КОРОНА (1984 г.)
Автор: Грэг Бир
Переводчик: Центурион СоНа
Грэг Бир "КОРОНА"

Пролог

От горизонта до горизонта небо было наполнено темно-фиолетовым свечением, разбитым клочками молочно-белого и светло-зеленого. Т'Прилла слышала хруст вековой гальки под своими сапогами, единственный звук, кроме звука ее собственного дыхания и и оснащения скафандра. Она оставила станцию, чтобы побыть наедине с собой какое-то время и понаблюдать за восходом новых солнц - солнц, которым едва исполнился год.
Станция -1 располагалась на планетоиде на внешнем крае туманности Черного ящика. Экипаж станции состоял из Т'Приллы, ее мужа Грака, их двоих детей и двух помощников по науке, Анаука и Т'Косы. В резервном зале, - в криогенном хранилище приостановленной анимации, для экономии ограниченных ресурсов - находилось тридцать добровольцев, чьи знания варьировались от астрофизики до космической медицины. Сама Т'Прилла когда-то была самым известным физиком на Вулкане, что было достаточной редкостью для ее молодого возраста - шестидесяти лет; но она вступила в конфронтацию с Академией наук Вулкана, используя неортодоксальные методы логического анализа - методы, которые навлекли на нее обвинения в ереси, - и наложила на себя и свою семью такого рода изгнание, чтобы избежать еще более болезненной конфронтации.
В конце концов, именно она была виновата во всем, что произошло. Открытия были сделаны, но они не успели спасти тридцатерых человек в криогенном хранилище , которые теперь были так же полезны, как и мертвые. Она узнала больше об излучении Ибакры, чем любой предыдущий ученый, но какой ценой! И она узнала и другие вещи, о которых она никогда не сможет рассказать.
Сорок восемь часов назад Грак передал сообщение по нормальному пространству, которое они подготовили вместе. Они сознательно скрывали свои действия от детей. День за днём дети становились сильнее, упрямее, управляемые силой, которую ни она, ни Грак не понимали; силой, благодаря которой дети имели власть над своими родителями, и экипаж станции был этим обеспокоен, мягко говоря. Если бы она была человеком, она могла бы уже впасть в панику.
Но больше нечего было делать. Через десять лет сообщение достигнет буя Федерации далеко за пределами распространения излучения туманности. Буй передаст слова Грака и научный отчет более быстрым способом подпространственной передачи. Вскоре после этого, возможно ...
Но на это было возложено слишком много надежд. Она мельком подумала о своем дальнем родственнике, Споке, офицере по науке на борту космического корабля Федерации. Что бы Спок сделал в такой ситуации? У нее никогда не было возможности узнать Спока получше. Несмотря на его человеческую родословную, он всегда оставался для нее примером того, кем мог стать вулканец.
Сияние на горизонте посветлело. Астероид неумолимо поворачивался к источнику их нового знания, источнику их трудностей - новорожденным звездам.
Они появились одна за другой, огромные сплющенные красноватые капли света, их края были рассеянными и неровными. Они были близнецами-тройняшками, коллапсировавшими из пыли и газов туманности. Гравитация притянула их на общую орбиту, их собственная растущая масса окончательно довела до готовности слияние водорода глубоко в пределах звездных оболочек.
Окончательный этап их рождения - окончательный крах истинных протозвезд - занял меньше месяца, застав исследователей врасплох. Теория предсказывала гораздо более продолжительный период; открытие огромных подпространственных аномалий массы в области тройных звезд запоздало, а интенсивность излучения Ибакры не была принята во внимание. Возникшая в результате интерференция полностью исключала всю подпространственную связь, кроме наиболее концентрированных плотнолучевых радиосигналов.
«Мама.»
Т'Прилла обернулась так быстро, насколько ей позволял ее костюм и низкий уровень гравитации, чтобы встретиться лицом к лицу со своим сыном, Радаком. Он был пятилетним мальчиком, слишком молодым даже для самого основного ритуала зрелости вулканцев, ка нифур. Его выражение лица было мирным, удовлетворенным.
«Мама, мы знаем, что сделал Отец».
Он жестом предложил ей следовать за ним, и они вернулись на Станцию-1 в Туманности Черного Ящика. Больше не будет никаких сообщений.
И ответов не будет. По крайней мере, в течении десяти лет .

Глава первая

Ровена Мейсон стояла как парализованная у окна транспорта личного состава. Она всю свою жизнь провела на маленькой желто-оранжевой планете Ялбо, более известной своим оборудованием космических доков и горнодобывающими колониями, чем своей естественной красотой. Но теперь Ялбо, медленно вращающаяся под ними, была самым красивым творением, которое она когда-либо видела. Группы пыльных желтых облаков дрейфовали над желтовато-коричнево- розовым Минеральным массивом Эрлинга, отбрасывая кучу теней на источники и долины, где ее семья трудилась в течение трех поколений. Раньше она никогда не бывала за пределами планеты, а картины не могли сравниться с реальностью.
Персональный транспорт пристыковался к огромному орбитальному космическому доку, с тонкой, как паутина, сетью цилиндрических опор, соединенных продольными балками. Огромные группы операционных ламп были отключены, а рабочие отряды космического дока выходили со звездолета «Энтерпрайз». Мейсон тщательно изучила «Энтерпрайз» после того, как получила свое задание - первый корабль класса «Конституция», оснащенный приводом для варп-движения, на постоянной миссии поиска и исследований, он был самым известным кораблем в истории человечества.
Ют «Энтерпрайза» был единственным спокойным местом на корабле. Офицеры и экипаж уже поднялись на борт, но кладовые все еще загружались через отсек шаттлов, и велись приготовления к отстыковке. Ровена Мейсон сошла с транспорта, не будучи уверенной, когда она шла по коридору, в какой момент точно она поднялась на борт «Энтерпрайза».
Ее приветствовал офицер палубы космического дока, младший лейтенант с сияющим лицом, который, к облегчению Мейсон, был вполне человеком. Звездный флот, как правило, группировал гуманоидов, дышащих кислородом, в совместные экипажи, чтобы избежать дорогостоящего переоборудования судов; негуманоидные виды были сгруппированы по различным другим категориям, на борту судов, соответствующих их потребностям. Она не могла встретить, скажем, медузианца (у нее были кошмары о них в детстве), но она была не слишком уверена в том, что она будет делать, когда увидит вулканца или андоррианца, которые, как правило, присутствовали на борту «Энтерпрайза». Она была рада и такой кратковременной отсрочке.
Она вручила верительные грамоты офицеру палубы дока, который улыбнулся с официальной вежливостью и провел их через устройство безопасности, установленное на одной стороне его подиума. «Разрешите подняться на борт?» - спросила она, не зная процедуры.
«Разрешаю, мистер Мейсон. Добро пожаловать на «Энтерпрайз».
Это была еще одна вещь, с которой ей пришлось свыкнуться. Называя ее «мистером», они проявляли уважение, предназначавшееся для офицеров - как для мужчин, так и для женщин.
«Спасибо. Я хотела бы, чтобы о моем прибытии было сообщено в Службу новостей Федерации (СНФ) как можно скорее. И когда я встречусь с интендантом?»
«Мм ... интендантом? Извините, Вы, наверное, имели в виду термин, использующийся в армии. На борту «Энтерпрайза» нет «интенданта». Все каюты распределены компьютером корабля. Ваш эскорт встретит вас через несколько минут. Вы немного опоздали.»
«Я знаю», - сказала Мейсон.
Всего за шесть часов до этого она с радостью работала над своей историей подходов к квантовой электродинамике в двадцать втором веке, ее профилирующей дисциплиной в очень маленьком университете гуманитарных наук Ялбо. Она справлялась с довольно жесткой учебной программой, несмотря на свою работу в качестве репортера СНФ. Родители Мейсон не одобряли ее академические занятия, предпочитая, чтобы она сразу же присоединилась к своему отцу в Объединенной редкоземельной компании в качестве подмастерья; ее решение продолжить работу в университете привело к тому, что они прекратили всяческую поддержку. Она пошла на работу в качестве стрингера в Службу новостей Федерации, чтобы удержаться от получения презренного Студенческого пособия, и постепенно пробилась на штатную должность, одну из двух в Бюро СНФ на Ялбо. Другую занимал ее босс, раздражительный экс-разрушитель и кабинетный философ по имени Эванрик. Ялбо дополняла свой доход от добычи (заодно сохраняя рабочие места для своих хронически бездельничающих горных инженеров), обслуживая Федерацию как ремонтно-наладочная станция. Это была небольшая история, когда «Энтерпрайзу» было приказано встать в космический док на орбите Ялбо для установки нового оборудования. Мейсон прикинула, какие аспекты истории она могла разглядеть с этой стороны планеты. Когда СНФ попросила Эванрика освободить ее для задания вне планеты, она могла бы отказаться, но она сидела, спокойная и счастливая, слишком долго ... и она была, в конце концов, репортером. Репортеры должны были быть в гуще событий, а не бесцельно тратить время на академические проекты посредине нигде. Если СНФ считала, что ее статьи о маленькой планете были достаточно хороши, чтобы заслужить такое задание, - и если она оказалась единственным репортером поблизости, кроме Эванрика, который признавал себя слишком старым и стоял на ее пути - кто она такая, чтобы отказывать им?
«Сначала может возникнуть некоторая путаница, мистер Мейсон», - сказал офицер палубы. - «Мы только что потратили двадцать дней на ремонт и переоборудование. Новое оснащение.»
«Вот почему я здесь», - сказала она.
«Чтобы подловить нас, пока мы уязвимы?»
Ах, военный ум возмущен вторжением прессы, - подумала она. «Нет. Чтобы рассказать о новых Наблюдателях, проследить за реакцией команды. Как поведет себя «Энтерпрайз». Она улыбнулась. Младший лейтенант вернул ей улыбку. Только дисциплина, - подумала она саркастически. У него не было и следа мужского интереса к этому новому дополнению к женскому населению корабля. Правильный и вежливый в каждом конкретном случае, за исключением, конечно, этого краткого исследования ее намерений.
«Мистер Мейсон?» - спросил женский голос. Ей потребовалась секунда, чтобы признать свое собственное имя. Она задавалась вопросом, будет ли она всегда предполагать, что кто-то спрашивает ее отца. Она обернулась и увидела смущающе красивую женщину в красной униформе, стоящую у лифта юта. «Я - лейтенант Ухура», - сказала та, шагнув вперед и протягивая руку. - «Я - офицер по связи. Звездный флот думает, что, раз мы будем вместе работать вместе, мы можем также разделить каюту». Мейсон моргнула. Неудивительно, что офицер палубы не проявлял к ней никакого интереса. Были ли все женщины Звездного Флота такими угнетающе, экзотически великолепными?
«Лейтенант Ухура - ваш эскорт, господин Мейсон,» - пояснил офицер палубы.
«Да, я понимаю, спасибо.» - Она пожала руку офицера по связи и последовала за ней в лифт. - «Мой багаж ...»
«Он проходит через отсек шаттлов», - сказал офицер палубы позади них. - «Обо всем позаботятся».
«Хорошо бы», - сказала она, наполовину вздохнув. - «Там есть два мобильных регистратора СНФ, и если они будут повреждены, мне потребуется четыре года, чтобы заплатить за них».
Когда дверь лифта закрылась, Ухура быстро посмотрела на Мейсон. Ее улыбка казалась вполне неподдельной, что-то вроде контраста с улыбкой офицера палубы. - «Вы собираетесь делать репортаж о новых Наблюдателях «Энтерпрайза»?»
«Частично. Меня также интересует новое медицинское оборудование».
«Похоже, у нас впереди что-то вроде пробного рейса ... Если мы когда-нибудь доберемся до пробного рейса... Звездный флот держит нас очень занятыми, Вы знаете. Большинство наших тренировочных и пробных круизов превратилось в настоящие. Я не вижу, чтобы на этот раз по какой-то причине было по-другому».
«Я не уверена, что готова к настоящему приключению», - призналась Мейсон. Она могла с нетерпением ждать красивой, безопасной части расследования, но жизнь среди горных инженеров научила ее, что приключение - это эвфемизм для обозначения серьезной травмы или смерти. - «Если возникнет чрезвычайная ситуация, я буду высажена на форпосте или Звездной базе?»
«Не в этой жизни. Капитан будет следить за тем, чтобы Вы были с нами на каждом шагу. Если Звездный Флот хочет контроля, а Федерация хочет освещения в прессе, у них будут оба, и он и глазом не моргнет или пожалуется... или отпустит их с крючка. Посмотрите. Вы могли бы написать целую книгу о капитане Кирке».
«Вы, кажется, восхищаетесь им».
«Кажется? Дорогая, он капитан. Я не думаю, что на борту есть мужчина или женщина, которые не последовали бы за ним в открытое устье сингулярности.»
«И как он относится к прессе?»
«Я не думаю, что этот вопрос когда-либо возникал. Во всяком случае, я рада Вас видеть. Они повысили содержание на мою каюту и снизили мой счет погашения, просто чтобы продемонстрировать Вам все, что позволяет служба. Я уже проделала свой путь до лучших апартаментов на территории младших офицеров. Много места для двоих. Даже личного.»
«Звучит как роскошный круиз».
Ухура покачала головой. «Как я уже сказала, мистер Мейсон...»
«Ровена, пожалуйста».
«Ровена. Как я уже сказала, я не думаю, что у Вас будет много времени на роскошь».
«Корабельные апартаменты, сектор младших офицеров», - объявил лифт. Двери открылись со свистом, явив их взгляду строгий белый с серым коридор с впечатляюще массивными переборками, выделенными красным.
«Добро пожаловать домой, дорогая,» - сказала Ухура, указывая путь.

Глава вторая

«Джим, клянусь, если бы я хотел быть адвокатом, я бы выучился в Университете Тарсиса и перевелся во Внутренние Дела Звездного флота». Доктор Леонард Маккой стянул все привычные черты лица в преувеличенно хмурый взгляд и покачал головой. «Десять тысяч новых правил и инструкций».
«Это просто предосторожность, Боунз».
«Я чувствую, что все больше выхожу из своей стихии каждый год. Сначала они меняют мои инструменты, а потом говорят, что компьютеры могут проводить операцию лучше, чем хирург - чем это меня делает, каким-то электриком? - и теперь они говорят, что медицинский центр звездолета...» - он напустил на себя вид огромного достоинства и повышенного самомнения, - «имеет потенциал для социального срыва». Его глаза слегка выпучились, когда он смотрел на капитана Джеймса Т. Кирка, требуя ответа.
Взгляд Кирка, полный внезапного юмора и мягкости, был почти в одинаковой степени преувеличен: «Это все часть нового контроля Федерации. Они просто не хотят, чтобы ты стал богом, Боунз.»
Недовольный вздох Маккоя показал, что он не оценил юмор своего друга. Кирк прохаживался между оборудованием в отремонтированном медицинском центре. Звездный флот отправил блок аварийного транспотерного восстановления (АВТРА) в космический док на Ялбо за несколько месяцев до того, как «Энтерпрайз» закончил свою последнюю миссию - вместе с командными и медицинскими Наблюдателями.
«Если у меня будет система, запрограммированная Федерацией на наблюдение, дышащая мне в шею, почему ты должен избежать этого – с индульгенцией главного инженера Скотта?» Он остановился, повернулся, чтобы посмотреть на Маккоя, и указал на цилиндрический сосуд размером с человека, наполненный прозрачной зеленой жидкостью. «Если это для тебя как-то утешит, я сам считаю все это немного черсчур. Это... это...» - Он покачал головой. - «В свое время АВТРА можно было бы назвать чудом. Но теперь, если произойдет несчастный случай с транспортером, ты - ты, Боунз! Добрый старый сельский доктор - ты сможешь направить последнюю запись о пассажире из банка памяти транспортера в эту машину и она сможет воссоздать практически точный дубликат. Больше не будет смертей на транспортере, Боунз».
«Это может стать чертовым ночным кошмаром».
«Да, действительно. Сумашедший доктор мог бы обыскать банки памяти для записей о пассажирах, объединить их, запустить их через АВТРА ... создать совершенно новых людей. Поэтому у нас есть медицинские Наблюдатели и новые правила». Кирк слишком хорошо знал, что Маккой просто выпускает пар. Притворное отвращение Маккоя к новому медицинскому оборудованию, новые методы спасения жизней и предотвращения страданий были прикрытием, за которым доктор тщательно корректировал весь свой прошлый медицинский опыт. Кирк подыгрывал ему, но не без собственного удовольствия.
«Потому что без новых правил ты мог бы сделать свою собственную медсестру, Боунз, она была бы…»
«Сексист», - обвинил его Маккой.
«Она,» - повторил Кирк, - «была бы ростом около пяти футов десяти дюймов, в отличной физической форме, умная и такая же послушная, как птица-олень с Тау Цети. И когда ты закончил бы ее создание, ты бы быстро женился на ней, и Звездный Флот потерял бы своего лучшего корабельного доктора.»
Маккой, казалось, собирался либо рассмеяться, с приличествующим раздражением, либо подготовился к длительной обороне, когда прозвучал сигнал, и Кирк ответил. «Ют вызывает капитана Кирка. Веллман, капитан. Мистер Мейсон на борту, и все ее оборудование доставлено».
«Почему ты так беспокоишься о ней, Джим?» - с недоумением спросил Маккой.
«Спасибо, мистер Веллман,» - ответил Кирк офицеру палубы. - «Вы можете закрыть ют и вернуться к своим обязанностям». Кирк печально вытянул правый уголок рта: «У нас есть четвертая власть на борту «Энтерпрайза», Боунз. Сейчас мы находимся под наблюдением. Следи за своим языком».
«Я галантный южанин со старомодными манерами», - сказал Маккой.
«Она здесь, чтобы посмотреть, как мы реагируем на Наблюдателей, и насколько я понял, она хочет сделать репортаж об обновленном медотсеке».
«Мне нечего скрывать», - сказал Маккой, делая величественный взмах рукой. - «Кроме моих сомнений».
Кирк переключил интерком: «Апартаменты лейтенанта Ухуры», - проинструктировал он блок. - «Оставьте сообщение. Я прошу мистера Мейсона ... нет, исправьте на мисс Мейсон ... составить мне компанию за капитанским столиком в офицерской столовой сегодня вечером за ужином. Добавьте мои комплименты».
«Довольно галантно для тебя, не так ли, Джим?» - Улыбка Маккоя была почти незаметна.
Глава третья

Жилые помещения экипажа «Энтерпрайза» были чистыми, комфортабельными и слегка изношенными. Прошедшее переоборудование было сосредоточено на обновлении оборудования, а не на косметическом ремонте.
Заметным исключением были апартаменты лейтенанта Ухуры. Они были богато, со вкусом украшены драпировками из ткани, неисчислимым ассортиментом подушек-кушеток и креслом, специально предназначенным для чрезвычайно чувствительной кожи дельтан - кресла, которое было чистым раем для человека. Скульптуры размером от нескольких сантиметров до одного метра выдавали особую одержимость Ухуры коллекционированием сюрреалистических и тотемных модерновых африканских резных статуэток из черного дерева.
Мейсон заселилась в каюту Ухуры, просмотрела корабельные диаграммы Ухуры, выведенные на дисплее каюты, и получила приглашение за столик капитана на ужин. Было мало времени для чего-либо, кроме быстрого освежения.
Она высоко оценила туалетное оборудование «Энтерпрайза». Оно было, возможно, на десять лет более модным, чем общий тираж ванных комнат на Ялбо. Она задалась вопросом, как она приспособится, когда вернется к себе домой. Возможно ... и это была просто праздная фантазия ... возможно, эта история станет ее билетом в лучшее будущее.
В офицерской столовой она уселась в конце шестиместного стола, где ее имя было подсвечено призрачно-зеленым рядом со столовым набором из нержавеющей стали и пластиковой тарелкой. Это было не в ее стиле, чтобы приходить раньше, но она просчиталась со временем, которое потребуется ей, чтобы добраться до столовой. Лифт, - также называемый «турболифтом», напомнила она себе, - был весьма скоростным.
Несколько минут спустя начали приходить офицеры. По фотографиям, которые Ухура показала ей, она узнала главного инженера Скотта; главного рулевого Сулу; Первого офицера и офицера по науке Спока, и компьютерного офицера, отвечающего за Наблюдателей, Веблена. Сидящим за другим столом был андоррианский лейтенант, эксперт по навигации, как и многие из представителей его расы. Вид андоррианца и Спока заставил ее застыть. На Ялбо не было инопланетян, только люди - ни одной из коренных форм жизни, ни посетителей, ни советников, ни туристов. Она слышала рассказы от своей матери и отца об инопланетянах, несущих странные болезни, проповедующих странные и извращенные философии ... и в то время как она почти полностью выкинула это из головы за годы учебы в школе, оставшегося было достаточно для того, чтобы это ее беспокоило. Здесь была, прежде всего, строгая красота Спока и его уши. Цвет его кожи - теплый, светло-коричневато-зеленый - был смущающим, но не таким необычным. Она не встречала людей из других звездных систем, которые не выглядели слишком отличающимися. Но она знала о них. Он был наполовину человеком ... наполовину вулканцем. И он сидел с ней за одним столом, на месте рядом с Кирком справа, прямо напротив нее. Пока она рассматривала Спока, Скотт сел слева от нее. Справа от Спока сел коренастый, по-мальчишески выглядящий лейтенант, представившийся Яном Вебленом. Затем пришел доктор Леонард Маккой. Маккой сел в конце стола напротив места Кирка, приветствуя ее кивком и теплой улыбкой.
«Добро пожаловать на борт», - сказал он. Она сразу же почувствовала расположение к Маккою. Он напомнил ей ее отца, точнее, ее отца в один из лучших дней. - «Надеюсь, Вы найдете здесь все для вашего удовлетворения».
«Я не пробуду на борту очень долго,» - сказала она. - «Так, кажется, будет лучше для всех».
«Еда здесь довольно вкусная», - сказал Маккой. - «Но я не рекомендовал бы что-то из того, что есть у мистера Спока». Спок равнодушно посмотрел на Мейсон: «Доктор Маккой хорошо знает, что я беру мою еду в свои апартаменты. Я здесь исключительно ради социальных аспектов обеда со своими коллегами».
«Спок - весьма общительный человек», - добавил Маккой.
Спок поднял одну бровь, но больше ничего не сказал до прихода капитана. Когда Кирк подошел к столу, все в столовой поднялись. Она медленно последовала их примеру. Кирк подошел к ней и протянул ей руку. «От имени офицеров и экипажа, могу ли я официально поприветствовать Вас на «Энтерпрайзе»?»
«Мое почтение», - сказала она. Кирк был обаятельным красавцем, возможно, лет сорока пяти или немного старше. Он казался находящимся в прекрасной форме и выглядел, возможно, лет на восемь моложе. Он сел во главе стола. Остальные офицеры сели на свои места, и механический стюард начал переносить стопку из нагроможденных тарелок от стола к столу, начиная с них.
«Сегодня вечером,» - сказал Маккой, - «мы благословлены лучшим корабельным куриным гамбо в Новом Орлеане. Одно из моих любимых блюд, если бы я должен был выбрать».
«Мы сожалеем, что не имели времени посетить вашу планету или позволить себе какой-либо вид увольнительной,» - сказал Кирк. - «Мы были под большим давлением. Наша последняя миссия была сложной, и нам бы не помешало бы свободное время».
«Ну, на Ялбо действительно не так много достопримечательностей,» - сказала она. Она так ненавидела это название. Когда она была еще девочкой, она называла ее Желтой, что, по крайней мере, хоть как-то ее описывало. - «Для туристов или посетителей, я имею в виду».
«Всего лишь очень хорошие инженеры и превосходные возможности ремонтного дока», - с энтузиазмом сказал Скотт.
«Да, точно, мы всего лишь единственный космический док на сто парсеков. Полагаю, именно поэтому вам было поручено прибыть сюда».
Кирк кивнул. «Как давно Вы работаете репортером?»
«Три года. В штате, то есть. Я также заканчиваю получение докторской степени в Университете гуманитарных наук Ялбо». Это звучит так провинциально, подумала она.
«Единственный репортер СНФ на Ялбо?» - отважился спросить Маккой.
«Не считая моего босса», - сказала она. - «Его зовут Эванрик, раньше он был ...» Она заколебалась. «Он очень хороший репортер. Он когда-то был разрушителем... управлял машиной Б-П ... ну, «бурение и подрыв». Он мой главный надсмотрщик. Я имею в виду, на Ялбо. Он научил меня большей части того, что я знаю.»
«Мы планируем провести неделю в пробном рейсе,» - сказал Кирк. - «Хотя я полагаю, что мистер Скотт предпочел бы, чтобы мы провели месяц».
«На этот раз недели должно хватить, капитан», - сказал Скотт, зачерпывая ложку пикантного супа. - «Они не вырвали из него кишки и не заставили нас засунуть их обратно. Только незначительные изменения».
«Незначительные, если ты оставишь на медотсек оставшиеся три недели», - сказал Маккой.
«Я предполагаю, что Вас проинформировали о том, что происходило с «Энтерпрайзом», - сказал Кирк.
«В общих чертах. Я здесь, чтобы заполнить недостающее».
«Возможно, мистер Веблен мог бы Вам помочь», - сказал Спок. Перед ним на столе был графин с чистой водой. Он налил себе стакан и отпил из него.
«Конечно», - сказал Веблен. Он был низким, коренастым мужчиной со светлыми волосами, подстриженными короче, чем требовалось уставом, с носом-луковицей и проницательными, по-эльфийски раскосыми зелеными глазами. Он прибыл на борт «Энтерпрайза» за год до этого, чтобы скоординировать предстоящую установку Наблюдателей, сначала служа помощником Спока и Главным компьютерным офицером. Хотя Веблен не был похож на самого выдающегося выпускника Академии Звездного Флота, Кирк относился к нему с уважением, но нехотя и со значительным списком оговорок. - «Энтерпрайз» был оснащен системой мониторинга Федерации. Федерация несколько лет беспокоилась о влиянии судов Звездного флота и о возможностях грубых злоупотреблений, и не без оснований ... даже в рамках опыта капитана, как я узнал. В прошлом были предохраняющие устройства, но ничего подобного этому. Наблюдателями планируется в конечном итоге контролировать все операции на судах. Для этого рейса существуют две основные системы - командная, самая крупная, и медицинская, для наблюдения за новыми АВТРА»
«АВТРА?» - переспросила Мейсон.
«Блоками аварийного восстановления транспортера,» - объяснил Маккой.
«Если или когда Наблюдатели примут решение о том, что судно Звездного флота действует не в интересах Федерации,» - продолжил Веблен, - «они возьмут управление на себя до тех пор, пока ситуация не будет нормализована или пока «Энтерпрайз» не выберется из своих затруднений. Командные Наблюдатели содержат воспоминания об опыте шести предыдущих командиров Звездного Флота, которых Федерация считала превосходными во всех категориях. Эти суррогаты теперь являются компъютерно- комбинированными личностями, проверяющими и перепроверяющими друг друга ... »
«Мостик вызывает капитана Кирка. Ухура, капитан. У нас есть срочное сообщение от Звездного Флота».
«Бывает ли какой-то другой вид?» - проворчал Маккой. - «Они всегда требуют немедленного ответа».
«Я уже иду, лейтенант». - Кирк отодвинул стул от стола. - «Извините за прерывание.»
Мейсон почувствовала небольшую дрожь предвкушения.
«Они не могут оставить нас в покое даже во время хорошего обеда», - сказал Маккой, покачал головой.
Глава четвертая

За то время, пока Кирк добрался до мостика - менее двух минут - Ухура приготовила ручной проектор, нацеленный на кресло капитана, и скремблировала частоты в подпространстве, открыв их для его ответа. Кирк занял свое место. Менее чем за секунду он глубоко погрузился в корреспонденцию. Ручной дисплей проецировал изображение только для его глаз, а костно-резонирующие динамики в его шейной скобе обеспечивали аудиосопровождение.
Сообщение от Бюро Неисследованных Территорий, Наивысший приоритет, трансляция со Звездной базы 19, капитану Джеймсу Т. Кирку ЛИЧНО.
«Кирк.» Он узнал голос адмирала Хирамы Каваками, отвечающего за Бюро Неисследованных Территорий Звездного Флота.
«Капитан, мы получили сообщение о геометрии состояния из Октанта 7, со Станции-1 в Туманности Черного Ящика. Потребовалось десять лет, чтобы это сообщение дошло до ближайшего автоматического релейного буя Федерации.»
«Я думал, что Станция в Черном Ящике была списана со счетов много лет назад,» - пробормотал Кирк.
«Сообщение частично визуальное. Вот оно, Джим».
Перед ним предстало сильно-выраженное вулканское лицо с более глубокой зеленовато-коричневой расцветкой, характерной для чистокровного члена одной из старинных семей, в окружении того, что выглядело как упорядоченный центр коммуникации на борту немного недофинансированной исследовательской станции. Дисплей определил вулканца ярко-красными буквами как Грака, физика, мужа Т'Приллы. Т'Прилла была хорошо известна, как одна из лучших вулканских физиков, и, по мнению Джима, каким-то образом она была связана с его собственным офицером по науке - хотя как точно, он не мог вспомнить. Семейные связи вулканцев бывали очень сложными.
Грак говорил на Высоком Вулканском, который тут же обрабатывался переводчиком в основании черепа Кирка, переводя его в соответствии с интонациями Грака.
«Если бы у нас не было сильных сомнений в том, что что-то неправильно, мы бы не отправили это предварительное сообщение. С тремя протозвездами, входящими в основную последовательность в туманности Черного ящика, вся коммуникация в подпространстве была нарушена. Тем не менее...» Сигнал пропал и голос Каваками вернулся. «У нас есть оборудование для высокоскоростной передачи, а также прерванный визуальный канал. Научный канал очень интересен. Теперь у нас есть гораздо больше информации, на которой основывается наше мнение о конечной судьбе станции в Черном ящике. Переходите к высокоскоростной передаче, капитан.»
Кирк мысленно скорректировал свой имплантат. Его сознание сразу же заполнилось информацией. Он слегка сжался; в некотором смысле он больше боялся технологий, чем Маккой, особенно тех технологий, которые производили беспорядок в его голове. Боль, вызываемая высокоскоростным поглощением информации, не вызывала у него расположения к этому процессу. Тем не менее, через несколько секунд он смог разобраться в ключевых фактах.
Преобразование туманности Черного ящика из темного облака в звезду не было достаточно мощным, чтобы уничтожить исследовательскую станцию. Внезапное молчание станции и плавная вспышка новорожденных звезд неизбежно были связаны. Неспособность восстановить контакт заставила Звездный Флот отправить беспилотный спасательный корабль в туманность. Когда он бесследно исчез, Звездный Флот счел нецелесообразным создание полномасштабной миссии спасения - решение, с которым Кирк лично не согласился. Тем не менее, ему не нравилось критиковать задним числом свое начальство.
Сообщение Грака было неполным, но по его тону и манере разговора было разумно предположить, что большинство сотрудников станции – хотя и не все - выжило. Тем не менее, были необъяснимые проблемы. После того, как вспышка протозвезды закончилась, станция должна была использовать подпространство. Несмотря на то, что в научных данных была ссылка на высокие уровни излучения Ибакры, они не могли бы создавать помехи в подпространстве, если бы ранее в этой области не были зафиксированы ранее не обнаруженные подпространственные аномалии массы. Похоже, что научные данные были неполными, в добавок ко всему.
«Капитан, большая часть персонала на борту станции находилась в глубокой заморозке. Наши физики говорят, что существует большая вероятность того, что излучение Ибакры от окрестных разрушенных протозвезд ухудшило миелиновую оболочку нервов всех замороженных «спящих»... а «Энтерпрайз» - единственный корабль, оборудованный для решения такой медицинской чрезвычайной ситуации».
Чрезвычайная ситуация! Не слишком чрезвычайная спустя десять лет – подумал Кирк. Тем не менее, если «спящие» не будут воскрешены...
«Ваши приказы состоят в том, чтобы идти к Черному ящику на максимальной деформации, оказать помощь оставшимся в живых, если таковые имеются, и провести полное процессуальное и научное расследование. Все предыдущие задания должны быть отложены. Ромуланцы и кшатрийцы дали разрешение на то, чтобы «Энтерпрайз» пересек нейтральные зоны в их окрестностях, до звездной даты 4386.5, после чего «Энтерпрайз» будет считаться врагом и подвергнется обстрелу».
Кирк задумался. Даже на варп-7, - максимум, не вызовущий серьезную стенокардию у Скотти, - потребовалось бы две недели, чтобы пересечь галактику до Октанта 7.
«Представитель Вулкана Спайорна выразил свою озабоченность совершенно ясно. Т'Прилла - чрезвычайно ценный вулканец, Джим, даже если она является чем-то вроде отступника».
Адмирал дал свой официальный сигнал окончания передачи, и Кирк тут же приказал всем дежурным старшим офицерам прибыть в зал брифингов. Он предложил, чтобы Мейсон тоже присутствовала. «Мистер Сулу на мостик,» - подытожил он, - «и приготовьтесь к длительному максимуму деформации».
Мейсон уселась в углу комнаты, наблюдая за офицерами и записывая их внешний вид и очевидные психологические состояния. Один из двух мобильных регистраторов СНФ, выданных ей для сюжета, парил рядом с ней, растопырив в стороны датчики и линзы. Рекордер был устаревшей моделью - плоской прямоугольной призмой длиной около пятидесяти сантиметров и шириной около двадцати.
Пока дежурные старшие офицеры усваивали информацию из передачи, они внимательно смотрели на свои консоли и на стол для брифингов. Спок поднял одну бровь, казалось, для удобства, и внимательно смотрел в научный дисплей. Маккой делал заметки в своем электронном блокноте, в то время как Скотти, как и ожидал Кирк, качал головой и бормотал.
«Ваши комментарии, джентльмены?» - спросил Кирк.
«Капитан», - начал Скотт.
«Я знаю о состоянии техники, мистер Скотт,» - сказал Кирк. Затем добавил, смягчаясь: «Но ... я был бы признателен за обновление информации».
«Я не ожидал пролонгированного максимума варпа, капитан. После времени, проведенного в космическом доке, нам нужен хотя бы один день на варп-2 для переоборудования установки Джеффриса, или мы можем взорвать весь наш «автобус» к чертям собачьим. Я поддерживал ее, пока мы не смогли выйти в путешествие, - но это невозможно сделать стационарно».
«Спасибо, мистер Скотт. Где мы будем, когда переоборудование станет неотвратимым?» Скотт выглядел так, будто ему было явно некомфортно. «Мы находимся в семнадцати днях от Черного Ящика на максимальной деформации. Если мы будем идти на всех парах в первой части нашего путешествия...»
«Где мы будем?», - спросил Кирк.
«Тогда мы будем прямо посреди нейтральной зоны кшатрийцев».
«Сделайте все, что можно, сейчас. Я даю Вам четыре часа на варп-2. У нас не будет такой роскоши позже». Скотт знал, что лучше ему согласиться, чем выдвигать дальнейшие аргументы. Он кивнул и мрачно посмотрел на свои рабочие модели.
Следующим был Маккой. «Экипаж был под сильным давлением, Джим, наша последняя миссия - не кусок пирога. Даже с месяцем в ремонтном доке у нас не было возможности для увольнительной».
«Ну и что мы можем с этим поделать, Боунз?»
Маккой пожал плечами. «Держаться молодцами, разве что…»
«Можем ли мы справиться с этим?»
«Конечно, мы можем. Но...»
«Это то, что мне нужно было знать. Мистер Спок, Вы выглядите задумчивым».
Спок поднял взгляд, его бровь все еще была поднята. «Капитан, Вы должны помнить, что я кровный родственник Т'Приллы».
«Да. Мне хотелось бы, чтобы Вы это разъяснили, Спок».
«Она - вторая дочь отца моего отца по четвертому браку трилии, она замужем за бывшим учеником моего первого мастера по дисциплине. Эта ситуация представляет собой интересную дилемму, капитан. К настоящему времени оба - Т'Прилла и Грак - были торжественно погребены и их социальные должности вновь заняты, и если они живы, им придется конкурировать за новое социальное положение ... »
«Их оплакивают, Спок? » - саркастически спросил Маккой. Спок поднял бровь. «Дилемма не в этом. Почему у Спайорны возник сильный интерес к вулканцу, которого они официально объявили акспра - последователем неадекватной философии? Насколько я догадываюсь, Спайорна собирается признать разновидность логики Т'Приллы полезной. Это может быть очень важно для вулканцев, капитан, тем более, если она все еще жива и сможет вести нас в нашем прогрессе».
«Это очень интересно, Спок, но меня на самом деле интересует ваша оценка трудностей, связанных с достижением станции». Спок согласился кивком в его сторону. «Туманность Черного ящика - одна из семисот сколлапсировавших туманностей, доступных нам, капитан. Она самая большая и сложная, главным образом из-за крайней мутности внутри самой туманности. Три недавно созданные звезды, вероятно, станут горячими звездами среднего размера класса B. Если, как предполагалось, поблизости есть подпространственные аномалии массы, в ранние годы они высвободили огромное количество излучения Ибакры. Такое излучение работает во фракционном пространстве и не опасно для обычных форм жизни на основе углерода - если только они не находятся в замороженном состоянии, связанном с приостановленной анимацией. Тогда защитные силы организма неспособны выполнять минутный, но постоянный ремонт, необходимый для миелиновых оболочек, которые выступают в качестве изоляции как для человеческих, так и для вулканских нервов».
«Которые напрягаются, когда я прихожу,» - сказал Маккой. – «Если «спящие» не были пробуждены, новое оборудование в медотсеке могло бы их спасти. Но есть проблема, Джим...»
«Это все, Спок?»
Мейсон тихонько сидела в своем углу, отмечая стиль встречи, и часто неформальный обмен мнениями между Кирком и его офицерами.
«Нет, капитан,» - невозмутимо сказал Спок. - «Мы очень мало знаем о таких протозвездных формациях, и насчет отключения станции в Черном ящике до сих пор не было никаких обновлений. Информация, переданная буем, является неполной и крайне неадекватной. Короче говоря, «Энтерпрайз» будет «входить в неизвестные условия с неизвестными последствиями».
«Опять…», - сказал Маккой. - «Как восхитительно».
«Вы упомянули проблему, доктор?»
«Оборудование. Достаточно просто работать, даже в рамках рекомендаций этих проклятых ... ох, простите меня, руководящих принципов Наблюдателей. Оно практически работает само по себе. Но я не думаю, что Звездный флот учитывал Наблюдателей при оценке этой ситуации. Лучший способ, который я могу предложить, чтобы спасти «спящих», - это транспортировать их замороженными, освободить их временные формы-воспоминания из транспортера и отправить их в резервуар, по двое за раз. Мистер Веблен расскажет вам о трудностях с компьютерным хранилищем переходных форм-воспоминаний».
«Огромных трудностях, капитан,» - сказал лейтенант Веблен.
«Например, мистер Веблен?»
«Временные формы-воспоминания хранятся в своего рода квантовой ловушке, капитан. Свыше пятисот миллионов гигабайт информации необходимы для восстановления одного человеческого тела после транспортации. Все это хранится во фракционном пространстве хранилища менее пяти минут. Затем они начинают портиться. Любая попытка перехвата испорченной формы-воспоминания катастрофична. До сих пор не существовало никаких средств для предоставления медицинской поддержки восстановления при поломке на транспортаторе».
Кирк постучал пальцами по столу. Веблен заметил это и проглотил свое все расширяющееся объяснение. «Сэр, мы можем хранить память одновременно о шести жертвах сбоев, связанных с транспортерами, но у нас есть возможность реконструировать только по двое за раз. Чтобы хранить больше, нам придется использовать компьютерную память корабля, которая полностью занята работой над другим процессом. Если на станции есть тридцать «спящих», мы могли бы помещать по двое из них в неделю в АВТРА. Это займет ...»
«Пятнадцать недель».
«Это означает, что нам нужно будет оставаться на орбите вокруг планетоида, по крайней мере, в течение времени, необходимого для перемещения всех «спящих». Или мы могли бы сбросить всю корпоративную библиотеку, чтобы сохранить формы-воспоминания».
«Это против правил, мистер Веблен».
«Точно.»
«Почему не транспортировать их наверх замороженными, а затем не транспортировать каждого в блок, когда придет время?»
«Тут есть затруднение, Джим,» - сказал Маккой. - «С радиационным повреждением мы можем рискнуть транспортировать их только один раз. Во второй раз они будут мертвы».
«Это была проблема с правилами, которую вы упомянули?»
«Нет. Даже если мы их заберем сюда, нам придется запрограммировать изменения в резервуаре, чтобы восстановить их миелиновые оболочки. Наблюдатели могут не позволить мне сделать это. Я же сказал вам, что не уверен, что правила имеют много смысла».
«Вы сказали, что не хотите быть адвокатом. Есть ли причина, почему мы не можем переправлять «спящих» на шаттле?»
«Там могут быть свои риски», - сказал Маккой. - «Капсула гибернации – гибернакула - требует очень стабильного источника энергии и постоянных низких температур. Возможно, нам придется воспользоваться этой возможностью, но я бы хотел, чтобы у нас имелись еще какие-нибудь варианты».
«Джентльмены, есть ли что-нибудь еще, что я должен знать, прежде чем мы начнем нашу спасательную миссию?»
«Скорее всего, капитан, есть много вещей, о которых Вы и сами должны знать,» - сказал Спок. – «Ничего из того, что мы можем Вам сказать.»
Мейсон также записала это и подчеркнула это дважды.
«Капитан», - сказала она, когда офицеры встали, чтобы вернуться к своим обязанностям. - «Поскольку это такая необычная миссия, я должна быть высажена назад на мою планету, прежде чем вы уйдете?»
Кирк почти не смотрел на нее, когда проходил мимо. «Нет, если Вы прямо не попросите об этом.»
Она наблюдала, как он выходит вслед за Споком через дверь зала брифингов, мысленно пиная себя. Теперь она не могла отступить. Этот человек был настолько высокомерным! Почему он не мог облегчить все это для нее, вместо того, чтобы бросать мяч в ее двор? Она покажет себя полным трусом, и, если она вернется на Ялбо, молва облетит всех ... и ее обвинят в том, что она всех позорит. Перед не людьми в том числе.
Она крепко сжала свой блокнот, кусая нижнюю губу и пытаясь по-прежнему прислушаться к ворчанию голоса в своей голове, говорящего, что она слишком молода, слишком неопытна; говорящего, что СНФ совершила грубую ошибку, отправив ее на «Энтерпрайз».
Глава пятая

Кирк всегда был очарован процедурами приведения «Энтерпрайза» в полный порядок для долгого рейса. Он был так же знаком с каждым действием, как человек, наблюдающий, как его жена одевается утром, и все же ... у него было столько же увлечения, сколько и ответственности, смешанной с извращенным и невозможным видом собственности. Ни один человек не мог владеть звездолетом, не больше, чем мужчина мог бы владеть своей женой. Тем не менее, «Энтерпрайз» был его. Он задавался вопросом, каким будет день, когда ему придется отдать его, и если бы любой из его коллег по Звездному Флоту принял у него командование, могли бы они остаться друзьями?
С кресла капитана он наблюдал за подготовкой на различных дисплеях, доступных для него, самым крупным из которых был экран переднего просмотра. Прикосновением пальцев - покоящихся на кнопках, установленных в подлокотнике кресла, - и звуком своего голоса он мог заставить «Энтерпрайз» ожить. Поглаживанием...
Он извлек эту странную чепуху из своих мыслей (и прекрасно, что Спок и Маккой не могли читать мысли на расстоянии) и сосредоточился на докладе Скотта. Процедуры профилактического обслуживания были завершены в рекордные сроки, хотя им все равно требовалось четыре часа на варп-2 для переоборудования установки Джеффриса.
Скотт предложил, чтобы трое из его инженерной команды получили похвалы. Кирк составил записи на своей командной консоли и направил их в учетную запись судна и отдельные файлы экипажа; Рекомендации Скотта были так же хороши, как и золото, поскольку он не был в них заинтересован.
Андоррианец, лейтенант Имаса, вошел на мостик и занял свое место в штурманском кресле.
«Энтерпрайз» чутко реагирует, капитан,» - сказал Сулу, поворачиваясь к Кирку.
«Да, действительно,» - сказал Кирк. Его экипаж должен был быть на грани, измученный, готовый хотя бы на месяц увольнительной на берегу - но они были здесь, и казалось были нетерпеливыми, почти бодрыми. Он почувствовал поток тепла за своими глазами и сморгнул, чтобы загнать эмоцию обратно.
«Закрепите свои позиции, мистер Сулу, мистер Имаса. Ожидайте моей команды к выходу из космического дока».
«Позиции зафиксированы, капитан».
Маккой подошел к креслу Кирка и положил руку ему на плечо. «Джим,» - сказал он мягко. - «Я хочу поговорить с тобой о этой девочке - Мейсон».
«И что о ней?»
«Ты уверен, что для нее лучше...»
«Боунз, она профессионал. Кроме того, Звездный Флот приказал нам сотрудничать с СНФ».
«Джим, она из отдаленного поселения. Она не знает, как передвигаться по маленькому городу, а тем более по «Энтерпрайзу», а тем более по «Энтерпрайзу» в чрезвычайной спасательной миссии».
«Я не предвижу никакой опасности. А ты, Боунз?»
«Каждый раз, когда мы идем куда-то, существует потенциал».
«Нет, ну правда, что заставляет Вас думать, что она не сможет справиться сама?»
«Инстинкт. Возможно, я ошибаюсь, но она просто не выглядит комфортно. Вы видели, как она смотрит на Спока и Имасу?»
«На Ялбо нет не-людей. Они могут быть первыми, кого она когда-либо видела».
«Я подозреваю, что СНФ выбрала ее, потому что она была единственной, с кем они могли проскользнуть на «Энтерпрайз» до того, как он уйдет в пробный рейс. Поэтому я делаю свое предложение по двум причинам ...»
«Какое предложение?»
«Мы сейчас спустим ее на Ялбо. Две причины, Джим. Она не справится с этим, и я не уверен, что хотел бы такой ответственности на твоем месте».
«Я вернул ее ей. И теперь, если я оставлю ее на планете, как СНФ, так и Звездный флот надерут мне уши. Она выбор СНФ. Я должен предположить, что они знают, что делают».
«Хммм.» - Маккой выглядел сильно сомневающимся. - «Вы случайно не читали последний репортаж, который СНФ сделала на корабле Звездного флота?»
«Нет. Я не очень люблю газеты, Боунз».
«Корреспондент с Марса провел два дня на борту тяжелого грузового корабля. К тому времени, когда он закончил свою работу, он обнародовал репортаж о необузданной коррупции, возможном существовании неизвестной космической чумы и общей некомпетентности капитана. Ни одно из этих обвинений, я могу добавить, серьезно не рассматривалось специальной комиссией по рассмотрению».
Кирк вздохнул. «Боунз, она сама не хочет уходить. Я не могу заставить ее уйти. У нее есть работа».
«О, она хочет уйти, ты просто не предоставил ей легкого выхода». - Глаза Маккоя расширились. - «Джим, тебе бы хотелось, чтобы она осталась, не так ли?»
Кирк пристально посмотрел на Маккоя. «Доктор, у меня есть корабль, который нужно вывести из космического дока. Мы можем обсудить это позже, если Вы ... не передумаете к тому времени». Он повернул кресло вперед. Маккой выпрямился, покачал головой и отступил на несколько шагов. Политика врача заключалась в том, чтобы присутствовать на мостике в течение первого часа или около того любого рейса, когда это было возможно. Медсестра Чэпел управляла медотсеком, поэтому он мог потакать своей маленькой прихоти.
«Инженерное!» - сказал Кирк.
«Скотт слушает, капитан».
«Оборудованы и готовы к отходу, мистер Скотт?»
«Котлы перегреваются, сэр».
«Натяните ваши прокладки, мистер Скотт».
«Есть, сэр, прокладки уже натянуты».
Кирк улыбнулся. «Самый малый ход, мистер Сулу. Лейтенант Ухура, искренне поблагодарите команду космического дока и передайте наши комплименты в орбитальный консультативный комитет на Ялбо».
Мейсон с опаской вошла на мостик. Ее рекордер следовал за ней на незаметном расстоянии. Она обратила взгляд на передний экран и встала рядом с Маккоем.
«Мы уходим?» - спросила она.
«Да, мэм.»
«Как скоро мы будем использовать варп-движение?»
«Скоро.»
«Импульсная энергия, мистер Сулу,» - сказал Кирк. - «Полный вперед».
«Есть, капитан.»
«Энтерпрайз», наследник трех тысяч лет человеческого и вулканского опыта на море, в песках и в космосе, с величественной медлительностью вышел из космического дока. Теперь он аккуратно растягивал гравитационные связи Ялбо и выходил по спирали за ее пределы, идя вдоль спиральных магнитных полей небольшого желтого солнца Ялбо. Кирк чувствовал вибрацию импульсных двигателей, достаточно плавную, но всегда грубую по сравнению с устойчивой мощностью привода варп-движения.
«Направляемся к выходу из солнечной системы, сэр,» - сказал Имаса.
«Очень хорошо, варп-1, мистер Сулу». Кирк почувствовал, как его грудная клетка напрягается от ощущения внезапного игнорирования «Энтерпрайзом» гравитационных связей. Теперь в их распоряжении была более высокая геометрия, которая двигала корабль на скорости чуть выше скорости света прочь от крошечной охристой планеты Ялбо и от ее желтой звезды. Кирк быстро вызвал виртуальное отображение внешнего вида. Вся вселенная казалась сжатой в сверкающую полосу света, повернутую и отогнутую от направления камер наблюдения. «Варп-2 и поддерживайте, пока мистер Скотт не одобрит для нас окончательную последовательность действий по варпу,» - сказал он.
«Есть, капитан».
Он выключил виртуальный дисплей. Передний просмотровый экран теперь показывал компьютерное симуляционное отображение звездной системы и отдаленных звезд. Когда «Энтерпрайз» достигнет четвертого варпа, некоторые из ближайших звезд будут сами двигаться на дисплее. Кирк взглянул на Мейсон, задаваясь вопросом, чувствует ли она то, что чувствует он. Словно мелодия в его костях, варп-движение пело - красивая сирена, ускоряющая движение корабля по отношению к геометрии состояния - домашней вселенной, но замедляя его скорость по отношению к более высоким пространствам, которые они теперь пересекали. На самом деле секрет варп-привода состоял в том, что он не позволял «Энтерпрайзу» достичь бесконечной скорости в чужой геометрии, которая превратила бы их всех в одну крошечную, очень мертвую черную дыру.
«Добро пожаловать в варп-движение, мистер Мейсон.»
«Спасибо, капитан. Это довольно интересный опыт». Она задавалась вопросом, будет ли ей плохо. И где был офицер по науке, вулканец? Разве он не должен был быть на мостике в такое время? Как будто в мысленном ответе дверь турболифта открылась, и Спок вошел, подошел к своей станции на компьютерной консоли, затем за ним последовал лейтенант Веблен, улыбнувшись ей мимоходом.
«На этой скорости мы выйдем из вашей системы через два часа,» - сказал Кирк.- «Рискну предположить, что Вы никогда раньше не путешествовали так быстро».
«Я никогда не была за пределами Ялбо до сих пор. Я просто деревенщина, капитан,» - она была смущена своим собственным тоном. – «Я надеюсь быстро разобраться.»
«Не торопите это, мистер Мейсон,» - сказал Кирк, - «первые впечатления нужно смаковать.»
«Я буду смаковать их в нерабочее время, капитан. И, пожалуйста, зовите меня Ровена.»
«Конечно, Ровена. Я вижу, вы запросили меня провести собеседование в компьютерном отсеке корабля. В 1600 часов подойдет? Если Скотти ... Мистер Скотт выполнит свое исправление вовремя, мы должны быть на максимуме к тому времени , и я смогу уделить Вам около пятнадцати минут».
«Я буду там.» Она сглотнула и решила, что ей нужно место, чтобы присесть. Поскольку на мостике не было места, она вернулась к турболифту. Когда двери закрылись, Маккой нахмурился и постучал пальцем по перилам.
«Капитан, Скотт из Инженерного... Мы закончили переоборудование. Он должен взять максимальный варп без особых проблем».
«Что, полная уверенность?» - спросил Кирк.
«Ничто не пойдет настолько не так, чтобы мы не смогли позаботиться об этом», - сказал Скотт. - «И если что-то пойдет не так, Вы узнаете первым. После нас, капитан».
«Готовы, мистер Скотт?»
«Насколько возможно».
«Хорошо. Мистер Имаса, окончательная настройка на позицию».
«Есть, сэр. Мы выйдем из галактического рукава через два часа десять секунд по корабельному времени. Критическая кривая через четыре выбранные геометрии, как только мы разгонимся до варп-семь».
«Выводите нас на варп-пять, мистер Сулу».
«Придерживаюсь последовательности.»
Мелодия в его костях ускорила свой темп.
«Три, Капитан. Четыре ... и пять».
«Выводите на варп-одиннадцать, мистер Сулу. Мистер Йимаса, вычислите нашу точку входа в нейтральную зону ромулан. Как только сделаете, выведите это на консольный дисплей.»
«Варп-шесть. Семь».
Глаза Кирка сузились.
«Восемь», - продолжал Сулу. - «Девять. Десять. Максимум - одиннадцать, капитан».
Варп-одиннадцать был особым удовольствием для Джеймса Кирка. Мелодия в его костях стала симфонией. Втайне он наслаждался мыслью об уклонении от геометрии состояния в течение семнадцати дней - даже если курс проходил через спорную территорию. Если им повезет, они проведут в нейтральных зонах меньше часа... То есть, если им не помешают. Он знал некоторых ромуланских и кшатрианских командиров, которые патрулировали эти регионы. Хорошие офицеры, хорошие командиры - и очень сильно стремящиеся проверить свои способности и свои корабли в противостоянии с ним.
Ах, мирный договор, - подумал он. - Как соблазнительно. Иногда гораздо более захватывающе, чем сами действия ...
Он задумался, не установить ли ему акустический душ на очень холодную очистку перед своим следующим периодом сна.

«Что ты можешь рассказать мне о Т'Прилле, Спок?»
Спок сидел неподвижно на своей безупречной каменной медитационной доске, закрыв глаза, глубоко погрузившись в математические упражнения, которыми он занялся в последнее время, обусловленные его вступлением в третий этап жизни вулканцев, который будет длиться до семидесяти девяти лет. Кирк знал, что он не прерывает друга; У вулканцев была замечательная способность уделять внимание сразу нескольким вещам.
«Она необычный вулканец, капитан. Я сожалею о том, что не знаю ее лучше. Она выдвинула новые методы логики, которые до сих пор считались неприемлемыми сторонниками Спайорны. Она сочеталась браком за пределами семейных предварительных договоренностей.»
«Традиция, с которой у вас были трудности, насколько я помню», - сказал Кирк.
Спок кивнул головой в подтверждение. «В моем случае осквернение человеческой кровью может быть принято во внимание, но Т'Прилла - чистокровная вулканка, и во многих отношениях ее подход – это возврат к очень известному вулканцу Стевадоржу - философу - по имени Скарен, который рекомендовал преобладание индуктивных над дедуктивными рассуждениями. Индуктивные рассуждения важны, но не любимы вулканцами».
«Ты имеешь в виду, что она использует женское чутье?»
«Заявление, достойное доктора Маккоя, капитан».
«Да. Мои извинения. По крайней мере, ее считают своенравной».
«И довольно выдающейся. Для Грака и Т'Приллы маловероятно, чтобы они не предвидели и не подготовились к опасностям своих исследований. Я должен предположить, что нечто совершенно вне вулканского и человеческого опыта произошло в туманности Черного ящика. Соответственно мы и сами должны подготовиться».
«Как нам это сделать?»
«Я изучил статьи мистера Веблена о новых компьютерных системах. Принцип стохастического алгоритма довольно интригующ. Настройка части компьютера корабля, которая просто моделирует возможность после возможности, всегда вбрасывая какую-то маловероятную переменную, пока она не создаст ситуацию, которая соответствует нашей собственной, может быть весьма полезной».
Кирк несколько минут изучал вулканца, размышляя. В некоторых случаях это становилось обычным средством миссии спасения. Но заявления Спока беспокоили его. Они, безусловно, могли бы сделать хуже, чтобы позволить Веблену действовать свободно - в разумных пределах. Кирк не был уверен, что полностью доверяет Веблену; он отклонялся от нормы Звездного Флота почти так же, если исходить из сказанного Споком, как Т'Прилла отклонялась от нормы Вулкана. Но пренебрежение стохастической программой моделирования казалось достаточно разумным.
«Я заставлю его немедленно поработать над этим,» - сказал Кирк. Потом встал. - «Мы пересечем нейтральную зону ромулан завтра в 1536 часов».
«1536.42», - уточнил Спок.
«Разумеется. Простите за мое прерывание».
«Кравукра,» - ответил Спок, использовав сложный вулканский термин, примерно эквивалентный испанскому «де нада» (не стоит благодарности).
Глава шестая

Компьютерный отсек был маленькой комнатой, со сторонами, едва достигающими десяти футов, и располагался он на несколько палуб ниже мостика в тарелке «Энтерпрайза». Главный компьютер корабля был защищен стенами толщиной чуть более дюйма. Комната была пуста, не считая пьедестала посередине и металлической сетчатой дорожки, ведущей к пьедесталу.
Мейсон стояла на дорожке, с блокнотом в руке, ошеломленная полной тишиной. Здесь отсутствовало даже невыразимое ощущение нахождения в варп-движении. Кирк стоял у пьедестала, терпеливо ожидая следующего вопроса. Они были уже на десятой минуте интервью, и до сих пор Кирк дал только известные прецеденты своей карьеры, которые она записала должным образом, зная, что ей придется отправиться в другое место, чтобы это обработать. «Полагаю, мы должны перейти к неизбежному».
«Что же это может быть?» - осторожно спросил Кирк. - «Как чувствует себя капитан звездолета, зная, что каждое его решение будет предугадано машиной?»
Кирк ненавидел быть дипломатичным ради того, чтобы ввести в заблуждение, но это было явно то время, когда уклончивость была необходима.
«Звездный флот защищает интересы Федерации. Если капитан звездолета демонстрирует неустойчивое поведение, Наблюдатели будут выступать в качестве защиты. Они отнимут командование у капитана. Это мой долг - не быть ... неустойчивым».
«Конечно, Звездный Флот очень осторожен в выборе своих капитанов. Но разве невозможно, чтобы мужчина или женщина, которые прошли все тесты, все же были гнилым яблоком?» - Опять она вывела его на скользкую тему. Кирк знал о товарищах-офицерах, которые «подгнили». Они были редкостью, и неудачные результаты никогда не выходили за пределы ущерба для кораблей Звездного Флота - и смертей экипажа, - но всегда была возможность ... «Человеку никогда не удастся не совершать ошибок вообще. Наблюдатели установлены, чтобы поймать меня - нас ... если ошибка будет сделана».
«Но что, если эта разница во мнениях подвергнется суду, и Вам будет не разрешено следовать собственному мнению?»
«Этого еще не произошло».
«Система не была проверена, капитан».
«Правда, но мне не нравятся предположения. К концу этой миссии у нас должно быть достаточно опыта, чтобы знать, нужны ли изменения».
«Вы ожидаете, что они будут?»
Кирк улыбнулся: «Нет.» Я, конечно, надеюсь, что нет - подумал он. «Наблюдатели действительно состоят из опыта командования шести наших лучших звездных капитанов. Это похоже на то, словно они смотрят мне через плечо, предлагая дружеские советы. Я действительно не ожидаю, что когда-нибудь не соглашусь с шестью превосходными представителями Звездного Флота».
«Да, но я уверена, что ни один капитан не имеет желания подчинять свои команды даже самым блестящим из своих сверстников. Разве капитан не должен быть независимым, властителем всех изысканий?»
«Капитан звездолета входит в состав командования, он никогда не является человеком, действующим сам по себе». И как часто он опровергал это изречение после критической точки?
«Иногда романтика командования преувеличена, не так ли? Я всегда отвечаю за свои действия. На самом деле, я несу ответственность за действия «Энтерпрайза» и всех на его борту. Если Наблюдатели могут помочь мне в моей работе, я приветствую их. Возможно, вам стоит поговорить с лейтенантом Вебленом. Он может описать «технические детали», те, которые не классифицированы».
«Это было бы очень кстати. Сейчас он доступен?»
Если он не доступен, подумал Кирк, я сделаю его таковым. Он вывел ее из компьютерного отсека и повел ее в компьютерный центр управления, где Веблен, вероятно, должен заниматься своей бесконечной проверкой и повторением осмотра периферийных устройств Наблюдателей. «Мне понадобится мистер Веблен на мостике рядом со мной через сорок пять минут», - сказал он Мейсон. - «Пожалуйста, не задерживайте его дольше». «Не буду,» - сказала Мейсон, наблюдая, как Кирк входит в лифт. Она ничего важного не узнала, - во всяком случае, того, что она могла бы обосновать - и он уделил ей только тринадцать минут. Но одно было совершенно очевидно для нее, возможно, очевиднее, чем это было для самого Кирка. Капитан «Энтерпрайза» ненавидел мысль о том, чтобы быть предугаданным.
На мостике все шло гладко. Кирк занял свое кресло и сделал паузу, прежде чем начать запись в судовом журнале. Было ли возможным - просто возможным - что «Энтерпрайз» мог бы работать лучше без него? Он отставил сомнения в сторону почти до того, как успел это заметить, и сделал обычную рутинную запись статуса с компактной клавиатуры в подлокотнике кресла. Через мгновение Веблен вошел на мостик.
«Добрый день, мистер Веблен,» - сказал Кирк. - «Надеюсь, у вас было приятное интервью с мистером Мейсоном».
«Да, действительно,» - сказал Веблен, улыбаясь. - «Она очень приятный человек. Могу ли я проследить связь Наблюдателей с консолью, капитан?»
Кирк посмотрел на него со смутным раздражением: «Да, конечно.»
Веблен установил необходимые программы на научной консоли и подключил наушники. Его лицо приняло вид блаженной внимательности, когда он слушал, как компьютерные голоса беседуют друг с другом на разных машинных языках.
«Мистер Веблен,» - сказал Кирк несколько минут спустя.
«Да, капитан?» - Веблен подключил диагностический трикодер к научной консоли. Изображения на экранах консоли был впечатляюще сложными.
«Мистер Спок рекомендует, чтобы «Энтерпрайз» был подготовлен к любой крайности, и я согласен. Нам нужно...»
«Сэр, я уже инициировал стохастический алгоритм в центрах стратегии и прогнозирования.»
«Конечно», - сказал Кирк. Потом закусил губу: «Ясно. Какие-нибудь результаты?»
«Он работает только час, сэр». - Веблен почти радостно улыбнулся. - «Последнее, что я проверил, это была модель создания облаков Хойла в условиях протозвезды».
«Облаков Хойла, мистер Веблен?»
«Большие разумные массы межзвездного газа, капитан. Названы в честь астронома двадцатого века».
«Да, «Энтерпрайз» несколько раз сталкивался с подобными существами. Почему это должно быть забавно, мистер Веблен?»
«Само по себе это не забавно, сэр. Но алгоритм размышлял о возможности того, что они шахматные гроссмейстеры». Его улыбка расплылась, словно он смеялся какой-то скрытой шутке, которую он не мог объяснить.
«Я полагаю, что это обычное свойство алгоритма, мистер Веблен, и мы не должны волноваться?»
«Совершенно не должны, капитан. Программа не ожидает, что ее прервут при подготовке ее необходимого списка бессмысленных ситуаций. Она сама выберет полезные сценарии».
«Спасибо,» - сказал Кирк. Каким-то образом его чувство юмора пропадало, когда он находился в присутствии молодого компьютерного офицера. Возможно, это была видимая неспособность Веблена правильно носить форму... «Пожалуйста, отключите консоль сейчас, мистер Веблен».
«Есть, сэр.» Веблен снял свой трикодер и накладки и вернул Кирку уединение его кресла.
Маккой вошел на мостик, выглядя мягко ликующим. Он стал сбоку от Кирка, улыбнулся и покачал головой. «Капитан, я думаю, у меня налаживается дело с Наблюдателями. Я учусь уговаривать их, Боже, помоги мне. Мы не должны ожидать слишком много неприятностей». Он понизил голос: «Если мы не натолкнемся на что-нибудь, совсем немного необычное». Он бросил осмысленный взгляд на Веблена.
«Рад это слышать, доктор. Когда вы справитесь с ними, возможно, вы сообщите мне, как не принимать во внимание командиров мистера Веблена.»
«Это просто, Джим», - сказал Маккой. - «Только не придирайтесь. Используйте свое собственное суждение, но ради Бога не принимайте никаких решений».
Кирк рассмеялся. «Отчет о состоянии ваших испытаний оружия, мистер Чехов».
Чехов повернулся на стуле: «Мы готовы практически ко всему, капитан.»

Дневник капитана, Звездная дата 4380.4.
Я возвращаюсь к своим записям и пытаюсь найти всю информацию о кшатрианце, вицекоммодоре Улигбаре Дар Зотцчене. Вицекоммодор Дар Зотцчен - последний подтвержденный командующий кшатрийским участком Нейтральной зоны. Как и ожидалось, ромуланцы не доставили нам никаких хлопот во время нашего краткого прохода; однако кшатрийцы, скорее всего, не будут настолько дружелюбными, даже с молчаливого согласия представителей своей федерации.
Я в последний раз имел дело с Дар Зотцченом, когда я был совсем зеленым кадетом на борту «Bonne Hornme Richard», сопровождая договорное программное обеспечение для председательствующего регента Дома Хаука. У меня сложилось впечатление, что вицекоммодор Дар Зотцчен - сумасшедший сукин сын, и никому не верит, что вы «спешите»…
ПРЕРВАНО / ПРЕРВАНО / ПРЕРВАНО / ПРЕРВАНО / ПРЕР…

Кирк был на мостике меньше чем через минуту. Веблен плавно отключил командование, которое к счастью ничего не сделало за это время, и Ухура воспроизвела сообщение.
Кирк внимательно слушал. Да, действительно, голос - даже в переводе - был Дара Зотцчена. Незабываемый.
«Защитник Божьего надела Кшатриана, премьер-коммодор Улигбар Дар Зотцчен, глупому командующему легко узнаваемого звездолета Федераци «Энтерпрайз». Ваш курс ведет вас через нейтральную территорию Кшатриана. Это считается актом войны. Готовы ли вы нарушить все существующие договоры между нами?»
«Приветствую,» - сказал Кирк, - «праведного защитника Дара Зотцчена. Поздравляю вас с вашим повышением и выражаю все надлежащее уважение председательствующему регенту». Кирк сознательно отказался от называния имени регента, если вдруг в королевском доме произошли перестановки. - «Обслуживающие офицеры премьер-коммодора были небрежны в своих обязанностях, не проинформировав Его бдительность, что мы уже дали запрос и получили разрешение на пересечение. Мы находимся на спасательной миссии.»
Ухура внимательно прислушалась, затем развернула стул к Кирку. «Нет ответа, капитан».
«Сэр,» - сказал Веблен, - «Наблюдатели предполагают, что кшатрианец, вероятно, передаст примирительный ответ по неизвестному каналу, чтобы…»
«Лейтенант Ухура и я прекрасно это понимаем, мистер,» - сказал Кирк, возможно, слишком резко. - «Лейтенант, повторите мой сигнал и добавьте содержание сообщения от кшатрийцев, предоставляющих разрешение Звездному Флоту».
Спок вошел на мостик, занял позицию за научным центром и незаметно проверил точки доступа к компьютерам. Кирк заметил это и улыбнулся ему. Ему не нравилось находиться в заговоре против одного из своих офицеров, но в случае возможной чрезвычайной ситуации лучше всего все знать заранее, включая то, будут ли новые системы разрешать ему полный спектр действий.
Мейсон появилась на мостике через мгновение. Ее выражение лица было больше тревожным, чем испуганным, но оно изменилось до жесткого контроля, когда она вникла в ситуацию.
«Еще нет ответа, капитан», - сказала Ухура, оглянувшись на свою новою соседку по комнате.
«Расстояние до Нейтральной зоны, мистер Имаса?».
«Три световых часа и быстро сокращается, капитан».
«Поддерживайте максимальный варп. Энсин Чехов, загрузите торпеды в отсеки, наведите на цель и подготовьтесь к пуску. Щиты на максимум».
«Ответ сейчас получен, капитан».
«Давайте послушаем».
«Капитан Кирк, не так ли?» - кшатрианец сменил свой тон, чтобы соответствовать человеческим интонациям. - «Наши записи не так точны, но я помню молодого офицера с таким же голосом, как ваш. Я предполагаю, что вы заслужили свое собственное командование и мои поздравления. Тогда я оценил вас как достойного противника, несмотря на вашу неопытность. Наши машины даже сейчас ищут такое сообщение. До тех пор, пожалуйста, уменьшите скорость до импульсной мощности и идите по краю Нейтральной зоны».
Кирк поморщился. «Ответ, лейтенант. Невозможно сойти со сверхсветовой скорости. Повторяем, мы находимся на спасательной миссии, и время имеет значение. Мы уже передали ответ вашего правительства, в комплекте с уникально закодированными идентификаторами. Пожалуйста, позвольте нам пройти. Ваша враждебность может считаться первым шагом на пути к очень нежелательной ситуации».
Ухура слушала несколько минут. На мостике была тишина, за исключением несколько неровного дыхания Мейсон. Кирк посмотрел на Веблена и увидел возбужденное волнение на его лице, но не страх. Мейсон начинала проявлять свое беспокойство разными подергиваниями и нервными движениями.
«Нет ответа, капитан».
«Поддерживайте максимальный варп, мистер Сулу. Мистер Чехов, очистите отсеки для двух целей и загрузите две фотонные торпеды. Есть ли у нас корабли кшатрийцев, мистер Имаса?»
«Они все еще находятся вне пределов досягаемости и скрыты, сэр».
«Сэр ...» - сказал Веблен.
«Будьте добры, мистер Веблен, никаких прерываний».
«Но это может быть важно, сэр ...»
Ради Бога, хотела закричать Мейсон, послушайте его!
«Будьте добры!» - Кирк сердито взглянул на компьютерного офицера, который кивнул и отступил на шаг.
«Расстояние, мистер Имаса?».
«В двух световых часах от Нейтральной зоны буй восемьдесят один, самый близкий, сэр».
«Желтая тревога, джентльмены». Сирены завыли на всех палубах.
«Всем постам». Пронзительный свист и механическое эхо его команд. На его консоли отобразились дисплеи со всех станций, сообщающих о полной комплектации и готовности. Экран мостика показал реконструированное изображение звезд в непосредственной близости и обозначил позиции кшатрийского боевого флота.
«У нас они есть, капитан,» - сказал Чехов.
Имаса согласился: «Они в классическом образовании Варп -E, выглядят очень воинственными».
Кирк кивнул. Обозначенные зеленым позиции флота на переднем экране были заменены красными подтвержденными. В Варп -E удаленное расположение кораблей будет находиться в режиме варпа, передвигаясь между минимумом варпа и варпом-3, в то время как задняя линия и центральная пронизывающая линии будут двигаться на импульсной мощности. Если бы «Энтерпрайз» был пойман в это образование, независимо от того, какую тактику он бы стал использовать, ему пришлось бы противостоять полностью подготовленным судам. Кирк увидел, что Маккой пришел на мостик. Он стоял рядом с Мейсон, схватившись руками за перила, одетый в свое сдержанное выражение властного интереса.
«Мистер Сулу,» - сказал Кирк. Потом сделал паузу. Сулу обернулся, ожидая.- «Поддерживайте прежний курс.»
«Сэр, мы пройдем в пределах их формирования», - сказал Имаса.
«Я так и предполагал, мистер Имаса. Любые сигналы, Ухура?»
«Нет, капитан».
«Так держать. Спокойно.»
Кажется, он успокаивает лошадь, подумала Мейсон. Кирк похлопал по подлокотнику кресла и пристально посмотрел на передний экран. Веблен стоял в сторонке, пытаясь выглядеть наказанным и не совсем преуспевающим. В то же время Кирк чувствовал, что он почти в телепатической связи со Споком. Простого присутствия офицера по науке было достаточно, чтобы заставить Кирка поверить в это, так или иначе, он делал то, что предлагал Спок.
«Пятьдесят семь световых минут».
«Отчет о статусе.»
«Все посты укомплектованы и готовы, капитан».
«Условная красная тревога». Опять сирены и тиканье подтверждений на его консоли. Извечный прилив адреналина, который пещерный человек использовал против волка или пещерного медведя ... и который Кирк теперь использовал, чтобы подготовиться к флоту высокотехнологичных боевых крейсеров, далеко между звездами, между измерениями. Веблен громко сглотнул. Его первый раз, подумал Кирк. Хорошо для него. Мейсон не двигалась. Она продолжала переводить взгляд между Кирком, Споком и Маккоем.
«Нет ответа, капитан,» - повторила Ухура.
«Спок, мы подключены к сети корабль-кораблю?»
«Да, капитан. Они, похоже, не в статусе сильной тревоги. Кроме этого, я не могу четко прочитать сигналы. Они могут быть фальшивыми.»
Если этот кшатрианский сукин сын заставил его поставить команду в условную красную тревогу, просто чтобы подшутить...
«Две световых минуты», - сказал Имаса. - «В пределах диапазона».
«Варп-Е сдвинулся и закрылся» - сказал Чехов.
«Полная боевая тревога,» - приказал Кирк.
«Импульсные корабли переходят на минимум,» - сказал Чехов.
«Формирование нас закрывает, сэр,» - сообщил Сулу.
«Подготовьтесь к бою. Предупреждение о возможном нападении».
«Капитан!» - Ухура приложила руку к своему уху. - «Сообщение от премьер-коммодора. Он желает нам наилучшей удачи от Творца и подтверждает получение нашего разрешения пройти через Нейтральную зону...»
Кирк, Маккой и Мейсон выдохнули почти одновременно. Кирк посмотрел на компьютерного офицера со сдержанной усмешкой: «Ну, мистер Веблен?»
«Капитан?»
«Что предложили Наблюдатели?»
«Чтобы мы не беспокоились, сэр. Кшатрийцы не могут участвовать в полномасштабной войне в это время, у них нет необходимости это делать и они славятся тем, что испытывают своих противников. Наблюдатели согласились с вашими действиями, сэр.»
«Очень рад это слышать, мистер Веблен. Почему тогда сообщение было таким срочным?»
«Потому что, сэр, я чувствовал, что нет необходимости напрягаться, если все равно все закончится хорошо. Экономия энергии.»
«Действительно, мистер Веблен,» - сказал Кирк, взглянув на Мейсон. – «Действительно.»
Глава седьмая

Когда Мейсон вошла в комнату Ухуры, офицер по связи только что сменила униформу и переоделась в ниспадающее оранжево-красное платье, декорированное по подолу леопардами, крадущимися в траве джунглей. Ухура улыбнулась ей и предложила бокал вина из кабинки автошефа.
«Это действительно было что-то», - сказала Мейсон, садясь на край своей койки. - «Я не уверена, что когда-либо была напугана больше».
«Это был блеф,» - сказал Ухура. - «Я думаю, большинство из нас это осознавало. Простите, что не было времени на то, чтобы подготовить Вас».
«Капитан не вел себя так, как будто это был блеф».
Ухура рассмеялась: «Покер фейс. Держал лицо.»
«И все успокоились, когда все закончилось».
«Что ж, вы никогда не сможете сказать, что может сделать кшатрианец. Много Вы знаете о них?»
Мейсон покачала головой: «Только то, что я читала в своих школьных книгах и выбирала из подпространственных бюллетеней. Из журналов».
«На самом деле это замечательная раса. Очень жесткая, очень воинственная ... и хорошая настолько, насколько она должна быть. Они напоминают мне зулусов. Эта древняя раса, окруженная ромуланцами и Федерацией, которой угрожают клингоны ... и все же они придерживаются своих собственных принципов, даже противостоя лучшим технологиям».
«У них те же корни, что и у коммандера Спока, не так ли?»
«Они часть третьей октановской миграции Дахриан, если это то, что вы имеете в виду. Вулканцы, ромуланцы, клингоны и кшатрийцы связаны друг с другом, если вы достаточно далеко углубляетесь в прошлое».
«А Спок не чувствует себя странно, когда он сотрудничает с людьми против собственной крови?»
«Боюсь, что связи слишком далеки во времени для любого из них, чтобы кто-либо из них почувствовал хоть какое-то родство. Кроме того, кто знает, что чувствует Спок?»
«Я не понимаю».
Ухура подобрала платье и притянула стул к кровати Мейсон. «Он вулканец, у них очень жесткие правила, контролирующие эмоции».
«Да, я знаю это.» - Она чувствовала себя немного раздраженной. - «Мы не настолько изолированы на Ялбо. Но разве он не имеет своего мнения?»
«Нет, если за ним нет большого количества доказательств. Личное мнение - это анафема для вулканца. Фактически, все, что связано с мелочным личным, подавляется во время вулканского образования. Но достаточно говорить о Споке. Я хотела бы узнать побольше о Вас.»
Мейсон пожала плечами. «Я репортер, я родом с очень маленькой изолированной планеты. Что еще можно сказать? Кроме того, я не важна сама по себе. Только история».
«Мне жаль, что никто из нас не смог спуститься на Ялбо», - сказала Ухура. - «Мне нравится посещать всевозможные планеты, даже маленькие».
«Она начиналась как колония для добычи,» - сказала Мейсон, одной рукой поглаживая тыльную сторону другой. Она посмотрела на свои руки и сцепила их. «Полная металлов, редкоземельных элементов ... Мы не можем пить подземные воды, это отравило бы нас. Атмосфера наполнена парами азотной кислоты. Когда мы выходим за пределы поселений, мы должны носить защитные костюмы для всего тела. Это не то, что вы называете раем».
«Тем не менее, держу пари, что Вам там нравится». Ухура наклонилась вперед, ее темные глаза сверкнули. Мейсон усмехнулась и покачала головой:«Нам всем нравится что-то из того, где мы выросли».
«Может, люди?»
«Конечно, на Ялбо есть хорошие люди».
«Вы гордитесь Ялбо. Признайте это.»
Мейсон подумала. «Конечно, мы сделали там действительно замечательные вещи. Например, мы оставались живыми до тех пор, пока Федерация не выбрала нас в качестве форпоста. Это было нелегко. Ялбо стала продуктивной, когда на втором октанте начался избыток металлов. Нам приходилось поставлять нашу продукцию на тысячи парсеков, чтобы вообще быть конкурентоспособными. Это были тяжелые времена.»
«Сколько Вам тогда было лет?»
«О, я еще даже не родилась тогда, но мои родители рассказывали мне все об этом. Некоторые люди голодали бы, если бы не спасательные корабли Звездного Флота».
«Мой отец служил на спасательном корабле,» - сказала Ухура. - «Может быть, он прилетал на Ялбо».
«Принятие милосердия было тяжелым: наши люди были хиппи, вы знаете, они хотели быть самодостаточными, чтобы уйти из-под влияния правительства Галактики и создать свою собственную коммуну. Большинство из них первоначально происходило из марсианских шахтерских городов. Им нужны были спасательные суда, но они не были рады их видеть. Мы никогда не одобряли военные решения».
«Я думала, что хиппи жили в 20-м веке».
«Коммуны на Марсе снова воскресили их: люди на Ялбо изменили многое, мы гуманисты. Мы верим, что все в Галактике сосредоточено на людях и что все остальные виды подчиняются им».
Ухура сделала недоверчивое лицо: «Это не очень полезная философия».
«Она хорошо работает на планете, где нет других видов. И Вы должны признать, что кто-то вроде Спока немного подчинен.»
Ухура встала и сложила руки на груди. «Ровена, я предлагаю Вам даже не пытаться применять философию Ялбо на звездолете. Мы были слишком во многих местах, видели слишком много вещей. Если Вы действительно хотите знать, что мы такое, Вы могли бы потратить некоторое время на открытый журнал судна». Она сделала паузу, затем склонилась над репортершей: «Я встречала не-людей, которые заставляют нас выглядеть червями. Мы вползаем в их поле зрения и выползаем снова, и единственная причина, по которой они не наступают на нас, - это то, что они совсем не такие, как мы. Люди не являются центром чего-либо».
«Простите,» - сказала Мейсон. - «Я не имею ничего против других видов, но я считаю, что люди важны».
«Важны - да. Более важны - нет. Теперь позвольте мне спуститься с моей импровизированной трибуны и подкрепить нас ужином. Что Вы предпочитаете?»
Они ели тихо, немного опасаясь друг друга. Когда период сна закончился, Ухура поднялась и переоделась в униформу в акустической душевой кабине. Она остановилась у двери, когда Мейсон одевалась. «У меня сейчас вахта на мостике до 1800 часов. Приходите прямо перед этим, и я покажу вам, что я делаю. Тогда мы сможем успеть на обед в столовой и понаблюдать за развлечениями в кают-компании».
«Ухура…», - сказала Мейсон, когда лейтенант собиралась уйти.
«Да?»
«У Вас бывают проблемы со сном во время варпа?»
«О боги, нет. Почему Вы спрашиваете?»
«Просто интересуюсь.» Возможно, это было слишком далеко от Ялбо, вдали от запахов и компаний из поселений. Она чувствовала себя так одиноко, так очень странно. Если бы она позволила себе распуститься, ее изоляция могла бы легко привести ее в уныние и начать влиять на ее работу, а она никогда не допустит этого.
И она рассердилась. Ухура была человеком; независимо от того, что она испытывала, она испытывала большую привязанность к людям, чем к другим видам! Как бы выжил какой-либо вид, если бы он не чувствовал себя более преданным самому себе в этом роде? Разве все на «Энтерпрайзе» думали, что гуманисты были реакционерами с задворок?
Она проверила свое оборудование. Возможно, неплохо было бы провести какое-то расследование в открытом журнале судна. У нее было еще пятнадцать дней, прежде чем «Энтерпрайз» доберется до Черного ящика - время, за которое она сможет погрузиться в историю Звездного Флота, в историю «Энтерпрайза» - время, за которое можно будет найти брешь во всех этих уверенных в своей непогрешимости военных доспехах.
Глава восьмая

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! ВЫ ВТОРГАЕТЕСЬ В СЕКТОР БЕЗОПАСНОСТИ / НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЙ ВХОД МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ПРОБЛЕМАМ…
Спок сидел перед консолью мониторинга в центре управления компьютером и с легким отвращением рассматривал сообщение на экране. Насколько он и Веблен могли сказать, ничего не было противоречащего правилам Звездного Флота, или даже противоречащего принципам мониторинга, - в том, что он собирался сделать. Тем не менее, человеческие дизайнеры усыпали каждый аспект программирования мониторинга предупреждениями и неоднозначными угрозами. Он знал путь обхода предупреждения - путь был прописан в самих инструкциях системы, поэтому он очистил экран и перешел в центр системы, в банки памяти, в которых хранились воспоминания о шести командирах Звездного Флота. Из этих шестерых четверо были мертвы, а двое ушли в отставку. Одним из погибших был вулканец, единственный вулканец, когда-либо достигший командного звания в Звездном флоте, адмирал Хараук. Спок весьма интересовался мыслями Хараука по некоторым вопросам, и из того, что он мог сказать, Наблюдатели были в совершенстве способны воспроизвести решения Хараука в определенной степени. До тех пор, пока Спок не пытался каким-либо образом изменить память или вмешаться в систему, что повлияло бы на ее функционирование, худшее, что он мог сделать - это оскорбить чувство достоинства Наблюдателей - вот как он охарактеризовал намерение, лежащее в основе сообщений. (Машины, такие сложные, как Наблюдатели, часто лучше всего рассматривались с точки зрения причуд и личностей, особенно когда они были разработаны людьми).
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! НАБЛЮДАТЕЛИ НЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНЫ ДЛЯ РАБОТЫ С ВВОДОМ ОДНОГО ОПЫТА-ПАМЯТИ. ЭТО МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К…
Спок снова очистил экран и надел наушники непосредственной связи на уши. Он услышал отдаленный шипящий шум - не помехи, а сигнал несущей частоты памяти адмирала Хараука. На этом этапе не было необходимости в интерфейсе машинного языка. Спок нажал кнопку, управляющую голосовой связью, и сказал: «Живите долго и процветайте, адмирал Хараук. Я Спок, сын Сарека с Вулкана и Аманды Грейсон с Земли. Я офицер по науке и Первый помощник на борту звездолета Федерации «Энтерпрайз».
«Здравствуй долго и процветай, Спок», - последовал ответ. Голос Хараука был спокойным и ровным, хотя и немного жестким. - «Были ли активированы Наблюдатели?»
«Нет, сэр, этого не сделано. Я задаю вопросы по собственной инициативе.»
«С какой целью, Спок?» - Адмирал прекрасно понимал, что первой заботой вулканца является его долг.
«Мой командир - человек, капитан Джеймс Т. Кирк. Люди создали и установили Наблюдателей на борту кораблей Звездного флота, но я не уверен, что они проявили величайшую мудрость при этом».
«Тем не менее, это ваша обязанность следовать правилам Звездного Флота, так же, как и моя».
«И я это делаю. Но у меня также есть долг перед моим капитаном - обязанность выяснить, будут ли Наблюдатели мешать его деятельности. И ... меня интересует реакция вулканца на мониторинг».
«Я не могу общаться с тобой, как вулканец с вулканцем, Спок. Я не жив в этой системе, я всего лишь консультативная программа».
«Я пришел за консультацией».
«Люди знакомы с неустойчивым поведением. В лучшем случае они менее дисциплинированы, чем даже совсем неадекватный вулканец. Они создали Наблюдателей, чтобы обойти возможные трудности своего собственного вида. Я не вижу ничего плохого в этой идее в принципе».
«А в исполнении?»
«Я не знаю о фактическом функционировании системы. Вулканцы были привлечены к ее созданию, а самые лучшие человеческие дизайнеры много работали над этим в течение многих лет. Тем не менее, должно быть очевидно, что я одобряю идею в принципе, так как я согласился быть частью системы».
«А если возникнет ситуация, которая выходит за рамки опыта Наблюдателей - вне опыта консультационных программ?»
«Эта возможность, несомненно, была учтена. Очевидно, что командир звездолета столкнется с незнакомыми ситуациями».
Спок задумался на мгновение. «Я беспокоюсь. Система никогда не вводилась в реальную эксплуатацию, и я не думаю, что мы представляем идеальную ситуацию для такого теста».
«Тогда для тебя здесь только одна задача».
«Какая?»
«Твой долг прежде всего».
«Я хорошо осведомлен об этом, адмирал».
«Твой долг прежде всего».
Независимо от того, как Спок формулировал и перефразировал свои вопросы, это был единственный ответ, который могли дать воспоминания Хараука. Это было далеко не обнадеживающим. Какой долг имел в виду Хараук - долг капитану, кораблю, Звездному Флоту? Обязанность подчиняться Наблюдателям?
Ни один вулканец не поддерживал вероучение, которое привязывало его к самоуничтожению без цели, или уничтожению других исключительно ради долга. Очевидно, память опыта Хараука пыталась внушить ему необходимость иерархии долга. Среди вулканцев такая иерархия редко была необходима. Но среди людей, в этой ситуации…
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ / ПРАВИЛЬНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МОНИТОРИНГА ЗАВИСИТ ОТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ШЕСТИ ОПЫТОВ ПАМЯТИ, СОДЕРЖАЩИХСЯ В СИСТЕМЕ.
Спок вернул Наблюдателей в нормальный режим и снял наушники непосредственной связи. Дверь в центр управления компьютером издала звуковой сигнал, и вошел Веблен с записной книжкой в руке, деловито производя расчеты. «Мистер Спок! Возможно, Вы сможете ответить на вопрос...»
«И вы, мистер Веблен, тоже сможете ответить на вопрос».
Веблен остановился и уставился на Спока, очевидно, явно сконфуженный: «Все, что Вы пожелаете, мистер Спок».
«Сначала ваш вопрос.»
«О, это пождет». Веблен был заинтригован тем, что у офицера по науке возник вопрос к нему.
«У меня еще не было возможности изучить операции самоотключения Наблюдателей. Если они будут неисправны при оценке офицеров и экипажа судна - они могут быть отключены?»
«Такая неисправность маловероятна, сэр».
«Это не ответ на мой вопрос».
«Я ... сам не знаю, сэр».
«Тогда пришло время более подробно изучить самоотключение, не так ли?»
Веблен проницательно посмотрел на Спока: «Сэр, я могу задать еще один вопрос - что по-вашему мнению ожидает нас в Черном ящике?»
«Я отвечу как межзвездный разведчик Федерации, мистер Веблен. Я считаю, что нужно быть готовым ко всему».

Мейсон провела свою жизнь в поселении Ялбо и не обнаружила, что коридоры и отсеки «Энтерпрайза» ей совершенно незнакомы. Тем не менее, было что-то в размерах закрытого, автономного корабля, такого как «Энтерпрайз», что было потрясающим. Для нее было мало областей корабля, и еще меньше достижимых мест, куда ее не допускали по соображениям безопасности, по крайней мере, без сопровождения, поэтому изучение стало одним из ее любимых видов проведения времени.
Даже в детстве ее очаровывали ниши в поселении - места, где хранилось неиспользуемое оборудование, или где автоматизированные перерабатывающие установки гудели и пыхтели в одинокой эффективности. Когда энсин Чехов достал для нее пластиковую карту корабля, она с нетерпением ждала дней ходьбы, ползания, лазания. Однако, прежде всего, с историей, придуманной в ее голове, она сначала посетила медотсек.
Медсестра Кристин Чэпел - квалифицированная, несколько приближающаяся возрастом к старой деве, но все еще крепко сохраняющая свою классическую красоту женщина - показала ей диагностические кровати, как старые, так и более новые модели, и объяснила принципы фермы органов. Ферма органов --- неофициальное название Центра консервации генотипов - была большой группой блестящих серых шкафов в задней части медотсека. «Это предшественник агрегата АВТРА,» - объяснила Чэпел. - «У нас есть генетические записи каждого члена экипажа. В случае травмы мы можем вырастить новый орган на замену для любой части тела, за исключением, конечно, тех, которые глубоко персонализированы, как, например, мозг. Мы можем вырастить мозг, но он будет совершенно пустым. Главное достижение АВТРА заключается в том, что мы можем копировать настоящего человека. И пока вы здесь, вы можете также внести свой вклад ... »
С присущим ей страхом перед иглой потребовалось некоторое самообладание, чтобы не возражать, когда Чэпел проводила биопсию. Медсестра ловко и безболезненно изъяла часть клеток изнутри ее щеки и закрыла крошечное отверстие электронным швом.
«Мы поместим это в ферму, и ... не дай бог, конечно! - если что-нибудь случится непоправимое, у вас будет какая-то страховка».
Чэпел подумала, что было бы лучше, если бы Маккой сам провел ей экскурсию по АВТРА, но Маккой занят «игрой в покер с Наблюдателями», как называла это Чэпел. «Он похож на карточного шулера с новой жертвой, но через несколько дней он снова станет человеком».
Возможно ли, что сотрудники «Энтерпрайза» восхищаются способами обмана Наблюдателей? - записала Мейсон в своем блокноте.
В некоторые из мест своего пребывания она брала регистратор СНФ и делала короткие документальные фильмы о различных корабельных мероприятиях. Она потратила целых пятнадцать минут времени на запись игр, в которые играл экипаж в спортзале. Высокая конкуренция, отметила она, члены экипажа «Энтерпрайза» наслаждаются испытанием друг друга и демонстрируют свое собственное мастерство. В то время как присутствует немного бахвальства, по сути, фиксируется твердая приверженность методу делать все возможное при любых обстоятельствах. В командной деятельности степень сотрудничества впечатляет. Команды могут быть перетасованы по своему усмотрению, и все же игроки мгновенно и плавно сливаются в единое целое, как если бы они были напарниками всю свою жизнь - как и есть на самом деле в том, что касается корабельной жизни.
Главный инженер Скотт был слишком рад продемонстрировать инженерные палубы. В течение часа, свободного от вахты, он провел для нее целенаправленную «спелеологическую экспедицию» (его термин) по трубам доступа и коридорам обслуживания импульсной силовой установки корабля. Она держалась за его руку, по его настоянию, на внешнем щите одной из огромных, сплюснутых «бутылей», где материя и антиматерия были смешаны в точной пропорции и ощущала неописуемое покалывание контролируемого полного разрушения. Она записала - хотя она знала, что это никогда не пройдет поверку СНФ - его техническое описание теории энергетических установок, но ее больше заинтересовало его подведение итогов. «Мы могли бы путешествовать от одного конца Вселенной к другому, если бы мы могли только точно настроить наше понимание того, что у нас уже есть ...» - Он покачал головой и улыбнулся. - «Они прекрасные двигатели, но я видел двигатели на чужих кораблях, которые заставляют их выглядеть велосипедной цепью, а меня – обезьяной, крутящей педали. Я бы не хотел ничего больше, чем заглянуть в руководства по одному из них!»
Когда Маккой наконец вернулся, чтобы показать ей АВТРА, она была несколько разочарована. Доктор объяснил ей основные операции устройства и кратко коснулся того, как оно было интегрировано с Наблюдателями, но улыбнулся, когда Мейсон спросила, верит ли он, что Наблюдатели могут вызвать у него трудности.
«Я работаю над этим.» - сказал он и больше не сказал ничего.

В то время как Спок и MакКой пытались понять функцию Наблюдателей, и, пока Мейсон совершала обход и делала заметки, звездолет «Энтерпрайз» плыл на ударной волне искаженного пространства-времени над и сквозь ленты звезд и межзвездных газовых облаков, через галактические рукава и затемненные пропасти, на слишком высоких скоростях, чтобы быть полностью реальным. Благодаря тайнам передовой физики он лишился своей естественной медлительности в разбросанных, рассеянных легких следах и гладко плыл через области, непонятные для умов большинства находящихся внутри его корпуса.
Спустя две недели датчики смогли легко распознать надвигающуюся форму туманности Черного ящика, уже не совсем темную. Мейсон, глядя на туманность на экране в каюте Ухуры, подумала, что обнаружила зловещее сходство в новом внешнем виде туманности. Там, где свет протозвезд сиял сквозь нее, он выделял три явственных острых когтя. По мере того, как «Энтерпрайз» приближался, час за часом, когти казались все более широкими. Затем, когда они достигли ее, туманность сомкнулась вокруг них, и «Энтерпрайз» и его команда были притянуты к самому месту ее зарождения.
Глава девятая

Станция-1 теперь находилась в скрученной нити газа и пыла по периметру туманности. «Энтерпрайз» продвигался сквозь облака менее чем на одной четверти световой скорости; двигайся он быстрее, буферизация материала рассеянной туманности стала бы опасной. Ухура пыталась связаться со станцией много раз, но безрезультатно. Блеск форм и узоров туманности, видимых за несколько десятков световых лет, теперь свелся к постоянному прозрачному свечению, которое омывало «Энтерпрайз» сказочным фиолетовым светом.
Кирк проверил показания на переднем экране, и остался совсем не доволен увиденным. Спок стоял рядом с ним. «Энтерпрайз» был в состоянии боевой готовности, и мостик был полностью укомплектован. Мейсон стояла возле турболифта, рядом с ней парил рекордер.
«Похоже, мы пришли сюда напрасно,» - сказал Кирк. Спок не мог не согласиться с ним. Диаграммы, показанные над изображением крошечного планетоида, на котором когда-то находилась Станция-1, не показывали никаких признаков жизни, и «Энтерпрайз» проводил сканирование планеты по всем направлениям.
«Пока в системах жизнеобеспечения самой станции не произошел сбой,» - сказал Спок, - «состояние планетоида не дает нам никаких оснований подозревать, что им мог быть нанесен какой-либо дальнейший вред.»
«Тогда, может быть, они стесняются», - сказал Маккой.
«Серьезные предложения - вот что мне нужно сейчас, Боунз». – сказал Кирк. Он взглянул на Мейсон и был раздражен, когда обнаружил, что она отметила его слова в своем блокноте. Фактически, он был раздосадован, что его вообще записывали, но, как говорил Маккой с самого начала, лишь он сам виноват в присутствии Мейсон. Он мог бы бросить вызов Звездному Флоту; это, вероятно, привело бы к скандалу, трудным словам с одной и другой стороны, но он бы победил. Нет; он сильно подозревал, что у него имеется скрытый мотив желать ее присутствия на борту. Если бы Наблюдатели потерпели неудачу, объективный свидетель зафиксировал бы их провал.
А если он потерпит неудачу…
Маккой был в середине предложения, когда Кирк продолжил слушать. «Я согласен с Споком. Нет никаких доказательств того, что окружающая среда в туманности была более жесткой после вспышки, чем в то время».
«Мистер Веблен,» - сказал Кирк. Компьютерный офицер ловко шагнул вперед. - «Что говорят наши компьютеры?»
«Если вы запрашиваете результаты стохастического алгоритма ...»
«Именно.»
«У меня не было много времени для регистрации этих результатов, сэр. Я могу это сделать, а алгоритм можно переустановить».
«Мне любопытно узнать, с чем столкнулся алгоритм, прежде чем мы прибыли».
«Сэр, были представлены три возможности: две были явно ошибочными»
«О? Спок?»
«Мистер Веблен имеет в виду нестандартные варианты, которые сами компьютеры позже отклонили как маловероятные. Один из них рассматривал захват станции внешней силой, другой просчитывал безумие и самоубийство всех членов станции. Ни одна из этих возможностей не была серьезно представлена в окончательном отборе.»
«Третий сценарий довольно интересен, капитан,» - сказал Веблен. - «Один или несколько исследователей вулканцев на борту станции подверглись воздействию излучения Ибакры...»
«Вулканцы менее приспособлены к адаптации к тяжелым дозам Ибакры,» - сказал Спок, - «так же, как они не приспособлены к адаптации к холоду, как люди. Тем не менее, различия незначительны».
«… и пережили психическое расстройство. Сценарий расходится на этом этапе. Либо остальные члены команды были заключены в тюрьму, либо - и это может быть более вероятным, если мы скорректируем алгоритм на новые результаты - они были убиты».
Кирк нахмурился. «Я не уверен, что мне нравится ваш алгоритм, мистер Веблен. Спок, давайте снова просканируем планету. После этого группа высадки соберется с полным снаряжением для защиты от окружающей среды и переносным защитным экраном в главном зале транспортера».
«Могу я с вами спуститься?» - спросила Мейсон. Кирк резко посмотрел на нее.
«Нет», - сказал он. - «Я не собираюсь спускаться с первой командой. Звездный флот смотрит неодобрительно, когда его командиры рискуют. Вы можете поручить одной из сторон использовать ваш рекордер, но мы не будем нести ответственность, если он будет потерян или поврежден.»
Мейсон кивнула, с некоторым облегчением.
После окончательного провала сканирования планеты на предмет обнаружения каких-либо признаков жизни, Кирк встретился с группой высадки в зоне подготовки транспортатора. Группа состояла из шести членов экипажа во главе с начальником службы безопасности лейтенантом Олаусом. Рекордер Мейсон следовал за Олаусом как щенок; Олаус осмотрел устройство с удивлением, когда Мейсон настраивала и приспосабливала его к его новой задаче.
«Это будет быстрая разведка,» - сказал Кирк. - «Мистер Деверо будет снимать показания трикодера, а рекордер мистера Мейсона будет фиксировать наши наблюдения. Вы будете внизу меньше двух минут, после чего вы автоматически будете подняты на корабль. Любой из вас может сигнализировать о немедленном возврате. Вам, как обычно, будет предшествовать устройство для проверки транспортера. Мистер Шаллерт, запустите УПТ. Мистер Олаус, соберите свою команду на транспортере».
Сначала транспортировался УПТ и сообщил, что интерьер станции был экологически нормальным, и эта область казалась необитаемой. «Температура - двадцать девять градусов по Цельсию, капитан», - сообщил Шаллерт с консоли управления транспортером. - «Уровень кислорода - двадцать три процента, все остальные газы, как и ожидалось, обычны для работы системы жизнеобеспечения».
Спок подошел к Кирку. «Высокая температура вполне удобна для вулканцев, капитан».
«Да. Мистер Шаллерт, спускайте их».
Транспортер окутал фигуры членов группы высадки пульсирующими линиями расщепления, преобразования и демонтажа их тел. Постепенно линии ставали бледнее, а фигуры таяли, пока не растаяли в ноль. Шаллерт проверил сохраненные формы-воспоминания, а затем потянул рычажок, который перенес их через пятьсот километров во внутреннюю часть станции.
«Может ли станция все еще работать, если все исследователи мертвы?» - спросила Мейсон у Кирка.
«Это возможно», - сказал он. - «Но маловероятно».
«Тогда почему Вы не зафиксировали никаких признаков жизни?»
«Мы узнаем намного больше всего через несколько минут,» - сказал Кирк. - «Терпение - это добродетель. Правильно, Спок?»
Спок не отрываясь смотрел на дисплеи управления транспортером. «Сигнал прибытия был отправлен», - сказал он. - «Они на станции».

Глава десятая

В пустом коридоре тихо веял теплый ветерок. Спустя десять лет станция все еще была безупречной, все было в порядке, словно здесь ожидали прибытия своих гостей. И они пришли - в виде шести красивых колонн структурированного огня, осветивших утилитарные серые стены и добавивших слабый электрический запах в чистый сухой воздух. «Распределиться!» - приказал Олаус. Команда быстро распространилась по коридору. Энсин Деверо направил свой трикодер по предписанной схеме. Рекордер Мейсон остался рядом с Олаусом, слегка гудя. Олаус открыл свой коммуникатор.
«Группа высадки вызывает «Энтерпрайз», рапортует Олаус. Станция, кажется, в хорошей форме. Никаких признаков повреждения. Деверо сканирует. Одна минута тридцать секунд до возвращения». Он закрыл коммуникатор и прикрепил его на свой пояс. «Давайте двигаться!» Шестеро разделились на две группы - по трое на каждом конце коридора. На одном конце, где Олаус стоял наготове, была дверь, ведущая в камеры хранения. Дверь была закрыта, но не заперта. На противоположном конце коридор разветвлялся в виде буквы Т, каждый последующий коридор заканчивался переборкой с воздухонепроницаемым люком. Деверо быстро продвинулся к левому краю T-образного ответвления и набрал стандартный код на элементах управления люком. Люк издал звук и распахнулся. Он направил свой трикодер в пространство за его пределами. И чуть не попал в голову молодому мальчику-вулканцу.
«Привет,» - сказал Радак на идеальном федеративном английском.
Деверо с изумлением уставился на него. «Лейтенант!» - крикнул он, отступая. - «Лейтенант Олаус!»
Радак протянул руки в знак приветствия, но эффект транспортера уже захватил его. Их время подошло; опять же, они были превращены в колонны огня и притянуты на борт «Энтерпрайза», как если бы они были прикреплены к нему гибкой струной. Транспортер сгруппировал их вместе, как они и ушли, но Деверо слегка сгорбился, зажав трикодер в протянутой руке, а Олаус был застигнут в процессе бега. Он спустился с платформы и направился к Мейсон, прежде чем смог оправиться. Когда он извинился, рекордер Мейсон переключил свою привязку и вернулся к прежней хозяйке, все еще гудя.
«На станции есть вулканский ребенок!» - сказал Деверо. - «Он говорит по-английски - или, по крайней мере, он по-английски поздоровался». Спок осторожно забрал трикодер из рук Деверо и воспроизвел научные данные. «На вашем устройстве нет вулканца, ребенка или нет,» - сказал Спок. - «Кто еще видел ребенка?»
«Я видел, что кто-то стоит за Деверо,» - сказал другой член группы. - «Но я не мог разглядеть его ясно».
Спок скорректировал трикодер и все же тот выдал отрицательные результаты. «Мистер Деверо, пожалуйста, опишите этого вулканского ребенка».
«Я не эксперт, мистер Спок, но он показался мне возрастом около двенадцати земных лет, темно-пурпурными глазами, в какой-то зеленой униформе. Он немного похож на Вас».
Спок поднял бровь и взглянул на Кирка. «Трикодер не показывает никаких форм жизни, кроме группы высадки. Я не могу допустить, что у мистера Деверо были галлюцинации, капитан, потому что сыну Т'Приллы, Радаку, должно быть около пятнадцати земных лет и он имеет темно-пурпурный, необычный для чистокровного вулканца, цвет глаз.» Он обнаружил конкретные описания группы на станции, пока Мейсон просматривала содержимое мгновенной памяти рекордера. «Он был с неправильным парнем,» - сказала она. – «Он должен был быть с Деверо. На визуальном изображении ничего нет, и если кто-нибудь и говорил что-нибудь, кроме десанта, я не слышу. Я могла бы вытащить это после улучшения ...»
«Нет необходимости», - сказал Спок. - «Трикодер не уловил звуковых волн, кроме тех, что были у группы высадки. В коридоре не было никакого дополнительного инфракрасного или микроволнового излучения, как можно было бы ожидать, если бы реальное живое тело явилось энсину Деверо.»
«Значит, я видел призрака?» - спросил Деверо, огорченный.
«Не обязательно,» - сказал Кирк. - «Я ожидаю ваши отчеты через пятнадцать минут в пристройке к моим апартаментам. Мистер Спок, я хочу, чтобы Вы и доктор Маккой ... и мистер Веблен ... тоже были там через пятнадцать минут.» Он повернулся к Мейсон: «Вы тоже можете прийти, разумеется».
«Я бы не пропустила этого», - сказала Мейсон. - «Призрачная станция ... не пропустила бы ее даже ради пожизненного запаса фильтров».

Впервые за девять лет Граку стало известно о самостоятельном существовании. Он посмотрел на свое тело и вытянул руки, затем поднес их к своему лицу. О, да, были воспоминания ... но воспоминания были не его личными.
«Грак.» Он повернулся и увидел Т'Приллу. Он протянул одну руку, и они коснулись пальцами в том жесте, что для вулканцев был равнозначен глубокой страсти. «Мы не были врозь,» - сказала Т'Прилла, с бросающимся в глаза замешательством - «Но мы были разделены. Где дети? И где Анаук и Т'Коса?»
«Я помню их, мы все были вместе».
«Уже… нет.»
Они стояли посреди исследовательского купола, окруженные смешавшимися насыпями вновь собранного оборудования. Устройства, которые они использовали для диаграмм рождения протозвезды, были бездействующими в течение девяти лет, большая часть их составных частей была собрана и использовалась для создания инженерного кошмара, который заполнял купол.
«Какое у тебя последнее воспоминание ... твое собственное воспоминание?»
«Радак и Т'Раус вместе...» - Грак заколебался. - «Говорят нам, что нам не будет больно, просто ...»
«Адаптировано», - закончила Т'Прилла. - «И так нам и было. Сколько прошло времени? Зачем нас позвали обратно?»
Грак указал на массивную машину: «Мы должны уничтожить это немедленно!»
Радак появился из ничего прямо перед ними. «Уважаемые родители», - сказал он.- «Необходимо вернуть станцию к нормальной работе».
«Сын мой,» - сказал Грак. - «То, что мы делали, - это маут акспра, теперь это должно быть остановлено!» Грак протянул руку Радаку. Мальчик посмотрел на протянутые пальцы отца, медленно моргнул, затем отвернулся. «Многое достигнуто,» - сказал он. - «Мы благодарны вам. Но теперь у нас имеются гости. Те, кого вы вызвали десять лет назад, наконец-то прибыли.»
«Здесь есть корабль?» - спросила Т'Прилла.
«Большой и хорошо вооруженный корабль,» - сказал Радак, - «в коридоре решека появилась группа людей.» (Секции станции были названы в соответствии с символами вулканского алфавита, из которых решек был третьим.)
«Где они?» - спросила Т'Прилла.
«Они вернулись, прежде чем я смог сделать что-то большее, чем поприветствовать их. Почему среди них не было вулканцев, мама?»
Т'Прилла подошла к сыну - или к образу ее сына, она не знала, чему именно ... и медленно потянулась к плечам руками. Она схватила твердую плоть, покрытую совершенно осязаемой зеленой тканью - та же детская униформа Радака носилась в течение десяти лет, но была переделана, чтобы соответствовать его растущему телу. «Не так много времени,» - сказала она. - «Это наши спасатели, мы послали им сигнал бедствия, и они не уйдут, пока не узнают, что произошло, и исправят ситуацию. Или пока они не увезут нас всех».
Глаза Радака расширились от тревоги. «Это было бы ужасно», - сказал он. - «Мы должны остаться».
«Зачем?» - спросил Грак.
«Пока вам не нужно знать,» - сказал Радак.
«Но они видели тебя, они знают, что мы здесь»
«Они видели меня, но они ничего не знают. Они не знают, что кто-то еще жив на станции. Мы все замаскировали, и мы не ответили на их сообщения»
«Почему так коварно?» - спросил Грак. - «Они здесь для нашего блага».
«Не так. Благо реализуется нашим пребыванием здесь, продолжением нашей работы ... не уезжая. Нас не нужно спасать».
«Кто ты?» - внезапно спросила Т'Прилла. Радак сосредоточенно и с холодком посмотрел ей в глаза. В его взгляде не было никакого намека на привязанность, только странная разновидность повышенного интереса.
«Я твой сын», - сказал он.
«Где Т'Раус?»
«Она участвует в работе. Вы должны сотрудничать с нами.»
«А другие?»
«Они здоровы, они работают с нами, точно также, как вы».
«Мы не можем сотрудничать,» - медленно сказал Грак, обнимая сына. Мальчик следил за ним уголками глаз, его тело не выдавало никаких признаков напряжения. - «Вы держите нас в плену, вы не даете нам свободы, никакого истинного участия. Вы делаете нас своими рабами, и вы ничего не говорите нам. Это нельзя терпеть. Ты ведешь себя не как сын...»
«Потому что теперь у меня есть более высший долг», - сказал Радак. - «Вы не хотите сотрудничать?»
«Нет», - сказала Т'Прилла. Незачем было лгать. Они ничего не могли скрыть от этой формы Радака, кем бы он ни был.
«Тогда у нас нет другого выбора, кроме как адаптировать вас снова. Не будет никакого вреда ...». Рука Грака молниеносно протянулась к его плечу, указательный и большой пальцы сконфигурировались, чтобы ущипнуть чувствительный нерв и послать мальчика в бессознательное. Но Радак исчез еще до того, как пальцы прикоснулись к нему. Его голос прошептал в воздухе: «Прошу прощения, мои родители». Т'Прилла с ужасом наблюдала, как лицо Грака стало жестким, затем смягчилось. Все сопротивление исчезло из черт лица ее мужа. Потом ее собственная воля, казалось, растаяла, и она была возвращена в недифференцированное состояние, в котором они оба провели последние девять лет. Глубоко внутри, однако, ниже всех тщательно воспитанных, цивилизованных уровней, в областях ее личности, которые следовали примеру сильных вулканских фигур прошлого - Т'Прилла ненавидела, сражалась и кричала от ярости ...

Глава одинадцатая

«Мистер Веблен, я должен сказать, что не доверяю вашему стохастическому алгоритму. Тем не менее, поскольку ничего другого, похоже, не имеет смысла, что нам говорят его новые версии?» Кирк сидел в своем любимом кресле - ручная работа Делкина - которое он купил, когда ходил в увольнительную на берег несколько лет назад. На более современных переговорных стульях кабинета сидели Спок, Веблен, Маккой, энсин Деверо, лейтенант Олаус и Мейсон, у которой был простой диктофон.
«Сэр,» - начал Веблен, сглотнув. - «Компьютеры говорят о том, что алгоритмы не соответствуют данному моменту. Мы близки к информации, которую мы можем использовать, чтобы узнать, что на самом деле произошло ...»
«О, и насколько мы близки?» - Кирк повернулся к Споку. - «Помогло ли улучшение?»
«Независимо от того, что энсин Деверо видел в коридоре станции, оно не регистрируется трикодером. И вопреки мнению мистера Мейсона об обратном, нам повезло, что присутствовал трикодер, а не ее собственное оборудование для прессы. Трикодер гораздо более разнообразен и чувствителен.»
«Мистер Деверо?»
«Изображение мальчика - ему было всего три года, когда был сделан отчет. Я не могу быть уверенным, но он похож на старшего по возрасту мальчика, которого я видел на станции».
«Спок, есть какой-нибудь шанс, что к этому времени на станции могли быть другие вулканские дети?»
«Не такого возраста, капитан».
«Конечно. Тогда каким образом Радак становится настолько бесплотным, что не появляется на трикодере?»
«Есть только один способ узнать, капитан - мы должны отправить еще одну десантную группу».
«Спок, я, как известно, люблю риск, но я не уверен, что это то, что я хочу предпринять прямо сейчас ...»
Голос Ухуры прервал его фразу: «Капитан, только что пришел сигнал со Станции-1». Кирк выпрямился: «Передавайте, лейтенант».
«С визуальным, капитан». Кирк подошел и активировал экран своей каюты. Сначала изображение было туманным, но быстро обрело четкость. Кирк сразу узнал Грака; вулканец выглядел уставшим, но казался настолько воодушевленным, насколько это вообще было возможно для вулканца. «Это исследователь Грак со Станции-1 в туманности Черного ящика. Я хочу поговорить с капитаном корабля Федерации «Энтерпрайз».
«Я - капитан Джеймс Т. Кирк. Мы рады видеть вас живыми и здоровыми, Грак. У нас были некоторые тревожные моменты на вашей станции».
«Да, мой сын проинформировал меня. Я извиняюсь за путаницу, мы здесь довольно изолированы, и вся наша коммуникационная аппаратура отключена для передачи энергии другим проектам. Мы все в порядке, капитан - за исключением, к сожалению, наших коллег в приостановленной анимации».
«Скажите ему, что мы скоро спустимся», - сказал Маккой.
«Прошу разрешения на вход на вашу станцию и выполнение наших приказов», - сказал Кирк. - «Мы действуем согласно вашему сигналу бедствия, Грак».
«Да, конечно. Это было очень долгое время, даже для вулканцев. Многое изменилось ... и некоторые из изменений могут быть поразительными. Могу ли я предложить, чтобы сначала был направлен только основной персонал?»
«Конечно. Спок, я и доктор Маккой будем во второй группе высадки».
«Да, как замечательно. T'Прилла и я будем очень рады снова увидеть Спока. И, конечно же, всех вас. Мы долго вас ждали».
Кирк взглянул на Спока, который был вне пределов видимости камеры на консоли. Выражение лица его Первого офицера было встревоженным, он хмурился.
«Пожалуйста, дайте нам правильные координаты, Грак,» - сказал Кирк, - «чтобы мы не вмешивались ни в один из ваших... эээ... проектов». Грак зачитал координаты их транспортерной и повторно выразил свою радость от встречи с ними, а затем отключился.
«Спок?» - спросил Кирк, когда экран погас - «Что-то не так?»
«Я не могу быть уверен, капитан. Я знал Грака только кратко, и это было более двадцати лет назад».
«И?»
«Я должен проверить ситуацию более внимательно, прежде чем выскажу любую гипотезу», - сказал Спок. Его взгляд был настолько красноречивым, что Кирк вполне способен был интерпретировать, что вулканец мог вести запись для точных наблюдений, только если не был преждевременно предупрежден.
«Хорошо. Спасибо, энсин, мистер Олаус. Ровена, Вам разрешат высадиться на планетоиде, как только мы решим, что это безопасно. Вторая группа будет транспортироваться, как только доктор Маккой соберет свое оборудование.»
«Я буду готов через десять минут, капитан,» - сказал Маккой. - «Я хотел бы, чтобы со мной была медсестра Чэпел».
«Хорошо.»
Когда он остался один в своей каюте, Кирк снова включил сообщение и внимательно посмотрел на лицо Грака, пытаясь найти то, что увидел Спок ... что-то настолько неуловимое и неопределенное, что вулканец еще не смог это ясно выразить. Кирк тоже это что-то чувствовал ...
Что-то очень тревожащее.
Маккой был в лихорадочной активности. Он давал приказы медсестрам резко, эффективно, его протяжный южный акцент стал настолько выраженным, что иногда ему приходилось повторять свои приказы, чтобы их понимали, что раздражало его. Анализатор АВТРА - коробка с одной стойкой на каждой стороне - ждала на своем парящем поддоне, пока добавлялись другие предметы медицинского назначения, включая дистанционный зонд АВТРА, диагностический трикодер и «маленькая черная сумка» Маккоя, индивидуальная единица общей практики теперь переукомплектованная для вулканцев - жителей Станции-1. Мейсон наблюдала и записывала, и делала все возможное, чтобы держаться подальше от него, но не потому, что Маккой мог сказать ей крепкое словцо. Она уже чувствовала, что между ними царят отношения как между отцом и дочерью, хотя было сказано всего несколько слов. Она задавалась вопросом, привлекла ли его ее проказливая личность, но подозревала, что это был ее маленький недостаток девушки-с-маленькой-планетки.
Поддон, полный донельзя, был доставлен беспокойным энсином к лифту. Маккой следовал за ним, с Чэпел на буксире, оба одетые в медицинские полевые куртки со множеством карманов. «Он обращается с этим поддоном, как будто это мул», - пробормотал Маккой, пропуская Мейсон. Мейсон усмехнулась и отстала.
В зале транспортатора Кирк и Спок экипировались ремнями безопасности и фазерами, когда Маккой и Чапел вошли и установили поддон на предназначенном для него диске на платформе.
Шаллерт стоял на контроле. Когда Кирк и Спок встали на свои позиции, к ним присоединился Чехов, который шел с ними как часть команды безопасности Олауса. Шаллерт включил транспортер. Маккой ворчал что-то нечленораздельное, пока его взгляд не остановился на Мейсон, и он сверкнул смелой и совершенно ложной улыбкой.
«Давайте, мистер Шаллерт,» - сказал Кирк. Шаллерт инициировал транспортацию.
Пока вы в луче транспортатора, у вас нет ощущения времени или события. В лучшем случае ощущается небольшая щекотка у основания шеи (д-р Маккой не может этого объяснить, но это ощущение испытывает хотя бы один раз любой, кто когда-либо транспортировался.) Слухи о божественных знаниях, о том, что кто-то умер и вернулся к жизни, или видел то, что лежит за пределами смерти, или даже более распространенные слухи о тех, кто обладает талантом видеть будущее во время своей транспортации, ни разу не были подтверждены. И все же...
Спок, наименее склонный к тому, чтобы уповать на такие слухи, почувствовал прикосновение, не больше, чем легкий шорох исследования, как будто рассеянные частицы, которые будут собраны в него самого, подверглись индивидуальному изучению... «Спок. Спок!»
Они стояли в обширной кладовой для хранения оборудования Станции-1, сгруппировавшись вокруг Спока, который лежал на спине, не двигаясь. Кирк склонился над своим Первым офицером, а Маккой проверял пульс вулканца. Веки Спока задрожали, и он повернул голову. Первым лицом, которое он увидел, было лицо Радака, наблюдающее за ним с любопытным интересом из-за более крупных фигур Грака и Т'Приллы.
«Джим, я хочу, чтобы этот транспортер разорвало на части сверху вниз,» - мягко сказал Маккой. - «Мне это никогда не нравилось, и если Вы поможете мне, я выключу его...»
«Ладно. Спок, ты в порядке?»
«Кажется, я не получил травмы,» - сказал Спок, вставая на ноги с помощью Маккоя. Внутри купола было пусто, ровный серый насыпной пол был в отметках от давления и следах скольжения, оставленных когда-то хранившимися здесь запасами.
Кирк открыл свой коммуникатор и приказал провести тщательную проверку транспортера.
«Я единственный, кто пострадал?» - спросил Спок.
«Я в порядке», - сказала Чэпел, нацеливая диагностический трикодер на грудную клетку Спока. Чехов подтвердил, что он тоже не испытал никаких негативных последствий. Кирк повернулся к группе, ожидавшей их.
«Прошу прощения за весьма неуклюжее прибытие», - сказал он. - «Но это, по-видимому, небольшая проблема: я хотел бы представить корабельного врача и его ассистентку, доктор Леонард Маккой и лейтенант Кристин Чэпел. Я - капитан Джеймс Кирк, это энсин Чехов, а это ... я уверен, что вы знаете,» - сказал он Т'Прилле, - «мой Первый офицер и офицер по науке «Энтерпрайза», коммандер Спок.»
«Добро пожаловать в туманность Черного ящика, капитан», - сказала Т'Прилла, протягивая руку. Ее пожатие руки Кирка было решительным и сухим, теплее чем Спока.- «Если члены такой небольшой команды могут приветствовать кого-либо на такой обширной территории, мой муж уже выразил свою признательность, и я хочу повторить. Я - Т'Прилла. Это наш помощник, астрофизик Анаук.» Мужчина-вулканец разделил пальцы одной руки в традиционном приветствии. «Это его супруга, Т'Коса, и наш сын Радак, которого кто-то из вашего экипажа уже встречал. Наша дочь, Т'Раус, занята в проекте в это время».
«Нашим первым приоритетом является проведение всем вам тщательного медицинского обследования», - сказал Маккой.
«В этом нет необходимости,» - сказал Грак, любезно кивнув Маккою. - «У нас здесь отличный медицинский центр. Боюсь, что те, кто больше всего нуждается в вашей помощи, находятся далеко за его пределами».
«Если вы имеете в виду спящих,» - сказал Маккой, - «мы сможем их спасти. А что касается вашего здоровья, правила Звездного Флота требуют, чтобы я составил свое собственное мнение».
«Доктор Маккой прав,» - сказал Кирк. - «И пока он и медсестра Чэпел будут делать это, я хотел бы начать опрос».
«Конечно», - сказала Т'Прилла. - «Все, что мы можем сделать, чтобы угодить нашим спасателям. Хотя мы должны вас предупредить, что ситуация не так безнадежна, как казалось, когда мы подавали сигнал бедствия».
Маккой попросил отвести их в медицинские помещения. Грак повел их, и Кирк повернулся к Споку и Чехову. «Я хочу, чтобы вы следили за Радаком,» - сказал он, пока другие не слышали.
«Что-то не так с мальчиком?» - недоумевая переспросил Чехов.
«Он не призрак, просто следите за ним».
«Есть, сэр.»
Кирк глубоко вздохнул и жестом предложил Споку и Чехову пройтись. Спок заинтересовался тоном Кирка. Как обычно, Кирк был настроен на те же несоответствия, что и его Первый офицер, хотя он реагировал совершенно по-другому - с раздражением, почти сердитой отрывистостью.
«Спок,» - сказал он. - «Кажется, я помню, что этот купол должен был быть заполнен запасными принадлежностями».
«Это описано в инвентаризации Станции-1,» - сказал Спок.
«Тогда где все это? Они все это использовали к настоящему времени?»
«Возможно, капитан, если бы ущерб не был таким малым, как нас пытаются убедить».
Они подошли к люку, ведущему из купола хранилища в коридор решека. «Что твой трикодер говорит о Радаке?»
Спок поднял прибор и показал Кирку отчет. «Он вполне нормальный пятнадцатилетний мальчик-вулканец. Его данные весьма отчетливы». Кирк кивнул и увеличил темп ходьбы. Чехов перешел на рысь, чтобы не отстать.
Медицинский центр станции был сильно изменен. Маккой с тревогой уставился на едва скрытые доказательства порчи, перестройки оборудования, снятия мебели и диагностических машин. «Это место в полном беспорядке,» - сказал он Чэпел. - «Что, ради Бога, здесь произошло?»
Грак шагнул вперед и вытащил незнакомую хромированную сферу из простого черного металлического ящика. «Т'Коса достигла значительного прогресса. Это единственное устройство, которое мы теперь используем для оказания медицинской помощи. Остальное оборудование, где это было возможно, было преобразовано, чтобы помочь нам в наших исследованиях». Он передал Маккою сферу из хрома. Она весила не более фунта и не обладала видимыми поверхностными характеристиками. - «Это очень легко использовать, я весьма рекомендую».
«Как? ...» - начал Маккой.
«Если существует медицинская проблема, устройство диагностирует проблему и излечивает ее по запросу. Сейчас она отвечает на вулканском, но потребовалось бы всего лишь минутное усилие, чтобы заставить ее отвечать на федерационном английском языке».
«Я больше знаком с собственным оборудованием,» - сказал Маккой. - «Спасибо, но я буду придерживаться его в настоящее время». Он указал на поддон с медицинскими принадлежностями: «Сначала я осмотрю детей. Не могли бы вы привести сюда Т'Раус? А пока мы ее ждем...» Он улыбнулся и поманил пальцем Радака. Мальчик шагнул вперед и подчинился быстрому тестированию диагностическим трикодером Чэпел над собой. Грак подошел к настенному встроенному терминалу связи и произнес несколько слов на вулканском. Маккой покопался в содержимом своей сумки и достал гипошприц, поместив в него флакончик с питательными веществами и витаминами. Радак отстранился от Чэпел, когда Маккой поднес автоматический гипошприц к руке мальчика. «Нет!» - запротестовал Радак. Маккой надел свое самое успокаивающее выражение лица.
«Это довольно безболезненно, просто теплое давление ...»
«Мой сын сказал, что добавки или любые другие лекарства не нужны».
«А я говорю, что это моя обязанность…»
«Неважно, Боунз,» - сказал Кирк, входя в медицинский центр. На шаг позади него была видна худенькая молодая девочка-вулканка, возможно, на два года младше Радака, идущая рука об руку со Споком. Чехов вошел в дверь после них.
«Джим, существуют определенные правила, которые я должен соблюдать, если мы собираемся взаимодействовать с персоналом»
«У меня есть гарантия T'Раус, что персонал Станции-1 здоров».
Маккой с обиженным замешательством посмотрел на Кирка. Девушка с прямыми и безупречными черными волосами, обрезанными по плечо, отпустила руку Спока и встала рядом с Т'Косой. «Мы сделали замечательные вещи здесь,» - сказала девушка, - «и вам может потребоваться немного времени, чтобы привыкнуть к ним. До тех пор, пожалуйста, не навязывайте нам свои правила. Вы можете проверять нас, как захотите, но мы вполне способны излечить себя сами».
Маккой почти сразу же восстановил внешнее приличие. «Тогда, если мне будет позволено, я лучше посмотрю на людей в криохранилище. То есть, если меня не вытеснят оттуда тоже ...»
«Мы не возражаем против ваших усилий,» - сказала Т'Коса. - «Для нас они умерли десять лет назал».
«Это то, что я боялся от Вас услышать», - пробормотал Маккой. Когда Т'Коса сделала шаг вперед за Маккоем и Чэпел, врач остановил ее, подняв руку. «Капитан нуждается в вас здесь больше, чем я. Если ничего не изменилось, мы должны сделать все сами».
«Тогда мы сразу начнем официальный опрос», - сказала Т'Прилла. - «Есть так много всего, чтобы рассказать, и так много записей, чтобы показать...»

Даже когда они собрались в комнате, где разделяют питание, Т’Прилла изо всех сил попыталась отыскать свои воспоминания о последних десяти годах. Она не может контролировать свою речь или свои действия, но, возможно, она сможет вспомнить все, что произошло, поскольку она была свидетелем этого...
Но это смущает. Было сооружение Трансформатора, выполненное без помощи кого-либо из взрослых, с использованием оборудования из камер хранения... И воспоминания об этом неоднозначны, и не только ее собственные. Хотя она действительно помнит изумление и ужас от своего осознания того, что ее собственные маленькие дети достигли чего-то за пределами способностей самых блестящих вулканских инженеров. Скажут ли спасателям о Трансформаторе? Или о Глазе–к-Звездам?

Маккой и Чэпел стояли в цилиндрической криогенной комнате, одетые в защитное снаряжение, которое проецировало вокруг них завесу тепла. Гелиевая атмосфера вне мерцающих завес была свежей -260 градусов по Цельсию; температура внутри гибернационных капсул, подвешенных по контуру комнаты, была всего на несколько градусов выше абсолютного нуля.
Маккой осмотрел оборудование для замораживания и оживления, и все, на первый взгляд, было в порядке. Чэпел переходила от одной гибернакулы к другой, снимая подробные показания трикодером. Маккой проверил последние доступные медицинские записи о спящих в криокомнате людях и сравнил их с выводами Чэпел. Как он и ожидал, люди были не старше чем на один час спустя десять лет ... и все же все они были клинически мертвы. Миелиновая оболочка практически всех их нервов была разрушена действием беспрецедентных уровней излучения Ибакры.
У Маккоя появилось странное видение того, что произойдет, если они будут возрождены прямо сейчас ...
Гибернакулы откроются по сигналу, и люди внутри попытаются двигаться. Каждый из них испытает ужасную, мучительную судорогу, но через несколько секунд они будут избавлены от своих страданий, да и от самой жизни.
«Я думал, что я их обману, но эти проклятые медицинские Наблюдатели будут управлять нами на каждом шагу», - сказал Маккой. - «И я снова почувствую себя на ферме, играющим в доктора с цыплятами». Чэпел подавила улыбку, глядя на холодное, замороженное лицо одного из тридцати приостановленных членов команды. «Эти люди технически мертвы, и мне не разрешат играть в Бога, возвращая их к жизни».
«Да, но они физически не мертвы», - сказала Чэпел. - «Еще нет ...»
«Черт, они были мертвы в течение десяти лет. Полное повреждение нервов, во всех отношениях ... это одно из определений необратимой смерти, которое дают Наблюдатели. Не имеет большого значения, что они очень хорошо сохранились.»
«Но ... мы можем спасти их? Я имею в виду, это возможно?»
Маккой покачал головой. «Только если я сыграю Кларенса Дарроу для робота, глухого к риторике».
По словам Грака, станция несколько месяцев была охвачена интенсивными и порывистыми радиоактивными штормами. Планетоид был сдвинут на несколько градусов со своего прежнего положения вследствие ожесточенной бомбардировки частицами. К счастью, станция находилась в тени планетоида для большей части неистовых ударов, и они провели первые два месяца в убежище, защищенном от всех вредных излучений, но не излучения Ибакры. Датчики на другой стороне планетоида передавали исследователям данные, необходимые для определения положения и спектрального типа новых звезд. Первоначально в их части туманности было восемнадцать возможных протозвездных облаков, но по меньшей мере семь из них - те, которые, вероятно, начали слияние - были разрушены и уничтожены своими ранними братьями и сестрами. «Было бы хорошо», - сказал Грак, хотя и с некоторым намеком на сожаление в голосе. - «если бы мы могли использовать больше данных о других новорожденных звездах, но наше время в убежище заканчивалось, и бомбардировка частицами, вероятно, убила бы нас». Когда ситуация стабилизировалась и звезды успокоились на своем пути к основной последовательности, исследователи вышли из убежища, чтобы обнаружить, что их товарищи в криохранилище получили серьезные повреждения.
«Гибернакула прочно защищена от большинства видов излучения», - пояснила Т'Коса. - «Мы не были готовы к такому интенсивному излучению Ибакры и полагали, что близость к планетоиду будет удерживать его на уровне. Другого способа защититься от излучения Ибакры нет ... мы бы ничего больше не смогли сделать».
Спок перехватил взгляд Кирка, но ничего не сказал, и Кирк также сдержал свой коментарий.
«Мы смогли возместить большую часть ущерба, нанесенного станции и возобновить нашу работу», - сказал Грак. - «Мы поняли, что мы больше никогда не сможем использовать подпространственное радио для связи с Федерацией, так как в присутствии массовых аномалий излучение Ибакры полностью блокирует все передачи фракционного пространства, поэтому я приступил к созданию очень мощного передатчика узколучевых радиосигналов. Я знал расположение буев Федерации за пределами Черного ящика, но только приблизительно, поскольку наше положение было изменено, и наше поле зрения на другие звезды было затмлено расширяющимися облаками газа туманности. Тем не менее, я смог отправить сигнал... »
Радак поднял взгляд от стола на Спока: «Мы предполагаем, что сообщение было частично перехвачено».
«Да», - сказал Спок. - «Мы получили множество научных данных, но очень мало аудиовизуальной передачи Грака».
«Это тоже к лучшему. Мы пессимистично относились к нашим шансам, и сообщение, возможно, вызвало чрезмерную тревогу. Как бы то ни было, мы неплохо справились. И мы достигли значительных успехов в нашем понимании не только звездных процессов, но и физики в целом. Скоро мы сможем показать вам наш новый исследовательский центр, возможно, после того, как доктор Маккой закончит со спящими».
«У нас могут быть проблемы с быстрым спасением ваших людей,» - сказал Кирк. - «Мы не были готовы взяться за такую большую работу. Это может занять не одну неделю.»
«Есть также некоторые сомнения в том, что туманность стабилизировалась», - сказал Спок. - «Мы настоятельно рекомендуем, чтобы вы поднялись на борт «Энтерпрайза» и вернулись с нами к ближайшей звездной базе, как только мы транспортируем спящих».
Радак твердо качнул головой один раз, и Грак сделал то же самое.
«Это невозможно, Спок», - сказала Т'Прилла. - «В нашей работе не должно быть никаких перерывов. Мы не нуждаемся в спасении, как вы можете это ясно видеть. А если туманность снова должна заволноваться ... мы выжили один раз. Теперь мы гораздо более подготовлены. Вы лучше поймете, насколько здесь безопасно, когда увидите исследовательский купол».
«Не поймите нас неправильно,» - сказал Радак.
«Быть здесь, не соприкасаясь со всеми, делать свою работу», - сказала Т'Прилла, как бы продолжая реплику своего сына. - «Иметь собратьев рядом, сравнивать наши результаты с работой других ученых - с тем, что происходило в Федерации за последние десять лет, - это чудесно». Она посмотрела на Спока с выражением, которое на человеческом лице было бы истолковано как непреклонное. Спок поднял бровь и вынул пакет данных из сумки.
«Я ожидал такой необходимости,» - сказал он, передавая пакет Т'Прилле. - «Здесь вы найдете все результаты исследований, опубликованные в областях ваших интересов. Значительный прогресс в понимании подпространственных аномалий массы». Он сделал паузу: «И было много изменений у Спайорны на Вулкане».
Т'Прилла никак не отреагировала на последний кусочек информации Спока. Она взяла поданный ей пакет и передала его Граку. «Взамен мы подготовили отчет о наших исследованиях протозвезды и излучения Ибакры». Потом она резко сменила тему: «Как быстро спящие могут быть перемещены на «Энтерпрайз»?
«На данный момент мы можем транспортировать только шестерых за раз,» - ответил Кирк, - «и восстановить двоих за неделю. Мы изменим оснащение шаттла, чтобы он мог перевозить гибернационные капсулы, но даже это потребует времени и представляет некоторый риск». И по этой причине, - подумал он, мы могли бы рассчитывать на немного больше сотрудничества...
Глава двенадцатая

Анализатор АВТРА по просьбе Маккоя снова отправил свой удаленный зонд обратно в криогенные камеры, прежде чем дать окончательный ответ. Маккой и Чэпел ждали снаружи цилиндрической холодной камеры, наблюдая через стеклянный порт как зонд плыл от гибернакулы до гибернакулы, вычисляя массу и сложность состояния каждого из тридцати замороженных исследователей. Удаленный зонд действовал как сканирующий транспортер, при этом ни энергия, ни оборудование фактически не расщеплялось и не восстанавливалось. Он передавал свои результаты на анализатор, который рассматривал ситуацию и решал, что АВТРА сможет делать практически и юридически. У Маккоя было мало сомнений в том, каким будет ответ.
«Медленно, как в патоке», - проворчал он, подтянув сиденье и приседая на него задом наперед, грудью к спинке, с ногами с обеих сторон. Чэпел стояла у порта, скрестив руки, обняв ладонями плечи.
«Просто смотреть туда заставляет меня чувствовать себя замороженной», - сказала она. - «Десять лет в морозильнике...»
«Да, и даже без Ибакры, я не думаю, что такое длительное замораживание было задумано. Они должны были находиться там два или три года, пока Т'Прилла и ее люди не выполнят предварительную работу.»
«Интересно, как им было работать с вулканцами ... Я имею в виду, когда почти все являются вулканцами, кроме вас». В криогенном хранилище было всего четыре человека; все остальные были вулканцами.
«Они были добровольцами. Я полагаю, они знали, на что они идут. Из того, что говорит Спок, Т'Прилла - это не совсем ваш прямолинейный вулканец.»
«Она еще более странная, чем Спок, если Вы не заметили.»
«Анализ завершен,» - сообщил анализатор.
«Ну, давайте посмотрим его,» - нетерпеливо сказал Маккой, - «все эти люди подверглись серьезным повреждением нервов в холодильнике. Они законно считаются мертвыми. Использование блока АВТРА запрещено его Наблюдателями для возрождения существ, которые мертвы по определению, установленному для каждой категории бытия.»
«Черт…» - сказал Маккой.
«Есть и практические трудности. Поскольку тела можно транспортировать только один раз, не вызвав еще более серьезные повреждения из-за опасностей транспортации глубокозамороженных образцов, следовательно, их нужно подавать непосредственно в АВТРА, и всего шесть может транспортироваться одновременно. АВТРА может хранить только две формы-памяти для реструктуризации и четыре в дополнительных банках».
«Да, да, мы все это знаем. Если мы это сделаем, мы сможем забрать их на шаттле ... хотя один Скотти знает, как мы будем устанавливать аварийные источники питания и предохранители. Покажите мне профиль типичного случая для вулканцев и людей». Анализатор отобразил многомерную диаграмму на три отделения, демонстрирующую результаты сканирования вулканца и человека. Доктор рассматривал результаты какое-то мгновение, повторил запрос и нахмурился. «Что-то здесь не так. Над телами поработали, или я сильно ошибаюсь. Но это не имеет смысла. Возможно, зонд нуждается в перенастройке». Маккой отключил анализатор и положил подбородок на скрещенные запястья…
Ожидающий у столовой станции Кирк не воодушевился выражением лица Маккоя, когда доктор и Чэпел вернулись.
«Если транспортеры работают правильно, мы можем сейчас поднять первых шестерых пациентов, а остальных мы сможем перевозить на шаттле. В любом случае нам потребуется пятнадцать недель, чтобы восстановить людей из криохранилища. Главная проблема заключается в том, сможем ли мы работать под мониторингом Наблюдателей».
«Они собираются это заблокировать?» - спросил Кирк.
Маккой поджал губы и поднял руку. «Подождите минуту. Мы еще не закончили здесь внизу. Мы просто вернемся на корабль и обсудим стратегию. Поскольку эти люди находятся в отличном физическом состоянии и, похоже, не нуждаются в нашей немедленной помощи, я полагаю, что это допустимо?»
«Мы завершили наш первый опрос,» - сказал Спок. - «Я считаю, что было бы полезно вернуться на «Энтерпрайз», а нас может заменить команда безопасности».
Радак запротестовал: «У нас нет необходимости в защите».
«Это часть инструкции,» - сказал Кирк. Мальчик раздражал его. - «Станция-1 теперь имеет расширенный статус. На станции всегда должна присутствовать команда». Он открыл свой коммуникатор: «Кирк вызывает «Энтерпрайз».
«Энтерпрайз», Ухура слушает, капитан».
«Как прошла проверка транспортера?»
Ухура переключила линию на Скотта: «Капитан, с ним нет ничего неправильного. Он в отличном состоянии».
«Какое-нибудь объяснение того, что случилось с мистером Споком?»
«Нет, сэр. Но я не могу обвинять машины. Мои ребята проверили их четыре раза».
«Могут ли они гарантировать, что мои атомы не будут распылены по всему известному пространству?» - спросил Маккой.
«Да, доктор,» - сказал Скотт. - «Это я гарантирую или выброшу свои инженерные звания и стану пивоваром».
«Несправедливый обмен», - сказал Маккой себе под нос.
«Нам понадобится команда безопасности, чтобы заменить нас. Транспортируйте всех нас, кроме Чехова, и отправьте две замены для следующего периода дежурства. Кирк отбой». Он повернулся к Чехову: «Кратко проинструктируйте свою смену и оставайтесь с ними до следующей смены. Затем я хочу, чтобы вы вернулись в течение четырех часов».
«Есть, сэр!»
Спок, Кирк, Маккой и Чэпел начали транспортироваться несколько секунд спустя. Когда они удалились, Чехов нервно улыбнулся вулканцам и встал у двери столовой.
«Надеюсь, присутствие моих людей не будет мешать вам», - сказал он.
«Они получат весьма радушный прием,» - сказал Радак, проходя мимо него. За ним последовали Грак, Т'Прилла и Т'Коса. Анаук заказал вулканскую еду из автошефа, а затем последовал за своими товарищами через дверь, чтобы поесть в уединении.

«Уверен, у всех нас есть вопросы,» - сказал Кирк, когда они спустились с платформы транспортера.
«И я уверен, что Вы знаете, в чем состоит мой вопрос,» - сказал Маккой, направляя медицинский поддон.
«В моей каюте. Нам нужно поговорить. И расслабиться». - Он посмотрел на Спока. - «Во всяком случае, большинству из нас».
Маккой оставил поддон на Чэпел и последовал за Кирком и Споком к турболифту. Как только двери закрылись, на станцию начали транспортироваться два энсина.
Кирк прошел через дверь в свою каюту и провел руками по волосам. «Боже, помоги нам», - сказал он. – «Там есть что-то…»
«Почему Вы узурпировали мою власть как судового врача?» - резко спросил Маккой, повернувшись к нему.
«Потому что им явно не хотелось лечиться», - сказал Кирк. - «И Т'Раус намекнула, что они откажутся, если мы будем давить. Инструкции - это инструкции, Боунз, но можем ли мы заставить их подчиняться нам?»
Маккой отступил, положив руки на бедра. У него не было быстрого ответа, но его гнев все еще не утих.
«Спок, почему бы нам не расспросить их о защите от Ибакры?» - спросил Кирк.
«На данный момент я не могу ответить на этот вопрос, Джим, но на Станции-1 что-то явно есть, и мы должны немедленно разобраться с этим».
«Я скажу вам одно, что неправильно,» - сказал Маккой. - «Анализатор АВТРА получил некоторые аномальные данные, и хотя это не имеет непосредственного отношения к делу, но так же это не имеет смысла».
«И что это?»
«Джим, люди в криогенном хранилище… над ними кто-то поработал. Я не мог понять данные анализатора несколько минут назад, но я бы поклялся, что что-то подключено к ним, извлекает информацию из их мозга или хранит там свою. Теперь, когда мы говорим об инструкциях, могу ли я указать, насколько это незаконно?»
«Джим,» - сказал Спок, - «Т'Прилла не проявила ни малейшего интереса, когда я упомянул о том, что Спайорна претерпел изменения. Это не характерно для нее. И, я должен сказать, это поведение их сына и дочери тоже неправильное. Вулканской молодежи не допускается вести переговоры от имени своих старших, и, конечно, не в возрасте ка нифур.»
«Так что же все это значит?»
«В Ривер-Сити есть проблемы,» - сказал Маккой.
«Прошу прощения, доктор?» - сказал Спок, искренне озадаченный.
«Не важно. Джим, мы должны эвакуировать их всех и прочесать эту станцию сантиметр за сантиметром. Я не доверяю никому из них».
«На этот раз, доктор, я согласен,» - сказал Спок. - «Хотя я не хочу подробно описывать все свои опасения, на Станции-1 есть что-то определенно неправильное.»
«Хорошо, мы договорились насчет этого. Теперь о следующей проблеме: Наблюдатели не позволят нам оживить спящих».
«Это просто подтверждает наши худшие опасения», - сказал Кирк.
«Да, и я не совсем не готов. Я собираюсь пойти против Наблюдателей. Я собираюсь обмануть их, Джим, и для этого мне нужно ...»
«Боунз...»
«Мне нужно, чтобы вы оба помогли мне».
«Боунз, если мы свяжемся с Наблюдателями, это будет означать конец моего командования. Хуже того, это будет означать, что все мы будем подвергнуты военному трибуналу».
«Они прислали нас сюда, чтобы спасти людей на Станции-1, а мы не можем этого сделать из-за придирчивого компьютера с надуманными законами! Моя работа - спасать жизни, Джим, разрешают ли это инструкции или нет!»
«Очевидно, что технологии превзошли законы Федерации», - сказал Спок. - «Я тоже исследовал возможность сбоев в работе Наблюдателей».
Маккой уставился вытаращенными глазами на Спока, затем улыбнулся. «Боже,» - сказал он. - «Мне начинает нравиться этот высокий зеленокровый тип».
Кирк тяжело опустился на диван и положил обе ладони на низкий стол перед ним. «Мне понадобится две недели, чтобы подпространственное сообщение дошло до Звездного Флота и вернулось. Я часто рисковал в своей карьере, и я достаточно часто нарушал правила, так что вы знаете, что я не щепетилен. Но я сделаю хуже, чем проигнорирую Звездный Флот, если мы перехитрим Наблюдателей. Я не подчинюсь своей присяге служить Федерации. Каждый из нас обязан быть верным Федерации и гражданским правительственным органам.»
«Джим, я же не прошу вырубить Наблюдателей. Мы их только немного пощекочем.»
«И как Вы предлагаете нам это сделать, доктор? » - спросил Спок.
Кирк взглянул на них: «Я никогда не думал, что увижу день, когда вы двое будете в сговоре».
«Почему-то, Спок, видя, что ты так сочувствуешь, я надеялся, что ты сможешь мне что-нибудь предложить».
Глава тринадцатая

Мейсон подошла к дверям центра компьютерного управления и собравшись с духом, постучала. Дверь открылась, и к ее радости, она обнаружила там только Веблена; Спока не было. «Капитан говорит, что я могу найти все материалы по опросу в открытом журнале».
Веблен невыразительно посмотрел на нее, затем откинул голову назад и открыл рот в беззвучном «O». «Вы можете получить доступ к открытому журналу через терминал в вашей каюте. Вам не обязательно сюда приходить».
«Я знаю,» - сказала она, - «но если я захочу узнать, что происходит на самом деле? Что-то, что не регистрируется в открытом журнале?»
Веблен улыбнулся и покачал головой. «Я не из тех, кого об этом спрашивают, мисс Мейсон».
Она присела в кресло напротив него и глубоко вздохнула. «Слава Богу, нашелся хоть кто-то, кто хочет называть меня мисс, а не мистер. Капитан сделал это один раз, но я уверена, что он сделал это по какому-то расчету. Почему я не могу спросить Вас?"
Веблен отвернулся, все еще улыбаясь. «Никаких комментариев для прессы. Но это должно быть очевидно».
«Я не должна была приходить к Вам только потому, что Вы здесь чужой среди своих , вот что Вы хотите сказать?»
Он кивнул. «Это естественно. Я приношу плохие новости. Поскольку я - штабной, а не местный, от меня не ждут ничего другого, кроме как принесения плохих новостей. И плохие новости на этот раз находятся в открытом журнале, капитан сам записал их там.»
«Спасите меня, я скоро отсылаю корреспонденцию, и я не могу позволить себе роскошь глубоких исследований».
«Наблюдатели отказывают в оживлении персонала, замороженного на станции».
«Во имя господа, почему?»
«Потому что по закону они мертвы».
«Это вздор. Если их можно оживить, они не мертвы!»
«Я только сообщаю новости, я не объясняю их причин».
Мейсон наклонилась вперед. «Следят ли Наблюдатели за тем, как Кирк подчиняется командам?»
Это смутило Веблена. «Совсем нет», - сказал он. - «Капитан полностью удовлетворил Наблюдателей».
«А доктор Маккой?»
«Доктор Маккой ничего не сделал, но попросил Наблюдателей вынести решение».
«Нет никакой возможности, что доктор Маккой сделал что-то неправильно, и из-за этого Наблюдатели отказываются работать?»
«Никакой возможности вообще,» - сказал Веблен. Он закончил набирать серию команд на своей консоли и откинулся на спинку кресла. «Я думаю, нам нужно поговорить ... как это сказать... без записи сейчас».
«Конечно», - сказала Мейсон. Дверь открылась, и вошел Спок. Мейсон сидела прямо в кресле и избегала смотреть на Спока. «Благодарю вас, мистер Веблен», - сказала она, ее голос был выше, чем раньше. – «Мы поговорим позже.»
После того, как она ушла, Веблен подготовил экран для работы с файлами Спока. «Я не думаю, что она привыкла к Вам, мистер Спок,» - сказал Веблен. Спок не отреагировал: «Мистер Веблен, доктор Маккой запрашивает список медицинских справочных файлов Наблюдателей».
«Да, сэр, я закончил обработку данных станции по Ибакре. Как только я сделаю печатную копию для доктора, я собираюсь отдохнуть, если я Вам больше не нужен».
«Благодарю вас, мистер Веблен, нет».
Веблен догнал Мейсон на опорном терминале экипажа за пределами не работающего сейчас офицерского салона. «Можем ли мы поговорить минуточку?» - спросил он.
«Без записи или нет?»
«Без. О Вас, и о том, что я сказал всего несколько минут назад».
«Конечно.»
Они поднялись на турболифте в Зону 39 - зал для отдыха всех членов экипажа и нашли свободное место за пустым игровым столом в укромном уголке.
«Во-первых,» - сказал Веблен, - «я не понимаю, почему Вы пришли ко мне, как будто я являюсь слабым звеном в команде «Энтерпрайза».
«Мое намерение было совершенно не таким».
«Во-вторых, я думаю, что Вы на неправильном пути. И еще я думаю, что у Вас есть свои проблемы, чтобы решать их».
«Куда вы клоните...»
«Подождите минутку, Вы сказали, что услышали меня». - Он уставился на нее с таким напряжением, которое прекратило дальнейший протест. - «Я скажу Вам, почему я внезапно разозлился. Конечно, я ношу свою униформу немного небрежно, и я не в лучшей форме по сравнению с остальной частью экипажа. И я штабной, единственный штабной офицер на борту этого корабля. Но я не слабое звено, и моя работа продолжается независимо от того, как ко мне относятся другие».
«Мое намерение было не таким - я имею в виду, я никогда не думала о Вас как о слабом звене».
«Хорошо. Тогда, возможно, мой следующий выстрел будет точнее. Я отвечаю за поддержание и тестирование Наблюдателей. Кстати, я работаю с мистером Споком на всех компьютерах корабля, потому что Наблюдатели взаимодействуют практически с каждой системой «Энтерпрайза». И я работаю с капитаном, потому что Наблюдатели очень сложны, и от командного офицера нельзя ожидать, что он будет полностью знаком с такой новой и сложной системой.»
«Да», - сказала Мейсон, внимательно наблюдая за Вебленом.
«Если Вы считаете, что у капитана есть проблемы с приспосабливаемостью к мониторингу, все в порядке. Нам может быть неудобно от такого широкомасштабного наблюдения, но так уж обстоят дела, это законная история. Но если вы думаете, что найдете материал, доказывающий, что капитан Кирк пытается сделать Наблюдателей бесполезными, или как-то обойти их, я здесь, чтобы сказать Вам, что это тупик. У меня бывает капитан, спрашивает меня, иногда даже рассказывает мне о некоторых моментах, но ни разу он даже не предположил, что я виноват, или что я не являюсь частью «Энтерпрайза». Любое отчуждение, которое Вы замечаете, во многом связано со мной, а не с капитаном или командой».
«Я должна следовать своим инстинктам, мистер Веблен».
«Мы находимся в очень тяжелой ситуации здесь, даже более жесткой, чем Вы знаете». - Веблен опустил взгляд на стол.- «Простите, что я рассердился на Вас. То, что я скажу дальше, должно быть вдвойне конфиденциальным...»
Для Мейсон было очевидно, что, несмотря на все, что он только что сказал, Веблену нужно было поделиться с кем-то.
«Я не записываю, я держу слово».
«Наблюдатели - не идеальны, они так же хороши, как люди, которые их программировали, и законы, которым они следуют, не идеальны. Доктор Маккой выступает против кирпичной стены. Я не собираюсь говорить почему, пока не собираюсь, но я хочу, чтобы Вы поняли. Я хочу, чтобы кто-то понял. Им придется что-то сделать, и если совсем припрет, им нужно будет найти способ обмануть Наблюдателей. И мне придется противостоять им. Я не хочу, но я это сделаю.»
Мейсон посмотрела на него с новым пониманием и уважением. Веблен был глубоко обеспокоен; Да, - подумала она, - он, вероятно, так же очарован капитаном Кирком, как и вся команда!
«Так что, возможно, именно такой должна быть ваша история. Если Федерация хочет отслеживать каждую маленькую вещь, которую делает звездолет, возможно, нам следует найти способы контролировать тех, кто составляет законы, и ожидает, что мы их выполним. Это должно работать в обоих направлениях.»
«Что собирается делать доктор?»
«Я не знаю, и не хочу знать. То, чего я не знаю, не причинит мне вреда, верно?» Она кивнула. «Итак, мы оба изгои здесь», - сказала она. - «По роду занятий точно, если ничего другого».
«Надеюсь, Вы извините меня,» - сказал Веблен, покраснев. - «Но я считаю, что у Вас есть проблемы, к тому же.»
«О?»
«Да, я знаю, что у Вас проблемы с мистером Споком, возможно, даже с мистером Имасой».
«Почему у Вас сложилось такое впечатление?» - Настала очередь Мейсон покраснеть.
«Когда я вступил в Звездный Флот, я пришел из замкнутой группы на Титане, состоящей только из людей.»
«Где это?»
«Самая большая луна Сатурна. Мои предки были из числа терраформировщиков: они были великими людьми, но они пичкали меня множеством глупостей по поводу вулканцев, андоррианцев и всех остальных – не тех, у кого нет человеческого облика, мы даже не встречали таких - но гуманоидов. У меня было много мусора в моей голове, чтобы преодолеть. Из-за того, как Вы избегаете мистера Спока, и…» - Он сделал паузу. – «Ладно, я прочитал часть файла, отправленного СНФ с Ялбо.»
«Моего файла?»
Он кивнул: «Я думаю, что у Вас есть тот же мусор. Выбросьте его. Если это окажется проблемой, возможно, я смогу помочь.»
«Спасибо за предложение,» - сказала Мейсон, вставая. – «И я надеюсь, что помогла, побыв слушателем.» Веблен пожал плечами. «Но с этого момента, я думаю, мне нужны наши интервью на записи. Мне нужно спуститься на станцию, я не могу отправлять отчеты, когда я даже не была на месте». Она коротко кивнула ему и покинула Зону- 39.

Чехов проинструктировал своих сменщиков, энсинов Паули и Ва Цзина, а затем вызвал «Энтерпрайз», чтобы транспортироваться на борт. Когда начался эффект транспортера, он увидел, что Радак наблюдает за ним из люка купольного хранилища. Параллельные красные линии пересекли его видение, когда луч разбирал его зрительную кору; в этом не было ничего необычного. Но ожидаемый обратный эффект и внешний вид транспортаторной комнаты на «Энтерпрайзе» не последовал. Вместо этого энсин Павел Чехов оказался в очень темном, очень уединенном месте, наполненном множеством точно сформулированных вопросов...

«Транспортация прервалась?» Шаллерт нажал кнопку технической тревоги и сразу же включил систему резервного копирования. Транспортер наполнил комнату глубоким басовым тоном, который начал подниматься по частоте, пока не стал нежным, высоким свистом. Затем басовый тон повторился.
«Что случилось, мистер Шаллерт?» - спросил Скотти с главной технической палубы. «Материализация энсина Чехова задерживается,» - сказал Шаллерт. - «Я сделал резервные копии».
«Он в форме-памяти?» - спросил Скотти.
«Я не знаю, сэр. Транспортер ничего не сообщает».
«Я уже иду». В тот же момент, как Скотт отключил связь, на назначенном диске возобновился одиночный эффект транспортации. Шаллерт с удивлением наблюдал, как энсин Чехов материализовался на платформе транспортера - ровно через сорок секунд после того, как он был дематериализован на Станции-1.
«В оборудовании нет неисправностей,» - повторил Скотт. Он стоял между Маккоем и Кирком в комнате для транспортации, прядь его коротких черных волос упала прямо ему на лоб, его мундир был измазан, а его руки сжимали пару инженерных диагностических трикодеров.
«Хорошо, пока Вы не узнаете, что не так», - сказал Маккой, - «я отстраняю от должности этого монстра».
Скотт повернулся к Кирку, его лицо выдавало самые сильные муки. «Сэр, если бы здесь были неисправности, Чехов вообще не смог бы вернуться!»
«Скотти, была задержка. Он не транспортировался сквозь твердую сталь, он поднимался сквозь вакуум. Должно быть какое-то объяснение. Я считаю, что транспортер работает правильно, но я должен согласиться с доктором Маккоем. Пока мы не узнаем, что вызвало аномалию, мы возьмем шаттл и будем избегать транспортировки персонала.»
Скотти согласился кивком, но его плечи опустились: «Я должен согласиться на ваше предложение, джентльмены».

Чехов широко открытыми глазами осматривал свою каюту. Он взял стеклянный артефакт, который он купил у рядового с Андорры два года назад; он мерцал в его руках, казался колючим, как морской еж, но ощущался гладкой сферой на ощупь. «Стекло с тем же показателем преломления, что и воздух», - сказал он себе, своим голосом, хотя и не говорил. Он повернулся к экрану и неторопливо коснулся клавиатуры. «Возможно, я должен поговорить с капитаном», - сказал он. - «Что-то не так, я не должен чувствовать себя так». Он заставил себя протянуть руку к стене, но его рука медленно отодвинулась, прежде чем он прикоснулся к кнопке. Пот выступил у него на лбу. «Я всего лишь хочу, чтобы меня оставили в покое и, и чтобы я хорошо себя чувствовал», - сказал он. Присутствие, мешающее его действиям, и использующее его голос, не отреагировало.

Мейсон закончила составление своей корреспонденции и передала пакет данных Ухуре на мостике. Ухура подключила его к консоли и спросила: «Мы получили оценку?»
«Это очень неинтересный отчет, если это то, что Вы имеете в виду», - сказала Мейсон. - «Я не могу даже приблизиться к результату».
Кирк и Спок вошли на мостик. «Ровена, мы спускаемся на станцию,» - сказал Кирк. Она выжидающе смотрела на него.- «Доктору Маккою не понравилась эта идея, но Вы приглашены».
«Я пойду», - твердо сказала она. - «Я пойду, и… спасибо».
Глава четырнадцатая

В самом начале своей жизни Маккой научился скрывать свои самые глубокие переживания. Он пришел к выводу, что большинство других людей не чувствовали себя так, как он, или скрывали чувства еще более эффективно; в любом случае, лучше не демонстрировать крайности, которые он часто испытывал. Лучшей маскировой, которую он обнаружил, было ношение маски – отсюда и пошла та суровая внешность, которую он демонстрировал даже своим старым друзьям.
Он был глубоко романтичным, даже где-то рыцарем, постоянно чувствующим желание защищать «прекрасный пол»; но с таким почтением к женщинам-коллегам относиться нельзя. Решение? Будьте грубым. И когда его страстное уважение ко всем живым созданиям стало слишком болезненным, чтобы терпеть его, он даже ушел в себя. В прошлые века, он знал, что, вероятно, стал бы алкоголиком; стрессы и нагрузка вызвали бы невыносимую гормональную путаницу, и он начал бы пить. Теперь, строго контролируя свою диету, принимая корректирующие препараты и занимаясь различными медитативными терапиями, ему удавалось удерживать свои самые разрушительные части натуры под контролем.
Он безжалостно доставал Спока, потому что он сам оказался смутно похожим на вулканца. Коллеги и друзья Маккоя, а первые очень редко не были вторыми, вскоре пришли к согласию с этими несоответствиями и поняли причины, лежащие в их основе. Они не высказывали свои суждения; это было бы бесполезно. И, как хорошо знал Кирк, несмотря на то, что характерные черты, терзающие Маккоя, были для него самого наказанием, они воспитали в нем чертовски хорошего врача. Головокружительную гениальность, которой Маккою не хватало, он более чем восполнил проницательностью и состраданием. Даже Спок уважал изысканную панибратскую манеру доктора, так как он была весьма эффективна, и не только для его пациентов. Спок хорошо помнил исцеление основанной на силиконе Хорты, много лет назад, проведенное с нежностью и с применением методов, лучше подходящих для строительного ремесла, чем для официальной медицины.
Сейчас Маккой столкнулся с дилеммой, которая давила на него больше, чем обычно. У него было тридцать пациентов, и были технические средства для спасения их от живой смерти, и все же ему мешали это сделать. Чтобы обойти эти барьеры, как он уже намекнул Кирку, одному из своих лучших друзей, им придется обойти или нарушить закон. («Разбить вдребезги», вероятно, больше подошло бы для описания этого.) Для Кирка это может означать конец его карьеры. И, конечно же, это может означать и конец карьеры Маккоя. В то время пока Маккой сосредоточился на этой проблеме, он не мог избежать других проблем, с которыми они столкнулись из-за странного функционирования транспортера, специфической ситуацией на Станции-1 и присутствием гражданского журналиста, проворного и ожидающего записать все это для достояния потомков.
Маккой сидел в призрачной темноте своей каюты, делая заметки на листе бумаги старомодной авторучкой под концентрированным лучом маленькой лампы. «Пока транспортер будет выведен из эксплуатации до дальнейшего тестирования, все пациенты на Станции-1 должны будут переправляться на «Энтерпрайз» шаттлом. Шаттл сейчас готов для этой работы, но я не доволен этим способом. Перемещение людей при обычной вибрации, связанной с путешествиями на небольшом транспортном средстве, могут быть опасны для людей в глубокой заморозке. Даже со специальным полем подвешивания на каждом из них существует риск. А оснащение шаттла специальным оборудованием означает, что мы сможем переносить только по две гибернакулы за раз. Спок говорит, что условия в облаке туманности неидеальны для малых судов; шаттл не может создать такой мощный щит против радиации, как «Энтерпрайз»...» Он потер лицо обеими руками и решил отложить свои заботы о перевозке. «Как обойти мониторинг...» Он начал cоставлять список пунктов, ни один из которых не давал ему полной уверенности, что это сработает. «Я рассматриваю какую-то сумасшедшую схему - создать ложное сообщение из Федерации, передающее новые изменения в правилах ... новое определение смерти. Для этого у меня есть печатная копия всех медицинских отсылок для Наблюдателей. Но я уверен, что Джим наложит вето на такую схему, и если Веблен узнает об этом ... не очень хорошая схема, раз она может вызвать противостояние товарищей по команде. Подобные возражения возникают также против поиска способа временного отключения функций медицинского мониторинга. Но теперь Спок...» Он поднял авторучку и посмотрел на голограмму солончаков острова Чинкотег. «Добрый старина Спок,» - продолжал он. – «Спок все время намекает на то, чтобы получить способ законно проникнуть еще глубже в файлы Наблюдателей. Командные Наблюдатели содержат воспоминания шести офицеров Звездного Флота. А в медицинском мониторинге есть еще шесть - все корабельные врачи... » Чем мотивировался Спок при передаче подсказок Маккою? Врач сразу понял ответ. Как вулканец, Спок был изначально послушен своему долгу, затем своему командиру, затем миссии. Мотивация Спока заключалась в том, чтобы устранить дилемму, которая могла бы уничтожить не только их миссию, но и его командира. Долг вулканцев не требовал большого уважения к законам, особенно к человеческим законам, которые были обречены на провал. Доверяйте вулканцу, если хотите найти законный способ обойти человеческую неадекватность. Маккой улыбнулся. Если все остальное не сработает, Спок устроит ему прямой диалог с воспоминаниями о переживаниях медицинских Наблюдателей. Не было никаких гарантий ... Но разумнее избегать брать быка за рога, когда вы можете вести его за хвост». Он отложил бумагу в своем дневнике и надел на ручку колпачок. Прежде чем он сможет прибегнуть к помощи Спока, он должен был убедиться, что у них есть средства, чтобы сперва перенести гибернакулу. Он уже давно научился решать проблемы в порядке возрастания сложности; таким образом, если проблема была неразрешимой, не нужно было тратить время на следующий, более трудный шаг.

Чехов внезапно вцепился в кровать и уставился на каюту, широко раскрыв глаза, словно в каком-то кошмаре. Затем, медленно его глаза закрылись, и он опустился на подушку. «Время», - спросил он. «1207 часов», - ответила консоль. Через двадцать минут он вернется на планетоид на шаттле. Он очень плохо спал, пытаясь противостоять растущему безумию - так он интерпретировал ощущение потери воли и немотивированной деятельности. Он пытался удержаться на пути к консоли и делать то, что требовал новый Голос, и до сих пор это удавалось. Но теперь он был слишком настойчивым. Он знал, что он встанет ... Он встал. И пойдет к консоли… Он подошел к консоли. Он вызовет диаграмму внутреннего пространства «Энтерпрайза», изложенную в графических деталях...Он набрал запрос на клавиатуре, пытаясь делать ошибки и потерпел неудачу. Он задавал вопросы, связанные с библиотекой, вопросы, касающиеся конкретных деталей движений корабля, приводов антиматерии, с которыми он не был знаком. Он запросил больше инструкций. Он сделал копию всей информации, которую он запрашивал. Он положил печатную копию в свою сумку. Затем он пошел в уборную и заставил себя выглядеть презентабельно, готовым к долгу, хотя он не мог устранить тени вокруг своих глаз. Спасибо, - сказал Голос. Ты ничуть не радушен, - ответил Чехов.

Чехов улыбнулся и протянул ей руку, впуская Мейсон в салон шаттла. Кирк и Спок уже были внутри, вместе с Чэпел и Маккоем. Маккой тщательно осмотрел все оборудование, которое недавно было установлено для перевозки гибернакулы. Чэпел проверила все пункты в своем блокноте, пока Маккой контролировал все важные моменты. Он встал, надавив на колени руками, и кивнул Кирку. «Они так же хороши, как и когда-либо,» - сказал он. - «Кто собирается с нами?»
«Спок и, вероятно, Ровена», - сказал Кирк.
«Я бы хотела остаться там и отправить свои отчеты со станции», - сказала Мейсон.
«Нам понадобится много места, когда мы будем возвращаться», - сказал Маккой. - «Я бы хотел перевозить по две гибернакулы за каждую поездку».
Кирк огляделся вокруг, затем кивнул. «Приготовьтесь к запуску шаттла», - сказал он. Они заняли свои места, которые были перегруппированы вокруг периметра, в котором будет находиться гибернакула, и пристегнулись. Мейсон обернулась, чтобы посмотреть, как герметично закрываются двери шаттла, а затем привязала рекордер к устройству для удержания над головой, убедившись, что визуальный сканер сможет продержаться там до конца полета.
Чехов, сидящий рядом с ней, внимательно пронаблюдал за этим, но ничего не сказал.
За бортом шаттла рев воздуха, который вырывался из ангара шаттлов, постепенно уменьшился до шепота, затем до слабого шипения. Глубокая вибрация двери ангара передалась шаттлу через его посадочные опоры и внезапно прекратилась, когда шаттл оторвался от палубы.
Они вышли из ангара на реверсивном тяговом луче, затем включили импульсные двигатели и спустились на планетоид.

Т'Раус и Т'Прилла дематериализовались и пересекли пространство между станцией и «Глазом-к -звездам». Это было похоже на полет; но в отличие от луча транспортера, их особая форма путешествия была основана на ощущениях и памяти. Т'Прилла наслаждалась путешествием намного меньше, чем Т'Раус; она никогда не была уверена, куда они идут, или что произойдет, когда они придут.
Голос, который она слышала так часто в своей голове, был связан с выбросом Ибакры от тройных звезд – и был достаточно знаком для того, чтобы она дала ему имя Пау, или по-английски «Корона». Корона никогда ничего не объясняла; все, что она узнала за последние девять лет, вычислила она сама. Она подозревала, что ее дети больше знакомы с секретами Короны.
Они стояли на безвоздушной поверхности планетоида без защитных костюмов, окруженные тусклой зеленой оболочкой. Т'Раус протянула руку и коснулась исполосованной метеороидами скалы. Вверху, над их головами, постоянное фиолетовое свечение туманности - очень яркое на ночной стороне планетоида - казалось, пузырилось и искривлялось. Постепенно искривление стало совершенно круглым, и открылся «Глаз-к-звездам», похожий на большой черный диск. Т'Раус улыбнулась и хлопнула в ладоши. Т'Прилла протянула астрономический трикордер, как ей было велено, и позволила ему записывать то, что увидел «Глаз-к-звездам».
Когда они закончили - когда любопытство Короны было удовлетворено - Т'Раус взяла трикодер и воспроизвела его информацию. «Это очень хорошо», - сказала она. - «Скоро работа будет выполнена». Затем она нахмурилась. «Мы не можем вернуться на точную позицию, с которой мы ушли. Там много посетителей, это очень orniaga».
Т'Прилле пришлось напрячься, чтобы вспомнить, что означало вулканское слово orniaga, которое использовала Т'Раус. Оно означало «раздражение». Она не слышала этого слова на протяжении десятилетий; оно практически никогда не использовалось в вежливой речи вулканцев. Она ничего не сказала; она не имела права ничего говорить. В ее мнении не нуждались; только в ее научных способностях и ее труде.
Ее рука отвратительно зазудела, а она не могла даже почесать ее...
Глава пятнадцатая

Шаттл приземлился в грузовом шлюзе купольного хранилища, его посадочные поля всколыхнули многолетнюю микрометеороидную пыль и вытолкнули ее прямыми лучами с площадки. Посадочная труба автоматически растянулась от шлюза до задних грузовых дверей шаттла и пристыковалась со звуком, похожим на вздох и означающим выравнивание давления. У Мейсон заложило уши. Она протянула руку, чтобы отвязать рекордер.
Когда группа «Энтерпрайза» покинула хранилище, Чехов отделился от основной группы и встретился с Т'Раус в боковом коридоре, ведущим в исследовательский купол. Часть Чехова с любопытством смотрела на закрытый люк. Никто еще не видел восстановленные научные области станции. Т'Раус протянула ему руку, и он передал ей печатные копии карт и спецификаций «Энтерпрайза». Она кивнула, и, не сказав ни слова, он поспешил догнать своих товарищей до того, как они заметили бы его отсутствие.
Группа прошла мимо Ва Цзина и Паули, стоящих на вахте. Чехов освободил их от вахты и приказал им вернуться на шаттл и ждать, пока остальная группа не присоединится к ним. «Нечего докладывать?» - спросил он, гадая, контролируются ли и они тоже. Вспышка скрытой муки, которую он чувствовал, была такой сильной, что на его глазах появились слезы.
«Ничего необычного, - сказал Паули. - Здесь немного холодно, с точки зрения разумного общества, но, полагаю, это не необычно». Он усмехнулся. Эти слова были понятны «для вулканцев». Чехов наблюдал, как охранники возвращаются в купол.
Маккой и Спок отправились в камеру гибернакул, в сопровождении Анаука и Т'Косы. Они включили свои защитные поля и вошли в камеру. Двери отсека закрылись за ними, и они остались в холоде и тишине. Снаружи Т'Коса и Анаук ждали, чтобы отвести их в медицинский центр на запланированную встречу с Граком и Т'Приллой.
Спок сканировал гибернакулы своим научным трикодером, в то время как Маккой делал окончательные вычисления. Доктор склонился рядом с гибернакулой, ближайшей к внутренней двери камеры, и осмотрел соединения на кабелях питания. «Нам нужно будет быстро их переместить, - сказал он. - Поддоны смогут поддержать их охлажденными примерно в течение пяти минут, а затем мы подключим их к блоку питания шаттла».
Спок жестом предложил Маккою изучить показания научного трикордера. «Ваши подозрения верны, - сказал Спок. - Нет никакого дополнительного ущерба, но они были повреждены».
-Зачем? Что от этого выгадают другие?
-Как вы и подозревали, спящие, похоже, использовались для хранения информации.
-Это кажется очень неправильным, Спок. Кроме того, они слишком холодны, чтобы их мозг обладал какой-либо химической активностью.
-При их текущей температуре их мозг будет обладать сверхпроводящими свойствами. Никакой химической активности не требуется, они могут хранить огромное количество информации без каких-либо преимуществ обычной работы с памятью.
-Если это так, оттаивание уничтожит их «информацию»... сотрет ее.
Спок кивнул.
-Так что об этом, как вы думаете, скажут другие?
-Если мы закончили здесь, мы можем только пойти в медицинский центр и узнать.
-Спок, с тех пор, как мы приземлились, ты очень молчалив. Ты ведешь себя как кошка, которая знает, где спрятана целая клетка канареек. Иногда я ощущаю, как по мне бегают мурашки, просто смотря на тебя.
-Я предположу, что это нормальное положение дел, доктор.
Маккой вернул ему трикодер и покачал головой. «Джим думает, что мы что-то замышляем. Может быть, так оно и есть. Если так, разве ты не думаешь, что созаговорщики должны делиться всеми своими секретами?»
-Возможно, позже, - сказал Спок. Маккой знал, что лучше сейчас отстать от него, чем давить на него дальше. Они вышли из криогенного отсека и двинулись в сопровождении Т'Косы и Анаука на встречу.
-Мы не можем допустить вывозки спящих, - сказал Грак. Он стоял перед посетителями с «Энтерпрайза» в медицинском центре станции, сжимая руками край сокращенной версии таблицы диагностики. - Слишком много риска. Т'Прилла, дети, Т'Коса и Анаук рассматривали посетителей со спокойным отстранением, которое Кирку казалось презрением.
-Я просчитал риски, - сказал Маккой. - Существуют некоторые, но они минимальны. Кирк взглянул на Спока, чтобы оценить его реакцию на этот поворот событий. Спок пристально смотрел на Грака, который отказывался встречаться взглядом с Первым офицером.
-Несмотря на то, что мы уважаем опыт доктора Маккоя, мы много узнали об излучении Ибакры за последние десять лет. Мы постоянно подвергаемся его воздействию, но на таком уровне, который больше не может нанести никакого вреда спящим. Ибакра значительно уменьшается, приближаясь к нашему планетоиду. Однако на шаттле эта защита будет отсутствовать. Это может нанести еще больший урон.
Маккой встал и указал пальцем на Грака: «Сейчас ваши спящие так же хороши, как мертвые. Что Вы можете сделать для них здесь?»
-Мы можем защищать их до тех пор, пока не будет найден способ их безопасного переноса на «Энтерпрайз». Или пока мы не разработаем средство для их лечения.
-«Энтерпрайз» не может оставаться здесь неопределенный срок, - сказал Кирк. - Честно говоря, я озадачен уровнем сопротивления, который мы здесь встретили. Мы ваши спасатели, а не ваши враги. Его голос был спокойным, но угрожающим: «Я согласен с решением доктора Маккоя перенести спящих в медотсек «Энтерпрайза».
Т'Коcа подошла к Граку: «Я считаю, что пришло время убедить наших посетителей, насколько хорошо нам здесь без их помощи».
Грак кивнул: «Было много задержек, капитан, но теперь, похоже, весьма подходящее время, чтобы показать вам исследовательский купол».
-Мы избегаем разногласий, - раздраженно сказал Маккой. - Джим, мы потеряем время, если мы не начнем перевозить спящих и не начнем их реконструкцию!
Кирк почувствовал, что не может решить, что делать. Было очевидно, что Спок все еще не хотел раскрывать существование щитов, защищающих от Ибакры, но упоминание о подобной технике теперь спасло бы их от массы неприятностей и аргументов. (Или это только так кажется? Они найдут еще одно оправдание? И почему они сами не знали о щитах от Ибакры? Их исследования по Ибакре были всеобъемлющими...) Ему не нравилось принимать решения, которые порождали еще больше антагонизма Маккоя, но он не мог придумать, как избежать этого. «Я думаю, что у нас есть время, чтобы провести короткий тур, прежде чем мы примем решение». Он надеялся, что Маккой почувствовал, что происходит. Доктор стал выглядеть еще более раздраженным, но больше не протестовал.
-Хорошо, - сказал Грак. - Как я уже говорил, я считаю, что у нас имеется много сюрпризов для вас ...

Веблен закончил проверку образно-памятных и опытно-памятных узлов транспортера и покачал головой. Скотт с беспокойством ожидал в шаге от него.
-Я должен согласиться, - сказал Веблен. - В схеме нет неполадок.
-Тогда это должно быть не вмешательство. Возможно, радиация...?
-Ибакра работает в другом слое пространства фракций, чем временные воспоминания, - сказал Веблен, нахмурившись. Он взял пакет данных со своего пояса и поднял его, раздумывая. Он пренебрег тем, чтобы подать новую информацию об исследованиях станции по излучению Ибакры в стохастический алгоритм. «Я не думаю, что это повлило бы.»
-Я в своем уме, - сказал Скотт. - Я проверил все аспекты функционирования транспортера, от источников питания до координаторов памяти. Нет никаких неисправностей в транспортере. Он напустил на себя выражение вызова: «Это не моя машина виновата! И я никогда не слышал о задержке в транспортерной сборке».
-Это головоломка, - признался Веблен. – Я согласен с Вашим отчетом, насколько это позволяет мой опыт.
-Благодарю. - облегченно сказал Скотт. Веблен вышел из комнаты транспортера и вызвал турболифт в компьютерный командный центр. Он подключил новую информацию к алгоритму, который был установлен на временном удержании, и затем сделал запрос на типовой уровень расследования. Есть ли вероятность, - набрал он на консоли, - что персонал на борту станции научился манипулировать Ибакрой и использует эти знания, чтобы вызвать аномальные события на борту «Энтерпрайза»? Он заново запустил алгоритм и откинулся на спинку кресла, покусывая ноготь и ожидая какого-либо согласованного результата.

Мейсон притянула рекордер ближе к себе и пошла за Радаком. Она чувствовала себя совершенно неуместно, и все же у нее было сильное ощущение, что происходит что-то очень важное. Грак показал путь в исследовательский купол, затем прошли Т'Прилла и Спок. Остальные пролезли через открытый люк после них, и все встали слабоорганизованной группой с одной стороны самого большого купола станции.
Теперь было легко видеть, где было использовано все оборудование из хранилища. Купол был переполнен немыслимой комбинацией аппаратуры, электроники и компьютеров, словно бы наскоро составленных вместе «большими штабелями», без особой заботы к размещению или визуальному порядку. Для Мейсон это выглядело как детская игровая комната - игровая комната для ребенка-вулканца, возможно, ребенка, которому было дано все, что бы он ни захотел. Она взглянула на Радака и Т'Раус и встретила взгляд девочки. Мгновение они смотрели друг на друга. Мейсон вздрогнула - и не только потому, что девочка была вулканкой. Ей казалось, что она привыкает к тому, чтобы быть вблизи вулканцев. Несмотря на все его причуды и странную внешность, Спок, конечно же, не был чудовищем. Но T'Раус...
В ее глазах была холодная оценка, которая выходила за пределы ограниченных эмоций вулканца.
-Весьма впечатляюще, - дипломатично сказал Кирк. Грак проводил их по периметру купола, пока они не поднялись на возвышающуюся платформу, на которой была установлена небольшая панель управления. Рекордер СНФ расположился около края платформы, его двигатели тихонько гудели, по мере того, как его линзы следовали за Граком вверх.
-Это предварительная конструкция, - сказал Грак, указывая, чтобы Т'Прилла присоединилась к нему. Радак последовал за своей матерью. «Но то, что она делает, гораздо более впечатляет, чем это предполагает ее внешний вид». Радак встал у панели управления. Грак, казалось, заколебался, прежде чем продолжить объяснение: «С помощью Трансформатора мы контролируем все формы материи, энергии, пространства и времени в непосредственной близости от станции. Наши исследования дали нам возможность овладеть самой основой Вселенной, из которой возникло все мироздание. Наша работа экспериментальная, но мы многое сделали».
Мейсон увидела, как губы Маккоя двигаются. Казалось, он что-то говорил о безумии.
-Мой сын подготовит демонстрацию.
Радак потянулся к тускло освещенным выключателям на панели и коснулся нескольких с консервативным благоговением, рожденным многолетним опытом. Он знает систему лучше, чем его отец, - подумала Мейсон, недоумевая, почему сам Грак не провел демонстрацию. Механизм в куполе заявил о себе ощущением звука, напоминающим о присутствии огромной энергии.
Затем, очень медленно, Радак исчез. Некоторым посетителям потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что происходит. Чехов, даже под жестким контролем, вскочил с места, когда мальчик просто исчез. Мейсон думала, что видит мерцание на месте, где стоял мальчик, но это могло быть обманом зрения. Спок наблюдал дематериализацию без всякой реакции.
Несмотря на то, что исчезновение Радака было довольно интересным, Спок заметил что-то очень странное, обходя периметр купола. Некоторое оборудование было снято с беспилотного спасательного судна Звездного Флота - без сомнения, того, которое было отправлено много лет назад, и так и не вернулось.
Некоторые части головоломки, по крайней мере, для него, начали вставать на свои места.

Шаллерт дежурил у главного транспортера, который не требовал постоянной бдительности, поэтому большую часть времени он проводил за изучением обновленных руководств по оборудованию.
Он подумал, что краем глаза он видит, как что-то движется по платформе транспортера. Он поднял взгляд. На ссылочном диске стоял улыбающийся вулканский юноша. Шаллерт сморгнул, и мальчик исчез. Открыв рот, он проверил консоль транспортера. Тот был не включен; кроме того, не было никакого характерного эффекта или звука транспортации.
Он заколебался; затем вызвал безопасность на интерком. «Олаус на связи», - последовал ответ.
-Эдвард, Джонатан здесь. Очистите обитую войлоком палату в помещении для арестованных. Вы регистрируете самозванца?
-Нет, - сказал Олаус. - Что случилось? Подожди минуту ... в квадранте 2 палубы 7 есть теплое тело ... там никого не было секунду назад.
На палубе 7 «блюдца», или первичного корпуса, в коридоре недалеко от Инженерного и импульсной силовой установки, Радак шел один, глядя на это и на то, что восхищало его в конструкции металлического корабля. Он протянул руку, чтобы дотронуться до двери в Инженерное. Она была заперта, но это не имело значения для Радака. Она открылась, и он заглянул в многоуровневую камеру. Инженерное было почти безлюдным; на втором уровне находился только один младший дежурный офицер, стоявший перед сеткой, отделяющей Инженерное от импульсных двигателей. Импульсные двигатели были отключены; В настоящее время «Энтерпрайзу» требовалась очень небольшая регулировка орбиты, а это могло быть выполнено стыковочными и маневровыми двигателями, установленными в разных местах снаружи корабля около Инженерного и Первичного корпусов. Очень тихо, но очень смело, Радак прогулялся мимо панелей управления, не привлекая внимания офицера, и быстро понял, что это не главная энергетическая установка «Энтерпрайза». Он визуализировал внешние гондолы, в которых размещались основные двигательные установки, но решил не путешествовать по ним на данный момент. Он ушел на тридцать секунд, и было бы лучше вернуться...
-Мы до некоторой степени привыкли к такого рода проишествиям, - сказал Кирк, как только он вернулся. - Мы сами часто это делаем. Он знал о различии между транспортацией и тем, что только что сделал Радак, но он не собирался показывать свое восхищение Граку.
-Мальчик не подвергался дематериализации и сборке транспортером, - сказала Т'Прилла, подходя к платформе. - У него было тело, которое было точно скопировано в другой точке пространства-времени, с уравновешиванием ядерного превращения с полной трансформацией своей прошлой структуры. По сути, отдельные возмущения всех его атомов были разобраны и собраны на разных координатах. Некоторые назвали бы это контролируемым совпадением. Теперь мы можем управлять синхронностью, капитан.
Радак дематериализовался рядом с матерью, добрался до консоли и коснулся еще одной серии переключателей. Т'Прилла уставилась на Спока, словно искала понимания.
-Я предполагаю, - сказал Спок, - что была использована очевидная идентичность некоторых субатомных частиц с одинаковыми частицами, где бы и когда бы они ни находились во Вселенной. Каков диапазон вашей способности преобразовывать координаты?
-В нынешних условиях двести километров, - сказал Радак. - Я был в процессе такого преобразования, когда столкнулся с вашей первой группой высадки.
-Это объясняет аномальные показания трикодера, - сказала Чэпел.
-Не так ли, Спок? - спросил Кирк.
-Я бы так предположил, капитан.
-Мы делаем здесь слишком много предположений, - сказал Маккой. «Мы могли бы воспользоваться этим, чтобы переместить «спящих» на «Энтерпрайз». Предполагается, - решительно продолжил он, - что у вашей техники нет ни одного недостатка транспортера.»
Грак покачал головой: «Нет, доктор. Теоретически это возможно, но не сейчас. На данный момент наше оборудование может обрабатывать массы не намного большие, чем мой сын. Даже я не могу трансформироваться, хотя моя жена может перемещаться только внутри Станции. В то же время мы не смогли трансформировать гибернакулу и спящих. Но мы еще не закончили нашу демонстрацию. Т'Раус работает над своим собственным специальным проектом». Он протянул руку, чтобы помочь своей дочери взойти на платформу.
-В очень малом масштабе - который вулканцы называют numosma, а люди называют длиной Планка-Уилера - пространство распадается на лабиринт сингулярностей, - сказала Т'Раус, стоя на краю платформы, сложив руки перед собой.
-Она похожа на студента, который собирается выступить с игрой на фортепьяно, - прошептала Чэпел Мейсон. Мейсон подумала, что она выглядит гораздо более уверенной в себе.
-До сих пор у нас не было возможности изучить эти чрезвычайно маленькие области и приходилось иметь дело с ними исключительно в теории. Однако мы знаем, что именно на этих уровнях определяется природа материи и энергии. Теперь, с помощью Трансформатора, мы можем создавать виртуальные симуляции небольших областей пространства и времени - и очень больших областей, вплоть до размеров вселенной. Эти симуляции правильны во всех деталях, но существует одно но - они сами не являются «реальными». Вскоре мы сможем реально воссоздавать области пространства-времени с этим последним прикосновением к реальности, и наша работа будет близка к завершению.
Она почти импровизировала, когда произнесла следующие слова: «Наша цель должна быть совершенно очевидна, конечно. Мы намерены создать новую вселенную в масштабе, где мы сможем контролировать ее и изучать ее развитие. Когда мы сможем это сделать, мы будем близки к пониманию самого интересного периода нашей собственной вселенной - первых нескольких минут после создания. Все после этого интервала распадается и уменьшается».
-Надеюсь, все не так уж и плохо, - сказал Маккой.
-Очаровательно, - сказал Спок.
Мейсон была больше смущена, чем очарована. Кирк и глазом не моргнул.
Т'Раус подняла руку и коснулась нескольких кнопок на консоли с той же легкой, узнаваемой грацией брата: «Пожалуйста, посмотрите на прозрачную камеру справа от платформы. Именно там начнется наша демонстрация очень маленькой энергии».
Глава шестнадцатая

Стеклянная сфера, установленная на единственном серебряном стержне, была заполнена тем, что было похоже на тени деревьев. Тени начали кружиться вместе, рисуя темные полосы по периметру сферы. Полосы смазывались и сливались, пока внутренность сферы не стала однородной нейтрально- серой.
-Наши глаза могут воспринимать только то, с чем они знакомы, - сказала Т'Раус.- По этой причине большая часть симуляции будет потеряна для нас. И опять-таки, так как наши глаза зависят от света, чтобы получать информацию, то, что мы воспринимаем, не будет полностью точным. Тем не менее, симуляция содержит всю информацию, необходимую для глубокого понимания основ пространства-времени. То, что мы воспринимаем с трудом, наши машины смогут интерпретировать для нас.
Сфера теперь заполнилась неуловимыми цветами, исходящими из нейтрального серого и поглощающимися обратно в него. Мейсон почувствовала, что ее гипнотизируют. Даже на расстоянии пяти или шести метров демонстрация вскоре заполнила все поле зрения. На мгновение Ровена подумала, что увидела, как сфера заполнилась змеями, но потом змеи стали облаками плавающих шаров. В свою очередь, облака превратились в скручивающиеся листы резины - листы скоро стали изрешечены отверстиями, которые изгибались внутрь и касались других отверстий. Затем листы исчезли, оставив только дыры, которые пульсировали и, казалось, одновременно росли и сжимались, подчиняясь некоему диковинному ритму - как размеренному, так и хаотичному. Далее сфера стала убежищем для гнездящихся туннелей. Туннели сжались и стали пучком спагетти. Спагетти приобрели чудесный сине-серый цвет и затанцевали так энергично, что весь купол, казалось, завращался вокруг них.
Кирк увидел что-то совершенно другое. Ему вспомнились пропеллеры на старомодных самолетах - тысячи и тысячи пропеллеров, различающихся по высоте, длине и конфигурации лопастей, пока все не оказались связаны, но все же продолжали вращаться индивидуально.
Чехов почувствовал родство с тем, что было в этой сфере. Он узнал это, или, вернее, то, что контролировало его, признал это с той же странной ностальгией, которую можно было бы чувствовать к сгоревшему до основания старому дому. Это не имело никакого смысла для Чехова, но он, тем не менее, соучаствовал.
Чэпел увидела бесконечность странных цветов, их лепестки сцеплялись и расцеплялись.
Спок попытался увидеть только то, что было там. Он не смог. В этой сфере не было ничего реального, ничего, за что он мог бы зацепиться жесткой логикой своей расы. Он мгновенно и неудобно осознал пределы своей выдержки. Вулканцы искали абсолютную логику во вселенной, построенной на контролируемом хаосе. В конечном итоге это было бесполезно. Демонстрация опечалила его, подавила его, вывела из себя его человеческую половину... И он внезапно осознал парадокс. Вулканцы, создавая эти демонстрации, по-видимому, делали это исследование соответствуя обычаю. Т'Прилла, несмотря на все ее неортодоксальные методы логики, все еще была так же ограничена, как и он, а возможно, и более. Такие исследования должны были быть чрезвычайно трудными, и возможно невозможными для нее, как и для любого вулканца. Тогда кто, или что, провел эти исследование? Человеческие физики, которые могли бы помочь исследователям и поделиться такими знаниями, лежали сейчас в криогенном хранилище. Спок отвернулся от сферы, не желая больше терпеть.
Маккой тоже отвернулся, по тем же причинам. Для него сфера была заполнена лицами, а лица превращались в черепа, глазницы черепов вытягивались в бесконечные коридоры смерти и страдания, где сверкали и вспыхивали зубы. Понимание, которое заставило его отвернуться, заключалось в том, что все звезды во вселенной были просто отражениями от зубов черепов. Сфера показала ему, как он может сойти с ума, если потеряет контроль.
Т'Раус слегка коснулась кнопок, и сфера снова стала прозрачным шаром из стекла. Во время демонстрации наблюдатели были абсолютно молчаливы, и молчание затянулось. Сначала заговорил Кирк. «Я не уверен, что могу судить о вашем успехе, - сказал он, прикоснувшись своей рукой ко лбу. - Прорыв это или нет, я также не понимаю, какое все это имеет отношение к нашей непосредственной проблеме».
Радак стоял рядом с Кирком. Он медленно повернулся к капитану, его лицо выдавало очень невулканские признаки волнения. «Через год наше мастерство будет настолько полным, что мы сможем дублировать тела наших спящих без аппарата на вашем корабле, и без какого-либо механизма. Все это будет отброшено, и только с помощью наших разумов мы сможем путешествовать туда, куда захотим , трансформируя что-угодно». Он пристально посмотрел на Кирка: «Мы больше не будем ограничены нашим планетоидом, и мы не будем использовать космические корабли Федерации».
Это не правда! - Т'Прилла мучилась, пытаясь прорваться к Споку, к кому угодно. Корона закончила бы свою работу задолго до того, как такие вещи смогут быть выполнены.
Кирк повернулся к Граку: «Ваш сын говорит за вас?» Грак и Т'Прилла кивнули одновременно. «Я могу оценить масштабы вашего ... будущего успеха, - продолжил Кирк. - Но мне приходится иметь дело с настоящими реальностями, и закон Федерации диктует ине, чтобы я делал все, что в моих силах, чтобы спасти своих граждан от причинения вреда. Спящие находятся в опасности. Мы должны сделать так, как говорит наш медицинский эксперт. Я ... Я могу гарантировать, что ваши опасения за их безопасность необоснованны. Они не пострадают во время своего путешествия на «Энтерпрайз». Маккой удовлетворенно кивнул. «Есть еще несколько вещей, которые нужно провести с нашим шаттлом, чтобы сделать путешествие полностью безопасным для спящих, - сказал Спок. - Мы вернемся на «Энтерпрайз», выполним окончательные установки и как можно скорее отправим спящих».
-Хорошо, - сказала Т'Прилла, кивком соглашаясь с ним. Это согласие, по мнению Мейсон, было слишком быстрым и легким после всех возражений, которые они высказали...

Чехов вернулся в купольное хранилище первым. Ва Цзин и Паули стояли вне посадочной трубы. Он недолго посовещался с ними, затем пошел по трубе и закрыл люк шаттла. Внутри небольшого корабля он огляделся с испуганной медлительностью и прошел вперед через пассажирскую кабину к сидению пилота и панели управления. С помощью шестигранного ключа обслуживания он открыл верхнюю крышку и заглянул в лабиринт стеклянных кабелей и направляющих энергетических лучей. Он взял свой фазер и установил луч на минимальную ширину, неглубокое проникновение. При малой мощности фазер разрушит изоляцию направляющих лучей. Система самодиагностики шаттла обнаружила бы неисправность, но поскольку к изоляции не было подключено никаких датчиков, компьютер шаттла не сможет обнаружить проблему, ее можно будет найти только визуально. Будет трудно заметить какую-либо разницу, просто осмотрев ... Шаттл будет отключен.
Он сопротивлялся каждому шагу, пока по его телу не побежали ручейки пота ... но безрезультатно. Он, повесив фазер на пояс, вытер лоб своим рукавом и открыл люк. Он надел сердитое выражение лица и пулей вылетел обратно из трубы. «Кто здесь был?» Охранники посмотрели на него удивленно. «Крышка панели открыта», - сказал он.
Кирк, Спок, Маккой, Чэпел и Мейсон шли по настилу. Чехов подошел к ним, желая просто умереть на месте и закончить свои страдания. «Мистер Спок...» - начал он.

Спок вышел из шаттла и покачал головой. «Я подозреваю, что это саботаж, капитан». Маккой выругался. «Я чувствую, что мы словно увязли в клею, Джим, они мешают всему, что мы делаем». Кирк взглянул на купол. «Спок, запустите проверку на трикодере на наличие прослушивающих устройств или ... чего-нибудь еще подозрительного. Чехов, оставьте охрану на входе в купол». Спок провел свою проверку и объявил, что нет никаких определяемых устройств для прослушивания: «Но я не могу гарантировать, что мы будем беседовать в уединении».
-Тогда нам придется рискнуть. Спок, что здесь, черт возьми, происходит?»
-Что-то серьезно не так, Джим. Я видел оборудование в исследовательском куполе, которое, я уверен, было демонтировано с беспилотного спасательного зонда. По-видимому, во время прибытия зонда Станция-1 не желала спасаться, но нуждалась во всех доступных инструментах и сырье. Кроме того, персонал станции не ведет себя так, как должны себя вести вулканцы. Они даже не ведут себя как безумные вулканцы. Отговорки, которые они предлагают, слабы и противоречивы. Дети, похоже, более под контролем, чем Грак и Т'Прилла, и это совершенно нехарактерно.
-Разве это не объясняется изоляцией? - спросила Мейсон.
-Нет, - сказал Спок. - В их поведении есть шаблон, но он не соответствует ни одному шаблону для людей моей расы. Это образец контролирующего присутствия с целями, не похожими на наши.
-Но здесь нет жизни, - сказал Маккой. - Мы знаем, что облака протозвезды абсолютно бесплодны. О, есть, конечно, обычные органические молекулы...
-Я не думаю, что они контролируются «органической» формой жизни, - сказал Спок.-Доказательства указывают на нечто очень хорошо осведомленное, очень заинтересованное в тех процессах, которые, как утверждают исследователи, они осваивают.
-Какие-нибудь идеи, что это может быть?
-Я предлагаю связаться с «Энтерпрайзом» и посмотреть, как там продвигается работа мистера Скотта с транспортером. Я сомневаюсь, что он нашел какую-то неисправность. Если моя гипотеза верна, транспортер находится в идеальном рабочем состоянии, но сам луч подвергается вмешательству. Это может объяснить мое неуклюжее прибытие на станцию, и это также может объяснить затруднение энсина Чехова.
-Тогда что, черт возьми, мы будем делать? - спросил Маккой.
-Мы собираемся разыграть наш скрытый козырь, доктор Маккой. Мы собираемся запросить материалы для ремонта шаттла.

Веблен смотрел на модели алгоритмов, кусая нижнюю губу. Почти импульсивно он набрал фразу на клавиатуре. Ты серьезно?
Это лучшие модели, которые в настоящее время воспроизводит стохастический алгоритм, - ответил ему компьютер на экране. Веблен отключил голосовую связь; он предпочитал работать с дисплеями. Так было намного проще отслеживать ошибки программирования. «Мистера Веблена вызывает мостик», - позвала Ухура по интеркому. Веблен передал данные модели на свой портативный блокнот и побежал к турболифту. Скотт был на мостике и разговаривал с Кирком, находящимся на Станции. «Я нахожу выводы мистера Спока большим облегчением», - сказал он.
-А мы нет, - лаконично сказал Кирк. - Веблен там?
-Я здесь, капитан, - сказал Веблен.
-Мистер Веблен, у Спока есть специальный запрос на запчасти для ремонта шаттлов. Веблен и Скотт посмотрели друг на друга; Веблен, разумеется, был не тем, кто имело дело с заменой деталей.
-Мистер Веблен, - сказал Спок, - Галилео II требуются следующие комплектующие…. Далее Спок зачитал двадцать шесть отдельных позиций комплектующих, по-видимому, по памяти.
Веблен быстро записал их, а затем передал Скотту. Скотт посмотрел на них. Только пять позиций имели какое-то отношение к шаттлу, и ничего, как ни удивительно, к гибернакулам. «Меня также интересует, как алгоритмы интерпретируют новые данные. Возможно ли увеличение вероятности прогресса модели C?»
Глаза Веблена расширились: «Действительно, мистер Спок. Модель С теперь является основной моделью с усовершенствованиями. Ибакра...»
-Благодарю вас, мистер Веблен. Пожалуйста, ускорьте доставку деталей. Пока шаттл не будет отремонтирован, мы ограничены Станцией.
Спок дал знак окончания связи, и Скотт покачал головой. «Что они запрашивают, мистер Скотт?» - спросил Веблен.
-Некоторые детали из комплектов заменят изоляторы направляющих лучей в приборной панели шаттла. Это имеет смысл. Но эти другие комплекты - их собирают вместе, чтобы создать поле изоляции от Ибакры.
-Для спящих?
-Я так не думаю, - сказал Скотт. - Иначе доктор Маккой упомянул бы размеры поля. Я не верю, что они создадут достаточно большое поле для двух гибернакул.
Веблен задумчиво взмахнул блокнотом: «Модель C, я так думаю, была подтверждена».

Т'Прилла испытала раздражение от удаления, но нерешительность Короны была более тревожащей. Она металась взад-вперёд, отправляла сначала сделать это, а затем то. Она никогда еще не чувствовала, что Корона смущена и находится в нерешительности. Некоторое время она работала над добавлением оборудования в исследовательский купол. Мимоходом она увидела, что Грак делает подобную работу. Т'Коса и Анаук, она чувствовала это, ожидали снаружи купола. Т'Раус и Радака нигде не было видно.

Вулканские дети стояли под пурпурным небом туманности, наблюдая, как на горизонте лента зелени разворачивается в зенит. Это не было чем-то значительным, просто открытие более глубокого региона газа, но это помогло на мгновение отвлечь Корону. Из всех вещей в этом странном, древнем царстве облака пыли и газа в туманности были наиболее приятными. Их абстракция напомнила о...
Но мысли об этом пропали. Т'Раус снова коснулась скалы и открыла «Глаз-к-звездам». Его цель была настолько близка, но времени становилось все меньше. Где будет следующее явление?
«Глаз-к-звездам» был чем-то большим, чем телескоп. Он искал видимые вселенные, а также вычислял расстояния пространства и времени. Единственная вероятная вселенная, которую он не мог просканировать, была на линии настоящей реальности; Корона не могла знать точных результатов своей работы.
В ранние годы Корона искала молодые, аморфные галактики, погруженные в жаркие облака газа, но не нашла их. Вместо этого он обнаружила доказательства своей собственной авторской работы, своих собственных экспериментов и ошибок, погруженых в древнее прошлое, едва заметных сквозь свет. После девяти лет упорного поиска, чувствуя растущее разочарование от осознание своих пределов, она обнаружила регион, где она, скорее всего, проведет свое следующее явление, если оно потерпит неудачу в туманности Черного ящика.
Вначале было легче. Условия были враждебны, но не настолько враждебны, как сейчас. Теперь Короне пришлось полагаться на еще одно маловероятное соединение подпространственных масс и разрушающихся протозвезд. Именно такой регион был обнаружен «Глазом-к-звездам».
Но она знала, что возможности вряд ли будут такими же удовлетворительными, как в Черном ящике. Фактически, ничто во всех ее странных путешествиях не могло с ними сравниться. Новизна ситуации заключалась не в самой туманности - довольно типичной звездной бомбе, а в посетителях вулканцах, в живых и разумных существах, сделанных из материи. Раньше этого никогда не случалось. Она не знала, как широко распространен органический интеллект будет в будущем, на следующем этапе ее путешествия. Таким образом, проделанная работа была чрезвычайно важна.
И все, что ей нужно - это еще несколько часов без каких-либо препятствий, мельчайшей единицы странного измерения, которое было временем в этом старом трупе вселенной.
Но как она продолжит свою работу в куполе и справится с новыми, вызывающими беспокойство посетителями?
Именно эта нерешительность повлияла на Т'Прилл больше всего. Наконец, Корона сделала выбор. Посетители были слишком опасны. Они могут уничтожить часть наиболее полезной информации, которую они собрали, если они заберут спящих. Если им удастся восстановить шаттл, начнется перевозка...
Корона узнала слишком поздно, что люди сопротивлялись ее вторжениям даже больше, чем взрослые вулканцы. Только слегка переставив свои особенности в луче транспортера, она смогла получить контроль над тем, кого вызвал Чехов, и этим перечеркнула свою удачу. Новый полувулканец сочетал худшие свойства вулканцев и людей; первых несколько мгновений в луче было недостаточно для управления Споком.
Но Корона больше не допустит неудач. Если Спок использует транспортер еще раз…

У Скотта возникли проблемы с управлением направлением луча. Он дико повернулся сначала в одном направлении, потом в другом. Веблен наблюдал, как главный инженер ругается и настраивает контрольную панель. Ничего важного не было в луче, кроме тестового устройства; комплекты, которые запросил Спок, были приготовлены на двух антигравитационных поддонах возле платформы транспортера.
-Есть ли эффект транспортации? - спросил Веблен Кирка.
-Пока нет, - ответил капитан. - Подождите минутку.
-Регулирую луч, - мрачно сказал Скотт. - Он выкручивается, как змея. Зонд должен собраться.
-Вот он, - сказал Кирк, - он целый!
-Возвращаю обратно, - сказал Скотт. Когда зонд вернулся, он жестом приказал Шаллерту расположить поддоны, сверяя ссылочный номер и номер на двух дисках: «Сейчас мы готовимся к отправке комплектов,» - сказал Веблен, потом проверил дисплей на своем портативном терминале, подключив его к компьютерам корабля. Неустойчивое поведение луча подробно анализировалось, чтобы получить больше данных для подтверждения и расширения модели C.
-Что бы ни портило луч, оно должно работать как поле, столь же обширное, как сам планетоид, - сказал Скотт. Дисплей Веблена показывал, что поле было намного обширнее, чем он, возможно, до сотни тысяч километров в диаметре. Картина, которую он конструировал, показывала сложную структуру на нескольких уровнях, работающую как в геометрии состояний, так и в подпространстве и, по крайней мере, в трех геодезических пространствах фракций. Сенсоры «Энтерпрайза» теперь были настроены на определенные ключи к подсказке, глубоко проникая в Черный ящик, к мрачной тройке новорожденных звезд.
-Отправляю сейчас, - сказал Скотт. - И я рад, что это не люди - то, что я отправляю.
-Начало эффекта, - сказал Кирк. - Мы фиксируем два шаблона сборки ... они формируются. Внизу и целые!
Скотт срезал луч транспортера и потянулся руками, чтобы снять напряжение мышц. Он тяжело вздохнул и улыбнулся Веблену. «Как провести лодку через шторм», - сказал он.
-Очень интересный шторм, - сказал Веблен. - Я бы с удовольствием поговорил с мистером Споком, но никто, похоже, не желает вести прямых бесед там.
Сенсоры отследили происхождение поля. Погруженные в интенсивный сплющенный сфероид излучения Ибакры, три молодые звезды, вращающиеся по орбитам друг друга на расстояния в сотни миллионов миль, сами были его источником.
Глава семнадцатая

Кирк и Спок собрали клетку Ибакры в грузовом отсеке шаттла без комментариев или каких-либо подсказок относительно того, что они планируют. На самом деле, в значительной степени и сам Кирк всего не знал. Когда они закончили, Чехов и Маккой осмотрели устройство - особое внимание ему уделил Чехов. Щит был клеткой в форме куба со стороной около двух метров, сделанной из черных труб с маленькими красными кубиками в каждом из восьми углов.
Мейсон сидела на раскладном стуле напротив грузовых дверей, безутешно наблюдая за происходящим. Она никогда еще не чувствовала себя такой бесполезной и неуместной. У них явно были проблемы, но она не была частью команды; они не могли довериться ей или поручить ей что-то делать. Она была лишним багажом. Чэпел успокаивающе улыбнулась ей, но, несмотря на всю ее искренность, она только усилила ее страдания.
-Теперь для теста - сказал Кирк. - нам нужно, чтобы кто-то внутри держал трикодер. Боунз?
-Не я, - сказал Маккой. - Я старше Чехова по званию, пусть он встанет внутри.
Чехов заметно побледнел. Спок протянул ему трикодер, но он отступил на шаг, подняв руки.
-Нет никакой опасности, - сказал Кирк, сузив глаза. - Это просто защита для гибернакулы.
Не было выхода из этого, не устраивая сцен.
Впервые Чехов понял, что инопланетянин внутри него не может полностью контролировать ситуацию. Он предполагал создать сумятицу в куполе, но решил, что риск слишком мал, чтобы расстраиваться. Это заставило Чехова улыбнуться.
Он взял трикодер и шагнул в клетку.
-Включайте, - сказал Кирк. Спок щелкнул выключателем на верхней грани куба. Звука или какого-либо другого эффекта не было; куб был просто изолирован от воздействия Ибакры.
Чехов рухнул наземь. Маккой инстинктивно сделал шаг, чтобы войти в куб, но Кирк сдержал его. --Джим, он...
-Подождите минутку, - сказал Кирк. - Спок?
-Я считаю, что моя гипотеза правильна, Джим. Излучение Ибакры несет контрольные сообщения. Чехов был не сам в последние несколько часов.
Спок прошел через щит и опустился на колени рядом с Чеховым. Веки энсина затрепетали и открылись, и он посмотрел на Спока с выражением блаженного облегчения: «Мистер Спок... плохо…так ужасно и отвратительно...»
Спок предложил Маккою присоединиться к ним. Маккой поводил своим трикодером над Чеховым и сказал, что тот здоров, но измучен сильным нервным напряжением. «Я сражался», - тихо сказал Чехов.
-Сражался с чем? - спросил Кирк.
-Оно завладело мной. Сделало меня ... саботажником, оно саботировало работу шаттла...
-Мы знаем, - сказал Кирк. - Спок включил регистраторы безопасности. Вы были пойманы в процессе. На что... это... похоже? Что это?
-Я не знаю, - сказал Чехов. - Осторожное, очень большое ... злое, ищущее. Я не знаю.
Его глаза закрылись.
-Он должен быть в медотсеке, - сказал Маккой.
-Его нельзя выводить за пределы экрана, иначе он снова будет контролироваться, - сказал Спок.
-Когда оно завладело им? - спросил Кирк.
-Кажется, я почувствовал его присутствие перед тем, как упал после транспортации, - сказал Спок. - Я предполагаю, что оно смогло взять на себя управление мистером Чеховым в луче транспортера, что объясняло бы задержку перед его сборкой на «Энтерпрайзе».
-Почему же оно не завладело всеми нами? - спросил Кирк. Его быстрый взгляд на Мейсон заставил ее распрямиться на своем месте. Она собиралась протестовать, но Спок перебил ее: «Возможно, оно приспосабливалось к людям. До сих пор оно контролировало только вулканцев. Как бы мне ни не нравилась эта идея, может быть, ему легче управлять вулканцами, чем людьми ... хотя, почему я был пощажен, я не знаю».
-Твоя человеческая кровь, без сомнения…- сказал Маккой, - значит ли это, что все на Станции одержимы?
Он сделал Чехову инъекцию раствора питательного восстановителя и поднялся.
-Это то, что мы должны принять как факт, - сказал Кирк. - Кем, или чем ... оно есть, в конце концов, хоть какие-нибудь догадки?
-Мы знаем кое-что о его влиянии, - сказал Спок, - оно использует излучение Ибакры, которое мы всегда считали незначительным для человеческих нервных систем и относительно незначительным по воздействию на вулканцев, если, конечно, высокая экспозиция не возникает в условиях криогенного хранения. По-видимому, эффект может быть более глубоким. Я уже уведомил мистера Веблена, что Модель С увеличилась до правдоподобной...
-Что, черт побери, это за «Модель С»? - спросил Маккой.
-Стохастические алгоритмы Веблена спроектировали некоторые довольно надуманные модели, которые мы первоначально отвергли. Модель C постулировала, что жители станции были захвачены каким-то внешним фактором. Алгоритм вернулся к модели, когда мы подали ему больше информации об излучении Ибакры и о поведении персонала станции. Модель, я считаю, теперь подтверждена.
-По крайней мере, корабль знает, что происходит, - сказал Кирк, - рискнем сказать им все?
Спок кивнул: «Возможно, уже слишком поздно скрывать наше осознание. То, что мы должны сделать, - это использовать любое замешательство, которое может испытывать это существо при потере единственной человеческой марионетки. Мы должны привести сюда одного из вулканцев, при необходимости, силой. Я бы предложил Т'Приллу.»
-Какие-нибудь предложения по поводу того, как именно? - спросил Маккой.
-Вежливым убеждением, если вообще возможно. Если она все еще сомневается, мы должны сыграть на этом.
-Чем я могу помочь? - спросила Мейсон, но Кирк обернулся и покачал головой. «Поддерживать свою объективность, - резко сказал он, - Вы - наблюдатель. Наблюдайте.»
-Джим... - начал Маккой, но Кирк махнул рукой. «У нас очень серьезные проблемы, Боунз, - сказал он, - я извинюсь позже».

На орбите вокруг планетоида «Энтерпрайз» снова прошел над Станцией в пределах двухсот километров. Радак ненадолго появился в нескольких каютах и коридорах корабля, нашел их занятыми и, наконец, материализовался в узком пустынном коридоре под корабельным компъютером между палубами 8 и 9. Кабели освещения и направляющие располагались на стенах и потолке. В служебном коридоре не было искусственной гравитации, поэтому мальчик некоторое время парил, решая, что делать дальше. Внезапно, как будто ей оторвали палец, Корона потеряла одно из своих расширений. Человек, которого звали Чехов, уже не контролировался. Корона сосредоточила свое внимание на Радаке. Создания что-то затеяли на Станции. Однако она не могла просто вывести Радака с «Энтерпрайза», и не тогда, когда подвернулась такая возможность учиться. Если бы был способ контролировать сам корабль, ее проблемы были бы закончены. Была бы закончена ее работа. Но теперь люди приближались к Т'Прилле, и она чувствовала, что женщина-вулканец собиралась заставить ее действовать.
Радак так долго находился под контролем Короны, что можно было отпускать молодого вулканца в течение нескольких часов подряд, чтобы выполнить уже предоставленные команды. В некотором смысле Радак, Т'Раус и Корона развивались вместе, и их отношения были зафиксированы; без молодых вулканцев у Короны не было бы места и времени, не так, как это происходило с этими органическими существами. Они действовали как проводники, через которых она могла воспринимать и интерпретировать то, что делали другие вулканцы и люди. Радак останется на борту корабля, чтобы закончить свою задачу; Корона сосредоточила свое внимание на станции, но не успела предотвратить дальнейшую катастрофу.
-Мне не нужно проверять вашу работу, - говорила Т'Прилла, стоя в коридоре решека. Кирк и Спок находились по обе стороны от нее. Маккой и Мейсон стояли позади них.
-Мы хотим продемонстрировать, насколько безопасно будет спящим в шаттле, - сказал Спок.
-Это больше подходит для Т'Косы - определять, - сказал Т'Прилла. Она посмотрела на Спока, и на самый короткий момент Спок увидел мерцание мятежного сознания личности за маской. Губы Т'Приллы зашевелились, сказав: «Заставь меня», тихо, по- вулкански. Маска вернулась почти сразу же.
-Сестра Чэпел, возьмите ее за левую руку, - сказал Спок. Чэпел схватила ее за руку и крепко сжала. -Доктор, правую.
Маккой схватил за правую, и Спок потянулся к ее плечу. Тело Т'Прилы внезапно рванулось, и она ударила Маккоя и Чэпел о переборку.
Чэпел упала, потеряв сознание, и Кирк подскочил, чтобы занять ее место. Мейсон отскочила в сторону, пока ее рекордер ловко маневрировал вокруг всех. Спок схватил плечо Т'Приллы и резко надавил на него. Ее верхняя часть тела скрючилась, но вулканка не рухнула. Маккой вытащил свой гипошприц и попытался приставить его к ее руке. Она резко крутанулась, ее дыхание было резким, а лицо потемнело до коричневого. Маккой обнаружил незащищенное место и приставил гипо, вводя свой транквилизатор. Кирк и Маккой отпустили ее и отступили. Она прислонилась к переборке, ее грудь вздымалась. Она попыталась встать прямо, но не смогла. Было ужасно видеть, как она борется, особенно для Мейсон, которой она напомнила раненное животное, сопротивляющееся служению своим хозяевам. Потом Т'Прилла, казалось, увяла. Девять лет почти постоянного обладания не могли предотвратить действие препарата Маккоя. Спок и Маккой подхватили ее, когда она начала падать.
-Это слишком для вежливого убеждения, - сказал Маккой.
-Мы должны немедленно доставить ее на шаттл, - сказал Спок. Кирк вытащил свой фазер и поставил его на оглушение.
Другой рукой он открыл свой коммуникатор: «Кирк вызывает «Энтерпрайз».
-Ухура на связи, капитан.
-Переведите корабль на синхронную орбиту.
-Есть, сэр.
-И скажите Скотту...
Коммуникатор затрещал. Кирк попытался настроить его, но безрезультатно.
-Вмешательство, - сказал он. Подозревая неладное, он нацелил фазер на переборку и попытался его разрядить. Нажатие кнопки не произвело никакого эффекта.
-Это действительно мастер энергии, - сказал Спок. Кирк повесил на пояс бесполезное оружие. Он протянул руку, чтобы помочь Споку и Маккою поднять Т'Приллу; Мейсон подставила плечо Чэпел.

Олаус сообщил Скотту, что они все еще продолжают охоту на вторженца. Веблен вошел на мостик с Шаллертом, и они уставились на передний экран, поскольку внутренние сканеры корабля отображали неохраняемый сектор.
-Он в служебном коридоре под корабельным компъютером, - кратко сказал Скотт.- Узнаете его?»
-Он тот, кого я видел в комнате транспортатора, - сказал Шаллерт. - Я думал, что схожу с ума ... до сих пор. Как он туда попал?
-Я не знаю, - сказал Скотт. - Мы с мистером Олаусом не совсем уверены, что с ним делать.
-Скажите, что нужно держаться подальше от него, - сказал Веблен.
Скотт смотрел на штабного офицера с сомневающимся выражением лица: «Он в центре самого чувствительного оборудования корабля».
-Они должны, по крайней мере, держаться подальше от его поля зрения. Мы следим за ним, мы сможем остановить его, прежде чем он сделает что-нибудь катастрофическое, если он здесь для этого. Нам нужно больше знать о нем или о чем-то, что контролирует его. И о том, что они хотят сделать.
-Я могу взять этот риск на себя, - сказал Скотт. - Скотт вызывает команду безопасности А. Перейдите в коридор и попытайтесь захватить его.
Коридор обслуживания формировал круг вокруг и под компьютером. Деверо и его люди проникли в коридор и прижались к изоляционным плитам оборудования вокруг кривой, где парил Радак. Потом они схватились за направляющие и быстро и тихо двинулись вперед.
Радак знал, что на станции есть проблемы, но он временно оставался спокоен. Он знал, что ищет, и что он должен был сделать, когда найдет это, - Корона могла положиться на Радака. Он заглянул за направляющие для центрального канала данных корабля, еще не осознавая, что сзади приближаются люди из безопасности.
Когда внезапная передача Кирка была получена, Скотт немедленно принял решение. «Энтерпрайз» ускорился и вышел на более высокую орбиту, маневрируя до положения синхронного движения со станцией на четыре тысячи километров под ним. Все действия заняли менее пяти минут, и в это время Радак обернулся, уставился на охранников и попытался вернуться на Станцию. Однако он не мог трансформироваться сам, а Корона еще не вернулась. Охранники плыли к нему, с фазерами наготове. Он попытался дезактивировать фазеры, но не смог. Он отступил, остро чувствуя свою слабость. Затем он понял, что корабль движется, и что он уже слишком далеко от станции, чтобы трансформироваться, даже если Корона вернется.
-Он ничего не делает, - сказал Скотт.
-Может быть, мы его взяли, - сказал Веблен.
Деверо подтолкнул мальчика к концу коридора. «Мы не собираемся причинять тебе вред, - сказал он. - Но сначала расскажи, как ты, черт побери, попал сюда?»
Впервые за десять лет Радак почувствовал себя полностью потерянным. В его инструкциях ничего не говорилось о том, как вести себя, если он будет схвачен.
Глава восемнадцатая

Они положили Т'Приллу в клетку рядом с Чеховым. Маккой сменил ампулу в гипошприце и ввел ей противоядие к транквилизатору. «Через несколько минут она придет в себя, - сказал он. - Но она будет слаба еще в течение часа или около того.»
- Интересно, может ли какой-нибудь вулканец быть слабым, - сказала Чэпел, массируя плечо.
- Капитан, я не думаю, что она является средоточием существа, - сказал Чехов. - Я думаю, что оно концентрируется на детях.
Глаза Т'Приллы открылись. Она пристально посмотрела на Спока. «Девять лет, три месяца, два дня и двенадцать часов, - сказала она. - Вот как долго мы были рабами. Моя благодарность тебе, Спок». Она попыталась сесть, но ее руки подогнулись под ней. Мейсон поддержала ее за плечи, когда вулканка снова опустилась.
-У меня много вопросов, - сказал Спок, - и не так много времени, чтобы получить ответы.
-Тогда вопросы должны подождать. В течение всего этого времени я рассматривала способы преодоления Короны.
-Короны? - переспросил Кирк.
-Да. Оно представляет собой огромную корону излучения Ибакры, исходящего от младенческих звезд. У нее есть конкретная цель - создать новую вселенную - и мы не должны допустить, чтобы она преуспела. Спок, Радак был первым, кто был захвачен. Затем Т'Раус стала следующей. Через детей она расширила контроль над остальными нами. Вы должны слиться разумами с Радаком. Вы должны напрямую пообщаться с Короной, чтобы заставить ее послушать - или она никогда не поймет.
-Как вы заставите всемогущий, враждебный разум слушать? - спросил Маккой.
-Она не всемогуща и не враждебна, - сказал Т'Прилла. - Это просто посвященный, это последний в своем роде, и больше не будет подобных, если это не удастся. Она довольно слабая - она не привыкла к сфере материи, и только через нас она может манипулировать небольшим количеством вещества.
-Но она мастер энергии, пространства и времени, - сказал Спок.
-Вы так много выяснили о ней. Мы никогда не смогли бы зайти так далеко в наших исследованиях без ее помощи, но я едва ли могу сказать, что новые машины принадлежат нам или выполняют нашу работу. Спок! Вы должны найти Радака, и вы должны провести ка-нифур.
-Что это? - спросил Кирк.
-Он был просто ребенком, когда его захватили, - сказал Спок. - Ни он, ни Т'Раус не подверглись вулканской дисциплине посвящения во взрослую жизнь. Если я смогу провести ка- нифур, возможно, влияние существа ослабеет.
-Она контролирует всех нас через них, - сказала Т'Прилла. Спок выглядел обеспокоенным.
-Что скажешь, Спок? - спросил Кирк.
-Существует также возможность того, что существо захватит мое сознание, - сказал Спок. - я сопротивлялся до сих пор, хотя я не уверен, почему.
-Ты просто не признаешь этого, - сказал Маккой.
-Доктор, Чехов полностью человек, а она управляла ним довольно эффективно?
-В луче транспортера, - сказала Т'Прилла.
-Вот почему мы не собираемся использовать транспортер, - сказал Кирк.
Снаружи шаттла раздался пронзительный скулящий звук, сопровождаемый резким, громким треском.
-Что, черт возьми, это было?
Ва Цзин бежал по посадочной трубе, с фазером наготове: «Капитан, они все в хранилище - все, кроме мальчика. Они идут сюда!»
-Позовите Паули внутрь шаттла, - сказал Кирк. - Спок, мы возвращаемся.
-Есть, сэр. - Спок прошел к консоли управления шаттла.
Т'Прилла теперь была достаточно сильной, чтобы сесть самостоятельно, и Мейсон отпустила ее, инстинктивно вытерев руки о штаны. Паули вкатился в корабль сразу же, как только посадочная труба была отделена и запечатана. Шаттл наполнился ревом, когда воздух прорвался сквозь щель. Мейсон беззвучно закричала, обеими руками зажав уши и закрыв глаза. Паули отскочил от переборки и потянулся, чтобы рвануть рычаг люка. В кабине заревел воздух, спускаемый аварийными клапанами повышения давления, и Мейсон почувствовала, как ужасная, напряженная пустота в ее легких заполняется, пока дышать не стало нормально. «Они пытались нас убить!» - хрипло крикнул Паули. Посадочные толкатели шаттла вытолкнули их на несколько метров от станции. Маккой быстро закрепил грузовыми талрепами к палубе клетку с Чеховым и Т'Приллой. «Сядьте! - крикнул он Мейсон и Чэпел. - И закрепите эту проклятую машинку!» Мейсон потянула рекордер вперед и прикрепила его к магнитной ручке. Она выпрямилась как раз вовремя, чтобы избежать крена, который заставил Маккоя перелететь через весь грузовой отсек. Клетка Ибакры зловеще заскрипела. Кирк схватился за кресло штурмана, чтобы удержаться. «Они не собираются отпускать нас без боя». Спок сражался с элементами управления. Раздался звук, и на приборной панели появились сигнальные огни.
-Разве мы не исправили это? - прокрича Маккой из пассажирского салона, когда упал на сидение. Коммуникатор Кирка подал сигнал. Капитан пристегнулся и открыл устройство: «Кирк на связи».
-Капитан! Мы пытаемся связаться с вами целый час ...
-Скотти! Наведите тяговый луч на шаттл! Втяните нас!
-Мы не можем. Не под этим углом к планетоиду, капитан. Что происходит?
Кирк взглянул на Спока за разъяснениями. «Наши двигатели нейтрализованы. - мрачно сказал Спок. - Мы не сможем подняться. Она не хочет отпускать Т'Приллу.
-Скотти, - сказал Кирк. - Это может быть ошибкой, но можете ли Вы забрать нас транспортером?
-Да, я могу, но ...
-Рискните, Скотти! Поднимите всех в шаттле на борт «Энтерпрайза» и поднимите щит Ибакры! Кирк встретил сомневающийся взгляд Спока и пожал плечами: «В любом случае, Спок ... давай просто надеятся, что Корона не имеет никакого отношения к транспортеру».
Когда эффект транспортера начался, Мейсон начала молиться, крепко сжимая подлокотники кресла. Она закрыла глаза. Маккой, сидящий через проход от нее, выдал длинную и выразительную цепочку ругательств... Шаттл упал с высоты двухсот метров и врезался в покрытую шрамами серую поверхность планетоида.
-Мы забрали их всех, - объявил Шаллерт из комнаты транспортатора. - Но это чертово существо снова мешает!
-Изолируйте каждую форму-память, - мрачно сказал Скотт из турболифта. Веблен стоял рядом с ним.
- Они изолированы. Мы увеличили время задержки ... тридцать секунд.
-Отсортируйте, - сказал Веблен.
-Как, мистер Веблен? - спросил Скотт. Двери лифта открылись, и инженер подлетел к консоли управления транспортера. Шаллерт передал ему элементы управления, и Скотт начал играть на них, как на клавишах фортепиано. Веблен оставался в стороне, наблюдая за прерывистыми вспышками над назначенными дисками.
-Я уже сбросил радиационную клетку, - объяснил Шаллерт. – Но даже так...
-У нас устойчивое сцепление только на семерых, - сказал Скотт, выглядя так, будто сейчас заплачет. - Оно борется с нами за них!
Транспортер скулил и стонал попеременно. Воздух стал густым со сладким электрическим запахом нереализованных транспортационных призраков, и это привело к включению специального вентилятора. «Ты не сможешь забрать их, черт возьми!» - закричал Скотт, опустив все рычаги сразу и переключившись на аварийную мощность. Пол в комнате транспортера загудел, и один из незарезервированных дисков начал дымиться.
Один за другим, зарезервированные диски отображали эффект транспортации, пока не заполнились семерыми. Остальные два отображали чистые столбы белого света, означающие потерянные сигналы. Еще до того, как эффект хорошо сформировался, Скотт перенаправил двух беспризорных людей. «Я отправляю их на станцию, - сказал он.- Они смогут вернуться к шаттлу. Я посылаю их обратно, и Бог помоги им добраться туда целыми.
Корона отказалась от попытки контролировать все формы памяти в луче транспортера. Задача была просто слишком непосильной без помощи Радака и Т'Приллы; Корона остро чувствовала их потерю. Несмотря на то, что он поняла, что Т'Прилла была одной из тех, кто был в луче, ее данные были смущены памятью-формой из клетки, и Корона не могла отличить их за столь короткое время.
К тому времени, когда клетка была вырезана из луча, Корона уже сосредоточилась на двоих других в луче, отделив их. Полувулканец-получеловек, офицер Спок и единственная женщина в группе, Мейсон, начали формироваться в хранилище, куда Скотт перенаправил их.
Корона глубоко проникла в форму-памяти Спока и ликовала...

Кирк, Маккой, Чэпел, Т'Прилла, Чехов и два охранника полностью сформировались на платформе транспортера. Кирк встал с коленей и посмотрел на другие диски: «Спок? Девушка? Где они?!»
Выражение лица Скотта было жалким: «Я не смог удержать их, капитан. Было слишком много помех».
Кирк съежился и схватился за голову руками. Он поднял глаза почти сразу и спросил, где находится клетка.
-Выпала из луча, - сказал Шаллерт.
-Нам понадобится другая, побольше - и несколько переносных щитов.
Он стоял над Чеховым и Т'Приллой, расположившився на соседних дисках, подозрительно глядя на них. Маккой помог Т'Прилле подняться, а Кирк и Шаллерт осматрели Чехова и двух охранников.
-Принесите сюда носилки, - сказал Маккой, оглядываясь, чтобы кто-то выполнил его приказы и уставился на Веблена. «И приготовьте медотсек!» Веблен кивнул и пошел к интеркому, чтобы передать команды.
Кирк беспомощно сжал и разжал кулаки, а затем пошел на негнущихся ногах к лифту. Веблен последовал за ним, потянулся, чтобы поддержать его, когда тот покачнулся. Дверь закрылась.
-Мостик, - сказал Кирк.
-Капитан, мы захватили мальчика-вулканца, Радака. Каким-то образом он добрался до «Энтерпрайза» и был найден в служебном коридоре под компьютерным центром. А что касается щитов от Ибакры, то мальчик сейчас под одним из них. Мы экранировали целую комнату для заключенных.
-Тогда у нас имеются два основных расширения Короны, - сказал Кирк. - И Радак был тем, с кем Т'Прилла хотела, чтобы Спок слился разумами ... Он отчаянно покачал головой: «Мы можем быть в худшем положении, чем мы думаем, мистер Веблен. То, что Т'Прилла сказала там внизу, меня пугает, особенно после того, что мы увидели».
-Капитан, мне нужно как можно больше информации, чтобы дополнить алгоритмы.
Кирк взглянул на Веблена краем глаза, приготовившись сказать компьютерному офицеру, чтобы он отправился в ад, и прихватил с собой свои алгоритмы. Но он взял под контроль свой гнев и беспокойство, и кивнул. «На мостик, - сказал он. - Я запишу столько, сколько смогу в журнал, пока мы решаем, что делать дальше».

Спок перекатился на спину, его глаза были плотно закрыты. Мейсон поднялась на ноги, и огляделась, не понимая, что произошло. Где была комната транспортера, где был «Энтерпрайз»? Она была в хранилище, а купол был пуст. Затем она увидела, что Спок корчится у ее ног и стонет. Боже мой, подумала она. Теперь пришло время паниковать. Она была одна на станции, одна с вулканцами ... Спок взял под контроль свои судороги и открыл глаза. Он встал на колени и помотал головой, затем приложил руку к полу и оттолкнулся, чтобы встать прямо. Он выглядел ошеломленным, поглощенным мыслями. Его губы задвигались, и он снова закрыл глаза. «Мне нужна помощь», - сказал он. Мейсон отступила, сжав руки.
-Я, должно быть, под контролем Короны, - сказал он. - У меня осталось всего несколько минут сопротивления. Вы должны ... помочь ...
Он повернулся и протянул напряженную полузакрытую ладонь.
-Пожалуйста, - сказала Мейсон.
-Я чувствую это в своем уме, я слышу его мысли, оно не понимает, как слушать ... Оно нас не уважает, мы здесь только затем, чтобы оно нас использовало, и оно вот-вот разрушит... все. Его глаза широко открылись. Он испугался - поняла Мейсон. Он что-то увидел, и это напугало его. Какими бы ни были ее запасы прагматизма и прочности, они испарились. Она снова была маленькой девочкой, слушавшей страшные истории о инопланетянах, странных и отвратительных, одержимых демонами. Стоящий перед ней был живым доказательством всех историй - инопланетянин, странный и отвратительный, одержимый демоном… Рассказчики на Ялбо говорили правду!
-Я не могу сдержать его, я должен войти в состояние транса, но я не могу этого сделать ... - произнес с выражением Спок. - Вы должны принять часть меня в себя. Он скривился в агонии, поднял руки в воздух и выкрикнул несколько слов на вулканском. Она отшатнулась еще на два шага, испуганная - и зачарованная. «Я должен пройти ритуал. Оно не знает ... оно слепо внутри меня, пока я сопротивляюсь ... Я могу передать все Вам, дать Вам инструкции, временную часть моего разума ...»
«НЕТ!» - Но она не отступила дальше. Спок вздрогнул и, казалось, подобрался. «Я осознаю ваши предрассудки. Я осознаю ваш страх. Вы должны победить их. На карту поставлена ваша жизнь, ваше существование ... возможно существование всей нашей вселенной ... Мы не враги. Я нуждаюсь в вашем мужестве!» Он протянул ей обе руки. Хорошо – прозвучал голос сквозь все ее отвращение и ужас. Время разгребать дерьмо и приступать к делу, не так ли? Ты можешь прожить всю оставшуюся жизнь - какой бы короткой она ни была, - скользя и ползая по всей гадости, которую внушили тебе твои соратники с Ялбо, или ты можешь подняться над ними. Ты можешь помочь противному, чуждому вулканцу, которого ты узнала и зауважала, отбросив свой глупый фанатизм, или ты можешь позволить всему провалиться в ад. Твой единственный шанс, Девочка с Маленькой Планеты. Она сделала шаг вперед, ее желудок сжался в крошечный мяч. Все было замедленным и странным. Она схватила горячие, сухие руки Спока и направила их к своим вискам. Он опустил одну руку и обхватил ее шею. Он что-то сказал на вулканском, и в ее мозгу вспыхнул пожар, написав очень маленькие буквы над каждым доступным сантиметром тьмы... И затем она поняла его вулканские слова: «У Вас есть смелость и благодать ахора,» - сказал он, и через Спока она вспомнила самую красивую, самую большую, самую яркую птицу, которую она когда-либо видела, ее перья цвета меди, золота и хрома, с глазом красным, как солнце, пролетающую над песками и зазубренными, курящимися горами Вулкана. Часть вулканца была внутри нее. Он лежал на полу, обмякший, его лицо было спокойным. Он был заперт в трансе, бесполезный для Короны. Но, вместе с присутствием Спока, она чувствовала еще одно прикосновение, слабое, но все еще присутствующее. Корона - или какая-то ее часть - тоже совершила переход. Теперь она была не одна, а втроем…
Глава девятнадцатая

Охранник убрал охранное поле помещения для арестованных с его пути, и Кирк вошел в камеру. Т'Прилла сидела с Радаком в одном углу, на мебели, перенесенной из комнаты отдыха; Чехов сидел в противоположном углу, все еще исследуя в блокноте журнал корабля. Временная занавеска была подвешена по диагонали для некоторой конфиденциальности; Однако это далеко не было роскошью, и Кирк был вынужден извиниться. «Мы все прекрасно понимаем,» - сказала Т'Прилла. Она коснулась плеча своего сына: «Вы вернули мне Радака, это пока достаточная роскошь. Что случилось на Станции?»
-Спок и Мейсон не вернулись с нами. Мы предполагаем, что они находятся в хранилище, но мы точно не знаем. Э-э ... Корона блокирует все передачи и глушит все показания сенсоров. Лицо его было бледным и осунувшимся от беспокойства; он даже не сменил форму после трудного побега.
-Мы все в очень большой опасности, - спокойно сказала Т'Прилла. Она посмотрела на Радака: «Я знаю общие очертания планов Короны, и хотя мой сын гораздо лучше информирован, он нам не скажет». Радак с ледяным презрением смотрел на Кирка. «Корона, по-видимому, дала ему определенную степень автономии, и он ждет, когда его контакт возобновится. Это все, что он знал на протяжении десяти лет».
-Я беспокоюсь о двух вещах, - сказал Кирк. - В первую очередь, о судьбе Мэйсон и Спока. И эта попытка Короны создать другую вселенную мне не нравится.
-Мне тоже, капитан, - сказала Т'Прилла. - Я предполагаю, что это означает, что Корона хотела бы воссоздать условия, с которыми она больше знакома.
-И что это может быть?
-Корона - бродяга, капитан. И своего рода ученый. Ее мир прекратил существование пятнадцать миллиардов лет назад, когда зародились наши собственные.

Пока все было хорошо, хорошо было быть храброй в абстрактной ситуации. Она всегда была импульсивной. Но были некоторые части ее разума, которые были не так благородны и гибки, как ее сознательное «я», и сейчас они скручивали ее мысли в узлы. Характерный голос Спока говорил внутри нее, пытаясь успокоить:
…Не бойтесь. Я отвлек знания от Короны - украл их, если хотите это так назвать. Это то, что Вы чувствуете.
…(путаница, паника) Ты в моем уме!
…Вы находитесь под контролем. Я всего лишь знание, а не сам Спок. Я могу только подсказывать и отвечать на вопросы. Я как Наблюдатели на борту «Энтерпрайза», за исключением того, что я не могу даже наложить вето на ваши действия. Спок находится в трансе. Я лишь часть, очень небольшая часть его, внутри Вас.
Мейсон стояла неуверенно, чувствуя себя хуже, чем если бы она обнаружила, что личинки прорываются из-под ее кожи. Сколько ее памяти было доступно для него - подробности ее жизни, ее близких моментов, ее смущения и стыда?
…Что Вы знаете обо мне?
…Ничего. Не важно, что я знаю. Но мы должны сделать несколько вещей ...
…Я ... не ... думаю ... что ... смогу ... принять ..это...
…Здесь очень мало времени. Грак, Т'Раус и другие скоро вернутся, и мы должны быть готовы. Вы временно защищены от вторжения Короны. Она не может заморочить Вам голову, и она не будет пытаться. Вот что мы должны сделать в первую очередь…
…Вулканец. Убирайтесь из моего разума. - Внезапно все пропало. Только она сама и молчание. Она даже не могла почувствовать, что в ней нет следов абсолютной незнакомости, которая была следом Короны. Сквозь купол она услышала шаги. Т'Раус и Т'Коса материализовались по обе стороны от нее. Грак и Анаук вошли в купол через люк.
Взгляд Мейсон метался между двумя женщинами, ее мускулы челюсти сжались, чтобы не закричать. Из ее горла раздавались стоны. Ее пальцы впились в ткань ее брюк и плоть под ними.
Грак и Анаук подняли обмякшую фигуру Спока и понесли его к люку. Т'Раус коснулась локтя Мейсон.
-Пойдем с нами, - сказала она.
Мейсон не двигалась.
-Мы имеем в виду, что не обидим тебя.
Где-то внутри возникло стремление вытолкнуть ногу вперед. Что-то поднималось позади страха, что-то еще более иррациональное и упрямое. Что подумают вулканцы, если она будет действовать как трус? Что бы подумал Спок о ней? Т'Коса взяла ее за руку, но она оттолкнула ее руку прочь.
-Оставь меня в покое! - прорычала она.
-Ты не можешь здесь оставаться, - спокойно сказала Т'Коса. - Аварийное уплотнение бортового отсека неисправно. Воздух вытекает. Мы должны закрыть этот купол. Мейсон повернулась и увидела люк на трубе посадочной площадки. Маленькая трещина в одном углу была окаймлена чем-то белым; шипение было довольно громким.
Затем голос Спока вернулся - тихий, ненавязчивый.
…Вы должны коснуться Т'Раус. Ей нужно дать дисциплину ка нифур.
-Хорошо, хорошо! - сказала Мейсон.
…Отлично...

Т'Прилла обняла Радака за плечи и подняла его на ноги. Она не была ни грубой, ни нежной; она просто справлялась со своим вызывающим сыном наиболее эффективным образом. Радак не сопротивлялся. Она заговорила с ним на вулканском. Мальчик не ответил.
Маккой вошел в камеру и собирался заговорить, но Кирк поднял руку. Т'Прилла вытащила мальчика вперед и схватила его под левым ухом. «Грак должен был управлять ка-нифуром сына, когда ему исполнилось двенадцать, - сказала Т'Прилла на федерационном английском. - Он не смог. Теперь его нет здесь, и нет Спока, поэтому я должна сделать это сама. Это нарушает правила, но не неслыханно». Она не взглянула в лицо Радака.
«Pstha na sochya olojhica, sfisth inoor Gracka?» - спросила она. - «Ты кровь моей крови, готов ли ты к миру зрелости?»
Радак попытался отвести голову, но она схватила его подбородок другой рукой и крепко придержала его. Больше он не сопротивлялся.
- В прошлом вулканцы имели следы от тепла, шрамы от дующего песка и палящего солнца. Земля открывалась, чтобы нас съесть, ветер плясал на наших урожаях и равнял с землей наши города. Мы плакали от боли, но мы сражались…»

Быстро, как змея, Мейсон вцепилась в Т'Косу между плечом и шеей пальцами, как внутри проинструктировал ее Спок . Т'Коса опустилась настолько быстро, насколько позволяла слабая гравитация планетоида. Мейсон развернулась на пятках и применила аналогичный прием к Т'Раус, которая была не намного больше готова отбить его. Затем она наклонилась над лежащей ничком девочкой и положила руку под ее левое ухо. Т'Раус все понимала, но временно была парализована. Мейсон внезапно обнаружила, что говорит на вулканском:
«Pstha na sochya olojhica, sftsth noor numkwa Gracka?» Она прислушивалась, очарованная. Глаза Т'Раус расширились. Мейсон подумала - вдруг девушка исчезнет? В коридоре впереди раздался звук потасовки. «Никто одной с Вами крови не может управлять Вами, но готовы ли Вы к миру зрелости?»
…Вопрос, заданный Споком, не может быть проигнорирован ни одним вулканцем, который знает, как говорить на родном языке. Это сигнал активизации предыдущих многолетних тренировок, начатых сразу после рождения.
Мейсон начала дальше читать нараспев вулканские слова: «В прошлом вулканцы имели следы от тепла, шрамы от дующего песка и палящего солнца. Земля открывалась, чтобы нас съесть…»

Это заняло меньше минуты. Сопротивление Радака, казалось, таяло, по мере того, как его мать продвигалась через ритуал. На мгновение Кирк подумал, что мальчик собирается заплакать, или закричать в муках, но Т'Прилла продолжала, призывая все прочно укоренившиеся ответы, мягко построенные вулканским воспитанием, устраняя - с молчаливого согласия ребенка - последние следы детских настроений.
Когда она закончила, она отпустила Радака. Мальчик сделал шаг назад, вздрогнув, сел на стул и потер виски. «Все, что позволяло Короне действовать внутри тебя с такой легкостью - все теперь исчезло, - сказала Т'Прилла. - У нас очень мало времени. Что планирует сделать Корона, и как мы можем остановить это?»
Кирк жестом приказал Маккою включить рекордер-переводчик. Глаза Радака теперь были глазами очень молодого вулканца, но с чем-то большим в них - опытом десяти лет пребывания Короны. Казалось, он смутился, но, когда Т'Прилла села напротив него, он запнулся и начал говорить. Он использовал вулканский, но не вулканский ребенка. Кирк подумал, что он очень похож на Спока, хотя время от времени он колебался и хмурился от сложности выражения некоторых понятий.
-Вселенная Короны находилась в почти идеальном тепловом равновесии, - начал Радак, - и в этом отношении она была очень похожа на внутренность звезды. Все было светом и энергией, чрезвычайно плотной, и время было не таким, каким мы его знаем сегодня. У Короны есть способ создать такую галактику, по крайней мере, и, возможно, саму Вселенную, как это было в прошлом, путем изменения локальной геометрии. Она хочет сжать всю материю до такого состояния, когда она превратится в энергию, и воссоздать моноблок - огненный шар в начале. Тогда ее вид может возникнуть снова, и вселенная станет местом жизни и деятельности, а не пустой мертвой апатии холодной материи и распространяемой радиации.
-О чем он говорит? - тихо спросил Маккой. Потребовалось время, чтобы смысл дошел до Кирка. -Он описывает сотворение мира, - сказал Кирк. - Корона хочет сделать нашу вселенную подобной той, какой она была в первые несколько минут после сотворения.
-Но что она подразумевает под «пустой апатией»?
Радак услышал и повернулся к Маккою и Кирку: «В первые три минуты после сотворения было больше событий, больше сложностей, чем за полтора миллиарда лет после этого. Корона была существом тех времен, и его виду первые три минуты показались вечностью. Но вечность подошла к концу, и им пришлось бороться, чтобы выжить. Огненный шар остыл по мере своего расширения, частицы начали превращаться в атомы, и весь вид Короны погиб. Осталась только Корона, поскольку она открыла способ того, как «эхом» существовать там, где условия были благоприятными. В течение первых нескольких миллиардов лет после сотворения Короне удавалось часто появляться. Средняя температура Вселенной была намного выше, чем сейчас, и образовались галактики. Она смогла выполнить много экспериментов, некоторые из них заняли миллионы лет, но не добилась успеха.
Когда галактики образовались, и вселенная остыла, Корона стала появляться гораздо реже. Там, где массовые аномалии в подпространстве нарушали образования молодых звезд, она могла возобновить эксперименты. Но только когда она нашла нашу станцию, она нашла способ надежно работать с самой материей. С нашей помощью она построила машины, чтобы изменить структуру пространства-времени, чтобы расширить их качества от очень маленьких до очень больших.
-Что будет с нами, если она преуспеет? - спросил Маккой.
Ему ответила Т'Прилла: «Мы являемся продуктами «мертвой» Вселенной. Мы похожи на микроорганизмы в трупе. Если труп вернется к жизни, микроорганизмы будут уничтожены. Мы не сможем выжить в мире Короны. Эксперименты, которые потерпели неудачу в далеком прошлом - и за которыми Корона проследила с помощью «Глаза к звездам» - включали в себя разрушение целых молодых галактик. Результаты достаточно знакомы нам, хотя и загадочны.
-Мы называем их квазарами.

Мейсон не была уверена, что она делает, но она сидела верхом на несопротивляющейся Т'Раус. Т'Коса стояла в стороне, как манекен. Звуки борьбы между Споком, Анауком и Граком прекратились. Она поднялась на ноги, не зная, что делать дальше.
…Ритуал закончен. Теперь Т'Раус должна выбирать … Корона не может навязать ей свою волю.

Сам Спок шел по коридору к ним. Его лицо было избито, и над его правым глазом виднелся позрез, но в остальном он был невредим. Как только она увидела его, Спок в ней растаял, как хлопья снега, приземлившегося на кончик пальца.
-Ты управляешь ка нифур? - спросил он, наклоняясь над Т'Раус.
-Я управляю, - сказала она. Спок коснулся лица молодой девушки, и она повернулась к нему.
-Корона внутри тебя? - спросил Спок. Девушка покачала головой.
-Оно было плохим, - сказала она. - Оно заперло мать и отца. Она коснулась руки Спока, и Спок кивнул.
-Т'Раус снова стала молодой вулканкой, - сказал он Мейсон. - У нее нет опыта, хотя она уже взрослая. Корона, должно быть, сосредоточилась на Радаке, работая сначала через него, затем через его сестру, потом через их родителей, Анаука и Т'Косу.
Он помог Т'Раус подняться. «Капитан Кирк должен будет принять решение. Мы должны как можно скоее с ним пообщаться, иначе мы не сможем выжить».
Мейсон почувствовала тихое онемение. «Зачем? - спросила она. - Корона сейчас не активна...» И вдруг она поняла почему. «Украденная» часть Короны все еще была внутри нее, и то, что она хотела сделать, стало очевидным почти сразу же, как только она спросила. Она не знала, это ей это внушает - благоговение или страх.
-Процесс уже начался, - сказал Спок. - Механизм в исследовательском куполе скоро начнет изменять местную структуру нашей вселенной. Мы должны найти способ остановить это и связаться с «Энтерпрайзом», прежде чем Кирку прийдется уничтожить механизм, Станцию, а возможно, и весь планетоид.
Глава двадцатая

Кирк сидел в своем кресле на мостике и отдавал приказы Сулу перевести «Энтерпрайз» на новый курс. «Приготовьте фазеры, полная мощность. Загрузите фотонные торпеды».
Ухура неоднократно пыталась связаться со Станцией, но не получила ответа. Кирк с надеждой посмотрел на нее, но ей пришлось покачать головой. Веблен и Маккой вошли на мостик, и Веблен без слов сел за компьютерную станцию. Он проверил Наблюдателей и обнаружил, что они наготове; Кирк уже передал им информацию Радака. Маккой стоял возле перил, понимая, что лучше ничего не говорить, зная о решении, которое Кирк должен был принять.
Кирк наклонился вперед в своем кресле, наблюдая за изображениями на переднем экране. Планетоид медленно вращался под ними - мертвое серое пространство нагроможденной породы. «Полный фокус на станцию,» - сказал он. Изображение экрана сменилось несколько раз подряд, а сенсоры «Энтерпрайза» отслеживали станцию на нескольких частотах, отображая видимый свет. Два купола - исследовательский и хранилище – были видны очень подробно. Он мог даже разглядеть обломки Галилео-II на посадочной платформе. «Мистер Веблен, есть ли тела в шаттле?»
Веблен повернул кресло к научной консоли и задал некоторые вопросы компьютерам, интерпретирующим данные сенсоров. «Нет, сэр,» - ответил он.
-Сколько людей на станции?
-Мы не можем просканировать внутренность станции, сэр. Слишком много помех.
-Какая-нибудь идея, что происходит внутри исследовательского купола? - спросил Кирк, зная, что вопрос риторический.
-Нет, сэр, - ответил Веблен.
Кирк постучал пальцами по подлокотнику кресла. «Лейтенант Ухура, держите каналы открытыми на всех частотах, которые Спок может использовать для связи с нами. Мистер Веблен, что мы можем сделать с самой Короной?»
Веблен поджал губы и покачал головой. «Единственное ее проявление - это поле излучения и его распространение вокруг планетоида, капитан. Мы не можем надеяться экранировать где-нибудь рядом район, необходимый для отключения ее контакта со станцией».
-Как насчет применения фотонных торпед вдоль протяженности поля?
-Они не будут иметь никакого эффекта, сэр. Фотонные торпеды не разрушат излучение на уровне фракционных пространств.
-Тогда что, черт возьми, мы можем сделать?
Веблен не ответил; вопрос был явно риторическим. Однако Наблюдатели знали, что нужно делать.
Кирк снова постучал пальцами. Он не мог поверить, что Спок был мертв; так или иначе, он все еще ощущал обнадеживающее присутствие вулканца. Он был уверен, что Спок жив и делает все, что может, внутри станции. Корона просто не позволяла им общаться.
Связь - вот то, что было необходимо, и не только между «Энтерпрайзом» и Станцией.
Им прийдется найти способ снова общаться с Короной. «Освободите Т'Приллу и Радака и доставьте их на мостик, Деверо, - сказал Кирк. - Под охраной».
-Без щита Ибакры, сэр?
-Без щита.
Охранник, стоящий на своем посту справа от двери лифта, кивнул и вышел с мостика.

Корона чувствовала себя слепой и глухой. После контакта с материальными разумами и стольких лет, проведенных в их масштабе времени, и наблюдений через их органы чувств, потребовалось время, чтобы Корона приспособилась. Были еще машины, функционирование которых она могла контролировать; но она не планировала терять свои вулканские расширения, и поэтому она не могла сразу изменить то, что уже делали машины.
Это не беспокоило Корону. Машины работали гладко, расширяя пенообразное пространство экстремального основания этой мертвой вселенной. Корона чувствовала, что она существует среди костей своей старой вселенной, видя намеки на далекое прошлое, однако и что-то немного большее. Она была рада, что все вещи сколлапсируют через расширенные червоточины и особенности, которые скоро будут созданы машинами; была какая-то радость быть свидетелем внезапного сокращения галактики, с точки зрения сознания фракционного пространства Короны. И если машины сумеют создать самокопирующуюся сингулярность, пронизывающую все измерения и подизмерения, Корона с радостью примет свое собственное разрушение. Всегда существовало окончательное удовлетворение от осознания, что Вселенная омоложена.
И все же ... было какое-то сожаление. Как ни странно, материальные разумы были довольно интересными. Корона никак не ожидала найти таких сложных существ на костях старой вселенной. Если и невозможно было относиться к ним с таким же уважением и любовью, которые Корона чувствовала к своему виду, по крайней мере, она признавала их полезность. И они продемонстрировали замечательную уступчивость в борьбе, в конечном счете вырвавшись из-под ее контроля. Это тоже было интересно.
Но они не выживут, если Корона преуспеет. Ничто даже отдаленно подобное им не выживет.
Ориентировочно, почти ностальгически, Корона расширила усики радиации, чтобы увидеть, был ли кто-либо из вулканцев или людей снова доступен ее прикосновению. И, к своему удивлению, она нашла Радака и Т'Раус в ожидании.
Она почувствовала ловушку, но не могла понять, каким образом материальные разумы могут нанести ей вред. У них были только минуты, по шкале времени, пока машина не завершила свою работу.
-Корона здесь, - объявил Радак. Мальчик посмотрел на Т'Приллу, ожидая совета.
-Допусти ее к себе, дай ей голос, но не позволяй ей контролировать тебя. Теперь ты можешь сопротивляться.
-Добро пожаловать, - сказал Радак.
Корона не ответила, глядя глазами мальчика на мостик «Энтерпрайза», на человека, которого зовут Кирк и его спутников. Одновременно, на планетоиде, она коснулась Т'Раус. Ее тоже нельзя было контролировать. Тогда для Короны разговор стал просто делом развлечения, пока не началось окончательное преобразование.
-Мама, - сказал Радак. - Я чувствую Т'Раус. Корона связывает нас.
-Кто с ними? - спросил Кирк.
-Наши коллеги, ваш офицер по науке и человеческая женщина Мейсон.
-Мне нужно поговорить с Короной, - сказал Кирк. - И узнать, что происходит на планетоиде.
Радак коснулся Т'Приллы. Т'Прилла снова почувствовала присутствие Короны и укрепила защиту от наводнения нежелательных эмоций, страха, обиды, ненависти, но они не пришли. Корона была нетребовательной, расслабленной. Затем, через Корону, она соединилась с Т'Раус и увидела ее глазами. «Я - Т'Раус», - сказала Т'Прилла.
-Спок? - спросил Кирк. - Мне нужно поговорить с моим офицером по науке. Корона должна прекратить вмешательство в наши сообщения.
Радак говорил медленно и точно - голосом Короны: «Я больше не вмешиваюсь в ваши сообщения. На вашем минимальном уровне пространства-времени между вашим кораблем и планетоидом происходит сбой. Этого я не могу остановить».
На заднем плане Веблен проверил самое чувствительное научное оборудование корабля и провел диагностику, которая могла бы рассказать ему больше. Его особенно интересовали некоторые особенности спектра возбужденных атомов водорода; такой тест был частью диагностики варп-привода, встроенного в двигатели корабля.
-Спок хочет поговорить, - сказала Т'Раус / Т'Прилла. - Он также принимает прикосновение Короны сейчас. Голос Т'Приллы изменился: «Капитан, Спок на связи. Корона добилась успеха. Мы не можем общаться, потому что машина в исследовательском куполе уже начала изменять местный континуум».
-Подтверждаю, капитан, - сказал Веблен. - регистрируется влияние на аппаратуру корабля.
-Мы должны убедить Корону в нашей ценности, - сказал Кирк. - У нас остались только минуты, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить процесс.
Яркий красный свет вспыхнул на командном пульте Кирка - предупреждающий сигнал Наблюдателей. «Что это, мистер Веблен?»
-Наблюдатели собираются взять управление на себя. Капитан, Вы действовали недостаточно быстро, чтобы уничтожить Станцию.
-Удержите их, мистер Веблен!
Он повернулся к Радаку: «Корона! Ты должна послушать меня. У нас есть средства уничтожить все, что ты пыталась сделать здесь. Я не смогу долго удерживать разрушение. Мы должны ... прийти к пониманию. Если мы не... - Его лицо страдальчески скривилось. - Хорошие люди умрут. Друзья, сослуживцы, блестящие ученые. Понимаете ли вы смысл дружбы?»
-Все мои ... друзья ... мертвы, - сказала Корона / Радак. - Вселенная мертва, и я верну ее к жизни.
-Нет! - сказал Кирк. - Вселенная не мертва, мы здесь... и миллионы других видов существ, занимающих планеты вокруг звезд этой галактики и, предположительно, всех других галактик. Есть даже такие существа, которые, как и вы, состоят не из материи – таких, которые словно боги по сравнению с вулканцами и людьми. Мы так мало видели в этой, как вы ее называете, мертвой вселенной, но мы видели достаточно, чтобы узнать... что она наполнена жизнью! Мыслящей, действующей и надеящейся... с потенциалом для роста и развития. Ваше время прошло... но наше только-только началось. Пытаясь вернуть прошлое...»
-Капитан! - взвыл Веблен. Красный свет на консоли Кирка светился постоянно. - Наблюдатели… взяли управление.
-Мистер Сулу, установите корабль на огневую позицию, - приказал их своеобразный и узнаваемый голос. Сулу взглянул на своего капитана, и за этот момент колебаний Наблюдатели взяли под свой контроль его пост и консоль оружия.
-Нет! - крикнул Кирк, вставая перед его креслом, протягивая руки к консоли.
Оружейная консоль издала звуковой сигнал, и под мостиком отдаленный, содрогающий все, рев, оповещающий об опорожнении отсеков фотонных торпед, объявил об окончательном направлении действии «Энтерпрайза».
Торпеды ринулись к планетоиду, их оболочки уже растворились в огненной плазме тяжелых бозонов. Корона отнеслась к ним с интересом; они, как правило, имитировали плазму моноблока, хотя и весьма грубо. Еще бы несколько секунд, и Короне не надо было бы больше беспокоиться о них, но они повлияли бы на то, чтобы работа машины на станции была закончена. Корона потянулась и коснулась торпед; они ничем не отличались от игрушек ее младенчества, и существовал простой трюк, который мог бы сработать с ними. Корона разрушила их местное соответствие. Торпеды поразили планетоид и начали свою работу по разрыву его до субатомного уровня.
Затем, внезапно, вся остаточная энергия торпед вылилась во временное реверсирование. Сколь бы маленькое разрушение они ни совершили, оно было тщательно сшито в миллионные доли секунды. Оболочки восстановились и полетели назад к «Энтерпрайзу», пустые и безвредные. Щиты «Энтерпрайза» отразили их и направили их космос.
Для Короны это было забавным. Но инфантильная магия нарушила тонкое оборудование в рамках исследования, которое теперь автоматически само перезагружалось, прежде чем подняться туда, где оно остановилось.
На борту «Энтерпрайза» Наблюдатели приказали кораблю разрядить свои фазеры по Станции и маневрировать для применения большего количества фотонных торпед. Кирк беспомощно сидел в своем кресле, и Веблен с ужасом посмотрел на него, когда сенсоры снова показали быстрый распад в местной реальности.
Глава двадцать первая

Для Мейсон чувство неотложности было смягчено каким-то спокойствием. У нее мало было представления о том, что на самом деле происходит. Вулканцы вокруг нее, казалось, укрепили себя против какого-то катаклизма. Даже Спок стоял гордо, сложив руки за спиной, губы его были угрюмо поджаты. Никто ничего не мог сделать; Корона собиралась уничтожить их всех. А почему? Мейсон смогла сообразить это, как только она просмотрела фрагменты ее памяти внутри своей - потому что Корона считала, что все они были частицами обломков, плавающих в мертвой вселенной. Корона не понимала, что такая новая вселенная ей на самом деле нравилась. Мейсон несколько секунд постояла в одиночестве, а затем направилась к платформе управления, где стояли Т'Раус и Т'Коса. Она не сводила глаз с демонстрационной сферы, которая была наполнена бессмыслицей, еще более тревожной, чем та, которая им раньше была продемонстрирована.
Я журналист, - подумала она. - Это моя работа - общаться. Чаще всего я просто выступаю в роли помощника рекордера, таскающего его туда-сюда, чтобы он мог записать все. Затем я сажусь и редактирую и, возможно, пытаюсь придать этому какой-то смысл; не всегда, но машины тоже бывают хороши в этом. Но время от времени, даже на Ялбо, я получаю возможность писать – и общаться. Бог свидетель, что я не очень талантлива, и у меня имеются все разновидности узких взглядов - черт возьми, я фанатична, но ... Иногда, я знаю это, я могу чувствовать, как надо общаться. Я могу проанализировать свои взгляды, возможно, лучше, чем кто-либо другой. Я могу объяснить все. И я думаю, мне лучше начать объяснять прямо сейчас - никто другой, похоже, не справится с этой задачей.
Она ушла в себя, углубляясь в воспоминания Короны, и отшатнулась от их чуждости. Усилием воли она отбросила свое отвращение и сняла последние барьеры, разделяющие воспоминания Короны и ее собственные.
Она посмотрела в глаза Т'Раус, которая сейчас повернулась к ней, служа передатчиком образа Короны.
-Очевидно, Вы не понимаете, - сказала Мейсон. - Если все эти блестящие люди не смогли объяснить это Вам, я не знаю, как я смогу. Но, надеюсь, Вы все равно послушаете. Надеюсь, что настало время. Понимаете, мы все очень молоды, не так стары, как Вы, и наш мир совсем другой. Она поднялась на платформу и потянулась к лицу Т'Раус, захватывая челюсть и положив кончики пальцев на висок Т'Раус. Т'Раус ответила взаимностью, и Мейсон смогла передать то, что она думала, прямо Короне.
Когда воспоминания Короны смешались с ее собственными, из ее детства всплыл конкретный образ - огромные вздымающиеся оранжевые облака Ялбо, наполненные азотной кислотой, смертельные для дыхания, но совершенно изумительные, чтобы наблюдать за ними на закате. С широких просмотровых экранов школы или небольших окон ее домашнего модуля она считала небо Ялбо самым прекрасным во всей вселенной, с его апельсиново-оранжевым и зеленью, красными и желтыми цветами, и теплыми оттенками грязи. В облаках она представляла себе великолепные парящие дворцы, великолепные извилистые магистрали; она представляла себе существ всех форм и размеров. Когда ветер гнал облака так быстро, что они пересекали небо от горизонта до горизонта за секунды, она не могла представить себе ничего более прекрасного и свободного.
А затем она нашла кассеты с записью Земли в школьной библиотеке и просмотрела их.
-Это был шок, - сказала она. - Небеса Земли оказались еще более прекрасными. Вы не нуждались в защитном костюме, чтобы стоять под ними. Вы могли бы подняться в горы и коснуться облаков - или позволить им коснуться Вас. Прямо к коже.
Она почувствовала, как Корона содрогнулась от мысли об ограничивающей коже. Она поискала аналогию и нашла ее. «Кожа похожа на горизонт событий в вашем мире, - сказала она.- В самые ранние времена ваши люди должны были ждать, пока вселенная станет достаточно широкой, чтобы вы могли общаться друг с другом напрямую. Вы были в маленьких пузырьках пространства-времени, не смогли связаться. Всегда была Ибакра - вы могли говорить, но вы не могли быть друг с другом. Наша кожа делает это. Мы должны прикасаться, говорить, общаться так много, потому что мы не можем преодолеть барьер наших кож».
-Расскажи мне больше об облаках, - попросила Т'Раус / Корона.
Мейсон расширила тему обсуждения. Облака материи в ранней Вселенной, возникшие спустя тысячи лет после того, как вид Короны умер в расширенном пространстве - времени, медленно начали сжиматься и разделяться. «Потом они потеряли свои качества, отказались от этого, - сказала она, - чтобы начать другие виды существования». Это казалось беспорядочным, но она позволила себе остановиться на этом. «Чтобы стать скоплениями галактик, образованных из облаков, а затем галактиками. Сначала галактики были огромными неопределенными сферами, но по мере того, как они становились старше, они расплывались. Затем звезды конденсировались из облаков газа в молодых галактиках...»
Корона призналась, что уничтожила многие из этих молодых галактик: «Мои неудачные эксперименты.»
Мейсон попыталась не смутиться. «Разве Вы не видите? Все они должны были поделиться. Сейчас я не могу быть уверена, но не думаете ли Вы, что возможно, первые облака материи когда-то были способны мыслить - и скопления галактик, и сами галактики? Но, по мере того, как все изменилось, они умерли - им пришлось уступить дорогу новым формам...»
Корона отреагировала тем, что она могла назвать только скептицизмом.
-Предположим, они это делали, - продолжила Мейсон. Она пробиралась через свой разум. - И предположим, что в какой-то момент галактика восстала - отказалась меняться. И обнаружила, что, сделав это, она обрекла миллионы новых, более мелких форм интеллекта на вымирание. Разве это не было бы...
Ей было трудно подыскать другую аналогию; она продолжала задаваться вопросом, сколько секунд осталось до того, как они умрут. Она нахмурилась. Что было в опыте Короны, что могло бы сравниться с тем, что теперь собиралась сделать Корона...
-В свое время некоторые из ваших товарищей отказались выходить за рамки своих юных горизонтов событий. Они завернулись в очень плотные пузыри пространства-времени, потому что они боялись перемен. Сначала их терпели, но по мере того, как все больше и больше отдельных сфер соединялись, и по мере того, как вселенная становилась все больше, эти удержания становились опасными. Они могли фактически уничтожить других. Они стали бы убийцами, и не из-за своей злобности, а потому, что они отказались меняться. В конце концов, их нужно было выследить и уничтожить, чтобы позволить другим выжить. Это то, что сейчас делает «Энтерпрайз» - защищает себя от Вас.
Она закрыла глаза, когда говорила и все это обдумывала, но теперь она открыла их. Т'Раус все еще неуклонно стояла рядом с ней. «Мы все должны изменяться, - сказала Мейсон. - Мы все должны умереть, чтобы уступить дорогу новому. Если мы попытаемся жить вечно, мы по каким-то причинам прекратим происхождение чего-то ... кого-то из тех, кто родился ... и кто знает, может быть, новое будет улучшением старого. Имеет ли это смысл?» Т'Раус не ответила. Она отдернула руку от лица Мейсон, и Мейсон отступила на шаг, кусая нижнюю губу. Она чувствовала себя очень странно, все ее мысли были пойманы где-то между «воспоминаниями» Короны в ее мозгу и ее собственными детскими размышлениями об облаках. «Простите,» - сказала она, сдерживая ощущение ужаса и внезапной паники, полагая, что она потеряла последний шанс, который кто-то другой, возможно, Спок, мог бы использовать более эффективно. «Простите!»
Несмотря на полезность материальных разумов, Корона была убеждена, что они были ни чем иным, как особенностями распада Вселенной. В конце концов, они не внесли ничего общего в локальную вселенную, кроме энтропии; то есть они использовали энергию, но не уменьшали тенденцию к беспорядку, который так характеризовал мертвый континуум. Во времена Короны также господствовала энтропия, но упадок был едва заметен; второй закон термодинамики казался далекой и несущественной возможностью. Для мышления Короны единственным значительным интеллектом был бы тот, который, по крайней мере, надеялся омолодить свой мир... Через Т'Раус Корона слушала человеческую женщину. Ее слова и мысли заняли долгие минуты, прежде чем континуум изменился. Но они сделали больше, чем это. Особенно эффективной была ее озабоченность «облаками», которые представляли (опять же грубо) красоту времен Короны, когда твердые вещи были невозможны, и все было красивым потоком. Среди вулканцев Корона никогда не сталкивалась с понятием «свобода»; вулканцы больше заботились о том, чтобы придерживаться жесткого кода и следовать строгим принципам логики, что достаточно озадачивало Корону. Поэтому теперь он рассматривала «свободу» применительно к случайным движениям «облаков» и поведению материальных разумов. Свобода двигаться, думать, достигать; свободу следовать диктату своих потребностей. Существовать. Свобода была очень сложной концепцией. Слишком многое могло привести к ущемлению свободы другого существа; свобода могла быть противоречивой. Когда человеческая женщина указала, что Корона навязывает свой собственный вид многим другим материальным жизненным формам, пытаясь положить конец местной реальности, образ в ее сознании был облаком, раздутым резким, жарким ветром. И это было нечто, чему Корона могла бы посочувствовать. Тысячи лет спустя после последних поколений ее рода, во время ее первого появления, вселенная внезапно стала прозрачной для раздражающих маленьких форм, известных как фотоны; свет, вместо того, чтобы отскакивать от частицы к частице, фотонами тек через вселенную, передавая энергию с места на место, дуя, как горячий ветер через пространство, в котором когда-то содержались свободные и разумные существа. Фотонный ветер рассеял окончательные остатки рода Короны. По сегодняшней мере времени, существование людей Короны, их «вечность» была всего лишь несколькими минутами. Они пережили много изменений, но их конец, наконец, настал. Только Корона нашла средства, чтобы путешествовать, казалось бы, бесконечные промежутки времени, вновь появляясь при определенных условиях, чтобы восстановить свое поле Ибакры. Впрочем, эти материальные существа знали, что такое свобода. А сознательная свобода - как ее истолковывала Корона - означала борьбу с энтропией.

Фазерные взрывы не возымели никакого эффекта, и все последующие торпеды просто переставали функционировать, безвредно рассеиваясь рядом с планетоидом. На мостике «Энтерпрайза» воздух казался туманным, а электронные элементы управления больше не могли надежно функционировать. Корабельный компьютер, к восхищенному ужасу Веблена, стал не чем иным, как генератором случайных чисел. Наблюдатели изо всех сил пытались сохранить контроль, но не могли. Они больше полагались на квантовые тонкости, чем это делали органические умы; следовательно, пока экипаж продолжал функционировать с незначительными последствиями (пока), у Наблюдателей не было выбора, кроме как отключить себя. Это не имело большого значения.
Кирк почувствовал головокружение. Ощущение не было похоже на прилив волнения, который он испытывал при первом входе в варп-движение, но было окрашено ошеломляющим чувством неудачи. Мостик, казалось, находился под водой; все колебалось таким образом, что это было и тошнотворно, и восхитительно.
Веблен передавал свои интерпретации данных с немногих приборов, которые все еще функционировали - это были диагностики, построенные для того, чтобы выдерживать стрессы варп-движения. Кирк слушал, приблизившись насколько возможно; он думал о том, что он видел в демонстрационной сфере, когда Корона впервые предупредила свои «руки» о том, что она сделает. Неужели все растворится в гипнотическом хаосе самого малого? Где был бы «Энтерпрайз» в таком водовороте? Где бы Кирк был?

Маккой никогда не был напуган больше. Если все движется к развязке, он был уверен, что знает, что лежит на другой стороне - и это было не что иное, как Ад. Никакой возможной помощи, никакого исцеления, только бесконечное отсутствие контроля, подверженность пыткам, навязываемым теми внутренними силами, которым он не мог смотреть в лицо без страха. «Мне жалко бедного Спока», - подумал он, чувствуя прилив дружеского отношения к вулканцу, которому он так беспощадно надоедал на протяжении многих лет ... и к которому испытывал такое большое уважение.

Спок, однако, все еще держался в море сравнительного спокойствия. Машины в исследовательском куполе создавали крошечный, незатронутый пузырь вокруг себя, чтобы продолжать работать должным образом, пока они не закончат свою задачу. Спок прислушался к словам Мейсон, задумался над некоторыми мыслями, пропущенными через нее, и был озадачен и заинтригован этим необычным и нерациональным подходом. Умоляющие доказательства были чужды всей культуре вулканцев; факт либо был, либо нет. Убеждения и уговоры не имели большого значения в жизни вулканцев.
Грак, Т'Коса, Анаук, Спок - а на «Энтерпрайзе» Т'Прилла – все окончательно смирились с происходящим.
Глава двадцать вторая

От горизонта до горизонта небо было заполнено темным фиолетовым свечением, разбитым клочками молочно-белого и светло-зеленого. Мейсон почувствовала хруст вековой гальки под своими туфлями - единственный звук, кроме звука своего дыхания. Новые солнца заходили за кромку неровного края планетоида, обмотанного пыльным, газообразным хомутом их недавнего рождения. Она протянула руку, не зная, почему она здесь, или как она выжила. Слабый зеленоватый перелив окружающей ее оболочки мигнул коротко, словно в ответ на один вопрос, а затем над ее головой раскрылся «Глаз-к-звездам» и бросил на нее сверкающий луч света. Она подняла взгляд и прикрыла глаза рукой. «Сзади тебя, пожалуйста», - сказал голос. Она повернулась и удивленно отпрыгнула. Расплывчатое оранжевое облако находилось в оболочке рядом с ней, вздымаясь и опадая под влиянием неосязаемых ветров. «Это форма, которой вы меня научили, и которую я нахожу очень приятной. Я - то, что Т'Прилла называет Короной».
Мейсон не знала, что сказать, поэтому она ничего не сказала.
-Откуда ваша форма?
Она запнулась, взяла себя в руки и попыталась ответить ровно: «С планеты, называемой Ялбо». Это сон, - подумала она. – Я почти мертва, и мне это снится.
-Это должно быть очень красивое место, - сказала Корона.
-Почему?
-Потому что Вы видите в нем столько красоты. Эти образования в его... атмосфере могут передать понятие свободы Вам и через Вас - мне. Облако потемнело, как бы уходя за пределы заката. - Или, может быть, Вы прекрасны, чтобы найти такую красоту, где бы Вы ни были.
-Я ... я очень напугана, - сказала Мейсон. - Вы самое странное создание - существо – которое я когда-либо знала.
-И все же у вас есть некоторые из моих воспоминаний внутри Вас, переданные вулкано-человеком Споком. Ваш вид тоже странен для меня. Возможно, мы сможем преодолеть нашу взаимную неосведомленность, если мы обменяемся.
-Обменяемся?
-В последние несколько… часов… было много учений ... но все же недостаточно. У меня имеется несовершенное понимание вашего способа бытия, вашего человеческого вида. Даже через десять лет стало очевидно, что я мало понимаю ваших товарищей, вулканцев. Я прошу об обмене опытом. Я заполню воспоминания внутри Вас, насколько Вы захотите, а Вы поделитесь своим опытом со мной. Я заберу это с собой... в регион, который Вы видите сейчас в «Глазе-к-звездам».
-Где это? Новая звездная система?
На мгновение наступила тишина.
-Она не существует в вашем здесь и сейчас. Это отдаленная возможность. Должно пройти много времени. Все звезды и галактики станут старыми и исчезнут, вселенная будет заполнена черными дырами, черные дыры обратят свою массу в пустоту и станут открытыми сингулярностями. Время само по себе стареет, останавливается. То, что произойдет после, трудно понять - пустота, еще большее запустение, чем сейчас.
-Оно не выглядит очень пустым - сказала Мейсон, прикрывая глаза.
-Вы дали мне представление об альтернативах ... других способах достижения моей цели, кроме уничтожения этой вселенной. То, что показывает «Глаз-к-звездам», является альтернативой, если я выживу за пределами пустоты и темноты. Когда все остальное прийдет к остановке, и вселенная окажется полностью мертвой, я буду в центре внимания. Не будет ничего, кроме излучения пространств фракций - то, что вы называете Ибакрой. Я буду источником этого излучения и снова заполню пустоту. Там не будет необходимости в машинах, материи, ничем лишнем ... только я…
У нее возникла дикая надежда, что, возможно, произошло то, о чем она и не мечтала.
-Это то, что ты хотела? - спросила Корона. - Чтобы ваша реальность была спасена, чтобы вы могли придерживаться курса на свободу?
-Мы пощажены? - спросила она.
-Да. Машины теперь реверсируют себя. Я возвратила остальных со Станции на «Энтерпрайз», всех, кроме замороженных. Я жду инструкций, как распорядится ними.
Из всего, что могло прийти ей на ум в следующий момент, Мейсон пришлось задействовать подозрительную природу репортера в себе, и спросить: «Но я думала, что Вы не можете трансформировать что-либо гораздо большее, чем ребенок».
-Пока машина поглощала столько энергии - не могла, - сказала Корона.
-Почему Вы остановили свои машины?
-Потому что Вы сообщили мне, что в будущем мы можем достичь той же цели. Возможно, вашему виду удастся взять под контроль энтропию, - сказала Корона. - В этом случае вселенная не умрет ... по крайней мере, не таким образом, какой кажется наиболее вероятным. И я не буду нужна. Тем не менее, вы можете потерпеть неудачу. Вы молоды, даже те, кого упоминал человек Кирк - те, кто кажутся вам богоподобными. У вас есть много времени, чтобы вырасти и подготовиться, и вы можете ошибаться. Вы можете потерпеть неудачу. Если вам это не удастся, тогда, возможно, это сделаю я.
-Вы имеете в виду, мои потомки могут спасти вселенную?
-Твой вид. Как вид всех существ, созданных из материи, или которые возникли из материи. В моих глазах вы все совершенно одно и то же. Любые различия незначительны.
Мейсон посмотрела прямо в середину облака, так же, как на тучи, которые она видела, и задумалась о детстве. Очень похоже на облака, которые преследовали ее во снах. «Да», - сказала она, с трудом сглотнув.
-Вы обменяетесь со мной полными воспоминаниями?
Она кивнула: «Насколько смогу».
Глава двадцать третья

-Доктор Маккой!
Голос прервал его задумчивость. Он размышлял о смерти – более обширной смерти, чем он когда-либо думал, а, возможно, о смерти всего сущего - на мостике «Энтерпрайза». Был момент дезориентации, неприятное ощущение путешествия, и теперь ... Он увидел, что Т'Коса стоит перед ним. «Что во имя...»
-Мейсон сказала нам, что Вы тот, с кем надо поговорить.
Маккой огляделся. Они стояли вне цилиндрического холодильного хранилища на Станции. Его изумление было бы смешным для человека, но не для вулканской женщины. «О чем?»
-Куда спящие должны быть трансформированы.
-Я ... я не понимаю.
-Осталось немного времени. Оставшееся время Короны - менее трех минут. Шаттл разрушен, и персонал не может быть быстро доставлен на корабль транспортером. Только Корона может переместить их сейчас.
Т'Коса внимательно наблюдала за ним, явно интересуясь его временем реакции и уступчивостью. И Маккой - независимо от ситуации - не собирался позволять ей находить его поведение неадекватным.
-Конечно, - сказал он, собирая себя в кучу. - В отсеке для больных, пострадавших от боевых действий, было очищено пространство. Каждая гибернакула имеет силовую подводку, и ... трансформация должна быть достаточно плавной, чтобы не было колебаний их температуры.
-Хорошо, - сказала Т'Коса. - Мы будем сопровождать их.
-Нет, подождите!
Но было слишком поздно. С точки зрения Маккоя трансформация была намного хуже, чем транспортация. На этот раз он полностью осознавал каждый шаг на пути.
Чэпел стояла на одном конце палаты для пострадавших от боевых действий, открыв рот. Медицинский список выпал из ее руки, так как одна за другой тридцать гибернакул появились на своих предназначенных местах. Энергетические каналы заскулили от увеличения нагрузки. Светильники медотсека потускнели ненадолго, а затем вернулись к норме.
В секции безопасности Олаус зарегистрировал вторжение в корпус «Энтерпрайза» экстраординарного количества массы - не менее тридцати метрических тонн.
В Инженерном помощник наблюдателя зафиксировал дополнительную нагрузку на силовую установку.
На мостике Маккой снова появился в своей привычной позиции за перилами. Ухура была свидетелем его материализации, но была слишком ошеломлена цепью событий за последние несколько минут, чтобы как-то отреагировать. Затем, рядом с ним, Спок и четыре других вулканца материализовались точно в тот момент, когда Кирк повернулся в капитанском кресле: «Боунз…»
-Не спрашивай, - сказал Маккой. - У меня нет времени, я должен спуститься в медотсек.
С этими словами он вошел в турболифт.
Спок понял, что капитан совершенно не подозревает ничего из того, что произошло. «Где Мэйсон?»
Кирк застыл: «Как, черт возьми, я должен это узнать? И что во имя Господа, происходит?»
Веблен закончил свою сенсорную развертку и повернулся к Кирку: «Капитан, местный континуум вернулся в норму. Корабельные приборы функционируют должным образом.»
-Мы не мертвы, - сказал Сулу, и это, казалось, очень хорошо подвело всему итог. Все взгляды были сосредоточены на Кирке, когда Мейсон материализовалась рядом с его креслом. Они посмотрели друг на друга, и Мейсон улыбнулась. «Короче говоря, Корона предлагает отступить на расстоянии не менее миллиарда километров, - решительно сказала она. – Присутствие Короны в этой туманности ослабевает, и она больше не может ручаться за стабильность машин на исследовательской станции.»
-Рулевой ... - начал Кирк,
-Курс проложен, - ответил Сулу.
-Выполняйте.
Импульсные двигатели «Энтерпрайза» резко включились и сотрясли каждую палубу в блюдце своим внезапным всплеском энергии. Корабль отскочил от планетоида, сглаживая орбитальную кривую почти до прямой линии, когда Кирк приказал дать максимальное ускорение. Мейсон продолжала стоять возле кресла капитана, но она почти не осознавала этого. Она получала последние сигналы Короны Ибакры. Глубоко под показателями состояния геометрии массовые аномалии подпространства разделяли и разрушали несколько геодезических, которые невозможно представить человеческому разуму. Условия, которые позволили Короне проявиться в туманности, теперь заканчивались - возможно, без возможности повториться в течение миллиардов лет. И Мейсон знала, что даже если условия снова возникнут, Корона не вернется. Только в самом крайнем случае, если все остальное потерпит неудачу, если все их потомки в новой вселенной пустоты и свободно путешествующих фотонов и материи не смогут остановить триумф энтропии - только когда наступит небытие, смерть и свобода. Только тогда вернется Корона, чтобы выполнить обещание, сделанное в начале времен.
Еще одну услугу? - спросила она.
Что это может быть? - пришел ослабевающий ответ.
Есть еще небольшая проблема ... И она показала проблему. Вы можете решить это? Ответ был слишком слабым, чтобы разобраться, но она подумала, что он утвердительный. Затем она сказала: «До свидания», но ответа не последовало. Контакт уже был разорван.
Спок стоял рядом с Вебленом, наблюдая за сенсорами, когда «Энтерпрайз» ускорился прочь.
- Капитан, планетоид разрушается, - сказал он. Потом включил компьютерную графику, чтобы понять, что произошло. Мейсон наблюдала за передним экраном, ощущая прошлое Короны внутри себя почти таким же реальным, как и свое собственное. В небольшом масштабе экран показывал, что планировала Корона для непостижимо большего пространства-времени. Планетоид медленно и плавно выворачивался наизнанку, раскрывая всю свою аморфную внутреннюю часть, словно сквозь искажающую линзу. За ним разверзлись две вытянутые тьмы, вытянули планетоид в эллипс, затем в цилиндр, разглаживая концы, проглатывая их ... и растягивая то, что осталось в тонкую нить, которая исчезла за пределами видимости. В пределах полумиллиона километров газы туманности были втянуты в пространственно-временную пропасть. В центре невидимой нити расцвела крошечная и незавершенная новая вселенная. Сначала она была всего лишь несколько сантиметров в диаметре, испуская очень мало света и выглядя тускло-коричневой. Затем, когда все материя в полумиллионном куске туманности бросилась обратно в нормальное пространство, превратившись в чистую энергию, шар расширился и превратился в пестрый, блестящий апельсин. Оранжевый цвет стал зеленым, а зеленый стал синим настолько интенсивным, что сенсоры отключились. Передний экран потемнел. Блеск быстро погас. Новая вселенная была нестабильной, и весь потенциал внутри нее не мог конкурировать с устойчивыми напряжениями геометрии состояния. Ее энергия была растрачена. Все, что осталось, было крошечным солнцем, присоединившимся к своим немного более старым товарищам - слабым и неустойчивым братом. Это продолжалось недолго. К тому времени, когда «Энтерпрайз» достиг своей безопасности зоны, свечение полностью исчезло, и не было ничего, что бы отличало туманность Черного ящика от любой другой из излучающих свет туманностей, усеивающих спиральные рукава Галактики.
Глава двадцать четвертая

Маккой не терял времени на размышления о том, что с ним случилось. Он прошел вдоль палаты для пострадавших в медотсеке, с медицинским трикодером в руке. Гибернакулы были на месте, и спящие не были повреждены сильнее. Теоретически их реконструкция могла начаться в любое время. И все же после всего, что произошло, медицинские Наблюдатели все еще блокировали их действия. Когда он закончил, Чэпел встала рядом с ним. «Мистер Спок ждет в центре компъютерного управления», - сказала она.
-Я устал, - резко сказал он, закрывая глаза. - Разве это подходящее время просить меня поспорить с кучей компьютеризированных призраков?
Чэпел пыталась проявить сочувствие: «Мистер Спок ...»
-Да, да, я знаю, - проворчал Маккой. - Время не ждет.
Он постоял еще мгновение, всматриваясь в два ряда гибернакул, и ощущая, что его мышцы болят от напряжения. «Бог знает, почему кто-то из нас остался жив».
В центре управления компьютерами Спок ждал его за консолью Наблюдателей. Веблен сидел рядом, крепко сплетя руки у себя на коленях. Только из-за заверений Спока, что они не собираются делать что-либо незаконное, Веблен дал им доступ. Тем не менее, неортодоксальный подход беспокоил его. Как и у Маккоя, стресс последних нескольких часов пронзал его живот и мускулы острыми свинцовыми иглами. Последнее, чего бы он хотел - это борьбы за Наблюдателей. Он ненавидел их, как за их недостатки, так и за обязанности, которые они навязывали ему. Тем не менее, он был непоколебим. Маккой сел за консоль. Спок вызвал первое из воспоминаний об опыте из медицинских Наблюдателей и организовал голосовую связь. «С кем я буду разговаривать? - спросил его Маккой. - А он жив или мертв?»
-Думаю, теперь мертв, - сказал Спок. - Вы поговорите с записью Коммодора Медицинского Корпуса Элиаса Р. Ростовцева.
-Черт, Спок, он был моим профессором в Медицинской академии Звездного Флота!
-Я понимаю, доктор, но он единственный, с кем Вы были знакомы раньше.
-Он, черт побери, почти завалил меня на итоговом экзамене.
Спок поднял бровь: «Если хотите, я могу вызвать другую память опыта».
-Нет, нет ... пусть будет он. Сколько осталось от его личности, Спок?
-Только шаблоны, доктор. Для этой функции мониторинга они обеспечивают основной логический ход мыслей и способность давать ответы на вопросы. Коммодор не жив в системе, если это то, о чем вы спрашиваете.
Тем не менее, Спок сомневался, что это была абсолютно точная оценка. Адмирал Хараук был более активен в системе, чем он ожидал - активен и независим.
-Хорошо, я готов.
У Маккоя не было ничего, на что можно было смотреть - только консольный дисплей, выключенный при голосовом общении. Несущая частота наполнила динамик свистом, и ощущением того, что кто-то его ждет ... определенное и очень жуткое присутствие.
-Коммодор Ростовцев?.
Голос был жестким, но ожидаемым: «Кто говорит?»
-Маккой, Доктор Ростовцев. Леонард Маккой.
-Лейтенант Леонард Маккой?
-Теперь лейтенант-коммандер, доктор, главный офицер медицины звездолета «Энтерпрайз».
-Почему ты не стал коммандером, Леонард? Опять провалился?
Маккой покраснел. «Нет, сэр. Я не совсем уверен, с чего начать...»
-Сначала, Леонард, - терпеливо сказал голос.
-Есть решение, которое вы будете призваны сделать ... - начал Маккой. Веблен поднялся со своего места в знак протеста - это было слишком близко к тому, чтобы обманывать Наблюдателй, но Спок остановил его. Веблен неохотно сел, готовясь прервать их в случае чего.
-Да, нас здесь шестеро, Леонард, если я правильно помню. Не то чтобы кто-то из нас на самом деле здесь, но вы понимаете.
-Это довольно тонкое различие, сэр.
-Как бы то ни было. Продолжайте.
-Вы должны управлять законами, касающимися системы АВТРА на борту «Энтепрайза» ...
-А, да, - сказал Ростовцев, - тридцать человек подверглись излучению Ибакры. Я считаю, что этот задача уже была представлена нам.
-Да, сэр. Я надеялся обсудить это дело более подробно.
-Зачем? Наблюдатели дали свое одобрение. Мы не будем мешать реконструкции.
Челюсти Маккоя и Веблена упали одновременно: «Но, сэр...»
-Начинай действовать, приятель! Я ... мы очень заинтересованы в процедурах. Наверняка, вы хотите продолжить.
-Есть, сэр!
Он встал, взглянул на Веблена и Спока и пожал плечами: «Я пошел». Веблен сел за консоль, как только Маккой вышел из комнаты. Он проверил все программные коды и меры предосторожности. Ничего не было подделано. Наблюдатели были нетронутыми. «Мистер Спок, это невозможно ...»
-Очевидно, нет, мистер Веблен, тем не менее, это случилось». Спок покинул центр управления. Веблен запустил свои проверки еще несколько раз, не найдя никакого намека на то, почему решение изменилось. Тем не менее, еще раз он воспроизвел законы, регулирующие использование АВТРА. Он специально вызвал закон о реанимации неодушевленных существ и начал искать встроенные определения «неодушевленных». Определение занимало несколько абзацев текста. Прочитав абзацы, он почувствовал тонкое изменение стиля, но ничего не смог уловить ... пока не просмотрел последнюю строчку. Его глаза расширились. В ней говорилось: «Не должно быть никаких попыток встать на пути того, что могло бы способствовать делу жизни, свободы или войны с энтропией, независимо от того, какие законы могут быть задействованы, или может приказать долг». За этим следовало уравнение, которому не было места в медицинских определениях. Он несколько мгновений вычислял уравнение, а затем понял, что это. Уравнение точно описывало некоторые активные состояния фракционного космического излучения - Ибакры, если быть точным. Это была подпись. Веблен засмеялся, а затем заплакал, и снова засмеялся, уткнувшись головой в консольную клавиатуру.
Глава двадцать пятая

«Энтерпрайз» начал свое обратное путешествие, с двумя остановками, запланированными между туманностью Черного ящика и Звездной базой-19. Во-первых, они вернули Мэйсон на Ялбо. Она не была особенно расстроена мыслью о том, чтобы снова стать девушкой-с-маленькой-планеты. Из-за того, кем она была сейчас - того, что она хранила внутри - везде, где бы она ни проводила свое время, было экзотическое место. Корона дала ей непреходящее ощущение нового и неожиданного.
Затем «Энтерпрайз» сделал длинную петлю к звездной системе Эпсилон Эридани, где они оставили вулканцев Станции-1 в их родном мире. Грак и Т'Прилла приняли Спока в своих апартаментах со старинным вулканским родовым ритуалом, презентовав ему сначала любимый афоризм, выгравированный на использованном кристалле дилития, затем проведя короткую сессию медитации, а затем официальный вулканский ужин. Никаких извинений за то, что произошло; очевидно, ни одно из них не было необходимо. Они вели себя так, как если бы инцидент с Черным ящиком был каким-то далеким драматическим представлением, увлекательным и озадачивающим, но едва ли заслуживающим взаимных обвинений. После того, как весь ужин был закончен всей группой, Радак и Т'Раус имели честь вытереть руки своего посетителя. После этого Т'Прилла заговорила. «Спок, было упоминание об изменении в Академии наук. Каковы эти изменения?»
Спок вернул свои очищенные руки в рукава мантии. «Я считаю, что имеется интерес к принятию ваших логических методов в качестве альтернативных курсов Пути. Возможно, за последние несколько дней мы увидели недостатки слишком жесткого подхода к учению Сурака. Только через разум человека Корона начала понимать нецелесообразность своих действий. Как мы должны рассматривать эту неудачу с нашей стороны? »
-Если бы мои альтернативы были ценными, то, конечно, Корона бы осознала ошибку, занимая наши разумы. Моя семья и коллеги хорошо разбираются в моих методах.
-Тогда есть место для дискуссий и прогресса во всем.
Спок поклонился, не вставая, с места, где он сидел, когда вошли Анаук и Т'Коса.
-Мы помогали Маккою с АВТРА, - сказал Т'Коса. - Я должна пересмотреть свои оценки человеческого поведения. Он, похоже, не имеет к нам никакой недоброжелательности.
-Люди, в отличие от вулканцев, вряд ли предсказуемы, - сказал Спок.
Среди вулканцев эта прописная истина вызвала эквивалент юмористической реакции; они с благодарностью подняли последние три пальца левой руки.

Мейсон рассказала о своей роли в этом деле перед Споком, Кирком и Маккоем на закрытой встрече старших офицеров в каюте Кирка. Когда Спок расспросил ее о Короне, она ответила вполне правдоподобно: «Я очень мало знаю об этом ... не намного больше, чем Вы оставили в моем сознании, мистер Спок». Но она училась каждый день. «Я знаю, что кое-что в медицинских Наблюдателях было подделано. Я попросила ее об этом, и я возьму на себя ответственность.»
-Вы ... попросили? - спросил Кирк.
-Да. Если вы, военные лица, не можете объединить свои действия, то это заставляет нас, гражданских лиц, помогать вам.
Кирк собирался запротестовать, когда увидел в ее глазах проблеск - и это теперь-то - простой улыбки с намеком на самодовольство.
Она не раскрыла ничего больше, чем должна была, о Короне. Это была частная вещь, и если когда-нибудь ее нужно будет обнародовать - поскольку она была уверена в этом почти наверняка - ну, она будет лучше подготовлена, будет более зрелой. Менее фанатичной. Корона была ее билетом во внутренний мир.
Спок, который, вероятно, знал, что она многого не договаривает, не давил на нее, и она была благодарна ему за это.

На следующее утро в главном конференц-зале состоялась еще одна встреча - более формальная и более мрачная.
-Джентльмены, это расследование настоящим созвано по приказу. Председательствует Капитан Джеймс Т. Кирк.
Кирк ударил церемониальным молотком в гонг, чувствуя себя немного величественно и очень глупо, как всегда в таких обстоятельствах. «Наша задача - судить об эффективности Наблюдателей на «Энтерпрайзе», особенно в связи с нашей недавней миссией. Доктор Маккой, я считаю, что у Вас имеется вступительное слово».
Маккой встал и окинул взглядом сидящих вокруг стола - Кирка, Спока, Скотта, Веблена, Олауса и Мейсон. Мейсон разместила рекордер рядом со своим плечом. «Я не очень легальный чародей, - признался он. - Я не знаю, как мы преодолеем дальнейшие трудности с медицинскими Наблюдателями». Он взглянул на Мейсон, затем на Веблена.
Веблен ничего не сказал.
-Я просто благодарен, что мы решили наши нынешние проблемы. Реконструкция идет полным ходом, и через четыре дня у нас будут первых двое здоровых и нуждающихся во временном жилом помещении. Мистер Веблен, как бы ни была хороша эта идея, чтобы медицинские Наблюдатели находились в палатах Федерации, здесь она не работает. «Энтерпрайз» был отправлен в эту миссию специально потому, что у нас имелось новое оборудование, но наша миссия очень приблизилась к тому, чтобы нам подрезали крылья с самого начала. Слишком близко. Мне не нравится полагаться на чудеса.
-Спасибо, доктор Маккой. Мистер Спок, ваш анализ роли Наблюдателей в инциденте с Короной?
-Капитан. - Спок встал, не глядя, в частности, ни на кого. - Командные Наблюдатели поддерживали ваши решения до самого последнего момента, когда они решили, что вы действуете недостаточно быстро, чтобы остановить угрозу. Изучая внутренние записи Наблюдателей, мистер Веблен и я обнаружили, что все шесть воспоминаний именитых командиров Звездного Флота единодушно согласились с тем, что Вы действовали недостаточно быстро. Однако результат, возможно, повлиял на мнение Наблюдателей о том, что пренебрежение вашим суждением, возможно, было ошибочным. Необходим дальнейший анализ.
Спок сел, и Кирк кивнул Веблену. Компьютерный офицер встал, его глаза встретились с глазами Мейсон по другую сторону стола. «Наблюдатели функционировали точно так, как и предполагалось, и в этом смысле они - успешны. Однако... - Он вытащил из-за пояса пакет данных. - Я считаю, что у Наблюдателей имеются некоторые серьезные недостатки, причем не в последнюю очередь таким недостатком является то, что ... они могут быть подделаны. То есть на них могут повлиять ... квантовые неустойчивости. Медицинские Наблюдатели явно показали, что они неадекватны. Я сочувствую разочарованию доктора Маккоя. Я считаю, что нам не составит труда убедить Федерацию в необходимости отмены некоторой строгой критики, и принятия во внимание определенных успехов в медицинской науке». Он взглянул на Мейсон, словно искал объяснения. Она с приятной улыбкой вернула ему взгляд.
-Что касается командных Наблюдателей... Лично я считаю, что капитан Кирк не должен был быть замещен, что он вел себя наилучшим образом, и что его действия или бездействие не ставили под угрозу ни «Энтерпрайз», ни миссию, ни... - Он чуть не сказал «вселенную», но это прозвучало бы по-комичному грандиозно. - Ни что-нибудь еще. Я также порекомендую корректировки в командных Наблюдателях.
Больше никаких свидетельств не было. Кирк отложил собрание, и после того, как комната опустела, он пошел один в свою каюту. На полпути его догнала Мейсон: «Могу я поговорить с Вами, капитан?»
-Конечно.
Она шла в ногу с ним, глядя на палубу под ногами. «Что Вы думаете о Наблюдателях, капитан? Личное мнение, я имею в виду».
-Завершаете свою историю?
-Я не знаю, - сказала Мейсон. - Возможно. Я не очень похожа на репортера, я точно не знаю, кто я такая ... Я слишком вовлечена в историю, я уже не объективна.
Они подошли к двери в его каюту.
-Я скажу вам мое личное мнение, но только с записью.
-Отлично.
-С записью, - повторил он, - я думаю, что поведение Наблюдателей было правильным. У меня есть подозрение, что стрельба по Станции дала нам несколько секунд, может быть, минут. Я не знаю, как, но это то, что я чувствую. Я колебался, потому что я тревожился о Споке, вулканцах, Вас ... Я был слишком обеспокоен.
Он открыл дверь и вошел внутрь.
-Вы попросите удалить Наблюдателей? - спросила Мейсон.
Он пожал плечами: «Знаете, есть еще один аспект...»
-Не для записи?
-Да. Если бы Наблюдателей не было там, если бы я не почувствовал, что они возьмут верх и снимут ответственность с моих плеч, я бы выстрелил по Станции?»
-Вы бы это сделали?
-Я не знаю. Это вопрос, с которым мне придется жить.
Он закрыл дверь и подошел к столу, чтобы сделать запись в своем личном журнале, но прошло несколько часов, прежде чем он смог начать.

Мейсон присоединилась к Веблену в офицерском салоне отдыха. «Разделите со мной столик?» - спросил Веблен. Она согласилась, и они взяли свои подносы из автошефа. «Полагаю, Вы знаете, что такое корабельные сплетни, - сказал Веблен. - Речь идет о вашем расследовании».
-Я была не одна. Я даже не была единственным человеком. На станции были Чехов, Спок и шесть вулканцев.
-Но Вы были единственной, кто мог бы свидетельствовать о мотивации Короны. Во всяком случае, так сплетничают. Это правда?
Она с тревогой покачала головой: «Я должна быть репортером. Я не должна быть центром истории». Веблен знаком призвал ее продолжать. Когда она отказалась, он напомнил ей об их более раннем разговоре. «Как один изгнанник другому, - сказал он. - Откуда Вы знаете мотивы Короны?»
-Вы такой любопытный, - ответила Мейсон. Ее усмешка была совершенно озорной.
-У меня есть на то причины, - сказал Веблен. - Я думал, Вы сможете прояснить некоторые тайны.
-Почему бы вам самому не спросить Корону? Через меня, если Вы считаете, что это возможно.
-Вы имеете в виду...
-Ешьте свой обед. У нас у всех свои проблемы.
В следующий период сна, в каюте Ухуры, она слушала, как офицер связи пела старинные африканские колыбельные. Там была песня о детях, ловящих облака на очень старой горе и катающихся на них от сна до рассвета. Внутри Мейсон возникла реакция не совсем похожая на ее собственную ... чувство глубочайшего удовольствия и ностальгии. Оно не тревожило ее. На самом деле в этом было что-то утешительное.
-А Вы знаете, - сказала она, когда песня закончилась, - что мистер Спок совершенно человек...
Ухура рассмеялась и протянула руку Мейсон. «Ох, девушка…», - сказала она, пожимая ее пальцы.

Дневник капитана, Звездная дата 4997.54.
В то время как я борюсь с некоторыми очень тревожными мыслями, я оглядываюсь назад на то, что произошло... и ощущение глубочайшего удивления накрывает меня. Моя команда, я сам - мы все ошибаемся и способны на множество разных неудач. Вулканцы... Я собирался сказать «всего лишь люди», но я имел в виду, что они тоже ограничены. Теперь я оглядываюсь назад на конфиденциальные показания Мейсон... и хотя я подозреваю, что она едва ли рассказала нам всю правду, я поражен. Какая еще группа людей когда-либо вела столь свободную, столь удивительную жизнь, как экипаж этого корабля? Мы видели вещи, места, изысканные миссии почти за пределами воображения... по крайней мере, настоящего, романтичного человека, подобного мне. Иногда, однако, я думаю, что я был бы так же удовлетворен, пилотируя какие-нибудь системные корабли между планетами. По крайней мере, тогда мне не пришлось бы жить с этой болью, этим страхом, что я не приспособлен для своей задачи... что, если бы я полагался только на свои приборы, возможно, Галактики... Вселенной! Дорогой Боже ... больше не существовало бы. Может ли кто-нибудь выдержать такое испытание, принять такое решение?
Какая невероятно странная наша вселенная, что крик с самой ранней стадии ее развития может эхом звучать на протяжении всей вечности ... и создавать такие проблемы для меня… для всех нас.

Конец

Copyright © TsPok & SilverWind

2014