Кристиания
Крики
Крики
https://ficbook.net/readfic/4213214
Автор: Кристиания
Фэндом : The Next Generation, Deep Space 9
Персонажи: гал Мадред
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Джен, Драма, Психология
Предупреждения: Насилие
Описание:
Гал Мадред великолепно умеет добывать признательные показания. Гала Мадреда ждёт блистательная карьера. Когда-нибудь гал Мадред сможет забыть трущобы Лаката и голод, терзающий день за днём.
Коричневатая скорлупа была гладкой, чуть тёплой – у него даже малость отогрелись руки, пока он судорожно прижимал своё богатство к груди. Хотелось рвануться вперёд, побежать, но он заставлял себя идти медленно, то и дело обшаривая взглядом проулок. Никого. Ещё бы, какой смысл шататься на пожарище? Красть здесь нечего, и милостыню не у кого просить.
Мадред частенько сворачивал сюда, когда чувствовал тяжкий гул в висках и голова начинала кружиться от голода. Драться он в такие моменты не мог совсем, даже язык ворочался с трудом – лучше было не попадаться на глаза большим мальчишкам. И вот, в очередной раз нырнув в покосившуюся калитку, он пролез сквозь жерди – и увидел на обгоревшем карнизе гнездо.
Гнездо значило пищу, а пища…
Сколько он уже не ел – три дня, четыре? Живот вновь скрутило болью – сильнее прежнего. Может, оттого, что на сей раз еда была под самым носом. И как бы ни хотелось её сохранить, бороться с судорогами Мадреду было не под силу. Стукнув яйцом о кирпичную стену, он расковырял обломки скорлупы, поднёс свой обед ко рту и выпил всё, что было внутри, в несколько жадных глотков. Подавился солоноватой вязкой жидкостью, закашлялся, прижимая ладонь ко рту. Перевёл дыхание.
Острая, выкручивающая боль понемногу уходила, сменяясь тупой тяжестью. Ничего, он и не такое ел. Главное, чтобы было чем набить брюхо – а уж разборчивым быть не приходится. Это сыночки легатов могут выбирать, каким соусом им польют жаркое в ресторане.
Утерев подбородок рукавом, Мадред блаженно вздохнул. Пусть их хоть крыса задерёт, этих сыночков – главное, он был сыт. Не то что бы совсем… Ужасно хотелось сразу взяться за второе яйцо, но он заставил себя расстегнуть рваную, промасленную куртку и сунуть под неё свою добычу . Эти яйца помогут ему протянуть как минимум неделю. Сожрать всё в один присест – просто дурость.
Главное – припрятать получше, чтобы никто не нашёл, даже верзила Горал с Болотного…
- Эй ты, клоп!
Мадред замер, уткнувшись взглядом в битый камень мостовой. Горал и его шайка – ну кто их принёс?
- Язык проглотил? Небось и в штаны наложил со страху?
Парни за спиной у Горала расхохотались. Высокая черноволосая девица в красных сапогах вкрадчиво протянула:
- Глянь-ка, он что-то прячет. Малыш, разве тебя в школе не учили, что бывает с жадинами, которые не хотят делиться?
Мадред шарахнулся в сторону, но двое заступили ему дорогу. Тонкая рука девицы легла Горалу на плечо, погладила шейный гребень:
- Прелесть моя, потряси-ка этого недоростка. Наверняка у него там что-то очень занятное.
Цепкие пальцы Горала вцепились Мадреду в воротник, рванули ветхую ткань. Мальчишка судорожно прижал к груди яйца.
- Ого, - захихикала девица, - да ты у нас гурман! Яйца таспара – это же деликатес!
Судя по озадаченному лицу Горала, что такое «деликатес», он не знал. Но это ничуть не помешало ему сжать костлявую руку Мадреда ниже локтя.
- Давай сюда яйца, сопляк, и мы тебя не тронем.
Мадред дёрнулся, замахнулся ногой, пытаясь пнуть верзилу. В ответ прилетел тычок в грудь, от которого перед глазами потемнело, но он только крепче стиснул пальцы.
- Во молодёжь пошла, - вздохнула девица, - никакого уважения.
Горал тряхнул щуплые плечи Мадреда, приложил лопатками о стену, и тот закусил губу, шипя от боли.
- Дай сюда яйца, - Горал пытался разжать окаменевшие пальцы мальчишки. – Я тебя головой с моста спущу, понял?
- Не трогай, - Мадред шмыгнул носом, отчаянно брыкаясь. – Это моё! Я нашёл! Я…
Что-то хрустнуло резко, противно, и беспомощно повисшую руку Мадреда прошила боль. Яйца стукнулись о землю, и девица поспешно нагнулась за ними.
- Вот тебе на закуску, - кулак Горала заехал ему в нос. – Ещё хочешь, или наелся?
- Пошли, - девица потянула его за рукав. – Я жрать хочу дико. На кой тебе этот малолетка?
Жёсткие руки выпустили Мадреда, и он сполз спиной в дорожную пыль. Рука болела всё сильнее, по подбородку скатывались солёные струйки крови, а Горал неторопливо уходил со своей шайкой, унося всё то, чем Мадред надеялся прожить целую неделю.
И от этого боль рвала и терзала горло ещё сильнее, чем изувеченную руку.
Зажмурив слезящиеся глаза, Мадред закричал. Громкий жалобный вопль эхом прокатился про проулку, распугивая крыс и бродяг.
Горло давно охрипло, внутри всё пересохло, но Мадред кричал. И кричал. И кричал.
- В твою глупую голову не пришло бы срывать со стен пропагандистские плакаты Центрального Командования. Кто поручил тебе это? Кто завербовал тебя в ячейку? Кто?
Баджорец хныкал и извивался на полу, из уголка его рта стекала тонкая красная струйка.
- Я же сказал вам… - сипел он. – Я признаю свою вину… я виноват… только я…
Глинн Мадред щёлкнул кнопкой на пульте, и баджорца затрясло сильнее.
- Не надо, хватит! Пожалуйста… а… ааа!
Обойдя стол, Мадред вновь уселся за него, закинул ногу на ногу. Похоже, осталось недолго. Как все они храбрятся п еред допросом, вытягивают шею – и как быстро начинают вопить и скрести ногтями по полу. И если бы только баджорцы. Дисциплинированный кардассианский разум сопротивляется не намного дольше.
Ну, покричи ещё, покричи. Думаешь, кто-то тебе поможет? Напрасная надежда. Здесь, в этой комнате, вся власть в руках глинна Мадреда, и только от него зависит, выйдешь ты отсюда на своих двоих, выползешь – или тебя вынесут.
- Я скажу! – взвыл баджорец. – Инно Рис – это он уговорил меня листовки сорвать. Это он!
- Молодец, - ласково сказал Мадред, и его палец лёг на кнопку, отключая пульт. – Видишь, как просто? А ты упрямился. Кто такой Инно Рис, как вы с ним познакомились?
- Соседи мы, - баджорец вытер пот со лба. Узловатые пал ьцы тряслись мелкой дрожью. – Он рыбак, частенько брал у меня тележку – улов на рынок возить. А недели три назад он зазвал меня к себе рыбки поесть и начал расспрашивать, что я думаю насчёт Сопротивления и не хочу ли помочь храбрым борцам. Я с дуру ума и согласился.
Закашлявшись, он прижал ладонь ко рту.
- И что же, Инно попросил тебя сорвать плакаты?
- Ну да… он сказал, это будет моё первое испытание. И если я его выдержу, он приведёт меня в ячейку.
Тяжёлые створки дверей разошлись со слабым шорохом, и в допросную заглянул глинн Хакан.
- Всё беседы ведёшь? Не устал?
- Наоборот, отдыхаю, - Мадред повёл плечами, потягиваясь. – Что стряслось?
- Тебя в ставку командования вызывают, - заговорщически поведал Хакан. – Сегодня к восьми. Пойдёшь на повышение, наверное: у тебя выше всех в отделе процент раскрываемости.
- Было бы неплохо, - Мадред покосился на таймер. – Минут сорок у меня ещё есть, мы не закончили.
- Не буду вам мешать, - понимающе кивнул Хакан.
Двери за ним закрылись, и Мадред вновь повернулся к баджорцу.
- Что-то мне кажется, не договариваешь ты. Неужто и впрямь не знал никого из ячейки, кроме Инно?
- Честное слово, - баджорец замотал головой, - так и было! Я не вру!
- Может, и не врёшь, - Мадред задумчиво улыбнулся. – Но я обязан убедиться.
Его рука вновь потянулась к пульту, и бледное лицо баджорца исказилось страхом.
- Нет, не надо! Ещё была Кора… Кора из аптеки… она держала связь с партизанами…
Мадред удовлетворённо кивнул. Мало кому нравится кричать – уж лучше рассказать всё тихим голосом.
Поездкой на море его премировало командование. Тихий, изысканный курорт, где отдыхали высшие чины армии и Обсидиан ового Ордена, с первого дня стоял у Мадреда поперёк горла. Он сам не знал, что так раздражало его: беззаботные лица парочек, слоняющихся по набережной, смех и слёзы детишек или, может, вкрадчивая любезность прислуги. Хотелось улететь первым шаттлом обратно в Лакат и засесть за работу – вот только въевшаяся под кожу дисциплина не позволяла оспорить ни приказ легата, ни вердикт врача: «Упадок сил, переутомление, гиповитаминоз».
Но о т такого отдыха он, похоже, переутомится ещё больше.
По ночам он долго ворочался без сна на мягкой постели, прислушиваясь к шуму моря за окном, к шагам, изредка доносившимся по коридору. Он подозревал, что шумоизоляция в гостинице так себе – но убедился в этом окончательно, когда в соседний номер въехали новые постояльцы.
Сначала он то и дело слышал смех, голоса, звуки сдвигаемой мебели. Потом до него донеслись стоны. Стонала женщина – тихонько, потом всё громче, громче, и эти звуки явно не были порождены болью или неудобством. Мадред ворочался, залезал с головой под одеяло и накрывался сверху подушкой, но никак не мог спрятаться от чужого наслаждения, пробиравшегося к нему под кожу сквозь барабанные перепонки. К высокому, звонкому голосу добавились мужские гортанные вскрики, и Мадред с обречённым вздохом поплёлся в ванную – принять душ. Не ионный, а водный. Похолоднее.
Через пару часов крики снова вырвали его из дрёмы. На смену досаде слишком быстро пришло проказливое любопытство, а следом за ним и томление, которого он не помнил ещё с тех времён, как был подростком. Мадред сдался, потянулся рукой под пояс пижамы – и закусил губу, чтобы не выдать себя ни единым звуком.
Хотя вряд ли те двое на что-то обратили бы внимание.
…Наутро, усталый, выжатый бессонной ночью, он вышел на лоджию. Морская соль в воздухе причудливо перемешивалась с приторностью фруктов, и от этой смеси голова шла кругом. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, разбрасывая по воде золотые блики. По набережной носились чьи-то оставленные без пригляду дети, пытаясь догнать друг друга.
- Хорошо, - выдохнул кто-то за спиной Мадреда. Повернувшись, тот узнал Дуката – сына архонта Верховного трибунала. Немудрено, что такой молодой, а уже в галы произвели.
- Вы давно здесь, Мадред?
Подойдя к перилам, Дукат облокотился на них, с блаженной улыбкой подставляя свежему ветерку лицо и шею.
- Шестой день.
- Вероятно, успели узнать все местные достопримечательности? Я здесь в первый раз – интересно, на что стоит взглянуть.
- Вы вчера приехали? – сорвалось у Мадреда с языка.
- Вчера вечером. Мне дали номер на эт ом этаже – последний с видом на море. Люблю на воду смотреть, - мечтательно протянул Дукат. – Все заботы забываются.
Стеклянная дверь приоткрылась, и на лоджию заглянула белокурая баджорская головка.
- Дукат, я готова!
- Идём, - он перекинул полотенце через плечо и кивнул Мадреду:
- Приятного отдыха.
- И вам того же, - пробормотал Мадред. Вряд ли Дукат в его пожеланиях нуждался.
Ещё несколь ко минут Мадред постоял у перил , глядя, как Дукат и его подружка, взявшись за руки, сбегают по ступенькам и наперегонки несутся к белой пене прибоя.
Кому вообще придёт в голову проводить время с баджоркой?
Хотя, может, и необязательно всё время сидеть в шезлонге под тентом. Почему бы не выбраться в город? Там, говорят, интереснейший музей архитектуры – а рядом развлекательный центр…
Чёрные кудри, выбившиеся из высокого узла на затылке, трепал ветер, он же нахально играл подолом травянисто-зелёного платья. Кабинка в который раз пронеслась мимо, и Мадред повернулся, провожая взглядом растянувшуюся на сиденье девичью фигурку. Вот сейчас – подъём на горку, дальше крутой поворот и почти отвесное падение вниз.
На пару секунд кабинка замерла над пропастью, и Мадред невольно вытянул шею, стараясь лучше разглядеть девичий силуэт за силовым полем. Сам он пару раз катался на таких аттракционах, но особого трепета они в нём не вызывали. Сердце ёкало куда сильней, когда вниз летела она, и впивалась пальцами в подлокотники, и запрокидывала голову, и кричала звонко, пронзительно, совершенно не стесняясь собственного крика.
Она не боялась, что её сочтут трусихой – наверное, потому, что трусихой она не была.
Со слабым лязгом кабинка остановилась, у Мадреда вырвался слабый вздох разочарования. Хотелось ещё. Силовое поле отключилось, девушка вылезла из кабинки и чуть шатнулась, спускаясь по сходням. Мадред тут же шагнул вперёд, подхватывая её под руку.
- Голова кружится?
- Немножко, - она улыбнулась. – Хочу накататься на год вперёд, чтобы и смотреть на эти карусели не хотелось.
- Зачем же? – удивился он, и в ответ послышался звонкий смех.
- Путёвку эту дали папе по работе, и он подарил её мне. Мы не так богаты, чтобы я могла позволить себе ездить на курорты и ходить в развлекательные центры. Но я не жалуюсь. Вот вы наверняка можете здесь хоть каждый месяц бывать – только я что-то не заметила радости у вас на лице.
Совершенно неожиданно для себя Мадред выпалил:
- Одному скучно.
- Не скажите, - девушка заправила за ухо чёрный локон. – Если вы сами себе интересны, вам не будет скучно в одиночестве… Как вас зовут?
- Глинн Мадред, - он смутился, отвёл взгляд от её лица. – Я хотел сказать, Ирел Мадред.
- Ора Калан. Интересно, - она слегка склонила голову, - в каких войсках вы служите? Вы бывали на Баджоре?
- Не приходилось. Я военный следователь.
Синие глаза поскучнели.
- Следователь… Достойная профессия, нужная Кардассии.
Её тон безошибочно давал понять: «Но мне она совершенно не нравится».
- А вы чем занимаетесь? – поспешно спросил Мадред.
- Учусь на модельера. И заодно подрабатываю на репликационной фабрике, - она повела плечами. – Скорее всего, подрабатывать осталось недолго: летом грядёт большое сокращение. Вместо нас наберут баджорцев, им можно почти не платить.
- Это неверная политика. Из-за неполноценной расы не должны страдать кардассианцы.
- Так мы не из-за баджорцев страдаем, - хмыкнула Ора. – Из-за того, что кое-кто очень хочет наживаться на неквалифицированном труде. Впрочем, вам это не грозит: думаю, для проведения допросов нужна высочайшая квалификация.
Мадред взглянул на неё, пытаясь понять, смеётся ли она над ним. Синие глаза смотрели спокойно, безмятежно, на губах играла задумчивая улыбка.
- Я хочу ещё на «Огненном шаре» прокатиться. С оставите мне компанию?
- Ты совершенно очаровал моего отца, - заметила Ора, опускаясь за столик. – Он и так был в восторге, когда я ему сказала, что моего приятеля произвели в галы. А уж теперь, когда увидел тебя во плоти…
- Твой отец – в высшей степени достойный человек, - отозвался Мадред. – Я испытываю к нему глубокое уважение.
Пробежав взглядом по строчкам меню, Ора улыбнулась:
- Всегда хотела попробовать варёные яйца таспара в остром соусе. Ты не против, если я их закажу?
- Конечно, - улыбка дрогнула на губах Мадрета. – Бери всё, что тебе хочется.
Неужели он, оборванец из подвала, и впрямь может привести свою девушку в лучший ресторан Лаката и заказать всё, что только её душа пожелает? Мадред вздрогнул, словно и столик, и веранда, и Ора могли вот-вот раствориться, оставив его у обгоревшего здания в обнимку с сырыми яйцами таспара.
- Ты сегодня ещё серьёзнее обычного, - заметила Ора. – Что-то на работе случилось?
Он мотнул головой.
- Ора, - собственный голос показался ему хриплым, простуженным, - за время нашего знакомства я убедился: ты – та женщина, с которой я хотел бы создать семью, построить дом, воспитывать детей и быть одним целым. Ты примешь моё предложение о браке?
Уголки её губ задорно приподнялись:
- Может, всё-т аки сначала съедим яйца таспара ?
Мадред смотрел на неё растерянно, не зная, что сказать. Ора тихонько вздохнула.
- Надеюсь, ты не против, если я буду говорить откровенно. Я не влюблена в тебя, Ирел. И я не в восторге от того, чем ты занимаешься.
Он п очувствовал, как на гребнях липкими каплями выступает пот. Сжал под столом колени, чтобы не дрожали. Сбежать некуда, он сам решил рискнуть – и теперь должен выслушать всё, что ей вздумается бросить ему в лицо.
- Но мне нравится проводить с тобой время, и вся моя семья одобряет тебя как моего будущего мужа. Лучшей партии, чем ты, я вряд ли дождусь. Если я выйду за тебя, мне не придётся больше бояться за завтрашний день, я займу высокое положение в обществе – и помогу тебе подняться ещё выше. И наши дети никогда не будут знать нужды.
Резким движением он наклонился к ней, его пальцы сжали узкую ладонь:
- Наши дети будут расти в тепле и сытости. Им никогда не придётся пережить того, что пришлось узнать мне. Клянусь тебе моей жизнью.
Тихонько подошедший официант поставил на стол тарелки и бокалы. Мадред взг лянул на дымящиеся яйца таспара , посыпанные зеленью, вновь перевёл взгляд на лицо задумчивое лицо Оры.
- Я согласна.
Он развали лся на кожаном сиденье флаера , прикрыв глаза. В ушах ещё звенели вопли рыжей девицы, скорчившейся на полу допросной. Она пока пыталась играть в героиню, осыпала его ругательствами, твердила, что ничего не скажет. Бедная дурочка ещё не поняла, что сбежать ей никуда не удастся, даже к своим Пророкам: у гала Мадреда на допросах никто не умирал, пока этого не захочет сам гал Мадред.
На сей раз ей повезло: сообщение на падд пришло неожиданно, и допрос пришлось прервать. Где-то внутри щемилась досада от того, что не удалось дойти до конца, но в госпитале его ждало более важное дело.
Мягко, плавно флаер пошёл на посадку, за стёклами показались крыши домов. Лёгкий толчок, и машина остановилась.
- Прибыли, гал, - отрапортовал пилот.
Дверцы распахнулись, Мадред вылез на площадку. Пригладил волосы на затылке, поправил ворот мундира.
- Не забудьте, - пилот протянул ему охапку пахучих красных цветов. Мадред машинально прижал их к груди и направился к воротам.
Третий этаж, седьмая палата. Повернуть направо от турболифта.
Он шёл по коридору всё быстрее, и всё громче доносился из-за стеклянных дверей звонкий, заливистый крик. Они разъехались в сторону, давая ему дорогу – и Мадред замер на пороге: на руках его жены лежало крохотное существо, укутанное в пелёнки.
- Здравствуй, - произнёс он, крепче сжав букет. – А это… это наша…
- Наша Джил Ора, - улыбнулась жена. – Цветы? Как мило. Тебе адъютант напомнил?
На ватных ногах Мадред подошёл ближе, наклонился над дочкой. Она смотрела прямо на него огромными голубыми глазами, и крохотные гребешки на её личике нестерпимо хотелось расцеловать.
- Джил Ора, - выдохнул он. – Моя дочь.
Он протянул руки, и жена осторожно передала ему девочку.
- Только ненадолго, - предупредила она, - её пора кормить.
Джил Ора, похоже, была того же мнения: скривив нежно-серый ротик, она требовательно закричала.
Мадред коснулся губами черноволосой макушки, тихонько погладил впадинку на лбу.
- Теперь ты будешь высыпаться ещё меньше, - весело заметила Ора. – Слышишь, какой голос? Ночами будет ходить ходуном весь дом, от крыши до подвала.
- Ничего, - негромко ответил Мадред.
Этот крик он уже любил больше всего на свете.
https://ficbook.net/readfic/4213214
Автор: Кристиания
Фэндом : The Next Generation, Deep Space 9
Персонажи: гал Мадред
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Джен, Драма, Психология
Предупреждения: Насилие
Описание:
Гал Мадред великолепно умеет добывать признательные показания. Гала Мадреда ждёт блистательная карьера. Когда-нибудь гал Мадред сможет забыть трущобы Лаката и голод, терзающий день за днём.
Коричневатая скорлупа была гладкой, чуть тёплой – у него даже малость отогрелись руки, пока он судорожно прижимал своё богатство к груди. Хотелось рвануться вперёд, побежать, но он заставлял себя идти медленно, то и дело обшаривая взглядом проулок. Никого. Ещё бы, какой смысл шататься на пожарище? Красть здесь нечего, и милостыню не у кого просить.
Мадред частенько сворачивал сюда, когда чувствовал тяжкий гул в висках и голова начинала кружиться от голода. Драться он в такие моменты не мог совсем, даже язык ворочался с трудом – лучше было не попадаться на глаза большим мальчишкам. И вот, в очередной раз нырнув в покосившуюся калитку, он пролез сквозь жерди – и увидел на обгоревшем карнизе гнездо.
Гнездо значило пищу, а пища…
Сколько он уже не ел – три дня, четыре? Живот вновь скрутило болью – сильнее прежнего. Может, оттого, что на сей раз еда была под самым носом. И как бы ни хотелось её сохранить, бороться с судорогами Мадреду было не под силу. Стукнув яйцом о кирпичную стену, он расковырял обломки скорлупы, поднёс свой обед ко рту и выпил всё, что было внутри, в несколько жадных глотков. Подавился солоноватой вязкой жидкостью, закашлялся, прижимая ладонь ко рту. Перевёл дыхание.
Острая, выкручивающая боль понемногу уходила, сменяясь тупой тяжестью. Ничего, он и не такое ел. Главное, чтобы было чем набить брюхо – а уж разборчивым быть не приходится. Это сыночки легатов могут выбирать, каким соусом им польют жаркое в ресторане.
Утерев подбородок рукавом, Мадред блаженно вздохнул. Пусть их хоть крыса задерёт, этих сыночков – главное, он был сыт. Не то что бы совсем… Ужасно хотелось сразу взяться за второе яйцо, но он заставил себя расстегнуть рваную, промасленную куртку и сунуть под неё свою добычу . Эти яйца помогут ему протянуть как минимум неделю. Сожрать всё в один присест – просто дурость.
Главное – припрятать получше, чтобы никто не нашёл, даже верзила Горал с Болотного…
- Эй ты, клоп!
Мадред замер, уткнувшись взглядом в битый камень мостовой. Горал и его шайка – ну кто их принёс?
- Язык проглотил? Небось и в штаны наложил со страху?
Парни за спиной у Горала расхохотались. Высокая черноволосая девица в красных сапогах вкрадчиво протянула:
- Глянь-ка, он что-то прячет. Малыш, разве тебя в школе не учили, что бывает с жадинами, которые не хотят делиться?
Мадред шарахнулся в сторону, но двое заступили ему дорогу. Тонкая рука девицы легла Горалу на плечо, погладила шейный гребень:
- Прелесть моя, потряси-ка этого недоростка. Наверняка у него там что-то очень занятное.
Цепкие пальцы Горала вцепились Мадреду в воротник, рванули ветхую ткань. Мальчишка судорожно прижал к груди яйца.
- Ого, - захихикала девица, - да ты у нас гурман! Яйца таспара – это же деликатес!
Судя по озадаченному лицу Горала, что такое «деликатес», он не знал. Но это ничуть не помешало ему сжать костлявую руку Мадреда ниже локтя.
- Давай сюда яйца, сопляк, и мы тебя не тронем.
Мадред дёрнулся, замахнулся ногой, пытаясь пнуть верзилу. В ответ прилетел тычок в грудь, от которого перед глазами потемнело, но он только крепче стиснул пальцы.
- Во молодёжь пошла, - вздохнула девица, - никакого уважения.
Горал тряхнул щуплые плечи Мадреда, приложил лопатками о стену, и тот закусил губу, шипя от боли.
- Дай сюда яйца, - Горал пытался разжать окаменевшие пальцы мальчишки. – Я тебя головой с моста спущу, понял?
- Не трогай, - Мадред шмыгнул носом, отчаянно брыкаясь. – Это моё! Я нашёл! Я…
Что-то хрустнуло резко, противно, и беспомощно повисшую руку Мадреда прошила боль. Яйца стукнулись о землю, и девица поспешно нагнулась за ними.
- Вот тебе на закуску, - кулак Горала заехал ему в нос. – Ещё хочешь, или наелся?
- Пошли, - девица потянула его за рукав. – Я жрать хочу дико. На кой тебе этот малолетка?
Жёсткие руки выпустили Мадреда, и он сполз спиной в дорожную пыль. Рука болела всё сильнее, по подбородку скатывались солёные струйки крови, а Горал неторопливо уходил со своей шайкой, унося всё то, чем Мадред надеялся прожить целую неделю.
И от этого боль рвала и терзала горло ещё сильнее, чем изувеченную руку.
Зажмурив слезящиеся глаза, Мадред закричал. Громкий жалобный вопль эхом прокатился про проулку, распугивая крыс и бродяг.
Горло давно охрипло, внутри всё пересохло, но Мадред кричал. И кричал. И кричал.
- В твою глупую голову не пришло бы срывать со стен пропагандистские плакаты Центрального Командования. Кто поручил тебе это? Кто завербовал тебя в ячейку? Кто?
Баджорец хныкал и извивался на полу, из уголка его рта стекала тонкая красная струйка.
- Я же сказал вам… - сипел он. – Я признаю свою вину… я виноват… только я…
Глинн Мадред щёлкнул кнопкой на пульте, и баджорца затрясло сильнее.
- Не надо, хватит! Пожалуйста… а… ааа!
Обойдя стол, Мадред вновь уселся за него, закинул ногу на ногу. Похоже, осталось недолго. Как все они храбрятся п еред допросом, вытягивают шею – и как быстро начинают вопить и скрести ногтями по полу. И если бы только баджорцы. Дисциплинированный кардассианский разум сопротивляется не намного дольше.
Ну, покричи ещё, покричи. Думаешь, кто-то тебе поможет? Напрасная надежда. Здесь, в этой комнате, вся власть в руках глинна Мадреда, и только от него зависит, выйдешь ты отсюда на своих двоих, выползешь – или тебя вынесут.
- Я скажу! – взвыл баджорец. – Инно Рис – это он уговорил меня листовки сорвать. Это он!
- Молодец, - ласково сказал Мадред, и его палец лёг на кнопку, отключая пульт. – Видишь, как просто? А ты упрямился. Кто такой Инно Рис, как вы с ним познакомились?
- Соседи мы, - баджорец вытер пот со лба. Узловатые пал ьцы тряслись мелкой дрожью. – Он рыбак, частенько брал у меня тележку – улов на рынок возить. А недели три назад он зазвал меня к себе рыбки поесть и начал расспрашивать, что я думаю насчёт Сопротивления и не хочу ли помочь храбрым борцам. Я с дуру ума и согласился.
Закашлявшись, он прижал ладонь ко рту.
- И что же, Инно попросил тебя сорвать плакаты?
- Ну да… он сказал, это будет моё первое испытание. И если я его выдержу, он приведёт меня в ячейку.
Тяжёлые створки дверей разошлись со слабым шорохом, и в допросную заглянул глинн Хакан.
- Всё беседы ведёшь? Не устал?
- Наоборот, отдыхаю, - Мадред повёл плечами, потягиваясь. – Что стряслось?
- Тебя в ставку командования вызывают, - заговорщически поведал Хакан. – Сегодня к восьми. Пойдёшь на повышение, наверное: у тебя выше всех в отделе процент раскрываемости.
- Было бы неплохо, - Мадред покосился на таймер. – Минут сорок у меня ещё есть, мы не закончили.
- Не буду вам мешать, - понимающе кивнул Хакан.
Двери за ним закрылись, и Мадред вновь повернулся к баджорцу.
- Что-то мне кажется, не договариваешь ты. Неужто и впрямь не знал никого из ячейки, кроме Инно?
- Честное слово, - баджорец замотал головой, - так и было! Я не вру!
- Может, и не врёшь, - Мадред задумчиво улыбнулся. – Но я обязан убедиться.
Его рука вновь потянулась к пульту, и бледное лицо баджорца исказилось страхом.
- Нет, не надо! Ещё была Кора… Кора из аптеки… она держала связь с партизанами…
Мадред удовлетворённо кивнул. Мало кому нравится кричать – уж лучше рассказать всё тихим голосом.
Поездкой на море его премировало командование. Тихий, изысканный курорт, где отдыхали высшие чины армии и Обсидиан ового Ордена, с первого дня стоял у Мадреда поперёк горла. Он сам не знал, что так раздражало его: беззаботные лица парочек, слоняющихся по набережной, смех и слёзы детишек или, может, вкрадчивая любезность прислуги. Хотелось улететь первым шаттлом обратно в Лакат и засесть за работу – вот только въевшаяся под кожу дисциплина не позволяла оспорить ни приказ легата, ни вердикт врача: «Упадок сил, переутомление, гиповитаминоз».
Но о т такого отдыха он, похоже, переутомится ещё больше.
По ночам он долго ворочался без сна на мягкой постели, прислушиваясь к шуму моря за окном, к шагам, изредка доносившимся по коридору. Он подозревал, что шумоизоляция в гостинице так себе – но убедился в этом окончательно, когда в соседний номер въехали новые постояльцы.
Сначала он то и дело слышал смех, голоса, звуки сдвигаемой мебели. Потом до него донеслись стоны. Стонала женщина – тихонько, потом всё громче, громче, и эти звуки явно не были порождены болью или неудобством. Мадред ворочался, залезал с головой под одеяло и накрывался сверху подушкой, но никак не мог спрятаться от чужого наслаждения, пробиравшегося к нему под кожу сквозь барабанные перепонки. К высокому, звонкому голосу добавились мужские гортанные вскрики, и Мадред с обречённым вздохом поплёлся в ванную – принять душ. Не ионный, а водный. Похолоднее.
Через пару часов крики снова вырвали его из дрёмы. На смену досаде слишком быстро пришло проказливое любопытство, а следом за ним и томление, которого он не помнил ещё с тех времён, как был подростком. Мадред сдался, потянулся рукой под пояс пижамы – и закусил губу, чтобы не выдать себя ни единым звуком.
Хотя вряд ли те двое на что-то обратили бы внимание.
…Наутро, усталый, выжатый бессонной ночью, он вышел на лоджию. Морская соль в воздухе причудливо перемешивалась с приторностью фруктов, и от этой смеси голова шла кругом. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, разбрасывая по воде золотые блики. По набережной носились чьи-то оставленные без пригляду дети, пытаясь догнать друг друга.
- Хорошо, - выдохнул кто-то за спиной Мадреда. Повернувшись, тот узнал Дуката – сына архонта Верховного трибунала. Немудрено, что такой молодой, а уже в галы произвели.
- Вы давно здесь, Мадред?
Подойдя к перилам, Дукат облокотился на них, с блаженной улыбкой подставляя свежему ветерку лицо и шею.
- Шестой день.
- Вероятно, успели узнать все местные достопримечательности? Я здесь в первый раз – интересно, на что стоит взглянуть.
- Вы вчера приехали? – сорвалось у Мадреда с языка.
- Вчера вечером. Мне дали номер на эт ом этаже – последний с видом на море. Люблю на воду смотреть, - мечтательно протянул Дукат. – Все заботы забываются.
Стеклянная дверь приоткрылась, и на лоджию заглянула белокурая баджорская головка.
- Дукат, я готова!
- Идём, - он перекинул полотенце через плечо и кивнул Мадреду:
- Приятного отдыха.
- И вам того же, - пробормотал Мадред. Вряд ли Дукат в его пожеланиях нуждался.
Ещё несколь ко минут Мадред постоял у перил , глядя, как Дукат и его подружка, взявшись за руки, сбегают по ступенькам и наперегонки несутся к белой пене прибоя.
Кому вообще придёт в голову проводить время с баджоркой?
Хотя, может, и необязательно всё время сидеть в шезлонге под тентом. Почему бы не выбраться в город? Там, говорят, интереснейший музей архитектуры – а рядом развлекательный центр…
Чёрные кудри, выбившиеся из высокого узла на затылке, трепал ветер, он же нахально играл подолом травянисто-зелёного платья. Кабинка в который раз пронеслась мимо, и Мадред повернулся, провожая взглядом растянувшуюся на сиденье девичью фигурку. Вот сейчас – подъём на горку, дальше крутой поворот и почти отвесное падение вниз.
На пару секунд кабинка замерла над пропастью, и Мадред невольно вытянул шею, стараясь лучше разглядеть девичий силуэт за силовым полем. Сам он пару раз катался на таких аттракционах, но особого трепета они в нём не вызывали. Сердце ёкало куда сильней, когда вниз летела она, и впивалась пальцами в подлокотники, и запрокидывала голову, и кричала звонко, пронзительно, совершенно не стесняясь собственного крика.
Она не боялась, что её сочтут трусихой – наверное, потому, что трусихой она не была.
Со слабым лязгом кабинка остановилась, у Мадреда вырвался слабый вздох разочарования. Хотелось ещё. Силовое поле отключилось, девушка вылезла из кабинки и чуть шатнулась, спускаясь по сходням. Мадред тут же шагнул вперёд, подхватывая её под руку.
- Голова кружится?
- Немножко, - она улыбнулась. – Хочу накататься на год вперёд, чтобы и смотреть на эти карусели не хотелось.
- Зачем же? – удивился он, и в ответ послышался звонкий смех.
- Путёвку эту дали папе по работе, и он подарил её мне. Мы не так богаты, чтобы я могла позволить себе ездить на курорты и ходить в развлекательные центры. Но я не жалуюсь. Вот вы наверняка можете здесь хоть каждый месяц бывать – только я что-то не заметила радости у вас на лице.
Совершенно неожиданно для себя Мадред выпалил:
- Одному скучно.
- Не скажите, - девушка заправила за ухо чёрный локон. – Если вы сами себе интересны, вам не будет скучно в одиночестве… Как вас зовут?
- Глинн Мадред, - он смутился, отвёл взгляд от её лица. – Я хотел сказать, Ирел Мадред.
- Ора Калан. Интересно, - она слегка склонила голову, - в каких войсках вы служите? Вы бывали на Баджоре?
- Не приходилось. Я военный следователь.
Синие глаза поскучнели.
- Следователь… Достойная профессия, нужная Кардассии.
Её тон безошибочно давал понять: «Но мне она совершенно не нравится».
- А вы чем занимаетесь? – поспешно спросил Мадред.
- Учусь на модельера. И заодно подрабатываю на репликационной фабрике, - она повела плечами. – Скорее всего, подрабатывать осталось недолго: летом грядёт большое сокращение. Вместо нас наберут баджорцев, им можно почти не платить.
- Это неверная политика. Из-за неполноценной расы не должны страдать кардассианцы.
- Так мы не из-за баджорцев страдаем, - хмыкнула Ора. – Из-за того, что кое-кто очень хочет наживаться на неквалифицированном труде. Впрочем, вам это не грозит: думаю, для проведения допросов нужна высочайшая квалификация.
Мадред взглянул на неё, пытаясь понять, смеётся ли она над ним. Синие глаза смотрели спокойно, безмятежно, на губах играла задумчивая улыбка.
- Я хочу ещё на «Огненном шаре» прокатиться. С оставите мне компанию?
- Ты совершенно очаровал моего отца, - заметила Ора, опускаясь за столик. – Он и так был в восторге, когда я ему сказала, что моего приятеля произвели в галы. А уж теперь, когда увидел тебя во плоти…
- Твой отец – в высшей степени достойный человек, - отозвался Мадред. – Я испытываю к нему глубокое уважение.
Пробежав взглядом по строчкам меню, Ора улыбнулась:
- Всегда хотела попробовать варёные яйца таспара в остром соусе. Ты не против, если я их закажу?
- Конечно, - улыбка дрогнула на губах Мадрета. – Бери всё, что тебе хочется.
Неужели он, оборванец из подвала, и впрямь может привести свою девушку в лучший ресторан Лаката и заказать всё, что только её душа пожелает? Мадред вздрогнул, словно и столик, и веранда, и Ора могли вот-вот раствориться, оставив его у обгоревшего здания в обнимку с сырыми яйцами таспара.
- Ты сегодня ещё серьёзнее обычного, - заметила Ора. – Что-то на работе случилось?
Он мотнул головой.
- Ора, - собственный голос показался ему хриплым, простуженным, - за время нашего знакомства я убедился: ты – та женщина, с которой я хотел бы создать семью, построить дом, воспитывать детей и быть одним целым. Ты примешь моё предложение о браке?
Уголки её губ задорно приподнялись:
- Может, всё-т аки сначала съедим яйца таспара ?
Мадред смотрел на неё растерянно, не зная, что сказать. Ора тихонько вздохнула.
- Надеюсь, ты не против, если я буду говорить откровенно. Я не влюблена в тебя, Ирел. И я не в восторге от того, чем ты занимаешься.
Он п очувствовал, как на гребнях липкими каплями выступает пот. Сжал под столом колени, чтобы не дрожали. Сбежать некуда, он сам решил рискнуть – и теперь должен выслушать всё, что ей вздумается бросить ему в лицо.
- Но мне нравится проводить с тобой время, и вся моя семья одобряет тебя как моего будущего мужа. Лучшей партии, чем ты, я вряд ли дождусь. Если я выйду за тебя, мне не придётся больше бояться за завтрашний день, я займу высокое положение в обществе – и помогу тебе подняться ещё выше. И наши дети никогда не будут знать нужды.
Резким движением он наклонился к ней, его пальцы сжали узкую ладонь:
- Наши дети будут расти в тепле и сытости. Им никогда не придётся пережить того, что пришлось узнать мне. Клянусь тебе моей жизнью.
Тихонько подошедший официант поставил на стол тарелки и бокалы. Мадред взг лянул на дымящиеся яйца таспара , посыпанные зеленью, вновь перевёл взгляд на лицо задумчивое лицо Оры.
- Я согласна.
Он развали лся на кожаном сиденье флаера , прикрыв глаза. В ушах ещё звенели вопли рыжей девицы, скорчившейся на полу допросной. Она пока пыталась играть в героиню, осыпала его ругательствами, твердила, что ничего не скажет. Бедная дурочка ещё не поняла, что сбежать ей никуда не удастся, даже к своим Пророкам: у гала Мадреда на допросах никто не умирал, пока этого не захочет сам гал Мадред.
На сей раз ей повезло: сообщение на падд пришло неожиданно, и допрос пришлось прервать. Где-то внутри щемилась досада от того, что не удалось дойти до конца, но в госпитале его ждало более важное дело.
Мягко, плавно флаер пошёл на посадку, за стёклами показались крыши домов. Лёгкий толчок, и машина остановилась.
- Прибыли, гал, - отрапортовал пилот.
Дверцы распахнулись, Мадред вылез на площадку. Пригладил волосы на затылке, поправил ворот мундира.
- Не забудьте, - пилот протянул ему охапку пахучих красных цветов. Мадред машинально прижал их к груди и направился к воротам.
Третий этаж, седьмая палата. Повернуть направо от турболифта.
Он шёл по коридору всё быстрее, и всё громче доносился из-за стеклянных дверей звонкий, заливистый крик. Они разъехались в сторону, давая ему дорогу – и Мадред замер на пороге: на руках его жены лежало крохотное существо, укутанное в пелёнки.
- Здравствуй, - произнёс он, крепче сжав букет. – А это… это наша…
- Наша Джил Ора, - улыбнулась жена. – Цветы? Как мило. Тебе адъютант напомнил?
На ватных ногах Мадред подошёл ближе, наклонился над дочкой. Она смотрела прямо на него огромными голубыми глазами, и крохотные гребешки на её личике нестерпимо хотелось расцеловать.
- Джил Ора, - выдохнул он. – Моя дочь.
Он протянул руки, и жена осторожно передала ему девочку.
- Только ненадолго, - предупредила она, - её пора кормить.
Джил Ора, похоже, была того же мнения: скривив нежно-серый ротик, она требовательно закричала.
Мадред коснулся губами черноволосой макушки, тихонько погладил впадинку на лбу.
- Теперь ты будешь высыпаться ещё меньше, - весело заметила Ора. – Слышишь, какой голос? Ночами будет ходить ходуном весь дом, от крыши до подвала.
- Ничего, - негромко ответил Мадред.
Этот крик он уже любил больше всего на свете.
Оставить комментарий