Морриган
Шаттл-1 (Shuttlepod One)
18
Шаттл-1 (Shuttlepod One)
Автор Морриган
" Энтерпрайз" спасает выживших во время аварии их космического корабля жителей планеты Тесния. В процессе проведения спасательной операции "Энтерпрайз" сам получает повреждения, вызванные таинственными микрочастицами - микроскопическими чёрными дырами, теория возникновения которых очень интересует Т'Пол. Капитан Арчер, несмотря на беспокойство за двоих членов своего экипажа, вынужден сначала доставить пострадавших на их родную планету, и лишь после этого подобрать "Шаттл 1" с главным инженером и офицером по вооружению на борту.
Так коммандер Чарльз "Трип" Такер и лейтенант Малькольм Рид оказываются предоставлены сами себе - в повреждённом шаттле, без связи, и без малейшего понятия о том, что же на самом деле произошло с "Энтерпрайзом".
Коммандер Чарльз "Трип" Такер
Я сам лично помогу техникам разобрать этот злосчастный шаттл по винтику, когда мы вернёмся на корабль! Мы как слепые котята несколько часов добирались до астероидного поля, которое исследовал "Энтерпрайз". Этим закончилась наша третья попытка наладить систему навигации шаттла. Мы отошли на 20 тысяч километров от "Энтерпрайза", и тут все сенсоры просто сгорели. Вдобавок ещё и рация сдохла.
Можно, конечно, с ремонтом и подождать, но мне будет спокойнее, если ко времени нашего контакта с "Энтерпрайзом" я пойму, в чём дело, и исправлю хоть что-то. Поэтому я вот уже несколько часов и ковыряюсь в этой панели.
читать дальше Лейтенант Рид, вместо того, чтобы помочь мне, устроился в кресле с "Улиссом". "Классическое образование в британских школах". Ха!
- "Супермен", между прочим, наполнен метафорами.
Не то, чтобы мне нужна была помощь Рида, но он своим бездействием… раздражает меня. …Пожалуй, пора сделать перерыв.
***
- Это корабль?
Распластанные по ноздреватому боку огромного астероида искорёженные обломки внушают ужас.
Мы проходим над металлическим месивом, спускаемся ниже. Нет, нет, только не это! Этот кусок обшивки… "Энтерпрайз"! Не может быть! И нет шаттлов, а значит - нет и выживших.
И всё, что осталось от первого посланца Земли к звёздам это мы двое в сломанном челноке. Нет!
Я хочу поискать чёрный ящик, это мой долг по отношению к Кораблю и Капитану, но лейтенант Малькольм Рид лишает меня и этого. И он прав - без возможности принимать его сигналы, нам чёрный ящик никогда не найти.
Теперь нам нужно подумать о себе. Запас воздуха у нас на десять дней. Десять дней! …На этой посудине главный я, и именно я сейчас должен придумать план, который спасёт нас. …Вот если бы ещё лейтенант не пытался всячески усложнить мою задачу!..
- Аварийный маяк…
- Связи нет, коммандер, вы же знаете.
- Я имею в виду независимый.
- Он может посылать сигналы только на десять миллионов километров.
- А как насчёт станции "Эхо 3"?
- Ничего не получится, сэр. Сигнал будет идти туда недели, месяцы. Когда Звёздный Флот пришлёт корабль, мы будем уже давно мертвы.
Лучше бы приложил свой аналитический ум к тому, как вытащить нас отсюда, вместо того, чтобы критиковать мои идеи. Ладно, так просто я не сдамся:
- Где?
- Где что, сэр?
- "Эхо 3", где "Эхо 3"?!
- Слишком далеко.
- Так ты знаешь направление, или нет?!
- Навигационная система не работает.
- Я не об этом спрашиваю! Нет, он будто нарочно заводит меня!
- Хотите знать моё мнение, сэр?..
Если оно гласит "Мы покойники", то я определённо не хочу этого знать.
- Ты из семьи военных моряков, и у тебя очень хорошая память! Посмотри внимательно на эти звёзды и скажи мне направление. Это приказ!
- Вряд ли у вас есть секстант.
Это прозвучало так горько - не похоже, чтобы лейтенант радовался своей победе в этом споре. Жизнь Рида, как и моя, зависит от того, найдём ли мы решение. А я не сдержался и наорал на него.
- Я забыл секстант вместе с логарифмической линейкой.
Это лучшее извинение, на которое я сейчас способен.
Не слишком мелодичный голос лейтенанта отрывает меня от невесёлых размышлений:
- Этот голубой гигант… не уверен, но, по-моему, мы пролетали мимо.
Полагаю, это - его извинение.
- Мне этого достаточно! Медленно пролетим над обломками, и ложимся на новый курс.
Я хочу сказать что-нибудь торжественное, чтобы почтить память наших друзей и нашего корабля, но мне удаётся выговорить только:
- Увидимся, Капитан.
Увидимся…
Лейтенант Малькольм Рид
- Личная запись лейтенанта Малькольма Рида, 9 ноября 2150 года…
Я хочу рассказать о событиях, приведших нас туда, где мы есть, пытаюсь выразить чувства, обуревающие меня. Это нелегко, ведь я знаю, если кто-нибудь из людей и прослушает запись, оставленную мной, мы к тому времени будем давно уже мертвы.
Я не вижу для нас и шанса на спасение.
Коммандер Такер не может смириться с реальностью, и продолжает тщетные попытки наладить систему связи. Из-за его язвительных замечаний мне всё время приходится останавливать запись, - я хочу, чтобы моя прощальная речь прозвучала достойно. В десятый раз стирая комментарий, вроде "ерунда", "пессимист" или "лучше бы помог, чем трепаться", я не сдерживаюсь:
- Я обязательно помогу вам, чем смогу, но я рассуждаю реалистично…
- Нас могут найти другие расы…
Лучше бы я не провоцировал коммандера. Длинным перечнем рас, которые "могут нас найти", он, похоже, пытается убедить не только меня, но и себя.
Пожалуй, стоит отвлечь его.
- Я разогрею наши пайки, если, конечно вы не хотите подождать, когда нас подберёт корабль с лучшей кухней.
Он выбирает тефтели с картофельным пюре (американец!), а я - морского окуня. Я разогреваю пайки, и мы в молчании обедаем, но напряжение и вправду спадает. Коммандер находит среди припасов на борту шаттла бутылку бурбона из Кентукки. Капитан, кажется, планировал подарить её кому-то. Что ж, теперь она принадлежит нам.
***
Я закончил общее послание и надиктовываю прощальное письмо своим родителям. Я не хочу, чтобы они думали, что я избегал их, и мне неприятно то, что они, похоже, до недавнего времени даже не знали о моём назначении на "Энтерпрайз". Ведь я писал им. Даже дважды.
Коммандер Такер тратит бесценное время, оставшееся нам, на сон.
Я игнорирую его недовольство по поводу того, что я не даю ему спать. Он не понимает, как важно расставить всё по своим местам! Когда мистер Такер сам наконец-то примет реальность и захочет записать прощальное послание, я не буду ему мешать.
…Похоже, я переоцениваю выдержку коммандера, - он вмешивается в моё письмо к родителям и обвиняет меня в пессимизме.
- …и тебе не захочется провести девять дней взаперти со мой раздражённым. А потому выключай это и отдыхай!
Он отключает рекордер и ложится на койку, отвернувшись к стене.
***
Я открываю глаза. Надо мной белый потолок.. Такой высокий, такой светлый. Слишком высокий и светлый для шаттла…
Я опускаю взгляд и вижу… капитана Джонатана Арчера! Он жив, и я на "Энтерпрайзе"!
- Вы молодец, Малькольм. Я горжусь вами - вы хорошо проявили себя. Мы поговорим об этом завтра, когда вы будете в порядке.
Я пытаюсь подняться, но доктор удерживает меня:
- Отдохните.
Капитан напоследок ободряюще улыбается мне и выходит. Доктор заканчивает настройку какой-то аппаратуры и тоже покидает лазарет. А Т'Пол остаётся.
Как всегда в её присутствии мне трудно заговорить. Но мне и не приходится. Она сама начинает говорить, что-то о моём героизме и самоотверженности, кажется, я спас коммандера Такера… Но мой разум цепляется за одну только фразу:
- Я больше не буду вас игнорировать. Могу ли я называть вас "Малькольм"?
И я хочу сказать: "Да, конечно же", а вместо этого почему-то произношу:
- Мне не слишком нравится моё имя.
- А мне нравится: "моолкон" по-вулкански "безмятежность".
- Тогда я не буду его менять. …А я ведь уже начал привыкать к "Стинки-вонючка".
И тут Т'Пол улыбается.
- Вы улыбнулись!
- Вулканцы не улыбаются.
- ЭТА вулканка улыбается.
Т'Пол склоняется надо мной, её глаза сияют как две звезды, и каждый раз, произнося: "Стинки", я вижу в этих глазах улыбку. А её губы… её губы… Она наклоняется ниже, и наши губы встреча…
"Трип" Такер
Белый шум эфира заполнил тесное пространство шаттла. Ура - заработало! Рид очумело озирается, похоже, не до конца проснувшись:
- …Что? Что это было?!..
- Кто такой Стинки? Ты звал какого-то парня по имени Стинки.
Лицо у лейтенанта не слишком радостное, он замыкается в себе. И его настроение не улучшается, когда я сообщаю, что починил только приёмник, а передатчик всё ещё не работает.
Мне и самому надоедает слушать шипение и свист в эфире, и я приглушаю звук.
- Галактика смеётся над нами!
Как бы в ответ на это моё смелое заявление галактика откалывает ещё более смешную шутку.
Удар!
Следующие 30 секунд мы мечемся по шаттлу, пытаясь локализовать утечку воздуха, пока я не догадываюсь выпустить немного азота из камеры охлаждения. Вот! Мы обнаруживаем два месту утечки, к счастью они оба столь малы, что нам легко удаётся временно заткнуть их пальцами. …Ну, а теперь что делать?..
Малькольм вспоминает про герметик в третьем бункере, но чем он нам сейчас поможет? Хорошо, что у Рида есть ещё одна идея:
- Тефтели!
- Что?
- Дайте мне ваши тефтели, вы ведь не будете их доедать?
Юморист нашёлся. Я с трудом дотягиваюсь ногой до своей тарелки и отпинываю её в сторону лейтенанта. Рид, в первый раз на этом шаттле, доказывает, что достоин своей высокой оценки как образцовый офицер безопасности. Он проворно замазывает картофельным пюре сначала свою пробоину, а потом - ту, от которой боюсь оторвать руку я.
Мы переводим дух, но долго радоваться нам не приходится - Рид обнаруживает следующий сюрприз:
- Что бы это ни было, оно прошло через обшивку, и на выходе было настолько любезно, что разорвало один из кислородных баллонов.
- На сколько у нас осталось воздуха?
Рид не поднимает глаз, оглашая наш приговор:
- На два дня.
Малькольм Рид
Последнее события, несомненно, являясь чистой случайностью, тем не менее полностью оправдали мои ожидания. Мы всё равно, что уже мертвы.
Коммандер ищет в этом необычном происшествии намёк на причину гибели "Энтерпрайза".
- Мы никогда не узнаем, что погубило "Энтерпрайз".
В ответ на это совершенно правдивое утверждение он снова называет меня пессимистом и взглядом осуждает за бездействие.
- У нас осталось воздуха на 40 часов. Что мне делать? Планировать свадьбу?
- Я уверен, что однажды родится Чарльз Такер Четвёртый.
Интересно, он говорит это серьёзно, или пытается подбодрить сам себя? Как бы то ни было… я тоже хочу поговорить, лишь бы отвлечься от мысли о грядущей смерти:
- Тогда давайте планировать ВАШУ свадьбу. Если, конечно, мы найдём вам невесту в течение ближайших суток.
- Я вспоминаю один клуб в Милл Валей, куда ходили все стажёры звёздного флота…
Я понимаю, о каком клубе он говорит:
- "Клуб 602".
- Ты тоже там бывал? …Так вот, в первый пятничный вечер я встретил там Руби - девушку своей мечты…
Какое-то отчаянное веселье овладевает мной:
- Официантку Руби?
- Ты знал её?
- Уж и не вспомню, сколько раз я её знал.
Всё-таки я смог удивить его. Пару секунд коммандер молчит, а потом поднимает глаза, и я вижу в них отражение и моего веселья, и моего отчаяния.
- У нас больше общего, чем мы думали.
А в воздухе повисает: "Жаль, что это новое знание нам уже ни к чему".
Коммандер решительно меняет тему, предлагая мне чудесную альтернативу - медленно поджариваться в этом шаттле следующие полтора дня или замерзать два - понижение температуры до -5 градусов Цельсия, по словам мистера Такера, повысит рециркуляцию воздуха.
Я медлю, не желая делать такой выбор, и коммандер решает за меня.
- Полдня есть полдня.
Что ж - будем мёрзнуть.
Я закрепляю на стойке маленькое зеркальце, и Такер интересуется, чем я занимаюсь.
- Офицер должен быть гладко выбрит.
Ему и самому не помешало бы побриться, но он только хвалит мой положительный настрой. Придётся его разочаровать:
- Я думаю, как мы будем выглядеть, когда нас найдут. Мы должны хорошо сохраниться.
Он смотрит на меня с ухмылкой:
- Очаровательно. Вот только, насколько я помню уроки биологии, волосы и ногти продолжают расти ещё некоторое время после смерти.
Апатия овладевает мной, руки сами собой опускаются.
Но в моём голосе почти нет упрёка, когда я говорю:
- Спасибо.
Трип Такер
- "Дорогая Дебора, хотя наши отношения были скоротечными и не всегда гладкими, мне становится легче сейчас, когда я вспоминаю твою чудесную улыбку. Думай обо мне иногда. Твой Малькольм".
Он опять за своё!!
Мои руки уже начинают примерзать к панели системы связи, которую я пытаюсь реанимировать. Мне удалось добиться более модулированного сигнала, но, скорее всего, это лишь отголоски выброса гамма лучей или ещё что-нибудь в этом роде… А Малькольм продолжает доставать меня своими прощальными речами!
Он тоже мёрзнет - склонился над рекордером, обхватив плечи руками. Мы застегнули форменные куртки и отрыли в запасах шаттла кепки, хотя это не очень-то помогает. Где-то должны быть ещё пледы… Пора поискать.
Иней на наших куртках, иней на стенках шаттла, а наше дыхание вырывается в охлаждённом воздухе клубами пара. Но главное, что мы ещё дышим.
- "Дорогая Рашель…"
Я не выдерживаю:
- Это уже пятое или шестое одинаковое письмо! Можно записать его один раз, а потом просто подставлять имена!
Я раздражён и теряю контроль над собой, но я не могу больше сдерживаться. Это всё так несправедливо! Тревису и Хоши не было и двадцати пяти лет!
Рид спрашивает, что бы сказал по этому поводу капитан Арчер. И я вдруг понимаю, ЧТО.
- Они умерли за любимое дело.
Странно, но это придаёт мне сил…
Малькольм предлагает мне записать послания родителям наших погибших друзей.
- Нет. Я скажу им лично.
В этот момент я сам верю себе. Но Рид - нет.
- Ваш неоправданный оптимизм становится утомительным.
- Как и твои прочувственные письма-прощания половине девчонок Сан-Франциско!
- Я, по крайней мере, принимаю нашу судьбу. Мы будем мертвы через 33 часа!
Лейтенант не просто ни на что не надеется, он уже почти паникует.
- Ты очень мрачный тип, тебе не говорили?
Рид не отвечает мне, и молчание становится тягостным. Я пытаюсь развеять обречённое ожидание, в которое он впал.
- Что будешь есть? Мы ведь имеем право на последний обед. Увы, но выбор невелик.
- Я не голоден.
Как чопорно! Ну, ладно…
- А как насчёт того, чтобы выпить?
- На службе не пью.
Ну-у-у, это уже не английская чопорность, а военная резкость. Ха! Отведай-ка своего лекарства:
- Ты серьёзно? Мы же мертвецы, ты помнишь? Что с тобой, лейтенант? Боишься, что при вскрытии обнаружат, что процент алкоголя в твоей крови будет превышать норму, допустимую для управления шаттлом?
Я подначиваю Рида, как мальчишка, но мне нисколько не стыдно. Он не смотрит на меня, напряжён, челюсти крепко сжаты. Ему надо было родиться вулканцем.
- Поживи немного. Это приказ!
Я протягиваю ему стакан, наполненный янтарной жидкостью, и Рид принимает сосуд, всё так же не поднимая глаз.
Я залпом выпиваю содержимое своего стакана. А-ха! …Хороший бурбон. Тут мне приходит в голову другая мысль. Я достаю из аварийного комплекта горелку и запаливаю слабый огонёк. В промёрзшем воздухе шаттла маленькая свечка просто притягивает.
А этот зануда снова критикует мои действия:
- Вы действительно верите, что это добавит тепла?
Спокойно, Трип. Спокойно. Тебе предстоит разделить с этим человеком, возможно, последние часы своей жизни. Ты это не выбирал, но и он не выбирал тоже. И я пытаюсь быть любезным, когда отвечаю:
- Бурбон добавит тепла. Свечка - для настроения.
Кажется, температура ещё понизилась, или это холодные стены крадут последние крохи тепла наших тел? Одежда промёрзла насквозь, и мы уже с трудом двигаемся. Я склоняюсь к маленькому огоньку в попытке отогреть руки. Она и вправду почти не даёт тепла. Чёрт, как же холодно! Я резко выдыхаю и слежу глазами за тем, как рассеивается белое облачко пара.
Нет! Не раскисать, не сдаваться!
- Поднимем бокалы за храбрых мужчин и женщин с корабля "Энтерпрайз"!
Рид вслед за мной поднимает свой бокал и делает первый глоток.
Я вижу, что он понимает меня, но лейтенант Малькольм Рид не был бы лейтенантом Малькольмом Ридом, если бы не сказал что-нибудь в этом роде:
- Вы ведь знаете, что тратите кислород.
- Мы умрём на пять минут раньше, чем без свечки, я это переживу. …Мне кажется, что ты хочешь умереть, и чем раньше, тем лучше.
Его реакция на эту простую фразу ужасает. Как будто я ударил его. Лицо Малькольма искажается. Тут и горе, и боль, и всё отчаяние, накопившееся в душе за последние часы. Он не смотрит на меня, когда начинает говорить.
- Вот какого вы обо мне мнения… Вечный пессимист... Мрачный тип… Я не хочу умирать. Почему вы решили, что я хочу умирать?!
Его голос срывается.
Я пытаюсь оправдаться:
- Ты занят только тем, что пишешь свой некролог!
Горькие слова даются Риду нелегко, кажется, что его душа истекает ими, как кровью:
- Я потерял почти всех, кого любил, на этом корабле. Эти девушки…, которым я писал… Рашель, Дебора… Ни с одной из них у меня не получилось… потому что я не мог… сблизиться с ними. …Я так и не сблизился со своей семьёй, раз уж на то пошло. Хотя, вас это не касается!..
Теперь я сам опускаю глаза. Я не хотел этого. Не хотел! Я старался подбодрить его, а не сломать!.. Пусть он не рубаха-парень, что с того?.. Тем сложнее ему даётся сейчас эта исповедь.
Рид тяжело прислоняется к стене и поднимает глаза к потолку - куда угодно, лишь бы не смотреть на меня. Боль потери резко обозначает складки вокруг его тонких губ.
- …Но с экипажем "Энтерпрайза" всё было по-другому. Я действительно начал чувствовать себя… комфортно с ними… А теперь единственный оставшийся из них считает меня ангелом смерти.
Резким глотком Малькольм допивает свой бурбон и кашляет.
Я не знаю, что нужно сказать. Но что-то сказать нужно. И тогда я наклоняюсь и задуваю свою свечу:
- Мне вдруг захотелось пожить эти пять минут.
Я замолкаю и просто смотрю на него. Застёгнутый на все пуговицы офицер Рид кажется сейчас… просто человеком. Кажется более близким. Он так и не сбрил пробивающуюся щетину. Руки сцеплены на груди в защитном жесте. А в глазах плещется не только боль, но и самая натуральная… влага?..
Непрошеные слёзы так и не проливаются. Малькольм снова опускает свои тёмные глаза. Я вынимаю из безвольных пальцев стакан и вновь наполняю его.
Малькольм Рид
- …Мне кажется, что ты хочешь умереть, и чем раньше, тем лучше.
У меня темнеет в глазах. Я хочу умереть? Нет! Я ведь только начинал… жить. Я пытаюсь объяснить это Такеру, объяснить самому себе. Мои мысли кристально ясны, но почему-то я не могу запомнить ни единого слова из тех, что произношу. Я. Не. Хочу. Умирать.
Коммандер Такер, кажется, смущён моим поведением… А мне уже всё равно! Я не ему это всё сейчас рассказываю. Я говорю с этим жестоким миром, который наконец-то дал мне дом, чтобы тут же отнять. Я так боялся привязаться к чему-то, …к кому-то, а когда наконец решился… потерял всё.
…
Тишина. Когда у меня кончились слова, кончились мысли?.. Я не помню.
Кто-то всовывает мне в руку полный стакан. Ах, да, я тут не один. Такер на секунду заглядывает мне в глаза и отходит, позволяя мне придти в себя. Это правильно, это мне сейчас так нужно… так же, как этот бокал, как это мимолётное пожатие руки.
Я. Не. Один.
***
Почему я сижу на полу? И коммандер Такер тоже сидит на полу. Мы сидим на полу. Рядом. И ещё тут есть бутылка. Отвратительный бурбон! Жаль, его уже так мало осталось…
Похоже, я немного пьян… Плевать, какая разница! Здесь некому меня осудить. Коммандер выглядит не лучше! То есть, я надеюсь, что выгляжу лучше, чем он. Вот только язык почему-то плохо слушается меня. Но это не от алкоголя, не-е-ет… Это, наверное, от холода. Да, наверняка от холода. Эти пледы нас не спасут. …И ещё я почему-то подмигиваю. Кому? Вселенной, наверное. Кроме неё и нас здесь никого нет.
- Это д-достаточно мод-дулировано для вас?
- Модулировано?
- Рация. Или это опять г-галактика ус-смехается над нами? - я выпрастываю руку из одеяльного свёртка, беру бутылку и отхлёбываю. Да, прекрасный бурбон.
Коммандер Такер смотрит вверх, будто собирается плюнуть этой галактике прямо в лицо.
- Она может усмехаться сколько угодно, но галактика не получит ни капли нашего бурбона!
Да, ему явно не помешает хлебнуть ещё. Я передаю Такеру бутылку.
Так мы и сидим, завёрнутые в пледы, и прижимаясь друг к другу как двое маленьких сироток.
…А мы и есть сироты. Маленькие сиротки в огромном пустом Космосе.
Трип Такер
Малькольм здорово набрался… У меня тоже шумит в голове, но я ещё могу держать себя в руках. Ну, - я на это надеюсь. А Рид… Я никогда не видел его таким. Оживлённое лицо, весёлые глаза. Я бы даже сказал: "маниакально весёлые". Уж лучше бы он продолжал ныть. Такой Малькольм Рид меня просто пугает. Он облизывает нижнюю губу, и, будто подкрепившись решимостью вместе с очередным глотком бурбона, выпаливает:
- Что вы думаете о Т'Пол? Как по вашему, она красивая?
Вот так номер. Напился до зелёных человечков.
- Т'Пол? Вы серьёзно?
- Ну-у, она всё-таки женщина. Я думаю, она красивая.
Смело и решительно. Ха!
- Только не говорите, что никогда не смотрели на неё!
Конечно смотрел, дубина! …Вот только не замечал, что и ты смотрел на неё тоже. …Но это не тема для обсуждения. Никогда раньше, и тем более не теперь, когда Т'Пол уже…
- Нет, она же вулканка.
- Я думаю, что она красивая.
Рид, похоже, наконец-то решившись это сказать, теперь не может остановиться. Он уже плохо ворочает языком, его голос стал ещё выше.
- А вы никогда не замечали её зад?
Ушам своим не верю!
- Что??!
Чопорный лейтенант Малькольм Рид интересуется моим мнением по поводу зада представительницы внеземной цивилизации. …Прекрасного зада, кстати… …О чём это я?..
Рид опять облизывает губы и глуповато смеётся, лукаво повторяя:
- Её зад. У неё великолепный зад.
- Что??!
Я ловлю за хвост свои мысли и начинаю улыбаться. Ведь это отличный повод, чтобы выпить!
- За субкоммандера Т'Пол!
Мы смеёмся вместе. Т'Пол бы не обиделась, я знаю. Списала бы всё на земную нелогичность.
Я присасываюсь к бутылке. Если я не могу поставить ничто другое между собой и концом света… Рид тоже делает быстрый глоток:
- Великолепный! - он смеётся, откинув назад голову.
…
Что? ЧТО?!! Это статические помехи, или?.. Нет… ДА!!!
Я вскакиваю, и только теперь обнаруживаю, что это для меня теперь не так уж просто. Усилием воли скоординировав свои действия, я плюхаюсь в кресло пилота.
- Что-то или кто-то? …Если кто-то…
Рид за моей спиной почти бессвязно пытается узнать, в чём дело. Он даже становится чуть серьёзнее, постепенно теряя пьяный угар.
Если бы я сам знал, в чём дело!! Сейчас, сейчас…
Да заткнётся он или нет!
- Тш-ш-ш!
- Пр-ростите.
- Определённо "кто-то"!
- Мы ведь не можем ответить? …Это как самолёт, летящий над островом в океане, на котором находятся люди, выброшенные на него…
Если он САМ не заткнётся, Я его заткну!!
- Малькольм!!
Я пытаюсь стряхнуть пелену, застилающую мне глаза. Я. Должен. Снова. Поймать. Этот. Сигнал. Я. Должен…
Краем глаза я отмечаю, что Малькольм закрыл глаза, как ребёнок, загадывающий желание.
- Счастливый конец. Я должен думать о счастливом конце…
Он открывает глаза, и я на долю секунды отвлекаюсь от станции связи - впервые за долгое время я вижу в глазах Малькольма Рида НАДЕЖДУ.
И сразу же…
- …пожалуйста, ответьте! Передаю новые координаты…
- Это Хоши!!! Не может быть!!!!
Я выпаливаю это в шоке, хотя всё ещё не верю сам себе.
Но Малькольм верит:
- Не будьте пессимистом!! Это Хоши!!! Они ЖИВЫ!!!
Рид сильно толкает меня в плечо, широко и впервые счастливо улыбаясь. Распахивает свой тряпичный кокон, и обнимает меня за плечи.
- "Энтерпрайз" жив, это Хоши, Хоши!
- …двигайтесь в назначенное место, встреча состоится через два дня.
Я всё-таки трезвее, чем Малькольм, и поэтому улыбка раньше пропадает с моего лица. Я чувствую себя… обманутым. Это самая жестокая шутка, которую Вселенная когда-либо сыграла со мной.
- …коммандер и лейтенант, ответьте!
Нет, эта убийственная шутка не только надо мной, но и над Ридом, мечтательно смакующим сейчас слово "рандеву".
- Ран-де-ву! Встреча - какое красивое слово!
Я не хочу видеть, как погаснет надежда в его глазах, и роняю голову на грудь.
Малькольм Рид
- Счастливый конец. Я должен думать о счастливом конце…
Я открываю глаза - я сделал всё, что мог - я постарался поверить.
И сразу же…
- …пожалуйста, ответьте! Передаю новые координаты…
- Это Хоши!!! Они ЖИВЫ!!!
Не успев сообразить, что делаю, и остановить себя, я обнимаю коммандера за плечи. Я успею укорить себя за фамильярность и несдержанность попозже.
- Ран-де-ву! Какое красивое слово!
Но что это с Такером?
Я толкаю коммандера, похоже, слишком сильно - его голова безвольно мотается.
- Что-то не так?!
- Они будут через два дня…
И тут я понимаю…
- А воздуха у нас чуть более чем на день.
- И нет возможности поторопить их.
***
Я растираю руки над консолью связи, в тщетной попытке согреть их.
- Ты уверен, что правильно записал координаты?
- Да, но это не имеет значения.
Я слышу сарказм в своём голосе, но я имею все основания для этого. Я был прав с самого начала, весь этот оптимизм только приносит дополнительные поводы для разочарования.
Похоже, наконец-то и коммандер это понял. Он не смотрит на меня, кутаясь в свой плед. Наверное, в отместку за ту боль, которую я испытал, когда он заставил меня поверить в спасение и так жестоко обмануться, я говорю:
- Их скорость ВАРП 3, мы улитки по сравнению с ними.
- Если прочистить фильтры СО2, у нас будет ещё немного воздуха…
- Сколько? Ещё на час?!
Я больше не обвиняю его, это бесполезно. И он тоже прекращает упорствовать в своей вере и признаёт правду:
- Возможно, меньше.
Мы оба снова трясёмся от холода, - ни бурбон, ни надежда уже не греют нас.
- Когд-да они долетят до нас через два дня, мы будем без воздуха уже одиннадцать часов. Вы когда-нибудь пробовали задержать дыхание на одиннадцать часов?!
- Никогда не умел решать задачки про два поезда.
Трип Такер
Что мы - улитки можем ещё сделать?
Рид пытается рассуждать логически. Он уже почти трезв - вот это сила воли…
- На "Энтерпрайзе" будут удивлены, почему мы не отвечаем. Возможно, они забеспокоятся и увеличат скорость…
Лейтенант сосредоточен, и я пытаюсь последовать его примеру. Мы лихорадочно пытаемся найти решение, в ход идут не только все знания, заложенные в нас в Академии, но и все резервы, все мысли, что у нас есть.
- Мы должны привлечь их внимание чем-либо более драматичным, чем невыход на связь.
Рид бледен, лицо его осунулось.
- Они видят нас на своих сенсорах?
Я сжимаю трясущиеся губы в попытке восстановить контроль над заледеневшим телом.
- Они на расстоянии двух дней пути на ВАРП 3. На сенсорах Т'Пол мы должны светиться маленькой красивой точкой.
- Эта точка должна заставить их увеличить скорость. Что, если мы выстрелим из орудий?
- Мы на расстоянии четверти светового года! Дальность наших орудий менее десяти километров. Мы всё равно будем одной точкой!
- А если мы выбросим наш импульсный двигатель?
Да он что, рехнулся?!
- Что это даст?!
Каждый раз, выдавая очередную безумную идею, мы резко поворачиваемся друг к другу, а когда порыв надежды гаснет - снова отворачиваемся.
Это последнее абсурдное предложение мне даже не хочется обсуждать. Я спиной чувствую сверлящий взгляд Рида.
- Мы можем включить систему самоуничтожения. Полагаю, будет хороший взрыв - достаточный, чтобы эта точка повела себя как-нибудь странно.
- Я инженер. Я НЕ БУДУ сбрасывать наш ЕДИНСТВЕННЫЙ двигатель!
Я сам чувствую, что пытаюсь оттянуть момент принятия решения, пытаюсь убедить себя в чём-то…
Словно почувствовав мои сомнения, Малькольм заглядывает мне в глаза:
- Спрашиваю ещё раз: вы когда-нибудь задерживали дыхание на одиннадцать часов?
Минуту я ещё мысленно сопротивляюсь, но… Какой у нас выбор? И всё-таки я не испытываю никакой радости, когда говорю:
- Где-то тут были микродетонаторы…
Мой голос ломается на середине этой фразы. Возможно, я только что подписал нам смертный приговор.
***
Взрывная волна толкает нас к стенам. Всё. Хороший был двигатель. Единственная система, остававшаяся в рабочем состоянии на этом чёртовом шаттле. А теперь это просто летучий гроб.
Рид, похоже, не меньше меня сомневается в том, что его безумная идея сработает. Он выглядит таким неуверенным, когда наконец-то оборачивается ко мне:
- Как ощущение от передвижения медленнее улитки?
- Я как-то видел один интересный мультфильм: две улитки сидят на большой старой черепахе. Одна поворачивается к другой и говорит: "Держись, Фред! Мы отправляемся!"
Зачем я это рассказываю? Наверное, хочу сказать, "держись, Малькольм"! …Или, "держись, Трип"?..
Рид слушает мою незамысловатую историю, полуприкрыв глаза, будто ребёнок - самую интересную в мире сказку. Когда история заканчивается, он усмехается, отпущенный очарованием момента.
Я резко выдыхаю, пытаясь согреться.
Я. Всё. Ещё. НАДЕЮСЬ.
Малькольм Рид
…Почему я ОПЯТЬ сижу на полу? И коммандер Такер тоже сидит на полу. Мы снова сидим на полу. Рядом, плечом к плечу. Бутылка уже почти пуста…
Похоже, я снова немного пьян.
- Если я прав, то бурбон мой!
О чём это он?.. А. Мы пытались определить, сколько ещё часов будем дышать.
- Меньше двенадцати часов - и выигрыш ваш. Больше двенадцати, и он мой!
Мы уже почти выплёвываем слова. Для того чтобы говорить - слишком холодно, но… в молчании замерзать слишком… страшно.
Я обнимаю бутылку бурбона так, как будто она и вправду единственное, что ещё имеет значение.
- Проверьте датчик давления.
Такер явственно слышно стучит зубами:
- Сам п-проверь!
И тут же разбавляет резкость прозвучавшей как приказ фразы признанием:
- …У меня… не двигаются ноги.
Я решаюсь - передаю ему бутылку, с усилием встаю (надо же, получилось!) и пытаюсь протереть от изморози датчики.
- Не могу поверить, что мы сидим здесь уже так долго.
Я вдвойне расстроен - коммандер Такер оказался прав, и жить нам осталось…
- Говори, сколько у нас осталось воздуха?!
- На десять часов.
- Это, наверное, моё последнее пари… И я выиграл. Я должен радоваться и отмечать это.
Он прислоняется к стене, закидывая голову.
- Забирайте виски. …Почему бы вам не сказать тост, прежде, чем выпить?
Я тоже с трудом удерживаю клонящуюся голову. Не хотелось бы теперь заснуть. Просыпаться уже не придётся.
- Десять часов на двоих человек - Такер делает глоток и передаёт мне бутылку. Отличный тост. Я удовлетворённо озираю уровень жидкости и пытаюсь присоединиться к тосту коммандера… но почему-то не могу попасть в рот горлышком бутылки.
- Если был бы один…, у него было бы двадцать часов, не так ли?
Ха, звучит почти как обвинение.
- Отличная мысль! Почему бы вам не забраться в воздушную камеру и не запереться там?
Удачная вышла шутка, верно?
- Я как раз… об этом думал.
Выражение лица у Такера почти радостное, когда он начинает вставать. Решительно и с лёгким раздражением он бьёт не желающие его слушаться ноги, разгоняя кровь. Ха! Шутка явно продолжается.
- Передать какие-нибудь последние слова?
- Да. Скажи капитану Арчеру, что для меня было огромной честью служить у него.
И коммандер открывает люк у себя над головой.
- Что?!!
Трип Такер
- Десять часов на двоих человек… Если был бы один…, у него было бы двадцать часов, не так ли?
Один из нас может выжить. И я решаю, кто это будет. Я старше по званию, и Я РЕШАЮ. …Сейчас я решаю за нас обоих, и только себя я могу приговорить. …Я не хочу умирать, и я не хочу умирать один. Я рад, что был не один. …Будто я провёл тут вдвоём с Малькольмом не пару дней, а полжизни… Но… именно поэтому… пусть он останется жив, пусть поймёт, что, хотя чудеса и не всегда случаются,.. для него счастливый конец всё-таки возможен.
Малькольм озвучивает мои мысли.
- Отлично! Почему бы вам не забраться в воздушную камеру и не запереться там?
- Я как раз… об этом думал.
Пока я ещё могу встать…Ничего, ноги, вам недолго осталось служить.
- Передать какие-нибудь последние слова?
А это мысль.
- Да. Скажи капитану Арчеру, что для меня было огромной честью быть в его команде.
Я медленно выпрямляюсь, открываю люк и упираюсь руками в стенки переходного шлюза, пытаясь подтянуться наверх. Сил осталось немного, но много и не понадобится.
- Что?!!
Уголком сознания я отмечаю, как меняется выражение лица лейтенанта. Дошло наконец-то!
Я подтверждаю свою решимость словами:
- Мы не уверены, заметили ли наш пиротехнический приём, но…, в любом случае…, это удвоит твои шансы.
Рид зло перебивает меня снизу:
- Вы сошли с ума! Вы-ле-зайте оттуда!!
- Сядь лейтенант.
…Нет, нет, как ты не понимаешь, у меня нет сил с тобой бороться, у меня вообще почти нет сил…
А Малькольм продолжает мучить меня:
- Если кто-то и должен идти туда, то это я! Вы главный инженер…
- Поэтому я и решаю, кто пойдёт в эту камеру, ясно выражаюсь?
На командный тон уходят все мои силы без остатка. Я уверен. Я командир, и я уверен. Рид военный до мозга костей. Он подчинится приказу. Я должен заставить его. Он не должен испытывать угрызений совести, ведь это МОЁ РЕШЕНИЕ. Он успеет стать героем… как-нибудь в другой раз. Главное, что он останется жив.
Я снова пытаюсь подтянуться.
- Командир.
Тон, которым это произнесено, - спокойно и уверено, без всякого пафоса, столь свойственного Риду… Это заставляет меня обернуться.
Я поворачиваюсь, и смотрю теперь прямо в ствол фазера.
- Что ты собираешься делать? Убить меня?
Рид в недоумении смотрит на фазер, будто только что заметил оружие в своей руке:
- Он настроен на оглушение. Я не хочу его использовать, но я сделаю это.
- Брось его!
- Отстань!
Чёрт! Он, кажется, в первый раз назвал меня на "ты". Я спускаюсь, забыв про фазер в руке Малькольма, и наклоняюсь к нему:
- Перестань быть героем. Это тебе не идёт.
…Не будь идиотом, позволь мне спасти хотя бы тебя!
Я смотрю ему прямо в глаза, и вижу не отчаяние, не тоску, к которой так привык за последние дни, и даже не безумную надежду. Я вижу на его ещё более бледном, чем раньше, лице, решимость, нисколько не уступающую моей.
- Что вы знаете о героях! Только трус может залезть в эту дыру, чтобы там умереть!
- Тогда стреляй в меня! Но будет лучше, если мы не выживем, потому что первое, что я сделаю, это разжалую тебя в рядовые второго класса за несоблюдение субординации!
- У меня будет меньше ответственности. А теперь - ВЫЛЕЗАЙТЕ оттуда!!
Он стягивает меня вниз за одежду. Все силы, так необходимые мне на сопротивление, ушли на ту, уже израсходованную, решимость попытаться покончить с собой.
Последние крохи этих сил я выплёскиваю Риду прямо в лицо в безумном крике:
- Да кто ты такой?!!!
Да. КТО он такой, чтобы лишать меня моего подвига?! Кто он такой, чтобы решать за меня?! Кто он такой, чтобы губить себя вместе со мной?
- Ваш офицер по вооружению. …Возможно, и ваш друг!
- Друзья не стреляют друг в друга!
- Я, конечно, не врач, но уверен, что когда вы так кричите, то тратите гораздо больше кислорода!
Он и сам кричит мне прямо в лицо. Я опускаю глаза.
Ты победил… Мой друг. Теперь мы останемся тут оба. Вместе до конца.
Малькольм Рид
- Да кто ты такой?!!!
Да. КТО же я такой?.. Я не герой, - Такер не позволит мне стать им сегодня, как я не позволил ему. Но тот ли я человек, которым был два дня назад?..
- Я… ваш офицер по вооружению. …Возможно, и ваш друг!
Эти слова срываются с моих губ непроизвольно. Они так много для меня значат - я никогда не говорил их никому.
Я ваш друг.
- Друзья не стреляют друг в друга!
- Я, конечно, не врач, но уверен, когда вы так кричите, то тратите гораздо больше кислорода!
Я вижу по его глазам, что я победил. Решимость окончить свою жизнь угасает, и Такер безнадёжно закрывает глаза:
- Что ты предлагаешь? Пусть лучше "Энтерпрайз" обнаружит нас обоих мёртвыми?
Я обессилено оседаю рядом с ним и опускаю оружие, которое, как оказалось, я всё ещё держу в руке.
- Именно это я и хотел сказать. (…как трясутся губы…) Если есть хоть один шанс на тысячу, что они видели взрыв нашего импульсного двигателя и увеличили скорость, - я воспользуюсь этим шансом. Я потратил слишком много времени, чтобы понять вас, мистер Такер. И я не хочу думать…, что это было напрасно.
…А теперь я, кажется, хочу, чтобы ОН понял МЕНЯ. И я знаю…что бы не случилось с нами дальше, ЭТО БЫЛО НЕ НАПРАСНО.
***
Я открываю глаза. И снова знакомый белый потолок надо мной. Такой высокий, такой светлый. Слишком высокий и светлый для шаттла…
Я опускаю взгляд и вижу… капитана Джонатана Арчера и рядом с ним невозмутимую Т'Пол! Какой хороший сон…Или?…
- Мы вернулись… Но как?!
Я пытаюсь подняться, но капитан удерживает меня:
- Тише, Малькольм. Вы, ребята, перенесли небольшую гипотермию.
- А командир…?
- С ним всё будет в порядке.
Тут я замечаю его. Такер неподвижно лежит на соседней койке - он ещё не пришёл в себя.
Доктор Флокс как всегда доброжелательно смотрит на меня:
- Почти три часа ушло на то, чтобы повысить вашу температуру до нормальной.
А я всё ещё не могу окончательно поверить:
- Наверно, вы увидели взрыв.
Капитан улыбается:
- Его трудно было не заметить. …Знаешь, воздуха у вас оставалось на 2-3 часа.
- И не говорите.
Я не могу смотреть капитану в лицо, я боюсь не сдержать своих чувств. Чудо. Этот потолок - самое чудесное, что я видел в своей жизни.
- Мы… видели обломки на одном из астероидов. Мы подумали… Мы решили, что "Энтерпрайз"…
Нет! Я больше не хочу об этом думать, не хочу даже мысленно возвращаться в ту реальность, где это всё произошло. Я не выдам своих чувств, и уж конечно, я не позволю этим слезам пролиться.
Вряд ли я выдал себя чем-то, кроме неудержимо кривящихся в попытках справиться с собой губ.
А может, и нет…
Иначе почему капитан, с отеческой улыбкой ободряюще похлопав меня по плечу, спешит оставить лазарет со словами:
- Я всё расскажу утром. А сейчас доктор должен поднять вашу температуру на несколько градусов.
Т'Пол собирается выйти вслед за ним, но я должен убедиться…
- Субкоммандер?
- Да?
Ровно и холодно, как всегда.
- Вы… ничего не должны мне сказать?
- О чём?
При взгляде снизу вверх её лицо кажется ещё более отстранённым, даже почти заносчивым.
- О героизме. …Что-нибудь о героизме.
- …Спокойной ночи, лейтенант.
Т'Пол выходит, и я ловлю себя на том, что широко улыбаюсь. Прежде, чем свет гаснет, я ещё успеваю бросить взгляд на безмятежно-спокойное лицо человека на соседней койке.
Да, это не прекрасный сон. Это лучше. Это реальность, в которой у меня теперь есть…
- …Трип. Можно, я буду называть вас "Трип"? …Спокойной ночи, …мой друг.
Шаттл-1 (Shuttlepod One)
Автор Морриган
" Энтерпрайз" спасает выживших во время аварии их космического корабля жителей планеты Тесния. В процессе проведения спасательной операции "Энтерпрайз" сам получает повреждения, вызванные таинственными микрочастицами - микроскопическими чёрными дырами, теория возникновения которых очень интересует Т'Пол. Капитан Арчер, несмотря на беспокойство за двоих членов своего экипажа, вынужден сначала доставить пострадавших на их родную планету, и лишь после этого подобрать "Шаттл 1" с главным инженером и офицером по вооружению на борту.
Так коммандер Чарльз "Трип" Такер и лейтенант Малькольм Рид оказываются предоставлены сами себе - в повреждённом шаттле, без связи, и без малейшего понятия о том, что же на самом деле произошло с "Энтерпрайзом".
Коммандер Чарльз "Трип" Такер
Я сам лично помогу техникам разобрать этот злосчастный шаттл по винтику, когда мы вернёмся на корабль! Мы как слепые котята несколько часов добирались до астероидного поля, которое исследовал "Энтерпрайз". Этим закончилась наша третья попытка наладить систему навигации шаттла. Мы отошли на 20 тысяч километров от "Энтерпрайза", и тут все сенсоры просто сгорели. Вдобавок ещё и рация сдохла.
Можно, конечно, с ремонтом и подождать, но мне будет спокойнее, если ко времени нашего контакта с "Энтерпрайзом" я пойму, в чём дело, и исправлю хоть что-то. Поэтому я вот уже несколько часов и ковыряюсь в этой панели.
читать дальше Лейтенант Рид, вместо того, чтобы помочь мне, устроился в кресле с "Улиссом". "Классическое образование в британских школах". Ха!
- "Супермен", между прочим, наполнен метафорами.
Не то, чтобы мне нужна была помощь Рида, но он своим бездействием… раздражает меня. …Пожалуй, пора сделать перерыв.
***
- Это корабль?
Распластанные по ноздреватому боку огромного астероида искорёженные обломки внушают ужас.
Мы проходим над металлическим месивом, спускаемся ниже. Нет, нет, только не это! Этот кусок обшивки… "Энтерпрайз"! Не может быть! И нет шаттлов, а значит - нет и выживших.
И всё, что осталось от первого посланца Земли к звёздам это мы двое в сломанном челноке. Нет!
Я хочу поискать чёрный ящик, это мой долг по отношению к Кораблю и Капитану, но лейтенант Малькольм Рид лишает меня и этого. И он прав - без возможности принимать его сигналы, нам чёрный ящик никогда не найти.
Теперь нам нужно подумать о себе. Запас воздуха у нас на десять дней. Десять дней! …На этой посудине главный я, и именно я сейчас должен придумать план, который спасёт нас. …Вот если бы ещё лейтенант не пытался всячески усложнить мою задачу!..
- Аварийный маяк…
- Связи нет, коммандер, вы же знаете.
- Я имею в виду независимый.
- Он может посылать сигналы только на десять миллионов километров.
- А как насчёт станции "Эхо 3"?
- Ничего не получится, сэр. Сигнал будет идти туда недели, месяцы. Когда Звёздный Флот пришлёт корабль, мы будем уже давно мертвы.
Лучше бы приложил свой аналитический ум к тому, как вытащить нас отсюда, вместо того, чтобы критиковать мои идеи. Ладно, так просто я не сдамся:
- Где?
- Где что, сэр?
- "Эхо 3", где "Эхо 3"?!
- Слишком далеко.
- Так ты знаешь направление, или нет?!
- Навигационная система не работает.
- Я не об этом спрашиваю! Нет, он будто нарочно заводит меня!
- Хотите знать моё мнение, сэр?..
Если оно гласит "Мы покойники", то я определённо не хочу этого знать.
- Ты из семьи военных моряков, и у тебя очень хорошая память! Посмотри внимательно на эти звёзды и скажи мне направление. Это приказ!
- Вряд ли у вас есть секстант.
Это прозвучало так горько - не похоже, чтобы лейтенант радовался своей победе в этом споре. Жизнь Рида, как и моя, зависит от того, найдём ли мы решение. А я не сдержался и наорал на него.
- Я забыл секстант вместе с логарифмической линейкой.
Это лучшее извинение, на которое я сейчас способен.
Не слишком мелодичный голос лейтенанта отрывает меня от невесёлых размышлений:
- Этот голубой гигант… не уверен, но, по-моему, мы пролетали мимо.
Полагаю, это - его извинение.
- Мне этого достаточно! Медленно пролетим над обломками, и ложимся на новый курс.
Я хочу сказать что-нибудь торжественное, чтобы почтить память наших друзей и нашего корабля, но мне удаётся выговорить только:
- Увидимся, Капитан.
Увидимся…
Лейтенант Малькольм Рид
- Личная запись лейтенанта Малькольма Рида, 9 ноября 2150 года…
Я хочу рассказать о событиях, приведших нас туда, где мы есть, пытаюсь выразить чувства, обуревающие меня. Это нелегко, ведь я знаю, если кто-нибудь из людей и прослушает запись, оставленную мной, мы к тому времени будем давно уже мертвы.
Я не вижу для нас и шанса на спасение.
Коммандер Такер не может смириться с реальностью, и продолжает тщетные попытки наладить систему связи. Из-за его язвительных замечаний мне всё время приходится останавливать запись, - я хочу, чтобы моя прощальная речь прозвучала достойно. В десятый раз стирая комментарий, вроде "ерунда", "пессимист" или "лучше бы помог, чем трепаться", я не сдерживаюсь:
- Я обязательно помогу вам, чем смогу, но я рассуждаю реалистично…
- Нас могут найти другие расы…
Лучше бы я не провоцировал коммандера. Длинным перечнем рас, которые "могут нас найти", он, похоже, пытается убедить не только меня, но и себя.
Пожалуй, стоит отвлечь его.
- Я разогрею наши пайки, если, конечно вы не хотите подождать, когда нас подберёт корабль с лучшей кухней.
Он выбирает тефтели с картофельным пюре (американец!), а я - морского окуня. Я разогреваю пайки, и мы в молчании обедаем, но напряжение и вправду спадает. Коммандер находит среди припасов на борту шаттла бутылку бурбона из Кентукки. Капитан, кажется, планировал подарить её кому-то. Что ж, теперь она принадлежит нам.
***
Я закончил общее послание и надиктовываю прощальное письмо своим родителям. Я не хочу, чтобы они думали, что я избегал их, и мне неприятно то, что они, похоже, до недавнего времени даже не знали о моём назначении на "Энтерпрайз". Ведь я писал им. Даже дважды.
Коммандер Такер тратит бесценное время, оставшееся нам, на сон.
Я игнорирую его недовольство по поводу того, что я не даю ему спать. Он не понимает, как важно расставить всё по своим местам! Когда мистер Такер сам наконец-то примет реальность и захочет записать прощальное послание, я не буду ему мешать.
…Похоже, я переоцениваю выдержку коммандера, - он вмешивается в моё письмо к родителям и обвиняет меня в пессимизме.
- …и тебе не захочется провести девять дней взаперти со мой раздражённым. А потому выключай это и отдыхай!
Он отключает рекордер и ложится на койку, отвернувшись к стене.
***
Я открываю глаза. Надо мной белый потолок.. Такой высокий, такой светлый. Слишком высокий и светлый для шаттла…
Я опускаю взгляд и вижу… капитана Джонатана Арчера! Он жив, и я на "Энтерпрайзе"!
- Вы молодец, Малькольм. Я горжусь вами - вы хорошо проявили себя. Мы поговорим об этом завтра, когда вы будете в порядке.
Я пытаюсь подняться, но доктор удерживает меня:
- Отдохните.
Капитан напоследок ободряюще улыбается мне и выходит. Доктор заканчивает настройку какой-то аппаратуры и тоже покидает лазарет. А Т'Пол остаётся.
Как всегда в её присутствии мне трудно заговорить. Но мне и не приходится. Она сама начинает говорить, что-то о моём героизме и самоотверженности, кажется, я спас коммандера Такера… Но мой разум цепляется за одну только фразу:
- Я больше не буду вас игнорировать. Могу ли я называть вас "Малькольм"?
И я хочу сказать: "Да, конечно же", а вместо этого почему-то произношу:
- Мне не слишком нравится моё имя.
- А мне нравится: "моолкон" по-вулкански "безмятежность".
- Тогда я не буду его менять. …А я ведь уже начал привыкать к "Стинки-вонючка".
И тут Т'Пол улыбается.
- Вы улыбнулись!
- Вулканцы не улыбаются.
- ЭТА вулканка улыбается.
Т'Пол склоняется надо мной, её глаза сияют как две звезды, и каждый раз, произнося: "Стинки", я вижу в этих глазах улыбку. А её губы… её губы… Она наклоняется ниже, и наши губы встреча…
"Трип" Такер
Белый шум эфира заполнил тесное пространство шаттла. Ура - заработало! Рид очумело озирается, похоже, не до конца проснувшись:
- …Что? Что это было?!..
- Кто такой Стинки? Ты звал какого-то парня по имени Стинки.
Лицо у лейтенанта не слишком радостное, он замыкается в себе. И его настроение не улучшается, когда я сообщаю, что починил только приёмник, а передатчик всё ещё не работает.
Мне и самому надоедает слушать шипение и свист в эфире, и я приглушаю звук.
- Галактика смеётся над нами!
Как бы в ответ на это моё смелое заявление галактика откалывает ещё более смешную шутку.
Удар!
Следующие 30 секунд мы мечемся по шаттлу, пытаясь локализовать утечку воздуха, пока я не догадываюсь выпустить немного азота из камеры охлаждения. Вот! Мы обнаруживаем два месту утечки, к счастью они оба столь малы, что нам легко удаётся временно заткнуть их пальцами. …Ну, а теперь что делать?..
Малькольм вспоминает про герметик в третьем бункере, но чем он нам сейчас поможет? Хорошо, что у Рида есть ещё одна идея:
- Тефтели!
- Что?
- Дайте мне ваши тефтели, вы ведь не будете их доедать?
Юморист нашёлся. Я с трудом дотягиваюсь ногой до своей тарелки и отпинываю её в сторону лейтенанта. Рид, в первый раз на этом шаттле, доказывает, что достоин своей высокой оценки как образцовый офицер безопасности. Он проворно замазывает картофельным пюре сначала свою пробоину, а потом - ту, от которой боюсь оторвать руку я.
Мы переводим дух, но долго радоваться нам не приходится - Рид обнаруживает следующий сюрприз:
- Что бы это ни было, оно прошло через обшивку, и на выходе было настолько любезно, что разорвало один из кислородных баллонов.
- На сколько у нас осталось воздуха?
Рид не поднимает глаз, оглашая наш приговор:
- На два дня.
Малькольм Рид
Последнее события, несомненно, являясь чистой случайностью, тем не менее полностью оправдали мои ожидания. Мы всё равно, что уже мертвы.
Коммандер ищет в этом необычном происшествии намёк на причину гибели "Энтерпрайза".
- Мы никогда не узнаем, что погубило "Энтерпрайз".
В ответ на это совершенно правдивое утверждение он снова называет меня пессимистом и взглядом осуждает за бездействие.
- У нас осталось воздуха на 40 часов. Что мне делать? Планировать свадьбу?
- Я уверен, что однажды родится Чарльз Такер Четвёртый.
Интересно, он говорит это серьёзно, или пытается подбодрить сам себя? Как бы то ни было… я тоже хочу поговорить, лишь бы отвлечься от мысли о грядущей смерти:
- Тогда давайте планировать ВАШУ свадьбу. Если, конечно, мы найдём вам невесту в течение ближайших суток.
- Я вспоминаю один клуб в Милл Валей, куда ходили все стажёры звёздного флота…
Я понимаю, о каком клубе он говорит:
- "Клуб 602".
- Ты тоже там бывал? …Так вот, в первый пятничный вечер я встретил там Руби - девушку своей мечты…
Какое-то отчаянное веселье овладевает мной:
- Официантку Руби?
- Ты знал её?
- Уж и не вспомню, сколько раз я её знал.
Всё-таки я смог удивить его. Пару секунд коммандер молчит, а потом поднимает глаза, и я вижу в них отражение и моего веселья, и моего отчаяния.
- У нас больше общего, чем мы думали.
А в воздухе повисает: "Жаль, что это новое знание нам уже ни к чему".
Коммандер решительно меняет тему, предлагая мне чудесную альтернативу - медленно поджариваться в этом шаттле следующие полтора дня или замерзать два - понижение температуры до -5 градусов Цельсия, по словам мистера Такера, повысит рециркуляцию воздуха.
Я медлю, не желая делать такой выбор, и коммандер решает за меня.
- Полдня есть полдня.
Что ж - будем мёрзнуть.
Я закрепляю на стойке маленькое зеркальце, и Такер интересуется, чем я занимаюсь.
- Офицер должен быть гладко выбрит.
Ему и самому не помешало бы побриться, но он только хвалит мой положительный настрой. Придётся его разочаровать:
- Я думаю, как мы будем выглядеть, когда нас найдут. Мы должны хорошо сохраниться.
Он смотрит на меня с ухмылкой:
- Очаровательно. Вот только, насколько я помню уроки биологии, волосы и ногти продолжают расти ещё некоторое время после смерти.
Апатия овладевает мной, руки сами собой опускаются.
Но в моём голосе почти нет упрёка, когда я говорю:
- Спасибо.
Трип Такер
- "Дорогая Дебора, хотя наши отношения были скоротечными и не всегда гладкими, мне становится легче сейчас, когда я вспоминаю твою чудесную улыбку. Думай обо мне иногда. Твой Малькольм".
Он опять за своё!!
Мои руки уже начинают примерзать к панели системы связи, которую я пытаюсь реанимировать. Мне удалось добиться более модулированного сигнала, но, скорее всего, это лишь отголоски выброса гамма лучей или ещё что-нибудь в этом роде… А Малькольм продолжает доставать меня своими прощальными речами!
Он тоже мёрзнет - склонился над рекордером, обхватив плечи руками. Мы застегнули форменные куртки и отрыли в запасах шаттла кепки, хотя это не очень-то помогает. Где-то должны быть ещё пледы… Пора поискать.
Иней на наших куртках, иней на стенках шаттла, а наше дыхание вырывается в охлаждённом воздухе клубами пара. Но главное, что мы ещё дышим.
- "Дорогая Рашель…"
Я не выдерживаю:
- Это уже пятое или шестое одинаковое письмо! Можно записать его один раз, а потом просто подставлять имена!
Я раздражён и теряю контроль над собой, но я не могу больше сдерживаться. Это всё так несправедливо! Тревису и Хоши не было и двадцати пяти лет!
Рид спрашивает, что бы сказал по этому поводу капитан Арчер. И я вдруг понимаю, ЧТО.
- Они умерли за любимое дело.
Странно, но это придаёт мне сил…
Малькольм предлагает мне записать послания родителям наших погибших друзей.
- Нет. Я скажу им лично.
В этот момент я сам верю себе. Но Рид - нет.
- Ваш неоправданный оптимизм становится утомительным.
- Как и твои прочувственные письма-прощания половине девчонок Сан-Франциско!
- Я, по крайней мере, принимаю нашу судьбу. Мы будем мертвы через 33 часа!
Лейтенант не просто ни на что не надеется, он уже почти паникует.
- Ты очень мрачный тип, тебе не говорили?
Рид не отвечает мне, и молчание становится тягостным. Я пытаюсь развеять обречённое ожидание, в которое он впал.
- Что будешь есть? Мы ведь имеем право на последний обед. Увы, но выбор невелик.
- Я не голоден.
Как чопорно! Ну, ладно…
- А как насчёт того, чтобы выпить?
- На службе не пью.
Ну-у-у, это уже не английская чопорность, а военная резкость. Ха! Отведай-ка своего лекарства:
- Ты серьёзно? Мы же мертвецы, ты помнишь? Что с тобой, лейтенант? Боишься, что при вскрытии обнаружат, что процент алкоголя в твоей крови будет превышать норму, допустимую для управления шаттлом?
Я подначиваю Рида, как мальчишка, но мне нисколько не стыдно. Он не смотрит на меня, напряжён, челюсти крепко сжаты. Ему надо было родиться вулканцем.
- Поживи немного. Это приказ!
Я протягиваю ему стакан, наполненный янтарной жидкостью, и Рид принимает сосуд, всё так же не поднимая глаз.
Я залпом выпиваю содержимое своего стакана. А-ха! …Хороший бурбон. Тут мне приходит в голову другая мысль. Я достаю из аварийного комплекта горелку и запаливаю слабый огонёк. В промёрзшем воздухе шаттла маленькая свечка просто притягивает.
А этот зануда снова критикует мои действия:
- Вы действительно верите, что это добавит тепла?
Спокойно, Трип. Спокойно. Тебе предстоит разделить с этим человеком, возможно, последние часы своей жизни. Ты это не выбирал, но и он не выбирал тоже. И я пытаюсь быть любезным, когда отвечаю:
- Бурбон добавит тепла. Свечка - для настроения.
Кажется, температура ещё понизилась, или это холодные стены крадут последние крохи тепла наших тел? Одежда промёрзла насквозь, и мы уже с трудом двигаемся. Я склоняюсь к маленькому огоньку в попытке отогреть руки. Она и вправду почти не даёт тепла. Чёрт, как же холодно! Я резко выдыхаю и слежу глазами за тем, как рассеивается белое облачко пара.
Нет! Не раскисать, не сдаваться!
- Поднимем бокалы за храбрых мужчин и женщин с корабля "Энтерпрайз"!
Рид вслед за мной поднимает свой бокал и делает первый глоток.
Я вижу, что он понимает меня, но лейтенант Малькольм Рид не был бы лейтенантом Малькольмом Ридом, если бы не сказал что-нибудь в этом роде:
- Вы ведь знаете, что тратите кислород.
- Мы умрём на пять минут раньше, чем без свечки, я это переживу. …Мне кажется, что ты хочешь умереть, и чем раньше, тем лучше.
Его реакция на эту простую фразу ужасает. Как будто я ударил его. Лицо Малькольма искажается. Тут и горе, и боль, и всё отчаяние, накопившееся в душе за последние часы. Он не смотрит на меня, когда начинает говорить.
- Вот какого вы обо мне мнения… Вечный пессимист... Мрачный тип… Я не хочу умирать. Почему вы решили, что я хочу умирать?!
Его голос срывается.
Я пытаюсь оправдаться:
- Ты занят только тем, что пишешь свой некролог!
Горькие слова даются Риду нелегко, кажется, что его душа истекает ими, как кровью:
- Я потерял почти всех, кого любил, на этом корабле. Эти девушки…, которым я писал… Рашель, Дебора… Ни с одной из них у меня не получилось… потому что я не мог… сблизиться с ними. …Я так и не сблизился со своей семьёй, раз уж на то пошло. Хотя, вас это не касается!..
Теперь я сам опускаю глаза. Я не хотел этого. Не хотел! Я старался подбодрить его, а не сломать!.. Пусть он не рубаха-парень, что с того?.. Тем сложнее ему даётся сейчас эта исповедь.
Рид тяжело прислоняется к стене и поднимает глаза к потолку - куда угодно, лишь бы не смотреть на меня. Боль потери резко обозначает складки вокруг его тонких губ.
- …Но с экипажем "Энтерпрайза" всё было по-другому. Я действительно начал чувствовать себя… комфортно с ними… А теперь единственный оставшийся из них считает меня ангелом смерти.
Резким глотком Малькольм допивает свой бурбон и кашляет.
Я не знаю, что нужно сказать. Но что-то сказать нужно. И тогда я наклоняюсь и задуваю свою свечу:
- Мне вдруг захотелось пожить эти пять минут.
Я замолкаю и просто смотрю на него. Застёгнутый на все пуговицы офицер Рид кажется сейчас… просто человеком. Кажется более близким. Он так и не сбрил пробивающуюся щетину. Руки сцеплены на груди в защитном жесте. А в глазах плещется не только боль, но и самая натуральная… влага?..
Непрошеные слёзы так и не проливаются. Малькольм снова опускает свои тёмные глаза. Я вынимаю из безвольных пальцев стакан и вновь наполняю его.
Малькольм Рид
- …Мне кажется, что ты хочешь умереть, и чем раньше, тем лучше.
У меня темнеет в глазах. Я хочу умереть? Нет! Я ведь только начинал… жить. Я пытаюсь объяснить это Такеру, объяснить самому себе. Мои мысли кристально ясны, но почему-то я не могу запомнить ни единого слова из тех, что произношу. Я. Не. Хочу. Умирать.
Коммандер Такер, кажется, смущён моим поведением… А мне уже всё равно! Я не ему это всё сейчас рассказываю. Я говорю с этим жестоким миром, который наконец-то дал мне дом, чтобы тут же отнять. Я так боялся привязаться к чему-то, …к кому-то, а когда наконец решился… потерял всё.
…
Тишина. Когда у меня кончились слова, кончились мысли?.. Я не помню.
Кто-то всовывает мне в руку полный стакан. Ах, да, я тут не один. Такер на секунду заглядывает мне в глаза и отходит, позволяя мне придти в себя. Это правильно, это мне сейчас так нужно… так же, как этот бокал, как это мимолётное пожатие руки.
Я. Не. Один.
***
Почему я сижу на полу? И коммандер Такер тоже сидит на полу. Мы сидим на полу. Рядом. И ещё тут есть бутылка. Отвратительный бурбон! Жаль, его уже так мало осталось…
Похоже, я немного пьян… Плевать, какая разница! Здесь некому меня осудить. Коммандер выглядит не лучше! То есть, я надеюсь, что выгляжу лучше, чем он. Вот только язык почему-то плохо слушается меня. Но это не от алкоголя, не-е-ет… Это, наверное, от холода. Да, наверняка от холода. Эти пледы нас не спасут. …И ещё я почему-то подмигиваю. Кому? Вселенной, наверное. Кроме неё и нас здесь никого нет.
- Это д-достаточно мод-дулировано для вас?
- Модулировано?
- Рация. Или это опять г-галактика ус-смехается над нами? - я выпрастываю руку из одеяльного свёртка, беру бутылку и отхлёбываю. Да, прекрасный бурбон.
Коммандер Такер смотрит вверх, будто собирается плюнуть этой галактике прямо в лицо.
- Она может усмехаться сколько угодно, но галактика не получит ни капли нашего бурбона!
Да, ему явно не помешает хлебнуть ещё. Я передаю Такеру бутылку.
Так мы и сидим, завёрнутые в пледы, и прижимаясь друг к другу как двое маленьких сироток.
…А мы и есть сироты. Маленькие сиротки в огромном пустом Космосе.
Трип Такер
Малькольм здорово набрался… У меня тоже шумит в голове, но я ещё могу держать себя в руках. Ну, - я на это надеюсь. А Рид… Я никогда не видел его таким. Оживлённое лицо, весёлые глаза. Я бы даже сказал: "маниакально весёлые". Уж лучше бы он продолжал ныть. Такой Малькольм Рид меня просто пугает. Он облизывает нижнюю губу, и, будто подкрепившись решимостью вместе с очередным глотком бурбона, выпаливает:
- Что вы думаете о Т'Пол? Как по вашему, она красивая?
Вот так номер. Напился до зелёных человечков.
- Т'Пол? Вы серьёзно?
- Ну-у, она всё-таки женщина. Я думаю, она красивая.
Смело и решительно. Ха!
- Только не говорите, что никогда не смотрели на неё!
Конечно смотрел, дубина! …Вот только не замечал, что и ты смотрел на неё тоже. …Но это не тема для обсуждения. Никогда раньше, и тем более не теперь, когда Т'Пол уже…
- Нет, она же вулканка.
- Я думаю, что она красивая.
Рид, похоже, наконец-то решившись это сказать, теперь не может остановиться. Он уже плохо ворочает языком, его голос стал ещё выше.
- А вы никогда не замечали её зад?
Ушам своим не верю!
- Что??!
Чопорный лейтенант Малькольм Рид интересуется моим мнением по поводу зада представительницы внеземной цивилизации. …Прекрасного зада, кстати… …О чём это я?..
Рид опять облизывает губы и глуповато смеётся, лукаво повторяя:
- Её зад. У неё великолепный зад.
- Что??!
Я ловлю за хвост свои мысли и начинаю улыбаться. Ведь это отличный повод, чтобы выпить!
- За субкоммандера Т'Пол!
Мы смеёмся вместе. Т'Пол бы не обиделась, я знаю. Списала бы всё на земную нелогичность.
Я присасываюсь к бутылке. Если я не могу поставить ничто другое между собой и концом света… Рид тоже делает быстрый глоток:
- Великолепный! - он смеётся, откинув назад голову.
…
Что? ЧТО?!! Это статические помехи, или?.. Нет… ДА!!!
Я вскакиваю, и только теперь обнаруживаю, что это для меня теперь не так уж просто. Усилием воли скоординировав свои действия, я плюхаюсь в кресло пилота.
- Что-то или кто-то? …Если кто-то…
Рид за моей спиной почти бессвязно пытается узнать, в чём дело. Он даже становится чуть серьёзнее, постепенно теряя пьяный угар.
Если бы я сам знал, в чём дело!! Сейчас, сейчас…
Да заткнётся он или нет!
- Тш-ш-ш!
- Пр-ростите.
- Определённо "кто-то"!
- Мы ведь не можем ответить? …Это как самолёт, летящий над островом в океане, на котором находятся люди, выброшенные на него…
Если он САМ не заткнётся, Я его заткну!!
- Малькольм!!
Я пытаюсь стряхнуть пелену, застилающую мне глаза. Я. Должен. Снова. Поймать. Этот. Сигнал. Я. Должен…
Краем глаза я отмечаю, что Малькольм закрыл глаза, как ребёнок, загадывающий желание.
- Счастливый конец. Я должен думать о счастливом конце…
Он открывает глаза, и я на долю секунды отвлекаюсь от станции связи - впервые за долгое время я вижу в глазах Малькольма Рида НАДЕЖДУ.
И сразу же…
- …пожалуйста, ответьте! Передаю новые координаты…
- Это Хоши!!! Не может быть!!!!
Я выпаливаю это в шоке, хотя всё ещё не верю сам себе.
Но Малькольм верит:
- Не будьте пессимистом!! Это Хоши!!! Они ЖИВЫ!!!
Рид сильно толкает меня в плечо, широко и впервые счастливо улыбаясь. Распахивает свой тряпичный кокон, и обнимает меня за плечи.
- "Энтерпрайз" жив, это Хоши, Хоши!
- …двигайтесь в назначенное место, встреча состоится через два дня.
Я всё-таки трезвее, чем Малькольм, и поэтому улыбка раньше пропадает с моего лица. Я чувствую себя… обманутым. Это самая жестокая шутка, которую Вселенная когда-либо сыграла со мной.
- …коммандер и лейтенант, ответьте!
Нет, эта убийственная шутка не только надо мной, но и над Ридом, мечтательно смакующим сейчас слово "рандеву".
- Ран-де-ву! Встреча - какое красивое слово!
Я не хочу видеть, как погаснет надежда в его глазах, и роняю голову на грудь.
Малькольм Рид
- Счастливый конец. Я должен думать о счастливом конце…
Я открываю глаза - я сделал всё, что мог - я постарался поверить.
И сразу же…
- …пожалуйста, ответьте! Передаю новые координаты…
- Это Хоши!!! Они ЖИВЫ!!!
Не успев сообразить, что делаю, и остановить себя, я обнимаю коммандера за плечи. Я успею укорить себя за фамильярность и несдержанность попозже.
- Ран-де-ву! Какое красивое слово!
Но что это с Такером?
Я толкаю коммандера, похоже, слишком сильно - его голова безвольно мотается.
- Что-то не так?!
- Они будут через два дня…
И тут я понимаю…
- А воздуха у нас чуть более чем на день.
- И нет возможности поторопить их.
***
Я растираю руки над консолью связи, в тщетной попытке согреть их.
- Ты уверен, что правильно записал координаты?
- Да, но это не имеет значения.
Я слышу сарказм в своём голосе, но я имею все основания для этого. Я был прав с самого начала, весь этот оптимизм только приносит дополнительные поводы для разочарования.
Похоже, наконец-то и коммандер это понял. Он не смотрит на меня, кутаясь в свой плед. Наверное, в отместку за ту боль, которую я испытал, когда он заставил меня поверить в спасение и так жестоко обмануться, я говорю:
- Их скорость ВАРП 3, мы улитки по сравнению с ними.
- Если прочистить фильтры СО2, у нас будет ещё немного воздуха…
- Сколько? Ещё на час?!
Я больше не обвиняю его, это бесполезно. И он тоже прекращает упорствовать в своей вере и признаёт правду:
- Возможно, меньше.
Мы оба снова трясёмся от холода, - ни бурбон, ни надежда уже не греют нас.
- Когд-да они долетят до нас через два дня, мы будем без воздуха уже одиннадцать часов. Вы когда-нибудь пробовали задержать дыхание на одиннадцать часов?!
- Никогда не умел решать задачки про два поезда.
Трип Такер
Что мы - улитки можем ещё сделать?
Рид пытается рассуждать логически. Он уже почти трезв - вот это сила воли…
- На "Энтерпрайзе" будут удивлены, почему мы не отвечаем. Возможно, они забеспокоятся и увеличат скорость…
Лейтенант сосредоточен, и я пытаюсь последовать его примеру. Мы лихорадочно пытаемся найти решение, в ход идут не только все знания, заложенные в нас в Академии, но и все резервы, все мысли, что у нас есть.
- Мы должны привлечь их внимание чем-либо более драматичным, чем невыход на связь.
Рид бледен, лицо его осунулось.
- Они видят нас на своих сенсорах?
Я сжимаю трясущиеся губы в попытке восстановить контроль над заледеневшим телом.
- Они на расстоянии двух дней пути на ВАРП 3. На сенсорах Т'Пол мы должны светиться маленькой красивой точкой.
- Эта точка должна заставить их увеличить скорость. Что, если мы выстрелим из орудий?
- Мы на расстоянии четверти светового года! Дальность наших орудий менее десяти километров. Мы всё равно будем одной точкой!
- А если мы выбросим наш импульсный двигатель?
Да он что, рехнулся?!
- Что это даст?!
Каждый раз, выдавая очередную безумную идею, мы резко поворачиваемся друг к другу, а когда порыв надежды гаснет - снова отворачиваемся.
Это последнее абсурдное предложение мне даже не хочется обсуждать. Я спиной чувствую сверлящий взгляд Рида.
- Мы можем включить систему самоуничтожения. Полагаю, будет хороший взрыв - достаточный, чтобы эта точка повела себя как-нибудь странно.
- Я инженер. Я НЕ БУДУ сбрасывать наш ЕДИНСТВЕННЫЙ двигатель!
Я сам чувствую, что пытаюсь оттянуть момент принятия решения, пытаюсь убедить себя в чём-то…
Словно почувствовав мои сомнения, Малькольм заглядывает мне в глаза:
- Спрашиваю ещё раз: вы когда-нибудь задерживали дыхание на одиннадцать часов?
Минуту я ещё мысленно сопротивляюсь, но… Какой у нас выбор? И всё-таки я не испытываю никакой радости, когда говорю:
- Где-то тут были микродетонаторы…
Мой голос ломается на середине этой фразы. Возможно, я только что подписал нам смертный приговор.
***
Взрывная волна толкает нас к стенам. Всё. Хороший был двигатель. Единственная система, остававшаяся в рабочем состоянии на этом чёртовом шаттле. А теперь это просто летучий гроб.
Рид, похоже, не меньше меня сомневается в том, что его безумная идея сработает. Он выглядит таким неуверенным, когда наконец-то оборачивается ко мне:
- Как ощущение от передвижения медленнее улитки?
- Я как-то видел один интересный мультфильм: две улитки сидят на большой старой черепахе. Одна поворачивается к другой и говорит: "Держись, Фред! Мы отправляемся!"
Зачем я это рассказываю? Наверное, хочу сказать, "держись, Малькольм"! …Или, "держись, Трип"?..
Рид слушает мою незамысловатую историю, полуприкрыв глаза, будто ребёнок - самую интересную в мире сказку. Когда история заканчивается, он усмехается, отпущенный очарованием момента.
Я резко выдыхаю, пытаясь согреться.
Я. Всё. Ещё. НАДЕЮСЬ.
Малькольм Рид
…Почему я ОПЯТЬ сижу на полу? И коммандер Такер тоже сидит на полу. Мы снова сидим на полу. Рядом, плечом к плечу. Бутылка уже почти пуста…
Похоже, я снова немного пьян.
- Если я прав, то бурбон мой!
О чём это он?.. А. Мы пытались определить, сколько ещё часов будем дышать.
- Меньше двенадцати часов - и выигрыш ваш. Больше двенадцати, и он мой!
Мы уже почти выплёвываем слова. Для того чтобы говорить - слишком холодно, но… в молчании замерзать слишком… страшно.
Я обнимаю бутылку бурбона так, как будто она и вправду единственное, что ещё имеет значение.
- Проверьте датчик давления.
Такер явственно слышно стучит зубами:
- Сам п-проверь!
И тут же разбавляет резкость прозвучавшей как приказ фразы признанием:
- …У меня… не двигаются ноги.
Я решаюсь - передаю ему бутылку, с усилием встаю (надо же, получилось!) и пытаюсь протереть от изморози датчики.
- Не могу поверить, что мы сидим здесь уже так долго.
Я вдвойне расстроен - коммандер Такер оказался прав, и жить нам осталось…
- Говори, сколько у нас осталось воздуха?!
- На десять часов.
- Это, наверное, моё последнее пари… И я выиграл. Я должен радоваться и отмечать это.
Он прислоняется к стене, закидывая голову.
- Забирайте виски. …Почему бы вам не сказать тост, прежде, чем выпить?
Я тоже с трудом удерживаю клонящуюся голову. Не хотелось бы теперь заснуть. Просыпаться уже не придётся.
- Десять часов на двоих человек - Такер делает глоток и передаёт мне бутылку. Отличный тост. Я удовлетворённо озираю уровень жидкости и пытаюсь присоединиться к тосту коммандера… но почему-то не могу попасть в рот горлышком бутылки.
- Если был бы один…, у него было бы двадцать часов, не так ли?
Ха, звучит почти как обвинение.
- Отличная мысль! Почему бы вам не забраться в воздушную камеру и не запереться там?
Удачная вышла шутка, верно?
- Я как раз… об этом думал.
Выражение лица у Такера почти радостное, когда он начинает вставать. Решительно и с лёгким раздражением он бьёт не желающие его слушаться ноги, разгоняя кровь. Ха! Шутка явно продолжается.
- Передать какие-нибудь последние слова?
- Да. Скажи капитану Арчеру, что для меня было огромной честью служить у него.
И коммандер открывает люк у себя над головой.
- Что?!!
Трип Такер
- Десять часов на двоих человек… Если был бы один…, у него было бы двадцать часов, не так ли?
Один из нас может выжить. И я решаю, кто это будет. Я старше по званию, и Я РЕШАЮ. …Сейчас я решаю за нас обоих, и только себя я могу приговорить. …Я не хочу умирать, и я не хочу умирать один. Я рад, что был не один. …Будто я провёл тут вдвоём с Малькольмом не пару дней, а полжизни… Но… именно поэтому… пусть он останется жив, пусть поймёт, что, хотя чудеса и не всегда случаются,.. для него счастливый конец всё-таки возможен.
Малькольм озвучивает мои мысли.
- Отлично! Почему бы вам не забраться в воздушную камеру и не запереться там?
- Я как раз… об этом думал.
Пока я ещё могу встать…Ничего, ноги, вам недолго осталось служить.
- Передать какие-нибудь последние слова?
А это мысль.
- Да. Скажи капитану Арчеру, что для меня было огромной честью быть в его команде.
Я медленно выпрямляюсь, открываю люк и упираюсь руками в стенки переходного шлюза, пытаясь подтянуться наверх. Сил осталось немного, но много и не понадобится.
- Что?!!
Уголком сознания я отмечаю, как меняется выражение лица лейтенанта. Дошло наконец-то!
Я подтверждаю свою решимость словами:
- Мы не уверены, заметили ли наш пиротехнический приём, но…, в любом случае…, это удвоит твои шансы.
Рид зло перебивает меня снизу:
- Вы сошли с ума! Вы-ле-зайте оттуда!!
- Сядь лейтенант.
…Нет, нет, как ты не понимаешь, у меня нет сил с тобой бороться, у меня вообще почти нет сил…
А Малькольм продолжает мучить меня:
- Если кто-то и должен идти туда, то это я! Вы главный инженер…
- Поэтому я и решаю, кто пойдёт в эту камеру, ясно выражаюсь?
На командный тон уходят все мои силы без остатка. Я уверен. Я командир, и я уверен. Рид военный до мозга костей. Он подчинится приказу. Я должен заставить его. Он не должен испытывать угрызений совести, ведь это МОЁ РЕШЕНИЕ. Он успеет стать героем… как-нибудь в другой раз. Главное, что он останется жив.
Я снова пытаюсь подтянуться.
- Командир.
Тон, которым это произнесено, - спокойно и уверено, без всякого пафоса, столь свойственного Риду… Это заставляет меня обернуться.
Я поворачиваюсь, и смотрю теперь прямо в ствол фазера.
- Что ты собираешься делать? Убить меня?
Рид в недоумении смотрит на фазер, будто только что заметил оружие в своей руке:
- Он настроен на оглушение. Я не хочу его использовать, но я сделаю это.
- Брось его!
- Отстань!
Чёрт! Он, кажется, в первый раз назвал меня на "ты". Я спускаюсь, забыв про фазер в руке Малькольма, и наклоняюсь к нему:
- Перестань быть героем. Это тебе не идёт.
…Не будь идиотом, позволь мне спасти хотя бы тебя!
Я смотрю ему прямо в глаза, и вижу не отчаяние, не тоску, к которой так привык за последние дни, и даже не безумную надежду. Я вижу на его ещё более бледном, чем раньше, лице, решимость, нисколько не уступающую моей.
- Что вы знаете о героях! Только трус может залезть в эту дыру, чтобы там умереть!
- Тогда стреляй в меня! Но будет лучше, если мы не выживем, потому что первое, что я сделаю, это разжалую тебя в рядовые второго класса за несоблюдение субординации!
- У меня будет меньше ответственности. А теперь - ВЫЛЕЗАЙТЕ оттуда!!
Он стягивает меня вниз за одежду. Все силы, так необходимые мне на сопротивление, ушли на ту, уже израсходованную, решимость попытаться покончить с собой.
Последние крохи этих сил я выплёскиваю Риду прямо в лицо в безумном крике:
- Да кто ты такой?!!!
Да. КТО он такой, чтобы лишать меня моего подвига?! Кто он такой, чтобы решать за меня?! Кто он такой, чтобы губить себя вместе со мной?
- Ваш офицер по вооружению. …Возможно, и ваш друг!
- Друзья не стреляют друг в друга!
- Я, конечно, не врач, но уверен, что когда вы так кричите, то тратите гораздо больше кислорода!
Он и сам кричит мне прямо в лицо. Я опускаю глаза.
Ты победил… Мой друг. Теперь мы останемся тут оба. Вместе до конца.
Малькольм Рид
- Да кто ты такой?!!!
Да. КТО же я такой?.. Я не герой, - Такер не позволит мне стать им сегодня, как я не позволил ему. Но тот ли я человек, которым был два дня назад?..
- Я… ваш офицер по вооружению. …Возможно, и ваш друг!
Эти слова срываются с моих губ непроизвольно. Они так много для меня значат - я никогда не говорил их никому.
Я ваш друг.
- Друзья не стреляют друг в друга!
- Я, конечно, не врач, но уверен, когда вы так кричите, то тратите гораздо больше кислорода!
Я вижу по его глазам, что я победил. Решимость окончить свою жизнь угасает, и Такер безнадёжно закрывает глаза:
- Что ты предлагаешь? Пусть лучше "Энтерпрайз" обнаружит нас обоих мёртвыми?
Я обессилено оседаю рядом с ним и опускаю оружие, которое, как оказалось, я всё ещё держу в руке.
- Именно это я и хотел сказать. (…как трясутся губы…) Если есть хоть один шанс на тысячу, что они видели взрыв нашего импульсного двигателя и увеличили скорость, - я воспользуюсь этим шансом. Я потратил слишком много времени, чтобы понять вас, мистер Такер. И я не хочу думать…, что это было напрасно.
…А теперь я, кажется, хочу, чтобы ОН понял МЕНЯ. И я знаю…что бы не случилось с нами дальше, ЭТО БЫЛО НЕ НАПРАСНО.
***
Я открываю глаза. И снова знакомый белый потолок надо мной. Такой высокий, такой светлый. Слишком высокий и светлый для шаттла…
Я опускаю взгляд и вижу… капитана Джонатана Арчера и рядом с ним невозмутимую Т'Пол! Какой хороший сон…Или?…
- Мы вернулись… Но как?!
Я пытаюсь подняться, но капитан удерживает меня:
- Тише, Малькольм. Вы, ребята, перенесли небольшую гипотермию.
- А командир…?
- С ним всё будет в порядке.
Тут я замечаю его. Такер неподвижно лежит на соседней койке - он ещё не пришёл в себя.
Доктор Флокс как всегда доброжелательно смотрит на меня:
- Почти три часа ушло на то, чтобы повысить вашу температуру до нормальной.
А я всё ещё не могу окончательно поверить:
- Наверно, вы увидели взрыв.
Капитан улыбается:
- Его трудно было не заметить. …Знаешь, воздуха у вас оставалось на 2-3 часа.
- И не говорите.
Я не могу смотреть капитану в лицо, я боюсь не сдержать своих чувств. Чудо. Этот потолок - самое чудесное, что я видел в своей жизни.
- Мы… видели обломки на одном из астероидов. Мы подумали… Мы решили, что "Энтерпрайз"…
Нет! Я больше не хочу об этом думать, не хочу даже мысленно возвращаться в ту реальность, где это всё произошло. Я не выдам своих чувств, и уж конечно, я не позволю этим слезам пролиться.
Вряд ли я выдал себя чем-то, кроме неудержимо кривящихся в попытках справиться с собой губ.
А может, и нет…
Иначе почему капитан, с отеческой улыбкой ободряюще похлопав меня по плечу, спешит оставить лазарет со словами:
- Я всё расскажу утром. А сейчас доктор должен поднять вашу температуру на несколько градусов.
Т'Пол собирается выйти вслед за ним, но я должен убедиться…
- Субкоммандер?
- Да?
Ровно и холодно, как всегда.
- Вы… ничего не должны мне сказать?
- О чём?
При взгляде снизу вверх её лицо кажется ещё более отстранённым, даже почти заносчивым.
- О героизме. …Что-нибудь о героизме.
- …Спокойной ночи, лейтенант.
Т'Пол выходит, и я ловлю себя на том, что широко улыбаюсь. Прежде, чем свет гаснет, я ещё успеваю бросить взгляд на безмятежно-спокойное лицо человека на соседней койке.
Да, это не прекрасный сон. Это лучше. Это реальность, в которой у меня теперь есть…
- …Трип. Можно, я буду называть вас "Трип"? …Спокойной ночи, …мой друг.
Оставить комментарий