять, куда в этом случае вам нужно поместить генератор поля.
- В чем проблема? - спросил Кирк. - Мы используем перемещенный источник как обычную практику.
- Только в пустом пространстве, капитан, - сказал Спок, - или на поверхности планеты. По геометрическим принципам эти поля должны были бы происходить из центра черной дыры.
- Понимаю, мистер Спок. Весьма неевклидово местечко.
- Хорошо определили, капитан. - Спок посмотрел на Ателинга, который кивнул и сел. Спок встал и сделал паузу, выглядел он почти недоумевающим.
- Следующий логический шаг, после того, как наши наблюдения и выводы зашли так далеко, заключался в том, чтобы отправить автоматический зонд в область черной дыры. Я санкционировал это, капитан, в ваше отсутствие, такое исследование проводилось раньше, и я не видел большого риска, хотя, по общему признанию, это дорогостоящее оборудование.
- Я бы тоже санкционировал это, мистер Спок. То, что Вы пытаетесь сказать - это то, что он исчез в дыре, и кому-то придется писать длинный отчет.
- Генеральному инспектору, конечно, понадобится отчет, но нет, он не попал внутрь черной дыры, а просто исчез, примерно в двухстах километрах от объекта.
Скотти нарушил молчание. «Могло ли это быть вызвано приливным напряжением?»
- Не на таком расстоянии, - сказал Спок. - Не было и атмосферного трения. Температура была высокой, но в пределах рабочего диапазона.
- Он отправил окончательные данные за одну микросекунду, - сказал Чарват, - и никаких данных в следующую микросекунду. Мы отлично отслеживали его, но он просто исчез.
- И здесь нет никаких объяснений? - спросил Кирк.
- Никак нет, - сказал Спок. - Мы предполагаем что ответ на эти тайны лежит не в черной дыре, а на поверхности планеты, которую она освещает.



Дневник капитана, Звездная дата 6133.4:
Мы только что завершили подробное картографирование планеты Аномалия (названной так лейтенантом-коммандером Чарватом), и не обнаружили никаких артефактов, подтверждающих, что планету когда-либо населяли разумные существа.
Большая часть суши Аномалии - джунгли, и на планете очень активная, почти мезозойская, экология. Ее поверхность и моря населены созданиями, размером с человека и больше, в основном довольно агрессивными. Поэтому я выбрал место для посадки и высадки десанта с некоторой осторожностью.

Это была грозная команда, которая вошла в комнату транспортатора в 11.00. Капитан Кирк возглавлял команду. Затем три мускулистых охранника: Хевелин, Бондс и Мур. Шарон Фоллетт шла по своей двойной специализации, астрофизике и ксенобиологии. Они ждали Октавио Эрнандеса, специалиста по планетарным наукам, который подбирал какую-то специальную броню на оружейном складе.
Джеймс Ателинг пришел, чтобы увидеться с ними. Он и Фоллетт сидели на ступеньках на палубе, а остальные столпились около консоли управления.
- Шарон, - сказал он, - мне не нравится это ощущение. Мне жаль, что ты вызвалась добровольно.
- О, Джим. - Ее губы сжались в тонкую линию.
- На самом деле. Я был на пяти планетах больше, чем ты. Даже заселенные полны сюрпризов, обычно неприятных.
- Спасибо за урок, доктор, - он поморщился, - я больше не ваша молодая подопечная. В 41, я думаю, я научилась заботиться о себе.
- Ты все еще только на две трети моего возраста, прояви некоторое уважение. Почему ты не позволила Чарвату заняться этим?
Она засмеялась. «Энди хотел этого, но никак не мог воспользоваться своим рангом, куда уж там ему, против моей ксенобиологии. Такое происходит уже третий раз.»
- Ты претендуешь на его место?
Она жестко посмотрела на него. «На такое место, как у него, да. И на место мистера Спока, со временем. Ты думаешь, я не справлюсь?»
- О, я думаю, ты ничуть не хуже. Просто любопытно, не затмевают ли амбиции твою объективность в данном конкретном случае. Это мир кошмара.
- Во-вторых, у нас есть фазеры и бронежилеты. А во-первых, это любопытство, а не амбиции.
- Если бы это было любопытством, ты могла бы пойти со второй партией.
Она вздохнула. «И может быть не с одной ... о, Октавио.» - Энсин заходил в дверь с фрикционной тележкой, загруженной металлической броней.
Она наклонилась и поцеловала Ателинга в щеку. «Не волнуйся, Джим.»
Броня была похожа на плотно облегающий костюм из тонкой сетки. Шарон обнаружила, что одна отмечена ее именем, сняла сапоги и тунику и надела ее. Когда ее руки уже были в рукавах, лицевая сторона закрылась автоматически, как будто застегнулась вверх, не оставляя шва. Шарон согнула по очереди свои руку и ногу, проверяя костюм, а затем сильно ударила в живот. Это прозвучало как удар по древесине.
Костюм был полностью гибким – а на самом деле ощущался как шелк - насколько это касалось человека внутри. Снаружи он был жестким, как сталь. «Видишь? - спросила она Ателинга. - Если динозавр попытается укусить меня, у него будет только полный рот сломанных зубов.» Она поставила свои сапоги и тунику в шкафчик, затем прицепила коммуникатор и фазер II типа на костюм.
- Займите места, - сказал Кирк. Шесть исследователей прошли и заняли свои места на круговой платформе.
- Включайте. - Знакомый треск зазвучал в комнате транспортатора, и люди на палубе окутались цилиндрами мерцающего света.
Но ничего больше не произошло.

Дневник капитана, Звездная дата 6133.6:
Мистер Спок и доктор Ателинг согласны с тем, что отказ транспортатора работать больше всего связан с какими-то силами, позволяющими существовать микрозвезде Аномалии. В любом случае, сейчас важнее, чем когда-либо, исследовать поверхность планеты.
Нам придется спуститься на шаттле, что выходит за рамки обычной практики, но не представляет реальной проблемы. Я добавил одного человека в исследовательскую команду: энсина Фроста, инженера и опытного пилота. Во всем остальном команда и посадочная площадка будут такими же, как и раньше.

Шаттл крейсировал на высоте около тысячи метров, слегка сопротивляясь восходящим потокам теплого воздуха, испаряющегося из джунглей под ними. «Вот оно, капитан, - пилоту приходилось перекрикивать вой стремительно хлынувшего воздуха - по правому борту.»
Кирк наклонился вперед и посмотрел направо. «Очень хорошо, энсин.» Это было место посадки - несколько акров просторной саванны, рядом с широкой, медленно текущей рекой. Они приземлились посреди поля.
- Поля, пожалуйста, - сказал энсин, и шесть пассажиров активировали поля, которые обездвиживали их для безопасной посадки.
Это была мягкая, безупречная посадка, и корабль легко коснулся земли всеми тремя лапами одновременно. Но возникла неожиданная проблема: трава саванны была выше человеческого роста.
- Странно, - сказал Кирк, когда шум двигателя завыл и смолк. - Сенсоры показали, что эта трава высотой всего несколько сантиметров.
- Иногда показания бывают ложными, капитан, - сказал Эрнандес. - Например, если ветер трепал траву.
Кирк кивнул и поднялся. Бессознательно, следуя тысячелетней морской традиции - капитан последним садится на борт при запуске, а высаживается первым - он встал в дверной проем и тронул открыватель.
За бортом была стена из тонкой, как лезвие, зеленой травы, которая пахла как люцерна. Раздавались звуки насекомых. Кирк улыбнулся, может быть, вспомнил о своем детстве в Айове. «Настройте свои фазеры на двойку, - сказал он и сам занялся тем же. Когда он настроил оружие, он снова посмотрел на остальных. - Я полагаю…»
Пилот закричал.
Перед Кирком трава тихо разошлась, и голова рептилии, с метр шириной, ярко-желтая с черными глазами и клыками длиной с палец, заглянула в шаттл, а затем бросилась вперед.
Кирк поднял левую руку, и существо схватило его. Казалось, его не огорчил тот факт, что его клыки не проникли в защищенное тело, он вцепился и попытался вытащить Кирка. Спустя три полных секунды оглушающего фазерного огня, пока Кирк держался, вжавшись в дверной косяк, зверь, наконец, стал обмякать. Кирк откинулся назад к открывателю, и дверь захлопнулась.
Потрясенное молчание нарушило тихое шуршание брони, когда Кирк согнул руку. «Покалывание в конечности, - сказал он. - Должно быть, задел вторичный слой…Боже мой!»
Снаружи тяжело прошел мохнатый зверь размером с танк и со слишком большим количеством ног, чтобы воспользоваться ситуацией. Он проигнорировал шаттл и подошел к передней части змееподобного создания, посмотрел на него на мгновение и укусил его сзади головы, таким широким ртом он мог охватить половину шеи.
Это оживило змея, который начал молотить все вокруг себя. Он обвился одним кольцом вокруг мохнатого зверя (обнаружилось, что его тело напоминало длинную змею (длиной больше, чем шаттл), но с извивающимися когтистыми усиками вдоль брюшной стороны), но явно проигрывал в борьбе.
Затем крылатое создание, похожее на чешуйчатого орла, упало с неба и вцепилось в хвост змею. Он рубанул один раз клювом, похожим на топор с широким лезвием, и улетел с парой метров змеиного мяса в своих когтях. Сопротивление змея становилось все слабее, и, наконец, мохнатое чудище сумело перегрызть его шею. Когда оторванная голова упала, чудище отпустило остальную часть змеи, подняло голову и упрыгало прочь.
Различные мелкие животные пришли, вначале робко, чтобы закончить его работу.
- Я думаю, нам лучше попробовать альтернативный посадочный пункт, - сказал Кирк. Это был длинный участок пустынного пляжа, примерно в 800 км к юго-юго-востоку от основного места; вероятно, менее интересный. Была надежда, что менее интересный.
Они снова заняли свои места, и пилот начал переключать управление.
- Мое сдерживающее поле, похоже, не работает, - сказала Фоллетт.
Пилот оглянулся через плечо. « И двигатель тоже.»
Кирк вытащил свой коммуникатор и махнул запястьем, чтобы открыть антенную решетку. «Кирк вызывает «Энтерпрайз».
Повторил громче: «Кирк вызывает «Энтерпрайз». Ответа не было.
Он уставился на коммуникатор. «Мы в реально затруднительном положении.»

Дневник капитана, Звездная дата 6134.2:
Записано офицером по науке Споком, временно исполняющим обязанности командира.
Мы не можем связаться с капитаном Кирком и его командой, хотя они, кажется, приземлились безопасно и точно в выбранном месте.
Кажется маловероятным, что Капитан Кирк долгое время оставался бы на поверхности планеты, как только стало ясно, что он не может связаться с «Энтерпрайзом». Поэтому либо он, либо экипаж мертвы или недееспособны, либо шаттл не может взлететь. Когда наша орбита снова приведет нас к месту посадки, мистер Сулу определит по биосенсорам, живы ли они.
Поскольку переводчик, коммуникаторы и двигатель шаттла являются независимыми друг от друга системами, вероятность того, что все они откажут в одно и то же время, ничтожно мала и исчезает в бесконечности. Неизбежный вывод состоит в том, что на них повлияла некая внешняя метасистема.

- Я не согласен с Вами, мистер Спок. - лицо Скотти было пунцовым. Остальные офицеры на мостике подчеркнуто пошли по делам или занялись своей работой, пытаясь игнорировать надвигающийся шторм.
Спок знал достаточно о человеческой природе, чтобы не указывать на то, что командир судна, каким бы временным он ни был, не должен объяснять свои решения никакому другому офицеру, даже своему второму командующему. Он также воздержался от комментариев о том, что подпадает под понятие «резонности» у людей, по сравнению с его вулканской логикой.
- Я должен уточнить более подробно, мистер Скотт. Вы хотите немедленно провести спасательную экспедицию.
- Да, это так-таки. - Скотти пытался сохранять спокойствие, контролировать свой провинциальный акцент.
- Во-первых, было бы нелогично рисковать жизнью, чтобы спасти мертвые тела. Пока мы не узнаем, что команда все еще жива, не будет и мысли о второй миссии. Данные мне приказы исключают ее.
- Но…
- Мы узнаем все очень скоро. Во-вторых, из всех офицеров в ряду я был бы меньше всех склонен рисковать жизнью главного инженера. Выживание корабля и экипажа тесно связано с вашими особыми знаниями.
- Сэр! Знание - это именно то, о чем я говорю!
- В каком смысле?
Он тщательно формулировал свои слова. «Энсин Фрост - хороший человек, отличный инженер. Я работал с ним несколько лет и знаю это. Палец даю на отсечение, что он знает систему управления шаттлом. Он молод, а шаттл уже пережиток прошлого... теперь этому уже не учат. Никакого практического обучения, где я бы мог разобрать его на части.»
- Это правда, но она не относится к делу. Независимо от того, что привело к сбоям в работе транспортатора, коммуникаторов и шаттла, это может иметь мало или вообще ничего общего с проектированием космического корабля.
- Там ваш друг!
- Он мой командир, я ограничен...
- Вы оставите его там?
- Он оставил бы меня там, - сказал Спок, не защищаясь, - если бы это оправдывала ситуация.
- И Вы хотели бы, чтобы он так сделал, я полагаю.
- Конечно. Но мои желания, конечно, не повлияли бы на его решение. - Сулу приблизился к командному модулю со связкой бумаг. Спок посмотрел на него, но продолжил разговаривать с Скотти.
- Если команда жива, миссия спасения будет проведена, но я буду возглавлять ее, а не Вы. Ситуация требует обширных знаний. Я более компетентен в обширных знаниях, чем Вы.
Скотти медленно кивнул. «А...»
- Они живы, сэр. - Сулу вручил ему распечатку.
Спок провел пальцем по столбцу цифр. «Совершенно верно.» - Он продолжал смотреть на лист. «Вот здесь. - Он указал на верхний левый угол, где находилось скопление цифр, которые становились нулями, когда вы доходили до правого. - Как вы это объясните?»
- Это белый шум, сэр. Мы получим долю секунды, когда мы откалибруем внешние датчики для каждого прогона.
- Обычно этого не происходит.
- Нет, сэр, но многие наши приборы действуют странно.
- Верно. - Он нажал кнопку: - Компьютер.
- Работаю, - ответил тот.
- Биосенсорный анализ, звездная дата 6134.219. Вызовите из памяти данные во время калибровки и наложите алгоритм избыточности. Данные поступают в ваши системы?
- Нет, они этого не делают.
- Парадокс Линдамуда мешает вам анализировать достоверность данных?
- Да, алгоритм избыточности не может быть применен для проверки внешних сенсоров.
- Предполагая, что данные верны, как вы это интерпретируете?
- Данные указывают на то, что на планете Аномалия обитает большое количество живых существ, которые умирают в тот же момент, как только биосенсор их обнаруживает. Подобные данные будут генерироваться в массиве сенсоров с небольшой разностью потенциалов, которая может быть нейтрализована путем непрерывной работы биосенсоров.
- Это кажется более вероятным. Закончите это. - Он повернулся к Скотти. - Мистер Скотт, отправьте рабочую команду, чтобы прикрепить чувствительный вольтметр к внешней сенсорной решетке. Мы сделаем еще один прогон и откалибруем этот белый шум с возможной временной разницей потенциалов.
Он нажал кнопку связи. «Палуба 19.»
- Ангарная палуба. Энсин Билл Джонсон на связи.
- Это мистер Спок. Держите наготове шаттл, готовый к запуску в любой момент. Я имею в виду это буквально. Я немедленно отправлю вниз экипаж.
- Вы тоже спуститесь, мистер Спок?
- Пока нет. Мистер Сулу, подберите команду добровольцев, не выше звания лейтенанта. Подчеркните опасность задания: экипируйте их как на боевую операцию. Они должны быть на своих местах, в шаттле, в течение одного часа. Будет достаточно экипажа из трех человек, должны остаться места для первых семи.
- Вас не будет на борту, м?
- Мистер Скотт, пожалуйста, подумайте о ситуации: шаттл - это прочное судно, содержащее запас воздуха, еды и воды для семи человек на семь дней. Кроме того, на Аномалии имеется пригодный для дыхания воздух, а люди капитана Кирка близки к источнику пресной воды. Они могут выжить в течении месяца, с надлежащим нормированием. Неопределенный срок, если что-либо из флоры или фауны окажется пригодным в пищу. Шаттл, подготовку которого я только что организовал, будет запущен, если в течение следующих 24 часов произойдет существенное изменение ситуации. Если его не будет, я сам проведу спасательную операцию с тремя шаттлами и соответствующим персоналом.
- Боевым экипажем?
- Разумеется, нет. У нас нет доказательств того, что по отношению к исследовательской команде было совершено насилие. Экипаж будет экипирован для работы первооткрывателей - выживания - так как кажется вполне вероятным, что мы также можем оказаться в затруднительном положении.
Скотти потер подбородок. «Возможно, навсегда ...»
- Существует ограниченная вероятность этого.

- Время попробовать еще раз, - сказал Кирк. Пилот сделал свою ежечасную проверку, чтобы посмотреть, не начнет ли двигатель спонтанно работать снова. Это была восьмая попытка: ничего.
- Думаю, мистер Спок не собирается ничего делать, - сказал энсин Мур, сам себе и никому в частности.
- Не будь пораженцем, Марк, - сказал лейтенант Хевелин. - Это не приведет нас никуда.
- Я просто практичен, сэр, пытаясь поставить себя на его место. С нашими коммуникаторами у него нет данных. Он вулканец, он не будет поручать действия без какой-либо информации.
- Я бы не стал беспокоиться, энсин, - сказал Кирк. - У него есть одна информация, из биосенсоров: мы все еще живы.
- Да, сэр. Предполагая, что биосенсоры все еще работают. - Они проверили трикодер из медицинского набора челнока, и он был бесполезен.
Шарон Фоллетт долго сидела тихо, глядя в лобовое стекло. «Капитан, у меня есть идея.»
- Да?
- Пораженец или нет, но мы должны планировать действия с точки зрения того, что «Энтерпрайз» не в состоянии помочь нам ... выяснить, как остаться в живых более чем пару недель.
- Конечно, - сказал Кирк.
- Провести остаток нашей жизни здесь? - жалобно сказал Фрост.
Кирк покачал головой. «Нет, я так не думаю. Мы находимся на расстоянии всего нескольких недель от Академии, и, естественно, мистер Спок отправится туда и вернется с кем-то, кто сможет это понять.»
- Но это не принесет нам никакой пользы, - сказала Фоллетт, - если мы умрем от обезвоживания за то же время.
Она указала на саванну. «Видите, как усиливается ветер? - Это был сильный переменный ветер, который почти плашмя укладывал траву. - Если мы сможем пустить огонь по траве…»
- Эх! - Кирк встал. - У нас будет то, что мы хотим в первую очередь.
Кирк выбирал саванну, думая, что трава короткая, и поэтому ничто не сможет подкрасться к ним.
Кирк установил фазер на «тепло» и осторожно открыл дверь. Он нажал на спусковую кнопку, нацелившись на траву. Он должен был разжечь огонь на расстоянии до шести метров. Но это не возымело никакого эффекта. Он быстро закрыл дверь.
- Сэр, - сказала Фоллетт, - попробуйте снова.
Он сделал это, и это опять не сработало. «Странно ... что еще у нас есть, что может вызвать огонь?»
- Нагревательные вкладки в пищевых пайках, - сказал Фрост.
Они собрали дюжину таблеток и открыли дверь шаттла, разрядив фазер в траву, когда дверь открылась. Мур зажег верхнюю таблетку и швырнул ее. Когда дверь закрылась, они увидели пламя между зеленовато-желтыми стеблями.
В течение нескольких часов до этого они оставляли дверь открытой на вентиляцию, вклинивая печатное руководство в щель. Вскоре стало очевидно, что им придется закрыть дверь полностью или научиться дышать дымом вместо кислорода.
Не было никаких сомнений в том, что шаттл может противостоять жаре лижущего его огня, поскольку он был спроектирован, чтобы выдерживать накаливание от трения при входе в атмосферу. Экипаж не был так тщательно спроектирован, и вскоре уже сожалел о том, что кондиционер повторил судьбу двигателя. Они сняли свои бронированные костюмы, а затем столько одежды, сколько позволяли приличия, а затем и больше. Температура в один момент дошла до точки кипения воды, а затем опустилась, когда пламя отступило. Через покрытое сажей ветровое стекло все, что они могли видеть, был водоворот воздуха, закручивающий серый пепел.
Фрост кинулся к двери и быстро нажал кнопку, заклинив дверь руководством. Мелкий пепел проник внутрь с порывом ветра, но воздух был просто горячим, а не раскаленным.
- Полагаю, нам лучше планировать пить воду из реки, - хрипло сказал Кирк. - Я мог бы закончить мой недельный рацион одним глотком.

Дневник капитана, Звездная дата 6134.5:
Я отправил спасательную миссию сегодня в 17.44, когда телескопическое наблюдение планеты указало на наличие лесного пожара на месте посадки. Шаттл приземлился безопасно, незадолго до наступления темноты, но мы снова потеряли связь с ним в тот момент, когда он коснулся поверхности.
Никаких дополнительных проблем с биосенсорами. Рабочая группа мистера Скотта не нашла прогнозированной разности потенциалов в массиве сенсоров, но в начале калибровки не было зафиксировано вспышки белого шума.
Биосенсоры указывают на обычную плотность животной жизни на всей планете, но, к сожалению, не показывают признаков человеческой жизни на месте посадки.

Они услышали спасательный челнок из собственного шаттла и открыли дверь, чтобы посмотреть, как он приземляется в фиолетовом свете впечатляющего заката. Он опустился примерно в десяти метрах от них, подняв немного пепла.
- Земля достаточно остыла, - сказала Фоллетт. - Должны ли мы выйти навстречу им?
- Ну ... - Кирк не успел ответить. Зола еще даже не осела, когда дверь открылась, и один из мужчин выскочил. Он был готов ко всему: полная броня, прыгательные доспехи, пулемет I типа с плечевым запасом, сверхмощный шлем, встроенный в броню. Шлем спас ему жизнь.
Орлоподобное существо, даже большего размера, чем то, которое они видели, опустилось с неба и село на голову мужчины, заставив его встать на колени. Он направил лучевую пушку и нажал на курок, но ничего не произошло.
Второй человек, стоящий в дверном проеме, тоже вооруженный, прицелился и выстрелил, с тем же результатом. Кирк вытащил свой фазер, все еще установленный на низкий уровень оглушения, и выстрелил. Существо свалилось, затем поднялось и пьяно улетело.
- Используйте свое оружие на «оглушение»! - крикнул он, прислушиваясь к звуку крыльев. Человек на земле перевернулся на спину и начал стрелять в небо. Более десятка летающих монстров упало; затем мужчина поднялся и бросился к челноку Кирка. Внутри он прислонился к стулу и заговорил, задыхаясь, положив руку на грудь и дрожа. Веснушки резко выделялись на фоне его восково-бледной кожи.
- Птицы? Птицы. - пробормотал он, затем выпрямился. - Лей-лейтенант Билл Хиксон, безопасность. Явился, сэр.
- Добро пожаловать на борт. - Кирк подавил улыбку. Сотрудники службы безопасности имели репутацию невозмутимых.
- Это безумие, - сказал он, глядя в дверь. - Почему они работают на «оглушение», и не работают на «уничтожение»?
- Многие вещи не работают в этом мире, сэр. - сказал Фрост. - Вы пытались перезапустить свой челнок?
- Нет ... а что, это проблема?
- Одна из проблем, - сказал Кирк. Офицер безопасности крикнул другому челноку; они попытались и обнаружили, что их двигатель тоже мертв.
Одна из псевдо-птиц дернулась. «Упорный сукин сын,» - сказал Хиксон, показав свое восхищение выстрелом, снова послав ее в бессознательное. Затем он дал каждой из них дозу, для пущей уверенности.
- У нас нет света, - сказал Кирк. - Полагаю, мы должны подождать до утра, собраться вместе и выработать план действий.
- Звучит хорошо, сэр. - Хиксон был у двери, глядя в небо и кусая нижнюю губу. - Должно быть, там вверху штук пятьдесят этих канюков.
- Ты можешь провести ночь с нами, если хочешь, - предложила Фоллетт.
- Благодарю вас, сэр, мэм, но мне лучше вернуться к своим людям. Эй, Алан, - крикнул он. - Вы, ребята, не хотите ли меня прикрыть?
Стволы двух лучевых винтовок высунулись из темной двери напротив. Свет угасал очень быстро.
Хиксон установил рекорд этого мира по десятиметровому броску.
Еще будучи энсином, Кирк научился спать всякий раз, когда выпадало время: стоя, сидя, даже маршируя; даже когда он не особенно устал, чтобы создать резерв.
Но сегодня он не мог спать, хотя его тело гудело от усталости, а кресло шаттла было соблазнительно удобным. Его разум не позволял ему: на самом деле ты это сделал, Джим, старый приятель, они выбросят твои медали и тебя вместе с ними, использовав их для балласта; любой энсин заметил бы, что здесь происходит что-то подозрительное и отправил бы сначала автоматический зонд; нет, тебе нужно было пойти посмотреть самому (Споку хорошо бы, хотя, не настолько, как самому), оставить корабль без командира и вовлечь шестерых хороших людей в смертельную опасность, нет, девятерых сейчас; на сколько еще больше? осталось пять шаттлов, может быть, еще пятнадцать, может быть, тридцать пять, может быть, нет, если Спок ... стоп. Если. Спок. Поступит. Логично. Он оставит нас здесь и пойдёт за подмогой, и это то, что я должен был бы сделать, я должен был отметить положение, сделать основные наблюдения и убраться отсюда (но это было просто странное место, а не… опасное); несуразная экология поддерживает так много крупных хищников, планета кошмаров, созданная ради шутки каким-то безумным Богом, не отдохнувшим на седьмой день. Попытайся думать. Если ты не можешь спать, попробуй подумать.
То, что не работает - что делают вещи, которые не работают, и что может заставить их не работать? Транспортатор, двигатель шаттла (& кондиционер & фонари & трикодер &), но двери работают, гидростатический напор работает. Фазеры, лучевое оружие, работают только на низких настройках и не могут убивать, что у них общего? электроника? Но броня тела - электронная, и она работает - нужно спросить у Хиксона - коммуникатор действительно мертв или работает только в одну сторону, или Спок принимает только несущую волну или вообще ничего? Если бы Спок думал, что мы мертвы, он не отправил бы второе судно, но у него есть показания биосенсоров, при этом наш трикодер ... Что у них общего? ядерная энергия, фазировка тахиона, слабо-интерактивные силы, простое электричество, термодинамика, разрушающее поле, что у них общего? Абсолютная ерунда, положите всю свою физику в некую условную шляпу, перемешайте и наобум выберите семь или восемь отдельных ее кусков, и вот, эти явления здесь не работают, извините, на небе и на земле есть более вещей, Горацио, чем нашей философии мечталось (самая неверно интерпретируемая цитата времен Шекспира - "философия" означает "наука", и это подходит в нашем случае), наука работает неправильно, и не только не в последовательности, и что же у них общего? Лишь мы, только то, что создает нам сложности, Горацио.
Ветер сладок и силен, настолько силен, что даже дощатая палуба скрипит при нашем движении, слышен гул такелажа. Можете ли вы узнать его название, мистер Спок? Неважно, по ее обводам это - американский клипер, должно быть, его готовят на перекраску. Мистер Сулу, могли бы мы выбрать другую точку по правому борту? Спасибо. Скоро мы будем на расстоянии для переговоров; возможно, у них есть табак или ром для торговли. Может быть, новости о - чем? Белый туман рассеивается по ветру, гул, всплеск, производимый нашим носом. Поднимается черный флаг, он предатель, ей Богу! Да, мистер Сулу, я понимаю, что мы идем прямо на него и можем опередить его на этом курсе, но мы не станем. Мистер Спок, не будете ли вы столь любезны спуститься и попросить мистера Скотта подготовить орудия правого борта? И мистер Сулу, мы круто возьмем право на борт и ударим по грот-мачте!; мы будем ждать, чтобы они оказались в верном диапазоне. Я понимаю, что мы будем крениться, мистер Сулу, у вас проблема со слухом? И мистер Спок, ваши ботинки что - прибиты к палубе? Неважно, эй там, энсин Чехов, мистер Скотт выдвинул орудия правого борта? Там хороший парень, они все хорошие ребята, аплодисменты им, но мой говор ...
- Капитан Кирк! - Хевелин схватил его за плечо и встряхнул. - Капитан!
Кирк начал тереть глаза, а затем проснулся. «Что случилось, лейтенант?»
- Снаружи… - прошептал тот.
Кирк резко покачал головой. «Я не ... создания всю ночь бродили вокруг.»
- Не похоже на это. Смотрите!
Посмотрим что там - подумал Кирк. Ничего не видно через лобовое стекло, о, дверь. Он опустился на колени рядом с Хевелином и выглянул сквозь щель.
В тусклом сером предрассветном свете между двумя шаттлами двигались фигуры. Вертикальные двуногие, сутулые, выглядящие не совсем по-человечески. Голова слишком большая. Носящие мех, или, возможно, покрытые шерстью, недостаточно света, чтобы разглядеть лица. Вооруженные копьями, дубинками.
- Я оглушу одного, сэр? – прошептал Хевелин.
- Нет, они используют инструменты, что… ? - Создания исчезли.
- Они также хорошие бегуны.
- Я должен сказать, - Он встал. - ну, что не так уж много того, что мы можем сделать, пока не появится больше света. Завтрак?
- Я уже перекусил, сэр. Я должен разбудить команду?
- Нет, я не против поесть в одиночестве. - Он проделал свой путь к стойке для еды и виртуозно выбрал одну без нагревательного элемента. Холодная курица и рис. Лучше, чем галета с долгоносиками. Откуда взялась эта мысль?
Судя по следам в пепле между двумя шаттлами, все выглядело так, словно представители всех видов Аномалии приходили пообщаться ночью. Были следы лап и когтей, следы существа, которое, очевидно, носило длинные узкие туфли; мягкие S-образные следы от змей - и, кроме всего прочего, четырехпалые следы ног гуманоидов. Они прошли между двумя кораблями и обошли вокруг, но ни разу не приблизились достаточно близко, чтобы коснуться корпусов. Что может быть признаком интеллекта.
Птицеобразные создания кружились в небе, когда крошечное солнце поднималось, но других признаков жизни не было. Наблюдая за небом, Мур вышел из челнока и поднял маленький камень. Вернувшись в безопасность дверного проема, он бросил камнем по другому кораблю. Тот произвел удовлетворительный стук. «Это должно разбудить их ...»
Дверь распахнулась, и в проеме появились все трое охранников, двое стоящих на коленях и один стоящий в полный рост, с оружием наготове.
- Не стрелять! – сказал Мур, смеясь.
- Какого черта, Марк, - сказал один из энсинов. - У нас мало проблем?
- Вы, ребята, готовы встретиться?
- Конечно, - сказал Хиксон. - Мы пойдем туда?
- Нет, инженер хочет проверить ваши приборы, сэр.
- Вы прикрываете нас с неба, - сказал Хевелин через плечо. Бондс и Мур вышли на улицу, приготовили фазеры, вглядываясь в серую пустошь по краю джунглей.
Кирк шел обычным шагом, сопротивляясь соблазну побежать. Остальные последовали за ним; не было никаких проблем.
- Птицы, похоже, научены собственным горьким опытом, - сказал он. - Фрост?
- Немедленно, сэр.
Пока Фрост проверял свое оборудование, чтобы посмотреть, были ли у них такие же неполадки, как и у его шаттла, большинство других нашли себе места. Хиксон и Хевелин сели у двери, низко, чтобы видеть небо.
- Лейтенант, - сказал Кирк, - расскажите мне все, что Вы знаете о планах мистера Спока.
- Что ж, сэр, мы запустились в 17.44, как только был обнаружен лес, то есть пожар в подлеске. Коммандер Спок не был уверен, что вы выжили, вы были на слишком большом угловом расстоянии для надежного считывания биосенсоров.
- Интересно, почему он просто не переместил корабль на более высокую орбиту.
- Сэр, здесь была рабочая группа на корпусе. Следуя нашим приказам, по меньшей мере, мы должны были приземлиться, если увидим признаки жизни, в противном случае я должен был действовать на свое усмотрение. «Энтерпрайз» потерял контакты с энсином Фростом в тот же момент, когда шаттл приземлился.
- Все контакты? Даже несущую волну?
- Насколько я знаю, да, сэр. - Кирк кивнул, чтобы тот продолжил.
- Коммандер Спок полагал, что он может получить показания биосенсоров, считывающие вас и нас, к 19.30. Если бы мы были ... мертвы, он отправился бы в Академию. Если бы мы были живы, но назавтра не вернулись к 12.00 завтрашнего дня, он должен был бы организовать вторую спасательную миссию, а коммандер-лейтенант Скотт отвести «Энтерпрайз» в Академию.
- Еще один шаттл с людьми из безопасности?
- Нет, сэр, это будут три челнока с разными специалистами и инструментами первопроходцев.
- Он хорошо проанализировал ситуацию, - сказал Кирк и задумался. - Будем надеяться, что биосенсоры сработают.
Хиксон кивнул, глядя на птиц и пренебрег словом «сэр».
- Надо быть чертовски находчивым, чтобы выжить с тем, что у нас есть. В течении какого-то времени.
- Это точно. Вы не видели и половину этого. - Кирк описал резню, которую они наблюдали накануне. - И мы должны проложить путь через сто метров джунглей, чтобы добраться до реки.
- Прошу прощения, сэр, - сказал младший энсин Давоф, - я не думаю, что... это серьезно, я имею в виду, девять из нас с фазерами и лучевым оружием ...
- Пораскинь мозгами, Биш, - сказал Хиксон. - Мы будем здесь неделями, месяцами.
- О, это верно. - Он покраснел: - Кристаллы дилития не вечны.
- Нет, если мы навеки застрянем в этой передряге.
- И что еще хуже, лейтенант, - сказала Фоллетт. - Мы даже не можем быть уверены, что кристаллы будут работать тот срок, какой они обычно работают. Мы не знаем, собираются ли они выходить из строя произвольно, или взлетят на воздух у нас перед глазами все одновременно. Нормальные законы физики, похоже, здесь не применимы.
- Сэр, я этого не понимаю, - сказал Мур, - извините, но для меня это звучит как бред.
Фоллетт рассмеялась. «Это не так. Имеются хорошо задокументированные примеры других систем физики: один на орбите над нашими головами: на горизонте событий этой черной дыры время стоит на месте, если вы не перемещаетесь. Расстояние, тем не менее, увеличивается без каких-либо усилий. Это просто противоположность тому, что происходит в нашем уголке Вселенной.»
Мур уставился на нее: «Мой мозг сейчас взорвется. Сэр.»
На двух шаттлах было достаточно воды, чтобы продержаться девять из их почти одиннадцать дней, при нормальном рационе. Однако их первостепенная задача состояла в том, чтобы провести пробы воды, чтобы выяснить, насколько сложна их ситуация. Если они не смогут добраться до реки, или вода будет загрязнена таким образом, что они не смогут ее очистить, им придется продолжать рацион «кораблекрушения», что едва ли продержит их достаточно долго для того, чтобы «Энтерпрайз» мог добраться в Академию и обратно.
Они будут ждать Спока; безопасность в цифрах. Если он вылетит в 12.00, он должен будет приземлиться где-то к 13.00. К 12.45 люди начали нервничать.
Хиксон разговаривал со своими людьми, толпящимися у двери. «Ну, мы должны посмотреть фактам в лицо, - сказал он мягко. - Судовые биосенсоры, должно быть, ...»
Послышался слабый пронзительный свист. С востока к ним приближались три шаттла. «Вот они, сэр!»
Они приземлились так, что пять шаттлов образовали своеобразный круг. Спок и еще одиннадцать человек высадились, а люди из безопасности нервно озирались вокруг в ожидании неприятностей.
Вместе со Споком прибыли четыре энсина из отдела наук, и еще двое из инженерной и вспомогательной служб. У доктора Маккоя и медсестры Чэпел был свой шаттл, в котором они обустроили миниизолятор и медицинскую лабораторию. Лейтенант Ухура вызвалась добровольцем, так же как и Андре Чарват, и, что удивительно, Джеймс Ателинг. Спок и два инженера пилотировали шаттлы.
После всеобщих приветствий и выражений облегчения все ушли отдыхать по разным шаттлам. Спок и Маккой присоединились к Кирку.
- Было большим облегчением увидеть Вас, мистер Спок, - сказал Кирк. - Наши собственные трикодеры работают неправильно, и я боялся, что ... обстоятельства будут распространяться на «Энтерпрайз».
- Очевидно, это так и есть, капитан. На наших показаниях не было доказательств человеческой жизни на планете.
- Как Вы узнали, что мы были здесь? Визуально?
- Нет, оптическое разрешение было неадекватным.
- И никаких сообщений?
- Никак нет.
Кирк нахмурился. «Вы хотите сказать, что Вы начали курс действий без каких-либо данных, чтобы подтвердить его? По интуиции? - Он покачал головой. - Я не знал, что у Вас это есть, мистер Спок.»
- Логика, капитан, а не интуиция. Отсутствие данных - это не то же самое, что отсутствие какой-либо информации. - Он пересчитал три пальца. - Во-первых, казалось невероятным, что все вы могли умереть сразу же после того, как приземлились, поскольку мы отслеживали вас до безопасного приземления. Если бы ситуация казалась опасной, вы, вероятно, заметили бы это. Во-вторых, единственный способ выключить коммуникатор от трансляции несущей волны - отделить его энергоблок. Было маловероятно, что вы все отключили ваши коммуникаторы в одно и то же мгновение.
- Мы могли быть дезинтегрированы (распались бы). Вместе с коммуникаторами и всем прочим.
- Нет, не с челноком, оставшимся нетронутым. Три, на одноклеточном уровне, показания биосенсоров не зафиксировали какой-либо жизни с хромосомной структурой земного типа. Даже если бы мы представили ситуацию, при которой все вы были убиты одновременно, и отделение энергетических блоков от ваших коммуникаторов произошло вследствие какого-то процесса, который не нарушил структурную целостность шаттла, все равно казалось абсурдным, что не останется ни одной выжившей отдельной бактерии.
- Вы произносите это так просто, - сказал Маккой.
Спок посмотрел на него и поднял одну бровь. «Вы вызвались на миссию добровольно, доктор. Наверняка, должно быть, была какая-то логика для принятия решения Вами.»
- Только интуиция, Спок. Решила то же самое.
- Какими бы ни были ваши причины, - сказал Кирк, - я рад видеть вас обоих, только жаль, что мы втянули вас в эту заварушку.
Он откинулся назад и продолжил объяснять, насколько густа заварушка, в которую они попались.
Спок подтвердил, что их шаттлы в той же форме, что и предыдущие два: все трое пытались оставить работать двигатели на холостом ходу, но они немедленно остановились при посадке. Ничего в шаттлах не работало, кроме альтиметра, компаса и двери.
В дополнение к одиннадцати умным людям и самому себе, Спок доставил запасные пайки, достаточные для выживания в течение десяти недель, большой ассортимент электроинструментов и ручных инструментов, медицинского и научного оборудования и самоустанавливающийся комплект для выживания.
Комплект для выживания был чудом техники, размером с коробку для обуви. Один рывок вытяжного талрепа, и комплект медленно разворачивался в полусферу диаметром пять метров. В нем был шлюз, изолированный пол, двадцать надувных коек и окна. Правильно закрепленный, он мог выдержать ураган или стадо рассерженных слонов. Он успешно использовался в пустынях, джунглях, лунных пустошах, даже под водой.
К сожалению, когда они вытащили талреп, ничего не произошло. Поскольку комплект, предположительно, был абсолютно надежным, он не мог быть установлен вручную.
К тому времени, когда солнце поднялось над головой, птицы улетели. Они решили совершить набег на реку, провести разведку и вернуться с образцом воды для анализа. Кирк, Эрнандес и шесть охранников вооружились своими фазерами , лучевыми винтовками и тремя мачете.
Они осторожно подошли к краю джунглей, двигаясь в форме буквы «V» с Кирком и Хевелином во главе. Ничего не происходило, пока они не оказались в десяти метрах от зелени.
Внезапно зверь, похожий на шестиногую кошку размером со льва, и покрытый сверкающей чешуей, прыгнул на них с дерева. Три луча и два фазера поймали его в воздухе; он ударился о землю перед Кирком, вялый, и перекатился на ноги с сухим грохочущим звуком.
- Хороший выстрел, - сказал он, глядя на оглушенное животное. У того была длинная, узкая морда, похожая на голову барракуды: зазубренные клыки выступали над верхней и нижней губой.
Они прочесали джунгли огнем фазера и просканировали путаницу кустарников, чтобы найти самый легкий проход. Хафф нашел его - следы, видимо сделанные животными по пути из саванны к воде.
Им не понадобились мачете. Тропа оказалась дорогой метровой ширины из поломанного, высохшего подлеска, которая, очевидно, часто использовалась. Они шли медленно, прочесывая тропу и окружающие джунгли оглушающими лучами. Обычно диапазон фазера составлял 90 метров, а лучевой пушки - вдвое больше. Но было бы безрассудно полагаться на это, как указала Фоллетт.
Джунгли были бы прекрасны, если бы не знание о том, что скрывается внутри них. В мягком свете, проникающем через зеленый навес над головой, цветы взрывались в оргии растительной сексуальности, от маленьких фиолетовых, размерами с лютик, до мохнатых малиновых монстров диаметром метра два. Даже раздражительный старый Хевелин заметил их странную красоту: тысячи тонких красных лепестков, разбрызгивающихся из путаницы зеленых и белых лоз в палец толщиной. Парфюм от разных цветов был похож на сахаринную глазурь на тяжелом причудливом запахе компостной гнили. В промежутках между прерывистыми пульсирующими очередями фазерного огня джунгли были мертвенно тихими.
Незадолго до того, как они добрались до воды, им пришлось обойти огромное черное медведеподобное создание, также с шестью ногами. Кирк и Эрнандес опознали его как разновидность существа, совершившего такую быструю атаку на гигантскую змею накануне. Оно лежало, открыв глаза, тихонько храпя.
Река была медленной и широкой, бледно-зеленой с песчаным дном. Они прочесали дно фазерами против возможных морских монстров, что было вполне возможно в свете недавнего опыта, и Хиксон набрал полную емкость воды.
Они были все так же осторожны на обратном пути, но этого оказалось недостаточно.
Хафф остановился, когда добрался до огромного красного цветка. Его лепестки слегка подрагивали, словно от нежного дуновения ветерка. «Эй, посмотрите на ...» - Внезапно он упал на спину. Три или четыре побега зелено-белой виноградной лозы обернулись вокруг его лодыжки. Он закричал, когда они потащили его к цветку, и очень шустро.
Прозвучал залп фазерного огня, бесполезный, и тогда Хевелин прыгнул перед Хаффом и рубанул по лозам своим мачете. Хафф откатился и взобрался обратно на тропинку. Хевелин встал, но виноградные лозы схватили его за запястья. Другая лоза вырвалась и обернулась вокруг его колена; еще одна обхватила его талию. Кто-то стрелял из фазера с циклической скоростью.
- Прекратите это! - крикнул Кирк. - Это ничего не дает!
Он бросился к Хевелину с мачете, но растение не позволило ему приблизиться. Поднялись усики виноградных лоз - пять, десять, потом пятьдесят – переплелись и закачались перед ним, как змеи. Один обернулся вокруг клинка его мачете и вытащил его из рук.
Хевелин понял, что происходит. «Поджарьте его, - крикнул он сильным голосом, напряженно сопротивляясь растению. - Это не сможет сильно навредить моей броне.» Оно подтянуло Хевелина еще на шаг ближе к мохнатому цветку.
Бондс побежал обратно к группе шаттлов. Менее чем через минуту после того, как он ушел, Хевелин споткнулся, и растение протащило его последний метр. Он еще какое-то мгновение боролся, а затем обмяк. Лозы отвалились, красный цветок обхватил его и застыл неподвижно, приняв его форму.
Когда Бондс прибежал назад, он принес крышку от большой бутыли этилового спирта из лаборатории Маккоя. Он швырнул ее, как объемистую гранату; она ударила цветок, расплескав содержимое по некоторым лепесткам, а затем пролилась в логово виноградных лоз. Он раскалил нагревательный элемент и бросил его вслед за крышкой. Перед тем, как он попал в цель, алкоголь загорелся, создавая звук, похожий на стремительный порыв ветра.
Сотни виноградных лоз сворачивались и разматывались в чудовищном выражении своей беспомощной агонии, пока бледно-голубое пламя танцевало вокруг их основания. Цветок содрогнулся и вытолкнул Хевелина с такой силой, что тот вылетел обратно на дорожку. Мур потянулся к его плечу, но тело само перевернулось лицом вверх.
Но лица у него не было. Мур ахнул и подумал, что сходит с ума.
Цветок проел плоть, кости, мозг и броню тела без разбора, с головы до ног, на глубину около четырех сантиметров. Хевелин выглядел как жертва неудачного вскрытия.

Дневник капитана, Звездная дата 6136.6:
Следуя указаниям коммандера Спока, мы отправляемся в Академию, так как он не смог вернуться с поверхности Аномалии. Разумеется, мы можем восстановить подпространственные коммуникации до этого, и в этом случае мы получим рекомендации командования Звездного флота и, возможно, получим новые приказы.
По предварительной договоренности, я вычислил нашу орбиту выхода так, чтобы она достигла перигея над посадочной площадкой, настолько близко, насколько мы могли бы пройти, не подвергая «Энтерпрайз» опасности из-за атмосферного трения. Телескоп физической лаборатории показал, что все пять шаттлов целы (по крайней мере, снаружи), но нет членов экипажа. Было замечено четыре символа, большего размера, чем шаттлы, по-видимому, нацарапанные по золе:
Компьютер расшифровывает их как «НЕСПОСОБНЫ ДЕЙСТВОВАТЬ / ЛЕТАТЕЛЬНЫЕ АППАРАТЫ (ШАТТЛЫ) СЕРЬЕЗНО ПОВРЕЖДЕНЫ / ПОВЕРХНОСТЬ ЗЕМЛИ ЗДЕСЬ НЕБЕЗОПАСНА / НЕКОТОРЫЕ ЧЛЕНЫ ЭКИПАЖА ИЛИ ОДИН ЧЛЕН ЭКИПАЖА МЕРТВ.»
Это из древнего кода, используемого летчиками на Земле, попавшими в затруднительное положение. Будет интересно узнать, был ли этот кусочек тайного знания из энциклопедической памяти мистера Спока или из страсти капитана Кирка к военным древностям. Предполагая, что мы когда-нибудь увидим их обоих.

Анализ воды показал, что она пригодна для употребления в пищу, хотя они заплатили слишком высокую цену за эту информацию. Они похоронили Хевелина и согласовали свои дальнейшие планы.
Они нуждались в чем-то более существенном, чем пять шаттлов, чтобы выжить под открытым небом. Особенно, если их фазеры их подведут. За два дня после первой неприятности произошло еще три нападения птиц; одиноких птиц, которые либо не получили сообщения, либо пытались выяснить, были ли все еще они грозными противниками. Никакие наземные животные не приближались к шаттлам в дневное время, но многие из них бродили вокруг ночью. У одного крупного зверя была раздражающая привычка стучать по корпусу своей головой. Никаких признаков вооруженных копьями гуманоидов не было.
Они решили построить частично крытый пандус вокруг шаттлов и окружить свою крепость рвом. К счастью, все силовые инструменты работали. Кирк отправил Хиксона и троих энсинов с землеройной машиной, чтобы начать рыть ров; все остальные отправились в джунгли с целым ассортиментом топоров и пил - и факелами.
Они прочесали участок джунглей фазерами на оглушение, а затем применили факелы, ища такие растения, как то, что прикончило Хевелина. Они нашли два таких: одно умерло достаточно драматичной для растения смертью, но другое всего-навсего сидело и горело. Несколько других подозрительных растений тоже попали под факел. Кирк, наконец, попросил своих людей успокоиться, пока они не оказались в центре лесного пожара, влажного, как сами джунгли.
Они добрались до рощи деревьев, которые смутно напоминали березы, с прямыми стволами диаметром от 15 до 25 сантиметров, идеально подходящими для их целей. Два охранника нервно прохаживались по периметру, периодически разряжая лучевые винтовки в невидимого хозяина гоблинов, в то время как остальная часть экипажа занималась лесозаготовками.
С помощью вибропилы было до смешного легко валить эти деревья среднего размера. Двумя быстрыми движениями вы делаете надрез на стороне, соответствующей направлению, в котором вы хотите, чтобы дерево упало, затем просто обходите дерево и делаете ровный срез с другой стороны. Один человек мог повалить пятьдесят деревьев за час - к сожалению, их было шесть человек, а не один, с вибропилами, и проблема заключалась не столько в том, сколько деревьев будет повалено, сколько в том, куда отходить, когда они будут падать.
Одно упало прямо на Кирка, когда он уклонялся от падения другого. Оно сбило его с ног, но с броней тела ничего не пострадало, кроме, может быть, его достоинства. Он пробрался сквозь ветви, готовый излить гнев на любого несчастного энсина и увидел доктора Маккоя, стоящего там с пилой и застенчиво улыбающегося.
- Прости, Джим, я увлекся, - крикнул он, перекрикивая визг других пил. - Не так много мы веселились за эти годы.
- Веселились! Боунз ...
- Черт, Джим, я закричал «берегись». Ты меня просто не слышал.
Кирк раздраженно поднял руки и решил оставить своих подающих надежды Буньянов следить друг за другом. Он вернулся на поляну, где люди с топорами и виброножами обрезали бревна. Это тоже была быстрая работа; бревна складывались в штабеля. Самая медленная часть процесса заключалась в переносе бревен с края поляны обратно к шаттлам. У них была наземная тележка, но она была бесполезна: земля была неровной, а бревна создавали слишком неравномерную нагрузку. Поэтому им приходилось носить бревна по одному, по два или три человека на бревно.
Там не было ничего, что нуждалось бы в административных или командных обязанностях, поэтому Кирк нашел специальный вибронож и помог с обрезкой. Он слегка вывихнул плечо, вылезая из-под дерева, поэтому решил не участвовать в переноске бревен. Это оказалось удачным решением.
Поглощенному этим простым трудом, погрузившемуся в личные мысли, Кирку потребовалось мгновение, чтобы отреагировать, когда кто-то крикнул: «Эй!»
Он поднял глаза и увидел, что предупреждение было адресовано двоим мужчинам, несущим бревно, и находящимся на полпути к шаттлам. Они оглянулись на человека, который крикнул, и это было ошибкой.
- Осторожно! - Он куда- то указывал.
Облако из двадцати или тридцати стрел полетело в людей, большинство из них безобидно отскочило от их брони. Одному человеку попали в лоб; он упал сначала на колени, а затем навзничь. Другой, казалось, был невредим, но затем он потянулся к шее и пошатнулся. Стрела насквозь пронзила его шею.
- Медики доктора Маккоя! - Полдюжины фазеров устремило лучи на ту часть джунглей, откуда появились стрелы, но расстояние было экстремальным. Кричавший энсин кинулся в кустарник, чтобы найти Маккоя.
Хиксон и его команда увидели, что произошло, и прыгнули в ров, который они вырыли, как только появилось облако стрел. Лучевая винтовка Хиксона завыла им в ответ; одному из его людей попали в руку, но никто больше не пострадал.
Хиксон вылез из рва и крикнул в сторону команды по лесозаготовкам. «Соберите мне отряд, черт возьми, - достанем этих ублюдков!» - Мужчины, которые стреляли, вскочили и побежали к нему. Распиловка резко прекратилась, и два охранника периметра выбрались из подлеска.
Спок был уже рядом с Кирком. «Капитан, мне это не нравится. У нас нет понимания эволюционного уровня туземцев ...»
- Я знаю, Спок, Главная Директива номер один.
Это был приказ о невмешательстве и праве на самоопределение; Группы разведки Звездного флота обязаны были минимизировать влияние своих технологий на примитивные, «развивающиеся» культуры. «Мы уже внесли сумятицу, просто застряв здесь. - Он крикнул: - Хиксон! Ведите себя осторожно. Наблюдайте, но не сражайтесь, если это возможно.»
- Да, сэр! - Очевидно, он мало думал о приказах. Или о Главной директиве, если на то пошло.
Спок и Кирк направились к раненым. Маккой догнал их, когда они уже добрались туда.
Человеком с раной головы оказался охранник Бондс, он пытался сесть, стонал, кровь капала из его раны. «Полегче, - сказал Маккой. - Ложитесь.» Он распылил на рану обезболивающее из своего портативного поясного набора и вытер избыток крови. К его удивлению, рана была относительно поверхностной; осколков стрелы не было видно. Она попала в лоб по касательной, скользнула под кожу, отскочила от черепа и выскользнула через несколько сантиметров. Доктор снова обработал рану и сказал человеку расслабиться, и что это несерьезно.
Второй раненый был в худшем состоянии. Стрела прошла через его горло; на его губах пузырилась кровь, и он становился синюшным. Медсестра Чэпел появилась с черной сумкой Маккоя. Человек пытался что-то сказать, но ужасно хрипел.
- Трахеотомия, - пробормотал Маккой, поморщившись. С некоторым трудом он отломал наконечник от стрелы и вытащил ее. Тонкая струйка яркокрасной крови брызнула почти на метр, забрызгав ботинки Кирка. «Черт возьми, - тихо проговорил Боунз, - задета также сонная артерия.» Он взял электронный скальпель, поданный медсестрой. «Поднимите его за плечи, Джим.»
Кирк сделал это, а медсестра Чэпел держала голову мужчины. Маккой нащупал перстневидный хрящ, отмерил вниз полтора сустава пальца и попытался начать надрезать. Электронный скальпель не гудел; не резал. У Боунза вырвалось нецензурное слово и он отбросил скальпель.
Чэпел кивнула Споку, который находился рядом с ней. «Металлические скальпели в био-наборе,» - сказала она, поднимаясь.
- Нет времени, - сказал он, указывая на лежащий на земле вибронож, который принес Кирк. - Дайте ему это.
Тот был измазан высохшим соком и грязью.
Боунз включил нож и сделал косой надрез. Кирк повернул голову и попытался думать о чем-нибудь приятном.
- Трубка, - сказал Боунз. - Хорошо, зажим для артерии ... идите, приведите пару санитаров с носилками, подготовьтесь к операции. Подготовьте больше чем пол-литра заменителя типа-O.
Он вздохнул и качнулся на пятках. «С ним все будет в порядке, Джим. Возможно, останется чудовищный шрам, хотя… Если нам повезет, и анаболический протоплазер сработает, в противном случае…»
Кирк встретился с ним взглядом. Человек не выглядел «хорошо» по его мнению: глаза закатились, горло и лицо были измазаны кровью, кровь сочилась из разреза, сделанного Боунзом. «Как насчет Бондса?»
- О, завтра он будет в порядке, даже если мне придется зашить его. Некоторое количество болеутоляющих средств...
- Зашить? - спросил Кирк.
- Таким способом раньше закрывали раны, - сказал Спок.
- Иглой и нитью, - добавил Боунз.
Кирк поморщился. «Думаю, я постараюсь держаться подальше от неприятностей.»
Капитан последовал за медицинской бригадой обратно к шаттлу. Внезапно на краю джунглей поднялась суматоха.
- Мы схватили одного из них, - крикнул Хиксон. Двое его охранников несли безвольное тело одного из гуманоидов. Другой нес лук странной формы.
Повинуясь некоему смутному инстинкту, они занесли это существо в середину круга, образованного частично вырытым рвом. Кирк послал за Шарон Фоллетт, которая находилась в медицинском шаттле, помогая подготовиться к операции.
- Не похож на человека при свете, - сказал Кирк. Руки и ноги существа были слишком длинными, и у него имелись дополнительные локти и колени: обмякшее, это существо выглядело как брошенная марионетка. Руки и ноги казались одинаковыми, но не похожими на обезьяньи. Четыре длинных пальца с дополнительными суставами и без ногтей.
Самым поразительным, однако, была его голова - точнее, выступ там, где должна быть голова, если бы это был человек. У него не было глаз, носа или ушей; только мех.
Кирк заметил это в тот момент, когда Фоллетт подошла. «Ну, капитан, посмотрим. - Она опустилась на колени возле головы и осторожно провела по ней, сдвигая мех вокруг, разговаривая сама с собой и ни с кем в частности. - У некоторых собак… похоже, нет ... странно. Хм. Возможно, он видит... ртом…»
Кто-то нервно рассмеялся. «Я видела и более странные вещи,» - сказала она, пытливо открывая рот создания.
У него не было ни языка, ни зубов. Только затвердевший гребень десны и глотка. «Странно. Не заслоняйте мне свет.» - Спок нависал над ней; сейчас он отступил.
- Нет голосового аппарата, насколько я вижу. Ничего похожего на слюнные протоки или ... переваривающую слизь. - Она посмотрела на Спока. - Знаете, похож на Кровилла.
Спок задумчиво кивнул. Это было животное на Вулкане, беззубое, но способное сожрать что угодно - от артишока до ксилофона.
Она сжала его руку - мускулистая - и перевернула ее, а затем снова повернула назад. Она откинулась на каблуках и посмотрела на существо, нахмурившись.
- Я не знаю, что с этим делать, капитан, оно не должно существовать.
- Вы имеете в виду, потому что оно, э, оно не...
- Правильно, у него нет явных органов размножения или выделения. И рот открывается тем, что не выглядит ни чем иным, кроме как дыхательной трубкой.
- Возможно, оно не является поистине типичным представителем его вида, - сказал Спок.
- Возможно ... - сказала Фоллетт. - Это может быть трутень, выглядящий как рабочая пчела, и не обязательно имеющий потребность в воспроизводстве. И существуют животные, которые проходят через конечную стадию жизни, при которой они не питаются.
- Вид Lepidoptera, на Земле, - сказал Спок, - некоторые из них питаются только будучи личинками.
Существо дернулось. «Назад!» - сказал Хиксон и дал ему короткий оглушающий разряд. Фоллетт поднялась и стряхнула грязь. «Мистер Хиксон, я не думаю, что это существо опасно в сложившихся обстоятельствах.»
- Возможно, и нет, - проворчал Хиксон. - Извините, если я Вас испугал, лейтенант.
Она проигнорировала его, уже снова поглощенная изучением существа. «Оно слишком большое и сложное, мистер Спок. Не похоже на пчелиного трутня или бабочку. Хотелось бы, чтобы у нас был рабочий трикодер.»
- Должны ли мы связать его? - спросил один из охранников. Хиксон посмотрел на Кирка.
- Нет, я так не думаю. Мы, все мы можем быть оправданы за нестрогое соблюдение Главной директивы, по крайней мере, в смысле ее пассивного нарушения или самообороны. Но мы не можем считать это существо заключенным.
Спок кивнул. «Мы должны предположить, что его умение использовать инструменты подразумевает интеллект. Даже несмотря на то, что существуют привычные схемы действия - инстинктивные - такие же сложные, как прицеливание и стрельба из лука.»
- Вы имеете в виду, что мы должны вернуть его туда, где мы его нашли? Сэр?
- Правильно, - сказал Кирк. - Без лука, я думаю. Нет смысла напрашиваться на неприятности.
- Нельзя его препарировать, - сказала Фоллетт. - Невозможно провести поведенческие эксперименты ... эх!
Она встала. «По крайней мере, я могу заполучить образец волос.»
Пока она бегала к своему шаттлу за ножницами и контейнером, Спок внимательно осмотрел существо.
- Мистер Спок, - спросил Хиксон, - как он может обходиться без глаз? Как он мог пользоваться луком и стрелами?
- Это интересно, - сказал Спок, еще раз перепроверив голову. - Однако не без прецедента. На планете Вавилон есть существо - по-английски Вы бы назвали его« жабой-мозгом» - у которого нет органов зрения, слуха или обоняния. Он обнаруживает свою жертву телепатически и убивает ее с помощью точно нацеленной струи слюны, которая содержит нервнопаралитический яд. Кажется вполне вероятным, что организм, ответственный за смерть лейтенанта Хевелина, обладает подобным талантом.
Фоллетт вернулась; он наблюдал, как она срезала волосы с ноги, головы и руки существа, помещая каждый пучок в отдельный пузырек. « Как может подтвердить лейтенант Фоллетт, - продолжил он, - первое правило ксенобиологии - это осторожность. Мы на самом деле очень мало знаем о различных способах развития жизни, и поэтому не можем позволить себе обобщать.»
Она кивнула. «Существуют камни, которые обладают свойствами живых организмов и испарениями. Есть создания, которые живут всего несколько минут, достаточно долго, чтобы питаться и размножаться, и другие, которые, кажется, умирают только в результате несчастного случая. Без правил.»
- Думаю, Вам лучше вернуть его обратно.
Двое из охранников подняли его, за руки и ноги, а Хиксон приготовил лучевую винтовку и проверил ее. «Осторожность, Спок, не только в смысле разумности, - Кирк смотрел задумчиво. - Если цветок может потянуться и ...»
Внезапно разверзся ад. Существо внезапно очнулось и, брыкнувшись, освободилось. Его нога потянулась и выхватила лучевую винтовку из хватки Хиксона: оно взяло оружие правильно, нажало на спусковой крючок и обвело ним полный круг, на высоте талии.
Кирк почувствовал внезапный холодный шок и упал на землю, все его тело покалывало. Он наблюдал, как существо выбрасывает лучевую винтовку и убегает. Его скорость была невероятной; оно пересекло двухметровый ров, как будто его там никогда не было.
Время тянется очень медленно, когда вы оглушены. Вы чувствуете себя сонно и очень некомфортно; цвета пылающе ярки и вызывают боль, но закройте глаза всего на секунду, и вы потеряете сознание. Кирк держал свои глаза открытыми и пытался скрипнуть зубами, но, конечно, мышцы челюсти не подчинялись. Он лежал там и ждал, когда пройдет покалывание в конечностях, и он начнет ощущать кончики пальцев и пальцы ног, это будет означать, что он отходит.
Хиксон, самый крупный, скорее всего, восстановится первым. Он не мог повести глазами, но одна из человеческих рук была в его поле зрения. Он уставился на нее, размышляя, не увернулся ли кто-нибудь от луча.
Возможно, Маккой и Чэпел, изолированные корпусом шаттла. Но дверь была частично открыта для вентиляции. Он жаловался, что это антисанитария. Если бы они не были на пути к двери, все было бы в порядке. Но они не знали, что что-то не так. Если бы они услышали драку. Но они сосредоточились на этом, как его зовут, энсине Хаффе, с поврежденным горлом. Иголка и нитка.
Там. Рука Хиксона дернулась. И что-то двигалось вверху и вокруг, тут его тень.
Огромная серебряная птица.
Она осторожно шла среди лежащих людей, глядя влево и вправо, иногда расправляя крылья со странным скребущим звуком. Когда она открыла свой клюв, она издал звук, похожий на разряд электрической дуги. От нее пахло сиренью.
Кирк наблюдал за тем, как она остановилась у неподвижного тела Шарон Фоллетт. Она подняла голову и махнула ею вниз, клювом, словно топором, прямо в ее спину. Клюв ударил по броне с громким треском; птица взмахнула крыльями и закричала.
У Кирка начали болеть пальцы рук и ног. Через несколько минут он восстановится.
Птица начала зондировать тело Шарон Фоллетт клювом, нежно, ища мягкое место. Когда она дошла до ее шеи ... Кирк вспомнил змею.
Еще одна тень. Кирк все еще не мог пошевелиться. Птица перестала искать и посмотрела на самозванца.
Это был Хиксон, шатающийся, но почти восстановившийся. У него был луч, но он не мог поднять руки. Он крикнул на существо, но получился невнятный рев. Птица отошла от Шарон и начала кружиться, осторожно, расправляя крылья, пряча голову.
Кирк уже мог повернуть голову. Превозмогая боль, он вытянул шею, чтобы посмотреть на Хиксона. Тот держал лучевое оружие в обеих руках, пытаясь поднять их. Внезапно птица бросилась на него, взмахнув крыльями. Она схватила его за плечи и устремилась в небо. Хиксон уронил оружие. Беспомощно Кирк наблюдал, как они поднимаются над землей, два метра, три…
Слева выстрелил фазер. Птица и человек рухнули на землю. Птица встряхнулась и улетела. Хиксон приземлившийся на голову, остался лежать.
Это был Маккой. Он был оглушен, так же, как и остальные, но, очевидно, не был так сильно поражен, как другие. Он встал на колени рядом с Хиксоном, проверил его, а затем что-то тихо сказал.
Кирк попытался выкрикнуть и удивился трем разборчивым звукам: «Это ... Хикс ... он?»
Маккой пробрался к нему, передвигаясь, как старик. «С ним все будет в порядке. Что, черт возьми, случилось, Джим?»
- Они, они поймали ... - Кирк сжал зубы и попытался поработать онемевшей челюстью. Он перевернулся на бок, лицом к Маккою. - Они поймали одного, одного из гуманоидов. Либо он изображал опоссума, либо оглушающий луч мгновенно потерял эффективность, но он выхватил лучевое оружие из рук Хиксона и использовал его против нас. Потом убежал.
Маккой прищурился в небо. «Еще больше птиц. Сможешь ли ты пользоваться фазером?»
- Нет, мои руки ... ты можешь сделать мне противооглушающую инъекцию?
- Я бы с радостью. Гипоспрей не работает, а пероральные стимуляторы у нас действуют против усталости, а не ... - Он прицелился и выстрелил; птица упала на некотором расстоянии. - Не этого.
Он встал. « Медсестра Чэпел должна быть уже на ногах, я смогу двигаться через семь минут. Я дам ей фазер, и мы будем стоять на страже, пока ...»
- А как насчет Хаффа? Вы не прооперировали его?
- Нет. – Маккой уже возвращался к шаттлу и не обернулся. - Пока мы с медсестрой Чэпел были оглушены, его легкие переполнились кровью.

В тот день они не смогли закончить укрепление, но сумели расширить ров до четырех метров и перенести всю древесину внутрь. Уже в сумерках они похоронили Хаффа.
Кирк сидел со Споком и Маккоем в потемневшем шаттле.
- Ну и день, - сказал Кирк и процитировал китайское проклятие: - Мы живем во времена перемен.
Если Спок и узнал цитату, он не упомянул об этом. «Да. Учитывая условия здесь, две жертвы - это не необоснованные потери. Прискорбно, но все могло быть намного хуже.»
- Кроме того, - сказал Маккой, его голос был хриплым от усталости, - они были всего лишь людьми.
- Боунз! Это несправедливо.
- Я знаю. Прости, Спок.
- Позиция доктора Маккоя понятна. Но едва ли...
- Нелогично, да. Нет, это не столько из-за Хаффа, умершего под моим попечением, я и раньше терял пациентов. Я терял их, когда это была моя собственная вина, а не какой-то обезьяны с лучевым оружием. Меня беспокоят две жертвы за два дня. Что будет завтра и на следующий день ... еще две? А в ближайшие десять недель? Когда «Энтерпрайз» вернется, Скотти не удастся никого спасти.
- Всегда есть привидение на банкете, Боунз. - Кирк попытался сменить тему разговора. - Почему вы взяли с собой доктора Ателинга?
- Он сам вызвался, - сказал Спок, - и дал понять, что его просьба имеет силу приказа.
- Ты позволяешь гражданским приказывать тебе? - сказал Боунз.
Кирк усмехнулся. «Он коммодор, Боунз. Резервный класс, но, тем не менее, коммодор - должен быть им, чтобы стать деканом в колледже Звездного флота.»
- Сумасшедший мир - Академия.
- Я понимаю, капитан, что я мог бы отклонить его просьбу. Я бы мог обратиться к комиссии, но аналогичный прецедент имеет место быть.
- Ну, он работал сегодня так же хорошо, как и остальные, учитывая его возраст, - сказал Маккой. - Я лучше поговорю с ним завтра. Если у него появится грыжа или выскочит диск, он долго будет болеть.
- Я не собирался критиковать его готовность работать, - сказал Кирк, - и я ценю, что он не бахвалится званием, но я просто не понимаю, что хорошего эксперт по... как оно там?
- Нетермическим источникам бозонов и тахионов.
- …что-то вроде того, какая польза от него здесь? Я бы предпочел иметь в распоряжении молодого энсина, который вырос на планете джунглей. - Он вздохнул. - Конечно, мы не скажем ему этого. Полагаю, я должен быть рад, что он хотел помочь.
- Я не думаю, что «помогать» было в его голове, Джим. Я думаю, что его интерес к лейтенанту Фоллетт стал более, чем дядюшкиным. Он не мог позволить Чарвату стать рыцарем в сияющих доспехах. - Он прочистил горло. - Нет, это недоброжелательно. Я не думаю, что это ревность. Он заботится о ней. У нее проблемы. По той же причине мне пришлось оставить энсина, ответственного за медотсек. Медсестры Чэпел не было бы здесь, если бы ты был на борту «Энтерпрайза», Спок.
Тот ответил каменным молчанием.
- Прости. - Стул скрипнул, когда он встал. – Из-за утомления мне сложнее не говорить о том, что я имею в виду. Желаю вам, джентльмены, спокойной ночи.
Боунз снял свою броню и сапоги, затем растянулся на стопке ящиков для еды, используя сапоги и рубашку в качестве подушки. Некоторое время он слушал Кирка и Спока, а потом задремал, бормоча сквозь сон:
Кровавый кошмар, и не последний, доктор, посмотри, почему ты должен был изучать, как зашивать трупы - ужас. Но, по крайней мере, они не кровоточили. Кто поможет тебе шить, парнишка из Джоржии? Она чертовски прекрасная медсестра и лучший ученый, чем ты, но она никогда не зашивала трупы, нет. Он расстроен больше, чем хочет, чтобы мы знали… Джим просто сказал… извини, Джим, это за пределами вашей лиги.
Все умрут, это не планета, это проклятый символ, мрачный жнец достает нас всех. До этого они говорили нам, что мы хотим быть врачами, потому что у нас анормальный страх смерти, анормальный? Он был так уверен ...
Чэпел держалась очень хорошо, выглядела белой как стена, но не дрожала и даже не вздрогнула, не привыкшая к такой резне, она никогда не была в Главной больнице Атланты, парень одним махом сломал шею...
Еда… Должны растянуть запасы… Половина инвентаря бесполезна здесь… Большая половина; мы вернулись в двадцатый век, двадцать первый? Когда появились электронные скальпели и синтезаторы ДНК? Какая разница, мы совсем истощимся, если люди не будут следить, куда они ступают, не можем же мы делать операции каждый день...
Старик Ателинг… ну, он не такой уж и старик… Когда в последний раз, Доктор, ты был готов отдать все за любовь женщины, все бросить? Не тогда, когда ты был женат… не с тех пор… это была маленькая Сара с большими глазами (даже не помню ее фамилии)… лето и осень на Аутэр Бэнкс… соль… пот… и ты уехал, когда появились комары… она осталась… ты упустил только один триместр… бесчувственный ублюдок, как сказала Хани… когда она уходила… где сейчас Джоанна? Ты даже не знаешь, на какой планете живет твоя дочь. Но я люблю ее в своих...
Столкновение и крушение… сукин сын был слишком взволнован, чтобы даже запустить флаер… Бог знает, как он обошел зажигание, ему пришлось бы создавать новое лицо, даже если бы я мог починить его сердце ...
Все пошло наперекосяк еще до нашей свадьбы...
Что теперь делать? Повара прикрывают свои ошибки майонезом, адвокаты - словами, доктора - землей. Но во-первых, на 99 секунд раньше, и я бы мог спасти его, или если бы он был моложе...
Ты мог очаровать кого угодно, говорили они… и Хани была настоящим испытанием…но когда вы просыпаетесь женатыми и больше не любите друг друга, тогда вам нужно завести ребенка, чтобы все исправить, это глупо?
Второй день на работе… и ты идешь на операцию на открытом сердце в три часа ночи…, парень истерзан в месиво и потерял большую часть своей крови к тому времени, когда они привозят его… знают, что он не жилец по первому же показанию трикодера… команда скорой помощи рада избавиться от него… вы слышите, как они шутят, когда они умывают руки… на старом Олимпе ...
Скольких ты потерял, Доктор… ты уже давно потерял счет… а скольких женщин ты потерял? Столько же, скольких очаровал…еще тогда, на Горе Олимп… длинный день впереди ...
Ей было бы не все равно, если бы она знала… последнее письмо было с Овна… с Антареса. Слуховой нерв, языкоглоточный нерв… я люблю ее цветущие вершины… немного поспать ...
На цветущих вершинах горы Олимпа немецкий жирдяй выпил немного пива, обонятельный …. оптический … двигательный глазной … тройничный лицевой… (немецкий жирдяй)… абдоминальный… лицевой … слуховой … языкоглоточный… старый Олимп, на горе Олимп, ...
- Боунз?!
- Извини, Джим. Болтаю во сне.

В ту ночь они потеряли еще одного: Хиксона. Никаких признаков насилия; ничего, кроме открытой двери и пустой кровати.
- Я этого не понимаю, - сказал Маккой. - Хиксон разорвал шейные мышцы при своем падении, поэтому Боунз поработал над ним с лентой и надувным фиксатором, затем дал ему успокоительное и позволил ему спать на операционном столе. - Вы не смогли бы разбудить его и острой палочкой.
- Я удивлен, - сказал Кирк. Он заглянул в импровизированную операционную. – Может быть, он был дезориентирован? Открыл дверь и ушел?
- Он должен был отдыхать в течение 18 часов. Если я не перепутал дозировку, но я так не думаю ...
Кирк прервал его жестом руки. – Если только одно из этих существ не унесло его, не разбудив?
- Конечно, могло бы унести его… но Джим, чтобы сделать это, им нужно было выяснить, в каком шаттле он находился без сознания, подкрасться, выяснить, как открыть дверь ...
- Ну, это не сложно. Нажать серебристую кнопку.
- Не сложно было бы тебе или мне разобраться. Не видел я что-то серебристых кнопок на деревьях, которые я таскал.
- Они могли наблюдать из джунглей ...
- О, брось… У тебя только Главная директива номер один в твоем мозгу, используй здравый смысл. Они примитивны - наконечники их стрел были осколками костей. Покажи им кнопку, и они попытаются ее съесть.
- Боунз, иногда ты ...
- Капитан! – к ним подбежала энсин Ибарра. - Следы, во рве.
Они последовали за ней назад к пустой траншее.
- Похожи на его, - сказал Маккой. Обильная ночная роса сгладила отпечатки, которые люди наделали накануне. Следы Хиксона были четкими и глубокими, и сделаны, вероятно, одними из самых больших ботинок на «Энтерпрайзе».
Маккой покачал головой. «Этого не может быть. Я помню, как отсчитал три таблетки - для большинства людей хватит и две, но он большой, и я хотел быть уверенным, что он поспит подольше и покрепче, и я ему дал три.»
- Очевидно, он принял их не все, - сказал Кирк
- Я наблюдал за ним. Кроме того, какая причина ...
- Этому может быть объяснение, Доктор. - Спок шел рядом с ними, но до сих пор ничего не говорил. - Вы дали ему то, что было бы правильной дозировкой при нормальных обстоятельствах ...
- Черт! - Боунз ударил кулаком по ладони. - Физика не работает на этой планете, вы не можете ожидать, что это будет делать химия.
Энсины Мур и Давофф медленно подошли к ним троим. «Сэр, - сказал Мур Кирку. - Прошу разрешения на создание поисковой группы.»
Кирк осторожно подбирал слова. «Я ценю многолетнюю традицию службы безопасности ... традицию взаимной поддержки. Но в сложившихся обстоятельствах я не думаю, что есть шанс, что лейтенант Хиксон выжил - один, безоружный и раненый.»
- Да, сэр, мы понимаем, но мы не можем отказаться от этого.
- Вы просите меня позволить вам рисковать жизнью, разыскивая его тело.
- Если дело дойдет до этого, сэр.
- Я запрещаю это, - сказал Маккой. - Я определил Бондса на 48 часов легкой службы, кроме того, он не сможет одеть шлем с его бинтами вместе.
- Да сэр. - Он посмотрел на Кирка.
Он подумал об этом. «Я не собираюсь позволять вам делать это в одиночку. Если вы сможете собрать шестерых добровольцев, все в порядке - но! - вы зайдете не дальше 100 метров в джунгли, в направлении движения Хиксона. Вы проведете там не более тридцати минут. У нас есть работа здесь.»
Маккой посмотрел на него тяжелым взглядом. Когда энсины были уже вне пределов слышимости, он пробормотал: «Не говори ничего, Боунз.»
- Я просто собирался сказать, что я бы и на спор не взялся за твою работу. Давайте позавтракаем.
Они нашли своих шестерых добровольцев, в том числе Ухуру («Не так много работы для офицера связи здесь, капитан»), которая возглавила поисковую группу. Они нашли поломанный подлесок, где Хиксон, очевидно, вошел в джунгли, что удивило даже Мура и Давоффа. Они вынуждены были использовать фазеры дважды, прежде чем добрались до края джунглей, средь бела дня. Они нашли еще один отпечаток в десяти метрах в кустах, в сырой глине на краю тропы. Ухура отметила, что даже глубина следа, вероятно, означала, что он шел; при беге носок погрузился бы глубже.
Но других знаков не было. Через полчаса они вернулись.
Кирк разместил троих охранников по всему периметру, с лучевым оружием и распределил остальную часть экипажа по рабочим партиям.
Их план заключался в том, чтобы заполнить ров острыми кольями, чтобы не давать возможности подойти ни туземцам, ни крупным представителям фауны. Но на глубине около двух метров Эрнандес пробился к воде. Он пытался продолжать копать, толкал машину в ров, распыляя на всех воду и грязь. Когда вода поднялась до уровня коленей, он выскочил. Ров заполнился водой.
Джеймс Ателинг сидел на берегу рва, затачивая колья, когда вода начала подниматься. Он с увлечением наблюдал за этим. «Невозможно, - сказал он. - Если бы уровень воды был настолько высок...»
- По крайней мере, эти перемены работают в нашу пользу, - сказал Кирк. - Не нужно будет ходить через джунгли для добычи воды.
Они принялись вместе за мост, в три бревна шириной, и собрали их все около рва. Чарват и научная команда пошли работать над простым устройством разводного моста, в то время как другие пятнадцать человек работали над возведением стен.
Основная конструкция укрепления была закончена задолго до темноты. Капитан Кирк решил, что работы на один день выполнено достаточно; завтра они накроют конструкцию и выяснят, что делать с парой сотен заостренных кольев.
Маккой пропустил несколько литров воды через очиститель (тот был слегка грязным) и произнес, что это хорошо. Неочищенная она подходила для мытья; он распределил мыло и составил график. Четыре человека за раз, двое охраняют, другие двое купаются. Вместе с тремя охранниками, располагающимися на платформах вдоль внутренней стены, это должно было быть достаточно безопасно. И это было желанным облегчением после тяжелого, пыльного труда.
Четверо женщин пошли первыми - старомодное рыцарство Маккоя - а остальные, разбившись на маленькие группы, разговаривали, наслаждаясь безопасностью новой стены. Маккой побрел обратно в медицинский шаттл и нашел там Спока, склонившегося над полевым микроскопом.
- Нашли что-нибудь интересное?
- Да. - Он поднял взгляд. - Волосы существа совершенно круглые в поперечном разрезе. Абсолютно круглые; без вариаций. То же самое со всем тремя образцами.
- Это странно. - Некоторое время он изучал картинку. - Вряд ли выглядит реалистично. Лейтенант Фоллетт что-то сказала об этом?
- Я не думаю, что у нее была возможность исследовать образцы. Я сам подготовил предметные стекла.
- Хорошо, мы поговорим с ней, когда она вернется. - Они вышли на улицу, где Спок смог наконец распрямиться.
По другую сторону стены женщины хихикали и плескались. Спок прислушался к этому и кивнул. «Если у вас есть момент, доктор Маккой, я имею в виду – могу ли я кое-что спросить вас о том, что вы сказали прошлой ночью.»
- Вперед. - Доктор присел и прислонился спиной к челноку.
- Вы сказали, что почувствовали, что медсестра Чэпел не спустится на поверхность планеты, если меня здесь не будет. Следовательно, она беспокоится о моей безопасности.
- Точно. Я думаю, это очевидно.
- Возможно. Возможно для Вас. - Спок тоже присел и уставился вдаль. - Я не претендую на то, чтобы быть экспертом в отношении человеческих эмоций, и в первую очередь там, где они касаются человеческой сексуальности.
- Понятно. - Из-за его вулканской крови, собственная сексуальная жизнь Спока была примерно такой же интересной, как у камня, за исключением кратковременных периодов крайнего энтузиазма, каждые семь лет или около того.
- Я не слеп к этой ... привязанности, на самом деле, в прошлом году я пытался поговорить с лейтенантом Чэпел. Она не стала обсуждать это.
- Хм… Я могу себе представить.
- Мне кажется, что наша ситуация здесь, в условиях изоляции в течение нескольких месяцев, может стать трудной. Но, как я уже сказал, я не эксперт. Буду признателен за ваш совет.
Маккой подумал несколько мгновений, а затем сам удивился своей честности: «Спок, спрашивать мой совет, это то же самое, что спрашивать глухого человека о музыке.»
- Вы слишком критично относитесь к самому себе: во-первых, никто на «Энтерпрайзе» не может знать сестру Чэпел настолько же хорошо, как Вы. Во-вторых, у вас много профессиональных знаний в области человеческой психологии. Ваши полномочия…
- Да, возлагают на меня ответственность за эмоциональное и физическое благополучие экипажа. Но ты можешь принять это с большим кусочком соли - Спок, некоторые области человеческой психологии не могут быть количественно определены, не могут быть подвергнуты анализу. Аморфное явление или группа явлений, которые мы подразумеваем под словом «любовь», ну, это худшая из них. Тебе нужен философ или поэт, я просто не квалифицирован.
Он не упомянул о том, что он провалил свой последний экзамен.
- Вы можете проконсультировать меня, тем не менее, в области человеческой сексуальности.
Маккой попытался не усмехнуться. Не мог поверить, что это происходит. «Конечно. Думаю, я помню, как это было.»
- Сестра Чэпел, конечно, знает о наших физиологических различиях, и она, кажется, является нормальной человеческой женщиной. Почему она так активно стремится к ситуации, которая привела бы к целой жизни почти полного воздержания для нее?
- А черт его разберет... но ты должен знать об этом больше, чем я. Твоя собственная мать - человек.
- Мы с мамой никогда откровенно не обсуждали это.
- Это самая человеческая вещь, о которой я когда-либо слышал. - Он подумал. - Позволь мне сказать следующее: секс - это только самая видимая часть человеческой любви, и это часть, которая, по крайней мере, поверхностно, может быть подвергнута анализу - как часто, с кем и т. д. – так что легко понять, каким образом любой объективный наблюдатель, как и ты, преувеличил бы его важность. Но, наверное, это не имеет большого значения для симпатии, которую испытывает к тебе сестра Чэпел. Женщин, как и мужчин, привлекает сила; ты занимаешь вторую по величине позицию на «Энтерпрайзе». Их привлекает интеллект, твой столь же выдающийся, как и твои уши. Их привлекает честность – у тебя она врожденная - и успокаивает поведенческая предсказуемость, чего у тебя в переизбытке. Но самое главное, в твоем случае ... женщин привлекает странное, необычное - и если ты не возражаешь, что я так скажу, ты так же странен, как свистящая рыба!
Спок рассудительно кивнул. «Я знаю большую часть этого: я читал человеческие стихи, романы и пьесы в изобилии. Позвольте мне спросить Вас ваше конкретное мнение.»
- Ну.
- Я разработал два сценария, основанных на логике, скрытой в художественных произведениях. Во-первых, кажется очевидным, что мое собственное отсутствие ответа не делает ничего, что могло бы оттолкнуть сестру Чэпел, а наоборот, кажется, делает ее еще более решительной.
- В этом есть смысл. Это у нас такой извращенный способ.
- Так что, возможно, если я окажусь затронутым ею и сделаю правильные романтические ответы ... тогда она потеряет интерес.
- Ху-х ... Это может сработать - во французской комедии. В реальной жизни ты окажешься с ней, висящей на твоей шее, как амулет.
- Думаю, это рациональный прогноз. Другой сценарий более сложный, так как он требует участия третьего лица. Перенесение. Я хотел бы попросить другого мужчину занять мое место в ее привязанности. Кого-то, кто достаточно близок к ней; кого-то, кто знает человеческую натуру хорошо. Вас, доктор Маккой.
Боунз уставился на него, потом засмеялся. «Ты хочешь попросить меня, чтобы я соблазнил сестру Чэпел? Отвел огонь от тебя?»
- Для ее же блага. Действительно, доктор, это ее проблема, а не моя.
По другую сторону стены женщины засмеялись, как будто по команде. «Но ... но, Спок ... о, черт возьми. Как я могу объяснить? Чэпел не ... Чэпел - мой профессиональный ассистент. То, что она женщина - не относящаяся к делу случайность, я ее советник, отеческая фигура, если угодно.»
- Табу на инцест?
- Черт, чего ты начитался? На каком-то наивном уровне может быть и какой-то такой элемент ... но главное, черт возьми, она не женщина, она медсестра!
Несколько человек повернули головы, чтобы посмотреть, что там за вопли; Маккой продолжил тихо. - Кроме того, это было бы нечестно - есть времена, я знаю, когда честность противопоказана. Но вести девушку по тернистому пути...
- Я бы не стал просить Вас делать что-либо против Вашей натуры, доктор Маккой.
- И что, черт возьми, это должно означать? - Маккой немного нервничал по поводу предмета разговора, но не из-за Чэпел. Несмотря на (или, возможно, из-за) очевидную конкуренцию с Чарватом и Ателингом, Боунз имел свои виды на Шарон Фоллетт.
Спок заставил его думать об этом сознательно в первый раз. Почему, действительно, Фоллетт, а не Чэпел? Ну, Фоллетт была на десять лет старше (и на четыре года моложе Боунза), и поэтому у него не было необходимости чувствовать себя так, будто он обкрадывает младших. Как и у него, у нее был короткий брак, закончившийся разводом. Обе женщины были достаточно профессионально продвинуты, чтобы чувствовать себя комфортно с ними, социально и интеллектуально; обе они были красивыми женщинами - но Фоллетт не хватало духу пользоваться своей красотой.
И был еще один фактор, который он едва ли смог бы сформулировать; он не будет даже пытаться объяснить Споку. Взглянув и ткнув в десять тысяч тел в разных состояниях неисправности, почти половина из которых - женщины, он мог бы справедливо заявить, что он знает столько же о том, что делает женщин привлекательными, как и любой другой мужчина в радиусе ста световых лет.
Но здесь существовали разные виды знаний. Речь шла о зеркальном отражении логической аксиомы, которая привела Спока на поверхность Аномалии, - что отсутствие данных не означает отсутствие информации. С другой стороны, избыток данных не может развеять тайну.
И в течение нескольких лет, когда эта тайна открылась Боунзу, медсестра Чэпел всегда была рядом, чтобы поддерживать приличия и обеспечивать помощь в общении. Поэтому, его личный образ ее - скорее как компаньонки, вряд ли как потенциальной возлюбленной. И ему внезапно пришло в голову, что ее личный образ его тоже может и не оказаться чрезвычайно сексуальным.
- Это никогда не сработает, Спок. Мы просто ... - Крик снаружи прервал его.
Спок и Маккой были последними в очереди к воротам; к тому моменту мост уже был опущен вниз, и люди начали перебегать через него.
Примерно в двадцати метрах от них Хиксон медленно шел к ним. Его уши и нос были удалены. Его веки свисали на пустые глазницы. Он улыбался.
Чэпел поспешно оделась и ждала Маккоя, пока он и Спок помогли Хиксону зайти в медицинский шаттл и лечь на кровать. Они перекатили кровать, чтобы максимально использовать угасающий свет.
- Невероятно. - Маккой осторожно коснулся гладкой кожи там, где были нос и уши Хиксона. - Это жестоко, но ... где этот увеличитель, сестра?
Она передала инструмент ему, и он провел более тщательный осмотр и покачал головой. «Невероятно.»
- Это похоже на протоплазер? – спросила она.
- Нет, нет никакого слияния. Нет грануляции. Поры и волосы ... как будто он родился уже таким. - Хиксон продолжал улыбаться, не реагируя на осмотр.
- Может быть, это пересадка тканей?
- Не за такой короткий срок. Но мы можем проверить. - Он и Чэпел раздели пациента; на его теле не было мест, с которых кожа могла быть недавно взята.
Маккой потянулся к веку, но оно было запечатано. «Я не знаю. Любой хороший хирург мог бы продублировать это, учитывая наличие времени и правильных инструментов. Если бы у него были садистские наклонности, но ...»
- Не беспокойтесь обо мне, доктор. - Хиксон говорил медленным, сильным голосом. - Я счастлив. Мы поговорим завтра. Теперь я должен поспать.
Чэпел нарушила молчание. «Он знает, что это Вы.»
- Не трудно было бы это понять. - Он вынул из ящика полевой стетоскоп. - Что меня беспокоит, так это то, как ему удалось...
Он наклонился вперед, прислушиваясь. «Сердце остановилось!»
Боунз положил ладони на грудь Хиксона и сильно толкнул, затем переместился, чтобы задействовать весь свой вес.
Хиксон медленно покачал головой и поднял руку. «Нет. Со мной все в порядке. Мне нужно поспать.»
Его сердце все-таки билось, но всего лишь три раза в минуту. Он дышал, один слабый вздох, примерно каждую минуту. Они наблюдали за ним, пока полностью не стемнело.
Беседуя в шаттле Кирка, они составили список странностей:
Часовые клялись, что они не забывали о своем долге. Они заметили его примерно в то же время, что и купающиеся люди, что означало, что он должен был пересечь сто метров поверхности за считанные секунды; он не мог подкрасться к ним.
Он шел, как будто мог видеть. Он направлялся прямо к подъемному мосту, когда они выбежали и стали его вести.
Когда он говорил с кем-то, он «смотрел» на него.
К этим странностям Боунз добавил ряд медицинских невероятностей. Затем он вернулся в медицинский шаттл, чтобы спать на полу около своего пациента; нельзя было позволить ему снова блуждать. Ему приснились обнаженные безликие люди, двумя из которых, возможно, были Чэпел и Фоллетт.
Когда он проснулся, Хиксон терпеливо сидел на кровати, сложив руки на коленях. Боунз оделся и открыл дверь, заливая салон шаттла светом.
Тело Хиксона было покрыто черной щетиной. На его руках было всего по четыре пальца. Там, где были большие пальцы, не было даже пеньков. «О, Господи…» - сказал Боунз, и Хиксон издал звук, который мог бы сойти за смех.
- Вы меня слышите?
- Не-е-т. - Его голос звучал глубже и медленнее, чем накануне.
Первый раз в своей жизни Боунз был в недоумении от этих слов. «Я-а-а ... я не ...»
- Вы меня слышите? - прошептал голос внутри его черепа.
- Каким образом? - Он взглянул на небо и высунул голову из двери. Все остальные двери шаттлов все еще были закрыты. - Если это телепатия, позвольте мне связаться со Споком.
- Полагаю, это своего рода телепатия. Но не беспокойтесь. Я вызову его.
Маккой прислонился к стене и уставился на Хиксона. «Что Вы имеете в виду? Вы не двигаете губами, а я слышу что-то в моей голове.»
- Пожалуйста. Объяснение утомительно. Не так утомительно, как говорить, но позвольте мне подождать и сделать это только один раз.
- Вы говорите не так, как лейтенант Хиксон.
- Я больше не Хиксон. – Он взмахнул руками плавным, странно девичьим жестом. - И ваш собственный разум предоставляет слова.
Маккой услышал, как открылась дверь шаттла Кирка. «Что там происходит, Боунз?»
- Капитан Кирк, Спок, все. Пожалуйста, посмотрите наружу. - Хиксон соскользнул с кровати и пошел к двери.
Боунз положил руку ему на руку. «Подождите - часовые ...»
- Не волнуйтесь. - Снаружи, и это было невероятно, бревна и колья плыли по воздуху. Они образовали решетчатую крышу над укреплением и приземлились на нужное место через несколько секунд. Кирк считал это работой, по крайней мере, на две недели.
- Теперь все в порядке. Выходите наружу.
Он вышел, и Боунз последовал за ним. «Как Вы это сделали?»
- Мне помогли. - Они подошли к центру круга и подождали. Кирк и Спок были уже в пути; большинство других стояло в открытых дверях и смотрело на внезапно образовавшуюся крышу и на Хиксона.
- Вы можете читать наши мысли?
- Только немного, очень слабо. Спок самый понятный. Остальные вы не знаете, как думать об одной вещи за раз.
Спок разговаривал с Кирком, когда они приближались. «Нет, совсем не похоже на слияние разумов. Это только на одном уровне и не требует напряжения.»
Он замолчал, изучая измененное тело Хиксона. «Это просто беседа, без звука.»
- Это облегчение, - сказал Боунз. - Я боялся, что это что-то сложное.
- Возможно, это очень просто, - сказал Кирк, - по крайней мере, с его точки зрения.
- Проще, чем пытаться говорить, да. Но не так просто, как говорить лично со мной.
- Вы имеете в виду это буквально? - сказал Боунз. - Вы считаете себя одним из них?
- Я чувствую ваше отвращение. Вы считаете, что «они» изуродовали меня и держали меня в плену. Мне жаль Вас. То, что они сделали, делает меня живым в первый раз. Рожденным.
- Да ладно. Вы не пропускаете возможность видеть, слышать, чувствовать запахи? Хотя Вы можете обойтись ...
- Позвольте мне попытаться объяснить вам. Когда вы видите объект, ваши глаза воспринимают свет, отраженный или генерируемый этим объектом, в очень ограниченном диапазоне частот. Это дает вам некоторое представление о форме и составе объекта, по крайней мере, о стороне, обращенной к вам. Когда вы слышите звук, ваши уши ощущают, что какой-то объект поблизости вибрирует, снова в ограниченном диапазоне частот. Ушам не хватает разборчивости глаз, и их легко обмануть. Обоняние как ощущение тривиально, и оно говорит вам, что есть некое химическое вещество, которое более или менее активно химически. Оно не имеет даже направленности ушей. У меня нет ощущений вкуса или прикосновения. Касание чего-то говорит вам, где оно находится, и указывает на его текстуру, по крайней мере, там, где вы соприкасаетесь с ней. Я знаю эти вещи напрямую. И единственное практическое применение вкуса - предупредить вас об опасной пище. Я больше не ем.
- Что вы делаете для восполнения энергии? - спросил Кирк.
- Я не могу ответить на это прямо, в человеческом языке нет соответствующих слов. - Он сделал паузу. - На Вулкане есть слово, которое выражает одну основную идею: аривне.
- Это религиозный термин, - сказал Спок, - выражающий взаимозависимость или даже единство между материей, энергией и мыслью.
- Да, и это дает истинное описание вселенной, насколько это возможно.
- Это не так уж чуждо, - сказал Кирк. - Мы знаем, что материю можно превратить в энергию, и наоборот.
- …и в процессе ее изменения вы иногда используете форму мысли. Но это не единство. Вы навязываете себе иллюзию, думая, что только материя имеет субстанцию, а мысль и энергия не имеют формы. Они все одинаковы, все взаимозаменяемы.
- Мистическая болтовня, - сказал Боунз.
- Ни в коем случае. Вы изобретаете «законы» природы, которые якобы дают описание физической вселенной. Собственно, они описывают только вашу изоляцию от реальности. Вы строите машины в соответствии с этими «законами» и пытаетесь использовать их, чтобы справляться с Вселенной, но все это только отдаляет вас от аривне.
Кирк: «И поэтому наши машины перестали работать?»
- Мы ограничили ваше пользование ними абсолютным минимумом, необходимым для вашего выживания. Даже это слишком для нашего комфорта. Это похоже на попытку жить посреди громкого, неприятного шума, постоянно меняющегося.
- Не похоже, чтобы вы были обеспокоены нашей безопасностью, - заметил Боунз. - Один человек мертв, потому что фазеры не работают, другой убит своими же действиями.
- Это было неудачно: в первом случае у нас была переоценка силы мышц, во-вторых, те, кто напал на вас, были незрелыми, только что созданными. Они все еще находились на этапе использования инструментов для роста и имели больше любопытства, чем морального смысла. Опять же, мы были удивлены, что они могут нанести вам вред.
- Тогда вы признаете, что ваше суждение, ваш интеллект, несовершенны, - сказал Боунз. - Кто вы, так или иначе? Какое имя носит ваша раса?
- Нет звука, соответствующего нашему имени. Вы можете называть нас по термину Вулкана: Аривне. Нет, наш интеллект не идеален, и он менее эффективен, чем обычно, с «шумом», который вы и ваши машины создаете - на самом деле, ваши собственные мозги так же досаждают, как и машины. Гул, болтовня. Мы должны избавиться от некоторых из вас.
- Избавиться от нас? - Боунз сжал кулаки. - По этому очень трудно судить о вашем собственном чувстве морали - или вы заставите детей сделать это?
- Незрелые, те кто, как и я, были бы неспособны. Но это не моральная проблема, только практическая. Это потребует большей помощи, чем строительство этой крыши. И мне нужен сон, чтобы продолжать растить мое тело. Возможно, еще не время - теперь!
Все шаттлы и большинство людей исчезли. Остались только Спок, Маккой, Фоллетт, Ателинг, Чарват и Ибарра.
- Все мы - ученые, - заметил Спок. - Почему так?
- Это было желательно.
Маккой прыгнул на Хиксона. «Убийцы!» - Он отскочил от чего-то невидимого и мягкого.
- Я должен поспать. - Хиксон лег там, где стоял. Маккой попытался приблизиться к нему, но барьер все еще был на месте.
- По крайней мере, у нас есть еда, - сказал Чарват. - Они, должно быть, планируют держать нас в живых, по крайней мере, пока. – Было похоже, что все продукты питания и медикаменты остались.
- Интересно, почему, если он говорил правду, - сказал Ателинг. - Во всяком случае, для нас было бы разумно воспользоваться его сном, если кто-то хочет сказать то, что он не должен бы слышать.
Они сели завтракать и тихо разговаривали.

Энсин Билл Джонсон, несмотря на его очень человеческое имя, был одним из восьми членов экипажа «Энтерпрайза», классифицированных как «инопланетяне». Его дед по отцовской линии был Тарлом с Эпсилона Инди: это наследие дало ему зеленоватую кожу, необычный рост, высокий интеллект и метаболизм, требующий большого количества алкоголя и полного воздержания от кислот, по крайней мере, во время дежурства. Каждые четыре часа он потреблял литр бренди 190-летней выдержки. Он только что закончил свой второй литр за день, и то, что он увидел, заставило его подозревать, что тот был сдобрен апельсиновым соком.
Шаттлы, которые они оставили на Аномалии, вернулись в свои отсеки.
На ангарной палубе было двенадцать человек; одним из них был капитан Кирк.
Билл вытащил свои два с половиной метра из-под шаттла, который он обслуживал, и спустился по лестнице, чтобы встретить их.
- Энсин Джонсон, сэр. Могу я Вам помочь?
- О, вероятно, нет, энсин. Продолжайте.
Несколько секунд назад они стояли на укреплении. Затем все растворилось в ливне искр, и вот они. Они подошли к турболифту, двигаясь как в трансе.
Когда Кирк и Ухура вышли из турболифта на мостик, Скотти прошел через четыре разных эмоциональных состояния менее чем за тридцать секунд:
Он выглядел так, будто увидел призраков.
Он пришел в восторг от того, что они в безопасности.
Он забеспокоился о Споке, Маккое и других.
Он с облегчением отошел от капитанского кресла.
Кирк дал им краткую информацию о том, что произошло, и запланировал общее собрание и взаимный опрос на этот вечер.
- Вы связались со Звездным флотом? – спросил он Чизак, дублершу Ухуры.
- Нет, сэр, - сказала она, - хотя каждые 15 минут мы отправляем автоматический сигнал бедствия. Каким бы ни было вмешательство... , навязанное Аривне, оно все еще так же сильно, как и раньше.
- Хорошо, рано или поздно Академия задастся вопросом, почему мы не пытаемся связаться с ними, и может начать что-то предпринимать. Мне не нравится это чувство, будто мы убегаем от неприятностей, не больше, чем кому-либо другому. Но это все еще кажется самым разумным образом действий. Если мы должны были развернуться и попытаться спасти тех семерых, которые все еще там ... никто не знает, что сделали бы Аривне. Мы рискуем «Энтерпрайзом» и всеми руками. - Конечно, Кирк говорил сам с собой; пытаясь оправдать отступление перед врагом, который держал его двух лучших друзей в качестве пленников.
- Сэр, - сказала Чизак, - возможно, помощь уже в пути. Даже если мы не получили никакого сообщения от командования Звездного флота, наш сигнал о бедствии мог пройти. Невозможно проверить это, не прибегая к мертвой остановке и отправке зонда.
- Но это займет несколько дней, не так ли?
- По крайней мере, неделю, сэр. Чтобы зонд достаточно далеко продвинулся для проверки подпространства.
- Ну, мы не можем себе этого позволить ... что такое сигнал бедствия? Сколько в нем информации?
- Более чем достаточно, чтобы прояснить нашу ситуацию, сэр. Мы сгенерировали десять минут передачи в трехсекундный сигнал. В нем есть общее описание того, что произошло, а также различные подтверждающие документы - выдержки из судового журнала, показания биосенсоров, и так далее.
- Очень хорошо, энсин. Полагаю, теперь мы можем кое-что добавить к этому, все-таки. Не могли бы вы его отправить?
- Сразу же, сэр.
Их ожидал сюрприз.
БЕДСТВИЕ БЕДСТВИЕ БЕДСТВИЕ БЕДСТВИЕ
Это капитан Джеймс Т. Кирк, командир тяжелого крейсера «Энтерпрайз», в настоящее время находящегося на пути в Академию. Эта запись производится в Звездную дату 6136.6; дата и время передачи – КОМПЪЮТЕРНАЯ ВСТАВКА. Наша текущая позиция - КОМПЪЮТЕРНАЯ ВСТАВКА.
Бедствие постигло «Энтерпрайз». Я считаю, что до сих пор я не затронут, но у меня нет оснований полагать, что мой иммунитет продолжится. Поэтому я помещаю эту запись в режим «постоянной передачи»; ни я, ни кто-либо другой на борту «Энтерпрайза» не может изменить или закончить ее.
Наши проблемы начались, когда мы остановились на научно-исследовательской станции на Несте, чтобы подобрать профессора Джеймса Ателинга. Наши обычные обязанности должны были быть приостановлены на четыре недели, чтобы доставить доктора Ателинга в Академию, где он был назначен деканом Колледжа науки Звездного флота.
Несколько офицеров по науке спустились на поверхность Несты, потому что они были заинтересованы в присутствии доктора Ателинга в учреждении там. В числе спустившихся было трое старших сотрудников по науке, главный хирург и один энсин, которые имели профессиональный интерес к нетепловым источникам излучения бозонов.
Все пятеро, плюс доктор Ателинг, были подняты мертвыми.
Не было обнаружено скоропостижной причины смерти; но мы слишком поздно обнаружили, что тела были носителями какого-то заболевания с физическими и психическими симптомами.
Заболевание вызывает затяжную сильную лихорадку, которая убила около 30% членов экипажа. Большинство из них были медицинскими и транспортными техническими специалистами.
Те, кто пережил лихорадку (и другие относительно незначительные физические симптомы), становятся жертвами единообразного, очень подробного заблуждения. Все они «помнят» фантастическую серию инцидентов с участием планеты изгоев, размером с Землю, населенной высшей расой телепатов-гуманоидов.
Даже если бы такая планета могла существовать, кажется маловероятным, что мы бы остановились там, не сделав никаких записей об этом. Вот единственная запись в журнале за этот день:
Дневник капитана, Звездная дата 6133.4:
Это капитан Джеймс Т. Кирк, коммандер.
Тела Спока, Маккоя, Чарвата, Фоллетт, Ибарры и доктора Ателинга были помещены в камеру биостазиса для более тщательного анализа в Академии. Консенсус мнений заключается в том, что каким-то образом поломка транспортатора убила их. Соответственно, мы не будем пользоваться транспортаторами, пока они не будут проверены в лабораторных условиях.
Лейтенант-коммандер Скотт и несколько других человек из Инженерного тяжело больны лихорадкой. Медсестра Чэпел рекомендовала карантин инженерной секции, если к ним попадет еще несколько человек.
Моральное состояние вообще кажется очень низким. И Спок, и Маккой были очень любимы экипажем.
Те, кто стал жертвой заблуждения, считают, что те, кто умер на Несте (или между Нестой и «Энтерпрайзом»), все еще живы и содержатся в плену на планете изгоев. Пожалуйста, игнорируйте любые передачи, связанные с этой историей, даже если они поступят от меня.
Ниже приводятся дополнительные доказательства в виде записей журнала и интервью с членами экипажа (с заблуждениями и без).

- Добрый Боже на небесах… - сказал Скотт, его акцент полностью пропал.
- Я поставил бы любую сумму, - сухо сказал Кирк, - что передача прошла.
- Это точно, - медленно сказала Ухура. - Но, капитан ... это говорит нам об одной обнадеживающей вещи.
- На рынке всегда есть хорошие новости.
- Это показывает нам предел их способностей: они могут поместить фальшивую историю в компьютер - но не в наши головы! Я до сих пор помню, что произошло, так же, как и Вы. Скотти? Как бы то ни было, такое есть в вашей памяти?
- Ничуть.
- У кого-нибудь? - Никто на мостике не откликнулся.
Кирк коснулся кнопки. «Компьютер.»
- Работаю, - сказал он.
- Я хотел бы перепрограммировать сообщение о бедствии, датированное звездной датой 6136.6: пожалуйста, удалите его.
- Не получится, - пробормотала Ухура.
- Это противоречит моим первоначальным инструкциям.
- Какая разница? Это капитанская запись в звездную дату 6136.6: пожалуйста, сотрите.
- Капитан, когда Вы записывали оригинальное сообщение, Вы специально поручили мне игнорировать любые последующие изменения, проводимые вами или любым другим членом экипажа.
Кирк покраснел. «Знаете ли вы, что я даже не присутствовал на борту «Энтерпрайза» в звездную дату 6136.6?»
- Если бы вы не присутствовали на борту, Вы не смогли бы записать сообщение, капитан. Я обнаружил человеческую ошибку.
- Закончить! Ухура! Можете ли Вы изъять это сообщение физически? Повредить проводку?
- Я бы не советовала, сэр.
- Вы можете?
- Да, сэр.
Кирк понял, что он встал наполовину из кресла и сел обратно. «Простите, лейтенант, к чему это может привести?»
- Сэр, это отключит всю систему.
- Нет другого способа добраться только до сообщения? Программирование предпочтительнее чем физическое воздействие?
- Я так не думаю, сэр. Аривне зафиксировали это таким образом, что существует неразрывный программный цикл.
- Э-э, капитан, - сказал Сулу, - я почти ненавижу поднимать эту тему ... но есть еще одна возможность. Компьютер может быть прав.
Все уставились на него. «Если бы у нас была болезнь, которую она описывает, мы бы действовали именно так.»
Кирк рассмеялся. « Вы правы, вы знаете? Не стоит проверять, хотя....»
Быстрая проверка показала, что члены экипажа, предположительно умершие от лихорадки, все еще живы. Шаттлы, которые они отправляли на Аномалию, показывали доказательства полета (Джонсон жаловался на следы пламени на шаттле №1, вызванные пожаром в кустарнике ). Но все в памяти компьютера соответствовало его собственной истории.
Они перенесли брифинг в зону отдыха на палубе 20, так чтобы там было место для всех незанятых сотрудников. Собралось более двухсот человек.
Кирк и Ухура полчаса рассказывали, что случилось на Аномалии, и как Аривне взломали корабельный компьютер.
- Я рад, что многие из вас смогли прийти, - сказал Кирк. - Мне предстоит принять трудное решение, и я буду оценивать различные мнения, искать консенсус. - Разумеется, Звездный флот не был демократией, но были ситуации, в которых командующий мог учитывать мнение команды.
- Нетрудно предсказать, что произойдет, когда мы пристыкуемся к Академии, этот сфабрикованный сигнал бедствия предшествует нам. Нас поместят в карантин. И ничего из того, что мы им расскажем об Аномалии, не будет интересовать их - кроме клинических случаев - пока они не убедятся в правде.
Как долго продлится карантин ... это будет зависеть от... Если кто-нибудь поднимется на борт, мы сможем предоставить физические доказательства, и, возможно, будем свободны в течение нескольких часов. Но я думаю, что с большей вероятностью это будут дни. Неделя, если они решат обратиться к специалистам из других миров. Если «чума» была просто физической, переданной каким-то организмом, они должны будут поднять кого-нибудь на борт в защитном костюме, и это будет ее конец. Поскольку у нее, предположительно, есть психические аспекты, они, вероятно, будут крайне осторожны. Я не думаю, что мы можем позволить себе столько времени. Думаю, мы должны рискнуть и вернуться. – По залу пронесся шепот.
- Послушайте, пожалуйста, ... выслушайте меня, я не буду притворяться, что нет никакого элемента риска, у нас есть только смутное представление о пределах сил Аривне. Но у нас есть основания полагать, что они уважают жизнь, и что они не могут влиять на ваш ум, кроме как разговаривать с вами телепатически .
- Сэр? – поднялась рука.
- Энсин Сикх?
- Прошу прощения, сэр, но это кажется мне ложным предположением. Этот лейтенант безопасности ...
- Хиксон, - подсказал кто-то.
- Лейтенант Хиксон, они, очевидно, заставили его пойти в джунгли ночью и подвергнуться экстремальным увечьям, хотя это было для него, по-видимому, безболезненно. Хиксон утверждал, что стал таким счастливым, но я не думаю, что я буду.
Прозвучал согласный ропот.
- Я рад, что Вы это сделали, - сказал Кирк, хотя рад вовсе не был. - Я разговаривал с мистером Споком и доктором Маккоем об этом прошлой ночью. Мистер Хиксон находился под влиянием очень сильного гипноза. Если бы вы могли привлечь его внимание, вы могли бы заставить его сделать что-нибудь. Кроме того, он не был ... искалечен хирургическим вмешательством. Свидетельством тому является то, что он сделал это своим собственным умом, поскольку на следующее утро он продолжил процесс самостоятельно, не покидая шаттла. Самый убедительный аргумент заключается в том, что они сделали это только с Хиксоном. Кажется логичным, что они изменили бы всех нас, если бы это было в их власти.
Ухура кивнула. « Наш чужеродный образ мышления заставил их чувствовать себя некомфортно. – «Гул, болтовня,» - сказал Хиксон.»
- Сэр, - сказал Чехов, - есть еще одна возможность, которую нельзя игнорировать. Предположите, что они могут изменить умы людей, их воспоминания. Двенадцать из вас, которые вернулись, могут быть приманкой для всех нас, заставить говорить с нами о возвращении «Энтерпрайза» к Аномалии.
- Это было бы не очень логично, - сказала медсестра Чэпел. - Во-первых, капитан Кирк мог просто повернуть корабль, не объясняя причин этого никому, а для другого они имели «Энтерпрайз» в своем распоряжении два дня, и если бы хотели, они могли бы что-то с этим сделать, кроме вмешательства в компьютер.
- Капитан. – Лейтенант - коммандер Боридо, начальник службы безопасности, встал. - Я знаю, что я говорю за всех своих людей: мы должны вернуться. Мы не можем отказаться от этих шести мужчин и женщин и попытаться спасти их от участи Хиксона. И мы не можем игнорировать тот факт, что они позволили двум нашим людям умереть, когда это было в их силах, чтобы предотвратить это.
- Благодарю вас, мистер Боридо. - Кирк старался тщательно подбирать слова. - Вы подняли интересный момент, я думаю, что для нас было бы ошибкой вернуться в порыве мести ... как Вы указали, единственный вред, который они нам причинили, был из-за небрежности, и, ну, непонимания человеческой природы. Возвращение к Аномалии должно быть проявлением беспокойства, а не проявлением силы. Их интеллект чужд нам, но, очевидно, высок. Возможно, мы сможем понять их.
Кирк мог бы сказать, что большинство людей в зале хотели бы попробовать. «Время - критический фактор. Даже если мы проведем день или два в Академии, это будет за пять недель до того, как мы сможем вернуться. Даже при этом мы не сможем пойти прямо к Аномалии, поскольку у нас нет записей о ее местоположении. Предположительно, мы сможем сузить ее поиск до масштаба около половины светового года, но планета размером с Землю - это очень маленькое пятнышко, нам, возможно, придется искать еще несколько недель!»
- Я не хочу замалчивать связанный с этим риск, я бы хотел, чтобы существовал какой-то способ сделать это добровольной миссией, но его нет. - Он сделал паузу. - Я изложил свои факты. Любой, кто хочет возразить, может это сделать.
Разделяя комнату с двумястами людьми, которые все сразу заговорили, вы могли бы посочувствовать Аривне. Через несколько минут все стихло. Раздался сильный контральто помощника главного инженера: «Капитан, я разговаривал с большинством наших людей, и я уже знаю мнение мистера Скотта. Инженерный отдел за эту идею.»
- И медицинский, - сказала медсестра Чэпел.
- Связь.
- Оружейный.
- Научный.
- Навигационный.
Кирк кивнул и позволил себе улыбнуться. « Мистер Скотт,» - сказал он в воздух.
- Да, капитан, - ответил настенный интерком.
- Выполняйте план A, пожалуйста: варп фактор шесть.
- Есть, сэр.

- Возможно, они не уничтожили остальных, - сказала Фоллетт. - Они, возможно, просто отослали их ...
- Как далеко? - спросил Ателинг.
- Я не знаю, в пещеру или что-то в этом роде. Кто знает, куда они прячут людей, чтобы изолировать себя от их мыслей?
- Нет на этой планете места, - сказал Боунз, - которое было бы незащищено и не было бы смертным приговором. Кроме того, он сказал: «Избавиться от вас». Я думаю, все очень понятно.
Чарват закончил есть и скатал контейнер в плотный шар. «И когда они придут за нами, мы получим то же самое лечение, или закончим, как бедный Хиксон.»
Спок не ел. Немногие из блюд, которые они оставили, были без мяса; он экономил их. «Это непроизводительная линия размышлений. Что бы ни случилось, маловероятно, что мы будем контролировать это.»
- Это правда, - сказал Ателинг. - Что более интересно, почему они пощадили шестерых из нас, и почему именно этих шестерых? Если наше присутствие так сильно их беспокоит, почему они не спасли только одного ... или двоих - человека и вулканца.
- Доктор Ателинг, Вы работаете над тем, что может быть ложным предположением, - сказала Ибарра. - Они пощадили нас шестерых, чтобы изучить нас. Возможно, пять человек и вулканец - это именно то, что им нужно, чтобы приготовить мясной рулет.
Повисло неловкое молчание. «Он сказал, что они не едят,» - сказала Фоллетт.
- Может быть, они кормят животных. - Чарват бросил свернутую фольгу в Хиксона. Та отскочила от чего-то невидимого.
Со слабым хлопком рядом с ними появился Аривне. Он был немного больше, чем тот, которого они захватили, и его волосы были длинными и шелковистыми, красными, смешанными с белым. Он «посмотрел» на них, и все пять человек вздрогнули от внезапной ослепляющей головной боли. Он быстро отвернулся, и головная боль исчезла.
- Очень интересно, - сказал Спок.
Боунз массировал виски. «Что именно? Вы смогли его понять?»
- Совсем немного, из-за боли. В некотором роде он извинился. Он разбудит Хиксона и поговорит с нами через него.
Хиксон вздохнул и сел. Волосы на его теле стали заметно длиннее. Он зевнул – очередной шок: его язык исчез - и повернулся «лицом» к Аривне.
Новый «голос» отличался от прежнего. В мозгу стало холодно. «Я был рядом и слушал вашу дискуссию через этого, когда он спал. Я хочу вас успокоить, ваши друзья должны быть в безопасности. Приложив значительные усилия, мы отправили их обратно на ваш корабль. Он очень далеко и очень быстро движется, поэтому мы не можем быть абсолютно уверены. Тем не менее, этот описал нам комнату с самым большим объемом внутри судна, что дало нам место для достижения разумной уверенности.»
- Предположим, вы промахнулись, - сказал Чарват. - Что тогда случилось с людьми?
- Они где-то рядом с судном. В пределах нескольких тысяч километров. Почти наверняка мертвы.
- Вы можете отправить их туда, но вы не можете сказать, попали ли они туда, - сказал Маккой.
- Правда. Потому что корабль удалялся от нас. Если он приближается к нам или неподвижен, мы можем связаться с ними так, как мы говорим с тобой.
- Вы могли бы успокоить нас еще больше, - сказал Ателинг, - если бы сказали нам, почему нас удерживают здесь. И почему мы, а не кто-то другой ...
- Вы находитесь здесь для учебы, а не для пищи, как вы предположили.
- Почему мы? - повторил Ателинг.
- Это не имеет значения для вас.
- Как вы хотели бы изучить нас в первую очередь? - спросил Спок.
- Это тоже не имеет значения для вас. - Он исчез с тем же негромким звуком. Хиксон снова заснул.
- Это был забавный вопрос, Спок, - сказал Чарват.
- Вовсе нет. Не смогли ли вы почувствовать что-нибудь из его личности?
- Личности? Не так уж много. Холодность ... сдержанность ... превосходство. В общем, просто слова.
- Возможно, мой опыт со слиянием разумов делает меня более чувствительным к этому ...
- Это логично, - сказал Маккой с ровным лицом.
- Действительно. То, что вы видите как «сверхъестественность», которую я чувствую, - это всего лишь одна грань подавляющего чувства уверенности. Уверенность в способности справляться с любой проблемой, физической или интеллектуальной, хотя он утверждает, что нет никакой разницы между этими двумя проблемами. Причина, по которой я задал этот вопрос, состояла в том, что я не смог увидеть абсолютно никакого элемента любопытства в его личности. Никакого. У него есть такая непоколебимая вера в его интерпретацию реальности, что она ... не нуждается в дальнейших вопросах. Я не могу себе представить причину, по которой он хотел бы изучить нас. У него, похоже, нет никакой психологической необходимости учиться.
- Он, очевидно, что-то скрывает, - сказал Чарват.
- Интересно, - сказал Спок. - Это означает, что мы можем причинить им вред.
- Скажите, Спок, - протянул Маккой, - почему бы Вам просто ...
- Не говорите этого, доктор Маккой. Я не думаю, что они могут читать наши мысли, если мы не сосредоточим наши мысли на разговоре.
- Вы знаете, что я собирался сказать.
- Да. Стоит попробовать, когда появится такая возможность. Прямо сейчас мы должны поговорить о чем-нибудь еще ... знаете ли Вы, что концепция Аривне о взаимозависимости мысли, материи и энергии имеет аналог в человеческой физике?
- Скажите-ка. - Боунз притворился, что подавляет зевок.
- Да. Это началось еще в двадцатом веке, с кота Шредингера - парадокса, введенного, чтобы продемонстрировать недостаток в применении общепринятых идей причинно-следственных связей к квантово-механическим ситуациям ...
Идея, которая посетила как Маккоя, так и Спока, заключалась в том, чтобы Спок слился разумами с Хиксоном, подслушав Аривне на несколько мгновений. Спок уже не мог дождаться. Слияние разумов было физически болезненным и психологически тревожным; чтобы сделать это, Спок должен был сбросить всю свою вулканскую сдержанность и произвести своего рода эмоциональный контакт с субъектом.
Маккою не пришлось особо притворяться, что ему надоело, после двух сплошных часов прослушивания, как другие монотонно бубнили об онтологии и квантовой механике. Ему пришлось выстрадать два семестра физики в медицинской школе, и он, к счастью, забыл все это.
Хиксон сел, встал и повернулся к ним лицом. Трансформация продолжалась: руки и ноги казались длиннее; он поглотил свои большие пальцы и гениталии; волосы были длиной почти на два сантиметра длиннее.
- Сейчас. Мы можем начать. - Он подошел к ним. – Здесь есть тесты ...
Когда он подошел к Споку, вулканец быстро встал и прижал обе руки к его голове.
Спок издал странный крик и рухнул наземь.
- Это было неразумно. - Он указал на Маккоя. - Вы, доктор, посмотрите, не убил ли он себя.
Маккой опустился на колени рядом со Споком и прослушал нижнюю правую часть его груди. - У него есть сердцебиение. Не такое быстрое, как должно быть ... Я бы позволил дать ему немного отдохнуть, чем попробовать что-нибудь фантастическое.
- Хорошо. Он больше никогда не должен делать это снова. Нам нечего скрывать от вас; ничего, что вас побеспокоило бы. Даже мой разум слишком силен для него, чтобы пытаться слиться с ним. Если бы он попробовал это с любым взрослым, это наверняка убило бы его.
- Вы что-то говорили о тестах? - спросил Чарват.
- Да. Было бы удобно, если бы вы сотрудничали с нами в этом.
- Мы хотим отправить вас обратно в ваше прошлое и пережить с вами ситуации, в которых вы решили или не смогли решить проблему.
- Что вы подразумеваете под нашим сотрудничеством? - спросил Маккой, держась за грудную клетку Спока. - Если вы так же ...
- Было бы очень болезненно для вас, и, возможно, разрушительно, если бы мы глубоко исследовали это, и без речи в качестве фокусирующей помощи. Мы требуем, чтобы доктор Маккой дал вам гипнотические средства, в такой же дозировке, какую он дал мне…
- И все ли у вас такие, как ты? Ты выжил из своего ума!
- Нет никаких шансов на это. Мы нуждались в человеке в качестве связующего звена. Чтобы изменить больше, можно было бы добавить только работу и дискомфорт. Кроме того, вы в нашей власти. Если бы мы потеряли к вам интерес, маловероятно, что вы смогли бы выжить.
Боунз был не такой человек, которому можно было угрожать. «Почему бы нам просто не подождать немного ... убедиться, узнал ли мистер Спок что-нибудь интересное.»
Как по сигналу, Спок вздохнул и приподнялся; повернулся на бок. «Они ... нужны нам ... Они ...»
- Остановись! Это может помешать проведению теста.
- Какого теста? - спросил Спок.
Хиксон кратко объяснил.
- Возможно, Вы правы, - сказал Спок. - Я готов подождать.
- Вы имеете в виду, что считаете, что нам следует пройти через это? - спросил Маккой. - Пусть они полностью нас контролируют?
- Не волнуйтесь об этом! Мы не изменили бы другого человека, даже если бы вы этого хотели, как и должно быть.
- Исходя из того, что я увидел, - сказал Спок, - он говорит правду. Этот «тест», этот регресс, может быть, не особенно приятен, но они не будут вмешиваться ни во что, кроме наших воспоминаний.
- Отлично. - Маккой сходил к столу раздачи и принес пузырек с таблетками и немного воды. - Кто первый? - спросил он Хиксона.
- Мистер Спок будет первым.
Боунз почесал подбородок. « Это сработает? Я даже не знаю, как много тебе дать.»
- Обычная для человека дозировка должна быть достаточной. У меня имеется определенный контроль над моим метаболизмом, как Вы знаете.
Доктор попытался придумать что-то саркастическое, чтобы ответить. «Конечно.»
Спок принял таблетки, откинулся назад и закрыл глаза.

СПОК*

Было таким облегчением находиться вдали от прохладного, влажного воздуха и слабой силы тяжести «Энтерпрайза», вернувшись на Вулкан. Но это удовольствие было отмечено только в одном маленьком уголке сознания Спока: он был в тисках пон-фарра, времени спаривания.
Он стоял с Кирком и Маккоем на «Кун-ут-Кали-фи», «месте брака и вызова». Его семья использовала его в течение сотен поколений - достаточно долго для ветра, дождя и очищающего песка, чтобы сгладить края огромных каменных блоков, которые окружали круглую арену. Некоторые блоки отклонились от своего вертикального положения или даже упали, но традиция запрещала ремонт. Вырезанные на камне надписи истаяли до неразборчивых ямочек.
Небо было синим, но таким бледным, что казалось почти белым; сияющее солнце висело почти над головой. Горячий, нескончаемый ветер носил жалящий песок.
В центре круга две каменные арки составляли примитивный храм над открытым кострищем. Большие плиты зеленого кристалла были подвешены вместе, тяжелые басовые колокольчики вращались на ветру.
Кирк говорил о земных животных - лососевых, угрях, которые путешествуют на большие расстояния, чтобы добраться до определенного места для спаривания. Он никогда не сможет понять. Это было не просто сексуальное напряжение. Не было и рассудочное, как формальный ритуал, хотя по внешнему виду, казалось бы, было.
Пон фарр был сильнее и тела и мозга; это была связь ках, для описания которой не могло существовать человеческого слова. Отрицать его, всегда быть где-то еще, когда к вам неожиданно приходил пон фарр, в конце концов означало смерть, а смерть была лишь наименьшим из того, что было.
В возрасте семи лет Спок был связан с Т’Принг, его будущей супругой, в процессе, подобном слиянию разумов. Хотя сотни световых лет отделяли их друг от друга на протяжении большей части их жизни, ках оставалась, не ослабевающая под действием пространства или времени. Это было пассивное звено, незаметное для него, пока не приблизился пон фарр. Спок сопротивлялся несколько циклов, но, в конце концов, это больше не могло быть отвергнуто: Спок был притянут к Кун-ут-Кали-Фи, как брошенный камень притягивается к земле.
Традиционно мужчина-вулканец приводил двух своих ближайших друзей, чтобы они поддерживали его во время пон фарра. Их историческая функция была аналогична функции секундантов в дуэли - потому что в древние времена, когда вулканцы были менее нежными и рациональными, мужчины сражались за своих супруг, сражались до смерти. Это случалось всякий раз, когда женщина объявляла ках-иф-фарр, отказ от выбора ее родителей. Она оглашала имя супруга, выбранного ею самою; тот, кто оставлял арену живым, становился ее мужем.
Формальности сохранились - вплоть до использования древнего оружия в церемонии, - но кровь редко проливалась. Пара проводила церемонию, даже если один из них или оба желали другого супруга. Как только церемония заканчивалась, и ках была растворена, они отправлялись к совету старейшин, которые неохотно, но предоставляли аннулирование. Это было не так плохо, как ках-иф-фарр (что было технически законным и до сих пор случалось), но это было ужасное нарушение традиции с постоянными социальными последствиями.
Спок не имел близких друзей на Вулкане с тех пор, как покинул планету ради учебы в Академии, поэтому он выбрал Кирка и Маккоя, чтобы они сопровождали его. Вероятность того, что они должны будут сражаться, была ничтожно мала – и это было хорошо, так как они были бы ограничены более высокой гравитацией и своим незнанием приемов использования античного оружия.
Едва слышимый, а затем усиливающийся, музыкальный звон звучал в тон с протяжным гудением гонга. Небольшая процессия вулканцев приближалась к арене. Одна из них, передвигающаяся на носилках, была старухой по имени Т'Пау, одной из самых влиятельных фигур в вулканской политике; даже Кирк узнал ее. Рядом с ней шла невеста Спока, ТПринг, красавица по стандартам и Вулкана, и Земли. Двое мужчин-вулканцев следовали за ней; один из них - крепкий, мускулистый мужчина, несущий вулканский боевой топор. Еще двое несли церемониальные рамки, украшенные десятками крошечных колокольчиков. Остальная процессия медленно шла позади них.
Люди, несущие носилки, опустили их, и Т'Пау легко вышла из них. Спок оставил двух людей и подошел к одному из больших нефритовых гонгов. Он ударил по нему каменным молотком, и на его глубокое гудение ответило покачивание церемониальных рамок. Т'Принг присела на резную скалу в арке храма; Т'Пау встала спиной к ней перед храмом.
Т'Пау подняла обе руки в воздух. Спок поклонился ей; она положила руки ему на плечи в благословении. Потом она уставилась на двух людей.
- Спок. Разве наши церемонии для чужаков?
- Они не чужаки; они мои друзья, - сказал Спок. - Мне это позволено. Их имена - Кирк и Маккой. Я ручаюсь за их поведение своей жизнью.
- Очень хорошо. - Она повернулась к окружению, выстроившемуся в линию, обращенную к храму, и произнесла слово, которое начинало церемонию: - Ках-иф-Фи!
Маленькие колокольчики ответили ей. Спок повернулся, чтобы снова прозвучал гонг, но внезапно его невеста Т'Принг вскочила и крикнула: - Ках-иф-ФАРР!
Вызов.
Зрители задохнулись от удивления - это не обычная вещь среди вулканцев, и губы Спока задвигались, беззвучно повторяя слово. Он изменился в лице.
Задыхаясь, Спок смотрел на Т'Принг, прищурив глаза. Она подошла к нему с презрительной полуулыбкой, отняла у него каменный молоток и отбросила его в сторону. Она повернулась к нему спиной и двинулась на арену.
Вулканец с топором шагнул вперед, проверяя лезвие своим большим пальцем.
- Эй, что это? - сказал Маккой. - Если тут затевается…
- Все в порядке, - сказала Т'Пау. - Она выбрала схватку.
- С кем? - Маккой указал на человека топором. - С ним?
- Нет. Он вмешается лишь в том случае, если будет проявлена трусость. Сейчас Т'Принг укажет своего защитника. Т'Принг: ты сделала свой выбор. Готова ли ты стать собственностью того, кто победит? Не женой , но его собственностью, без каких-либо прав или статуса?
-Я готова.
- Тогда выбирай.
Высокий молодой вулканец, который сопровождал Т’Принг во время процессии, выпрямился, горделиво расправив грудную клетку, когда она подошла к нему. Но она двинулась дальше и повернулась лицом к Т'Пау.
Как это было на заре наших дней, - сказала она, - как есть сегодня, как будет спустя все завтра ... Я делаю свой выбор.
Она указала на Кирка. «Я выбираю этого мужчину.»
Кирк начал протестовать, но его перекрикнул высокий молодой вулканец. «Нет! - воскликнул он, возмущенный. - Это должен быть я! Таково соглашение! Эта честь принадлежит мне!»
Спок стоял и сердито смотрел, сжав кулаки, в то время как брачная группа разом громко заспорила по-вулкански. Он не обращал внимания ни на них, ни на Кирка и Маккоя, которые перешептывались.
Т'Пау остановила шум одним взрывным словом: «Кройках!»
Вулканец, который не был выбран и который выступал громче всех, уставился в землю и сказал: «Я прошу прощения.» Он вернулся туда, где он стоял до того, у арки, и встал там с хмурым, но не раскаявшимся видом.
Т'Пау вопросительно посмотрела на Кирка.
- Я согласен.
Спок не отреагировал на услышанное.
Два вулканца шагнули вперед, подавая оружие: это были шесты чуть больше метра длиной, с лезвием на одном конце и булавой на другом. Лезвия были формы полумесяца и выглядели острыми, как бритва; булавы были металлическими дубинками размером почти с мужскую голову.
Согласно нашим законам, бой начинается с лирп, - сказала Т'Пау, называя оружие. - Если оба выживут в поединке на лирпах, тогда битва продолжится с ахн-вун до самой смерти.
Вулканцы передали оружие двум бойцам.
- Кли-ит!
Спок повернулся лицом к Кирку, в его глазах пылала ярость.
Маккой шагнул вперед. «Минуточку! Никто не упоминал о битве до смерти ...»
Вулканец, держащий топор, двинулся к нему, поднимая оружие. Маккой продолжил, более спокойно. «Т'Пау, эти люди - друзья, нельзя заставить их сражаться до тех пор, пока кто-то из них не будет убит ...»
- Вызов была сделан и принят согласно закону. Ни одна из сторон не была принуждена. Однако Спок может отклонить вызов. Спок! Что ты выбираешь?
Разум Спока, его сострадание, были полностью затмлены белым огнем ках. Он посмотрел на Кирка, не узнавая его. «Кли-фах!» - закричал он.
Кирк, глядя на Спока, приказал Маккою выйти из области боя. Маккой продолжал протестовать - но внезапно Спок сделал выпад.
Кирк увернулся, но атака была финтом: Спок повернул лирпу концом с дубинкой и нанес Кирку скользящий удар. Кирк упал; Спок ударил его, но промахнулся. Пока вулканец не восстановил равновесие, Кирк что было сил ударил Спока по ногам. Вулканец упал, и Кирк вскочил на ноги, уже утомившись от жары и высокой гравитации.
Маккой подскочил к Т'Пау, вытащив гипошприц из своего медицинского набора. «Неужели вулканцы боятся честного боя?» – спросил он.
- Что это?
- Стимулирующая инъекция. Чтобы компенсировать температуру и нехватку кислорода.
- Кройках! - При этой команде все снова застыли. Она сделала паузу, затем указала Маккою идти вперед; просьба была разумной.
Боунз сделал Кирку инъекцию, а затем - Кли-ит! - боевые действия возобновились. Теперь они были в одинаковых условиях, делали выпады и парировали удары, как в хореографической постановке.
Внезапно двое мужчин столкнулись вместе, каждый схватил другого за запястье руки, держащей оружие, заблокировав сражение грубой силой.
Спок побеждал. Спок выхватил лирпу из рук Кирка и сломал хрупкий клинок. Он отшвырнул ее и бросился вперед на своего капитана, с лезвием лирпы, поднятым для убийства.
- Спок! - крикнул Маккой. - Нет!
Вулканец не обратил на него внимания.
Но Кирк удивил его - финт, затем быстрый прием каратэ, и собственное оружие Спока отлетело.
- Кройках! - Т'Пау остановила первый этап соревнования. Они выжили в схватке с лирпами; схватка с ахн-вунами определит победителя. Помощник по оружию подал им двухметровые кожаные ремни с ручками.
Кирк озадаченно посмотрел на него. «Ремень из кожи? Это все?»
В то время как Т'Пау объясняла ему, что ахн-вун был самым древним и смертоносным из вулканского оружия и обладал как близкодействующими, так и дальнодействующими функциями - Спок поднял заостренный камень, использовал ремень как пращу и запустил камень в грудь Кирка. Удар достиг цели, и толпа забормотала удивленно. Вулканец бы уклонился.
Кирк упал, но быстро поднялся на ноги. Спок кинулся и захлестнул ремень вокруг ног Кирка, снова сбросив его наземь.
Вот и все. Спок накинул кожаный ремень на шею Кирка и крепко сдавил его, удушая. Кирк слабо хватался за оружие. Его глаза выпучились, и его лицо стало бордовым. Затем он стал обмякать ... и… умер.
- Кройках! - Схватка закончилась.
Голос Маккоя был плоским, горьким: «Уберите свои руки, Спок. Все кончено - он мертв.»
В тот же момент ках разбилась. Спок снова стал Споком.
Т'Пау и Маккой о чем- то разговаривали, но Спок не слышал их. Единственный человек во вселенной, которого он мог назвать «другом», лежал у его ног. Спок знал, что не он убил Кирка; ках сделала это, со Споком в роли беспомощного посредника. И это было уже не исправить.
Нет! Кирк мертв? Я... нет, нет...
Возможно ли, чтобы вулканец потерял рассудок? В течение нескольких мгновений человеческая сторона его, погрузившаяся в суицидальную печаль, воевала со стоической вулканской точкой зрения: безжалостная логика освободила бы его от вины; тем не менее, если бы он не был наказан за это, кто бы был?
Маккой говорил в своей коммуникатор «... приготовьтесь, чтобы поднять на борт группу высадки. - Он повернулся к Споку. - Как это ни странно, мистер Спок, Вы теперь капитан. Какими будут приказы?»
- Я…я последую за вами через несколько минут. Поручите мистеру Чехову проложить курс к ближайшей звездной базе ... где я сдамся властям.
Когда Маккой ушел, Спок спросил Т'Принг, почему она заставила его сражаться и убить капитана Кирка. Это было потому, что она хотела Стонна, высокого вулканца, который был сильно возмущен, что не был избран ее защитником. Со Споком и Кирком соперничающими, она была уверена, что останется со Стонном, независимо от того, кто из них победит. Спок согласился с ее логикой.
Стонну он сказал: «Через какое-то время ты обнаружишь, что «иметь», в конце концов, не всегда так же приятно, как «хотеть». Это нелогично, но зачастую это правда...»
Он сохранял свое самообладание достаточно долго, чтобы попрощаться с Т'Пау и поняться на борт.
Когда он, наконец, остался один, поднимаясь на турболифте из комнаты транспортатора в медотсек, он начал неудержимо плакать.

Он вернулся на Аномалию, лежа на земле, свернувшись калачиком. Он вытер слезы со своей щеки и посмотрел на Хиксона.
- Почему вы выбрали этот конкретный инцидент? – спросил он. - Ничто не могло быть менее характерным.
Когда он заговорил, он вспомнил все остальное: Кирк не умер; «стимулятор», который доктор Маккой дал ему, был на самом деле роноксолином-D, который ввел пациента в кому настолько глубокую, что он, казалось, был мертв.
- Мы не заинтересованы в вашей вулканской стороне. Вы ничему не можете научить нас в логике. Теперь быстрее, следующий - доктор Маккой.
Маккой и другие стояли на противоположной стороне круга, образованного чем-то вроде навеса или защитного барьера в виде переносной крыши, сложенной из оставшегося запаса . В барьере были колья, которые Ателинг заточил на совесть, чтобы потом установить их в ров. Возможно, они выбрали эту возможность, чтобы избавить себя от неизбежных дискуссий в отношении логики скромности нынешней ситуации.
Маккой пересек круг. «Это заняло довольно много времени, Спок.»
- Сколько?
- Почти два часа. - Он пристально посмотрел на Спока. - Твое лицо испачкано.
Спок потер ладонью щеку и кивнул. «Реальный срок, в таком случае. Я о том, как долго происходил инцидент.»
- Вам нужно принять таблетки, доктор.
Он заколебался. «Чего я должен ожидать, Спок?»
- Я не знаю, я подозреваю, что это будет психологически болезненно. Эмоционально болезненно.
- Но ты думаешь, что оно того стоит.
- Поверьте мне, доктор. Из того, что я увидел ... даже смерть была бы разумным предложением.
Боунз проглотил таблетки и сел, ожидая, пока они подействуют.

МАККОЙ*

Маккой вошел в квартиру и поздоровался с Хани и Джоанной, которые закрылись в спальне маленькой девочки. Он переоделся, сменив свою больничную белую одежду и смешал себе крепкий бурбон с водой. Это был трудный день, обычный день.
Он отправился к газетной машине и набрал ВСЕМИРНЫЕ НОВОСТИ, ПЕРЕДОВИЦЫ И СЕНСАЦИИ, и КОМИКСЫ. Машина покудахтала мгновение и извергла около пятидесяти листов бумаги.
Устроившись в своем любимом кресле, и, почти закончив комиксы и большинство статей, он только заметил, что Хани и Джоанна все еще находятся в комнате Джоанны. Странно.
- Что-то случилось?
- Все хорошо, выходим через минуту, - ответила Хани.
- Что вы там делаете? - Нет ответа.
Боунз мысленно пожал плечами и продолжил читать свою газету. Через несколько минут Хани и Джоанна вышли, но не дальше гостиной. Они остановились в зале, и Хани поставила два из трех чемоданов, которые она несла, чтобы открыть дверь.
- Эй, - сказал Маккой. - Что ты делаешь?
Хани повернулась к нему. «Ухожу.»
- Как?
- Прощай, Леонард. - Джоанна выглядела испуганной, держа маленький чемодан перед собой, как щит.
- Подожди! - Бумаги разлетелись, когда Маккой вылез из кресла. - Просто уходишь? Просто так?
- Леонард, сейчас ...
- Сейчас, черт возьми, ты не можешь ...
- Джоанна, вернись в свою комнату и убедись, что мы ничего не пропустили.
- Но мама, - пискнула она, - мы это уже сделали.
- Пойди проверь еще раз. - Она посмотрела на Маккоя, когда девочка побежала назад по коридору.
- Теперь, пожалуйста, объясни ...
- Тебе не нужны объяснения. Мой адвокат будет с тобой в контакте. Убери ...
- Это такая большая проблема ... ответить почему?
Она подошла к нему ближе на два шага, остановилась и громко прошептала: «Я не счастлива, она не счастлива, ты не счастлив. Хочешь, чтобы я стала более конкретной?»
- Я всегда любил твое чувство драмы. Нет, я не хочу, чтобы ты была конкретной, я хочу, чтобы ты был разумной. Прекрати действовать, как ...
- Когда ты в последний раз занимался со мной любовью?
Это остановило его на секунду. «Мы уже рассматривали эту сферу.»
- Третьего марта, я отметила это в календаре.
- Теперь ты послушаешь ...
- Это уже три недели, Леонард, я не каменная. - Она плакала. Это разозлило Маккоя еще больше – и затем заставило злиться на себя самого.
- Ради всего святого, ты знаешь, что происходило в больнице за прошедшие три недели? Три месяца? Тебе повезло, что я даже…
- Это точно, Леонард! - Она промокнула слезы скомканным носовым платком. - Мы, мы не должны были вступать в брак, прежде всего. В твоей жизни нет места для женщины, для жены и семьи ... ничего, кроме твоей драгоценной комнаты неотложной помощи и твоих четырнадцатичасовых рабочих дней. Я не могу заставить чувствовать себя значимой, потому что я не важна для тебя.
- Это очень хорошо. Ты сама это придумала?
- Ты холодный, бессердечный человек, - прошептала она. - Джоанна!
- Хорошо, поговорим об этом завтра, после того, как у тебя будет возможность остыть.
- О, нет, мы не будем. - Джоанна подбежала и спряталась за матерью.
- У нас еще есть три года по нашему контракту. Забыли?
- Скажешь это адвокату. - Она тронула дверь, и та открылась.
- Вы возьмете флайер?
- Мы не возьмем ничего твоего.
Кроме Джоанны, подумал Маккой. «Могу я подбросить вас куда-то?»
- Нет. Наш водитель ждет. Он отвезет нас к сестре.
- Он? Это интересно.
- Ничего интересного для тебя. - Он наблюдал, как они спускаются по ступенькам, сопротивляясь абсурдному побуждению помочь с чемоданами. Человек в флайере, незнакомец, смотрел на него. Он тронул дверь и она закрылась.
Некоторое время он бродил по дому, чувствуя ошеломление. Он сел за машину для составления рецептов в своем кабинете и почти выписал снотворное. Он вошел в кухню и налил неразведенный виски в стакан, а затем вылил его в раковину. Он подумал о том, чтобы бросить стакан в раковину, чтобы услышать, как тот разобьется, но не сделал этого.
В гостиной он поднял разбросанные бумаги и аккуратно сложил их. Ему на глаза попалась реклама:
КОСМОС ДЛЯ НЕМНОГИХ
Представитель командования Звездного флота Объединенной федерации планет завтра собирает потенциальных претендентов на комиссию Звездного флота с 9:00 до 17:00 в торговом центре Джексона. Для обученного персонала существуют вакансии по следующим специальностям:
Инопланетная антропология, Медицина (только доктор медицины)
Астрономическая проморфология
Биология (особенно ксенобиология), Тахионная инженерия
Технологии транспортации при катастрофах
Химические инженерные оружейные технологии
Теория дискретизации, Ксенолингвистика
Экологические системы
Могут претендовать не состоящие в браке люди в возрасте до 40 лет. Первоначальный ранг согласно подготовке и опыту.
Не состоящий в браке, - подумал Маккой, - это интересное слово. Может быть либо прилагательным, либо глаголом. Хани собирается оставить меня неженатым.
Он положил стопку бумаги в лоток поверх газетной машины и нажал кнопку ПЕРЕРАБОТКА. Та втянула бумагу в щель и погремела несколько секунд.
Его смена начиналась не раньше 11:00. Джексон-Молл. Еще посмотрим, кто здесь сволочь.

Спок помог ему подняться. «Это не заняло очень много времени.»
- Нет. - Маккой был напуган действием наркотика. - Утешает. Сильная вещь ... ты хочешь ...
- Шарон Фоллетт.
- Ты хочешь рассказать мне, что это такое? - спросил он Спока.
- После того, как Вы дадите препарат.
Маккой дал ей таблетки и наблюдал, как она засыпает. Движемся дальше. «Итак, ты сказал, что стоило бы умереть?»
- Да. Возможно, судьба всех рас в Федерации висит на волоске. Существует ... ассоциация рас в Рукаве Стрельца, которую он называет Ирапина. Как и Аривне, они телепаты, но в отличие от них они эмоциональны и воинственны.
- Рукав Стрельца довольно далеко.
- Правда. Но они движутся в нашем направлении. Они делают это в течение тысячи лет. Они намереваются победить или уничтожить все на своем пути, и пока у них есть завидные успешные данные.
- И они уже почти здесь?
- Нет. Их основные силы не прибудут еще тысячу лет, но они находятся в телепатических контактах с Аривне и находятся в процессе принятия решения о том, стоит ли заранее направлять вперед предварительную группу, чтобы проверить их. Это очень затратно с точки зрения энергии - отправлять разведчиков вперед; по существу, это задержало бы их вторжение более чем на сто лет.
- Они, что, бессмертны?
- Для всех реальных целей. Бессмертны, но задержались в подростковом возрасте, поэтому эмоциональны. Очень опасны.
- Боже мой… Я хочу, чтобы Джим был здесь.
- Скоро Вы сочтете свое желание исполнившимся. Они развернули «Энтерпрайз» и возвращаются.

Шарон Фоллетт была вынуждена пережить печальное и болезненное время, когда ей пришлось выбирать между рождением ребенка и пребыванием в Звездном флоте. У нее был аборт.
Андре Чарват вернулся в дни обучения в Академии, в утро, когда проснулся и обнаружил, что его сосед по комнате покончил жизнь самоубийством. Чарват, как это требовалось по закону и обычаю, сообщил вчера об измене парнишке.
Розали Ибарра пережила самый страшный час своей жизни. Когда ей было десять лет, она решила не ходить на пикник. Её родители устали упрашивать ее; собрали остальных членов семьи и улетели. Она смотрела на флайер - сначала тот поднялся на высоту около ста метров, а затем необъяснимо рухнул на землю, разбился и взорвался. Прошло пятнадцать лет, прежде чем она перестала обвинять себя в смерти своей семьи.
Когда Хиксон закончил с Ателингом, он быстро вытянулся и снова заснул.
Ателинг был бледен, дрожал. Шарон Фоллетт обняла его за плечи. «Довольно плохо, Джим?»
- Да. Ммм ... я должен поговорить об этом?
Остальные это делали.
- Это может быть полезно, - сказал Спок. - Аривне, похоже, не хотят подробно останавливаться на своих планах. Любая информация может помочь.
- Ну, как и у всех нас ... это связано с виной. Но ничего особенного в этом не было. Когда я учился на бакалаврате, я работал в отделе математики неполный рабочий день, у меня была стипендия, но она не покрывала всех моих расходов на жизнь. Поэтому мне приходилось несколько дней в неделю и печатать, и подметать, что угодно.
Я нес корзинку для мусора в комнату для переработки, в конце своего второго года ... сверху стопки был рукописный лист первого проекта итогового экзамена на том курсе, на котором я учился. Теория дифференциальных уравнений. Я не очень хорошо учился на этом курсе, поэтому, после недолгих споров со своей совестью, примерно одну десятую секунды, я схватил этот лист и засунул его в карман.
Экзамен должен был состояться лишь через два часа, но у меня было достаточно времени, чтобы впихнуть в мозг достаточно информации, чтобы я мог получить идеальный экзаменационный билет. И я это сделал. Но у меня был всего один единственный идеально выученный билет. Я был уверен, что профессор и класс узнают, что я обманываю, но ничего из этого не случилось. За исключением того, что я провел все лето, став экспертом по этому вопросу, успокоив мое чувство вины и убедившись, что никто не поймал меня на моем невежестве.
Он ссутулился. «Интересно, что Аривне выбрали именно этот инцидент. Объективно это довольно тривиально. Но у меня сейчас, да и тогда были, довольно негибкие понятия о чести. Этот обман изводил меня сорок лет.»
- Кажется, нас всех задели за самое больное, - сказал Чарват.
- Правда .- Он посмотрел на Спока. - Могу ли я теперь узнать секрет?
Спок рассказал ему об угрозе Ирапины.
- Одно интересно, тем не менее, - сказал Ателинг, - какое эти разные трагедии имеют отношение к манипулированию захватчиками. Что мы показываем им?
- Я думаю, что ключом является не трагедия, а решение. В нашем понимании этого слова Аривне никогда не приходится что-либо решать. С любой проблемой существует только один лучший способ действий, осознавая, что это то же самое, что и реализация.
- Тем не менее, они знают, что Ирапина столкнулись с решением – направлять ли заранее передовую группу сюда, чтобы проверить их, и может быть, они хотят испытать процесс принятия решений, по крайней мере, из вторых рук.
Ателинг кивнул. «И чтобы максимально использовать их, они искали наши воспоминания о том, что наиболее сильно повлияло на каждого из нас.»
Затем появился красноволосый Аривне, обращавщийся к ним; Хиксон проснулся и сказал: «Это, по сути, правильно, насколько это возможно. Мы скоро повторим этот процесс, с другим окончанием. Однако до этого было решено, что вы должны знать больше об этой проблеме. Поскольку ваши мыслительные процессы аналогичны тем, которые мы видим у Ирапина, ваши реакции могут предоставить нам новую информацию. Они - грозный враг, такими они будут казаться вам.»
Непрозрачное облако пара появилось перед ними и постепенно приобрело устойчивую форму.
Боунз подвел итог: «Уродливый сукин сын.» И это он еще мягко выразился.
Это было нечто вроде помеси огромного насекомого и кентавра. Оно стояло на четырех массивных ногах, замысловато соединенных, покрытых блестящим черным хитином. Его яйцевидное тело было блестящим коричневым, с зелеными и синими пятнами. Из передней стороны поднималась грудная клетка, покрытая черными щетинками, поддерживающая два плеча и голову. Руки были странно сочлененными, выглядели скорее как механические вещи, которые заканчивались скоплениями извивающихся щупалец, а не как руки. Одна рука была вдвое больше другой, и у каждого из четырех локтей был крючковатый коготь. Голова была треугольной, с глазами, которые выглядели как две грозди бледно-красных икринок лосося. Рот был маленьким отверстием, сквозь которое изредка высовывался тонкий черный язык. Оно было размером с большую лошадь. Толстый колющий хвост, как у скорпиона, изгибался над его телом.
- Оно бессмертно? - спросил Ателинг.
- Не совсем, в этом отношении мистер Спок немного ошибся, они живут долгое время по вашим стандартам - больше двух тысяч лет, - но они делают это, постоянно заменяя органы, прежде чем они могут выйти из строя. Самый большой класс в их обществе состоит из членов, которых убивают, как только они достигнут зрелости, забирая их органы. Ирапина - очень искусные хирурги.
- Сколько их? - спросил Чарват.
- В экспедиции, приближающейся к нам, насчитывается около десяти миллиардов. Возможно, четверть составляют взрослые ... воины / мыслители / хирурги. Они находятся на расстоянии около 25 000 световых лет.
- Они могут быть здесь чуть меньше, чем через сто лет, - сказал Спок, - на варп-факторе шесть.
- Правда, но они не движутся так быстро. Их четыре судна размером почти с эту планету. Тем не менее, они могут отправить своих людей на такое расстояние мгновенно, с большим расходом энергии / мысли. Они обнаружили две расы, которые они, возможно, захотят посетить, нас самих и Органианцев. Они находятся в процессе принятия решения о том, будет ли это необходимо. Это задерживает их завоевательную поступь.
- Как скоро они примут решение? - спросил Маккой.
- Я не знаю; именно поэтому мы искали больше информации о принятии решений. Первый контакт между нами состоялся около 40 лет назад. Я предполагаю, что они «решали» с тех пор. Ваше присутствие здесь, однако, является осложнением. Это может заставить их решить, так или иначе, в ближайшее время.
- Это странно, - сказал Чарват. - Похоже, мы не в состоянии нанести им вред.
- Сейчас нет, но, учитывая предупреждение за тысячу лет, ваша Федерация может стать для них опасным препятствием. Возможно, они захотят убить всех вас на этой планете, чтобы держать свое вторжение в тайне.
- Но они не смогут убить всех вас.
- Один или двое нет, но в конечном итоге десять миллиардов могут сделать это с легкостью. Они указали, что они могут помочь мне выжить взамен на мое молчание.
- И Вы сделаете это? - спросил Маккой.
- Это мой нынешний курс действий. Вы должны попытаться понять: я не причиняю вам зла и предпочел бы, чтобы вы существовали так же, как сейчас, чем видеть, что вы уничтожены или порабощены. Но я бы мало помог вам в битве с Ирапиной. Мои силы уменьшаются с расстоянием, у меня мало влияния в радиусе больше, чем световой год или около того от этой планеты. Если проблема имеет достаточную важность, все Аривне могут работать над ней вместе, именно так мы можем общаться с Ирапиной на таком огромном расстоянии. Но даже вместе мы не можем сильно переместить камешек на Земле или Вулкане.
- Я думала, что материя, энергия и мысль - одно и то же, - сказала Ибарра.
- Это вопрос степени, а не разновидности. В вашем собственном взгляде на реальность рассматривайте это как разницу между пылинкой и планетой, сделанными из одного и того же материала. Они явно эквивалентны - например, с точки зрения химии – но, тем не менее, одной вы можете легко манипулировать, а другая - за пределами ваших возможностей.
- Вы хотите сказать, что не видите никаких моральных проблем, - сказал Маккой, - в том, чтобы отказаться от остальных из нас, чтобы сражаться с этой ордой монстров самим?
- В таких обстоятельствах нет. Поскольку никакой курс действий не изменит результат для вас, мы действуем, чтобы сберечь себя.
- Но в вашей логике есть недостаток, - сказал Спок. - Вы предполагаете, что вы привязаны к этой планете. Звездный флот может распределить Аривне по всей Федерации ...
- Абсолютное нет! Мы никогда не смогли бы жить, будучи окружены вашими разумами и машинами.
Телепатический «голос» изменился; теперь это был Хиксон: «У меня есть предложение. С учетом срока в тысячу лет вы могли бы изменить сотню тысяч человек или более на полу-Аривне, как и меня. Они смогли бы терпеть присутствие людей ...»
- Это возможно. Если не будет слишком много людей на планете сразу…
- Это не сработает, - сказал Маккой. - Я сомневаюсь, что вы найдете сотни добровольцев во всей Федерации. Я бы никогда этого не сделал – скорее предпочел бы сражаться и умереть человеком.
- Возможно, Вы правы, хотя такая позиция не является разумной. Отдохните пока, я скоро вернусь. - Создание исчезло. Образ Ирапины медленно исчез.
Хиксон снова заснул; шесть человек сидели в ошеломительной тишине.
- Есть один вопрос, который мы должны рассмотреть, - наконец сказал Маккой. - Это может быть неправдой для нас. Чтобы шокировать нас ради сотрудничества или, может быть, просто для того, чтобы наблюдать наши реакции.
- Это не невозможно, - сказал Спок, - но ничего из того, что он нам сказал, не соответствовало впечатлениям, которые я получил при мелдинге. Конечно, эти впечатления были подвластны ему; если он лжет, не должно быть трудно оставаться последовательным.
- Кроме того, - сказала Ибарра, - это существо, которое он показал нам, казалось таким маловероятным. Как создание из ночных кошмаров.
Фоллетт покачала головой. «Это ничего не означает. Я видела чуждых инопланетных животных ... с ксенобиологической точки зрения, Аривне более чужды, чем эти Ирапина.»
- И, в конечном счете, - сказал Спок, - возможно, более опасны.

Чехов посмотрел на капитана. «Мы на месте,» - просто сказал он. Они прибыли в объем пространства, который, как им было известно, где-то содержит Аномалию - где-то, словно иглу в стоге сена.
- Сенсоры на максимум, - механически сказал Кирк. - Мы начнем расквартирование. Установите курс Лиссажу.
Они могли найти их немедленно; или же это могло занять пару месяцев.
Как только курс был установлен, Кирк встал. «Мистер Сулу, пожалуйста, примите мостик, я ...»
- «Лизандер» вызывает «Энтерпрайз». - На главном экране появилось лицо сердитого темнокожего человека. - Ответьте!
Кирк сел обратно и нажал кнопку. «Это «Энтерпрайз». Продолжайте.»
Человек, похоже, не услышал. Он отвернулся от экрана. «Мистер Делакруа. Приготовьтесь выпустить торпеду по их носу.» Он повернулся к ним лицом к лицу: «Лизандер» вызывает «Энтерпрайз». Если вы продолжите этот маневр уклонения, я буду вынужден принять меры.»
- Капитан! - сказала Ухура. - Они на EM, а не в подпространстве!
Ее пальцы ударили по кнопкам на панели аварийного переопределения: «Воспользуйтесь каналом B.»
- «Лизандер» вызывает «Энтерпрайз»! – он уже кричал.
- «Энтерпрайз» слушает. Капитан Джеймс Кирк, командующий.
Его визави поднял руку и посмотрел влево. « Отставить. Я - капитан Мохаммед Тафари, командующий эсминцем «Лизандер». Пожалуйста, объясните, почему вы не ответили нам раньше.»
- Наше подпространственное радио не работает, капитан. Как долго Вы ...
- Мы получили ваш сигнал бедствия достаточно ясно. Если это какая-то ловушка ...
- Мы можем отправлять, но не получать.
- Простите, мистер Кирк. Мой офицер связи заверяет меня, что это невозможно. Это может произойти только в том случае, если ваш интерком мостика не работает. Это очевидно.
- Это правда, сэр, - сказала Ухура, - в нормальных условиях.
- Мы были саботированы, мистер Тафари. Наш компьютер взломан - запрограммирован ложным сообщением, которое мы не можем переопределить. Здесь нет никакой чумы: люди, объявленные мертвыми, все еще живы.
Тафари смотрел на него какое-то мгновение. «Тогда покажите мне своего первого офицера, вулканца. И вашего главного хирурга, я хотел бы поговорить с ними. У меня есть их изображения.»
- Они ... их здесь нет. Их держат в плену на планете ...
- Понятно. - Он покачал головой. - Капитан Кирк, тем самым я помещаю Вас и весь ваш экипаж под медицинский карантин. Ваши полномочия временно отменены; с этого момента я возглавляю «Энтерпрайз».
- У вас есть соответствующие приказы?
- Да, есть. Они были переданы на ваш компьютер. «Лизандер» сопроводит «Энтерпрайз» до Академии, где команда специалистов проанализирует и вылечит чуму Несты. Я должен предупредить вас, что любой, кто попытается транспортироваться на борт «Лизандера», будет уничтожен, как только проявится.
- И я полагаю, что никто из вас не будет транспортироваться на «Энтерпрайз », чтобы подтвердить мои ...
- Это верно. Мои приказы исключают любой физический контакт. Кроме того, я должен свести к минимуму общение с вами, памятуя о том, что психический аспект болезни может быть передан именно таким образом. Поэтому я приказываю вам отключить свои двигатели, мы приблизимся на расстояние тягового луча.
Кирк был несколько раздражен. «Пока я не прочитаю приказы, капитан Тафари.»
- Три минуты. - Экран потемнел.
Приказы предписывали Кирку временно отказаться от «Энтерпрайза». У него не было иного выбора, кроме как подчиниться им - не только из-за верности Федерации, но и из-за практичности. Два корабля были равносильны по скорости и вооружению, но «Лизандер» имел преимущество по маневренности.
- «Энтерпрайз» вызывает «Лизандер».
Появилось изображение Тафари. «Ну и?»
- Все, кажется, оформлено правильно. Мы позволим вам приблизиться, но протестуем ... - Тафари отрезал сообщение в середине предложения.
- Не очень вежливый, - сказал Ухура.
- Вероятно, он не слишком увлечен миссией, - сказал Кирк. – Медсестра-сиделка.

СПОК*

Для десятилетнего Спока Земля была физически неудобной, но бесконечно увлекательной. Его мать Аманда вернулась с ним на свою родную планету, якобы для посещения родственников, а возможно, чтобы разбавить аскетизм его вулканского воспитания.
Миннеаполис / Сент - Пол / Хеннепин был обширным городским комплексом, около 4000 квадратных километров жилья, парков, торговых районов, школ и заводов; на Вулкане не было ничего даже отдаленно похожего. Это было вдвойне странно, потому что они посетили его зимой. Спок никогда не видел снега; в парках и в других местах, где не было куполов, все вокруг лежало, укрытое сугробами такими же высокими, как и он сам.
Когда Аманда посещала сестру Дорис, Спок попытался поиграть со своими кузенами, Лестером и Джимми. Он был обескуражен неструктурированными играми половины своей натуры и испытывал трудности с идеей «притворяться». Он так же, как и все вулканцы, был очень чувствителен к холоду и мог оставаться на свежем воздухе только короткое время, даже укутанный как мумия.
Тем не менее, ребенок является отцом для мужчины: любопытство в отношении физической вселенной, которое стало главной движущей силой взрослого Спока, было уже очень сильным. Впервые в жизни Спок открыл новую планету. Возможно, он сделал это один. Лестер и Джимми были на год старше и моложе, чем он, соответственно, и казались незрелыми и невежественными. Он все еще был неквалифицирован, скрывая презрение, но, к счастью, был больше и сильнее любого из них. Они мстили, когда могли.
Спок сидел на полу библиотеки тети, читая Гамлета. Он поднял глаза, когда вошла его мать и сняла его наушники.
- Сын?
- Да, мама?
- Есть небольшая проблема. Пойдем со мной.
В гостиной тетя Дорис стояла со своими детьми перед видеофоном, который был разрушен. Изображающая пластина была снята со стены и открыта; маленькие электронные детали были разбросаны по полу.
- Ты сделал это? - спросила Аманда.
Спок посмотрел на двух детей. «Нет.»
- Ты сделал, ты сделал! - сказал Лестер.
Джимми плакал. «Мы были на улице.»
Дорис закусила нижнюю губу. «Аманда, я знаю, ты сказала, что Спок не может лгать. Но мои дети физически недостаточно сильны, чтобы это сделать ... Я видела, как ремонтник боролся с тем, чтобы открыть изображающую пластину.»
Аманда озабоченно посмотрела на сына. «Вам не обязательно быть очень сильным, - сказал он. – Не тогда, когда у вас есть два человека и три отвертки. Вчера мы с Лестером сделали это.»
- Нет!
- Значит, вы разобрали его? - спросила Аманда.
- Да, чтобы заглянуть внутрь. Но я собрал его обратно.
Теперь Лестер заплакал. «Ты собираешься ему поверить?»
- Цыц, сейчас, - сказала она мягко и бросила на Аманду умоляющий взгляд. - Но Спок так ... интересуется всем ...
- Никогда не лжет. Очевидно, он показал мальчикам ...
- Мы этого не делали, - вскричал Лестер. - Клянусь!
Джимми отозвался эхом и уточнил: «Крест на сердце, я клянусь!»
Дорис закрыла глаза рукой. « Аманда, пойдем на кухню и поговорим об этом. Вы, ребята, возвращайтесь к тому, что делали.»
Когда двое взрослых повернулись спиной, Джимми и Лестер показали языки Споку и потянули себя за уши, скорчив рожи. В тот же вечер Спок и Аманда уехали.

МАККОЙ*

Хотя Леонард Маккой был в хороших отношениях почти со всеми на борту «Энтерпрайза», он хотел ходить в увольнительную на берег сам, всякий раз, когда предоставлялась такая возможность. И увольнительную на Капори, довольно неразвитую планету в системе Бета Гидры, он особенно приветствовал. Это был открытый для всех пограничный мир, и Боунз с нетерпением ожидал, чтобы его волосы отросли.
Он отпустил бороду за пару дней и переоделся в потрепанную гражданскую одежду, прежде чем транспортироваться. В соответствии с планетарным правом он оставил свой фазер за пределами планеты, но взял свой коммуникатор на случай неприятностей.
Единственной значительной отраслью Капори были фармацевтические препараты. Планета была буквально покрыта плесенью. Разведчики вылетали на флайерах или шли пешком, чтобы найти редкие сорта, скрывающиеся в зловонных джунглях из мха и грибов. Животные тоже прятались там, некоторые были зубасты и имели завидный аппетит, поэтому мужчины и женщины шли вооруженными, а некоторые иногда и не возвращались.
Но награда была потрясающей. Удачная находка, вроде Эсио Телга (одна доза которой утраивала продолжительность жизни стратосца), сделала бы человека богатым на всю жизнь.
Таверна недалеко от космопорта имела предсказуемое название «Последний шанс - единстенный шанс». Он обошел пьянчугу и пробрался через распашные двери.
Внутри был много яркого света и дыма. Большинство посетителей были вооружены: огнеметы, спиннеры и линейные шокеры, но не более мощные фазеры и лучевые винтовки. Тем не менее, достаточно смертоносные, поэтому Боунз почувствовал себя недостаточно подготовленным.
Бармен протирал стаканы под знаком, который гласил ПРОВЕРЬТЕ СВОЕ ОРУЖИЕ.
- Денебский бренди, пожалуйста.
- Не держим.- Он даже не поднял глаза. - Кукурузный, виноградный, они покрепче. Пиво.
- Ну, позвольте мне попробовать кукурузный.
Бармен вытер руки о жирную тунику и плеснул из пол-литровой бутылки прозрачную жидкость в стеклянную кружку. Он поставил кружку на стойку, но не отпустил ее. «Будет семь-пять,» - сказал он.
- Семь с половиной кредитов? – переспросил Боунз с сомнением. Он провел пальцем по золотым и серебряным монетам в кармане.
- Да. Вы платите за класс.
Боунз покачал головой. «Но мне не нужен гласс» (здесь игра слов class-класс и glass-стакан)
Бармен хрипло рассмеялся. Человек, сидящий перед стойкой, сказал: «Класс, чужестранец, а не «гласс». Это одна из лучших таверн в городе.»
Рот Маккоя произнес тихое «о», и он подал маленькую золотую монетку, десять кредитов. Бармен укусил ее, посмотрел на нее и отпустил кружку. Потом бросил монетку на кучку мелочи на стойке и повернулся спиной.
Десять кредитов; Боунз решил, что сдача не стоит спора.
Боунз сел за пустой столик и осторожно сделал глоток. Он ожидал неочищенного алкоголя, но, к его облегчению, тот был довольно мягким, хотя и крепким.
Человек из бара сел напротив него. «Ты с Земли, не так ли?»
- Это верно.
- Я тоже. Не увидел ничего лучше вокруг?
- Не ходил вокруг. - Маккой не был уверен, хочет ли он компанию или одиночество. - Просто вошел.
Мужчина кивнул. «Привлекло это. Ты с «Солнечного ветра?»
- Не собираюсь говорить об этом.
Собеседник посмотрел на него какое-то мгновение, затем рассмеялся. « Понимаю. Одно несомненно, ты не один из тех героических парней. С того тяжелого крейсера.»
Боунз улыбнулся. «Возможно.»
- Верно. - Он снова засмеялся. - Я тоже. Мы никому не скажем.
Он уверенно наклонился вперед. «Прими совет.»
- Слушаю его.
- Ты не должен ходить неприкрытым здесь.- Он похлопал тяжелый огнемет, который носил на плечевом ремне. - Будут нападающие, ожидающие тебя снаружи. Ты не пройдешь и десяти шагов.
- Почему Вы думаете, что я не прикрыт?
- Если оно у тебя есть, тебе лучше показать это.
- Я думаю, мне лучше не делать этого.
Мужчина уставился на него, потирая подбородок. « Если у тебя есть фазер, - прошептал он, - я могу дать тысячу кредитов за него. Дизраптор - две тысячи.»
Боунз серьезно кивнул. «Но если бы у меня был фазер, и если бы я был готов продать его, и если бы я продал его вам ... ну, я бы стал неприкрытым, не так ли?»
- Без проблем. Я могу получить то, что Вы захотите, через десять минут. Я дилер, имеющий лицензию.
Боунз обдумал это. Вероятно, это была бы хорошая идея - носить оружие, хотя бы для того, чтобы избежать неприятностей. «Могу ли я купить что-нибудь, даже если я не продаю?»
- Конечно. У меня есть огнеметы, разрядники, опутыватели ...
- Сколько за опутыватель? - Они не были смертоносными.
- Ты же не хочешь один. Если только у тебя нет чего-то другого.
Боунз поднял бровь и улыбнулся.
- Пятьдесят кредитов, и пять налог.
- Я возьму его. - Когда он это сказал, он понял, что должен был торговаться.
- Хорошо. - Человек мотнул правым запястьем, и в руке у него оказался кинжал. Он воткнул его перед Боунзом. - Между тем, прикрепите это на свой пояс.
Он встал. «Вернусь в десять.»
Боунз гулял по всему заведению, окунаясь в низменную жизнь. Круг людей играл в какую-то игру с тремя палочками, где большие суммы денег быстро переходили из рук в руки. Другие играли в более знакомые игры с картами и игральными костями. Он искал играющих в покер, но не смог их найти.
Довольно вульгарная женщина сделала ему предложение - или, по крайней мере, предложение заняться делом, - и Боунз повернулся к ней слишком вежливо, поэтому она несколько минут следовала за ним, как тень. Предположительно слепой нищий сидел в углу, играя на аккордеоне, и хрипло каркал похабные песни. Грязная тряпка, покрывавшая его глаза, вероятно, скрывала не что иное, как кровавое доказательство излишеств предыдущего дня, но Боунзу понравилась музыка и он дал ему кредит.
Он прикончил кукурузный и вернулся, чтобы попробовать виноградный. Он уломал бармена до 6.50 кредитов, угрожая отправиться в другое место, и остался очень доволен собой.
Началась драка, но большинство клиентов игнорировали ее. Боунз с интересом наблюдал за ней, размышляя, не придется ли ему оказывать помощь. Но мужчины были слишком пьяны, чтобы нанести большой ущерб друг другу. Получив нескольких ушибов и ссадин, они помогли друг другу подняться с пола, и, шатаясь, поплелись к бару под ручку.
Торговец оружием вернулся:«Иди сюда.» Опутыватель был большим черным пистолетом, который стрелял гранулами, которые разворачивались в липкую сетку размером с человека. В сделку была включена изношенная металлическая кобура. Боунз отсчитал деньги и прикрепил его.
- Знаешь, как ним пользоваться?
- О, да.- На самом деле, он никогда раньше не пользовался им. Однако, если дело обернется так, его можно было бы освоить за считанные секунды. Он отдал мужчине его кинжал.
- Ты хочешь придерживаться этого места?
- Оно кажется подходящим.
- Ну, есть другое место поблизости, с девушками, - сказал торговец небрежно. - Танцовщицы ... девочки-рабыни с Ориона, лучшие из...
- Да, я знаю. Я встречался с ними. - Внезапный порыв желания: врач, имеющий представление о своих гормонах. - Беспокойное место?
- Нет. Даже не такое беспокойное, как это. К тому же примерно в два раза больше.
За пенни, доктор, за фунт. «Как далеко?»
- Не километр. Если бы мы пошли вместе, не было бы проблем.
- Отлично. - Он выпил виноградный, который был немного сладок на его вкус. Возможно, у них будет Денебский бренди. – Пошли.
Ночной воздух был теплым и пах инопланетными спорами. При свете звезд Боунз едва мог видеть путь, по которому они шли вниз к городу.
Его глаза привыкли к свету, и он уже мог рассмотреть фигуру, идущую по тропе к ним. «Будь готов действовать,» - прошептал торговец. Боунз обхватил ладонью пистолет, наслаждаясь адреналином.
В двух метрах от них мужчина быстро сунул руку подмышку. Боунз выхватил опутыватель и нажал на курок.
Ничего не произошло.
Он услышал слабый щелчок позади себя и понял за секунду до того, как нож ударил его в спину, что его подставили.
Кто-то сбил его с ног и он почувствовал, как в его спине застряло лезвие. Пытаясь игнорировать боль, он осторожно дышал. Нет проблемы; он не задел легкое. Просто попал ниже плечевого сплетения. Кровь течет медленно, а не пульсирует. Если они просто оставят его в покое, он будет жить.
Незнакомец опустошал его карманы, пока торговец оружием шарил по его талии.
- Вот он. - Он добрался до закрытого и невключенного коммуникатора Маккоя.
- Эй, - сказал другой. - Разве это фазер?
Наступила тишина. «Мерд! Это коммуникатор Федерации ... он должно быть с того корабля.» Он отшвырнул его; Боунз сосредоточился на том, чтобы запомнить, где тот приземлился.
- Поджарить ублюдка?
- Нет ... если он умрет, они останутся здесь, пока нас не найдут. Мы можем спрятаться на полях, пока корабль не уйдет.
Боунз услышал, как они убегают по тропинке. Медленно, сейчас. Он пополз к коммуникатору, на локтях и коленях. Каждый раз, когда он двигал руками, лезвие терлось о ребро.
После очень долгого поиска он нашел коммуникатор. Он открыл антенну и поднес микрофон ко рту.
- Маккой ... вызывает… «Энтерпрайз», - прошептал он. - Поднимайте ... меня ...
Он потерял сознание, когда его охватил вихрь света. Он провел три дня в медотсеке (оставшуюся часть его увольнительной), и сохранил кинжал в качестве сувенира.

Шарон Фоллетт была возвращена к внезапному концу ее первой любви – та закончилась из-за лжи, которую предполагаемая лучшая подруга сказала ее мальчику, чтобы увести его.

Андре Чарват пережил время, когда его непосредственный начальник переиначил формулировку отчета, чтобы присвоить себе отчет за шесть месяцев исследований Чарвата.

Розали Ибарра: ее первая долгая поездка вдали от дома. Она оставила свой багаж с новым знакомым и ушла, чтобы зарегистрировать билет. Когда она вернулась, друг и багаж исчезли, и она застряла только с тем, что было в кармане, в незнакомом городе, где она даже не понимала языка.

Джеймс Ателинг: инфантильные, почти невербальные воспоминания. Его родители оставили его одного в доме, возможно, чтобы пойти за покупками. Была ночь, и энергия отключилась.

Ателинг закончил рассказывать свою историю. «Общей темой, похоже, является предательство.»
Чарват кивнул. «Предательство. Отказ от доверия.»
- Сначала он хотел узнать о решениях, - размышлял Боунз. - Потом предательство. Видите связь, Спок?
- Одно очевидно, - сказал тот. - После последнего сета ответов Аривне подтвердил, что он использовал наши воспоминания, чтобы собрать данные о процессе, который ему чужд: принятии решений. Явление предательства - и, в конце концов, доверия - должно быть для него таким же аналогично чуждым.
- Возможно, он задается вопросом, в какой степени он может нам доверять. Или, по более близкой аналогии с первым разом ...
- Аналогия правильная. - Хиксон все еще лежал, но повернулся лицом к ним. - Это не люди, те, о ком мы задумываемся, вы бессильны навредить нам. Нам нужно было узнать о предательстве, чтобы оценить предложение Ирапина.
- К какому заключению Вы пришли? - спросил Спок.
Появился Аривне; «голос» изменился. «У нас еще больше данных для сбора. Спок, Вы физически сильнейший ... согласились бы Вы на эксперимент, который может стоить Вам жизни?»
- Объясните мне это.
- Мы не можем. Это может привести к неправильному результату. Выживание ваших друзей может зависеть от этого.
- И мое, конечно. Я ...
- Нет. Только чистокровных людей.
Спок умолк на мгновение, возможно, вспомнив двух чистокровных детей. «Действуйте.»
- Доктор Маккой, дайте препарат.
- Нет необходимости, - сказал Спок. - Я достаточно хорошо знаком с состоянием, чтобы вызвать его в себе спонтанно.
Он сел и закрыл глаза.

Перед ним была блестящая фиолетово-черная металлическая плита два на два метра и в несколько сантиметров толщиной. Спок встал, словно в трансе, и поднял ее одной рукой.
Он положил обе руки вплотную друг к другу на край, затем толкнул его одной и потянул другой. Металл слегка согнулся, с оглушительным громким скрипом. Там, где он изогнулся, он стал светиться как раскаленный ... затем стал оранжевым, затем желтым, а затем белым - ослепительно-белым как поверхность звезды. Остальные должны были отвести взгляд и защитить свои лица от жара.
С ужасным раздирающим слух звуком плита треснула; Спок разорвал ее полностью и отбросил обе части. Они тяжело упали на землю и погрузились на глубину в несколько сантиметров.
- Достаточно.
Спок вышел из транса и посмотрел на две части плиты, все еще пылающие оранжевым светом.
- Тританий, - сказал он. - Это сделал я?
- Верно.
- Но это невозможно. Даже если бы я мог проявить такую силу, мои кости и плоть не имели бы структурной силы ...
- Ты не сделал этого в одиночку. Многие Аривне сосредоточились на тебе.
- В чем был смысл? - спросил Маккой. - Почему от этого зависели наши жизни?
- Они не зависели от этого, - сказал Аривне. - Мы учимся лгать.
После этих слов оба, и Аривне, и Хиксон, исчезли.
- Очень странно, - сказал Спок.
- Я привык к этому, - сказал Маккой. - Сейчас вы их видите, а теперь нет.
- Не это. Вот это. - Он начал приближаться к одной из плит, но почувствовал, как от нее исходит тепло, и отошел. - Тританий в 21,4 раза крепче, чем самая лучшая сталь. Иллюзия, которую я испытал, заключалась в том, чтобы разорвать лист тонкой бумаги.

Мохаммед Тафари откинулся в командном кресле и инстинктивно потер подбородок. «Курс Лиссажу? Это глобальный поиск, не так ли?»
- Да, капитан, - ответил навигатор. - Не маневр уклонения вообще.
Он кивнул. «Ну, это просто доказывает, насколько глубоко укоренилось в них заблуждение: они искали эту мифическую планету «Аномалия». Искали своих пропавших людей ... бедные ...»
На мостике, перед Тафари, появились два странных существа. Один стоял лицом к нему; другой повернувшись к нему спиной. Оба подняли руки, ладонями наружу.
- Не мифическую, капитан. Мою планету. И это я держу их людей в плену.
Капитан Тафари закрыл рот и несколько секунд просто смотрел. Его лицо окаменело. «Весьма впечатляет. Я не знаю, как вы это делаете, но это очень впечатляет.- В его руке появился фазер. - Планируете ли вы захватить в плен некоторых из нас?»
- Нет. И вы можете убрать это, оно не сработает.
Тафари демонстративно поставил фазер на «оглушение», прицелился и выстрелил. Ничего не произошло. Затем фазер исчез. «Также впечатляет. Тогда сдаемся на вашу милость.»
- Меня не интересует милосердие, не больше, чем меня интересует взятие пленных. Мы просто хотим, чтобы нас оставили в покое. Вы вернетесь к своей заданной миссии.
Капитан напрягся. «Моя миссия - захватить «Энтерпрайз» и вернуть его обратно ...»
- Эти приказы были ложными, я дал их вам.
- Это абсурдно, я их получил от...
- Легко проверяется.
Тафари нажал кнопку, не отрывая глаз от Хиксона. «Компьютер.»
- Работаю - сказал тот.
- Дайте мне резюме текущего статуса миссии.
Компьютер сделал паузу, довольно долгую. «Наша текущая миссия состоит в том, чтобы проверить позиции контрольных точек в окрестностях Звездной базы-13 и найти разобщенные обломки USS «Интрепид». Однако наша позиция неверна, и нет данных о нашем прогрессе за последние 73 часа.»
- Конец. Табаков, свяжитесь с командованием Звездного флота.
- Это не сработает.
- Он прав, сэр.
- Это, а не «он». - Он повернулся к инопланетянам. - Как вы думаете ...
Он говорил с пустым пространством.

Кирк тоже был поражен. «Мы решили, что вы можете вернуться. Мы вернули координаты вашему компьютеру.» И они исчезли.
Прошло несколько секунд, прежде чем кто-то смог отреагировать. Кирк перевел канал Б «Энтерпрайза» на «Лизандер».
Экран засветился изображением Тафари. Тот ничего не говорил.
- Э, капитан, Тафари, я не знаю, как ...
- Вы тоже? - Он покачал головой. - Нам сказали возобновить наш первоначальный курс.
- И они направили нас обратно к Аномалии.
Тот продолжал качать головой. «Это не то, - вздохнул он, - на что я подписывался. У вас есть идея ... что это за существа? Ограничения, которые у них могут быть?»
- Не такие, о которых я знаю. Одна из причин, по которой мне нужно вернуться.
- И одна из причин, по которой мне нужно уйти. Кирк, оно заставило мой фазер исчезнуть, и это может привести к тому, что исчезнет часть корпуса. Для безопасности моего ... - Иронический хмурый взгляд. - …моей и моего экипажа, я должен сделать так, как оно ... как оно ...
- Я понимаю.
Он откинулся назад. «Капитан, я полагаю, мы снова встретимся. В суде ... как свидетели друг друга.»
- Подозреваю, что так и будет.

Хиксон и другой пропадали всего пару минут. Они снова появились в укреплении.
- К чему все это было? - спросил Маккой.
- Мы возвращаем «Энтерпрайз» обратно. Сейчас ситуация, похоже, требует этого. Я объясню, но сначала, мистер Спок, еще одно испытание.
- Я готов. - Он закрыл глаза и сел.
И вдруг, каким-то образом, он провалился сквозь землю. Грязь, гравий, уровень грунтовых вод, ледниковый пояс - хотя света не было, он мог видеть все - через Мохоровический разрыв, в мантию, где было достаточно жарко, чтобы расплавить скалу, но вес десятков километров коры создавал достаточное давление, чтобы удерживать ее от плавления. По мере того как он продвигался, Спок чувствовал давление - как ласку; температуру - как летнее солнце.
- Какая это планета? - спросил он.
- У нее нет имени.
- Есть ли жизнь?
- Нет. Вперед.
Чувствуя себя все так же хорошо, Спок искал слабое место. Нашел одно: складки в разрыве, шрам, оставленный под землей от возведения гор. Неким усилием воли, которое он не понимал, он стал расти. Километры в длину и ширину. Он втиснулся в складку; плечи на одну сторону, ноги на другую. Он толкнул камень. Суставы напряженно затрещали. Камень сдвинулся лишь на чуточку, вызвав его недовольство. Он удвоил свои усилия, сжимая кулаки размером с дома. По какой-то причине это было важно.
Все сменилось басовым воем: давление упало, расплавленный камень хлынул вокруг него, как теплая вода, вылился на свет дня, отбросив Спока и вытолкнув его на поверхность. Он вырвался из трещины и, взмыв в бледно-голубое небо, осмотрел свою работу. Это было слишком большим, чтобы называться вулканом. Это был неожиданный травматический разрез, через который планета заливалась красными потоками расплавленных скал, разбрызгивающимися и падающими как смертельный дождь, падающий на поверхность, которая вздымалась и опускалась, когда камень под ней стихал, ища изостазис. Затем в бой пошел океан; скала воды от горизонта до горизонта устремилась к трещине и даже не успела закипеть, а перешла прямо из жидкости в перегретый пар, понимаясь в небо, испорченная вонью серы; для Спока это было теплое ароматное дыхание любимой…

Спок очнулся, сидя на земле внутри крепости, сжав кулаки. Он разжал их, и два сдавленных цилиндра грязи выпали из них.
- Очаровательно. - Он смахнул грязь с ладоней. - Я был здесь все время?
- Это верно. Все происходило в вашем сознании.
- Я уничтожил воображаемую планету. С какой целью?
- Оружие. Ваше оружие против Ирапина. Возможна любая ситуация, которая будет достаточно стимулирующей; она может быть иной в следующий раз.
- Так они сражаются?
- Они могут сражаться с вами именно так через меня. Я согласился служить психическим посредником, чтобы они могли оценить вашу силу. То, чего они не понимают, и что я надеюсь утаить от них, это то, что я не просто передаю вашу волю, а усиливаю ее. Это практичная раса. Если вы покажетесь им слишком сильными, они будут искать завоевания в другом месте.
- Ты делаешь это из чувства самосохранения, верно? - спросил Маккой.
- Да. Создается впечатление, что Ирапина предаст нас. Они утверждают, что мы могли бы сосуществовать после поражения Федерации. Но из того, что мы узнали в эксперименте с вами, мы думаем, что они лгут. Планета была всего лишь сложным символом, сопротивлением для Вас, чтобы победить вашу волю. Спок, если бы Вы сражались во время этого теста, Ирапина был бы поверхностью планеты, либо в своей истинной форме, либо как человек или вулканец. Его воля была бы выражена как геологическая сила, сопротивляющаяся вашей. Если он выиграет, Вы будете сокрушены. Если Вы выиграете, он будет убит.
- Только в иллюзии? - спросил Спок.
- Нет, Вы или он были бы мертвы на самом деле.
- Когда эта дуэль состоится?
- В течение нескольких ближайших часов. Ирапина сказали, что они в настоящее время отправляют двух «чемпионов», на самом деле ученых, которые в сражении будут оценивать ваше выступление. Вот почему я возвращаю «Энтерпрайз» ... Капитан Кирк и Вы, Спок, похоже, обладаете наисильнейшими волями. Помните, даже если вы потерпите неудачу в этом, вы заставите Ирапина растратить энергию и предоставите Федерации полную отсрочку на сто лет. Когда Кирк появится, сообщите ему о том, что от него ожидается. Я отдохну и вернусь, чтобы проверить его. - Аривне исчез.
Вскоре Кирк материализовался, выглядя озадаченным. «Энтерпрайз» все еще находился в нескольких часах полета. Спок и остальные окружили его.
- Интересно, - сказал Кирк, - насколько хорошо они научились лгать. Сначала Ирапина идет сюда, чтобы проверить их. Теперь они идут сюда, чтобы проверить нас. С Аривне в качестве посредника ... звучит подозрительно.
- Хиксон! - сказал Боунз, - Что ты скажешь об этом?
Хиксон лежал, отвернувшись лицом от них и не шевелился.
- У нас нет объективных доказательств, - сказал Кирк, - что Ирапина существует вообще. Только утверждение Аривне. Это может быть еще одна иллюзия, еще одно испытание.
- Вместо того, чтобы быть объектом исследований, - сказал Спок.
Чарват покачал головой. «Кажется маловероятным. По какой причине он должен был бы нам врать? Мы полностью в его власти.»
- Ну, он, возможно, все еще экспериментирует, создавая новые начальные условия, - сказал Ателинг. - Выяснил, как мы реагируем на явную физическую опасность. Может быть, он выдумал Ирапина, чтобы понять, как мы реагируем на чисто абстрактную.
- Это действительно не имеет значения, - заметил Спок. - Когда появится Ирапина, у нас не будет ни единого ...
Аривне вернулся. «Я не могу отдохнуть, когда Вы говорите обо мне. Гул, болтовня. Что я могу сделать, чтобы положить конец этим предположениям? У нас осталось чуть больше часа.»
- Дайте нам какое-нибудь объективное доказательство того, что Ирапина - это именно то, что Вы говорите, - сказал Кирк.
- Что за доказательство? Я могу показать вам, как они выглядят, я могу спроецировать изображение их армады над вашими головами. Но я мог бы делать эти вещи независимо от того, существуют они или нет.
- Верно,- сказал Спок. - Тогда, по крайней мере, Вы бы объяснили, почему Вы сначала сказали, что они придут, чтобы оценить вас, а затем ...
- Хорошо, я исказил вас для них. Они считают, что вы более могущественны, чем вы есть. После того, как они испытают вас, они испытают меня. Участвуя в вашем опыте, я могу узнать, как лучше всего с ними справиться. Сначала они были только периферийно осведомлены о вас. Я преувеличил ваш потенциал, чтобы использовать вас в качестве буфера.
- Чтобы сохранить свою собственную шкуру, - сказал Боунз.
- Не совсем, не немедленно. Наше испытание будет на более разреженном плане, и моя жизнь не будет в опасности. Не в ближайшую тысячу лет, во всяком случае. Я не вижу в этом предательства. Это правда, что ваши жизни в опасности. Это верно, что я мог отправить вас на корабль и встретиться с Ирапиной наедине. Но что, если бы я проиграл? А так у Федерации будет более чем тысячелетие предупреждения.
- Нет, если они убьют нас всех, - сказал Кирк.
- Легко решается. - Все, кроме Кирка и Спока, исчезли. - Они вернулись на« Энтерпрайз ». Теперь позвольте мне немного отдохнуть.
С этими словами Аривне исчез.
- Это хорошая идея и для нас, - сказал Спок.
- Правда. - Кирк наблюдал, как Спок закрывает глаза и ложится, мгновенно засыпая.
Затем он провел следующий час, глядя на стены, решетчатую крышу, землю ... и потея.
Задумчивость Кирка была нарушена внезапным появлением Маккоя.
Доктор резко покачал головой. «Хуже, чем проклятый транспортатор.»
Кирк кивнул и проверил часы. «Должно быть, уже время. Интересно, для чего он захотел видеть тебя здесь.»
- Наверное, хочет, чтобы я дал вам таблетки. Если вы подбираете дозу себе сами, вы практикуете медицину без лицензии.
Появился Аривне. «Нет. Ирапина не были откровенны со мной. Они прибыли, и их трое.»
- Замечательно, - сказал Маккой сквозь зубы.
- Вам не о чем беспокоиться. Третий - это незрелая личность из касты пожертвования органов. Это немного больше, чем человек.
- Это утешает.
Спок уже проснулся. «Почему не было достаточно двоих?»
- Они будут наблюдать за испытанием с молодой единицей, чтобы сориентироваться. Вы тоже можете это сделать, если хотите.
Кирк кивнул. «Где они?»
- Они не имеют возможности телепортироваться на короткие расстояния. Они предстали передо мной там, где я отдыхал, за линией деревьев, и прогуливаются здесь. - Откидной мост опустился над рвом. - Они здесь.
Три Ирапина вошли в укрепление, их четыре ноги придавали им странную волнообразную походку. Двое были такими, как изображал их Аривне; третий, очевидно, незрелый, был меньше, а его грудная клетка была белой.
Их руки постоянно двигались, как антенны насекомых, нервными беспорядочными кругами. Они пахли, как кислое молоко.
- Можем ли мы общаться с ними? - спросил Спок.
- Не напрямую. Через меня вы можете общаться символическим, метафорическим образом. Это то, что будет происходить во время испытания. Готовы ли Вы, доктор Маккой?
- Я полагаю, да. - Он нашел баночку с таблетками и проглотил две.
- Удачи, Боунз.
Он посмотрел на Кирка, и его голос дрогнул. «Увидимся позже, Джим.»

Это была игра в покер. Семеро мужчин сидели вокруг столика, обитого зеленым войлоком. Журчал разговор, воздух был наполнен дымом. Затененная лампа висела на высоте около метра над происходящим. Все были одеты в стиле конца девятнадцатого века, - романтика картежника на речном судне, которая всегда была дорога Боунзу. Подходил к концу раунд пятикарточной раздачи. Боунз вылетел рано; в игре осталось всего два игрока. Большая куча красных и голубых фишек в котле. Оба игрока взяли свои последние карты, лицом вверх. Один из них был смуглым мужчиной в красном бархате, который нервно дышал. Другой был бледным человеком в белой шляпе, альбинос, в белом льняном костюме с галстуком-шнурком. Его розовые глаза смотрели прямо на Боунза. Это был Ирапина.
- Думаю, я Вас сделал, - сказал смуглый человек. Его последняя карта была тузом, и он показал получившуюся пару тузов. Он подсчитал деньги, которые были в котле. - Двести семьдесят долларов.
Он отсчитал две золотые фишки и семь синих, и бросил их на середину. «С Вас двести семьдесят. Котел вычерпан: в таком случае вы можете сделать ставку на размер котла. Жестокая игра.»
- Вот ваши двести семьдесят. - Голос альбиноса был металлическим скрипом, похожим на чириканье насекомого. Он отсчитал еще девять фишек, в основном золотых. - И я ставлю против Вас восемьсот десять.
Все изучали блеклые карты. Его последняя была двойкой, давая ему комбинацию 2-4-6-5. Его противник грубо рассмеялся. «Ты же не собираешься выиграть этим. - Он начал подсчитывать фишки. - Три тройки уже отсутствовали. Ни в жизни не прошел бы с последней.» Он поставил 2430 долларов, максимум.
Большую часть денег забрал Ирапина: 7 290 долларов. «Поднимаю до 4 860.» Остальные игроки ахнули.
- Черт побери, где мне их взять? - У него осталось два небольших пакета золотых фишек. - Вы примете чек?
- Нет. Фишки или наличные деньги.
- Где я сейчас, черт возьми, их собираюсь ...
Человек, стоявший позади него, положил руку ему на плечо. «Сколько Вам нужно, Мозер?»
- Около четырех кусков.
- Я возьму ваш чек. - Он бросил на стол четыре хрустящих банкноты. - Он блефует.
Мозер подсчитал оставшуюся часть и толкнул на середину. «Вызываю. Покажи, как побить три туза.»
Ирапина длинным ногтем перевернул свою карту. Это было тройка, завершившая стрит. Он рылся в котле, пока все болтали. Смуглый человек встал, и, пошатываясь, устремился прочь.
Боунз уставился на перевернутую карту. Это была тройка, все в порядке, но ни червей, ни бубна, ни треф, ни пика. Это были три орла, зеленого цвета. Никто, казалось, не думал, что это необычно.
Карты были собраны и переданы Боунзу. Он перетасовал их и не смог найти ни трех зеленых орлов, ни любую другую странную карту.
У Боунза было несколько тысяч в фишках. Он проверил свой кошелек - там было двенадцать тысяч долларов. Таким образом, он и Ирапина были примерно на равных.
Он перетасовал карты и передал их вправо, чтобы их сняли. «В ту же игру.» - Будучи пуристом, его любимой была пятикарточная раздача. Если бы он только мог доверять колоде.
Каждому получилось по десять, и он упорядочил - одну ниже, одну выше. Он сдал себе пару королей, спина к спине. У Ирапина тоже был король. Он улыбнулся и бросил кучу фишек. «Первый король ставит семьдесят.»
- Черт возьми, выхожу - сказал кто-то и брезгливо откинул руку. Двое других тоже сдулись. Остальные поставили свои семьдесят.
Еще один раунд: Боунз наделил себя третьим королем. Но у Ирапина уже было два короля. Верхний был королем зеленых орлов.
- Придержите это, - сказал Боунз. Он сделал это, чтобы получить контроль над этой ситуацией. - Нет такой карты, как король зеленых орлов.
- Конечно, есть, - сказал человек рядом с ним. - Правило дома.
Универсальный ропот согласия.
- Первая пара королей, - сказал Ирапина, - делает ставку в 420 долларов.
Максимум, опять же.
Боунз побил его; все остальные свернули. Он сдал карту Ирапине. В воздухе это была бубновая семерка. Когда она легла на стол, она была уже королем зеленых яиц.
Боунз уставился на нее, сосредоточившись. Она начала возвращаться к семи, но потом вернулась.
- Сдал себе карту? - сказал кто-то. Колода стала тяжелой и холодной. Он начал снимать себе верхную и понял, что карты превратились в металл, острее лезвия бритвы. Пытаются отвлечь меня. Маленькие порезы на большом и указательном пальцах.
Он взял карту: четверка треф. Сосредоточившись, он превратил ее в короля апельсинов.
- Здорово, парень, - сказал кто-то. - Вот это комбинация!
Ирапина делает максимальную ставку. Боунз вызывается. Он раздает. Его противник получает короля черепов.
У локтя Ирапины появился револьвер системы Кольт. «Сдайте себе карту,» - сказал он.
- Что произойдет, если у нас обоих будет по пять королей? - спросил Боунз.
- Только девять королей в колоде, - сказал человек справа.
Он осторожно снял свою карту с верхней части колоды. Это было невероятно тяжело. Он перевернул ее: король треф.
У Боунза уже был король треф, он был виден.
- Обман, - презрительно сказал альбинос. Он обхватил пистолет рукой.
Пистолет Маккоя был дерринжером, прикрепленным к поясу. Он не мог дотянуться до него вовремя. Карта ставала все больше и тяжелее.
Когда Ирапина поднял свой кольт, Боунз метнул в него карту, словно острый бритвенный диск. Он попал тому в горло. Оружие выстрелило в одного из других игроков. Голова Ирапина, отрубленная от шеи, упала на стол. Бескровная, он прокатилась до середины стола, и остановилась лицом к Боунзу.
Стол, люди, все начало исчезать. «Знаешь, - пробормотала голова, - ты чертовски плохой малый…»

Самый маленький Ирапина лежал на боку, без головы. Из его срезанной шеи сочилось что-то густое и серое. Его голова откатилась к стене.
Боунз был бледен, дрожал. «Думаю, мы выиграли первый раунд,» - сказал он слабо. Большой палец и указательный палец все еще кровоточили.
- Да, но этот был незрелым. Приготовьтесь.
- Кто из нас теперь идет? - спросил Кирк.
- Вы оба одновременно.
- Мы будем разделять одну и ту же иллюзию?
- Возможно. А, возможно, и нет.

Кирк оказался в середине игры в перетягивание каната, на игровом поле Академии. Его команда против команды Джерри Новоски, тянут большую веревку-хаузер, каждый из них пытается перетащить другую команду в сочную грязную лужу между ними.
Джерри был хорошим другом Кирка; их объединяли лидерские качества. Но с Джери было что-то не так. Выражение его лица было свирепым, а глаза были розовыми!
Они тянут вперед и назад в течение нескольких минут, ни одна команда не получает определенного преимущества. Вдруг грязевая лужа высыхает. Она становится теплым, затем горячим, и, наконец, светящимся слоем углей. Кирка притягивают на метр от него; он начинает чувствовать, как волосы на руках скручиваются, завиваясь от жара. Он упирается и делает шаг назад. Два шага. Канат начинает тлеть.
Обе команды напрягаются до тех пор, пока веревка не разлезается с ливнем искр.

Спок также участвовал в игре.
Он и Ирапина - вулканец с розовыми глазами – стояли, сохраняя равновесие, на гладких бревенчатых ограждениях, примерно в шести метрах от земли. Падение было бы болезненным, но не смертельным.
Каждый из них был вооружен обитой войлоком дубинкой длиной около метра. Цель игры заключалась в том, чтобы толкать и парировать, пока вы не собьете своего противника с бревна или не заставите его выйти за пределы и потерять равновесие. Спок делал это десятки раз.
Его противник был хорош. Он легко атаковал, экспериментируя, пытался найти такую атаку, при которой Спок оказался бы неловким в парировании. Спок делал то же самое с ним. Они казались равноценно подобранными.
Вдруг стало тепло, очень тепло. Не отрывая глаз от Ирапина, Спок замечает, что земля под ними разверзлась. Проигравший умрет.
Поскольку они равноценно подобраны, есть только один логический ход. Спок делает демонстративное открытие Ирапина. Когда тот набрасывается, Спок делает выпад вперед и хватает его за запястье, выводя их обоих из равновесия.
Когда они начали падать, огонь исчез.

Кирк находился на боевом спутнике, вращающемся по крутой орбите вокруг черной дыры. Он инстинктивно понял ситуацию: Ирапина был на аналогичном спутнике, на той же орбите, с другой стороны черной дыры. У каждого из них было по десять ракет, старомодного ядерного оружия.
Ирапина запускает одну. Она выглядит как зеленая мигающая точка на голографическом экране перед Кирком. Она не может быть запущена прямо в него в этом «крутом» гравитационном поле; вместо этого она вращается гравитацией черной дыры вместе с двумя спутниками в сложной серии обработанных эллипсов - как и в поисковой схеме Лиссажу, которая знакома Кирку. Но каждый виток занимает немного больше секунды. Хитрость заключается в том, чтобы выяснить, с какого направления будет подходить ракета, когда ее орбита пересечется с вашей. Запустить противоракету в этом направлении. Это должно быть сделано инстинктивно; просиживание штанов. Другая запущена.
Кирк запускает две против Ирапина - красные блики - и пытается понять, как движутся зеленые. Потеряйте одну ракету, и вы станете подсадной уткой в конце концов. Одна из его красных терпит неудачу. Он вытирает пот над губой и отправляет две противоракеты. Они находят свои цели, но сейчас еще две зеленые на орбите. Он запускает две в Ирапина, и его пальцы парят над стартовыми ключами, анализируя оборонительную позицию. Он решается.
Наконец, каждый из них имеет по четыре ракеты на орбите, преследующих друг друга, причем одна из них удерживается в состоянии неопределенности.
Один за другим сигналы гаснут. Безвыходное положение.

Спок стоял на неустойчивой платформе, размеченной квадратами. Он занимал второй квадрат от конца. Другой вулканец, розовоглазый, занимал второй квадрат с другого конца; платформа была горизонтальной.
- Ирапина, - сказал голос из ниоткуда, - квадратный корень из 179?
- 13.3791, - ответил тот.
- Правильно, продвиньтесь на один квадрат. - Ирапина делает шаг вперед, и конец платформы, на котором находится Спок, медленно опускается примерно до половины пути к земле (это не простая точка опоры, а сложная система шестеренок и поршней).
Если его конец платформы коснется земли, он коснется толстого медного кабеля. Спок будет убит электрическим током.
- Спок, - говорит голос, - натуральный логарифм из семи?
Более сложный вопрос.
Спок делает быстрый мысленный расчет. «1,94591.»
- Правильно, продвиньтесь на один квадрат. – Горизонтальное положение снова.
- Ирапина…
- Я протестую, - говорит Спок. – Он начал отвечать первым, у него есть преимущество. Вы должны задать мне следующий вопрос.
- Отлично! Продвиньтесь на один квадрат.
Он делает это, и другая сторона опускается.
- Ирапина, какой атомный вес циркония?
Детская игра. «91.22,» - говорит тот, и продвигается, чтобы снова уравновесить механизм. Они находятся в двух шагах от середины. Спок пытается идти вперед, не дожидаясь вопроса, но его ноги не двигаются.
- Спок, три в пятнадцатой степени.
Не слишком сложно. «14348907.» - Он шагнул вперед. Если эта игра создается в его голове, в чем ее смысл, задался он вопросом.
- Только испытание уверенности. - Голос Аривне.
Они завершают вместе на среднем квадрате. Дыхание вулканца с розовыми глазами пахнет кислым молоком.

Палуба вздрогнула под ногами Кирка, когда последнее вражеское ядро пробило борт по миделю. Оно было последним; и он, и пиратский галеон исчерпали свои боеприпасы. Он обследовал ущерб сквозь раздражающий дым.
Грот-мачта «Энтерпрайза» была сбита, пораженная скользящим попаданием удачного дальнобойного выстрела. Она висела над левым бортом, основной парус полоскался в воде. Небольшой пожар на палубе кормы находился под контролем. Пиратский корабль сохранил все свои паруса, но в целом был в худшей форме. Он затапливался; шел медленно и имел небольшой крен на правый борт. Он был в десяти метрах и приближался. Большая часть его экипажа устроилась, согнувшись вдоль бортового ограждения с абордажными крюками. Пожары пылали на полубаке и главной палубе их судна. Скоро оно пойдет ко дну. Если его экипаж возьмет на абордаж «Энтерпрайз», они будут жестоким врагом, не имеющим возможности отступить.
Те люди, у которых были пистолеты, ждали вдоль правого борта, их цели приближались. Они говорили колкости пиратам; пираты возвращали проклятия обратно.
Ищите одного с розовыми глазами.
Раздался выстрел, и один из людей Кирка падает мертвым, с большой раной в груди. Другие подняли свои пистолеты.
- Нет! - кричит Кирк. - Подождите ... выберите цель и стреляйте залпом, когда первый крюк войдет в борт.
Несколько человек отвечают «Есть, сэр;» - никто не стреляет. Кто-то забирает пистолет мертвеца.
Кирк ослабил кортик в ножнах, прикоснулся к взведенному пистолету, заткнутому за пояс. Семь мертвых уже, дальше будет еще больше. Юнга бежит по главной палубе, рассеивая песок над пятном крови. Хороший мальчик.
- Не увлекайтесь. Существует только один настоящий враг и нет реальных союзников. Ищите розовые глаза?
-Да.
Его первый помощник погибает рядом с ним, ноги разбиты последовательностью выстрелов. Кирк рад, что это не Спок.
Кирк берет свой кортик и пристраивает его в левую руку. Он поднимает пистолет и ждет цель - глаза.
Крюк на канате взмывает в воздух, падает на главную палубу и скользит назад, чтобы быстро зацепиться за поручень. «Отрежьте его!» – приказывает кто-то, и юнга бросается к нему с ножом. Резкий звук взрыва и перед ними ужасное зрелище: мальчик отшатывается назад, его полголовы сносит. Кто-то стреляет в отместку.
- Смелее, ребята! – кричит Кирк. - Ждите крюки. Если они не смогут подняться, они станут кормом для акул.
Тупой удар и палуба содрогается; наклонный киль галеона протаранил «Энтерпрайз» под ватерлинией. «Энтерпрайз» кренится на правый борт и, повинуясь крику, крюки пиратов опускаются вниз и цепляются за поручни. Люди Кирка произвели неровный залп, а затем занялись тем, что начали сбрасывать крюки, которые больше не прикреплены к пиратам. Пираты отстреливаются беспорядочно, почти на нулевой дистанции, убивая еще пятерых.
Все иллюзия; игнорируйте стоны внизу, смрад смерти и пороха. Розовые глаза.
Хорошая попытка, но недостаточная; пираты хлынули на главную палубу, спрыгивая с перил своего левого борта, размахивая абордажными саблями.
Один пират остановился у основания трапа, ведущего к палубе мостика. Смотрит на Кирка черными глазами. Он поднимает свой пистолет - иллюзия, спокойно - и стреляет. Пуля проходит сквозь Кирка и улетает прочь. Другая иллюзия сваливает пирата назад вниз.
Почти уже слишком поздно, Кирк видит, как кто-то приближается к нему на веревке, закрепленной на бизань-мачте галеона. Розовые глаза, пистолет поднят. Они стреляют одновременно, безрезультатно. Пират Ирапина сталкивается с Джимом, и они оба сползают.
Кирк извивается в попытке освободиться, отбрасывает пистолет прочь, перебрасывает кортик в правую руку и взмахивает им в режущем ударе. Ирапина парирует своей абордажной саблей и почти вспарывает живот Кирка кинжалом, который внезапно появляется у него в левой руке. Промах на сантиметр.
Неудача воображения: если бы Кирк визуализировал это, он мог бы представить кинжал в левой руке. Вместо этого он хватает фиксирующий штифт из кронштейна под рельсом. Будет служить для парирования.
У Кирка есть небольшое преимущество - его кортик имеет лезвие на несколько сантиметров длиннее, чем абордажная сабля пирата, - и он пользуется этим. С быстрыми порезами и выпадами он заставляет Ирапина отойти назад, вниз к трапу на главную палубу. Но он не может поразить его сталью; чужой слишком быстр. Постарайся измотать его.
Тихо в его ухе: «Помните, это состязание воли, а не умений. Какими бы ни были у Вас навыки, он автоматически будет соответствовать. Вы должны хотеть выжить более глубоко, чем он.»
Беспрепятственная рукопашная схватка на главной палубе. Кортик, крюк; никогда больше не прикоснусь к этому. Кирк старается не замечать, как они прокладывают себе путь по палубе, а она усыпана руками, головами: все иллюзия. Ирапина проходит через стоящего моряка, как если бы тот был несущественной голографической проекцией. Кирк прокладывает свой путь через того же человека.
Является ли мое продвижение вперед признаком того, что моя воля сильнее? - Нет ответа.
Он оттесняет Ирапина обратно к трапу, который ведет на палубу юта. Делай шаги, один за другим. Подними его на палубу юта, думает Кирк, и он не сможет отступить. Дальше ничего нет, кроме Матери Океана.
Поднимаясь по ступенькам, Кирк замечает, что у него две тени. Странно. Это означает, что над ним должна быть двойная звезда. Он думал, что он на Земле.
- Остерегайся обмана.
По правому борту палуба юта все еще тлеет от пожара . Веди его туда.
Палуба юта опустела; У Кирка создалось ощущение, что все остальные исчезли. Больше не нужны для иллюзии.

Спок был помещен на звезду, для испытания, похожего на его «планетарное» упражнение. У него было ограниченное время, чтобы заставить звезду взорваться, стать новой. Ирапина будет сопротивляться его усилиям.
У него было около десяти минут. Затем он постепенно потерял бы свою неуязвимость к ужасной жаре и давлению внутри звезды и был бы уничтожен. В этой ситуации не было бы тупика.
К счастью, это была двойная звезда. Все естественные Новые начинаются как двойные звезды.

Все еще задаваясь вопросом о двойной тени, Кирк маневрирует с пиратом к тлеющей части палубы. Нет пламени, но кое-где дубовый настил светится тускло-красным.
Пират шагает по горячему пятну и трясет своим сапогом. Затем его изображение мерцает, светится и изменяется: он приобретает свою истинную форму - насекомообразного кентавра. У него больше нет абордажной сабли и кинжала, но он хорошо справляется двумя хитиновыми руками.
Честно ли это? - задается вопросом Кирк. Ирапина, похоже, обладает большой устойчивостью к жаре; он стоит прямо на пылающих углях.
- Кирк, Спок, будьте осторожны. Два Ирапина сотрудничают.
За кормой «Энтерпрайза», другой Ирапина плавал на баркасе. Несомненно, он также имел свою истинную форму.

Звезда Спока - красный гигант с красным гигантом компаньоном. Он рассматривает способ взорвать его. Массивный компаньон вызывает приливы на поверхности его звезды, похожие на лунные приливы Земли. Звезда, будучи эластичной, вытягивается, нарушая форму. Огромное вращающееся яйцо. Газ, из которого состоит звезда, очень бурный - не только в небольших масштабах кипения и пузырения, но и в больших масштабах: огромные массы газа беспокойно движутся внутри звезды. Это дает Споку способ взорвать его. Он знает, что некоторые очень горячие звезды существуют на грани бытия из-за угрозы взрыва от радиационного давления. Ядерная печь в сердцевине звезды взрывает столько радиации, что та грозит сдуть внешние слои звезды.
Его звезда слишком холодна для того, чтобы радиационное давление было в значительной степени фактором стабильности. Ядро ее, где он теперь плавает, является сверхъестественно горячим - это должно быть, для того, чтобы атомный синтез продолжался, но атмосфера над ним слишком глубокая, слишком массивная, поэтому давление радиации подавляется.
Поэтому его план действий - использовать естественную турбулентность звезды. Двигаться к поверхности звезды по прямой, отклоняя массы газа по мере приближения к ней. Направить луч жесткой радиации. В конечном итоге радиационное давление станет больше, чем масса атмосферы над ним. Он сделает на поверхности звезды дыру размером с планету (поскольку Спок сам по себе размером с планету), что нарушит равновесие системы. Звезда станет Новой.
Он начинает плыть. Естественно, он идет под прямым углом по направлению к компаньону звезды (это самое короткое расстояние до поверхности). Это тяжелая работа, так как на этой глубине газы звезды сжаты настолько, что они плотнее металла. Но он считает, что он добьется успеха, со временем.
- Кирк, Спок, будьте осторожны. Двое Ирапина сотрудничают.
- Что они делают? - Продвигайся. Продвигайся.
- Они оба с Кирком.

Кирк обливается потом. Ирапина не атакует; Кажется, довольствуется тем, что стоит там и парирует. Почему его спине так жарко? Солнце – солнца - раньше не было так жарко.

- Все трое находятся на планете, вращающейся вокруг звезды, над которой Вы работаете.
- Тогда все трое будут убиты, когда возникнет Новая? - Отталкивайся, плыви.
- Они не позволят ей возникнуть. После того, как начнется взрыв, они будут работать вместе, чтобы восстановить равновесие, и, вероятно, им это удастся. Вам нужно будет начинать все сначала.
- Но первоначальный взрыв…
- Этого будет достаточно, чтобы убить Кирка. Они меньше подвержены влиянию тепла.

Кирк думает, что это все иллюзия. Но, как доказал Боунз, это иллюзия, которая может убить, так же, как лезвие или фазер (Аривне: энергия = материя = мысль); не способная замедлиться. Но Боже, как же жарко.
Ирапина продолжает свою игру в ожидание.
Интересно, что делает Спок?

Отталкивайся, плыви ... пауза. Итак, если мне удастся, Кирк умрет.
- Это верно.
Вспомни пон фарр. Ты убивал его и раньше, Спок.
- Так или иначе, один из нас будет против них двоих?
- Верно.
Спок жонглирует логикой, моралью и рудиментарной эмоцией, от которой он мог бы отречься: любовью.
Это будет Кирк. Он перестает плыть и снова погружается в ядерную печь.

С точки зрения Маккоя, конфликт был очень утонченным. Кирк и Спок сидели на земле, глаза стеклянные, слегка подергиваются. Оба Ирапина тоже стояли почти неподвижно.
Затем, очевидно, все было окончено. Кирк поднялся на ноги, а затем Спок. Ирапина начали вращать руками.
Кирк: «Что случилось? Где корабль?»
- Ирапина объявили конкурс недействительным. Спок нарушил правила. Он прекратил стремиться к победе - но в триумфе, а не в поражении. Он отдал свою жизнь за тебя. Это запрещено.
- Спок? - Вулканец отвел глаза и кивнул.
Ирапина начали волнообразные движения по направлению к ним.
- Осторожно! Они предлагают принять решение о состязании здесь. На уровне чисто физического насилия.
Кирк потряс головой, пытаясь ее прояснить. Он все еще был в наркотическом тумане. Один Ирапина двинулся на него. Он заторможенно поднял руку, чтобы отгородиться от него. Ирапина схватил его за руку и бросил на другую сторону укрепления.
Кирк врезался в землю и поднялся, опираясь на бревенчатую стену. Он погладил свой пояс, но фазера там, конечно, не было. И коммуникатора тоже. Они беспокоили Аривне.
Кто-то сказал. «Глупец! Сдайся за лекарство! Позволь мне взять верх.»
Его левая рука была сломана. Его щека была в грязи, и он не мог собраться с силами, чтобы поднять голову. Ирапина надвигался на него, выглядя невероятно крупным с уровня земли.
- Послушайся меня. Подчинись!
Кирк не мог понять, о чем говорит Аривне; он не видел демонстрацию разрушения тритания, со Споком.
Но его тело сдалось. Он закрыл глаза, даже не смотря на то, что над ним грохотал монстр.
И провалился в короткий сон.
Он сидел за столом. Муравей подполз к нему. По какой-то причине это беспокоило его. Он взял спичку и использовал ее, чтобы прогнать муравья.
Как увидел это Боунз - Кирк спокойно встал, раздвинул забор, огораживающий укрепление, голыми руками, взял самое большое бревно, и словно бейсбольной битой размахнулся и ударил Ирапина. Тот упал без сознания.
Спок сделал то же самое на другой стороне укрепления. Боунзу пришлось сделать несколько причудливых маневрирований, чтобы увернуться от кусков крыши, так как ее конструкция обрушилась.
Ирапина лежали на земле, покрытой щебнем. Через несколько секунд они исчезли.
- Мы добились успеха, - сказал Аривне. - Ирапина также не добились успеха с Органианцами.
- Они не осознавали, что Вы усиливаете наши силы? - спросил Спок.
- Нет. Я заставил их думать, что я состою в подобострастных отношениях с вами и с ними. Они не могли понять переводчика в любых других терминах. Поэтому у них было только презрение ко мне.
Кирк сидел на бревне, бледный как привидение, его правая рука поддерживала сломанную левую. Глаза у него были красные. «Что происходит сейчас?»
- В течение следующих нескольких столетий Ирапина будут медленно продвигаться, они пройдут через Рукав Ориона и, в конце концов, вторгнутся в Ромуланскую империю. Я полагаю, они будут проверять ромуланцев, так же, как они проверяли нас.
- Я уверен, что они хорошо поладят вместе, - сказал Кирк. - Боунз, у тебя есть таблетка?
- Закрой глаза. - Он сделал это, и его левая рука распрямилась перед ним, исцелилась.
- Я мог бы сделать эту работу, - пробормотал Боунз.
- «Энтерпрайз» приближается к орбите. Я пошлю вас туда. Когда вы уйдете, я снова сотру все данные, которые у вас имеются о моей планете. Я прошу вас не пытаться проследить происхождение этого. Наши расы не будут в состоянии встретиться снова, для взаимной пользы, еще долгое время.
- Мне жаль, что ты так это чувствуешь, - сказал Кирк.
- Пожалуйста. Гул, болтовня.
И все завертелось в потоке искр.

Дневник капитана, Звездная дата 6142.4:
К счастью, подпространственное радио «Лизандера» возобновило работу, как только наше сделало это же, чтобы они могли частично подтвердить нашу историю. По крайней мере, они не будут ждать нас со смирительными рубашками.
Ученые с Звездной базы-4 в состоянии обнаружить флот Ирапина, даже так далеко отсюда, из-за большой массы их транспорта. Признаюсь, я почувствую облегчение, что наш опыт может быть подтвержден внешним агентством, слишком далеким, чтобы подвергнуться влиянию Аривне.

Он закончил запись журнала и встал. «Мистер Сулу?»
- Сразу же, сэр. – На пять минут раньше; это было необычно. Он обнулил свою консоль и закрыл ее. Принял мостик.
Кирк кивнул Споку, и они подошли к турболифту. Боунз попросил их спуститься, чтобы выпить перед общим столом.
Маккой откупорил свою последнюю отложенную бутылку Денебского бренди; он мог снова пополнить запас в Академии. Он предложил тост:
- Ну, за бедного старика Хиксона.
Они выпили. Конечно, Спок не ощутил эффект алкоголя, но он нашел вкус интересным. «Я не думаю, что мы должны жалеть его, - сказал Спок. - Если мой собственный опыт - это какой-то показатель, он живет более чувственно, более уверенно, чем кто-либо из нас когда-либо будет .... снова.»
Кирк медленно кивнул.
- Я чему-то научился, - продолжал Спок, - относительно себя. Относительно власти. Власти над физической вселенной и ... власти над людьми.
Он взглянул на Кирка. «Трудно выразить словами. Трудно даже по - вулкански.» Он пытался записать это накануне.
Кирк знал, о чем он говорит, хотя он и не пытался записать это; на самом деле, он пытался даже не думать об этом.
На палубе мостика хорошего корабля «Энтерпрайз», в клубах дыма и шуме боя, соленом воздухе, смешанном со зловонием смерти, люди, твердо стоящие люди повиновались ему даже до своего последнего вздоха, - он узнал кое-что безжалостное о себе. Почему он живет ради радости командования. Почему гнев или страх могут заставить его кровь петь, и растянуть уголки рта в улыбке.
- Полагаю, ты прав, - сказал Боунз. - У меня тоже есть кое-что от моей игры в покер. На самом деле ...
Он выглядел смущенным; смотрел на свои ноги. «Прошлой ночью я попытался вернуть это. Ввел себя в гипнотическое состояние и сделал запись.»
- Что из этого получилось? - спросил Кирк.
- Ничего особенного, я не могу вспомнить больше об этом, чем когда я в сознании. Жаль, чертовски досадно. Если бы мы могли получить объективную запись, персональная фантазия настолько реалистично усилилась бы ... это было бы бесценными данными для земных психологов. И для вулканских тоже.
- Верно, - сказал Спок. Он уставился на сверкающую поверхность бренди, вспомнив величие плавания сквозь звезду и отличное от него величие сдаться . - Но недостаток данных - это не то же самое, что отсутствие информации.

Copyright © TsPok & SilverWind

2014